Страница:
Древо познания добра и зла зачастую воспринимается как некий барьер-табу в области духовного развития, и это представляется весьма странным, если исходить из того, что человек якобы создан в точности по образу и подобию Всевышнего…
Змей зачастую трактуется не как просто пропагандист запретного, а как Сатана, искушающий доверчивых людей, что в принципе может быть одноименными понятиями, но вот стилизованный образ огромного извивающегося фаллоса представляется все же довольно тенденциозным.
Следующая история посвящена первому из зафиксированных историей человечества убийств. «И восстал Каин на Авеля…» Брат на брата. Мотив банален до неприличия: зависть, причем, не глубинная, взлелеянная, испепеляющая, а мгновенно возникшая вследствие того, что «призрел Господь на Авеля и на дар его. А на Каина и на дар его не призрел». Только и всего. Но вполне, как оказалось, достаточно, чтобы лишить жизни единоутробного брата. Мало того, когда Бог, прибыв на место происшествия, произносит свою знаменитую крылатую фразу-вопрос: «Где Авель, брат твой?», убийца невозмутимо отвечает: «Разве я сторож брату своему?»
Ю. Ш. фон Карольсфельд. Жертвоприношение Каина и Авеля
Существует заслуживающая внимания версия относительной условности этого жуткого эпизода: ввиду того, что Авель был пастухом, а Каин — земледельцем, возникшая ситуация в определенной мере отражает напряженные взаимоотношения между земледельческими и скотоводческими племенами в ту основополагающую эпоху. Что ж, может быть, может быть…
Люди, видимо, в массе своей вели себя не лучшим образом, что вызвало адекватную реакцию Создателя: «И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их было зло во всякое время… И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем».
Еврейский бог — невидимый, неосязаемый, но вездесущий Ягве — необычайно требователен, неумолим и жесток. Он признает лишь безусловное и нерассуждающее подчинение своей воле, подчас достаточно непредсказуемой.
Оценив степень «развращения человеков», Ягве принимает решение исправить положение путем ликвидации своего неудачного творения, наслав на землю всемирный потоп.
Тема потопа подробно отражена и в вавилонском сказании о Гильгамеше, но там речь идет о стихийном бедствии, происшедшем вследствие распрей между разными богами, а в Библии потоп является карательной акцией единственного бога, который вынес человечеству смертный приговор. Исключение делается только для праведника Ноя, его семьи и представителей различных видов земной фауны.
Ю. Ш. фон Карольсфельд. Потоп
Но ковчег, ворон и зеленая ветвь как знак появления твердой земли из-под сплошной толщи воды — детали, в равной мере присущие и вавилонскому эпосу, и Библии.
Принципиальное же их отличие заключается в мотивации всемирного потопа. В Библии она попросту ужасна. Она кричаще несправедлива. Ведь если созданное неким автором произведение на поверку оказывается не шедевром искусства, а грубой и пошлой поделкой, то кого в первую очередь следует винить в этом? Естественно, автора. Его и только его. Можно, конечно, ссылаться на неблагоприятные обстоятельства, но какие такие обстоятельства могут возникнуть у Вседержителя? Так вот, если уж эти дикие бедолаги своими моральными качествами так вопиюще не соответствовали запрограммированному Богом идеалу, то уместны, да и законны ли какие-либо претензии в их адрес?
И как это увязать с заповедью Божьей: не убий?
Сам же Он совершает массовое убийство, причем, просто так, походя, потому, видите ли, что «велико развращение человеков на земле». Весьма и весьма растяжимое понятие — «развращение». Что же тогда следовало сделать с Землей после Октябрьской революции в России или прихода к власти Адольфа Гитлера?
Что же до «развращения» в его привычно-утилитарном смысле, то Книга Бытия попросту изобилует вполне благожелательными указаниями на этот счет.
Патриарх Аврам (впоследствии — Авраам) со своей женой Сарой отправляется в Египет. Там он принимает решение представить ее в качестве своей сестры, дабы избежать возможных неприятностей со стороны вполне вероятных претендентов на ее благосклонность (верх благородства, что и говорить!).
Красота Сары, как и предполагалось, была оценена по достоинству: ее забрали во дворец фараона. Последний был настолько восхищен ее сексуальными способностями, что щедро, по-царски наградил не только палестинскую прелестницу, но и ее скромного «брата», которому в итоге достались «мелкий и крупный скот, и ослы, и рабы, и рабыни, и лошаки, и верблюды».
Налицо типичное, классическое, можно сказать, сутенерство, за которое Аврам не понес никакого Божьего наказания. Мало того, Господь осыпает его всяческими дополнительными милостями. Сара тоже не была наказана за очевидный факт прелюбодеяния. Но наказан был простодушный фараон, который по неведению наслаждался телом чужой жены, а вот это уже, оказывается, грех…
Некоторое время спустя эта предприимчивая парочка направляется в другую страну, в Герару. Там Авраам (Бог в знак своего расположения прибавил к его имени еще одну букву, как и к имени Сары) и Сарра решили сыграть «на бис» спектакль «Брат и сестра». Царь Герары, Авимелех, увидев очаровательную пришелицу, немедленно впал в безумное вожделение и забрал ее к себе во дворец. Какое-то странное стечение обстоятельств помешало царю той же ночью «войти к ней» (согласно библейской терминологии), или «познать ее», и он благополучно засыпает. Бог во сне предупреждает царя об опасности впасть в смертный грех прелюбодеяния. Утром Авимелех возвращает Сарру ее «брату», не только не разгневавшись на аферистов, но еще и щедро одарив их.
