Гудмэн Джо. Все, что я желал

   Держа в каждой руке по ведру с углем, Саут взбирался по черной лестнице, предназначенной для слуг. Он шел очень медленно, так как опасался, что за ним могут наблюдать. Добравшись до верхней площадки, виконт остановился, опустил ведра на пол и окинул взглядом коридор. У стен стояли высокие медные подсвечники; свечи в них были зажжены, и коридор — довольно длинный — просматривался почти до самого конца. Свои изыскания Саут проводил ежедневно, но в эту часть дома до сих пор еще ни разу не заходил, так как знал, что здесь может столкнуться с Маргрейвом лицом к лицу (он предпочитал следить за графом издалека, так чтобы тот не видел его). Однако сегодня вечером ему все же пришлось сюда подняться, так как слуги, принимавшие у него уголь и разносившие его по комнатам, были заняты другими делами.
   Постояв еще немного у лестничной площадки, Саут подхватил свои ведра и зашагал по коридору. Причем у каждой двери останавливался и прислушивался; он был почти уверен, что граф находился в одной из этих комнат. Возможно, и Индия была где-то рядом.
   Остановившись в очередной раз, Саут громко звякнул ведрами, опуская их на пол. Он сделал это намеренно — чтобы выманить Маргрейва. И через несколько секунд убедился, что его расчет был верным. Саут едва успел наклониться — часть угля рассыпалась по полу — как одна из дальних дверей отворилась и в коридоре появился Маргрейв. Граф подошел к Сауту, собиравшему уголь, и заорал:
   — Черт возьми, что ты здесь делаешь?!
   — Прошу прощения, милорд, — пробормотал Саут.
   Поднимая очередной кусок угля, виконт вдруг почувствовал, как на руку опустилась подошва сапога — Маргрейв крепко прижал пальцы к полу.
   — Где Смитсон? — спросил граф; он по-прежнему прижимал к полу руку Саута. — Почему его здесь нет?
   — Не знаю, милорд. Остался только я один, и меня попросили отнести уголь.
   — Разве тебе не объяснили, что ты должен оставить ведра в конце коридора?
   — Да, но не сказали, в каком конце. Вот я и подумал…
   Маргрейв брезгливо поморщился.
   — Глупый старик! — Граф надавил на руку еще сильнее. — Немедленно собери уголь.
   Саут не мог собирать уголь одной рукой, было очень неудобно, но Саут не решался сказать графу, чтобы тот убрал ногу. Ему ужасно хотелось ухватить Маргрейва за щиколотку, опрокинуть его на пол… и затолкать ему в глотку кусок покрупнее. Представив себе эту картину, виконт мысленно улыбнулся — такая расправа с негодяем пришлась бы ему по душе. Но Саут прекрасно понимал: расправа с Маргрейвом не привела бы ни к чему и серьезно осложнила бы ситуацию.
   С трудом освободив руку из-под сапога, Саут продолжил свою работу. Когда он закончил, граф отрывисто проговорил:
   — Оставь ведра здесь. Убирайся. И передай Смитсону, чтобы тебя сюда больше не присылали.
   Саут медленно поднялся на ноги. Но он все еще не решался выпрямиться во весь рост и по-прежнему горбился. Глядя в пол, он пробормотал:
   — Да, конечно, милорд, передам…
   — Иди же быстрее! Убирайся!
   Саут кивнул и, повернувшись, направился к лестнице. Виконт старался идти побыстрее, но при этом не забывал прихрамывать. Спустившись на несколько ступенек, он остановился и прислушался. Не услышав шагов Маргрейва, Саут понял, что маскарад не подвел — видимо, граф ничего не заподозрил, иначе следовал бы за ним.
   Выждав еще минуту, Саут снова начал подниматься по лестнице. Осторожно выглянув из-за угла, он увидел, что Маргрейв стоит на том же месте, рядом с угольными ведрами. Причем голова его была опущена, и казалось, что он рассматривал что-то у себя под ногами.
   «Неужели этот человек мог играть роль пожилой костюмерши?» — мысленно удивлялся виконт. Он вспомнил, как выглядела миссис Гаррети, и ему пришлось признать, что граф в совершенстве владел искусством перевоплощения.
