Иванов Алексей. Записки звездочета Сириуса

ПРЕСТУПНИК

ИМЯ: Ник.
ПРОФЕССИЯ: младший поваренок дворцовой кухни.
ВОЗРАСТ: девять лет.
ЧЕРТЫ ХАРАКТЕРА: лживость, злобность, преступные наклонности.
ОСОБЫЕ ПРИМЕТЫ: без особых примет.
ОБВИНЕНИЕ: попытка совершить государственный переворот,
а также похищение сеньора Буль Буреса.

ЗА ПОИМКУ - НАГРАДА!

- Нет, это не я! - завопил Ник и попытался вырваться.
Но карабинер держал его крепко.
Тогда Ник изловчился и укусил его за палец, рука сразу разжалась.
- Лови! Держи! - орали карабинеры, мчась за Ником. Они делали смешные
прыжки, будто пританцовывали, - настолько горячий был песок.
У самой ограды пляжа, за которой уже начиналась улица, карабинеры
настигли Ника, сбили с ног и скрутили ему руки за спину.
- Это не я! Не я! Не я! - надрывался Ник.
- Нет, ты! - сопели карабинеры. - Имя сходится!
- В чем дело? - рявкнул чей-то бас. За оградой появился капрал в
сопровождении трех солдат. - Где ваши сапоги, я вас спр-р-рашиваю?
Карабинеры щелкнули голыми пятками:
- Задержан при попытке к бегству! Звать - Ник. Черты характера тоже
сходятся: лживость, злобность! За палец укусил!
- Я нечаянно, - захныкал Ник.
- Взять! - Капрал гаркнул так, что концы его усов взлетели вверх.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Гениальное предложение
Апчхибосса Утриноса

Апчхибосс Утринос почтительно постучал согнутым пальцем в огромную
дверь.
- Входи, - послышался хриплый голос Тайфуна.
Дюжий камердинер во фраке распахнул дверь, и Апчхибосс Утринос юркнул
в зал.
- Ну что там? - Тайфун сидел в большом черном бассейне по горло в
холодной воде. Он изнывал от жары.
- Я хотел напомнить о вашем великодушном обещании, - робко сказал
Апчхибосс Утринос.
- Каком таком обещании? - прорычал Тайфун.
- Э-э... Вы обещали дать нам небольшой заем, и я...
- Мало ли что я обещал! - буркнул Тайфун, и в бассейне заходили волны.
- Сколько тебе ни давай, все мало!
- Помилуй Бог, - всплеснул руками Апчхибосс Утринос. - Я волнуюсь не о
себе, а о народе!
- Каком... народе?! - опешил Тайфун.
- О моем народе... - сконфузился Апчхибосс Утринос.
- Что??? - рявкнул Тайфун.
- Я... Я...
- Молчать! Много на себя берешь! Кем ты был несколько лет назад, кем?
- Батраком, - покраснел Апчхибосс Утринос. - Но...
- А потом?
- Продавцом. Но я...
- А затем?
- Кондуктором. Но они...
- Еще?
- Парикмахером. Но мы...
- А дальше?
- Сержантом. Но вы...
- Я дал тебе все! - самодовольно закончил Тайфун. - Власть, богатство,
славу!
- Вы меня неправильно поняли, - взмолился Утринос. - У меня к вам
деловое предложение. Я прошу денег для того, чтобы построить тюрем... ну
хотя бы... на семь миллионов мест. Сами понимаете - чтобы в корне пресечь
все возможные и невозможные беспорядки и мятежи! Постепенно, помаленьку, с
Божьей помощью упрячем всех! Тишь и благодать. Никаких волнений.
- Всех?.. - оторопел Тайфун.
- Всех!
- Весь народ?
- Весь!
- Гениально! - воскликнул Тайфун.
- Стараемся... - потупился Апчхибосс Утринос. - По мере сил.
- Руку! - решительно сказал Тайфун.
Апчхибосс Утринос приблизился и благоговейно пожал протянутый палец.
