Фрумкин Сергей. Планета в подарок

   – Но вы же сами составили такой договор?!
   – Значит, тому были веские причины, Эллеркул! Инженер возмущенно насупился:
   – Ваши причины касаются только вас, Советник, вот вы и выкручивайтесь. А говорить об Ингане – не ваше дело! Вы могли выбрать Бровург или Регул – такой выбор был бы в компетенции Совета Лиги. Инган – нет.
   – Вы забыли, что пираты угрожали именно Ингану? Мы спасли ваш Инган! И мне кажется закономерным, что именно эта планета послужит залогом собственного спасения.
   – Если бы пираты взорвали планету, Советник, институт мог бы признать, что Инган для него по­терян. Но Инган цел, а Совет Лиги отвечает за соблюдение прав галактических конгломератов. Вы обязаны были спасти мир, входящий в состав Лиги, мы – вовсе не обязаны дарить его вам в знак признательности!
   – Прекратите, Эллеркул! – скорее попросил, чем потребовал Рилиот. – Этот спор – не для мировой общественности и не для пятиминутного брифинга. Думаю, Совет сумеет удовлетворить требования института.
   – Каким же образом? – поинтересовался инже­нер.
   – Я о материальной стороне этого вопроса. Совет сможет со временем выплатить вам компенсацию…
   Эллеркул скривился в пренебрежительной ухмылке:
   – Мы никогда не торгуемся! Нияган не продает планет государственным структурам или политическим партиям! Для этого существует множество других компаний и организаций, занимающихся разработкой бытовых космических объектов и готовых продать за деньги все, что угодно! У нас элитарный, закрытый клуб! Наши разработки ценятся на порядок дороже, потому что мы гарантируем будущей цивилизации: а – независимость, б – безопасность, в голос в мировом галактическом сообществе! Мы выбираем, кому продать мир, не только исходя из предложенной участником аукциона суммы, но и рассматривая возможность вступления данной личности или народа в клуб избранных, способность покупателя поднять престиж клуба и прибавить клубу славы и силы! Мы сами решаем, кому продать мир, а кому – нет!
   – Бывают ведь исключения?
   – Нет, не бывают!
   – Должны быть! – Рилиот поднял руку, предлагая прервать бесполезный и болезненный для обеих сторон спор. – Вы позволите переговорить с вами позже?
   Эллеркул с достоинством кивнул, но уступать этот человек явно не планировал. Рилиот же сделал вид, что нисколько не обеспокоен реакцией со стороны Института экологии Ниягана – словно заранее знал все, что мог сегодня от них услышать. Он спокойно обвел взглядом лица присутствующих:
   – Кто еще хотел бы задать вопрос?
   – Разрешите, сэр? – с места поднялся генерал Экдаран – командующий обороной Бровурга.
   Этого человека знали все, включая Линти и ее подруг. Линти даже на мгновение отвлеклась от диалога правителей, ощутив холодок восхищения, пробежавший по Рикке и Лерме. Восторг девушек при виде статного, уверенного в себе красавца генерала заставил и кровь альтинки бежать быстрее…
   – У флота есть ряд вопросов, Советник. Генерал Маронк был слишком эмоционален, потому не смог передать суть беспокоящих нас деталей. Нам бы хотелось уяснить дальнейшее поведение вооруженных сил по отношению к планетарной цивилизации, которой вы позволяете сейчас возникнуть. Во-первых: Совет предлагает переселить на Инган ВСЕХ пиратов, включая тех, кто в настоящее время находится у нас в заключении?
   – Совершенно верно. На Инган будут перевезены все бывшие обитатели «Улья», включая детей и тех женщин, что добровольно изъявят желание вернуться к прежнему строю и прежней зависимости от своих мужчин.
   – Второй вопрос: насколько я понимаю, Инган будет охраняться, по крайней мере из космоса?
   – Уточните, что хотите узнать?
   Экдаран пожал плечами:
   – Вы говорили об изоляции. Изоляция возможна лишь при условии создания некоторых объективных препятствий для желающих посетить планету-тюрьму. Мы можем говорить о патрулировании космического пространства Ингана?
   – С этой точки зрения – да. Мы не собираемся контролировать Братьев на Ингане, но, разумеется, будем вынуждены оградить их от интереса со стороны граждан и организаций космоса… Мы оговорим детали позже, генерал Экдаран. Предполагаю рассмотреть ситуацию совместно с членами Совета и генералитетом армии.
