- У вас что-то случилось?
- С чего ты решила?
- Не знаю. Мне кажется. И куртка опять порванная.
Роман и Юля лежали в кровати, обнявшись. Она сильнее прижалась к нему:
- От тебя приятно пахнет.
- Это одеколон после бритья.
- Нет, от тебя пахнет чем-то родным.
- Просто у тебя сохранился инстинкт предков, и ты своих узнаешь по запаху.
- Если бы я тебя тогда не узнала, я бы ни за что не осталась.
- Да? А я-то думал, ты запала на мою неземную красоту.
Она поцеловала его. Он чуть отстранился, сделал строгое лицо.
- Что? - Она замерла.
- Ты меня сейчас напугала.
- Чем?
- Представляешь, если бы в тот вечер у тебя был насморк.
- Ах ты, гад!
Юля схватила подушку и, смеясь, принялась лупить Романа по голове…
* * *
Шилов и Скрябин снова ждали, стоя на лестнице. Только теперь это была лестница не пистоновского дома, а соседнего, из которого можно было наблюдать и за окнами квартиры барыги, и за дверью подъезда.
- Ты бы хоть лимон съел, что ли, - сказал Стас. - Второй час рот до ушей. Приятные воспоминания или мысли о будущем?
- В окошко смотри, клиентку пропустишь.
Из дома Пистона вышел парень типично наркотского вида. Стас встрепенулся:
- Что за парень, не наш?
Шилов отлепился от стены, посмотрел. Парень, держа одну руку в кармане, быстро удалялся, безостановочно вертя башкой по сторонам.
- Пистон говорил, что от Катьки подруга прийти должна, - Шилов встал на прежнее место.
- А не переиграют?
Вместо ответа Шилов указал на забранное решеткой окно квартиры Пистона. Занавеска задернута, рама закрыта: значит, клиент не тот.
- Не думаешь, что он может подставить?
- Лысый обещал…
- Им верить!
- Стас, это ведь наши коллеги.
- Тамбовский волк им коллега… Смотри!
Из подъезда вышла черноволосая девушка в расстегнутой куртке и с рюкзачком на плече. Когда-то она могла называться красивой, но героин уже оставил на ее внешности отпечаток, проступающий даже из-под толстого слоя кричащей косметики.
В окне квартиры показался Пистон. Отодвинул занавеску, открыл форточку. Посмотрел вниз, словно ожидая, что клиентку станут вязать прямо под окнами.
- Есть! - Скрябин ударил себя кулаком по раскрытой ладони. - Запускай «наружку».
- Не кричи, уже… - Шилов убрал телефон, по которому связывался со старшим группы наружного наблюдения. - Ну все, поехали.
- На базу?
- А куда еще? За «наружкой» таскаться - только засветимся. Так что теперь только ждать и догонять.
Они начали спускаться по лестнице.
…А в эфире неслось:
- «Шестой» - «Первому»: объект получил.
- Пошло движение…
- Объект садится в маршрутку.
- Продолжаем слежение…
10
- Понял, спасибо, - Скрябин положил трубку и посмотрел на Шилова и Соловьева. - ОМОНа не будет, все на панк-рок-фестивале.
- Ничего, попросим Иваныча, - сказал Шилов, и Серега Соловьев подхватил:
- Точно, пусть собров подтянет. У него ведь свой интерес Чибиса навернуть.
Они сидели в кабинете и ждали сообщений от «наружки». Девушка-посредница не торопилась осчастливить подругу. Немного прокатившись на маршрутке, она уже полчаса сидела в забегаловке возле метро.
- Чего она телится? - вздохнул Соловьев.
- Может, сигнала от Катьки ждет? - предположил Шилов. - Я ведь так понимаю, что Чибис не в курсе их торгово-закупочных операций. Может, Катька тянет, пока Чибис из дома уйдет?
- Или он вообще ее сто лет назад бросил, и мы тянем пустышку, - завершил Стас обмен мнениями.
Пока все сидели, то и дело поглядывая на телефон. Он молчал, но стоило заняться приготовлением кофе, как раздался звонок. Ответил Шилов.
- Девушка зашла: Саблинская, десять, квартира шесть, - доложил диспетчер «наружки». - Перед этим проверялась. В адресе пробыла пять минут. Держать ее дальше?
- Да, береженого Бог бережет.
- Там третий этаж, окна во двор. Удачи!
- Спасибо. - Шилов набрал номер Карташова: - Иваныч?
- Да.
- Есть новый адрес Чибиса. С СОБРом поможешь?
- Сейчас будем. Куда подъезжать?
- Саблинская, десять. Встань где-нибудь на подходе. Там… Шестая квартира, окна во двор.
- Понял. Выдвигаемся. До встречи.
- Угу… - Шилов положил трубку. - Чего ж эта зараза круги нарезала? От Пистона до Саблинской - десять минут пешим ходом… Ладно, по коням!
В это же время с Виноградовым связался диспетчер «прослушки», контролирующей служебные телефоны убойщиков:
- Они вычислили адрес Чибиса. Сейчас едут брать.
- Спасибо…
* * *
Чибис смотрел телевизор. Шли новости. Молодая девушка-диктор сообщала криминальную сводку:
- Налетчики были задержаны прямо в магазине нарядом вневедомственной охраны.
Чибис рассмеялся:
- Идиоты! - и крикнул: - Катюша! Кать, чайку притарань.
Катя не отвечала. Чибис насторожился. Встал, прошел на кухню. Катя - растрепанная, дрожащая, какой-то грязной тряпкой перетягивала левую руку, чтобы сделать укол. Заправленный шприц лежал перед ней на столе.
- Ты где взяла?
- Ленка принесла. Плохо мне.
- Когда принесла? Куда?
- Только что, сюда.
- Ну и дура ты!
Чибис быстро прошел в комнату, встал у окна. Узкий двор был пустынен и хорошо освещен закрепленными на стенах домов фонарями. Кажется, никого. Но все равно надо уносить ноги: эта чертова Ленка могла кого угодно у себя на хвосте привести. Как он проворонил, что она приходила? Не иначе, Катька выбрала момент, когда он закрылся в дальней комнате, чтобы поговорить по телефону.
Чибис продолжал стоять у окна и прикидывал, на какой новый адрес податься - в запасе было несколько штук в разных районах, когда на улице, прямо у подворотни, развернулась машина, и ее фары обозначили тени стоящих под аркой людей. Их было несколько человек, и они были вооружены автоматами - даже по отбрасываемым теням, Чибис опознал «калаши» с характерно изогнутыми магазинами.
Он отшатнулся от окна, и в тот же момент автоматчик, притаившийся на крыше противоположного дома, открыл стрельбу. Пули ударили в паркет у ног Чибиса, зацепили пружинный диван. Осыпалось оконное стекло. Чибис полетел на пол, закрывая голову руками. Заорал:
- Катька, ложись! - и шустро пополз в коридор, вздрагивая каждый раз, когда пуля дырявила паркет рядом с ним, и ожидая, что следующий выстрел окажется более точным.
