Страница:
— А разве не так? — спросила Индия.
Саут с усмешкой посмотрел на нее.
— Дело в том, что нам известны кое-какие обстоятельства. Что же касается родственников… Я беседовал с сестрой Радерфорда и с ее мужем. Они пытались вспомнить, как он провел последние дни своей жизни. И конечно же, они тоже не хотели, чтобы о его смерти стало известно.
— Значит, теперь это семейная тайна?
— Да, пожалуй, что так. А если об этом узнают посторонние, то и они не станут распускать язык.
Глаза Индии наполнились слезами, которые так и не пролились.
— Мне хотелось бы знать, как он умер, — сказала она.
— Точно так же, как Кендалл, — солгал Саут.
Если она знала правду, то не было никакого смысла повторять ее. Если же она ничего не знала, то он мог избавить ее от неприятных подробностей.
— Правда, убийцы приложили немало усилий, чтобы скрыть его труп.
Саут рассказал о веревках и о привязанных к ним кирпичах.
— Его опознали благодаря каким-то личным бумагам, которые удалось обнаружить, — добавил виконт.
— Вы узнали об этом, когда вернулись в Лондон? — спросила Индия.
— Да, когда вернулся.
— Но вы ведь уже увезли меня из театра, так что нет связи между мной… и этими событиями.
— Я не сказал, что связь есть.
— Тогда почему же я здесь, милорд?
— Тебе известно, что в прошлом году было совершено покушение на жизнь принца?
Индия нахмурилась.
— Да, известно. И вы прекрасно знаете, что мне это известно.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что я… Если вы действительно человек полковника, то он должен был вам все объяснить.
Саут понял, что Индия не доверяла ему, что она опасалась ловушки. И он высоко оценил ее выдержку и сообразительность.
— Ты сообщила Кендаллу некоторые сведения, которые помогли раскрыть заговор и покушение на убийство, так?
— Да, так.
— И принц стал одним из твоих верных поклонников?
Индия смутилась.
— Я не стала бы называть его поклонником. Вся труппа давала представление для короля и королевы. На спектакле присутствовали и остальные члены августейшей семьи, в том числе и принц-регент.
— Но принц проявил к тебе особый интерес. — Он не стал дожидаться, когда она подтвердит это или станет отрицать. За последние дни он собрал обширную информацию и теперь знал об Индии даже больше, чем полковник. — Принц пригласил тебя пообедать с ним, не так ли?
— Да, пригласил, — кивнула Индия. — Но не тогда. Тогда он не приглашал меня. Это произошло позже.
— И ты приняла приглашение.
— Лучше сказать, что я не знала, как отклонить его. Я обедала с принцем-регентом четыре раза.
Саут кивнул.
— Удивительно, что это не стало достоянием гласности. Нельзя же рассчитывать на то, что наш принц всегда будет проявлять подобную деликатность. Я полагаю, что ему импонирует скандальная известность. Ему хотелось бы встречаться с тобой открыто и привлечь к этому факту как можно больше внимания. Впрочем, тогда ты не была так популярна, как сейчас.
— Я просила его… — Слова давались ей с трудом. — Я просила его не афишировать наше знакомство. — Индия поднялась и подошла к камину. Ее бил озноб, и она, пытаясь согреться, протянула руки к огню. — Я не захотела стать содержанкой принца-регента, — проговорила она наконец. — И никогда не пыталась добиться успеха в театре такой ценой. Правда, мистер Кент иногда обещает состоятельным джентльменам мое благоволение, но я всегда нахожу выход из положения, а мистер Кент никогда не спрашивает, как мне это удается. Вернее, его это не интересует, потому что главное для него — облегчить карманы искателей моей благосклонности. Да, я всегда справлялась, даже если некоторые проявляли настойчивость.
Ее по-прежнему бил озноб, и она, стараясь унять дрожь, обняла себя за плечи.
— А принц-регент был одним из самых настойчивых, — продолжала Индия, — и мне пришлось призвать на помощь все свои дипломатические способности, чтобы отделаться от него, но при этом не обидеть и сохранить все в тайне. Его уязвленное самолюбие могло потребовать мести. В конце концов я просто попросила его подумать о моей репутации, и ему пришло в голову, что он может сделать великодушный жест. Полагаю, он был в восторге от собственного благородства. Вот и все, милорд…
Индия вопросительно взглянула на Саутертона, но виконт молчал, глядя на нее, чуть прищурившись.
— В таком случае я не понимаю… — проговорил он наконец. — Не понимаю, почему ты решила поделиться информацией о готовившемся на него покушении. Ведь у тебя были основания не делать этого.
Индия с удивлением посмотрела на собеседника:
— Неужели вы думаете, что я могла бы так поступить? Уверяю вас, я рассказала мистеру Кендаллу все, что мне было известно.
Саут нахмурился.
— Но ты не сказала ему, как это стало тебе известно.
Индия пожала плечами:
— А он и не спрашивал…
Виконт пристально посмотрел ей в глаза.
— Неужели?
— Да, он действительно не спрашивал.
Саут знал, что дело обстояло иначе, но не стал возражать.
— Расскажи мне об испанском консуле. О сеньоре Крусе.
Индия побледнела и судорожно сжала кулаки.
— Ты ведь сообщила Кендаллу о его связи с леди Маккуэй-Хауэлл? — допытывался Саут.
Индия вернулась к оконной нише и села.
— Как вы могли лечь со мной в постель? — тихо проговорила она. — Ведь вы все это время подозревали меня…
— Возможно, что я поддался твоему очарованию, — ответил Саут.
Индия сделала глубокий вдох и с вежливой улыбкой сказала:
— Идите к черту, милорд.
— Не милорд, а Саут. — Виконт улыбнулся. — Ты ведь согласилась называть меня именно так.
Индия поднялась и направилась к лестнице.
— Доброй ночи, — бросила она через плечо.
— Мы еще не закончили! — прокричал Саут.
Она продолжала подниматься по лестнице, даже не оглянувшись. Виконт за ней не последовал.
На следующее утро, проснувшись, Индия сразу же почувствовала аромат свежеиспеченного хлеба. Обычно она в это время помогала миссис Саймон и еще до прихода вдовы замешивала тесто. Индия была рада обществу этой женщины и с удовольствием беседовала с ней. К Дарроу она тоже относилась неплохо, хотя и позволяла себе озорство, когда ухаживала за «больным».
А сейчас голос Дарроу доносился до нее из соседней спальни. Когда же слуга умолкал, она слышала голос Саута, однако не могла разобрать ни слова.
