- О чем вы разговаривали с Питкиным? И почему?
Бартон, уже здорово разозлился, ответил:
- Я хотел нанять временно шофера. Я узнал о некотором обществе,
которое является чем-то вроде бюро по найму и специализируется в этих
делах. Я видел его, когда он ждал как-то перед Клубом. Я спросил его, что
он знает об этом обществе.
- И он знал?
- Да. Он дал мне адрес. Общество называется Бюро Обмена Шоферов,
номер телефона можно найти в справочнике. Они записывают там шоферов,
которые хотели бы подработать в свободные дни. Кажется, что общество
организованно на основе кооперации. Члены работают в разное время и почти
всегда там можно нанять шофера на пару часов или на весь день.
- Питкин принадлежал к этому обществу?
- Не знаю. Он говорил, что принадлежал. По четвергам он был всегда
свободен, а в среду кончал работу в шесть. Снова на работу он должен был
являться в пятницу утром. Он сказал мне, что охотно будет работать у меня
в свободные дни, а если мне нужен будет шофер в другое время, я смогу
воспользоваться услугами общества.
- У вас нет уже никаких чувств по отношению к обвиняемой, то есть к
вашей бывшей жене? - спросил Мейсон.
- Я очень люблю Люсиль, по своему, конечно.
- И, желая показаться хитрым, вы посоветовали ей, чтобы она, не
говоря ничего и никому, подбросила револьвер рядом с телом, чтобы сделать
вид, будто это самоубийство?
- Это неправда. У вас нет доказательств. Обвиняемая могла это
утверждать, но это абсурд. Ваше обвинение совершенно фальшивое и я
презираю его.
- Разве вы не сообщили ей никакой идеи о том, как выйти из того
положения, в котором она оказалась?
- Конечно, нет.
- Но, вы утверждаете, что она вам не равнодушна.
- Да.
- И вы отнеслись к предложенной ею сделке хладнокровно, рассматривая
ее, как к обычное деловое предложение?
- Нет. Меня интересует Люсиль. Я хотел лишь убедиться в том, что она
не напрасно истратит эти деньги.
- Однако, чувства, которые вы испытываете по отношению к своей бывшей
жене, дружба, уважение или желание присмотреть за тем, чтобы какой-нибудь
хитрец не ободрал ее, не помешали вам пытаться самому ободрать ее, давая
ей на пять тысяч долларов меньше? - сладко заметил Мейсон.
- Я не хотел ее обмануть.
- Но, тогда зачем вы скрыли желание принять ее предложение?
Бартон подумал минуту и сказал:
- Думаю, что по привычке. В делах не проявляют заранее удовлетворения
от сделки.
- Ну, ну, - сказал Мейсон. - Вы знали, что делаете. Вы сознательно
скрыли желание совершить эту сделку.
- Об этом вы говорили уже несколько раз, - перебил Гамильтон Бергер.
- Я считаю, что защитник имеет право говорить об этом. Это указывает
на мотивы действий свидетеля и делает Суду возможность оценить его
характер, - ответил судья Осборн.
- Хорошо! - вдруг выкрикнул Бартон. - Я обманул ее. Я заметил, что
мне подвертывается случай заключить выгодную сделку и хотел этим
воспользоваться. Что в этом плохого?
- Ничего, - ответил Мейсон. - И я очень вам благодарен за похвальную
откровенность, мистер Бартон. А теперь еще одна деталь. Как вы сообщили,
обвиняемая в конце призналась, что в гараже было тело ее первого мужа?
- Я не говорил этого.
- Прошу секретаря Суда прочитать протокол для того, чтобы напомнить
то, что сказал свидетель.
Наступила тишина, полная беспокойства, во время которой секретарь
Суда перелистывал страницы, в поисках требуемого абзаца. Вильям Бартон
поерзал в кресле.
- Я нашел это место, - отозвался секретарь. - Вопрос: "Она сказала
вам, почему хочет выехать из страны?" Ответ: "Да". Вопрос: "Почему?"
Ответ: "Она сказала, что в ее гараже найдено тело мужчины. Наконец, она
призналась, что убитый был ее первым мужем и этот факт может испортить ее
жизнь."
- Благодарю, - сказал Мейсон. - Прошу мне объяснить, мистер Бартон,
что вы имели в виду, когда говорили: "наконец, она призналась", что это
было тело ее первого мужа?
- Ну, что в конце она призналась. И это все.
- Она не сказала этого сразу?
- Нет.
- Только после вопросов с вашей стороны?
- Наверное так.
- Значит ли это, что вы разговаривали на эту тему и у вас создалось
впечатление, что она что-то скрывает, допытывались ли вы, что это?
- Можно сказать и так.
- Чтобы вынудить от нее это "признание наконец", вам пришлось
использовать нажим?
- Ну, что же, до определенной степени, да.
- Вы сказали ей, что не сможете помочь, если она не скажет вам правды
или что-то в этом роде?
- Да.
- Следовательно, она в конце концов сказала вам правду?
- Да.
- И тогда вы взялись ей помогать?
- Нет!
- Но вы ведь сказали, что поможете ей, если она скажет вам правду. До
тех пор, пока она этого не сделает, вы ничего не можете обещать ей.
Поэтому она "в конце призналась" в том, какая была правда. Должен ли я это
понимать так, что вы не сдержали своего обещания?
Бартон заколебался, положил ногу на ногу и посмотрел умоляюще на
Бергера.
- Так было? - настаивал Мейсон.
- Я не помог ей, - пробормотал Бартон.
- Именно так я и думал, - с презрением сказал Мейсон. - Это все,
мистер Бартон.
Бартон сошел с места для свидетелей и повернулся в сторону стола за
которым сидел Мейсон, как бы желал что-то сделать, но увидел холодный,
твердый блеск в глазах адвоката, раздумал и отошел.
- Пусть подойдет к свидетельскому месту Артур Колсон, - сказал
Бергер, не обращая внимания на Бартона.
Артур Колсон подошел к месту для свидетелей. Его глаза неспокойно и
оценивающе метались по залу, однако старательно уходили в сторону от стола
окружного прокурора, и стола за которым сидел Мейсон и Люсиль.
На вопрос Суда Колсон назвал свое имя, фамилию, возраст, адрес и
профессию. Гамильтон Бергер достал револьвер.
- Я хочу вам показать револьвер Смит и Вессон, тридцать восьмого
калибра, номер "С шестьсот пятьдесят восемьдесят восемь". Вы видели его
уже когда-нибудь?
Колсон достал из кармана листок бумаги и прочитал по нему следующую
фразу:
- Отказываюсь от ответа на этот вопрос, так как он может быть
использован против меня.
- Вы купили этот револьвер в "Рашинг Крик Меркантайл Компани"?
- Отказываюсь от ответа на этот вопрос, так как он может быть
использован против меня.
- Вы вписали имя Росса П.Холистера в реестр?
- Отказываюсь от ответа по той же причине.
- Вы убили Хартвелла Л.Питкина?
