Мейсон повесил трубку и повернулся к Делле Стрит:
— Делла, внимательно присмотрись к Элвине Митчелл, когда она сюда придет. Оцени ее с женской точки зрения.
— Убедиться, что она более чем секретарь? — спросила Делла.
— Не знаю, но хотел бы выяснить, — сказал Мейсон. — Очевидно, она способствует процветанию дел Баннера. Она очень дружна с Мейнардом, и за счет этой дружбы при молчаливом согласии Мейнарда Баннер стал все шире заниматься делами Гастингса. Это, очевидно, и объясняет отношение нашей клиентки к Баннеру. Кроме того, Баннер, возможно, и до этого представлял интересы Минервы.
— Хорошо, — сказала Делла. — Можно было бы и не говорить мне, чтобы я оценила Элвину. Я постараюсь быть максимально внимательной.
— По-моему, этот Баннер сам большой интриган, — сказал Мейсон. — Посмотри, как он незаметно вьет свое гнездо. Используя своего секретаря, ему удалось получить в свои руки ведение юридических дел фирмы «Гастингс энтерпрайзис», стать личным адвокатом Гарвина Гастингса, а теперь представлять интересы Минервы.
— Слушая ваш разговор по телефону, — сказала Делла, — мне показалось, что Баннер старался убедить вас в том, что у него на руках все козыри.
— Конечно, старался. Но он настолько переборщил, что сразу же стала заметна уязвимость его позиции. Поскольку он не хотел, чтобы я обнаружил это, он пытался убедить меня в прочности своих логических построений.
— Неужели она сможет это сделать, шеф? — спросила Делла Стрит.
— Что?
— Я имею в виду Минерву. Она делала вид, будто развелась с Гастингсом, выманила у него деньги якобы для получения развода, послала ему письмо, в котором сообщила, что оформила развод. Добилась раздела имущества, получив большую сумму наличными, спокойно наблюдала, как Гастингс по ее вине стал фактически двоеженцем, а теперь требует прав на все состояние.
— Возникают некоторые весьма интересные юридические вопросы, — заметил Мейсон. — Она претендует на состояние Гастингса не только как его вдова. Она требует его и на основе завещания, которое почему-то не было аннулировано.
— Защищает ли закон Аделлу?
— Это зависит от ряда факторов. Например, была ли женитьба на Аделле незаконна с самого начала, или она законна до тех пор, пока суд не примет другого решения. Законом предусматривается, что, если человек женится и составляет завещание, тогда все предыдущие завещания этим актом аннулируются. Конечно, у такого закона есть определенные исключения, но это общее правило.
Мейсон подошел к полке со справочниками, снял пятьдесят третий том второго издания свода законов штата Калифорния и, полистав страницы, нашел соответствующий закон. Зачитав его положения Делле, Мейсон сказал:
— Конечно, в течение последних двух-трех лет могли быть приняты какие-то новые законы по этому вопросу, поэтому придется покопаться в справочниках.
В это время зазвонил телефон. Сняв трубку, Делла сказала:
— Да, Герти.
Послушав немного, Делла обронила:
— Ты имеешь в виду, что пришла его секретарь… Да, подожди минутку… — Повернувшись к Мейсону, Делла сказала: — Хантли Баннер здесь. Пришла не секретарь, а сам адвокат.
Поставив книгу на полку, Мейсон сказал:
— Скажи ему, пусть проходит в офис.
Делла поспешила открыть дверь. Примиренчески улыбаясь, Баннер вошел в кабинет.
— Я, конечно, извиняюсь за ту сцену в офисе Гастингса, — заявил он. — Моя клиентка всегда ненавидела Симли Бисэна, и это вылилось наружу. Как адвокат, я вынужден поддерживать ее действия. Надеюсь, вы понимаете это. Конечно, следует сделать ссылку на тот факт, что она находится в очень возбужденном состоянии, но даже с учетом этого могла бы вести себя более деликатно.
— Садитесь, Баннер, — предложил ему Мейсон. — Я думал, что придет ваш секретарь.
— Я тоже. Я сказал ей пойти к вам, но она почему-то очень испугалась. Она боится, что вы будете расспрашивать ее о подписании завещания и о других делах, и все это она высказала мне. Я ответил, что пойду сам. В конце концов, это совсем не трудно. Наши офисы расположены в полутора кварталах один от другого. Я хочу показать вам фотокопию завещания. Оригинал я уже направил в суд вместе с заявлением об официальном утверждении завещания.
Мейсон протянул руку за документом, который был у Баннера.
— Заметьте, — сказал Баннер. — Завещание очень короткое. В нем аннулируются все предыдущие завещания, говорится, что автор находится в здравом уме и твердой памяти, что у него нет родственников, кроме жены Минервы Шелтон Гастингс, и поэтому все свое состояние он завещает ей.
Наконец, в завещании есть еще один пункт, так называемый пункт безопасности, в котором говорится о том, что если появится какое-то лицо, претендующее на родство с составителем завещания, будь то родственник, незаконная жена или какая-то другая женщина, то в случае установления такого родства это лицо получает по завещанию сто долларов.
Далее, как вы заметите, говорится, что завещание подписано в присутствии свидетелей, то есть Элвины Митчелл и меня. Если у вас есть какие-либо вопросы, задавайте.
— Завещание было подписано соответственно дате, указанной на нем?
— Да, в моем офисе. Гарвин Гастингс подписал его в присутствии меня, Элвины Митчелл и других свидетелей. Он попросил нас быть свидетелями и в нашем присутствии заявил, что это его последнее завещание. Оно не может быть оспорено.
— Через какое время после заключения брака с Минервой было подписано это завещание?
— Я думаю, в пределах сорока восьми часов. Я помню, как он позвонил мне и сказал, что собирается жениться и хочет, чтобы были защищены права его жены.
— Что скажете о завещании, которое было составлено до этой даты? — спросил Мейсон. — Ведь оно было?
— Я не знаю условий того завещания, — ответил Баннер. — Его адвокатом в то время я не был.
— Это означает, что вы начали работать на Гастингса примерно со времени его второго брака, не так ли? — спросил Мейсон.
— Я не сказал этого. И не говорите за меня, — возмутился Баннер. — Фактически я начал выполнять некоторые его поручения юридического характера еще до составления этого завещания. После этого количество поручений увеличилось. Гастингс все больше и больше полагался на мои советы. Думаю, что в период составления этого завещания только я выполнял функции его адвоката.
— Затем его брак с Минервой распался? — спросил Мейсон.
— Это зависит от того, что под этим подразумевать. Фактически брак стал давать трещины со времени… времени появления Аделлы Стерлинг, которая устроилась в фирму работать секретарем.
