Все хорошее отношение мира вместе взятое не может превратить человека, желающего умереть , в хорошего компаньена для опасного путешествия. Конан поклялся, что сделает все возможное, чтобы отослать Массоуфа с солдатами при первой возможности.
Он также поклялся, что сделает все возможное, чтобы заставить Раину запомнить эту ночь на всю жизнь. Сжав ее плечи, он перевернул еее. Ее наполненные слезами глаза расширились, но когда его губы опустились на ее, она подняла сильные привычные к сабле руки, обняла его шею и прижала его к себе.
Часть девятнадцатая
Горный поток срывался с маленького уступа, разбивался о плоскую скалу, затем стекал в глубокое спокойное озеро. Куда он дальше тек, Конан не знал и не беспокоился. Он опустился на колени и поднес к губам пригоршню воды.
"Хорошая и чистая. Пейте и наполняйте бурдюки водой."
"Если она такая чистая, я думаю, что мы могли бы здесь искупаться," сказала Иллиана. Она присела, сняла обувь и с блаженным видом согнула носочки ног.
"У нас не было возможности помыться, когда мы шли с солдатами. Боюсь не будет ее у нас на пути от сюда к долине."
Конан взглянул поверх маленькой долины к пикам Ибарских гор. Чуть впереди возвышался Повелитель Ветров, блестя своей ледяной шапкой на полуденном солнце.
Циммериец не чувствовал затаившейся поблизости опасности, но знал, что она не может быть далеко. Но с этим они ничег не могут поделать. Эти горы скрывали достаточно врагов , для одоления которых им необходима охрана тысячи солдат вместо десяти. Сержант, командовавший их сопровождением быстро это осознал и не протестовал против своего отделения от группы Конана на два дня раньше. Он не возражал и против оставления ими своих лошадей. Рожденный в горах, он понимал, что лошади в таких метах не давали ни скорости, ни скрытности.
Скорость, скрытность ( все мастерами в этом, кроме Массоуфа, который учился), горы и магия Иллианы - все это давало им шанс достичь Еремиуса и поразить его.
Насколько этот шанс хорош, Конан не собирался спорить.
"Прекрасно. Сначала женщины, потом Бора и Массоуф, затем я."
Двое молодых людей поспешили на охрану противоположного конца озерка. Раина первой разделась и нырнула в воду. Она исчезла с головой , затем появилась отдуваясьи ругаясь как солдатский инструктор.
"Боги, как холодно!"
Иллиана засмеялась. "Ты забыла наши Боссонианские потоки? Насколько я помню, они не походили на Вендианские бани."
Раина вновь нырнула. На этот раз она вынырнула у самых голых ног Иллианы. Мощный всплеск окатил Иллиану. Она вскрикнула и подпрыгнула вверх.
"Ты-!"
"Я не забыла, госпожа. Но я подумала, что вы забыли, и решила вам напомнить."
Иллиана произнесла что-то, что как подозревал Конан, являлось невежливым описанием Раины на неизвестном языке. Потом она поднялась, отбросила тунику. Одетая только в солнечный свет и кольцо с Драгоценностью, она начала увязывать волосы нашейной ленточкой.
Конан сидел, положив саблю поперек колен, рассматривая обеих женщин с удовольствием, но без желания. Не принимая во внимание молодость, Раина была более миловидной. И все же не будь Иллиана обязанной сохранять девственность, ей бы не пришлоь спать однойчаще, чем она сама того хотела.
Определенно она получила бы Массоуфа, разок щелкнув пальцами. Он с таким усердием пытался не глазеть на нее, что это становилось более очевидным, чем если бы он делал это открыто. Боре легче удавалось оставаться джентельменом или , по-крайней мере, бдительным часовым. Конан мог поставить свое месячное жалование за то, что привлекательная Мариам имела к этому какое-то тношение.
Иллиана закончила связывать волосы и начала снимать кольцо. Конан потянулся к нему, чтобы убрать в свой мешочек. Иллиана взглянула на его протянутую руку и отвела ее.
"Нет, Конан. Давай другую руку. Эта порезана."
"Ну и что?" сказал Циммериец. Он поднял кровоточившую руку. По виду раны скорее всего она возникла от острого камня, настолько острого, что он не почувствовал боли. "Я ее промою и перевяжу. Я себя хуже ранил при бритье. Она заживет до того, как мы достигнем гор."
"Это не так важно. Даже если бы она была гораздо глубже, я могла бы ее залечить с небольшой помощью Камня. Нет, опасность заключается в возможности попадания крови на Камень."
"Он станет пьяным при этом, или что?"Легкий тон Конана скрывал страх пробиравшийся через него. Иллиана говорила совершенно спокойным тоном.
"Вероятно можно назвать это стать пьяным. Одно определенно, что , когда кровь попадает на него, Камнем становится гораздо труднее управлять. Говорят, что если запачканный кровью Камень упадет затем в воду, то им вообще невозможно будет управлять."
Конан пожал плечами и подобрал кольцо другой рукой, затем затолкал его в подсумок. Он собирался спросить, как Иллиана предполагает сохранять Камень чистым от крови во время битвы с Трансформированными или еще чем-нибудь, что Еремиус может выслать против них.
Слова не достигли его губ. Иллиана присела на краю озера, протянула свои длинные ноги над краем, пока они не захлопали по воде. Она подняла руки к солнцу и отбросила голову назад. Груди и живот поднялись и туго натянулись, так же прекрасны и утонченны как у молодой девушки.
Она задержала позу, а Конан задержал желание продлить это мгновение. Затем она сползла в озеро, чтобы вынырнуть на дальнем конце рябом с Раиной.
Конан поднялся и начал вышагивать вперед и назад вдоль края озера. Еще один такой вид Иллианы и он обнаружит насколько тяжка ноша джентельмена!
Вместе с оставлением головы желанием, туда проникали праздные мысли. Предположим Драгоценности действительно живые существа со своей собственной волей? И предположим они предложили Иллиане магию и партнеров по постели в обмен на ее повиновение?
Не беспокой Камни. Предположим Мастеру Еремиусу хватило мозгов , чтобы предложить подобную сделку?
Мысли Конана перестали быть праздными , а горы над головой перестали выглядеть мирными. С трудом и подозрительно он оценивал реальность предполагаемой им цены Иллианы.
Теперь следуйте за мной. Бегом!" закричал Якоуб.
Двенадцать мужчин повиновались более быстро, чем они могли это сделать два дня назад. Еще раз Якоуб убедился, что капитаны Ерумиуса были одноглазыми, ведущими слепых. Он мог взяться лишь за такое число людей.