- Нет.
- Вы его знали?
- Нет, не знал.
- Это вы положили этот револьвер рядом с телом Хартвелла Л.Питкина в
гараже на Соут Гондола семьсот девятнадцать пятого числа этого месяца?
- Нет.
- А в другое время?
- Нет.
- Это все, - сказал Гамильтон Бергер.
- Минуточку, - отозвался Мейсон. - Еще один вопрос к свидетелю. Это
оружие было когда-нибудь вашей собственностью?
- Отказываюсь от ответа на этот вопрос, так как он может быть
использован против меня.
- У вас был когда-нибудь ключ от квартиры Люсиль Бартон?
- Нет.
- Я покажу вам два письма отпечатанные на машинке, - сказал Мейсон. -
Одно из писем было адресовано в Детективное Агентство Дрейка, второе мне.
В первом письме речь идет о ключе к квартире Люсиль Бартон. Во втором - о
ключе к ее секретеру. Вы писали какое-нибудь из этих писем?
- Нет. Не писал.
- Это все, - сказал Мейсон.
- Это все, - объявил Бергер.
Слово взял судья Осборн:
- В виду неудовлетворительных ответов свидетеля на вопросы, имеющие
большое значение в этом деле, Суд считает, что бюро окружного прокурора
должно предпринять шаги для более полного выяснения ситуации.
- Хорошо, Высокий Суд, - сказал Бергер усталым голосом. - Мы отдаем
себе отчет в разных возможностях.
- И привлечениях, - сказал судья Осборн.
- И привлечениях, - повторил Бергер.
- Очень хорошо. Суд объявляет перерыв до четырнадцати часов.
Обвиняемая должна оставаться под арестом. Свидетели, вызванные в Суд,
должны явиться в четырнадцать часов.
Когда публика поднялась с мест и направилась к выходу, Мейсон дал
знак Полу Дрейку подойти к нему.
- Боюсь, что не смогу пойти с тобой на обед, Пол.
- Почему, Перри?
- Я должен несколько раз поговорить по телефону, а это может
продлиться больше часа. Но, ты забери Деллу на хороший бифштекс.
- Сердца у тебя нет, - запротестовал Дрейк с улыбкой.
- Есть, - сказал Мейсон. - Оно так долго стояло у меня в пятках, что
я не буду чувствовать себя хорошо до тех пор, пока оно снова не окажется
на своем месте.
В четырнадцать часов, когда Суд собрался вновь, Гамильтон Бергер,
явно чем-то обеспокоенный, сказал:
- Высокий Суд, в этом деле образовалось особое положение. У меня были
все поводы для того, чтобы считать возможным соединение Перри Мейсона с
орудием преступления, так как на револьвере был найден отпечаток его
пальца. У меня была надежда доказать, что Мейсон был с обвиняемой около
гаража в то время, когда там был убит человек. Опознание, как
доказательство было отброшено с помощью хитрого юридического трюка, на что
я хотел бы обратить внимание Высокого Суда. Свидетель наверняка мог бы
провести опознание.
- Да, конечно, - ответил судья Осборн. - Таковы отрицательные стороны
доказательств основанных на опознании. Свидетель увидел высокого мужчину в
светлокоричневом плаще и серой шляпе. Он не видел вблизи его лица. Много
мужчин могут соответствовать такому описанию. Опознание женщины более
убедительно, благодаря описанию ее оригинальной одежды, но высоких мужчин
в светлокоричневых плащах и серых шляпах было в городе в то время, когда
Гоушен видел тех людей возле гаража, вероятно, несколько тысяч.
- Но, только один Перри Мейсон мог оставить отпечаток пальца на
внутренней стороне револьвера принадлежащего его клиентке, - ответил
Бергер.
- Вы еще не доказали, что револьвер принадлежал его клиентке, -
сказал Осборн.
- Признаю, Высокий Суд, что дело немного осложнилось, - ответил
Бергер, - но, если Высокий Суд позволит мне действовать, то думаю, что он
сможет вполне оценить тот трюк, благодаря которому свидетеля ввели в
заблуждение.
Судья Осборн усмехнулся:
- Суд позволит вам действовать, если вы будете представлять
доказательства, мистер Бергер.
- Очень хорошо. Прошу вызвать Сэди Милфорд.
Сэди Милфорд, ухоженная женщина около сорока лет, была
администратором дома, в котором жила Люсиль Бартон. Она показала, что
гаражи принадлежали квартирам и закрывались. Квартира номер двести восемь
так же имела гараж и Люсиль Бартон получила запасные ключи и к квартире и
к гаражу, когда въехала.
- Кто имел эти ключи?
- Люсиль Бартон.
- У вас есть подтверждение получения?
- Да.
- На нем есть подпись Люсиль Бартон?
- Да.
- Она подписала в вашем присутствии?
- Да.
- Я хочу присоединить это к доказательствам, - сказал Гамильтон
Бергер.
- Не возражаю, - сказал Мейсон.
- Вы хотите задавать вопросы, господин защитник?
- Да.
Мейсон взял в руки подтверждение и спросил:
- Это вы дали Люсиль Бартон четыре ключа, два от квартиры и два от
гаража?
- Да.
- Благодарю, - сказал Мейсон. - Это все.
Следующим свидетелем Бергера был работник заправочной станции,
который показал, что пятого числа этого месяца, около шести часов вечера,
Люсиль Бартон подъехала к станции на шевроле со светло-коричневым кузовом.
Работник обнаружил, что двигатель был так разрегулирован, что машина
непрерывно подпрыгивала и выхлопная труба стреляла. Он отрегулировал все,
что мог, но у него не было достаточно времени и соответствующих
инструментов и он исправил только так, чтобы машина не грохотала во время
езды.
- В котором часу обвиняемая приехала? - спросил Гамильтон Бергер.
- Это было каких-то пятнадцать или двадцать минут седьмого.
- Кто вел машину?
- Люсиль Бартон.
- Вы знали ее до этого?
- Да. Она всегда покупает бензин у нас.
- Люсиль Бартон и обвиняемая, сидящая возле мистера Мейсона это одно
и то же лицо?
- Да.
- Это все, - сказал Бергер.
- Это все, - повторил Мейсон улыбаясь. - У меня нет вопросов к
свидетелю.
- Вызвать Стефана Арджила, - распорядился Бергер.
Арджил занял место свидетеля и сказал, что живет на Вест Казино
Буливар, девятьсот тридцать девять, ему пятьдесят пять лет. Он подтвердил,
что Хартвелл Л.Питкин работал у него в качестве шофера и что Питкин
работал у него до своей смерти.
- Когда вы видели Питкина в последний раз? - Спросил Бергер.
- Сразу же после пяти часов вечера пятого числа.
- Где он тогда был?
- Перед зданием, в котором размещен офис мистера Мейсона. Я ждал
Мейсона и вдруг вспомнил, что у Хартвелла свободный вечер. Я спустился
вниз и, хотя был на него зол, сказал ему чтобы он забрал машину и ехал
домой.