Я ничего не имею против вашей клиентки, Мейсон. Я лишь говорю, что, по утверждению Минервы, она явилась причиной распада брака. Минерва заявляет, что Аделла вошла в доверие к Гастингсу и способствовала его отчуждению от нее.
— Затем Минерва уехала в Неваду, чтобы прожить там срок, необходимый для оформления развода? — спросил Мейсон.
— Именно так. Тут нет никакого секрета. Гастингс сказал ей, что их брак оказался неудачным и они должны расстаться. Думаю, он сказал Минерве, что полюбил своего секретаря и хочет быть свободным, чтобы жениться на ней. Поэтому Минерва должна поехать в штат Невада получить там развод.
— Минерва согласилась? — спросил Мейсон.
— Нет, — ответил Баннер. — Заявление о разводе она подала здесь, в Лос-Анджелесе. На Аделлу она возложила вину за распад брака. Она настаивала на раздельном проживании и большой сумме алиментов. Она требовала назначения судебного исполнителя для учета собственности. Она требовала возмещения гонорара адвокату и всех прочих расходов.
— И что случилось с этим заявлением, — спросил Мейсон.
— Ничего, — ответил Баннер. — Она его отозвала. Я лично это проверил.
— Что заставило ее это сделать?
— Гастингс убедил ее в этом. Он убедил ее отозвать заявление и дать ему свободу.
— Как ему это удалось?
— По этому вопросу у каждого своя догадка. О финансах Гастингс мне ничего не говорил. Состоялся разговор между ним и Минервой. К этому делу я отношения не имел, поскольку у Минервы был свой адвокат.
— Что случилось с ним?
— Я думаю, что Минерва, нет, Гастингс расплатился с ним. Все было сделано в большой тайне. Минерва получила двести, нет двести пятьдесят тысяч долларов, уехала в Неваду, сняла там квартиру, чтобы получить развод. Вы были свидетелем ее состояния. Она решила бороться огнем с огнем. Минерва сообщила своему мужу, что получила развод, послала ему копию свидетельства о разводе, которая оказалась незаверенной.
— Это, конечно, обман. Суд решит, может ли она воспользоваться им в своих интересах.
— Однако юридически она все еще остается женой Гастингса. Поэтому его брак с Аделлой является фиктивным и не имеет силы.
— Договора о разделе имущества между Гастингсом и Минервой не было, не так ли? — осведомился Мейсон.
— Насколько я знаю, нет. Гастингс просто встретился с ней и сказал: «Послушайте, Минерва. Почему вы хотите нанять адвоката и провести это дело через суд? В этом случае вам придется платить большой налог с полученного имущества. А может быть, вам вообще ничего не удастся получить. Ведь фактически вся собственность принадлежит только мне».
Он дал Минерве понять, что по его просьбе за ней наблюдали детективы и что назревает какой-то скандал.
— Вам известно, что Гастингс имел в виду?
— Нет, неизвестно, — ответил Баннер.
— Вы не знаете или не хотите говорить? — спросил Мейсон.
— Честно говоря, мистер Мейсон, я не знаю. Ни Гастингс, ни Минерва со мной это не обсуждали. У них был разговор наедине, и я не знаю, что случилось. Мне лишь известно, что в прошлом Минервы были какие-то тайны, которые она хотела скрыть. Я знаю, что они пришли к какому-то соглашению.
— Никаких документов не составлялось? — поинтересовался Мейсон.
— Нет. Она согласилась не предпринимать здесь, в Лос-Анджелесе, никаких действий, уехать в Неваду и там получить развод. Договорились также, что в свидетельстве о разводе будет указано, что это окончательное соглашение о разделе собственности и Минерва отказывается от прав на получение алиментов.
— То есть во время этих переговоров она старалась перехитрить Гастингса? — спросил Мейсон.
— Нет, не думаю, — ответил Баннер. — Минерва намеревалась выполнять условия соглашения. Мне кажется, что такими были ее первоначальные намерения. Однако, когда ей стало известно, что Аделла старается выйти замуж за Гастингса… Конечно, трудно понять эмоции женщин. Иногда они делают странные вещи.
Я не хочу сказать, — продолжал Баннер, — что моя клиентка безупречна. Но мне кажется, что с юридической точки зрения ее позиция очень прочная. Я пришел сюда, чтобы попытаться достичь соглашения.
— Вы, очевидно, все проверили и убедились, что в штате Невада не зарегистрировано свидетельство о разводе Минервы с Гастингсом? — спросил Мейсон.
— Вы правы, Мейсон, — ответил Баннер. — Я проверил соответствующие документы. Я это сделал до того, как согласился представлять интересы Минервы. Она подала заявление и этим ограничилась, — продолжал Баннер. — Она прожила в штате Невада необходимые для развода шесть недель, подала заявление, но дело до суда не довела.
— Но она ведь посылала Гастингсу незаверенную копию свидетельства о разводе? — спросил Мейсон.
— Нет, не посылала, — заверил Мейсона Баннер.
— Как же так? — удивился Мейсон. — Она сама сказала об этом в офисе Гастингса в присутствии свидетелей.
— Нет, не так, — произнес Баннер. — В этом есть определенное различие. То свидетельство о браке не было подделано.
— Что вы имеете в виду? — поинтересовался Мейсон.
— Она достаточно умна, чтобы не ставить подписи конкретного судьи в том свидетельстве о браке. Она подписала вымышленным именем. Думаю, что это обман, но не подлог. Нет сомнений, она виновна в обмане. Если бы Гастингс был жив, он мог бы возбудить против нее дело по обвинению в обмане. Что касается отношений между Минервой и любовницей ее мужа, то тут другая ситуация.
Моя клиентка не безгрешна, — продолжал Баннер, — но она продолжает оставаться женой Гастингса. Вернее, его вдовой.
В это время резко зазвонил телефон. Это Герти подавала особый сигнал.
Дверь открылась, и в кабинет вошел лейтенант Трэгг.
— Да, мистер Мейсон, — сказал Трэгг. — Кажется, вы заняты. Здравствуйте, Баннер. Что вы здесь делаете? Замышляете что-нибудь?
— Трэгг никогда не позволяет, чтобы меня информировали о его приходе. Он сразу входит в кабинет.
— Правильно, — сказал, сияя, Трэгг. — Налогоплательщики не хотят, чтобы мы ожидали своей очереди в приемных адвокатов. Кроме того, если вы заранее будете знать о моем приходе, вы сможете немного к нему подготовиться.
— Какая подготовка, по вашему мнению, мне нужна? — спросил Мейсон.