   – Тогда последний вопрос, сэр. Правда ли, что на одного из главарей Братства не будут распространены условия договора о добровольной сдаче? Правда ли, что один из пиратов будет передан Коллегии Институтов для изучения генетического кода и.приобретенных энергетических возможностей?
   – Подтверждаю. Мы действительно потребовали у пиратов в обмен на свободу всей расы возможность изучить одного из них. Речь идет не о случайном индивиде, а о полководце, воля которого и подчинила наш «Ослепительный». Таким образом, самый опасный Брат «Улья» не только не отпущен на свободу, но и помещен в условия, в которых не сможет нанести вред нашему обществу.
   – Его также охраняют?
   – Разумеется. Но судьба парня за пределами компетенции военных.
   – Мой отдел протестует против подобного использования военнопленного! – безапелляционно заявил Маронк. – Можно охранять человека, но невозможно предсказать, какой вред государству способна нанести имеющаяся у него информация!
   – Генерал, вы повторяетесь! – заметил Рилиот. – Опять же напомню: мы обладаем даром предвидения, а вы – нет.
   – Но я отвечаю за безопасность государства. И в настоящее время не могу быть уверен в лояльности тех, кто «обладает даром предвидения» – в сложившихся условиях эти люди являются заинтересованными сторонами и, соответственно, не могут быть объективны…
   – Линти?! – позвала Дотри.
   Картинка, уже давно управляемая волей одной альтинки (остальные девушки слушали вполуха), стала расплываться – ошеломленная полученной информацией, Линти отвлеклась на собственные мысли. Вздрогнув от голоса подруги, альтинка вернулась к реальности и к происходящему перед глазами, но теперь она захотела видеть совсем другое – того самого главаря Братьев, на котором прервалась полемика из Дворца Совета.
   Послушный Мозг показал зрительницам голубую панораму Ингана; грузовые корабли – на их палубы ступали богатырски сложенные мужчины, закованные в странного вида, бугристые, как накачанные человеческие мускулы, скафандры; ярко освещенный, огромный по своим масштабам порт «Ослепительного», где происходила погрузка; стоящую чуть в стороне невысокую фигуру безоружного и легко одетого парня. Тяжелым взглядом он взирал на шагающие твердой поступью ряды двухметровых богатырей, а стройная красивая светловолосая женщина, стоявшая неподалеку, не отрываясь, глядела на парня…
   А того окружали три шеренги вооруженных излучателями десантников флота – неестественность такого усиленного внимания всего к одному безоружному невольно привлекала и внимание зритель­ниц. Мозг приблизил лицо юноши – красивое, благородное, с правильными чертами и резкими линиями, говорящими о развитой воле. И темные, полные боли глаза говорили о чувствах юноши красноречивее, чем могли бы сказать соленые капли влаги на его щеках…
   – Григ!!! – не сдержавшись, Линти издала то ли крик радости, то ли стон боли.
   Четыре девушки подпрыгнули, удивленно вскинули брови и, все как одна открыв рты, уставились на свою высокородную подругу.

ГЛАВА 11

   Рилиот возвращался к себе во дворец усталым, со смешанным чувством удовлетворения от сделанного сегодня шага и понимания, что этот самый шаг лишь первый из цепи последующих. Предвидение на этот раз не позволяло альтину разобраться в непрерывно блуждающих в голове картинах – Совет­ник только прислушивался к себе и обходил самые острые подводные камни. При этом чувство опасности притуплялось, и Рилиот, таким образом, узнавал, что поступил верно. Сам же предстоящий ему и его государству путь терялся в тумане бесконечных перекрестков и развилок – Советнику оставалось надеяться, что, потакая своим страхам в отдельных случаях, он не допустит ошибок в общем и целом.
   Неразрешенная и пока неразрешаемая задача не давала ему успокоиться. Рилиот прекрасно контролировал себя, а потому понимал, что самое лучшее в его положении – воспользоваться аппаратурой для релаксации, отдохнуть несколько часов, а уже затем вернуться к изучению своих, кажущихся такими важными, видений.
   И действительно Советнику требовался срочный отдых – произошло событие, которого он не предугадывал: прямо на посадочной зоне дворца его поджидала не на шутку взволнованная Линти.
   – Дорогая? – удивился Рилиот, наблюдая, как дочь стремительно бросается к спущенному трапу катера. – Что-то случилось?
   – Нам нужно поговорить! – вся дрожа, выпалила альтинка.
   – Я только с Совета… – попробовал объяснить Рилиот.
   – Знаю!