   Саут снова выглянул из-за угла. Маргрейв по-прежнему стоял рядом с ведрами, и теперь казалось, что граф рассматривал что-то у себя на ладони. «Да, он прекрасный актер, — думал Саут. — К тому же гримироваться научился не хуже, чем…» И тут его осенило, он вдруг понял, что его смущало все эти дни. Виконт вспомнил, как описывал Дубин мать Маргрейва.
   Примерно так же выглядела женщина, с которой он беседовал в Марлхейвене несколько недель назад. Но эта женщина совершенно не походила на леди Маргрейв — за время своей «службы» Саут видел ее всего лишь один раз, да и то мельком, но именно так ему тогда показалось. Да, теперь стало ясно: женщина, с которой он встречался и в обществе которой провел целый час, расспрашивая об Индии, была не графиня. Это был ее сын. Маргрейв, выдавая себя за свою мать, не старался походить на нее; он знал, что виконт никогда не видел графиню.
   Саут сокрушенно покачал головой. Его провели, ввели в заблуждение… Утешением же было лишь то, что он оказался не единственной жертвой мистификации. Теперь уже виконт не сомневался: точно таким же образом граф одурачил мистера Кендалла, как и мистера Радерфорда.
   Тут Саут заметил, что Маргрейв наконец-то отошел от ведер и шагнул к ближайшей двери. Вытащив из кармана ключ, граф вставил его в замочную скважину и провернул несколько раз. Затем положил ключ в карман, подхватил ведра с углем и, распахнув дверь носком сапога, вошел в комнату.
   Саут выскользнул из тени и вступил в коридор.
   Услышав скрежет ключа в замочной скважине, женщины вздрогнули и молча переглянулись. Потом снова склонились над пяльцами.
   Маргрейв миновал спальню Индии и, остановившись в дверях гостиной, с усмешкой проговорил:
   — Матушка, вы ведь терпеть не можете вышивания. Более того, это занятие презираете.
   — Презираю? — переспросила графиня. — Нет, Аллен, просто это занятие кажется мне скучным.
   Граф кивнул на ведро с углем, которое держал в руке, и сказал:
   — Одно я поставил возле камина в твоей спальне, Индия. А это оставить здесь?
   — Да, пожалуйста.
   Маргрейв пересек гостиную и опустил ведро на пол. Подбросив в камин несколько кусков угля, он взглянул на мать и спросил:
   — Приятно провели время?
   Леди Маргрейв кивнула:
   — Да, Аллен, это был очень приятный вечер.
   Не поднимая глаз от вышивания, Индия сказала:
   — Мы говорили о театре. То есть говорила в основном я. А ваша матушка слушала. Знаете, милорд, думаю, мне следовало бы вернуться на сцену. А вы как считаете? Не стоит ли вам подумать об этом?
   — Нет, — ответил граф. — Не стоит. Полагаю, это ни к чему.
   Индия промолчала. На другой ответ она и не рассчитывала.
   — Похоже, ты не собираешься со мной спорить, Индия? — спросил он.
   Она покачала головой:
   — Нет, не собираюсь. У меня на это не хватит сил.
   — Поберегись, Индия. Ты начинаешь действовать мне на нервы.
   — Неужели? — Она подняла глаза и увидела, что граф не шутит; было очевидно, что он не в духе. Да, досадно.
   Маргрейв указал на мольберт у окна. Холст в рамке был прикрыт тканью.
   — Ты не показала матушке нашу последнюю работу, Индия? Думаю, эта картина так же хороша, как и все предыдущие.
   Индия отложила пяльцы с вышивкой и вскочила на ноги. Она тотчас же почувствовала головокружение и прижала пальцы к вискам.
   — Могу я сказать вам несколько слов, милорд?
   — Думаю, что можешь.
   — Но я бы хотела наедине. — Индия бросила взгляд на графиню, склонившуюся над вышивкой.
   Маргрейв медлил с ответом. Наконец сказал:
   — Ты можешь свободно говорить при матушке.
   Тут леди Маргрейв поднялась и с улыбкой пробормотала:
   — Прошу простить меня…
   Не взглянув на сына, леди Маргрейв направилась к выходу.
   — Нельзя оставлять ее одну надолго, — сказала Индия. — Мне кажется, она нездорова.
   — Тогда быстрее говори, что собиралась сказать.
   Индия медлила. Наконец, собравшись с духом, проговорила:
   — Милорд, я не хочу, чтобы леди Маргрейв видела картины. Вы предложили это с одной только целью наказать и унизить меня.
   Граф пожал плечами.
   — Я не доверяю тебе, Индия. И едва ли стану доверять в дальнейшем. А если ты не хочешь, чтобы матушка увидела мою живопись, то тебе надо попридержать язык и сбавить тон.
   Индия почувствовала, что на глаза ее навернулись слезы. Маргрейв же усмехнулся и, похлопав в ладоши, проговорил:
   — Очень хорошо. Как всегда, ты выбрала для слез подходящий момент. — Повернувшись к открытой двери, граф прокричал: — Матушка, вы можете вернуться! Наш разговор окончен!
   Но графиня не отзывалась. Они не услышали даже шелеста юбок.
   — С ней что-то случилось! — воскликнула Индия. Она бросилась в спальню, но граф удержал ее, крепко ухватив за руку. Пристально взглянув на нее, он сказал:
   — Я сам присмотрю за ней, а ты останешься здесь.
   Индия молча кивнула, она знала, что возражать бесполезно. Выпустив ее руку, граф подошел к двери и вдруг остановился. Немного помедлив, Индия последовала за ним — она чувствовала: в спальне действительно что-то случилось.

Глава 16

   Индия хотела пройти в спальню, но Маргрейв, по-прежнему стоявший у порога, остановил ее. Бросив взгляд через его плечо, она поняла, почему он не позволил ей пройти. И поняла, почему так странно вела себя графиня.
   В спальне находился Саут — и это все изменило.
   Когда она увидела виконта, у нее на мгновение перехватило дыхание. Он был жив. Он не погиб при пожаре. Граф солгал ей. И она сразу же узнала его, хотя сейчас он предстал перед ней в облике изможденного старика. «Но я любила бы его, будь он даже старым человеком», — внезапно подумала Индия, и ей нисколько не показалось странным, что подобная мысль пришла ей в голову именно в эти мгновения.
   — Как вы вошли? — пробормотала она, покосившись на дверь спальни.
   Виконт пожал плечами и проговорил:
   — Дверь не была заперта. Думаю, едва ли здесь ожидали гостя. — Взглянув на Маргрейва, он с дружелюбной улыбкой добавил: — Если вы не пропустите меня к ней, я убью вас.
   Маргрейв в изумлении уставился на стоявшего перед ним человека. Граф встретил его в коридоре всего несколько минут назад, но сейчас он говорил совершенно иначе. Исчезли дефекты речи и ливерпульский выговор. К тому же этот человек стал выше ростом… и как бы помолодел. Более того, он с приветливой улыбкой говорил, что убьет его — и было очевидно, что незнакомец не шутит.
   — Вы!.. — Маргрейв осекся; он только сейчас заметил, что улыбка играет лишь на губах виконта, глаза же его казались ледяными.
   — Примите мои поздравления, Саутертон. — Граф наконец-то понял, кто перед ним. — Как правило, меня невозможно обмануть таким маскарадом. Но вам удалось сразить меня моим же оружием. Вы блестяще сыграли свою роль.
   Ответив на комплимент графа едва заметным поклоном, Саут сказал:
   — Пропустите ее, Маргрейв.
   Графиня стояла у кровати, сложив руки перед грудью. Никто не обращал на нее внимания, пока она не проговорила:
   — Пожалуйста, Аллен, сделай, как он говорит. Ты должен ее отпустить.
   Брови графа приподнялась.
   — И вы, матушка? И вы готовы предать меня? Или он чем-то пригрозил вам?
   — Леди Маргрейв вольна покинуть комнату, — сказал Саут, указывая на дверь.
   Но графиня не сделала попытки удалиться.
   — Пожалуйста, — повторила она, обращаясь к сыну. — У него… серьезные намерения.
   Маргрейв тихонько рассмеялся.
   — Да, верно. Он собирается меня убить, матушка. И это — серьезно.
   Тут Индия сделала новую попытку проскользнуть под рукой графа, но он снова удержал ее. Когда же она попыталась оттеснить его, он обхватил ее одной рукой за талию и привлек к себе.
   — На что вы рассчитываете, Маргрейв? — спросил Саут, пристально взглянув на него. — Вы что, вообразили, что Индия принадлежит вам?
   — Да, она моя! — выкрикнул граф. — Скажи ему, Дини. Скажи ему, что ты всегда была моей.
   — Я всегда принадлежала ему, — подтвердила Индия.
   Леди Маргрейв вновь заговорила:
   — Дорогая моя, ты напрасно с ним соглашаешься. — Графиня вдруг опустилась на край кровати. Голова и плечи ее поникли. — Увы, мой сын… не в своем уме.
   Тут Индия почувствовала, что Маргрейв убрал руку с ее талии. Она рванулась вперед и оказалась в надежных объятиях Саута. Прижавшись щекой к его плечу, Индия услышала у своего уха его голос.
   — Ты спасена, — прошептал он.
   На глаза ее навернулись слезы. «Неужели это правда?» — думала она. Вспомнив о расшатанной половице под кроватью, — она собиралась обрушить ее на голову графа, — Индия пробормотала:
   — Знаешь, я хотела оглушить его, ударить по голове.
   Саут усмехнулся. По-прежнему глядя на Маргрейва, он прошептал:
   — Я бы не удивился, если бы узнал, что тебе до сих пор хочется его оглушить.
   Индия прижалась к его груди.
   — Он сказал мне, что ты погиб, Мэтью. Я не хотела ему верить, но… Тебя так долго не было…
   — Знаю, — шепнул Саут. Он вдыхал аромат ее волос. — Я все знаю.
   — Но ты пришел за мной.
   — Да. Как всегда.
   — Очень трогательно, — с усмешкой проговорил Маргрейв. Он взглянул на графиню. — Возможно, вам эта сцена нравится, матушка. Видимо, вы находите ее вполне естественной. Он, конечно, спал с ней. Как только она покинула меня — тотчас же раздвинула ножки. Разве я не говорил, что так и будет, если меня не окажется рядом? Она ведь точно такая же, как ее мать, верно?
   Графиня вскинула подбородок.
   — Довольно, Аллен! Ты сказал вполне достаточно. Думаю, тебе не следует продолжать…
   Маргрейв внимательно посмотрел на мать.
   — Похоже, лауданум оказался не столь эффективен, как вы старались меня уверить. Думаю, вы немного сплутовали.
   Скажите, матушка, вы сами придумали какую-то хитрость? Или это подсказала Индия, чтобы досадить мне?
   — Маргрейв, оставьте ее в покое, — проговорила Индия. — Графиня не обязана вам отвечать.
   — Это присутствие любовника придает тебе храбрости, Дини? Ты не всегда отличалась такой отвагой. И не могу сказать, что я тобой восхищаюсь.
   Щеки Индии вспыхнули, однако она не стала отвечать на реплику Маргрейва. Взглянув на графиню, Индия сказала:
   — Миледи, лучше уйдем отсюда.
   Граф снова взглянул на мать:
   — Скажите, матушка, неужели вы доверяете ей больше, чем мне? Что ж, расскажите ей обо всем, если полагаете, что она любит вас. А может быть…
   — Прекратите! — перебил его Саут. — Иначе я уложу вас на месте.
   Маргрейв ухмыльнулся, однако промолчал.
   Брови Индии сошлись над переносицей. Взглянув на графиню, она спросила:
   — Миледи, о чем говорит ваш сын? Мне кажется, что вы… все трое знаете то, чего не знаю я.
   Графиня потупилась. Маргрейв пожал плечами и, взглянув на виконта, пробормотал:
   — Видите, Саутертон, она хочет знать!
   Саут покачал головой.
   — Индия, уведи графиню. Я тотчас же последую за вами. Ты меня поняла?
   Индия медлила с ответом. И вдруг заявила:
   — Нет, я не уйду.
   Граф громко рассмеялся.
   — Вы должны признать, виконт, что Дини не даст вам соскучиться. Неужели вы не понимаете, что сейчас она бросает вызов именно вам? Будьте осторожны, Саутертон. Одно неверное слово — и она устремится в мои объятия.
   — Я этого не опасаюсь, — ответил Саут. — Если и так, то Индия вольна делать все, что пожелает.
   — Я не двинусь с места, — заявила Индия.
   Внезапно у нее снова закружилась голова, и ей показалось, что пол уходит у нее из-под ног. К счастью, Саут по-прежнему прижимал ее к груди.
   — Это из-за опиума, — пояснила леди Маргрейв, взглянув на виконта. — К тому же она очень мало ела в последнее время. Видите ли, мой сын…
   В следующее мгновение Саут шагнул к Маргрейву и изо всей силы ударил его в солнечное сплетение. У графа перехватило дыхание, и он склонился к полу. Виконт снова его ударил, на сей раз — в подбородок, и этот удар сбил Маргрейва с ног. Графу никак не удавалось восстановить дыхание. Лежа на полу, он стонал и прижимал к животу руку.
   Саут молча смотрел на поверженного противника. Виконт знал: если понадобится, он снова ударит его, ударит не задумываясь. Более того, ему хотелось продолжить расправу. Однако он сдержался и, сделав шаг назад, повернулся к Индии. Внезапно он почувствовал за спиной какое-то движение, а в следующую секунду ощутил сильнейший удар по голове. Саут покачнулся и упал в объятия Индии. Однако она не сумела удержать его. Ноги виконта подогнулись, и он рухнул на пол.
   Индия вскрикнула и опустилась на колени. Саут лежал прямо перед ней, и было очевидно, что удар оглушил его. Она сорвала с головы виконта всклокоченный парик и нащупала рану. Затем с удивлением взглянула на графиню.
   Леди Маргрейв в ужасе смотрела на лежавшего перед ней мужчину. Графиня все еще сжимала в руках доску, извлеченную из-под кровати Индии, но казалось, она не понимала, почему Саут вдруг рухнул на пол. Наконец графиня перевела взгляд на Индию и, сообразив, что совершила, тихо прошептала:
   — Простите меня… я не хотела.
   И тотчас же доска выскользнула из ее пальцев, и графиня повалилась на пол.
   — Я очень сожалею, — пробормотала она, уже теряя со знание.
   Тут Маргрейв чуть приподнялся и, осторожно потрогав челюсть, проговорил:
   — Полагаю, матушка напрасно извинялась. У меня зародилось подозрение, что эта доска предназначалась для моей головы. — Он посмотрел на Индию. — Твоя идея?
   Индия не ответила. Она по-прежнему ощупывала голову Саута. Почувствовав, что он шевельнулся, Индия с облегчением вздохнула.
   — Разумеется, это ты придумала, — продолжал Маргрейв. — Ты решила удрать отсюда. Ты никогда не считала Марлхейвен своим домом. Как, впрочем, и Мерримонт.
   Индия кивнула:
   — Да, вы правы, не считала…
   — Очень жаль, Индия, — пробормотал граф. — Но поверь, ты всегда была здесь желанной гостьей.
   Индия в ответ только покачала головой. Даже в самом начале их знакомства она была скорее узницей, чем гостьей.
   А в последнее время Маргрейв стал самым настоящим тюремщиком.
   — Это твой дом, Дини, — сказал граф. Он медленно поднялся на ноги и одернул на себе сюртук. — Да, дом. Я говорю это не зря.
   Графиня уже пришла в себя. Она утирала слезы, которые не могла сдержать. Повернувшись к ней, Маргрейв рявкнул:
   — Прекратите, матушка! Ваши слезы утомительны для окружающих.
   Графиня молчала. Губы ее дрожали. Маргрейв вздохнул и пробормотал:
   — О Господи, это просто невыносимо!
