Страница:
— Я скоро взорвусь, — телепат Дима уставился на меня, как на врага народа. — Надо что-то делать. Может, провокацию какую учиним?
— А ты специалист по провокациям? Тоже мне Агранов.
— А это кто? — искренне недоумевая, спросил Димка.
— Чекист такой был. Но ты его не знаешь, давно это было.
— Угу. Зато ты у нас Ленина видел. Что делать будем? Давай сегодня больше в присутствие не пойдём, а? Надоело мне с этими крысами канцелярскими политесы разводить.
— Истинно русский подход, — прокомментировал я и подумал, хорошо, что Герке меня не слышит. — Спрашиваешь, что делать, и тут же предлагаешь не делать совсем ничего.
— Ты зануда.
— А ты холерик. И вообще, упал-отжался!
— Что, после обеда!? Нет уж, пошли лучше на службу. Там посплю, — Круглый демонстративно зевнул.
Мы поднялись, пошли к выходу.
— Слонёнок, мы уходим, дверь запри и никому не открывай, — приказал я полушутливо.
Комп ответил не так, как было заведено:
— Вас вызывают сервы.
— Соединяй, — велел я.
— Приветствую, — на экране возник Садиш, как всегда официален, собран и сух. — Ваше заявление о встрече со жрецами рассмотрено, получено разрешение. Встреча сегодня, через пятнадцать минут за вами прибудет экипаж.
Сказал и отключился, понятия этикета тут немного не те, что у нас. Хотя, а что я вообще знаю об этикете?
— Во! На ловца, как говорится, и зверь. Ну, слава богу, теперь они мне всё расскажут! Я из них душу выну, с живых не слезу, — Круглого прорвало.
— Слонёнок, давай сюда Чарли.
— А я уже тут. Знаю-знаю, для чего звали, ваш разговор слышал. Какая будет диспозиция, мон женераль?
— Простая до ужаса. Ты сопровождаешь нас, как недреманное око, следишь за тем, что творится вокруг. А уж когда на место прибудем, вот тогда и будет тебе работёнка. Должен там быть канал связи, зуб даю. Какой канал, куда, не знаю, но толстый, факт. Найди его и отследи, а сможешь, перехвати и попытайся войти в контакт с той стороной. Вежливо, но навязчиво.
— Вас понял. Это, кажись, за вами, — Чарли вывел изображение двигающегося в сторону порта лимузина.
Лимузин — понятие, конечно, условное. Просто большая самодвижущаяся платформа с прозрачным верхом. Никаким особенным дизайном она не выделялась среди таких же. В основном на них ездила военная элита. Вообще в столице мало транспорта, в основном общественный, а большинство народа и вовсе ходит пешком.
Экипаж мы дождались, стоя за воротами. Он остановился в метре от нас, прозрачные створки разошлись, Садиш сделал приглашающий жест.
Что интересно, у жреца имелась прическа, похожая на полубокс. На планете, живущей по уставу, мне удалось обнаружить всего одно проявление моды — люди тщательно избавлялись от растительности на теле, считая ее недостойным разумного рудиментом. А может, то было суеверие, одно из немногих, что могли себе позволить религиозные фанатики.
И прическа, и кресло, и халат, и обстановка едва не довели меня до приступа ностальгии. Но голос Чарли в наушнике предупредил: «Вас сканируют и видят насквозь, не расслабляйтесь. А то знаю я вас русских, сейчас сопли начнете развешивать от умиления. Наконец-то мы вас нашли, братья!». Обретение личности не пошло ему на пользу в плане разговорчивости — не к месту так подумалось. На невысказанные рекомендации тут же пришел ответ: «Помню, я, помню, ищу канал, починяю примус». Ну, вот что с ним сделаешь? Подросток с интеллектом, который может только сниться любому академику или, скорее, всей академии разом.
Человек развернул кресло в нашу сторону, поднялся, заговорил. Тут же зазвучал перевод:
— Рад вас видеть. Готов выслушать вопросы и ответить, если смогу. Называйте меня просто жрец. Я привык. Ваш помощник на орбите слышит нас? Тогда я и его приглашаю к беседе.
— Очень приятно, зовите меня просто Чарли, это моё имя, я сам придумал, — голос исходил из того же маленького приборчика на столе жреца, что и перевод.
— У вас необычная машина. Итак, я понимаю, что вас в первую очередь интересует природа того, кого мы называем богом.
Сердце ёкнуло. Я рассматривал жреца и ждал продолжения. Лет человеку немало, лицо морщинистое, глаза выцвели, но держится хорошо — прямая спина, уверенные движения. Жрец не предложил нам сесть, да и некуда было б. Он в задумчивости прошелся по лаборатории и продолжил спустя минуту:
— Видите ли, основой договора между нами и богом является условие, по которому мы не пытаемся выяснить его сущность. Более того, мы обязаны уничтожить любого, кто посягнёт на эту тайну. Боюсь, я вас разочаровал? В виде компенсации могу объяснить, почему нам с вами нельзя совершенствовать технику выше определённого предела… Что? — жрец имел при себе коммуникатор, характерным жестом он прижал указательный палец к уху и укоризненно посмотрел на нас. — Как же так? Зачем?
Тут же в наушнике раздалась скороговорка Чарли:
— Всё, братцы, уходим. Меня засекли, но пеленг есть. Бегите! Чего встали!?
Бежать поздно — стеклянные створки на выходе из лаборатории сошлись у меня перед носом. Ногой попробовав их крепость, я понял — без стрельбы не обойдётся. Димка тоже понял и выхватил «тюльпан». Его крик резанул по ушам:
— Отойди! Стреляю.
Едва успел отскочить, стена зазвенела стеклянными брызгами.
— Вам не уйти, лифт блокирован, сдайтесь, и вам сохранят жизнь. Ведь главное для вас — жить, не так ли? — жрец был спокоен и голоса не повысил.
Вместо ответа Круглый схватил старика за ворот халата и приставил пистолет к спине.
— Возьмём заложника, авось, поможет. Они, небось, не в курсе, как действовать в случае захвата. Надеюсь, вы, дражайший, таки важная птица? — вежливо поинтересовался он и крикнул: — Эй, вы, там! Отпирайте ворота, не то вашему хана! Чарли переведи им, если не поняли.
Наш человек на орбите еще больше увеличил темп речи:
— По-моему, всё проще, они не идут на переговоры с террористами. Отпустите его и полезайте в лифт, покуда я перехватил управление. Они могут врубить ручное. Быстро!!!
— Ты у кого так орать научился? — подивился Димка и сквозь закрывающиеся двери лифта крикнул: — Пока, дедуля!
— У полковника Стратова перенял интонации и тембр.
— Лучше бы ты что-нибудь полезное у него перенял. Как там наверху? И гони сюда «Слона», он нам пригодится, драп предвидится весёлый, — возбужденно произнес Димка.