— Почти никакой, — ответил Трэгг. — Я пришел сообщить вам, Перри, что арестую вашу клиентку.
— По какому обвинению?
— В убийстве, конечно, — весело сказал Трэгг. — Из того револьвера убили Гастингса, и мы нашли на нем отпечаток пальца.
— Но вы не снимаете отпечатков пальцев с револьверов, — сказал Мейсон. — Вы сами признали это, Трэгг. Кроме того, револьвер был в руках у Бисэна и его секретаря… и…
Трэгг просто сиял.
— Но это не тот отпечаток, который мы снимаем с помощью порошка, Перри, — прервал Мейсона Трэгг. — Это что-то совсем необычное. Находка, я бы сказал.
— Отпечаток пальца моей клиентки? — спросил Мейсон.
— Я еще не знаю, — ответил Трэгг. — Отпечатков пальцев у нее я еще не снимал. Только собираюсь. Однако я знаю, что это отпечаток пальца женщины. Вот это находка! Обычно один шанс из двадцати пяти, что мы находим отпечаток на револьвере. Даже один из пятидесяти. Оставивший этот отпечаток человек ел что-то сладкое, или красил ногти, или имел дело с каким-то жидким вяжущим средством. Хотя отпечаток сухой и порошок не пристает к нему, однако он различим. С ним можно работать.
— А что вы сделаете, если я не отдам вам свою клиентку?.. — задал вопрос Мейсон.
— Тогда мы сами возьмем ее, — ответил Трэгг. — Наше преимущество в том, что мы просили ее не выезжать из города, просили сделать так, чтобы через вас можно было связаться с ней. Сейчас мы объявляем вам, что она нам необходима.
Трэгг уселся поудобнее в кресле и, улыбаясь, спросил Баннера:
— Как ваши дела, Баннер?
— Хорошо, — ответил он, посмеиваясь. — Очень хорошо.
Мейсон кивнул Делле Стрит. — Вы победили, Трэгг, — сказал он. — Делла, свяжись по телефону с Аделлой Гастингс и попроси ее приехать сюда.
Глава 12
— Делла, внимательно присмотрись к Элвине Митчелл, когда она сюда придет. Оцени ее с женской точки зрения.
— Убедиться, что она более чем секретарь? — спросила Делла.
— Не знаю, но хотел бы выяснить, — сказал Мейсон. — Очевидно, она способствует процветанию дел Баннера. Она очень дружна с Мейнардом, и за счет этой дружбы при молчаливом согласии Мейнарда Баннер стал все шире заниматься делами Гастингса. Это, очевидно, и объясняет отношение нашей клиентки к Баннеру. Кроме того, Баннер, возможно, и до этого представлял интересы Минервы.
— Хорошо, — сказала Делла. — Можно было бы и не говорить мне, чтобы я оценила Элвину. Я постараюсь быть максимально внимательной.
— По-моему, этот Баннер сам большой интриган, — сказал Мейсон. — Посмотри, как он незаметно вьет свое гнездо. Используя своего секретаря, ему удалось получить в свои руки ведение юридических дел фирмы «Гастингс энтерпрайзис», стать личным адвокатом Гарвина Гастингса, а теперь представлять интересы Минервы.
— Слушая ваш разговор по телефону, — сказала Делла, — мне показалось, что Баннер старался убедить вас в том, что у него на руках все козыри.
— Конечно, старался. Но он настолько переборщил, что сразу же стала заметна уязвимость его позиции. Поскольку он не хотел, чтобы я обнаружил это, он пытался убедить меня в прочности своих логических построений.
— Неужели она сможет это сделать, шеф? — спросила Делла Стрит.
— Что?
— Я имею в виду Минерву. Она делала вид, будто развелась с Гастингсом, выманила у него деньги якобы для получения развода, послала ему письмо, в котором сообщила, что оформила развод. Добилась раздела имущества, получив большую сумму наличными, спокойно наблюдала, как Гастингс по ее вине стал фактически двоеженцем, а теперь требует прав на все состояние.
— Возникают некоторые весьма интересные юридические вопросы, — заметил Мейсон. — Она претендует на состояние Гастингса не только как его вдова. Она требует его и на основе завещания, которое почему-то не было аннулировано.
— Защищает ли закон Аделлу?
— Это зависит от ряда факторов. Например, была ли женитьба на Аделле незаконна с самого начала, или она законна до тех пор, пока суд не примет другого решения. Законом предусматривается, что, если человек женится и составляет завещание, тогда все предыдущие завещания этим актом аннулируются. Конечно, у такого закона есть определенные исключения, но это общее правило.
Мейсон подошел к полке со справочниками, снял пятьдесят третий том второго издания свода законов штата Калифорния и, полистав страницы, нашел соответствующий закон. Зачитав его положения Делле, Мейсон сказал:
— Конечно, в течение последних двух-трех лет могли быть приняты какие-то новые законы по этому вопросу, поэтому придется покопаться в справочниках.
В это время зазвонил телефон. Сняв трубку, Делла сказала:
— Да, Герти.
Послушав немного, Делла обронила:
— Ты имеешь в виду, что пришла его секретарь… Да, подожди минутку… — Повернувшись к Мейсону, Делла сказала: — Хантли Баннер здесь. Пришла не секретарь, а сам адвокат.
Поставив книгу на полку, Мейсон сказал:
— Скажи ему, пусть проходит в офис.
Делла поспешила открыть дверь. Примиренчески улыбаясь, Баннер вошел в кабинет.
— Я, конечно, извиняюсь за ту сцену в офисе Гастингса, — заявил он. — Моя клиентка всегда ненавидела Симли Бисэна, и это вылилось наружу. Как адвокат, я вынужден поддерживать ее действия. Надеюсь, вы понимаете это. Конечно, следует сделать ссылку на тот факт, что она находится в очень возбужденном состоянии, но даже с учетом этого могла бы вести себя более деликатно.
— Садитесь, Баннер, — предложил ему Мейсон. — Я думал, что придет ваш секретарь.
— Я тоже. Я сказал ей пойти к вам, но она почему-то очень испугалась. Она боится, что вы будете расспрашивать ее о подписании завещания и о других делах, и все это она высказала мне. Я ответил, что пойду сам. В конце концов, это совсем не трудно. Наши офисы расположены в полутора кварталах один от другого. Я хочу показать вам фотокопию завещания. Оригинал я уже направил в суд вместе с заявлением об официальном утверждении завещания.
Мейсон протянул руку за документом, который был у Баннера.
— Заметьте, — сказал Баннер. — Завещание очень короткое. В нем аннулируются все предыдущие завещания, говорится, что автор находится в здравом уме и твердой памяти, что у него нет родственников, кроме жены Минервы Шелтон Гастингс, и поэтому все свое состояние он завещает ей.