Да, в Библии довольно часто познание женщины является синонимом половой близости. Видимо, иные формы познания этого объекта или напрочь исключены, или не имеют какого-либо смысла…
Верно говорится, что яблоко от яблони недалеко катится… Прошли годы. В Гераре, где по-прежнему правит царь Авимелех, поселяется сын Авраама, Исаак, который, как и его отец, выдает свою жену, Ревекку, за единоутробную сестру. В этом случае Бог специально не предупреждал Авимелеха о подвохе, но влюбленный царь как-то сам увидел в окно сексуальные забавы «брата» и «сестры» и, естественно, потребовал объяснений. Аферисты повинились, а царь был несказанно рад тому, что и на этот раз избежал греха…
Книга Бытия не обходит своим вниманием и нестандартные сексуальные проявления. Так, некий Онан (от чьего имени произошел термин «онанизм»), который, следуя обычаю, обязан был жить с женой своего умершего брата, причем, возможные дети считались бы потомками не его, а покойного, поступал следующим образом: «…входил к жене брата, но семя изливал на землю, чтобы не дать семени брату своему». Бог был весьма раздосадован подобным расточительством, в принципе осуждая всякий непродуктивный секс.
Сам собой напрашивается вывод об основной причине гибели города Содома (и вместе с ним города Гоморры), жители которого поголовно увлекались анальным сексом (отсюда — «содомия»).
Как и в случае со всемирный потопом, Бог выбрал из приговоренной массы одного праведника (здесь — Лота) и создал условия для его спасения на фоне всеобщей ликвидации.
В город Содом, где проживал Лот со своим семейством, пришли два ангела, два посланца Божьих. Лот принял их в своем доме, угостил, приготовил место для ночлега, но тут горожане окружили дом и весьма настойчиво потребовали выдачи им гостей Лота с целью «познания» их излюбленным в этом городе способом.
Лот напрасно уговаривал их отказаться от своих намерений, напрасно предлагал им в виде компенсации двух своих дочерей-девственниц: горожане были неумолимы. Они уже начали фактический штурм дома Лота, когда ангелы поразили их слепотой и отогнали прочь.
После этого гости приказали Лоту покинуть город вместе со своими домочадцами, так как по воле Господа они должны уничтожить Содом.
Лот, его жена и две дочери ушли из города, на который обрушились с неба «огонь и сера» — нечто похожее на ядерную бомбардировку. Жена Лота, нарушив запрет ангелов, обернулась, чтобы взглянуть на горящий город, и тут же превратилась в соляной столб.
Ю. Ш. фон Карольсфельд. Бегство Лота из Содома
Вот так в библейские времена проходила борьба с проявлениями нестандартных сексуальных ориентации.
История свидетельствует о том, что если не поддаются уничтожению страсти, то всегда можно отыграться на тех, кто им подвержен.
Довольно снисходительно (скорее всего) отреагировал Господь на сексуальное преступление, участниками которого стали Лот и его юные дочери.
«И сказала старшая младшей: отец наш стар; и нет человека на земле, который вошел бы к нам по обычаю всей земли.
Итак, напоим отца нашего вином и переспим с ним, и восстановим от отца нашего племя…» (Бытие. Глава 19).
Что они и сделали, причем, без каких бы то ни было негативных для себя последствий.
Зато секс был продуктивный, а значит — богоугодный.
Бог довольно благосклонно взирает на некоторые поступки своих любимцев, поступки зачастую неоправданно жестокие и, если можно так выразиться, патологически коварные.
…Патриарх Иаков с женой, дочерью Диной и двумя взрослыми сыновьями живет во владениях чужеземного князя Еммора. Княжеский сын по имени Сихем влюбился в Дину и изнасиловал ее. Истинную суть насилия, совершаемого сгорающим от страсти юношей над игривой кокеткой, весьма сложно вписать в жесткие рамки определения изнасилования как уголовного преступления, тем более учитывая простоту нравов той эпохи.
Мало того, князь и его влюбленный сын пришли к Иакову просить руки Дины, выражая искреннее стремление породниться с его семьей…
Но сыновья Иакова вынашивают планы жестокой мести насильнику, обесчестившему, как они заявляли, в лице их сестры весь Израиль. Во время сватовства Сихема они выражают согласие выдать за него сестру, но выставляют безоговорочное условие: жених и все горожане-мужчины должны совершить обрезание.
Это условие было принято.
А когда все мужское население города болело на третий день после операции обрезания (видимо, она не так уж безобидна), сыновья Иакова вырезали всех горожан, не забыв, конечно, реквизировать их имущество.
Ужаснувшись подобной жестокости, Иаков гневно осудил поведение своих отпрысков, на что те ответили: «А разве можно поступать с сестрою нашею, как с блудницею?»
Мстители той же категории, что и сыновья Иакова, стремятся не к адекватности возмездия за причиненное зло, не к реализации принципа «око за око», а к реализации собственной яростной агрессии, которая лишь ищет благовидный предлог для своего смертоносного выброса.
Второй пример. Коварные и завистливые старшие братья, вознамерившись убить младшего, Иосифа, в силу обстоятельств отказываются от первоначального намерения и продают его в рабство.
Юноша попадает в Египет. Его хозяином становится Потифар, начальник телохранителей фараона. Он оказывает полное доверие смышленому и трудолюбивому рабу, назначив его кем-то вроде дворецкого.
Но благополучие Иосифа оказывается под угрозой, потому что на него, как говорится, «положила глаз» жена хозяина. Когда же он решительно отказался спать с нею, объяснив свой отказ нежеланием обманывать доверие своего благородного господина, похотливая бабенка обвинила юношу в попытке изнасилования, вследствие чего он попадает в тюрьму.
Там, за решеткой, он становится популярным толкователем снов.
Вскоре им заинтересовался сам фараон, который вследствие нескольких толкований его снов, приведших к весьма осязаемым успехам, назначает Иосифа своим наместником.
А тут старшие братья приходят в Египет за хлебом, потому что их земли выжжены засухой. Иосиф прощает их и приглашает на постоянное жительство в Египет.
Очень скоро начинается массовое переселение евреев в Египет, благо сам наместник фараона, как говорится, свой человек.