   – Может быть, немножко попозже? Я очень устал… У тебя на самом деле ничего не случилось?
   – У меня ничего, но нужно поговорить!
   Линти стояла в позе уязвленной гордости – расправив плечи и высоко подняв голову. Ее глаза сверкали, как у хищной птицы… Рилиот даже забыл, что когда-то видел свою дочь такой агрессивной.
   – Ну хорошо… – пробормотал Советник. – Пойдем побеседуем…
   Они спустились в холл. Линти дождалась, пока охрана и лакеи (люди и роботы) исчезнут из поля зрения, а затем решительно посмотрела в глаза отцу:
   – Ты обещал мне, что спасешь Грига!
   Потрясенный глубиной обиды, проскользнувшей в словах дочери, Рилиот свел брови и втянул голову в плечи.
   – Я так и сделал, – признался он, лихорадочно разыскивая в уставшем от бесконечной медитации рассудке факты, способные объяснить ему необычное поведение дочери и подсказать правильную линию обороны.
   – Папа! Он спас мне жизнь!
   – А я – ему, – справившись с растерянностью, Рилиот понял, что вряд ли может в чем-то себя обвинить и, во всяком случае, говорит правду. – Ты уже знаешь о решении Совета, так?
   – Ты спас Братьев, но только не Грига! – с горечью в голосе простонала альтинка. – А я просила спасти его!!!
   – Послушай, милая! – Рилиот постарался говорить как можно ласковее, ловя себя на мысли, что с самого начала начинает оправдываться, чего не должен был допускать, если не хотел идти на попятную. – Ты же знаешь, что твой Григ пришел в себя и вновь подчинил себе «Ослепительный»? Военные отказывались идти на риск – они не допускали даже мысли о переговорах. То, что я сделал сегодня, – самое лучшее и для Грига, и для его народа!
   – Неужели?! – взвизгнула девушка, – Братья согласились отдать вам корабль только при условии, что вы избавите их от неудачливого предводителя?!
   Рилиот вздохнул и поморщился:
   – Линти! Ты же умная девушка – ты сама понимаешь, что мне нужно было бросить экстремистам наживку, на которую те бы клюнули. Мне нужно было чем-то заинтересовать правителей и ученых, чтобы, защищая твоих так называемых друзей, самому не выглядеть перебежчиком…
   – И ты решил «бросить» им именно Грига, да?!
   Рилиот откровенно пожал плечами:
   – А кого же еще, моя девочка? По твоим же словам, только Григ обладает феноменальными способностями, ради которых стоило спасать все его Братство!
   – Папа, ну прекрати! Ты забываешь, с кем разговариваешь? Ты мог бы обмануть своих Советников и генералов, но не меня! Хочешь сказать, что тебе «пришлось» отдать институту именно Грига? Да ты же сам и только сам и решил, что лучше всего будет припрятать парня подальше!
   – Линти… – Советник смутился, подбирая новые аргументы.
   Альтинка резко кивнула, давая понять, что заминка со стороны отца воспринята ею как знак согласия. Золотые локоны взлетели вслед за движением головы и упали на нежное личико – как раз вовремя, чтобы скрыть появившиеся на глазах слезы досады.
   – Скажи, – уже другим, жалобным и слабым голосом заговорила альтинка. – Ты спрятал его как раз от меня, да?
   – Конечно же нет… – Рилиот и в самом деле удивился умозаключению дочери. – Клянусь, я о тебе даже не думал!
   – Спасибо! – Линти горько усмехнулась.
   – Я не это хотел сказать… – нахмурился Рилиот, но Линти перебила:
   – Не важно, я ведь все равно тебе не верю! Может, ты сам и не думал, почему так со мной поступаешь, но, как всегда, прислушивался к подсознанию! Подсознательно тебе захотелось уберечь дочь от контактов с человеком, который кажется непредсказуемым и опасным! Я права?
   – Не совсем так…
   – А я думаю, что так! Ты не хочешь, чтобы я с ним общалась? Мы вернулись к старой проблеме, да, папа? Ты все еще продолжаешь выбирать мне друзей?!
   – Если бы речь шла только о «друге»!.. – не выдержал задетый словами дочери Рил йот, запоздало подумав, что, реагируя так, принимает предъявленное ему обвинение.
   Линти вспыхнула:
   – Только о «друге»?! Папа?! Ты хочешь сказать, что я влюблена в него?! В Грига?!
