Страница:
Бен подался вперед, опираясь локтями на колени, и пристально вгляделся в нее.
– Черта с два на этом кончилось! Почему вы не сказали нам с Мэттом, что мысленный контакт с убийцей может привлечь к вам его внимание и сделать вас мишенью? Какого черта вы молчали? Решили, что нам необязательно об этом знать?
– Шериф Данбар не верит в подобные контакты, – сухо напомнила ему Кэсси. – Кстати, еще неизвестно, имеем ли мы дело с настоящим маньяком, а не просто с импульсивным убийцей, с которого достаточно этой единственной жертвы. Именно в это верит шериф. Он хочет в это верить. А у вас у самого тоже есть сомнения – и по поводу моих способностей, и насчет нового убийства. – Она опять пожала плечами. – Кроме того, я многому научилась за десять лет. Давно уже прошло то время, когда я в последний раз рисковала подобным образом. Теперь я знаю, что надо делать.
– Но возможность привлечь его внимание все-таки не исключена.
– Она очень невелика.
– И вы живете здесь, у черта на рогах, одна, а на двери нет даже приличного засова. Боже мой, Кэсси! Если бы вы нам все рассказали, мы могли бы принять меры на крайний случай, чтобы вас обезопасить. Обеспечить вас охранной сигнализацией, собакой. Оружием, наконец.
– Я не умею пользоваться оружием и не хочу учиться. И, как вы уже могли заметить, я пока цела.
– Пока. А что будет, если вы опять подключитесь к этому типу?
– Постараюсь, чтобы он о моем присутствии даже не догадывался.
– А если вы совершите ошибку? Если он поймет, что вы можете следить за ним, пока он совершает убийство?
– Он не поймет.
– А если поймет?
Кэсси уже устала от этого разговора.
– Бен, я приняла условия игры. Иначе нельзя. Приходится идти на риск. Я прекрасно понимаю, что должна соблюдать осторожность, а этому я давно уже научилась.
– Мне это не нравится, Кэсси.
– А вам и не обязательно быть от этого в восторге. Рискую я, а не вы.
Она постаралась, чтобы ее голос звучал спокойно и уверенно.
– Мне это известно, черт бы вас побрал! – вспылил Бен.
«Опять я их провела». Кэсси мысленно спросила себя, как долго она сумеет продержаться, убеждая окружающих, что риск заманить психопата в свой мозг – в свою душу – не пугает ее до полусмерти.
Что ж, какое-то время она еще продержится.
Стараясь его отвлечь, она взглянула на коричневый конверт, забытый на кофейном столике.
– Там есть что-то еще?
– Не так уж много. Отрывочные сведения о детстве, школьные характеристики и тому подобное. Судя по официальным данным, вы вели тихую, ничем не примечательную жизнь. «Просто удивительно, – подумала Кэсси, – насколько официальные данные обезличивают человеческую жизнь! И сколь многое остается скрытым». Вслух она сказала:
– Я полагаю, шериф Данбар уже успел проверить мои рекомендации?
– Успел.
– Но он все еще не верит, что я не самозванка.
– Он твердолобый. Это самый серьезный из его недостатков.
– Многие полицейские считают это необходимым профессиональным качеством.
Она улыбнулась и взглянула на Бена. Оказалось, что он не сводит с нее глаз. От этого пристального взгляда ей стало не по себе. Черт побери, лучше бы он и в самом деле походил на типичного судью! Седовласый и неприступный. Так нет же, скорее всего ему не стукнуло еще и сорока, в его великолепной темной шевелюре не было ни единого седого волоска, а в его походке и манере держаться ощущалась упругая энергия молодости. И к тому же он излучал тепло и обаяние, которое она ощущала даже на расстоянии.
Это редкость. Большая редкость, особенно среди мужчин – такая способность и даже готовность сопереживать. Но Бен обладал ею, хотя, по ее мнению, вряд ли получал удовольствие от этого.
– Кэсси?
Она растерянно заморгала, но заставила себя улыбнуться.
– Извините, я просто задумалась. От души надеюсь, что шериф Данбар прав. Надеюсь, что убийство этой несчастной девочки окажется единственным, а ему удастся быстро найти ее убийцу.
– Но вы не верите, что ему это удастся.
– Нет. Боюсь, что нет.
– Я тоже в это не верю. – Бен взял конверт, спрятал в него копию газетной статьи и встал. – Через час у меня назначена встреча, так что мне, пожалуй, пора.
Кэсси тоже встала и проводила его до входной двери.
– Думаю, вы расскажете шерифу о том, что вам удалось узнать. Насчет моей матери.
– Если вы этого не хотите, я готов промолчать. Но я считаю, что он должен знать, Кэсси.
Она открыла входную дверь, затем повернулась к нему и кивнула – неохотно, но с пониманием.
– Ладно, говорите ему все, что сочтете нужным.
– А знаете, мне кажется, вы кое-чего не учитываете, – начал Бен после небольшой паузы.
– Чего, например?
– Вы больше не в Лос-Анджелесе, где можно затеряться среди толпы. Это маленький город, Кэсси. Он не настолько мал, чтобы все жители знали друг друга в лицо, но он все-таки маленький. И люди много болтают. Ваши визиты в контору Мэтта и в мою не прошли и не пройдут незамеченными. Рано или поздно пойдут слухи о ваших способностях. Таким образом – даже если вам удастся не встревожить убийцу, вступая с ним в мысленный контакт, – в конце концов он так или иначе узнает, кто вы такая. И вы будете не бестелесным голосом у него в голове, а человеком из плоти и крови, с адресом и номером телефона в справочнике… а у вас на дверях даже нет запора.
– Ладно, я это учту.
– Но это не изменит ваших планов? – настойчиво спросил Бен.
– Нет, это не изменит моих планов.
Он поднял руку, словно хотел к ней прикоснуться, но его рука тут же упала, как только он заметил, что Кэсси напряглась.
– Увидимся позже, Кэсси.
– Пока, Бен.
На этот раз он не сомневался, что она стоит в дверях и провожает его взглядом, пока его машина отъезжает. Но его это не порадовало. Совсем не порадовало.
Мэтт Данбар сел на край кровати, чтобы обуться.
– Я в эту чушь собачью не верю.
– Тогда откуда же она узнала о нас?
– Догадалась. Черт, может, она видела, как ты позавчера входила ко мне. Но она точно не прочла это в моих мыслях!
Об упрямстве своего возлюбленного Эбби знала не понаслышке. Обычно оно ее только забавляло, как и его порой навязчивое стремление казаться «сильным мужчиной»; она прекрасно знала, что, несмотря на свои маленькие слабости, он обладает щедрой натурой и сердцем, мягким как воск. Но в этот день напоминание о том, каким Мэтт может быть непрошибаемым, расстроило ее.