Пронесло, а как только Чибис добрался до коридора, стрельба прекратилась.
Он вскочил на ноги, заглянул в кухню. Окно целое, значит, сюда не стреляли. Катька сидела на полу, привалившись спиной к ножке стола, и с отрешенным видом целилась иглой в вену.
Дура!!!
Чибис схватил с вешалки куртку, с обувной тумбочки - пистолет, и выскочил из квартиры. Глянул между лестничными пролетами: снизу уже кто-то спешил, перепрыгивая через ступеньки. Несколько спецназовцев в масках и с автоматами, впереди кто-то в расстегнутой светлой куртке.
Чибис рванул наверх. Из квартиры на четвертом этаже выходила пожилая женщина. Чибис бросился к ней, схватил за плечи, затолкнул обратно в коридор. Закрыл дверь. Бросил взгляд на вешалку, на полку для обуви: похоже, женщина живет одна, и можно не опасаться нападения со спины какого-нибудь сына-боксера.
В дверь позвонили, потом крикнули:
- Чибис, выходи, я тебя запятнал!
Он мысленно чертыхнулся: шутники, блин! Ответил, с трудом удерживая женщину, которая от страха почти не могла стоять на ногах:
- Зачем? Мне и тут хорошо!
- Сейчас СОБР дверь вышибет, и будет вообще замечательно.
- А ты не спеши, командир. У меня тут мирное население в заложниках, женщины, детишки. С испугу на курок нажму - потом не отпишешься.
- Что ты предлагаешь?
Чибис прижал пистолет к лицу женщины, шепнул в ухо: «Кричи!»
Она послушно заголосила:
- Не стреляйте, не надо!
Чибис крикнул:
- Обзовись, командир!
- Майор Шилов, убойный отдел главка.
- А-а-а, знаю такого, слышал! Знаешь, Шилов, ты мужик нормальный, я тебе сдамся. Только сначала договоримся.
- О чем?
- Я тебе сдамся, лично тебе. Ты меня в отдел и доставишь.
- С чего такая честь?
- Не хочу, чтобы эти гоблины в масках мне почки отбили.
Одновременно с ответом Шилова: «Договорились!», прозвучал другой голос:
- За гоблинов ты мне отдельно ответишь.
- Слово офицера? - крикнул Чибис.
- Да! Руки в гору, ствол на пол.
- Погоди минутку, я только водки хлебну для храбрости.
- Выходи, я тебе налью.
- Сейчас, Шилов. Сейчас!
Чибис усадил всхлипывающую женщину на стул у стены:
- Сиди тихо - останешься жива, - а сам, на ходу доставая сотовый телефон, заскочил на кухню.
Набирая номер, зажег газовую плиту:
- Фельдмаршал! Меня обложили, придется сдаваться. Какая-то падла вообще на поражение стреляла… Что? Конь в пальто! Ты там разберись, что к чему, и сдергивай меня с нар побыстрее, это в твоих интересах. Все!
В дверь настойчиво звонили, слышался голос Шилова:
- Время нашего договора кончается через десять секунд!
Чибис разобрал сотовый телефон. Сжег СИМ-карту, части корпуса расколошматил топориком для мяса.
Из-за двери неслось:
- Время пошло! Раз! Два! Три!
Чибис забежал в ванную. Протер пистолет полотенцем, зашвырнул в дальний угол. Все, кажется при себе ничего опасного больше нет. Можно сдаваться…
- Шилов! Пусть все отойдут, я один и без оружия, - выставив перед собой руки, Чибис вышел на лестницу.
Шилов сдержал обещание: спецназовцы или спустились на один пролет ниже, или поднялись наверх.
- Лицом к стене! - Шилов развернул Чибиса, быстро проверил, нет ли оружия, защелкнул наручники. - Где ствол?
- Какой ствол? Я же вас на пушку брал!
Подскочил один из спецназовцев, видимо, тот, который обещал отдельно спросить за гоблинов:
- Ты с кем играешь, сука?!
- Подожди, братишка, я обещал, - Шилов не дал ему врезать задержанному по спине. - Проверьте квартиру, есть ли пострадавшие. Найдите пистолет.
Пропустив потянувшихся в квартиру спецназовцев, Шилов и Чибис спустились во двор. У подъезда их уже ждали Соловьев, Иваныч и Дядя Вася.
- Ушел автоматчик, - не обращая внимания на Чибиса, сообщил Соловьев. - Ствол скинул, АК-47 старый.
- Кто ж тебя так не любит, а? - спросил Шилов Чибиса.
- А где ты в этом мире видел настоящую любовь?
Двое спецназовцев вывели из дома зареванную Катьку. Она дернулась к Чибису, ее не пустили. Сжимая грязными кулачками воротник куртки и всхлипывая, она попросила:
- Коля! Коленька, прости меня!
Ее провели мимо.
- А говоришь, нет любви…
- Слушай, Шилов, отпусти ее, она не при делах.
- Отпустим, но сначала проверим.
- Ты лучше скажи, как насчет твоих дел? - вступил в разговор Карташов.
- Каких дел?
- Много чего накопилось! - Дядя Вася, до этого стоявший как-то в тени, вышел, чтобы Чибис мог видеть его лицо. - Помнишь меня, урод? Я ведь все в папочку подшиваю.
- Есть что реальное - возьму. А чужого мне не надо.
- Как пистолет, например? - предположил Шилов.
- Например! Чего порожняк-то гонять, мужики? Везите в камеру, спать пора. Так спать хочется!
Чибиса увели в машину. Попрощались и уехали Карташов с Дядей Васей. Шилов и Соловьев постояли, докуривая.
Соловьев спросил:
- То, что его именно сейчас, у нас под носом завалить хотели - как ты думаешь, это случайность?
- А тогда он случайно убёг за пять минут до нашего прихода? Многовато случайностей, тебе так не кажется? Нет, Серега, у нас где-то крепко течет…
* * *
Когда Шилов приехал домой, Юля уже спала. На столе стоял остывший ужин. Шилов немного поел, налил и выпил стакан вина. Закурил.
У нас где-то крепко течет…
Где?
Кого заподозрить?
Или сегодняшняя стрельба - действительно, совпадение? Ведь адрес на Саблинской знали только те, кто вне подозрений. Причем узнали в самый последний момент, перед выездом на задержание. Кто мог успеть слить информацию? И как могли те, кому информацию слили, успеть отправить на крышу соседнего дома стрелка?
Прозвонил мобильник. Шилов посмотрел на дисплей: номер не определился. Ответил.
- Узнаешь, Георгич?
- Узнаю. Привет.
Это был один из старых знакомых. Когда-то они вместе начинали в одном районе, теперь оба работали в главке. Шилов - в убойном отделе, тот, кто позвонил, - в отделе кадров.
- Тобой сегодня уэсбэшники интересовались. Ты все понял?
- Спасибо. Я понял.
Шилов посидел немного, глядя в потолок. Налил еще вина, выпил.
И начал собирать то, что не должны были найти при обыске квартиры.
