Страница:
— Я не хотел тебя обидеть, просто… — Вариан взглянул на искусно вырезанный протез. — Мне показалось странным, что он после всех несчастий мог позволить тебе отправиться в такой опасный путь.
— Вы говорите о моей ноге? Да я сам виноват, вот и поплатился ногой. Я подносил заряд пороха к пушке и положил его слишком близко от зажженного фитиля. На секунду отвернулся и… бах! Ноги как не бывало. Мистер Келли смастерил мне вот это, — гордо добавил Джонни, слегка постучав пальцами по голове змеи. — Капитан Джульетта подарила мне изумруд для глаза, миссис Белла дала мне жемчужины для чешуи, а капитан Симон… ну, он задал мне жару за неосторожность. Но мне тогда было всего шесть лет, и я был глупый. Теперь мне уже двенадцать, и капитан Джульетта учит меня читать морские карты и прокладывать курс.
— Уверен, со временем ты станешь отличным штурманом.
— Грозой морей! Вот кем я хочу стать. Как капитан Данте! — Мальчик весело улыбнулся и дернул себя за вихор.
Тут рулевой велел Джонни Бою спустить трап, и он отправился выполнять задание. Несколько шлюпок направились от берега к «Железной розе». Первой к кораблю подошла шлюпка с братьями Данте на борту, и Вариан из осторожности отошел в сторону. Братья вскарабкались по веревочной лестнице на борт и затопали по палубе, громко окликая Джульетту. Братья были одного роста и телосложения, но на этом их сходство заканчивалось. Благодаря описанию мальчика Вариану удалось узнать Джонаса Спенса Данте по огненно-рыжим кудрям, спускавшимся на могучие плечи. У него были квадратные челюсти, поросшие щетиной такого же золотистого цвета, как брови и ресницы. Заметный шрам виднелся на левой стороне подбородка, еще один пересекал шею выше ворота засаленного кожаного камзола.
А Гейбриел, напротив, походил на падшего ангела. Темно-рыжие волосы обрамляли его мрачное красивое лицо, на котором выделялись большие выразительные глаза и чувственно очерченный рот. Появись он на балу в Лондоне, женщины падали бы в обморок штабелями. Если его брат прекрасно чувствовал себя в коже и ситце, то Гейбриел был в рубахе из тончайшего батиста, куртке-безрукавке из вышитой парчи, на длинных стройных ногах красовались сапоги из мягкой замши.
— Ну, где она? — прогремел голос Джонаса. Он из-под широких полей шляпы внимательно оглядел команду. Глаза у него были цвета старого золота. — Где капитан этого убогого парусника?
Носовой люк открылся, и появилась Джульетта Данте.
Матросы восторженно закричали, а Вариан заморгал, не веря своим глазам. Хамелеон снова поменял кожу. Джульетта была в черных замшевых панталонах и белой как снег шелковой рубашке, воротник и манжеты которой украшало дорогое кружево. Тонкую талию подчеркивал обтягивающий черный кожаный камзол, украшенный жемчугом. Короткий шелковый плащ на красной подкладке изящно свешивался с одного плеча, правой рукой она опиралась на рукоятку шпаги. Из-под красной шляпы с мягкими полями на спину ниспадали волны каштановых кудрей. Высокие черные сапоги с широкими пряжками доходили до колен, а у пояса висела великолепная шпага толедской стали.
Вариан, забыв обо всем на свете, смотрел, как она легко шагает по палубе, — гордый, победоносный капер.
— Кто допустил этих распутников на борт моего корабля? — грозно поинтересовалась Джульетта. — Даю два золотых дублона любому, кто наберется смелости и спустит их за борт.
Несмотря на одобрительный гул, никто не отважился сделать шаг вперед. Джульетта преувеличенно громко вздохнула и медленно вытащила свою шпагу из ножен.
— Вижу, эта честь выпадает мне, — заявила Джульетта. — Кто первый? Ублюдок или молокосос?
Джонас Данте грозно осклабился и вытащил свой меч.
— Если она все еще будет сухая, когда я покончу с ней, Габи, мальчик мой, с моего позволения врежь ей пару раз по ее дерзкой заднице!
— А я разрешаю тебе, дорогой Гейбриел, — сказала Джульетта, выгибая тонкой сверкающей дугой свою шпагу, — укоротить ему этот раздутый гульфик до нужного размера. Если, конечно, я не сделаю этого раньше!
Со всех сторон раздавались подбадривающие крики.
Матросы висели на реях, толпились на палубе. Брат и сестра начали медленно кружить, их клинки свистели в воздухе, когда они разогревали руки, готовясь к схватке.
— Господи милостивый, милорд, — прошептал Биком за плечом Вариана. — Вы думаете, они на самом деле хотят убить друг друга?
Но Вариан только поднял руку, заставляя слугу замолчать. Его захватило представление, разворачивавшееся перед его глазами. Он и его братья часто упражнялись в схватках на мечах, но мечи всегда были тупые, и никогда у них не было такого огня в глазах.
Джонас напал первым, сделав ложный выпад. Джульетта легко парировала серию ударов и искусными ответными ударами заставила более крупного Джонаса спасаться бегством.
Потом они, как кошки, извивались между кабестанами, прыгая через бочки и ящики, оттесняя кричащих зрителей к борту. Звон стали сопровождался брызгами голубых искр и громкими криками, удары следовали все быстрее, приближаясь к цели.
У Джонаса было преимущество, он был выше ростом и сильнее, но, ко всеобщему изумлению, становилось очевидно, что Джульетта превосходит брата в искусстве фехтования.
Она парировала удары мгновенно, ее атаки были очень точными. Рука, вращающая шпагу, почти не поднималась выше талии, только колыхалась пола короткого плаща, шляпа не сдвинулась с места. Любая попытка ее брата возобновить атаку или преодолеть сопротивление жесткой силой встречалась с ловким поворотом или акробатическим прыжком, в результате чего Джульетта непостижимым образом оказывалась у него за спиной, касаясь его туловища концом шпаги. Она смеялась, нарочно открываясь, потом снова закрывалась с такой скоростью, что все выпады противника попадали в пустоту.
В Вариане проснулся фехтовальщик, и каждый раз, когда он видел, как Джонас упускает возможность нанести удар или спотыкается, отступая, он искренне возмущался.
Мучения Джонаса закончились быстро, Джульетта загнала его к сходням, и после изящной серии ударов Джонас Данте полетел, крича и ругаясь, за борт.
На палубе раздались яростные вопли восторженных зрителей. А Джульетта, слегка запыхавшаяся, сплюнула и подняла острие шпаги к подбородку Гейбриела Данте. Тот только пожал плечами и вскинул руки, показывая, что у него нет оружия.
