В это же время на другом кладбище, а может, и не на другом, может, на этом же, в соседних могилах, будут хоронить Федорова и двух убоповцев. Наверное, за всю историю питерского ГУВД столько боевых потерь в мирное время и в невоюющем городе, за один день не случалось.
Потом будут девять дней, потом сорок… А в годовщину на могилу Сереги придут только они втроем и Роман. Если к тому времени сами будут живы и не будут сидеть.
В кабинет вошел Громов. Сел перед столом Скрябина, посмотрел на засыпанный пеплом недописанный документ. Прочитал, поморщился.
- Станислав, отдел должен работать. Будешь исполнять обязанности начальника.
- Зачем? Всего этого можно было избежать… Все же понимают, кто хотел убрать Шилова.
- Прокуратура считает, что это он сам убил Сергея. - Громов опустил голову, посмотрел на свой сжатый кулак.
- Бред! И вы это знаете. Это Арнаутов: не смог посадить, и решил так закрыть вопрос. Это он стоит за Чибисом, наш честный, бедный, неподкупный трудяга!
- Стас, ты веришь Шилову, я верю Шилову, но пока ты здесь сидишь и треплешься, эту веру можно засунуть… Сам знаешь, куда! Найди мне доказательства его невиновности. Сможешь?
- Предположим. - Скрябин прищурился, глядя на Громова сквозь сигаретный дым. - А откуда мне знать, что это не вы стоите за Арнаутовым?
Чего-чего, а такого предположения Громов не ожидал. Несколько секунд он даже не знал, что ответить. Встал, прошелся по кабинету. Направился к двери. Остановился, посмотрел на Стаса через плечо:
- Да, Скрябин, крыша у тебя поехала окончательно. Давай, приходи в себя! Из Москвы едет комиссия разгребать все это дерьмо. И, кстати: дело Чибисова передали Кожуриной. Она требует на допрос Краснова. Грозится отменить ему подписку…
- Пусть она сперва его найдет.
Громов вышел, ничего не сказав.
Скрябин посмотрел на свои недописанные бумаги и раздраженно смахнул их в ящик стола.
Какого черта он взялся за эти дурацкие документы, как будто более важных дел нету? Как ни относись к Громову - а за последние дни мнение Скрябина о начальнике изменилось в худшую сторону, хотя, конечно, и не до такой степени, чтобы всерьез подозревать его в связях с Чибисом, - а в одном Громов прав: если сидеть и молча страдать, ситуация не изменится. Разве только в худшую сторону.
Прикидывая, как будет отрываться от слежки, Скрябин собрался и вышел из кабинета.
Покуривая трубку, Карташов листал дела, которые ему дал на проверку собравшийся в отпуск Петруха. Вид у Карташова был не слишком довольный - в бумагах Петрухи, часть из которых была написана, как курица лапой, а часть распечатана на плохом принтере, царил полный бардак.
Петруха стоял перед начальским столом с видом нерадивого студента, привыкшего получать выволочки, но уверенного, что рано или поздно все как-нибудь образуется.
- Почему дополнительного плана нет? - дымящейся трубкой Карташов указал очередную недоработку.
- Да напишу я еще, успею…
- А где свежие проверки по учетам?
- Ну сделаю.
- «Сделаю»! Вот сделаешь - и пойдешь в отпуск. Свободен!
Петруха попытался воздействовать на начальника покаянно-просительным взглядом, но Иваныч уже не обращал на него внимания и, попыхивая трубкой, думал о чем-то своем. Вздохнув, Петруха забросил бумаги в сейф, надел куртку и собрался куда-то идти. Застегивая «молнию», между делом спросил:
- Шилов не отзванивался?
- Нет.
- Как бы нам не влипнуть вместе с ним…
Карташов раздраженно повернул голову:
- Занимайся своим делом!
Петруха картинно развел руками, и ушел.
И только лишь за ним закрылась дверь, как Иванычу позвонил Шилов.
- Привет!
- О, здорово! Легок на помине. Мы только что с Петрухой о тебе говорили. Ты как?
- Лучше, чем Серега. Слушай, Иваныч, у меня человечек один появился, который видел Фельдмаршала. Правда, сбоку и с расстояния, так что описать не может, но обещает узнать, если снова увидит.
- Краснов?
- Да.
- Что-то долго он вспоминал… Ну, я тебя слушаю!
- У Чибиса встреча была срочная, у Морского вокзала. Краснов Чибиса привез, но сам не выходил, сидел в машине. Потом, по разговору, он понял, что Чибис как раз с Фельдмаршалом и встречался.
- Так…
- Слушай, добудь мне фотку Виноградова. И Арнаутова заодно. Да, и по машинам узнай, если получится: в тот раз Фельдмаршал был на черном «Пассате».
- Ты понимаешь, во что меня впутываешь?
- Понимаю. Если что, я не в обиде.
Карташов помолчал, глубоко затягиваясь крепким трубочным табаком. Наконец принял решение:
- Ладно, сделаю. Только сюда больше не звони.
- Хорошо, связь будем держать через Стаса. В больнице ничего нового?
- Ничего. Сделали операцию, стабильно тяжелое состояние, врачи до сих пор никого не пускают. Даже Арнаутов не сумел прорваться. Возможно, у парня ретроградная амнезия: у него ведь черепно-мозговая такая, что… Ну, ты сам знаешь, как это бывает. Так что я бы на твоем месте не очень рассчитывал, что Пашка в ближайшее время что-нибудь вспомнит.
- Я на это и не рассчитываю. Удачи, Иваныч!
- Пока!
Положив телефонную трубку, Карташов надолго задумался.
А Шилов отобрал у Краснова «беретту», которую Миша взялся рассматривать, пока он разговаривал.
- Это за что тебе такой дали?
- За дело.
- Трудное?
- Тогда казалось, что да. Но там были чужие. А сейчас… - Шилов воткнул пистолет в кобуру. - Воду из тазика вылей, а то утонем.
* * *
На некоторое время Скрябину удалось выскользнуть из-под наблюдения.
Он приехал в бизнес-центр, начальником службы безопасности которого работал бывший главковский опер. Он давно уволился, но связи с бывшими коллегами не потерял. Поздравлял с праздниками, иногда обращался за помощью. Иногда - сам помогал.
Бывший опер встретил Скрябина в вестибюле и провел мимо поста охраны. Они сели в лифт и поднялись на пятый этаж, где располагалось множество офисов. Потом спустились по лестнице в подземный гараж, и бывший опер подвел Стаса к грузовому микроавтобусу с надписью: «Экспресс-доставка грузов по городу». В кабине микроавтобуса сидели два парня в рабочих комбинезонах.
- Они отвезут тебя, куда надо. Если к вам кто-то прицепится, они это заметят. Тогда вы просто вернетесь. - Бывший опер распахнул перед Стасом сдвижную дверь грузового отсека, маленькие окошки которого были тонированы до такой степени, что снаружи ничего нельзя было разглядеть.
