Страница:
— Хватит, черт побери! Хватит, пока я не опозорил нас обоих!
На какой-то миг Джульетте показалось, что он хочет оттолкнуть ее, но голод его тела был настолько велик, что победил здравый смысл. Вариан схватил девушку в охапку и быстро пронес ее через веранду к открытому французскому окну. Он внес ее в свою комнату, бросил на постель и, не теряя времени, скинул с себя одежду и лег к ней.
Джульетта жадно протянула к нему руки. Она была готова — Господи, она была уже больше чем готова! — и радостно засмеялась, когда он сорвал с нее рубашку. На мгновение он встал над ней на колени, его голые плечи блестели в свете свечи, потемневшие глаза затуманились страстью.
Медленно, почти благоговейно, Вариан положил руки на ее груди, потом провел ими по ее телу до талии, по бедрам, обвел их, пока пальцы не замерли между ее бедрами и не погрузились в мягкие золотистые кудри. Он наклонил голову, и девушка изогнулась, чувствуя, как его жаркий рот обрисовывает ее груди и живот, но когда он принялся штурмовать языком ее жемчужину, она выгнулась дугой.
— Ч-что вы делаете?
— Вы сказали, что сегодня ограничений нет, капитан.
— Нет, но…
— Или вы хотите ввести их сейчас? Например, так… этого не делать… — Он нагнул голову и коснулся ее кончиком языка, скользя им вниз по одной гладкой лощине и вверх — по другой. — Или так…
Нежное поглаживание сменилось бурной атакой, серией влажных шелковистых толчков, от чего Джульетта перестала дышать и бессильно откинулась на постель.
Вариан проникал в нее, пока ее бедра не перестали оказывать сопротивление, и он почувствовал, как она задрожала. Он изучил каждую складочку и щелочку ее тела, доставляя ей все новые наслаждения. Наконец Джульетта прекратила сопротивление и отдалась его ласкам.
Он включил в игру пальцы. Джульетта сначала скомкала простыни, потом закинула руки за голову и вцепилась в железную спинку кровати. Тело ее было натянуто, как тетива лука.
Его язык заставлял ее кричать и издавать неистовые мольбы, когда его тело сильными толчками двигалось взад и вперед.
Джульетта достигла пика. Она оторвала руки от спинки кровати и неистово вцепилась в плечи, потом в бедра Вариана. Она едва дышала от пережитого наслаждения и все еще дрожала от возбуждения.
Вариан поднял ее бедра выше и снова вошел в нее. Вскоре Джульетта вновь испытала упоительное освобождение. В ее серебристо-синих глазах Вариан заметил выражение недоверия и удивления. Наконец Вариан позволил излиться потоку, который так долго сдерживал. Когда ему уже нечего было больше отдавать, совершенно опустошенный, он упал на нее, задыхаясь и обливаясь горячим потом.
Джульетта чувствовала, как кровь быстро струится у нее по жилам, а сердце дико колотится в груди. Она ощущала горячее дыхание Вариана на своей шее, его волосатая грудь прижималась к ее груди. Любое его движение, даже легкая дрожь, передавалось ей. Она чувствовала себя во власти этого мужчины. Ее раздирали противоречивые чувства: ей хотелось и оттолкнуть его, и прижать к себе, чтобы снова ощутить ласковый жар его рта.
Вариан лежал ошеломленный и оглушенный. Страсть этой девушки была такой смелой, необузданной, обжигающей и такой же естественной, как и ее любовь к жизни. Джульетта Данте, непосредственная, чуждая условностей светской жизни, занималась любовью с таким же азартом, как фехтовала или вела корабль в бой.
Рядом с ней Вариан показался себе новичком. Прежде он совсем иначе относился к любовным утехам. Для него это был просто способ получить физическое удовольствие. И никогда еще он не чувствовал такой настоятельной потребности излить себя в тело женщины, чтобы отдать все и получить от этого наслаждение.
Он ли первым пошевелился, подняв голову с ее плеча, она ли пошевелилась, побуждая его подняться, не ясно. Но уже в следующую минуту они пытались прочитать мысли друг друга. Глаза в глаза, дыханием охлаждая разгоряченное тело партнера. На склоненное лицо Вариана падали длинные волосы, почти полностью закрыв его. Джульетта же, напротив, лежала на своих волосах, как на темном шелковом облаке, ее лицо ярко освещал свет свечи.
Почему, удивился Вариан, он до сих пор не замечал эту крошечную родинку в уголке ее губ? Она сидела над самым изгибом губы и была такого же цвета, как ее соски. Кожа на лице Джульетты была безупречная, гладкая как шелк, загорелая до цвета золотистого меда. Все тело у нее было смуглое, отчего Вариан показался себе неприлично белым.
Продолжая разглядывать девушку, он обнаружил полоску блестящей кожи на руке, где, как она ему рассказала, у нее был ожог, и множество белых едва заметных рубцов — следы от ударов ножом или мечом.
Взгляд герцога вернулся к лицу Джульетты. Действительно, очень милое лицо, когда она не старается выглядеть бешеной чертовкой. Высокие скулы, широкие брови, глаза большие и яркие. Рот, если она не ругается, нежный, чувственный. И он опять привел Вариана в такое возбуждение, что Джульетта почувствовала это.
— Тебя что-то развеселило? — томно спросила она.
Он даже не пытался скрыть улыбку:
— Возможно, моя недостаточная проницательность.
— Возможно, ты будешь так проницателен, что позволишь мне вздохнуть.
— И лишусь преимущества, которого я с таким трудом добился?
Она попыталась выбраться из-под него, но Вариан внезапно схватил ее за запястья и прижал к постели, ее ноги оказались в ловушке под его ногами.
— В какую игру ты теперь играешь?
— Я вообще не играю, капитан. Должен, однако, признаться, мне любопытно узнать, что это было для тебя: простое развлечение или у тебя была другая причина очаровывать меня?
— Не обольщайся, просто небольшое развлечение. — Джульетта вздохнула преувеличенно громко. — Ручаюсь, я никогда не думала, что мужчинам нужны причины, чтобы лечь с женщиной в постель. Мне казалось, они только ищут случая, чтобы сделать это. Так, а теперь, когда вы уже таким случаем воспользовались, сэр, слезайте с меня.
— Конечно… если это именно то, чего вы желаете на самом деле.
— А что я могла бы еще пожелать…
Не успела она договорить, как его тело плотно прижалось к ней.
Вариан снова был готов доставлять и получать удовольствие.