11
В оперчасти «четверки» проводилась утренняя уборка, и все двери были открыты, отчего бьющий в окна кабинетов яркий солнечный свет заливал коридор, высвечивая кружащуюся в воздухе пыль.
Егоров догнал своего коллегу Голикова, спешившего по коридору в ту часть здания, где располагались апартаменты начальства.
Догнал, хлопнул по спине:
- Привет! - и с силой обнял за плечи, вынуждая Голикова замедлить шаг. - Ты не знаешь, кто Далидзе на этап в больничку поставил?
Голиков вздрогнул, как человек, который пытается скрыть, что его кольнули в задницу шилом, и выдавил ответ:
- Нет.
Егоров как будто не заметил реакции молодого коллеги и продолжил, как ни в чем не бывало:
- Он же, падла, суд закосить хочет! Мне ребята из убойного позвонили, так я еле успел снять… Говорят, что ты Краснова с Селивановым из камер забирал?
Голиков молчал, напряженно глядя прямо перед собой. Егоров слегка сжал его плечо:
- Новеньких, что под убойщиками сидят!
- Ну, так опера приезжали, из УБОПа, вот я и выводил.
- Так они же в моих камерах сидят! Ты бы хоть меня сначала спросил.
- Сам начальник отдела приезжал, Арнаутов. Я подумал…
- В следующий раз лучше думай! - Буквально оттолкнув от себя Голикова, Егоров развернулся и пошел к лестнице, ощущая спиной испуганный и ненавидящий взгляд.
Выйдя во двор, Егоров достал телефон и попытался дозвониться до Шилова. В кабинете не отвечает, мобильник выключил… Где же он?
А Шилов в этот момент был в какой-то полусотне метров от Егорова - в одном из следственных кабинетов «четверки» он разговаривал с Чибисом.
- Чудом тебя, Коля, не подстрелили. Видно, не очень ты нужен своему хозяину… Поздно ухмыляться, давай думать, как живым остаться.
- Складно стелешь, Шилов. Решили с Моцартом меня с пробега снять, и стрелки переводите? Ты Моцарту так передай: я своего не отдам, хоть стреляй меня, хоть в камере гнои. А тебе, Шилов, бабки, за меня заплаченные, еще комом в горле встанут.
- Я думал, Чибис, ты умнее…
Через двадцать минут Шилов покинул «четверку».
Радиоэфир оживился, понеслись переговоры групп наружного наблюдения:
- Шестой - первому. Вышел, садится в машину.
- Проводи немного, потом отдай третьему. Пятый, я первый.
- Слышу тебя.
- Он, скорее всего, на базу поехал. Встань где-нибудь на Кирочной, встретишь его.
- Ты не вопросы задавай, а делай, что сказано. Клиент опытный, может срубить…
Егоров забежал на проходную, наклонился к окошку, за которым сидела девушка-контролер: - Свет, Шилов не выходил? - Минут пять назад вышел. - А, черт!
Шилов действительно приехал на базу.
В отделе был только Соловьев. Он сидел за столом и писал ответ на отдельное поручение следователя по старому нераскрытому делу.
- Привет! Ну, как поговорили?
- Тяжелые клиенты, - Шилов снял куртку, повесил ее на вешалку у двери.
- Все трое?
- Чибис еще хоть что-то говорит. А псковские напрочь молчат.
- Краснов и Селиванов дали на них показания. По таможеннику их опознали свидетели. Автомат в квартире - с убийства директора «Питер-Авто», - Соловьев перечислил основные доказательства по делу. - Должно хватить для приговора!
Шилов саркастически усмехнулся:
- Ты Егорова видел?
- Нет, я его чего-то не поймал на месте.
- Он сюда два раза звонил, тебя спрашивал.
Шилов достал из кармана сотовый телефон, чертыхнулся: отключив при входе в Следственный изолятор, он забыл его включить, когда вышел.
- А еще тебя шеф просил зайти, когда приедешь.
- Случилось чего?
- Не знаю, он ничего не сказал.
Шилов отправился к Громову. Когда он уже был в приемной, раздался звонок от Егорова:
- Вить, я у начальства сейчас, не могу говорить, - скороговоркой ответил Роман, давая отбой, и приоткрыл дверь кабинета: - Вызывали, Юрий Сергеевич?
Кроме Громова, там были Виноградов и Федоров.
- Здрасьте, - сказал Шилов, присаживаясь на стул у стены, справа от двери.
- Коллеги из УСБ хотят с тобой пообщаться, - мрачно известил Громов, поигрывая дужками очков и глядя на блестящую модель танка у себя на столе.
- Я уже понял. Это по поводу Чибисова?
- По поводу вас. Вам необходимо проехать с нами.
- Это задержание?
- Приглашение.
- Тогда я на своей машине, если вы не против, конечно. Встретимся около вашего здания, - Шилов поднялся и вышел.
- Н-да, - проводив его взглядом, Виноградов повернулся к Громову. - Спасибо за содействие, Юрий Сергеевич. До свидания.
В приемной Виноградов дал указание Федорову:
- Оставайся здесь, прощупай его коллег. Такого щегла сильно любить не должны. А с ним я поговорю сам.
* * *
Управление собственной безопасности занимало нижние этажи в хорошо отремонтированном старом особняке в центре города. Перед входом стояло много машин - в основном, иномарок.
Шилов припарковал свою «Альфу», закурил, пошел к дверям, рядом с которыми висела табличка с грозным названием учреждения. Подумал: стены отремонтировали, а двери как были дореволюционными, так и остались. Через щели, наверное, крысы могут туда-сюда бегать.
Пока стоял и курил, из Управления вышел знакомый опер разбойного отдела главка.
- Привет! Ты чего здесь?
- Менты замели, дело шьют.
- И меня тоже… Удачи. Главное, не признавайся, даже если станут бить.
- Счастливо!
На черной «БМВ-740» с синими служебными номерами приехал Виноградов. Машиной управлял водитель. Встав рядом с шиловской «Альфой», он высадил шефа и отправился парковать «бээмвуху» на специальное, огороженное железным барьерчиком место в центре площадки.
Шилов выбросил сигарету и, подобострастно нагнувшись, распахнул перед Виноградовым дверь Управления. Виноградов внимательно посмотрел на него и вошел, сопровождаемый издевательским приглашением:
- Прошу вас-с-с…
…Не прошло и двадцати минут, как тема разговора себя исчерпала. Шилов рассказал все, что можно было знать Виноградову по делу Чибиса, и увернулся от всех наводящих и провокационных вопросов, которыми начальник Управления пытался торпедировать его показания.
Виноградов сидел за столом и листал папку с собранными на «группу Шилова» материалами. В принципе, он их все знал наизусть, так что устремленный в бумаги многозначительный взгляд больше свидетельствовал о некоторой растерянности, чем о подготовке каверзного хода, призванного вывести проверяемого на чистую воду.
И Шилов это чувствовал.