— Не хочешь поплавать сегодня?
— Вода холодноватая на мой вкус, — ответил он, вздохнув. — И у меня на шляпе новое перо, черт побери. Мне не хочется жертвовать им из-за тщеславия брата.
— Я бы тоже им не пожертвовала, — сказала Джульетта, с интересом разглядывая плюмаж. — Хотя я могу сорвать это перо, если ты не будешь приветствовать меня, как подобает.
Гейбриел опустил руки, выставил вперед ногу в элегантном сапоге и склонился в галантном поклоне. Это позволило ему ухватить сестру за ногу, когда он выпрямлялся. С ликующим криком Гейбриел перекинул Джульетту через плечо и двинулся с ней к борту. Он уже собирался бросить ее в воду, когда увидел у сходней фигуры родителей.
Вопросительно приподняв бровь, Симон Данте де Турвиль, красивый и мрачный, стоял, скрестив руки на груди.
Изабелла Данте, хмурая и не менее грозная, неодобрительно качала головой, наблюдая за проказами своих отпрысков.
— Немедленно отпусти меня, ты, чертов пьяница! — закричала Джульетта. — Отпусти, или я откушу тебе яйца и…
Гейбриел ухмыльнулся, отпустил ее и отскочил в сторону, чтобы Джульетта могла увидеть, в чем причина его внезапной братской доброты.
Джульетта подняла голову и откинула волосы с лица.
— Ах! Добрый вечер, отец и мама. Добро пожаловать на борт.
Глава 9
Глава 10
— Вы говорите о моей ноге? Да я сам виноват, вот и поплатился ногой. Я подносил заряд пороха к пушке и положил его слишком близко от зажженного фитиля. На секунду отвернулся и… бах! Ноги как не бывало. Мистер Келли смастерил мне вот это, — гордо добавил Джонни, слегка постучав пальцами по голове змеи. — Капитан Джульетта подарила мне изумруд для глаза, миссис Белла дала мне жемчужины для чешуи, а капитан Симон… ну, он задал мне жару за неосторожность. Но мне тогда было всего шесть лет, и я был глупый. Теперь мне уже двенадцать, и капитан Джульетта учит меня читать морские карты и прокладывать курс.
— Уверен, со временем ты станешь отличным штурманом.
— Грозой морей! Вот кем я хочу стать. Как капитан Данте! — Мальчик весело улыбнулся и дернул себя за вихор.
Тут рулевой велел Джонни Бою спустить трап, и он отправился выполнять задание. Несколько шлюпок направились от берега к «Железной розе». Первой к кораблю подошла шлюпка с братьями Данте на борту, и Вариан из осторожности отошел в сторону. Братья вскарабкались по веревочной лестнице на борт и затопали по палубе, громко окликая Джульетту. Братья были одного роста и телосложения, но на этом их сходство заканчивалось. Благодаря описанию мальчика Вариану удалось узнать Джонаса Спенса Данте по огненно-рыжим кудрям, спускавшимся на могучие плечи. У него были квадратные челюсти, поросшие щетиной такого же золотистого цвета, как брови и ресницы. Заметный шрам виднелся на левой стороне подбородка, еще один пересекал шею выше ворота засаленного кожаного камзола.
А Гейбриел, напротив, походил на падшего ангела. Темно-рыжие волосы обрамляли его мрачное красивое лицо, на котором выделялись большие выразительные глаза и чувственно очерченный рот. Появись он на балу в Лондоне, женщины падали бы в обморок штабелями. Если его брат прекрасно чувствовал себя в коже и ситце, то Гейбриел был в рубахе из тончайшего батиста, куртке-безрукавке из вышитой парчи, на длинных стройных ногах красовались сапоги из мягкой замши.
— Ну, где она? — прогремел голос Джонаса. Он из-под широких полей шляпы внимательно оглядел команду. Глаза у него были цвета старого золота. — Где капитан этого убогого парусника?
Носовой люк открылся, и появилась Джульетта Данте.
Матросы восторженно закричали, а Вариан заморгал, не веря своим глазам. Хамелеон снова поменял кожу. Джульетта была в черных замшевых панталонах и белой как снег шелковой рубашке, воротник и манжеты которой украшало дорогое кружево. Тонкую талию подчеркивал обтягивающий черный кожаный камзол, украшенный жемчугом. Короткий шелковый плащ на красной подкладке изящно свешивался с одного плеча, правой рукой она опиралась на рукоятку шпаги. Из-под красной шляпы с мягкими полями на спину ниспадали волны каштановых кудрей. Высокие черные сапоги с широкими пряжками доходили до колен, а у пояса висела великолепная шпага толедской стали.
Вариан, забыв обо всем на свете, смотрел, как она легко шагает по палубе, — гордый, победоносный капер.
— Кто допустил этих распутников на борт моего корабля? — грозно поинтересовалась Джульетта. — Даю два золотых дублона любому, кто наберется смелости и спустит их за борт.
Несмотря на одобрительный гул, никто не отважился сделать шаг вперед. Джульетта преувеличенно громко вздохнула и медленно вытащила свою шпагу из ножен.
— Вижу, эта честь выпадает мне, — заявила Джульетта. — Кто первый? Ублюдок или молокосос?
Джонас Данте грозно осклабился и вытащил свой меч.
— Если она все еще будет сухая, когда я покончу с ней, Габи, мальчик мой, с моего позволения врежь ей пару раз по ее дерзкой заднице!
— А я разрешаю тебе, дорогой Гейбриел, — сказала Джульетта, выгибая тонкой сверкающей дугой свою шпагу, — укоротить ему этот раздутый гульфик до нужного размера. Если, конечно, я не сделаю этого раньше!
Со всех сторон раздавались подбадривающие крики.
Матросы висели на реях, толпились на палубе. Брат и сестра начали медленно кружить, их клинки свистели в воздухе, когда они разогревали руки, готовясь к схватке.
— Господи милостивый, милорд, — прошептал Биком за плечом Вариана. — Вы думаете, они на самом деле хотят убить друг друга?
Но Вариан только поднял руку, заставляя слугу замолчать. Его захватило представление, разворачивавшееся перед его глазами. Он и его братья часто упражнялись в схватках на мечах, но мечи всегда были тупые, и никогда у них не было такого огня в глазах.
Джонас напал первым, сделав ложный выпад. Джульетта легко парировала серию ударов и искусными ответными ударами заставила более крупного Джонаса спасаться бегством.