Этого Джульетта не ожидала. Все ее прежние любовники, и француз в том числе, получив свое, тут же забывали о ней. Вариан Сент-Клер вел себя совершенно иначе. С того дня как он пришел в себя на борту «Железной розы», она была с ним груба, постоянно издевалась. И она обманула герцога: приглашая его на встречу с Симоном Данте, Джульетта знала, что Вариан станет их заложником независимо от того, какое решение примет отец, ознакомившись с посланием короля. Однако она соблазнила Вариана, который не только не оттолкнул» ее, но и повел себя так, будто не равнодушен к ней.
Утром все изменится. В этом Джульетта была уверена.
Вариан Сент-Клер снова превратится в посланца короля, а она — в дочь пирата. Но до утра еще далеко, и сейчас ей нужно думать совсем над другими вещами… например, как могло случиться, что ноги, которые еще мгновение назад были такими тяжелыми, вдруг сами по себе поднялись и обхватили его талию. Как могло тело, казалось бы, совершенно ни на что не способное, вдруг задрожать от возбуждения, набираясь сил от каждого медленного толчка его горячей плоти.
Вариан, коснувшись жадными губами ее груди, зловещим голосом произнес: «К барьеру, капитан!., »
Она закусила губы, сдерживая стон наслаждения…
Глава 12
На какой-то миг Джульетте показалось, что он хочет оттолкнуть ее, но голод его тела был настолько велик, что победил здравый смысл. Вариан схватил девушку в охапку и быстро пронес ее через веранду к открытому французскому окну. Он внес ее в свою комнату, бросил на постель и, не теряя времени, скинул с себя одежду и лег к ней.
Джульетта жадно протянула к нему руки. Она была готова — Господи, она была уже больше чем готова! — и радостно засмеялась, когда он сорвал с нее рубашку. На мгновение он встал над ней на колени, его голые плечи блестели в свете свечи, потемневшие глаза затуманились страстью.
Медленно, почти благоговейно, Вариан положил руки на ее груди, потом провел ими по ее телу до талии, по бедрам, обвел их, пока пальцы не замерли между ее бедрами и не погрузились в мягкие золотистые кудри. Он наклонил голову, и девушка изогнулась, чувствуя, как его жаркий рот обрисовывает ее груди и живот, но когда он принялся штурмовать языком ее жемчужину, она выгнулась дугой.
— Ч-что вы делаете?
— Вы сказали, что сегодня ограничений нет, капитан.
— Нет, но…
— Или вы хотите ввести их сейчас? Например, так… этого не делать… — Он нагнул голову и коснулся ее кончиком языка, скользя им вниз по одной гладкой лощине и вверх — по другой. — Или так…
Нежное поглаживание сменилось бурной атакой, серией влажных шелковистых толчков, от чего Джульетта перестала дышать и бессильно откинулась на постель.
Вариан проникал в нее, пока ее бедра не перестали оказывать сопротивление, и он почувствовал, как она задрожала. Он изучил каждую складочку и щелочку ее тела, доставляя ей все новые наслаждения. Наконец Джульетта прекратила сопротивление и отдалась его ласкам.
Он включил в игру пальцы. Джульетта сначала скомкала простыни, потом закинула руки за голову и вцепилась в железную спинку кровати. Тело ее было натянуто, как тетива лука.
Его язык заставлял ее кричать и издавать неистовые мольбы, когда его тело сильными толчками двигалось взад и вперед.
Джульетта достигла пика. Она оторвала руки от спинки кровати и неистово вцепилась в плечи, потом в бедра Вариана. Она едва дышала от пережитого наслаждения и все еще дрожала от возбуждения.
Вариан поднял ее бедра выше и снова вошел в нее. Вскоре Джульетта вновь испытала упоительное освобождение. В ее серебристо-синих глазах Вариан заметил выражение недоверия и удивления. Наконец Вариан позволил излиться потоку, который так долго сдерживал. Когда ему уже нечего было больше отдавать, совершенно опустошенный, он упал на нее, задыхаясь и обливаясь горячим потом.
Джульетта чувствовала, как кровь быстро струится у нее по жилам, а сердце дико колотится в груди. Она ощущала горячее дыхание Вариана на своей шее, его волосатая грудь прижималась к ее груди. Любое его движение, даже легкая дрожь, передавалось ей. Она чувствовала себя во власти этого мужчины. Ее раздирали противоречивые чувства: ей хотелось и оттолкнуть его, и прижать к себе, чтобы снова ощутить ласковый жар его рта.
Вариан лежал ошеломленный и оглушенный. Страсть этой девушки была такой смелой, необузданной, обжигающей и такой же естественной, как и ее любовь к жизни. Джульетта Данте, непосредственная, чуждая условностей светской жизни, занималась любовью с таким же азартом, как фехтовала или вела корабль в бой.
Рядом с ней Вариан показался себе новичком. Прежде он совсем иначе относился к любовным утехам. Для него это был просто способ получить физическое удовольствие. И никогда еще он не чувствовал такой настоятельной потребности излить себя в тело женщины, чтобы отдать все и получить от этого наслаждение.
Он ли первым пошевелился, подняв голову с ее плеча, она ли пошевелилась, побуждая его подняться, не ясно. Но уже в следующую минуту они пытались прочитать мысли друг друга. Глаза в глаза, дыханием охлаждая разгоряченное тело партнера. На склоненное лицо Вариана падали длинные волосы, почти полностью закрыв его. Джульетта же, напротив, лежала на своих волосах, как на темном шелковом облаке, ее лицо ярко освещал свет свечи.
Почему, удивился Вариан, он до сих пор не замечал эту крошечную родинку в уголке ее губ? Она сидела над самым изгибом губы и была такого же цвета, как ее соски. Кожа на лице Джульетты была безупречная, гладкая как шелк, загорелая до цвета золотистого меда. Все тело у нее было смуглое, отчего Вариан показался себе неприлично белым.
Продолжая разглядывать девушку, он обнаружил полоску блестящей кожи на руке, где, как она ему рассказала, у нее был ожог, и множество белых едва заметных рубцов — следы от ударов ножом или мечом.
Взгляд герцога вернулся к лицу Джульетты. Действительно, очень милое лицо, когда она не старается выглядеть бешеной чертовкой. Высокие скулы, широкие брови, глаза большие и яркие. Рот, если она не ругается, нежный, чувственный. И он опять привел Вариана в такое возбуждение, что Джульетта почувствовала это.
— Тебя что-то развеселило? — томно спросила она.
Он даже не пытался скрыть улыбку:
— Возможно, моя недостаточная проницательность.
— Возможно, ты будешь так проницателен, что позволишь мне вздохнуть.
— И лишусь преимущества, которого я с таким трудом добился?