- Замечательно! Какая мысль! - воскликнул Тайфун и вдруг заорал: -
Всех??? А кто будет на нас работать?
Апчхибосс Утринос, покачиваясь от крика Тайфуна, ничего не ответил и
растерянно чихнул несколько раз подряд.
- Идиот! - заявил Тайфун. - Ну, ладно. На миллион мест я, так и быть,
согласен. Это еще куда ни шло. Но только стоячих мест! Тюрьма не курорт!
- Слушаюсь! - выпалил Апчхибосс Утринос.
- Идите!
- Есть еще один вопрос, - замялся Утринос. - Сегодня утром, когда у
вас был кашель...
- Ну?
- ...и во дворце поднялся страшный сквозняк...
- Ну, дальше, дальше?
- ...многих гвардейцев вышвырнуло в окно. Это пустяки. Но... бесследно
исчез Буль Бурес.
- Чепуха. Невелика потеря. Найдем другого. Трудно найти хорошего
шофера, а министра - пара пустяков. Вас же я нашел!
- Правительство с вами полностью согласно. Но мы подозреваем, что один
мальчишка...
- Повесить! - приказал Тайфун.
- Правительство? - удивился Утринос.
- Идиот! Мальчишку!
- Он работал поваренком...
- Время - деньги. Мне некогда слушать... Расстрелять!
- Вы же сказали - повесить?!
- Ну, можно и пожизненное заключение. На выбор.
- Богатый выбор, - хихикнул Апчхибосс Утринос.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Диктатор диктует декреты

Речь Апчхибосса Утриноса на заседании кабинета министров была
предельно краткой.
- Закон - это я, - застенчиво сообщил он, оглушительно высморкался и
сел.
Раздался шквал аплодисментов. Министров было ни мало ни много 114: из
них 74 с портфелями, 39 без портфелей и один с чемоданом. Генерал Трах
Тах-Тах однажды заявил, что ему, как военному министру, не солидно, словно
сопливому школьнику, расхаживать с каким-то портфелем. И Апчхибосс Утринос
пожаловал ему громкий титул министра с чемоданом, что весьма польстило
самолюбивому генералу.
Во-первых, как он считал, это создавало ему славу человека кипучей
энергии, которому не сидится на месте и который все время в разъездах, в
заботах о государстве.
Во-вторых, теперь при групповых съемках для газет столь
многочисленного кабинета министров ему не приходилось вытягивать шею из
задних рядов, чтобы попасть в объектив. Он по праву занимал одно из
центральных мест рядом с Апчхибоссом Утриносом и Буль Буресом. И все из-за
своего чемодана, обильно заляпанного наклейками всех столиц мира. Чемодан
придавал всей группе страшно деловой вид. Кстати сказать, он был совершенно
пуст. А наклейки генералу присылали по почте, потому что он был большой
домосед.
Между прочим, если вам когда-нибудь представится возможность взглянуть
на эти фотографии, не забудьте обратить внимание на длинного тощего
министра в совиных очках, чья голова всегда торчит над всей группой, хотя
его и ставят в самый последний ряд. Это министр иностранных дел Нотус
Меморандум. Его злополучный рост - один метр девяносто один сантиметр! -
чуть было не навлек на него гнев Апчхибосса Утриноса. Диктатор не мог
переносить, чтобы хоть кто-то на снимке был выше его. Карьере Нотуса
Меморандума грозила опасность. Но после глубоких раздумий и мудрых советов
звездочета Сириуса он принял следующее решение: если без ущерба для
здоровья нельзя укоротить свой рост, то остается только одно: вовремя стать
на колени, тем более что на снимках это никак не заметно. Так он сравнялся
ростом со всеми и спас свою голову.
С тех пор как Нотус Меморандум уже не мог выделяться из общей массы,
он стал ужасно мнительным, что не могло не отразиться на международных
делах острова. Однажды, когда посол Франции совершенно случайно забыл с ним
поздороваться, Нотус Меморандум, обозлившись, отправил ему официальное
письмо, в котором объявлял, что с завтрашнего дня их страны находятся в
состоянии войны. Его спасло только то, что в тот день было первое апреля и
он сумел оправдаться, назвав свое письмо безобидной первоапрельской шуткой.