   – Да хоть бы и так… – пробормотал окончательно запутавшийся Советник. – Закончишь Школу – люби кого тебе вздумается. Я никогда не препят­ствовал…
   – Да уж, конечно! Никогда, никогда? – Линти замотала головой в каком-то нервном припадке. – Я сама решу, кого мне любить, папочка! Я сама разберусь, кто достоин моего внимания, а кто нет! В конце концов, я – альтинка! У меня «ярко выраженное предчувствие добра и зла», ясно?!
   Рилиот вновь поддался на провокацию – он повысил голос:
   – Еще нет! Еще не альтинка! Сперва закончи Школу, а затем делай свои ошибки, раз не хочешь быть мудрой и учиться на ошибках других людей! И твой Григ – не просто мальчик, которого ты повстречала на улице! Не надо выставлять меня деспотом, мешающим доченьке глотнуть дух свободы, думая о Григе, я боюсь за судьбу всего нашего государства! Ты хочешь, чтобы при этом я спокойно позволил вам проводить время вместе?!
   – Но ты все равно не сможешь нам помешать!
   – О-о-о… – многозначительно протянул Рилиот и постарался взять себя в руки. – Я узнаю этот тон! Чем больше препятствий, тем сильнее желание – так, милая? Давай-ка успокоимся и поговорим серьезно: чего ты от меня хочешь?
   Линти тоже совладала с собой. Как отец понял, что в штыки ему никогда не справиться с напором дочери, так и дочь вспомнила, что штурмом от венценосного отца ничего не добьешься.
   – Я ведь говорила, папа, – гораздо спокойнее, мягким убедительным тоном произнесла девушка. – Григ спас мне жизнь. Я обязана помочь ему, как он помог мне. И да, он мне небезразличен – по крайней мере, я никогда не смирюсь, что над ним издеваются! Он – альтин. Его должны были принять в Содружество, а не сдавать ученым маньякам для опытов! Папочка, я люблю тебя, но я никогда не успокоюсь, пока ты не вернешь Григу свободу!
   – В таком случае знай, что ты просишь о том, что не в моей власти. Не буду больше лукавить – Совет действительно провел сегодня МОЕ решение. Но я руководствовался не желанием спрятать от тебя твоего юного воздыхателя, а предчувствием нависшей над государством угрозы. И я не могу изменить собственному слову – мы подписали договор, на основании которого Григ будет пребывать под охраной на одном из закрытых исследовательских комплексов-невидимок до завершения детального исследования его биологической сущности, на что он, кстати, сам дал согласие. Ни при каких обстоятельствах я не смогу и не стану принимать меры, направленные на освобождение этого паренька – мы слишком мало о нем знаем, а то, что знаем, не дает нам права надеяться на авось. И еще, твои очаровательные глазки блестят такой отвагой и непреклонностью, что с головой выдают тебя, так что твоему другу как раз лучше пока находиться под защитой ученых – вспомни, как расспрашивали тебя о нем генерал Ма-ронк и его люди! Видится мне, дорогая девочка, что я и в самом деле спас Грига, как ты и просила, – окажись предводитель Братьев сейчас на воле, никто на Бровурге не рискнул бы поручиться за его жизнь и свободу!
   Глаза Линти померкли. В словах Рилиота был очевидный смысл, но от них отдавало глухой безнадежностью.
   – Папа, я могу хотя бы его увидеть? – теперь уже умоляюще прошептала красавица.
   – Девочка, – вздохнул Рилиот. – Ты же все понимаешь… Он на закрытом, секретном объекте. «Темная точка». Туда не ходят рейсовые лайнеры. Даже военные…
   – Но для тебя ведь не существует секретов? Пожалуйста, папочка! Умоляю тебя! Если хочешь, чтобы я все забыла, помоги мне попрощаться с моим спасителем! Позволь посмотреть на него в последний разок! Бояться тебе нечего: раз Григ под охраной – ничего случиться не может. Да ты же и чувствуешь, что ничего со мной не случится. А если откажешь, я сойду здесь с ума! Ну, пожалуйста! Если ты хоть немного думаешь о моем счастье…
   – Ты и в самом деле после этого примиришься с неизбежным? – Рилиот недоверчиво заглянул в большие синие глаза дочери. – На тебя это не похоже…
   – Да, папочка! Я справлюсь! Я должна его видеть!