Но даже если бы он научил двенадцать человек всему, что он знал, тогда каждый из них научит этому еще шестерых, а те в свою очередь еще шестерых. Так за пару месяцев все солдаты Еремиуса превратятся в достойных солдат. Не уровня Золотых Дротиков или другой отборной гвардии, но близкие к нерегулярным формированиям.
Если бы он только мог научить их обращению с луком! Но Еремиусу не понравилась эта идея.
Внутри у Якоуба все перевернулось, когда он вспомнил слова Еремиуса. Колдун сильно удивился , увидев Якоуба, который предложил свою помощь в тренировке его людей. Он даже высказал свое удовлетворение, когда результаты тренировки начали приносить плоды.
Уважение, однако, было выше его. Как и военная мудрость, по мнению Якоуба.
"В этих горах, хозяин, стрелок стоит троих без лука."
"Мы больше не будем находиться вгорах."
"Даже на равнине лучник имеет свои преимущества перед всадником."
"Ни один всадник не посмеет приблизиться к Трансформированным."
"Возможно, но если вам придется отступать, арьергард лучников-"
"Больше отступлений не будет."
"Вы - вы высокая увереность в успехе."
"Я должен. Ты принес мне свои навыки, которые значительны. Ты также принес мне новости, которые пока хорошие. Драгоценности Курага скоро вновь объединятся."
Еремиус повернулся спиной, дав понять Якоубу, что вопрос решенг. Не желая провоцировать колдуна на использование магии для его устрашения, Якоуб удалился.
Его тогда интересовало и сейчас интересовало, что беспокоит Еремиуса. Было ли это просто не желание давать своим человеческим воинам возможности поражать Трансформированных с расстояния? Если это так, что можно сказать о доверии Еремиуса к людям, даже когда он практически превратил их в придурков, чтобы удерживать их от восстания?
Или просто Еремиус прекратил себя сознавать как командира человеческих воинов и превратился в колдуна, который скоро получит в сове распоряжение мощь Драгоценностей Курага? Если половина тех историй, которые Еремиус рассказывал, верна, не удивительно, что Еремиус угодил в эту ловушку.
Однако, Якоуб, сын Хадьяра, должен был разгадать эту загадку!
Якоуб посмотрел на бегущих позади людей. Большинстворазмеренно бежали, как он и учил, вместо изнуряющего неистовствого рывка. Он прибавил скорости , чтобы достаточно оторваться от них.
Выполнив это, он неожиданно развернулся и поднял палку. Не ожидая , когда он выберет одного, ближайшие пятеро подняли палки, чтобы встретить его. ОН рванулся вперед, ударяя по бедрам, плечам и голеням в быстрой последовательности.
Упрямо воины отвечали. Якоуб получил удар по коленке, второй едва не угодил в пах.
В следующий раз мне стоит надеть щитки. Эти мужчины действительно научились.
Затем палка опустилась на его плечи. Он изогнулся и подпрыгнул. Другие бегуны подошли к нему сзади.
На мгновение страх и ярость перекосили его лицо. Эти идиоты могли убить его по ошибке!
Затем до него дошло, что подошедшие сзади люди сеются.
"Мы поступили как в реальном бою," сказал один из них. "Мы подошли сзади, пока остальные дрались спереди. Неужели не так надо?"
"Так," Не только щитки, но и шлем. Он похлопал говорившего с ним воина. "Вы правильно сделали. А теперь закончим пробежку."
Якоуб подождал, пока пробегут все люди, до того, как начатьбежать. На сегодня хватит их иметь за своей спиной!
В грядущих днях однако он видел много удовольствия. Он часто слышал слова отца, что боги не дали людям большего удовольствия, чем учить боевому искусству. Он до сего дня не осознавал , насколько это было справедливо.
"Конан, Дессе что-нибудь может повредить в ее настоящем положении?" Массоуф до сих пор не мог заставить себя сказать "будучи девушкой таверны".
Конан пожал плечами. Правда зависела от того, из чего сделана Десса. Он не думал, что Массоуф обрадуется услышав это. Юноша не освободился от девушки настолько, чтобы перестать о ней беспокоиться.
Даже для человека не стремящегося умереть, озабоченность о ком-то является хорошим способом оказаться убитым. Конана мало волновало на его ли стороне Массоуф в его современном состоянии.
"Если она живет также, как и в поместье Лорда Ачмаи, я сомневаюсь, чтобы где-то в Туране нашлось много угроз для нее." К нему пришла мысль. "У меня есть подруга в Аграпуре по имени Пила. Она также и друг Капитана Хезаля. Если мы оба попросим ее помочь Дессе встать на ноги в новой жизни, я уверен, что она окажет ее."
Это может потребовать немного серебра, так как Пила мало что делала даже для друзей , не попросив оплаты. Кроме того, достойное выпускание Дессы будет не душовым.
Хотя стоит того. Если Десса начнет свою карьеру, как подруга Пилы, у нее будет мало врагов. Остальное можно доверить природным талантам девушки.
Воспоминание о тех талантах заставили кровь Конана вскипеть. Он пробормотал Массоуфу вежливое прощание и вернулся к озеру. Камень, где он сидел был темный и влажный, не было видно никаких следов женщин.
Либо они играют в несвоевременные игры или
Конан стоял на краю, когда из-под воды вырвалась Иллиана. Она наполовину поднялась из воды, как водяная фея, пытающаяся взлететь. Ее руки обвились вокруг колен Конана и она откинулась назад.
С таким же она могла попробовать расстроить Повелителя Ветров. Когда она поняла свою ошибку, Конан уже сжел ее плечи. Он распрямился, она поднималась пока ее длинные ноги не охватили пояс Конана. Она откинулась на его руки и ободряюще улыбнулась. Его губы вдавились в ее.
Долго для Циммерийца ничего не существовало, кроме Иллианы в его руках, обнаженной, мокрой и начинающей подрагивать от удовольствия. Удовольствие не достаточное слово, чтобы выразить его ощущения. Сумасшествие было бы ближе.
Даже когда Иллиана расцепила ноги и встала, она продолжала прижиматься к Конану. Его руки спустились вниз ее спины, еще сильнее прижав ее. Он почувствовал как уперлись в него ее груди, так приятно твердо, насколько они выглядели.
"Нет," сказала Иллиана или скорее раскрыла рот. Ее голос охрип от желания. Она отступила назад, забыв, что они находились на краю озера. Подняв большой фонтан воды, она снова нырнула , чтобы появиться откашливаясь от воды.
Конан помог ей вылезти из воды, стараясь держать ее только за руки. Сама Иллиана держалась на расстоянии от Конана, когда осушала себя одеждой.