Во всех своих бедах Нотус Меморандум винил генерала Трах Тах-Таха. На
то у него было много причин. Первая - он считал, что чемодан с заграничными
наклейками больше подходит ему как министру иностранных дел; вторая - кто,
как не генерал Трах Тах-Тах, посоветовал Апчхибоссу Утриносу не
удовлетворять его, Нотуса Меморандума, просьбу, которая заключалась в том,
что, учитывая его рост, ему следует во время групповых съемок для газет
лежать перед первым рядом.
Собственно, и все остальные министры тоже враждовали между собой.
Министр спорта - с министром физкультуры, министр тайной полиции - с
министром сыска, министр газет - с министром журналов, министр информации -
с министром доносов, министр монументальных памятников - с министром
гипсовых бюстов и т.д.
- Итак, господа, ваше мнение? - спросил Апчхибосс Утринос, когда
аплодисменты утихли.
- Монументально! - воскликнул министр памятников и бюстов.
- Железно! - заявил министр рудных богатств.
- Потрясающе! - рявкнул министр информации.
- Феноменально! - откликнулся министр научных открытий.
- Прелестно! - проблеял министр танцев и дозволяемых пируэтов.
Очередь постепенно дошла до военного министра. Генерал Трах Тах-Тах
мирно храпел, положив голову на руки. Заседание кабинета министров началось
в час дня, и поэтому он не успел выспаться. Даже аплодисменты министров не
смогли его разбудить.
Нотус Меморандум не без злорадства больно толкнул спящего генерала в
бок.
Генерал с грохотом уронил свой пустой чемодан, вскочил и ошалело
выпалил, уставившись на Апчхибосса Утриноса:
- Мы победим!
В наступившей тишине послышался чей-то робкий смешок.
- Кто? - заорал Апчхибосс Утринос.
В конце стола - длинного, пятидесятиметрового черного параллелограмма
- поднялся низенький лысый субъект с оттопыренными ушами. Солнце, падавшее
из окна, просвечивало уши насквозь, и поэтому у него был такой вид, как
будто его только что жестоко надрали за уши.
- Я, - пискнул он.
- Кто? - снова спросил Апчхибосс Утринос.
- Министр школ и... бань, - запинаясь произнес человек с красными
ушами.
- С сегодняшнего дня вы наполовину разжалованы, - заявил Апчхибосс
Утринос. - С сегодняшнего дня вы министр школ, и только!
- Слушаюсь! - всхлипнул бывший министр школ и бань, а ныне только
министр школ.
- Почему он плачет? - удивился диктатор. - Это очень подозрительно.
- Он плачет потому, что в нашей стране нет ни одной школы, - захихикал
Нотус Меморандум.
- Разве? - с облегчением вздохнул Апчхибосс Утринос и благодушно
кивнул коротышке с розовыми ушами. - Ладно, можешь оставаться, кем был.
- Слушаюсь! - засиял бывший министр школ, а теперь снова министр школ
и бань.
Теперь все взгляды опять устремились на генерала Трах Тах-Таха.
- Генерал, - ласково спросил Апчхибосс Утринос, - а ваше мнение?
Генерал тупо огляделся по сторонам и, так как никто не осмелился ему
подсказать, о чем его спрашивают, брякнул наобум:
- Пряником!
- Что? - оторопел Апчхибосс Утринос. - Каким... пряником?
- Пряником! - упрямо повторил генерал. - Пряником и кнутом!
Диктатор испуганно нажал кнопку.
В дверях бесшумно появились двое санитаров с носилками.
- С народом надо обращаться так, - по-военному отчеканил генерал Трах
Тах-Тах, - пряником и кнутом! Кнутом и пряником!
Апчхибосс Утринос сделал знак санитарам - они исчезли так же
незаметно, как и появились, - встал и решительно направился к генералу. Тот
растерянно заморгал глазами. Апчхибосс Утринос сунул руку в карман.