Индия медленно потянулась и поднялась с постели. Быстро закончив свой обычный утренний туалет, она надела простенькое муслиновое платье с длинными рукавами и накинула на плечи шелковую шаль. Она уже собиралась покинуть комнату, когда вспомнила о том, что хотела сделать накануне вечером, но не сделала, потому что смертельно устала. Почти принуждая себя к этому, Индия сорвала с кровати простыни с пятнами крови. Прижимая к груди охапку постельного белья, она подошла к двери, взялась за ручку и потянула за нее.
Дверь не поддалась.
Индия снова попыталась открыть дверь, но безуспешно. Сначала она не поняла, в чем дело; когда же смысл произошедшего дошел до нее, Индия искренне удивилась поступку виконта. Несомненно, это он запер ее снаружи, и в этом было… нечто средневековое.
Индия попыталась придумать, как привлечь к себе внимание. Конечно, она могла бы дождаться Саута — ведь он должен был к ней прийти, — но это ее не устраивало. Можно было бы громко закричать, или с грохотом уронить стул на пол, или затопать ногами, но ни одно из этих действий не казалось ей достойным ответом на произошедшее.
Размышляя, Индия перекладывала охапку белья из одной руки в другую — и вдруг поймала себя на том, что пристально смотрит на простыни. Прошло еще несколько секунд, и у нее начал складываться план действий… Наконец она повернулась и посмотрела в окно. Потом снова уставилась на простыни.
Но осмелится ли она?
Да, осмелится.
Хотя и в этом было нечто средневековое.
Индия связала простыни и туго затянула узлы. Потом поставила под окно стул с высокой спинкой. Стул оказался как раз под рамой, и его там заклинило. Конец своей самодельной лестницы Индия привязала к верхней перекладине та спинке стула. Когда она распахнула окно, в лицо ей ударил порыв холодного ветра — ветер ворвался в комнату и принялся трепать занавески, вздувшиеся на шелковых шнурках, как паруса. Пламя в камине затрепетало; затрепетала и шаль на ее плечах. Опершись на стул, Индия высунула голову из окна и посмотрела вниз.
«Балкон Джульетты был, пожалуй, пониже», — промелькнуло у нее в голове. Теперь она уже сомневалась в успехе своего предприятия.
Индия выбросила связанные простыни за окно и убедилась, что конец ее самодельной лестницы находится не так уж высоко от земли. Если ей удастся спуститься до конца, падение не будет слишком болезненным. Опасность серьезного увечья казалась минимальной — по крайней мере она надеялась на это. Забравшись на узкий подоконник, Индия свесила вниз ноги и с минуту сидела, соображая, хватит ли у нее смелости спуститься.
«Если дьявол гонит тебя, ты должен идти». Эта старая пословица очень подходила к ее случаю.
Собравшись с духом, Индия уцепилась за простыни и в последний раз попробовала свою лестницу на прочность. Стул, который она установила под подоконником, тихонько скрипнул, но не сдвинулся с места. Узлы тоже казались вполне надежными.
Когда она соскользнула с подоконника и повисла над землей, в ее движениях не было ни грации, ни изящества. Ноги, обтянутые чулками, неуклюже болтались, локти выпирали под самыми невообразимыми углами, а голова билась о подоконник слишком уж сильно. И все же по истечении некоторого времени, показавшегося ей вечностью, ее ноги нашли опору на самодельной лестнице, и Индия принялась осторожно спускаться. Добравшись до конца лестницы, она повисла над землей, не решаясь спрыгнуть. Наконец разжала пальцы — и почти тотчас же оказалась в объятиях виконта; его сильные руки поймали ее и прижали к широкой груди.
Осторожно опустив Индию на землю, Саут насмешливо улыбнулся — казалось, все произошедшее очень позабавило его.
— Полковник был прав, мисс Парр. Вы и в самом деле весьма находчивая леди.
Индия в смущении потупилась.
— Мы все проявляем находчивость, когда обстоятельства вынуждают нас к этому, милорд.
Саут поднял глаза к открытому окну. Немного помолчав, проговорил.
— Я не шучу. Ты действительно очень находчивая — Пристально взглянув на Индию, он добавил. — Полагаю, у тебя была какая-то определенная цель, не так ли?
— Да, милорд, И эта цель — кухня. Если вы не собираетесь уморить меня голодом, я хотела бы позавтракать.
Виконт криво усмехнулся, и Индия спросила:
— Неужели вы подумали, что я собиралась сбежать?
Он пожал плечами.
— Так мне показалось.
— В таком случае позвольте довести до вашего сведения, милорд, что я не умею ездить верхом и очень боюсь лошадей. Более того, теперь, когда здесь появился ваш ужасный конь, я ни за что на свете не подойду к конюшне. Разумеется, я люблю бодрящие утренние прогулки, но пешая прогулка до Лондона меня нисколько не привлекает. Поэтому можете мне поверить, что я спустилась, чтобы позавтракать.
Все время, пока Индия произносила свой убедительный монолог, Саут не отрываясь смотрел на ее губы. Однажды в ранней юности он подбил Иста на то, чтобы тот лизнул обледеневшее железное ведро — хотелось узнать, примерзнет ли язык. Язык, конечно же, примерз, и Саут, выигравший пари, облегчил карманы Норта и Уэста и лишь после этого помог бедняге Исту расстаться с ведром. И вот теперь виконт думал, не останется ли он спаянным с Индией навечно, если поцелует ее, не окажется ли его язык в плену, как когда-то оказался в плену язык Иста.
Потребовалось сделать всего несколько шагов, чтобы прижать ее к стене коттеджа.
— Милорд… — Руки Индии легли на его плечи. — Саут…
«Да она ведь ужасно испугана, — подумал виконт. — Кажется, что в глазах ее нет страха, но все же она напугана. Она бы так легко не сдалась, не назвала бы меня Саутом, если бы не страх».
Виконт внезапно отпустил ее и, сделав шаг назад, проговорил:
— Миссис Саймон уже приготовила для тебя поднос, а Дарроу принесет его. Вдове ничего не известно о том, что тебя заперли в спальне. Она знает только одно: вчера вечером ты почувствовала себя плохо и сегодня утром тебе тоже нездоровилось. Оставляю на твое усмотрение, какую часть правды открыть ей. Но я не стал бы обращаться к ней за помощью, Индия. Ее услуги хорошо оплачивают. Если ты попытаешься испытать ее верность Уэсту, то только поставишь ее в неловкое положение. Ты меня понимаешь? Индия кивнула:
— Да, милорд, понимаю. И обещаю не покидать этот дом без вашего согласия. Но имейте в виду, я не стану разговаривать с вами, если вы снова запрете меня.