Она попыталась выбраться из-под него, но Вариан внезапно схватил ее за запястья и прижал к постели, ее ноги оказались в ловушке под его ногами.
— В какую игру ты теперь играешь?
— Я вообще не играю, капитан. Должен, однако, признаться, мне любопытно узнать, что это было для тебя: простое развлечение или у тебя была другая причина очаровывать меня?
— Не обольщайся, просто небольшое развлечение. — Джульетта вздохнула преувеличенно громко. — Ручаюсь, я никогда не думала, что мужчинам нужны причины, чтобы лечь с женщиной в постель. Мне казалось, они только ищут случая, чтобы сделать это. Так, а теперь, когда вы уже таким случаем воспользовались, сэр, слезайте с меня.
— Конечно… если это именно то, чего вы желаете на самом деле.
— А что я могла бы еще пожелать…
Не успела она договорить, как его тело плотно прижалось к ней.
Вариан снова был готов доставлять и получать удовольствие.
Этого Джульетта не ожидала. Все ее прежние любовники, и француз в том числе, получив свое, тут же забывали о ней. Вариан Сент-Клер вел себя совершенно иначе. С того дня как он пришел в себя на борту «Железной розы», она была с ним груба, постоянно издевалась. И она обманула герцога: приглашая его на встречу с Симоном Данте, Джульетта знала, что Вариан станет их заложником независимо от того, какое решение примет отец, ознакомившись с посланием короля. Однако она соблазнила Вариана, который не только не оттолкнул» ее, но и повел себя так, будто не равнодушен к ней.
Утром все изменится. В этом Джульетта была уверена.
Вариан Сент-Клер снова превратится в посланца короля, а она — в дочь пирата. Но до утра еще далеко, и сейчас ей нужно думать совсем над другими вещами… например, как могло случиться, что ноги, которые еще мгновение назад были такими тяжелыми, вдруг сами по себе поднялись и обхватили его талию. Как могло тело, казалось бы, совершенно ни на что не способное, вдруг задрожать от возбуждения, набираясь сил от каждого медленного толчка его горячей плоти.
Вариан, коснувшись жадными губами ее груди, зловещим голосом произнес: «К барьеру, капитан!., »
Она закусила губы, сдерживая стон наслаждения…
Глава 12
— Проклятие! Давай толкай сзади!
Раздраженная Джульетта перепрыгнула через леер[7] и присоединилась к матросам, поднимавшим лебедкой тяжелую пушку на борт «Железной розы». Проверка орудий показала, что на одном из стволов образовалась тонкая, как волос, трещина, дефект, который может привести к роковым последствиям, если при выстреле пушка перегреется и разлетится на куски. Команда отсоединила лафет и закрепила тросы на дуле пушки, чтобы снять ее со спусковых салазок и сбросить за борт.
Джульетта ухватилась за канат вместе с матросами, которые поднимали на борт новую тяжелую бронзовую кулеврину, пытаясь установить ее на деревянный лафет. Через несколько мгновений вспотевшая и злая девушка без сил повисла на канате. Она старалась прогнать от себя воспоминания о прошедшей ночи, но ей это плохо удавалось. Джульетта отлично сознавала, почему у нее сегодня так мало сил. Об этом напоминали и набухшие нежные губы, когда она проводила по ним языком. И ей казалось, что все мужчины на борту «Розы» подсмеиваются над ней, Джульетта Данте и сама еще не могла понять, как прошлой ночью оказалась в постели Вариана Сент-Клера. Она была пьяна, взволнованна и полна гордости после своего триумфального возвращения на Голубиный остров. И вся эта энергия превратилась в похоть. Теперь, в ярком дневном свете, любое дуновение ветерка, прижимающего рубашку к коже, заставляло ее соски торчать, будто маленькие маяки. Каждый раз, когда волосы касались шеи или щеки, Джульетте мерещилось, будто это губы Вариана нежно касаются ее кожи, шепчут ей что-то на ухо.
О прошедшей ночи напоминало и другое: у нее болели такие места, о которых она бы никогда не подумала, что они могут болеть. Поднимая взгляд на большой каменный дом на вершине холма, вольно или невольно Джульетта видела перед собой лишь постель, которую они делили прошедшей ночью, темные волосы Вариана, разметавшиеся по подушке, его обнаженное тело, раскинувшееся на постели. А это наводило ее на мысли о том, как Вариан выглядел прошлой ночью, когда свет свечей золотил его плечи, как напрягались его мышцы, когда он нависал над ней.
Ей не следовало вообще дотрагиваться до него. Это был опрометчивый, неосторожный порыв с ее стороны. И еще глупее она поступила, проведя полночи в его жарких объятиях. Сейчас не время отвлекаться на красивое лицо, не правдоподобно изобретательный рот и опасно соблазнительное тело. Господи милостивый, ведь достаточно было ему провести кончиками пальцев по ее бедру, как она уже обхватывала ногами его ягодицы.
Перед рассветом она тайком покинула его постель и отправилась на «Железную розу», где принялась работать вместе с матросами в надежде, что физическая усталость прогонит все глупые мысли из ее головы.
Джульетта тянула трос, перебирая руками. Пушка весила не меньше двух тонн. Металлические крепежные планки скрипели под ее тяжестью. Внезапно раздался громкий треск — это не выдержал металлический болт. Джульетта почувствовала, как трос повис у нее в руках. Матросы, тянувшие за трос вместе с ней, повалились на спины, а сверху на них падал тяжелый длинный ствол пушки. Он рухнул поперек лафета и разнес его в щепки, разлетевшиеся по палубе. Матрос, стоявший у леера и направлявший ствол на лафет, попал под рухнувший груз, и ему размозжило ногу. Кровь брызнула на палубу. Два матроса старательно приподнимали дуло рычагами, пока остальные пытались вытащить пострадавшего. Ему быстро перевязали окровавленное колено и отнесли вниз, в кубрик.
Джульетта так и сидела на палубе, переводя дух. Все произошло слишком быстро, она даже не успела опомниться. И хотя во веем виноват был болт лебедки, не выдержавший нагрузки, девушка сердилась на себя и на всех мужчин, стоявших рядом, растерянно почесывая головы.
— Дьявол, почему никому не пришло в голову заранее проверить крепление? — возмутилась Джульетта, поднимаясь с палубы.
— Мы проверили лебедку, — холодно ответил Натан. — Она выглядела нормально. Просто болт треснул, вот и все.
— Просто треснул? — накинулась на него Джульетта. — Человек лишился ступни, может быть, даже ноги. А ты только и можешь сказать — треснул?!