Наконец, в завещании есть еще один пункт, так называемый пункт безопасности, в котором говорится о том, что если появится какое-то лицо, претендующее на родство с составителем завещания, будь то родственник, незаконная жена или какая-то другая женщина, то в случае установления такого родства это лицо получает по завещанию сто долларов.
Далее, как вы заметите, говорится, что завещание подписано в присутствии свидетелей, то есть Элвины Митчелл и меня. Если у вас есть какие-либо вопросы, задавайте.
— Завещание было подписано соответственно дате, указанной на нем?
— Да, в моем офисе. Гарвин Гастингс подписал его в присутствии меня, Элвины Митчелл и других свидетелей. Он попросил нас быть свидетелями и в нашем присутствии заявил, что это его последнее завещание. Оно не может быть оспорено.
— Через какое время после заключения брака с Минервой было подписано это завещание?
— Я думаю, в пределах сорока восьми часов. Я помню, как он позвонил мне и сказал, что собирается жениться и хочет, чтобы были защищены права его жены.
— Что скажете о завещании, которое было составлено до этой даты? — спросил Мейсон. — Ведь оно было?
— Я не знаю условий того завещания, — ответил Баннер. — Его адвокатом в то время я не был.
— Это означает, что вы начали работать на Гастингса примерно со времени его второго брака, не так ли? — спросил Мейсон.
— Я не сказал этого. И не говорите за меня, — возмутился Баннер. — Фактически я начал выполнять некоторые его поручения юридического характера еще до составления этого завещания. После этого количество поручений увеличилось. Гастингс все больше и больше полагался на мои советы. Думаю, что в период составления этого завещания только я выполнял функции его адвоката.
— Затем его брак с Минервой распался? — спросил Мейсон.
— Это зависит от того, что под этим подразумевать. Фактически брак стал давать трещины со времени… времени появления Аделлы Стерлинг, которая устроилась в фирму работать секретарем.
Я ничего не имею против вашей клиентки, Мейсон. Я лишь говорю, что, по утверждению Минервы, она явилась причиной распада брака. Минерва заявляет, что Аделла вошла в доверие к Гастингсу и способствовала его отчуждению от нее.
— Затем Минерва уехала в Неваду, чтобы прожить там срок, необходимый для оформления развода? — спросил Мейсон.
— Именно так. Тут нет никакого секрета. Гастингс сказал ей, что их брак оказался неудачным и они должны расстаться. Думаю, он сказал Минерве, что полюбил своего секретаря и хочет быть свободным, чтобы жениться на ней. Поэтому Минерва должна поехать в штат Невада получить там развод.
— Минерва согласилась? — спросил Мейсон.
— Нет, — ответил Баннер. — Заявление о разводе она подала здесь, в Лос-Анджелесе. На Аделлу она возложила вину за распад брака. Она настаивала на раздельном проживании и большой сумме алиментов. Она требовала назначения судебного исполнителя для учета собственности. Она требовала возмещения гонорара адвокату и всех прочих расходов.
— И что случилось с этим заявлением, — спросил Мейсон.
— Ничего, — ответил Баннер. — Она его отозвала. Я лично это проверил.
— Что заставило ее это сделать?
— Гастингс убедил ее в этом. Он убедил ее отозвать заявление и дать ему свободу.
— Как ему это удалось?
— По этому вопросу у каждого своя догадка. О финансах Гастингс мне ничего не говорил. Состоялся разговор между ним и Минервой. К этому делу я отношения не имел, поскольку у Минервы был свой адвокат.
— Что случилось с ним?
— Я думаю, что Минерва, нет, Гастингс расплатился с ним. Все было сделано в большой тайне. Минерва получила двести, нет двести пятьдесят тысяч долларов, уехала в Неваду, сняла там квартиру, чтобы получить развод. Вы были свидетелем ее состояния. Она решила бороться огнем с огнем. Минерва сообщила своему мужу, что получила развод, послала ему копию свидетельства о разводе, которая оказалась незаверенной.
— Это, конечно, обман. Суд решит, может ли она воспользоваться им в своих интересах.
— Однако юридически она все еще остается женой Гастингса. Поэтому его брак с Аделлой является фиктивным и не имеет силы.
— Договора о разделе имущества между Гастингсом и Минервой не было, не так ли? — осведомился Мейсон.
— Насколько я знаю, нет. Гастингс просто встретился с ней и сказал: «Послушайте, Минерва. Почему вы хотите нанять адвоката и провести это дело через суд? В этом случае вам придется платить большой налог с полученного имущества. А может быть, вам вообще ничего не удастся получить. Ведь фактически вся собственность принадлежит только мне».
Он дал Минерве понять, что по его просьбе за ней наблюдали детективы и что назревает какой-то скандал.
— Вам известно, что Гастингс имел в виду?
— Нет, неизвестно, — ответил Баннер.
— Вы не знаете или не хотите говорить? — спросил Мейсон.
— Честно говоря, мистер Мейсон, я не знаю. Ни Гастингс, ни Минерва со мной это не обсуждали. У них был разговор наедине, и я не знаю, что случилось. Мне лишь известно, что в прошлом Минервы были какие-то тайны, которые она хотела скрыть. Я знаю, что они пришли к какому-то соглашению.
— Никаких документов не составлялось? — поинтересовался Мейсон.
— Нет. Она согласилась не предпринимать здесь, в Лос-Анджелесе, никаких действий, уехать в Неваду и там получить развод. Договорились также, что в свидетельстве о разводе будет указано, что это окончательное соглашение о разделе собственности и Минерва отказывается от прав на получение алиментов.
— То есть во время этих переговоров она старалась перехитрить Гастингса? — спросил Мейсон.
— Нет, не думаю, — ответил Баннер. — Минерва намеревалась выполнять условия соглашения. Мне кажется, что такими были ее первоначальные намерения. Однако, когда ей стало известно, что Аделла старается выйти замуж за Гастингса… Конечно, трудно понять эмоции женщин. Иногда они делают странные вещи.
Я не хочу сказать, — продолжал Баннер, — что моя клиентка безупречна. Но мне кажется, что с юридической точки зрения ее позиция очень прочная. Я пришел сюда, чтобы попытаться достичь соглашения.
— Вы, очевидно, все проверили и убедились, что в штате Невада не зарегистрировано свидетельство о разводе Минервы с Гастингсом? — спросил Мейсон.