— Это ультиматум?
— Не важно, как вы это назовете. Вы согласны?
Он внимательно посмотрел на нее. Немного помедлив, сказал:
— Да, согласен.
Индия снова кивнула, но на сей раз промолчала. Не говоря ни слова, она направилась к парадной двери коттеджа.
— Индия!
Она обернулась:
— В чем дело, милорд?
Саут улыбнулся и указал на ее платье.
— Могу себе представить, к какому заключению придет миссис Саймон, если ты не приведешь себя в порядок. — Виконт кивнул в сторону окна. — Или если ей придется снимать это окровавленное знамя.
Губы Индии медленно приоткрылись, образовав нечто похожее на букву «О». Ее муслиновое платье было опоясано шалью — она решила, что так удобнее спускаться, — а на ветру развевались свисавшие из окна простыни, на одной из которых темнело пятно крови.
Густо покраснев, Индия резко развернулась и бросилась к дому, на бегу срывая с талии шаль. Глядя ей вслед, Саут громко смеялся, хотя и понимал, что Индии сейчас не до смеха. Шагая по дорожке к конюшне, он вес еще посмеивался.
Индия надеялась, что ей удастся добраться до второго этажа незамеченной, но ее надежды не оправдались — она встретила мистера Дарроу с подносом в руках. От неожиданности и изумления слуга чуть не уронил поднос, но вовремя успел предотвратить несчастье. Появление миссис Саймон избавило Индию от необходимости что-либо объяснять.
Ах, оказывается, вы гуляли! А я думала, что вы еще спите. По крайней мере мне показалось, что так сказал его милость. — Миссис Саймон вытерла мокрые руки о передник. — Впрочем, это не важно. Теперь вы чувствуете себя лучше, не так ли?
— Да, получше, — сказала Индия, однако голос ее звучал не так бодро, как ей хотелось бы.
Миссис Саймон внимательно посмотрела на Индию, и ее жизнерадостная улыбка поблекла — вдова наконец-то заметила, что собеседница выглядит не совсем обычно. Чуть нахмурившись, миссис Саймон пробормотала:
— Но все-таки вы чувствуете себя не так уж хорошо. Должно быть, на прогулке вы заблудились и ушли слишком далеко от дома. Простите меня, но я бы сказала, что вы выглядите очень утомленной.
Индия охотно согласилась; объяснение домоправительницы показалось ей вполне приемлемым.
— Да, вы правы, — сказала она. — Но я думала, что прогулка пойдет мне на пользу. Я и сейчас считаю, что мне следовало бы гулять побольше.
Вдова улыбнулась и прошептала:
— А я думаю, вы опасались, что я позволю мистеру Дарроу подать вам на завтрак ту же кашу и похлебку, что мы подавали ему. — Она покосилась на слугу, державшего в руках поднос. — Вы позавтракаете здесь или в вашей спальне?
— Если можно, я предпочла бы в спальне, — ответила Индия.
— О, разумеется, я не против. — Домоправительница снова улыбнулась. — Если только мистер Дарроу возьмет на себя труд подняться по лестнице с таким тяжелым подносом. — Вдова выразительно взглянула на слугу и отправилась на кухню.
Стараясь не смотреть на Дарроу, Индия шагнула к лестнице и быстро поднялась по ступенькам. У запертой двери она остановилась — все-таки пришлось дожидаться слугу. Держа поднос в одной руке, Дарроу ухитрился достать ключ с выступа под дверью и открыть замок Ключ он опустил в карман.
— Не запирайте меня, — сказала Индия, когда они вошли в спальню — Милорд обещал, что такое больше не повторится.
Дарроу молча смотрел на стул, стоявший под подоконником, и на простыню, привязанную к верхней перекладине стула. Немного помедлив, он обернулся и пристально посмотрел на Индию. Затем на лице его появилась улыбка, и он, покачав головой, пробормотал:
— Ничего подобного прежде не видел. — Снова покачав головой, слуга поставил поднос на стол и вышел из комнаты.
Индия с улыбкой смотрела на дверь — Дарроу закрыл ее за собой, но не запер. «Ничего подобного прежде не видел», — вспомнились ей слова слуги — в его устах это было наивысшей похвалой.
Индия направилась к окну, чтобы убрать простыни. И тут ей вдруг пришло в голову, что похвала Саута была бы для нее намного приятнее.
Глава 9
Саут с усмешкой посмотрел на нее.
— Дело в том, что нам известны кое-какие обстоятельства. Что же касается родственников… Я беседовал с сестрой Радерфорда и с ее мужем. Они пытались вспомнить, как он провел последние дни своей жизни. И конечно же, они тоже не хотели, чтобы о его смерти стало известно.
— Значит, теперь это семейная тайна?
— Да, пожалуй, что так. А если об этом узнают посторонние, то и они не станут распускать язык.
Глаза Индии наполнились слезами, которые так и не пролились.
— Мне хотелось бы знать, как он умер, — сказала она.
— Точно так же, как Кендалл, — солгал Саут.
Если она знала правду, то не было никакого смысла повторять ее. Если же она ничего не знала, то он мог избавить ее от неприятных подробностей.
— Правда, убийцы приложили немало усилий, чтобы скрыть его труп.
Саут рассказал о веревках и о привязанных к ним кирпичах.
— Его опознали благодаря каким-то личным бумагам, которые удалось обнаружить, — добавил виконт.
— Вы узнали об этом, когда вернулись в Лондон? — спросила Индия.
— Да, когда вернулся.
— Но вы ведь уже увезли меня из театра, так что нет связи между мной… и этими событиями.
— Я не сказал, что связь есть.
— Тогда почему же я здесь, милорд?
— Тебе известно, что в прошлом году было совершено покушение на жизнь принца?
Индия нахмурилась.
— Да, известно. И вы прекрасно знаете, что мне это известно.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что я… Если вы действительно человек полковника, то он должен был вам все объяснить.
Саут понял, что Индия не доверяла ему, что она опасалась ловушки. И он высоко оценил ее выдержку и сообразительность.
— Ты сообщила Кендаллу некоторые сведения, которые помогли раскрыть заговор и покушение на убийство, так?
— Да, так.
— И принц стал одним из твоих верных поклонников?
Индия смутилась.
— Я не стала бы называть его поклонником. Вся труппа давала представление для короля и королевы. На спектакле присутствовали и остальные члены августейшей семьи, в том числе и принц-регент.
