Гудмэн Джо. Все, что я желал

   — А теперь?
   — Теперь я понимаю, что, хотя вы и сделали все то, о чем мне поведал Саут, я не виновата.
   — Это Саутертон внушил тебе? Что ты не виновата? — Он не стал ждать ответа. — Он не прав, Индия. Все, что было совершено, делалось из-за тебя.
   — Нет, вы это делали ради себя самого.
   Маргрейв, не раздумывая, изо всей силы ударил Индию по щеке.
   Индия покачнулась. Леди Маргрейв вскрикнула, когда ее сын оторвал Индию от нее. Она схватила сына за руку, пытаясь остановить его, не дать ему ударить девушку снова.
   Он без труда стряхнул ее руку, но не так легко оказалось освободиться от второй пары рук, цепко схвативших его.
   Саут вложил все свои силы в это единоборство, воспользовался попыткой Маргрейва вырваться, чтобы сесть, а потом и подняться на ноги. Ему это удалось. Но внезапно он выпустил Маргрейва, и тот, потеряв равновесие, качнулся назад, облокотившись о камин.
   Индия оставила руку графини, увидев, что Маргрейв схватил доску и размахнулся, пытаясь нанести удар Сауту. Тот сумел отклониться, доска просвистела мимо его головы. Взбешенный, Саут ринулся на Маргрейва и с силой ударил его в живот. Доска выпала из рук графа, едва не ударив графиню. Индия подняла самодельное оружие как раз в ту секунду, когда Саут нанес повторный удар Маргрейву.
   Тот согнулся пополам, издавая какие-то странные звуки, будто его рвало, и все пытался набрать воздуха в грудь. Саут отступил на пару шагов и вновь нанес удар противнику, на этот раз прямо в челюсть. Удар был так силен, что челюсть графа затрещала, а из лопнувшей кожи закапала кровь. Выплевывая кровавую слюну, граф зашатался и опустился на колени. Он слепо шарил по воздуху руками, пытаясь достать Саута. Саут легко ускользал, переступая с ноги на ногу и удаляясь в другой конец комнаты. Краем глаза он заметил идущую к нему Индию.
   Он улыбнулся, видя, что она не дрогнет. Расчет ее был безупречен, как при каждом движении на сцене. Она нанесла удар по спине графа с такой же точностью, с какой произносила заключительную фразу своего монолога.
   Маргрейв повалился вперед лицом, оставаясь неподвижным. Индия вновь подняла доску, но Саут удержал ее руку.
   — Довольно, — сказал он мягко, — больше не надо.
   Индия выпустила доску и бросилась в объятия Саута. Он прижимал ее к себе, гладил по спине и целовал ее волосы. Индия обмякла в его объятиях. Глаза ее были закрыты.
   Он проводил пальцами по ее волосам, перебирал мягкие пряди. Индия, прижимаясь щекой к его груди, слушала удары его сердца.
   Саут выпустил ее на секунду, затем поднял на руки, посадил на край постели и отодвинулся, вглядываясь в ее лицо.
   — Я в порядке, — сказала она, глядя на него. — Правда!
   Саут кивнул, принимая ее объяснение, но у него на этот счет было иное мнение. Ее худоба была заметна невооруженным глазом. Красивая лепка ее лица стала заметнее, кости на скулах выпирали. Платье на ней висело. Фигурка ее казалась еще более хрупкой. Он видел, какими тонкими стали ее запястья. Но в то же время он отметил, с какой силой она размахнулась, нанося удар графу, — значит, хрупкость ее обманчива. А глаза ее смотрели на него требовательно и вопрошающе. И он ответил ее же словами:
   — Я в порядке. Правда!
   И тень улыбки чуть тронула уголки его губ. Индия улыбнулась в ответ.
   — Да, — сказала она. — Так и есть. Ты и выглядишь отлично.
   Мысль о том, что он может некстати покраснеть, смутила Саута, и он отвел глаза. Какое-то движение привлекло его внимание, и он бросил взгляд на леди Маргрейв, которая сидела неподвижно все это время. Ее глаза были устремлены на графа, лежащего без сознания. Саута удивило, что она не сделала попытки помочь сыну.
   — Он жив, — заверил он ее. — Смотрите! Он дышит.
   — Да. — Губы графини беззвучно шевельнулись.
   Саут опустился на корточки возле Маргрейва и осмотрел голову графа. Шишка на затылке была чуть больше его собственной.
   — Индия, подай мне шнур, удерживающий занавески, — попросил он.
   Индия сделала попытку встать, но леди Маргрейв опередила ее.
   — Я сама подам, — сказала она. — Это я могу сделать для него.
   Она перехватила изумленный взгляд Саута.
   — Думаете, я хочу сыграть с вами шутку? Уверяю вас, что нет.
   Она встала, подошла к окну и сняла позолоченные крученые шнуры, украшавшие драпировки по обе стороны оконного проема. Передавая их Сауту, она сказала:
   — Свяжите его покрепче. И не давайте ему на этот раз освободиться так скоро.
   Саут ожидал, что графиня вернется на свое место, но она оставалась стоять, пока он связывал запястья и щиколотки ее сына. Затем выразила свое одобрение царственным кивком головы. Легонько потирая шишку на затылке, Саут поднялся на ноги. Озадаченный поведением графини, он, слегка хмурясь, смотрел на леди Маргрейв.
   — Я не сомневаюсь, миледи, что вы помогали мне искренне, но я все-таки не понимаю, почему вы оглушили меня таким ударом?
   — Он мой сын, — ответила она просто. — Не всегда понимаешь, как надлежит поступать, чтобы защитить его. И мне пришло в голову, что гораздо безопаснее связать его, чем позволить вам снова сцепиться.
   Саут подумал, что это верно. Он понимал, что в случае малейшей провокации со стороны Маргрейва он способен убить его. Удар Индии поверг его на пол, но, возможно, спас ему жизнь. Кивнув, Саут взял графиню под локоть и довел ее до стула. Казалось, она была искренне благодарна ему за помощь. Взяв его за руку, она сжала ее, опускаясь на подушку. Саут позволил ей чуть дольше задержать свою руку, потом осторожно высвободил ее и вернулся к Индии. Он не сел рядом, а протянул ей руку, маня ее к двери.
   Индия смотрела на руку Саута, понимая, что должна ее взять, но почему-то не решалась. Медленно покачала головой, глазами умоляя его о понимании.
   — Нет еще, — сказала она тихо.
   Ее взгляд снова обратился к графине, сидевшей на стуле. Руки старой дамы были сложены на коленях. Они казались почти бескровными.
   Голос Индии упал до хриплого шепота:
   — Думаю, нам кое о чем следует поговорить. Не так ли… матушка?
   Графиня, похоже, была потрясена не столько формой обращения, сколько смыслом сказанного. Ее плечи еще больше сгорбились. Казалось, она стала меньше ростом. Глаза ее, полные боли, опустились, голова клонилась, будто под бременем непомерного груза. Она казалась слишком тяжелой для хрупкой шеи.
   Индия, скосив глаза, увидела, что на Саута эта сцена не произвела особого впечатления. Она посмотрела на него:
   — Ты знал?
   — Да.
   Индия не обвиняла его, только констатировала факт. Впрочем, ей было не совсем понятно, почему правду так долго скрывали от нее. Впрочем, как сообщить такое, не ранив ее чувств?..
   — Да, я знал.
   — Всегда?
   Саут покачал головой. Голос его был мягким.
   — Нет. Я узнал не так давно. Но эта мысль пока что, до сегодняшнего дня, не находила подтверждения. Впрочем, даже если бы Маргрейв и не сделал прозрачного намека, я все равно догадался бы. У тебя глаза твоей матери.
   Индия посмотрела на леди Маргрейв. Голова графини оставалась все в том же положении, и она не могла рассмотреть глаз, которые Саут нашел столь похожими на ее. Потом Индия перевела взгляд на лежащую неподвижно фигуру на полу. Она заметила капельку крови в углу его рта, стекавшую на подбородок. Затем кровь капала на пол, собираясь в алую лужицу.
   Индию потряс не только вид крови, но и сознание того, что она к этому причастна. Она содрогнулась. Комок поднялся к горлу.
   Ей с трудом удалось подавить тошноту. От горечи у нее сперло дыхание. Боже, ее сейчас вырвет! Какой позор!
   — Индия!
   Саут сделал шаг к кровати, но остановился, когда Индия подняла на него взгляд, полный отчаяния. Он понял, что до ее сознания дошел весь ужас и трагизм ситуации.
   — Он мой брат. — Эти слова с трудом вырвались из ее горла.
   Закрыв глаза, Индия поднесла к лицу руки, сжатые в кулачки, и качнулась вперед.
   Саут тотчас же оказался рядом. Он обнял ее и привлек к себе. Сидя на краю кровати, он нежно баюкал ее в своих объятиях. И тут пошевелился Маргрейв. Если бы руки Саута не были заняты, он бы снова уложил графа на пол.
   — О Господи! — прошептала Индия, прижимаясь лицом к шерстяной куртке Саута. — Мой брат!
   — Только наполовину.
   Эти слова произнес не Саут. Это сказала леди Маргрейв.
   — Аллен — твой сводный брат.
   Однако эта небольшая поправка нисколько не успокоила Индию. Она никак не могла прийти в себя и согреться даже в объятиях Саута. Ей казалось, что холод проник в нее, оледенил ее душу. Она прижалась лицом к шее Саута. Ей хотелось бы заткнуть уши, чтобы ничего больше не слышать, ничего не видеть. Но ведь она сама добивалась правды. Саут не мог защитить ее от правды, даже если та была ужасна. Теперь ей это было совершенно ясно. Должно быть, в намерения Маргрейва входило и это — наказать ее подобным образом. Он хотел уничтожить, раздавить ее правдой. Это была его последняя месть, порожденная ненавистью скорее к матери, а не к ней. Но он сразил их обеих одним ударом.
   Индия наконец почувствовала, что успокаивается. Напряжение постепенно спадало. Она знала — то же происходит и с Саутом. Он уже не сжимал ее в объятиях так крепко, поднял голову, и его щека уже не касалась ее волос.
   — Все в порядке, — сказала она скорее себе самой, чем ему. — Со мной все хорошо.
   — Знаю, — ответил он, больше потому, что так хотел, чем верил, что так оно и есть.
   Индия робко улыбнулась, продолжая прижиматься лицом к его груди.
   — Это правда. Правда.
   — У тебя занялся дух от этих новостей. Верно? — Это уже был голос Маргрейва. Он перекатился на спину и теперь пытался принять сидячее положение. Его руки были связаны за спиной, и он двигался, упираясь пятками в пол, до тех пор, пока ему не удалось добраться до стены и упереться в нее.
   Его губы распухли, и от уголка рта к подбородку тянулась полоска крови, теперь уж почти подсохшей.
   — Я прав? — спросил он.
   Индия повернула голову и в упор посмотрела на него, но не сказала ни слова.
   — Примерно то же произошло со мной, когда я узнал, что ты моя сестра. Наполовину сестра. Для нашей матери эта разница важна, хотя для меня это не уменьшило удара. Конечно, я был очень юн, когда узнал правду. Думаю, мне было лет девять. — Он посмотрел на графиню: — Это так, матушка? Мне было девять?
   Дыхание со свистом вырывалось из груди леди Маргрейв. Ей было трудно говорить.
   — Да.
   — Говорите погромче, а то у меня звенит в ушах. Верно, от удара. Вы сказали «да»?
   — Да.
   Маргрейв кивнул и посмотрел на Индию.
   — Мне было девять, как я и думал. А тебе — четыре. Ты жила у Хоторнов. У Томаса и Мариан. В то время ты меня не знала. Да и причины для нашего знакомства не было. Ты ничего не видела, кроме Девона. И думаю, тебя прельщала возможность обитать под сенью Мерримонта. Ты могла бы провести всю жизнь, не подозревая о своей связи с этим поместьем. Матушка этого и хотела. Именно я счел это не справедливым.
   Индия почувствовала, что Саут собирается перебить Маргрейва. Она покачала головой, стараясь помешать ему.
   — Я хочу знать, — сказала она, — я хочу знать все.
   Леди Маргрейв вскочила на ноги и, вскинув подбородок, проговорила:
   — Будет лучше, если ты услышишь это от меня.
   Маргрейв с язвительной усмешкой посмотрел на графиню.
   — Ваша версия произошедшего не менее увлекательна, чем моя.
   Не обращая на него внимания, Индия сказала:
   — Миледи, расскажите мне все.
   Леди Маргрейв тяжко вздохнула.
   — Видишь ли, дорогая, Аллен подслушал наш с мужем разговор, когда мы говорили о тебе. Мы обсуждали вопрос о том, останешься ли ты жить у Хоторнов. Граф не одобрял эту идею и хотел, чтобы ты жила в Мерримонте, а потом и в Марлхейвене. Так как именно я заключила соглашение с миссис Хоторн, я возражала.
   — Должно быть, моя мать помогала вам при родах, — проговорила Индия (она намеренно назвала матерью Мариан Хоторн).
   Леди Маргрейв молча потупилась.
   — Вы отдали меня ей, — продолжала Индия. — Вы предали меня.
   Графиня кивнула:
   — Да. Я поступила именно так. Видишь ли, я ненавидела его. Я хотела его наказать. И единственное, что я могла придумать, — это сделать так, чтобы он больше никогда не увидел свое дитя.
   Индия нахмурилась.
   — Не понимаю. Если Маргрейв — мой сводный брат, а вы приходитесь матерью нам обоим… Ведь вы наша мать? Верно?
   Маргрейв отрывисто рассмеялся:
   — Ты права, дорогая сестрица. Нельзя отрицать, что эта потаскуха приходится матерью нам обоим.
   Индия сжала руку Саута. Взглянув на графиню, она спросила:
   — Если ваш муж — отец Маргрейва, то кто же мой отец?
   Графиня покачала головой.
   — Диана, ты — законное дитя, а мой сын — бастард.
   Индия бросила взгляд на Маргрейва:
   — Вы знали?
   Он пожал плечами и криво усмехнулся.
   — Да, знал. Но узнал не сразу после того, как выяснил, что ты моя сестра. Это сознание пришло позже. Сначала я думал, как и граф. Я считая себя его наследником. Я думал, что ты — незаконный плод неверности его жены. Но я узнал правду намного раньше его. Я прочел письма, адресованные матери ее любовником. Можешь радоваться, Индия, потому что я открыл ему правду, когда он лежал на смертном одре. Меня бы не удивило, если бы я узнал, что именно это его в конце концов и убило. Мне показалось, что он перестал бороться со своим недугом, когда я сообщил ему эту часть истории.
   Леди Маргрейв в ужасе смотрела на сына, улыбавшегося дьявольской улыбкой. В его взгляде она прочла безумие. Графиня и прежде его замечала, но сейчас в глазах сына было что-то еще…
   — Ты убил графа, — сказала она. — И не твои последние слова свели его в могилу. Что ты ему дал? Мышьяк? Наперстянку?
   Саут с удивлением взглянул на графиню.
   — Вы в этом уверены? — спросил он.
   Не отводя глаз от сына, леди Маргрейв ответила:
   — Я знаю, что он это сделал. Могу ли я это доказать? — Она покачала головой. — Он боялся, что мой муж сам докопается до истины и лишит его наследства. Он не верил, что я не расскажу ему обо всем. Но я не стала бы рассказывать. Зачем? Ведь я обманывала милорда, своего мужа, в течение всех лет нашего брака. Я бы потеряла на этом все и не выиграла ничего. Я заставила его поверить, что ребенок, которого я родила от своего любовника, — его сын, и уверила мужа, что его собственная дочь — не от него. И вы полагаете, он простил бы мне это?
   Индия и Саут обменялись взглядами. Маргрейв же пристально смотрел на мать.
   Графиня оттолкнула доску, уже послужившую и ей, и Индии, носком туфельки и сделала шаг к сыну.