Я присмотрелся к нему. Круглый излучал силу, в глазах азарт, только что не пританцовывает от нетерпенья.
— Наверху, на поверхности, пока тихо. Я на всякий случай грохнул им всю связь, а перед этим вирусов напустил. Для них будет большой сюрприз, — похвалился Чарли. — А вот на орбите хреново. Меня оттирают от планеты, может пора в бой?… А вот и полковник на связи.
Иван бросил коротко:
— Пока шашкой махать рано. Мы можем нырнуть прямо к вам и вытащить.
— Запрещаю, — так же, не тратя слов, ответил я. — Тут вас точно сцапают. Сколько кораблей на орбите?
— Немеряно. Больше тысячи. Последние три дня у них тут прямо фестиваль какой-то.
— Чарли, они ещё сферу не построили? — спросил Димка.
— В смысле, ту самую? Нет, но могут в любой момент. «Слон» на подходе.
— Уходите, маневрируйте. Сделайте всё, чтобы вас не захватили. Мы уйдём сами. На планету — ни ногой. Всё…
Я хотел еще добавить фразу о том, что надо держать себя в руках, но Иван перебил:
— Слушай, капитан, не дури. Мы вас вытащим и свалим вместе…
— Не понимаю, Ваня, давно ты перестал выполнять приказы? — сдерживая раздражение, поинтересовался я.
В этот момент лифт остановился, Димка схватил двумя руками «тюльпан» и вывалился в открывающиеся створки. Раздался грохот, автоматная пальба смешалась глухими ударами «тюльпана», нас ждали. Я успел выстрелить один раз наугад, как всё закончилось, в тесном помещении тамбура пахло порохом и свежим мясом, чудовищная сила импульсов рвала и кромсала тела, как налетевший локомотив. В наступившей тишине стало слышно, как искрит поврежденная проводка и осыпается мелкими камешками штукатурка.
— Что у вас там?! — закричал Чарли, а может, и полковник, не разобрать.
— Всё нормально, — хмуро ответил Димка, поднимаясь с пола. — Где «Слон»?
— У подъезда, но народу вас встречает уж больно много. Вы отойдите чуть правее. Ага, ещё. Нормально.
Недреманное око Чарли отслеживало нас по терминалам мгновенки, встроенным в комбинезоны.
Раздался грохот падающих камней и скрежет раздираемого металла. Наружная стена выгнулась внутрь и рухнула подняв клубы пыли. Я тут же зашелся кашлем. Образовавшийся проём загородил борт долгожданного транспорта. Не мешкая, мы запрыгнули внутрь. Ещё на лету я заорал:
— Слонёнок, ходу! По пеленгу Друга! На максимальной тяге!
Когда мы добрались до рубки, «Слон» успел выйти в верхние слои атмосферы, тут и начался знакомый нам «бадминтон». Вернее, чуть не начался, Чарли успел перехватить управление и не дал нам врезаться в невидимую завесу, перекрывшую путь наверх. Панорама быстро темнеющего неба резко повернулась вправо, потом и вовсе сместилась назад, и мы увидели, как планета стала надвигаться на нас, плавно и неотвратимо.
— Эй! Кто так шутит?
— Вас блокировали. Пока придётся поболтаться внизу. Я начинаю военные действия против планеты Шааясс, — очень серьезно ответил Чарли.
— Чарли, помнишь, что говорил мне? Об интересах и подчинении. Так вот, слушай приказ. Уходите на безопасное расстояние. Ваша главная задача — остаться на свободе. Да и не о захвате сейчас речь идёт. Бить будут на поражение. Пока мы что-нибудь не придумаем, сюда не соваться. Как понял?
— Уходим. Держитесь, — голоса Ивана и Чарли перемешались, я не разобрал, кто из них, что сказал.
— Дим, может, ты возьмёшь управление?
— Пусть Слонёнок рулит. Руки дрожат, — ответил Димка и откинулся в кресле.
— Ты чего?
— Я пятерых положил, двумя выстрелами. Вот чего! — почти крикнул он.
— Ты, Дима, в детстве-юности книжек перечитал, — я попытался смягчить ситуацию.
— Слушай! Вот только не надо мне мозги мыть! Всё я понимаю, не понимаю только, почему нельзя без обойтись без крови. Как выяснилось, из Круглого мочила никакой. И хватит, скоро всё пройдёт.
— Ну, если уж так вопрос ставить. Можно, наверно, обойтись и без конфликтов. Но не получилось. Мы ж как слепые, мы наугад прём, а дорогу никто не спешит указывать, — попытался я уговорить Димку. И себя заодно. — Вот мы и будем переть, пока не прозреем, или пока не найдётся кто-то посообразительней сервов. Пока не подумает кто-нибудь, что лучше с нами договориться, чем терпеть убытки. Такое вот, блин, моё скромное мнение!
— А смысл?…
Договорить ему не дал вездесущий Чарли:
— Извините, джентльмены, что вмешиваюсь в вашу интимную беседу, но у вас, кажется, проблемы.
— Вот спасибо, не знал. Вы где? — задал я главный вопрос.
— Мы далеко, я придумал, как надо перемещаться, чтобы нас не сцапали. Но у вас вот проблема усугубилась. Сервы разворачивают какую-то хрень на орбите, я так понял, будут гвоздить по вас. Так что, покуда у вас никакого плана спасения нет, предлагаю свой. Пара минут у нас есть.
— Амба, Василий Иваныч, — Димка смотрел прямо перед собой, лицо его скривилось в усмешке.
— Давай, Чарли, говори, не слушай провокаторов, — сказал я, повернув лицо к Круглому и покрутив пальцем у виска. Наши наверху и так места себе не находят.
— План простой. В данный момент весь флот сервов расположился, можно сказать, в одном месте. Вы сейчас, вот уже сейчас начали двигаться по хитрой траектории, я выдал Слонёнку алгоритм. Вас вряд ли так смогут подстрелить. Таким манером, только, ага, пониже, по самой поверхности, вы выйдете из опасной зоны, для нас опасной, и я вас там подберу. Мне надо на маневр три минуты, а сервам, чтобы выстроиться для захвата, не меньше пяти.
— А они что, так и будут смотреть на нас и висеть неподвижно? Таки они идиоты, да? — поинтересовался Дима.
— Я им не дам туда сунуться, а кто рискнёт, того мухобойкой. Всё, они готовы к выстрелу. Удачи!
«Слон» рванул влево и немного сбросил скорость, я увидел, как участок леса, проносящегося под нами, превратился в гладкую площадку размером в четыре футбольных поля. Ничего себе, «хрень» против нас выкатили!
— Чарли, при такой мощности «Слон» как себя будет чувствовать? — праздным любопытством вопрос Круглого назвать трудно.