"Это "нет" не навсегда. Только на сейчас мы не можем." Ее голос все еще невыровнялся, глаза пылали. Желание покидало Конана, но пока считал разумным не оборачиваться, пока она одевалась.
Конан смог обмолвиться парой слов с Раиной только , когда выкупался сам.
"Мои мозги не в порядке, или твоя госпожа пытается заставить меня желать ее?"
"Пытается?" Раина хрипло засмеялась и испуганно и угрожающе. "Я так понимаю, что она преуспела. Только богам известно, что бы она сделала, подумай она, что она не желаема."
"Если она когда нибудь подумает об этом, я надеюсь, что кто-то получит шанс доказать ей, как она ошибается!"
"Не ты?" спросила Раина, криво ухмыльнувшись.
"Мне кажется, я был в большей безопасности в качестве вора в Башне Слонов, чем в постели Иллианы. Там меньше удовольствия, но более безопасно."
Раина подошла ближе и пробежалась легко рукой по спине. "Но она заставила тебя захотеть женщину?"
Конан не нуждалсяв послании вырубленном в камне. В ответ он обнял Раину.
"Да. Я также надеюсь, что это заставило тебязахотеть мужчину!"
Счастливые крики Раины отразались эхом от стен долины. Тем не менее, Конан не мог позабыть глаза и голос Иллианы, и еще меньше ее упоминание Камней.
Часть двадцатая
Они достигли Долины Демонов так рано в последний день похода, что Конан приказал немного вернуться назад.
"До того, как идти на стычку с патрулями Еремиуса, нам необходимо хорошо отдохнуть. Каждый должен поспать."
"На самом деле. Это может оказаться наш последний сон," сказал Массоуф. Звучал он однако, будто был рад открывающейся перед ним перспективе.
Стремление Конана вбить в него немного разума снова появилось. Он приглушил его. Массоуф может хотеть смерти, но он проявил себя трудолюбивым и осторожным, а кроме того хорошие руки с луком и дротиком не помешают. Если он умрет, вероятно он заберет с собой несколько врагов.
Бора нашел им убежище, которое не мог улучшить даже Конан. Оно имело источник чистой воды, навес от солнца и спрятано от врагов. Оно также обеспечивало безопасный путь для бегства при необходимости.
"Бора, если ты когда-нибудь примкнешь к армии, готов поспорить, что ты станешь капитаном, даже не успев обернуться вокруг себя один раз," сказал Конан
"Ты не первый, кто так говорит, и я вас всех благодарю," трезво ответил Бора. "Но я не могу об этом думать до освобождения моего отца. Даже тогда, я буду нужен при восстановлении Малиновых Ключей."
Конан обнаружил, что обменивается взглядами с женщинами. Оптимизм Боры воспринимался гораздо легче, чем угрюмое отрешенность Массоуфа. Он ни на йоту не улучшил их слабые шансы ни на победу, ни на выживание, чтобы насладиться их торжеством.
Ночной туман заклубился серебром в долине. И магия, и Камень бездействовали. Конан прополз на вершину и посмотрел на каменистую осыпь исчезающую в тумане.
"Если это лучшая дорога вниз," зашептал он, "Эрлик не позволил мне увидеть худший!"
"Я не бог , чтобы заставить эти горы облегчить нашу задачу," сказал Бора. "Я могу рассказать только, как они устроены."
"Совершенно не подумав о нас," сказала Раина.
Добродушное подшучивание поддерживало их дух на высоте, но отнимало время. Конан подал знак молчания, они один за другим двинулись к вершине.
"Можешь спуститься там?" прошептал он каждому. "Можешь подняться обратно с трансформированными на пятках?"
Он не спросил Бору, который мог поучить восхождению коз. Остальные утвердительно покачали головами, кроме Массоуфа, который пожал плечами.
"Ты должен осознавать, если ты не сможешь подняться сам, мы возможно не сможем тебе помочь," сказал Конан в своей последней попытке увести Масоуфа от его темных намерений.
"Если я не поднимесь, я смогу получить дополнительную возможность попрактиковаться с луком и дротиком," ответил Массоуф. Его глаза призывали Конана продолжать убеждать его дальше.
"Вполне возможно, что и внизу найдутся места, где мы сможем защитить себя," сказал Бора. "если часовые на чеку, они подадет тревогу прежде, чем мы достигнем сердца владений Еремиуса."
"Молю, чтобы это произошло не так скоро," сказала Иллиана. "Необходимое заклятье должно быть наложено настолько близко к двум Камням, насколько это нам удастся."
"Ты убедила нас в этом," сказал Конан. "В противном случае, зачем бы нам совать голову в гнездо фурий? Только не для того, чтобы их посчитать."
То, что они делали было на самом деле гораздо хуже. Но и безусловно необходимо. Иллиана несколько раз уже повторяла, что она больше не может бороться с Еремиусом на расстоянии. Когда Камни встанут между ними все может измениться. Сейчас однако, они должны приблизиться к Еремиусу как можно ближе. Или она исчерпает свои силы и мощь Камня безрезультатно, не оставив им магической защиты от Еремиуса.
"Кроме того, если Еремиус освободит Трансфомированных, он сможет использовать часть своей мощи для их управления. Я буду не способна противостоять этому."
"Нет, у тебя есть банда толстоумных свободно искусно владеющих саблей воинов, которые спасут тебя от этого!" прорыча Конан . "Доказательство того, что у меня мозги толще этого тумана то, что я здесь нахожусь!"
"Благодарю богов за это," произнесла мягко Иллиана с неожиданной пылкостью.
Даже Массоуф умудрился без особых затруднений спуститься. Конан не сомневался, что они наделали достаточно шума, чтобы разбудить часовых в Стигии, но никто не встал на их пути.
"Может Еремиус дал своим людям отдохнуть, пока он залечивает раны Трансформированных?" спросила Иллиана.
"Возможно," прошептел в ответ Конан. "Спорю, что он дает им отдых, позволяя патрулировать меньшую площадь. Рано или поздно, мы встретим кого-то готового встретить визитеров."
Они молча двигались вперед. Слов больше не требовалось. Казалось, туман сверхъестественно препятствовал разговору. Кроме того, он был достаточяно толст, чтобы превратить луки и пращу Боры в бесполезные игрушки.
Конан больше не считал лук оружием трусов, но продолжал его не любить. Он бы с радостью отбросил саблю, в обмен за избавление полагаться на заклятья Иллианы. Хотя, если бы он был уверен, что только она колдует, все бы переменилось. С Камнями друзьями или врагами
"Тсссс!"донеслось от Боры. "Кто-то впереди."
До того, как Конан смог ответить, он услышал свист пращи, шипение, удар и легкое клацанье.