Ю. Ш. фон Карольсфельд. Иосиф — наместник фараона
Но вот и в Египет приходит голодное время, обнажая подлинную натуру людей вообще и Иосифа в частности.
«И купил Иосиф всю землю Египетскую для фараона, потому что продали египтяне каждый свое поле, ибо голод одолевал их. И досталась земля фараону.
И народ сделал он рабами от одного конца Египта до другого» (Бытие. Главы 20—21).
Такая вот справедливая плата за гостеприимство.
Но сила действия равна силе противодействия (если, конечно, в естественные процессы не вмешиваются необъективные боги), и во второй книге Моисеевой, называемой «Исход», ситуация в Египте коренным образом меняется…
Умер Иосиф, умер и его покровитель фараон. Новый властитель Египта, усмотрев в евреях угрозу для своей власти, приказывает уничтожить всех их младенцев мужского пола, что выполняется неукоснительно. Но, как это всегда имеет место в ходе выполнения заданий, прямо не затрагивающих личные интересы их исполнителей, где-то кто-то чего-то не проверил, не досмотрел, не услышал, — и в результате избегает всеобщей участи некий младенец, который благополучно подрастает и оказывает решающее влияние на ход всех дальнейших событий.
Звали его Моисеем.
Убежденный знамением Божьим в правомерности своей миссии, Моисей обращается к фараону с просьбой разрешить евреям покинуть Египет, где они к тому времени пребывали в статусе рабов.
Фараон не только отказывается отпустить евреев, но и ужесточает и без того суровый режим их пребывания на земле Египетской.
Тогда Бог обрушивает на Египет целый арсенал средств карательного воздействия, так называемые «египетские казни»: вода в реке превращается в кровь; Жабы, падающие с неба; мошки; песьи мухи; моровая язва; нарывы; убийственный град; нашествие саранчи; тьма и наконец — гибель всех первенцев. Но фараон оставался непоколебим…
И тогда, в пасхальную ночь, когда совершалась десятая казнь — гибель всех первенцев, начался благословенный Богом исход евреев из Египта.
Фараон снарядил погоню, но в самый критический момент расступилось море, пропустило по своему сухому дну беглецов, а затем вновь сомкнулось, потопив все войско фараона.
Ю. Ш. фон Карольсфельд. Переход израильтян через море
И двинулись они дальше. Тут-то начинается довольно поучительная эпопея взаимоотношений народа и вождя. Народ проявляет себя глупым, капризным, алчным и неблагодарным ребенком, жестоко третирующим своего заботливого и безмерно терпеливого отца.
Уже на первом этапе исхода народ выказывает недовольство тяготами пути, египетской погоней, недостатком продовольствия. Бог посылает им с неба крупу — так называемую «манну небесную», которую нужно собрать с земли столько, сколько каждый в состоянии съесть до наступления вечера. Это условие Моисей излагает им достаточно внятно.
Но многие решили схитрить — отложить еду про запас, так, на всякий случай…
Но Бога не обманешь: в припрятанном хлебе немедленно завелись черви.
И при этом — ни тени народного смущения или хотя бы показного раскаяния.
А Моисей продолжает удовлетворять (с Божьей помощью, разумеется) все народные чаяния, вернее, требования. Этот долготерпеливый человек стал заложником возникшей ситуации: уж если он возглавил их исход из Египта, то отныне он в ответе за все возможные последствия этой акции (в которой они, как выяснилось вскоре, не очень-то и нуждались), а посему обязан обеспечивать их всем необходимым.
Закончилась питьевая вода — народ укоряет Моисея. Дело не столько в воде. Вода — всего лишь повод…
Господь призывает Моисея подняться на гору Синай, где сообщает ему десять заповедей и вытекающие из них основные законы человеческого общежития:
— глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу;
— того, кто ударит отца своего или мать, — предать смерти;
— за похищение людей — смерть;
— за злословие в адрес отца или матери — смерть;
— «и если выбьет зуб рабу своему или рабе своей, пусть отпустит их на волю за зуб».
Ю. Ш. фон Карольсфельд. Десять заповедей
Что ж, здесь трудно возразить что-то против естественной логики, согласно которой сила действия равна силе противодействия. Ведь в массе своей люди глухи ко всякого рода уговорам, увещеваниям и апелляциям к чести или совести. Только неотвратимость ответного удара способна с большим или меньшим успехом остановить преступную руку. Только она. А гражданская совесть — изобретение истинных граждан, но таких, увы, немного.
Но есть и другие положения, которые настораживают фанатичной непреклонностью, категоричностью и неоправданной жестокостью. Например, «всякий скотоложник да будет предан смерти». Бесспорно, сношение с животными — не очень красивое и благородное деяние, но кому из окружения скотоложника оно наносит реальный ущерб? И не его ли это личное дело?
Или вот такое: «Приносящий жертву богам, кроме одного Господа, да будет истреблен». Неужели тот Бог так боялся конкуренции? И благотворно ли служение Господу под страхом смерти?
А к концу этой своеобразной конференции Господь сказал Моисею: «Пока ты здесь, на горе, они празднуют нового бога — Золотого тельца… Развратился народ твой, который ты вывел из земли Египетской».
Господь приходит к решению истребить этих совершенно безнадежных людей. Моисей умоляет его не делать этого, дабы не дать возможности египтянам злословить по поводу его, Моисея, акции, чтобы не говорили они, будто бы он вывел евреев из Египта затем лишь, чтобы уничтожить.
Господь согласился с ним, но без видимого одобрения такого решения.
А Моисей, спустившись с горы в лагерь, сурово осудил вероотступников. Было истреблено 3000 человек, после чего отдан приказ продолжать путь к земле обетованной.
Господь сказал Моисею, что дальше с ними не пойдет, потому что очень уж велико искушение погубить этот «жестоковыйный» народ.
Третья Книга Моисеева, называемая «Левит», полностью посвящена нормам поведения и наказаниям за нарушения этих норм, наказаниям весьма строгим и не всегда адекватным (ну, это еще мягко сказано!) тем проступкам, которые им предшествовали.