— Минууут…у… Ты думаешь, легко столько задач одновременно вести? Это предел для вас, шансов уцелеть мало. Лучше не проверять. До точки рандеву двадцать минут хода. Извините, я занят, — сказал Чарли и замолчал.
Нам только и осталось, что вести обратный отсчёт. Равнина под нами постепенно перешла в предгорья, а потом пошли горы. Смотреть вниз категорически не хотелось, та гонка на планете без названья представлялась теперь просто неспешной прогулкой. Рассмотреть ландшафт можно было в короткие моменты смены курса, всё остальное время под нами бежала сплошная серая муть. Несколько раз вдалеке обнаруживались результаты стрельбы сервов — целые скалы превращались в груды щебня в одно неуловимое мгновение.
Горы кончились. Снова под нами лес, да какой! Настоящая тайга на многие километры. Танец «Слона» продолжался, меня начало поташнивать, несмотря на то, что последние пять минут я старался вообще не открывать глаз.
Не знаю, что произошло, но теория вероятности опять сыграла против нас, сервы таки попали. Нам не хватило трёх минут.
Силовой каркас из молочно-белого стал сначала серым, потом местами почти прозрачным. Раздался хлопок — оболочка поля исчезла, и я наглядно убедился, что вещественного-то ничего у корабля почти и не было. На месте крушения валялись в беспорядке какие-то непонятного назначения фрагменты да наши личные вещи. Я еще успел отметить, что «поляна», образовавшаяся посреди леса от выстрела жуткого орудия, имеет идеально ровную поверхность. Все выступающие неровности, в том числе деревья, раскатало в пыль.
— Так, орлы, хватит валяться. Я держу помеху ещё шестьдесят восемь секунд. Отползайте в кусты и кресла прихватите, — снова скороговоркой выдал Чарли и продолжил в обычном темпе, — вас пока не видно. Подобрать не успеваю, безлошадные вы. Вся надежда на то, что вас потеряют из вида. Пушку мы изловчились подбить. Жаль, поздно.
Пока он говорил, я вывалился из кресла, неудачно приземлившись на темечко. Димка ухватил своё кресло, и, краснея от натуги, тянул его к ближайшему кусту. Я последовал его примеру. Да уж! При проектировании никто не рассчитывал, что кресло придётся носить на себе. Но всё же в срок мы уложились, повалились, прерывисто дыша, на траву. Но полежать нам Чарли не дал.
— Всё нормально, я вас не вижу. И не слышу, кстати. Передатчики я отключил, что б не фонили. Ваша задача теперь — уйти, как можно дальше, до того момента, как начнутся полномасштабные поиски. Я пока ухожу, но буду держать вас в курсе. Кто бы мне ещё посоветовал, как Алёну успокоить, она готова в рукопашную идти. Ну, да пусть этим Иван занимается. Ни пуха!
К чёрту мы его послали на бегу. Если б не ранцы с НЗ, весившие, если мне память не изменяет, по десять килограммов, то бежать было бы даже приятно. В лесу прохладно, почва покрыта чем-то наподобие лишайника, и почему-то совсем нет ни упавших старых деревьев, ни бурелома.
Странно, но лишь через два часа, во время очередного пятиминутного привала мы почувствовали, как содрогнулся воздух, и услышали раскатистый гул. По нашу душу пожаловали преследователи. За деревьями не было видно даже неба, но я предположил, а Димка согласился с тем, что прибыли они на корабле-диске, уж больно могучий шум.
— Всё, хана. Сейчас обнаружат кресла и рванут по следу. А то и просто обработают всю прилегающую территорию какими-нибудь вакуумными зарядами, а после разыщут останки, дабы убедиться, — Димка растянулся на земле, положив рюкзак под голову.
— Вставай, пора дальше двигать. Как там латиняне говорили — пока дышу, надеюсь?
— Дум спиро, сперо. Только это ненадолго. Надоело мне бежать. Мы всё бежим и бежим, и вот, прибежали. Может, хватит? Шансов нет. Чужая планета, нас найдут в любом случае. Если сервы не совсем лохи, то на орбите сейчас и комар не пролетит, нашим не пробиться.
— Тогда бери «тюльпан» и стреляйся, — бешенство моё было почти настоящим. — Давай! Мне плевать, я буду бежать и скрываться, пока останутся силы. Иначе, зачем было начинать? Я что, думаешь, прилетел за столько световых лет сюда, чтобы вот так вот просто взять и сдохнуть!?
Он зло взглянул на меня, поднялся, подхватил рюкзак и молча припустил в прежнем направлении. Мне пришлось его догонять.
Ещё час, примерно, ничто не мешало нашему бегству. Засада оказалась совершенно неожиданной. Откуда появились эти оборванцы, я так и не понял. Вот их не было, а вот мы стоим схваченные десятками рук так, что невозможно пошевелиться. Я увидел, что у Димки закрылся шлем, и повторил столь разумное действие. Попытка дотянуться до пистолета не увенчалась успехом, мне завернули руки за спину, повалили лицом на землю и принялись бить.
Били долго, но без особого ожесточения, будто выполняя скучную работу. Судя по второй кучке, толпившейся чуть в стороне, Димка подвергался той же процедуре. Особого вреда эти загадочные дикари нам не принесли, костюмы смягчали удары. Но всё же, когда меня вздёрнули на ноги, стоял я на них с трудом, рядом покачивался и громко матерился Димка.
Закончив пожелания благоденствия и всяческих извращений всем присутствующим и их родственникам, он обратился ко мне:
— Что, ещё одни повстанцы? Опять история повторяется. А мне почему-то не смешно.
— Ты знаешь, а ведь это наш шанс. Пока Садиш ищет нас по лесу, мы отсидимся у этих вот милых ребят, если не съедят, конечно.
— Не ищет нас Садиш. Нет Садиша. Я его там, возле лифта…
Мне стало не по себе, одно дело, когда гибнут некие абстрактные солдатики, пусть и на твоих глазах, другое, когда оказывается, что с одним из них ты беседовал каждый день и привык считать почти своим. Я начал Димку понимать. Сильный толчок в спину заставил меня шагнуть вперёд. Я обернулся, невысокий, но кряжистый мужик прохрипел что-то и показал, давай, мол, топай. И мы потопали.
Шли недолго, минут сорок. За время перехода я успел как следует разглядеть тех, кто нас так лихо повязал. Ровно двадцать человек, одни мужчины в возрасте, насколько вообще можно об этом судить, от шестнадцати до сорока. Одетые в лохмотья, грязные, обросшие, они, тем не менее, не производили впечатления настоящих дикарей. Скорее уж, бомжи в крайней степени одичания.
