- Надо же, раньше всегда была открытой, - припомнил Тадеуш.
- А сегодня заперта.., я проверил.., и... Тут снизу послышалось сопение, и парень перебил напарника:
- Потом! Она лезет сюда. Надо скорее прибить плиту покрепче. Придержите вот здесь!
Ухажер ухажером, но проверить порядок в доме пани Богуслава обязана. И, впустив гостя, она поднялась наверх. Увидела на площадке под люком вывернутые старые петли и ржавую пружину, увидела прилаженные новые блестящие петли. Это ее вполне удовлетворило. Занятая мыслями об обеде, о люке, о приятном госте, хозяйка не обратила внимания на прилипшие к ступенькам остатки перьев, тем более что после яркого солнечного света на улице и в комнатах первого этажа здесь казалось совсем темно. Задрав голову, Богуся все же попыталась осмотреть люк - много ли наработали за сегодняшний день - и спустилась вполне довольная.
Эльжбета задержалась наверху дольше хозяйки. Выслушав сбивчивое сообщение отца о катастрофе, она с беспокойством заметила:
- Если хорошенько присмотреться, пера еще полно. Дайте тряпку, я попытаюсь, сколько смогу, собрать. И в углах вытру.
- Ив пылесос загляни, - попросил Карпинский. - Галстук бы извлечь...
Пани Богуслава взялась за приготовление яичницы, но что-то мешало ей всецело отдаться любимому занятию. Нет, мешал не шурин, хотя увивался вокруг нее, ну да это приятно. Мешало сознание того, что она в собственном доме как-то не владеет ситуацией. Вроде бы другие, посторонние люди навязывают ей свои порядки. Очень неприятное ощущение. Непривычное. Слишком много их там, наверху, этих посторонних. Ну и что люк, ну и что, если работают, да, работали, она сама видела результаты, а теперь слышит, как долбят. Скажем, если мужики и долбят, чем там занимается Эльжбета? Пусть даже не копается в ее вещах, пусть даже просто разглядывает что-нибудь, все равно она, Богуся, не любит этого. И дети куда-то подевались, а могли бы присмотреть.
Оставив шурина с его комплиментами в кухне, хозяйка опять вышла в прихожую, поднялась на несколько ступенек по лестнице и окликнула Эльжбету:
- Не знаешь, Эльжуня, куда подевались дети? Вечно как сквозь землю провалятся, когда нужны. Поищи их.
Выполняя поручение, девушка отыскала пропажу и согласовала с детьми, в какой форме они доложат матери о том, как провели день. Заодно договорилась о действиях на завтра, точнее - каким образом передаст им завтра незаметно от строгой матери очередную порцию лакомств, чем окончательно покорила детские сердца. Хотя, если говорить об Агате, в ее сердечке осталось достаточно места для подозрительности и недоверия.
Вот с какими осложнениями прошел очередной визит к пани Богуславе. И неизвестно, кто больше наработался - мужчины или Эльжбета, ведь ей еще пришлось потратить множество сил и прибегнуть к множеству ухищрений, чтобы, уходя, извлечь из дома Хлюпихи Клепу, как тот ни упирался...
***
Поздним вечером Эльжбета докладывала Кристине:
- Яичница, скажу я тебе, была потрясающая! Как эта баба готовит такое ума не приложу. Вроде бы составные части все известные: яйца, шкварки и немного сыра. И все смешано с кубиками гренок. Хрустящими!
- Без колбасы? - не поверила Кристина.
- Без! Говорю тебе - вроде ничего особенного не положила, а за уши не оттянешь. Но такая язва, предложила перекусить лишь после того, как с люком было покончено.
- А они и в самом деле его привели в порядок?
- Представь себе, да. У Тадика золотые руки, отец, по правде говоря, мало чем помог. Кристина проявила недовольство.
- Тогда я не понимаю, какой смысл в их работе! Раз люк закончен - не будет повода пошарить наверху. Ведь когда начнут на первом этаже, как подняться незаметно?
- На втором тоже было нелегко. Пришлось мне привести деток, и Стась с наших работяг глаз не спускал. А возможность и в самом деле они упустили. Все из-за отца. Если бы не вляпался в пух и перо, глядишь, и нашли бы портфель. Правда, по словам отца, одна дверь оказалась запертой. Об этом пусть отец сам тебе расскажет, мне так и не удалось переговорить с ним с глазу на глаз, все время кто-то мешал. Но зато я подготовила почву для наших дальнейших действий.