— Вы правы, Мейсон, — ответил Баннер. — Я проверил соответствующие документы. Я это сделал до того, как согласился представлять интересы Минервы. Она подала заявление и этим ограничилась, — продолжал Баннер. — Она прожила в штате Невада необходимые для развода шесть недель, подала заявление, но дело до суда не довела.
— Но она ведь посылала Гастингсу незаверенную копию свидетельства о разводе? — спросил Мейсон.
— Нет, не посылала, — заверил Мейсона Баннер.
— Как же так? — удивился Мейсон. — Она сама сказала об этом в офисе Гастингса в присутствии свидетелей.
— Нет, не так, — произнес Баннер. — В этом есть определенное различие. То свидетельство о браке не было подделано.
— Что вы имеете в виду? — поинтересовался Мейсон.
— Она достаточно умна, чтобы не ставить подписи конкретного судьи в том свидетельстве о браке. Она подписала вымышленным именем. Думаю, что это обман, но не подлог. Нет сомнений, она виновна в обмане. Если бы Гастингс был жив, он мог бы возбудить против нее дело по обвинению в обмане. Что касается отношений между Минервой и любовницей ее мужа, то тут другая ситуация.
Моя клиентка не безгрешна, — продолжал Баннер, — но она продолжает оставаться женой Гастингса. Вернее, его вдовой.
В это время резко зазвонил телефон. Это Герти подавала особый сигнал.
Дверь открылась, и в кабинет вошел лейтенант Трэгг.
— Да, мистер Мейсон, — сказал Трэгг. — Кажется, вы заняты. Здравствуйте, Баннер. Что вы здесь делаете? Замышляете что-нибудь?
— Трэгг никогда не позволяет, чтобы меня информировали о его приходе. Он сразу входит в кабинет.
— Правильно, — сказал, сияя, Трэгг. — Налогоплательщики не хотят, чтобы мы ожидали своей очереди в приемных адвокатов. Кроме того, если вы заранее будете знать о моем приходе, вы сможете немного к нему подготовиться.
— Какая подготовка, по вашему мнению, мне нужна? — спросил Мейсон.
— Почти никакой, — ответил Трэгг. — Я пришел сообщить вам, Перри, что арестую вашу клиентку.
— По какому обвинению?
— В убийстве, конечно, — весело сказал Трэгг. — Из того револьвера убили Гастингса, и мы нашли на нем отпечаток пальца.
— Но вы не снимаете отпечатков пальцев с револьверов, — сказал Мейсон. — Вы сами признали это, Трэгг. Кроме того, револьвер был в руках у Бисэна и его секретаря… и…
Трэгг просто сиял.
— Но это не тот отпечаток, который мы снимаем с помощью порошка, Перри, — прервал Мейсона Трэгг. — Это что-то совсем необычное. Находка, я бы сказал.
— Отпечаток пальца моей клиентки? — спросил Мейсон.
— Я еще не знаю, — ответил Трэгг. — Отпечатков пальцев у нее я еще не снимал. Только собираюсь. Однако я знаю, что это отпечаток пальца женщины. Вот это находка! Обычно один шанс из двадцати пяти, что мы находим отпечаток на револьвере. Даже один из пятидесяти. Оставивший этот отпечаток человек ел что-то сладкое, или красил ногти, или имел дело с каким-то жидким вяжущим средством. Хотя отпечаток сухой и порошок не пристает к нему, однако он различим. С ним можно работать.
— А что вы сделаете, если я не отдам вам свою клиентку?.. — задал вопрос Мейсон.
— Тогда мы сами возьмем ее, — ответил Трэгг. — Наше преимущество в том, что мы просили ее не выезжать из города, просили сделать так, чтобы через вас можно было связаться с ней. Сейчас мы объявляем вам, что она нам необходима.
Трэгг уселся поудобнее в кресле и, улыбаясь, спросил Баннера:
— Как ваши дела, Баннер?
— Хорошо, — ответил он, посмеиваясь. — Очень хорошо.
Мейсон кивнул Делле Стрит. — Вы победили, Трэгг, — сказал он. — Делла, свяжись по телефону с Аделлой Гастингс и попроси ее приехать сюда.
Глава 12
Судья Квинси Л. Фэллон, оглядев собравшихся в зале заседаний, сказал:
— Начинаем предварительное слушание дела «Народ штата Калифорния против Аделлы Стерлинг Гастингс». Все готовы?
Заместитель окружного прокурора Мортон Эллис заявил:
— Обвинение готово, ваша честь.
Мейсон встал.
— Защита готова.
— Хорошо, — продолжал Фэллон. — Перед тем как рассматривать свидетельские показания, я хотел бы сделать несколько замечаний.
Из сообщений прессы суду известно, что развернулась борьба за состояние покойного. Претендуют на состояние Минерва Шелтон Гастингс на основании завещания и Аделла Стерлинг Гастингс, как вдова Гарвина Гастингса. Они обе подали соответствующие заявления, которые в должное время будут рассмотрены в специальном суде по делам о завещаниях.
Однако мы не хотели бы превращать рассмотрение данного уголовного дела в перебранку по поводу наследства. Нам нужно установить, совершено ли преступление, и если да, есть ли основания считать, что его совершила обвиняемая. Если это будет доказано, дальнейшее рассмотрение дела будет передано в суд более высокой инстанции; если нет, обвиняемая будет освобождена.
Суд понимает, что, возможно, возникнет необходимость рассмотреть некоторые факты, имеющие отношение к наследству, для того чтобы выявить мотивы совершенного преступления и предубежденность свидетелей. Однако суд просит ограничить показания, затрагивающие вопрос наследования, именно указанной целью. Поэтому бесполезно обвинению ставить здесь эти вопросы. В равной степени не следует защите задавать на данной сессии суда такие вопросы свидетелям, ответы на которые можно было бы использовать в суде по завещаниям.
Имея это в виду, я прошу стороны ограничиться очерченными судом рамками. Приступаем к рассмотрению дела.
Мортон Эллис сжато, по-деловому изложил суть дела. Суду были представлены план особняка Гастингса, схемы расположения помещений на первом и втором этажах, фотографии комнат. Патологоанатом указал, что смерть наступила от двух пуль 38-го калибра, которые разрушили мозг, что тело было найдено в постели. В Гастингса стреляли, когда он спал, смерть наступила мгновенно. Это произошло между часом и восемью часами утра в понедельник, четвертого числа. Тело не перемещалось, оно осталось в том же положении, в котором находилось в момент выстрелов, и вскрытие это подтвердило.
Эллис сказал:
— Я вызываю очередного свидетеля, лейтенанта Артура Трэгга.