Вооружение их состояло в основном из ножей и дубин, но у предводителя, я заметил на поясе нечто, похожее на огнестрел. Ну, и плюс, конечно, наши «тюльпаны». Тот самый, кряжистый, долго крутил их в руках, потом отдал «в обоз» молодому парнишке, что тащил наши рюкзаки. Имея некоторое представление об оружии вообще, решил, что экспериментировать пока не стоит?
Пока шли, до меня дошло главное. Когда дошло, я чуть не подпрыгнул. Вот что значит, спокойно подумать на досуге.
— Дим, знаешь, почему нас ещё не грохнули?
— Ну?
— Кто, по-твоему, представляет для сервов главную опасность?… Правильно, экипаж Большого Друга. А они тю-тю, нет их. Мы теперь в роли живца, — довольный собой, доложил я.
— Чёрт! Значит, поживём ещё. А как же наши? Ведь попрутся нас спасать, как пить дать. И влипнут. А какого ж они тогда нас сбивали? Ведь не знали, что мы выживем.
— А не сообразили. Всё просто. Не надо переоценивать противника. Да и Друг был рядом, может, думали, что успеют перехватить. Но вообще-то должны понять, что наш кораблик им не по зубам.
— Один-то раз поймали. Мало ли какие ещё у них придумки имеются, — с сомнением в голосе сказал Димка.
— Вот придумок я как раз не боюсь. Простые они, как топор. Да и Чарли всю их науку превзошёл. Интересно, для чего мы этим понадобились? Почему не грохнули сразу, ведут куда-то? — задал я самые злободневные вопросы.
— В стойбище. Для ритуальной казни. На продажу в рабство. Про еду ты уже упоминал. А! Знаю, для улучшения генофонда. Как тебе перспектива стать производителем? — пошутил невесело Круглый.
— Пришли, кажись.
«Стойбище» выглядело, как партизанский лагерь в фильме про войну. Землянки, костры, спешащие по делам «партизаны». Завидев нас, загалдели дети, язык «партизан» на слух ничем не отличался от привычного нам столичного.
Услышав шум, из землянки выбрался здоровенный бородатый мужик лет пятидесяти, без всяких представлений понятно — вождь. Весь из себя важный, несуетливый, подошёл к нам, толкнул кулаком в грудь Круглого, который по габаритам мужику, в общем-то, не уступал. Димка, по-моему, первым делом возжелал дать бугаю в зубы, но сдержался. Неладное с ним творится, уж больно быстро меняется настроение, то Дима балагурит, то готов ни в чём пока неповинного человека загрызть.
Вождь хриплым басом отдал приказ, нас взяли за руки, отвели в дальнюю землянку и закрыли вход тяжеленной крышкой, оставив в полной темноте.
Дима вздохнул и уселся на земляной пол, привалившись к стене. Проговорил устало:
— Ну вот, хоть отдохнуть можно. Все ноги оттоптал. Слушай, а ведь Чарли давно не слышно было.
— Действительно, — сказал я, располагаясь рядом. — Должно быть, здорово на них насели. Меня другое волнует. Сервы наверняка знают об этих дикарях, могут проверить, когда выяснят, что нас нет нигде. Хотя. Мне попалось как-то среди прочей муры упоминание о неких то ли бандитах, то ли хиппи. Их считали неприкасаемыми, причем, не в изначальном смысле слова, а в перевёрнутом, никто их не трогал, что бы они ни делали. Правда, документ гласил, о делах давно минувших дней, так обстояло лет двести тому назад. Если это они, то нас, скорее всего, просто продадут сервам. Бродяги наверняка приняли нас за солдат. При таком раскладе других вариантов у меня нет.
— А почему их не трогали-то? Причина должна быть.
— Ты что, не знаешь причину всего? Так велел господь, язви его в душу.
— Ага, понятно. — Димка замолчал, потом с интонацией, ему не свойственной, неуверенно продолжил: — Я вот тут знаешь, что подумал… А какой смысл спасать то, что само себя разрушило? Если ты не понял, я про нашу цивилизацию.
— Понял, — как-то нехорошо мне стало и от вступления, и от голоса его с дрожью. Так говорят о важном, готовом стать главным. Плохо дело.
— Так вот. Ты не перебивай, я ещё не до конца разобрался. Мне не ясно, зачем спасать прогнивший мир. Рухнет он, но человечество-то выживет, и начнётся новая история. Может, люди поумнеют, может, придумают что-то новое…
Он снова замолчал, зашуршал, устраиваясь поудобнее на полу. Ждал возражений? Пожалуйста:
— А мы что, по-твоему, делаем? То есть, Проект, что делал. Он и готовил ту самую, новую историю. Но без вымирания половины, как минимум, человечества.
Ответил он сразу — заранее знал мои доводы:
— Да не то всё. Начнётся то же самое, на другом уровне. Нужно же совсем иное. Может, правы сервы. Знаешь, как они говорят? Служа богу, становишься богом. А вы всё хотите ухватить того бога за бороду. А ведь он не позволит, какой он после этого бог! Да и не будет никакого мирового кризиса, если они нам помогут. Вот ведь, что получается.
Ну, тут я взъелся, сознательно отпустив тормоза:
— Ты хочешь, чтобы мы были как сервы? Посмотри на них! Мы впятером, на одном единственном корабле делаем их одной левой. Они же как дети с задержкой развития! Ты этого хочешь!
Димка, судя по голосу, усмехался:
— Пока что, мы сидим в яме и ждём, когда за нами придут. Не говори мне о победе, я почему-то тебе не верю.
— А я вот, верю. Да к чёрту! Ни во что я не верю. Я просто не хочу быть слугой и не хочу, чтобы человечество стало слугой, кого угодно. Что за бог такой, которому нужны слуги? Скорее, просто кто-то очень сильный, но очень ленивый, — я почувствовал слабость аргументации, поспешил добавить: — Сука он, вот кто.
Димка хохотнул, но продолжил серьезно:
— Это тот, чьи желания нам непонятны. Всего лишь. Да и кто бы говорил. Не ты ли года этак четыре тому назад упирался всеми конечностями, когда я тебя тянул из слуг в хозява? А за человечество ты не решай, людям нафиг не надо твоих звездолётов. Им постелька потеплее да помягче нужна, да еды побольше да повкуснее.
Я вскочил и стукнулся макушкой об потолок, легкое сотрясение черепа успокоило. Сел, вытянул ноги, стараясь говорить медленно, произнёс:
— А ты специалист по провокациям? Тоже мне Агранов.
— А это кто? — искренне недоумевая, спросил Димка.
— Чекист такой был. Но ты его не знаешь, давно это было.
— Угу. Зато ты у нас Ленина видел. Что делать будем? Давай сегодня больше в присутствие не пойдём, а? Надоело мне с этими крысами канцелярскими политесы разводить.