— Но принц проявил к тебе особый интерес. — Он не стал дожидаться, когда она подтвердит это или станет отрицать. За последние дни он собрал обширную информацию и теперь знал об Индии даже больше, чем полковник. — Принц пригласил тебя пообедать с ним, не так ли?
— Да, пригласил, — кивнула Индия. — Но не тогда. Тогда он не приглашал меня. Это произошло позже.
— И ты приняла приглашение.
— Лучше сказать, что я не знала, как отклонить его. Я обедала с принцем-регентом четыре раза.
Саут кивнул.
— Удивительно, что это не стало достоянием гласности. Нельзя же рассчитывать на то, что наш принц всегда будет проявлять подобную деликатность. Я полагаю, что ему импонирует скандальная известность. Ему хотелось бы встречаться с тобой открыто и привлечь к этому факту как можно больше внимания. Впрочем, тогда ты не была так популярна, как сейчас.
— Я просила его… — Слова давались ей с трудом. — Я просила его не афишировать наше знакомство. — Индия поднялась и подошла к камину. Ее бил озноб, и она, пытаясь согреться, протянула руки к огню. — Я не захотела стать содержанкой принца-регента, — проговорила она наконец. — И никогда не пыталась добиться успеха в театре такой ценой. Правда, мистер Кент иногда обещает состоятельным джентльменам мое благоволение, но я всегда нахожу выход из положения, а мистер Кент никогда не спрашивает, как мне это удается. Вернее, его это не интересует, потому что главное для него — облегчить карманы искателей моей благосклонности. Да, я всегда справлялась, даже если некоторые проявляли настойчивость.
Ее по-прежнему бил озноб, и она, стараясь унять дрожь, обняла себя за плечи.
— А принц-регент был одним из самых настойчивых, — продолжала Индия, — и мне пришлось призвать на помощь все свои дипломатические способности, чтобы отделаться от него, но при этом не обидеть и сохранить все в тайне. Его уязвленное самолюбие могло потребовать мести. В конце концов я просто попросила его подумать о моей репутации, и ему пришло в голову, что он может сделать великодушный жест. Полагаю, он был в восторге от собственного благородства. Вот и все, милорд…
Индия вопросительно взглянула на Саутертона, но виконт молчал, глядя на нее, чуть прищурившись.
— В таком случае я не понимаю… — проговорил он наконец. — Не понимаю, почему ты решила поделиться информацией о готовившемся на него покушении. Ведь у тебя были основания не делать этого.
Индия с удивлением посмотрела на собеседника:
— Неужели вы думаете, что я могла бы так поступить? Уверяю вас, я рассказала мистеру Кендаллу все, что мне было известно.
Саут нахмурился.
— Но ты не сказала ему, как это стало тебе известно.
Индия пожала плечами:
— А он и не спрашивал…
Виконт пристально посмотрел ей в глаза.
— Неужели?
— Да, он действительно не спрашивал.
Саут знал, что дело обстояло иначе, но не стал возражать.
— Расскажи мне об испанском консуле. О сеньоре Крусе.
Индия побледнела и судорожно сжала кулаки.
— Ты ведь сообщила Кендаллу о его связи с леди Маккуэй-Хауэлл? — допытывался Саут.
Индия вернулась к оконной нише и села.
— Как вы могли лечь со мной в постель? — тихо проговорила она. — Ведь вы все это время подозревали меня…
— Возможно, что я поддался твоему очарованию, — ответил Саут.
Индия сделала глубокий вдох и с вежливой улыбкой сказала:
— Идите к черту, милорд.
— Не милорд, а Саут. — Виконт улыбнулся. — Ты ведь согласилась называть меня именно так.
Индия поднялась и направилась к лестнице.
— Доброй ночи, — бросила она через плечо.
— Мы еще не закончили! — прокричал Саут.
Она продолжала подниматься по лестнице, даже не оглянувшись. Виконт за ней не последовал.
На следующее утро, проснувшись, Индия сразу же почувствовала аромат свежеиспеченного хлеба. Обычно она в это время помогала миссис Саймон и еще до прихода вдовы замешивала тесто. Индия была рада обществу этой женщины и с удовольствием беседовала с ней. К Дарроу она тоже относилась неплохо, хотя и позволяла себе озорство, когда ухаживала за «больным».
А сейчас голос Дарроу доносился до нее из соседней спальни. Когда же слуга умолкал, она слышала голос Саута, однако не могла разобрать ни слова.
Индия медленно потянулась и поднялась с постели. Быстро закончив свой обычный утренний туалет, она надела простенькое муслиновое платье с длинными рукавами и накинула на плечи шелковую шаль. Она уже собиралась покинуть комнату, когда вспомнила о том, что хотела сделать накануне вечером, но не сделала, потому что смертельно устала. Почти принуждая себя к этому, Индия сорвала с кровати простыни с пятнами крови. Прижимая к груди охапку постельного белья, она подошла к двери, взялась за ручку и потянула за нее.
Дверь не поддалась.
Индия снова попыталась открыть дверь, но безуспешно. Сначала она не поняла, в чем дело; когда же смысл произошедшего дошел до нее, Индия искренне удивилась поступку виконта. Несомненно, это он запер ее снаружи, и в этом было… нечто средневековое.
Индия попыталась придумать, как привлечь к себе внимание. Конечно, она могла бы дождаться Саута — ведь он должен был к ней прийти, — но это ее не устраивало. Можно было бы громко закричать, или с грохотом уронить стул на пол, или затопать ногами, но ни одно из этих действий не казалось ей достойным ответом на произошедшее.
Размышляя, Индия перекладывала охапку белья из одной руки в другую — и вдруг поймала себя на том, что пристально смотрит на простыни. Прошло еще несколько секунд, и у нее начал складываться план действий… Наконец она повернулась и посмотрела в окно. Потом снова уставилась на простыни.
Но осмелится ли она?
Да, осмелится.
Хотя и в этом было нечто средневековое.
Индия связала простыни и туго затянула узлы. Потом поставила под окно стул с высокой спинкой. Стул оказался как раз под рамой, и его там заклинило. Конец своей самодельной лестницы Индия привязала к верхней перекладине та спинке стула. Когда она распахнула окно, в лицо ей ударил порыв холодного ветра — ветер ворвался в комнату и принялся трепать занавески, вздувшиеся на шелковых шнурках, как паруса. Пламя в камине затрепетало; затрепетала и шаль на ее плечах. Опершись на стул, Индия высунула голову из окна и посмотрела вниз.
«Балкон Джульетты был, пожалуй, пониже», — промелькнуло у нее в голове. Теперь она уже сомневалась в успехе своего предприятия.