Трэгг вышел к столу судьи. Он был приведен к присяге, рассказал об обнаружении тела, предъявил фотографии тела в постели, комнаты, в которой тело было обнаружено; две пули, явившиеся причиной смерти, одна из которых, прошив голову, застряла в матраце постели, другая — в черепе.
— Вы знакомы с Перри Мейсоном, защитником обвиняемой? — спросил Эллис.
— Да, знаком.
— Говорили ли вы иногда с ним по телефону?
— Да, говорил.
— То есть вы узнаете его голос?
— Да, узнаю.
— Разговаривали ли вы с Мейсоном по телефону во вторник, пятого числа?
— Да, сэр, разговаривал.
— О чем?
— Позвонив мне, Мейсон рассказал, что накануне кто-то был в его офисе.
— Минутку, — вмешался Эллис, — значит это было в понедельник, четвертого.
— Да, именно так.
— Что еще рассказал Мейсон?
— Он рассказал, что этот человек оставил в его офисе женскую сумку, в которой был обнаружен револьвер. Из револьвера, судя по пустым гильзам, были произведены два выстрела. Он также заявил, что позднее было установлено, что сумка принадлежит Аделле Стерлинг Гастингс, обвиняемой по делу. Мейсон предложил мне приехать и обследовать обнаруженное оружие.
— И что сделали вы?
— Я попросил своих сотрудников позвонить Гарвину Гастингсу. Однако вскоре поступило сообщение о том, что один из служащих Гастингса был послан к нему домой, чтобы выяснить, почему он не отвечает на телефонные звонки. Этот служащий обнаружил в постели тело Гастингса.
— Какие действия предприняли вы?
— Я поехал к мистеру Мейсону.
— И кого вы там застали?
— В офисе Мейсона находилась обвиняемая.
— Вы обнаружили револьвер, о котором говорил мистер Мейсон?
— В тот раз нет.
— А позднее вы нашли его?
— Минутку, — вмешался Мейсон. — Я возражаю против этого вопроса, поскольку в нем от свидетеля требуется высказать свое заключение.
— Почему же? Свидетель, естественно, может ответить, обнаружил ли он впоследствии револьвер, — заявил Эллис.
— Нет, не может, — возразил Мейсон, — потому что он не знает, является ли обнаруженный им позднее револьвер тем, о котором я говорил ему по телефону, и который был у меня в офисе.
— Ваша честь, — взмолился Эллис, — это же словесная эквилибристика. Мы можем проследить за перемещениями револьвера из женской сумки в ящик стола Мейсона, оттуда в офис Гарвина Гастингса, где его спрятал служащий Гастингса Симли Бисэн, затем к Трэггу.
— Вот и прослеживайте, — твердо заявил Мейсон, — но не спрашивайте свидетеля, был ли обнаруженный им впоследствии револьвер тем самым, который находился в ящике моего стола. Вот о чем идет речь.
— Хорошо, хорошо, — смирился Эллис.
— Вы спрашивали у Мейсона о револьвере, когда пришли в его офис?
— Да, спрашивал.
— Вы просили предъявить револьвер?
— Просил.
— И что сделал мистер Мейсон, когда вы попросили его об этом?
— Он выдвинул ящик с правой стороны своего стола и был очень удивлен, обнаружив ящик пустым.
— Я хочу спросить вас, лейтенант Трэгг, — продолжал Эллис, — есть у вас заверенные копии квитанций о продаже оружия Гарвину С. Гастингсу.
— Да, у меня они есть.
— Пожалуйста, передайте их мне.
Трэгг передал Эллису два листа.
— О чем говорится в этих квитанциях, лейтенант?
— Это официальные документы, составленные в соответствии с положениями закона штата Калифорния. Они свидетельствуют о приобретении двух револьверов в центре спортивного оружия.
— О чем конкретно говорится в них? — спросил Эллис.
— О покупке двух револьверов «смит-и-вессон» 38-го калибра. Первый из них со стволом в два с половиной дюйма имеет номер С—48809. Второй приобретен несколькими месяцами позднее, идентичен первому. Его номер С—232721.
— Хорошо. Теперь расскажите нам о разговоре, который вы вели с Перри Мейсоном, адвокатом защиты, в связи с этим оружием? Что он рассказал и почему не смог предъявить револьвер, когда вы пришли в его офис?
— Мистер Мейсон рассказал, что он обнаружил револьвер в сумке обвиняемой, которая была оставлена в его офисе, что он положил револьвер в правый верхний ящик своего стола, что оружие исчезло.
— Когда состоялся этот разговор, лейтенант?
— Во вторник, пятого.
— Рассказывал ли мистер Мейсон о мерах, которые он предпринял для поиска оружия?
— Да, в разговоре, состоявшемся позднее.
— Что он сказал?
— Мистер Мейсон сказал, что он и Пол Дрейк, шеф детективного агентства, провели расследование, в результате которого они вышли на человека, который во вторник утром, пятого числа, приходил в его офис, когда там находилась уборщица. В руках у этого человека был атташе-кейс. Он выступал как Перри Мейсон, но не сказал об этом прямо, а дал понять это своим поведением. Пробыв в офисе около пятнадцати минут, он ушел. Мистер Мейсон сказал мне, что в результате анализа и работы детективов он установил этого человека. Им оказался Симли Бисэн, менеджер фирмы «Гарвин Гастингс энтерпрайзис».
— Что еще он рассказал?
— Он сообщил, что Симли Бисэн взял револьвер из его стола, завернул его в бумагу, которую затем заклеил лентой, и положил упаковку на дно мешка с клюшками для игры в гольф.
— Что случилось потом?
— Мейсон сказал, что в его присутствии Бисэн позвонил своему секретарю и попросил ее взять упаковку из мешка и принести ее в кабинет Мейсона. Когда секретарь пришла, то обнаружилось, что целость упаковки нарушена.
— Что сказал Мейсон о револьвере?
— Он позвонил мне по телефону и сказал, что у него есть для меня револьвер. Позднее он сообщил мне, что упаковку он положил в коробку, чтобы при желании я мог попытаться обнаружить отпечатки пальцев.
— И что сделали вы?
— Я пошел в офис к мистеру Мейсону и взял там револьвер.
— Провели ли вы его баллистические испытания?
— Да, провел.
— Вы сравнивали пули, выпущенные из этого револьвера, с теми, которые явились причиной смерти Гарвина Гастингса: одна из которых была извлечена из головы покойного, другая — из матраца его постели?
— Да, сравнивал.
— Что вы обнаружили?
— Пули, принесшие смерть Гастингсу, были выпущены из этого револьвера.
— Я предъявляю вам револьвер системы «Смит-и-вессон» номер С—48809. Узнаете ли вы его?
— Да, сэр. На нем моя пометка. Его номер я записал.