Посеревший от страха генерал резко отшатнулся и, пыхтя, как паровоз,
помчался вокруг стола. Апчхибосс Утринос - за ним. Так они молча сделали
несколько кругов на глазах изумленных министров. Нотус Меморандум
потихоньку вскрикивал:
- Так его! Его - так!..
Апчхибосс Утринос понял, что генерала ему не догнать, и благоразумно
остановился. Трах Тах-Тах сделал еще один круг и неожиданно для себя
наткнулся прямо на Апчхибосса Утриноса. Раз! И на груди у него засверкал
новехонький орден, который ловко нацепил ему на грудь Апчхибосс Утринос.
- Изумительный лозунг, генерал! - воскликнул диктатор. - Эти слова
должны стать девизом нашего острова! "Пряником и кнутом! Кнутом и
пряником!" Замечательно! Только необходимо небольшое, крохотное уточнение.
Нужно добавить: "И еще раз кнутом!"
- Гениально!.. Монументально!.. Железно!.. - снова зашелестело за
столом.
Нотус Меморандум завистливо прошептал:
- Везет же людям!
- А теперь осталось утрясти кое-какие мелочи, - сказал Апчхибосс
Утринос. - Я считаю, что Гром и его уцелевшие бандиты должны быть отпущены
на волю.
- К-как??? - громогласно воскликнули все 114 министров.
- На носу выборы, господа, - строго сказал Апчхибосс Утринос. -
Разумеется, народ любит меня! Но... все же надо подстраховаться. Иногда
приходится считаться и с общественным мнением.
Министры недовольно загудели.
- Успокойтесь, господа, - поднял руки Апчхибосс Утринос. - На
следующий же день после выборов мы всех их перехватаем поодиночке. - И
скромно добавил: - Тайфун придерживается того же мнения.
- Прелестно!.. Потрясающе!.. Феноменально!.. - привычно запели
министры.
- Пока все, господа, - закончил Апчхибосс Утринос. - Мне еще надо
подготовить мою гениальную речь.
Вечером он произнес эту гениальную речь на Центральной площади при
большом скоплении народа:
- Дамы и господа! Солдаты, рабочие, моряки, кухарки, швейцары и
сотрудники музея восковых фигур! С вами говорю я, ваш Апчхибосс Утринос!
Скоро выборы. Я вас призываю: голосуйте за самого достойного - за меня. Я
надеюсь, что вы не подведете, дети мои. - В голосе послышалось неподдельное
рыдание, своей речью он неожиданно растрогал самого себя.
Толпа начала потихоньку расходиться, уже больше не ожидая от его речи
ничего хорошего.
Через полчаса на площади не осталось никого, кроме тринадцати тысяч
сыщиков, членов их семей и дальних родственников.
- Все разошлись, - сообщил Нотус Меморандум диктатору, сделавшему
очередную выразительную паузу.
- Они не разошлись, - строго поправил его Апчхибосс Утринос. - Они
поспешили выполнять мои призывы.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Бесславный конец
знаменитого сыщика

- Заключенный No 14912.
- Я.
- Вы свободны...
Гром открыл глаза - через ржавую решетку окна в камеру просачивался
утренний свет.
Неужели это только показалось?
Ну нет же! По длинному тюремному коридору опять гулко разносятся
тяжелые шаги. И снова лязг запоров и равнодушный голос надзирателя:
- Заключенный No 14913.
- Я.
- Вы свободны.
Гром встрепенулся и встал, чуть не задевая головой низкий каменный
потолок. Теперь шаги надзирателя приближались к его камере: тум-тум-тум...
Долгий пронзительный скрежет ключа в замке.
Тягучий скрип двери.
- Заключенный No 14914.
- Я.
- Вы свободны.
Через два часа тарахтящий катер увозил первую группу бывших
заключенных на Зеленый остров.
Все дальше и дальше уплывал назад мрачный островок с громадой тюрьмы.
Все как завороженные смотрели на приближающееся побережье с белой
полосой прибоя, на верхушки королевских пальм и эвкалиптов, вздымающихся
над зеленью кустарника, и на далекие волнистые горы.