- Вы знаете, что случилось потом?
- Знаю только, что машина была на месте, когда я вернулся из больницы
домой.
- Когда это было?
- Это могло быть... это было после возвращения из больницы, где я
посещал пострадавшего и оговорил с ним условия возмещения и...
- Не говорите о том деле, - перебил его Гамильтон Бергер. -
Успокойтесь и скажите нам, что вы знаете об этом деле?
- Я вернулся домой около девяти часов тридцати минут, может быть,
было десять и машина была на своем месте.
- Можете задавать вопросы, - сказал Бергер Мейсону.
- Откуда вы знаете, что машина была на месте? - спросил Мейсон.
- Ну, потому что... должна была там быть. Двери гаража были закрыты.
- Но вы не проверили после возвращения домой, действительно ли стоит
машина там?
- Нет.
- А как вы вернулись домой?
- Меня привез работник страховой компании.
- В котором часу он вас привез?
- Между половиной десятого и десятью.
- И вы пошли сразу спать?
- Нет, я лег одиннадцати.
- Когда вы заглянули в гараж, чтобы проверить, стоит ли там машина?
- Около двух часов ночи. Мне позвонили из полиции и сообщили, что
случилось с моим шофером. Мне задали несколько вопросов и сказали, что
сейчас приедут, поэтому я оделся и, собственно, спустился в гараж, когда
подъехала полиция.
- Ваша машина стояла в гараже?
- Да.
- Мне кажется, что вы на меня обижены, мистер Арджил, - сказал
Мейсон.
- Лично я считаю, что вы достойны презрения, - ответил Арджил.
- Почему?
- Вы знали о том, что у меня имелись причины предполагать, что у
моего шофера было дорожное происшествие и вынудили меня возместить ущерб
по необоснованным требованиям. Предупреждаю вас, мистер Мейсон, что подам
на вас в Суд за обман и...
- Так вы думали, что это ваш шофер вел машину?
- Конечно. Я-то уж точно не сидел за рулем. Однако я отвечал за
действия моего работника.
- Это имеет какую-нибудь связь с делом? - спросил судья Осборн.
- Я считаю, что это объясняет мотивы и враждебную позицию свидетеля,
- ответил Мейсон.
- Ну, конечно, выясним это обстоятельство, если защитник желает, -
сказал Бергер, с удовлетворением потирая руки. - Я хотел бы прояснить все
факты.
- И вы обо всем узнаете, - отпарировал Мейсон. - Мистер Арджил, вы
можете рассказать нам свою версию происшествий?
- Пятого, около трех часов дня мистер Мейсон пришел ко мне домой.
Питкин присутствовал при разговоре. Мистер Мейсон объявил мне, что имеет
неопровержимые доказательства того, что моя машина вызвала несчастный
случай и уехала с места происшествия. В этом несчастном случае его клиент
серьезно пострадал. Он обратил мое внимание на следы столкновения на
корпусе машины и... ну, что же, я подумал, что он прав.
- Почему вы думали, что я прав? - спросил Мейсон.
- Потому что у моего шофера были какие-то неприятности с машиной в
тот день. Он хотел сказать, что машина была украдена и просил меня пойти
вместе с ним в полицию и выяснить обстоятельства, при которых это
случилось. Я пришел с ним на то место, где он оставил машину. Я заметил
что он пил и был чем-то обеспокоен. Я был довольно скептически настроен по
отношению к нему, но опасался, что он во что-то впутался. Я вернулся в
Клуб и позвонил в полицию, сообщив о краже машины. Лично я считаю, что
машину никогда не крали. Полиция нашла ее в торговом районе, где она
стояла перед пожарным гидрантом.
- И поэтому, выслушав то, что сказал вам я, вы решили, что дешевле
будет найти Финчли и договориться с ним за спиной его адвоката, правда? -
спросил Мейсон.
- Я не думал о чем-то таком.
- Но, вы это сделали, не так ли?
- Я, узнав, что человек серьезно ранен, хотел для него что-нибудь
сделать. Я очень был расстроен всем этим. Я пошел в ваш офис и пытался
встретиться с вами, но безуспешно. Очевидно вы находитесь у своей
клиентки, Люсиль Бартон.
- Вы уверены в том, что я там был? - спросил Мейсон.
- Нет, не уверен.
- У вас есть какая-то причина предполагать, что я там был?
- Насколько я понял, полиция... Я беру назад свои слова. Ответ будет:
нет. Я не знаю, где вы были.
- Прекрасно. Вы были у меня в офисе и вам сказали, что я вышел?
- Да.
- Где находился в это время ваш шофер?
- Он сидел в моей машине марки "бьюик", поставленной перед зданием, в
котором расположен ваш офис.
- Вы нашли там место для стоянки?
- Мой шофер нашел. Когда я вышел перед главным входом, я заметил, что
там нет места для стоянки, поэтому я сказал ему, чтобы он крутился вокруг
до тех пор, пока не найдет свободного места вблизи входа. Он почти тотчас
же такое место нашел.
- Итак, вы ждали меня?
- Да. Около шести я позвонил моему страховому агенту и сказал ему,
что пытаюсь договориться с вами по делу об установлении суммы возмещения
причиненного ущерба. Мне просто пришло в голову, что не разумно устраивать
такие дела без договоренности с ним.
- Очевидно, страховой агент подсказал вам, сколько это будет
приблизительно стоить и что значительно дешевле будет договориться
непосредственно с пострадавшим.
- Мой страховой агент просил меня подождать его в холле и не
разговаривать с вами ни под каким видом до того, как я с ним встречусь.
Когда он приехал, я целиком передал ведение дела в его руки.
- Но, вы пошли в больницу и пытались сами договориться с моим
клиентом за моей спиной, правда?
- За вашей спиной! Не знаю, что вы понимаете под этим. Я пытался с
вами все обсудить, но вас не было в офисе. У меня не было возможности
целый день ждать юриста, который гоняется за разведенной женщиной. Мое
время дорого!
- Когда страховое общество уже установило величину возмещения, вы
дополнительно заплатили из своего кармана некоторую сумму, не так ли?
- Да, это правда.
- Почему вы это сделали?
- Потому, что я считал, что этому молодому человеку положено больше,
чем давало страховое общество. Я не филантроп, но с другой стороны, не
могу экономить деньги на страданиях молодого парня.
- Очень благородные чувства, - заметил Мейсон, - только... не хотите
ли вы убедить Суд, что, на основании моих слов, вы не только признались в
ответственности за происшествие, но еще и дополнительно заплатили
некоторую сумму?
- Я думал, когда вы мне сказали о столкновении, что у вас есть
доказательства... Я думал, что они у вас действительно есть.
Мейсон улыбнулся.
- Какой благородный, очень благородный и лицемерный мистер Арджил. Вы
считаете меня достойным презрения, а сами дает взятку портье, чтобы тот
показал о том, что вы не выходили из Клуба в тот день. Неужели вы так
боялись быть замешанным в том, что ваш шофер мог сделать?