- А именно?
- Для твоего завтрашнего выступления. Если не ошибаюсь, мегеру заинтересовали твои попытки приготовить нечто, напоминающее ее начинку, а кроме того, надо ей завтра привезти побольше пива. Сама намекнула. А насчет свинства, которое ты ей представишь, чем оно хуже - тем будет лучше.
- Свинство у меня уже готово, - похвасталась Кристина. - Пригоревшая каша на прогорклом масле, к этому удалось найти сгнившую луковицу, ну и получилось достаточно отвратительно, хоть и не чрезмерно, иначе догадается. Где Хенрик, сколько можно развлекать этого подонка? Пойди смени отца на посту.
- Ну уж нет! - воспротивилась девушка. - Мне тоже хочется послушать, говорю же - так всего, и не знаю. Пусть в подробностях расскажет, в спокойной обстановке.
- Как бы тогда это организовать? Клепа наш в эйфории, сна ни в одном глазу. Упоить его, что ли?
Клепа и в самом деле находился от счастья на седьмом небе, видя, что предмет его воздыханий с каждым днем становится все благосклоннее. От возбуждения жулик не мог заснуть и принялся учить Карпинского играть в шахматы. Карпинский когда-то был неплохим шахматистом, и учение шло как по маслу. Оба были в прекрасном настроении. Карпинский с каждым днем все сильнее привязывался к шурину и очень огорчался, когда жена или дочь пытались остудить его чувства, в красках расписывая пагубную страсть Клепы. Жене и дочери Хенрик верил беспрекословно, потому и скорбел, однако помнил, что многое приходится хранить в тайне от родственника. В этом отношении шахматы были абсолютно безопасным занятием и в то же время чрезвычайно приятным.
Но вскоре возбуждение спало и шурином овладела привычная сонливость. Наконец-то Карпинские остались одни.
- Весь второй этаж оказался в моем распоряжении, - вздохнув, стал рассказывать Хенрик. - Вот только одной двери вообще не было, вместо нее эта проклятая плита, а вторая заперта.
- Расскажи, папа, о запертой, о первой мы уже знаем.
- Тадик мне сказал - та дверь ведет в кабинет Северина. И мне тоже так кажется. Я там был как-то раз...
- Ты был там миллион раз, только вот запомнил всего один. Ну да неважно. А почему кабинет заперт?
- Этого мы не узнали.
- А как заперт?
- На ключ, наверное. Никакого висячего замка там не висело.
- Холера! - огорчилась Эльжбета. - А мы даже и спросить не можем. Какое нам дело до чужих дверей? И вообще, откуда мы узнали, что заперта?
- Погоди, может, дети помогут.
- Или Тадик, - поддержал жену Хенрик.
- Ну конечно, Тадик! - обрадовалась Кристина. - Тадик имеет право заинтересоваться кабинетом отца, ведь сколько было разговоров о его коллекциях. Но пусть сначала потихоньку спросит у брата.
- Правильно! - оживился Карпинский. - Они подружились. Я сам слышал, как болтали под люком.
- Так почему же сразу не намекнул, раз слышал? - рассердилась дочь на несообразительного отца.
- В голову не пришло, - оправдывался тот. - Из-за проклятого пера ни о чем другом думать не мог.
- Перо нам тоже пригодится, - успокоила мужа Кристина. - Ведь придется же сказать о нем этой гангрене. И тогда, в рамках возмещения ущерба, сделаете с Тадиком ей нормальную дверцу к каморке. Опять будет работа на втором этаже.
- А ты уверена, что Северин спрятал портфель именно наверху?
- Да ни в чем я не уверена, просто хотя бы один этаж надо исключить из поисков. Хенек, а ты точно знаешь, что в других местах там не было нашего портфеля?
- Почти точно, - не сразу ответил Хенрик, предварительно еще раз добросовестно все взвесив. - Я ведь уже стал кое-что соображать, примите это к сведению. Там у них спальня и при ней маленькая гардеробная, женско-мужская, вернее, больше женская, чем мужская. Там же две комнатки детей. И еще комнаты.., такие, знаете, совсем пустые.
- Для гостей, - подсказала Эльжбета.