Он сидел на стуле, то откидываясь на спинку и выпрямив ноги так, что почти касался ими под столом ног Виноградова, то наваливаясь локтями на стол, что вынуждало Виноградова с опаской отодвигать документы.
Правда, внутреннее состояние Шилова не соответствовало его самоуверенному и даже вызывающему поведению.
Не отрываясь от бумаг, Виноградов спросил:
- Значит, вы признаете, что забрали у преступного авторитета Дробышева по кличке Моцарт похищенных им ранее граждан?
- Не граждан, а членов киллерской группировки. И не похищенных, а захваченных при подготовке к убийству. Мне кажется, это немножко разные вещи.
- Ну, это по-вашему.
- А, по-вашему, я должен был дать их в асфальт закатать?
- Спокойно, Шилов. Вы должны были вашего, этого, Моцарта, задержать и привлечь к уголовной ответственности.
- Вы, кажется, тоже из оперов? Что вы несете?
Виноградов оторвался от документов:
- Я бы на вашем месте выбирал выражения. Я работаю в оперативных службах почти двадцать лет и привык не любезничать с бандитами, а сажать их в тюрьму. Даже если они в погонах.
- Это вы обо мне?
- Может, и о вас, Шилов.
Оставшийся в ГУВД Федоров пытался прощупать «подельников». По каким-то, одному ему известным причинам, определив Соловьева слабым звеном «шиловской группировки», он начал дело с него.
- Вы понимаете, что можете стать соучастником преступления? - говорил Федоров, искренне веря в свои слова. - Вам это нужно? У вас безупречный послужной список.
- Наш разговор не имеет смысла. Надоело!
- Глупо. Это что, ложно понятое чувство товарищества? Или, может быть, совместные делишки?
- Господи, откуда ж вас таких тупых набирают? - вздохнул Серега.
Отвлекшись от «дела Чибиса», Виноградов зашел с другой стороны:
- На кого оформлена ваша автомашина?
- На меня, - Шилов кивнул на папочку Виноградова, открытую как раз на том месте, где была подшита распечатка из ГИБДД.
- Сколько она стоит?
- Я покупал за десять тысяч долларов США.
- А зарплату опера вы еще помните, Шилов?
- Послушайте, Виноградов, вам не надоело? Весь город знает, что я играю на бильярде. Я два раза срывал призовой фонд на чемпионатах Балтии. У меня родители десять лет живут за рубежом. Они каждый месяц высылают мне по тысяче долларов. Язык отсох объяснять уже!
- Не стыдно в вашем возрасте брать деньги у родителей?
- А не стыдно нашему государству платить такие гроши за нашу работу?
- Ну, я бы таких денег своему сыну не дал бы, - Виноградов перевернул несколько страниц, отыскивая в папке следующий эпизод, к которому можно было бы прицепиться.
- Не повезло ему с отцом…
Вторым Федоров пригласил Скрябина:
- Да он за день прогуливает столько, сколько ты за полгода зарабатываешь! Он не кабинет, а какой-то этнографический музей себе устроил, - Федоров обличающим жестом указал на стену позади стола Шилова, на которой висела пара деревянных масок из Африки.
- Обращайтесь ко мне, пожалуйста, на вы.
- Ты сядешь, а у тебя мать болеет. Кто за ней ухаживать будет?
- Вы пытаетесь меня запугивать. Я вынужден буду жаловаться. В прокуратуру.
Федоров вздохнул, откинулся на спинку стула, промокнул лицо белоснежным платком:
- Позовите следующего.
- Угу. - Скрябин посмотрел на дверь и крикнул таким голосом, как будто приглашал пациента из очереди на прием к врачу: - Следующий!
- Как часто вы встречались с Дробышевым по кличке Моцарт? - спросил Виноградов.
- По мере оперативной необходимости.
- Кого еще из представителей криминалитета знаете лично?
- Всех перечислять - на обед опоздаете.
При этом ответе Шилова Виноградов непроизвольно посмотрел на часы. Спохватившись, задал вопрос строгим тоном:
- Мотивы ваших контактов?
Шилов достал ксиву и, демонстрируя ее в раскрытом виде, пояснил:
- Видите, у меня в удостоверении написано: «Старший оперуполномоченный по особо важным делам». Мне кажется, это достаточное основание.
- И вас хотели назначить начальником отдела?
Шилов облокотился на стол и с сочувствующим видом покивал головой:
- Ужас!
- А еще по указанию товарища Шилова мы покупали оружие для Саддама Хусейна, - делая большие глаза и то и дело оглядываясь на дверь, говорил Федорову Леня Василевский.
- Идите, вы свободны, - почти простонал Федоров.
- Подождите, я вам расскажу про его дружбу с Шамилем Басаевым. - Идите…
Виноградов положил перед Шиловым лист чистой бумаги:
- Та-а-ак, сейчас вы напишете собственноручное объяснение…
- Да не смешите меня, я ничего не буду писать, - Шилов оттолкнул бумагу.
- Отказываетесь?
- Отказываюсь.
- Ну хорошо. - Виноградов положил чистый лист в ящик стола с таким бережным видом, как будто на нем каким-то образом оказался зафиксированным отказ Шилова давать объяснения. - Тогда придете в прокуратуру.
- По какому же делу, позвольте спросить?
- По делу о похищении граждан Краснова и Селиванова. Вот их заявления, - так, чтобы Шилов не мог ничего прочитать, Виноградов показал какие-то бумаги с рукописным текстом, и на лице его промелькнула тень торжества. - До скорой встречи, Шилов.
Шилов вышел из кабинета - и тут же, приоткрыв дверь, заглянул обратно.
Виноградов замер с протянутой к телефону рукой.
- Песику своему, Сеньке-Тузику, огромный пламенный привет, - злым и веселым голосом сказал Шилов.
- Не понял…
- Вы передайте, он поймет!
Когда дверь закрылась, Виноградов пробормотал:
- Оборотень, точно.
- Ты кто такой? - Стянув с головы кепку, Джексон навис над столом, за которым сидел Федоров. - Ты что от меня хочешь?
Простой вопрос почему-то вызвал у Федорова затруднения. Промокнув платочком лицо, он как-то неуверенно ответил:
- Я вообще-то представитель Управления…
- Вали отсюда, представитель. У меня контузия, мне все по барабану. Меня в Кандагаре до сих пор боятся. Я сейчас как разволнуюсь - и порву!
Собрав бумаги, Федоров пулей вылетел из кабинета и в коридоре чуть не сшиб Громова.
- Это… Это просто банда какая-то! - пожаловался он, и, обогнув начальника УУР, нервной походкой поспешил к лестнице.
- Ну, слава богу, - наблюдая за ним, сказал сам себе Громов.
К особняку УСБ Федоров подкатил на личной «десятке», подметая асфальт полой своего бежевого плаща, который, в расстроенных чувствах садясь за руль, прищемил дверью.
В это время Шилов как раз вышел на улицу. Вытянувшись по стойке смирно и отдав честь, он пропустил Федорова, который, злобно зыркнув глазами, молча проскочил мимо и попытался открыть дверь Управления не в ту сторону.