   – Ну… хорошо. – Советник вздохнул, укоряя себя за то, что так и не научился отказывать дочери, и тут же ощутил прилив беспокойства, указывающий, что сейчас он уступает напрасно. – Так и быть, я подумаю, что можно сделать. Возможно, организую вам видеоконференцию…
   – Нет, только вживую! – испугалась альтинка. – Ты же сам альтин, ты должен понять – мне нужно дотронуться, почувствовать тепло, услышать мысли, ощутить запах! Если не смог защитить его для меня, позволь хотя бы по-настоящему отдать последнюю дань благодарности! Я обязана увидеть Грига и сказать спасибо! Обязана посмотреть ему в глаза и разделить его боль! Он это заслужил, понимаешь?! Я не смогу жить дальше, если не поступлю так, как подсказывает душа!
 
 
   Вик и Дор стояли рядом, провожая взглядом тяжело взмывающие в небо грузопассажирские корабли с военных крейсеров Лиги. Первый Брат и главнокомандующий. Они стояли на холме, возвышаясь над расположившимися в этот момент внизу сильно поредевшими за последние два месяца бригадами воинов «Улья» – порядком уставших от непрерывных неудач, все еще не сломленных, все еще на что-то надеющихся и во что-то верящих.
   Место высадки выбрали биологи Лиги. Красивое, со смешанным, ярким ландшафтом. Горы переходили в равнину, открытую взгляду на многие километры, поросшую густой, высокой, в треть человеческого роста, травой. Склоны гор и предгорья покрывало ярко-зеленое растительное море – лес, состоящий из высоких, мощных, толстоствольных лиственных и хвойных деревьев. Лес здесь граничил со степью, равнина – с горным массивом.
   Рядом бежала река, метров триста шириной и достаточно бурная, чтобы исчезло желание ее переплыть. Как объяснили биологи Лиги, река должна была обеспечить армию Братьев питьевой водой и рыбой, которую еще предстояло научиться ловить и готовить. Где-то вдали, через сто пятьдесят километров, она впадала в море, которое, в свою очередь, соединялось уже с океаном. Расстояние, еще несколько часов назад казавшееся смехотворно ничтожным, постепенно приобретало свою древнюю значимость – океан, до которого на космическом катере можно было добраться за несколько минут лёта, в сознании пешего странника существовал как абстрактный образ, расположенный слишком далеко, чтобы о нем стоило думать…
   Корабли исчезли в бело-голубой дымке неба. Вик огляделся. Инган выглядел ничем не хуже Земли – единственной планеты в прошлой жизни Братьев, где им удалось побывать. С одной оговоркой: теперь у Братьев не было «Улья», а вокруг, на протяжении всего инганского шара, не могло встретиться ни единого мыслящего существа, способного оказать технологическую или гуманитарную помощь. Простые воины и техники пока не паниковали – внешне окружающая их сейчас долина очень напоминала один из Уровней родного космического города – с дикой, запущенной природой Девятый или аскетический Второй… Но Вик-то прекрасно понимал, что лишь внешне! У бойцов больше не будет привычной им питательной массы с подобранной для каждого белково-минерально-витаминной смесью – им придется самим добывать как белки, так и минералы и витамины. По словам биологов, этого добра местная природа хранила в избытке – животные, птицы, рыба, ягоды, плоды, корни… Но обеспечить питанием армию в двести тысяч мужчин и детей, отыскивая в лесу каких-то зверюшек и собирая шарики размером с ноготь?! Им вообще теперь только и осталось, что заниматься поиском пищи – сражаться не с кем, изучать нечего. Космос, который был миром Братства, его воздухом, закрылся навечно. Да и армией они больше не были – любое воинское формирование имело смысл лишь при наличии некоего противника, но он здесь не мог появиться ни в этом, ни в последующем десятилетии… если вообще когда-либо мог. И все это – при условии, что Совету Лиги вообще стоило верить. Если же все обещания Рилиота – пустой звук, агония Братства не будет долгой: безоружные, лишенные средств передвижения, Братья из космоса представляли собой беспомощную, неподвижную мишень, на поражение которой у кораблей Лиги уйдут секунды…
   Посмотрев на своих людей, Вик задумался о дру­гом. Он все еще Первый Брат, ему все еще подчиняются Дор, бригадиры и тысячники. В его власти было сохранить прежнюю иерархию или пассивно смотреть, как в неуправляемой толпе начнут созревать новые лидеры. Сейчас люди еще раскладывают на траве то-немногое имущество, которое позволили взять с собой победители: осматривают скафандры, полируют тесаки, подсчитывают банки с пищевыми концентратами. На это может уйти час, в лучшем случае – два. Затем бездействие станет причиной раздумий, а раздумья могут направить куда угодно. Нужно было чем-то занять людей, чтобы привыкание к новой среде обитания, к новому распорядку и образу жизни произошло постепенно, в процессе тяжелого физического труда, не позволяющего задумываться и поддаваться унынию…
   Дор словно все это время слушал мысли последнего правителя «Улья»:
   – Первый Брат, приказания будут?