- Это неправда!
- Вы дали портье деньги?
- Чаевые, как всегда.
- Сколько?
- Это не имеет отношения к делу.
- Сколько?
- Заявляю протест, Высокий Суд, - закричал Бергер, срываясь со своего
места. - Этого человека специально изводят не имеющими отношения к делу
вопросами...
- Отвожу протест, - фыркнул судья Осборн.
- Сколько? - спросил Мейсон.
- Я думал, что дал ему пять долларов, но я выпил в тот день несколько
рюмок и было темно. Потом я понял, что у меня не хватает денег, поэтому
догадался, что, наверное, ошибся и дал ему больше.
- Сто долларов?
- Наверное так.
- По ошибке?
- По ошибке.
- Вы не управляли машиной третьего дня. Вы в этом уверены?
- Да.
- В таком случае, вы знали уже тогда, что единственным человеком,
который мог вызвать несчастный случай, был ваш шофер.
- Кто-нибудь мог украсть машину.
- Если бы это было так, то вы не отвечали бы за последствия, -
ответил Мейсон. - Как деловой человек, вы хорошо об этом знаете, мистер
Арджил.
- Я понимаю, что вы хотите сказать, - сказал Арджил. - После вашего
ухода я прижал шофера и он признался в конце концов, что совершил наезд и
сбежал. Он признался так же в том, что желая избежать ответственности,
солгал, говоря о краже машины.
- Ну так, - заметил Мейсон. - А теперь вы пришли к выводу, что это
неправда?
- Вы говорите о том, что вы мне сказали? Что моя машина была замешана
в дорожном происшествии?
- Пусть будет так.
- То, что вы мне сказали, было ложью. Ложью абсолютной и полной.
Какой-то человек по имени Каффи виноват в происшествии.
- Кстати, - перебил его Мейсон. - Вы и представитель страхового
общества пошли к молодому Финчли и грозили ему Судом за вымогание денег
под фальшивым предлогом. Вы так же потребовали их возврата.
- Да, мы объяснили ему, что эти деньги не принадлежат ему с точки
зрения закона или точки зрения справедливости.
- И что он на это ответил?
- Что вы посоветовали ему задержать деньги, потому что это была
добровольная выплата, которую нельзя отобрать и что вы отучите этих
страховых агентов пытаться перехитрить адвоката.
Судья Осборн широко улыбнулся.
- Да, - подтвердил Мейсон. - Но, как вы думаете, почему Питкин
признался в том, что совершил наезд, когда в действительности он этого не
делал?
- Не знаю, - ответил Арджил, - хотя хотел бы знать. Я думал над этим
и пытался найти ответ, но не понимаю этого. Мне кажется, что Питкин был
шантажистом. Без сомнения, у него была причина так поступить. Что-то там
происходило в его испорченном мозгу, чего я понять не могу.
- Вы его освободили в среду после шести, несмотря на то, что он
признался в совершении наезда и бегстве, - заметил Мейсон.
- Я могу вам это объяснить.
- Пожалуйста, объясните.
- Я знал, что мой шофер подрабатывал в свободные дни и вечера. Он
говорил как-то, что является членом общества шоферов и что работает в
свободные дни, поэтому я знал, как это важно, чтобы он не опоздал. Тем
более, что шоферов нанимают раньше. Я сам человек дела и знаю, как
чувствовал бы себя, ожидая водителя, который не является вовремя. Я
позволил ему идти, но сделал этого не ради него, а лишь ради его коллег из
общества.
- Вам не пришло в голову, что именно тогда это могло произойти? -
спокойно спросил Мейсон.
- О чем вы говорите?
- О том, что Питкин куда-то спешил. Он должен был встретиться с
кем-то, для кого работал пятого и, вместо того, чтобы отправить машину
домой лично, попросил коллегу, чтобы он сделал это за него, а сам сразу же
отправился туда, куда он перед этим нанялся.
Арджил соображал минуту, прежде чем сказал:
- Может быть, именно так все и было.
- Вы нанимали шоферов из общества, когда у Питкина были свободные
дни? - спросил Мейсон.
- Нет, никогда. Если бы мне нужен был шофер в те дни, то я наверняка
договорился бы с Питкиным и заплатил бы ему добавочно за работу в
выходной.
- Я дам вам список с пятнадцатью именами. Прошу сказать, знаете ли вы
кого-нибудь из этих людей, мистер Арджил, - попросил Мейсон.
- Для чего все это? - сердито спросил Гамильтон Бергер.
- Это может выяснить, почему шофер Питкин утверждал, что виноват в
происшествии, хотя на самом деле не имел с этим ничего общего, - ответил
Мейсон.
- Очень хорошо, - сказал Бергер. - Я ничего в этом не понимаю. Мне
кажется, Высокий Суд, что этот допрос не только ни до чего нас не доведет,
но мы будем свидетелями еще одного трюка защитника.
- Может быть и так, но это многообещающий трюк, - сказал судья
улыбаясь. - Мне кажется, что мистер Мейсон даже уже что-то поймал...
Арджил надел очки, посмотрел на список, почесал в голове и сказал:
- Просмотр этого списка продлиться несколько минут, мистер Мейсон.
- Очень хорошо, - отозвался судья Осборн. - Объявляю перерыв на
пятнадцать минут, во время которого вы тоже можете просмотреть список,
мистер Бергер, и поговорить о нем со свидетелем. Объявляю перерыв.
Судья Осборн вышел из зала. Мейсон встал, потянулся, зевнул с
разученным равнодушием, подошел к Трэггу и предложил:
- Может быть мы отойдем куба-нибудь в сторону и поговорим, лейтенант?
Трэгг кивнул головой и они отошли в сторону.
- Спасибо за допрос Холкомба, - сказал Трэгг, улыбаясь. - Он все
время хвастался тем, как выследил вас и привез Гоушена, который вас
опознал, а я не смог этого сделать. Кажется, что после того, что было
сегодня в Суде, он немного притихнет. Само собой разумеется, что я говорю
вам это неофициально, а только между нами.
- Конечно, - ответил Мейсон. - А так, продолжая разговор между нами,
чтобы вы сказали о маленькой прогулке?
- Куда?
- В жилой район.
- Вы думаете, что у нас есть на это время?
- Думаю, что у нас много времени.
- Мы не можем поехать туда и вернуться в течении пятнадцати минут.
- Я думаю, что когда Арджил увидит этот список, ему потребуется
больше времени, чем пятнадцать минут... Он... Бергер идет в нашу сторону.
Гамильтон Бергер двигался с тяжелым достоинством человека,
вынужденного договариваться с кем-то, к кому он чувствует презрительную
ненависть. Он сказал:
- Этот список свидетелей, это что-то важное, мистер Мейсон?
- Да, это нечто важное.