   Графиня наконец поднялась на ноги и села на ближайший стул.
   — Прости… — прошептала она. Ее слова были обращены к Индии, а не к сыну, — Скажи, сможешь ли ты меня простить?
   — Миледи, не говорите больше об этом, — ответила Индия. Она провела ладонью по щеке Саута. Затем сняла с него очки. — Вполне понятно, что вы попытались защитить своего сына. По правде говоря, я напрасно на вас рассчитывала.
   Тут Маргрейв вдруг рассмеялся, и Индия вздрогнула от неожиданности. Взглянув на графа, она спросила:
   — Что смешного вы нашли в моих словах, милорд?
   Маргрейв пожал плечами.
   — Но это действительно смешно. Ты не поняла матушку, Дини. Она извинилась вовсе не за то, что сейчас произошло, а за то, что совершила двадцать три года назад. — Граф пристально взглянул на мать. — Ведь я прав? Это просьба о прощении за то, что вы грешили всю свою жизнь?
   Заметив, что графиня старается не смотреть на нее, Индия нахмурилась и проговорила:
   — Миледи, что он имеет в виду?
   Леди Маргрейв, казалось, не слышала ее вопроса. Потупившись, она теребила складки своего платья.
   Граф покачал головой и с усмешкой сказал:
   — Я не думаю, что матушка расскажет тебе об этом, Индия. Полагаю, тебе предстоит узнать это от меня.
   Индия молча пожала плечами. Она чувствовала, что не сможет поверить Маргрейву.
   — Пожалуй, существует дилемма… — проговорил граф, словно размышляя вслух. Он бросил взгляд на Саута. — Едва ли ты можешь рассчитывать на его поддержку, Индия. А жаль. Думаю, он знает гораздо больше, чем я. И разумеется, гораздо больше, чем ему следовало бы знать.
   — Он знает, что на вашей совести убийство мистера Кендалла! — выпалила Индия.
   — Вот как?
   — А также убийство мистера Радерфорда, — добавила Индия. — И еще — покушение на жизнь принца-регента.
   Графиня вскрикнула, но Индия, не обращая на нее внимания, продолжала:
   — Ваши преступления раскрыты, милорд. Теперь не только я знаю, что вы — чудовище.
   Граф рассмеялся:
   — Чудовище? Ну, едва ли это так. Театр привил тебе любовь к мелодраме, моя дорогая Индия.
   Леди Маргрейв прижала ладони к губам; казалось, она вот-вот снова разрыдается. Однако графиня сдержалась и с дрожью в голосе проговорила:
   — Аллен, это правда?
   Индия с Маргрейвом переглянулись, но оба промолчали. Пристально глядя на сына, графиня снова спросила:
   — Это правда?
   Индия заметила, что Маргрейв вздрогнул. Щеки его запылали румянцем, а на губах появилась многозначительная улыбка.
   — Успокойтесь, миледи. — Индия взяла графиню за руку. — Вы заболеете, если будете так волноваться.
   — Я больна. — Теперь графиня смотрела на сына с мольбой в глазах. — Она говорит правду, Аллен? Ты устроил покушение на жизнь принца-регента?
   — Матушка, разве вы забыли, что за покушение на его жизнь уже повесили человека? Я ни разу не слышал, чтобы мое имя связывали с этим прискорбным событием.
   Но слова сына не успокоили леди Маргрейв.
   — Ты не ответил на мой вопрос, Аллен. Ты организовал покушение?
   Маргрейв с удивлением взглянул на мать — ее тон был непривычен для него. Немного помедлив, ответил:
   — Нет.
   — Лжец! — выкрикнула Индия. — Не знаю подробностей, не знаю, как вы это устроили, но знаю, что вы лжете. Вы думали, что принц хочет сделать меня своей любовницей. Вам всегда казалось, что мужчины покушаются на меня. Кендалл. Радерфорд. Вы бы убили и Саута в коттедже в Эмбермиде, но так спешили увезти меня оттуда, что не успели довести дело до конца. К тому же там находился Уэстфал. Думаю, вы не смогли бы справиться с обоими.
   Графиня по-прежнему смотрела на сына.