- Спасибо, - Стас пожал ему руку.
- Не за что, всегда обращайся. Серегу жаль… Если я по своим каналам что-то узнаю, сразу вам сообщу.
Микроавтобус отвез Стаса на проспект Просвещения. Там Скрябин спустился в метро, доехал до «Пионерской», сел на маршрутку и через пятнадцать минут в кафе на Комендантском встретился с одним человеком.
Стас заказал черный кофе - цены в кафе были ему не по карману. Собеседник Скрябина предложил:
- Может, тебя угостить?
- Спасибо, как-нибудь в другой раз.
- Другого раза может не быть. - Он заказал себе полный обед, вернул меню официанту и, навалившись локтями на стол, исподлобья посмотрел на Стаса: - Я слышал, что у вас произошло. Ты из-за этого хотел встретиться?
Собеседником Скрябина был бывший борец - человек с неиспользованным спортивным потенциалом и сложной судьбой. Из-за травм бросил спорт, в перестройку занялся рэкетом. Трижды садился на короткие сроки - и одну из этих посадок обеспечивал ему Стас, тогда еще работавший в районном Управлении, а не в главке. В конце девяностых немного остепенился, занялся бизнесом, от чистого криминала вроде бы отошел. Год назад в машине взорвали его лучшего друга и компаньона по бизнесу. Стас и бывший борец встретились на месте происшествия, и с тех пор общались более-менее регулярно. Иногда борец-бизнесмен делился кое-какой информацией. Конкретики он обычно не сообщал, но для общего понимая ситуации в городе его сведения бывали полезны. Официальное следствие по делу о взрыве закончилось глухарем. Чем закончилось теневое расследование, предпринятое собеседником Стаса, оставалось только гадать. Может быть, тоже повисло. А может быть, заказчикам и исполнителям давно вынесли приговор.
- …Ты из-за этого хотел встретиться?
Скрябин кивнул.
- Ну, что я тебе могу сказать? Слушок такой промелькнул, что это ваши внутренние разборки.
- В смысле?
- Да ладно, все ты понял прекрасно! Гера-Моцарт, царствие ему небесное, и вы - с одной стороны, Чибис и УБОП - с другой. А все вместе вы делите деньги. Неслабые деньги, судя по тому, сколько трупов уже наваляли.
- И ты этому веришь?
- Какая разница, чему верю я? Я же говорю, слушок такой проскочил.
- Кто с Чибисом из УБОПа, не говорили?
- Намекали. Тот, у кого сына вчера подстрелили. Сынок, кстати, тоже замазан по уши. За него и хотели отомстить, когда машину зарядили.
- Машину минировали раньше, ночью скорее всего…
- Ты в этом уверен?
- …И сделал этого настоящий специалист, а не дилетант, который прочитал пособие в Интернете.
- Такие специалисты есть в СОБРе.
- Когда эти слухи появились?
- Мне ночью сказали.
- Кто?
- Какая тебе разница? - Бизнесмен покачал головой. - Тот, кто мне сказал, сам от кого-то услышал.
- И отследить первоисточник невозможно…
- Сам понимаешь. Но такие вещи не рождаются на пустом месте. Это должна быть или правда, или кому-то очень выгодная неправда. Ищи, кому выгодно. Этот человек должен стоять очень высоко, не важно, у «вас» или у «нас». Если, конечно… - Бизнесмен все также исподлобья, но очень выразительно посмотрел Стасу в глаза.
- Меня интересует специалист, который может заминировать машину, находящуюся под наблюдением. Понимаешь? Таких специалистов не может быть много.
- Если что-нибудь услышу, я тебе сообщу.
Стас допил кофе и отодвинул чашку, которую тотчас же подхватил незаметно появившийся официант.
- Ты точно не будешь обедать?
- Точно. Приятного аппетита, а я побежал.
Не успел Скрябин отойти от стола, как позвонил Шилов:
- Я с таксофона. У тебя нет под рукой безопасного аппарата?
- Кажется, есть.
- Скажи номер, я сейчас наберу.
Стас обратился к бармену, и тот без вопросов продиктовал номер служебного телефона. Через минуту Шилов перезвонил:
- Запомни мою «трубку» для экстренной связи… И еще: есть кое-какие новости про Фельдмаршала.
Выслушав Шилова, Скрябин сказал:
- Мне кажется, начинается последняя стадия.
- Да, и поэтому на тебя сейчас будут давить очень жестко. Ты - единственный, кто может вывести их на меня и на Мишу.
- На Юльку могут наехать…
- Она не знает, как меня найти, и они это понимают. Во всяком случае, я на это надеюсь… Начнем ее куда-нибудь прятать - они всполошатся, и могут… Сейчас за ней, во всяком случае, «наружка» приглядывает.
- За машиной они уже приглядели. Извини, я… Короче, сам не знаю, что говорю. И погоди секунду, меня тут еще кто-то ищет.
Скрябин поднес к уху сотовый:
- Да.
- Станислав Александрович? Это Аркадий Байрамович, заведующий отделением… Боюсь, состояние вашей мамы сильно ухудшилось…
21
За окном следственного изолятора, с этажей недостроенного дома, громко кричали, и это мешало телефонному разговору Чибиса. Приходилось говорить громче, чем хотелось, и это нервировало, хотя никто из сокамерников, кажется, не пытался подслушивать. Чибис был уверен, что с его опытом и оперативной, и противоправной работы он легко вычислит кумовского осведомителя, если таковой в хате имеется.
- Привет, котенок, это я. Ну как ты там? Ладно, ладно, я стараюсь. Стараюсь, миленькая, стараюсь! Дрянь всякую только не коли себе, ладно? Хорошо бы чистого… Денег? Денег тебе привезут. Может, ты пока в клинику ляжешь? Сходи к доктору, ну, ты помнишь, тот очкарик… Ладно, я стараюсь. Все, целую!
Закончив разговор, он тут же набрал второй номер, и заговорил уже не заботливым голосом, а требовательно:
- Фельдмаршал, ты что думаешь, я с тобой шутки шучу? У тебя неделя срока, ты понял? Или парашу будешь нюхать вместе со мной! У тебя кнопок много, нажимай, на какие хочешь, но чтобы через неделю я дышал свежим воздухом. Все… Все, я сказал!
- Евгеньич, а не пора Карташова брать в разработку? - Рубанул Арнаутов, едва зайдя в кабинет начальника УСБ.
Виноградов снял очки, положил на стол перед собой. Подравнял дужки, смахнул пылинки с оправы. Казалось, он мысленно считает до десяти, чтобы собраться с мыслями и спокойно ответить «Железному дровосеку».
- Это еще зачем? - Он ответил даже слишком спокойно, с ноткой усталости в голосе, как отвечают ребенку, который встречает пришедшего с работы отца не докладом о школьных успехах, а очередной просьбой «апгрэйдить» домашний компьютер.