- Арджил ничего не может сказать, пока не сравнит этого списка со
списком акционеров. Он говорит, что у него нет памяти на имена, но ему
кажется, что почти все из этого списка являются акционерами одного из
Бартон, уже здорово разозлился, ответил:
- Я хотел нанять временно шофера. Я узнал о некотором обществе,
которое является чем-то вроде бюро по найму и специализируется в этих
делах. Я видел его, когда он ждал как-то перед Клубом. Я спросил его, что
он знает об этом обществе.
- И он знал?
- Да. Он дал мне адрес. Общество называется Бюро Обмена Шоферов,
номер телефона можно найти в справочнике. Они записывают там шоферов,
которые хотели бы подработать в свободные дни. Кажется, что общество
организованно на основе кооперации. Члены работают в разное время и почти
всегда там можно нанять шофера на пару часов или на весь день.
- Питкин принадлежал к этому обществу?
- Не знаю. Он говорил, что принадлежал. По четвергам он был всегда
свободен, а в среду кончал работу в шесть. Снова на работу он должен был
являться в пятницу утром. Он сказал мне, что охотно будет работать у меня
в свободные дни, а если мне нужен будет шофер в другое время, я смогу
воспользоваться услугами общества.
- У вас нет уже никаких чувств по отношению к обвиняемой, то есть к
вашей бывшей жене? - спросил Мейсон.
- Я очень люблю Люсиль, по своему, конечно.
- И, желая показаться хитрым, вы посоветовали ей, чтобы она, не
говоря ничего и никому, подбросила револьвер рядом с телом, чтобы сделать
вид, будто это самоубийство?
- Это неправда. У вас нет доказательств. Обвиняемая могла это
утверждать, но это абсурд. Ваше обвинение совершенно фальшивое и я
презираю его.
- Разве вы не сообщили ей никакой идеи о том, как выйти из того
положения, в котором она оказалась?
- Конечно, нет.
- Но, вы утверждаете, что она вам не равнодушна.
- Да.
- И вы отнеслись к предложенной ею сделке хладнокровно, рассматривая
ее, как к обычное деловое предложение?
- Нет. Меня интересует Люсиль. Я хотел лишь убедиться в том, что она
не напрасно истратит эти деньги.
- Однако, чувства, которые вы испытываете по отношению к своей бывшей
жене, дружба, уважение или желание присмотреть за тем, чтобы какой-нибудь
хитрец не ободрал ее, не помешали вам пытаться самому ободрать ее, давая
ей на пять тысяч долларов меньше? - сладко заметил Мейсон.
- Я не хотел ее обмануть.
- Но, тогда зачем вы скрыли желание принять ее предложение?
Бартон подумал минуту и сказал:
- Думаю, что по привычке. В делах не проявляют заранее удовлетворения
от сделки.
- Ну, ну, - сказал Мейсон. - Вы знали, что делаете. Вы сознательно
скрыли желание совершить эту сделку.
- Об этом вы говорили уже несколько раз, - перебил Гамильтон Бергер.
- Я считаю, что защитник имеет право говорить об этом. Это указывает
на мотивы действий свидетеля и делает Суду возможность оценить его
характер, - ответил судья Осборн.
- Хорошо! - вдруг выкрикнул Бартон. - Я обманул ее. Я заметил, что
мне подвертывается случай заключить выгодную сделку и хотел этим
воспользоваться. Что в этом плохого?
- Ничего, - ответил Мейсон. - И я очень вам благодарен за похвальную
откровенность, мистер Бартон. А теперь еще одна деталь. Как вы сообщили,
обвиняемая в конце призналась, что в гараже было тело ее первого мужа?
- Я не говорил этого.
- Прошу секретаря Суда прочитать протокол для того, чтобы напомнить
то, что сказал свидетель.
Наступила тишина, полная беспокойства, во время которой секретарь
Суда перелистывал страницы, в поисках требуемого абзаца. Вильям Бартон
поерзал в кресле.
- Я нашел это место, - отозвался секретарь. - Вопрос: "Она сказала
вам, почему хочет выехать из страны?" Ответ: "Да". Вопрос: "Почему?"
Ответ: "Она сказала, что в ее гараже найдено тело мужчины. Наконец, она
призналась, что убитый был ее первым мужем и этот факт может испортить ее
жизнь."
- Благодарю, - сказал Мейсон. - Прошу мне объяснить, мистер Бартон,
что вы имели в виду, когда говорили: "наконец, она призналась", что это
было тело ее первого мужа?
- Ну, что в конце она призналась. И это все.
- Она не сказала этого сразу?
- Нет.
- Только после вопросов с вашей стороны?
- Наверное так.
- Значит ли это, что вы разговаривали на эту тему и у вас создалось
впечатление, что она что-то скрывает, допытывались ли вы, что это?
- Можно сказать и так.
- Чтобы вынудить от нее это "признание наконец", вам пришлось
использовать нажим?
- Ну, что же, до определенной степени, да.
- Вы сказали ей, что не сможете помочь, если она не скажет вам правды
или что-то в этом роде?
- Да.
- Следовательно, она в конце концов сказала вам правду?
- Да.
- И тогда вы взялись ей помогать?
- Нет!
- Но вы ведь сказали, что поможете ей, если она скажет вам правду. До
тех пор, пока она этого не сделает, вы ничего не можете обещать ей.
Поэтому она "в конце призналась" в том, какая была правда. Должен ли я это
понимать так, что вы не сдержали своего обещания?
Бартон заколебался, положил ногу на ногу и посмотрел умоляюще на
Бергера.
- Так было? - настаивал Мейсон.
- Я не помог ей, - пробормотал Бартон.
- Именно так я и думал, - с презрением сказал Мейсон. - Это все,
мистер Бартон.
Бартон сошел с места для свидетелей и повернулся в сторону стола за
которым сидел Мейсон, как бы желал что-то сделать, но увидел холодный,
твердый блеск в глазах адвоката, раздумал и отошел.
- Пусть подойдет к свидетельскому месту Артур Колсон, - сказал
Бергер, не обращая внимания на Бартона.
Артур Колсон подошел к месту для свидетелей. Его глаза неспокойно и
оценивающе метались по залу, однако старательно уходили в сторону от стола
окружного прокурора, и стола за которым сидел Мейсон и Люсиль.
На вопрос Суда Колсон назвал свое имя, фамилию, возраст, адрес и
профессию. Гамильтон Бергер достал револьвер.
- Я хочу вам показать револьвер Смит и Вессон, тридцать восьмого
калибра, номер "С шестьсот пятьдесят восемьдесят восемь". Вы видели его
уже когда-нибудь?
Колсон достал из кармана листок бумаги и прочитал по нему следующую
фразу:
- Отказываюсь от ответа на этот вопрос, так как он может быть
использован против меня.
- Вы купили этот револьвер в "Рашинг Крик Меркантайл Компани"?
- Отказываюсь от ответа на этот вопрос, так как он может быть
использован против меня.
- Вы вписали имя Росса П.Холистера в реестр?
- Отказываюсь от ответа по той же причине.
- Вы убили Хартвелла Л.Питкина?
- Нет.