- Возможно. Так вот, я лично считаю - ни в одной из этих комнат Северин не стал бы ничего прятать, места все-таки обитаемые, в них или живут, или часто заглядывают. Есть там еще несколько закутков, я их все осмотрел, за исключением одной клетушки, порылся даже, и в кладовке нашел портфель. Старый, очень обшарпанный, но желтого цвета. А в нем оказались домашние тапочки, тоже очень старые. Две парк.
- Папуля, да ты провернул грандиозную работу! - восхитилась Эльжбета.
- Я старался.
- А клетушку почему все же не осмотрел? - сурово поинтересовалась Кристина.
- Не успел.
- Итак, со вторым этажом все ясно - кабинет и одна каморка. Чем вы намерены заняться завтра?
- Шкафом в холле. Ну тем, в котором дверь не держится. Петли по всему дому станем разыскивать. Тадик скажет - ему известно, что отец уже купил петли для этого шкафа. Покупать лишние - непозволительное расточительство, хозяйка его не потерпит.
- Правильно. И останетесь одни в доме, потому как ей надо будет идти на работу. Клепа наверняка увяжется ее провожать, мне тоже придется уйти, меня она в своем гнездышке ни за что не оставит, но и без меня вас там будет трое...
- И детки, - напомнила Эльжбета. - Но, надеюсь, их мне удастся занять. Для этого потребуется сумка-холодильник, чтобы я могла забыть свои покупки в машине Тадика. Где эта сумка?
- На антресолях, вместе с чемоданами. Где же еще? Сразу, как откроешь дверцу, увидишь. Хенек, я считаю, Тадеуш - не парень, а золото.
Услышав это, Эльжбета ни с того ни с сего вдруг покраснела. И она так думала. Собственно, с того памятного разговора в кафе на Роздроже он не выходил у нее из головы, нет-нет да вспоминала с таким чувством.., с таким, что они, собственно, очень близки. И знают друг друга с давних пор, с раннего детства. И верят друг другу во всем. Она, Эльжбета, не задумываясь, доверила ему их главную фамильную тайну, и вот, оказывается, правильно оценила парня, умница Кристина того же мнения. Выходит, она тоже не дура?
- У меня такое чувство, что я не очень-то ему помогаю, - опять вздохнул Карпинский. - Угрызения совести, так, кажется, называется то неприятное, что я ощущаю в себе? Угрызения?
- Называется так, но при чем тут угрызения? С какой стати упрекать себя за недостаточную помощь в ремонте дома этой мегеры? Ведь наша цель - отыскать свою собственность, а не отремонтировать дом Хлюпа!
- Но как-то неудобно пообещать что-то и не выполнить! - мямлил Карпинский.
Кристина с Эльжбетой неодобрительно переглянулись.
- Надо же, такую аварию перенес, а характер совсем не изменился! пробормотала девушка.
- Потому как удар пришелся в голову, а не в характер, - научно объяснила Кристина. - Погодите, а как же чердак? - вспомнила она вдруг. - Чердак же у вас был под носом, неужели не заглянули?
- Чердак прямо версальский, - с горечью ответила Эльжбета. - Можно пройтись в белом платье до полу и не испачкать. Я сразу туда заглянула, а как же! Она наверняка произвела генеральную уборку, так что чердачной проблемы для нас не существует.
- Ну не огорчайся ты так, радоваться надо, что эта валькирия не успела произвести генеральную уборку во всем доме. Ладно, завтра нас ждет очень много работы. И вот еще что. В каких я с ней отношениях? Как мне к ней обращаться? На "ты" или на "пани"? Кажется, до смерти Северина мы с ней были на "ты".
- А что? После смерти кого-то эти отношения меняются? - заинтересовался Карпинский.
- Ну конечно же нет! - простонала Эльжбета. - Крыха, что ты выдумываешь? Знаешь, я заметила - она любит обращаться к людям в третьем лице. Точно, ее излюбленная манера. Слышала бы, как нас шпыняет. "Пусть Эльжуня посмотрит", "может, Тадик съест?", "неужели Хенек не помнит?". За "пани" смертельно на тебя обидится, а переходить с ней на "ты"...
- ..тоже смертельно обидится за такое панибратство, - сразу поняла Кристина. - Сколько сложностей! Ну да ладно, попытаюсь с ними справиться. В третьем лице так в третьем!