Потом они, как кошки, извивались между кабестанами, прыгая через бочки и ящики, оттесняя кричащих зрителей к борту. Звон стали сопровождался брызгами голубых искр и громкими криками, удары следовали все быстрее, приближаясь к цели.
У Джонаса было преимущество, он был выше ростом и сильнее, но, ко всеобщему изумлению, становилось очевидно, что Джульетта превосходит брата в искусстве фехтования.
Она парировала удары мгновенно, ее атаки были очень точными. Рука, вращающая шпагу, почти не поднималась выше талии, только колыхалась пола короткого плаща, шляпа не сдвинулась с места. Любая попытка ее брата возобновить атаку или преодолеть сопротивление жесткой силой встречалась с ловким поворотом или акробатическим прыжком, в результате чего Джульетта непостижимым образом оказывалась у него за спиной, касаясь его туловища концом шпаги. Она смеялась, нарочно открываясь, потом снова закрывалась с такой скоростью, что все выпады противника попадали в пустоту.
В Вариане проснулся фехтовальщик, и каждый раз, когда он видел, как Джонас упускает возможность нанести удар или спотыкается, отступая, он искренне возмущался.
Мучения Джонаса закончились быстро, Джульетта загнала его к сходням, и после изящной серии ударов Джонас Данте полетел, крича и ругаясь, за борт.
На палубе раздались яростные вопли восторженных зрителей. А Джульетта, слегка запыхавшаяся, сплюнула и подняла острие шпаги к подбородку Гейбриела Данте. Тот только пожал плечами и вскинул руки, показывая, что у него нет оружия.
— Не хочешь поплавать сегодня?
— Вода холодноватая на мой вкус, — ответил он, вздохнув. — И у меня на шляпе новое перо, черт побери. Мне не хочется жертвовать им из-за тщеславия брата.
— Я бы тоже им не пожертвовала, — сказала Джульетта, с интересом разглядывая плюмаж. — Хотя я могу сорвать это перо, если ты не будешь приветствовать меня, как подобает.
Гейбриел опустил руки, выставил вперед ногу в элегантном сапоге и склонился в галантном поклоне. Это позволило ему ухватить сестру за ногу, когда он выпрямлялся. С ликующим криком Гейбриел перекинул Джульетту через плечо и двинулся с ней к борту. Он уже собирался бросить ее в воду, когда увидел у сходней фигуры родителей.
Вопросительно приподняв бровь, Симон Данте де Турвиль, красивый и мрачный, стоял, скрестив руки на груди.
Изабелла Данте, хмурая и не менее грозная, неодобрительно качала головой, наблюдая за проказами своих отпрысков.
— Немедленно отпусти меня, ты, чертов пьяница! — закричала Джульетта. — Отпусти, или я откушу тебе яйца и…
Гейбриел ухмыльнулся, отпустил ее и отскочил в сторону, чтобы Джульетта могла увидеть, в чем причина его внезапной братской доброты.
Джульетта подняла голову и откинула волосы с лица.
— Ах! Добрый вечер, отец и мама. Добро пожаловать на борт.
Глава 9
— Ты возвращаешься на неделю позже назначенного срока, тащишь за собой огромный галеон и ограничиваешься при встрече пожеланием доброго вечера?
Джульетта подхватила свою шляпу с палубы, надела ее и спрятала шпагу в ножны. И лишь потом широко улыбнулась родителям.
— Добро пожаловать на борт, отец и мама, — повторила она. — Я очень рада вас видеть.
— Мы волновались за тебя, юная мисс, — заметила Изабелла. — И никакие отговорки тебе не помогут. Где ты была?
Как, ради всего святого, у тебя оказался этот чертов корабль?
Военный, если я не ошибаюсь?
— Это длинная история, мама, и…
— У нас достаточно времени, — вмешался Симон, голос у него был обманчиво мягким. Джульетта знала, что сейчас с отцом лучше не спорить, но не смогла сдержать улыбку.
Подражая отцу, она тоже скрестила руки на груди и коротко поведала о гибели «Аргуса» и захвате «Санто-Доминго».
— Мы воспользовались тем, что испанцы отвлеклись на английское судно, подошли с подветренной стороны, взяли корабль на абордаж и захватили команду, — закончила Джульетта свой рассказ. Матросы слушали ее в полном молчании и с таким интересом, будто для них все это было новостью.
— Вы взяли его на абордаж? — недоверчиво прищурила свои янтарные глаза Изабелла Данте. — Вооруженный испанский галеон, который в три раза больше «Железной розы»?
Вы просто подошли к нему и взяли на абордаж?
— Черт возьми, нет, конечно, капитан Белла! — раздался голос из толпы. — Сначала мы им как следует задали перцу.
Очистили палубу и прижались вплотную к борту. Потом капитан скомандовал «на абордаж», ну мы и навалились. Мы всегда готовы выполнить приказ нашего капитана.
По палубе прокатился гул одобрения, но Изабелла лишь строго поджала губы. Она не понаслышке знала о риске при захвате вражеского корабля. Свидетельством этого был пустой рукав на ее левой руке. И свою дочь она тоже знала отлично, чтобы не сомневаться в том, что ни сама Джульетта, ни кто-либо другой из преданной ей команды не расскажет всей правды.
Симон Данте в это время внимательно изучал лица матросов, отмечая про себя, что были и такие, кто не сразу просиял бодрой улыбкой. Задрав голову, он осмотрел мачты, отметил следы ремонта на грот-мачте, новый такелаж, заплаты на парусах.
— Вчера мы попали в шторм, — пояснила Джульетта, — и нас немного потрепало.
Холодные голубые глаза уставились на дочь.
— Ты ведь знала, что это «Санто-Доминго», прежде чем решила напасть на судно? — спросил он. — Знала, какая на нем команда и вооружение? Знала, что никто, будучи в здравом уме, не отважится бросить галеону вызов ни при каких обстоятельствах?
Джульетта твердо посмотрела оку в глаза и спокойно ответила:
— Я решилась на эту атаку только потому, что испанцы продолжали держать «Аргус» под прицелом, хотя он уже сдался. На самом деле они готовились затопить корабль и уничтожить всех свидетелей своего преступления.
— И поэтому ты подвергла себя, свою команду и корабль совершенно неоправданному риску?
— Нет. Я постаралась представить себе, как бы вы поступили в подобной ситуации.
Симон Данте, помолчав, заметил:
— Да, но меня все считают сумасшедшим, а от своих детей я жду разумных поступков.