- Есть информация, что он с шиловскими крепко повязан. А он - волчара битый. Начнет под нас копать…
- Коля, остановись.
- А ты знаешь, что он бабу шиловскую у меня с допроса увел? Натурально крышей сработал?
- Ну и что? - Олег Евгеньевич надел очки, развернулся к Арнаутову в своем директорском кресле.
- То! - Арнаутов оперся кулаками на стол. - Что, если он и есть настоящий шиловский босс?
- Тебе пора детективы писать. Попробуй, менты сейчас неплохо этим зарабатывают.
- Да неужели ты не видишь, что я всегда прав?
- Я вижу. Только факты…
- Возьми под колпак Карташова, и увидишь то, что надо. Он тебя прямиком к Шилову приведет!
- Ну чего ты волнуешься? Мы телевидение подключили. Народ будет знать своих героев в лицо. Никуда они не денутся. Ни-ку-да…
* * *
- А теперь криминальные новости, - сказал диктор. - Управлением внутренних дел разыскиваются лица, подозреваемые в совершении тяжких преступлений. Шилов Роман Георгиевич, тысяча девятьсот шестьдесят девятого года рождения, рост выше среднего, глаза карие, волосы темные…
Юля перестала рисовать эскизы и, затаив дыхание, подняла глаза на экран.
Роман смотрел на нее с черно-белой фотографии, такой же, как и в удостоверении, которое он показывал в первое утро после знакомства.
Диктор продолжал говорить:
- Егоров Виктор Петрович, тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения, рост средний, глаза серые, волосы русые. Всех, кто знает о местонахождении этих лиц, просим сообщить по телефону доверия ГУВД или «02»…
Вот он, «Егоров из тюрьмы», которого она дважды видела. Значит, они встретились и теперь прячутся вместе? Что же они натворили, если за них так крепко взялись? Может быть, позвонить этому, который визитную карточку оставлял… как его? Карташову! Правда, она ему уже звонила один раз, он тогда вежливо выслушал, и - ничего. Хотя, на что она рассчитывала? Что он станет держать ее в курсе всех дел?
Юля обхватила голову руками.
Из оцепенения ее вывел звонок в дверь. Юля встрепенулась, встала со стула. Открыть? Не открыть?
Будь что будет!
На пороге стояла пожилая женщина, показавшаяся Юле смутно знакомой. Одета она была по-домашнему, в руках почему-то держала газету.
- Здравствуйте, вы меня помните? Меня к вам понятой приглашали.
- Да… - Юля посторонилась, пропуская соседку в квартиру. - Помню. Только Ромы нет…
- Если бы был, его бы не показывали по телевизору. На вас лица нет. Тоже смотрели? Простите, не помню вашего имени…
- Юля.
- Юлечка, не верьте ни одному слову! Я Ромочку с детства знаю. Он всегда во дворе всех слабых защищал. Врут все про него!
- Почему же тогда по телевизору?..
- Вы же знаете, где он работает! Там же сплошные, эти… оборотни. Наверняка он перешел кому-нибудь из них дорогу.
- Я не знаю. Все, как в страшном сне.
- Ну, если совсем испугаетесь - уезжайте. Ключи от квартиры можете мне оставить, Рома всегда просил меня цветы полить, когда ездил в командировки. Да, чего я зашла - Рома газету забыл, когда звонил от меня. Тут какие-то пометки, может быть, даже что-нибудь важное.
Юля взяла газету. Он звонил от соседки? Когда, зачем? Судя по дате - накануне своего исчезновения.
- Держитесь, деточка. Если останетесь - забегайте вечерком на рюмку чая, поболтаем. Моя квартира напротив.
- Спасибо.
Соседка ушла.
Юля развернула газету. Страница с объявлениями о сдаче квартир вся испещрена какими-то пометками. Он заранее готовился к бегству? Почти все объявления перечеркнуты, только четыре самых нижних остались нетронутыми.
Он в одном из этих адресов?
Зазвонил телефон. Юля ответила и услышала женский голос очень приятного успокаивающего тембра:
- Простите, это кто?
- А… А это кто?
- Очень мило! Роман дома?
- Нет, Ромы нету…
- И на работе нет, и мобильный не отвечает. Вы кто, его подружка?
- Ну, можно сказать, и так.
- А я его мама, и я волнуюсь. С ним все в порядке?
- Да, с ним все хорошо, он просто уехал ненадолго в командировку. Скоро должен вернуться.
- Прошлый раз мне тоже сказали, что он в командировке, а он лежал в госпитале.
- Нет, вы не переживайте, с ним вправду все хорошо, он жив и здоров. Он мне звонил вчера.
- Я его почти полгода не слышала. Как придет, пусть сразу позвонит нам в Найроби.
- Я обязательно передам.
- Спасибо. А как вас зовут?
- Юля.
- Спасибо, Юля. Меня зовут Наталья Петровна. Я рада, что Ромка не один. Теперь мне будет поспокойнее. Вчера еще сон плохой, и жара тут такая… Ну, ладно, не буду больше вас отвлекать, Юлечка. Всего доброго.
- До свидания.
Только теперь Юля заметила, с какой силой стиснула во время разговора телефонную трубку.
Положила ее, перевела дыхание.
И снова взялась за газету:
- Где же тебя искать, майор Шилов?
* * *
Разговор с зав. отделением получился тяжелым.
Операция необходима, и тянуть с ней нельзя. Теперь уже - совсем нельзя, в состоянии матери произошли значительные изменения к худшему. Стас мало что понял из медицинской терминологии, которой обильно сыпал пожилой армянин… Но при чем здесь терминология? Основное-то ясно!
- Какие шансы на успешный исход операции? - спросил Стас, и тут же устыдился вопроса.
Доктор начал что-то отвечать, как всегда, излишне подробно. Скрябин уже не слушал его. Где найти деньги? Такой суммы ему за всю жизнь в ментовке не заработать. Даже половины. Квартира не приватизирована, так что быстро ее не продашь. Занять в банке под ее залог? Наверное, это как-нибудь можно устроить. Но дадут столько, что все равно не хватит на операцию, да и волокита с оформлением потребует времени, которого нет. Взять в долг у знакомых? В лучшие времена можно было одолжиться у Шилова, но сейчас не лучшие времена. Есть несколько знакомых предпринимателей и бывших ментов, подавшихся в коммерческие структуры на большие оклады. Наверное, десять - пятнадцать тысяч долларов таким образом удастся собрать, но этого не хватит даже на первый взнос, чтобы начать подготовку к проведению операции. Врач умолк, выжидательно глядя на Скрябина. Кажется, он говорил что-то про шансы…
- Спасибо, Аркадий Байрамович. Я вам позвоню.