- С чего ты решила?
- Не знаю. Мне кажется. И куртка опять порванная.
Роман и Юля лежали в кровати, обнявшись. Она сильнее прижалась к нему:
- От тебя приятно пахнет.
- Это одеколон после бритья.
- Нет, от тебя пахнет чем-то родным.
- Просто у тебя сохранился инстинкт предков, и ты своих узнаешь по запаху.
- Если бы я тебя тогда не узнала, я бы ни за что не осталась.
- Да? А я-то думал, ты запала на мою неземную красоту.
Она поцеловала его. Он чуть отстранился, сделал строгое лицо.
- Что? - Она замерла.
- Ты меня сейчас напугала.
- Чем?
- Представляешь, если бы в тот вечер у тебя был насморк.
- Ах ты, гад!
Юля схватила подушку и, смеясь, принялась лупить Романа по голове…
* * *
Шилов и Скрябин снова ждали, стоя на лестнице. Только теперь это была лестница не пистоновского дома, а соседнего, из которого можно было наблюдать и за окнами квартиры барыги, и за дверью подъезда.
- Ты бы хоть лимон съел, что ли, - сказал Стас. - Второй час рот до ушей. Приятные воспоминания или мысли о будущем?
- В окошко смотри, клиентку пропустишь.
Из дома Пистона вышел парень типично наркотского вида. Стас встрепенулся:
- Что за парень, не наш?
Шилов отлепился от стены, посмотрел. Парень, держа одну руку в кармане, быстро удалялся, безостановочно вертя башкой по сторонам.
- Пистон говорил, что от Катьки подруга прийти должна, - Шилов встал на прежнее место.
- А не переиграют?
Вместо ответа Шилов указал на забранное решеткой окно квартиры Пистона. Занавеска задернута, рама закрыта: значит, клиент не тот.
- Не думаешь, что он может подставить?
- Лысый обещал…
- Им верить!
- Стас, это ведь наши коллеги.
- Тамбовский волк им коллега… Смотри!
Из подъезда вышла черноволосая девушка в расстегнутой куртке и с рюкзачком на плече. Когда-то она могла называться красивой, но героин уже оставил на ее внешности отпечаток, проступающий даже из-под толстого слоя кричащей косметики.
В окне квартиры показался Пистон. Отодвинул занавеску, открыл форточку. Посмотрел вниз, словно ожидая, что клиентку станут вязать прямо под окнами.
- Есть! - Скрябин ударил себя кулаком по раскрытой ладони. - Запускай «наружку».
- Не кричи, уже… - Шилов убрал телефон, по которому связывался со старшим группы наружного наблюдения. - Ну все, поехали.
- На базу?
- А куда еще? За «наружкой» таскаться - только засветимся. Так что теперь только ждать и догонять.
Они начали спускаться по лестнице.
…А в эфире неслось:
- «Шестой» - «Первому»: объект получил.
- Пошло движение…
- Объект садится в маршрутку.
- Продолжаем слежение…
10
- Понял, спасибо, - Скрябин положил трубку и посмотрел на Шилова и Соловьева. - ОМОНа не будет, все на панк-рок-фестивале.
- Ничего, попросим Иваныча, - сказал Шилов, и Серега Соловьев подхватил:
- Точно, пусть собров подтянет. У него ведь свой интерес Чибиса навернуть.
Они сидели в кабинете и ждали сообщений от «наружки». Девушка-посредница не торопилась осчастливить подругу. Немного прокатившись на маршрутке, она уже полчаса сидела в забегаловке возле метро.
- Чего она телится? - вздохнул Соловьев.
- Может, сигнала от Катьки ждет? - предположил Шилов. - Я ведь так понимаю, что Чибис не в курсе их торгово-закупочных операций. Может, Катька тянет, пока Чибис из дома уйдет?
- Или он вообще ее сто лет назад бросил, и мы тянем пустышку, - завершил Стас обмен мнениями.
Пока все сидели, то и дело поглядывая на телефон. Он молчал, но стоило заняться приготовлением кофе, как раздался звонок. Ответил Шилов.
- Девушка зашла: Саблинская, десять, квартира шесть, - доложил диспетчер «наружки». - Перед этим проверялась. В адресе пробыла пять минут. Держать ее дальше?
- Да, береженого Бог бережет.
- Там третий этаж, окна во двор. Удачи!
- Спасибо. - Шилов набрал номер Карташова: - Иваныч?
- Да.
- Есть новый адрес Чибиса. С СОБРом поможешь?
- Сейчас будем. Куда подъезжать?
- Саблинская, десять. Встань где-нибудь на подходе. Там… Шестая квартира, окна во двор.
- Понял. Выдвигаемся. До встречи.
- Угу… - Шилов положил трубку. - Чего ж эта зараза круги нарезала? От Пистона до Саблинской - десять минут пешим ходом… Ладно, по коням!
В это же время с Виноградовым связался диспетчер «прослушки», контролирующей служебные телефоны убойщиков:
- Они вычислили адрес Чибиса. Сейчас едут брать.
- Спасибо…
* * *
Чибис смотрел телевизор. Шли новости. Молодая девушка-диктор сообщала криминальную сводку:
- Налетчики были задержаны прямо в магазине нарядом вневедомственной охраны.
Чибис рассмеялся:
- Идиоты! - и крикнул: - Катюша! Кать, чайку притарань.
Катя не отвечала. Чибис насторожился. Встал, прошел на кухню. Катя - растрепанная, дрожащая, какой-то грязной тряпкой перетягивала левую руку, чтобы сделать укол. Заправленный шприц лежал перед ней на столе.
- Ты где взяла?
- Ленка принесла. Плохо мне.
- Когда принесла? Куда?
- Только что, сюда.
- Ну и дура ты!
Чибис быстро прошел в комнату, встал у окна. Узкий двор был пустынен и хорошо освещен закрепленными на стенах домов фонарями. Кажется, никого. Но все равно надо уносить ноги: эта чертова Ленка могла кого угодно у себя на хвосте привести. Как он проворонил, что она приходила? Не иначе, Катька выбрала момент, когда он закрылся в дальней комнате, чтобы поговорить по телефону.
Чибис продолжал стоять у окна и прикидывал, на какой новый адрес податься - в запасе было несколько штук в разных районах, когда на улице, прямо у подворотни, развернулась машина, и ее фары обозначили тени стоящих под аркой людей. Их было несколько человек, и они были вооружены автоматами - даже по отбрасываемым теням, Чибис опознал «калаши» с характерно изогнутыми магазинами.
Он отшатнулся от окна, и в тот же момент автоматчик, притаившийся на крыше противоположного дома, открыл стрельбу. Пули ударили в паркет у ног Чибиса, зацепили пружинный диван. Осыпалось оконное стекло. Чибис полетел на пол, закрывая голову руками. Заорал:
- Катька, ложись! - и шустро пополз в коридор, вздрагивая каждый раз, когда пуля дырявила паркет рядом с ним, и ожидая, что следующий выстрел окажется более точным.
