Херберт Фрэнк. Дом глав родов Дюны [= Капитул Дюны]

   Хотя вся рота стояла позади старшей, двое смотрели друг на друга, словно изолированные от прочих у подножия трапа лихтера, как дикие звери, осторожно принюхивающиеся, пытающиеся оценить степень опасности.
   Мурбелла внимательно разглядывала старуху. Эта ящерица слегка высовывала язык, пробуя воздух, давая выход своим чувствам, но она была основательно ошарашена, чтобы слушать.
   — Мое имя Мурбелла. Я была взята в — плен бенеджессеритками на Гамму. Я адепт Хорму.
   — Почему ты одета в тряпки ведьм? — Старуха и ее Срота стояли, готовые к убийству.
   — Я усвоила все, что они преподавали мне и принесла это сокровище моим Сестрам.
   Старуха мгновение изучала ее.
   — Да, я узнаю твой тип. Ты Рок, одна из тех, кого мы выбрали для проекта на Гамму.
   Рота позади нее слегка расслабилась.
   — Ты не весь путь проделала на этом лихтере, — обвинила старуха.
   — Я сбежала с одного из их нуль-кораблей.
   — Ты знаешь, где их гнездо?
   — Да.
   Старческие губы расплылись в широкой ухмылке.
   — Хорошо! Ты драгоценная добыча! Как ты сбежала?
   — Разве у тебя есть право спрашивать?
   Старуха поразмыслила над этим. Мурбелла могла читать мысли на ее лице так, словно она говорила: «Эти, что мы привезли с Рока — они все смертельно опасны. Они могут убивать руками, ногами, любой другой подвижной частью тела. Всем им надо бы навесить знак — Опасны в любом положении».
   Мурбелла отошла от лихтера, демонстрируя изящество своей мускулатуры, что было отличительным признаком того, что она есть та, за кого себя выдает.
   «Скорость и мускулы. Сестры, остерегайтесь».
   Некоторые из солдат роты подались вперед, любопытствуя. Их слова были полны сравнений Достопочтенных Матерей, жадных вопросов. Мурбелле пришлось отвечать.
   — Ты много их убила? Где их планета? Она богата? Ты привязала к себе многих мужчин? Тебя обучали на Гамму?
   — Я была на Гамму на третьей ступени. Под руководством Хакки.
   — Хакка! Я встречалась с ней. Она уже повредила левую ногу, когда ты познакомилась с ней?
   «Все еще проверяют».
   — Правую ногу. И я была рядом с ней, когда она получила травму.
   — О, да, правую, теперь вспоминаю. Как это случилось?
   — Пришибла одного невежу во время отступления. В его набедренном кармане был острый нож. Хакка так рассердилась, что убила его.
   Смех прошел по роте.
   — Мы отправимся к Достопочтенным Матерям, — сказала старуха.
   «Итак, я прошла первое испытание».
   Тем не менее, Мурбелла чувствовала недосказанности.
   «Почему эта адептка Хорму носит одежду врага? И она странно выглядит».
   «Лучше встретиться с ними сразу».
   — Я восприняла то, чему они меня обучали, и они приняли меня.
   — Идиоты! В самом деле?
   — Ты сомневаешься в моих словах? — как же легко уклоняться, принимая надменное поведение Достопочтенных Матерей.
   Старуха ощетинилась. Она не потеряла надменности, но бросила предостерегающий взгляд на свою роту. Все они мгновение переваривали то, что сказала Мурбелла.
   — Ты стала одной из них? — спросил кто-то позади нее.
   — А как еще мне удалось бы похитить это знание? Узнайте же! Я была личной ученицей Матери Настоятельницы.
   — И она хорошо учила тебя? — Тот же самый вызывающий голос из-за спины.
   Мурбелла определила спрашивающую: из среднего эшелона и с амбициями. Жаждет быть замеченной и повышенной в звании.
   «Это твой конец, возжаждавшая возвышения. И малая потеря для вселенной».