Выйдя из больницы, Скрябин направился к метро. Надо ехать в бизнес-центр, забирать машину. «Наружка», наверное, его заждалась. Сидят и гадают: то ли он с кем-то встречается в одном из многочисленных офисов, прошерстить которые за прошедшие три час смогла бы только рота ОМОНа, то ли выскользнул из-под наблюдения, и неизвестно, когда и где объявится теперь. В любом случае, им придется объясняться с начальством. И второй раз так легко ускользнуть от них не удастся.
По дороге подвернулось кафе. Скрябин как-то был в нем вместе с женой и запомнил, как Светка восторгалась качеством блюд при доступных ценах и качественном интерьере.
Стас зашел, взял кофе с какими-то блинчиками. Задумавшись, не заметил, как проглотил их. И как возле его столика остановился молодой мужчина в светлом плаще:
- К вам можно присесть?
- По-моему, есть свободные места.
Мужчина все-таки отодвинул стул и сел:
- Вы меня не помните, Станислав Александрович? Я раньше работал в Следственном управлении.
Скрябин присмотрелся: на мента, пусть даже бывшего, мужчина не походил - Филипп Киркоров, только в очках и с выпрямленными волосами, а не офицер. Но, тем не менее, это действительно бывший следователь, а ныне адвокат по фамилии Лукошкин, а по имени… Имя не вспомнить. Он проработал недолго, и не оставил следа в анналах милицейской истории, тогда как на адвокатском поприще преуспел значительно больше.
Стас кивнул, показывая, что узнал:
- А потом защищали Лешу Большого по убийству в казино. Вашими стараниями его оправдали.
- Правильно, - Лукошкин улыбнулся. - У меня к вам разговор.
- Приходите в Управление, мне сейчас некогда.
- Я по личному вопросу.
- Это ваши проблемы.
- Вы не поняли. Я по вашему личному вопросу. Как здоровье матушки?
Скрябин напрягся:
- Не понял.
- Дело в том, что я случайно узнал о вашей проблеме, и готов помочь ее решить.
- То есть вы - Санта-Клаус?
Лукошкин натянуто рассмеялся:
- Почти. Люди, интересы которых я представляю, весьма финансово обеспечены, и для них не составит труда оплатить операцию вашей матери.
- И что я буду должен взамен? Списки милицейской агентуры?
Лукошкин конспиративно понизил голос:
- Ну что вы! Всего лишь адрес квартиры, где скрывается некто Михаил Краснов.
- По-вашему, я похож на убийцу?
Адвокат перестал улыбаться, и сказал жестким голосом, совершенно не соответствующим его внешнему виду:
- Вы похожи на человека, у которого умирает мать. И с чего вы решили, что речь идет об убийстве? С мальчиком просто поговорят об отказе от данных ранее показаний.
- После чего он повесится, оставив соответствующее заявление. Лукошкин, пока я не сломал вам пару костей, идите подобру-поздорову.
- Я думал, вы любите маму больше, чем свою работу. - Адвокат встал и отработанным жестом бросил на стол визитку: - Это вам на случай, если вы передумаете. Всего доброго, Станислав Александрович!
Стас откинулся на спинку стула и закрыл глаза.
* * *
Юля приехала к себе на работу.
Офис располагался на верхнем этаже большого торгового комплекса и занимал несколько секций с большими витринами, в которых были выставлены образцы продукции и плакаты с рекламой.
Издалека заметив подругу, Наталья выскочила навстречу:
- Привет! Фомина рвет и мечет. Ты принесла эскизы?
- Все здесь, на, держи. Покажи, пожалуйста, девчонкам, пусть пока подумают про ткани и фурнитуру, а мне позвонить надо.
Отдав Наталье пакет с бумагами, Юля прошла в офис, села к телефону и достала газету. Набрала первый номер из тех четырех объявлений, которые остались не зачеркнутыми:
- Добрый день, я по объявлению. Скажите, вы случайно не даете уроки игры на бильярде? Нет? Извините, спасибо.
По второму телефону ответил молодой мужчина. Голос у него звучал слегка удивленно, как будто он не ожидал, что кто-то может ему позвонить. Выслушав тот же вопрос, он переспросил:
- На бильярде? - и, неплотно прикрыв микрофон, сказал в сторону: - Баба какая-то…
Юля затаила дыхание. Неужели?..
Она почувствовала, как трубку взял кто-то второй. Взял, и молчит. Ждет, когда она себя обозначит.
- Алё! - сказала она, оглядываясь на открытые двери офиса. - Алё!
- Привет, это я. - Шилов ответил так, словно ничего в последние дни не происходило, и Юле захотелось шмякнуть телефон об пол.
Она отыскала его? Отыскала! Теперь пусть он ее ищет! Конспиратор хренов! Неужели не мог найти возможности дать о себе знать?!
- Ты как нашла телефон?
- Соседка принесла твою газету.
- Вот так и проваливаются явки, - Роман засмеялся. - Ты откуда звонишь?
- С работы. Я знаю, что из дома нельзя.
- Ой, прости. Да, досталось тебе!
- Переживу как-нибудь. Тебе мама звонила.
- Солнышко мое, ты только для этого меня разыскала?
- Да нет, неплохо было бы услышать от тебя объяснение. У меня уже голова кругом идет.
- При встрече.
- Надеюсь, до этого тебя не убьют? Слушай, тебя Егоров нашел?
- Нет. Он приходил к тебе?
- Дважды. Он просил передать, что…
- Стоп! Вот это - точно при встрече. Ты на машине?
- Да.
- На твоей работе есть запасной выход?
- Есть, через подсобки во двор.
- Найдешь что-нибудь сверху надеть другое?
- Могу плащ взять у подруги.
- Значит, переоденься, машину не трогай, выходи через двор. Пройди пару кварталов пешком, потом поймай тачку. Встречаемся там, где мы с тобой первый раз увиделись. В самый первый раз. Поняла?
- В общем, я сразу поняла, что с тобой не соскучишься, - ответила Юля, машинально разрисовывая виньетками газетное объявление с телефонным номером Шилова.
- Если повезет, то еще поскучаем. Ты только хвоста не приведи.
- Слушаюсь, товарищ майор.
Перед въездом в моечный комплекс стояла табличка: «Закрыто по техническим причинам», над воротами горел красный сигнал, дверь сбоку от ворот была заперта. Юля постучала, и ей открыл толстый хозяин комплекса Жора. Молча кивнув, он провел ее мимо конторки, в которой девушка-мойщица играла с рыжим котом, в полутемный ремонтный бокс:
- Подождите здесь.
Шилов, в плаще и кепке с длинным козырьком, стоял внутри бокса за выступом стены. Юля не замечала его. Какое-то время он с улыбкой смотрел на нее, потом тихо подошел сзади и обнял за плечи:
- Привет…
22
Егоров говорил Юле, что будет ждать Романа с шести до семи, но сам приехал к «Ладожской» часом раньше. Место встречи было выбрано не случайно - он хорошо знал этот район. Покрутившись вокруг и, не заметив ничего подозрительного, Егоров зашел в дом, с лестничной площадки которого были видны подходы к метро.
Потом будут девять дней, потом сорок… А в годовщину на могилу Сереги придут только они втроем и Роман. Если к тому времени сами будут живы и не будут сидеть.
В кабинет вошел Громов. Сел перед столом Скрябина, посмотрел на засыпанный пеплом недописанный документ. Прочитал, поморщился.
- Станислав, отдел должен работать. Будешь исполнять обязанности начальника.
- Зачем? Всего этого можно было избежать… Все же понимают, кто хотел убрать Шилова.
- Прокуратура считает, что это он сам убил Сергея. - Громов опустил голову, посмотрел на свой сжатый кулак.
- Бред! И вы это знаете. Это Арнаутов: не смог посадить, и решил так закрыть вопрос. Это он стоит за Чибисом, наш честный, бедный, неподкупный трудяга!
- Стас, ты веришь Шилову, я верю Шилову, но пока ты здесь сидишь и треплешься, эту веру можно засунуть… Сам знаешь, куда! Найди мне доказательства его невиновности. Сможешь?
- Предположим. - Скрябин прищурился, глядя на Громова сквозь сигаретный дым. - А откуда мне знать, что это не вы стоите за Арнаутовым?
Чего-чего, а такого предположения Громов не ожидал. Несколько секунд он даже не знал, что ответить. Встал, прошелся по кабинету. Направился к двери. Остановился, посмотрел на Стаса через плечо:
- Да, Скрябин, крыша у тебя поехала окончательно. Давай, приходи в себя! Из Москвы едет комиссия разгребать все это дерьмо. И, кстати: дело Чибисова передали Кожуриной. Она требует на допрос Краснова. Грозится отменить ему подписку…
- Пусть она сперва его найдет.
Громов вышел, ничего не сказав.
Скрябин посмотрел на свои недописанные бумаги и раздраженно смахнул их в ящик стола.
Какого черта он взялся за эти дурацкие документы, как будто более важных дел нету? Как ни относись к Громову - а за последние дни мнение Скрябина о начальнике изменилось в худшую сторону, хотя, конечно, и не до такой степени, чтобы всерьез подозревать его в связях с Чибисом, - а в одном Громов прав: если сидеть и молча страдать, ситуация не изменится. Разве только в худшую сторону.
Прикидывая, как будет отрываться от слежки, Скрябин собрался и вышел из кабинета.
Покуривая трубку, Карташов листал дела, которые ему дал на проверку собравшийся в отпуск Петруха. Вид у Карташова был не слишком довольный - в бумагах Петрухи, часть из которых была написана, как курица лапой, а часть распечатана на плохом принтере, царил полный бардак.
Петруха стоял перед начальским столом с видом нерадивого студента, привыкшего получать выволочки, но уверенного, что рано или поздно все как-нибудь образуется.
- Почему дополнительного плана нет? - дымящейся трубкой Карташов указал очередную недоработку.
- Да напишу я еще, успею…
- А где свежие проверки по учетам?
- Ну сделаю.
- «Сделаю»! Вот сделаешь - и пойдешь в отпуск. Свободен!
Петруха попытался воздействовать на начальника покаянно-просительным взглядом, но Иваныч уже не обращал на него внимания и, попыхивая трубкой, думал о чем-то своем. Вздохнув, Петруха забросил бумаги в сейф, надел куртку и собрался куда-то идти. Застегивая «молнию», между делом спросил:
- Шилов не отзванивался?
- Нет.
- Как бы нам не влипнуть вместе с ним…
Карташов раздраженно повернул голову:
- Занимайся своим делом!
Петруха картинно развел руками, и ушел.
И только лишь за ним закрылась дверь, как Иванычу позвонил Шилов.
- Привет!
- О, здорово! Легок на помине. Мы только что с Петрухой о тебе говорили. Ты как?
- Лучше, чем Серега. Слушай, Иваныч, у меня человечек один появился, который видел Фельдмаршала. Правда, сбоку и с расстояния, так что описать не может, но обещает узнать, если снова увидит.
- Краснов?
- Да.
- Что-то долго он вспоминал… Ну, я тебя слушаю!
- У Чибиса встреча была срочная, у Морского вокзала. Краснов Чибиса привез, но сам не выходил, сидел в машине. Потом, по разговору, он понял, что Чибис как раз с Фельдмаршалом и встречался.
- Так…
- Слушай, добудь мне фотку Виноградова. И Арнаутова заодно. Да, и по машинам узнай, если получится: в тот раз Фельдмаршал был на черном «Пассате».
- Ты понимаешь, во что меня впутываешь?
- Понимаю. Если что, я не в обиде.
Карташов помолчал, глубоко затягиваясь крепким трубочным табаком. Наконец принял решение:
- Ладно, сделаю. Только сюда больше не звони.
- Хорошо, связь будем держать через Стаса. В больнице ничего нового?
- Ничего. Сделали операцию, стабильно тяжелое состояние, врачи до сих пор никого не пускают. Даже Арнаутов не сумел прорваться. Возможно, у парня ретроградная амнезия: у него ведь черепно-мозговая такая, что… Ну, ты сам знаешь, как это бывает. Так что я бы на твоем месте не очень рассчитывал, что Пашка в ближайшее время что-нибудь вспомнит.
- Я на это и не рассчитываю. Удачи, Иваныч!
- Пока!
Положив телефонную трубку, Карташов надолго задумался.
А Шилов отобрал у Краснова «беретту», которую Миша взялся рассматривать, пока он разговаривал.
- Это за что тебе такой дали?
- За дело.
- Трудное?
- Тогда казалось, что да. Но там были чужие. А сейчас… - Шилов воткнул пистолет в кобуру. - Воду из тазика вылей, а то утонем.
* * *
На некоторое время Скрябину удалось выскользнуть из-под наблюдения.
Он приехал в бизнес-центр, начальником службы безопасности которого работал бывший главковский опер. Он давно уволился, но связи с бывшими коллегами не потерял. Поздравлял с праздниками, иногда обращался за помощью. Иногда - сам помогал.
Бывший опер встретил Скрябина в вестибюле и провел мимо поста охраны. Они сели в лифт и поднялись на пятый этаж, где располагалось множество офисов. Потом спустились по лестнице в подземный гараж, и бывший опер подвел Стаса к грузовому микроавтобусу с надписью: «Экспресс-доставка грузов по городу». В кабине микроавтобуса сидели два парня в рабочих комбинезонах.
- Они отвезут тебя, куда надо. Если к вам кто-то прицепится, они это заметят. Тогда вы просто вернетесь. - Бывший опер распахнул перед Стасом сдвижную дверь грузового отсека, маленькие окошки которого были тонированы до такой степени, что снаружи ничего нельзя было разглядеть.
- Спасибо, - Стас пожал ему руку.
- Не за что, всегда обращайся. Серегу жаль… Если я по своим каналам что-то узнаю, сразу вам сообщу.
Микроавтобус отвез Стаса на проспект Просвещения. Там Скрябин спустился в метро, доехал до «Пионерской», сел на маршрутку и через пятнадцать минут в кафе на Комендантском встретился с одним человеком.
Стас заказал черный кофе - цены в кафе были ему не по карману. Собеседник Скрябина предложил:
- Может, тебя угостить?
- Спасибо, как-нибудь в другой раз.
- Другого раза может не быть. - Он заказал себе полный обед, вернул меню официанту и, навалившись локтями на стол, исподлобья посмотрел на Стаса: - Я слышал, что у вас произошло. Ты из-за этого хотел встретиться?
Собеседником Скрябина был бывший борец - человек с неиспользованным спортивным потенциалом и сложной судьбой. Из-за травм бросил спорт, в перестройку занялся рэкетом. Трижды садился на короткие сроки - и одну из этих посадок обеспечивал ему Стас, тогда еще работавший в районном Управлении, а не в главке. В конце девяностых немного остепенился, занялся бизнесом, от чистого криминала вроде бы отошел. Год назад в машине взорвали его лучшего друга и компаньона по бизнесу. Стас и бывший борец встретились на месте происшествия, и с тех пор общались более-менее регулярно. Иногда борец-бизнесмен делился кое-какой информацией. Конкретики он обычно не сообщал, но для общего понимая ситуации в городе его сведения бывали полезны. Официальное следствие по делу о взрыве закончилось глухарем. Чем закончилось теневое расследование, предпринятое собеседником Стаса, оставалось только гадать. Может быть, тоже повисло. А может быть, заказчикам и исполнителям давно вынесли приговор.
- …Ты из-за этого хотел встретиться?
Скрябин кивнул.
- Ну, что я тебе могу сказать? Слушок такой промелькнул, что это ваши внутренние разборки.
- В смысле?
- Да ладно, все ты понял прекрасно! Гера-Моцарт, царствие ему небесное, и вы - с одной стороны, Чибис и УБОП - с другой. А все вместе вы делите деньги. Неслабые деньги, судя по тому, сколько трупов уже наваляли.
- И ты этому веришь?
- Какая разница, чему верю я? Я же говорю, слушок такой проскочил.
- Кто с Чибисом из УБОПа, не говорили?
- Намекали. Тот, у кого сына вчера подстрелили. Сынок, кстати, тоже замазан по уши. За него и хотели отомстить, когда машину зарядили.
- Машину минировали раньше, ночью скорее всего…
- Ты в этом уверен?
- …И сделал этого настоящий специалист, а не дилетант, который прочитал пособие в Интернете.
- Такие специалисты есть в СОБРе.
- Когда эти слухи появились?
- Мне ночью сказали.
- Кто?
- Какая тебе разница? - Бизнесмен покачал головой. - Тот, кто мне сказал, сам от кого-то услышал.
- И отследить первоисточник невозможно…
- Сам понимаешь. Но такие вещи не рождаются на пустом месте. Это должна быть или правда, или кому-то очень выгодная неправда. Ищи, кому выгодно. Этот человек должен стоять очень высоко, не важно, у «вас» или у «нас». Если, конечно… - Бизнесмен все также исподлобья, но очень выразительно посмотрел Стасу в глаза.
- Меня интересует специалист, который может заминировать машину, находящуюся под наблюдением. Понимаешь? Таких специалистов не может быть много.
- Если что-нибудь услышу, я тебе сообщу.
Стас допил кофе и отодвинул чашку, которую тотчас же подхватил незаметно появившийся официант.
- Ты точно не будешь обедать?
- Точно. Приятного аппетита, а я побежал.
Не успел Скрябин отойти от стола, как позвонил Шилов:
- Я с таксофона. У тебя нет под рукой безопасного аппарата?
- Кажется, есть.
- Скажи номер, я сейчас наберу.
Стас обратился к бармену, и тот без вопросов продиктовал номер служебного телефона. Через минуту Шилов перезвонил:
- Запомни мою «трубку» для экстренной связи… И еще: есть кое-какие новости про Фельдмаршала.
Выслушав Шилова, Скрябин сказал:
- Мне кажется, начинается последняя стадия.
- Да, и поэтому на тебя сейчас будут давить очень жестко. Ты - единственный, кто может вывести их на меня и на Мишу.
- На Юльку могут наехать…
- Она не знает, как меня найти, и они это понимают. Во всяком случае, я на это надеюсь… Начнем ее куда-нибудь прятать - они всполошатся, и могут… Сейчас за ней, во всяком случае, «наружка» приглядывает.
- За машиной они уже приглядели. Извини, я… Короче, сам не знаю, что говорю. И погоди секунду, меня тут еще кто-то ищет.
Скрябин поднес к уху сотовый:
- Да.
- Станислав Александрович? Это Аркадий Байрамович, заведующий отделением… Боюсь, состояние вашей мамы сильно ухудшилось…
21
За окном следственного изолятора, с этажей недостроенного дома, громко кричали, и это мешало телефонному разговору Чибиса. Приходилось говорить громче, чем хотелось, и это нервировало, хотя никто из сокамерников, кажется, не пытался подслушивать. Чибис был уверен, что с его опытом и оперативной, и противоправной работы он легко вычислит кумовского осведомителя, если таковой в хате имеется.
- Привет, котенок, это я. Ну как ты там? Ладно, ладно, я стараюсь. Стараюсь, миленькая, стараюсь! Дрянь всякую только не коли себе, ладно? Хорошо бы чистого… Денег? Денег тебе привезут. Может, ты пока в клинику ляжешь? Сходи к доктору, ну, ты помнишь, тот очкарик… Ладно, я стараюсь. Все, целую!
Закончив разговор, он тут же набрал второй номер, и заговорил уже не заботливым голосом, а требовательно:
- Фельдмаршал, ты что думаешь, я с тобой шутки шучу? У тебя неделя срока, ты понял? Или парашу будешь нюхать вместе со мной! У тебя кнопок много, нажимай, на какие хочешь, но чтобы через неделю я дышал свежим воздухом. Все… Все, я сказал!
- Евгеньич, а не пора Карташова брать в разработку? - Рубанул Арнаутов, едва зайдя в кабинет начальника УСБ.
Виноградов снял очки, положил на стол перед собой. Подравнял дужки, смахнул пылинки с оправы. Казалось, он мысленно считает до десяти, чтобы собраться с мыслями и спокойно ответить «Железному дровосеку».
- Это еще зачем? - Он ответил даже слишком спокойно, с ноткой усталости в голосе, как отвечают ребенку, который встречает пришедшего с работы отца не докладом о школьных успехах, а очередной просьбой «апгрэйдить» домашний компьютер.
- Есть информация, что он с шиловскими крепко повязан. А он - волчара битый. Начнет под нас копать…
- Коля, остановись.
- А ты знаешь, что он бабу шиловскую у меня с допроса увел? Натурально крышей сработал?
- Ну и что? - Олег Евгеньевич надел очки, развернулся к Арнаутову в своем директорском кресле.
- То! - Арнаутов оперся кулаками на стол. - Что, если он и есть настоящий шиловский босс?
- Тебе пора детективы писать. Попробуй, менты сейчас неплохо этим зарабатывают.
- Да неужели ты не видишь, что я всегда прав?
- Я вижу. Только факты…
- Возьми под колпак Карташова, и увидишь то, что надо. Он тебя прямиком к Шилову приведет!
- Ну чего ты волнуешься? Мы телевидение подключили. Народ будет знать своих героев в лицо. Никуда они не денутся. Ни-ку-да…
* * *
- А теперь криминальные новости, - сказал диктор. - Управлением внутренних дел разыскиваются лица, подозреваемые в совершении тяжких преступлений. Шилов Роман Георгиевич, тысяча девятьсот шестьдесят девятого года рождения, рост выше среднего, глаза карие, волосы темные…
Юля перестала рисовать эскизы и, затаив дыхание, подняла глаза на экран.
Роман смотрел на нее с черно-белой фотографии, такой же, как и в удостоверении, которое он показывал в первое утро после знакомства.
Диктор продолжал говорить:
- Егоров Виктор Петрович, тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения, рост средний, глаза серые, волосы русые. Всех, кто знает о местонахождении этих лиц, просим сообщить по телефону доверия ГУВД или «02»…
Вот он, «Егоров из тюрьмы», которого она дважды видела. Значит, они встретились и теперь прячутся вместе? Что же они натворили, если за них так крепко взялись? Может быть, позвонить этому, который визитную карточку оставлял… как его? Карташову! Правда, она ему уже звонила один раз, он тогда вежливо выслушал, и - ничего. Хотя, на что она рассчитывала? Что он станет держать ее в курсе всех дел?
Юля обхватила голову руками.
Из оцепенения ее вывел звонок в дверь. Юля встрепенулась, встала со стула. Открыть? Не открыть?
Будь что будет!
На пороге стояла пожилая женщина, показавшаяся Юле смутно знакомой. Одета она была по-домашнему, в руках почему-то держала газету.
- Здравствуйте, вы меня помните? Меня к вам понятой приглашали.
- Да… - Юля посторонилась, пропуская соседку в квартиру. - Помню. Только Ромы нет…
- Если бы был, его бы не показывали по телевизору. На вас лица нет. Тоже смотрели? Простите, не помню вашего имени…
- Юля.
- Юлечка, не верьте ни одному слову! Я Ромочку с детства знаю. Он всегда во дворе всех слабых защищал. Врут все про него!
- Почему же тогда по телевизору?..
- Вы же знаете, где он работает! Там же сплошные, эти… оборотни. Наверняка он перешел кому-нибудь из них дорогу.
- Я не знаю. Все, как в страшном сне.
- Ну, если совсем испугаетесь - уезжайте. Ключи от квартиры можете мне оставить, Рома всегда просил меня цветы полить, когда ездил в командировки. Да, чего я зашла - Рома газету забыл, когда звонил от меня. Тут какие-то пометки, может быть, даже что-нибудь важное.
Юля взяла газету. Он звонил от соседки? Когда, зачем? Судя по дате - накануне своего исчезновения.
- Держитесь, деточка. Если останетесь - забегайте вечерком на рюмку чая, поболтаем. Моя квартира напротив.
- Спасибо.
Соседка ушла.
Юля развернула газету. Страница с объявлениями о сдаче квартир вся испещрена какими-то пометками. Он заранее готовился к бегству? Почти все объявления перечеркнуты, только четыре самых нижних остались нетронутыми.
Он в одном из этих адресов?
Зазвонил телефон. Юля ответила и услышала женский голос очень приятного успокаивающего тембра:
- Простите, это кто?
- А… А это кто?
- Очень мило! Роман дома?
- Нет, Ромы нету…
- И на работе нет, и мобильный не отвечает. Вы кто, его подружка?
- Ну, можно сказать, и так.
- А я его мама, и я волнуюсь. С ним все в порядке?
- Да, с ним все хорошо, он просто уехал ненадолго в командировку. Скоро должен вернуться.
- Прошлый раз мне тоже сказали, что он в командировке, а он лежал в госпитале.
- Нет, вы не переживайте, с ним вправду все хорошо, он жив и здоров. Он мне звонил вчера.
- Я его почти полгода не слышала. Как придет, пусть сразу позвонит нам в Найроби.
- Я обязательно передам.
- Спасибо. А как вас зовут?
- Юля.
- Спасибо, Юля. Меня зовут Наталья Петровна. Я рада, что Ромка не один. Теперь мне будет поспокойнее. Вчера еще сон плохой, и жара тут такая… Ну, ладно, не буду больше вас отвлекать, Юлечка. Всего доброго.
- До свидания.
Только теперь Юля заметила, с какой силой стиснула во время разговора телефонную трубку.
Положила ее, перевела дыхание.
И снова взялась за газету:
- Где же тебя искать, майор Шилов?
* * *
Разговор с зав. отделением получился тяжелым.
Операция необходима, и тянуть с ней нельзя. Теперь уже - совсем нельзя, в состоянии матери произошли значительные изменения к худшему. Стас мало что понял из медицинской терминологии, которой обильно сыпал пожилой армянин… Но при чем здесь терминология? Основное-то ясно!
- Какие шансы на успешный исход операции? - спросил Стас, и тут же устыдился вопроса.
Доктор начал что-то отвечать, как всегда, излишне подробно. Скрябин уже не слушал его. Где найти деньги? Такой суммы ему за всю жизнь в ментовке не заработать. Даже половины. Квартира не приватизирована, так что быстро ее не продашь. Занять в банке под ее залог? Наверное, это как-нибудь можно устроить. Но дадут столько, что все равно не хватит на операцию, да и волокита с оформлением потребует времени, которого нет. Взять в долг у знакомых? В лучшие времена можно было одолжиться у Шилова, но сейчас не лучшие времена. Есть несколько знакомых предпринимателей и бывших ментов, подавшихся в коммерческие структуры на большие оклады. Наверное, десять - пятнадцать тысяч долларов таким образом удастся собрать, но этого не хватит даже на первый взнос, чтобы начать подготовку к проведению операции. Врач умолк, выжидательно глядя на Скрябина. Кажется, он говорил что-то про шансы…
- Спасибо, Аркадий Байрамович. Я вам позвоню.
Выйдя из больницы, Скрябин направился к метро. Надо ехать в бизнес-центр, забирать машину. «Наружка», наверное, его заждалась. Сидят и гадают: то ли он с кем-то встречается в одном из многочисленных офисов, прошерстить которые за прошедшие три час смогла бы только рота ОМОНа, то ли выскользнул из-под наблюдения, и неизвестно, когда и где объявится теперь. В любом случае, им придется объясняться с начальством. И второй раз так легко ускользнуть от них не удастся.
