Керр Катарина. Дни знамений

   – Мои нижайшие извинения, благородная волшебница, – Родри отвесил шутовской поклон. – Но, если бы вы были так добры, чтобы появиться и предупредить нас, если на дороге нас будут подстерегать разбойники, я…
   – Разбойников нет. Времени – тоже. Совсем. Отправляйтесь к гвербрету Кадмару. Скажите, что на вас напали, и что вы – мои друзья.
   – А вы не поедете с нами? – удивился Отон.
   – Ну, не совсем. – Она позволила себе легкую улыбку. – Но я догоню вас, и очень скоро.
   Карра вспомнила птицу, плавно спускающуюся с серебряных небес, и содрогнулась.
   – О, госпожа, да вы совсем замерзли, – засуетился Отон. – Позвольте отдать вам свой плащ.
   Закутавшись в теплую шерсть, Карра повернулась к Джилл, чтобы поблагодарить и попрощаться, но та бесследно исчезла. Наверно, она скрылась в лесу, пока никто не смотрел на нее. Но на протяжении всего долгого и трудного пути до мощеного тракта Карра то и дело поднимала голову и видела – а может, ей и казалось? – как серебристая крылатая тень парит над ними, словно страж…
   Впрочем, все, что происходило с нею в тот момент, принадлежало к тому миру между сном и явью, где все возможно и ничто не реально. Карру одолевала дремота, она едва не падала с лошади, и лишь окрики Отона спасали ее. В конце концов Отон забрал у нее из рук поводья. Но в промежутках между этими провалами она видела все окружающее ярко, как никогда – очертания деревьев, переплет ветвей, игра лунного света, каменная плита с резным узором, торчащая посреди поляны, – все это словно выжигалось в ее памяти раз и навсегда. Но когда она пыталась увязать обрывки впечатлений в единую картину, она понимала, что снова проехала какое-то расстояние в полусне.
 
   На рассвете они выехали из леса. Перед ними простирались относительно безопасная равнина: поля, засеянные созревающей пшеницей, перемежающиеся зелеными пятнами пастбищ, где белые коровы с рыжими ушами пощипывали свежую травку. Еще через несколько миль показался закрученный по спирали земляной вал, за которым скрывались круглые постройки фермы.
   К безмерному удивлению Ираэна, Отон – поскольку монеты Родри остались лежать в грязи между скал – раскошелился на горячий завтрак для всей компании. Жена фермера, полная женщина, утратившая половину зубов от старости, ухаживала за Каррой, чем-то напоминая кудахчущую наседку.
   – Чтобы согреться изнутри, – поясняла она, подавая девушке дымящуюся чашку с травяным отваром. – Похоже, тебе стоит поспать, а?
   – О, я бы с радостью, но нам нужно к гвербрету. Понимаете, я ведь еще и ношу ребенка.
   – О, храни тебя Богиня! – заулыбалась женщина. – Первый, да?
   – Да. Если смогу его выносить, и сама не умру…
   – Перестань. У меня своих шестеро, и я слышать не могу всех этих городских дамочек, все-то они стонут да причитают, мол как им было больно, и всякое такое. Ничего страшного в этом нет, это я тебе говорю! Ну, с первым у меня были кое-какие сложности, но последняя, наша Мила, – я родила ее утром, а к вечеру уже полола репу на огороде.
   Далеко за полдень, когда лошади совсем обессилели, а Карра готова была расплакаться от усталости, они проехали последнюю ферму и вдали показались высокие каменные стены Кенгарна, столицы гвербрета Кадмара, стоящей на трех холмах. Над стенами возвышались крыши и сторожевые башенки; на самом высоком холме вздымался шпиль замка и трепетали золотые знамена. Подъехав ближе, они увидели реку, вытекающую за стены города сквозь каменную арку, закрытую прочной железной решеткой. И, хотя Родри и Ираэн сильно беспокоились по поводу приема, который могли бы им оказать в Кенгарне, городская стража неожиданно дружелюбно встретила их в воротах.
   – Вы серебряные кинжалы? Эта девушка – ее светлость госпожа Каррамейн из земель Запада?
   – Э… ну, я Каррамейн, это верно. – Карра выехала вперед. – А откуда вы знаете…
   – Ваш муж ждет вас в замке, моя госпожа. Следуйте за нами, пожалуйста. Я доставлю вас туда немедленно!
   Хотя мужчины и спешились, чтобы облегчить лошадям движение на крутом подъеме, Родри настоял, чтобы Карра ехала верхом – неважно, устал ли Гверлас – а она была слишком измучена волнением из-за ребенка, чтобы спорить с ним. Держась за луку седла обеими руками, она с трудом замечала толпы любопытных зевак, провожающих ее взглядами. Казалось, они проехали полгорода, прежде чем дорога поднялась к замку гвербрета.
   Хотя в то время многое в Кенгарне было далеко от совершенства, уже тогда это был самый странный город во всем Дэверри, где зелень садов спорила с серым камнем построек. На первый взгляд круглые домики под соломенными крышами, разбросанные произвольно по сторонам извилистых улиц, казались вполне обыденными, но там и сям на крытых склонах холма мелькали высокие деревянные двери, врезанные прямо в склоны. К ним вели недлинные аллеи. К тому же город пересекала река, огибавшая все три холма и перекрытая дюжиной деревянных мостов. В довершение всего, прямо посреди города по самому крутому склону ниспадал, прыгая с уступа на уступ, маленький водопад. Страж, сопровождавший приезжих, показал на него с некоторой гордостью.
   – В цитадели есть родник, – пояснил он. – Чертовски удобная штука на случай осады!
   – И более чем странная, – отозвался Родри. – Где это видано – родник на вершине холма?
   Страж только прищурился и лукаво хмыкнул, намекая на некие секреты.
   Сам замок, крытый черепицей, весь в лепных и резных украшениях, возвышался за вторым кругом стен дубовыми воротами, обитыми железом. Перд тем, как войти в главную башню, Карра позволила Родри помочь ей слезть с коня – на самом деле, она просто упала ему на руки. Собираясь с силами, чтобы сделать еще несколько шагов и войти в двери, она вдруг услышала эльфийский голос, который выкрикивал ее имя, и увидела Дара, бегущего к ней вместе со свитой из десяти эльфов. Его черные, как вороново крыло, волосы отливали синим в ярком свете солнца. «Он никогда не ходит один, – почему-то подумалось ей. – Можно было бы понять, что он принц, даже по этому». Молния дернулся и зарычал, прижав уши и подняв хвост.
   – Это друг, Молния! – Карра указала псу место рядом с собой. – Все в порядке.
   Дар рассмеялся, подхватывая ее на руки, и она забыла обо всем на свете.
   – Сердце мое, любовь моя! – Он плакал, смеялся и путал слова в смятении чувств. – Хвала богам, ты цела. Благодарю богов и магию. Каким я был дураком, каким я был болваном! Ты простишь меня когда-нибудь?
   – За что? – Она посмотрела на него, ошеломленная потоком слов, очарованная теплом, лаской и покоем.
   – Я не должен был оставлять тебя. Даже на секунду. Никогда не прощу себе того, что тебе пришлось вот так ехать за мной. Мог же догадаться, что братец, круглоухая свинья, попробует выдать тебя замуж…
   – Ну, я ему не позволила. Дар, пожалуйста, мне нужно сесть. Можно я тебя потом прощу?
   Он взял ее на руки, как ребенка, и бережно понес к дверям – но она заснула прежде, чем он открыл их.
 
   Как только Дар показался в дверях большого зала, с Каррой на руках, сопровождаемый Молнией, его окружила целая толпа женщин, наперебой дающих полезные советы. Пробиться к ним было немыслимо. Родри остановился у подножия винтовой лестницей и смотрел, как эльф несет Карру по ступенькам – ступая аккуратно и мягко, словно горный тур на крутом откосе. Следом за ним потянулись женщины – пожилые служанки, тараторящие до потери дыхания на ходу, и супруга гвербрета, невозмутимо отдавающая распоряжения.
   – Серебряный кинжал? – рядом с Родри словно из-под земли вырос паж. – Его милость хочет поговорить с вами.
   – Что с нашими лошадьми?
   – О, конюх уже увел их. Не волнуйтесь. Их сытно накормят и вычистят. Гвербрет – щедрый человек.
   Видимо, для того, чтобы доказать это, паж провел их к почетному столу, на который служанка водрузила кувшин эля и большую корзину хлеба. Пока путешественники разбирались с этим, на столе появилась холодная свинина. Отон и Ираэн ели жадно и торопливо – как люди, которые не знают, когда будут есть в следующий раз. Родри, хотя и был не менее голоден, чем его друзья, медленно потягивал эль и ел небольшими кусками. Он чувствовал себя неестественно бодрым, напряженным как стальная струна; но после испытаний вчерашнего дня ему хотелось немного покоя. Родри откинулся на спинку скамьи и стал рассматривать зал – круглый, потому что он занимал весь первый этаж главной башни замка. С одной стороны, возле задней двери, стояли столы, за которыми могла уместиться сотни полторы человек; возле камина, рядом с почетным столом, стояли еще пять – для гостей и служащих. Стены и огромный очаг были выложены из тщательно обработанного рыжевато-коричневого камня и богато изукрашены резьбой. Родри еще никогда не доводилось видеть такого количества каменных украшений – резные панели, покрытые переплетенными спиралями, на окнах, мозаика на стенах, изображающая невиданных животных, и даже целый дракон из камня, обвившийся вокруг камина. Словно отдыхая, дракон положил голову на лапы; его сложенные крылья уходили в стену, а длинный хвост, сворачиваясь, спускался до самого пола.
   – Превосходная работа, – сказал Отон с набитым ртом.
   – Дракон? О, да. Это работа мастеров из твоего народа?
   – Нет никаких сомнений. – Отон сделал паузу и надолго приложился к кувшину. – Как по-твоему, госпожа в надежных руках?
   – Конечно. Разве Джилл не велела нам привезти ее сюда?
   – И то правда. Эх… Надеюсь, она знает, что делает.
   – Боги! – Ираэн оторвал голову от тарелки. – Ты надеешься? Разве она не чародейка, разрази ее гром? Тебе этого недостаточно?
   – А почему нет? Вопрос в том, знает ли она свое дело.
   – Ну, после того, как она переправила нас через реку… я бы сказал, что да.
   – Хмм. Ну, наверное. Пойми, я ведь знал ее еще ребенком, и мне все еще тяжело поверить, что маленькая девочка выросла и стала…
   – Заткнитесь оба! – прошипел Родри. – Сюда идет его милость.
   Хотя гвербрет Кадмар и прихрамывал немного на правую ногу, он выглядел внушительно – шести футов ростом, широкий в плечах, с могучими руками. Его свинцово-серые волосы и густые усы щетинились, как иголки у ежа; лицо было смуглым и обветренным, а голубые глаза блестели, как лед, из-под косматых бровей. Сев напротив них, гвербрет посмотрел на Родри, на Ираэна и перевел взгляд на Отона.
   – Доброе утро, мастер, и добро пожаловать в мой скромный замок. Я предполагаю, вы следуете на родину?
   Ираэн подавился элем, откашлялся и тихо прошипел что-то.
   – Да, ваша милость, – ответил Отон. – Но я хотел бы попросить вашего разрешения на то, чтобы провести в городе еще несколько дней. Мне нужно отправить родственникам письма, потому что я не был дома много лет, и не знаю, будут ли они рады меня видеть.
   – Семейные неурядицы?
   – Были, когда-то… но я предпочел бы не говорить об этом, если ваша милость не потребует обратного.
   – О, не в моих привычках совать свой нос в дела чужого клана. Однако, несмотря ни на что, чувствуйте себя в Кенгарне как дома. Не сомневаюсь, вы легко сможете найти подходящую гостиницу.
   Ираэн опомнился и смотрел на Отона ошарашенным взглядом.
   – А теперь, серебряные кинжалы, – продолжил гвербрет, – я хотел бы поблагодарить вас за то, что госпожа Каррамейн добралась в целости и безопасности. Не сомневаюсь, принц обязательно наградит вас – и чем-то более полезным, чем мои благодарности.
   – Принц? – вздрогнул Ираэн. – Ваша милость, так он действительно принц?
   – Ну конечно, – Кадмар широко улыбнулся. – И его расположение очень важно для всех нас, я хочу сказать, жителей пограничья. У нас нет пастбищ, чтобы растить лошадей. Ни у кого нет, в этих проклятых холмах. Если народ Запада перестанет с нами торговать, мы начнем ходить на войну пешком.
   – Прости меня, Родри, – прошептал Ираэн. – Я ведь не верил тебе, когда ты нес всю эту чушь насчет эльфийских принцев…
   – Это научит тебя слушаться старших, – так же тихо ответил Родри, и уже громче произнес: – Ваша милость, мне нужно еще кое-что вам сообщить. Одна из южных деревень была солокена дотла, а нас по дороге сюда чуть не убили.
   Весь внимание, гвербрет слушал рассказ. Родри про засаду на переправе. Впрочем, дойдя до момента описания их побега, Родри заколебался, не зная, стоит ли упоминать о магии.
   – Так как же вы выбрались из западни, серебряный кинжал?
   – Ваша милость, это самая необычайная часть истории, и я прошу поверить мне – я сам бы не поверил в это, не случись этого со мной и моими друзьями.
   – А! Вас вытащила Джилл, верно?
   Настал черед Родри удивляться. Открыв от изумления рот, он судорожно искал слова, пока Кадмар смеялся – негромко и невесело.
   – Она объявилась здесь прошлой осенью, как раз вовремя, чтобы спасти вот эту ногу. – Гвербрет похлопал ладонью по хромой ноге. – Хирург уже собирался отрезать ее, но тут является бродячая знахарка, просит его подождать, и, хвала богам, умудряется остановить заражение крови! Теперь я даже могу ходить – не очень хорошо, но это лучше, чем прыгать на деревянной ноге. Что и говорить, я был готов осыпать ее золотом. Но все, чего она хотела – маленький домик где-нибудь в глуши, и я был очень рад, что могу выполнить эту просьбу. Мы построили ей домик, снабдили едой и дровами на зиму. Знаете, она очень много помогала людям зимой – и все они говорят, что она владеет магией, а я сам видел достаточно, чтобы верить этим рассказам.
   – Ваша милость, это действительно так – она спасла нас от разбойников, вернула наших лошадей, а потом сказала, чтобы мы ехали сюда и рассказали эту историю вам. И вот мы здесь.
   Утвердительно кивнув, Кадмар развалился в кресле и посмотрел в другой конец зала. Там, за длинными столами, сидела его боевая дружина и, распивая эль в полнейшей тишине, напрягала слух, чтобы уловить, о чем толкуют чужаки.
   – А она сказала, когда вернется сюда?
   – Нет, ваша милость.
   – Ну ладно, – Кадмар ненадолго задумался. – Все равно, нужно подождать хотя бы день. Вам нужно отдохнуть, а мне – созвать вассалов. Потом мы поедем и выследим этих скотов. Пойдете ко мне на службу?
   – Да, и с превеликим удовольствием, ваша милость.
   – Я тоже, – добавил Ираэн. – До сих пор не могу забыть ту деревню, и ту несчастную женщину…
   – Она ждала ребенка? – встрепенулся Кадмар.
   – Ждала, ваша милость, и была жестоко убита. Кадмар содрогнулся.
   – Именно это они и делают, понимаете? Убивают всех беременных женщин. Звучит странно, но кажется, они только тем и занимаются, что выслеживают и убивают беременных женщин… Вы знаете, я разговаривал с одним из выживших – молодой парнишка спрятался под телегой и все слышал – так вот он сказал, что кто-то из разбойников произнес фразу наподобие «Пора ехать, в этом загоне больше нет свиней с поросятами!»…
   Родри поежился, думая про Карру.
   – А кто они такие, ваша милость? – спросил Ираэн.
   – Банда мародеров. Люди, такие же, как мы, не эльфы и не гномы. Все, кто выжил, уверены в этом. Они появились прошлым летом, начали с дальних ферм. Я думал, это обычные бандиты, голодные и опустившиеся. Мы пробовали разобраться с ними. Так я получил эту рану. – Он машинально потер бедро. – В тот раз подонкам удалось скрыться, и они долго не появлялись. Думал, мы их отпугнули… Но весной они вернулись, и все стало еще хуже. По-моему, это совсем необычные разбойники. С одной стороны, дьявольски умны. А с другой, у них хорошее оружие, доспехи и они обучены сражаться в строю.
   – Это совсем не разбойники, ваша милость, – кивнул Родри.. – У них должен быть предводитель. Сомневаюсь, правда, что кто-то из выживших его видел.
   – Двое говорят, что видели. Очень высокий человек, с ног до головы закутан в синий плащ с капюшоном, а приказы отдает странно рычащим голосом. Кроме того, они видели его руки – огромные руки, покрытые шерстью – и клянутся наперебой, что у него по три пальца на каждой руке.
   Кусочек давно забытых знаний проявился в голове Родри, и ему стало не по себе. Слишком уставший, он не помнил, почему именно, но твердо знал, что эти три пальца означают что-то очень важное – и очень, очень нехорошее.
   – Вы сейчас заснете над тарелками, серебряные кинжалы, – улыбнулся Кадмар. Он тяжело поднялся из-за стола и махнул дружинникам. – Маэн, Двик, сюда. Подыщите гостям койки и пару чистых одеял. – Затем, повернувшись к Отону, спросил: – Мастер, вы желаете охрану, чтобы спуститься в город?
   – Если какой-нибудь мальчишка покажет мне дорогу к гостинице, ваша милость, этого будет достаточно.
   Ираэн выпучил глаза, когда к гному пришел паж и сказал, что проведет его в город. В дверях Отон обернулся и помахал им рукой. Это был первый раз, когда Родри увидел его улыбку.
   – Никогда бы не подумал! – шипел Ираэн. – Клянусь всеми богами и крысиной задницей!
   – А я ведь говорил тебе, что он важная персона, раз у него есть деньги на то, чтобы нас нанять…
   Ираэна поджидал еще один сюрприз. Покидая зал, они проходили мимо стола, где сидели люди Даралантериэля – сам Дар, видимо засиделся у своей жены наверху. Каждый из них считал необходимым окликнуть Родри, хлопнуть его по спине, перекинуться с ним парой слов – и все очень быстро и по-эльфийски. Родри отвечал на том же языке; смертельно уставший, он чуть не плакал, снова слыша мелодичные звуки родной речи.
   – Калондериэль, – спросил он наконец. – Как он?
   – Заносчив и упрям, как обычно, – с усмешкой ответил один из лучников. – Если бы он знал, что ты приедешь сюда, непременно увязался бы за нами.
   Наконец, Родри обратил внимание на Ираэна, стоящего с раскрытым ртом.
   – Ну, я пойду, пожалуй, – сказал Родри лучникам, – Приду выпить с вами позже, ладно?
   Освободившись, Родри подошел к Ираэну. Тот начал что-то говорить, потом замолчал, пожал плечами и поднял глаза к небу, как бы упрекая богов.
   – Пойдем, а? – хмыкнул Родри. – Посмотрим, что за койки предоставил нам новый хозяин.
   Как оказалось, вполне приличные. Казармы, построенные из прочных дубовых бревен и свежепобеленные, стояли неподалеку от конюшни. Койки были широкими, матрасы – новыми, и Маэн дал им пару чистых, теплых одеял.
   – Гвербрет – великий человек! У него на службе, наверно, хорошо, – отметил Родри. – Если только он обращается с серебряными кинжалами таким же образом.
   – Это так, – Маэн, хрупкий юноша, оценивающе посмотрел на друзей. – Впрочем, мы сейчас нуждаемся в каждом человеке.
   Ираэн недовольно заворчал, но Родри ткнул его в бок и повернулся к юноше.
   – Спасибо за помощь. А сейчас мы хотели бы вздремнуть.
   Маэн пожал плечами и вышел из комнаты. Ираэн сплюнул.
 
   – Разве я не предупреждал тебя, что на большой дороге всякое бывает? – Родри зевнул и присел на койку, чтобы снять сапоги. – Боги, я только что вспомнил. Отон нам не заплатил.
   – Маленький мерзавец! Ну, мы вытрясем из него наши деньги – в какую бы крысиную нору он их ни спрятал. Родри! Эти люди… эскорт принца… Я хочу сказать… они ведь не люди.
   Это не было вопросом.
   – Действительно, не люди. А помнишь, давным-давно, когда мы познакомились, был разговор про то, как увидеть вещи, которые не видны?
   – И про книгу Маэля Ясновидца, и как он описывал эльфов? Помню. Больно признавать это, но – помню.
   – Ну, тогда мне нечего тебе сказать.
   Ираэн вздохнул и стал расстилать постель. Родри лег на койку, закутался и заснул раньше, чем услышал храп Ираэна.
   Когда он проснулся, в казарме было темно, хоть глаз выколи, и пусто, но на краю его койки сидела Джилл. Он видел ее в каком-то светящемся облаке серебристого сияния, наполовину скрывающем ее от его глаз. Он подавил возглас удивления и сел на кровати.
   – Прости, – сказала она. – Не хотела тебя напугать.
   – Готов уступить свое место любому, кто хочет увидеть женщину, которую когда-то любил, светящуюся, как луна. Джилл, ты призрак, или что?
   – Близко к тому, – улыбнулась она. – Но духи Иного мира не могут исцелять сломанные ноги, так что твое израненное сердце может успокоиться. Я достаточно реальна. Этот свет дает Вольный народец, духи Эфира. Странно, что ты не видишь их. Они привыкли сопровождать меня, и мне не хочется их прогонять.
   – Ну, я вижу, как вокруг тебя что-то движется. У меня от этого мурашки по коже.
   Тут он смог получше ее рассмотреть. Ее волосы, как обычно, подстриженные под мальчишку, совсем побелели, а лицо исхудало, даже слишком – так, что глаза выделялись на лице и казались огромными, как у ребенка. В общем, она выглядела худой, бледной, но не было похоже, что она слаба.
   Казалось, что ее кожу, кровь и кости заменили на какую-то магическую субстанцию, нечто среднее между серебром и хрусталем, или, может быть, неким сортом живого шелка.
   – Ты больна? – спросил Родри.
   – Очень. Подхватила на островах трясучую лихорадку, так это называют. Время от времени бывают приступы. Говорят, если она попала к тебе в кровь, никогда уже не вылечишься.
   – Мне больно это слышать.
   – Куда меньше, чем мне, – она рассмеялась и стала похожа на прежнюю Джилл. – Наверное, я теперь выгляжу ужасно старой?
   – Ты как будто не здесь. Как будто ты уже в Ином мире, или что-то наподобие этого.
   – В каком-то смысле, это действительно так.
   – А знаешь, ты теперь похожа на Невина. Он выглядел действительно старым, но, когда начинал говорить или делать что-то, это не имело никакого значения.
   Она кивнула и задумалась.
   – А где Ираэн? И что с девушкой?
   – О, Карра в безопасности, и Лабанна – супруга гвербрета – сказала, что она придет в себя через день-другой. Я волновалась за ее ребенка, но женщины сказали, что срок беременности небольшой, и просто от усталости или страха ничего не случится. А Ираэн ужинает в большом зале. Я, собственно, пришла тебя позвать.
   Зевая и потягиваясь, он натянул сапоги.
   – Кстати, об Ираэне, – заметил он. – Ты знаешь, кто он на самом деле?
   – Конечно. А ты нет?
   – Знаю, что он знатного рода и сбежал из дому много лет назад, но имени не знаю.
   Она улыбнулась и покачала головой.
   – Рано или поздно, ты поймешь, что знаешь.
   – То есть? Ты хочешь сказать, что я знаю его?
   – Ну, вернее сказать, ты не знаешь его лично. Не было возможности.
   – Проклятье, Джилл! Я сыт по горло чародейскими штучками!
   – Да ну? Так что ты хочешь узнать?
   – Для начала, как ты меня выследила?
   – Я отыскала тебя в воде и пламени. Родри почувствовал себя ослом.
   – А, забудь об этом. Пойдем в большой зал. Хочу темного эля – и чем темнее, тем лучше.
   – Что? Ответов больше не будет? Она улыбнулась дразнящей улыбкой.
   – Еще одно. Ираэн? В его жилах есть королевская кровь?
   – Есть, но до трона ему далеко. Младший сын младшего сына. Королевство вряд ли тоскует по нему. Я рада, что ты привел его к присяге серебряного кинжала и дал ему возможность следовать за своей Судьбой.
   – Я? А что, у меня хоть когда-то была возможность решать и выбирать – за себя или за кого-либо другого?
   – О, мы жалуемся. – Она положила руку, легкую, как перышко, ему на ладонь. – Ты чувствуешь себя, словно потерпел кораблекрушение и выброшен в море? Держись! Мне кажется, земля уже близко. Пойдем.
   Она поднялась с кровати.
   – У Кадмара военный совет, и я посоветовала ему поговорить с тобой. К тому же, тебе не следует валяться тут, в казарме.
   – Почему же? Здесь хорошо.
   – Не в том дело. Ты нужен мне, чтобы присмотреть за Каррой.
   – Здесь?! С ней Дар и двадцать его бойцов!
   – Они не знают магии так, как знаешь ее ты, и не сражались в тех битвах, где бился ты. Роддо, не говори мне, будто не понимаешь, что здесь замешано волшебство!
   – Хорошо, не буду, хотя мне хочется ошибаться. Ты знаешь, чего хотели те разбойники?
   – У меня есть предположение, и я тоже хочу ошибаться. Хотелось бы убедиться, что им были нужны только рабы и золото, но не получается.
   – Они хотели убить Карру, да? Джилл вздохнула.
   – На самом деле, ее ребенка. В любом случае, кто-то пытался.
   – Кто же? Нужно сообщить гвербрету. Он доставит мерзавца в руки правосудия.
   – Мерзавец живет там, куда гвербрету не добраться, но сомневаюсь, что смогу объяснить это лучше.
   – Боги, как мне осточертело, когда из меня делают дурака!
   – Прости, Роддо, но вся соль в том, что я сама не все не понимаю. Преступник живет – погоди, ты ведь встречал Даландру, и немного ее знаешь. Так вот, у нее есть враг…
   – Альшандра! Я прав? Женщина-дух, которая преследовала меня в степи?
   – Она самая. Понимаешь, она поклялась убить Карру.
   – По-моему, она рехнулась. Альшандра, я имею в виду. Напугала меня до умопомрачения, лепетала что-то про свою дочь, и что кто-то пытался похитить ее…
   – Поверь, в этом была доля правды. Карра и Дар сделали именно это, хоть понятия об этом и не имеют. Но, видишь ли, я не уверена, что бандиты связаны с Алыпандрой. Возможно, иное зло пришло в эту землю. Пока я не буду знать наверняка, трудно что-то предпринимать.
   – Звучит разумно. Не нападай на противника, пока не узнаешь его сильные и слабые стороны.
   – Точно. – Джилл накрыла его ладонь своей. – Я действительно рада, что ты здесь. Приближаются великие перемены. Судьба Карры, твоя Судьба – Судьба всего эльфийского народа! – кто знает, что может произойти?
   – Понимаю, – на самом деле, он ничего не понимал. – Хочешь, скажу еще что-то странное? Помнишь собаку Карры? Это подарок Перрина.
   Джилл выругалась на зависть многим наемникам.