Пронесло, а как только Чибис добрался до коридора, стрельба прекратилась.
Он вскочил на ноги, заглянул в кухню. Окно целое, значит, сюда не стреляли. Катька сидела на полу, привалившись спиной к ножке стола, и с отрешенным видом целилась иглой в вену.
Дура!!!
Чибис схватил с вешалки куртку, с обувной тумбочки - пистолет, и выскочил из квартиры. Глянул между лестничными пролетами: снизу уже кто-то спешил, перепрыгивая через ступеньки. Несколько спецназовцев в масках и с автоматами, впереди кто-то в расстегнутой светлой куртке.
Чибис рванул наверх. Из квартиры на четвертом этаже выходила пожилая женщина. Чибис бросился к ней, схватил за плечи, затолкнул обратно в коридор. Закрыл дверь. Бросил взгляд на вешалку, на полку для обуви: похоже, женщина живет одна, и можно не опасаться нападения со спины какого-нибудь сына-боксера.
В дверь позвонили, потом крикнули:
- Чибис, выходи, я тебя запятнал!
Он мысленно чертыхнулся: шутники, блин! Ответил, с трудом удерживая женщину, которая от страха почти не могла стоять на ногах:
- Зачем? Мне и тут хорошо!
- Сейчас СОБР дверь вышибет, и будет вообще замечательно.
- А ты не спеши, командир. У меня тут мирное население в заложниках, женщины, детишки. С испугу на курок нажму - потом не отпишешься.
- Что ты предлагаешь?
Чибис прижал пистолет к лицу женщины, шепнул в ухо: «Кричи!»
Она послушно заголосила:
- Не стреляйте, не надо!
Чибис крикнул:
- Обзовись, командир!
- Майор Шилов, убойный отдел главка.
- А-а-а, знаю такого, слышал! Знаешь, Шилов, ты мужик нормальный, я тебе сдамся. Только сначала договоримся.
- О чем?
- Я тебе сдамся, лично тебе. Ты меня в отдел и доставишь.
- С чего такая честь?
- Не хочу, чтобы эти гоблины в масках мне почки отбили.
Одновременно с ответом Шилова: «Договорились!», прозвучал другой голос:
- За гоблинов ты мне отдельно ответишь.
- Слово офицера? - крикнул Чибис.
- Да! Руки в гору, ствол на пол.
- Погоди минутку, я только водки хлебну для храбрости.
- Выходи, я тебе налью.
- Сейчас, Шилов. Сейчас!
Чибис усадил всхлипывающую женщину на стул у стены:
- Сиди тихо - останешься жива, - а сам, на ходу доставая сотовый телефон, заскочил на кухню.
Набирая номер, зажег газовую плиту:
- Фельдмаршал! Меня обложили, придется сдаваться. Какая-то падла вообще на поражение стреляла… Что? Конь в пальто! Ты там разберись, что к чему, и сдергивай меня с нар побыстрее, это в твоих интересах. Все!
В дверь настойчиво звонили, слышался голос Шилова:
- Время нашего договора кончается через десять секунд!
Чибис разобрал сотовый телефон. Сжег СИМ-карту, части корпуса расколошматил топориком для мяса.
Из-за двери неслось:
- Время пошло! Раз! Два! Три!
Чибис забежал в ванную. Протер пистолет полотенцем, зашвырнул в дальний угол. Все, кажется при себе ничего опасного больше нет. Можно сдаваться…
- Шилов! Пусть все отойдут, я один и без оружия, - выставив перед собой руки, Чибис вышел на лестницу.
Шилов сдержал обещание: спецназовцы или спустились на один пролет ниже, или поднялись наверх.
- Лицом к стене! - Шилов развернул Чибиса, быстро проверил, нет ли оружия, защелкнул наручники. - Где ствол?
- Какой ствол? Я же вас на пушку брал!
Подскочил один из спецназовцев, видимо, тот, который обещал отдельно спросить за гоблинов:
- Ты с кем играешь, сука?!
- Подожди, братишка, я обещал, - Шилов не дал ему врезать задержанному по спине. - Проверьте квартиру, есть ли пострадавшие. Найдите пистолет.
Пропустив потянувшихся в квартиру спецназовцев, Шилов и Чибис спустились во двор. У подъезда их уже ждали Соловьев, Иваныч и Дядя Вася.
- Ушел автоматчик, - не обращая внимания на Чибиса, сообщил Соловьев. - Ствол скинул, АК-47 старый.
- Кто ж тебя так не любит, а? - спросил Шилов Чибиса.
- А где ты в этом мире видел настоящую любовь?
Двое спецназовцев вывели из дома зареванную Катьку. Она дернулась к Чибису, ее не пустили. Сжимая грязными кулачками воротник куртки и всхлипывая, она попросила:
- Коля! Коленька, прости меня!
Ее провели мимо.
- А говоришь, нет любви…
- Слушай, Шилов, отпусти ее, она не при делах.
- Отпустим, но сначала проверим.
- Ты лучше скажи, как насчет твоих дел? - вступил в разговор Карташов.
- Каких дел?
- Много чего накопилось! - Дядя Вася, до этого стоявший как-то в тени, вышел, чтобы Чибис мог видеть его лицо. - Помнишь меня, урод? Я ведь все в папочку подшиваю.
- Есть что реальное - возьму. А чужого мне не надо.
- Как пистолет, например? - предположил Шилов.
- Например! Чего порожняк-то гонять, мужики? Везите в камеру, спать пора. Так спать хочется!
Чибиса увели в машину. Попрощались и уехали Карташов с Дядей Васей. Шилов и Соловьев постояли, докуривая.
Соловьев спросил:
- То, что его именно сейчас, у нас под носом завалить хотели - как ты думаешь, это случайность?
- А тогда он случайно убёг за пять минут до нашего прихода? Многовато случайностей, тебе так не кажется? Нет, Серега, у нас где-то крепко течет…
* * *
Когда Шилов приехал домой, Юля уже спала. На столе стоял остывший ужин. Шилов немного поел, налил и выпил стакан вина. Закурил.
У нас где-то крепко течет…
Где?
Кого заподозрить?
Или сегодняшняя стрельба - действительно, совпадение? Ведь адрес на Саблинской знали только те, кто вне подозрений. Причем узнали в самый последний момент, перед выездом на задержание. Кто мог успеть слить информацию? И как могли те, кому информацию слили, успеть отправить на крышу соседнего дома стрелка?
Прозвонил мобильник. Шилов посмотрел на дисплей: номер не определился. Ответил.
- Узнаешь, Георгич?
- Узнаю. Привет.
Это был один из старых знакомых. Когда-то они вместе начинали в одном районе, теперь оба работали в главке. Шилов - в убойном отделе, тот, кто позвонил, - в отделе кадров.
- Тобой сегодня уэсбэшники интересовались. Ты все понял?
- Спасибо. Я понял.
Шилов посидел немного, глядя в потолок. Налил еще вина, выпил.
И начал собирать то, что не должны были найти при обыске квартиры.
11
В оперчасти «четверки» проводилась утренняя уборка, и все двери были открыты, отчего бьющий в окна кабинетов яркий солнечный свет заливал коридор, высвечивая кружащуюся в воздухе пыль.
Егоров догнал своего коллегу Голикова, спешившего по коридору в ту часть здания, где располагались апартаменты начальства.
Догнал, хлопнул по спине:
- Привет! - и с силой обнял за плечи, вынуждая Голикова замедлить шаг. - Ты не знаешь, кто Далидзе на этап в больничку поставил?
Голиков вздрогнул, как человек, который пытается скрыть, что его кольнули в задницу шилом, и выдавил ответ:
- Нет.
Егоров как будто не заметил реакции молодого коллеги и продолжил, как ни в чем не бывало:
- Он же, падла, суд закосить хочет! Мне ребята из убойного позвонили, так я еле успел снять… Говорят, что ты Краснова с Селивановым из камер забирал?
Голиков молчал, напряженно глядя прямо перед собой. Егоров слегка сжал его плечо:
- Новеньких, что под убойщиками сидят!
- Ну, так опера приезжали, из УБОПа, вот я и выводил.
- Так они же в моих камерах сидят! Ты бы хоть меня сначала спросил.
- Сам начальник отдела приезжал, Арнаутов. Я подумал…
- В следующий раз лучше думай! - Буквально оттолкнув от себя Голикова, Егоров развернулся и пошел к лестнице, ощущая спиной испуганный и ненавидящий взгляд.
Выйдя во двор, Егоров достал телефон и попытался дозвониться до Шилова. В кабинете не отвечает, мобильник выключил… Где же он?
А Шилов в этот момент был в какой-то полусотне метров от Егорова - в одном из следственных кабинетов «четверки» он разговаривал с Чибисом.
- Чудом тебя, Коля, не подстрелили. Видно, не очень ты нужен своему хозяину… Поздно ухмыляться, давай думать, как живым остаться.
- Складно стелешь, Шилов. Решили с Моцартом меня с пробега снять, и стрелки переводите? Ты Моцарту так передай: я своего не отдам, хоть стреляй меня, хоть в камере гнои. А тебе, Шилов, бабки, за меня заплаченные, еще комом в горле встанут.
- Я думал, Чибис, ты умнее…
Через двадцать минут Шилов покинул «четверку».
Радиоэфир оживился, понеслись переговоры групп наружного наблюдения:
- Шестой - первому. Вышел, садится в машину.
- Проводи немного, потом отдай третьему. Пятый, я первый.
- Слышу тебя.
- Он, скорее всего, на базу поехал. Встань где-нибудь на Кирочной, встретишь его.
- Ты не вопросы задавай, а делай, что сказано. Клиент опытный, может срубить…
Егоров забежал на проходную, наклонился к окошку, за которым сидела девушка-контролер: - Свет, Шилов не выходил? - Минут пять назад вышел. - А, черт!
Шилов действительно приехал на базу.
В отделе был только Соловьев. Он сидел за столом и писал ответ на отдельное поручение следователя по старому нераскрытому делу.
- Привет! Ну, как поговорили?
- Тяжелые клиенты, - Шилов снял куртку, повесил ее на вешалку у двери.
- Все трое?
- Чибис еще хоть что-то говорит. А псковские напрочь молчат.
- Краснов и Селиванов дали на них показания. По таможеннику их опознали свидетели. Автомат в квартире - с убийства директора «Питер-Авто», - Соловьев перечислил основные доказательства по делу. - Должно хватить для приговора!
Шилов саркастически усмехнулся:
- Ты Егорова видел?
- Нет, я его чего-то не поймал на месте.
- Он сюда два раза звонил, тебя спрашивал.
Шилов достал из кармана сотовый телефон, чертыхнулся: отключив при входе в Следственный изолятор, он забыл его включить, когда вышел.
- А еще тебя шеф просил зайти, когда приедешь.
- Случилось чего?
- Не знаю, он ничего не сказал.
Шилов отправился к Громову. Когда он уже был в приемной, раздался звонок от Егорова:
- Вить, я у начальства сейчас, не могу говорить, - скороговоркой ответил Роман, давая отбой, и приоткрыл дверь кабинета: - Вызывали, Юрий Сергеевич?
Кроме Громова, там были Виноградов и Федоров.
- Здрасьте, - сказал Шилов, присаживаясь на стул у стены, справа от двери.
- Коллеги из УСБ хотят с тобой пообщаться, - мрачно известил Громов, поигрывая дужками очков и глядя на блестящую модель танка у себя на столе.
- Я уже понял. Это по поводу Чибисова?
- По поводу вас. Вам необходимо проехать с нами.
- Это задержание?
- Приглашение.
- Тогда я на своей машине, если вы не против, конечно. Встретимся около вашего здания, - Шилов поднялся и вышел.
- Н-да, - проводив его взглядом, Виноградов повернулся к Громову. - Спасибо за содействие, Юрий Сергеевич. До свидания.
В приемной Виноградов дал указание Федорову:
- Оставайся здесь, прощупай его коллег. Такого щегла сильно любить не должны. А с ним я поговорю сам.
* * *
Управление собственной безопасности занимало нижние этажи в хорошо отремонтированном старом особняке в центре города. Перед входом стояло много машин - в основном, иномарок.
Шилов припарковал свою «Альфу», закурил, пошел к дверям, рядом с которыми висела табличка с грозным названием учреждения. Подумал: стены отремонтировали, а двери как были дореволюционными, так и остались. Через щели, наверное, крысы могут туда-сюда бегать.
Пока стоял и курил, из Управления вышел знакомый опер разбойного отдела главка.
- Привет! Ты чего здесь?
- Менты замели, дело шьют.
- И меня тоже… Удачи. Главное, не признавайся, даже если станут бить.
- Счастливо!
На черной «БМВ-740» с синими служебными номерами приехал Виноградов. Машиной управлял водитель. Встав рядом с шиловской «Альфой», он высадил шефа и отправился парковать «бээмвуху» на специальное, огороженное железным барьерчиком место в центре площадки.
Шилов выбросил сигарету и, подобострастно нагнувшись, распахнул перед Виноградовым дверь Управления. Виноградов внимательно посмотрел на него и вошел, сопровождаемый издевательским приглашением:
- Прошу вас-с-с…
…Не прошло и двадцати минут, как тема разговора себя исчерпала. Шилов рассказал все, что можно было знать Виноградову по делу Чибиса, и увернулся от всех наводящих и провокационных вопросов, которыми начальник Управления пытался торпедировать его показания.
Виноградов сидел за столом и листал папку с собранными на «группу Шилова» материалами. В принципе, он их все знал наизусть, так что устремленный в бумаги многозначительный взгляд больше свидетельствовал о некоторой растерянности, чем о подготовке каверзного хода, призванного вывести проверяемого на чистую воду.
И Шилов это чувствовал.