- Вы его знали?
- Нет, не знал.
- Это вы положили этот револьвер рядом с телом Хартвелла Л.Питкина в
гараже на Соут Гондола семьсот девятнадцать пятого числа этого месяца?
- Нет.
- А в другое время?
- Нет.
- Это все, - сказал Гамильтон Бергер.
- Минуточку, - отозвался Мейсон. - Еще один вопрос к свидетелю. Это
оружие было когда-нибудь вашей собственностью?
- Отказываюсь от ответа на этот вопрос, так как он может быть
использован против меня.
- У вас был когда-нибудь ключ от квартиры Люсиль Бартон?
- Нет.
- Я покажу вам два письма отпечатанные на машинке, - сказал Мейсон. -
Одно из писем было адресовано в Детективное Агентство Дрейка, второе мне.
В первом письме речь идет о ключе к квартире Люсиль Бартон. Во втором - о
ключе к ее секретеру. Вы писали какое-нибудь из этих писем?
- Нет. Не писал.
- Это все, - сказал Мейсон.
- Это все, - объявил Бергер.
Слово взял судья Осборн:
- В виду неудовлетворительных ответов свидетеля на вопросы, имеющие
большое значение в этом деле, Суд считает, что бюро окружного прокурора
должно предпринять шаги для более полного выяснения ситуации.
- Хорошо, Высокий Суд, - сказал Бергер усталым голосом. - Мы отдаем
себе отчет в разных возможностях.
- И привлечениях, - сказал судья Осборн.
- И привлечениях, - повторил Бергер.
- Очень хорошо. Суд объявляет перерыв до четырнадцати часов.
Обвиняемая должна оставаться под арестом. Свидетели, вызванные в Суд,
должны явиться в четырнадцать часов.
Когда публика поднялась с мест и направилась к выходу, Мейсон дал
знак Полу Дрейку подойти к нему.
- Боюсь, что не смогу пойти с тобой на обед, Пол.
- Почему, Перри?
- Я должен несколько раз поговорить по телефону, а это может
продлиться больше часа. Но, ты забери Деллу на хороший бифштекс.
- Сердца у тебя нет, - запротестовал Дрейк с улыбкой.
- Есть, - сказал Мейсон. - Оно так долго стояло у меня в пятках, что
я не буду чувствовать себя хорошо до тех пор, пока оно снова не окажется
на своем месте.
В четырнадцать часов, когда Суд собрался вновь, Гамильтон Бергер,
явно чем-то обеспокоенный, сказал:
- Высокий Суд, в этом деле образовалось особое положение. У меня были
все поводы для того, чтобы считать возможным соединение Перри Мейсона с
орудием преступления, так как на револьвере был найден отпечаток его
пальца. У меня была надежда доказать, что Мейсон был с обвиняемой около
гаража в то время, когда там был убит человек. Опознание, как
доказательство было отброшено с помощью хитрого юридического трюка, на что
я хотел бы обратить внимание Высокого Суда. Свидетель наверняка мог бы
провести опознание.
- Да, конечно, - ответил судья Осборн. - Таковы отрицательные стороны
доказательств основанных на опознании. Свидетель увидел высокого мужчину в
светлокоричневом плаще и серой шляпе. Он не видел вблизи его лица. Много
мужчин могут соответствовать такому описанию. Опознание женщины более
убедительно, благодаря описанию ее оригинальной одежды, но высоких мужчин
в светлокоричневых плащах и серых шляпах было в городе в то время, когда
Гоушен видел тех людей возле гаража, вероятно, несколько тысяч.
- Но, только один Перри Мейсон мог оставить отпечаток пальца на
внутренней стороне револьвера принадлежащего его клиентке, - ответил
Бергер.
- Вы еще не доказали, что револьвер принадлежал его клиентке, -
сказал Осборн.
- Признаю, Высокий Суд, что дело немного осложнилось, - ответил
Бергер, - но, если Высокий Суд позволит мне действовать, то думаю, что он
сможет вполне оценить тот трюк, благодаря которому свидетеля ввели в
заблуждение.
Судья Осборн усмехнулся:
- Суд позволит вам действовать, если вы будете представлять
доказательства, мистер Бергер.
- Очень хорошо. Прошу вызвать Сэди Милфорд.
Сэди Милфорд, ухоженная женщина около сорока лет, была
администратором дома, в котором жила Люсиль Бартон. Она показала, что
гаражи принадлежали квартирам и закрывались. Квартира номер двести восемь
так же имела гараж и Люсиль Бартон получила запасные ключи и к квартире и
к гаражу, когда въехала.
- Кто имел эти ключи?
- Люсиль Бартон.
- У вас есть подтверждение получения?
- Да.
- На нем есть подпись Люсиль Бартон?
- Да.
- Она подписала в вашем присутствии?
- Да.
- Я хочу присоединить это к доказательствам, - сказал Гамильтон
Бергер.
- Не возражаю, - сказал Мейсон.
- Вы хотите задавать вопросы, господин защитник?
- Да.
Мейсон взял в руки подтверждение и спросил:
- Это вы дали Люсиль Бартон четыре ключа, два от квартиры и два от
гаража?
- Да.
- Благодарю, - сказал Мейсон. - Это все.
Следующим свидетелем Бергера был работник заправочной станции,
который показал, что пятого числа этого месяца, около шести часов вечера,
Люсиль Бартон подъехала к станции на шевроле со светло-коричневым кузовом.
Работник обнаружил, что двигатель был так разрегулирован, что машина
непрерывно подпрыгивала и выхлопная труба стреляла. Он отрегулировал все,
что мог, но у него не было достаточно времени и соответствующих
инструментов и он исправил только так, чтобы машина не грохотала во время
езды.
- В котором часу обвиняемая приехала? - спросил Гамильтон Бергер.
- Это было каких-то пятнадцать или двадцать минут седьмого.
- Кто вел машину?
- Люсиль Бартон.
- Вы знали ее до этого?
- Да. Она всегда покупает бензин у нас.
- Люсиль Бартон и обвиняемая, сидящая возле мистера Мейсона это одно
и то же лицо?
- Да.
- Это все, - сказал Бергер.
- Это все, - повторил Мейсон улыбаясь. - У меня нет вопросов к
свидетелю.
- Вызвать Стефана Арджила, - распорядился Бергер.
Арджил занял место свидетеля и сказал, что живет на Вест Казино
Буливар, девятьсот тридцать девять, ему пятьдесят пять лет. Он подтвердил,
что Хартвелл Л.Питкин работал у него в качестве шофера и что Питкин
работал у него до своей смерти.
- Когда вы видели Питкина в последний раз? - Спросил Бергер.
- Сразу же после пяти часов вечера пятого числа.
- Где он тогда был?
- Перед зданием, в котором размещен офис мистера Мейсона. Я ждал
Мейсона и вдруг вспомнил, что у Хартвелла свободный вечер. Я спустился
вниз и, хотя был на него зол, сказал ему чтобы он забрал машину и ехал
домой.