— Это тот револьвер, который вы получили от мистера Мейсона?
— Да, тот.
— Лейтенант, вы изучали его на предмет обнаружения отпечатков пальцев?
— Да.
— И каковы результаты? — спросил Эллис.
— Сначала я не нашел на нем никаких отпечатков пальцев. Я обработал револьвер порошком, однако это ничего не выявило. Позднее в штаб-квартире полиции я нашел на нем засохший отпечаток пальца. Порошок к нему не приставал, поскольку он высох. Его оставил человек, на пальце которого было какое-то вяжущее вещество, возможно сладкая слюна, никотин. Во всяком случае, при определенном свете этот отпечаток удалось обнаружить.
— Вы сфотографировали его?
— Да, сэр.
— У вас фотографии с собой?
— Конечно.
— Вы пробовали идентифицировать этот отпечаток?
— Да, пробовал.
— Чей он?
— Это отпечаток среднего пальца правой руки обвиняемой Аделлы Гастингс.
— Если суд не возражает, прошу приобщить этот револьвер к вещественным доказательствам под индексом «Б—12».
— Минуточку, — вмешался Мейсон. — Прежде чем я соглашусь с этой просьбой, мне хотелось бы задать свидетелю ряд вопросов.
— Хорошо, — заявил о своем решении судья Фэллон. — Вы можете приступить к допросу свидетеля.
— Лейтенант, вы заявили, что я вам якобы сказал о том, что у меня есть определенный револьвер. Это не так. Я вам говорил о каком-то неопределенном револьвере. Не так ли?
— Мне показалось, вы сказали об определенном револьвере.
— Который я взял из ящика своего стола?
— Так я понял.
— Разве я вам говорил, что этот револьвер я взял из сумки своей подзащитной?
— Подождите минутку, — попросил Трэгг. — Сначала разговор о револьвере я вел с вами. Оказалось, что этот револьвер из ящика вашего стола исчез. Затем ваш секретарь позвонила мне и сказала, что револьвер, который якобы положили не на то место, нашелся и я могу его взять.
— Начинаем предварительное слушание дела «Народ штата Калифорния против Аделлы Стерлинг Гастингс». Все готовы?
Заместитель окружного прокурора Мортон Эллис заявил:
— Обвинение готово, ваша честь.
Мейсон встал.
— Защита готова.
— Хорошо, — продолжал Фэллон. — Перед тем как рассматривать свидетельские показания, я хотел бы сделать несколько замечаний.
Из сообщений прессы суду известно, что развернулась борьба за состояние покойного. Претендуют на состояние Минерва Шелтон Гастингс на основании завещания и Аделла Стерлинг Гастингс, как вдова Гарвина Гастингса. Они обе подали соответствующие заявления, которые в должное время будут рассмотрены в специальном суде по делам о завещаниях.
Однако мы не хотели бы превращать рассмотрение данного уголовного дела в перебранку по поводу наследства. Нам нужно установить, совершено ли преступление, и если да, есть ли основания считать, что его совершила обвиняемая. Если это будет доказано, дальнейшее рассмотрение дела будет передано в суд более высокой инстанции; если нет, обвиняемая будет освобождена.
Суд понимает, что, возможно, возникнет необходимость рассмотреть некоторые факты, имеющие отношение к наследству, для того чтобы выявить мотивы совершенного преступления и предубежденность свидетелей. Однако суд просит ограничить показания, затрагивающие вопрос наследования, именно указанной целью. Поэтому бесполезно обвинению ставить здесь эти вопросы. В равной степени не следует защите задавать на данной сессии суда такие вопросы свидетелям, ответы на которые можно было бы использовать в суде по завещаниям.
Имея это в виду, я прошу стороны ограничиться очерченными судом рамками. Приступаем к рассмотрению дела.
Мортон Эллис сжато, по-деловому изложил суть дела. Суду были представлены план особняка Гастингса, схемы расположения помещений на первом и втором этажах, фотографии комнат. Патологоанатом указал, что смерть наступила от двух пуль 38-го калибра, которые разрушили мозг, что тело было найдено в постели. В Гастингса стреляли, когда он спал, смерть наступила мгновенно. Это произошло между часом и восемью часами утра в понедельник, четвертого числа. Тело не перемещалось, оно осталось в том же положении, в котором находилось в момент выстрелов, и вскрытие это подтвердило.
Эллис сказал:
— Я вызываю очередного свидетеля, лейтенанта Артура Трэгга.
Трэгг вышел к столу судьи. Он был приведен к присяге, рассказал об обнаружении тела, предъявил фотографии тела в постели, комнаты, в которой тело было обнаружено; две пули, явившиеся причиной смерти, одна из которых, прошив голову, застряла в матраце постели, другая — в черепе.
— Вы знакомы с Перри Мейсоном, защитником обвиняемой? — спросил Эллис.
— Да, знаком.
— Говорили ли вы иногда с ним по телефону?
— Да, говорил.
— То есть вы узнаете его голос?
— Да, узнаю.
— Разговаривали ли вы с Мейсоном по телефону во вторник, пятого числа?
— Да, сэр, разговаривал.
— О чем?
— Позвонив мне, Мейсон рассказал, что накануне кто-то был в его офисе.
— Минутку, — вмешался Эллис, — значит это было в понедельник, четвертого.
— Да, именно так.
— Что еще рассказал Мейсон?
— Он рассказал, что этот человек оставил в его офисе женскую сумку, в которой был обнаружен револьвер. Из револьвера, судя по пустым гильзам, были произведены два выстрела. Он также заявил, что позднее было установлено, что сумка принадлежит Аделле Стерлинг Гастингс, обвиняемой по делу. Мейсон предложил мне приехать и обследовать обнаруженное оружие.
— И что сделали вы?
— Я попросил своих сотрудников позвонить Гарвину Гастингсу. Однако вскоре поступило сообщение о том, что один из служащих Гастингса был послан к нему домой, чтобы выяснить, почему он не отвечает на телефонные звонки. Этот служащий обнаружил в постели тело Гастингса.
— Какие действия предприняли вы?
— Я поехал к мистеру Мейсону.
— И кого вы там застали?
— В офисе Мейсона находилась обвиняемая.
— Вы обнаружили револьвер, о котором говорил мистер Мейсон?
— В тот раз нет.
— А позднее вы нашли его?
— Минутку, — вмешался Мейсон. — Я возражаю против этого вопроса, поскольку в нем от свидетеля требуется высказать свое заключение.
— Почему же? Свидетель, естественно, может ответить, обнаружил ли он впоследствии револьвер, — заявил Эллис.