"Первый-" начал Бора.
"Эй! Позвать караул!" донесся крик слева. Подававший сигнал был безумно напуган, но свой долг солдата он выполнил.
Конан выругался. Это было конечно хорошо говорить о том, что тебя обнаружили враги, но когда ты не можешь видеть в таком тумане друг друга
Полдюжины воинов вырвались из тумана с поднятыми дротиками и саблями. Конан и Раина встретили во всеоружии, чтобы защитить Иллиану. В свете посыпавшихся от ударов искр, Конан никого не видел, кроме тех, что находились в пределах достижения сабли. Под его саблей двое уже полегли, когда вдруг туман перед ним опустел. Вернулась тишина, нарушаемую только звуком ног, убегающего в панике человека.
"Я сделала одного," сказала Раина. "Другого Бора сбил пращей. Ты научишь меня пользоваться ею?"
"Как соблаговолят боги. Где Массоуф?"
Юноша поднял дротик покрытый кровью. Он выглядел так, будто не знал то ли ему петь в триумфе или сблевать от ужаса. По крайней мере первый убитый враг лучше, чем мрачное разочарование!"
"Оставайся на нашем пути назад," сказал Конан.
"Трансформированные до сих пор не выпущены на свободу," произнесла Иллиана. Одна ее рука прижималась к другой, где находилось кольцо. Это давало ей небольшую возможность использования Камня, не выдавая себя изумрудным светом.
"Их освободят, когда обнаружат эти тела," сказал Конан. "Пошли. Лучше не позволять окружать себя."
"Это надо сделать аккуратно," начала Раина.
Затем показалось, что целый мир превратился в опаляющую взгляд зелень такого оттенка, какой Конан никогда не видел и не мог себе представить. Моментом позже туман исчез, будто огромный рот высосал его из долины. Свет превратился в уже знакомый изумрудный.
Когда исчезнувший туман открыл долину вокруг группы Конана, обнаружилось, что по крайней мере пятьдесят Трансформированных карабкаются вниз по северному склону.
"Еремиус приближается!" закричала Иллиана.
"Приготовься уничтожить Еремиуса!" зарычал Конан, отвязывая лук. "Прекращай болтать и начинай стрелять, женщина. У нас есть шанс улучшить ситуацию!"
Раина уже выпустила стрелу. Расстояние было достаточно велико даже для ее Боссонианского лука, но цель было очень трудно пропустить. Каждая ее стрела, затем Конана, Иллианы и Массоуфа втыкались в плоть Трансформированного.
Втыкались, но не вонзались. С такого расстояния чешуя Трансформированных служила хорошей броней. Конан заметил бегущих по краям ряда Трансформированных солдат. Он убил четверых, прежде чем их храбрость пошатнулась. К тому времени у него практически закончились стрелы.
Трансформированные достигли дна долины. От вида отлитавших от них стрел они выглядели еще более ужасно, чем ранее. Огонь Камня вновь ослепил глаза Конана, когда Иллиана сняла лук, отвернула назад рукава и принялась колдовать.
Когда он снова смог видеть, Трансформированные прекратили наступление. Вместо этого они сгрудились в кучу, опасливо озираясь. Некоторые вытаскивали стрелы из своих шкур, другие кусали когтистые лапы и скулили, как голодные собаки.
"Я повернула страх на них," восторженно прокричала Иллиана. "Я и не думала это сделать!"
"Хорошо, начинай думать , что последует дальше!" закричал Конан. "Заставь их бегать по кругу пока у них не закружится голова, чтобы не были способны воевать, это все, что мне нужно!"
Раина послала свои последние две стрелы в неподвижную цель. Одна поразила Трансформированного в глаз. Его предсмертный крик заставил плоть Конана подпрыгнуть на костях. Не весь страх вернулся к Трансформированным!
Свет потускнел, пока не превратился в точку, мерцающую подобно гигантскому костру позади Трансформированных. Казалось, что их хозяин действительно двинулся вперед.
"Обратно и они последуют!" прокричала Иллиана.
Конан повернулся , чтобы увидеть ее сбегающей с грацией и быстротой оленихи, преодолевшей с легкостью склон. Дал ли ей Камень сил и скорости и если это было так то какой ценой?
Тем временем Трансформированные оживились и понеслись по равнине, не в особенном порядке, но с хорошей скоростью. Даже раненые двигались так быстро, как человек мог ходить пешком.
Перед ними бежала стена вони. Как и ужасная какафония шипений, рычаний, хныканий, клацанья когтей по камням, даже блеяние и глотание.
Конан видел в своей жизни достаточное количество магии, но Трансформированные представляли собой кошмары иного порядка. Еще раз он подумал, что с трудом смоэет позволить себе легкую смерть Еремиуса.
Затем ему пришлось думать о сохранении своей собственной жизни. Его друзья уже карабкались вверх по склону. Двое Трансформированных ринулись вперед на перехват Боры и Массоуфа.
Вместо этого они натолкнулись на Конана. Он разрубил руку, вонзившись глубоко в перепонку между пальцами. Развернувшись, он рассек лицо вторго Трансформированного. Удар кинжала между ребер достиг жизненных органов.
Конан вынужден был прогнуться назад, чтобы не оказаться пойманным первым Трансформированным. С саблей и кинжалом наготове он наблюдал, как тот остановился и склонился над упавшим товарищем. Затем он опустился на колени, пытаясь остановить кровь, текущую из ран живота и лица.
Так значит Трансформированные были не хуже скотины. Не лучше Конан думал и о Мастере Еремиусе, но он поклялся уничтожать Трансформированных любыми возможными средствами.
Конан вновь отошел.Он почти обогнал своих друзей, до того , как Трансформированные начали подъем на склон. Бора бегал взад вперед, как охотничья собака. "Я чувствую поблизости пещеру."
"Если ты ее унюхал, возможно Трансформированные уже дома," сказал Конан. " Я сильно сомневаюсь, чтобы они нас пригласили на обед."
"Нет. Для обеда , возможно." сказал Массоуф. Он прихрамывал, но держал свой дротик на плече весело.
"Вот она!" прокричал Бора. Он указал направо вверх. Конан едва успел разглядеть темнеющий зев пещеры, когда Трансформированные бросились бежать.
Свет от обеих Камней ослепил глаза Конана. Смутно он увидел, как Массоуф превратился в статую из жадеита. Даже его глаза светились зеленью, будто он превратился в создание Камня.
Может так оно и случилось на самом деле? Может Камни объединились друг с другом вне воли своих хозяев?