   — Она ведь говорит правду, Аллен? Не так ли? Ты совершил все эти преступления?
   Маргрейв не ответил матери.
   — Но принц и в самом деле хотел сделать тебя своей любовницей. Не отрицай этого, Индия. Я видел, как он смотрел на тебя. Для них не имело значения то, что у тебя нет ни титула, ни положения. Их тянуло к тебе. Всегда тянуло. — Граф ненадолго умолк, потом вновь заговорил: — И Олмстед — то же самое. Он тоже хотел сделать тебя своей любовницей. Мать устроила тебя в этот дом, хотя знала, что твое положение там будет не самым лучшим, что ты будешь уязвима.
   Леди Маргрейв вскочила на ноги.
   — Это ложь! — воскликнула она с возмущением. — Я отослала ее туда… ради ее безопасности.
   Маргрейв презрительно усмехнулся:
   — Вы отослали ее ради своей собственной безопасности.
   Из горла графини вырвался стон.
   — Не станете же вы это отрицать, матушка?
   — У тебя нет совести, Аллен!
   Граф взмахнул рукой, словно отмахиваясь от слов матери, и повернулся к Индии:
   — Твой виконт что-то долго не приходит в себя, дорогая. Может быть, поможет нюхательная соль?
   Индия снова склонилась над Саутом и пробормотала:
   — Уверена, что он очнется. И ваша помощь ему не требуется, милорд.
   — Можешь говорить только от своего имени, Индия. Что же касается Саутертона, то я не уверен, что он с тобой согласится.
   Маргрейв наклонился и поднял доску, которую уронила его мать. Он повертел ее в руках, а потом вдруг взмахнул ею над головой Индии. И рассмеялся, когда она отклонилась в сторону.
   — Тебе ведь стало страшно, Индия, верно?
   Она пристально посмотрела на него и сказала:
   — Вы мне отвратительны.
   — Отвратителен? Неужели больше, чем Олмстед? Или больше, чем принц? Ты ведь заставила меня поверить, что они тоже вызывали у тебя отвращение!
   — Прекрати! — сказала сыну леди Маргрейв. Она опустилась на колени рядом с Индией и заглянула в бледное лицо Саута. — Что же делать? Надо же что-то сделать. Может быть, приложить к его лбу влажное полотенце?
   — Подержите его голову, — сказала Индия. — Я сейчас все принесу…
   Индия поднялась на ноги и подошла к комоду. Маргрейв взял ее за руку, но она сказала:
   — Позвольте мне поухаживать за ним, милорд.
   — Зачем? Ты ведь знаешь, что я убью его.
   Индия не отшатнулась, увидев в его глазах решимость.
   — А до тех пор я буду ухаживать за ним, милорд.
   Маргрейв улыбнулся.
   — Как хочешь, Индия. Как всегда, я ни в чем не могу тебе отказать.
   Граф смотрел, как Индия наливает холодную воду в миску и выбирает отрез ткани для компресса. Смочив ткань и выжав ее, она передала тряпку графине. Леди Маргрейв тщательно сложила ее в несколько слоев и приложила ко лбу виконта. Маргрейв пытался вспомнить, была ли она когда-нибудь так же нежна с ним. Да, решил он, была, но теперь казалось, что это было очень-очень давно. И все же он помнил это легкое прикосновение к его лбу и нежный напев колыбельной. Должно быть, когда-то она любила его…
   Граф опустил доску и прислонил ее к камину подальше от матери.
   — Тебя беспокоит, Индия, что Саутертон обвинил меня в убийстве Кендалла?
   — Больше не беспокоит.
   Она снова опустилась на колени и искала руку леди Маргрейв, а не Саута. Кожа графини была холодна, а пальцы подрагивали.
   — У меня было время привыкнуть к этой мысли. Сначала же я не хотела этому верить.
   — Значит, ты идеализировала меня?
   — В известном смысле.
   — Ты меня удивляешь.
   Индия пожала плечами.
   — Я старалась не верить — не ради вас. Мне казалось: если это правда, то и я должна разделить ответственность с вами. Я не была к этому готова.