По дороге подвернулось кафе. Скрябин как-то был в нем вместе с женой и запомнил, как Светка восторгалась качеством блюд при доступных ценах и качественном интерьере.
Стас зашел, взял кофе с какими-то блинчиками. Задумавшись, не заметил, как проглотил их. И как возле его столика остановился молодой мужчина в светлом плаще:
- К вам можно присесть?
- По-моему, есть свободные места.
Мужчина все-таки отодвинул стул и сел:
- Вы меня не помните, Станислав Александрович? Я раньше работал в Следственном управлении.
Скрябин присмотрелся: на мента, пусть даже бывшего, мужчина не походил - Филипп Киркоров, только в очках и с выпрямленными волосами, а не офицер. Но, тем не менее, это действительно бывший следователь, а ныне адвокат по фамилии Лукошкин, а по имени… Имя не вспомнить. Он проработал недолго, и не оставил следа в анналах милицейской истории, тогда как на адвокатском поприще преуспел значительно больше.
Стас кивнул, показывая, что узнал:
- А потом защищали Лешу Большого по убийству в казино. Вашими стараниями его оправдали.
- Правильно, - Лукошкин улыбнулся. - У меня к вам разговор.
- Приходите в Управление, мне сейчас некогда.
- Я по личному вопросу.
- Это ваши проблемы.
- Вы не поняли. Я по вашему личному вопросу. Как здоровье матушки?
Скрябин напрягся:
- Не понял.
- Дело в том, что я случайно узнал о вашей проблеме, и готов помочь ее решить.
- То есть вы - Санта-Клаус?
Лукошкин натянуто рассмеялся:
- Почти. Люди, интересы которых я представляю, весьма финансово обеспечены, и для них не составит труда оплатить операцию вашей матери.
- И что я буду должен взамен? Списки милицейской агентуры?
Лукошкин конспиративно понизил голос:
- Ну что вы! Всего лишь адрес квартиры, где скрывается некто Михаил Краснов.
- По-вашему, я похож на убийцу?
Адвокат перестал улыбаться, и сказал жестким голосом, совершенно не соответствующим его внешнему виду:
- Вы похожи на человека, у которого умирает мать. И с чего вы решили, что речь идет об убийстве? С мальчиком просто поговорят об отказе от данных ранее показаний.
- После чего он повесится, оставив соответствующее заявление. Лукошкин, пока я не сломал вам пару костей, идите подобру-поздорову.
- Я думал, вы любите маму больше, чем свою работу. - Адвокат встал и отработанным жестом бросил на стол визитку: - Это вам на случай, если вы передумаете. Всего доброго, Станислав Александрович!
Стас откинулся на спинку стула и закрыл глаза.
* * *
Юля приехала к себе на работу.
Офис располагался на верхнем этаже большого торгового комплекса и занимал несколько секций с большими витринами, в которых были выставлены образцы продукции и плакаты с рекламой.
Издалека заметив подругу, Наталья выскочила навстречу:
- Привет! Фомина рвет и мечет. Ты принесла эскизы?
- Все здесь, на, держи. Покажи, пожалуйста, девчонкам, пусть пока подумают про ткани и фурнитуру, а мне позвонить надо.
Отдав Наталье пакет с бумагами, Юля прошла в офис, села к телефону и достала газету. Набрала первый номер из тех четырех объявлений, которые остались не зачеркнутыми:
- Добрый день, я по объявлению. Скажите, вы случайно не даете уроки игры на бильярде? Нет? Извините, спасибо.
По второму телефону ответил молодой мужчина. Голос у него звучал слегка удивленно, как будто он не ожидал, что кто-то может ему позвонить. Выслушав тот же вопрос, он переспросил:
- На бильярде? - и, неплотно прикрыв микрофон, сказал в сторону: - Баба какая-то…
Юля затаила дыхание. Неужели?..
Она почувствовала, как трубку взял кто-то второй. Взял, и молчит. Ждет, когда она себя обозначит.
- Алё! - сказала она, оглядываясь на открытые двери офиса. - Алё!
- Привет, это я. - Шилов ответил так, словно ничего в последние дни не происходило, и Юле захотелось шмякнуть телефон об пол.
Она отыскала его? Отыскала! Теперь пусть он ее ищет! Конспиратор хренов! Неужели не мог найти возможности дать о себе знать?!
- Ты как нашла телефон?
- Соседка принесла твою газету.
- Вот так и проваливаются явки, - Роман засмеялся. - Ты откуда звонишь?
- С работы. Я знаю, что из дома нельзя.
- Ой, прости. Да, досталось тебе!
- Переживу как-нибудь. Тебе мама звонила.
- Солнышко мое, ты только для этого меня разыскала?
- Да нет, неплохо было бы услышать от тебя объяснение. У меня уже голова кругом идет.
- При встрече.
- Надеюсь, до этого тебя не убьют? Слушай, тебя Егоров нашел?
- Нет. Он приходил к тебе?
- Дважды. Он просил передать, что…
- Стоп! Вот это - точно при встрече. Ты на машине?
- Да.
- На твоей работе есть запасной выход?
- Есть, через подсобки во двор.
- Найдешь что-нибудь сверху надеть другое?
- Могу плащ взять у подруги.
- Значит, переоденься, машину не трогай, выходи через двор. Пройди пару кварталов пешком, потом поймай тачку. Встречаемся там, где мы с тобой первый раз увиделись. В самый первый раз. Поняла?
- В общем, я сразу поняла, что с тобой не соскучишься, - ответила Юля, машинально разрисовывая виньетками газетное объявление с телефонным номером Шилова.
- Если повезет, то еще поскучаем. Ты только хвоста не приведи.
- Слушаюсь, товарищ майор.
Перед въездом в моечный комплекс стояла табличка: «Закрыто по техническим причинам», над воротами горел красный сигнал, дверь сбоку от ворот была заперта. Юля постучала, и ей открыл толстый хозяин комплекса Жора. Молча кивнув, он провел ее мимо конторки, в которой девушка-мойщица играла с рыжим котом, в полутемный ремонтный бокс:
- Подождите здесь.
Шилов, в плаще и кепке с длинным козырьком, стоял внутри бокса за выступом стены. Юля не замечала его. Какое-то время он с улыбкой смотрел на нее, потом тихо подошел сзади и обнял за плечи:
- Привет…
22
Егоров говорил Юле, что будет ждать Романа с шести до семи, но сам приехал к «Ладожской» часом раньше. Место встречи было выбрано не случайно - он хорошо знал этот район. Покрутившись вокруг и, не заметив ничего подозрительного, Егоров зашел в дом, с лестничной площадки которого были видны подходы к метро.