— Истинно русский подход, — прокомментировал я и подумал, хорошо, что Герке меня не слышит. — Спрашиваешь, что делать, и тут же предлагаешь не делать совсем ничего.
— Ты зануда.
— А ты холерик. И вообще, упал-отжался!
— Что, после обеда!? Нет уж, пошли лучше на службу. Там посплю, — Круглый демонстративно зевнул.
Мы поднялись, пошли к выходу.
— Слонёнок, мы уходим, дверь запри и никому не открывай, — приказал я полушутливо.
Комп ответил не так, как было заведено:
— Вас вызывают сервы.
— Соединяй, — велел я.
— Приветствую, — на экране возник Садиш, как всегда официален, собран и сух. — Ваше заявление о встрече со жрецами рассмотрено, получено разрешение. Встреча сегодня, через пятнадцать минут за вами прибудет экипаж.
Сказал и отключился, понятия этикета тут немного не те, что у нас. Хотя, а что я вообще знаю об этикете?
— Во! На ловца, как говорится, и зверь. Ну, слава богу, теперь они мне всё расскажут! Я из них душу выну, с живых не слезу, — Круглого прорвало.
— Слонёнок, давай сюда Чарли.
— А я уже тут. Знаю-знаю, для чего звали, ваш разговор слышал. Какая будет диспозиция, мон женераль?
— Простая до ужаса. Ты сопровождаешь нас, как недреманное око, следишь за тем, что творится вокруг. А уж когда на место прибудем, вот тогда и будет тебе работёнка. Должен там быть канал связи, зуб даю. Какой канал, куда, не знаю, но толстый, факт. Найди его и отследи, а сможешь, перехвати и попытайся войти в контакт с той стороной. Вежливо, но навязчиво.
— Вас понял. Это, кажись, за вами, — Чарли вывел изображение двигающегося в сторону порта лимузина.
Лимузин — понятие, конечно, условное. Просто большая самодвижущаяся платформа с прозрачным верхом. Никаким особенным дизайном она не выделялась среди таких же. В основном на них ездила военная элита. Вообще в столице мало транспорта, в основном общественный, а большинство народа и вовсе ходит пешком.
Экипаж мы дождались, стоя за воротами. Он остановился в метре от нас, прозрачные створки разошлись, Садиш сделал приглашающий жест.
IV
Храм бога без имени расположился глубоко под землёй. Как Чарли оценил, метрах в трёхстах. Помещение, куда мы пришли самостоятельно, Садиш остался наверху, выглядело по здешним меркам весьма необычно. Мне оно напомнило одну из лабораторий базы номер один. Светлая, с хорошо подобранным освещением комната, кондиционированный воздух, проекции на стенах, стеллажи с приборами. У одной из стен, сидя к нам спиной, в кресле на колёсиках расположился человек в белом халате. Жрец.Что интересно, у жреца имелась прическа, похожая на полубокс. На планете, живущей по уставу, мне удалось обнаружить всего одно проявление моды — люди тщательно избавлялись от растительности на теле, считая ее недостойным разумного рудиментом. А может, то было суеверие, одно из немногих, что могли себе позволить религиозные фанатики.
И прическа, и кресло, и халат, и обстановка едва не довели меня до приступа ностальгии. Но голос Чарли в наушнике предупредил: «Вас сканируют и видят насквозь, не расслабляйтесь. А то знаю я вас русских, сейчас сопли начнете развешивать от умиления. Наконец-то мы вас нашли, братья!». Обретение личности не пошло ему на пользу в плане разговорчивости — не к месту так подумалось. На невысказанные рекомендации тут же пришел ответ: «Помню, я, помню, ищу канал, починяю примус». Ну, вот что с ним сделаешь? Подросток с интеллектом, который может только сниться любому академику или, скорее, всей академии разом.
Человек развернул кресло в нашу сторону, поднялся, заговорил. Тут же зазвучал перевод:
— Рад вас видеть. Готов выслушать вопросы и ответить, если смогу. Называйте меня просто жрец. Я привык. Ваш помощник на орбите слышит нас? Тогда я и его приглашаю к беседе.
— Очень приятно, зовите меня просто Чарли, это моё имя, я сам придумал, — голос исходил из того же маленького приборчика на столе жреца, что и перевод.
— У вас необычная машина. Итак, я понимаю, что вас в первую очередь интересует природа того, кого мы называем богом.
Сердце ёкнуло. Я рассматривал жреца и ждал продолжения. Лет человеку немало, лицо морщинистое, глаза выцвели, но держится хорошо — прямая спина, уверенные движения. Жрец не предложил нам сесть, да и некуда было б. Он в задумчивости прошелся по лаборатории и продолжил спустя минуту:
— Видите ли, основой договора между нами и богом является условие, по которому мы не пытаемся выяснить его сущность. Более того, мы обязаны уничтожить любого, кто посягнёт на эту тайну. Боюсь, я вас разочаровал? В виде компенсации могу объяснить, почему нам с вами нельзя совершенствовать технику выше определённого предела… Что? — жрец имел при себе коммуникатор, характерным жестом он прижал указательный палец к уху и укоризненно посмотрел на нас. — Как же так? Зачем?
Тут же в наушнике раздалась скороговорка Чарли:
— Всё, братцы, уходим. Меня засекли, но пеленг есть. Бегите! Чего встали!?
Бежать поздно — стеклянные створки на выходе из лаборатории сошлись у меня перед носом. Ногой попробовав их крепость, я понял — без стрельбы не обойдётся. Димка тоже понял и выхватил «тюльпан». Его крик резанул по ушам:
— Отойди! Стреляю.
Едва успел отскочить, стена зазвенела стеклянными брызгами.
— Вам не уйти, лифт блокирован, сдайтесь, и вам сохранят жизнь. Ведь главное для вас — жить, не так ли? — жрец был спокоен и голоса не повысил.
Вместо ответа Круглый схватил старика за ворот халата и приставил пистолет к спине.
— Возьмём заложника, авось, поможет. Они, небось, не в курсе, как действовать в случае захвата. Надеюсь, вы, дражайший, таки важная птица? — вежливо поинтересовался он и крикнул: — Эй, вы, там! Отпирайте ворота, не то вашему хана! Чарли переведи им, если не поняли.
Наш человек на орбите еще больше увеличил темп речи:
— По-моему, всё проще, они не идут на переговоры с террористами. Отпустите его и полезайте в лифт, покуда я перехватил управление. Они могут врубить ручное. Быстро!!!
— Ты у кого так орать научился? — подивился Димка и сквозь закрывающиеся двери лифта крикнул: — Пока, дедуля!
— У полковника Стратова перенял интонации и тембр.
— Лучше бы ты что-нибудь полезное у него перенял. Как там наверху? И гони сюда «Слона», он нам пригодится, драп предвидится весёлый, — возбужденно произнес Димка.