Индия выбросила связанные простыни за окно и убедилась, что конец ее самодельной лестницы находится не так уж высоко от земли. Если ей удастся спуститься до конца, падение не будет слишком болезненным. Опасность серьезного увечья казалась минимальной — по крайней мере она надеялась на это. Забравшись на узкий подоконник, Индия свесила вниз ноги и с минуту сидела, соображая, хватит ли у нее смелости спуститься.
«Если дьявол гонит тебя, ты должен идти». Эта старая пословица очень подходила к ее случаю.
Собравшись с духом, Индия уцепилась за простыни и в последний раз попробовала свою лестницу на прочность. Стул, который она установила под подоконником, тихонько скрипнул, но не сдвинулся с места. Узлы тоже казались вполне надежными.
Когда она соскользнула с подоконника и повисла над землей, в ее движениях не было ни грации, ни изящества. Ноги, обтянутые чулками, неуклюже болтались, локти выпирали под самыми невообразимыми углами, а голова билась о подоконник слишком уж сильно. И все же по истечении некоторого времени, показавшегося ей вечностью, ее ноги нашли опору на самодельной лестнице, и Индия принялась осторожно спускаться. Добравшись до конца лестницы, она повисла над землей, не решаясь спрыгнуть. Наконец разжала пальцы — и почти тотчас же оказалась в объятиях виконта; его сильные руки поймали ее и прижали к широкой груди.
Осторожно опустив Индию на землю, Саут насмешливо улыбнулся — казалось, все произошедшее очень позабавило его.
— Полковник был прав, мисс Парр. Вы и в самом деле весьма находчивая леди.
Индия в смущении потупилась.
— Мы все проявляем находчивость, когда обстоятельства вынуждают нас к этому, милорд.
Саут поднял глаза к открытому окну. Немного помолчав, проговорил.
— Я не шучу. Ты действительно очень находчивая — Пристально взглянув на Индию, он добавил. — Полагаю, у тебя была какая-то определенная цель, не так ли?
— Да, милорд, И эта цель — кухня. Если вы не собираетесь уморить меня голодом, я хотела бы позавтракать.
Виконт криво усмехнулся, и Индия спросила:
— Неужели вы подумали, что я собиралась сбежать?
Он пожал плечами.
— Так мне показалось.
— В таком случае позвольте довести до вашего сведения, милорд, что я не умею ездить верхом и очень боюсь лошадей. Более того, теперь, когда здесь появился ваш ужасный конь, я ни за что на свете не подойду к конюшне. Разумеется, я люблю бодрящие утренние прогулки, но пешая прогулка до Лондона меня нисколько не привлекает. Поэтому можете мне поверить, что я спустилась, чтобы позавтракать.
Все время, пока Индия произносила свой убедительный монолог, Саут не отрываясь смотрел на ее губы. Однажды в ранней юности он подбил Иста на то, чтобы тот лизнул обледеневшее железное ведро — хотелось узнать, примерзнет ли язык. Язык, конечно же, примерз, и Саут, выигравший пари, облегчил карманы Норта и Уэста и лишь после этого помог бедняге Исту расстаться с ведром. И вот теперь виконт думал, не останется ли он спаянным с Индией навечно, если поцелует ее, не окажется ли его язык в плену, как когда-то оказался в плену язык Иста.
Потребовалось сделать всего несколько шагов, чтобы прижать ее к стене коттеджа.
— Милорд… — Руки Индии легли на его плечи. — Саут…
«Да она ведь ужасно испугана, — подумал виконт. — Кажется, что в глазах ее нет страха, но все же она напугана. Она бы так легко не сдалась, не назвала бы меня Саутом, если бы не страх».
Виконт внезапно отпустил ее и, сделав шаг назад, проговорил:
— Миссис Саймон уже приготовила для тебя поднос, а Дарроу принесет его. Вдове ничего не известно о том, что тебя заперли в спальне. Она знает только одно: вчера вечером ты почувствовала себя плохо и сегодня утром тебе тоже нездоровилось. Оставляю на твое усмотрение, какую часть правды открыть ей. Но я не стал бы обращаться к ней за помощью, Индия. Ее услуги хорошо оплачивают. Если ты попытаешься испытать ее верность Уэсту, то только поставишь ее в неловкое положение. Ты меня понимаешь? Индия кивнула:
— Да, милорд, понимаю. И обещаю не покидать этот дом без вашего согласия. Но имейте в виду, я не стану разговаривать с вами, если вы снова запрете меня.
— Это ультиматум?
— Не важно, как вы это назовете. Вы согласны?
Он внимательно посмотрел на нее. Немного помедлив, сказал:
— Да, согласен.
Индия снова кивнула, но на сей раз промолчала. Не говоря ни слова, она направилась к парадной двери коттеджа.
— Индия!
Она обернулась:
— В чем дело, милорд?
Саут улыбнулся и указал на ее платье.
— Могу себе представить, к какому заключению придет миссис Саймон, если ты не приведешь себя в порядок. — Виконт кивнул в сторону окна. — Или если ей придется снимать это окровавленное знамя.
Губы Индии медленно приоткрылись, образовав нечто похожее на букву «О». Ее муслиновое платье было опоясано шалью — она решила, что так удобнее спускаться, — а на ветру развевались свисавшие из окна простыни, на одной из которых темнело пятно крови.
Густо покраснев, Индия резко развернулась и бросилась к дому, на бегу срывая с талии шаль. Глядя ей вслед, Саут громко смеялся, хотя и понимал, что Индии сейчас не до смеха. Шагая по дорожке к конюшне, он вес еще посмеивался.
Индия надеялась, что ей удастся добраться до второго этажа незамеченной, но ее надежды не оправдались — она встретила мистера Дарроу с подносом в руках. От неожиданности и изумления слуга чуть не уронил поднос, но вовремя успел предотвратить несчастье. Появление миссис Саймон избавило Индию от необходимости что-либо объяснять.
Ах, оказывается, вы гуляли! А я думала, что вы еще спите. По крайней мере мне показалось, что так сказал его милость. — Миссис Саймон вытерла мокрые руки о передник. — Впрочем, это не важно. Теперь вы чувствуете себя лучше, не так ли?
— Да, получше, — сказала Индия, однако голос ее звучал не так бодро, как ей хотелось бы.
Миссис Саймон внимательно посмотрела на Индию, и ее жизнерадостная улыбка поблекла — вдова наконец-то заметила, что собеседница выглядит не совсем обычно. Чуть нахмурившись, миссис Саймон пробормотала:
— Но все-таки вы чувствуете себя не так уж хорошо. Должно быть, на прогулке вы заблудились и ушли слишком далеко от дома. Простите меня, но я бы сказала, что вы выглядите очень утомленной.