Тяжелые мысли с трудом покидали голову Конана, когда Массоуф сорвал с себя колчан и стрелы, бросив их Конану. Конан пойал их, когда Массоуф спускался навстречу с Трансформированными.
Он также поклялся, что сделает все возможное, чтобы заставить Раину запомнить эту ночь на всю жизнь. Сжав ее плечи, он перевернул еее. Ее наполненные слезами глаза расширились, но когда его губы опустились на ее, она подняла сильные привычные к сабле руки, обняла его шею и прижала его к себе.
Часть девятнадцатая
Горный поток срывался с маленького уступа, разбивался о плоскую скалу, затем стекал в глубокое спокойное озеро. Куда он дальше тек, Конан не знал и не беспокоился. Он опустился на колени и поднес к губам пригоршню воды.
"Хорошая и чистая. Пейте и наполняйте бурдюки водой."
"Если она такая чистая, я думаю, что мы могли бы здесь искупаться," сказала Иллиана. Она присела, сняла обувь и с блаженным видом согнула носочки ног.
"У нас не было возможности помыться, когда мы шли с солдатами. Боюсь не будет ее у нас на пути от сюда к долине."
Конан взглянул поверх маленькой долины к пикам Ибарских гор. Чуть впереди возвышался Повелитель Ветров, блестя своей ледяной шапкой на полуденном солнце.
Циммериец не чувствовал затаившейся поблизости опасности, но знал, что она не может быть далеко. Но с этим они ничег не могут поделать. Эти горы скрывали достаточно врагов , для одоления которых им необходима охрана тысячи солдат вместо десяти. Сержант, командовавший их сопровождением быстро это осознал и не протестовал против своего отделения от группы Конана на два дня раньше. Он не возражал и против оставления ими своих лошадей. Рожденный в горах, он понимал, что лошади в таких метах не давали ни скорости, ни скрытности.
Скорость, скрытность ( все мастерами в этом, кроме Массоуфа, который учился), горы и магия Иллианы - все это давало им шанс достичь Еремиуса и поразить его.
Насколько этот шанс хорош, Конан не собирался спорить.
"Прекрасно. Сначала женщины, потом Бора и Массоуф, затем я."
Двое молодых людей поспешили на охрану противоположного конца озерка. Раина первой разделась и нырнула в воду. Она исчезла с головой , затем появилась отдуваясьи ругаясь как солдатский инструктор.
"Боги, как холодно!"
Иллиана засмеялась. "Ты забыла наши Боссонианские потоки? Насколько я помню, они не походили на Вендианские бани."
Раина вновь нырнула. На этот раз она вынырнула у самых голых ног Иллианы. Мощный всплеск окатил Иллиану. Она вскрикнула и подпрыгнула вверх.
"Ты-!"
"Я не забыла, госпожа. Но я подумала, что вы забыли, и решила вам напомнить."
Иллиана произнесла что-то, что как подозревал Конан, являлось невежливым описанием Раины на неизвестном языке. Потом она поднялась, отбросила тунику. Одетая только в солнечный свет и кольцо с Драгоценностью, она начала увязывать волосы нашейной ленточкой.
Конан сидел, положив саблю поперек колен, рассматривая обеих женщин с удовольствием, но без желания. Не принимая во внимание молодость, Раина была более миловидной. И все же не будь Иллиана обязанной сохранять девственность, ей бы не пришлоь спать однойчаще, чем она сама того хотела.
Определенно она получила бы Массоуфа, разок щелкнув пальцами. Он с таким усердием пытался не глазеть на нее, что это становилось более очевидным, чем если бы он делал это открыто. Боре легче удавалось оставаться джентельменом или , по-крайней мере, бдительным часовым. Конан мог поставить свое месячное жалование за то, что привлекательная Мариам имела к этому какое-то тношение.
Иллиана закончила связывать волосы и начала снимать кольцо. Конан потянулся к нему, чтобы убрать в свой мешочек. Иллиана взглянула на его протянутую руку и отвела ее.
"Нет, Конан. Давай другую руку. Эта порезана."
"Ну и что?" сказал Циммериец. Он поднял кровоточившую руку. По виду раны скорее всего она возникла от острого камня, настолько острого, что он не почувствовал боли. "Я ее промою и перевяжу. Я себя хуже ранил при бритье. Она заживет до того, как мы достигнем гор."
"Это не так важно. Даже если бы она была гораздо глубже, я могла бы ее залечить с небольшой помощью Камня. Нет, опасность заключается в возможности попадания крови на Камень."
"Он станет пьяным при этом, или что?"Легкий тон Конана скрывал страх пробиравшийся через него. Иллиана говорила совершенно спокойным тоном.
"Вероятно можно назвать это стать пьяным. Одно определенно, что , когда кровь попадает на него, Камнем становится гораздо труднее управлять. Говорят, что если запачканный кровью Камень упадет затем в воду, то им вообще невозможно будет управлять."
Конан пожал плечами и подобрал кольцо другой рукой, затем затолкал его в подсумок. Он собирался спросить, как Иллиана предполагает сохранять Камень чистым от крови во время битвы с Трансформированными или еще чем-нибудь, что Еремиус может выслать против них.
Слова не достигли его губ. Иллиана присела на краю озера, протянула свои длинные ноги над краем, пока они не захлопали по воде. Она подняла руки к солнцу и отбросила голову назад. Груди и живот поднялись и туго натянулись, так же прекрасны и утонченны как у молодой девушки.
Она задержала позу, а Конан задержал желание продлить это мгновение. Затем она сползла в озеро, чтобы вынырнуть на дальнем конце рябом с Раиной.
Конан поднялся и начал вышагивать вперед и назад вдоль края озера. Еще один такой вид Иллианы и он обнаружит насколько тяжка ноша джентельмена!
Вместе с оставлением головы желанием, туда проникали праздные мысли. Предположим Драгоценности действительно живые существа со своей собственной волей? И предположим они предложили Иллиане магию и партнеров по постели в обмен на ее повиновение?
Не беспокой Камни. Предположим Мастеру Еремиусу хватило мозгов , чтобы предложить подобную сделку?
Мысли Конана перестали быть праздными , а горы над головой перестали выглядеть мирными. С трудом и подозрительно он оценивал реальность предполагаемой им цены Иллианы.
Теперь следуйте за мной. Бегом!" закричал Якоуб.
Двенадцать мужчин повиновались более быстро, чем они могли это сделать два дня назад. Еще раз Якоуб убедился, что капитаны Ерумиуса были одноглазыми, ведущими слепых. Он мог взяться лишь за такое число людей.