— Нет, не может, — возразил Мейсон, — потому что он не знает, является ли обнаруженный им позднее револьвер тем, о котором я говорил ему по телефону, и который был у меня в офисе.
— Ваша честь, — взмолился Эллис, — это же словесная эквилибристика. Мы можем проследить за перемещениями револьвера из женской сумки в ящик стола Мейсона, оттуда в офис Гарвина Гастингса, где его спрятал служащий Гастингса Симли Бисэн, затем к Трэггу.
— Вот и прослеживайте, — твердо заявил Мейсон, — но не спрашивайте свидетеля, был ли обнаруженный им впоследствии револьвер тем самым, который находился в ящике моего стола. Вот о чем идет речь.
— Хорошо, хорошо, — смирился Эллис.
— Вы спрашивали у Мейсона о револьвере, когда пришли в его офис?
— Да, спрашивал.
— Вы просили предъявить револьвер?
— Просил.
— И что сделал мистер Мейсон, когда вы попросили его об этом?
— Он выдвинул ящик с правой стороны своего стола и был очень удивлен, обнаружив ящик пустым.
— Я хочу спросить вас, лейтенант Трэгг, — продолжал Эллис, — есть у вас заверенные копии квитанций о продаже оружия Гарвину С. Гастингсу.
— Да, у меня они есть.
— Пожалуйста, передайте их мне.
Трэгг передал Эллису два листа.
— О чем говорится в этих квитанциях, лейтенант?
— Это официальные документы, составленные в соответствии с положениями закона штата Калифорния. Они свидетельствуют о приобретении двух револьверов в центре спортивного оружия.
— О чем конкретно говорится в них? — спросил Эллис.
— О покупке двух револьверов «смит-и-вессон» 38-го калибра. Первый из них со стволом в два с половиной дюйма имеет номер С—48809. Второй приобретен несколькими месяцами позднее, идентичен первому. Его номер С—232721.
— Хорошо. Теперь расскажите нам о разговоре, который вы вели с Перри Мейсоном, адвокатом защиты, в связи с этим оружием? Что он рассказал и почему не смог предъявить револьвер, когда вы пришли в его офис?
— Мистер Мейсон рассказал, что он обнаружил револьвер в сумке обвиняемой, которая была оставлена в его офисе, что он положил револьвер в правый верхний ящик своего стола, что оружие исчезло.
— Когда состоялся этот разговор, лейтенант?
— Во вторник, пятого.
— Рассказывал ли мистер Мейсон о мерах, которые он предпринял для поиска оружия?
— Да, в разговоре, состоявшемся позднее.
— Что он сказал?
— Мистер Мейсон сказал, что он и Пол Дрейк, шеф детективного агентства, провели расследование, в результате которого они вышли на человека, который во вторник утром, пятого числа, приходил в его офис, когда там находилась уборщица. В руках у этого человека был атташе-кейс. Он выступал как Перри Мейсон, но не сказал об этом прямо, а дал понять это своим поведением. Пробыв в офисе около пятнадцати минут, он ушел. Мистер Мейсон сказал мне, что в результате анализа и работы детективов он установил этого человека. Им оказался Симли Бисэн, менеджер фирмы «Гарвин Гастингс энтерпрайзис».
— Что еще он рассказал?
— Он сообщил, что Симли Бисэн взял револьвер из его стола, завернул его в бумагу, которую затем заклеил лентой, и положил упаковку на дно мешка с клюшками для игры в гольф.
— Что случилось потом?
— Мейсон сказал, что в его присутствии Бисэн позвонил своему секретарю и попросил ее взять упаковку из мешка и принести ее в кабинет Мейсона. Когда секретарь пришла, то обнаружилось, что целость упаковки нарушена.
— Что сказал Мейсон о револьвере?
— Он позвонил мне по телефону и сказал, что у него есть для меня револьвер. Позднее он сообщил мне, что упаковку он положил в коробку, чтобы при желании я мог попытаться обнаружить отпечатки пальцев.
— И что сделали вы?
— Я пошел в офис к мистеру Мейсону и взял там револьвер.
— Провели ли вы его баллистические испытания?
— Да, провел.
— Вы сравнивали пули, выпущенные из этого револьвера, с теми, которые явились причиной смерти Гарвина Гастингса: одна из которых была извлечена из головы покойного, другая — из матраца его постели?
— Да, сравнивал.
— Что вы обнаружили?
— Пули, принесшие смерть Гастингсу, были выпущены из этого револьвера.
— Я предъявляю вам револьвер системы «Смит-и-вессон» номер С—48809. Узнаете ли вы его?
— Да, сэр. На нем моя пометка. Его номер я записал.
— Это тот револьвер, который вы получили от мистера Мейсона?
— Да, тот.
— Лейтенант, вы изучали его на предмет обнаружения отпечатков пальцев?
— Да.
— И каковы результаты? — спросил Эллис.
— Сначала я не нашел на нем никаких отпечатков пальцев. Я обработал револьвер порошком, однако это ничего не выявило. Позднее в штаб-квартире полиции я нашел на нем засохший отпечаток пальца. Порошок к нему не приставал, поскольку он высох. Его оставил человек, на пальце которого было какое-то вяжущее вещество, возможно сладкая слюна, никотин. Во всяком случае, при определенном свете этот отпечаток удалось обнаружить.
— Вы сфотографировали его?
— Да, сэр.
— У вас фотографии с собой?
— Конечно.
— Вы пробовали идентифицировать этот отпечаток?
— Да, пробовал.
— Чей он?
— Это отпечаток среднего пальца правой руки обвиняемой Аделлы Гастингс.
— Если суд не возражает, прошу приобщить этот револьвер к вещественным доказательствам под индексом «Б—12».
— Минуточку, — вмешался Мейсон. — Прежде чем я соглашусь с этой просьбой, мне хотелось бы задать свидетелю ряд вопросов.
— Хорошо, — заявил о своем решении судья Фэллон. — Вы можете приступить к допросу свидетеля.
— Лейтенант, вы заявили, что я вам якобы сказал о том, что у меня есть определенный револьвер. Это не так. Я вам говорил о каком-то неопределенном револьвере. Не так ли?
— Мне показалось, вы сказали об определенном револьвере.
— Который я взял из ящика своего стола?
— Так я понял.
— Разве я вам говорил, что этот револьвер я взял из сумки своей подзащитной?
— Подождите минутку, — попросил Трэгг. — Сначала разговор о револьвере я вел с вами. Оказалось, что этот револьвер из ящика вашего стола исчез. Затем ваш секретарь позвонила мне и сказала, что револьвер, который якобы положили не на то место, нашелся и я могу его взять.