- Вы знаете, что случилось потом?
- Знаю только, что машина была на месте, когда я вернулся из больницы
домой.
- Когда это было?
- Это могло быть... это было после возвращения из больницы, где я
посещал пострадавшего и оговорил с ним условия возмещения и...
- Не говорите о том деле, - перебил его Гамильтон Бергер. -
Успокойтесь и скажите нам, что вы знаете об этом деле?
- Я вернулся домой около девяти часов тридцати минут, может быть,
было десять и машина была на своем месте.
- Можете задавать вопросы, - сказал Бергер Мейсону.
- Откуда вы знаете, что машина была на месте? - спросил Мейсон.
- Ну, потому что... должна была там быть. Двери гаража были закрыты.
- Но вы не проверили после возвращения домой, действительно ли стоит
машина там?
- Нет.
- А как вы вернулись домой?
- Меня привез работник страховой компании.
- В котором часу он вас привез?
- Между половиной десятого и десятью.
- И вы пошли сразу спать?
- Нет, я лег одиннадцати.
- Когда вы заглянули в гараж, чтобы проверить, стоит ли там машина?
- Около двух часов ночи. Мне позвонили из полиции и сообщили, что
случилось с моим шофером. Мне задали несколько вопросов и сказали, что
сейчас приедут, поэтому я оделся и, собственно, спустился в гараж, когда
подъехала полиция.
- Ваша машина стояла в гараже?
- Да.
- Мне кажется, что вы на меня обижены, мистер Арджил, - сказал
Мейсон.
- Лично я считаю, что вы достойны презрения, - ответил Арджил.
- Почему?
- Вы знали о том, что у меня имелись причины предполагать, что у
моего шофера было дорожное происшествие и вынудили меня возместить ущерб
по необоснованным требованиям. Предупреждаю вас, мистер Мейсон, что подам
на вас в Суд за обман и...
- Так вы думали, что это ваш шофер вел машину?
- Конечно. Я-то уж точно не сидел за рулем. Однако я отвечал за
действия моего работника.
- Это имеет какую-нибудь связь с делом? - спросил судья Осборн.
- Я считаю, что это объясняет мотивы и враждебную позицию свидетеля,
- ответил Мейсон.
- Ну, конечно, выясним это обстоятельство, если защитник желает, -
сказал Бергер, с удовлетворением потирая руки. - Я хотел бы прояснить все
факты.
- И вы обо всем узнаете, - отпарировал Мейсон. - Мистер Арджил, вы
можете рассказать нам свою версию происшествий?
- Пятого, около трех часов дня мистер Мейсон пришел ко мне домой.
Питкин присутствовал при разговоре. Мистер Мейсон объявил мне, что имеет
неопровержимые доказательства того, что моя машина вызвала несчастный
случай и уехала с места происшествия. В этом несчастном случае его клиент
серьезно пострадал. Он обратил мое внимание на следы столкновения на
корпусе машины и... ну, что же, я подумал, что он прав.
- Почему вы думали, что я прав? - спросил Мейсон.
- Потому что у моего шофера были какие-то неприятности с машиной в
тот день. Он хотел сказать, что машина была украдена и просил меня пойти
вместе с ним в полицию и выяснить обстоятельства, при которых это
случилось. Я пришел с ним на то место, где он оставил машину. Я заметил
что он пил и был чем-то обеспокоен. Я был довольно скептически настроен по
отношению к нему, но опасался, что он во что-то впутался. Я вернулся в
Клуб и позвонил в полицию, сообщив о краже машины. Лично я считаю, что
машину никогда не крали. Полиция нашла ее в торговом районе, где она
стояла перед пожарным гидрантом.
- И поэтому, выслушав то, что сказал вам я, вы решили, что дешевле
будет найти Финчли и договориться с ним за спиной его адвоката, правда? -
спросил Мейсон.
- Я не думал о чем-то таком.
- Но, вы это сделали, не так ли?
- Я, узнав, что человек серьезно ранен, хотел для него что-нибудь
сделать. Я очень был расстроен всем этим. Я пошел в ваш офис и пытался
встретиться с вами, но безуспешно. Очевидно вы находитесь у своей
клиентки, Люсиль Бартон.
- Вы уверены в том, что я там был? - спросил Мейсон.
- Нет, не уверен.
- У вас есть какая-то причина предполагать, что я там был?
- Насколько я понял, полиция... Я беру назад свои слова. Ответ будет:
нет. Я не знаю, где вы были.
- Прекрасно. Вы были у меня в офисе и вам сказали, что я вышел?
- Да.
- Где находился в это время ваш шофер?
- Он сидел в моей машине марки "бьюик", поставленной перед зданием, в
котором расположен ваш офис.
- Вы нашли там место для стоянки?
- Мой шофер нашел. Когда я вышел перед главным входом, я заметил, что
там нет места для стоянки, поэтому я сказал ему, чтобы он крутился вокруг
до тех пор, пока не найдет свободного места вблизи входа. Он почти тотчас
же такое место нашел.
- Итак, вы ждали меня?
- Да. Около шести я позвонил моему страховому агенту и сказал ему,
что пытаюсь договориться с вами по делу об установлении суммы возмещения
причиненного ущерба. Мне просто пришло в голову, что не разумно устраивать
такие дела без договоренности с ним.
- Очевидно, страховой агент подсказал вам, сколько это будет
приблизительно стоить и что значительно дешевле будет договориться
непосредственно с пострадавшим.
- Мой страховой агент просил меня подождать его в холле и не
разговаривать с вами ни под каким видом до того, как я с ним встречусь.
Когда он приехал, я целиком передал ведение дела в его руки.
- Но, вы пошли в больницу и пытались сами договориться с моим
клиентом за моей спиной, правда?
- За вашей спиной! Не знаю, что вы понимаете под этим. Я пытался с
вами все обсудить, но вас не было в офисе. У меня не было возможности
целый день ждать юриста, который гоняется за разведенной женщиной. Мое
время дорого!
- Когда страховое общество уже установило величину возмещения, вы
дополнительно заплатили из своего кармана некоторую сумму, не так ли?
- Да, это правда.
- Почему вы это сделали?
- Потому, что я считал, что этому молодому человеку положено больше,
чем давало страховое общество. Я не филантроп, но с другой стороны, не
могу экономить деньги на страданиях молодого парня.
- Очень благородные чувства, - заметил Мейсон, - только... не хотите
ли вы убедить Суд, что, на основании моих слов, вы не только признались в
ответственности за происшествие, но еще и дополнительно заплатили
некоторую сумму?
- Я думал, когда вы мне сказали о столкновении, что у вас есть
доказательства... Я думал, что они у вас действительно есть.
Мейсон улыбнулся.
- Какой благородный, очень благородный и лицемерный мистер Арджил. Вы
считаете меня достойным презрения, а сами дает взятку портье, чтобы тот
показал о том, что вы не выходили из Клуба в тот день. Неужели вы так
боялись быть замешанным в том, что ваш шофер мог сделать?