Но даже если бы он научил двенадцать человек всему, что он знал, тогда каждый из них научит этому еще шестерых, а те в свою очередь еще шестерых. Так за пару месяцев все солдаты Еремиуса превратятся в достойных солдат. Не уровня Золотых Дротиков или другой отборной гвардии, но близкие к нерегулярным формированиям.
Если бы он только мог научить их обращению с луком! Но Еремиусу не понравилась эта идея.
Внутри у Якоуба все перевернулось, когда он вспомнил слова Еремиуса. Колдун сильно удивился , увидев Якоуба, который предложил свою помощь в тренировке его людей. Он даже высказал свое удовлетворение, когда результаты тренировки начали приносить плоды.
Уважение, однако, было выше его. Как и военная мудрость, по мнению Якоуба.
"В этих горах, хозяин, стрелок стоит троих без лука."
"Мы больше не будем находиться вгорах."
"Даже на равнине лучник имеет свои преимущества перед всадником."
"Ни один всадник не посмеет приблизиться к Трансформированным."
"Возможно, но если вам придется отступать, арьергард лучников-"
"Больше отступлений не будет."
"Вы - вы высокая увереность в успехе."
"Я должен. Ты принес мне свои навыки, которые значительны. Ты также принес мне новости, которые пока хорошие. Драгоценности Курага скоро вновь объединятся."
Еремиус повернулся спиной, дав понять Якоубу, что вопрос решенг. Не желая провоцировать колдуна на использование магии для его устрашения, Якоуб удалился.
Его тогда интересовало и сейчас интересовало, что беспокоит Еремиуса. Было ли это просто не желание давать своим человеческим воинам возможности поражать Трансформированных с расстояния? Если это так, что можно сказать о доверии Еремиуса к людям, даже когда он практически превратил их в придурков, чтобы удерживать их от восстания?
Или просто Еремиус прекратил себя сознавать как командира человеческих воинов и превратился в колдуна, который скоро получит в сове распоряжение мощь Драгоценностей Курага? Если половина тех историй, которые Еремиус рассказывал, верна, не удивительно, что Еремиус угодил в эту ловушку.
Однако, Якоуб, сын Хадьяра, должен был разгадать эту загадку!
Якоуб посмотрел на бегущих позади людей. Большинстворазмеренно бежали, как он и учил, вместо изнуряющего неистовствого рывка. Он прибавил скорости , чтобы достаточно оторваться от них.
Выполнив это, он неожиданно развернулся и поднял палку. Не ожидая , когда он выберет одного, ближайшие пятеро подняли палки, чтобы встретить его. ОН рванулся вперед, ударяя по бедрам, плечам и голеням в быстрой последовательности.
Упрямо воины отвечали. Якоуб получил удар по коленке, второй едва не угодил в пах.
В следующий раз мне стоит надеть щитки. Эти мужчины действительно научились.
Затем палка опустилась на его плечи. Он изогнулся и подпрыгнул. Другие бегуны подошли к нему сзади.
На мгновение страх и ярость перекосили его лицо. Эти идиоты могли убить его по ошибке!
Затем до него дошло, что подошедшие сзади люди сеются.
"Мы поступили как в реальном бою," сказал один из них. "Мы подошли сзади, пока остальные дрались спереди. Неужели не так надо?"
"Так," Не только щитки, но и шлем. Он похлопал говорившего с ним воина. "Вы правильно сделали. А теперь закончим пробежку."
Якоуб подождал, пока пробегут все люди, до того, как начатьбежать. На сегодня хватит их иметь за своей спиной!
В грядущих днях однако он видел много удовольствия. Он часто слышал слова отца, что боги не дали людям большего удовольствия, чем учить боевому искусству. Он до сего дня не осознавал , насколько это было справедливо.
"Конан, Дессе что-нибудь может повредить в ее настоящем положении?" Массоуф до сих пор не мог заставить себя сказать "будучи девушкой таверны".
Конан пожал плечами. Правда зависела от того, из чего сделана Десса. Он не думал, что Массоуф обрадуется услышав это. Юноша не освободился от девушки настолько, чтобы перестать о ней беспокоиться.
Даже для человека не стремящегося умереть, озабоченность о ком-то является хорошим способом оказаться убитым. Конана мало волновало на его ли стороне Массоуф в его современном состоянии.
"Если она живет также, как и в поместье Лорда Ачмаи, я сомневаюсь, чтобы где-то в Туране нашлось много угроз для нее." К нему пришла мысль. "У меня есть подруга в Аграпуре по имени Пила. Она также и друг Капитана Хезаля. Если мы оба попросим ее помочь Дессе встать на ноги в новой жизни, я уверен, что она окажет ее."
Это может потребовать немного серебра, так как Пила мало что делала даже для друзей , не попросив оплаты. Кроме того, достойное выпускание Дессы будет не душовым.
Хотя стоит того. Если Десса начнет свою карьеру, как подруга Пилы, у нее будет мало врагов. Остальное можно доверить природным талантам девушки.
Воспоминание о тех талантах заставили кровь Конана вскипеть. Он пробормотал Массоуфу вежливое прощание и вернулся к озеру. Камень, где он сидел был темный и влажный, не было видно никаких следов женщин.
Либо они играют в несвоевременные игры или
Конан стоял на краю, когда из-под воды вырвалась Иллиана. Она наполовину поднялась из воды, как водяная фея, пытающаяся взлететь. Ее руки обвились вокруг колен Конана и она откинулась назад.
С таким же она могла попробовать расстроить Повелителя Ветров. Когда она поняла свою ошибку, Конан уже сжел ее плечи. Он распрямился, она поднималась пока ее длинные ноги не охватили пояс Конана. Она откинулась на его руки и ободряюще улыбнулась. Его губы вдавились в ее.
Долго для Циммерийца ничего не существовало, кроме Иллианы в его руках, обнаженной, мокрой и начинающей подрагивать от удовольствия. Удовольствие не достаточное слово, чтобы выразить его ощущения. Сумасшествие было бы ближе.
Даже когда Иллиана расцепила ноги и встала, она продолжала прижиматься к Конану. Его руки спустились вниз ее спины, еще сильнее прижав ее. Он почувствовал как уперлись в него ее груди, так приятно твердо, насколько они выглядели.
"Нет," сказала Иллиана или скорее раскрыла рот. Ее голос охрип от желания. Она отступила назад, забыв, что они находились на краю озера. Подняв большой фонтан воды, она снова нырнула , чтобы появиться откашливаясь от воды.
Конан помог ей вылезти из воды, стараясь держать ее только за руки. Сама Иллиана держалась на расстоянии от Конана, когда осушала себя одеждой.
"Это "нет" не навсегда. Только на сейчас мы не можем." Ее голос все еще невыровнялся, глаза пылали. Желание покидало Конана, но пока считал разумным не оборачиваться, пока она одевалась.