Гром сидел на носу катера, задумчиво обхватив колени длинными
загорелыми руками. Теплый ветер пузырил его зеленую рубаху, трепал бороду и
выхватывал тусклые искры из сигареты, крепко зажатой в губах.
- Гром, - тихонько окликнула его смуглая девушка с длинными
золотистыми волосами, - неужели нас и впрямь выпустили? - И покосилась на
карабинеров, азартно играющих в карты на корме.
Гром усмехнулся:
- А ты и поверила? Ведь скоро выборы... Новый обман. Уверен, на
следующий же день после выборов нас вновь упрячут за решетку.
Девушка вздохнула.
- Слушай, Молния. - Гром понизил голос. - За время, которое нам
милостиво предоставил Утринос, мы должны многое сделать. Передай всем
нашим: сбор через неделю у Хосе. Он раздобудет лодку. Но только смотрите,
чтобы за собой хвост не притащить.
Моторист сбавил обороты, и катер мягко ткнулся в зашипевший песок.
Бывшие заключенные спрыгнули на берег и, не без ехидства помахав на
прощание своим прежним конвоирам, побрели к шоссе.
На автобусной остановке стояла очередь - группа мужчин в белых
полотняных костюмах и модных соломенных шляпах с загнутыми полями. Их было
ровно столько, сколько людей доставил на берег катер.
- Провожатые, - засмеялся Гром.
Из-за поворота вынырнул автобус, и соломенные шляпы засуетились,
уступая дорогу Грому и его спутникам.
- Ну что вы! - воскликнул Гром и сделал галантный жест рукой. -
Сначала вы. Вы же пришли раньше нас. Нет, нет и нет! Прежде всего -
порядок!
Делать нечего, и, смущенно поеживаясь, соломенные шляпы полезли в
автобус.
Гром мгновенно захлопнул дверцы за последним из них.
- Ку-ку! - насмешливо прокричала Молния, и автобус укатил.
Все расхохотались.
Через полчаса Гром и его друзья свободно - хорошее слово! -
разместились в следующем, почти пустом автобусе.
Бодро гудел мотор. Деревья по обеим сторонам шоссе убегали назад.
- Проклятье! - внезапно сказал Гром.
Соломенные шляпы поджидали на следующей остановке. Их автобус стоял
рядом, и шофер колотил по скату ногой, делая вид, что спустила шина.
Гром перегнулся через перегородку и что-то шепнул парнишке-шоферу.
Тот подмигнул и прибавил газу.
Автобус со свистом пронесся мимо отчаянно размахивающих руками
соломенных шляп и окутал их едкой розовой пылью.
Но от них не так-то просто было избавиться. Когда на открытом
пространстве хвост пыли стало сносить в сторону, шофер, взглянув в боковое
зеркальце, коротко сказал:
- Сзади!
В каком-то десятке метров за ними как ни в чем не бывало следовал
автобус со "спущенной" шиной.
- Починили... - хмыкнула Молния.
Автобус ворвался в столицу и помчался по шумным улицам.
Гром снова что-то шепнул шоферу, и он, сбавив ход, открыл дверцы.
- Давай по одному! - скомандовал Гром.
Молния и еще несколько человек успели выпрыгнуть и затеряться в
уличной сутолоке, затем только соломенные шляпы опомнились и, в свою
очередь, стали выскакивать на ходу, натыкаясь на прохожих и опрокидывая
лотки с фруктами.
...В конце концов Гром остался один. Он спокойно вылез из автобуса у
старинной крепости, замыкающей набережную. Из другого автобуса, который
остановился рядом, вышел последний из соломенных шляп - толстый коротышка с
пухлым портфелем. Это был знаменитый сыщик Нюх След.
Гром долго бродил по старому городу, где гигантские деревья стояли
посредине улиц, по узким переулкам, тесно застроенным двухэтажными домиками
с ажурными металлическими балкончиками...
Нюх След не отставал. Он ходил за ним по пятам как привязанный.
Знаменитый сыщик уже запарился - на спине у него расплывалось большущее
мокрое пятно, напоминающее круглое блюдо.
- Ну что, хватит? - оглянулся на сыщика Гром. И побежал. - Не
отставай, дружок!
Нюх След, пыхтя, припустился за ним...
На одной из площадей столицы стоял монументальный памятник Апчхибоссу
Утриносу, один из 7085 памятников, возведенных в столице за первые два
месяца его правления. Но этот монумент был особым. Он изображал диктатора
верхом на быкоподобном коне. На постаменте было высечено:

АПЧХИБОСС УТРИНОС

Конный памятник No 1

ГОЛОВНЫЕ УБОРЫ СНИМАТЬ ОБЯЗАТЕЛЬНО

Мимо этого памятника разрешалось проходить только с непокрытой
головой. За этим день и ночь следили специальные агенты. Каждого, кто
нарушал это правило, ждали каторжные работы в дремучих джунглях. Но жители
города вовсе не спешили снимать шляпы и береты, завидев памятник. Они
просто предпочитали обходить площадь стороной. И агенты изнывали от скуки.
Быстро свернув на площадь, Гром вдруг увидел перед собой тощего
невзрачного бродягу в грязной залатанной одежде и дырявой шляпе. Пораженный
Гром остановился. Перед ним был переодетый Апчхибосс Утринос. Грому было
известно, что тот любит всякие маскарадные штуки и, переодеваясь во всякую
рвань, совершает "хождение в народ" - подслушивает разговоры прохожих. Но
встретиться вот так, лицом к лицу!
Апчхибосс Утринос, тоже узнав врага, который доставил ему на суде
немало неприятных минут, затрясся от страха. Конечно, Утринос знал, что
Гром сегодня выпущен на свободу, однако столкнуться с ним ну никак не
рассчитывал! А если Гром вздумает отомстить? Что делать?
- На помощь! - пискнул диктатор и помчался к своему памятнику.
Из-за угла вылетел запыхавшийся Нюх След и наткнулся на своего
поднадзорного.
- Тсс... - Гром приложил палец к губам и подмигнул. - Глянь!
Нюх След как зачарованный уставился на бродягу в дырявой шляпе,
который безуспешно пытался залезть на "Конный памятник No 1". Утринос
считал, что там сейчас самое безопасное место.
Несколько агентов, растягивая удовольствие, медленно-медленно
сходились с разных сторон к столь редкой добыче.
Нюх След мгновенно взвесил в уме: ходить по жаре за Громом - не велико
удовольствие. Не лучше ли арестовать этого злонамеренного бродягу?
Замечательная возможность отличиться! Разумеется, Нюх След и не подозревал,
что перед ним сам Апчхибосс Утринос.
Не успели агенты опомниться, как Нюх След, собрав последние силы,
метеором промелькнул мимо них и с разбегу прыгнул на спину "бродяги".
Знаменитый сыщик вертел головой и кричал:
- Не подходите! Моя добыча! Я первый заметил!
Но агенты тоже не хотели упускать случая отличиться. Началась
отчаянная потасовка, в которой больше всего досталось диктатору.
Гром хохотал во все горло. Его смех гулко разносился по площади.
Отвесив "бродяге" очередную оплеуху, Нюх След вдруг пристально
посмотрел на него, ахнул и на четвереньках пополз с места побоища. А
четверо агентов - где им, мелким сошкам, лично знать Апчхибосса Утриноса! -
продолжали колотить всесильного правителя, который с перепугу вопил на весь
город:
- Спасите! Помогите!
...Вечером состоялось экстренное совещание кабинета министров в
военном госпитале. Забинтованный с ног до головы Апчхибосс Утринос лежал на
высокой кровати и грозно смотрел на всех одним глазом. Собственно, только
этот глаз и являлся единственным местом, которое не было забинтовано.
На экстренном заседании решался один вопрос: как поступить с Нюх
Следом?
С одной стороны - несомненный героизм, проявленный им в борьбе с явным
преступником, не только не снявшим шляпу, но и пытавшимся - о, ужас! -
осквернить своей гнусной особой национальную святыню - "Конный памятник No
1". Нюх След же не подозревал, что перед ним сам Апчхибосс Утринос.