– Мэтт, если она может помочь найти убийцу Бекки…
– Я в этом сомневаюсь. Детектив из Лос-Анджелеса, с которым я говорил, возносил ее до небес, но стоило мне на него нажать, как он в конце концов признался, что бывали случаи, когда ее подсказки заводили их в тупик, и эти ошибки им дорого обошлись.
– Любое расследование тоже может зайти " тупик, разве не так? Я хочу сказать, что вы всегда рассматриваете несколько версий, которые в результате ни к чему не приводят.
– Так-то оно так, – неохотно согласился Мэтт, – да только гораздо легче объяснить, почему ты пошел по тому или иному следу, когда у тебя на руках есть нечто осязаемое. А все, что тебе говорит так называемый экстрасенс, это не более чем туман на болоте и рассеивается столь же быстро. – Он упрямо покачал головой. – Нет, я просто не могу купиться на эти россказни, Эбби. Должно быть, она видела нас вместе, вот откуда ей все известно.
– На публике? Да мы даже взглядами избегаем встречаться в общественных местах! И никто меня не видел, когда я приходила к тебе, Мэтт. Я всегда очень осторожна, и ты это знаешь.
Услыхав дрожь в ее голосе, он бросил на нее быстрый взгляд.
– Милая, Гэри опять к тебе приставал? Учти, я могу в пять минут получить ордер, запрещающий ему подходить к тебе ближе чем на пятьсот шагов.
Она тоже покачала головой и улыбнулась:
– Нет, в последнее время его не видно поблизости. К тому же я не хочу предпринимать ничего такого, что могло бы его разозлить… по крайней мере пока развод не будет оформлен.
– Осталось ждать всего месяц, Эбби. А когда он будет оформлен, так приятно будет сводить тебя в ресторан на глазах у всех.
Эбби наклонилась к нему и обвила руками его шею.
– Да, это было бы здорово. Но только… давай не будем торопиться, ладно, Мэтт? Еще неизвестно, как поведет себя Гэри, когда развод утвердят.
Его подбородок окаменел, но руки, гладившие ее по плечам, были нежны.
– Я был терпелив, насколько это вообще возможно, Эбби, но я не собираюсь до бесконечности прятаться по углам и скрывать наши отношения только из опасения, что Гэри может выкинуть какой-нибудь фортель. Я с ним справлюсь.
– Я не прошу ждать до бесконечности. Я просто хочу по мере возможности избегать неприятностей, вот и все.
– Не будет никаких неприятностей. Просто дам ему хорошего пинка под зад, тем дело и кончится.
Эбби улыбнулась.
– И все-таки давай подождем. Всего месяц. Это ведь не так уж долго, правда? Все зависит от того, чего ждешь. – Он неспешно поцеловал ее, опрокинул обратно на постель и склонился над ней. – Я жду того, что хотел получить уже давным-давно. Тебя.
– Ты меня уже получил. Остальное – формальности.
Он бережно отвел от ее лица прядь ярко-рыжих волос.
– Кроме того, я хочу, чтобы Гэри исчез из твоей жизни и чтобы у него больше не было предлогов тебе позвонить или постучаться в дверь. Я хочу иметь право сказать ему: «Катись к чертовой матери».
– Тебе только дай волю, и ты это сделаешь, даже не имея никакого права, – усмехнулась она.
– Верно, – и Мэтт поцеловал ее еще раз.
– Прошу тебя, прояви еще немного терпения.
– Да ладно, ладно. – Он сел, потом вскочил с кровати. – Мне пора возвращаться в контору.
– Мэтт… – нерешительно начала Эбби. – Эта женщина-экстрасенс…
– Ты опять о ней? – недовольно поморщился Мэтт.
– До тебя когда-нибудь доходили слухи о ее тетке? О мисс Мелтон?
– А в чем дело?
– Ну… она кое-что знала. Она знала такие вещи, которых в принципе не должна была знать.
Мэтт нахмурился, глядя на нее.
– До меня доходили разговоры. Ну и что? Она жила в одиночестве, держалась особняком, почти не заглядывала в город, а когда заглядывала, то почти ни с кем не разговаривала. И одевалась она не по возрасту. Ясное дело, люди начали болтать всякое разное. Это ничего не значит, Эбби.
– Наверное, ты прав, – улыбнулась Эбби. – Но, Мэтт, если Кэсси Нейл может тебе помочь, не мешай ей. Не надо делать вид, будто ее слова ничего не значат.
– Обычно ты не вмешиваешься в мою работу, – заметил Мэтт.
– Я и сейчас не вмешиваюсь. Но я знаю, каким ты можешь быть упрямым. Ты ведь уже решил, что она шарлатанка, так?
– Возможно.
– Признайся, Мэтт. Ты бы не дал ей даже рта раскрыть, если бы Бен не настоял. А ты ведь знаешь, что он не какой-то там доверчивый простофиля.
– Нет, но он не хочет думать головой, когда речь заходит о Кэсси Нейл. Понятия не имею, что он в ней нашел, но эта дамочка явно его пленила.
Эбби открыла было рот, чтобы что-то сказать, но передумала и лишь покачала головой. После короткой паузы она повторила:
– Просто не относись к ней предвзято, Мэтт, вот все, о чем я прошу.
– Ладно, не буду. – Он наклонился, чтобы поцеловать ее на прощание, а отойдя к дверям, засмеялся: – Вот уж не думал, что ты веришь во все это.
Оставшись одна в спальне, Эбби рассеянно взглянула на дверь и прошептала:
– Я верю в это, Мэтт. Очень верю.
В понедельник именно на ее плечи легла неприятная обязанность везти старого кота ее матери к ветеринару, чтобы тот его усыпил; в среду ей пришло извещение из налогового управления Северной Каролины о задолженности по уплате налогов; вчера ей пришлось спустить шкуру с мастера по ремонту телевизоров, явно не умевшего отличить телеантенну от своей задницы; а сегодня, в пятницу, в этот неожиданно теплый и погожий день в конце февраля, ей заявили, что ее старый автомобиль, на котором она ездила десять лет, находится, так сказать, на последнем издыхании.
– Нужна новая коробка передач, – сказал Дейл Ньютон, сверяясь с записями в блокноте. – Тормозные колодки полетели. Карданный вал. Левая передняя шина совершенно лысая…
– Довольно. – Айви яростно уставилась на него. – Сколько?
Механик неловко замялся.