Индия охотно согласилась; объяснение домоправительницы показалось ей вполне приемлемым.
— Да, вы правы, — сказала она. — Но я думала, что прогулка пойдет мне на пользу. Я и сейчас считаю, что мне следовало бы гулять побольше.
Вдова улыбнулась и прошептала:
— А я думаю, вы опасались, что я позволю мистеру Дарроу подать вам на завтрак ту же кашу и похлебку, что мы подавали ему. — Она покосилась на слугу, державшего в руках поднос. — Вы позавтракаете здесь или в вашей спальне?
— Если можно, я предпочла бы в спальне, — ответила Индия.
— О, разумеется, я не против. — Домоправительница снова улыбнулась. — Если только мистер Дарроу возьмет на себя труд подняться по лестнице с таким тяжелым подносом. — Вдова выразительно взглянула на слугу и отправилась на кухню.
Стараясь не смотреть на Дарроу, Индия шагнула к лестнице и быстро поднялась по ступенькам. У запертой двери она остановилась — все-таки пришлось дожидаться слугу. Держа поднос в одной руке, Дарроу ухитрился достать ключ с выступа под дверью и открыть замок Ключ он опустил в карман.
— Не запирайте меня, — сказала Индия, когда они вошли в спальню — Милорд обещал, что такое больше не повторится.
Дарроу молча смотрел на стул, стоявший под подоконником, и на простыню, привязанную к верхней перекладине стула. Немного помедлив, он обернулся и пристально посмотрел на Индию. Затем на лице его появилась улыбка, и он, покачав головой, пробормотал:
— Ничего подобного прежде не видел. — Снова покачав головой, слуга поставил поднос на стол и вышел из комнаты.
Индия с улыбкой смотрела на дверь — Дарроу закрыл ее за собой, но не запер. «Ничего подобного прежде не видел», — вспомнились ей слова слуги — в его устах это было наивысшей похвалой.
Индия направилась к окну, чтобы убрать простыни. И тут ей вдруг пришло в голову, что похвала Саута была бы для нее намного приятнее.
Глава 9
Виконт дважды постучал в дверь и немного подождал. Не дождавшись приглашения войти, повернул ручку и переступил порог. Его опасения оказались напрасными — Индия спала, свернувшись на кровати клубочком. Платье она сняла и сейчас была в тонкой батистовой сорочке. Она лежала поверх покрывала, а плечи ее прикрывала голубая шаль. Саут склонился над ней и поправил шаль, так чтобы она прикрывала ее до бедер.
Не желая будить Индию, виконт повернулся, собираясь выйти из комнаты, но вдруг зацепился ногой за какой-то предмет, лежавший на полу у кровати. Саут, полюбопытствовав, наклонился — оказалось, что это альбом с набросками будущих нарядов. Виконт поднял его и подошел к окну, чтобы получше рассмотреть рисунки.
Они были выполнены карандашами и углем, и Саут, внимательно рассмотрев их, понял, что Индия обладала незаурядным талантом — несколькими скупыми линиями ей удавалось показать изящество будущего туалета. В одной из женских фигур Саут сразу же узнал Индию; женщина была без лица, но слишком уж характерными оказались очертания и, главное, поза: ножка чуть отставлена в сторону, подбородок вскинут, а руки на бедрах — излюбленная поза Индии. Саут невольно улыбнулся; ему вдруг пришло в голову, что и на рисунке тело Индии оказалось гораздо красноречивее лица, которое в данном случае было всего лишь маской.
— Милорд, что вы здесь делаете?
Саут поднял голову и увидел, что Индия, чуть приподнявшись, с удивлением смотрит на него.
— Я отдаю должное еще одному твоему таланту, — ответил он, стараясь скрыть свое смущение. Перевернув страницу, Саут увидел очередной набросок. — А знаешь, они все хороши. Все сделано очень тонко. Должно быть, у тебя не дюжинное дарование.
Индия села на постели и, пожав плечами, проговорила:
— Хотелось бы, чтобы вы вернули мне альбом. — Немного помолчав, она добавила: — Пожалуйста, милорд.
— Да-да, конечно.
Саут шагнул к кровати и, закрыв альбом, передал его Индии. Не говоря ни слова, она спрятала альбом под подушку. Потом набросила на плечи шаль и пристально взглянула на виконта. Какое-то время оба молчали. Наконец Индия спросила:
— Зачем вы пришли, милорд?
— Вчера вечером я сказал, что наш разговор не окончен.
Вот я и пришел поговорить.
— Лучше сказать — допросить меня.
— Если угодно, то так.
Ей вовсе не было угодно, но она не собиралась говорить об этом.
— Как тебе это удается? — спросил Саут, усаживаясь на стул. — Все время получается, что ты исчезаешь прямо у меня на глазах — исчезает твое лицо, а вместо него остается маска, как на твоих набросках.
— Вы ошибаетесь, милорд. Ведь я не исчезла, я здесь, рядом с вами. — Индия прикоснулась кончиком пальца к своему носу, затем провела ладонью по подбородку. — И лицо вроде бы на месте.
Саут покачал головой.
— Я хотел сказать, что ты отстраняешься — словно отталкиваешь от себя настоящее… Но не уносишься куда-то на крыльях воображения, как это бывает со мной, а уходишь в себя, отстраняешься от того, что тебя кружает.
— Не понимаю, что вы имеете в виду.
«Может, она и впрямь не понимает? — подумал Саут. — Возможно, для нее это настолько естественно, что она делает это бессознательно». Индия напомнила ему ежа, при малейшей угрозе выставляющего колючки.
— Почему вы улыбаетесь? — спросила она.
— Разве? Я не заметил. — Саут пожал плечами. — Индия, а почему же ты не спросила меня о театре? Ни вчера вечером, ни сегодня утром. Неужели тебе не любопытно узнать, что там происходит?
— Милорд, вы должны признать, что у меня просто не было времени на вопросы.
— Дарроу говорит, что ты, когда за ним ухаживала, ни разу не говорила о театре, — продолжал виконт. — Ты по нему не скучаешь?
Индия медлила с ответом. Наконец сказала:
— Пожалуй, мне не хватает свободы, которую мне давал театр.
— Но ты ничего не хотела бы узнать? Например, о мистере Кенте, или о Дубине, или миссис Гаррети…
— А вы их видели?
— Да. Кента и мальчика. А костюмершу уволили.
Индия на мгновение прикрыла глаза. Во рту у нее пересохло.
— Миссис Гаррети часто бывает… невыносимой. Мистер Кент терпел ее только потому, что я настаивала на этом. Вам известно, где она?
— Нет, я не интересовался. Но она появится, как только ты вернешься в Лондон.
— Почему вы так думаете?
Саут пожал плечами.
— Только потому, что она предана тебе.
Индия молча кивнула. На лице ее снова появилась «маска». Саута бесила ее замкнутость, бесило ее равнодушие. Однако он сдержался и добавил:
— А с Дубином все в порядке.
Индия снова кивнула, но на сей раз с улыбкой сказала:
— Я ничего другого и не ожидала.
— Мистер Кент сначала сообщил публике, что ты больна, — продолжал Саут. — Потом — что уехала отдохнуть и поправить здоровье.
— Мне совершенно безразлично, как мистер Кент объясняет мое отсутствие.
— Я упомянул об этом только потому, что его поведение кажется мне странным… Он не сделал ни малейшей попытки найти тебя. Похоже, ему хочется думать, что ты действительно поехала поправить здоровье.
— Не сомневаюсь что он рад избавиться от меня. У меня ведь характер не лучше, чем у миссис Гаррети.
— Шутники говорят, что сначала ты сбежала в поместье своего любовника, а потом отправилась вместе с ним на континент. — При этих словах Саута Индия побледнела, и ее руки, лежавшие на коленях, сжались в кулаки, — Думаю, что не ошибусь, если скажу, что Кент, по всей вероятности, тоже так считает, — с невозмутимым видом продолжал виконт. — Очевидно, он полагает, что ты вернешься и что он сможет и в дальнейшем обещать состоятельным знакомым твою благосклонность в обмен на их финансовую поддержку. Я подозреваю, что Кент и сейчас отрицает то, о чем толкуют сплетники — наверняка надеется выжать как можно больше шиллингов из тех, кто считает, что ты не окончательно потеряна для них.
Индия поднялась с постели и подошла к окну. Стоя спиной к виконту, спросила:
— А эти шутники называют моего любовника по имени?
— Они только говорят, что это некий лорд М.
По-прежнему глядя в окно, она кивнула.
— И еще говорят, что о нем недавно писали в «Тайме». — Саут усмехнулся. — Боюсь, что список лиц, заподозренных в связи с тобой, сокращается — к великому сожалению тех, кто имеет счастье именоваться лордом М. Эти джентльмены тешились своей временной скандальной известностью, пока их имена можно было соединить с твоим.
— Это не делает чести их уму, — пробормотала Индия.
— Мапл, Маккуэй-Хауэлл, Мэттью, Милсоп… Может, назовешь еще кого-нибудь?
Тут Индия наконец-то повернулась и внимательно посмотрела на виконта. Он снова усмехнулся и добавил:
— А самый последний в этом списке — граф Маргрейв. Он недавно вернулся с континента и почти тотчас же уехал в свое поместье Марлхейвен, чтобы навестить матушку. Должно быть, отсутствие графа и стало причиной того, что его имя появилось в списке только сейчас. Но теперь он уже вернулся в Лондон. Возможно, он мог бы претендовать на роль твоего близкого друга, если бы не тот факт, что его долго не было в Англии.
Индия повернулась к окну и прижалась лбом к холодному стеклу.
— Неужели обществу больше нечем заняться? — пробормотала она.
— Похоже на то, — отозвался Саут.
— Скажите, милорд, вас так долго удерживало в Лондоне какое-нибудь личное дело? Или ваше отсутствие объясняется лишь тем, что вы старались собрать как можно больше досужих сплетен. Может, они вас забавляли?
— Нет, не забавляли. — Виконт немного помолчал, потом вдруг спросил: — Индия, кто он, твой покровитель? Теперь я знаю, что у тебя не было любовника, но не сомневаюсь в том, что есть покровитель…
— Я не желаю об этом говорить, не желаю вас слушать. — Она зажала уши ладонями.
— Нет, Индия, ты меня выслушаешь.
Саут подошел к ней сзади и заставил ее опустить руки. Затем, склонившись к ее уху, прошептал:
— Я должен узнать его имя.
— Не могу… — прошептала она в ответ.
— Ты боишься его?
Индия не ответила.
— Не бойся, я сумею защитить тебя.
Она покачала головой, и от этого движения ее щека прикоснулась к его губам. Оба замерли на несколько мгновений, а потом она почувствовала, что дыхание его сделалось прерывистым. В следующую секунду он осторожно поцеловал ее.
— Нет, не могу, — снова прошептала она. — Не могу…
Саут заметил, что глаза ее наполнились слезами. Он со вздохом отстранился и сказал:
Не желая будить Индию, виконт повернулся, собираясь выйти из комнаты, но вдруг зацепился ногой за какой-то предмет, лежавший на полу у кровати. Саут, полюбопытствовав, наклонился — оказалось, что это альбом с набросками будущих нарядов. Виконт поднял его и подошел к окну, чтобы получше рассмотреть рисунки.
Они были выполнены карандашами и углем, и Саут, внимательно рассмотрев их, понял, что Индия обладала незаурядным талантом — несколькими скупыми линиями ей удавалось показать изящество будущего туалета. В одной из женских фигур Саут сразу же узнал Индию; женщина была без лица, но слишком уж характерными оказались очертания и, главное, поза: ножка чуть отставлена в сторону, подбородок вскинут, а руки на бедрах — излюбленная поза Индии. Саут невольно улыбнулся; ему вдруг пришло в голову, что и на рисунке тело Индии оказалось гораздо красноречивее лица, которое в данном случае было всего лишь маской.
— Милорд, что вы здесь делаете?
Саут поднял голову и увидел, что Индия, чуть приподнявшись, с удивлением смотрит на него.
— Я отдаю должное еще одному твоему таланту, — ответил он, стараясь скрыть свое смущение. Перевернув страницу, Саут увидел очередной набросок. — А знаешь, они все хороши. Все сделано очень тонко. Должно быть, у тебя не дюжинное дарование.
Индия села на постели и, пожав плечами, проговорила:
— Хотелось бы, чтобы вы вернули мне альбом. — Немного помолчав, она добавила: — Пожалуйста, милорд.
— Да-да, конечно.
Саут шагнул к кровати и, закрыв альбом, передал его Индии. Не говоря ни слова, она спрятала альбом под подушку. Потом набросила на плечи шаль и пристально взглянула на виконта. Какое-то время оба молчали. Наконец Индия спросила:
— Зачем вы пришли, милорд?
— Вчера вечером я сказал, что наш разговор не окончен.
Вот я и пришел поговорить.
— Лучше сказать — допросить меня.