Эротический триллер с элементами ужаса.
Прелюбодеяние во всех возможных его вариантах (с замужней соотечественницей, с женой отца, с невесткой, с мужчиной и т.п.) однозначно карается смертью.
За сложный сексуальный контакт с женой и ее матерью (тещей) полагалось сожжение всех участников этого трио, хотя, если подойти к вопросу без извращенного фанатизма, то какое кому дело до сексуальных забав взрослых людей, да еще и в кругу собственной семьи?
А какое кому дело до того, произошел ли у кого-либо сексуальный акт с женой во время месячных? Если произошел, то смертный приговор обоим, можно считать, неизбежен.
Ну, а «если женщина подойдет к скотине, убить обоих».
Непонятно, в чем бедная скотина виновата, однако закон есть закон…
В Четвертой Книге Моисеевой народ снова начинает третировать своего вождя. На этот раз по причине однообразия рациона. Все манна да манна. Хотим, дескать, мяса. Вон в Египте даром ели лук, и чеснок, и огурцы, и дыни… а здесь что?
Моисей уже начинает терять терпение.
Бог (видимо, скрепя сердце) посылает на землю дождь из перепелов. Все досыта наелись перепелиного мяса, однако вскоре множество людей умерло от язвы. Что ж, за все нужно платить…
А Моисей посылает разведчиков в страну Ханаанскую. По возвращении они докладывают, что страна во всех отношениях хороша, однако, поселиться там не удастся, так как местные жители многочисленны и сильны.
Среди народа — снова брожение: надоело бродить по пустыне, нужно возвращаться назад, в Египет.
«И сказал Господь Моисею: доколе будет раздражать Меня народ сей?»
И снова Моисей вымаливает снисхождение Божье.
Но все разведчики (кроме двоих) и все смутьяны умерли, и притом, надо полагать, не своей смертью.
А затем начинается уже откровенное восстание народа против Моисея.
Господь отреагировал немедленно: сначала земля поглотила 250 непокорных, а через некоторое время — еще 14 700.
И двинулись они дальше, ища новые земли, а найдя — предавая их огню и мечу…
А запретное продолжает неумолимо притягивать к себе. В главе 25 сообщается о том, что «народ начал блудодействовать с дочерями Моава и поклоняться Ваал-Феору».
Из других источников известно, что этот Ваал-Феор (или Вельфеор) изображался в виде огромного истукана с обнаженной нижней половиной туловища. Вызывающих размеров гениталии, естественно, тоже были обнажены и служили центром всеобщего внимания при богослужении, которое сопровождалось сексуальными оргиями, попирающими все заповеди и запреты целомудренного еврейского бога Ягве.
Процветал также запрещенный Моисеем культ бога Молоха, который изображался в виде человека с телячьей головой. Внутри полого бронзового идола бушевало пламя, пожирающее жертвы, приносимые этому жестокому божеству. Жертвы — голуби, ягнята, телята и даже дети — забрасывались внутрь идола через огромные отверстия в его животе, причем, живыми. Чтобы заглушить их предсмертные крики, жрецы громко вопили и били в бубны. Во время жертвоприношения устраивались, естественно, массовые оргии.
Чтобы пресечь подобное, Моисей приказал умертвить 24 000 идолопоклонников.
А далее — новые войны, бесчисленные жертвы и кровь. Реки, моря крови во имя призрачных, надуманных целей.
Этим целям, в основном, посвящена Пятая Книга Моисеева, называемая «Второзаконием».
…Сорок лет они ходят по пустыне в ожидании того часа, когда умрет последний хранитель неоднозначной памяти о прошлом. Ведь только при этом условии возможны радикальные общественные перемены. В противном случае всегда отыщутся люди, для которых это прошлое свято — хотя бы тем, что они тогда были молоды, их потенция была неиссякаемой, а запросы достаточно примитивны. И вот это счастливое (в их разумении) состояние намертво связывается с определенным периодом времени независимо от всех прочих его характеристик. Учитывая печальные реалии постсоветского периода Истории, можно сказать, что в этом выжидающем хождении по пустыне Моисей был безусловно прав.
Ю. Ш. фон Карольсфельд. Господь показывает Моисею землю обетованную
А вот дальнейшие его законы потрясают, и далеко не в позитивном смысле:
«7.16. И истребишь все народы, которые Господь, Бог твой, дает тебе; да не пощадит их глаз твой…
7.18. Не бойся их, вспомни то, что сделал Господь, Бог твой, с фараоном и всем Египтом.
12.2. Истребите все места, где народы, которыми вы владеете, служили богам своим…
…А город сожги огнем… все, что в нем, порази острием меча…
…Иноземцу отдавай в рост, а брату своему не отдавай в рост…»
В следующем разделе, называемом «Книга Иисуса Навина», продолжается описание захватов чужих городов, пожаров, убийств и прочих деталей, сопутствующих обретению земли обетованной.
Одной из таких деталей является легендарный штурм города Иерихона. Библия указывает на некое боевое приспособление, которое лишь в настоящее время признано не плодом фантазии древних, а вполне реальным средством разрушения. Принцип действия его основан на свойствах звуковых волн, в достаточной мере изученных в конце XX столетия.
«Народ воскликнул, и затрубили трубами. Как скоро услышал народ голос трубы, воскликнул народ (весь вместе) громким (и сильным) голосом, и обрушилась (вся) стена (города) до своего основания, и (весь) народ пошел в город, каждый со своей стороны, и взяли город» (Книга Иисуса Навина. Глава 6).
Змей зачастую трактуется не как просто пропагандист запретного, а как Сатана, искушающий доверчивых людей, что в принципе может быть одноименными понятиями, но вот стилизованный образ огромного извивающегося фаллоса представляется все же довольно тенденциозным.
Следующая история посвящена первому из зафиксированных историей человечества убийств. «И восстал Каин на Авеля…» Брат на брата. Мотив банален до неприличия: зависть, причем, не глубинная, взлелеянная, испепеляющая, а мгновенно возникшая вследствие того, что «призрел Господь на Авеля и на дар его. А на Каина и на дар его не призрел». Только и всего. Но вполне, как оказалось, достаточно, чтобы лишить жизни единоутробного брата. Мало того, когда Бог, прибыв на место происшествия, произносит свою знаменитую крылатую фразу-вопрос: «Где Авель, брат твой?», убийца невозмутимо отвечает: «Разве я сторож брату своему?»
Существует заслуживающая внимания версия относительной условности этого жуткого эпизода: ввиду того, что Авель был пастухом, а Каин — земледельцем, возникшая ситуация в определенной мере отражает напряженные взаимоотношения между земледельческими и скотоводческими племенами в ту основополагающую эпоху. Что ж, может быть, может быть…
Люди, видимо, в массе своей вели себя не лучшим образом, что вызвало адекватную реакцию Создателя: «И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их было зло во всякое время… И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем».
Еврейский бог — невидимый, неосязаемый, но вездесущий Ягве — необычайно требователен, неумолим и жесток. Он признает лишь безусловное и нерассуждающее подчинение своей воле, подчас достаточно непредсказуемой.
Оценив степень «развращения человеков», Ягве принимает решение исправить положение путем ликвидации своего неудачного творения, наслав на землю всемирный потоп.
Тема потопа подробно отражена и в вавилонском сказании о Гильгамеше, но там речь идет о стихийном бедствии, происшедшем вследствие распрей между разными богами, а в Библии потоп является карательной акцией единственного бога, который вынес человечеству смертный приговор. Исключение делается только для праведника Ноя, его семьи и представителей различных видов земной фауны.
Но ковчег, ворон и зеленая ветвь как знак появления твердой земли из-под сплошной толщи воды — детали, в равной мере присущие и вавилонскому эпосу, и Библии.
Принципиальное же их отличие заключается в мотивации всемирного потопа. В Библии она попросту ужасна. Она кричаще несправедлива. Ведь если созданное неким автором произведение на поверку оказывается не шедевром искусства, а грубой и пошлой поделкой, то кого в первую очередь следует винить в этом? Естественно, автора. Его и только его. Можно, конечно, ссылаться на неблагоприятные обстоятельства, но какие такие обстоятельства могут возникнуть у Вседержителя? Так вот, если уж эти дикие бедолаги своими моральными качествами так вопиюще не соответствовали запрограммированному Богом идеалу, то уместны, да и законны ли какие-либо претензии в их адрес?
КСТАТИ:
«Боги (говорят жрецы) скоро раскаялись, что сотворили человека. Мы правомерно им ответствуем: человек раскаялся, что сотворил богов».
Пифагор Регийский
И как это увязать с заповедью Божьей: не убий?
Сам же Он совершает массовое убийство, причем, просто так, походя, потому, видите ли, что «велико развращение человеков на земле». Весьма и весьма растяжимое понятие — «развращение». Что же тогда следовало сделать с Землей после Октябрьской революции в России или прихода к власти Адольфа Гитлера?
Что же до «развращения» в его привычно-утилитарном смысле, то Книга Бытия попросту изобилует вполне благожелательными указаниями на этот счет.
Патриарх Аврам (впоследствии — Авраам) со своей женой Сарой отправляется в Египет. Там он принимает решение представить ее в качестве своей сестры, дабы избежать возможных неприятностей со стороны вполне вероятных претендентов на ее благосклонность (верх благородства, что и говорить!).
Красота Сары, как и предполагалось, была оценена по достоинству: ее забрали во дворец фараона. Последний был настолько восхищен ее сексуальными способностями, что щедро, по-царски наградил не только палестинскую прелестницу, но и ее скромного «брата», которому в итоге достались «мелкий и крупный скот, и ослы, и рабы, и рабыни, и лошаки, и верблюды».
Налицо типичное, классическое, можно сказать, сутенерство, за которое Аврам не понес никакого Божьего наказания. Мало того, Господь осыпает его всяческими дополнительными милостями. Сара тоже не была наказана за очевидный факт прелюбодеяния. Но наказан был простодушный фараон, который по неведению наслаждался телом чужой жены, а вот это уже, оказывается, грех…
Некоторое время спустя эта предприимчивая парочка направляется в другую страну, в Герару. Там Авраам (Бог в знак своего расположения прибавил к его имени еще одну букву, как и к имени Сары) и Сарра решили сыграть «на бис» спектакль «Брат и сестра». Царь Герары, Авимелех, увидев очаровательную пришелицу, немедленно впал в безумное вожделение и забрал ее к себе во дворец. Какое-то странное стечение обстоятельств помешало царю той же ночью «войти к ней» (согласно библейской терминологии), или «познать ее», и он благополучно засыпает. Бог во сне предупреждает царя об опасности впасть в смертный грех прелюбодеяния. Утром Авимелех возвращает Сарру ее «брату», не только не разгневавшись на аферистов, но еще и щедро одарив их.
КСТАТИ:
«Забавно, что не только у нас, но и у некоторых древних народов, чьи нравы были первобытны и близки к природе, выражение „познать женщину“ означало „переспать с ней“, словно без этого ее до конца не узнаешь! Если это открытие сделали патриархи, они были людьми куда более искушенными, чем принято считать».
Никола-Себастьен де Шамфор
Да, в Библии довольно часто познание женщины является синонимом половой близости. Видимо, иные формы познания этого объекта или напрочь исключены, или не имеют какого-либо смысла…
Верно говорится, что яблоко от яблони недалеко катится… Прошли годы. В Гераре, где по-прежнему правит царь Авимелех, поселяется сын Авраама, Исаак, который, как и его отец, выдает свою жену, Ревекку, за единоутробную сестру. В этом случае Бог специально не предупреждал Авимелеха о подвохе, но влюбленный царь как-то сам увидел в окно сексуальные забавы «брата» и «сестры» и, естественно, потребовал объяснений. Аферисты повинились, а царь был несказанно рад тому, что и на этот раз избежал греха…
Книга Бытия не обходит своим вниманием и нестандартные сексуальные проявления. Так, некий Онан (от чьего имени произошел термин «онанизм»), который, следуя обычаю, обязан был жить с женой своего умершего брата, причем, возможные дети считались бы потомками не его, а покойного, поступал следующим образом: «…входил к жене брата, но семя изливал на землю, чтобы не дать семени брату своему». Бог был весьма раздосадован подобным расточительством, в принципе осуждая всякий непродуктивный секс.
Сам собой напрашивается вывод об основной причине гибели города Содома (и вместе с ним города Гоморры), жители которого поголовно увлекались анальным сексом (отсюда — «содомия»).
Как и в случае со всемирный потопом, Бог выбрал из приговоренной массы одного праведника (здесь — Лота) и создал условия для его спасения на фоне всеобщей ликвидации.
В город Содом, где проживал Лот со своим семейством, пришли два ангела, два посланца Божьих. Лот принял их в своем доме, угостил, приготовил место для ночлега, но тут горожане окружили дом и весьма настойчиво потребовали выдачи им гостей Лота с целью «познания» их излюбленным в этом городе способом.
Лот напрасно уговаривал их отказаться от своих намерений, напрасно предлагал им в виде компенсации двух своих дочерей-девственниц: горожане были неумолимы. Они уже начали фактический штурм дома Лота, когда ангелы поразили их слепотой и отогнали прочь.
После этого гости приказали Лоту покинуть город вместе со своими домочадцами, так как по воле Господа они должны уничтожить Содом.
Лот, его жена и две дочери ушли из города, на который обрушились с неба «огонь и сера» — нечто похожее на ядерную бомбардировку. Жена Лота, нарушив запрет ангелов, обернулась, чтобы взглянуть на горящий город, и тут же превратилась в соляной столб.
Вот так в библейские времена проходила борьба с проявлениями нестандартных сексуальных ориентации.
КСТАТИ:
«Верх безумия — ставить себе целью уничтожение страстей»
Дени Дидро
История свидетельствует о том, что если не поддаются уничтожению страсти, то всегда можно отыграться на тех, кто им подвержен.
Довольно снисходительно (скорее всего) отреагировал Господь на сексуальное преступление, участниками которого стали Лот и его юные дочери.
«И сказала старшая младшей: отец наш стар; и нет человека на земле, который вошел бы к нам по обычаю всей земли.
Итак, напоим отца нашего вином и переспим с ним, и восстановим от отца нашего племя…» (Бытие. Глава 19).
Что они и сделали, причем, без каких бы то ни было негативных для себя последствий.
Зато секс был продуктивный, а значит — богоугодный.
Бог довольно благосклонно взирает на некоторые поступки своих любимцев, поступки зачастую неоправданно жестокие и, если можно так выразиться, патологически коварные.
…Патриарх Иаков с женой, дочерью Диной и двумя взрослыми сыновьями живет во владениях чужеземного князя Еммора. Княжеский сын по имени Сихем влюбился в Дину и изнасиловал ее. Истинную суть насилия, совершаемого сгорающим от страсти юношей над игривой кокеткой, весьма сложно вписать в жесткие рамки определения изнасилования как уголовного преступления, тем более учитывая простоту нравов той эпохи.
Мало того, князь и его влюбленный сын пришли к Иакову просить руки Дины, выражая искреннее стремление породниться с его семьей…
Но сыновья Иакова вынашивают планы жестокой мести насильнику, обесчестившему, как они заявляли, в лице их сестры весь Израиль. Во время сватовства Сихема они выражают согласие выдать за него сестру, но выставляют безоговорочное условие: жених и все горожане-мужчины должны совершить обрезание.
Это условие было принято.
А когда все мужское население города болело на третий день после операции обрезания (видимо, она не так уж безобидна), сыновья Иакова вырезали всех горожан, не забыв, конечно, реквизировать их имущество.
Ужаснувшись подобной жестокости, Иаков гневно осудил поведение своих отпрысков, на что те ответили: «А разве можно поступать с сестрою нашею, как с блудницею?»
КСТАТИ:
«Месть всегда страшнее, чем вызвавшее ее зло».
Плутарх Херонейский
Мстители той же категории, что и сыновья Иакова, стремятся не к адекватности возмездия за причиненное зло, не к реализации принципа «око за око», а к реализации собственной яростной агрессии, которая лишь ищет благовидный предлог для своего смертоносного выброса.
Второй пример. Коварные и завистливые старшие братья, вознамерившись убить младшего, Иосифа, в силу обстоятельств отказываются от первоначального намерения и продают его в рабство.
Юноша попадает в Египет. Его хозяином становится Потифар, начальник телохранителей фараона. Он оказывает полное доверие смышленому и трудолюбивому рабу, назначив его кем-то вроде дворецкого.
Но благополучие Иосифа оказывается под угрозой, потому что на него, как говорится, «положила глаз» жена хозяина. Когда же он решительно отказался спать с нею, объяснив свой отказ нежеланием обманывать доверие своего благородного господина, похотливая бабенка обвинила юношу в попытке изнасилования, вследствие чего он попадает в тюрьму.
Там, за решеткой, он становится популярным толкователем снов.
Вскоре им заинтересовался сам фараон, который вследствие нескольких толкований его снов, приведших к весьма осязаемым успехам, назначает Иосифа своим наместником.
А тут старшие братья приходят в Египет за хлебом, потому что их земли выжжены засухой. Иосиф прощает их и приглашает на постоянное жительство в Египет.
Очень скоро начинается массовое переселение евреев в Египет, благо сам наместник фараона, как говорится, свой человек.
Но вот и в Египет приходит голодное время, обнажая подлинную натуру людей вообще и Иосифа в частности.