   Бенеджессеритский отвлекающий маневр снес, втолкнул пустышку, что была ее врагом, в строй. Единственный удар в стиле Хорму, чтобы они его узнали. Сомневающаяся лежала мертвой на земле.
   «Соединение способностей Бене Джессерит и Достопочтенных Матерей создаст опасность, которую вам всем должно понять и завидовать ей».
   — Она прекрасно обучила меня, — ответила Мурбелла. — Еще вопросы есть?
   — Эххх… — сказала старуха.
   — Как тебя зовут? — требовательным тоном спросила Мурбелла.
   — Я Старшая Дама, Достопочтенная Мать Хорму. Меня зовут Элпек.
   — Благодарю тебя, Элпек. Можешь называть меня Мурбеллой.
   — Великая честь для меня, Мурбелла. Воистину, ты принесла нам сокровище.
   Мурбелла мгновение изучала ее с осторожностью бенеджессеритки, прежде, чем улыбнуться без юмора.
   «Обмен именами! Ты, в алом платье, что означает, что ты одна из сильных из окружения Великой Достопочтенной Матери, знаешь ли ты, кого ты только что приняла в свой круг?»
   Рота продолжала ошарашенно смотреть на Мурбеллу с опаской. Она видела это своим новым чутьем. Сеть Старой Девы никогда не могла укрепиться в Бене Джессерит, но предпочитала Достопочтенных Матерей. Поток подобий забавлял ее парадом подтверждений. Как слабо меняется власть — правильная школа, правильные друзья, выпуск и переход на первую ступень лестницы — все благодаря родственникам и их связям, обоюдной поддержке, что приводила к союзам, включая брачные. Поток рассказал ей, что это вело в яму, кроме тех, кто стоял на лестнице, тех, кто занимал контролирующие ячейки, никогда не позволяя этому тревожить себя.
   «Сегодня удовлетворяет сегодня, и так Элпек смотрит на меня. Но она не видит, чем я стала, только то, что я опасна и потенциально полезна».
   Медленно повернувшись на ноге, Мурбелла осмотрела роту Элпек. Привязанных мужчин здесь не было. Это была слишком тонкая задача для того, чтобы доверить ее кому бы то ни было, кроме испытанных женщин.
   — Теперь вы будете слушать меня, все вы. Если у вас еще осталась какая-то верность своим Сестрам, о которой я буду судить по ее проявлениям, вы будете почитать то, что я принесла. Я принесу этот дар тому, кто заслуживает его.
   — Великая Достопочтенная Мать будет довольна, — сказала Элпек.
   Но Великая Достопочтенная Мать не показалась довольной, когда ей представили Мурбеллу.
   Мурбелла узнала помещение в башне. Сейчас солнце почти село, но тело Стрегги по-прежнему лежало там, где она упала. Некоторые из специалистов Тэга были убиты, большей частью команды ком-камер, которых было вдвое больше, чем его охранников.
   «Нет, мы. Достопочтенные Матери, нелюбим, когда за нами шпионят».
   Тег был еще жив, но он был опутан шигавиром и позорно брошен в углу. Но удивительнее всего — Одрейд стояла без наручников рядом с Великой Достопочтенной Матерью. Жест презрения.
   Мурбелла ощутила, что она переживала эту сцену много раз — последствия Победы Достопочтенных Матерей: кучи тел врагов, брошенных там, где они пали. Нападение Достопочтенных Матерей с их бескровным оружием было быстрым и смертоносным, с типичной жестокостью убийства, когда убийство уже не требуется. Она подавила дрожь от воспоминания о смертельном обороте событий. Предупреждения не было — только войска, падающие широкими рядами — эффект домино, что оставил выживших в состоянии шока. И Великая Достопочтенная Мать явно наслаждалась произведенным эффектом.
   Глядя на Мурбеллу, Великая Достопочтенная Мать сказала:
   — Так, значит, это и есть тот мешок высокомерия, что ты, как говоришь, обучала по своей системе?
   Одрейд чуть не улыбнулась от такого описания.
   «Мешок высокомерия?»
   Бенеджессеритка смирилась бы с этим без злобы. Эта красноглазая Великая Достопочтенная Мать в затруднительном положении и не может призвать свое бескровно убивающее оружие. Очень тонкий баланс сил. Оживленный разговор между Достопочтенными Матерями раскрыл их проблему.
   Все их секретное оружие было истрачено и не могло быть перезаряжено, потому что они кое-что потеряли, отступив сюда.
   «Наше оружие последней надежды, и мы истратили его!»
   Логно, которая считала себя высшей, стояла теперь на другой арене. И сейчас она только что осознала пугающую легкость, с которой Мурбелла может убить одну из избранных.
   Мурбелла окинула окружение Великой Достопочтенной Матери оценивающим взглядом, взвешивая их возможности. Они, конечно, поняли ситуацию. Знакомо. И что они выберут?
   «Нейтралитет?»
   Некоторые казались встревоженными, остальные ждали.
   Ждали развязки. Никаких раздумий по поводу того, кто победит, поскольку власть все равно останется в их руках.
   Мурбелла позволила своим мускулам принять состояние готовности к сражению, которое она переняла от Дункана и Поверенных. Чувства ее были холодны, словно она стояла на тренировочной площадке, бегло перебирая возможные варианты реакции. Даже когда она отвечала, она знала, что двигается тем путем, для которого Одрейд ее готовила — ментально, физически и эмоционально.
   «Сначала голос. Пусть их проберет холодом изнутри».
   — Вижу, ты слишком низко ставишь Бене Джессерит. Те аргументы, которыми ты так гордишься, эти женщины слышали столько раз, что твои слова уже даже не раздражают их.
   Это было высказано едким, тщательно контролируемым голосом, тоном, который вызвал оранжевый блеск в глазах Логно, но она оставалась неподвижной.
   Мурбелла не оставила ее в покое.
   — Ты считаешь себя могучей и умной. Одно порождает другое, да? Идиотизм! Ты законченная лгунья и лжешь самой себе.
   Хотя Логно оставалась неподвижной во время этой словесной атаки, стоявшие вокруг нее стали потихоньку отходить, расчищая место, что говорило: «Она в твоей власти».
   — Твоя искушенность во лжи не скрывает ее, — сказала Мурбелла. Она окинула уничтожающим взглядом стоящих позади Логно.
   — Как и тех, кого я знаю по Иной Памяти, вас ведут к вымиранию. Проблема в том, что вы адски долго умираете. Неизбежно, но тем не менее тягостно. И ты осмеливаешься называть себя Великой Достопочтенной Матерью?
   — она вновь обратилась к Логно. — Ты по уши в дерьме. У тебя нет изящества.
   Это было слишком. Логно бросилась на нее, выбросив вперед левую ногу с ослепляющей скоростью. Мурбелла перехватила ногу, словно сорванный ветром лист и, продолжая ее полет, перевернула Логно, как биту, что кончилось тем, что голова Логно размозжилась о пол. Не останавливаясь, Мурбелла повернулась, чуть не снеся голову левой ногой Достопочтенной Матери, что стояла справа от Логно, правой рукой перебив гортань той, что стояла от нее слева. Все было кончено за два биения сердца. Исследуя картину без малейшего признака тяжелого дыхания («чтобы показать вам. Сестры, как это было легко»), Мурбелла ощутила потрясение от осознания непоправимого. Одрейд лежала на полу перед Элпек, которая явно без промедления выбрала, на чью сторону встать. Неестественно вывернутая шея и расслабленное тело говорили о том, что она мертва.
   — Она пыталась вмешаться, — сказала Элпек.
   Убив Преподобную Матерь, Элпек ожидала похвалы от Мурбеллы (Сестра, в конце концов). Но Мурбелла поступила не так, как ожидалось. Она опустилась на колени рядом с Одрейд и приложила свою голову к голове трупа, оставаясь так бесконечно долго.
   Оставшиеся в живых Достопочтенные Матери обменялись вопрошающими взглядами, но не осмелились пошевелиться.
   «Что это?»
   Но устрашающие способности Мурбеллы их приковали к месту.
   Когда она переняла недавнее прошлое Одрейд, добавив все новое к предварительному Единению, Мурбелла встала.
   Элпек увидела смерть в глазах Мурбеллы и отступила на шаг, прежде чем попыталась защититься. Элпек была опасно, но ее было не сравнить с этим демоном в черном облачении. Все было кончено с той же потрясающей внезапностью, что и с Логно и ее адъютантками — удар в гортань. Элпек распростерлась поперек Одрейд.
   Мурбелла еще раз посмотрела на выживших, мгновение постояла, глядя на тело Одрейд.
   «В конце концов, это сделала я, Дар! И ты!»
   Она покачала головой, обдумывая последствия.
   «Одрейд мертва. Да здравствует Матерь Настоятельница! Да здравствует Великая Достопочтенная Мать! И да защитят небеса всех нас».
   Она занялась тем, что надо было сделать. Эти смерти создали огромный долг. Мрбелла глубоко вздохнула. Это был еще один Гордиев узел.
   — Освободите Тега, — приказала она. — Быстро, как можете, очистите помещение. И пусть кто-нибудь принесет мне подобающее одеяние!
   Приказ отдавала Великая Достопочтенная Мать, но те, кто бросились выполнять, почувствовали в ней Иное.
   Та, что принесла ей красное платье, украшенное драконами, почтительно несла его на вытянутых руках. Крупная ширококостная женщина с плоским лицом. Жестокие глаза.
   — Дай его мне, — сказала Мурбелла, и когда женщина попыталась воспользоваться преимуществом близости для нападения на нее, Мурбелла сильно ударила ее. — Еще попытаешься?
   На этот раз обмана не было.
   — Ты первый член моего Совета, — сказала Мурбелла. — Имя?
   — Ангелика, Великая Достопочтенная Мать. «Смотри! Я первая назвала тебя твоим настоящим титулом. Награди меня».
   — Твоя награда в том, что я повышаю тебя в чине и оставляю в живых.
   Ответ настоящей Достопочтенной Матери. Так и воспринят.
   Когда Тег, потирая запястья, в которые глубоко врезалась проволока, подошел к ней, некоторые из Достопочтенных Матерей попытались предупредить Мурбеллу:
   — Вы знаете, что этот может…
   — Теперь он служит мне, — прервала Мурбелла. Затем, насмешливым тоном Одрейд:
   — Разве не так, Майлз?
   Он печально улыбнулся ей, старик в маске ребенка.
   — Интересные времена, Мурбелла.
   — Дар любит яблоки, — сказала Мурбелла. — Позаботься об этом.
   Он кивнул. Надо ее вернуть в кладбищенский сад. Эти прославленные сады Бене Джессерит недолго проживут в пустыне. И все же, некоторые традиции стоят того, чтобы им следовать покуда возможно.

~ ~ ~

   Чему учат Божественные Катастрофы?
   Не унывай. Будь сильным. Будь готов к изменениям, к новому.
   Собирай опыт многих и суди их по непреклонной сути нашей веры.

Тлейлаксианская Доктрина

 
   Уложившись в рамки первоначальной временной раскладки Тега, Мурбелла собрала свою свиту Достопочтенных Матерей и вернулась в Дом Ордена. Она ожидала определенных проблем, и послания, которые она предварительно отправила, подготовили путь к их решению.
   «Я везу Футаров, чтобы привлечь Поводырей. Достопочтенные Матери боятся биологического оружия Рассеяния, которое сделает из них растения. Источником могут быть Поводыри».
   «Приготовьтесь содержать Рабби и его спутников в нуль-корабле. Уважайте их скрытность. И уберите с корабля защитные мины!» (Это отправлено с Поверенным — посланником).
   Ей не терпелось спросить о своих детях, но это было не по-бенеджессеритски. Когда-нибудь… может быть.
   Немедленно по возвращении она пригласила к себе Дункана и этим смутила Достопочтенных Матерей. Они были не лучше бенеджессериток. «Что такого особенного в одном мужчине?»
   У него больше не было повода оставаться на корабле, но он отказывался уезжать.
   — Мне надо сложить ментальную мозаику — кусочек, который нельзя будет сдвинуть, экстраординарное поведение и добровольное участие в их мечтах. Я должен найти предел испытаниям. Это недостающее звено. Я знаю, как его найти. Понять его язык. Не думай — делай.
   Это не имело смысла. Рона всегда подшучивала над ним, когда он менялся. Стабильность в этом новом Дункане она приняла за вызов. По какому праву он принимает самодовольный вид? Нет… не самодовольный. Скорее, смирившийся с решением. Он отказывался поделиться им!
   — Я смирился с существующим положением. Тебе надо сделать то же самое.
   Ей пришлось согласиться с тем, что это описывает то, что она делает.
   В первое утро по возвращении она поднялась на рассвете и вошла в рабочую комнату. В красном платье она села в кресло Матери Настоятельницы и позвала Беллонду.
   Белл стояла у другой стороны рабочего стола. Она знала. Замысел стал ясен после его исполнения. Одрейд возложила долг также и на нее. Потому — молчание. Она оценивала сейчас, как ей его платить.
   «Служи этой Матери Настоятельнице, Белл! Вот твоя плата. Никакое откладывание в Архив этих событий не приведет их в нужный вид. Требуется действие».
   Наконец Беллонда заговорила:
   — Единственный кризис, с которым я могла бы сравнить эти события, так это явление Тирана.
   — Попридержи язык, Белл, пока не сможешь сказать ничего полезного! — резко ответила Мурбелла.
   Беллонда спокойно приняла выходку (нехарактерная реакция).
   — Дар переменила свое мнение. Значит, она этого ожидала?
   Тон Мурбеллы смягчился.
   — Нам придется позже пересмотреть древнюю историю. Это — первая глава.
   — Дурные новости. — Это уже прежняя Беллонда.
   — Примите первую группу. Будьте осторожны. Это Высший Совет Великой Достопочтенной Матери, — сказала Мурбелла.
   Белл ушла выполнять.
   «Она знает, что у меня есть все права на это звание. Они все это знают. Нет нужды в голосовании. Нет места для него!»
   Теперь пришло время для исторического искусства политики, которое она переняла от Одрейд.
   «Во всем ты должна казаться важной. Ни одно малейшее событие не должно исходить от тебя, разве что это не спокойные деяния, именуемые „благостыней“ для тех людей, чью верность можно заслужить».
   Любая награда идет от вышестоящего. Не слишком хорошая политика в отношениях с бенеджессеритками, но группа, вошедшая в комнату, была знакома с Патронессой Великой Достопочтенной Матерью. Они примут «Новые политические нужды». На время. Это всегда на время, особенно для Достопочтенных Матерей.
   Белл и сторожевые псы знали, что ей долгое время придется разбираться с этим. «Даже с возросшими возможностями Бене Джессерит».
   Это потребует чрезвычайного внимания от всех их. И прежде всего этот резко отвлекающий невинный взгляд.
   «Невинность — это то, что утратили Достопочтенные Матери, и мы должны восстановить ее прежде, чем они смогут слиться с фоном, к которому принадлежим мы».
   Беллонда ввела Совет и молча удалилась.
   Мурбелла подождала, пока они уселись. Смешанная компания — несколько претенденток на верховную власть. Ангелика так мило улыбается. Некоторые ждут (даже не смея еще надеяться), но собираются со всеми возможными силами.
   — Наше Сестринство действовало тупо, — обвинила Мурбелла. Она отметила тех, кто принял это с гневом. — Вы зарезали бы курицу, несущую золотые яйца!
   Они не поняли. Она вскрыла суть притчи. Они слушали с должным вниманием, даже когда она добавила:
   — Неужели вы не поняли, как отчаянно нам нужна каждая из этих ведьм? Мы превышаем их числом настолько, что каждой из них придется нести невыносимую тяжесть учения!
   Они подумали об этом и, хотя это было и горько, им пришлось частично с этим смириться, поскольку так сказала она.
   Мурбелла втолковала им:
   — Я не только ваша Великая Достопочтенная Мать… Кто-нибудь сомневается в этом?
   Никто не сомневался.
   — …но я и Матерь Настоятельница Бене Джессерит. Они мало что могут сделать кроме как подтвердить мой сан.
   Двое начали было протестовать, но Мурбелла оборвала их:
   — Нет! ВЫ не сможете навязать им свою волю силой. Вам придется перебить их всех. Но мне они подчиняться будут.
   Двое продолжали бормотать, и она, прикрикнув на них, заставила замолчать.
   — По сравнению со мной, с тем, что я переняла от них, ваш удел быть жалкими ничтожествами! Кто-нибудь из вас готов с этим поспорить?
   Никто не вызвался, но в глазах появились оранжевые отблески.
   — Вы дети, и не знаете, чем вы можете стать, — сказала она. — Хотите ли вы снова предстать беззащитными перед многоликими? Хотите ли стать растениями?
   Это привлекло их любопытство. Они привыкли к такому тону от старших командиров. Теперь их внимание удерживало еще и содержание речи. Так трудно смириться с такой молодой… все же… то, что она сделала… И то, что произошло с Логно и ее адъютантками!
   Мурбелла увидела, что они клюнули на наживку.
   «Удобрение. Эта группа унесет его с собой. Гибридная сила. Нас удобряли, чтобы мы стали сильнее. И расцвели. И дали семена? Лучше не останавливаться на этом. Достопочтенные Матери не поймут, покуда сами почти не станут Преподобными Матерями. Тогда они с гневом посмотрят на свое прошлое, как и я. Как же мы могли быть столь глупыми?»
   Она увидела, что в глазах членов совета встает смирение. Что ж, это будет медовый месяц. Достопочтенные Матери будут детишками в магазине подарков. Лишь постепенно будет открываться им неизбежное взросление. Тогда они уже будут в ловушке.
   «Как оказалась в ловушке и я. Не спрашивай у оракула, чего ты сможешь достигнуть. Это ловушка. Бойся настоящего предсказателя судьбы! Хочешь ли прожить в скуке тридцать пять лет?»
   Одрейд Внутри воспротивилась.
   «Хоть немного поверь Тирану. Не может все это быть скучным. Это больше похоже на то, как Навигатор Гильдии прокладывает свой путь в гиперпространстве. Золотой Путь. Атридесы платили за то, что остались в живых, Мурбелла».
   Мурбелла ощутила тяжесть. Бремя расплаты Тирана опустилось на ее плечи.
   «Я не просила его делать это для меня».
   Одрейд не могла оставить это.
   «Тем не менее он это сделал».
   «Прости, Дар. Он заплатил. Теперь мой черед».
   «В конце концов, ты для того и стала Преподобной Матерью!»
   Члены совета забеспокоились под ее взглядом.
   Ангелика встала, чтобы говорить от их имени.
   — И какого ответа вы просите от нас в отношении этих ведьм? — Она боялась собственной храбрости. Разве сама Великая Достопочтенная Мать не была тоже ведьмой?
   Мурбелла мягко ответила:
   — Вы будете их терпеть и что бы ни случилось, не допустите грубости в отношении их.
   Спокойный тон Мурбеллы придал Ангелике смелости.
   — И это решение Великой Достопочтенной Матери…
   — Довольно! Я могу размазать тебя по этому полу! Хочешь попробовать?
   Они не хотели пробовать.
   — А что, если я скажу, что это вам, что это говорит Матерь Настоятельница? Вы спросите, есть ли у меня политика для решения нашей проблемы? Я скажу: политика? Ах, да. Я разработала политику для незначительных вещей вроде заражения паразитами. Мелочи требуют политики. Для таких как вы, которые не видят мудрости в моих решениях, мне политика не нужна. Вами я быстро распоряжусь. Умрете прежде, чем поймете, что вы убиты! Это мой ответ грязи. Есть ли еще грязь в этой комнате?
   Этот язык они узнали — плеть Великой Достопочтенной Матери, дополненная способностью убивать.
   — Вы — мой Совет, — сказала Мурбелла. — И я ожидаю от вас разумных решений. По крайней мере, вы можете делать вид, что умны.
   Веселая симпатия со стороны Одрейд:
   «Если так Достопочтенные Матери отдают и получают приказы, то от Белл это не потребует глубокого анализа».
   Мысли Мурбеллы блуждали где-то далеко.
   «Я больше не Достопочтенная Мать».
   Шаг от одной к другой был столь недавним, что облик Достопочтенной Матери Причинял ей неудобство. Ее привычки были метафорой того, что должно случиться с ее прежними Сестрами. Новая роль, и она не слишком хорошо справлялась с ней. Иная Память вызвала длинную ассоциацию с нею в новом положении. В этом не было мистической трассубстанциации, просто новые возможности.
   «Просто?»
   Изменение было глубочайшим. Понял ли это Дункан? Ей было больно от того, что он может никогда не увидеть ее в этой новой личности.
   «Это остатки моей любви к нему?»
   Мурбелла оставила этот вопрос, не желая ответа. Она чувствовала, как ее отталкивает нечто, лежащее глубже, нежели она хотела докапываться.
   «Мне придется принимать решения, которых любовь не допустила бы. Решения за Сестер, но не за меня. Вот отчего мне страшно».
   Необходимости момента вернули ее к настоящему. Она отослала советниц, обещая им страдания и смерть, если они не научатся самообладанию.
   Затем Преподобная Матерь должна была усвоить новую дипломатию: обходиться без кого бы то ни было — даже без каждого.
   Со временем это станет проще. Достопочтенные Матери обращаются к пути Бене Джессерит. Однажды Достопочтенных Матерей не станет, останутся только Преподобные Матери с улучшенными рефлексами и повышенным пониманием сексуальности.
   Мурбелла почувствовала, что ее преследуют слова, которые она часто слышала, но до настоящего момента не понимала:
   «То, что мы делаем для выживания Бене Джессерит, не имеет предела».
   «Дункан увидит это. Яне могу удержать его от этого. Ментат не станет привязываться к неизменному понятию того, чем я была до Страстей. Он открывает свой разум, как я открываю двери. Он рассмотрит свою сеть. „Что я поймал на этот раз“?»
   Не так ли случилось с Леди Джессикой? Иная Память вызвала Джессику, вплетенную в уток и основу Единения. Мурбелла слегка распутала сплетения и извлекла древние воспоминания.
   «Еретичка Леди Джессика? Должностное преступление?»
   Джессика погрузилась в любовь так же, как Одрейд погрузилась в море и волны от этого едва не поглотили Сестринство.
   Мурбелла ощутила, как это захватывает ее против воли. Боль стискивала ее грудь.
   «Дункан! О, Дункан.»
   Она уронила голову на руки.
   «Дар, помоги мне. Что мне делать?»
   «Никогда не спрашивай, зачем ты стала Преподобной Матерью».
   «Я должна! Эта последовательность явно встает в моей памяти…»
   «Это последствия. Думай об этом как о случайности, и эффект отвлечет тебя от всего».
   «Тал?»
   «Проще — ты здесь».
   «Но Иная Память уводит все глубже и глубже, и…»
   «Представь ее пирамиды замкнутыми».
   «Это только слова!»
   «Твое тело все еще действует?»