С другой стороны, что ни говори, а диктатору все же досталось изрядно!
"Наградить так, чтобы наказать!" - с трудом начертал Апчхибосс Утринос
на листе бумаги.
- Наградить... - задумался министр орденов и медалей.
- Наказать... - пробормотал министр юстиции.
- Я понял, - просиял тупой генерал Трах Тах-Тах, впервые проявивший
кое-какие проблески сознания. - Надо наградить так, чтобы награда в то же
время была наказанием.
Кабинет министров заседал целых два дня и постановил: наградить Нюх
Следа медалью "За особые услуги".
Это была единственная в своем роде медаль, сделанная по специальному
заказу правительства. Медаль весила два пуда! И Нюх Следу пришлось ее
носить... носить, пока на другой день он не утонул в реке во время ночного
дежурства на мосту, когда из любопытства совершенно случайно перегнулся
через перила.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Подземный ход

Кап-кап-кап...
Тяжелая капля неслышно сорвалась с потолка и, на мгновение сверкнув в
тоненьком солнечном луче, снова исчезла, а потом раздался короткий глухой
звук "пок!" - капля ударилась о пол.
Ник сидел в углу камеры и не отрывал взгляда от оконца, из которого
падал луч солнца. Оконце было не больше спичечной коробки, и поэтому на нем
не было решетки.
Луч солнца рассекал темную камеру пополам. Он был похож на толстую
светящуюся веревку, протянутую между оконцем и дверью.
За дверью слышался странный звон. Казалось, что звенят сотни маленьких
колокольчиков. Звон то приближался, становясь громким, отчетливым, то
удалялся, почти пропадая совсем. Это прохаживался по длинному коридору
тюремщик со связкой ключей. Ключи были нанизаны на большое металлическое
кольцо.
Кап-кап... Дзинь-дзинь...
Тишина наполнена странными звуками. И эти звуки - какие-то далекие,
приглушенные. Вот где-то мягко хлопнула дверь, прошелестели чьи-то шаги,
зазвенели ключи.
И внезапно... Внезапно по каменным плитам пола пробежала извилистая
трещина - раздался грохот! Ника подбросило вверх, и он свалился прямо в
широкий пролом, образовавшийся посредине камеры.
Падая, он успел заметить, что из-под двери, сорванной с петель, торчат
ноги тюремщика в полосатых носках и мохнатых домашних тапочках.
Ник упал на кучу песка.
Перед ним с фонарем в руках стояли какой-то рыжебородый великан и
высокая золотоволосая девушка.
- Ты кто? - изумились они. - А где же Дождь?
- Его куда-то перевели... - опешил Ник. - А вы кто?
- Гром, - простодушно ответил рыжебородый. - И Молния.
- Гром? - ахнул Ник. - Молния? Врешь!
Вдруг завыла сирена. Послышался топот ног.
- Бежим! - вскрикнула девушка и скрылась в темном подземном ходе. Ник
нырнул вслед за ней в лаз, и они поползли.
Сзади пыхтел Гром.
Вскоре появился яркий свет выхода.
- Не стрелять! - послышался сзади истошный вопль. - Брать живьем!
Это кричал начальник тюрьмы Камер Казематус, отталкивая охранников с
карабинами от подземного хода.
- Меня возьмешь!.. - засопел Гром.
Камер Казематус первым протиснулся в лаз и сразу же безнадежно
застрял. Он был толст, как бочка.
- Тащите назад! - заверещал Камер Казематус.
Легко сказать! Он так прочно закупорил собою проход, что, как ни
бились охранники, не могли даже сдвинуть его с места.
Ни туда ни сюда!
Пришлось послать за лебедкой.
- Ну скоро вы там? - заныл Камер Казематус через несколько минут.
- Сейчас, сейчас! Несут! - вскричали охранники.
- Ой! Ай! Спасите! - вдруг задергался Камер Казематус. - Не подходи,