Я присмотрелся к нему. Круглый излучал силу, в глазах азарт, только что не пританцовывает от нетерпенья.
— Наверху, на поверхности, пока тихо. Я на всякий случай грохнул им всю связь, а перед этим вирусов напустил. Для них будет большой сюрприз, — похвалился Чарли. — А вот на орбите хреново. Меня оттирают от планеты, может пора в бой?… А вот и полковник на связи.
Иван бросил коротко:
— Пока шашкой махать рано. Мы можем нырнуть прямо к вам и вытащить.
— Запрещаю, — так же, не тратя слов, ответил я. — Тут вас точно сцапают. Сколько кораблей на орбите?
— Немеряно. Больше тысячи. Последние три дня у них тут прямо фестиваль какой-то.
— Чарли, они ещё сферу не построили? — спросил Димка.
— В смысле, ту самую? Нет, но могут в любой момент. «Слон» на подходе.
— Уходите, маневрируйте. Сделайте всё, чтобы вас не захватили. Мы уйдём сами. На планету — ни ногой. Всё…
Я хотел еще добавить фразу о том, что надо держать себя в руках, но Иван перебил:
— Слушай, капитан, не дури. Мы вас вытащим и свалим вместе…
— Не понимаю, Ваня, давно ты перестал выполнять приказы? — сдерживая раздражение, поинтересовался я.
В этот момент лифт остановился, Димка схватил двумя руками «тюльпан» и вывалился в открывающиеся створки. Раздался грохот, автоматная пальба смешалась глухими ударами «тюльпана», нас ждали. Я успел выстрелить один раз наугад, как всё закончилось, в тесном помещении тамбура пахло порохом и свежим мясом, чудовищная сила импульсов рвала и кромсала тела, как налетевший локомотив. В наступившей тишине стало слышно, как искрит поврежденная проводка и осыпается мелкими камешками штукатурка.
— Что у вас там?! — закричал Чарли, а может, и полковник, не разобрать.
— Всё нормально, — хмуро ответил Димка, поднимаясь с пола. — Где «Слон»?
— У подъезда, но народу вас встречает уж больно много. Вы отойдите чуть правее. Ага, ещё. Нормально.
Недреманное око Чарли отслеживало нас по терминалам мгновенки, встроенным в комбинезоны.
Раздался грохот падающих камней и скрежет раздираемого металла. Наружная стена выгнулась внутрь и рухнула подняв клубы пыли. Я тут же зашелся кашлем. Образовавшийся проём загородил борт долгожданного транспорта. Не мешкая, мы запрыгнули внутрь. Ещё на лету я заорал:
— Слонёнок, ходу! По пеленгу Друга! На максимальной тяге!
Когда мы добрались до рубки, «Слон» успел выйти в верхние слои атмосферы, тут и начался знакомый нам «бадминтон». Вернее, чуть не начался, Чарли успел перехватить управление и не дал нам врезаться в невидимую завесу, перекрывшую путь наверх. Панорама быстро темнеющего неба резко повернулась вправо, потом и вовсе сместилась назад, и мы увидели, как планета стала надвигаться на нас, плавно и неотвратимо.
— Эй! Кто так шутит?
— Вас блокировали. Пока придётся поболтаться внизу. Я начинаю военные действия против планеты Шааясс, — очень серьезно ответил Чарли.
— Чарли, помнишь, что говорил мне? Об интересах и подчинении. Так вот, слушай приказ. Уходите на безопасное расстояние. Ваша главная задача — остаться на свободе. Да и не о захвате сейчас речь идёт. Бить будут на поражение. Пока мы что-нибудь не придумаем, сюда не соваться. Как понял?
— Уходим. Держитесь, — голоса Ивана и Чарли перемешались, я не разобрал, кто из них, что сказал.
— Дим, может, ты возьмёшь управление?
— Пусть Слонёнок рулит. Руки дрожат, — ответил Димка и откинулся в кресле.
— Ты чего?
— Я пятерых положил, двумя выстрелами. Вот чего! — почти крикнул он.
— Ты, Дима, в детстве-юности книжек перечитал, — я попытался смягчить ситуацию.
— Слушай! Вот только не надо мне мозги мыть! Всё я понимаю, не понимаю только, почему нельзя без обойтись без крови. Как выяснилось, из Круглого мочила никакой. И хватит, скоро всё пройдёт.
— Ну, если уж так вопрос ставить. Можно, наверно, обойтись и без конфликтов. Но не получилось. Мы ж как слепые, мы наугад прём, а дорогу никто не спешит указывать, — попытался я уговорить Димку. И себя заодно. — Вот мы и будем переть, пока не прозреем, или пока не найдётся кто-то посообразительней сервов. Пока не подумает кто-нибудь, что лучше с нами договориться, чем терпеть убытки. Такое вот, блин, моё скромное мнение!
— А смысл?…
Договорить ему не дал вездесущий Чарли:
— Извините, джентльмены, что вмешиваюсь в вашу интимную беседу, но у вас, кажется, проблемы.
— Вот спасибо, не знал. Вы где? — задал я главный вопрос.
— Мы далеко, я придумал, как надо перемещаться, чтобы нас не сцапали. Но у вас вот проблема усугубилась. Сервы разворачивают какую-то хрень на орбите, я так понял, будут гвоздить по вас. Так что, покуда у вас никакого плана спасения нет, предлагаю свой. Пара минут у нас есть.
— Амба, Василий Иваныч, — Димка смотрел прямо перед собой, лицо его скривилось в усмешке.
— Давай, Чарли, говори, не слушай провокаторов, — сказал я, повернув лицо к Круглому и покрутив пальцем у виска. Наши наверху и так места себе не находят.
— План простой. В данный момент весь флот сервов расположился, можно сказать, в одном месте. Вы сейчас, вот уже сейчас начали двигаться по хитрой траектории, я выдал Слонёнку алгоритм. Вас вряд ли так смогут подстрелить. Таким манером, только, ага, пониже, по самой поверхности, вы выйдете из опасной зоны, для нас опасной, и я вас там подберу. Мне надо на маневр три минуты, а сервам, чтобы выстроиться для захвата, не меньше пяти.
— А они что, так и будут смотреть на нас и висеть неподвижно? Таки они идиоты, да? — поинтересовался Дима.
— Я им не дам туда сунуться, а кто рискнёт, того мухобойкой. Всё, они готовы к выстрелу. Удачи!
«Слон» рванул влево и немного сбросил скорость, я увидел, как участок леса, проносящегося под нами, превратился в гладкую площадку размером в четыре футбольных поля. Ничего себе, «хрень» против нас выкатили!
— Чарли, при такой мощности «Слон» как себя будет чувствовать? — праздным любопытством вопрос Круглого назвать трудно.