Он сидел на стуле, то откидываясь на спинку и выпрямив ноги так, что почти касался ими под столом ног Виноградова, то наваливаясь локтями на стол, что вынуждало Виноградова с опаской отодвигать документы.
Правда, внутреннее состояние Шилова не соответствовало его самоуверенному и даже вызывающему поведению.
Не отрываясь от бумаг, Виноградов спросил:
- Значит, вы признаете, что забрали у преступного авторитета Дробышева по кличке Моцарт похищенных им ранее граждан?
- Не граждан, а членов киллерской группировки. И не похищенных, а захваченных при подготовке к убийству. Мне кажется, это немножко разные вещи.
- Ну, это по-вашему.
- А, по-вашему, я должен был дать их в асфальт закатать?
- Спокойно, Шилов. Вы должны были вашего, этого, Моцарта, задержать и привлечь к уголовной ответственности.
- Вы, кажется, тоже из оперов? Что вы несете?
Виноградов оторвался от документов:
- Я бы на вашем месте выбирал выражения. Я работаю в оперативных службах почти двадцать лет и привык не любезничать с бандитами, а сажать их в тюрьму. Даже если они в погонах.
- Это вы обо мне?
- Может, и о вас, Шилов.
Оставшийся в ГУВД Федоров пытался прощупать «подельников». По каким-то, одному ему известным причинам, определив Соловьева слабым звеном «шиловской группировки», он начал дело с него.
- Вы понимаете, что можете стать соучастником преступления? - говорил Федоров, искренне веря в свои слова. - Вам это нужно? У вас безупречный послужной список.
- Наш разговор не имеет смысла. Надоело!
- Глупо. Это что, ложно понятое чувство товарищества? Или, может быть, совместные делишки?
- Господи, откуда ж вас таких тупых набирают? - вздохнул Серега.
Отвлекшись от «дела Чибиса», Виноградов зашел с другой стороны:
- На кого оформлена ваша автомашина?
- На меня, - Шилов кивнул на папочку Виноградова, открытую как раз на том месте, где была подшита распечатка из ГИБДД.
- Сколько она стоит?
- Я покупал за десять тысяч долларов США.
- А зарплату опера вы еще помните, Шилов?
- Послушайте, Виноградов, вам не надоело? Весь город знает, что я играю на бильярде. Я два раза срывал призовой фонд на чемпионатах Балтии. У меня родители десять лет живут за рубежом. Они каждый месяц высылают мне по тысяче долларов. Язык отсох объяснять уже!
- Не стыдно в вашем возрасте брать деньги у родителей?
- А не стыдно нашему государству платить такие гроши за нашу работу?
- Ну, я бы таких денег своему сыну не дал бы, - Виноградов перевернул несколько страниц, отыскивая в папке следующий эпизод, к которому можно было бы прицепиться.
- Не повезло ему с отцом…
Вторым Федоров пригласил Скрябина:
- Да он за день прогуливает столько, сколько ты за полгода зарабатываешь! Он не кабинет, а какой-то этнографический музей себе устроил, - Федоров обличающим жестом указал на стену позади стола Шилова, на которой висела пара деревянных масок из Африки.
- Обращайтесь ко мне, пожалуйста, на вы.
- Ты сядешь, а у тебя мать болеет. Кто за ней ухаживать будет?
- Вы пытаетесь меня запугивать. Я вынужден буду жаловаться. В прокуратуру.
Федоров вздохнул, откинулся на спинку стула, промокнул лицо белоснежным платком:
- Позовите следующего.
- Угу. - Скрябин посмотрел на дверь и крикнул таким голосом, как будто приглашал пациента из очереди на прием к врачу: - Следующий!
- Как часто вы встречались с Дробышевым по кличке Моцарт? - спросил Виноградов.
- По мере оперативной необходимости.
- Кого еще из представителей криминалитета знаете лично?
- Всех перечислять - на обед опоздаете.
При этом ответе Шилова Виноградов непроизвольно посмотрел на часы. Спохватившись, задал вопрос строгим тоном:
- Мотивы ваших контактов?
Шилов достал ксиву и, демонстрируя ее в раскрытом виде, пояснил:
- Видите, у меня в удостоверении написано: «Старший оперуполномоченный по особо важным делам». Мне кажется, это достаточное основание.
- И вас хотели назначить начальником отдела?
Шилов облокотился на стол и с сочувствующим видом покивал головой:
- Ужас!
- А еще по указанию товарища Шилова мы покупали оружие для Саддама Хусейна, - делая большие глаза и то и дело оглядываясь на дверь, говорил Федорову Леня Василевский.
- Идите, вы свободны, - почти простонал Федоров.
- Подождите, я вам расскажу про его дружбу с Шамилем Басаевым. - Идите…
Виноградов положил перед Шиловым лист чистой бумаги:
- Та-а-ак, сейчас вы напишете собственноручное объяснение…
- Да не смешите меня, я ничего не буду писать, - Шилов оттолкнул бумагу.
- Отказываетесь?
- Отказываюсь.
- Ну хорошо. - Виноградов положил чистый лист в ящик стола с таким бережным видом, как будто на нем каким-то образом оказался зафиксированным отказ Шилова давать объяснения. - Тогда придете в прокуратуру.
- По какому же делу, позвольте спросить?
- По делу о похищении граждан Краснова и Селиванова. Вот их заявления, - так, чтобы Шилов не мог ничего прочитать, Виноградов показал какие-то бумаги с рукописным текстом, и на лице его промелькнула тень торжества. - До скорой встречи, Шилов.
Шилов вышел из кабинета - и тут же, приоткрыв дверь, заглянул обратно.
Виноградов замер с протянутой к телефону рукой.
- Песику своему, Сеньке-Тузику, огромный пламенный привет, - злым и веселым голосом сказал Шилов.
- Не понял…
- Вы передайте, он поймет!
Когда дверь закрылась, Виноградов пробормотал:
- Оборотень, точно.
- Ты кто такой? - Стянув с головы кепку, Джексон навис над столом, за которым сидел Федоров. - Ты что от меня хочешь?
Простой вопрос почему-то вызвал у Федорова затруднения. Промокнув платочком лицо, он как-то неуверенно ответил:
- Я вообще-то представитель Управления…
- Вали отсюда, представитель. У меня контузия, мне все по барабану. Меня в Кандагаре до сих пор боятся. Я сейчас как разволнуюсь - и порву!
Собрав бумаги, Федоров пулей вылетел из кабинета и в коридоре чуть не сшиб Громова.
- Это… Это просто банда какая-то! - пожаловался он, и, обогнув начальника УУР, нервной походкой поспешил к лестнице.
- Ну, слава богу, - наблюдая за ним, сказал сам себе Громов.
К особняку УСБ Федоров подкатил на личной «десятке», подметая асфальт полой своего бежевого плаща, который, в расстроенных чувствах садясь за руль, прищемил дверью.
В это время Шилов как раз вышел на улицу. Вытянувшись по стойке смирно и отдав честь, он пропустил Федорова, который, злобно зыркнув глазами, молча проскочил мимо и попытался открыть дверь Управления не в ту сторону.