— Хочется, чтобы это было так, любимый, — тихо пробормотала Изабелла, — но достаточно взглянуть на Джонаса и Гейбриела, и становится ясно, что твои надежды не оправдались. Может быть, только Джульетта…
Великий пират нахмурил черные брови и грозно посмотрел на жену с высоты своего роста. На некоторое время воцарилось молчание, потом Симон Данте не удержался и разразился громким смехом. Он и проклинал, и благодарил судьбу за то, что она послала ему такую семью.
Широкие плечи Симона все еще вздрагивали, когда он сорвал шляпу с головы дочери и подбросил ее в воздух. Это послужило сигналом, и сотни глоток разразились восторженными криками, слившимися в торжествующий гул. А отец обнял Джульетту, поднял ее в воздух и закружил. Двум здоровенным матросам велели выкатить на палубу большую бочку рома и выбить пробку. Со всех сторон к золотистой струе потянулись нетерпеливые руки с чашками и мисками.
Облокотившись о поручни, забытый всеми на этом празднике, Вариан Сент-Клер стоял рядом с Бикомом.
— Что ты обо всем этом думаешь, Биком? Мне кажется, что слово «уникальные» подходит для определения всех членов семейства Данте.
— А я думаю, что они все сумасшедшие, ваша светлость.
Определенно сумасшедшие. И чем скорее мы избавимся от этих отвратительных корсаров, тем лучше для нас.
— Если уж вы вознамерились оскорбить нас, сэр, то по крайней мере выбирайте правильные выражения.
Биком, побелев как полотно, обернулся и увидел Симона Данте, остановившегося у него за спиной.
— Корсары — это сарацины, и они действуют в Средиземном море, — спокойно объяснил де Турвиль. — А мы — в Карибском море. Вы можете встретить здесь буканьеров, пиратов, флибустьеров и береговых братьев, но больше никого. Мы — искатели приключений!
Губы у Бикома задрожали, он стал хватать воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Из горла у него не вырвалось ни звука, глаза выкатились из орбит, и он без чувств рухнул на палубу.
Данте посмотрел на него и презрительно поджал губы.
— И часто это с ним случается?
— Можно сказать, регулярно; — вздохнул Вариан.
— И он с вами?
— Он мой слуга, сэр.
У Вариана было время внимательно рассмотреть своего собеседника. Совершенно очевидно, что человек, известный под именем Пирата Волка — испанцы называли его Pirata Lobo, — мог внушать благоговейный страх. В нем действительно было что-то жестокое, волчье, мускулистые руки и плечи сделали бы честь и гораздо более молодому человеку.
Теперь герцог понял, от кого Джульетта Данте унаследовала свою способность убивать одним взглядом человека, потому что у Симона Данте взгляд был таким неистовым, что казалось, будто игла пронзает твой череп.
В волосах, черных как вороново крыло, было всего лишь несколько седых прядей. Блестящие кудри, заплетенные у висков в многочисленные косички, чтобы волосы не падали на глаза, спускались ниже плеч. Поблескивающая в ухе золотая серьга не нарушала общего впечатления о нем как о человеке, балансирующем на тонкой грани между капером и пиратом. Его жена также производила сильное впечатление своими темно-каштановыми волосами и глазами, как у тигрицы.
Отсутствие одной руки удивило Вариана, но было очевидно, что Изабелла Данте не чувствует себя инвалидом. Эта пара своим внешним видом бросала вызов английской аристократии — из-за брака с Симоном Данте Изабелла стала графиней, — и это означало, что высшее общество их не примет.
Симон Данте насмешливо усмехнулся, заметив, как внимательно изучает его Сент-Клер.
— Моя дочь сообщила мне, что вы — посланец короля.
Как поживает этот шотландский святоша? Джульетта упомянула о Библиях, которые он послал нам в надежде спасти наши души, но, похоже, они пошли на дно вместе с вашим кораблем. Это правда?
Вариан обернулся и взглянул на Джульетту. Она стояла недалеко от них, и губы у нее дрожали от сдерживаемого смеха. Увидев отца и дочь вместе, Вариан заметил, что Джульетта унаследовала от отца не только необычный серебристо-голубой цвет глаз.
— Его величество посылает вам привет.
— Не сомневаюсь.
Герцог подождал, но поскольку никто не подумал представить его, то он сделал это сам:
— Вариан Сент-Клер к вашим услугам, сэр.
Он склонился в вежливом поклоне. Джульетта подошла и взяла отца под руку.
— Сент-Клер очень скромен, отец, — сказала она. — Он настоящий герцог. Член палаты лордов, если я правильно понимаю, которого король послал, чтобы он топнул своей благородной ножкой и потребовал от вас прекратить грабежи на испанских торговых путях.
Симон криво ухмыльнулся:
— Не думаю, что нас это очень удивит. Когда это было?
Месяца четыре или пять назад? Один королевский посланец уже уговаривал нас свернуть с этого преступного пути.
Он помолчал, разглядывая грубый шов у корней волос и царапины на лице Вариана.
— Надеюсь, ты не слишком жестоко обошлась с бедным парнем?
— Клянусь, нет, отец. Я была сама доброта. Я его кормила и одевала, даже предложила разделить со мной постель.
Данте выразительно посмотрел на обоих. Вариан возмущенно воскликнул: , — Уверяю вас, граф, между нами не произошло ничего предосудительного! Это просто…
Симон поднял руку:
— Пожалуйста, не называйте меня графом. Если бы вы попытались совершить что-либо предосудительное, то, думаю, она раскроила бы вам не только череп. А-а, вот и Джонни Бой с напитками. Вы присоединитесь ко мне? Давайте выпьем за благополучное возвращение нашей «Железной розы».
Не дожидаясь ответа, Симон Данте взял протянутый Джонни бокал, мальчик зачерпнул ковшом из ведра и наполнил его. Потом плеснул немного в другой бокал и предложил его Вариану. Симон чокнулся с дочерью, дожидаясь, пока англичанин последует его примеру.
Вариан церемонно произнес:
— За доблесть «Железной розы», за храбрость ее капитана и команды.
— Хорошо сказано, — одобрил Данте и выпил.
— Относительно того, что привело меня сюда, капитан Данте…
Пират Волк снова поднял руку, призывая его замолчать.
— Все дела, заинтересуют они меня или нет, мы обсудим в другое, более подходящее время.
— Капитан, но это дело очень важное и срочное. Любое промедление может привести к серьезным последствиям для вас и для ваших товарищей здесь, в Карибском море.
Данте взглянул на Джульетту, которая только пожала плечами:
— Герцог не соизволил мне ничего сообщить.
— Значит, дело не такое срочное и важное, как вы утверждаете.
— Его величество и первый министр настоятельно просили меня передать вам этот указ при первой же возможности.
— Указ? — Симон Данте посмотрел на палубу, как бы желая удостовериться, что Вариан не топает ногой. — Вы уже достаточно долго ждали возможности выполнить свое обещание королю, Сент-Клер, так что еще день-другой ничего не изменят. Кроме того, сэр, вы в другом полушарии, а здесь все происходит гораздо медленнее, чем в кабинетах Уайтхолла. Успокойтесь. Наслаждайтесь нашим прекрасным тропическим воздухом. Как гость моей дочери вы можете сойти на берег и остаться под ее покровительством. Но не упоминайте о короле и не думайте, что это вам поможет. Мы слишком далеко от двора. И капризы слюнявых миротворцев здесь имеют мало веса. — Он отдал бокал Джону и обнял Джульетту за талию. — Ну а сейчас, дочка, тебе, без сомнения, есть что рассказать нам и чем похвастать, так что твои братья лопнут от зависти. Или сначала сойдем на берег? Там мы сможем выпить как следует, не боясь утонуть по дороге в постель. Да, пока я не забыл… Мистер Келли!
Плотник так поспешно обернулся на его зов, что сильно треснулся головой о рангоут. Глаза у него закосили, и он помотал головой, прежде чем пришел в себя.
— Да, капитан?
— Ты не забыл, зачем «Железную розу» отправили в море?
Ног поскреб щетину на подбородке, пытаясь вспомнить.
— Нет, капитан! Это просто чудо! Мы ее испытали на скорости в шесть, восемь и двенадцать узлов. А какие плавные повороты она делает! В шторм скакала как лихая наездница.
Данте кивнул и обратился к Вариану:
— Вот это действительно важное дело. Новая конструкция руля, позволяющая увеличить скорость, лучше управлять судном в плохую погоду и обеспечить устойчивость при поворотах. Когда вы сможете оснастить таким рулем остальные суда. Ног?
Плотник потеребил свой вихор:
— Капитан Джульетта велела мне разобрать «испанца», но как только я буду готов… понадобится недели две, не меньше, на все три корабля… но если вы хотите их оснащать одновременно, то тогда, может, около недели.
— Я подумаю. А пока, — Симон Данте сжал плечо дочери, — мы отпразднуем кое-что другое. Вы все отлично справились со своими задачами. Теперь ты будешь строить все корабли, и пусть мистер Питт поостережется.
— Мистер Питт не поднялся на борт? — спросила Джульетта, только теперь заметившая отсутствие Джеффри Питта, — Боюсь, ему пришлось задержаться. Еще один мальчик вчера появился на свет.
Джульетта широко улыбнулась:
— Черт, это уже восьмой или девятый?
— Девять мальчиков, четыре девочки. Я собираюсь почаще отправлять его в море. А то, кажется, у него слишком много свободного времени. Ну, хватит об этом. Сегодня мы отпразднуем захват самой крупной добычи, — он повысил голос так, что его было слышно от носа до кормы, — самой отважной командой на Карибах!
Матросы разразились громкими радостными криками, затопали ногами. Это была щедрая похвала из уст самого Пирата Волка. Многие даже прослезились от радости. Приветственные крики провожали Симона Данте до трапа, где его ждали Изабелла, Гейбриел и вымокший насквозь Джонас. Наказав Джульетте долго не задерживаться, Симон с семейством спустился в ожидавший баркас, и они отправились к берегу, чтобы подготовиться к большому празднику.
Когда баркас отошел достаточно далеко от «Железной розы», Изабелла прислонилась к плечу мужа и облегченно вздохнула:
— Господи, Симон! Что мы с тобой натворили?
Он едва расслышал ее шепот за шумом воды под килем:
— Что ты имеешь в виду, любимая?
— Мы оба толкнули ее на этот путь, хотя признаю, что моей вины тут больше, чем твоей. Ты собирался отправить ее учиться во Францию, чтобы она стала настоящей леди, а я убедила тебя предоставить ей свободу выбора.
Данте поцеловал жену в волосы.
— Кроме тебя, моя дорогая, Джульетта — единственная настоящая леди, каких я знаю. У нее есть сердце, отвага, чувство чести… и она разумна. Ручаюсь, более разумна, чем эти прощелыги, — добавил он, кивая в сторону сыновей, сидевших на носу баркаса. — И она сможет о себе позаботиться.
— Хотя хороший муж ей не помешал бы, — не оглядываясь, сказал Гейбриел. — Если, конечно, найдется такой дурак.
— Что? — повернулся Джонас. — О чем вы тут болтаете?
— О размере ушей твоего брата! — огрызнулась Изабелла. — И если он не хочет, чтобы ему их надрали, то пусть не подслушивает.
Джульетта подхватила свою шляпу с палубы, надела ее и спрятала шпагу в ножны. И лишь потом широко улыбнулась родителям.
— Добро пожаловать на борт, отец и мама, — повторила она. — Я очень рада вас видеть.
— Мы волновались за тебя, юная мисс, — заметила Изабелла. — И никакие отговорки тебе не помогут. Где ты была?
Как, ради всего святого, у тебя оказался этот чертов корабль?
Военный, если я не ошибаюсь?
— Это длинная история, мама, и…
— У нас достаточно времени, — вмешался Симон, голос у него был обманчиво мягким. Джульетта знала, что сейчас с отцом лучше не спорить, но не смогла сдержать улыбку.
Подражая отцу, она тоже скрестила руки на груди и коротко поведала о гибели «Аргуса» и захвате «Санто-Доминго».
— Мы воспользовались тем, что испанцы отвлеклись на английское судно, подошли с подветренной стороны, взяли корабль на абордаж и захватили команду, — закончила Джульетта свой рассказ. Матросы слушали ее в полном молчании и с таким интересом, будто для них все это было новостью.
— Вы взяли его на абордаж? — недоверчиво прищурила свои янтарные глаза Изабелла Данте. — Вооруженный испанский галеон, который в три раза больше «Железной розы»?
Вы просто подошли к нему и взяли на абордаж?
— Черт возьми, нет, конечно, капитан Белла! — раздался голос из толпы. — Сначала мы им как следует задали перцу.
Очистили палубу и прижались вплотную к борту. Потом капитан скомандовал «на абордаж», ну мы и навалились. Мы всегда готовы выполнить приказ нашего капитана.
По палубе прокатился гул одобрения, но Изабелла лишь строго поджала губы. Она не понаслышке знала о риске при захвате вражеского корабля. Свидетельством этого был пустой рукав на ее левой руке. И свою дочь она тоже знала отлично, чтобы не сомневаться в том, что ни сама Джульетта, ни кто-либо другой из преданной ей команды не расскажет всей правды.
Симон Данте в это время внимательно изучал лица матросов, отмечая про себя, что были и такие, кто не сразу просиял бодрой улыбкой. Задрав голову, он осмотрел мачты, отметил следы ремонта на грот-мачте, новый такелаж, заплаты на парусах.
— Вчера мы попали в шторм, — пояснила Джульетта, — и нас немного потрепало.
Холодные голубые глаза уставились на дочь.
— Ты ведь знала, что это «Санто-Доминго», прежде чем решила напасть на судно? — спросил он. — Знала, какая на нем команда и вооружение? Знала, что никто, будучи в здравом уме, не отважится бросить галеону вызов ни при каких обстоятельствах?
Джульетта твердо посмотрела оку в глаза и спокойно ответила:
— Я решилась на эту атаку только потому, что испанцы продолжали держать «Аргус» под прицелом, хотя он уже сдался. На самом деле они готовились затопить корабль и уничтожить всех свидетелей своего преступления.
— И поэтому ты подвергла себя, свою команду и корабль совершенно неоправданному риску?
— Нет. Я постаралась представить себе, как бы вы поступили в подобной ситуации.
Симон Данте, помолчав, заметил:
— Да, но меня все считают сумасшедшим, а от своих детей я жду разумных поступков.
— Хочется, чтобы это было так, любимый, — тихо пробормотала Изабелла, — но достаточно взглянуть на Джонаса и Гейбриела, и становится ясно, что твои надежды не оправдались. Может быть, только Джульетта…
Великий пират нахмурил черные брови и грозно посмотрел на жену с высоты своего роста. На некоторое время воцарилось молчание, потом Симон Данте не удержался и разразился громким смехом. Он и проклинал, и благодарил судьбу за то, что она послала ему такую семью.
Широкие плечи Симона все еще вздрагивали, когда он сорвал шляпу с головы дочери и подбросил ее в воздух. Это послужило сигналом, и сотни глоток разразились восторженными криками, слившимися в торжествующий гул. А отец обнял Джульетту, поднял ее в воздух и закружил. Двум здоровенным матросам велели выкатить на палубу большую бочку рома и выбить пробку. Со всех сторон к золотистой струе потянулись нетерпеливые руки с чашками и мисками.
Облокотившись о поручни, забытый всеми на этом празднике, Вариан Сент-Клер стоял рядом с Бикомом.
— Что ты обо всем этом думаешь, Биком? Мне кажется, что слово «уникальные» подходит для определения всех членов семейства Данте.
— А я думаю, что они все сумасшедшие, ваша светлость.
Определенно сумасшедшие. И чем скорее мы избавимся от этих отвратительных корсаров, тем лучше для нас.
— Если уж вы вознамерились оскорбить нас, сэр, то по крайней мере выбирайте правильные выражения.
Биком, побелев как полотно, обернулся и увидел Симона Данте, остановившегося у него за спиной.
— Корсары — это сарацины, и они действуют в Средиземном море, — спокойно объяснил де Турвиль. — А мы — в Карибском море. Вы можете встретить здесь буканьеров, пиратов, флибустьеров и береговых братьев, но больше никого. Мы — искатели приключений!
Губы у Бикома задрожали, он стал хватать воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Из горла у него не вырвалось ни звука, глаза выкатились из орбит, и он без чувств рухнул на палубу.
Данте посмотрел на него и презрительно поджал губы.
— И часто это с ним случается?
— Можно сказать, регулярно; — вздохнул Вариан.
— И он с вами?
— Он мой слуга, сэр.
У Вариана было время внимательно рассмотреть своего собеседника. Совершенно очевидно, что человек, известный под именем Пирата Волка — испанцы называли его Pirata Lobo, — мог внушать благоговейный страх. В нем действительно было что-то жестокое, волчье, мускулистые руки и плечи сделали бы честь и гораздо более молодому человеку.
Теперь герцог понял, от кого Джульетта Данте унаследовала свою способность убивать одним взглядом человека, потому что у Симона Данте взгляд был таким неистовым, что казалось, будто игла пронзает твой череп.
В волосах, черных как вороново крыло, было всего лишь несколько седых прядей. Блестящие кудри, заплетенные у висков в многочисленные косички, чтобы волосы не падали на глаза, спускались ниже плеч. Поблескивающая в ухе золотая серьга не нарушала общего впечатления о нем как о человеке, балансирующем на тонкой грани между капером и пиратом. Его жена также производила сильное впечатление своими темно-каштановыми волосами и глазами, как у тигрицы.
Отсутствие одной руки удивило Вариана, но было очевидно, что Изабелла Данте не чувствует себя инвалидом. Эта пара своим внешним видом бросала вызов английской аристократии — из-за брака с Симоном Данте Изабелла стала графиней, — и это означало, что высшее общество их не примет.
Симон Данте насмешливо усмехнулся, заметив, как внимательно изучает его Сент-Клер.
— Моя дочь сообщила мне, что вы — посланец короля.
Как поживает этот шотландский святоша? Джульетта упомянула о Библиях, которые он послал нам в надежде спасти наши души, но, похоже, они пошли на дно вместе с вашим кораблем. Это правда?
Вариан обернулся и взглянул на Джульетту. Она стояла недалеко от них, и губы у нее дрожали от сдерживаемого смеха. Увидев отца и дочь вместе, Вариан заметил, что Джульетта унаследовала от отца не только необычный серебристо-голубой цвет глаз.
— Его величество посылает вам привет.
— Не сомневаюсь.
Герцог подождал, но поскольку никто не подумал представить его, то он сделал это сам:
— Вариан Сент-Клер к вашим услугам, сэр.
Он склонился в вежливом поклоне. Джульетта подошла и взяла отца под руку.
— Сент-Клер очень скромен, отец, — сказала она. — Он настоящий герцог. Член палаты лордов, если я правильно понимаю, которого король послал, чтобы он топнул своей благородной ножкой и потребовал от вас прекратить грабежи на испанских торговых путях.
Симон криво ухмыльнулся:
— Не думаю, что нас это очень удивит. Когда это было?
Месяца четыре или пять назад? Один королевский посланец уже уговаривал нас свернуть с этого преступного пути.
Он помолчал, разглядывая грубый шов у корней волос и царапины на лице Вариана.
— Надеюсь, ты не слишком жестоко обошлась с бедным парнем?
— Клянусь, нет, отец. Я была сама доброта. Я его кормила и одевала, даже предложила разделить со мной постель.
Данте выразительно посмотрел на обоих. Вариан возмущенно воскликнул: , — Уверяю вас, граф, между нами не произошло ничего предосудительного! Это просто…
Симон поднял руку:
— Пожалуйста, не называйте меня графом. Если бы вы попытались совершить что-либо предосудительное, то, думаю, она раскроила бы вам не только череп. А-а, вот и Джонни Бой с напитками. Вы присоединитесь ко мне? Давайте выпьем за благополучное возвращение нашей «Железной розы».
Не дожидаясь ответа, Симон Данте взял протянутый Джонни бокал, мальчик зачерпнул ковшом из ведра и наполнил его. Потом плеснул немного в другой бокал и предложил его Вариану. Симон чокнулся с дочерью, дожидаясь, пока англичанин последует его примеру.
Вариан церемонно произнес:
— За доблесть «Железной розы», за храбрость ее капитана и команды.
— Хорошо сказано, — одобрил Данте и выпил.
— Относительно того, что привело меня сюда, капитан Данте…
Пират Волк снова поднял руку, призывая его замолчать.
— Все дела, заинтересуют они меня или нет, мы обсудим в другое, более подходящее время.
— Капитан, но это дело очень важное и срочное. Любое промедление может привести к серьезным последствиям для вас и для ваших товарищей здесь, в Карибском море.
Данте взглянул на Джульетту, которая только пожала плечами:
— Герцог не соизволил мне ничего сообщить.
— Значит, дело не такое срочное и важное, как вы утверждаете.
— Его величество и первый министр настоятельно просили меня передать вам этот указ при первой же возможности.
— Указ? — Симон Данте посмотрел на палубу, как бы желая удостовериться, что Вариан не топает ногой. — Вы уже достаточно долго ждали возможности выполнить свое обещание королю, Сент-Клер, так что еще день-другой ничего не изменят. Кроме того, сэр, вы в другом полушарии, а здесь все происходит гораздо медленнее, чем в кабинетах Уайтхолла. Успокойтесь. Наслаждайтесь нашим прекрасным тропическим воздухом. Как гость моей дочери вы можете сойти на берег и остаться под ее покровительством. Но не упоминайте о короле и не думайте, что это вам поможет. Мы слишком далеко от двора. И капризы слюнявых миротворцев здесь имеют мало веса. — Он отдал бокал Джону и обнял Джульетту за талию. — Ну а сейчас, дочка, тебе, без сомнения, есть что рассказать нам и чем похвастать, так что твои братья лопнут от зависти. Или сначала сойдем на берег? Там мы сможем выпить как следует, не боясь утонуть по дороге в постель. Да, пока я не забыл… Мистер Келли!
Плотник так поспешно обернулся на его зов, что сильно треснулся головой о рангоут. Глаза у него закосили, и он помотал головой, прежде чем пришел в себя.
— Да, капитан?
— Ты не забыл, зачем «Железную розу» отправили в море?
Ног поскреб щетину на подбородке, пытаясь вспомнить.
— Нет, капитан! Это просто чудо! Мы ее испытали на скорости в шесть, восемь и двенадцать узлов. А какие плавные повороты она делает! В шторм скакала как лихая наездница.
Данте кивнул и обратился к Вариану:
— Вот это действительно важное дело. Новая конструкция руля, позволяющая увеличить скорость, лучше управлять судном в плохую погоду и обеспечить устойчивость при поворотах. Когда вы сможете оснастить таким рулем остальные суда. Ног?
Плотник потеребил свой вихор:
— Капитан Джульетта велела мне разобрать «испанца», но как только я буду готов… понадобится недели две, не меньше, на все три корабля… но если вы хотите их оснащать одновременно, то тогда, может, около недели.
— Я подумаю. А пока, — Симон Данте сжал плечо дочери, — мы отпразднуем кое-что другое. Вы все отлично справились со своими задачами. Теперь ты будешь строить все корабли, и пусть мистер Питт поостережется.
— Мистер Питт не поднялся на борт? — спросила Джульетта, только теперь заметившая отсутствие Джеффри Питта, — Боюсь, ему пришлось задержаться. Еще один мальчик вчера появился на свет.
Джульетта широко улыбнулась:
— Черт, это уже восьмой или девятый?
— Девять мальчиков, четыре девочки. Я собираюсь почаще отправлять его в море. А то, кажется, у него слишком много свободного времени. Ну, хватит об этом. Сегодня мы отпразднуем захват самой крупной добычи, — он повысил голос так, что его было слышно от носа до кормы, — самой отважной командой на Карибах!
Матросы разразились громкими радостными криками, затопали ногами. Это была щедрая похвала из уст самого Пирата Волка. Многие даже прослезились от радости. Приветственные крики провожали Симона Данте до трапа, где его ждали Изабелла, Гейбриел и вымокший насквозь Джонас. Наказав Джульетте долго не задерживаться, Симон с семейством спустился в ожидавший баркас, и они отправились к берегу, чтобы подготовиться к большому празднику.
Когда баркас отошел достаточно далеко от «Железной розы», Изабелла прислонилась к плечу мужа и облегченно вздохнула:
— Господи, Симон! Что мы с тобой натворили?
Он едва расслышал ее шепот за шумом воды под килем:
— Что ты имеешь в виду, любимая?
— Мы оба толкнули ее на этот путь, хотя признаю, что моей вины тут больше, чем твоей. Ты собирался отправить ее учиться во Францию, чтобы она стала настоящей леди, а я убедила тебя предоставить ей свободу выбора.
Данте поцеловал жену в волосы.
— Кроме тебя, моя дорогая, Джульетта — единственная настоящая леди, каких я знаю. У нее есть сердце, отвага, чувство чести… и она разумна. Ручаюсь, более разумна, чем эти прощелыги, — добавил он, кивая в сторону сыновей, сидевших на носу баркаса. — И она сможет о себе позаботиться.
— Хотя хороший муж ей не помешал бы, — не оглядываясь, сказал Гейбриел. — Если, конечно, найдется такой дурак.
— Что? — повернулся Джонас. — О чем вы тут болтаете?
— О размере ушей твоего брата! — огрызнулась Изабелла. — И если он не хочет, чтобы ему их надрали, то пусть не подслушивает.
Глава 10
И снова Вариан почувствовал себя лишним. Биком уже пришел в себя и удалился вниз в каморку, которую Джонни Бой подготовил для них. Там было мало вещей: рубаха на смену и чулки, немного белья и щетка из конского волоса.
Однако это позволило слуге заняться привычным для него делом и отвлечься мыслями от кровавых ран и вывалившихся внутренностей.
Что же касается Вариана, то он не привык, чтобы от него просто отмахивались или относились к нему, как к чему-то второстепенному. Пренебрежительное отношение Данте настолько разозлило герцога, что он отправился к Джульетте в ее каюту, когда попойка на палубе благополучно закончилась.
Он нерешительно постоял у двери, потом громко постучал.
— Войдите., Джульетта стояла у стола, собирая гроссбухи, карты и прочие документы, которые они забрали с «Санто-Доминго» и «Аргуса». Она была без шляпы, свет фонаря падал ей на плечи и золотил темные волнистые волосы.
Девушка подняла глаза на Вариана и тяжело вздохнула:
— Вы чем-то недовольны, милорд? Предупреждаю, мое терпение на исходе, и пистолеты у меня под рукой.
Вариан сцепил руки за спиной:
— Правильнее было бы обращаться ко мне «ваша светлость», хотя вы и предпочитаете игнорировать мой титул.
Она закончила собирать бумаги и выпрямилась:
— Уверена, вы явились сюда, надутый, как индюк, не для того, чтобы учить меня хорошим манерам.
— Боюсь, это уже невозможно, капитан. Я пришел, чтобы выяснить, что же имел в виду ваш отец, сказав, будто мне можно сойти на берег только под вашей защитой.
— Здесь все предельно ясно, милорд, — ответила Джульетта, намеренно используя не правильное обращение. — По сути, вас захватили вместе с галеоном, поэтому вы — военный трофей, если хотите. Отсюда следует, что по соответствующей статье соглашения о каперстве вы стали моей собственностью и находитесь в полном моем распоряжении.
Поверьте, я не больше вашего рада такому положению дел, но именно так все и обстоит. Даже у пиратов есть свои правила. — Джульетта внимательно посмотрела на герцога и продолжила:
— С другой стороны, вы должны радоваться, что отец отдал вас в мое распоряжение, иначе мой брат Джонас уже застрелил бы вас не раздумывая.
Вариан все еще не мог прийти в себя от слова «собственность».
— Ваш брат? А какое он имеет к этому отношение?
— Он ненавидит испанцев даже больше, чем отец. И если вы прибыли, чтобы передать очередное требование об установлении мира… ну…
Она подняла глаза на Джонни Боя, который, постукивая своей деревяшкой, вошел в каюту и сообщил, что «Санто-Доминго» на буксире доставили в лагуну.
— Отлично, спасибо. Вот, возьми. — Джульетта сложила последнюю пачку документов в мешок и отдала его мальчику. — Подготовь баркас. Мы отправимся на берег, как только мистер Крисп подаст сигнал.
— Есть, капитан.
— Подожди-ка, — остановила она мальчика, который уже был у двери. — Что это у тебя с ногой?
Джонни взглянул на засохшее пятно крови на штанах над протезом.
— Да ничего, капитан. Я наткнулся на пушечный лафет и немного поцарапал ногу.
— Промой рану как следует, прежде чем сойдешь на берег. Мне не хочется, чтобы пришлось еще укорачивать культю из-за твоей небрежности.
— Есть, капитан! — ухмыльнулся Джонни. — Я надраю рану как следует, а потом буду два раза в день мочиться на нее.
Джимми ушел, а Джульетта, заметив удивленное выражение на лице Вариана, пояснила:
Однако это позволило слуге заняться привычным для него делом и отвлечься мыслями от кровавых ран и вывалившихся внутренностей.
Что же касается Вариана, то он не привык, чтобы от него просто отмахивались или относились к нему, как к чему-то второстепенному. Пренебрежительное отношение Данте настолько разозлило герцога, что он отправился к Джульетте в ее каюту, когда попойка на палубе благополучно закончилась.
Он нерешительно постоял у двери, потом громко постучал.
— Войдите., Джульетта стояла у стола, собирая гроссбухи, карты и прочие документы, которые они забрали с «Санто-Доминго» и «Аргуса». Она была без шляпы, свет фонаря падал ей на плечи и золотил темные волнистые волосы.
Девушка подняла глаза на Вариана и тяжело вздохнула:
— Вы чем-то недовольны, милорд? Предупреждаю, мое терпение на исходе, и пистолеты у меня под рукой.
Вариан сцепил руки за спиной:
— Правильнее было бы обращаться ко мне «ваша светлость», хотя вы и предпочитаете игнорировать мой титул.
Она закончила собирать бумаги и выпрямилась:
— Уверена, вы явились сюда, надутый, как индюк, не для того, чтобы учить меня хорошим манерам.
— Боюсь, это уже невозможно, капитан. Я пришел, чтобы выяснить, что же имел в виду ваш отец, сказав, будто мне можно сойти на берег только под вашей защитой.
— Здесь все предельно ясно, милорд, — ответила Джульетта, намеренно используя не правильное обращение. — По сути, вас захватили вместе с галеоном, поэтому вы — военный трофей, если хотите. Отсюда следует, что по соответствующей статье соглашения о каперстве вы стали моей собственностью и находитесь в полном моем распоряжении.
Поверьте, я не больше вашего рада такому положению дел, но именно так все и обстоит. Даже у пиратов есть свои правила. — Джульетта внимательно посмотрела на герцога и продолжила:
— С другой стороны, вы должны радоваться, что отец отдал вас в мое распоряжение, иначе мой брат Джонас уже застрелил бы вас не раздумывая.
Вариан все еще не мог прийти в себя от слова «собственность».
— Ваш брат? А какое он имеет к этому отношение?
— Он ненавидит испанцев даже больше, чем отец. И если вы прибыли, чтобы передать очередное требование об установлении мира… ну…
Она подняла глаза на Джонни Боя, который, постукивая своей деревяшкой, вошел в каюту и сообщил, что «Санто-Доминго» на буксире доставили в лагуну.
— Отлично, спасибо. Вот, возьми. — Джульетта сложила последнюю пачку документов в мешок и отдала его мальчику. — Подготовь баркас. Мы отправимся на берег, как только мистер Крисп подаст сигнал.
— Есть, капитан.
— Подожди-ка, — остановила она мальчика, который уже был у двери. — Что это у тебя с ногой?
Джонни взглянул на засохшее пятно крови на штанах над протезом.
— Да ничего, капитан. Я наткнулся на пушечный лафет и немного поцарапал ногу.
— Промой рану как следует, прежде чем сойдешь на берег. Мне не хочется, чтобы пришлось еще укорачивать культю из-за твоей небрежности.
— Есть, капитан! — ухмыльнулся Джонни. — Я надраю рану как следует, а потом буду два раза в день мочиться на нее.
Джимми ушел, а Джульетта, заметив удивленное выражение на лице Вариана, пояснила: