Страница:
Полянка, на которой разыгралось начало трагедии, теперь была занята солдатами и военной техникой. Джин, Фрэнк, Бастер и Тэкс, обессиленные, сидели на груде каких-то тюков, прислонившись спинами к бронированной стене вертолета. Неутомимый Лот между тем функционировал, носился по поляне, отдавал приказания, связывался по радио с командованием. - Поди-ка сюда, Джин, - деловито сказал он проходя мимо. Джин с трудом поднялся и пошел за ним. - Сейчас проверю, крепкие ли у тебя нервы, - сказал Лот. - Иди за мной. Видишь пленных? У подножия огромного вечнозеленого дуба стояла лицом к стволу горсточка вьетконговских пленных, связанных по рукам и ногам. Они были маленькие и щуплые, и джи-ай с автоматом, стороживший их, казался дядькой при детях. - Можете идти, - сказал ему Лот. - Мы должны провести допрос. Джи-ай охотно испарился. Лот взял за плечо одного из пленных и резко повернул лицом к Джину. Джин остолбенел. Перед ним была Тран Ле Чин, Транни... Глаза ее вспыхнули, она вся потянулась к нему. Джин не мог двинуть ни рукой. ни ногой. Лот не дал ему опомниться. Он поднял "люгер" к ее виску, раздался выстрел, тело Транни упало к его ногам. - А теперь обернись, - холодно сказал Лот. Джин, как загипнотизированный, обернулся. Одиннадцать автоматов и одиннадцать пар солдатских башмаков стояли в ряд посреди полянки. - Этих можешь записать на свой счет, Джин, - жестко проговорил Лот. Запомни это Как раз в это время капитан Чак Битюк вышел из ворот казармы "Виктория", где временно расположилась его команда. У обочины тротуара его ждала маленькая наемная машина компании "Хертц". За рулем сидел мистер Тео Костецкий-Брудерак. Чак открыл дверцу и шлепнулся на сиденье рядом с ним. - Ну жара! - рявкнул он. - Нашли место, Федор Кузьмич, где биться с краснопузыми. Согласитесь, что в мире масса мест для этого с более подходящим климатом. - Главное, влажность, - сказал Тео. - Влажность, Чак, сводит меня с ума. Некоторое время они ехали молча. Потом дядя Тео остановил машину возле одного из бесчисленных баров на улице Рю Д'Эспань. Они вошли в полутемное помещение, отмахнулись от двух дежурных "такси-гёрлз" и уселись за низким столиком в углу. - Чак, - начал Тео. - Вы, конечно, догадались, что ваша командировка во Вьетнам отчасти связана с планами "Паутины"? Нет, не догадывались? Ай-я-яй, дорогуша, надо быть более сообразительным. Мерчэнт очень сложными путями благодаря нашим новым связям с ЦРУ добился, чтобы сюда была направлена именно ваша команда, а не какая-либо другая. Руководство организации считает, что военные события во Вьетнаме развиваются в пользу коммунистов. Администрация этого выскочки Кеннеди крайне инертна. Мы должны стимулировать боевую активность нации, всех наций свободного мира. Намечена очень сложная операция, в которой... Головы Чака и дяди Тео сблизились. Дядя Тео еле шевелил губами, а Чак едва заметно кивал. - ...Руководство колебалось, на кого возложить выполнение этой операции, на вас, Чак, или на майора Лота, - сказал Тео. - В конце концов выбор пал на вас. "Паутина" вас ценит. - Я очень горд, - сказал Чак Битюк. В этот день ему предстояла весьма ответственная встреча с самим мистером Джорджем Карвером, главным специалистом ЦРУ по Вьетнаму Готовилась особо секретная операция в контакте с "Паутиной" В кабинете Карвера Лот с удивлением увидел мистера Мерчэнта и любезно поклонился представителю "Паутины", пожал милостиво протянутую ему руку. Уже одно присутствие Мерчэнта в кабинете Карвера, да еще со стаканом "бурбона" в руке, свидетельствовало о том, что акции "Паутины" стремительно идут вверх. Карвер, у которого за личиной добродушия таилось недюжинное хитроумие, налил и Лоту на три пальца виски. - Я знаю, джентльмены, что мне не надо представлять вас друг другу, - с широкой улыбкой сказал он, поднимая свой стакан. - Выпьем за нашу первую общую встречу и перейдем к делу. Мистер Мерчэнт желает изложить нам в самом конфиденциальном порядке свой план пресечения дальнейшего развития негритянской революции внутри Штатов и в вооруженных силах. Как вы знаете, Лот, революция эта разрастается - жаркое лето в наших городах, массовые столкновения белых и черных на военных базах за морями, недавнее побоище, начатое черными в Форт-Брагге. В нашей беседе примет участие гость из Штатов, недавно ставший одним из помощников "чифа" ФБР. Карвер взглянул на часы, и в то же мгновение раздался стук в дверь, и в кабинет вошел с деловым видом пожилой джентльмен, которого по внешнему облику можно было бы принять за коммивояжера. - Знакомьтесь, - вставая, сказал Карвер. - Мистер Збарский... Когда все уселись в кресла, Мерчэнт перешел к делу. - Джентльмены! - несколько торжественно проговорил Мерчэнт. - Прежде всего позволю себе заметить, что наш план обладает огромной взрывчатой силой и потому вся наша беседа должна остаться между нами. Нам с вами необходимо обратить особое внимание на решение вопроса в рамках вооруженных сил, в частности во Вьетнаме. В целом план, одобренный высшими инстанциями ЦРУ, ФБР и РУМО - разведывательного управления министерства обороны, - будет представлен на окончательное утверждение в Национальный совет безопасности, с которым у нас имеется уже предварительная обнадеживающая договоренность. Думаю, мне не надо доказывать вам, джентльмены, всю серьезность нависшей над нами угрозы восстания или революции двадцатидвухмиллионного черного народа - негритянского меньшинства в США. ФБР любезно разработало ту часть предложенного вами плана, которая касается разгрома организованной части черных - двенадцати основных негритянских организаций, ликвидацию всех их лидеров и вожаков, занесенных в черные списки... - Мы подготовили досье на каждого из них, - мягко вставил мистер Збарский. - Прекрасно! - кивнул головой Мерчэнт. - И все боевые организации черных находятся под круглосуточным наблюдением ФБР, - добавил Збарский, - Великолепно! - продолжал Мерчэнт. - План будет приведен в действие по сигналу высшей инстанции. Негры - члены конгресса будут немедленно лишены своих постов властью министра юстиции. Для разгрома черных организаций будут привлечены войска. Об опасности, угрожающей стране в случае негритянского восстания, можно судить хотя бы по тому факту, что нью-йоркская полиция насчитывает двадцать пять тысяч полицейских, а черные Нью-Йорка - один миллион человек. Так что без войск нам не обойтись. Со своей стороны мы обязуемся выставить штурмовые отряды белых патриотов в наиболее угрожаемых районах - в центральных районах Юга, на всем восточном побережье страны, в области Великих озер и на западном побережье. Кроме наших отрядов белых добровольцев и войск во главе с "зелеными беретами", разумеется, придется также использовать полицию, всю полицию городов, графств и штатов, всю национальную гвардию. - И тем не менее этих сил не хватит, - резко перебил Мерчэнта Джордж Карвер, сидя за своим столам. - Да, не хватит, - согласился Мерчэнт, - но мы рассчитываем на активное участие в подавлении восстания черных или в превентивных репрессиях от сорока до пятидесяти процентов взрослого белого населения под эгидой нашей патриотической организации, что даст нам пятикратное превосходство в численности сил порядка над мятежниками. - Наши подсчеты, - заявил мистер Збарский, - не расходятся с вашими. Разумеется, мы предусмотрела такие меры, как введение в стране военного положения, приостановление действия конституции и билля о правах, отмены или отсрочки выборов. - Прекрасно! - резюмировал Мерчэнт, зажигая потухшую сигарету. Ожидается, что черным мятежникам и их белым подручным удастся захватить власть в ряде городов. Однако белые силы с их неизмеримо более мощной технической оснащенностью, вооружением и более совершенной организацией смогут взять обратно эти города в течение суток. Эту вторую гражданскую войну в истории Соединенных Штатов Америки, господа, мы обязаны предвидеть во всех деталях и уже сегодня решительно действовать во имя белой Америки Для вас не секрет, что еще во время корейской войны мы охотнее подставляли под пули черных, нежели белых американцев. Теперь же нам нужна не стихийная, а продуманная, планомерная политика выхолащивания цвета черного мужского населения, чтобы избежать второго Вьетнама у себя дома, в Америке. Для этого необходимо всемерно расширить призыв черных в действующую здесь армию, посылать их на самые опасные участки под огонь вьетконговцев, одновременно спасая жизнь наших белых парней, которые еще понадобятся нам дома. - Потери черных, - заметил Карвер, - уже вдвое превышают потери белых солдат во Вьетнаме, но этого мало. - Да, мало! - откликнулся Мерчэнт. - И нельзя забывать, что, несмотря на это благоприятное для нас соотношение убитых, постоянно растет число обученных боевых сил черных, весьма опасных для нас дома. Получается, господа, порочный круг: посылая черных солдат в пекло, мы убиваем одних, но готовим других к войне против нас. Как разрешить этот парадокс тайной демографической войны большинства против меньшинства - вот что мы обязаны с вами выяснить6. Лот слушал и думал: "Этот Мерчэнт и остальные говорят дельные вещи. Только непонятно, почему они судили нас в Нюрнберге как расистов!.."
- Я тебя спас, дурачок, - говорил вечером Лот Джину. - Тран Ле Чин была разведчицей Вьетконга репортером его бамбукового телеграфа. Я прикончил ее для того, чтобы дело не дошло до расследования, чтобы не выяснилось, что из-за тебя сорвалась важнейшая операция. - Почему она сама оказалась на поле боя? - проговорил Джин. Он сидел, опустив голову, сжимая кулаками виски. - Должно быть, она все-таки любила меня и хотела спасти, - пробормотал Джин. - Патриотизм, выходит, сильнее любви, - ухмыльнулся Лот. - Выше голову, малыш. Завьем горе веревочкой. Джин с трудом встал. - Я не могу тебя видеть, Лот.. - проговорил он. - Сегодня не могу. - Понимаю, - сказал Лот. - Пока. Джин вышел из бара. В холле его остановил портье и передал пакет от прибывшего днем из Манилы конгрессмена Клиффорда Рейли. В пакете была записка конгрессмена и маленький конверт. "Лейтенант Грин, - писал конгрессмен. - Миссис Ширли М. Грант, с которой я встретился в Маниле, попросила меня передать вам это письмо. С уважением..." Джин смял записку и конверт, бросил бумаги в мусорную урну и зашагал к лифту. Он не видел, как к урне тенью скользнул Тео Костецкий-Брудерак... Лот подъехал на юрком "рено" к американскому посольству, уплатил, выйдя из машины, таксисту и мельком взглянул на неотступно следовавшего за ним от самого отеля до посольства вьетнамца на мотороллере марки "Хондо". Вьетнамец - лицо его было скрыто каской с огромными очками - проехал мимо. Кто он? Агент армии? Военно-морского флота? Посольства? Информационной службы США? Военной полиции? Сайгонских марионеток? Или Вьетконга? Все они имеют свою разведку и соперничают друг с другом. Лот поднялся на второй этаж посольства, где помещается штаб ЦРУ в Сайгоне, руководящий тремя группами своих работников - администраторов, полевых наблюдателей и "инфильтраторов" Последние - секретные сотрудники, информаторы и оперативники - скрыт но действовали во всех американских и правительственных органах в Южном Вьетнаме. В ведении ЦРУ находится и "Группа совместных исследований", которая руководит деятельностью зеленоберетчиков. Одним из офицеров связи этой группы и был недавно назначен майор Лот.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
ПРИЗРАКИ И ВИКИНГИ
- Срочно передай эту радиограмму в штаб Баткэт! - сказал командир команды "Акбэт-234" первый лейтенант Джин Грин, вырывая исписанный лист из блокнота. - Кажется, плохи наши дела, Мэт: разведка установила, что три батальона Вьетконга - целый полк - собирается напасть на наш пост завтра утром. Нет, уже не завтра, - он мельком глянул на ручные часы, - а сегодня!. Мэт, сидя перед походной рацией ПРЦ-10 и большой настенной картой Вьетнама, немедленно начал зашифровывать радиограмму: "Баткэт-11" от "Акбэт-234". Ожидаю завтра утром нападение на пост силами трех батальонов Виктор-Чарли7. Агентурные сведения из источников А-18. Я окружен и отрезан. Мои силы - кроме полной команды "зеленых беретов", команда "красных беретов" ЛЛДБ без боевого опыта, полуразвалившийся батальон АРВН и рота СИДГ. По данным разведки, Ви-Си еще не подбросили тяжелое оружие. Прошу выслать по меньшей мере два батальона. АРВН из Фань-Чау с задачей ударить в тыл Ви-Си. Остерегайтесь засад. Также прошу обеспечить с рассвета максимальную воздушную поддержку - непрерывную бомбежку джунглей по всему периметру моей белой зоны..." Мэт - отличный радист, при армейской норме передачи десяти пятизначных групп в минуту он передает втрое больше. Он пользовался особым шифром, чтобы его радиограммы не прочитали армейская и военно-морская разведки США. Джин еще раз взглянул на часы. До рассвета - три часа. А вдруг вьетконговцы начнут штурм ночью, в темноте? Тогда надо будет немедленно вызвать самолеты, чтобы они осветили ракетами все джунгли и вырубку белой зоны вокруг поста. Вспыхнут осветительные бомбы, загорится напалм, и тропическая ночь станет днем. Он вышел из радиорубки, вдохнул душный, влажный воздух, густой от испарений джунглей, поглядел в плотную, беспросветную темень. Было тихо, только стучал дизельный движок, рыдали ящерицы гекко да за черной стеной джунглей тараторили разбуженные вьетконговцами гиббоны. Джин поежился и, сильно прихрамывая, зашагал к офицерскому бараку, в котором он располагался со своим Экс-Оу - начальником штаба первым лейтенантом Фрэнком Хартом. Фрэнк не спал. Он лежал под москитной сеткой, заложив руки за голову, и смотрел в бетонный потолок. Мало ли о чем думает человек перед боем! На цементном полу валялась непрочитанная книжка в яркой бумажной обложке: "Сокровищница непристойностей. Самые сочные места из эротических произведений всех времен и народов". Ясно было, что, по крайне мере, в эти минуты мысли этого прыщеватого козла Фрэнки были безмерно далеки от лупанаров Сайгона, где он планомерно прочесывал бордель за борделем. Над кроватью Фрэнки висели фотокарточки голых красоток, "любивших" Фрэнки в домах терпимости Сайгона, Бангкока, Гонконга, Токио и Сингапура. Над койкой Джина - слоновый бивень с искусно вырезанным вьетнамским пейзажем, образцы живописи по лаку и шелку и другие сувениры Вьетнама. Джин снял со стены пистолетный ремень и сбрую с подсумками, набитыми четырьмястами патронами к Ар-15 - своему автоматическому карабину. Фрэнки взглянул на него вопросительно, но тут же по лицу командира понял, что ничего нового нет. - Как твоя рана, Джин? - спросил Фрэнки, поднимая с пола открытую бутылку французского пива "Ля-Рю". Две недели назад, когда Джин и его команда сменили другую, обалдевшую от радости команду "зеленых беретов" в этой богом проклятой дыре, Джина ранил бамбуковой стрелой вьетконговец-невидимка во время первой же рекогносцировки в джунглях. Рана оказалась легкой, стрела прошла сквозь мягкие ткани и оказалась неотравленной, и Джин наотрез отказался оставить команду и уехать в сайгонский госпиталь или специальный госпиталь для "зеленых беретов" в приморском курортном городе Ня-Транге. - Да ничего! - ответил Джин, застегивая ремень с тяжелым "кольтом" в кобуре. - Как-нибудь прошкандыбаю... - Нет, приятель, - твердо сказал Фрэнк, - Я тебе предлагаю вот что: не я, а ты полезешь на эн-пе я будешь не только корректировать стрельбу, но и командовать всем боем. А я займу твое место в боевых порядках. Идет? Джин молча раздумывал. Предложение толковое. Кроме того, оно дает ему возможность не убивать лично... Годдэм! Когда же он наконец решит для себя этот проклятый вопрос?! Если у него не поднимается , рука на этих ни в чем не виноватых людей, то как же он может командовать "зелеными беретами"? Где выход? Отказаться от участия в этой войне и очутиться за решеткой в военной тюрьме Форт-Ливенуорта? Дезертировать? Совершить членовредительство, самострел? Искать выход в самоубийстве? Фрэнки - опытный "зеленый берет". Офицером он стал на курс позже Джина, зато до курсов два года действовал с "зелеными беретами" в Корее, Лаосе, Камбодже и Вьетнаме, награжден "Серебряной звездой" - Хорошо, Фрэнки! - сказал он устало - На одной ноге действительно далеко не упрыгаешь! - Выпей пивка! - сказал Фрэнк, с ловкостью бейсболиста бросая ему открытую бутылку. - Вот И отлично! Мы сложим завтра целую гору трупов! Убивать этих желтых, спать с их девками - эта война по мне! Соснуть не хочешь? - Да разве уснешь? - ответил Джин, садясь на свою пружинную койку с бутылкой холодного пива в руке. - Да, брат, не спится. В такие часы вспоминаешь Штаты, школу, отца с матерью, первую девушку... За полчаса до рассвета Джин построил весь свой гарнизон, запретив свистеть в командирские свистки и вообще шуметь при построении. Коротко изложив обстановку и объяснив задачу ("обороняться до последнего патрона, ибо вьетконговцы никого не пощадят!"), он приказал офицерам-вьетнамцам перевести его слова на вьетнамский язык, так как солдаты вьетнамцы понимали только американскую ругань. Сам он пошел вдоль строя, разглядывая в сером предрассветном свете лица солдат в строю. "Зеленые береты" старались придать себе вид бравый, молодецкий, но Джин слишком хорошо знал этих ребят, чтобы не увидеть в их глазах тревогу и волнение. "Красные береты", одетые, как и "зеленые береты", в легкую форму "джангл-фетигз", с тигриными полосами, были похожи на мальчишек, играющих в войну, - низкорослые, щуплые, слишком маленькие, как казалось, для своего американского оружия. Как покажут себя эти вояки, прошедшие почти такую же подготовку, как и "зеленые береты", но совсем еще не обстрелянные, никогда не нюхавшие пороху? Все они добровольцы, и все попали в "красные береты" благодаря Лоту. Это он вспомнил, что среди немцев на Восточном фронте гремела мрачная слава особой карательной бригады СС какого-то бригаденфюрера Дирлевангера, сформированная из завербованных в тюрьмах Германии грабителей, бандитов, убийц, браконьеров. Вот он и решил создать несколько команд "красных беретов" из самых лихих и буйных бандитов, грабителей и контрабандистов, томившихся в ужасной тюрьме Ши-Хоа в Сайгоне и в других тюрьмах Шолона, Дананга, Далата, Турана, Гуэ. Нажал на все педали: его поддержала "фирма", он добился разрешения на вербовку у президента Дьема через знакомого шефа полиции, продемонстрировал чудеса "пулла", и вскоре в армии Республики Южный Вьетнам, появилась ударная часть, чьи воины гордо носили красные береты. Он же постарался чтобы эти отборные кадры попали не к кому-нибудь а к его другу Джину. - Если дезертируете, - предупредил Лот, - на дне моря сыщу и в два счета расстреляю. А оправдаете мои надежды - амнистирую и щедро награжу! Что ж, сегодня эти молодчики покажут себя. Но как? Вид у этих уголовников не очень воинственный. И совсем не воинственный вид был у батальона из двадцать пятой пехотной армии Бао Дая, воевавших плечом к плечу с французами. Вьетнамцы, таи, кхмеры, шамы, мыонги. Нищие солдаты нищей армии, они мало чем отличались от жалкого сброда из СИДГ - группы гражданской нерегулярной самообороны. Эти откровенно зевали во весь рот, ничуть не смущаясь присутствием командира-американца, поскольку этот же самый командир распорядился о пятидесятипроцентной боевой готовности в лагере, а это означало, что ровно половина всех солдат и командиров поочередно дежурила ночью на боевых постах. Фрэнки, шагая за командиром, негромко сказал: - Меня предчувствия никогда не обманывают. Ставлю сто долларов против пятидесяти, что никакого боя сегодня не будет! - Идет! - вяло ответил Джин. Как всегда в тропиках, восход солнца, катившего из-за Южно-Китайского моря, был похож на бесшумный ярчайший взрыв. Вот вспыхнуло солнце над гребнем джунглей, и засиял тропический день! И Джин, оглянувшись на восток, зашевелил губами, припоминая строки с детства любимого Киплинга: И заря как гром приходит Через море из Китая... И в эту минуту послышался нарастающий шум. Такой, словно из джунглей вылетела стая птиц. - Ложись! - во весь голос крикнул Джин. Серия мин взорвалась почти в центре укрепленного поста, взметнув комья красной глины. - Даблью-пи! - крикнул Фрэнк, видя, как вспыхнула крыша одного из бараков. Да, это были они - "даблью-пи", или "уилли-нитер", или зажигательные мины, начиненные белым фосфором Фрэнк протянул Джину зажатую в кулаке стодолларовую бумажку. - Может, это улучшит твое настроение! - крикнул он, пытаясь улыбнуться. Джин машинально сунул деньги в карман, вскочил свистнул: - По местам! Все ринулись к дотам и стенам. - Смотри! - гаркнул Фрэнк. - Какой-то сумасшедший летит сюда на "чоппере"!. Из-за джунглей и в самом деле вынырнул вертолет. Он шел на бреющем полете. Его пулеметчики непрерывно секли трассерами густую листву. Снизу, из джунглей, неслись ответные очереди пулеметов и автоматов. В частой трескотне послышался басовитый стук крупнокалиберного пулемета ХМГ. - Собьют! Собьют! - азартно выкрикивал Фрэнк. - Триста долларов против ста, что они собьют этого сумасшедшего! Но вертолет уже летел над белой зоной, над стеной. над бараками. ХМТ захлебнулся. Его, наверное тащили на опушку. Джин швырнул на опустевший плац дымовую гранату: желтый дым показывал пилоту, где приземляться. Это был Ю-21Б, турбореактивный вертолет, известный среди американских войск по прозвищу "хьюи". Взвихривая жаркий воздух и красную пыль, он спешил сесть на утрамбованную землю плаца. Полсотни футов, сорок футов, тридцать футов... На опушке вновь застучал крупнокалиберный ХМГ. Зажигательные пули пятидесятого калибра с воем летели над бараками. Двадцать футов, пятнадцать... Еще немного ниже, и вертолет спрячется за бетонными стенами барака. - Горит! Горит! - неистово заорал Фрэнки. Да, зажигательная пуля прошила насквозь две тонкие стенки вертолета. А стаккатный, отрывистый рев на опушке не умолкал ни на секунду. - Минометчики! - крикнул во всю мощь своих легких Джин. - Накройте этот пулемет на опушке! Поздно! Слишком поздно! Еще несколько пуль продырявили дюралевые стенки. Эти вьетконговские пулеметчики - меткие стрелки: ведут прицельную стрельбу на расстоянии в шестьсот ярдов. Вертолет вдруг накренился, но не упал камнем, а довольно мягко повалился на правый бок. Лопасть винта взрыла землю и обломалась. Вторая лопасть врезалась в землю и застряла. Турбореактивный двигатель взвыл и, дымя, умолк. Из левого бортового и верхнего люков посыпались люди. Их было девять человек. Два летчика в шлемофонах и пуленепробиваемых жилетах. Шесть высоких блондинов в зеленых беретах и желто-зеленых маскировочных костюмах, с меченными шрамами лицами. И Лот. Лот в тяжелых темно-зеленых солнечных очках и безукоризненно отглаженной полевой форме. Чуть благоухающий кельнской водой № 47119. Складки на брюках что лезвия бритвы.
- Хай, Джинни-бой! - весело крикнул Лот оторопевшему Джину. - А ты радировал, что эти ребята в лесу не успели подтащить тяжелое орудие. Чем же они сбили нас? Бамбуковыми стрелами? Он крепко стиснул руку Джина. - Ты всегда с неба сваливаешься, рыцарь Ланселот, - пробормотал Джин. Он не ждал Лота и не обрадовался ему. Между ними - наверное, навсегда пролегла тень Транни. Оглядываясь теперь на годы дружбы с Лотом, Джин видел его в новом и нелестном свете. "All is fair in love and war", любил говорить Лот: в любви и на войне все средства хороши... - Прилетаю из Гонконга, узнаю, что на тебя напали, - тараторил Лот, - еле уговорил этих штабных олухов в Баткэте дать мне вертолет. О воздушном прикрытии не хотели и слышать, гнусные перестраховщики! Вьетконговцы прекратили стрельбу, но все же Джин и Лот отошли за барак. - Но зачем ты прилетел сюда? - удивился Джин. - Тут будет жарко, не знаю, чем и кончится... - Потому я и здесь, Джин. Разве ты не рад старому другу? Нет, кроме шуток, у меня тут прорва дел, потому и уломал этих штабных крыс. Во-первых, я привез на испытание новое секретное оружие, о котором пока молчок. Во-вторых, мне не терпится увидеть, как поведут себя в настоящем бою мои протеже, мои трудновоспитуемые мальчики, бедные жертвы социальной несправедливости, сменившие арестантские шапки на красные береты. Как они себя ведут у тебя? Небось тащат все, что плохо лежит? - И меня тоже хочешь проверить в бою? - хмуро спросил Джин. - Что ты, дружище! Все твои проверки давно кончились. Но не исключено, что сегодня тебе понадобится помощь "семи самураев"! - Да, кто эти шестеро молодцов в зеленых беретах? - Разреши представить тебе их! - Лот тут же издал резкую, как удар хлыста, гортанную команду по-немецки, а когда шестерка подбежала рысцой, построилась и вытянулась перед ним, щелкнув шестью парами тяжелых башмаков на каучуке, продолжал: - Ребята на подбор! И, пожалуй, не самураи, а викинги. Слева направо: штаб-сержант Гельмут Кранц, бывший обершарфюрер дивизии СС "Нордланд", Гейнц Штейнер, бывший гауптшарфюрер дивизии СС "Лейбштандарт Адольф Гитлер", Генрих Кучера, бывший штурман дивизии СС "Дас Рейх", Карл Зильбер, бывший шарфюрер дивизии СС "Мертвая голова", Гюнтер Хубе, бывший эсэсман дивизии СС "Великая Германия", и Гуннар барон Бликсен-Финеке, бывший унтер-штурмфюрер дивизии СС "Викинг". Все они в недавнем прошлом - унтер-офицеры французского иностранного легиона. Прошу любить и жаловать. Эти белокурые гиганты - последние из зигфридова племени, из славных рыцарей Тевтонского ордена! Остальные пируют в Вальгалле! На родине их проклинают в обеих Германиях за так называемые военные преступления - какой пародокс! Хотят судить за то, что они расстреляли чересчур много таких же коммунистов, за убийство которых их награждают здесь! Ребятам не повезло, Джин. Им оставалось всего две недели до отпуска в Штатах, потом - гарнизонная служба в Брагге, они провоевали здесь уже почти целый год, и вдруг - налет Вьетконга на их пост, половину команды перебили, пришлось драпать через джунгли.
- Я тебя спас, дурачок, - говорил вечером Лот Джину. - Тран Ле Чин была разведчицей Вьетконга репортером его бамбукового телеграфа. Я прикончил ее для того, чтобы дело не дошло до расследования, чтобы не выяснилось, что из-за тебя сорвалась важнейшая операция. - Почему она сама оказалась на поле боя? - проговорил Джин. Он сидел, опустив голову, сжимая кулаками виски. - Должно быть, она все-таки любила меня и хотела спасти, - пробормотал Джин. - Патриотизм, выходит, сильнее любви, - ухмыльнулся Лот. - Выше голову, малыш. Завьем горе веревочкой. Джин с трудом встал. - Я не могу тебя видеть, Лот.. - проговорил он. - Сегодня не могу. - Понимаю, - сказал Лот. - Пока. Джин вышел из бара. В холле его остановил портье и передал пакет от прибывшего днем из Манилы конгрессмена Клиффорда Рейли. В пакете была записка конгрессмена и маленький конверт. "Лейтенант Грин, - писал конгрессмен. - Миссис Ширли М. Грант, с которой я встретился в Маниле, попросила меня передать вам это письмо. С уважением..." Джин смял записку и конверт, бросил бумаги в мусорную урну и зашагал к лифту. Он не видел, как к урне тенью скользнул Тео Костецкий-Брудерак... Лот подъехал на юрком "рено" к американскому посольству, уплатил, выйдя из машины, таксисту и мельком взглянул на неотступно следовавшего за ним от самого отеля до посольства вьетнамца на мотороллере марки "Хондо". Вьетнамец - лицо его было скрыто каской с огромными очками - проехал мимо. Кто он? Агент армии? Военно-морского флота? Посольства? Информационной службы США? Военной полиции? Сайгонских марионеток? Или Вьетконга? Все они имеют свою разведку и соперничают друг с другом. Лот поднялся на второй этаж посольства, где помещается штаб ЦРУ в Сайгоне, руководящий тремя группами своих работников - администраторов, полевых наблюдателей и "инфильтраторов" Последние - секретные сотрудники, информаторы и оперативники - скрыт но действовали во всех американских и правительственных органах в Южном Вьетнаме. В ведении ЦРУ находится и "Группа совместных исследований", которая руководит деятельностью зеленоберетчиков. Одним из офицеров связи этой группы и был недавно назначен майор Лот.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
ПРИЗРАКИ И ВИКИНГИ
- Срочно передай эту радиограмму в штаб Баткэт! - сказал командир команды "Акбэт-234" первый лейтенант Джин Грин, вырывая исписанный лист из блокнота. - Кажется, плохи наши дела, Мэт: разведка установила, что три батальона Вьетконга - целый полк - собирается напасть на наш пост завтра утром. Нет, уже не завтра, - он мельком глянул на ручные часы, - а сегодня!. Мэт, сидя перед походной рацией ПРЦ-10 и большой настенной картой Вьетнама, немедленно начал зашифровывать радиограмму: "Баткэт-11" от "Акбэт-234". Ожидаю завтра утром нападение на пост силами трех батальонов Виктор-Чарли7. Агентурные сведения из источников А-18. Я окружен и отрезан. Мои силы - кроме полной команды "зеленых беретов", команда "красных беретов" ЛЛДБ без боевого опыта, полуразвалившийся батальон АРВН и рота СИДГ. По данным разведки, Ви-Си еще не подбросили тяжелое оружие. Прошу выслать по меньшей мере два батальона. АРВН из Фань-Чау с задачей ударить в тыл Ви-Си. Остерегайтесь засад. Также прошу обеспечить с рассвета максимальную воздушную поддержку - непрерывную бомбежку джунглей по всему периметру моей белой зоны..." Мэт - отличный радист, при армейской норме передачи десяти пятизначных групп в минуту он передает втрое больше. Он пользовался особым шифром, чтобы его радиограммы не прочитали армейская и военно-морская разведки США. Джин еще раз взглянул на часы. До рассвета - три часа. А вдруг вьетконговцы начнут штурм ночью, в темноте? Тогда надо будет немедленно вызвать самолеты, чтобы они осветили ракетами все джунгли и вырубку белой зоны вокруг поста. Вспыхнут осветительные бомбы, загорится напалм, и тропическая ночь станет днем. Он вышел из радиорубки, вдохнул душный, влажный воздух, густой от испарений джунглей, поглядел в плотную, беспросветную темень. Было тихо, только стучал дизельный движок, рыдали ящерицы гекко да за черной стеной джунглей тараторили разбуженные вьетконговцами гиббоны. Джин поежился и, сильно прихрамывая, зашагал к офицерскому бараку, в котором он располагался со своим Экс-Оу - начальником штаба первым лейтенантом Фрэнком Хартом. Фрэнк не спал. Он лежал под москитной сеткой, заложив руки за голову, и смотрел в бетонный потолок. Мало ли о чем думает человек перед боем! На цементном полу валялась непрочитанная книжка в яркой бумажной обложке: "Сокровищница непристойностей. Самые сочные места из эротических произведений всех времен и народов". Ясно было, что, по крайне мере, в эти минуты мысли этого прыщеватого козла Фрэнки были безмерно далеки от лупанаров Сайгона, где он планомерно прочесывал бордель за борделем. Над кроватью Фрэнки висели фотокарточки голых красоток, "любивших" Фрэнки в домах терпимости Сайгона, Бангкока, Гонконга, Токио и Сингапура. Над койкой Джина - слоновый бивень с искусно вырезанным вьетнамским пейзажем, образцы живописи по лаку и шелку и другие сувениры Вьетнама. Джин снял со стены пистолетный ремень и сбрую с подсумками, набитыми четырьмястами патронами к Ар-15 - своему автоматическому карабину. Фрэнки взглянул на него вопросительно, но тут же по лицу командира понял, что ничего нового нет. - Как твоя рана, Джин? - спросил Фрэнки, поднимая с пола открытую бутылку французского пива "Ля-Рю". Две недели назад, когда Джин и его команда сменили другую, обалдевшую от радости команду "зеленых беретов" в этой богом проклятой дыре, Джина ранил бамбуковой стрелой вьетконговец-невидимка во время первой же рекогносцировки в джунглях. Рана оказалась легкой, стрела прошла сквозь мягкие ткани и оказалась неотравленной, и Джин наотрез отказался оставить команду и уехать в сайгонский госпиталь или специальный госпиталь для "зеленых беретов" в приморском курортном городе Ня-Транге. - Да ничего! - ответил Джин, застегивая ремень с тяжелым "кольтом" в кобуре. - Как-нибудь прошкандыбаю... - Нет, приятель, - твердо сказал Фрэнк, - Я тебе предлагаю вот что: не я, а ты полезешь на эн-пе я будешь не только корректировать стрельбу, но и командовать всем боем. А я займу твое место в боевых порядках. Идет? Джин молча раздумывал. Предложение толковое. Кроме того, оно дает ему возможность не убивать лично... Годдэм! Когда же он наконец решит для себя этот проклятый вопрос?! Если у него не поднимается , рука на этих ни в чем не виноватых людей, то как же он может командовать "зелеными беретами"? Где выход? Отказаться от участия в этой войне и очутиться за решеткой в военной тюрьме Форт-Ливенуорта? Дезертировать? Совершить членовредительство, самострел? Искать выход в самоубийстве? Фрэнки - опытный "зеленый берет". Офицером он стал на курс позже Джина, зато до курсов два года действовал с "зелеными беретами" в Корее, Лаосе, Камбодже и Вьетнаме, награжден "Серебряной звездой" - Хорошо, Фрэнки! - сказал он устало - На одной ноге действительно далеко не упрыгаешь! - Выпей пивка! - сказал Фрэнк, с ловкостью бейсболиста бросая ему открытую бутылку. - Вот И отлично! Мы сложим завтра целую гору трупов! Убивать этих желтых, спать с их девками - эта война по мне! Соснуть не хочешь? - Да разве уснешь? - ответил Джин, садясь на свою пружинную койку с бутылкой холодного пива в руке. - Да, брат, не спится. В такие часы вспоминаешь Штаты, школу, отца с матерью, первую девушку... За полчаса до рассвета Джин построил весь свой гарнизон, запретив свистеть в командирские свистки и вообще шуметь при построении. Коротко изложив обстановку и объяснив задачу ("обороняться до последнего патрона, ибо вьетконговцы никого не пощадят!"), он приказал офицерам-вьетнамцам перевести его слова на вьетнамский язык, так как солдаты вьетнамцы понимали только американскую ругань. Сам он пошел вдоль строя, разглядывая в сером предрассветном свете лица солдат в строю. "Зеленые береты" старались придать себе вид бравый, молодецкий, но Джин слишком хорошо знал этих ребят, чтобы не увидеть в их глазах тревогу и волнение. "Красные береты", одетые, как и "зеленые береты", в легкую форму "джангл-фетигз", с тигриными полосами, были похожи на мальчишек, играющих в войну, - низкорослые, щуплые, слишком маленькие, как казалось, для своего американского оружия. Как покажут себя эти вояки, прошедшие почти такую же подготовку, как и "зеленые береты", но совсем еще не обстрелянные, никогда не нюхавшие пороху? Все они добровольцы, и все попали в "красные береты" благодаря Лоту. Это он вспомнил, что среди немцев на Восточном фронте гремела мрачная слава особой карательной бригады СС какого-то бригаденфюрера Дирлевангера, сформированная из завербованных в тюрьмах Германии грабителей, бандитов, убийц, браконьеров. Вот он и решил создать несколько команд "красных беретов" из самых лихих и буйных бандитов, грабителей и контрабандистов, томившихся в ужасной тюрьме Ши-Хоа в Сайгоне и в других тюрьмах Шолона, Дананга, Далата, Турана, Гуэ. Нажал на все педали: его поддержала "фирма", он добился разрешения на вербовку у президента Дьема через знакомого шефа полиции, продемонстрировал чудеса "пулла", и вскоре в армии Республики Южный Вьетнам, появилась ударная часть, чьи воины гордо носили красные береты. Он же постарался чтобы эти отборные кадры попали не к кому-нибудь а к его другу Джину. - Если дезертируете, - предупредил Лот, - на дне моря сыщу и в два счета расстреляю. А оправдаете мои надежды - амнистирую и щедро награжу! Что ж, сегодня эти молодчики покажут себя. Но как? Вид у этих уголовников не очень воинственный. И совсем не воинственный вид был у батальона из двадцать пятой пехотной армии Бао Дая, воевавших плечом к плечу с французами. Вьетнамцы, таи, кхмеры, шамы, мыонги. Нищие солдаты нищей армии, они мало чем отличались от жалкого сброда из СИДГ - группы гражданской нерегулярной самообороны. Эти откровенно зевали во весь рот, ничуть не смущаясь присутствием командира-американца, поскольку этот же самый командир распорядился о пятидесятипроцентной боевой готовности в лагере, а это означало, что ровно половина всех солдат и командиров поочередно дежурила ночью на боевых постах. Фрэнки, шагая за командиром, негромко сказал: - Меня предчувствия никогда не обманывают. Ставлю сто долларов против пятидесяти, что никакого боя сегодня не будет! - Идет! - вяло ответил Джин. Как всегда в тропиках, восход солнца, катившего из-за Южно-Китайского моря, был похож на бесшумный ярчайший взрыв. Вот вспыхнуло солнце над гребнем джунглей, и засиял тропический день! И Джин, оглянувшись на восток, зашевелил губами, припоминая строки с детства любимого Киплинга: И заря как гром приходит Через море из Китая... И в эту минуту послышался нарастающий шум. Такой, словно из джунглей вылетела стая птиц. - Ложись! - во весь голос крикнул Джин. Серия мин взорвалась почти в центре укрепленного поста, взметнув комья красной глины. - Даблью-пи! - крикнул Фрэнк, видя, как вспыхнула крыша одного из бараков. Да, это были они - "даблью-пи", или "уилли-нитер", или зажигательные мины, начиненные белым фосфором Фрэнк протянул Джину зажатую в кулаке стодолларовую бумажку. - Может, это улучшит твое настроение! - крикнул он, пытаясь улыбнуться. Джин машинально сунул деньги в карман, вскочил свистнул: - По местам! Все ринулись к дотам и стенам. - Смотри! - гаркнул Фрэнк. - Какой-то сумасшедший летит сюда на "чоппере"!. Из-за джунглей и в самом деле вынырнул вертолет. Он шел на бреющем полете. Его пулеметчики непрерывно секли трассерами густую листву. Снизу, из джунглей, неслись ответные очереди пулеметов и автоматов. В частой трескотне послышался басовитый стук крупнокалиберного пулемета ХМГ. - Собьют! Собьют! - азартно выкрикивал Фрэнк. - Триста долларов против ста, что они собьют этого сумасшедшего! Но вертолет уже летел над белой зоной, над стеной. над бараками. ХМТ захлебнулся. Его, наверное тащили на опушку. Джин швырнул на опустевший плац дымовую гранату: желтый дым показывал пилоту, где приземляться. Это был Ю-21Б, турбореактивный вертолет, известный среди американских войск по прозвищу "хьюи". Взвихривая жаркий воздух и красную пыль, он спешил сесть на утрамбованную землю плаца. Полсотни футов, сорок футов, тридцать футов... На опушке вновь застучал крупнокалиберный ХМГ. Зажигательные пули пятидесятого калибра с воем летели над бараками. Двадцать футов, пятнадцать... Еще немного ниже, и вертолет спрячется за бетонными стенами барака. - Горит! Горит! - неистово заорал Фрэнки. Да, зажигательная пуля прошила насквозь две тонкие стенки вертолета. А стаккатный, отрывистый рев на опушке не умолкал ни на секунду. - Минометчики! - крикнул во всю мощь своих легких Джин. - Накройте этот пулемет на опушке! Поздно! Слишком поздно! Еще несколько пуль продырявили дюралевые стенки. Эти вьетконговские пулеметчики - меткие стрелки: ведут прицельную стрельбу на расстоянии в шестьсот ярдов. Вертолет вдруг накренился, но не упал камнем, а довольно мягко повалился на правый бок. Лопасть винта взрыла землю и обломалась. Вторая лопасть врезалась в землю и застряла. Турбореактивный двигатель взвыл и, дымя, умолк. Из левого бортового и верхнего люков посыпались люди. Их было девять человек. Два летчика в шлемофонах и пуленепробиваемых жилетах. Шесть высоких блондинов в зеленых беретах и желто-зеленых маскировочных костюмах, с меченными шрамами лицами. И Лот. Лот в тяжелых темно-зеленых солнечных очках и безукоризненно отглаженной полевой форме. Чуть благоухающий кельнской водой № 47119. Складки на брюках что лезвия бритвы.
- Хай, Джинни-бой! - весело крикнул Лот оторопевшему Джину. - А ты радировал, что эти ребята в лесу не успели подтащить тяжелое орудие. Чем же они сбили нас? Бамбуковыми стрелами? Он крепко стиснул руку Джина. - Ты всегда с неба сваливаешься, рыцарь Ланселот, - пробормотал Джин. Он не ждал Лота и не обрадовался ему. Между ними - наверное, навсегда пролегла тень Транни. Оглядываясь теперь на годы дружбы с Лотом, Джин видел его в новом и нелестном свете. "All is fair in love and war", любил говорить Лот: в любви и на войне все средства хороши... - Прилетаю из Гонконга, узнаю, что на тебя напали, - тараторил Лот, - еле уговорил этих штабных олухов в Баткэте дать мне вертолет. О воздушном прикрытии не хотели и слышать, гнусные перестраховщики! Вьетконговцы прекратили стрельбу, но все же Джин и Лот отошли за барак. - Но зачем ты прилетел сюда? - удивился Джин. - Тут будет жарко, не знаю, чем и кончится... - Потому я и здесь, Джин. Разве ты не рад старому другу? Нет, кроме шуток, у меня тут прорва дел, потому и уломал этих штабных крыс. Во-первых, я привез на испытание новое секретное оружие, о котором пока молчок. Во-вторых, мне не терпится увидеть, как поведут себя в настоящем бою мои протеже, мои трудновоспитуемые мальчики, бедные жертвы социальной несправедливости, сменившие арестантские шапки на красные береты. Как они себя ведут у тебя? Небось тащат все, что плохо лежит? - И меня тоже хочешь проверить в бою? - хмуро спросил Джин. - Что ты, дружище! Все твои проверки давно кончились. Но не исключено, что сегодня тебе понадобится помощь "семи самураев"! - Да, кто эти шестеро молодцов в зеленых беретах? - Разреши представить тебе их! - Лот тут же издал резкую, как удар хлыста, гортанную команду по-немецки, а когда шестерка подбежала рысцой, построилась и вытянулась перед ним, щелкнув шестью парами тяжелых башмаков на каучуке, продолжал: - Ребята на подбор! И, пожалуй, не самураи, а викинги. Слева направо: штаб-сержант Гельмут Кранц, бывший обершарфюрер дивизии СС "Нордланд", Гейнц Штейнер, бывший гауптшарфюрер дивизии СС "Лейбштандарт Адольф Гитлер", Генрих Кучера, бывший штурман дивизии СС "Дас Рейх", Карл Зильбер, бывший шарфюрер дивизии СС "Мертвая голова", Гюнтер Хубе, бывший эсэсман дивизии СС "Великая Германия", и Гуннар барон Бликсен-Финеке, бывший унтер-штурмфюрер дивизии СС "Викинг". Все они в недавнем прошлом - унтер-офицеры французского иностранного легиона. Прошу любить и жаловать. Эти белокурые гиганты - последние из зигфридова племени, из славных рыцарей Тевтонского ордена! Остальные пируют в Вальгалле! На родине их проклинают в обеих Германиях за так называемые военные преступления - какой пародокс! Хотят судить за то, что они расстреляли чересчур много таких же коммунистов, за убийство которых их награждают здесь! Ребятам не повезло, Джин. Им оставалось всего две недели до отпуска в Штатах, потом - гарнизонная служба в Брагге, они провоевали здесь уже почти целый год, и вдруг - налет Вьетконга на их пост, половину команды перебили, пришлось драпать через джунгли.