Натан сдвинул шляпу на затылок и, подхватив Джульетту под руку, потащил ее в сторону, подальше от матросов.
— А что бы ты хотела услышать? Что кто-то забрался наверх, подпилил металл, а потом стоял в сторонке, жуя банан, и ждал, когда треснет болт и груз рухнет на его же товарища? Можешь хоть глаза мне выколоть, если тебе от этого полегчает, но это был несчастный случай, и ничего больше.
Радуйся, что не твою ногу раздавило. Хотя это вряд ли поднимет тебе настроение.
— У меня прекрасное настроение!
— То-то ты лаешь и рычишь, как старая карга. Парни уже голову сломали, думая, что бы им такое сделать, чтобы ты пришла в себя. От тебя тут никакой помощи, девочка. Ты только орешь и топаешь ногами, а от этого работа быстрее не пойдет. Отправляйся на берег, а если ты нам тут понадобишься, я пошлю за тобой кого-нибудь.
Он поднял палец, предупреждая возражение, готовое сорваться с ее губ.
— Не уйдешь добровольно, так я сам своими руками брошу тебя за борт, и придется тебе добираться до берега вплавь.
Они долго мерились взглядами, и наконец Джульетта, выругавшись, устремилась к сходням. Она спустилась в одну из лодок, покачивавшихся на воде рядом с кораблем. Восьмивесельный барк рванулся к берегу. Несколько ударов веслами — и они причалили к пристани.
Оседлав первую попавшуюся лошадь, привязанную у дока, Джульетта галопом помчалась вверх по холму к дому.
Понимая, что сейчас она не в том настроении, чтобы встречаться с кем-нибудь из членов семьи, девушка прошла вдоль нижней веранды к задней части дома. Не глядя по сторонам, она поднялась на второй этаж по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и прошла прямо к двойному французскому окну в комнате Вариана Сент-Клера. Распахнув окно, немного постояла. Кровь шумела у нее в висках.
Вариан проснулся как от толчка. Он сел в постели, взлохмаченный, волосы закрывали уши и спускались на бровь. Какой-то шум, звук… разбудили его. Теперь же в комнате было совершенно тихо. И он — один, достаточно и беглого взгляда, чтобы заметить это. Никаких следов, даже вмятины на постели не осталось. Как будто ночью рядом с ним никого не было.
Герцог пригладил волосы и нахмурился. Проведя рукой по щеке, он коснулся шрама и вздрогнул. Странно, но ночью эта рана никак о себе не напоминала. Ночью у него ничего не болело, а сейчас, при свете дня, он чувствовал себя так, будто его протащили под килем корабля, обросшего ракушками.
Вариан снова нахмурился и внимательно осмотрел комнату. Возможно ли, чтобы ему все просто приснилось? Возможно ли, что всю ночь он провел один и ему только снилось, будто Джульетта Данте здесь, рядом с ним?
Нет, это был не сон. Если бы у него даже и были сомнения, то тяжесть во всем теле и запах любви, сохранившийся на простынях, избавили бы его от них. Сент-Клер застонал и снова откинулся на постель. Он пил вино вечером, но всего два маленьких бокала — недостаточно, чтобы опьянеть и видеть такие похотливые сны. Горячая ванна — первая за два месяца — определенно настроила на легкомысленный лад, но вместо того, чтобы нагнать на него сон, заставила прокрасться на веранду, как кота, охотящегося за мышью. Вид Джульетты, одетой в одну батистовую рубашку, заставил его свернуть с пути истинного. И даже если бы она не начала первой соблазнять его, он сделал бы это сам и, перекинув ее через плечо, унес бы в свою комнату.
Вариан уже давно пришел к заключению, что Джульетта Данте не похожа ни на одну из женщин, которые у него были раньше.
Многие желали покорить его. Однако их останавливали правила приличия, когда наступало время наслаждаться своей победой.
Джульетта, наоборот, ясно дала ему понять, что не намерена покорять его. Ее желания были совершенно примитивными, и она взяла то, чего добивалась жадно и требовательно.
У герцога кровь закипела при воспоминании о прошлой ночи. Он повернулся на бок и заметил длинный каштановый волос на подушке. Несколько мгновений Вариан не отрываясь смотрел на него, потом взял двумя пальцами. Длинный и блестящий, он напомнил Вариану о шелковистой гриве, о вьющихся кончиках, щекотавших его кожу, когда она двигалась над ним. Ему доставило огромное наслаждение позволить ей оседлать свои бедра и, можно сказать, взять на себя командование кораблем. Великолепный штурман, Джульетта с блеском провела их по водовороту страсти. Только потом, уже переведя дыхание и прислушиваясь к громкому стуку сердца в груди, Вариан порадовался, что ее семейство спит в другом крыле дома.
Однако и теперь, познав ее тело, ему не удалось проникнуть в глубину этих серебристых светло-голубых глаз. Джульетта не нуждалась в нем. Как только прекращались их страстные объятия, она отодвигалась в сторону и лежала, не прикасаясь к нему. И только под утро, когда они уже не могли пошевелить ни рукой, ни ногой, Джульетта прильнула к нему и заснула.
Вариан рассматривал солнечные блики на потолке. Он понятия не имел, который был час. Не знал он и когда она ушла, и как ей удалось незаметно выскользнуть из его объятий. Ему не хотелось гадать, какова была бы ее реакция, если б она увидела его сегодня. Смутилась бы? Или рассердилась? Возмутилась? Ведь он открыл для себя ее нежность и ранимость, которые она так старательно скрывала…
Или еще хуже… Джульетта повела бы себя так, будто не произошло ничего необычного. Как будто она постоянно затаскивает своих заложников в постель, перед тем как отдать своей семье на растерзание.
Вариан вздохнул, энергично пригладил волосы и решительно спустил ноги на пол.
Ну ладно, Бог с ней, мрачно подумал герцог. А вот как ему вести себя, когда он снова увидит ее? Он продал душу, и нет сомнения, что дьявол потребует то, что ему причитается.
Он, герцог Харроу, не собирался лишать себя свободы, соглашаясь на брак с леди Марджери Ротуэлл. Отсутствие официальной помолвки служило слабым утешением. Обе семьи знали, что о ней объявят после его возвращения в Англию, И вот пожалуйста — Сент-Клер, одолеваемый неуемным плотским желанием к женщине, которую знает всего три дня. К женщине, для которой привычнее держать в руках меч, нежели иглу для вышивания. Чье семейство не испытывает ничего, кроме презрения, к королю, к Англии, ко всему укладу общественной жизни, ко всему тому, что определяло его жизнь на протяжении двадцати восьми лет.
С Симоном Данте герцог не обменялся и дюжиной слов, но был почти уверен, что, как красочно выразилась Джульетта, его миссия — пустая затея. У Данте здесь своя крепость, так с какой стати он должен подчиняться приказам короля, который может только погрозить ему своим скипетром из далекого Лондона? Да и, кроме того, пусть Яков Стюарт спросит себя сам, почему это Пират Волк продолжает отправлять ко двору королевские десять процентов от своих каперских доходов. Ясно, что ему давно не требуется каперское свидетельство, разрешающее «вынужденную торговлю».
Насколько Вариан мог рассмотреть вооруженные суда, стоящие на якоре в порту, клан Данте представляет угрозу для любого иностранного порта и для любой власти. И это должно заставить короля приложить максимум усилий, чтобы на грот-мачте кораблей Волка развевался английский флаг.
Вариан встал и осторожно потянулся, разминая мышцы рук и ног. В раскрытом окне виднелось ослепительно голубое небо. Душная жара сменила легкий свежий бриз, овевавший ночью их разгоряченные тела. Он огляделся в поисках своих вещей, которые вчера в спешке швырнул на столик возле постели. Рубашку и панталоны обнаружить сразу не удалось, а вот испанский камзол висел на спинке кресла.
Герцог довольно мрачно посмотрел на него, не испытывая никакого желания облачаться в это платье, состоящее из толстого простеганного бархата и кожи. Тем более что прежний хозяин, очевидно, был не так высок ростом и не так широк в плечах, как он. Кроме того, несмотря на все старания Бикома привести камзол в порядок, рукава были слишком коротки, а пышный воротник из испанского кружева не застегивался на шее. Шерстяные чулки кололи ноги, буфы штанов были так набиты конским волосом, что ему казалось, будто к бокам у него привязаны тыквы.
В знак протеста Вариан подошел к двери обнаженным.
Он стоял, раскинув руки и опираясь ими о дверную раму, зажмурившись от яркого солнца, и наслаждался тропической жарой. Ему вспомнилось насмешливое замечание Джульетты, будто все англичане боятся прикосновения солнечных лучей к своей коже. И ему приходилось признать, что он впервые был так близок к природе. Было необычайно приятно ощущать солнечные лучи на груди и руках. Кажется, и все, что ниже пояса, тоже дружелюбно реагировало на этот новый опыт.
— Спорим, вам хватит и десяти минут, чтобы кожа покраснела и пошла волдырями?
Вариан открыл глаза и быстро прикрыл пах руками.
Джульетта сидела в кресле, задрав ноги в высоких сапогах на перила веранды. На ней были легкая рубашка и черные узкие панталоны. Волосы собраны на макушке и перевязаны кожаным ремешком. Рядом с ней стояло еще одно кресло, а между креслами — маленький деревянный столик.
На нем еле умещались огромный поднос, полный хлеба, сыра, кусков отварного мяса, и ваза с экзотическими фруктами, которых Вариан никогда раньше не видел.
Джульетта проследила за его взглядом:
— Я подумала, что вы проголодались. И еще… я хотела поблагодарить вас за прошлую ночь.
Вариан и так уже был удивлен этой идиллической семейной картиной, но слова Джульетты просто поразили его.
— Поблагодарить меня?
— За предоставленное убежище. Мои братья перевернули все вверх дном, надеясь вытащить меня в ночной рубашке из постели и сыграть со мной одну из своих зловредных шуточек. Как мне сказали, речь шла о пасте и куриных перьях.
Но им пришлось удовольствоваться подушками, которые я прикрыла простыней. Братикам, конечно, и в голову не могло прийти искать меня в вашей комнате. Вот поэтому я и должна поблагодарить вас за временную отсрочку смертного приговора. — Джульетта прищурилась, и на ее губах заиграла лукавая улыбка. — А вы о чем подумали? За что, по-вашему, я должна была вас благодарить?
Герцог очень легко краснел, вот и сейчас он вспыхнул до. корней волос.
— Довольно смелое предположение, не правда ли? — мягко заметила Джульетта.
Их глаза на мгновение встретились, потом девушка поспешно отвела взгляд и посмотрела на бухту, синевшую далеко внизу.
— Вам действительно не стоит выставлять свою кожу под солнце, да еще так надолго. Вы бы, наверное, не хотели выглядеть как я?
Она подняла лицо, подставляя золотистую от загара кожу лучам жаркого солнца.
— Я бы последовал вашему совету, капитан, но моя одежда, кажется, исчезла.
— Никуда она не делась, но я принесла вам другую. Она лежит в ногах постели. Мне кажется, вам не следует разгуливать по острову разодетому, как испанский дон. Так вы можете превратиться в отличную мишень для наших стрелков.
Вариан повернулся, собираясь идти в свою комнату, но вдруг остановился.
— Позвольте спросить, что вы сделали с Бикомом?
— Вы что же, предпочитаете его общество моему?
— Я этого не говорил.
Джульетта широко раскрыла глаза и взглянула на него:
— Идите оденьтесь, ваша светлость. Уже за полдень, а у моего отца терпение не безгранично.
— Полдень? — Герцог удивленно взглянул на солнце, которое действительно уже миновало зенит. — Господи милостивый, почему же меня никто не разбудил раньше?
— Я пыталась это сделать, но подняться смогла лишь та ваша часть, которую мой отец вряд ли захотел бы увидеть на этой стадии нашего знакомства.
Вариан, стиснув зубья, поспешно ретировался в свою спальню. Там он действительно обнаружил легкую рубашку и короткие штаны с буфами, аккуратно сложенные в ногах кровати. Одежда, к его удивлению, была ему впору. Также по размеру были и высокие, до колен, сапоги из такой мягкой кожи, что он чувствовал себя в них как в тапочках. Завязывая шнурок рубашки, герцог вернулся на веранду.
Кресло Джульетты опустело.
Вариан огляделся по сторонам.
— Я подумала, что вы с моим отцом примерно одной комплекции. И оказалась права.
Вариан резко обернулся. Джульетта Данте, скрестив руки на груди, стояла у него за спиной, прислонясь к стене дома.
В ее глазах что-то мелькнуло, когда она оглядела его во весь рост, но он этого не успел заметить.
— Сыр просто превосходен, — заметила девушка, указывая на поднос. — Мы недавно захватили голландское торговое судно. Баранов мы здесь сами разводим. Так что баранина и эль вполне приемлемы.
— Я не так уж и голоден, — солгал Вариан. — И если ваш отец уже ждет…
Джульетта слегка пожала плечами:
— Кстати, вы, похоже, опоздали. Отец уже отправился в гавань. Вы можете его еще увидеть… там… между деревьями… — Она подбородком указала направление.
Вариан успел разглядеть Симона Данте верхом на огромном гнедом жеребце, легким галопом удалявшегося от дома вниз по холму.
— А вы почему не поехали вместе с ним?
— Я уже побывала на корабле, и… и мистеру Криспу показалось, будто я всем только мешаю. Моя мать знает испанский гораздо лучше меня. Она сейчас в кабинете читает документы, захваченные на «Санто-Доминго». Братья, которым ночью не удалось отыграться на мне за свое поражение, развлекаются, пересчитывая бочки с жемчугом и монеты, выгруженные с галеона. Лейтенант Бек работает вместе с Джеффри Питтом. А остальные члены английской команды наслаждаются горячей ванной, хорошей едой и сладким ромом. Что же касается вашего Бикома, то я отправила его вместе с Джонни Боем на склады, чтобы он порылся в запасах бархата и кружев. Может быть, найдет что-нибудь подходящее для починки вашей одежды. Так получилось, сэр, что вы остались не у дел. И мне придется придумать, чем развлечь вас в ближайшие несколько часов.
Раздраженная Джульетта перепрыгнула через леер[7] и присоединилась к матросам, поднимавшим лебедкой тяжелую пушку на борт «Железной розы». Проверка орудий показала, что на одном из стволов образовалась тонкая, как волос, трещина, дефект, который может привести к роковым последствиям, если при выстреле пушка перегреется и разлетится на куски. Команда отсоединила лафет и закрепила тросы на дуле пушки, чтобы снять ее со спусковых салазок и сбросить за борт.
Джульетта ухватилась за канат вместе с матросами, которые поднимали на борт новую тяжелую бронзовую кулеврину, пытаясь установить ее на деревянный лафет. Через несколько мгновений вспотевшая и злая девушка без сил повисла на канате. Она старалась прогнать от себя воспоминания о прошедшей ночи, но ей это плохо удавалось. Джульетта отлично сознавала, почему у нее сегодня так мало сил. Об этом напоминали и набухшие нежные губы, когда она проводила по ним языком. И ей казалось, что все мужчины на борту «Розы» подсмеиваются над ней, Джульетта Данте и сама еще не могла понять, как прошлой ночью оказалась в постели Вариана Сент-Клера. Она была пьяна, взволнованна и полна гордости после своего триумфального возвращения на Голубиный остров. И вся эта энергия превратилась в похоть. Теперь, в ярком дневном свете, любое дуновение ветерка, прижимающего рубашку к коже, заставляло ее соски торчать, будто маленькие маяки. Каждый раз, когда волосы касались шеи или щеки, Джульетте мерещилось, будто это губы Вариана нежно касаются ее кожи, шепчут ей что-то на ухо.
О прошедшей ночи напоминало и другое: у нее болели такие места, о которых она бы никогда не подумала, что они могут болеть. Поднимая взгляд на большой каменный дом на вершине холма, вольно или невольно Джульетта видела перед собой лишь постель, которую они делили прошедшей ночью, темные волосы Вариана, разметавшиеся по подушке, его обнаженное тело, раскинувшееся на постели. А это наводило ее на мысли о том, как Вариан выглядел прошлой ночью, когда свет свечей золотил его плечи, как напрягались его мышцы, когда он нависал над ней.
Ей не следовало вообще дотрагиваться до него. Это был опрометчивый, неосторожный порыв с ее стороны. И еще глупее она поступила, проведя полночи в его жарких объятиях. Сейчас не время отвлекаться на красивое лицо, не правдоподобно изобретательный рот и опасно соблазнительное тело. Господи милостивый, ведь достаточно было ему провести кончиками пальцев по ее бедру, как она уже обхватывала ногами его ягодицы.
Перед рассветом она тайком покинула его постель и отправилась на «Железную розу», где принялась работать вместе с матросами в надежде, что физическая усталость прогонит все глупые мысли из ее головы.
Джульетта тянула трос, перебирая руками. Пушка весила не меньше двух тонн. Металлические крепежные планки скрипели под ее тяжестью. Внезапно раздался громкий треск — это не выдержал металлический болт. Джульетта почувствовала, как трос повис у нее в руках. Матросы, тянувшие за трос вместе с ней, повалились на спины, а сверху на них падал тяжелый длинный ствол пушки. Он рухнул поперек лафета и разнес его в щепки, разлетевшиеся по палубе. Матрос, стоявший у леера и направлявший ствол на лафет, попал под рухнувший груз, и ему размозжило ногу. Кровь брызнула на палубу. Два матроса старательно приподнимали дуло рычагами, пока остальные пытались вытащить пострадавшего. Ему быстро перевязали окровавленное колено и отнесли вниз, в кубрик.
Джульетта так и сидела на палубе, переводя дух. Все произошло слишком быстро, она даже не успела опомниться. И хотя во веем виноват был болт лебедки, не выдержавший нагрузки, девушка сердилась на себя и на всех мужчин, стоявших рядом, растерянно почесывая головы.
— Дьявол, почему никому не пришло в голову заранее проверить крепление? — возмутилась Джульетта, поднимаясь с палубы.
— Мы проверили лебедку, — холодно ответил Натан. — Она выглядела нормально. Просто болт треснул, вот и все.
— Просто треснул? — накинулась на него Джульетта. — Человек лишился ступни, может быть, даже ноги. А ты только и можешь сказать — треснул?!
Натан сдвинул шляпу на затылок и, подхватив Джульетту под руку, потащил ее в сторону, подальше от матросов.
— А что бы ты хотела услышать? Что кто-то забрался наверх, подпилил металл, а потом стоял в сторонке, жуя банан, и ждал, когда треснет болт и груз рухнет на его же товарища? Можешь хоть глаза мне выколоть, если тебе от этого полегчает, но это был несчастный случай, и ничего больше.
Радуйся, что не твою ногу раздавило. Хотя это вряд ли поднимет тебе настроение.
— У меня прекрасное настроение!
— То-то ты лаешь и рычишь, как старая карга. Парни уже голову сломали, думая, что бы им такое сделать, чтобы ты пришла в себя. От тебя тут никакой помощи, девочка. Ты только орешь и топаешь ногами, а от этого работа быстрее не пойдет. Отправляйся на берег, а если ты нам тут понадобишься, я пошлю за тобой кого-нибудь.
Он поднял палец, предупреждая возражение, готовое сорваться с ее губ.
— Не уйдешь добровольно, так я сам своими руками брошу тебя за борт, и придется тебе добираться до берега вплавь.