— Если угодно, то так.
Ей вовсе не было угодно, но она не собиралась говорить об этом.
— Как тебе это удается? — спросил Саут, усаживаясь на стул. — Все время получается, что ты исчезаешь прямо у меня на глазах — исчезает твое лицо, а вместо него остается маска, как на твоих набросках.
— Вы ошибаетесь, милорд. Ведь я не исчезла, я здесь, рядом с вами. — Индия прикоснулась кончиком пальца к своему носу, затем провела ладонью по подбородку. — И лицо вроде бы на месте.
Саут покачал головой.
— Я хотел сказать, что ты отстраняешься — словно отталкиваешь от себя настоящее… Но не уносишься куда-то на крыльях воображения, как это бывает со мной, а уходишь в себя, отстраняешься от того, что тебя кружает.
— Не понимаю, что вы имеете в виду.
«Может, она и впрямь не понимает? — подумал Саут. — Возможно, для нее это настолько естественно, что она делает это бессознательно». Индия напомнила ему ежа, при малейшей угрозе выставляющего колючки.
— Почему вы улыбаетесь? — спросила она.
— Разве? Я не заметил. — Саут пожал плечами. — Индия, а почему же ты не спросила меня о театре? Ни вчера вечером, ни сегодня утром. Неужели тебе не любопытно узнать, что там происходит?
— Милорд, вы должны признать, что у меня просто не было времени на вопросы.
— Дарроу говорит, что ты, когда за ним ухаживала, ни разу не говорила о театре, — продолжал виконт. — Ты по нему не скучаешь?
Индия медлила с ответом. Наконец сказала:
— Пожалуй, мне не хватает свободы, которую мне давал театр.
— Но ты ничего не хотела бы узнать? Например, о мистере Кенте, или о Дубине, или миссис Гаррети…
— А вы их видели?
— Да. Кента и мальчика. А костюмершу уволили.
Индия на мгновение прикрыла глаза. Во рту у нее пересохло.
— Миссис Гаррети часто бывает… невыносимой. Мистер Кент терпел ее только потому, что я настаивала на этом. Вам известно, где она?
— Нет, я не интересовался. Но она появится, как только ты вернешься в Лондон.
— Почему вы так думаете?
Саут пожал плечами.
— Только потому, что она предана тебе.
Индия молча кивнула. На лице ее снова появилась «маска». Саута бесила ее замкнутость, бесило ее равнодушие. Однако он сдержался и добавил:
— А с Дубином все в порядке.
Индия снова кивнула, но на сей раз с улыбкой сказала:
— Я ничего другого и не ожидала.
— Мистер Кент сначала сообщил публике, что ты больна, — продолжал Саут. — Потом — что уехала отдохнуть и поправить здоровье.
— Мне совершенно безразлично, как мистер Кент объясняет мое отсутствие.
— Я упомянул об этом только потому, что его поведение кажется мне странным… Он не сделал ни малейшей попытки найти тебя. Похоже, ему хочется думать, что ты действительно поехала поправить здоровье.
— Не сомневаюсь что он рад избавиться от меня. У меня ведь характер не лучше, чем у миссис Гаррети.
— Шутники говорят, что сначала ты сбежала в поместье своего любовника, а потом отправилась вместе с ним на континент. — При этих словах Саута Индия побледнела, и ее руки, лежавшие на коленях, сжались в кулаки, — Думаю, что не ошибусь, если скажу, что Кент, по всей вероятности, тоже так считает, — с невозмутимым видом продолжал виконт. — Очевидно, он полагает, что ты вернешься и что он сможет и в дальнейшем обещать состоятельным знакомым твою благосклонность в обмен на их финансовую поддержку. Я подозреваю, что Кент и сейчас отрицает то, о чем толкуют сплетники — наверняка надеется выжать как можно больше шиллингов из тех, кто считает, что ты не окончательно потеряна для них.
Индия поднялась с постели и подошла к окну. Стоя спиной к виконту, спросила:
— А эти шутники называют моего любовника по имени?
— Они только говорят, что это некий лорд М.
По-прежнему глядя в окно, она кивнула.
— И еще говорят, что о нем недавно писали в «Тайме». — Саут усмехнулся. — Боюсь, что список лиц, заподозренных в связи с тобой, сокращается — к великому сожалению тех, кто имеет счастье именоваться лордом М. Эти джентльмены тешились своей временной скандальной известностью, пока их имена можно было соединить с твоим.
— Это не делает чести их уму, — пробормотала Индия.
— Мапл, Маккуэй-Хауэлл, Мэттью, Милсоп… Может, назовешь еще кого-нибудь?
Тут Индия наконец-то повернулась и внимательно посмотрела на виконта. Он снова усмехнулся и добавил:
— А самый последний в этом списке — граф Маргрейв. Он недавно вернулся с континента и почти тотчас же уехал в свое поместье Марлхейвен, чтобы навестить матушку. Должно быть, отсутствие графа и стало причиной того, что его имя появилось в списке только сейчас. Но теперь он уже вернулся в Лондон. Возможно, он мог бы претендовать на роль твоего близкого друга, если бы не тот факт, что его долго не было в Англии.
Индия повернулась к окну и прижалась лбом к холодному стеклу.
— Неужели обществу больше нечем заняться? — пробормотала она.
— Похоже на то, — отозвался Саут.
— Скажите, милорд, вас так долго удерживало в Лондоне какое-нибудь личное дело? Или ваше отсутствие объясняется лишь тем, что вы старались собрать как можно больше досужих сплетен. Может, они вас забавляли?
— Нет, не забавляли. — Виконт немного помолчал, потом вдруг спросил: — Индия, кто он, твой покровитель? Теперь я знаю, что у тебя не было любовника, но не сомневаюсь в том, что есть покровитель…
— Я не желаю об этом говорить, не желаю вас слушать. — Она зажала уши ладонями.
— Нет, Индия, ты меня выслушаешь.
Саут подошел к ней сзади и заставил ее опустить руки. Затем, склонившись к ее уху, прошептал:
— Я должен узнать его имя.
— Не могу… — прошептала она в ответ.
— Ты боишься его?
Индия не ответила.
— Не бойся, я сумею защитить тебя.
Она покачала головой, и от этого движения ее щека прикоснулась к его губам. Оба замерли на несколько мгновений, а потом она почувствовала, что дыхание его сделалось прерывистым. В следующую секунду он осторожно поцеловал ее.
— Нет, не могу, — снова прошептала она. — Не могу…
Саут заметил, что глаза ее наполнились слезами. Он со вздохом отстранился и сказал: