Хейер Джорджетт. Фредерика

   – Благодарю вас! Я не имею права просить вас ехать, но…
   – А я-то ехал сюда, думая, что буду смертельно скучать! – промолвил маркиз. – Сожалею, Элиза, что вынужден тебя покинуть. Прими мои извинения!
   – Обо мне не, думай! – отозвалась она. – Я доставлю наших кузин домой, а потом Карлтон отвезет меня в Элверстоук-Хаус.
   Маркиз кивнул и повернулся к Джессами:
   – Ну, поехали!
   – Вы едете со мной? – воскликнул Джессами. – Благодарю вас! Теперь у нас все получится!

Глава 20

   Радостное возбуждение длилось недолго. К тому времени, когда они добрались до Стэнхоуп-Гейт, Джессами снова вспомнил о бедах, грозящих Феликсу, и погрузился в молчание, а его еще недавно сверкающие глаза стали тусклыми и печальными. Когда фаэтон приблизился к воротам, через них проехал изящный тильбюри, которым правил на редкость некрасивый мужчина, одетый по последней моде. При виде маркиза он натянул поводья гнедой лошади и окликнул:
   – Элверстоук! Ты как раз тот человек, который мне нужен!
   Маркиз придержал лошадей, но покачал головой:
   – Сожалею, Кенгуру, но у меня нет ни минуты времени.
   – Но я только хотел… Куда ты мчишься, черт возьми? – крикнул Кук, поворачиваясь на сиденье, когда фаэтон проезжал мимо.
   – Гонюсь за воздушным шаром! – бросил Элверстоук через плечо.
   – Почему вы это сказали? – спросил Джессами. – Он подумает, что вы сошли с ума.
   – Вполне возможно. И будет абсолютно прав.
   Последовала пауза, после которой Джессами спокойно осведомился:
   – Вы имеете в виду, сэр, что это погоня за недостижимым?
   – Нет, – успокоил его Элверстоук. – Мы, конечно, здорово отстали, но от меня еще никому не удавалось уйти.
   Следующие полмили царило молчание, которое нарушил Джессами:
   – Феликс заслуживает того, чтобы его выпороли! И если мы найдем его целым и невредимым, я обязательно это сделаю!
   – Не могу ничего возразить, – отозвался маркиз. – Мысль о том, чтобы его выпороть, не покидала меня последний час, и даже Харри не лишит меня этого удовольствия.
   Джессами невольно рассмеялся, но промолвил:
   – Вам лучше выпороть меня. Это моя вина.
   – Меня интересовало, сколько тебе понадобится времени, чтобы убедить себя, будто ты во всем виноват, – ядовито заметил Элверстоук. – Не испытываю желания знать, как ты пришел к столь нелепому выводу, поэтому избавь себя от хлопот рассказывать мне об этом! Если кто-нибудь и виноват, кроме Феликса, так только я! Напоминаю тебе, что он был на моем попечении, а не на твоем!
   Джессами покачал головой:
   – Я не должен был оставлять его за канатами, сэр. Ведь я знаю, что представляет собой Феликс!
   – Вот как? Значит, ты подозревал, что он может рискнуть жизнью, дабы принять участие в полете?
   – Господи, конечно нет! Мне и в голову это не приходило… Но если бы я не спускал с него глаз – а так бы и было, если бы кузен Бакстид меня не доставал, – признался Джессами. – Во всем виноват мой проклятый характер! Я разозлился только потому, что кузен велел Феликсу отойти от шара. А ведь он был прав! – Джессами закрыл лицо руками и произнес сдавленным голосом: – Я никогда не буду достоин карьеры, которую избрал для себя!
   – Не будешь, пока не отучишься впадать в эти приступы самобичевания, – невозмутимо промолвил Элверстоук. Дав Джессами время переварить это замечание, он добавил более ободряющим тоном: – Я не сомневаюсь, что ты добьешься успеха. Не стану оскорблять тебя, называя маленьким мальчиком, но ты сам знаешь, что до мудрого старца тебе далековато!
   Опустив руки, Джессами попытался улыбнуться.
   – Знаю, сэр. Нужно обрести крепость духа – не склоняться ни перед какими обстоятельствами и не преувеличивать ни чужие, ни собственные грехи, ибо самоуничижение паче гордости. Вы согласны со мной, сэр?
   – Возможно. Правда, грех самоуничижения мне до сих пор не был свойствен, – сухо отозвался его лордство.
   – Фредерике – тоже. И она никогда не читает другим лекции! Фредерика – лучшая из всех, кого я знаю! – Он добавил с обезоруживающей наивностью: – Кажется странным говорить такое о собственной сестре, но это правда, и я не стыжусь это повторять! Фредерика, может быть, не красавица вроде Кэрис, но…
   – Стоит дюжины Кэрис! – закончил маркиз.
   – Верно! – сверкнул глазами Джессами.
   Он погрузился в молчание, которое нарушал, односложно отвечая на замечания Элверстоука. Джессами спросил маркиза, какова, по его мнению, скорость шара, и промолвил в порыве откровенности:
   – Конечно, Феликс поступил плохо – даже очень плохо, – но вы не можете отрицать, сэр, что он храбрый парень!
   – О да! Страх ему неведом – как и многое другое!
   – Очевидно. Но я бы па такое не решился!
   – Ну и слава богу!
   – Мне бы духу не хватило! – признался Джессами.
   – Надо надеяться, тебе хватило бы здравого смысла! – резко сказал Элверстоук. – Если бы ты, в твоем возрасте, проделал бы такую безумную выходку, единственным подходящим для тебя местом был бы Бедлам!
   – Да, но поневоле чувствуешь унижение, когда твой младший брат делает что-то, на что тебе не хватило бы мужества!
   Подобное проявление мальчишества заставило Элверстоука рассмеяться, но он не стал объяснять Джессами причину своего веселья, рекомендовав ему не упускать из виду шар, который, исключая краткие промежутки, когда он скрывался за домами или деревьями, все время оставался в их поле зрения. Шар летел на солидной высоте, но вроде бы не с очень большой скоростью, – насколько Элверстоук мог судить, расстояние, отделявшее его от фаэтона, примерно равнялось восьми – десяти милям и увеличивалось крайне медленно. Сначала шар находился к западу от дороги, и, когда он еще сильнее отклонялся на запад, Джессами с трудом сдерживал тревогу. Ему неоднократно хотелось попросить маркиза свернуть с тракта и последовать за шаром по одной из проселочных дорог, но разум подсказывал ему, что это было бы глупостью. Сельские дороги часто петляли и упирались в какую-нибудь деревушку или ферму. Джессами подавлял нетерпение, говоря себе, что шар неуклонно летит на северо-запад, а кажущиеся отклонения вызваны изгибами дороги, но, когда им приходилось тормозить у заставы, а смотритель не сразу являлся на вызовы Карри, он едва не кричал от досады. Невозмутимость Элверстоука только раздражала Джессами, и, когда маркиз придерживал лошадей, он вонзал ногти себе в ладони, чтобы не разразиться возмущенной и неблагоразумной речью. Казалось, будто Элверстоук даже не пытается догнать шар! Но, бросая украдкой взгляд на бесстрастный профиль, Джессами видел, как маркиз, слегка повернув голову и прищурившись, измеряет взглядом расстояние до шара, и понимал, что он знает, что делает.
   Проехав Стэнмор, Элвестоук бросил через плечо:
   – Где после Уотфорда я смогу сменить лошадей, Карри?
   – Я сам об этом думал, милорд. Пожалуй, в Беркэмстеде.
   – Тогда, если чертов шар скоро не спустится, придется производить смену в Уотфорде. Думаю, шар сейчас над Беркэмстедом, и будь я проклят, если стану убивать своих серых! Ты, конечно, останешься с ними.
   – А насколько далеко отсюда Беркэмстед, сэр? – спросил Джессами.
   – Милях в десяти – двенадцати.
   – Значит, мы отстаем на целый час! – воскликнул раздосадованный Джессами.
   – Возможно, много больше, чем на час.
   – Погодите, сэр! – вмешался Карри. – По-моему, шар спускается!
   Джессами смотрел па шар, пока у него на глазах не выступили слезы.
   – Черт бы побрал это солнце! – сердито сказал он. – Шар и не думает спускаться! Он по-прежнему высоко, как… Нет-нет, он действительно спускается! Смотрите, сэр!
   Элверстоук бросил на шар быстрый взгляд:
   – В самом деле! Какая удача! Я же говорил, что он спустится в районе Уотфорда!
   Джессами засмеялся от радости:
   – Ну и молоток же вы!.. Ой, сэр, простите! Я очень сожалею!
   – Надеюсь!
   – Как будто вам не все равно! Вам меня не обмануть, сэр, я ведь отлично знаю… – Он оборвал фразу и спросил изменившимся голосом: – Почему шар отклоняется в сторону? Только что он спускался почти по вертикали!
   – Возможно, ты смотришь на него под другим углом.
   – Даже если так, это не может объяснить его теперешнее направление!
   В следующую минуту рощица скрыла шар из виду, а когда фаэтон миновал последние деревья, он не появился в поле зрения. Джессами забросал маркиза вопросами, на которые тот не мог ответить. Что явилось причиной отклонения от курса? Можно ли управлять движением шара? Не случилось ли что-то с клапаном?
   – Мне кажется более вероятным, что, приблизившись к земле, они обнаружили, что ветер здесь сильнее, чем им казалось, – отозвался Элверстоук.
   Глаза Джессами расширились.
   – Ветер! Помните, кузен Бакстид рассказывал нам, как крючья вырывают целые кусты, но не могут закрепить шар. Тогда приходится закрывать клапан, шар поднимается снова и…
   – У меня сохранились слабые воспоминания о том, что Карлтон излагал твоим сестрам, но так как он редко говорит что-либо, достойное внимания, то боюсь, я не слишком прислушивался. Конечно, такие неполадки возможны, но, так как этот шар не поднялся в воздух снова, разумно предположить, что подобная судьба его миновала.
   – Да, я об этом не подумал, но…
   – Джессами, – устало прервал его лордство, – твои рассуждения на эту тему столь же бесполезны, как рассуждения Бакстида. Никто из вас ничего в этом не смыслит, и я – тоже, так что незачем бомбардировать меня вопросами. Еще бесполезнее терзать себя воображаемыми катастрофами, которых, мой мальчик, у тебя очень мало оснований ожидать.
   – Простите, сэр, – извинился Джессами. – Я не хотел вам надоедать.
   – Знаю, поэтому рискнул намекнуть тебе, чтобы ты случайно этого не сделал, – отозвался Элверстоук.
   При этой искусной характеристике, данной маркизом собственной отповеди, Джессами пришлось закусить губу и отвернуться, дабы Элверстоук не заметил, что он вот-вот разразится хохотом. Джессами все еще старался сохранить достоинство, когда они наконец добрались до Уотфорда, но новости, которыми их встретили в «Гербе Эссекса», сразу же заставили его забыть обо всем остальном.
   Да. подтвердил трактирщик, они видели шар. Его лордство не поверит, какая поднялась суматоха: все выбежали из домов, чтобы поглазеть на такое зрелище, но тут же побежали назад, так как шар летел так низко, что они подумали, будто он свалится прямо посреди города.
   – Конечно, и ежу ясно, милорд, что такого не могло случиться. Я слышал, шар приземлился где-то между нашим городом и Киигс-Лэнгли. Но есть ли там какой-нибудь мальчик, кроме моих ребятишек, не могу вам сказать. Туда побежали не только они, но и взрослые, которым незачем было участвовать в такой глупой затее. Ясно ведь, что приземления они не увидят, а разве стоит бежать несколько миль, чтобы увидеть шар уже на земле?