— Минууут…у… Ты думаешь, легко столько задач одновременно вести? Это предел для вас, шансов уцелеть мало. Лучше не проверять. До точки рандеву двадцать минут хода. Извините, я занят, — сказал Чарли и замолчал.
Нам только и осталось, что вести обратный отсчёт. Равнина под нами постепенно перешла в предгорья, а потом пошли горы. Смотреть вниз категорически не хотелось, та гонка на планете без названья представлялась теперь просто неспешной прогулкой. Рассмотреть ландшафт можно было в короткие моменты смены курса, всё остальное время под нами бежала сплошная серая муть. Несколько раз вдалеке обнаруживались результаты стрельбы сервов — целые скалы превращались в груды щебня в одно неуловимое мгновение.
Горы кончились. Снова под нами лес, да какой! Настоящая тайга на многие километры. Танец «Слона» продолжался, меня начало поташнивать, несмотря на то, что последние пять минут я старался вообще не открывать глаз.
Не знаю, что произошло, но теория вероятности опять сыграла против нас, сервы таки попали. Нам не хватило трёх минут.
V
Слонёнок, расходуя последние капли энергии, спеленал нас вместе с креслами в защитные коконы и выбросил настилом подальше от того места, где рухнула машина. Взрыва не произошло, нечему было взрываться. Лёжа под деревом в экзотической позе — кресло застряло под углом к земле так, что голова оказалась внизу, я наблюдал, как умирает «Слон».Силовой каркас из молочно-белого стал сначала серым, потом местами почти прозрачным. Раздался хлопок — оболочка поля исчезла, и я наглядно убедился, что вещественного-то ничего у корабля почти и не было. На месте крушения валялись в беспорядке какие-то непонятного назначения фрагменты да наши личные вещи. Я еще успел отметить, что «поляна», образовавшаяся посреди леса от выстрела жуткого орудия, имеет идеально ровную поверхность. Все выступающие неровности, в том числе деревья, раскатало в пыль.
— Так, орлы, хватит валяться. Я держу помеху ещё шестьдесят восемь секунд. Отползайте в кусты и кресла прихватите, — снова скороговоркой выдал Чарли и продолжил в обычном темпе, — вас пока не видно. Подобрать не успеваю, безлошадные вы. Вся надежда на то, что вас потеряют из вида. Пушку мы изловчились подбить. Жаль, поздно.
Пока он говорил, я вывалился из кресла, неудачно приземлившись на темечко. Димка ухватил своё кресло, и, краснея от натуги, тянул его к ближайшему кусту. Я последовал его примеру. Да уж! При проектировании никто не рассчитывал, что кресло придётся носить на себе. Но всё же в срок мы уложились, повалились, прерывисто дыша, на траву. Но полежать нам Чарли не дал.
— Всё нормально, я вас не вижу. И не слышу, кстати. Передатчики я отключил, что б не фонили. Ваша задача теперь — уйти, как можно дальше, до того момента, как начнутся полномасштабные поиски. Я пока ухожу, но буду держать вас в курсе. Кто бы мне ещё посоветовал, как Алёну успокоить, она готова в рукопашную идти. Ну, да пусть этим Иван занимается. Ни пуха!
К чёрту мы его послали на бегу. Если б не ранцы с НЗ, весившие, если мне память не изменяет, по десять килограммов, то бежать было бы даже приятно. В лесу прохладно, почва покрыта чем-то наподобие лишайника, и почему-то совсем нет ни упавших старых деревьев, ни бурелома.
Странно, но лишь через два часа, во время очередного пятиминутного привала мы почувствовали, как содрогнулся воздух, и услышали раскатистый гул. По нашу душу пожаловали преследователи. За деревьями не было видно даже неба, но я предположил, а Димка согласился с тем, что прибыли они на корабле-диске, уж больно могучий шум.
— Всё, хана. Сейчас обнаружат кресла и рванут по следу. А то и просто обработают всю прилегающую территорию какими-нибудь вакуумными зарядами, а после разыщут останки, дабы убедиться, — Димка растянулся на земле, положив рюкзак под голову.
— Вставай, пора дальше двигать. Как там латиняне говорили — пока дышу, надеюсь?
— Дум спиро, сперо. Только это ненадолго. Надоело мне бежать. Мы всё бежим и бежим, и вот, прибежали. Может, хватит? Шансов нет. Чужая планета, нас найдут в любом случае. Если сервы не совсем лохи, то на орбите сейчас и комар не пролетит, нашим не пробиться.
— Тогда бери «тюльпан» и стреляйся, — бешенство моё было почти настоящим. — Давай! Мне плевать, я буду бежать и скрываться, пока останутся силы. Иначе, зачем было начинать? Я что, думаешь, прилетел за столько световых лет сюда, чтобы вот так вот просто взять и сдохнуть!?
Он зло взглянул на меня, поднялся, подхватил рюкзак и молча припустил в прежнем направлении. Мне пришлось его догонять.
Ещё час, примерно, ничто не мешало нашему бегству. Засада оказалась совершенно неожиданной. Откуда появились эти оборванцы, я так и не понял. Вот их не было, а вот мы стоим схваченные десятками рук так, что невозможно пошевелиться. Я увидел, что у Димки закрылся шлем, и повторил столь разумное действие. Попытка дотянуться до пистолета не увенчалась успехом, мне завернули руки за спину, повалили лицом на землю и принялись бить.
Били долго, но без особого ожесточения, будто выполняя скучную работу. Судя по второй кучке, толпившейся чуть в стороне, Димка подвергался той же процедуре. Особого вреда эти загадочные дикари нам не принесли, костюмы смягчали удары. Но всё же, когда меня вздёрнули на ноги, стоял я на них с трудом, рядом покачивался и громко матерился Димка.
Закончив пожелания благоденствия и всяческих извращений всем присутствующим и их родственникам, он обратился ко мне:
— Что, ещё одни повстанцы? Опять история повторяется. А мне почему-то не смешно.
— Ты знаешь, а ведь это наш шанс. Пока Садиш ищет нас по лесу, мы отсидимся у этих вот милых ребят, если не съедят, конечно.
— Не ищет нас Садиш. Нет Садиша. Я его там, возле лифта…
Мне стало не по себе, одно дело, когда гибнут некие абстрактные солдатики, пусть и на твоих глазах, другое, когда оказывается, что с одним из них ты беседовал каждый день и привык считать почти своим. Я начал Димку понимать. Сильный толчок в спину заставил меня шагнуть вперёд. Я обернулся, невысокий, но кряжистый мужик прохрипел что-то и показал, давай, мол, топай. И мы потопали.
Шли недолго, минут сорок. За время перехода я успел как следует разглядеть тех, кто нас так лихо повязал. Ровно двадцать человек, одни мужчины в возрасте, насколько вообще можно об этом судить, от шестнадцати до сорока. Одетые в лохмотья, грязные, обросшие, они, тем не менее, не производили впечатления настоящих дикарей. Скорее уж, бомжи в крайней степени одичания.