– Я еще не прикидывал общую смету, миссис Джеймсон. Вы же только просили провести техосмотр и сказать, нужен ли ремонт. Нужен. Есть еще…
Она властным жестом заставила его умолкнуть.
– Составь смету, а потом позвони мне. Но только не забудь, Дейл Ньютон, что мой покойный муж ссудил тебе денег пятнадцать лет назад, чтобы ты мог обзавестись этой мастерской. Я полагаю, это должно учитываться. Ты мог бы проявить сочувствие к бедной вдове. Я на это рассчитываю.
– Да, мэм, – криво усмехнулся Ньютон. – Я подготовлю смету через пару часов.
– Да уж пожалуйста.
– Я могу одолжить вам машину на время, миссис Джеймсон…
– Не надо. Терпеть не могу вести незнакомую машину. Я просто зайду к Шелби на той стороне улицы и вызову себе такси по телефону.
– У меня тоже есть телефон, миссис Джеймсон.
– Мне это известно. Зато у тебя кофе не подают. Всего доброго, мистер Ньютон.
– Мэм.
Ньютон проводил взглядом ее несгибаемую спину и в который раз спросил себя, от чего скончался старый Кеннет Джеймсон: от болезни или просто от усталости?
Покинув автомастерскую Ньютона на углу Главной и Первой улиц, Айви прошла пешком квартал к центру города, а затем пересекла улицу к ресторану Шелби. Это была достопримечательность Райанз-Блафф: некогда прекрасный образец стиля арт деко[3], здание в последний раз перестраивалось в середине 60-х и с тех пор несколько раз подвергалось переоформлению, причем индивидуальные вкусы различных владельцев, оставившие свой след на внутреннем убранстве, образовали весьма причудливую смесь. Но в баре сохранилась старинная стойка красного дерева и винтовые табуреты, хотя льняные скатерти в конце практичного XX века были сверху застелены прозрачными пластиковыми.
Это место Айви Джеймсон посещала регулярно, хотя неизменно находила что покритиковать. И в самом деле заведение знавало лучшие времена, но все-таки здесь до сих пор сервировали приличную еду и горячий кофе, причем ресторан был открыт до полуночи семь дней в неделю.
– Этот кофе слишком крепок, Стюарт, – сказала Айви молодому человеку за стойкой бара.
– Да, миссис Джеймсон. Сейчас сварю вам свежего.
– Уж будь любезен. И положи в кофе щепотку соли, чтобы вытянуть горечь.
– Да, мэм.
– Мисс Нейл? – вежливо обратился он к ней. – Я Дэн Кроудер из «Охранной сети». Мы с моим напарником приехали установить у вас сигнализацию.
Заглянув ему через плечо, она увидела на подъездной аллее белый фургончик с логотипом компании на борту и стоявшего рядом с ним еще одного аккуратно подстриженного молодого человека в комбинезоне.
– Установить сигнализацию? У меня?
– Да, мэм. Нас прислал судья Райан. Да, он времени даром не терял. Дэн улыбнулся ей:
– Судья Райан просил передать, чтобы вы ему позвонили, если у вас возникнут сомнения, мисс Нейл.
Кэсси почти не сомневалась, что представителей компании к ней действительно послал Бен Райан, но, несмотря на временное отсутствие засова на дверях, она была не настолько доверчива, чтобы впустить в дом незнакомого человека безо всякой проверки.
Однако она не позвонила Бену. Она отыскала в телефонном справочнике номер охранной компании и позвонила в контору, пока Дэн терпеливо дожидался на крыльце.
Ей подтвердили, что судья Райан действительно договорился об установке в ее доме самой современной охранной системы.
У Кэсси возник минутный соблазн отказаться, но она направилась к дверям, чтобы впустить Дэна и его напарника в дом и дать им возможность начать работу. Потому что в одном отношении Бен Райан был, безусловно, прав. В маленьком городе тот, кому не следует, быстро узнает, на что она способна. Это всего лишь вопрос времени.
Бен как раз собирался войти в пристройку к зданию суда, где располагался его кабинет, но остановился на пороге и, обернувшись, увидел догонявшую его Джилл Керквуд. Он не забыл высказанного спокойным и бесстрастным голосом утверждения Кэсси о том, что Джилл не смирилась с их разрывом, но все-таки сумел улыбнуться и приветствовал ее с той напускной, «не выходящей за рамки дружбы» любезностью, которой стал придерживаться с тех пор, как они расстались.
С тех пор, как он порвал с ней.
– Привет, Джилл. В чем дело?
– Есть новости о том, кто убил Бекки Смит?
Он почти не удивился вопросу. За то краткое время, что ему потребовалось, чтобы пройти два квартала от городской конторы, где у него состоялась встреча с клиентом, до официальной резиденции окружного прокурора, его уже трижды останавливали обеспокоенные граждане, задававшие тот же вопрос. И все же на Джилл это было не похоже – так живо интересоваться уголовной хроникой, даже если речь шла о кровавом преступлении.
– Насколько мне известно, ничего нового нет, – ответил он. – Мэтт и его помощники работают над этим.
Она слегка нахмурилась:
– А он знает, что, по мнению Бекки, за ней кто-то следил?
– По мнению… Откуда ты это знаешь?
– Бекки сама мне говорила. – Джилл озабоченно нахмурилась. – Зашла в магазин как-то раз на прошлой неделе. По-моему, это было в среду. Мы разговорились, и она упомянула, что мельком видела кого-то, кто следил за ней. Она не отнеслась к этому серьезно, даже посмеялась, сказала что-то насчет тайного поклонника, не желавшего обнаружить себя. Поскольку Бекки не придала этому никакого значения, я тоже не стала беспокоиться.
«Значит, он все-таки следил за ней раньше. Еще одно очко в пользу Кэсси», – подумал Бен.
– Тебе следует рассказать об этом Мэтту, Джилл. По-моему, он об этом ничего не знает, а в деле может быть важной любая зацепка.
– Хорошо, я пойду повидаюсь с ним. – Она помедлила, потом улыбнулась. – Я была рада познакомиться с Кэсси Нейл. Мне нравилась ее тетя.
– Я тоже был рад знакомству.
– Она ведь не так давно появилась в городе?
– Кэсси? Около полугода, насколько мне известно.
– Вот как? Я… что-то не припомню, чтобы она появлялась в городе до вчерашнего дня.
– Ничего удивительного. Судя по всему, она предпочитает одиночество. Точно так же, как и сама мисс Мелтон.
– Судя по всему? Ты с ней не слишком хорошо знаком? – Джилл бросила на него пытливый взгляд.
– Я познакомился с ней во вторник, – сухо ответил Бен. Он ощутил вспышку раздражения, но постарался ничем себя не выдать.