Конан смог обмолвиться парой слов с Раиной только , когда выкупался сам.
"Мои мозги не в порядке, или твоя госпожа пытается заставить меня желать ее?"
"Пытается?" Раина хрипло засмеялась и испуганно и угрожающе. "Я так понимаю, что она преуспела. Только богам известно, что бы она сделала, подумай она, что она не желаема."
"Если она когда нибудь подумает об этом, я надеюсь, что кто-то получит шанс доказать ей, как она ошибается!"
"Не ты?" спросила Раина, криво ухмыльнувшись.
"Мне кажется, я был в большей безопасности в качестве вора в Башне Слонов, чем в постели Иллианы. Там меньше удовольствия, но более безопасно."
Раина подошла ближе и пробежалась легко рукой по спине. "Но она заставила тебя захотеть женщину?"
Конан не нуждалсяв послании вырубленном в камне. В ответ он обнял Раину.
"Да. Я также надеюсь, что это заставило тебязахотеть мужчину!"
Счастливые крики Раины отразались эхом от стен долины. Тем не менее, Конан не мог позабыть глаза и голос Иллианы, и еще меньше ее упоминание Камней.
Часть двадцатая
Они достигли Долины Демонов так рано в последний день похода, что Конан приказал немного вернуться назад.
"До того, как идти на стычку с патрулями Еремиуса, нам необходимо хорошо отдохнуть. Каждый должен поспать."
"На самом деле. Это может оказаться наш последний сон," сказал Массоуф. Звучал он однако, будто был рад открывающейся перед ним перспективе.
Стремление Конана вбить в него немного разума снова появилось. Он приглушил его. Массоуф может хотеть смерти, но он проявил себя трудолюбивым и осторожным, а кроме того хорошие руки с луком и дротиком не помешают. Если он умрет, вероятно он заберет с собой несколько врагов.
Бора нашел им убежище, которое не мог улучшить даже Конан. Оно имело источник чистой воды, навес от солнца и спрятано от врагов. Оно также обеспечивало безопасный путь для бегства при необходимости.
"Бора, если ты когда-нибудь примкнешь к армии, готов поспорить, что ты станешь капитаном, даже не успев обернуться вокруг себя один раз," сказал Конан
"Ты не первый, кто так говорит, и я вас всех благодарю," трезво ответил Бора. "Но я не могу об этом думать до освобождения моего отца. Даже тогда, я буду нужен при восстановлении Малиновых Ключей."
Конан обнаружил, что обменивается взглядами с женщинами. Оптимизм Боры воспринимался гораздо легче, чем угрюмое отрешенность Массоуфа. Он ни на йоту не улучшил их слабые шансы ни на победу, ни на выживание, чтобы насладиться их торжеством.
Ночной туман заклубился серебром в долине. И магия, и Камень бездействовали. Конан прополз на вершину и посмотрел на каменистую осыпь исчезающую в тумане.
"Если это лучшая дорога вниз," зашептал он, "Эрлик не позволил мне увидеть худший!"
"Я не бог , чтобы заставить эти горы облегчить нашу задачу," сказал Бора. "Я могу рассказать только, как они устроены."
"Совершенно не подумав о нас," сказала Раина.
Добродушное подшучивание поддерживало их дух на высоте, но отнимало время. Конан подал знак молчания, они один за другим двинулись к вершине.
"Можешь спуститься там?" прошептал он каждому. "Можешь подняться обратно с трансформированными на пятках?"
Он не спросил Бору, который мог поучить восхождению коз. Остальные утвердительно покачали головами, кроме Массоуфа, который пожал плечами.
"Ты должен осознавать, если ты не сможешь подняться сам, мы возможно не сможем тебе помочь," сказал Конан в своей последней попытке увести Масоуфа от его темных намерений.
"Если я не поднимесь, я смогу получить дополнительную возможность попрактиковаться с луком и дротиком," ответил Массоуф. Его глаза призывали Конана продолжать убеждать его дальше.
"Вполне возможно, что и внизу найдутся места, где мы сможем защитить себя," сказал Бора. "если часовые на чеку, они подадет тревогу прежде, чем мы достигнем сердца владений Еремиуса."
"Молю, чтобы это произошло не так скоро," сказала Иллиана. "Необходимое заклятье должно быть наложено настолько близко к двум Камням, насколько это нам удастся."
"Ты убедила нас в этом," сказал Конан. "В противном случае, зачем бы нам совать голову в гнездо фурий? Только не для того, чтобы их посчитать."
То, что они делали было на самом деле гораздо хуже. Но и безусловно необходимо. Иллиана несколько раз уже повторяла, что она больше не может бороться с Еремиусом на расстоянии. Когда Камни встанут между ними все может измениться. Сейчас однако, они должны приблизиться к Еремиусу как можно ближе. Или она исчерпает свои силы и мощь Камня безрезультатно, не оставив им магической защиты от Еремиуса.
"Кроме того, если Еремиус освободит Трансфомированных, он сможет использовать часть своей мощи для их управления. Я буду не способна противостоять этому."
"Нет, у тебя есть банда толстоумных свободно искусно владеющих саблей воинов, которые спасут тебя от этого!" прорыча Конан . "Доказательство того, что у меня мозги толще этого тумана то, что я здесь нахожусь!"
"Благодарю богов за это," произнесла мягко Иллиана с неожиданной пылкостью.
Даже Массоуф умудрился без особых затруднений спуститься. Конан не сомневался, что они наделали достаточно шума, чтобы разбудить часовых в Стигии, но никто не встал на их пути.
"Может Еремиус дал своим людям отдохнуть, пока он залечивает раны Трансформированных?" спросила Иллиана.
"Возможно," прошептел в ответ Конан. "Спорю, что он дает им отдых, позволяя патрулировать меньшую площадь. Рано или поздно, мы встретим кого-то готового встретить визитеров."
Они молча двигались вперед. Слов больше не требовалось. Казалось, туман сверхъестественно препятствовал разговору. Кроме того, он был достаточяно толст, чтобы превратить луки и пращу Боры в бесполезные игрушки.
Конан больше не считал лук оружием трусов, но продолжал его не любить. Он бы с радостью отбросил саблю, в обмен за избавление полагаться на заклятья Иллианы. Хотя, если бы он был уверен, что только она колдует, все бы переменилось. С Камнями друзьями или врагами
"Тсссс!"донеслось от Боры. "Кто-то впереди."
До того, как Конан смог ответить, он услышал свист пращи, шипение, удар и легкое клацанье.
"Первый-" начал Бора.