Вооружение их состояло в основном из ножей и дубин, но у предводителя, я заметил на поясе нечто, похожее на огнестрел. Ну, и плюс, конечно, наши «тюльпаны». Тот самый, кряжистый, долго крутил их в руках, потом отдал «в обоз» молодому парнишке, что тащил наши рюкзаки. Имея некоторое представление об оружии вообще, решил, что экспериментировать пока не стоит?
Пока шли, до меня дошло главное. Когда дошло, я чуть не подпрыгнул. Вот что значит, спокойно подумать на досуге.
— Дим, знаешь, почему нас ещё не грохнули?
— Ну?
— Кто, по-твоему, представляет для сервов главную опасность?… Правильно, экипаж Большого Друга. А они тю-тю, нет их. Мы теперь в роли живца, — довольный собой, доложил я.
— Чёрт! Значит, поживём ещё. А как же наши? Ведь попрутся нас спасать, как пить дать. И влипнут. А какого ж они тогда нас сбивали? Ведь не знали, что мы выживем.
— А не сообразили. Всё просто. Не надо переоценивать противника. Да и Друг был рядом, может, думали, что успеют перехватить. Но вообще-то должны понять, что наш кораблик им не по зубам.
— Один-то раз поймали. Мало ли какие ещё у них придумки имеются, — с сомнением в голосе сказал Димка.
— Вот придумок я как раз не боюсь. Простые они, как топор. Да и Чарли всю их науку превзошёл. Интересно, для чего мы этим понадобились? Почему не грохнули сразу, ведут куда-то? — задал я самые злободневные вопросы.
— В стойбище. Для ритуальной казни. На продажу в рабство. Про еду ты уже упоминал. А! Знаю, для улучшения генофонда. Как тебе перспектива стать производителем? — пошутил невесело Круглый.
— Пришли, кажись.
«Стойбище» выглядело, как партизанский лагерь в фильме про войну. Землянки, костры, спешащие по делам «партизаны». Завидев нас, загалдели дети, язык «партизан» на слух ничем не отличался от привычного нам столичного.
Услышав шум, из землянки выбрался здоровенный бородатый мужик лет пятидесяти, без всяких представлений понятно — вождь. Весь из себя важный, несуетливый, подошёл к нам, толкнул кулаком в грудь Круглого, который по габаритам мужику, в общем-то, не уступал. Димка, по-моему, первым делом возжелал дать бугаю в зубы, но сдержался. Неладное с ним творится, уж больно быстро меняется настроение, то Дима балагурит, то готов ни в чём пока неповинного человека загрызть.
Вождь хриплым басом отдал приказ, нас взяли за руки, отвели в дальнюю землянку и закрыли вход тяжеленной крышкой, оставив в полной темноте.
Дима вздохнул и уселся на земляной пол, привалившись к стене. Проговорил устало:
— Ну вот, хоть отдохнуть можно. Все ноги оттоптал. Слушай, а ведь Чарли давно не слышно было.
— Действительно, — сказал я, располагаясь рядом. — Должно быть, здорово на них насели. Меня другое волнует. Сервы наверняка знают об этих дикарях, могут проверить, когда выяснят, что нас нет нигде. Хотя. Мне попалось как-то среди прочей муры упоминание о неких то ли бандитах, то ли хиппи. Их считали неприкасаемыми, причем, не в изначальном смысле слова, а в перевёрнутом, никто их не трогал, что бы они ни делали. Правда, документ гласил, о делах давно минувших дней, так обстояло лет двести тому назад. Если это они, то нас, скорее всего, просто продадут сервам. Бродяги наверняка приняли нас за солдат. При таком раскладе других вариантов у меня нет.
VI
Димка задумался, замолчал. В землянке пахло сыростью, звуки с трудом доносились через толстую крышку. Я почти задремал, но Дима не дал мне поспать, спросил рассеянно:— А почему их не трогали-то? Причина должна быть.
— Ты что, не знаешь причину всего? Так велел господь, язви его в душу.
— Ага, понятно. — Димка замолчал, потом с интонацией, ему не свойственной, неуверенно продолжил: — Я вот тут знаешь, что подумал… А какой смысл спасать то, что само себя разрушило? Если ты не понял, я про нашу цивилизацию.
— Понял, — как-то нехорошо мне стало и от вступления, и от голоса его с дрожью. Так говорят о важном, готовом стать главным. Плохо дело.
— Так вот. Ты не перебивай, я ещё не до конца разобрался. Мне не ясно, зачем спасать прогнивший мир. Рухнет он, но человечество-то выживет, и начнётся новая история. Может, люди поумнеют, может, придумают что-то новое…
Он снова замолчал, зашуршал, устраиваясь поудобнее на полу. Ждал возражений? Пожалуйста:
— А мы что, по-твоему, делаем? То есть, Проект, что делал. Он и готовил ту самую, новую историю. Но без вымирания половины, как минимум, человечества.
Ответил он сразу — заранее знал мои доводы:
— Да не то всё. Начнётся то же самое, на другом уровне. Нужно же совсем иное. Может, правы сервы. Знаешь, как они говорят? Служа богу, становишься богом. А вы всё хотите ухватить того бога за бороду. А ведь он не позволит, какой он после этого бог! Да и не будет никакого мирового кризиса, если они нам помогут. Вот ведь, что получается.
Ну, тут я взъелся, сознательно отпустив тормоза:
— Ты хочешь, чтобы мы были как сервы? Посмотри на них! Мы впятером, на одном единственном корабле делаем их одной левой. Они же как дети с задержкой развития! Ты этого хочешь!
Димка, судя по голосу, усмехался:
— Пока что, мы сидим в яме и ждём, когда за нами придут. Не говори мне о победе, я почему-то тебе не верю.
— А я вот, верю. Да к чёрту! Ни во что я не верю. Я просто не хочу быть слугой и не хочу, чтобы человечество стало слугой, кого угодно. Что за бог такой, которому нужны слуги? Скорее, просто кто-то очень сильный, но очень ленивый, — я почувствовал слабость аргументации, поспешил добавить: — Сука он, вот кто.
Димка хохотнул, но продолжил серьезно:
— Это тот, чьи желания нам непонятны. Всего лишь. Да и кто бы говорил. Не ты ли года этак четыре тому назад упирался всеми конечностями, когда я тебя тянул из слуг в хозява? А за человечество ты не решай, людям нафиг не надо твоих звездолётов. Им постелька потеплее да помягче нужна, да еды побольше да повкуснее.
Я вскочил и стукнулся макушкой об потолок, легкое сотрясение черепа успокоило. Сел, вытянул ноги, стараясь говорить медленно, произнёс: