Страница:
— Я уже пришел в себя, — напомнил герцог, поднимаясь на колени. — Подай мне руку, Биком, черт бы тебя побрал!
Джульетта с некоторым удивлением наблюдала за происходящим. Биком прекратил оправлять свой короткий плащ.
Звук, похожий на писк цыпленка, заставил его обернуться и наклониться к хозяину, который, похоже, опять собирался поцеловать палубу.
— Ваши конечности, милорд, они целы?
— Они-то как новенькие, — пробормотал герцог. — А вот палуба вертится как сумасшедшая.
Слуга выглядел слишком хилым для такого трудного задания, но все-таки ему кое-как удалось поставить своего хозяина на ноги. Как только тот смог стоять без посторонней помощи, Биком принялся осторожно осматривать подпаленные бархат и кружева.
Джульетту же больше интересовал сам герцог, потому что, кроме отца, которому рыцарское звание пожаловала королева Елизавета, это был первый представитель английской аристократии, которого ей довелось увидеть. Его лицо, когда он отвел длинные пряди волос, оказалось совсем не таким, как ожидала Джульетта. Его нельзя было назвать надменным, оно было значительным: нос длинный и прямой, глубоко посаженные глаза, обрамленные густыми ресницами такого же .каштанового цвета, как и волосы. Брови, густые и прямые, почти сходились у переносицы. Тонкие усики подчеркивали красивую линию верхней губы, а аккуратная эспаньолка удлиняла квадратный подбородок. Джульетта Данте вспомнила, что уже видела его улыбку, от которой у нее перехватило дыхание, и что ее поразили его необыкновенно ровные белые зубы — редкость для моряка. Сейчас губы его были плотно сжаты, он изо всех сил боролся с болью и головокружением.
Кроме кружевного воротника и манжет, шелковых чулок и пышных коротких штанов, у герцога была еще и чрезвычайно красивая шпага, служившая ему не просто для украшения, как уже убедилась Джульетта. Сейчас шпага валялась в стороне. Девушка пошла за ней, а Биком продолжал суетиться вокруг своего хозяина.
— Кажется, особых повреждений нет, милорд. Вам повезло, что вы не оказались на шаг или два ближе к середине судна.
Герцог снова застонал от боли:
— Вы простите меня, Биком, если я немного подожду, пока у меня в голове не перестанут танцевать эти черти, а уж потом буду радоваться вместе с вами?
— Я долго ждать не намерена, — вмешалась в их разговор Джульетта, вручая слуге шпагу и украшенный драгоценностями кинжал. — Советую обоим покинуть судно, пока «Аргус» не пошел ко дну. Вы сможете справиться самостоятельно? — спросила она Бикома. — Или вам нужна помощь?
Слуга возмущенно раздул ноздри:
— Я в состоянии самостоятельно проводить его светлость в безопасное место. Но нам, однако, понадобится помощь, чтобы доставить наши вещи. Если вы не очень заняты, молодой человек, то там найдется монета и для вас.
— Монета? — удивилась Джульетта. — Золотая или серебряная?
— В любом случае это будет гораздо больше того, что вы заработаете, оставаясь здесь и…
Биком замолчал, потом вскрикнул, когда «Аргус» внезапно дал такой сильный крен, что слугу и его бесценного хозяина отбросило к основанию мачты. Откуда-то из глубины корабля послышался треск ломающегося дерева и гром, похожий на рев чудовища, поднимающегося из глубин. Из люка стали поспешно выскакивать мужчины, в их числе и Натан Крисп. Он появился мокрый по шею, окутанный клубами пара.
В руках у него были морские карты, схемы и толстый гроссбух в кожаном переплете, перетянутый красной тесьмой.
— Там в корпусе дыра размером с задницу Люцифера, именно в том месте, где были бочки с порохом! — выпалил он. — Корма разрушена. Через минуту-другую, не больше, «Аргус» уже не сможет держаться на плаву. Нам лучше перерезать канаты, иначе он утащит за собой и «испанца».
Джульетта обернулась к Бикому:
— Вы, конечно, можете, если хотите, поплавать внизу и пожертвовать своей жизнью ради хозяйской серебряной плошки для бритья, но на вашем месте я бы поторопилась покинуть борт.
— Ну, я… — Слова протеста замерли на губах слуги, когда «Аргус» снова закачался и заскрипел. Послышались звуки ударов, это матросы рубили канаты, удерживавшие оба корабля вместе. — Да, разумеется. Пойдемте скорее, милорд.
Милорд!
Герцог все еще цеплялся за сломанную мачту. Глаза у него были открыты, он недоуменно посмотрел на Джульетту и начал сползать вниз.
Девушка выругалась и закинула его руку себе на плечо.
Вместе с Бикомом они тащили бесчувственное тело герцога к борту, где члены команды «Железной розы» помогали оставшимся в живых перебираться на борт «Санто-Доминго».
Зеленая вода уже плескалась всего в десяти футах ниже уровня палубы английского судна, но Джульетта ждала до конца, прежде чем отдала приказ обрубить последние канаты. Галеон освободился от тонущего «англичанина» и выправился. Какое-то время «Аргус» держался на плаву, потом под воду ушел его нос. Некоторое время еще слышались крики оставшихся на борту людей, однако вскоре затонул и весь корабль. И лишь обломки рангоута да обрывки парусины обозначали место его гибели.
Глава 2
Глава 3
Джульетта с некоторым удивлением наблюдала за происходящим. Биком прекратил оправлять свой короткий плащ.
Звук, похожий на писк цыпленка, заставил его обернуться и наклониться к хозяину, который, похоже, опять собирался поцеловать палубу.
— Ваши конечности, милорд, они целы?
— Они-то как новенькие, — пробормотал герцог. — А вот палуба вертится как сумасшедшая.
Слуга выглядел слишком хилым для такого трудного задания, но все-таки ему кое-как удалось поставить своего хозяина на ноги. Как только тот смог стоять без посторонней помощи, Биком принялся осторожно осматривать подпаленные бархат и кружева.
Джульетту же больше интересовал сам герцог, потому что, кроме отца, которому рыцарское звание пожаловала королева Елизавета, это был первый представитель английской аристократии, которого ей довелось увидеть. Его лицо, когда он отвел длинные пряди волос, оказалось совсем не таким, как ожидала Джульетта. Его нельзя было назвать надменным, оно было значительным: нос длинный и прямой, глубоко посаженные глаза, обрамленные густыми ресницами такого же .каштанового цвета, как и волосы. Брови, густые и прямые, почти сходились у переносицы. Тонкие усики подчеркивали красивую линию верхней губы, а аккуратная эспаньолка удлиняла квадратный подбородок. Джульетта Данте вспомнила, что уже видела его улыбку, от которой у нее перехватило дыхание, и что ее поразили его необыкновенно ровные белые зубы — редкость для моряка. Сейчас губы его были плотно сжаты, он изо всех сил боролся с болью и головокружением.
Кроме кружевного воротника и манжет, шелковых чулок и пышных коротких штанов, у герцога была еще и чрезвычайно красивая шпага, служившая ему не просто для украшения, как уже убедилась Джульетта. Сейчас шпага валялась в стороне. Девушка пошла за ней, а Биком продолжал суетиться вокруг своего хозяина.
— Кажется, особых повреждений нет, милорд. Вам повезло, что вы не оказались на шаг или два ближе к середине судна.
Герцог снова застонал от боли:
— Вы простите меня, Биком, если я немного подожду, пока у меня в голове не перестанут танцевать эти черти, а уж потом буду радоваться вместе с вами?
— Я долго ждать не намерена, — вмешалась в их разговор Джульетта, вручая слуге шпагу и украшенный драгоценностями кинжал. — Советую обоим покинуть судно, пока «Аргус» не пошел ко дну. Вы сможете справиться самостоятельно? — спросила она Бикома. — Или вам нужна помощь?
Слуга возмущенно раздул ноздри:
— Я в состоянии самостоятельно проводить его светлость в безопасное место. Но нам, однако, понадобится помощь, чтобы доставить наши вещи. Если вы не очень заняты, молодой человек, то там найдется монета и для вас.
— Монета? — удивилась Джульетта. — Золотая или серебряная?
— В любом случае это будет гораздо больше того, что вы заработаете, оставаясь здесь и…
Биком замолчал, потом вскрикнул, когда «Аргус» внезапно дал такой сильный крен, что слугу и его бесценного хозяина отбросило к основанию мачты. Откуда-то из глубины корабля послышался треск ломающегося дерева и гром, похожий на рев чудовища, поднимающегося из глубин. Из люка стали поспешно выскакивать мужчины, в их числе и Натан Крисп. Он появился мокрый по шею, окутанный клубами пара.
В руках у него были морские карты, схемы и толстый гроссбух в кожаном переплете, перетянутый красной тесьмой.
— Там в корпусе дыра размером с задницу Люцифера, именно в том месте, где были бочки с порохом! — выпалил он. — Корма разрушена. Через минуту-другую, не больше, «Аргус» уже не сможет держаться на плаву. Нам лучше перерезать канаты, иначе он утащит за собой и «испанца».
Джульетта обернулась к Бикому:
— Вы, конечно, можете, если хотите, поплавать внизу и пожертвовать своей жизнью ради хозяйской серебряной плошки для бритья, но на вашем месте я бы поторопилась покинуть борт.
— Ну, я… — Слова протеста замерли на губах слуги, когда «Аргус» снова закачался и заскрипел. Послышались звуки ударов, это матросы рубили канаты, удерживавшие оба корабля вместе. — Да, разумеется. Пойдемте скорее, милорд.
Милорд!
Герцог все еще цеплялся за сломанную мачту. Глаза у него были открыты, он недоуменно посмотрел на Джульетту и начал сползать вниз.
Девушка выругалась и закинула его руку себе на плечо.
Вместе с Бикомом они тащили бесчувственное тело герцога к борту, где члены команды «Железной розы» помогали оставшимся в живых перебираться на борт «Санто-Доминго».
Зеленая вода уже плескалась всего в десяти футах ниже уровня палубы английского судна, но Джульетта ждала до конца, прежде чем отдала приказ обрубить последние канаты. Галеон освободился от тонущего «англичанина» и выправился. Какое-то время «Аргус» держался на плаву, потом под воду ушел его нос. Некоторое время еще слышались крики оставшихся на борту людей, однако вскоре затонул и весь корабль. И лишь обломки рангоута да обрывки парусины обозначали место его гибели.
Глава 2
В плен захватили более трехсот испанцев, что вдвое превышало численность команды «Железной розы» и уцелевших моряков с «Аргуса». Испанцы, лишившиеся корабля и оружия, теснились на двух верхних палубах своего галеона, с тревогой ожидая вердикта победителей. Однако хватило бы десятка вооруженных испанских солдат, чтобы для Джульетты победа обернулась поражением.
Чтобы избежать такой неприятности, она велела немедленно связать пленных вместе за запястья и щиколотки и проверить, не осталось ли солдат на нижних палубах галеона. Джульетта отправила своих вооруженных людей на поиски, велев привести всех, кого удастся обнаружить, на верхние палубы и связать, как и остальных пленных.
Одной из таких групп, обыскивавшей нижние палубы, руководил Натан Крисп. И то, что он обнаружил, заставило его проглотить еще одну порцию жевательного табака. Трюмы галеона были забиты ящиками с серебряными слитками, на которых красовалось клеймо монетного двора в Веракрусе. В четырех больших бочках хранился жемчуг размером с ноготь большого пальца. Там были и мешки с необработанными изумрудами из Картахены, сундуки с золотом с приисков в Перу, тюки с пряностями и каучуком в таких количествах, что радость, которую Джульетта и Натан испытали, обнаружив все эти сокровища, сменилась смятением — понадобится несколько дней, чтобы перенести находки на «Железную розу». К тому же их судно скорее всего не выдержит и половины этого груза.
Хотя и не было ничего необычного в том, что военный корабль перевозит сокровища, все-таки настораживал тот факт, что судно с такой огневой мощью и репутацией, как «Санто-Доминго», имеет на борту огромный груз. Подразумевалось, что оно вернется в Испанию в сентябре вместе с остальными кораблями. Дважды в год, весной и осенью, караваны судов, нагруженных сокровищами, встречались в Гаване. Они прибывали из Веракруса в Мексике, Номбре-де-Диос в Панаме, из Маракаибо, Картахены и Барранкильи на северном побережье Перу и Колумбии. Торговые суда шли от порта к порту вдоль побережья испанской Америки, огибали огромный залив, миновали Антильские и Карибские острова и возвращались в Гавану, где собирались в небольшую флотилию, чтобы отправиться в Испанию.
В Гаване их встречали военные суда, которые не зимовали в Новом Свете вместе с торговыми судами, а прибывали в назначенное место точно к определенному сроку, чтобы сопровождать корабли, груженные несметными сокровищами, через Атлантику. Обычно в апреле и сентябре военные корабли приводили в Гавану караван судов, который затем делился на эскадры. Одна шла в Веракрус, в Мексику, другая — к Панамскому перешейку, в Портобело. В этих портах выгружались привезенные для колонистов товары и высаживались испанские миссионеры, на борт грузили серебро, золото, пряности. Нагруженные ценностями из Мексики и Перу, испанские корабли собирались возле Гаваны и в составе конвоя возвращались в Испанию.
Благодаря счастливой случайности или по воле судьбы «Санто-Доминго» попал в руки Джульетте, и она не собиралась терять ни само судно, ни содержимое его трюмов. И сейчас нужно было побыстрее перенести грузы с испанского корабля на «Железную розу» и покинуть эти воды. Ведь как только станет известно о захвате галеона, весть об этом быстро разнесется по всем островам Карибского моря. Испанцы усилят свои патрули, а награда за голову любого капера, носящего имя Данте, и так уже баснословная, будет увеличена.
Уже более двадцати пяти лет Пират Волк, Симон Данте, оставался сущим наказанием для испанских кораблей. В свое время он сражался бок о бок с легендарным сэром Френсисом Дрейком, тем самым пиратом, которого королева Елизавета произвела в рыцари и назначила вице-адмиралом своего флота. Симон Данте, был одним из самых смелых морских «ястребов», помогавших защищать берега Англии от вторжения Непобедимой армады. Он завоевал себе славу, был произведен в рыцари, пожалован титулами и поместьями. Однако Пират Волк взял себе лишь грамоту с собственноручной подписью королевы, которая официально разрешала ему не давать врагу покоя, захватывать и грабить корабли враждебных Англии государств, а в Вест-Индии главным противником английской короны была Испания.
Жена Симона Данте, Изабелла Спенс Данте, была дочерью рыжего гиганта — пирата, научившего ее стрелять из пушки, когда ей было всего двенадцать, и проводить корабль мимо опасного для мореходов мыса Горн[2], когда ей еще не исполнилось и двадцати. Ее морские карты ценили капитаны всех национальностей, бороздившие моря и океаны, а также картографы в Англии. Она прославилась под именем Черный Лебедь. Эта красивая и гордая птица была изображена на печати, украшавшей все карты, сделанные Изабеллой-Данте.
«Черный лебедь» — так назывался и корабль, подаренный Изабелле Симоном Данте ко дню их свадьбы. Она сделала мужу ответный подарок, родив ему через девять месяцев сына, Джонаса. Другой сын, Гейбриел, появился на свет через три года, а еще через десять месяцев после этого родилась Джульетта. Никто из детей никогда не мыслил себя без моря, поэтому неудивительно, что, имея таких родителей, они, повзрослев, изводили испанцев хуже чумы.
Все трое боролись за право стоять у штурвала своего собственного корабля и получили его, Джульетте на ее двадцатилетие родители подарили «Железную розу», вооруженную двенадцатью кулевринами двадцать четвертого калибра. И теперь, увидев паруса «Железной розы» на горизонте, испанские моряки трепетали от страха, хотя и знали, что командует кораблем женщина. Обычно они поднимали столько парусов, сколько могли, и бежали прочь быстрее ветра. Если «Железная роза» меняет курс и отправляется в погоню, значит, корабли ее братьев, «Дань» и «Доблесть», находятся где-то поблизости. И горе тому капитану, который надеялся уйти от этой троицы. Всегда было девять шансов из десяти, что сам Пират Волк, Симон Данте, на своем «Мстителе» уже притаился в засаде и не оставит детей без помощи.
Но на этот раз ни братьев, ни отца поблизости не было.
Джульетта вышла в море только для того, чтобы проверить, как «Железная роза» будет слушаться руля новой конструкции. После тропического ливня они неожиданно наткнулись на два корабля. Сначала девушка приняла грохот выстрелов за отголоски грозы, но когда дождь прекратился и туман рассеялся, наблюдатель из своего «вороньего гнезда» на верхушке мачты увидел, как хорошо вооруженный испанский галеон разносит в щепки небольшое английское судно. Потом выяснилось, что это были четырехпалубный «Санто-Доминго» и курьер «Аргус»[Аргус — в греческой мифологии многоглазый великан, стерегущий по приказу богини Геры возлюбленную Зевса — Ио.
Переносное значение — бдительный страж.].
Теперь у нее в руках были несметные богатства, триста пленников и военное судно водоизмещением восемьсот тонн.
В другое время такая добыча только порадовала бы Джульетту, но сейчас у нее накопилось слишком много проблем, которые ей приходилось решать самостоятельно.
— Лофтус согласен с моими расчетами, — сказала она, глядя на рулевого «Железной розы». — Мы в полутора днях хода до острова Гуанахана.
— Там у нас нет друзей, — нахмурился Крисп.
— Но посмотри, вот здесь, — Джульетта указала на крохотную черную точку на карте, которую расстелила на нактоузе, — находится атолл. Мы могли бы отбуксировать к нему галеон и высадить испанцев на берег. Избавившись от них, решим, что нам делать дальше: рискнуть отправиться с грузом на борту прямо к Голубиному острову или спрятать его где-нибудь, а позже вернуться за ним вместе с Джонасом и Гейбриелом.
По выражению ее лица Натан понял, что выбор она уже сделала. Джульетта постоянно соперничала со своими братьями, хотя очень любила их и была к ним искренне привязана. Крисп тяжело вздохнул и покачал головой:
— Нам придется искать этот атолл в полной темноте.
Как, черт возьми, ты собираешься делать навигационное счисление такого крохотного островка ночью?
— Я найду его, другого выхода у нас все равно нет. Разве только ты будешь стоять на вахте до тех пор, пока мы не обнаружим островок побольше, да еще и в дневное время.
— Лучше бы нам просто сбросить испанцев за борт, — проворчал Натан. — Попадись мы им в плен, они поступили бы с нами именно так.
— Можно было бы и так сделать, но это не решает еще одну нашу небольшую проблему.
— Только одну? — фыркнул Натан Крисп. — Ты, я вижу, как и твой отец, не боишься трудностей, девочка.
— Что нам делать с командой английского судна? Нельзя же высаживать их на один остров с испанцами, они погибнут там или окажутся в цепях на какой-нибудь галере. Ближайший порт, дружественный Англии, находится в неделе пути отсюда, а этой недели у нас нет — и так уже опаздываем.
— Мы могли бы сбыть их французам за несколько бочонков вина.
— Да, а потом французы продадут их испанцам в обмен на торговые привилегии.
— Могу я обратиться к вам, капитан?
Джульетта и Крисп повернулись к лейтенанту Беку. Он долго ходил взад-вперед по нижней палубе и наконец, набравшись смелости, поднялся к ним.
— Вам что-нибудь нужно, лейтенант? — поинтересовалась Джульетта. — Мы можем сделать что-нибудь еще для ваших людей?
— Вы и так уже проявили чрезвычайное великодушие, капитан. На самом деле я как раз надеялся, что это мы сможем чем-нибудь помочь вам.
— Слушаю вас.
— Хорошо. — Бек стоял перед ними, сцепив руки за спиной и слегка расставив ноги. — Мне кажется, что, придя нам на выручку, вы и так взяли на себя больше, чем собирались.
Например, этот галеон. По моим самым скромным подсчетам, понадобится не менее семидесяти человек, чтобы управляться с парусами и вести судно в нужном вам направлении.
И еще больше людей потребуется, если на пути вам попадется неприятельское судно. На вашем корабле какая команда? Нет.
Нет, если хорошенько подумать… — Лейтенант Бек предостерегающе поднял руку. — Не отвечайте. Я не хочу, чтобы вы подумали, будто я пытаюсь выведать у вас какие-то сведения.
Я просто подумал, что ваша команда в состоянии вести один корабль, но едва ли она справится с двумя судами. Вы упомянули о своем намерении взять галеон на буксир. Я уверен, что вы сможете тащить его на буксире день или два, пока нет ветра и море спокойное. Конечно, у вас есть и другой выход: вы можете затопить испанца, но это большое судно, большой трофей, и хотя я могу лишь догадываться о его ценности для вашего семейного предприятия в целом, было бы глупо сделать то, чего можно избежать.
Крисп скрестил руки на груди и нахмурился:
— Тебе, парень, что, нравится слушать самого себя?
— Простите?
— В чем смысл твоей болтовни?
— Смысл? Да, конечно. Смысл в том, что я предлагаю свои услуги и услуги своих людей для любой работы, которую требуется выполнить. Мы все хорошо умеем ставить паруса, управляться с такелажем, обращаться с орудиями, даже откачивать воду из трюма, если понадобится, чтобы удержать это чудовище на плаву. Это, я сказал бы, одно из многих преимуществ нашего флота по сравнению с французами и испанцами. Испанского солдата научили только стрелять.
Он не сможет поставить парус, даже если от этого будет зависеть его жизнь.
— Вы предлагаете помочь нам довести «Санто-Доминго» в надежный порт?
— У меня под командованием пятьдесят два опытных матроса, которые не хотят, чтобы их высадили посреди океана вместе с проклятыми испанцами, сэр. — Бек покосился на Джульетту. — Мое почтение, капитан.
Она внимательно посмотрела на обезображенное шрамами лицо и решила, что лейтенант Джонатан Бек ей нравится. Он был искренне возмущен поведением испанцев, напавших на мирный корабль, благодарен ей за спасение своей жизни и жизни его людей. Но можно ли доверять ему? Лейтенант только что сказал, что знает все об управлении парусным судном. Сможет ли он проложить курс? Запомнить ориентиры? Точно определить их местоположение по солнцу и звездам? Голубиный остров имеет свои особые приметы, по которым его сможет обнаружить каждый, кому знаком этот участок моря. Более того, всем известно, что за голову ее отца назначена награда в десять тысяч золотых дублонов.
Сказочная удача для человека, получающего шиллинг в месяц на королевской службе.
— Капитан, — сказал Бек, заметив сомнение в ее глазах, — я знаю, что ваш отец тщательно скрывает свое убежище. Даю вам слово офицера флота его королевского величества, что я и мои люди сохраним все это в секрете.
Джульетта вопросительно посмотрела на Натана Криспа.
В ответ он только пожал плечами;
— Ты капитан, тебе и решение принимать. Я только выполняю приказы.
— Надеюсь, — пробурчала она. — Хорошо, лейтенант Бек, я принимаю ваше предложение и полагаюсь на ваше честное слово. Что же касается ваших людей, то я не могу недооценивать давления, которое на них окажут по возвращении в Лондон. На самом деле, — Джульетта изогнула свою темно-рыжую бровь, — каждому человеку, который добровольно присоединится к моей команде, не важно, на какой срок, и подпишет соответствующее соглашение, я уплачу полную долю после дележа добычи.
Бек хотел что-то возразить, но промолчал. Подписать соглашение с капером, официально находясь на службе в английском морском флоте, было равноценно дезертирству, а наказание за такое преступление — смерть. В результате его люди превратятся в пиратов, а офицер, разрешивший им подписать такое соглашение, будет считаться мятежником. Морской совет обвинит его в государственной измене, участии в грабеже и прочих грехах, если станет известно о его поступке.
Однако матросы, подписавшие соглашение, конечно, будут молчать. До них уже дошли слухи о грузе, который «Санто-Доминго» перевозил в своих трюмах. И для моряков, половину которых насильно заставили служить на флоте, даже десятая часть доли, причитавшейся каждому члену команды пиратского корабля, была больше того, что они могли бы заработать за дюжину жизней. А уж доля целиком превзошла бы все их самые смелые мечты.
— Я, конечно, передам ваше предложение своим людям, — сказал лейтенант Бек, с уважением глядя на Джульетту. — Думаю, они с радостью согласятся на ваши условия.
Джульетта протянула ему руку:
— В таком случае добро пожаловать в мою команду, мистер Бек.
Он уже готов был пожать протянутую руку, но вдруг остановился и глубоко вздохнул.
— Если хорошенько подумать, то… э-э… все-таки существует одно маленькое препятствие.
Джульетта опустила руку на эфес шпаги:
— И это…
— Это Вариан Сент-Клер, его светлость герцог Харроу.
Я не имею чести знать, какие дела привели милорда в эти края. Мне известно только, что он поднялся на борт «Аргуса», имея при себе документы с королевской печатью. Герцог не моряк и не состоит под моим командованием. Посему наша договоренность, на которую я согласился ради спасения моих людей, не распространяется на его светлость. А если она не будет распространяться на его светлость, то я не смогу гарантировать готовность моих людей подписать документ. Другими словами…
— Да что ты заладил одно и то же, парень? — перебил его Крисп. — Мы давно поняли, куда ты клонишь.
— Где он сейчас? — устало спросила Джульетта, начиная жалеть о том, что лиловый бархат привлек ее внимание и она обнаружила этого герцога на палубе тонущего «Аргуса».
Крисп удивленно посмотрел на девушку:
— Мы отправили его на «Железную розу», как ты и приказала.
— Приказала? Ах да! А документы, с которыми он явился на борт вашего судна? — поинтересовалась Джульетта Данте у лейтенанта. — Вы догадываетесь, что в них? Или где они сейчас находятся?
Бек невольно взглянул за борт, как будто мог увидеть там «Аргус», покоящийся на дне океана.
— Мне кажется, они там же, где и все бумаги капитана.
Полагаю, герцог доверил их заботам капитана Маклауда.
Джульетта обменялась быстрым взглядом с Криспом.
— Похоже, тогда решение будет очень простым. Вы со своими людьми останетесь на «Санто-Доминго» под командованием мистера Лофтуса, а его светлость герцог будет пребывать в блаженном неведении на борту «Железной розы».
Нам нужно три дня при попутном ветре, сэр, и я обещаю вам и вашим людям долю в добыче. И мы доставим вас в ближайший британский порт, после того как «Санто-Доминго» бросит якорь в надежном месте.
— В таком случае, капитан, я немедленно сообщу эту новость свои людям, и мы сможем приступить к работе, — с облегчением сказал Бек.
Джульетта улыбнулась:
— Позаботьтесь, чтобы вам сначала обработали эту рану на лбу, иначе вы истечете кровью и не сможете мне ничем помочь.
Лейтенант Бек улыбнулся впервые с тех пор, как покинул «Аргус». От улыбки он помолодел лет на десять, и оставалось только сожалеть о том, что его лицо так изуродовано.
Когда лейтенант ушел, Джульетта повернулась к Криспу и, не дожидаясь его возражений, сказала:
— Когда на горизонте появится Голубиный остров, мы попросим мистера Бека и его людей спуститься вниз.
— И они получат полную долю?
— Они этого заслуживают, без их помощи мы, возможно, не захватили бы «Санто-Доминго». И ты ведь видел трюмы, Натан. Мы можем себе позволить немного милосердия, не так ли?
Крисп недовольно буркнул:
— И все-таки я считаю, что ты должна была выбросить их всех за борт. Это избавило бы нас от лишних хлопот.
Джульетта заметила, какой взгляд Натан бросил в сторону испанцев, лежавших на палубе. Капитан Аквайо и его офицеры были избавлены от унижения — их не связали вместе с остальными пленными, они находились на полубаке под строгой охраной, куда и поднялись Джульетта с Натаном Криспом. Уже начало темнеть, но девушка заметила пристальный взгляд черных глаз, неотрывно следивших за ней.
Этому испанцу она снесла мочки ушей своими выстрелами, пули пролетели так близко от его лица, что на щеках остались красные следы ожогов. Правую мочку выстрелом срезало полностью, а левая некоторое время висела на полоске кожи, пока он сердитым движением не оторвал ее.
Сейчас на голове у него была пропитанная кровью полотняная повязка, из-под которой виднелись лишь горящие ненавистью черные глаза.
— Лучше бы ты просто пристрелила этого ублюдка, а не играла на его чувствах, — сухо заметил Крисп.
— Ах, но так он будет вспоминать меня всякий раз, как посмотрится в зеркало!
— У меня такое чувство, что он будет вспоминать тебя в любом случае, девочка, с ухом или без него.
Чтобы избежать такой неприятности, она велела немедленно связать пленных вместе за запястья и щиколотки и проверить, не осталось ли солдат на нижних палубах галеона. Джульетта отправила своих вооруженных людей на поиски, велев привести всех, кого удастся обнаружить, на верхние палубы и связать, как и остальных пленных.
Одной из таких групп, обыскивавшей нижние палубы, руководил Натан Крисп. И то, что он обнаружил, заставило его проглотить еще одну порцию жевательного табака. Трюмы галеона были забиты ящиками с серебряными слитками, на которых красовалось клеймо монетного двора в Веракрусе. В четырех больших бочках хранился жемчуг размером с ноготь большого пальца. Там были и мешки с необработанными изумрудами из Картахены, сундуки с золотом с приисков в Перу, тюки с пряностями и каучуком в таких количествах, что радость, которую Джульетта и Натан испытали, обнаружив все эти сокровища, сменилась смятением — понадобится несколько дней, чтобы перенести находки на «Железную розу». К тому же их судно скорее всего не выдержит и половины этого груза.
Хотя и не было ничего необычного в том, что военный корабль перевозит сокровища, все-таки настораживал тот факт, что судно с такой огневой мощью и репутацией, как «Санто-Доминго», имеет на борту огромный груз. Подразумевалось, что оно вернется в Испанию в сентябре вместе с остальными кораблями. Дважды в год, весной и осенью, караваны судов, нагруженных сокровищами, встречались в Гаване. Они прибывали из Веракруса в Мексике, Номбре-де-Диос в Панаме, из Маракаибо, Картахены и Барранкильи на северном побережье Перу и Колумбии. Торговые суда шли от порта к порту вдоль побережья испанской Америки, огибали огромный залив, миновали Антильские и Карибские острова и возвращались в Гавану, где собирались в небольшую флотилию, чтобы отправиться в Испанию.
В Гаване их встречали военные суда, которые не зимовали в Новом Свете вместе с торговыми судами, а прибывали в назначенное место точно к определенному сроку, чтобы сопровождать корабли, груженные несметными сокровищами, через Атлантику. Обычно в апреле и сентябре военные корабли приводили в Гавану караван судов, который затем делился на эскадры. Одна шла в Веракрус, в Мексику, другая — к Панамскому перешейку, в Портобело. В этих портах выгружались привезенные для колонистов товары и высаживались испанские миссионеры, на борт грузили серебро, золото, пряности. Нагруженные ценностями из Мексики и Перу, испанские корабли собирались возле Гаваны и в составе конвоя возвращались в Испанию.
Благодаря счастливой случайности или по воле судьбы «Санто-Доминго» попал в руки Джульетте, и она не собиралась терять ни само судно, ни содержимое его трюмов. И сейчас нужно было побыстрее перенести грузы с испанского корабля на «Железную розу» и покинуть эти воды. Ведь как только станет известно о захвате галеона, весть об этом быстро разнесется по всем островам Карибского моря. Испанцы усилят свои патрули, а награда за голову любого капера, носящего имя Данте, и так уже баснословная, будет увеличена.
Уже более двадцати пяти лет Пират Волк, Симон Данте, оставался сущим наказанием для испанских кораблей. В свое время он сражался бок о бок с легендарным сэром Френсисом Дрейком, тем самым пиратом, которого королева Елизавета произвела в рыцари и назначила вице-адмиралом своего флота. Симон Данте, был одним из самых смелых морских «ястребов», помогавших защищать берега Англии от вторжения Непобедимой армады. Он завоевал себе славу, был произведен в рыцари, пожалован титулами и поместьями. Однако Пират Волк взял себе лишь грамоту с собственноручной подписью королевы, которая официально разрешала ему не давать врагу покоя, захватывать и грабить корабли враждебных Англии государств, а в Вест-Индии главным противником английской короны была Испания.
Жена Симона Данте, Изабелла Спенс Данте, была дочерью рыжего гиганта — пирата, научившего ее стрелять из пушки, когда ей было всего двенадцать, и проводить корабль мимо опасного для мореходов мыса Горн[2], когда ей еще не исполнилось и двадцати. Ее морские карты ценили капитаны всех национальностей, бороздившие моря и океаны, а также картографы в Англии. Она прославилась под именем Черный Лебедь. Эта красивая и гордая птица была изображена на печати, украшавшей все карты, сделанные Изабеллой-Данте.
«Черный лебедь» — так назывался и корабль, подаренный Изабелле Симоном Данте ко дню их свадьбы. Она сделала мужу ответный подарок, родив ему через девять месяцев сына, Джонаса. Другой сын, Гейбриел, появился на свет через три года, а еще через десять месяцев после этого родилась Джульетта. Никто из детей никогда не мыслил себя без моря, поэтому неудивительно, что, имея таких родителей, они, повзрослев, изводили испанцев хуже чумы.
Все трое боролись за право стоять у штурвала своего собственного корабля и получили его, Джульетте на ее двадцатилетие родители подарили «Железную розу», вооруженную двенадцатью кулевринами двадцать четвертого калибра. И теперь, увидев паруса «Железной розы» на горизонте, испанские моряки трепетали от страха, хотя и знали, что командует кораблем женщина. Обычно они поднимали столько парусов, сколько могли, и бежали прочь быстрее ветра. Если «Железная роза» меняет курс и отправляется в погоню, значит, корабли ее братьев, «Дань» и «Доблесть», находятся где-то поблизости. И горе тому капитану, который надеялся уйти от этой троицы. Всегда было девять шансов из десяти, что сам Пират Волк, Симон Данте, на своем «Мстителе» уже притаился в засаде и не оставит детей без помощи.
Но на этот раз ни братьев, ни отца поблизости не было.
Джульетта вышла в море только для того, чтобы проверить, как «Железная роза» будет слушаться руля новой конструкции. После тропического ливня они неожиданно наткнулись на два корабля. Сначала девушка приняла грохот выстрелов за отголоски грозы, но когда дождь прекратился и туман рассеялся, наблюдатель из своего «вороньего гнезда» на верхушке мачты увидел, как хорошо вооруженный испанский галеон разносит в щепки небольшое английское судно. Потом выяснилось, что это были четырехпалубный «Санто-Доминго» и курьер «Аргус»[Аргус — в греческой мифологии многоглазый великан, стерегущий по приказу богини Геры возлюбленную Зевса — Ио.
Переносное значение — бдительный страж.].
Теперь у нее в руках были несметные богатства, триста пленников и военное судно водоизмещением восемьсот тонн.
В другое время такая добыча только порадовала бы Джульетту, но сейчас у нее накопилось слишком много проблем, которые ей приходилось решать самостоятельно.
— Лофтус согласен с моими расчетами, — сказала она, глядя на рулевого «Железной розы». — Мы в полутора днях хода до острова Гуанахана.
— Там у нас нет друзей, — нахмурился Крисп.
— Но посмотри, вот здесь, — Джульетта указала на крохотную черную точку на карте, которую расстелила на нактоузе, — находится атолл. Мы могли бы отбуксировать к нему галеон и высадить испанцев на берег. Избавившись от них, решим, что нам делать дальше: рискнуть отправиться с грузом на борту прямо к Голубиному острову или спрятать его где-нибудь, а позже вернуться за ним вместе с Джонасом и Гейбриелом.
По выражению ее лица Натан понял, что выбор она уже сделала. Джульетта постоянно соперничала со своими братьями, хотя очень любила их и была к ним искренне привязана. Крисп тяжело вздохнул и покачал головой:
— Нам придется искать этот атолл в полной темноте.
Как, черт возьми, ты собираешься делать навигационное счисление такого крохотного островка ночью?
— Я найду его, другого выхода у нас все равно нет. Разве только ты будешь стоять на вахте до тех пор, пока мы не обнаружим островок побольше, да еще и в дневное время.
— Лучше бы нам просто сбросить испанцев за борт, — проворчал Натан. — Попадись мы им в плен, они поступили бы с нами именно так.
— Можно было бы и так сделать, но это не решает еще одну нашу небольшую проблему.
— Только одну? — фыркнул Натан Крисп. — Ты, я вижу, как и твой отец, не боишься трудностей, девочка.
— Что нам делать с командой английского судна? Нельзя же высаживать их на один остров с испанцами, они погибнут там или окажутся в цепях на какой-нибудь галере. Ближайший порт, дружественный Англии, находится в неделе пути отсюда, а этой недели у нас нет — и так уже опаздываем.
— Мы могли бы сбыть их французам за несколько бочонков вина.
— Да, а потом французы продадут их испанцам в обмен на торговые привилегии.
— Могу я обратиться к вам, капитан?
Джульетта и Крисп повернулись к лейтенанту Беку. Он долго ходил взад-вперед по нижней палубе и наконец, набравшись смелости, поднялся к ним.
— Вам что-нибудь нужно, лейтенант? — поинтересовалась Джульетта. — Мы можем сделать что-нибудь еще для ваших людей?
— Вы и так уже проявили чрезвычайное великодушие, капитан. На самом деле я как раз надеялся, что это мы сможем чем-нибудь помочь вам.
— Слушаю вас.
— Хорошо. — Бек стоял перед ними, сцепив руки за спиной и слегка расставив ноги. — Мне кажется, что, придя нам на выручку, вы и так взяли на себя больше, чем собирались.
Например, этот галеон. По моим самым скромным подсчетам, понадобится не менее семидесяти человек, чтобы управляться с парусами и вести судно в нужном вам направлении.
И еще больше людей потребуется, если на пути вам попадется неприятельское судно. На вашем корабле какая команда? Нет.
Нет, если хорошенько подумать… — Лейтенант Бек предостерегающе поднял руку. — Не отвечайте. Я не хочу, чтобы вы подумали, будто я пытаюсь выведать у вас какие-то сведения.
Я просто подумал, что ваша команда в состоянии вести один корабль, но едва ли она справится с двумя судами. Вы упомянули о своем намерении взять галеон на буксир. Я уверен, что вы сможете тащить его на буксире день или два, пока нет ветра и море спокойное. Конечно, у вас есть и другой выход: вы можете затопить испанца, но это большое судно, большой трофей, и хотя я могу лишь догадываться о его ценности для вашего семейного предприятия в целом, было бы глупо сделать то, чего можно избежать.
Крисп скрестил руки на груди и нахмурился:
— Тебе, парень, что, нравится слушать самого себя?
— Простите?
— В чем смысл твоей болтовни?
— Смысл? Да, конечно. Смысл в том, что я предлагаю свои услуги и услуги своих людей для любой работы, которую требуется выполнить. Мы все хорошо умеем ставить паруса, управляться с такелажем, обращаться с орудиями, даже откачивать воду из трюма, если понадобится, чтобы удержать это чудовище на плаву. Это, я сказал бы, одно из многих преимуществ нашего флота по сравнению с французами и испанцами. Испанского солдата научили только стрелять.
Он не сможет поставить парус, даже если от этого будет зависеть его жизнь.
— Вы предлагаете помочь нам довести «Санто-Доминго» в надежный порт?
— У меня под командованием пятьдесят два опытных матроса, которые не хотят, чтобы их высадили посреди океана вместе с проклятыми испанцами, сэр. — Бек покосился на Джульетту. — Мое почтение, капитан.
Она внимательно посмотрела на обезображенное шрамами лицо и решила, что лейтенант Джонатан Бек ей нравится. Он был искренне возмущен поведением испанцев, напавших на мирный корабль, благодарен ей за спасение своей жизни и жизни его людей. Но можно ли доверять ему? Лейтенант только что сказал, что знает все об управлении парусным судном. Сможет ли он проложить курс? Запомнить ориентиры? Точно определить их местоположение по солнцу и звездам? Голубиный остров имеет свои особые приметы, по которым его сможет обнаружить каждый, кому знаком этот участок моря. Более того, всем известно, что за голову ее отца назначена награда в десять тысяч золотых дублонов.
Сказочная удача для человека, получающего шиллинг в месяц на королевской службе.
— Капитан, — сказал Бек, заметив сомнение в ее глазах, — я знаю, что ваш отец тщательно скрывает свое убежище. Даю вам слово офицера флота его королевского величества, что я и мои люди сохраним все это в секрете.
Джульетта вопросительно посмотрела на Натана Криспа.
В ответ он только пожал плечами;
— Ты капитан, тебе и решение принимать. Я только выполняю приказы.
— Надеюсь, — пробурчала она. — Хорошо, лейтенант Бек, я принимаю ваше предложение и полагаюсь на ваше честное слово. Что же касается ваших людей, то я не могу недооценивать давления, которое на них окажут по возвращении в Лондон. На самом деле, — Джульетта изогнула свою темно-рыжую бровь, — каждому человеку, который добровольно присоединится к моей команде, не важно, на какой срок, и подпишет соответствующее соглашение, я уплачу полную долю после дележа добычи.
Бек хотел что-то возразить, но промолчал. Подписать соглашение с капером, официально находясь на службе в английском морском флоте, было равноценно дезертирству, а наказание за такое преступление — смерть. В результате его люди превратятся в пиратов, а офицер, разрешивший им подписать такое соглашение, будет считаться мятежником. Морской совет обвинит его в государственной измене, участии в грабеже и прочих грехах, если станет известно о его поступке.
Однако матросы, подписавшие соглашение, конечно, будут молчать. До них уже дошли слухи о грузе, который «Санто-Доминго» перевозил в своих трюмах. И для моряков, половину которых насильно заставили служить на флоте, даже десятая часть доли, причитавшейся каждому члену команды пиратского корабля, была больше того, что они могли бы заработать за дюжину жизней. А уж доля целиком превзошла бы все их самые смелые мечты.
— Я, конечно, передам ваше предложение своим людям, — сказал лейтенант Бек, с уважением глядя на Джульетту. — Думаю, они с радостью согласятся на ваши условия.
Джульетта протянула ему руку:
— В таком случае добро пожаловать в мою команду, мистер Бек.
Он уже готов был пожать протянутую руку, но вдруг остановился и глубоко вздохнул.
— Если хорошенько подумать, то… э-э… все-таки существует одно маленькое препятствие.
Джульетта опустила руку на эфес шпаги:
— И это…
— Это Вариан Сент-Клер, его светлость герцог Харроу.
Я не имею чести знать, какие дела привели милорда в эти края. Мне известно только, что он поднялся на борт «Аргуса», имея при себе документы с королевской печатью. Герцог не моряк и не состоит под моим командованием. Посему наша договоренность, на которую я согласился ради спасения моих людей, не распространяется на его светлость. А если она не будет распространяться на его светлость, то я не смогу гарантировать готовность моих людей подписать документ. Другими словами…
— Да что ты заладил одно и то же, парень? — перебил его Крисп. — Мы давно поняли, куда ты клонишь.
— Где он сейчас? — устало спросила Джульетта, начиная жалеть о том, что лиловый бархат привлек ее внимание и она обнаружила этого герцога на палубе тонущего «Аргуса».
Крисп удивленно посмотрел на девушку:
— Мы отправили его на «Железную розу», как ты и приказала.
— Приказала? Ах да! А документы, с которыми он явился на борт вашего судна? — поинтересовалась Джульетта Данте у лейтенанта. — Вы догадываетесь, что в них? Или где они сейчас находятся?
Бек невольно взглянул за борт, как будто мог увидеть там «Аргус», покоящийся на дне океана.
— Мне кажется, они там же, где и все бумаги капитана.
Полагаю, герцог доверил их заботам капитана Маклауда.
Джульетта обменялась быстрым взглядом с Криспом.
— Похоже, тогда решение будет очень простым. Вы со своими людьми останетесь на «Санто-Доминго» под командованием мистера Лофтуса, а его светлость герцог будет пребывать в блаженном неведении на борту «Железной розы».
Нам нужно три дня при попутном ветре, сэр, и я обещаю вам и вашим людям долю в добыче. И мы доставим вас в ближайший британский порт, после того как «Санто-Доминго» бросит якорь в надежном месте.
— В таком случае, капитан, я немедленно сообщу эту новость свои людям, и мы сможем приступить к работе, — с облегчением сказал Бек.
Джульетта улыбнулась:
— Позаботьтесь, чтобы вам сначала обработали эту рану на лбу, иначе вы истечете кровью и не сможете мне ничем помочь.
Лейтенант Бек улыбнулся впервые с тех пор, как покинул «Аргус». От улыбки он помолодел лет на десять, и оставалось только сожалеть о том, что его лицо так изуродовано.
Когда лейтенант ушел, Джульетта повернулась к Криспу и, не дожидаясь его возражений, сказала:
— Когда на горизонте появится Голубиный остров, мы попросим мистера Бека и его людей спуститься вниз.
— И они получат полную долю?
— Они этого заслуживают, без их помощи мы, возможно, не захватили бы «Санто-Доминго». И ты ведь видел трюмы, Натан. Мы можем себе позволить немного милосердия, не так ли?
Крисп недовольно буркнул:
— И все-таки я считаю, что ты должна была выбросить их всех за борт. Это избавило бы нас от лишних хлопот.
Джульетта заметила, какой взгляд Натан бросил в сторону испанцев, лежавших на палубе. Капитан Аквайо и его офицеры были избавлены от унижения — их не связали вместе с остальными пленными, они находились на полубаке под строгой охраной, куда и поднялись Джульетта с Натаном Криспом. Уже начало темнеть, но девушка заметила пристальный взгляд черных глаз, неотрывно следивших за ней.
Этому испанцу она снесла мочки ушей своими выстрелами, пули пролетели так близко от его лица, что на щеках остались красные следы ожогов. Правую мочку выстрелом срезало полностью, а левая некоторое время висела на полоске кожи, пока он сердитым движением не оторвал ее.
Сейчас на голове у него была пропитанная кровью полотняная повязка, из-под которой виднелись лишь горящие ненавистью черные глаза.
— Лучше бы ты просто пристрелила этого ублюдка, а не играла на его чувствах, — сухо заметил Крисп.
— Ах, но так он будет вспоминать меня всякий раз, как посмотрится в зеркало!
— У меня такое чувство, что он будет вспоминать тебя в любом случае, девочка, с ухом или без него.
Глава 3
Вариан Сент-Клер застонал и с трудом повернул голову в ту сторону, откуда на лицо падал луч света. Во рту у него пересохло, язык распух так, что, казалось, вот-вот лопнет. В голове стучал молот, в ушах звенело.
Не открывая глаз, Вариан провел рукой по своему телу — по бедрам, по твердой поверхности живота, вверх по груди, ощутил под пальцами гладкую кожу и густую поросль волос, почувствовал биение сердца.
Он жив, хотя и неизвестно, стоит ли этому радоваться.
Он совершенно голый и лежит под грубой простыней.
Как только Вариан осознал это, он почувствовал резкую боль в левой ягодице. Это да еще резкий запах серы заставили его собраться с духом и приоткрыть глаза. Почти уверенный, что вокруг него бушует пламя и ликуют черти, герцог взглянул сквозь ресницы.
Оказалось, что он не в аду, но и не на борту «Аргуса». Он неоднократно бывал в большой каюте капитана Маклауда, а эта, с большим медным колесом, свисающим с потолка, была ему совершенно не знакома.
Вариан открыл глаза пошире. Большая часть каюты скрывалась в густой тени, хотя с каждой спицы колеса и свисал фонарь, но горел всего один, да и тот сильно коптил на потолок, и так уже покрытый толстым слоем копоти. Невозможно было определить, что сейчас — день или ночь. Тяжелые портьеры закрывали иллюминаторы в задней стенке каюты.
Внимание герцога привлек какой-то блеск. Ему удалось рассмотреть стеклянную дверцу книжного шкафа в частом металлическом переплете, потом на другой стене — полки с целой коллекцией пистолетов и фляжек с порохом. Эти вещи были единственным украшением помещения, в котором находились огромный стол, кресло и маленький умывальник, привинченный к полу. Узкая кровать, на которой он лежал, больше напоминала полку, встроенную в переборку. Его плечи едва умещались на матрасе, настолько тощем, что он с таким же успехом мог лежать и на голом полу.
Не открывая глаз, Вариан провел рукой по своему телу — по бедрам, по твердой поверхности живота, вверх по груди, ощутил под пальцами гладкую кожу и густую поросль волос, почувствовал биение сердца.
Он жив, хотя и неизвестно, стоит ли этому радоваться.
Он совершенно голый и лежит под грубой простыней.
Как только Вариан осознал это, он почувствовал резкую боль в левой ягодице. Это да еще резкий запах серы заставили его собраться с духом и приоткрыть глаза. Почти уверенный, что вокруг него бушует пламя и ликуют черти, герцог взглянул сквозь ресницы.
Оказалось, что он не в аду, но и не на борту «Аргуса». Он неоднократно бывал в большой каюте капитана Маклауда, а эта, с большим медным колесом, свисающим с потолка, была ему совершенно не знакома.
Вариан открыл глаза пошире. Большая часть каюты скрывалась в густой тени, хотя с каждой спицы колеса и свисал фонарь, но горел всего один, да и тот сильно коптил на потолок, и так уже покрытый толстым слоем копоти. Невозможно было определить, что сейчас — день или ночь. Тяжелые портьеры закрывали иллюминаторы в задней стенке каюты.
Внимание герцога привлек какой-то блеск. Ему удалось рассмотреть стеклянную дверцу книжного шкафа в частом металлическом переплете, потом на другой стене — полки с целой коллекцией пистолетов и фляжек с порохом. Эти вещи были единственным украшением помещения, в котором находились огромный стол, кресло и маленький умывальник, привинченный к полу. Узкая кровать, на которой он лежал, больше напоминала полку, встроенную в переборку. Его плечи едва умещались на матрасе, настолько тощем, что он с таким же успехом мог лежать и на голом полу.