   – Будут, Дор. – Вик кивнул. – Через несколько дней сюда привезут Младших и Маленьких. Молодежь и женщины должны увидеть, что ничего не изменилось.
   – Что нужно сделать? Вик посмотрел на небо.
   – Облака. Здесь случаются атмосферные осадки: дождь, снег, град… Нужно построить коробки, в которых сможем укрыться в случае непогоды.
   – Из чего будем строить? – уточнил Дор. Вик усмехнулся:
   – У нас есть выбор? Будем рубить лес. Не знаю, водятся ли в округе хищники, способные напасть на такую крупную дичь, но подстраховать себя не по­вредит. Построим лагерь. План разработают техники. Людей за лесом можно отправить уже сейчас. Все, кто без тяжелой работы, пусть снимут скафандры – нужно уберечь батареи. Нам оставили всего одну солнечную энергостанцию – с ее мощностью на зарядку всех лат и тесаков уйдет больше месяца и то при условии, что уже заряженные латы будут лежать без дела, дожидаясь самой последней партии.
   – Мы станем скрываться от «хищников»? – поморщился Дор.
   – Откуда мы знаем, что за твари здесь водятся? – Вик повернулся и внимательно посмотрел в глаза чемпиону. – Ты что, не понял? Это не для твоих ушей, главнокомандующий! Дор, нам нужно сохранить Братство! Нужно занять людей делом! Я хочу, чтобы ты каждому нашел занятие, которое не позволит головы поднять, которое свалит с ног от усталости! Рубить, обтесывать, копать, смолить – все, что угодно, лишь бы видели, что мы с тобой не унываем!
   Дор кивнул с явным согласием.
   Вик чуть успокоился и продолжил:
   – Нужно построить такое укрепление, которое сохранит принцип деления на касты. В самом центре – благоустроенные корпуса – отдельно для меня, для тебя и для бригадиров. Обнесем их стеной. Дальше – дома Старших Братьев. Полосы препятствий и тренажерные стены – все, что сможем, чтобы лучшие из лучших по-прежнему находили, куда деть энергию. Опять стена… И так далее, как было раньше, в «Улье»: вместо этажей – кольца жилищ, вместо лифтов, разделявших и объединявших Уровни – кольца деревянных стен. В стенах сделаем ворота. В воротах – охрана. По всему периметру – обзорные башни с часовыми. Отдельно расположим стратегические объекты: амбары с продовольствием, бочки с водой, энергостанцию, лабораторию, склад оружия. Восстановим режим патрулирования. Братство должно жить прежней жизнью. Еще нам придется добывать пищу. Потребуются охотники. Я и техники придумаем какие-нибудь ловушки на зверей и рыбу, а воины должны будут принести по одному образцу от каждого вида, какой здесь встретят – нужно постигать мир вокруг нас, учиться его использовать…
   Вик прервался – его едва не стошнило от примитивности излагаемых им планов. Но Дор был бес­пристрастен.
   – Сделаем! – уверенно заявил главнокомандующий.
   Вик пожал плечами:
   – Тогда действуй…
   Светило солнце, дул легкий ветерок, доносящий из степи пряные, сладкие запахи. В небе проносились какие-то маленькие пернатые существа. Река бурлила по острым камням звонкой, успокаивающей музыкой, лес шелестел сотней тысяч крон зеленых ги­гантов… Первый Брат почувствовал, как безысходность начинает выворачивать его наизнанку.
   Вик опустился на колени и обхватил голову руками. Он остался жив, он сохранил свой народ, но на самом-то деле – лишился всего!
   Рев отдающего приказы Дора эхом повторяли сперва бригадиры, затем тысячники, затем сотники. В одно мгновение семидесятипятитысячное людское море ожило, пришло в движение, приобрело порядок и симметрию. Воины и сами рады были услышать команды вышестоящего – выбросить из головы тяжелые мысли о личной ответственности, расслабить сознание и делать лишь то, что от них требовали, соревнуясь с товарищами в точности и скорости исполнения очередного приказа и оставляя решение всех проблем тому, кто заслужил это право и бремя умом или силой или и тем и другим плюс благородством крови…