- А сегодня заперта.., я проверил.., и... Тут снизу послышалось сопение, и парень перебил напарника:
- Потом! Она лезет сюда. Надо скорее прибить плиту покрепче. Придержите вот здесь!
Ухажер ухажером, но проверить порядок в доме пани Богуслава обязана. И, впустив гостя, она поднялась наверх. Увидела на площадке под люком вывернутые старые петли и ржавую пружину, увидела прилаженные новые блестящие петли. Это ее вполне удовлетворило. Занятая мыслями об обеде, о люке, о приятном госте, хозяйка не обратила внимания на прилипшие к ступенькам остатки перьев, тем более что после яркого солнечного света на улице и в комнатах первого этажа здесь казалось совсем темно. Задрав голову, Богуся все же попыталась осмотреть люк - много ли наработали за сегодняшний день - и спустилась вполне довольная.
Эльжбета задержалась наверху дольше хозяйки. Выслушав сбивчивое сообщение отца о катастрофе, она с беспокойством заметила:
- Если хорошенько присмотреться, пера еще полно. Дайте тряпку, я попытаюсь, сколько смогу, собрать. И в углах вытру.
- Ив пылесос загляни, - попросил Карпинский. - Галстук бы извлечь...
Пани Богуслава взялась за приготовление яичницы, но что-то мешало ей всецело отдаться любимому занятию. Нет, мешал не шурин, хотя увивался вокруг нее, ну да это приятно. Мешало сознание того, что она в собственном доме как-то не владеет ситуацией. Вроде бы другие, посторонние люди навязывают ей свои порядки. Очень неприятное ощущение. Непривычное. Слишком много их там, наверху, этих посторонних. Ну и что люк, ну и что, если работают, да, работали, она сама видела результаты, а теперь слышит, как долбят. Скажем, если мужики и долбят, чем там занимается Эльжбета? Пусть даже не копается в ее вещах, пусть даже просто разглядывает что-нибудь, все равно она, Богуся, не любит этого. И дети куда-то подевались, а могли бы присмотреть.
Оставив шурина с его комплиментами в кухне, хозяйка опять вышла в прихожую, поднялась на несколько ступенек по лестнице и окликнула Эльжбету:
- Не знаешь, Эльжуня, куда подевались дети? Вечно как сквозь землю провалятся, когда нужны. Поищи их.
Выполняя поручение, девушка отыскала пропажу и согласовала с детьми, в какой форме они доложат матери о том, как провели день. Заодно договорилась о действиях на завтра, точнее - каким образом передаст им завтра незаметно от строгой матери очередную порцию лакомств, чем окончательно покорила детские сердца. Хотя, если говорить об Агате, в ее сердечке осталось достаточно места для подозрительности и недоверия.
Вот с какими осложнениями прошел очередной визит к пани Богуславе. И неизвестно, кто больше наработался - мужчины или Эльжбета, ведь ей еще пришлось потратить множество сил и прибегнуть к множеству ухищрений, чтобы, уходя, извлечь из дома Хлюпихи Клепу, как тот ни упирался...
***
Поздним вечером Эльжбета докладывала Кристине:
- Яичница, скажу я тебе, была потрясающая! Как эта баба готовит такое ума не приложу. Вроде бы составные части все известные: яйца, шкварки и немного сыра. И все смешано с кубиками гренок. Хрустящими!
- Без колбасы? - не поверила Кристина.
- Без! Говорю тебе - вроде ничего особенного не положила, а за уши не оттянешь. Но такая язва, предложила перекусить лишь после того, как с люком было покончено.
- А они и в самом деле его привели в порядок?
- Представь себе, да. У Тадика золотые руки, отец, по правде говоря, мало чем помог. Кристина проявила недовольство.
- Тогда я не понимаю, какой смысл в их работе! Раз люк закончен - не будет повода пошарить наверху. Ведь когда начнут на первом этаже, как подняться незаметно?
- На втором тоже было нелегко. Пришлось мне привести деток, и Стась с наших работяг глаз не спускал. А возможность и в самом деле они упустили. Все из-за отца. Если бы не вляпался в пух и перо, глядишь, и нашли бы портфель. Правда, по словам отца, одна дверь оказалась запертой. Об этом пусть отец сам тебе расскажет, мне так и не удалось переговорить с ним с глазу на глаз, все время кто-то мешал. Но зато я подготовила почву для наших дальнейших действий.