«И купил Иосиф всю землю Египетскую для фараона, потому что продали египтяне каждый свое поле, ибо голод одолевал их. И досталась земля фараону.
И народ сделал он рабами от одного конца Египта до другого» (Бытие. Главы 20—21).
Такая вот справедливая плата за гостеприимство.
Но сила действия равна силе противодействия (если, конечно, в естественные процессы не вмешиваются необъективные боги), и во второй книге Моисеевой, называемой «Исход», ситуация в Египте коренным образом меняется…
Умер Иосиф, умер и его покровитель фараон. Новый властитель Египта, усмотрев в евреях угрозу для своей власти, приказывает уничтожить всех их младенцев мужского пола, что выполняется неукоснительно. Но, как это всегда имеет место в ходе выполнения заданий, прямо не затрагивающих личные интересы их исполнителей, где-то кто-то чего-то не проверил, не досмотрел, не услышал, — и в результате избегает всеобщей участи некий младенец, который благополучно подрастает и оказывает решающее влияние на ход всех дальнейших событий.
Звали его Моисеем.
Убежденный знамением Божьим в правомерности своей миссии, Моисей обращается к фараону с просьбой разрешить евреям покинуть Египет, где они к тому времени пребывали в статусе рабов.
Фараон не только отказывается отпустить евреев, но и ужесточает и без того суровый режим их пребывания на земле Египетской.
Тогда Бог обрушивает на Египет целый арсенал средств карательного воздействия, так называемые «египетские казни»: вода в реке превращается в кровь; Жабы, падающие с неба; мошки; песьи мухи; моровая язва; нарывы; убийственный град; нашествие саранчи; тьма и наконец — гибель всех первенцев. Но фараон оставался непоколебим…
И тогда, в пасхальную ночь, когда совершалась десятая казнь — гибель всех первенцев, начался благословенный Богом исход евреев из Египта.
Фараон снарядил погоню, но в самый критический момент расступилось море, пропустило по своему сухому дну беглецов, а затем вновь сомкнулось, потопив все войско фараона.
КСТАТИ:
Анекдот
В тот самый критический момент Моисей подзывает своего пресс-секретаря и спрашивает его совета.
Пресс-секретарь: Я бы рекомендовал вам вскинуть руки к небу и попросить Божьей помощи. Думаю, что после этого море расступится и пропустит нас…
Моисей: А если не расступится?
Пресс-секретарь: Как бы то ни было, но публикацию в Ветхом Завете я вам гарантирую.
И двинулись они дальше. Тут-то начинается довольно поучительная эпопея взаимоотношений народа и вождя. Народ проявляет себя глупым, капризным, алчным и неблагодарным ребенком, жестоко третирующим своего заботливого и безмерно терпеливого отца.
Уже на первом этапе исхода народ выказывает недовольство тяготами пути, египетской погоней, недостатком продовольствия. Бог посылает им с неба крупу — так называемую «манну небесную», которую нужно собрать с земли столько, сколько каждый в состоянии съесть до наступления вечера. Это условие Моисей излагает им достаточно внятно.
Но многие решили схитрить — отложить еду про запас, так, на всякий случай…
Но Бога не обманешь: в припрятанном хлебе немедленно завелись черви.
И при этом — ни тени народного смущения или хотя бы показного раскаяния.
А Моисей продолжает удовлетворять (с Божьей помощью, разумеется) все народные чаяния, вернее, требования. Этот долготерпеливый человек стал заложником возникшей ситуации: уж если он возглавил их исход из Египта, то отныне он в ответе за все возможные последствия этой акции (в которой они, как выяснилось вскоре, не очень-то и нуждались), а посему обязан обеспечивать их всем необходимым.
Закончилась питьевая вода — народ укоряет Моисея. Дело не столько в воде. Вода — всего лишь повод…
Господь призывает Моисея подняться на гору Синай, где сообщает ему десять заповедей и вытекающие из них основные законы человеческого общежития:
— глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу;
— того, кто ударит отца своего или мать, — предать смерти;
— за похищение людей — смерть;
— за злословие в адрес отца или матери — смерть;
— «и если выбьет зуб рабу своему или рабе своей, пусть отпустит их на волю за зуб».
Что ж, здесь трудно возразить что-то против естественной логики, согласно которой сила действия равна силе противодействия. Ведь в массе своей люди глухи ко всякого рода уговорам, увещеваниям и апелляциям к чести или совести. Только неотвратимость ответного удара способна с большим или меньшим успехом остановить преступную руку. Только она. А гражданская совесть — изобретение истинных граждан, но таких, увы, немного.
Но есть и другие положения, которые настораживают фанатичной непреклонностью, категоричностью и неоправданной жестокостью. Например, «всякий скотоложник да будет предан смерти». Бесспорно, сношение с животными — не очень красивое и благородное деяние, но кому из окружения скотоложника оно наносит реальный ущерб? И не его ли это личное дело?
Или вот такое: «Приносящий жертву богам, кроме одного Господа, да будет истреблен». Неужели тот Бог так боялся конкуренции? И благотворно ли служение Господу под страхом смерти?
КСТАТИ:
«Фанатизм — это удвоение усилий, когда их цель уже позабыта»
Джордж Сантаяна
А к концу этой своеобразной конференции Господь сказал Моисею: «Пока ты здесь, на горе, они празднуют нового бога — Золотого тельца… Развратился народ твой, который ты вывел из земли Египетской».
Господь приходит к решению истребить этих совершенно безнадежных людей. Моисей умоляет его не делать этого, дабы не дать возможности египтянам злословить по поводу его, Моисея, акции, чтобы не говорили они, будто бы он вывел евреев из Египта затем лишь, чтобы уничтожить.
Господь согласился с ним, но без видимого одобрения такого решения.
А Моисей, спустившись с горы в лагерь, сурово осудил вероотступников. Было истреблено 3000 человек, после чего отдан приказ продолжать путь к земле обетованной.