Джилл натянуто рассмеялась и одарила его фальшивой улыбкой, чувствуя, что пересекла дозволенную черту.
– Извини, я вовсе не собиралась совать нос в твои личные дела.
Очевидно, его наигранная невозмутимость оказалась не столь убедительной, как ему хотелось верить.
– Не говори глупости, – сказал Бен после минутного замешательства. – Слушай, почему бы тебе не сходить к Мэтту и не рассказать ему все, что ты знаешь? Он должен это услышать. Чем скорее мы упрячем мерзавца за решетку, тем будет лучше для всех.
– Хорошо. Увидимся позже, Бен.
– Конечно.
На одно мгновение, пока она поворачивалась к нему спиной, ему пришло в голову, что надо бы посоветовать ей соблюдать осторожность, но он тут же одернул себя, сочтя свою подозрительность нелепой и неуместной. Да и что он мог ей сказать? Берегись молодых мужчин, живущих в нашем городке.
Она была неглупой женщиной и, зная о том, что за Бекки кто-то следил, непременно обратит внимание, если то же самое произойдет с ней. И примет меры, чтобы себя защитить.
Поэтому Бен проводил ее взглядом, но ничего не сказал.
Об этом решении ему предстояло сожалеть до конца своих дней.
Смотрят на меня. Глаза следят за мной.
Надо их остановить.
Они мне заплатят. Я им покажу.
Голова болит. Ноги болят. Надо притормозить. Надо…
Нет, вы только посмотрите на нее. Так горда собой. Думает, она лучше всех. Я ей покажу… покажу… покажу…
Как сильно болит голова.
Глаза следят за мной. Неужели они знают…
Кровь пахнет монетами.
Глава 5
– Черта с два на этом кончилось! Почему вы не сказали нам с Мэттом, что мысленный контакт с убийцей может привлечь к вам его внимание и сделать вас мишенью? Какого черта вы молчали? Решили, что нам необязательно об этом знать?
– Шериф Данбар не верит в подобные контакты, – сухо напомнила ему Кэсси. – Кстати, еще неизвестно, имеем ли мы дело с настоящим маньяком, а не просто с импульсивным убийцей, с которого достаточно этой единственной жертвы. Именно в это верит шериф. Он хочет в это верить. А у вас у самого тоже есть сомнения – и по поводу моих способностей, и насчет нового убийства. – Она опять пожала плечами. – Кроме того, я многому научилась за десять лет. Давно уже прошло то время, когда я в последний раз рисковала подобным образом. Теперь я знаю, что надо делать.
– Но возможность привлечь его внимание все-таки не исключена.
– Она очень невелика.
– И вы живете здесь, у черта на рогах, одна, а на двери нет даже приличного засова. Боже мой, Кэсси! Если бы вы нам все рассказали, мы могли бы принять меры на крайний случай, чтобы вас обезопасить. Обеспечить вас охранной сигнализацией, собакой. Оружием, наконец.
– Я не умею пользоваться оружием и не хочу учиться. И, как вы уже могли заметить, я пока цела.
– Пока. А что будет, если вы опять подключитесь к этому типу?
– Постараюсь, чтобы он о моем присутствии даже не догадывался.
– А если вы совершите ошибку? Если он поймет, что вы можете следить за ним, пока он совершает убийство?
– Он не поймет.
– А если поймет?
Кэсси уже устала от этого разговора.
– Бен, я приняла условия игры. Иначе нельзя. Приходится идти на риск. Я прекрасно понимаю, что должна соблюдать осторожность, а этому я давно уже научилась.
– Мне это не нравится, Кэсси.
– А вам и не обязательно быть от этого в восторге. Рискую я, а не вы.
Она постаралась, чтобы ее голос звучал спокойно и уверенно.
– Мне это известно, черт бы вас побрал! – вспылил Бен.
«Опять я их провела». Кэсси мысленно спросила себя, как долго она сумеет продержаться, убеждая окружающих, что риск заманить психопата в свой мозг – в свою душу – не пугает ее до полусмерти.
Что ж, какое-то время она еще продержится.
Стараясь его отвлечь, она взглянула на коричневый конверт, забытый на кофейном столике.
– Там есть что-то еще?
– Не так уж много. Отрывочные сведения о детстве, школьные характеристики и тому подобное. Судя по официальным данным, вы вели тихую, ничем не примечательную жизнь. «Просто удивительно, – подумала Кэсси, – насколько официальные данные обезличивают человеческую жизнь! И сколь многое остается скрытым». Вслух она сказала:
– Я полагаю, шериф Данбар уже успел проверить мои рекомендации?
– Успел.
– Но он все еще не верит, что я не самозванка.
– Он твердолобый. Это самый серьезный из его недостатков.
– Многие полицейские считают это необходимым профессиональным качеством.
Она улыбнулась и взглянула на Бена. Оказалось, что он не сводит с нее глаз. От этого пристального взгляда ей стало не по себе. Черт побери, лучше бы он и в самом деле походил на типичного судью! Седовласый и неприступный. Так нет же, скорее всего ему не стукнуло еще и сорока, в его великолепной темной шевелюре не было ни единого седого волоска, а в его походке и манере держаться ощущалась упругая энергия молодости. И к тому же он излучал тепло и обаяние, которое она ощущала даже на расстоянии.
Это редкость. Большая редкость, особенно среди мужчин – такая способность и даже готовность сопереживать. Но Бен обладал ею, хотя, по ее мнению, вряд ли получал удовольствие от этого.
– Кэсси?
Она растерянно заморгала, но заставила себя улыбнуться.
– Извините, я просто задумалась. От души надеюсь, что шериф Данбар прав. Надеюсь, что убийство этой несчастной девочки окажется единственным, а ему удастся быстро найти ее убийцу.
– Но вы не верите, что ему это удастся.
– Нет. Боюсь, что нет.
– Я тоже в это не верю. – Бен взял конверт, спрятал в него копию газетной статьи и встал. – Через час у меня назначена встреча, так что мне, пожалуй, пора.
Кэсси тоже встала и проводила его до входной двери.
– Думаю, вы расскажете шерифу о том, что вам удалось узнать. Насчет моей матери.
– Если вы этого не хотите, я готов промолчать. Но я считаю, что он должен знать, Кэсси.
Она открыла входную дверь, затем повернулась к нему и кивнула – неохотно, но с пониманием.
– Ладно, говорите ему все, что сочтете нужным.
– А знаете, мне кажется, вы кое-чего не учитываете, – начал Бен после небольшой паузы.
– Чего, например?
– Вы больше не в Лос-Анджелесе, где можно затеряться среди толпы. Это маленький город, Кэсси. Он не настолько мал, чтобы все жители знали друг друга в лицо, но он все-таки маленький. И люди много болтают. Ваши визиты в контору Мэтта и в мою не прошли и не пройдут незамеченными. Рано или поздно пойдут слухи о ваших способностях. Таким образом – даже если вам удастся не встревожить убийцу, вступая с ним в мысленный контакт, – в конце концов он так или иначе узнает, кто вы такая. И вы будете не бестелесным голосом у него в голове, а человеком из плоти и крови, с адресом и номером телефона в справочнике… а у вас на дверях даже нет запора.
– Ладно, я это учту.
– Но это не изменит ваших планов? – настойчиво спросил Бен.
– Нет, это не изменит моих планов.
Он поднял руку, словно хотел к ней прикоснуться, но его рука тут же упала, как только он заметил, что Кэсси напряглась.
– Увидимся позже, Кэсси.
– Пока, Бен.
На этот раз он не сомневался, что она стоит в дверях и провожает его взглядом, пока его машина отъезжает. Но его это не порадовало. Совсем не порадовало.
* * *
– А может, она и вправду экстрасенс, – заметила Эбби Монтгомери, взбивая подушки на кровати. Она откинулась на них, устроилась поудобнее в постели и натянула простыню на свою голую грудь.Мэтт Данбар сел на край кровати, чтобы обуться.
– Я в эту чушь собачью не верю.
– Тогда откуда же она узнала о нас?
– Догадалась. Черт, может, она видела, как ты позавчера входила ко мне. Но она точно не прочла это в моих мыслях!
Об упрямстве своего возлюбленного Эбби знала не понаслышке. Обычно оно ее только забавляло, как и его порой навязчивое стремление казаться «сильным мужчиной»; она прекрасно знала, что, несмотря на свои маленькие слабости, он обладает щедрой натурой и сердцем, мягким как воск. Но в этот день напоминание о том, каким Мэтт может быть непрошибаемым, расстроило ее.
– Мэтт, если она может помочь найти убийцу Бекки…
– Я в этом сомневаюсь. Детектив из Лос-Анджелеса, с которым я говорил, возносил ее до небес, но стоило мне на него нажать, как он в конце концов признался, что бывали случаи, когда ее подсказки заводили их в тупик, и эти ошибки им дорого обошлись.
– Любое расследование тоже может зайти " тупик, разве не так? Я хочу сказать, что вы всегда рассматриваете несколько версий, которые в результате ни к чему не приводят.
– Так-то оно так, – неохотно согласился Мэтт, – да только гораздо легче объяснить, почему ты пошел по тому или иному следу, когда у тебя на руках есть нечто осязаемое. А все, что тебе говорит так называемый экстрасенс, это не более чем туман на болоте и рассеивается столь же быстро. – Он упрямо покачал головой. – Нет, я просто не могу купиться на эти россказни, Эбби. Должно быть, она видела нас вместе, вот откуда ей все известно.
– На публике? Да мы даже взглядами избегаем встречаться в общественных местах! И никто меня не видел, когда я приходила к тебе, Мэтт. Я всегда очень осторожна, и ты это знаешь.
Услыхав дрожь в ее голосе, он бросил на нее быстрый взгляд.
– Милая, Гэри опять к тебе приставал? Учти, я могу в пять минут получить ордер, запрещающий ему подходить к тебе ближе чем на пятьсот шагов.
Она тоже покачала головой и улыбнулась:
– Нет, в последнее время его не видно поблизости. К тому же я не хочу предпринимать ничего такого, что могло бы его разозлить… по крайней мере пока развод не будет оформлен.
– Осталось ждать всего месяц, Эбби. А когда он будет оформлен, так приятно будет сводить тебя в ресторан на глазах у всех.
Эбби наклонилась к нему и обвила руками его шею.
– Да, это было бы здорово. Но только… давай не будем торопиться, ладно, Мэтт? Еще неизвестно, как поведет себя Гэри, когда развод утвердят.
Его подбородок окаменел, но руки, гладившие ее по плечам, были нежны.
– Я был терпелив, насколько это вообще возможно, Эбби, но я не собираюсь до бесконечности прятаться по углам и скрывать наши отношения только из опасения, что Гэри может выкинуть какой-нибудь фортель. Я с ним справлюсь.
– Я не прошу ждать до бесконечности. Я просто хочу по мере возможности избегать неприятностей, вот и все.
– Не будет никаких неприятностей. Просто дам ему хорошего пинка под зад, тем дело и кончится.
Эбби улыбнулась.
– И все-таки давай подождем. Всего месяц. Это ведь не так уж долго, правда? Все зависит от того, чего ждешь. – Он неспешно поцеловал ее, опрокинул обратно на постель и склонился над ней. – Я жду того, что хотел получить уже давным-давно. Тебя.
– Ты меня уже получил. Остальное – формальности.
Он бережно отвел от ее лица прядь ярко-рыжих волос.
– Кроме того, я хочу, чтобы Гэри исчез из твоей жизни и чтобы у него больше не было предлогов тебе позвонить или постучаться в дверь. Я хочу иметь право сказать ему: «Катись к чертовой матери».
– Тебе только дай волю, и ты это сделаешь, даже не имея никакого права, – усмехнулась она.
– Верно, – и Мэтт поцеловал ее еще раз.
– Прошу тебя, прояви еще немного терпения.
– Да ладно, ладно. – Он сел, потом вскочил с кровати. – Мне пора возвращаться в контору.
– Мэтт… – нерешительно начала Эбби. – Эта женщина-экстрасенс…
– Ты опять о ней? – недовольно поморщился Мэтт.
– До тебя когда-нибудь доходили слухи о ее тетке? О мисс Мелтон?
– А в чем дело?
– Ну… она кое-что знала. Она знала такие вещи, которых в принципе не должна была знать.
Мэтт нахмурился, глядя на нее.
– До меня доходили разговоры. Ну и что? Она жила в одиночестве, держалась особняком, почти не заглядывала в город, а когда заглядывала, то почти ни с кем не разговаривала. И одевалась она не по возрасту. Ясное дело, люди начали болтать всякое разное. Это ничего не значит, Эбби.
– Наверное, ты прав, – улыбнулась Эбби. – Но, Мэтт, если Кэсси Нейл может тебе помочь, не мешай ей. Не надо делать вид, будто ее слова ничего не значат.
– Обычно ты не вмешиваешься в мою работу, – заметил Мэтт.
– Я и сейчас не вмешиваюсь. Но я знаю, каким ты можешь быть упрямым. Ты ведь уже решил, что она шарлатанка, так?
– Возможно.
– Признайся, Мэтт. Ты бы не дал ей даже рта раскрыть, если бы Бен не настоял. А ты ведь знаешь, что он не какой-то там доверчивый простофиля.
– Нет, но он не хочет думать головой, когда речь заходит о Кэсси Нейл. Понятия не имею, что он в ней нашел, но эта дамочка явно его пленила.
Эбби открыла было рот, чтобы что-то сказать, но передумала и лишь покачала головой. После короткой паузы она повторила:
– Просто не относись к ней предвзято, Мэтт, вот все, о чем я прошу.
– Ладно, не буду. – Он наклонился, чтобы поцеловать ее на прощание, а отойдя к дверям, засмеялся: – Вот уж не думал, что ты веришь во все это.
Оставшись одна в спальне, Эбби рассеянно взглянула на дверь и прошептала:
– Я верю в это, Мэтт. Очень верю.
* * *
У Айви Джеймсон выдался неудачный день. Уж если на то пошло, у нее выдалась неудачная неделя.В понедельник именно на ее плечи легла неприятная обязанность везти старого кота ее матери к ветеринару, чтобы тот его усыпил; в среду ей пришло извещение из налогового управления Северной Каролины о задолженности по уплате налогов; вчера ей пришлось спустить шкуру с мастера по ремонту телевизоров, явно не умевшего отличить телеантенну от своей задницы; а сегодня, в пятницу, в этот неожиданно теплый и погожий день в конце февраля, ей заявили, что ее старый автомобиль, на котором она ездила десять лет, находится, так сказать, на последнем издыхании.
– Нужна новая коробка передач, – сказал Дейл Ньютон, сверяясь с записями в блокноте. – Тормозные колодки полетели. Карданный вал. Левая передняя шина совершенно лысая…
– Довольно. – Айви яростно уставилась на него. – Сколько?
Механик неловко замялся.
– Я еще не прикидывал общую смету, миссис Джеймсон. Вы же только просили провести техосмотр и сказать, нужен ли ремонт. Нужен. Есть еще…
Она властным жестом заставила его умолкнуть.
– Составь смету, а потом позвони мне. Но только не забудь, Дейл Ньютон, что мой покойный муж ссудил тебе денег пятнадцать лет назад, чтобы ты мог обзавестись этой мастерской. Я полагаю, это должно учитываться. Ты мог бы проявить сочувствие к бедной вдове. Я на это рассчитываю.
– Да, мэм, – криво усмехнулся Ньютон. – Я подготовлю смету через пару часов.
– Да уж пожалуйста.
– Я могу одолжить вам машину на время, миссис Джеймсон…
– Не надо. Терпеть не могу вести незнакомую машину. Я просто зайду к Шелби на той стороне улицы и вызову себе такси по телефону.
– У меня тоже есть телефон, миссис Джеймсон.
– Мне это известно. Зато у тебя кофе не подают. Всего доброго, мистер Ньютон.
– Мэм.
Ньютон проводил взглядом ее несгибаемую спину и в который раз спросил себя, от чего скончался старый Кеннет Джеймсон: от болезни или просто от усталости?
Покинув автомастерскую Ньютона на углу Главной и Первой улиц, Айви прошла пешком квартал к центру города, а затем пересекла улицу к ресторану Шелби. Это была достопримечательность Райанз-Блафф: некогда прекрасный образец стиля арт деко[3], здание в последний раз перестраивалось в середине 60-х и с тех пор несколько раз подвергалось переоформлению, причем индивидуальные вкусы различных владельцев, оставившие свой след на внутреннем убранстве, образовали весьма причудливую смесь. Но в баре сохранилась старинная стойка красного дерева и винтовые табуреты, хотя льняные скатерти в конце практичного XX века были сверху застелены прозрачными пластиковыми.
Это место Айви Джеймсон посещала регулярно, хотя неизменно находила что покритиковать. И в самом деле заведение знавало лучшие времена, но все-таки здесь до сих пор сервировали приличную еду и горячий кофе, причем ресторан был открыт до полуночи семь дней в неделю.
– Этот кофе слишком крепок, Стюарт, – сказала Айви молодому человеку за стойкой бара.
– Да, миссис Джеймсон. Сейчас сварю вам свежего.
– Уж будь любезен. И положи в кофе щепотку соли, чтобы вытянуть горечь.
– Да, мэм.
* * *
Когда вечером той же пятницы Кэсси открыла после второго звонка в парадную дверь, ее удивленному взору предстал незнакомец – молодой человек в темном комбинезоне с надписью «Охранные системы и сети» на нагрудном кармане. В руках он держал пюпитр с зажимом.– Мисс Нейл? – вежливо обратился он к ней. – Я Дэн Кроудер из «Охранной сети». Мы с моим напарником приехали установить у вас сигнализацию.
Заглянув ему через плечо, она увидела на подъездной аллее белый фургончик с логотипом компании на борту и стоявшего рядом с ним еще одного аккуратно подстриженного молодого человека в комбинезоне.
– Установить сигнализацию? У меня?
– Да, мэм. Нас прислал судья Райан. Да, он времени даром не терял. Дэн улыбнулся ей:
– Судья Райан просил передать, чтобы вы ему позвонили, если у вас возникнут сомнения, мисс Нейл.
Кэсси почти не сомневалась, что представителей компании к ней действительно послал Бен Райан, но, несмотря на временное отсутствие засова на дверях, она была не настолько доверчива, чтобы впустить в дом незнакомого человека безо всякой проверки.
Однако она не позвонила Бену. Она отыскала в телефонном справочнике номер охранной компании и позвонила в контору, пока Дэн терпеливо дожидался на крыльце.
Ей подтвердили, что судья Райан действительно договорился об установке в ее доме самой современной охранной системы.
У Кэсси возник минутный соблазн отказаться, но она направилась к дверям, чтобы впустить Дэна и его напарника в дом и дать им возможность начать работу. Потому что в одном отношении Бен Райан был, безусловно, прав. В маленьком городе тот, кому не следует, быстро узнает, на что она способна. Это всего лишь вопрос времени.
* * *
– Бен?Бен как раз собирался войти в пристройку к зданию суда, где располагался его кабинет, но остановился на пороге и, обернувшись, увидел догонявшую его Джилл Керквуд. Он не забыл высказанного спокойным и бесстрастным голосом утверждения Кэсси о том, что Джилл не смирилась с их разрывом, но все-таки сумел улыбнуться и приветствовал ее с той напускной, «не выходящей за рамки дружбы» любезностью, которой стал придерживаться с тех пор, как они расстались.
С тех пор, как он порвал с ней.
– Привет, Джилл. В чем дело?
– Есть новости о том, кто убил Бекки Смит?
Он почти не удивился вопросу. За то краткое время, что ему потребовалось, чтобы пройти два квартала от городской конторы, где у него состоялась встреча с клиентом, до официальной резиденции окружного прокурора, его уже трижды останавливали обеспокоенные граждане, задававшие тот же вопрос. И все же на Джилл это было не похоже – так живо интересоваться уголовной хроникой, даже если речь шла о кровавом преступлении.
– Насколько мне известно, ничего нового нет, – ответил он. – Мэтт и его помощники работают над этим.
Она слегка нахмурилась:
– А он знает, что, по мнению Бекки, за ней кто-то следил?
– По мнению… Откуда ты это знаешь?
– Бекки сама мне говорила. – Джилл озабоченно нахмурилась. – Зашла в магазин как-то раз на прошлой неделе. По-моему, это было в среду. Мы разговорились, и она упомянула, что мельком видела кого-то, кто следил за ней. Она не отнеслась к этому серьезно, даже посмеялась, сказала что-то насчет тайного поклонника, не желавшего обнаружить себя. Поскольку Бекки не придала этому никакого значения, я тоже не стала беспокоиться.
«Значит, он все-таки следил за ней раньше. Еще одно очко в пользу Кэсси», – подумал Бен.
– Тебе следует рассказать об этом Мэтту, Джилл. По-моему, он об этом ничего не знает, а в деле может быть важной любая зацепка.
– Хорошо, я пойду повидаюсь с ним. – Она помедлила, потом улыбнулась. – Я была рада познакомиться с Кэсси Нейл. Мне нравилась ее тетя.
– Я тоже был рад знакомству.
– Она ведь не так давно появилась в городе?
– Кэсси? Около полугода, насколько мне известно.
– Вот как? Я… что-то не припомню, чтобы она появлялась в городе до вчерашнего дня.
– Ничего удивительного. Судя по всему, она предпочитает одиночество. Точно так же, как и сама мисс Мелтон.
– Судя по всему? Ты с ней не слишком хорошо знаком? – Джилл бросила на него пытливый взгляд.
– Я познакомился с ней во вторник, – сухо ответил Бен. Он ощутил вспышку раздражения, но постарался ничем себя не выдать.
Джилл натянуто рассмеялась и одарила его фальшивой улыбкой, чувствуя, что пересекла дозволенную черту.
– Извини, я вовсе не собиралась совать нос в твои личные дела.
Очевидно, его наигранная невозмутимость оказалась не столь убедительной, как ему хотелось верить.
– Не говори глупости, – сказал Бен после минутного замешательства. – Слушай, почему бы тебе не сходить к Мэтту и не рассказать ему все, что ты знаешь? Он должен это услышать. Чем скорее мы упрячем мерзавца за решетку, тем будет лучше для всех.
– Хорошо. Увидимся позже, Бен.
– Конечно.
На одно мгновение, пока она поворачивалась к нему спиной, ему пришло в голову, что надо бы посоветовать ей соблюдать осторожность, но он тут же одернул себя, сочтя свою подозрительность нелепой и неуместной. Да и что он мог ей сказать? Берегись молодых мужчин, живущих в нашем городке.
Она была неглупой женщиной и, зная о том, что за Бекки кто-то следил, непременно обратит внимание, если то же самое произойдет с ней. И примет меры, чтобы себя защитить.
Поэтому Бен проводил ее взглядом, но ничего не сказал.
Об этом решении ему предстояло сожалеть до конца своих дней.
* * *
Они смеются надо мной. Я их слышу.Смотрят на меня. Глаза следят за мной.
Надо их остановить.
Они мне заплатят. Я им покажу.
Голова болит. Ноги болят. Надо притормозить. Надо…
Нет, вы только посмотрите на нее. Так горда собой. Думает, она лучше всех. Я ей покажу… покажу… покажу…
Как сильно болит голова.
Глаза следят за мной. Неужели они знают…
Кровь пахнет монетами.
Глава 5
21 февраля 1999 г.
Когда в мозгу у нее прозвучал чей-то вопль, он показался ей таким оглушительным, что Кэсси выронила стакан и зажала уши ладонями.
– Нет, – беспомощно прошептала она.
Помимо собственной воли ее глаза закрылись. За закрытыми веками вспыхивали яркие цветовые пятна, перемежавшиеся с черными провалами. Второй вопль заставил ее дернуться. У нее заболело горло.
– Нет, не надо… прошу тебя, не делай мне больно.
Внезапно Кэсси очутилась в другом месте, в другом теле. Она ощущала режущую боль на запястьях, что-то острое упиралось ей в спину, она сидела на чем-то холодном и твердом. Ничего видеть она не могла, кругом все было черно, но потом мешок, надетый ей на голову, сдернули.
– Не делай мне больно… нет, нет, прошу тебя, не делай мне больно… Ну пожалуйста, не надо…
На нем была чудовищная маска, наверное, изображавшая персонаж одного из последних фильмов ужасов – человеческое, но жутко изуродованное лицо. От этого ее страх возрос многократно.
– Не делай мне больно! О господи, прошу тебя, не надо! Я никому ничего не скажу, клянусь! Богом клянусь! Только отпусти меня, пожалуйста!
На один бесконечный миг Кэсси была парализована, она не могла выбраться из ловушки панических чувств связанной женщины. Шок, дикий ужас, отчаяние и холодная, безнадежная уверенность в том, что скоро, очень скоро она умрет, разрывали ее, словно когти. Взором женщины, затуманенным слезами, она видела нависающую над ней жуткую маску, видела его руку в перчатке, сжимающую мясницкий нож, и горло у нее болело от захлебывающихся рыданий и надсадных криков.
– Ты никогда больше не будешь надо мной смеяться! – прохрипел он, и лезвие тускло блеснуло в его взметнувшейся руке.
– Нет! О господи…
Когда его рука двинулась вниз по зловещей дуге, Кэсси отчаянным усилием вырвалась из сознания обреченной женщины. Увы, она оказалась недостаточно проворной, чтобы полностью обезопасить себя. Она ощутила жгучую боль от вонзающегося в грудь ножа, и перед глазами у нее все померкло.
– Мэтт? В чем дело?
– Давай встретимся в городе. В доме Айви Джеймсон.
Бен перехватил трубку другой рукой и вытащил часы.
– Прямо сейчас? В воскресенье после обеда она, должно быть…
– Она мертва, Бен.
Бен не стал даже спрашивать, как она умерла. В голосе Мэтта он услышал все, что ему требовалось знать.