   – А давно он приземлился? – нетерпеливо спросил Джессами.
   – Точно не знаю, сэр, – ответил трактирщик. – Над городом он появился час назад – значит, где-то около получаса.
   Глаза Джессами радостно блеснули, а на губах появилась улыбка.
   – Как далеко отсюда это место, Кингс-Лэнгли?
   – Около пяти миль, сэр. Но я не верю слухам, так что шар, возможно, приземлился совсем не там. Никто из этих болванов, которые туда помчались, еще не вернулся, так что если они до сих пор не глазеют на шар, то могли побежать за ним в соседнее графство!
   – Понятно, – сказал Элверстоук. – Налейте-ка мне кружку вашего пива. Заказывай, что хочешь, Джессами; мне нужно поговорить с Карри.
   Выйдя из трактира, маркиз увидел, что Карри и местный конюх ведут серых к конюшням. Он окинул лошадей опытным взглядом. Животные вспотели, но не выглядели изможденными.
   – Отличные лошадки, милорд! – с гордостью заявил Карри. – Разве я не говорил вашему лордству, что лучших ему не найти?
   Элверстоук кивнул, но Карри, видя, что он хмурится, поспешил его заверить:
   – Они не пострадали, милорд. Я дам им теплой овсянки, и…
   – Да, проследи за этим и дай точные указания конюху. Я возьму тебя с собой.
   – Хорошо, милорд. Надеюсь, все в порядке?
   – Не уверен. Незачем говорить мистеру Джессами, но, когда мы в последний раз видели шар, он, безусловно, сбился с курса. Но даже если его отнес ветер, то местность здесь достаточно открытая, и он мог благополучно приземлиться.
   – Конечно, милорд.
   – Да, но никто из людей, побежавших к месту приземления, до сих пор не вернулся. Если там не на что смотреть, кроме гондолы и пустой оболочки, что их там задерживает?
   – Ну, ваше лордство знает, каковы мальчишки!
   – Знаю, но там не только мальчишки. Возможно, мистер Джессами заразил меня своим беспокойством, но я чувствую, что ты можешь мне понадобиться. Будь готов через пятнадцать минут.
   Маркиз вернулся в гостиницу, застав Джессами осушающим большую кружку. Удовлетворенно вздохнув, он опустил ее и протянул Элверсто-уку другую со словами:
   – Господи, как же я хотел пить! Отличный эль – трактирщик говорит, что от него валятся с ног!
   – В таком случае ты скоро отяжелеешь, и мне придется тебя бросить, чтобы ты мог проспаться.
   – Я тоже испугался, что немного опьянею, поэтому заказал себе только полкружки.
   – Слава богу!
   Джессами рассмеялся, потом робко произнес:
   – Должно быть, я здорово надоел вам, сэр, своими… «приступами самобичевания».
   – Что я такого сказал, чтобы внушить тебе эту мысль? – удивленным тоном осведомился Элверстоук.
   – Вы могли бы разбранить меня за это, сэр, но вместо этого дали мне такую изящную отповедь, что я едва не рассмеялся, хотя не должен был так делать, сэр!
   – Красиво сказано! – одобрил маркиз. – Но если ты принял это за одну из моих знаменитых отповедей…
   – Ну, если это не так, то надеюсь, настоящих отповедей я от вас не услышу! – откровенно сказал Джессами. – Когда мы отправляемся, сэр? Не удивлюсь, если мы встретим их возвращающимися назад в Лондон. А что будет с шаром?
   – Понятия не имею. Хотя это вопрос по существу.
   – Они не могут захватить его с собой и не могут снова наполнить, так как им негде взять водород. Конечно, бочонки можно было доставить в фургоне, но он добирался бы сюда целый день, даже если бы они знали, где приземлится шар, а ведь они этого не знали!
   – Верно. Очевидно, они попросят отвезти шар на телеге в какое-нибудь безопасное место, откуда смогут забрать его позднее.
   – Ну, тогда это только доказывает, что вся затея – для чокнутых! – с презрением заявил Джес-сами. – Ничего себе, приятное путешествие! Приземлиться в поле, за несколько миль от населенного пункта, а потом грузить оболочку, гондолу, якоря и прочее оборудование на телегу, прежде чем идти искать какой-нибудь экипаж для себя!
   – Трезвая мысль, – согласился Элверстоук. – Очевидно, воздушные шары не предназначены для приятных путешествий. Ты готов ехать дальше?
   Джессами сразу же встал и вышел во двор. Он разглядывал свежих лошадей, когда Элверстоук присрединился к нему, обменявшись с Карри критическими замечаниями относительно новой уп-ряжки. Джессами удивился, когда Карри вскочил в фаэтон, но ограничился замечанием, что ему казалось, будто маркиз собирается оставить его заботиться о серых. Его ум был занят другим, и он лишь кивнул, когда в миле от Уотфорда Элверстоук ядовито отозвался о передней паре, имеющей привычку застревать.
   По дороге они не встретили никаких экипажей, кроме почтовой и маленькой частной карет, быстро едущих в южном направлении, а единственным пешеходом оказался почтенный джентльмен в рабочей блузе, который заявил, что ничего не знает ни о каких воздушных шарах и вообще не интересуется ни ими, ни другими новомодными изобретениями. В конце второй мили Элверстоук увидел впереди группу людей и подъехал к ней. Большинство составляли несовершеннолетние. Они выходили на дорогу из ворот, за которыми расстилались холмистые пастбища, оживленно переговариваясь, и, по сардоническому замечанию маркиза, выглядели вполне способными пробежать две мили, чтобы поглазеть на пустую оболочку воздушного шара.
   Их усилия были вознаграждены. Правда, никто из подростков не поспел вовремя, чтобы увидеть самое интересное, но они заверили его лордство, что такого в их краях никогда не случалось. Должно быть, у этих горе-летунов в голове помутилось, так как, хотя под ними было добрых три акра свободной земли, они грохнулись прямиком на деревья и запутались в ветвях. Один джентльмен епустился на землю целым и невредимым, но другой пытался помочь мальчонке, который был с ними, упал и сломал себе руку. Мальчонка тоже свалился и лежал весь в крови, точно мертвый.
   – Где? – хрипло осведомился Джессами.
   – Сейчас там уже не на что смотреть, сэр! Они уже примерно час, как отправились на ферму Монка и мальчишку туда понесли – соорудили из плетня что-то вроде носилок, – объяснил старший из присутствующих. – Все мы, которые из Уотфорда, успели только поглядеть на шар, который запутался веревками в ветках вяза – вон там! – а так как никто не сказал, когда его будут снимать с дерева, мы решили, что ждать не стоит.
   – Я видел, как доктор подъехал в своей двуколке! – сообщил один из подростков.
   – Верно, видел, и получил подзатыльник от мисс Джадбрук, чтобы не совал нос куда не следует!
   – Где находится эта ферма? – спросил Элверстоук, прерывая веселье, вызванное последним замечанием.
   Ему ответили, что в Клипперфилде, но когда он потребовал более точных сведений, то смог лишь выяснить из противоречивых и неразборчивых указаний, даваемых полудюжиной голосов, что аллея, ведущая к деревне, соединяется с почтовой дорогой в Кингс-Лэнгли.
   Прервав поползновения подростка более точно описать местоположение фермы Монка, маркиз тронул лошадей.
   – Мы легче найдем ферму, когда доберемся в Клипперфилд. – Посмотрев на Джессами, он добавил: – Не вешай нос! Помни, что с ними врач!
   Смертельно бледный Джессами отчаянно пытался унять дрожь, сотрясающую его худощавую фигуру.
   – Они сказали… – с трудом вымолвил он.
   – Я все слышал! – прервал Элверстоук. – Он лежал весь в крови, точно мертвый. Господи, парень, неужели ты прожил жизнь в деревне, не поняв, что безграмотные крестьяне всегда наделяют самый пустяковый инцидент элементами мелодрамы? Эту фразу можно перевести, что Феликс был оглушен при падении и расцарапал себе лицо о ветки!
   – Да, конечно! – вымученно улыбнулся Джессами. – Или разбил нос!
   – Вполне возможно.
   – Да, но… – Справившись с дрожью в голосе, Джессами резко произнес: – Едва ли это пустяковый инцидент!
   – Да, боюсь, он мог сломать пару костей, – холодно отозвался Элверстоук. – Будем надеяться, что это послужит ему уроком. Теперь, мой юный друг, я собираюсь сделать то, что ты хотел от меня с самого начала экспедиции: погнать лошадей!
   Упряжка понеслась галопом. В любое другое время внимание Джессами было бы поглощено опытом, с которым маркиз правил незнакомыми лошадьми на узкой и извилистой дороге, но сейчас он был поглощен беспокойством за брата, и его единственным импульсом, когда Элверстоук ловко осуществлял подъем на холм или слегка притормаживал перед крутым поворотом, было попросить его прибавить скорость. Не он, а Кар-ри закрывал глаза, когда фаэтон мчался в дюйме от встречного экипажа, и в ужасе выдохнул при виде первых коттеджей Кингс-Лэнгли:
   – Ради бога, милорд…
   Но Карри тут же пожалел о своих словах, так как маркиз уже придержал лошадей. Когда упряжка рысью въехала в город, он бросил через плечо:
   – В чем дело, Карри?
   – Ни в чем, милорд, если не считать того, что я подумал, будто вы лишились рассудка, за что прошу прощения у вашего лордства! – ответил Карри на правах старого и доверенного слуги.
   – У тебя были все основания.
   – Смотрите! Указатель! – внезапно крикнул Джессами, склонившись вперед на сиденье.
   – Клипперфилд и Сарратт, – прочитал Карри.
   Маркиз проделал эффектный поворот, но был вынужден тут же придержать упряжку. Извилистая аллея, с живой изгородью по обеим сторонам, была узкой и изрытой ямами, заставив Карри возблагодарить Бога, что сейчас июнь, а не февраль. После двух крайне утомительных миль, когда нервы Джессами напряглись до предела, Карри предупредил:
   – Впереди перекресток, милорд, а слева я вижу пару труб! Должно быть, это и есть Клипперфилд!
   Очевидно, возбуждение, возникшее в деревне в результате несчастного случая, уже улеглось. Никого не было видно, кроме толстой женщины, резавшей кабачок в саду перед своим коттеджем. Заявив, что у нее и без воздушных шаров забот хватает, она не смогла сообщить Джессами новости о Феликсе, но сказала Элверстоуку, что ферма Монка находится примерно в миле по дороге в сторону Баксхилла. Женщина указала ножом на юг, добавив, что они не смогут не заметить ферму. Маркиз не очень поверил этому утверждению, но оно оказалось правдой.
   Ферма была расположена в сотне ярдов от дороги – большой ветхий дом в окружении амбаров, хлевов и коровников. Возле открытой двери стояла двуколка доктора на попечении кучера. Элверстоук свернул в большие белые ворота и поехал к ферме.
   Соскочив с еще не успевшего остановиться фаэтона, Джессами вбежал в дом. Пронзительный женский голос осведомился, кто он такой и что ему нужно.
   – Ага! – сказал маркиз. – Очевидно, это та самая леди, которая дала подзатыльник мальчишке, чтобы он не совал нос куда не следует!

Глава 21

   За дверью находился неровно выложенный каменными плитками коридор, в конце которого дубовая лестница вела на верхний этаж. Джессами после своего дерзкого вторжения оказался лицом к лицу с костлявой женщиной, чьи резкие черты лица обладали всеми признаками хронического дурного настроения. В ответ на ее сердитый вопрос Джессами, запинаясь, пробормотал:
   – Прошу прощения, но здесь мой брат… Мальчик, которого доставили сюда…
   Этот ответ отнюдь не умиротворил женщину, скорее подействовал наподобие спички, поднесенной к бочонку с порохом. На ее щеках появился гневный румянец, а глаза сердито блеснули.