Господь сказал Моисею, что дальше с ними не пойдет, потому что очень уж велико искушение погубить этот «жестоковыйный» народ.
КСТАТИ:
«Не рассуждай с детьми, с женщинами и с народом».
Пифагор Регийский
Третья Книга Моисеева, называемая «Левит», полностью посвящена нормам поведения и наказаниям за нарушения этих норм, наказаниям весьма строгим и не всегда адекватным (ну, это еще мягко сказано!) тем проступкам, которые им предшествовали.
Эротический триллер с элементами ужаса.
Прелюбодеяние во всех возможных его вариантах (с замужней соотечественницей, с женой отца, с невесткой, с мужчиной и т.п.) однозначно карается смертью.
За сложный сексуальный контакт с женой и ее матерью (тещей) полагалось сожжение всех участников этого трио, хотя, если подойти к вопросу без извращенного фанатизма, то какое кому дело до сексуальных забав взрослых людей, да еще и в кругу собственной семьи?
А какое кому дело до того, произошел ли у кого-либо сексуальный акт с женой во время месячных? Если произошел, то смертный приговор обоим, можно считать, неизбежен.
Ну, а «если женщина подойдет к скотине, убить обоих».
Непонятно, в чем бедная скотина виновата, однако закон есть закон…
В Четвертой Книге Моисеевой народ снова начинает третировать своего вождя. На этот раз по причине однообразия рациона. Все манна да манна. Хотим, дескать, мяса. Вон в Египте даром ели лук, и чеснок, и огурцы, и дыни… а здесь что?
Моисей уже начинает терять терпение.
Бог (видимо, скрепя сердце) посылает на землю дождь из перепелов. Все досыта наелись перепелиного мяса, однако вскоре множество людей умерло от язвы. Что ж, за все нужно платить…
А Моисей посылает разведчиков в страну Ханаанскую. По возвращении они докладывают, что страна во всех отношениях хороша, однако, поселиться там не удастся, так как местные жители многочисленны и сильны.
Среди народа — снова брожение: надоело бродить по пустыне, нужно возвращаться назад, в Египет.
«И сказал Господь Моисею: доколе будет раздражать Меня народ сей?»
И снова Моисей вымаливает снисхождение Божье.
Но все разведчики (кроме двоих) и все смутьяны умерли, и притом, надо полагать, не своей смертью.
А затем начинается уже откровенное восстание народа против Моисея.
Господь отреагировал немедленно: сначала земля поглотила 250 непокорных, а через некоторое время — еще 14 700.
И двинулись они дальше, ища новые земли, а найдя — предавая их огню и мечу…
А запретное продолжает неумолимо притягивать к себе. В главе 25 сообщается о том, что «народ начал блудодействовать с дочерями Моава и поклоняться Ваал-Феору».
Из других источников известно, что этот Ваал-Феор (или Вельфеор) изображался в виде огромного истукана с обнаженной нижней половиной туловища. Вызывающих размеров гениталии, естественно, тоже были обнажены и служили центром всеобщего внимания при богослужении, которое сопровождалось сексуальными оргиями, попирающими все заповеди и запреты целомудренного еврейского бога Ягве.
Процветал также запрещенный Моисеем культ бога Молоха, который изображался в виде человека с телячьей головой. Внутри полого бронзового идола бушевало пламя, пожирающее жертвы, приносимые этому жестокому божеству. Жертвы — голуби, ягнята, телята и даже дети — забрасывались внутрь идола через огромные отверстия в его животе, причем, живыми. Чтобы заглушить их предсмертные крики, жрецы громко вопили и били в бубны. Во время жертвоприношения устраивались, естественно, массовые оргии.
Чтобы пресечь подобное, Моисей приказал умертвить 24 000 идолопоклонников.
А далее — новые войны, бесчисленные жертвы и кровь. Реки, моря крови во имя призрачных, надуманных целей.
Этим целям, в основном, посвящена Пятая Книга Моисеева, называемая «Второзаконием».
…Сорок лет они ходят по пустыне в ожидании того часа, когда умрет последний хранитель неоднозначной памяти о прошлом. Ведь только при этом условии возможны радикальные общественные перемены. В противном случае всегда отыщутся люди, для которых это прошлое свято — хотя бы тем, что они тогда были молоды, их потенция была неиссякаемой, а запросы достаточно примитивны. И вот это счастливое (в их разумении) состояние намертво связывается с определенным периодом времени независимо от всех прочих его характеристик. Учитывая печальные реалии постсоветского периода Истории, можно сказать, что в этом выжидающем хождении по пустыне Моисей был безусловно прав.
А вот дальнейшие его законы потрясают, и далеко не в позитивном смысле:
«7.16. И истребишь все народы, которые Господь, Бог твой, дает тебе; да не пощадит их глаз твой…
7.18. Не бойся их, вспомни то, что сделал Господь, Бог твой, с фараоном и всем Египтом.
12.2. Истребите все места, где народы, которыми вы владеете, служили богам своим…
…А город сожги огнем… все, что в нем, порази острием меча…
…Иноземцу отдавай в рост, а брату своему не отдавай в рост…»
В следующем разделе, называемом «Книга Иисуса Навина», продолжается описание захватов чужих городов, пожаров, убийств и прочих деталей, сопутствующих обретению земли обетованной.
Одной из таких деталей является легендарный штурм города Иерихона. Библия указывает на некое боевое приспособление, которое лишь в настоящее время признано не плодом фантазии древних, а вполне реальным средством разрушения. Принцип действия его основан на свойствах звуковых волн, в достаточной мере изученных в конце XX столетия.
«Народ воскликнул, и затрубили трубами. Как скоро услышал народ голос трубы, воскликнул народ (весь вместе) громким (и сильным) голосом, и обрушилась (вся) стена (города) до своего основания, и (весь) народ пошел в город, каждый со своей стороны, и взяли город» (Книга Иисуса Навина. Глава 6).