"Эй! Позвать караул!" донесся крик слева. Подававший сигнал был безумно напуган, но свой долг солдата он выполнил.
Конан выругался. Это было конечно хорошо говорить о том, что тебя обнаружили враги, но когда ты не можешь видеть в таком тумане друг друга
Полдюжины воинов вырвались из тумана с поднятыми дротиками и саблями. Конан и Раина встретили во всеоружии, чтобы защитить Иллиану. В свете посыпавшихся от ударов искр, Конан никого не видел, кроме тех, что находились в пределах достижения сабли. Под его саблей двое уже полегли, когда вдруг туман перед ним опустел. Вернулась тишина, нарушаемую только звуком ног, убегающего в панике человека.
"Я сделала одного," сказала Раина. "Другого Бора сбил пращей. Ты научишь меня пользоваться ею?"
"Как соблаговолят боги. Где Массоуф?"
Юноша поднял дротик покрытый кровью. Он выглядел так, будто не знал то ли ему петь в триумфе или сблевать от ужаса. По крайней мере первый убитый враг лучше, чем мрачное разочарование!"
"Оставайся на нашем пути назад," сказал Конан.
"Трансформированные до сих пор не выпущены на свободу," произнесла Иллиана. Одна ее рука прижималась к другой, где находилось кольцо. Это давало ей небольшую возможность использования Камня, не выдавая себя изумрудным светом.
"Их освободят, когда обнаружат эти тела," сказал Конан. "Пошли. Лучше не позволять окружать себя."
"Это надо сделать аккуратно," начала Раина.
Затем показалось, что целый мир превратился в опаляющую взгляд зелень такого оттенка, какой Конан никогда не видел и не мог себе представить. Моментом позже туман исчез, будто огромный рот высосал его из долины. Свет превратился в уже знакомый изумрудный.
Когда исчезнувший туман открыл долину вокруг группы Конана, обнаружилось, что по крайней мере пятьдесят Трансформированных карабкаются вниз по северному склону.
"Еремиус приближается!" закричала Иллиана.
"Приготовься уничтожить Еремиуса!" зарычал Конан, отвязывая лук. "Прекращай болтать и начинай стрелять, женщина. У нас есть шанс улучшить ситуацию!"
Раина уже выпустила стрелу. Расстояние было достаточно велико даже для ее Боссонианского лука, но цель было очень трудно пропустить. Каждая ее стрела, затем Конана, Иллианы и Массоуфа втыкались в плоть Трансформированного.
Втыкались, но не вонзались. С такого расстояния чешуя Трансформированных служила хорошей броней. Конан заметил бегущих по краям ряда Трансформированных солдат. Он убил четверых, прежде чем их храбрость пошатнулась. К тому времени у него практически закончились стрелы.
Трансформированные достигли дна долины. От вида отлитавших от них стрел они выглядели еще более ужасно, чем ранее. Огонь Камня вновь ослепил глаза Конана, когда Иллиана сняла лук, отвернула назад рукава и принялась колдовать.
Когда он снова смог видеть, Трансформированные прекратили наступление. Вместо этого они сгрудились в кучу, опасливо озираясь. Некоторые вытаскивали стрелы из своих шкур, другие кусали когтистые лапы и скулили, как голодные собаки.
"Я повернула страх на них," восторженно прокричала Иллиана. "Я и не думала это сделать!"
"Хорошо, начинай думать , что последует дальше!" закричал Конан. "Заставь их бегать по кругу пока у них не закружится голова, чтобы не были способны воевать, это все, что мне нужно!"
Раина послала свои последние две стрелы в неподвижную цель. Одна поразила Трансформированного в глаз. Его предсмертный крик заставил плоть Конана подпрыгнуть на костях. Не весь страх вернулся к Трансформированным!
Свет потускнел, пока не превратился в точку, мерцающую подобно гигантскому костру позади Трансформированных. Казалось, что их хозяин действительно двинулся вперед.
"Обратно и они последуют!" прокричала Иллиана.
Конан повернулся , чтобы увидеть ее сбегающей с грацией и быстротой оленихи, преодолевшей с легкостью склон. Дал ли ей Камень сил и скорости и если это было так то какой ценой?
Тем временем Трансформированные оживились и понеслись по равнине, не в особенном порядке, но с хорошей скоростью. Даже раненые двигались так быстро, как человек мог ходить пешком.
Перед ними бежала стена вони. Как и ужасная какафония шипений, рычаний, хныканий, клацанья когтей по камням, даже блеяние и глотание.
Конан видел в своей жизни достаточное количество магии, но Трансформированные представляли собой кошмары иного порядка. Еще раз он подумал, что с трудом смоэет позволить себе легкую смерть Еремиуса.
Затем ему пришлось думать о сохранении своей собственной жизни. Его друзья уже карабкались вверх по склону. Двое Трансформированных ринулись вперед на перехват Боры и Массоуфа.
Вместо этого они натолкнулись на Конана. Он разрубил руку, вонзившись глубоко в перепонку между пальцами. Развернувшись, он рассек лицо вторго Трансформированного. Удар кинжала между ребер достиг жизненных органов.
Конан вынужден был прогнуться назад, чтобы не оказаться пойманным первым Трансформированным. С саблей и кинжалом наготове он наблюдал, как тот остановился и склонился над упавшим товарищем. Затем он опустился на колени, пытаясь остановить кровь, текущую из ран живота и лица.
Так значит Трансформированные были не хуже скотины. Не лучше Конан думал и о Мастере Еремиусе, но он поклялся уничтожать Трансформированных любыми возможными средствами.
Конан вновь отошел.Он почти обогнал своих друзей, до того , как Трансформированные начали подъем на склон. Бора бегал взад вперед, как охотничья собака. "Я чувствую поблизости пещеру."
"Если ты ее унюхал, возможно Трансформированные уже дома," сказал Конан. " Я сильно сомневаюсь, чтобы они нас пригласили на обед."
"Нет. Для обеда , возможно." сказал Массоуф. Он прихрамывал, но держал свой дротик на плече весело.
"Вот она!" прокричал Бора. Он указал направо вверх. Конан едва успел разглядеть темнеющий зев пещеры, когда Трансформированные бросились бежать.
Свет от обеих Камней ослепил глаза Конана. Смутно он увидел, как Массоуф превратился в статую из жадеита. Даже его глаза светились зеленью, будто он превратился в создание Камня.
Может так оно и случилось на самом деле? Может Камни объединились друг с другом вне воли своих хозяев?
Тяжелые мысли с трудом покидали голову Конана, когда Массоуф сорвал с себя колчан и стрелы, бросив их Конану. Конан пойал их, когда Массоуф спускался навстречу с Трансформированными.