Они долго мерились взглядами, и наконец Джульетта, выругавшись, устремилась к сходням. Она спустилась в одну из лодок, покачивавшихся на воде рядом с кораблем. Восьмивесельный барк рванулся к берегу. Несколько ударов веслами — и они причалили к пристани.
Оседлав первую попавшуюся лошадь, привязанную у дока, Джульетта галопом помчалась вверх по холму к дому.
Понимая, что сейчас она не в том настроении, чтобы встречаться с кем-нибудь из членов семьи, девушка прошла вдоль нижней веранды к задней части дома. Не глядя по сторонам, она поднялась на второй этаж по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и прошла прямо к двойному французскому окну в комнате Вариана Сент-Клера. Распахнув окно, немного постояла. Кровь шумела у нее в висках.
Вариан проснулся как от толчка. Он сел в постели, взлохмаченный, волосы закрывали уши и спускались на бровь. Какой-то шум, звук… разбудили его. Теперь же в комнате было совершенно тихо. И он — один, достаточно и беглого взгляда, чтобы заметить это. Никаких следов, даже вмятины на постели не осталось. Как будто ночью рядом с ним никого не было.
Герцог пригладил волосы и нахмурился. Проведя рукой по щеке, он коснулся шрама и вздрогнул. Странно, но ночью эта рана никак о себе не напоминала. Ночью у него ничего не болело, а сейчас, при свете дня, он чувствовал себя так, будто его протащили под килем корабля, обросшего ракушками.
Вариан снова нахмурился и внимательно осмотрел комнату. Возможно ли, чтобы ему все просто приснилось? Возможно ли, что всю ночь он провел один и ему только снилось, будто Джульетта Данте здесь, рядом с ним?
Нет, это был не сон. Если бы у него даже и были сомнения, то тяжесть во всем теле и запах любви, сохранившийся на простынях, избавили бы его от них. Сент-Клер застонал и снова откинулся на постель. Он пил вино вечером, но всего два маленьких бокала — недостаточно, чтобы опьянеть и видеть такие похотливые сны. Горячая ванна — первая за два месяца — определенно настроила на легкомысленный лад, но вместо того, чтобы нагнать на него сон, заставила прокрасться на веранду, как кота, охотящегося за мышью. Вид Джульетты, одетой в одну батистовую рубашку, заставил его свернуть с пути истинного. И даже если бы она не начала первой соблазнять его, он сделал бы это сам и, перекинув ее через плечо, унес бы в свою комнату.
Вариан уже давно пришел к заключению, что Джульетта Данте не похожа ни на одну из женщин, которые у него были раньше.
Многие желали покорить его. Однако их останавливали правила приличия, когда наступало время наслаждаться своей победой.
Джульетта, наоборот, ясно дала ему понять, что не намерена покорять его. Ее желания были совершенно примитивными, и она взяла то, чего добивалась жадно и требовательно.
У герцога кровь закипела при воспоминании о прошлой ночи. Он повернулся на бок и заметил длинный каштановый волос на подушке. Несколько мгновений Вариан не отрываясь смотрел на него, потом взял двумя пальцами. Длинный и блестящий, он напомнил Вариану о шелковистой гриве, о вьющихся кончиках, щекотавших его кожу, когда она двигалась над ним. Ему доставило огромное наслаждение позволить ей оседлать свои бедра и, можно сказать, взять на себя командование кораблем. Великолепный штурман, Джульетта с блеском провела их по водовороту страсти. Только потом, уже переведя дыхание и прислушиваясь к громкому стуку сердца в груди, Вариан порадовался, что ее семейство спит в другом крыле дома.
Однако и теперь, познав ее тело, ему не удалось проникнуть в глубину этих серебристых светло-голубых глаз. Джульетта не нуждалась в нем. Как только прекращались их страстные объятия, она отодвигалась в сторону и лежала, не прикасаясь к нему. И только под утро, когда они уже не могли пошевелить ни рукой, ни ногой, Джульетта прильнула к нему и заснула.
Вариан рассматривал солнечные блики на потолке. Он понятия не имел, который был час. Не знал он и когда она ушла, и как ей удалось незаметно выскользнуть из его объятий. Ему не хотелось гадать, какова была бы ее реакция, если б она увидела его сегодня. Смутилась бы? Или рассердилась? Возмутилась? Ведь он открыл для себя ее нежность и ранимость, которые она так старательно скрывала…
Или еще хуже… Джульетта повела бы себя так, будто не произошло ничего необычного. Как будто она постоянно затаскивает своих заложников в постель, перед тем как отдать своей семье на растерзание.
Вариан вздохнул, энергично пригладил волосы и решительно спустил ноги на пол.
Ну ладно, Бог с ней, мрачно подумал герцог. А вот как ему вести себя, когда он снова увидит ее? Он продал душу, и нет сомнения, что дьявол потребует то, что ему причитается.
Он, герцог Харроу, не собирался лишать себя свободы, соглашаясь на брак с леди Марджери Ротуэлл. Отсутствие официальной помолвки служило слабым утешением. Обе семьи знали, что о ней объявят после его возвращения в Англию, И вот пожалуйста — Сент-Клер, одолеваемый неуемным плотским желанием к женщине, которую знает всего три дня. К женщине, для которой привычнее держать в руках меч, нежели иглу для вышивания. Чье семейство не испытывает ничего, кроме презрения, к королю, к Англии, ко всему укладу общественной жизни, ко всему тому, что определяло его жизнь на протяжении двадцати восьми лет.
С Симоном Данте герцог не обменялся и дюжиной слов, но был почти уверен, что, как красочно выразилась Джульетта, его миссия — пустая затея. У Данте здесь своя крепость, так с какой стати он должен подчиняться приказам короля, который может только погрозить ему своим скипетром из далекого Лондона? Да и, кроме того, пусть Яков Стюарт спросит себя сам, почему это Пират Волк продолжает отправлять ко двору королевские десять процентов от своих каперских доходов. Ясно, что ему давно не требуется каперское свидетельство, разрешающее «вынужденную торговлю».
Насколько Вариан мог рассмотреть вооруженные суда, стоящие на якоре в порту, клан Данте представляет угрозу для любого иностранного порта и для любой власти. И это должно заставить короля приложить максимум усилий, чтобы на грот-мачте кораблей Волка развевался английский флаг.
Вариан встал и осторожно потянулся, разминая мышцы рук и ног. В раскрытом окне виднелось ослепительно голубое небо. Душная жара сменила легкий свежий бриз, овевавший ночью их разгоряченные тела. Он огляделся в поисках своих вещей, которые вчера в спешке швырнул на столик возле постели. Рубашку и панталоны обнаружить сразу не удалось, а вот испанский камзол висел на спинке кресла.
Герцог довольно мрачно посмотрел на него, не испытывая никакого желания облачаться в это платье, состоящее из толстого простеганного бархата и кожи. Тем более что прежний хозяин, очевидно, был не так высок ростом и не так широк в плечах, как он. Кроме того, несмотря на все старания Бикома привести камзол в порядок, рукава были слишком коротки, а пышный воротник из испанского кружева не застегивался на шее. Шерстяные чулки кололи ноги, буфы штанов были так набиты конским волосом, что ему казалось, будто к бокам у него привязаны тыквы.
В знак протеста Вариан подошел к двери обнаженным.
Он стоял, раскинув руки и опираясь ими о дверную раму, зажмурившись от яркого солнца, и наслаждался тропической жарой. Ему вспомнилось насмешливое замечание Джульетты, будто все англичане боятся прикосновения солнечных лучей к своей коже. И ему приходилось признать, что он впервые был так близок к природе. Было необычайно приятно ощущать солнечные лучи на груди и руках. Кажется, и все, что ниже пояса, тоже дружелюбно реагировало на этот новый опыт.
— Спорим, вам хватит и десяти минут, чтобы кожа покраснела и пошла волдырями?
Вариан открыл глаза и быстро прикрыл пах руками.
Джульетта сидела в кресле, задрав ноги в высоких сапогах на перила веранды. На ней были легкая рубашка и черные узкие панталоны. Волосы собраны на макушке и перевязаны кожаным ремешком. Рядом с ней стояло еще одно кресло, а между креслами — маленький деревянный столик.
На нем еле умещались огромный поднос, полный хлеба, сыра, кусков отварного мяса, и ваза с экзотическими фруктами, которых Вариан никогда раньше не видел.
Джульетта проследила за его взглядом:
— Я подумала, что вы проголодались. И еще… я хотела поблагодарить вас за прошлую ночь.
Вариан и так уже был удивлен этой идиллической семейной картиной, но слова Джульетты просто поразили его.
— Поблагодарить меня?
— За предоставленное убежище. Мои братья перевернули все вверх дном, надеясь вытащить меня в ночной рубашке из постели и сыграть со мной одну из своих зловредных шуточек. Как мне сказали, речь шла о пасте и куриных перьях.
Но им пришлось удовольствоваться подушками, которые я прикрыла простыней. Братикам, конечно, и в голову не могло прийти искать меня в вашей комнате. Вот поэтому я и должна поблагодарить вас за временную отсрочку смертного приговора. — Джульетта прищурилась, и на ее губах заиграла лукавая улыбка. — А вы о чем подумали? За что, по-вашему, я должна была вас благодарить?
Герцог очень легко краснел, вот и сейчас он вспыхнул до. корней волос.
— Довольно смелое предположение, не правда ли? — мягко заметила Джульетта.
Их глаза на мгновение встретились, потом девушка поспешно отвела взгляд и посмотрела на бухту, синевшую далеко внизу.
— Вам действительно не стоит выставлять свою кожу под солнце, да еще так надолго. Вы бы, наверное, не хотели выглядеть как я?
Она подняла лицо, подставляя золотистую от загара кожу лучам жаркого солнца.
— Я бы последовал вашему совету, капитан, но моя одежда, кажется, исчезла.
— Никуда она не делась, но я принесла вам другую. Она лежит в ногах постели. Мне кажется, вам не следует разгуливать по острову разодетому, как испанский дон. Так вы можете превратиться в отличную мишень для наших стрелков.
Вариан повернулся, собираясь идти в свою комнату, но вдруг остановился.
— Позвольте спросить, что вы сделали с Бикомом?
— Вы что же, предпочитаете его общество моему?
— Я этого не говорил.
Джульетта широко раскрыла глаза и взглянула на него:
— Идите оденьтесь, ваша светлость. Уже за полдень, а у моего отца терпение не безгранично.
— Полдень? — Герцог удивленно взглянул на солнце, которое действительно уже миновало зенит. — Господи милостивый, почему же меня никто не разбудил раньше?
— Я пыталась это сделать, но подняться смогла лишь та ваша часть, которую мой отец вряд ли захотел бы увидеть на этой стадии нашего знакомства.
Вариан, стиснув зубья, поспешно ретировался в свою спальню. Там он действительно обнаружил легкую рубашку и короткие штаны с буфами, аккуратно сложенные в ногах кровати. Одежда, к его удивлению, была ему впору. Также по размеру были и высокие, до колен, сапоги из такой мягкой кожи, что он чувствовал себя в них как в тапочках. Завязывая шнурок рубашки, герцог вернулся на веранду.
Кресло Джульетты опустело.
Вариан огляделся по сторонам.
— Я подумала, что вы с моим отцом примерно одной комплекции. И оказалась права.
Вариан резко обернулся. Джульетта Данте, скрестив руки на груди, стояла у него за спиной, прислонясь к стене дома.
В ее глазах что-то мелькнуло, когда она оглядела его во весь рост, но он этого не успел заметить.
— Сыр просто превосходен, — заметила девушка, указывая на поднос. — Мы недавно захватили голландское торговое судно. Баранов мы здесь сами разводим. Так что баранина и эль вполне приемлемы.
— Я не так уж и голоден, — солгал Вариан. — И если ваш отец уже ждет…
Джульетта слегка пожала плечами:
— Кстати, вы, похоже, опоздали. Отец уже отправился в гавань. Вы можете его еще увидеть… там… между деревьями… — Она подбородком указала направление.
Вариан успел разглядеть Симона Данте верхом на огромном гнедом жеребце, легким галопом удалявшегося от дома вниз по холму.
— А вы почему не поехали вместе с ним?
— Я уже побывала на корабле, и… и мистеру Криспу показалось, будто я всем только мешаю. Моя мать знает испанский гораздо лучше меня. Она сейчас в кабинете читает документы, захваченные на «Санто-Доминго». Братья, которым ночью не удалось отыграться на мне за свое поражение, развлекаются, пересчитывая бочки с жемчугом и монеты, выгруженные с галеона. Лейтенант Бек работает вместе с Джеффри Питтом. А остальные члены английской команды наслаждаются горячей ванной, хорошей едой и сладким ромом. Что же касается вашего Бикома, то я отправила его вместе с Джонни Боем на склады, чтобы он порылся в запасах бархата и кружев. Может быть, найдет что-нибудь подходящее для починки вашей одежды. Так получилось, сэр, что вы остались не у дел. И мне придется придумать, чем развлечь вас в ближайшие несколько часов.