   – Ах вот как? Тогда я рада вас видеть, юный сэр, так как надеюсь, что вы заберете его отсюда! Этот дом не больница и не постоялый двор, а мне хватает забот и без ухода за больными мальчиками! К тому же я не сиделка и не желаю брать на себя ответственность!
   Внезапно монолог, грозивший обернуться долгой обличительной речью, прекратился, а челюсть женщины отвисла. На пороге появился Элверстоук. Расстегнутая накидка из белой шерстяной ткани эффектно подчеркивала его импозантную фигуру, облаченную в плотно облегающий жилет, светлые панталоны и отполированные до блеска ботфорты. Разумеется, подобный наряд подходил для Бонд-стрит, а не для деревни, где выглядел абсолютно неуместным, однако на мисс Джадбрук он произвел ослепительное впечатление.
   – Вы и в самом деле не обязаны это делать, – вежливо, но с легким оттенком высокомерия промолвил маркиз. – Должно быть, вы мисс Джадбрук. Я – лорд Элверстоук. Если вы будете так любезны, я хотел бы повидать доктора.
   – Да, милорд. – Ошеломленная мисс Джадбрук присела в реверансе. Однако, будучи особой не робкого десятка, она быстро пришла в себя. – Надеюсь, я не бесчувственная женщина, милорд, и знаю свои обязанности, но не мое дело ухаживать за мальчиками, которые падают с воздушных шаров! Джадбруку следовало это знать, прежде чем привозить его сюда, не предупредив меня, а тем более забирать Бетти из сыроварни, чтобы она сидела с ним! Пусть не думает, что я стану выполнять ее работу! Мне очень жаль юного джентльмена, но у меня нет ни времени, ни терпения ухаживать за ним, пока он лежит в таком состоянии, о чем я и сказала доктору Элкоту. А если миссис Хакнолл перешагнет порог этого дома, ноги моей здесь не будет, можете не сомневаться!
   – Все эти дела, несомненно, можно будет уладить, когда я побеседую с доктором, – сказал Элверстоук.
   Мисс Джадбрук негодующе фыркнула, однако скучающий вид его лордства обескуражил ее.
   – Надеюсь, милорд! – отозвалась она более миролюбиво. – Доктор в моей гостиной – возится с бинтами, лубками, водой и еще бог знает с чем. Сюда!
   Женщина открыла дверь в левой стене коридора и окликнула:
   – Милорд Элверстоук и брат мальчика хотят видеть вас, доктор! И я буду вам признательна, если вы прекратите проливать воду на мой новый ковер!
   – Уйди, женщина! – раздраженно отозвался доктор.
   Вопреки ожиданиям Джессами, в комнате находились только врач и младший из двух воздухоплавателей. Последний сидел у стола с пластырем на лбу, покуда доктор бинтовал ему руку в лубке.
   – Феликс!.. – вырвалось у Джессами. – Где мой брат?
   Доктор устремил на него пронизывающий взгляд из-под косматых бровей.
   – Вы его брат? Ну, вам незачем беспокоиться – он не смог убить себя. – Посмотрев на Элверстоука, доктор удостоил его кивка. – Добрый день, милорд. Вы родственник мальчика?
   – Кузен и… э-э… опекун, – ответил маркиз.
   – Тогда должен вам сказать, милорд, – заметил доктор, продолжая работу, – что вы очень беспечный опекун.
   – Похоже на то, – согласился Элверстоук. – Мальчик сильно пострадал?
   – Пока еще рано об этом говорить. У него сильная контузия, открытая рана на лице, но кости целы, за исключением пары ребер. Конечно, ушибов множество. Полчаса назад он пришел в сознание и жаловался на головную боль. Это может означать…