- Это неправда!
- Вы дали портье деньги?
- Чаевые, как всегда.
- Сколько?
- Это не имеет отношения к делу.
- Сколько?
- Заявляю протест, Высокий Суд, - закричал Бергер, срываясь со своего
места. - Этого человека специально изводят не имеющими отношения к делу
вопросами...
- Отвожу протест, - фыркнул судья Осборн.
- Сколько? - спросил Мейсон.
- Я думал, что дал ему пять долларов, но я выпил в тот день несколько
рюмок и было темно. Потом я понял, что у меня не хватает денег, поэтому
догадался, что, наверное, ошибся и дал ему больше.
- Сто долларов?
- Наверное так.
- По ошибке?
- По ошибке.
- Вы не управляли машиной третьего дня. Вы в этом уверены?
- Да.
- В таком случае, вы знали уже тогда, что единственным человеком,
который мог вызвать несчастный случай, был ваш шофер.
- Кто-нибудь мог украсть машину.
- Если бы это было так, то вы не отвечали бы за последствия, -
ответил Мейсон. - Как деловой человек, вы хорошо об этом знаете, мистер
Арджил.
- Я понимаю, что вы хотите сказать, - сказал Арджил. - После вашего
ухода я прижал шофера и он признался в конце концов, что совершил наезд и
сбежал. Он признался так же в том, что желая избежать ответственности,
солгал, говоря о краже машины.
- Ну так, - заметил Мейсон. - А теперь вы пришли к выводу, что это
неправда?
- Вы говорите о том, что вы мне сказали? Что моя машина была замешана
в дорожном происшествии?
- Пусть будет так.
- То, что вы мне сказали, было ложью. Ложью абсолютной и полной.
Какой-то человек по имени Каффи виноват в происшествии.
- Кстати, - перебил его Мейсон. - Вы и представитель страхового
общества пошли к молодому Финчли и грозили ему Судом за вымогание денег
под фальшивым предлогом. Вы так же потребовали их возврата.
- Да, мы объяснили ему, что эти деньги не принадлежат ему с точки
зрения закона или точки зрения справедливости.
- И что он на это ответил?
- Что вы посоветовали ему задержать деньги, потому что это была
добровольная выплата, которую нельзя отобрать и что вы отучите этих
страховых агентов пытаться перехитрить адвоката.
Судья Осборн широко улыбнулся.
- Да, - подтвердил Мейсон. - Но, как вы думаете, почему Питкин
признался в том, что совершил наезд, когда в действительности он этого не
делал?
- Не знаю, - ответил Арджил, - хотя хотел бы знать. Я думал над этим
и пытался найти ответ, но не понимаю этого. Мне кажется, что Питкин был
шантажистом. Без сомнения, у него была причина так поступить. Что-то там
происходило в его испорченном мозгу, чего я понять не могу.
- Вы его освободили в среду после шести, несмотря на то, что он
признался в совершении наезда и бегстве, - заметил Мейсон.
- Я могу вам это объяснить.
- Пожалуйста, объясните.
- Я знал, что мой шофер подрабатывал в свободные дни и вечера. Он
говорил как-то, что является членом общества шоферов и что работает в
свободные дни, поэтому я знал, как это важно, чтобы он не опоздал. Тем
более, что шоферов нанимают раньше. Я сам человек дела и знаю, как
чувствовал бы себя, ожидая водителя, который не является вовремя. Я
позволил ему идти, но сделал этого не ради него, а лишь ради его коллег из
общества.
- Вам не пришло в голову, что именно тогда это могло произойти? -
спокойно спросил Мейсон.
- О чем вы говорите?
- О том, что Питкин куда-то спешил. Он должен был встретиться с
кем-то, для кого работал пятого и, вместо того, чтобы отправить машину
домой лично, попросил коллегу, чтобы он сделал это за него, а сам сразу же
отправился туда, куда он перед этим нанялся.
Арджил соображал минуту, прежде чем сказал:
- Может быть, именно так все и было.
- Вы нанимали шоферов из общества, когда у Питкина были свободные
дни? - спросил Мейсон.
- Нет, никогда. Если бы мне нужен был шофер в те дни, то я наверняка
договорился бы с Питкиным и заплатил бы ему добавочно за работу в
выходной.
- Я дам вам список с пятнадцатью именами. Прошу сказать, знаете ли вы
кого-нибудь из этих людей, мистер Арджил, - попросил Мейсон.
- Для чего все это? - сердито спросил Гамильтон Бергер.
- Это может выяснить, почему шофер Питкин утверждал, что виноват в
происшествии, хотя на самом деле не имел с этим ничего общего, - ответил
Мейсон.
- Очень хорошо, - сказал Бергер. - Я ничего в этом не понимаю. Мне
кажется, Высокий Суд, что этот допрос не только ни до чего нас не доведет,
но мы будем свидетелями еще одного трюка защитника.
- Может быть и так, но это многообещающий трюк, - сказал судья
улыбаясь. - Мне кажется, что мистер Мейсон даже уже что-то поймал...
Арджил надел очки, посмотрел на список, почесал в голове и сказал:
- Просмотр этого списка продлиться несколько минут, мистер Мейсон.
- Очень хорошо, - отозвался судья Осборн. - Объявляю перерыв на
пятнадцать минут, во время которого вы тоже можете просмотреть список,
мистер Бергер, и поговорить о нем со свидетелем. Объявляю перерыв.
Судья Осборн вышел из зала. Мейсон встал, потянулся, зевнул с
разученным равнодушием, подошел к Трэггу и предложил:
- Может быть мы отойдем куба-нибудь в сторону и поговорим, лейтенант?
Трэгг кивнул головой и они отошли в сторону.
- Спасибо за допрос Холкомба, - сказал Трэгг, улыбаясь. - Он все
время хвастался тем, как выследил вас и привез Гоушена, который вас
опознал, а я не смог этого сделать. Кажется, что после того, что было
сегодня в Суде, он немного притихнет. Само собой разумеется, что я говорю
вам это неофициально, а только между нами.
- Конечно, - ответил Мейсон. - А так, продолжая разговор между нами,
чтобы вы сказали о маленькой прогулке?
- Куда?
- В жилой район.
- Вы думаете, что у нас есть на это время?
- Думаю, что у нас много времени.
- Мы не можем поехать туда и вернуться в течении пятнадцати минут.
- Я думаю, что когда Арджил увидит этот список, ему потребуется
больше времени, чем пятнадцать минут... Он... Бергер идет в нашу сторону.
Гамильтон Бергер двигался с тяжелым достоинством человека,
вынужденного договариваться с кем-то, к кому он чувствует презрительную
ненависть. Он сказал:
- Этот список свидетелей, это что-то важное, мистер Мейсон?
- Да, это нечто важное.
- Арджил ничего не может сказать, пока не сравнит этого списка со
списком акционеров. Он говорит, что у него нет памяти на имена, но ему
кажется, что почти все из этого списка являются акционерами одного из