- А именно?
- Для твоего завтрашнего выступления. Если не ошибаюсь, мегеру заинтересовали твои попытки приготовить нечто, напоминающее ее начинку, а кроме того, надо ей завтра привезти побольше пива. Сама намекнула. А насчет свинства, которое ты ей представишь, чем оно хуже - тем будет лучше.
- Свинство у меня уже готово, - похвасталась Кристина. - Пригоревшая каша на прогорклом масле, к этому удалось найти сгнившую луковицу, ну и получилось достаточно отвратительно, хоть и не чрезмерно, иначе догадается. Где Хенрик, сколько можно развлекать этого подонка? Пойди смени отца на посту.
- Ну уж нет! - воспротивилась девушка. - Мне тоже хочется послушать, говорю же - так всего, и не знаю. Пусть в подробностях расскажет, в спокойной обстановке.
- Как бы тогда это организовать? Клепа наш в эйфории, сна ни в одном глазу. Упоить его, что ли?
Клепа и в самом деле находился от счастья на седьмом небе, видя, что предмет его воздыханий с каждым днем становится все благосклоннее. От возбуждения жулик не мог заснуть и принялся учить Карпинского играть в шахматы. Карпинский когда-то был неплохим шахматистом, и учение шло как по маслу. Оба были в прекрасном настроении. Карпинский с каждым днем все сильнее привязывался к шурину и очень огорчался, когда жена или дочь пытались остудить его чувства, в красках расписывая пагубную страсть Клепы. Жене и дочери Хенрик верил беспрекословно, потому и скорбел, однако помнил, что многое приходится хранить в тайне от родственника. В этом отношении шахматы были абсолютно безопасным занятием и в то же время чрезвычайно приятным.
Но вскоре возбуждение спало и шурином овладела привычная сонливость. Наконец-то Карпинские остались одни.
- Весь второй этаж оказался в моем распоряжении, - вздохнув, стал рассказывать Хенрик. - Вот только одной двери вообще не было, вместо нее эта проклятая плита, а вторая заперта.
- Расскажи, папа, о запертой, о первой мы уже знаем.
- Тадик мне сказал - та дверь ведет в кабинет Северина. И мне тоже так кажется. Я там был как-то раз...
- Ты был там миллион раз, только вот запомнил всего один. Ну да неважно. А почему кабинет заперт?
- Этого мы не узнали.
- А как заперт?
- На ключ, наверное. Никакого висячего замка там не висело.
- Холера! - огорчилась Эльжбета. - А мы даже и спросить не можем. Какое нам дело до чужих дверей? И вообще, откуда мы узнали, что заперта?
- Погоди, может, дети помогут.
- Или Тадик, - поддержал жену Хенрик.
- Ну конечно, Тадик! - обрадовалась Кристина. - Тадик имеет право заинтересоваться кабинетом отца, ведь сколько было разговоров о его коллекциях. Но пусть сначала потихоньку спросит у брата.
- Правильно! - оживился Карпинский. - Они подружились. Я сам слышал, как болтали под люком.
- Так почему же сразу не намекнул, раз слышал? - рассердилась дочь на несообразительного отца.
- В голову не пришло, - оправдывался тот. - Из-за проклятого пера ни о чем другом думать не мог.
- Перо нам тоже пригодится, - успокоила мужа Кристина. - Ведь придется же сказать о нем этой гангрене. И тогда, в рамках возмещения ущерба, сделаете с Тадиком ей нормальную дверцу к каморке. Опять будет работа на втором этаже.
- А ты уверена, что Северин спрятал портфель именно наверху?
- Да ни в чем я не уверена, просто хотя бы один этаж надо исключить из поисков. Хенек, а ты точно знаешь, что в других местах там не было нашего портфеля?
- Почти точно, - не сразу ответил Хенрик, предварительно еще раз добросовестно все взвесив. - Я ведь уже стал кое-что соображать, примите это к сведению. Там у них спальня и при ней маленькая гардеробная, женско-мужская, вернее, больше женская, чем мужская. Там же две комнатки детей. И еще комнаты.., такие, знаете, совсем пустые.
- Для гостей, - подсказала Эльжбета.
- Возможно. Так вот, я лично считаю - ни в одной из этих комнат Северин не стал бы ничего прятать, места все-таки обитаемые, в них или живут, или часто заглядывают. Есть там еще несколько закутков, я их все осмотрел, за исключением одной клетушки, порылся даже, и в кладовке нашел портфель. Старый, очень обшарпанный, но желтого цвета. А в нем оказались домашние тапочки, тоже очень старые. Две парк.
- Папуля, да ты провернул грандиозную работу! - восхитилась Эльжбета.
- Я старался.
- А клетушку почему все же не осмотрел? - сурово поинтересовалась Кристина.
- Не успел.
- Итак, со вторым этажом все ясно - кабинет и одна каморка. Чем вы намерены заняться завтра?
- Шкафом в холле. Ну тем, в котором дверь не держится. Петли по всему дому станем разыскивать. Тадик скажет - ему известно, что отец уже купил петли для этого шкафа. Покупать лишние - непозволительное расточительство, хозяйка его не потерпит.
- Правильно. И останетесь одни в доме, потому как ей надо будет идти на работу. Клепа наверняка увяжется ее провожать, мне тоже придется уйти, меня она в своем гнездышке ни за что не оставит, но и без меня вас там будет трое...
- И детки, - напомнила Эльжбета. - Но, надеюсь, их мне удастся занять. Для этого потребуется сумка-холодильник, чтобы я могла забыть свои покупки в машине Тадика. Где эта сумка?
- На антресолях, вместе с чемоданами. Где же еще? Сразу, как откроешь дверцу, увидишь. Хенек, я считаю, Тадеуш - не парень, а золото.
Услышав это, Эльжбета ни с того ни с сего вдруг покраснела. И она так думала. Собственно, с того памятного разговора в кафе на Роздроже он не выходил у нее из головы, нет-нет да вспоминала с таким чувством.., с таким, что они, собственно, очень близки. И знают друг друга с давних пор, с раннего детства. И верят друг другу во всем. Она, Эльжбета, не задумываясь, доверила ему их главную фамильную тайну, и вот, оказывается, правильно оценила парня, умница Кристина того же мнения. Выходит, она тоже не дура?
- У меня такое чувство, что я не очень-то ему помогаю, - опять вздохнул Карпинский. - Угрызения совести, так, кажется, называется то неприятное, что я ощущаю в себе? Угрызения?
- Называется так, но при чем тут угрызения? С какой стати упрекать себя за недостаточную помощь в ремонте дома этой мегеры? Ведь наша цель - отыскать свою собственность, а не отремонтировать дом Хлюпа!
- Но как-то неудобно пообещать что-то и не выполнить! - мямлил Карпинский.
Кристина с Эльжбетой неодобрительно переглянулись.
- Надо же, такую аварию перенес, а характер совсем не изменился! пробормотала девушка.
- Потому как удар пришелся в голову, а не в характер, - научно объяснила Кристина. - Погодите, а как же чердак? - вспомнила она вдруг. - Чердак же у вас был под носом, неужели не заглянули?
- Чердак прямо версальский, - с горечью ответила Эльжбета. - Можно пройтись в белом платье до полу и не испачкать. Я сразу туда заглянула, а как же! Она наверняка произвела генеральную уборку, так что чердачной проблемы для нас не существует.
- Ну не огорчайся ты так, радоваться надо, что эта валькирия не успела произвести генеральную уборку во всем доме. Ладно, завтра нас ждет очень много работы. И вот еще что. В каких я с ней отношениях? Как мне к ней обращаться? На "ты" или на "пани"? Кажется, до смерти Северина мы с ней были на "ты".
- А что? После смерти кого-то эти отношения меняются? - заинтересовался Карпинский.
- Ну конечно же нет! - простонала Эльжбета. - Крыха, что ты выдумываешь? Знаешь, я заметила - она любит обращаться к людям в третьем лице. Точно, ее излюбленная манера. Слышала бы, как нас шпыняет. "Пусть Эльжуня посмотрит", "может, Тадик съест?", "неужели Хенек не помнит?". За "пани" смертельно на тебя обидится, а переходить с ней на "ты"...
- ..тоже смертельно обидится за такое панибратство, - сразу поняла Кристина. - Сколько сложностей! Ну да ладно, попытаюсь с ними справиться. В третьем лице так в третьем!