– Еду, – сказал он коротко.
Десять минут спустя он остановил свой джип позади патрульной машины Мэтта во дворе дома Джеймсонов на Роуз-лейн в двух кварталах позади Главной улицы. В обычные дни это было тихое место: большие старые дома, мирно раскинувшиеся на ухоженных газонах, пожилые люди, довольные тем, что от центра города их отделяет всего лишь необременительная короткая прогулка.
Бен заметил, что многие обитатели соседних домов вышли на крыльцо и провожают его взглядами, когда он вышел из машины. Они были слишком хорошо воспитаны, а возможно, и слишком напуганы, чтобы подойти поближе к дому Айви, но даже издалека было заметно, что их снедает любопытство.
Один из помощников Мэтта, бледный и напуганный, стоял у парадной двери и открыл ее перед Беном, когда тот поднялся на крыльцо.
– Привет, судья. Шериф в доме.
Бен вошел в дом. Это место было ему знакомо, как и большинство домов политически активных граждан Райанз-Блафф; голос Айви Джеймсон ему удалось заполучить лишь в результате изнурительной борьбы.
Круто изогнутая лестница вела на второй этаж из просторного холла, за дверью направо находилась нарядная столовая, налево – уютная гостиная, а прямо по коридору в задней части дома располагалась кухня. Дубовый паркет блестел, свежие цветы в красивой хрустальной вазе украшали стол в холле, во всей обстановке чувствовалось несколько чопорное достоинство.
Правда, чинную атмосферу нарушали двое мужчин, сидевшие на диване в гостиной; они были в одних носках, без башмаков, их побледневшие лица казались опустошенными от шока, а младший нервно курил сигарету и сыпал пепел в уже переполненную хрустальную сахарницу на кофейном столике, нарушая таким образом самый священный из строжайших запретов в доме Айви.
Бен знал их обоих. Старший был деверем Айви, а младший – ее племянником. Ни тот, ни другой не взглянули на него, а он не сделал попытки заговорить с ними.
Когда в мозгу у нее прозвучал чей-то вопль, он показался ей таким оглушительным, что Кэсси выронила стакан и зажала уши ладонями.
– Нет, – беспомощно прошептала она.
Помимо собственной воли ее глаза закрылись. За закрытыми веками вспыхивали яркие цветовые пятна, перемежавшиеся с черными провалами. Второй вопль заставил ее дернуться. У нее заболело горло.
– Нет, не надо… прошу тебя, не делай мне больно.
Внезапно Кэсси очутилась в другом месте, в другом теле. Она ощущала режущую боль на запястьях, что-то острое упиралось ей в спину, она сидела на чем-то холодном и твердом. Ничего видеть она не могла, кругом все было черно, но потом мешок, надетый ей на голову, сдернули.
– Не делай мне больно… нет, нет, прошу тебя, не делай мне больно… Ну пожалуйста, не надо…
На нем была чудовищная маска, наверное, изображавшая персонаж одного из последних фильмов ужасов – человеческое, но жутко изуродованное лицо. От этого ее страх возрос многократно.
– Не делай мне больно! О господи, прошу тебя, не надо! Я никому ничего не скажу, клянусь! Богом клянусь! Только отпусти меня, пожалуйста!
На один бесконечный миг Кэсси была парализована, она не могла выбраться из ловушки панических чувств связанной женщины. Шок, дикий ужас, отчаяние и холодная, безнадежная уверенность в том, что скоро, очень скоро она умрет, разрывали ее, словно когти. Взором женщины, затуманенным слезами, она видела нависающую над ней жуткую маску, видела его руку в перчатке, сжимающую мясницкий нож, и горло у нее болело от захлебывающихся рыданий и надсадных криков.
– Ты никогда больше не будешь надо мной смеяться! – прохрипел он, и лезвие тускло блеснуло в его взметнувшейся руке.
– Нет! О господи…
Когда его рука двинулась вниз по зловещей дуге, Кэсси отчаянным усилием вырвалась из сознания обреченной женщины. Увы, она оказалась недостаточно проворной, чтобы полностью обезопасить себя. Она ощутила жгучую боль от вонзающегося в грудь ножа, и перед глазами у нее все померкло.
* * *
Бен вздрогнул от неожиданно резкого телефонного звонка и поспешно снял трубку.– Мэтт? В чем дело?
– Давай встретимся в городе. В доме Айви Джеймсон.
Бен перехватил трубку другой рукой и вытащил часы.
– Прямо сейчас? В воскресенье после обеда она, должно быть…
– Она мертва, Бен.
Бен не стал даже спрашивать, как она умерла. В голосе Мэтта он услышал все, что ему требовалось знать.
– Еду, – сказал он коротко.
Десять минут спустя он остановил свой джип позади патрульной машины Мэтта во дворе дома Джеймсонов на Роуз-лейн в двух кварталах позади Главной улицы. В обычные дни это было тихое место: большие старые дома, мирно раскинувшиеся на ухоженных газонах, пожилые люди, довольные тем, что от центра города их отделяет всего лишь необременительная короткая прогулка.
Бен заметил, что многие обитатели соседних домов вышли на крыльцо и провожают его взглядами, когда он вышел из машины. Они были слишком хорошо воспитаны, а возможно, и слишком напуганы, чтобы подойти поближе к дому Айви, но даже издалека было заметно, что их снедает любопытство.
Один из помощников Мэтта, бледный и напуганный, стоял у парадной двери и открыл ее перед Беном, когда тот поднялся на крыльцо.
– Привет, судья. Шериф в доме.
Бен вошел в дом. Это место было ему знакомо, как и большинство домов политически активных граждан Райанз-Блафф; голос Айви Джеймсон ему удалось заполучить лишь в результате изнурительной борьбы.
Круто изогнутая лестница вела на второй этаж из просторного холла, за дверью направо находилась нарядная столовая, налево – уютная гостиная, а прямо по коридору в задней части дома располагалась кухня. Дубовый паркет блестел, свежие цветы в красивой хрустальной вазе украшали стол в холле, во всей обстановке чувствовалось несколько чопорное достоинство.
Правда, чинную атмосферу нарушали двое мужчин, сидевшие на диване в гостиной; они были в одних носках, без башмаков, их побледневшие лица казались опустошенными от шока, а младший нервно курил сигарету и сыпал пепел в уже переполненную хрустальную сахарницу на кофейном столике, нарушая таким образом самый священный из строжайших запретов в доме Айви.
Бен знал их обоих. Старший был деверем Айви, а младший – ее племянником. Ни тот, ни другой не взглянули на него, а он не сделал попытки заговорить с ними.