   — Почему ты так боялся ее? — спросила она, — Не было никаких оснований опасаться, что она вторгнется в твою жизнь. Я любила твоего отца. Я заботилась о тебе, лелеяла тебя, дала тебе все возможные преимущества. Но тебе всего было мало. — Она взглянула на сына, потом снова повернулась к Индии. — Он убил бы нас обеих. Думаю, тебе бы он дал еще пожить, но ты бы не поблагодарила его за такую жизнь. Со мной он собирался покончить быстро, и это было бы благом. Хотя не думаю, что он понимал, как будет жить без нас. В каком-то смысле именно мы поддерживали в нем жизнь. Понимаешь меня, Индия? Он жил ради нас — и нами. Главным образом тобой, как и его отец жил мной. Когда мой муж положил конец нашей связи, отец Аллена покончил с собой. Ты понимаешь, я опасалась, что мой сын сотворит с собой то же самое… У них очень много общего. — Глаза графини потускнели, и она шепотом добавила: — У них те же чувства, одни и те же желания.
   Индия почувствовала, как по спине ее пробежали мурашки. Покосившись на нее, Саут поднялся на ноги и проговорил:
   — Миледи, здесь никто не усомнится в том, что вы очень любили вашего сына и его отца. Маргрейв может отрицать это, но и он знает, что любили. Вам нелегко было примириться с замужеством без любви. Это была ваша идея? Или вашего любовника?
   Леди Маргрейв ничего не ответила. Она смотрела на Саута так, будто не поняла его вопроса.
   — Должно быть, вы оба сознавали необходимость такого шага, — продолжал Саут. — Невозможно было длить вашу связь, если бы хоть кто-то из вас не сочетался узами брака. Вероятно, вы оба опасались сплетен. Поэтому и пришли к соглашению. Возможно, что ваш любовник и устроил ваш брак. Если он собирался делить вас с другим мужчиной, то был заинтересован в том, чтобы вы были хотя бы привязаны к своему мужу. И ваш выбор пал на графа Маргрейва. Возможно, вначале вы даже испытывали к нему что-то вроде привязанности, хотя можно предполагать, что этот брак оказался для вас тяжким испытанием.
   Саут стоял, чуть расставив ноги и заложив руки за спину. Он подал знак Индии, чтобы та подошла к двери, и вновь заговорил:
   — Похоже, что некоторое время все шло гладко. Вы произвели на свет первого ребенка, и ваш муж не подозревал, что не являлся его отцом. Даже после того, как он узнал о вашем романе, он не усомнился в своем отцовстве. Думаю, мысль о том, что ваш сын не от него, ужасала его. Должно быть, он решил, что лучше не ворошить прошлое.
   Индия медленно поднялась на ноги и с отсутствующим видом оправила платье. Затем направилась к двери. Виконт продолжал:
   — Ваш муж настоял на том, чтобы вы порвали эту связь, верно?
   Графиня вздохнула.
   — Я покорилась, — сказала она.
   — Покорились? Когда поняли, что беременны от мужа?
   — Он насильно овладел мной. Я не могла доставить ему радость сознавать, что он отец моего ребенка.
   — Но ваш любовник знал правду? — спросил Саут.
   — Да.
   — И покончил с собой?
   — Да.
   Графиня с мольбой в глазах посмотрела на Индию:
   — Ты должна меня понять. Я не могла оставить тебя при себе. Ты была постоянным мучительным напоминанием о насилии надо мной. Напоминанием о том, чего я лишилась.
   Индия покачала головой:
   — Я понимаю только одно. Вы думали лишь о себе и своей мести. Вы отослали меня к Хоторнам, а потом забрали меня у них.
   — Нет! Это Аллен! Он заставил меня сделать это. Он хотел познакомиться с тобой. Хотел узнать свою сестру. И я не смогла отказать ему.
   — Но ведь ему было всего девять лет.
   Графиня сжала кулаки и воскликнула:
   — Я не могла ему отказать!
   Опираясь о стену спиной и плечами, Маргрейв ухитрился подняться на ноги.
   — Она меня боится, — заявил он. — Она всегда меня боялась. Боялась того, что я могу сказать или сделать. Она не хотела привозить тебя в Мерримонт. Помни, это граф просил ее забрать тебя! Он был готов признать тебя доче рью. Как раз этот разговор я и подслушал. Он давным-давно простил ее и хотел, чтобы ты жила с нами. Но мать противилась.
   — Значит, вы попросили ее?
   — Ну, можно сказать и так.
   Индия помнила, каким он был в детстве. Гадюкой. Аллен постоянно угрожал матери. Если графиня права, то именно он убил человека, считавшегося его отцом.
   — Так вот почему меня приглашали в Мерримонт на чай, — сказала Индия. — Вы очень хотели, чтобы я была там.
   — А ты сомневаешься?
   — А когда умерли мои родители… — Она внезапно умолкла, пораженная страшной догадкой. — Это вы подожгли наш дом. Вы сделали то же, что и позже сделали в Эмбермиде. — Индия повернулась к Сауту. — Да, он убил моих родителей, теперь я не сомневаюсь в этом. Саут, он убил моих родителей.
   — Знаю.
   Увидев, что она остановилась на пути к двери, Саут подошел к ней.
   — Он не мог допустить, чтобы ты принадлежала кому-нибудь, кроме него, Индия. Уже тогда. Эту особенность характера он унаследовал от отца. — Взглянув на графиню, виконт спросил: — Вы это хотели сказать, миледи? Ваш сын так же одержим своей сестрой, как ваш брат был одержим вами?
   Из груди графини вырвался отчаянный вопль, но он тотчас же прервался, потому что Маргрейв набросил ей на шею крученый золоченый шнур от занавески и принялся душить ее. Он намотал шнур на руку, сделав из него нечто вроде гарроты. Графиня отбивалась, прижимала руки к горлу, но все попытки освободиться только усугубляли отчаянное положение.
   — Поберегитесь, матушка. Вы удавите себя.
   Графиня перестала сопротивляться. Прерывисто дыша, она с мольбой в глазах смотрела на Индию и Саута. Саут пристально взглянул на графа:
   — Чего вы хотите, Маргрейв?
   — Хочу уйти, — последовал ответ.
   — Так идите же. Но сначала отпустите графиню.
   Маргрейв покачал головой:
   — Уверен, что вы не пропустите меня.
   — Даю слово, что пропущу.
   — Отдайте мне Индию.
   — Нет.
   — Мои ноги все еще связаны. Надо их развязать.
   — Отпустите мать и сможете развязать их сами.
   Глаза Маргрейва, лишенные всякого выражения, обратились к Индии.
   — Подойди.
   Она не двинулась с места.
   — Нет.
   Граф еще сильнее потянул за шнур и повторил:
   — Подойди.
   Индия колебалась. Наконец сделала нерешительный шаг, но не к графу, а к двери.
   — Я открою вам дверь, — сказала она. — Саут сделал вам предложение и честно выполнит условие.
   Индия распахнула дверь — и вдруг с удивлением воскликнула:
   — О, вы здесь?!
   В следующее мгновение в комнату вошли трое мужчин. Граф уставился на них в изумлении. Саут, воспользовавшись этой заминкой, чуть ослабил шнур, сжимавший горло леди Маргрейв. Держась руками за горло, она упала на колени; Саут же крепко ухватил графа за руку.
   — Похоже, мы пропустили свой выход, — заметил Норт.
   — Да, пропустили, — кивнул Ист. — Нам ужасно не повезло.
   Уэст с усмешкой взглянул на друга: — Право же, Саут, ты мог бы дождаться нас. Ну что нам здесь делать?

Эпилог

   Плетеный золотой шнурок, как змея, обвился вокруг шеи Индии. Он душит ее. Она задыхалась, хватая ртом воздух. Но тщетно. Грудь ее разрывалась от невыносимой боли. Сердце стучало громко, как молот. В закрытых глазах полыхали зигзаги молний — все заливал кровавый свет. Задыхаясь, она ухватилась руками за горло.
   — Индия!
   Она рванулась, освобождаясь от тяжести, давившей на плечо, выгибая спину и перекатываясь на бок. Она все еще задыхалась и пыталась ловить воздух руками. Неимоверным усилием приняла положение зародыша в материнской утробе — самое безопасное.
   — Индия!
   На нее снова навалилась тяжесть, и на этот раз груз оказался еще тяжелее. Она не могла сбросить его, но не могла и выносит. Слезы жгли глаза, в горле образовался болезненный комок, который она не могла проглотить.
   — Индия!
   Саут нежно привлек ее к себе. Его рука скользнула под лопатки, и он потянул к себе косу, обвившуюся вокруг ее шеи. Она скользнула между его пальцами. Индия все еще дышала с трудом, потом из горла ее вырвались хриплые рыдания, надрывавшие не только ее грудь, но и его сердце. Он прижал ее к себе, дав выплакаться. Индия лежала, положив одну руку ему на грудь, другую под его подушку. Ее слезы промочили насквозь льняную простыню под головой. Саут развязал ленту, сдерживавшую ее густые волосы — и золотые пряди спустились на грудь и плечи.
   — Индия, — прошептал он. От его дыхания нежные за витки ее волос приподнялись. Он вдыхал их аромат. Кожа ее источала благоухание лавандовой соли после недавней ванны. Тепло ее тела хранило и слабый мускусный запах.
   Он поцеловал ее в макушку. Ее волосы щекотали его губы, и он спрятал в них улыбку.
   — Это сон, Индия. Это только сон.
   Она ощущала жар его руки на спине, и его объятие казалось ей надежным. А защита была ей так необходима, особенно теперь, когда мрачные воспоминания проникали в ее сны, превращая их в кошмары. Сначала она опасалась, что его будут раздражать ее ночные крики, но он ни разу не пожаловался на беспокойство. Индия попыталась заговорить о том, чтобы спать порознь, но он не дал ей договорить. Удивленно вскинув бровь, он заставил ее замолчать. И она умолкла.
   — Теперь это случается все реже. — Он заставил ее вытереть глаза кончиком простыни. — Последний раз случилось более шести недель назад. Ты знала об этом?
   Она не помнила и спросила:
   — Неужели ты ведешь счет?
   Он мягко пожурил ее.
   — Индия! Ты и впрямь так считаешь?
   — Нет.
   Высвободившись из объятий Саута, Индия села на постели, опираясь спиной об изголовье. Вытерла насухо глаза, подоткнула со всех сторон одеяло.
   — Мне показалось, что это было не так давно.
   — Верю, что показалось.
   Он взбил свою подушку и повернулся на бок, чтобы лучше ее видеть. Она уже потянулась к ночному столику, хотела зажечь лампу. Прежде она настаивала на том, чтобы в спальне царил полный мрак, но после своих ночных кошмаров предпочитала спать при свете. Саут подождал, пока она устроится поудобнее, и заговорил:
   — Кажется, когда в прошлый раз нас навестили Элизабет и Норт, Элизабет сообщила тебе, что ждет ребенка. Ты помнишь?
   — Да.
   Индия отлично это помнила. Да и как не запомнить! Радость захлестывала Элизабет. Нортхем казался несколько ошарашенным грядущими переменами, а Саут все потешался над ним. Они приятно провели тот день в обществе друзей, и Индия не думала, что именно их визит мог вызвать ее ночной кошмар.
   — Ты ведь не думаешь, что в этом причина…
   Она не успела закончить фразы, как Саут покачал головой:
   — Нет. Я думаю совсем о другом.
   Они были здесь шесть недель назад, но в тот самый день как раз пришла почта с письмом от леди Маргрейв.
   Индия об этом не забыла. Письмо доставили тогда, когда они сидели за чаем. Индия отложила чтение до самого вечера, до того момента, пока они с Саутом останутся одни.
   — Пришло письмо от ее милости.
   — Знаю.
   Саут заметил, что Индия все еще избегает называть графиню матерью.
   Для нее это все еще было тяжело. Саут, щадя ее чувства, не переубеждал Индию. Если все утрясется, наступит время, когда она примет все как должное.