Глава 8
— Мы будем на балу два часа, не больше, — сказал маркиз Трэгмор, когда экипаж повернул на покрытую гравием аллею, ведущую к поместью графа Гентри. — Мне не до развлечений. К сожалению, я уже дал согласие на участие в охоте на лис, которая состоится завтра. Потом обед и — сразу домой. Что же касается сегодняшнего бала. то мы пробудем на нем ровно столько, сколько потребуется, чтобы не нарушать приличий. — и ни минутой больше. Все понятно?
— Конечно, Хардвик, — поспешно согласилась Элизабет.
— Я думаю, мы могли бы вообще отказаться от бала, сославшись на недавнее ограбление, — подала голос Дафна.-Граф отнесется с пониманием…
— Черта с два! Графа волнуют только свои заботы! К тому же он сам был ограблен всего две недели тому назад. Разница в том, что над его шеей не висит петля, как над моей. — А что случилось?
— Ничего, черт возьми! Не твоего ума дело!.. И вот еще что, — добавил он немного погодя, — постарайся быть повежливее с молодыми людьми, которые соизволят проявить к тебе внимание.
— Ты намерен выдать меня замуж, папа? — Дафна вопросительно посмотрела на отца.
— Плевать мне на твое замужество! Мне нужно срочно занять крупную сумму денег. Понятно?
Дафна испуганно кивнула. Больше они не проронили ни слова, пока экипаж не подкатил к воротам.
Вышколенный слуга помог им выйти из кареты.
— Маркиз Трэгмор! — громко объявил дворецкий. Граф Гентри сразу устремился к ним.
— Рад приветствовать вас, Трэгмор, а также вашу несравненную супругу и очаровательную дочь, — засуетился он.
— Благодарю вас, Гентри. Вот уже неделя, как мы с нетерпением ждем вашего бала, — ответил Трэгмор напыщенно.
Гентри галантно поцеловал руки дамам.
— Леди Трэгмор, леди Дафна, мой дом полностью в вашем распоряжении. Ваши комнаты уже готовы. Слуги отнесут туда ваши вещи. Вам не о чем беспокоиться.
Элизабет улыбнулась:
— Вы очень радушный хозяин, граф. — Она обернулась к Дафне: — Пойдем, дорогая, поздороваемся с дамами.
— Кстати, Трэгмор, — Гентри взял маркиза под руку, — у меня есть новость, которая, как мне кажется, заинтересует вас.
— Что-нибудь новое об этом бандите? — Трэгмор насторожился.
— Нет. О бандите, к сожалению, ничего нового не известно. Моя новость имеет непосредственное отношение к герцогу Макхэму.
— Макхэм?! Давно не слышал о нем. Неужели он наконец-то прервал свое затворничество?
— Хм… Можно сказать и так. Он умер.
— • Умер? — Трэгмор остановился. — Когда?
— Ровно неделю назад. О подробностях ничего не известно. Он умер так же, как и жил в последние годы. — в полном одиночестве.
— Печально слышать это. ведь Макхэм не имел наследников. С его смертью древний род прервался.
— Совершенно верно. Одно имя чего стоит! Кстати, — Гентри понизил голос, — я не далее как два дня назад видел вашу дочь.
— Дафну? Где?
— Я видел, как она разговаривала в саду с приходским священником. Признаться, я был очень удивлен, Насколько помню, вы запретили ей общаться с этим Дон Кихотом в сутане. — Он нагнулся к Трэгмору и прошептал; — Мне кажется, вы должны серьезно поговорить об этом с Дафной. Очень скверно, когда дочь проявляет неповиновение.
Трэгмор не ответил. Он резко повернулся и устремился к Дафне.
— Пойдем. — Пальцы отца сжали руку дочери. Дафна невольно вздрогнула, когда увидела, как он взбешен — Хардвик, что случилось? — встревоженно спросила Элизабет.
— Не вмешивайся, Элизабет, — оборвал он. — Мне нужно поговорить кое о чем с дочерью сейчас же. — Он сверкнул глазами: — Пойдем!
— Конечно, конечно, папа. — Руки девушки дрожали, когда она подобрала платье, едва поспевая за маркизом.
— Ты снова встречалась с викарием? — закричал он, едва закрылась дверь — Сколько раз я запрещал тебе это и сколько раз ты не слушалась?
Сердце у Дафны стучало так, что ей казалось: еще немного, и оно выскочит из груди.
— Но… но я зашла всего на пару минут, папа.
— Лгунья! — Трэгмор изо всех сил ударил ее по лицу, Удар был так силен, что Дафна не удержалась на ногах
и упала на диван.
— Но я не лгу, папа! — вскрикнула Дафна, прикрыв ладонью пылающую щеку. — Я зашла всего на несколько минут.
— Но и этого я тебе не позволял! Вставай, вставай сейчас же! Я научу тебя слушаться отца!
— Нет, папа, нет! — Дафна забилась в угол дивана, тщетно пытаясь придумать что-нибудь, что могло бы успокоить Трэгмора.
Осторожный стук в дверь прервал безобразную сцену.
— Трэгмор, вы здесь? — Гентри осторожно просунул голову в дверь.
— Мы как раз беседовали с дочерью, Гентри. Граф понимающе кивнул:
— Прошу извинить, что прервал вас, но… Только что прибыл Холлингсби и привел с собой интересного знакомого. Поверенный утверждает, что у него есть для нас важное сообщение. Он просил всех собраться в зале.
— Хорошо, иду. — Подойдя к двери, он обернулся к Дафне: — Мы еще не кончили, Дафна, продолжим нашу беседу дома. Клянусь Богом, я с тебя всю шкуру спущу. — Только сейчас он заметил пылающую щеку Дафны. — Ступай в свою комнату и не показывай носа оттуда, пока мы не уедем. — Дверь с треском захлопнулась.
Прошло немало времени, прежде чем Дафна смогла полностью прийти в себя. Поблагодарив Бога за то, что он дал ей передышку, она медленно встала и направилась в свою комнату. Больше всего на свете ей хотелось сейчас остаться одной. Пройдя в холл, она убедилась, что он пуст. Вероятно, все гости собрались в зале, чтобы услышать сенсационное сообщение. Со вздохом облегчения она уже направилась в крыло, где располагались комнаты для гостей, как вдруг заметила Холлингсби, а рядом с ним хорошо знакомую статную фигуру. Боже! Пирс Торнтон! В первую минуту она решила, что глаза обманывают ее. Этого просто не может быть! Каким образом Пирс Торнтон, человек низкого происхождения, к тому же ненавидящий аристократов, мог оказаться в доме графа Гентри среди самых представительных членов общества, да еще в сопровождении Холлингсби? Значит, это он должен сделать свое сенсационное сообщение? Все это настолько поразило и заинтересовало Дафну, что она, преодолев страх перед отцом, прикрыв пылающую щеку рукой, потихонечку пробралась через холл и остановилась перед входом в зал. Она сразу услышала знакомый громкий голос:
— Мое почтение, Трэгмор! Очень рад вас видеть.
— Торнтон?! Так вы и есть тот самый знакомый Холлингсби?
— Совершенно верно. Но только на сегодня. В дальнейшем я надеюсь, что приглашения будут присылаться прямо ко мне в замок.
— Какой замок? Что вы несете?
— Сейчас поймете. — Пирс усмехнулся. Воспользовавшись тем, что все гости повернулись к Пирсу и Холлингсби, Дафна проскользнула в угол зала.
— Мистер Холлингсби оказал мне любезность и пригласил сюда, чтобы я смог сообщить весьма занятную новость. — Тихий ропот прокатился среди собравшихся. — Большинство из вас, вероятно, уже знает, что герцог Макхэм умер. — Пирс окинул лица собравшихся долгим испытующим взглядом. — Так вот, господа, перед вами стоит его законный наследник, новоявленный герцог Макхэм.
Гробовое молчание воцарилось на несколько минут. Потом оно сменилось возгласами удивления и даже негодования.
— Это совершенная правда, — поспешно подтвердил Холлингсби. — Я в качестве официального поверенного покойного герцога подтверждаю, что мистер Торнтон… его светлость является единственным оставшимся в живых сыном герцога.
Секундное замешательство прошло, и люди окружили Пирса, стремясь поскорее поздравить его. Воспользовавшись суматохой, Дафна выскочила из зала и направилась к своей комнате. Но скоро она замедлила шаги. Что ей делать сейчас в комнате одной? Спать? Но после всего того, что случилось с ней, после этого сообщения вряд ли ей удастся заснуть. Дафна увидела дверь в сад и направилась туда. В саду не было ни души. Как раз то, что нужно. Она присела на скамью и предалась размышлениям.
— Вот вы где! Я обыскал весь дом.
Дафна вскрикнула, увидев знакомую фигуру среди деревьев.
— Мне и в голову не пришло бы, что вы ищете меня, мистер Торнтоп… извините, ваша светлость.
— Значит, вы слышали новость? Мне показалось, что я видел вас в уголке зала.
— Да, я слышала. — Дафна потупила взор.
— Должно быть, у вас много вопросов ко мне? Дафна промолчала.
— Ну же, я слушаю.
.Дафна подняла на него глаза, полные слез:
— Я… я даже не знаю, с чего начать.
— Ну же, смелее. — Пирс приблизился к ней и хотел обнять ее, но заметил красное пятно на девичьей щеке, которое ясно говорило о своем происхождении. На секунду Пирс окаменел. Потом он резко повернулся к дому; — Скотина! Я убью его.
— Нет, Пирс, нет! — вцепилась в него Дафна. — Не надо, ради Бога, не надо!
Пирс остановился, повернулся к ней и нежно прижал к себе.
— Успокойтесь, милая, я с вами. Вам больше ничего не грозит.
Дафна прильнула к нему, всхлипывая, как ребенок. Наконец она понемногу успокоилась и подняла глаза.
. — Пирс, как получилось… Как вы могли стать герцогом?
— Это похоже на обвинение, а не на поздравление, — усмехнулся Пирс.
— Но вы же говорили, что презираете знать. — Она пристально всмотрелась в его глаза. — Я вижу, вы презираете ее и сейчас. Как и зачем вы оказались здесь? И почему вы солгали мне?
— Дафна, милая, я никогда не лгал вам. Все, что я говорил, было правдой. Я вырос на улице. Я — незаконнорожденный. До вчерашнего дня я понятия не имел о том, кто мой отец.
— Разве он не сказал вам? — Глаза Дафны расширились.
— Нет. Он не счел нужным сообщить мне об этом сам, предоставив все Холлингсби. Моему отцу не было дела до нас с матерью, пока он был жив. Но теперь, когда он умер, необходимо кому-то передать в наследство свое драгоценное имя. Для этого сгодится даже позабытый бастард.
— Прошу вас, никогда не называйте себя так. — Она нежно погладила Пирса по голове.
— Я обманул вас только в одном, — печально продолжал он, — я не сказал о том, что ненавижу вашего отца, ненавижу настолько, что готов убить его.
— Вы хотели убить его еще до того, как заметили это? — Она показала на щеку. — Но почему?
— Это старая история, очень старая.
— Отец знал, что вы сын Макхэма?
— Не думаю. По крайней мере судя по тому, как он позеленел при моем сообщении.
— Ну а теперь вы сказали мне всю правду?
— Да. — Пирс крепко прижал к себе Дафну. — Дафна, милая, если бы вы знали, как мне хочется обнять вас и укрыть от всего мира!
— Мне тоже этого хочется, — смущенно призналась она. Их губы слились в поцелуе. Руки Дафны обвили его шею, он обнял ее за талию.
— Ах, Пирс-.. — Дафна закрыла глаза, тело ее обмякло. — Верьте мне, Дафна, верьте мне всегда, — прошептал он, нежно теребя ее волосы.
— Я верю вам бог знает почему. Ведь я почти не знаю вас. Но верю.
— Вы знаете не так уж мало.
— Что же я знаю, кроме того, что у вас запутанное происхождение? Я хочу знать, кто вы на самом деле, Пирс Торнтон.
— Кроме того, что я герцог?
— Не смейтесь надо мной.
— Никогда, — заверил он, глядя девушке в Глаза. — Ваши волосы светятся в лунном свете, как жемчуг.
— Вы пытаетесь уйти or моего вопроса.
— Вы уверены, что хотите узнать всю правду, какой бы она ни была?
— Да, Пирс, я хочу знать о вас все.
— Хорошо. Я родился и вырос в работном доме, но сбежал оттуда, когда мне было двенадцать лет, уверенный, что улицы Лондона будут не так ужасны, как жизнь в этом аду. Но я ошибался.-Два года я спал где придется, собирал объедки около таверн и воровал кошельки. Особенно тяжело было зимой. — Пирс замолк. — Но судьба была милостива ко мне, я выжил. И не только выжил — мне уда-лось разбогатеть.
— Вы достойны благосклонности судьбы, Пире, вы такой мужественный, такой сильный.
— Не делайте из меня героя, я был обыкновенным вором.
— Но ведь вы были ребенком, вы воровали только для того, чтобы выжить.
— Я наслаждаюсь каждый раз, когда мне удается проучить какого-нибудь богача.
— Что? Что вы сказали? Пирс на секунду замялся:
— Я игрок, можно сказать, даже мошенник, потому что полагаюсь не только на удачу, что, по мнению многих, не лучше воровства.
— Я догадалась об этом еще на скачках. — Дафна улыбнулась.
— Я стал играть вскоре после того, как оказался на улице и обнаружил, что мне чертовски везет.
— Благодаря интуиции, о которой вы говорили? Пирс загадочно улыбнулся:
— Не только. Ну как, я вас испугал?
— Ничуть. Наоборот, я завидую силе вашего характера. Хотела бы я обладать таким же!
— Дафна! Вы даже не подозреваете, какими достоинствами обладаете. — Он нежно погладил ее по лицу,
— И все равно я хотела бы многому научиться у вас. Пирс склонился над ней и нежно поцеловал.
— Ну вот, я уже начал учить вас. Глаза Дафны затуманились.
— Вы… вы похожи на пламя. Я… я даже немного боюсь, что вы обожжете меня,
— Дафна, милая! Клянусь всем, что у меня есть в этой жизни: я никогда не причиню вам боль. — Пирс крепко прижал ее к себе.
— Скажите, Пирс, за что вы ненавидите моего отца?
— Дафна, вы сказали, что верите мне. Вы узнаете правду, но в свое время. Поверьте мне, я и так сказал вам гораздо больше, чем…
— Чем другой женщине?
— Чем кому бы то ни было.
Слуги распахнули окна в зале для танцев, и в сад выплеснулась чудесная музыка. Дафна вздрогнула.
— Я должна идти. Папа думает, что я в своей комнате,
где и должна находиться до тех пор, пока мы не уедем домой.
Пирс нехотя согласился:
— Хорошо, идите. Боюсь, что, если маркиз не обнаружит вас на месте, он бросится искать вас, и тогда… Я могу не сдержаться, Дафна.
— Пирс!
— Хорошо, хорошо, идите, Дафна.
— Но вы обещаете мне?
— Да, обещаю. Все будет хорошо, не беспокойтесь. Дафна поднялась на цыпочки и поцеловала его:
— Я буду молиться за вас. — Она почувствовала, как напряглось тело Пирса.
Что вы сказали?
Что я буду молиться за вас.
А если я скажу, что не верю в молитвы?
Тогда я скажу, что, к счастью для вас, я в них верю,
— Конечно, Хардвик, — поспешно согласилась Элизабет.
— Я думаю, мы могли бы вообще отказаться от бала, сославшись на недавнее ограбление, — подала голос Дафна.-Граф отнесется с пониманием…
— Черта с два! Графа волнуют только свои заботы! К тому же он сам был ограблен всего две недели тому назад. Разница в том, что над его шеей не висит петля, как над моей. — А что случилось?
— Ничего, черт возьми! Не твоего ума дело!.. И вот еще что, — добавил он немного погодя, — постарайся быть повежливее с молодыми людьми, которые соизволят проявить к тебе внимание.
— Ты намерен выдать меня замуж, папа? — Дафна вопросительно посмотрела на отца.
— Плевать мне на твое замужество! Мне нужно срочно занять крупную сумму денег. Понятно?
Дафна испуганно кивнула. Больше они не проронили ни слова, пока экипаж не подкатил к воротам.
Вышколенный слуга помог им выйти из кареты.
— Маркиз Трэгмор! — громко объявил дворецкий. Граф Гентри сразу устремился к ним.
— Рад приветствовать вас, Трэгмор, а также вашу несравненную супругу и очаровательную дочь, — засуетился он.
— Благодарю вас, Гентри. Вот уже неделя, как мы с нетерпением ждем вашего бала, — ответил Трэгмор напыщенно.
Гентри галантно поцеловал руки дамам.
— Леди Трэгмор, леди Дафна, мой дом полностью в вашем распоряжении. Ваши комнаты уже готовы. Слуги отнесут туда ваши вещи. Вам не о чем беспокоиться.
Элизабет улыбнулась:
— Вы очень радушный хозяин, граф. — Она обернулась к Дафне: — Пойдем, дорогая, поздороваемся с дамами.
— Кстати, Трэгмор, — Гентри взял маркиза под руку, — у меня есть новость, которая, как мне кажется, заинтересует вас.
— Что-нибудь новое об этом бандите? — Трэгмор насторожился.
— Нет. О бандите, к сожалению, ничего нового не известно. Моя новость имеет непосредственное отношение к герцогу Макхэму.
— Макхэм?! Давно не слышал о нем. Неужели он наконец-то прервал свое затворничество?
— Хм… Можно сказать и так. Он умер.
— • Умер? — Трэгмор остановился. — Когда?
— Ровно неделю назад. О подробностях ничего не известно. Он умер так же, как и жил в последние годы. — в полном одиночестве.
— Печально слышать это. ведь Макхэм не имел наследников. С его смертью древний род прервался.
— Совершенно верно. Одно имя чего стоит! Кстати, — Гентри понизил голос, — я не далее как два дня назад видел вашу дочь.
— Дафну? Где?
— Я видел, как она разговаривала в саду с приходским священником. Признаться, я был очень удивлен, Насколько помню, вы запретили ей общаться с этим Дон Кихотом в сутане. — Он нагнулся к Трэгмору и прошептал; — Мне кажется, вы должны серьезно поговорить об этом с Дафной. Очень скверно, когда дочь проявляет неповиновение.
Трэгмор не ответил. Он резко повернулся и устремился к Дафне.
— Пойдем. — Пальцы отца сжали руку дочери. Дафна невольно вздрогнула, когда увидела, как он взбешен — Хардвик, что случилось? — встревоженно спросила Элизабет.
— Не вмешивайся, Элизабет, — оборвал он. — Мне нужно поговорить кое о чем с дочерью сейчас же. — Он сверкнул глазами: — Пойдем!
— Конечно, конечно, папа. — Руки девушки дрожали, когда она подобрала платье, едва поспевая за маркизом.
— Ты снова встречалась с викарием? — закричал он, едва закрылась дверь — Сколько раз я запрещал тебе это и сколько раз ты не слушалась?
Сердце у Дафны стучало так, что ей казалось: еще немного, и оно выскочит из груди.
— Но… но я зашла всего на пару минут, папа.
— Лгунья! — Трэгмор изо всех сил ударил ее по лицу, Удар был так силен, что Дафна не удержалась на ногах
и упала на диван.
— Но я не лгу, папа! — вскрикнула Дафна, прикрыв ладонью пылающую щеку. — Я зашла всего на несколько минут.
— Но и этого я тебе не позволял! Вставай, вставай сейчас же! Я научу тебя слушаться отца!
— Нет, папа, нет! — Дафна забилась в угол дивана, тщетно пытаясь придумать что-нибудь, что могло бы успокоить Трэгмора.
Осторожный стук в дверь прервал безобразную сцену.
— Трэгмор, вы здесь? — Гентри осторожно просунул голову в дверь.
— Мы как раз беседовали с дочерью, Гентри. Граф понимающе кивнул:
— Прошу извинить, что прервал вас, но… Только что прибыл Холлингсби и привел с собой интересного знакомого. Поверенный утверждает, что у него есть для нас важное сообщение. Он просил всех собраться в зале.
— Хорошо, иду. — Подойдя к двери, он обернулся к Дафне: — Мы еще не кончили, Дафна, продолжим нашу беседу дома. Клянусь Богом, я с тебя всю шкуру спущу. — Только сейчас он заметил пылающую щеку Дафны. — Ступай в свою комнату и не показывай носа оттуда, пока мы не уедем. — Дверь с треском захлопнулась.
Прошло немало времени, прежде чем Дафна смогла полностью прийти в себя. Поблагодарив Бога за то, что он дал ей передышку, она медленно встала и направилась в свою комнату. Больше всего на свете ей хотелось сейчас остаться одной. Пройдя в холл, она убедилась, что он пуст. Вероятно, все гости собрались в зале, чтобы услышать сенсационное сообщение. Со вздохом облегчения она уже направилась в крыло, где располагались комнаты для гостей, как вдруг заметила Холлингсби, а рядом с ним хорошо знакомую статную фигуру. Боже! Пирс Торнтон! В первую минуту она решила, что глаза обманывают ее. Этого просто не может быть! Каким образом Пирс Торнтон, человек низкого происхождения, к тому же ненавидящий аристократов, мог оказаться в доме графа Гентри среди самых представительных членов общества, да еще в сопровождении Холлингсби? Значит, это он должен сделать свое сенсационное сообщение? Все это настолько поразило и заинтересовало Дафну, что она, преодолев страх перед отцом, прикрыв пылающую щеку рукой, потихонечку пробралась через холл и остановилась перед входом в зал. Она сразу услышала знакомый громкий голос:
— Мое почтение, Трэгмор! Очень рад вас видеть.
— Торнтон?! Так вы и есть тот самый знакомый Холлингсби?
— Совершенно верно. Но только на сегодня. В дальнейшем я надеюсь, что приглашения будут присылаться прямо ко мне в замок.
— Какой замок? Что вы несете?
— Сейчас поймете. — Пирс усмехнулся. Воспользовавшись тем, что все гости повернулись к Пирсу и Холлингсби, Дафна проскользнула в угол зала.
— Мистер Холлингсби оказал мне любезность и пригласил сюда, чтобы я смог сообщить весьма занятную новость. — Тихий ропот прокатился среди собравшихся. — Большинство из вас, вероятно, уже знает, что герцог Макхэм умер. — Пирс окинул лица собравшихся долгим испытующим взглядом. — Так вот, господа, перед вами стоит его законный наследник, новоявленный герцог Макхэм.
Гробовое молчание воцарилось на несколько минут. Потом оно сменилось возгласами удивления и даже негодования.
— Это совершенная правда, — поспешно подтвердил Холлингсби. — Я в качестве официального поверенного покойного герцога подтверждаю, что мистер Торнтон… его светлость является единственным оставшимся в живых сыном герцога.
Секундное замешательство прошло, и люди окружили Пирса, стремясь поскорее поздравить его. Воспользовавшись суматохой, Дафна выскочила из зала и направилась к своей комнате. Но скоро она замедлила шаги. Что ей делать сейчас в комнате одной? Спать? Но после всего того, что случилось с ней, после этого сообщения вряд ли ей удастся заснуть. Дафна увидела дверь в сад и направилась туда. В саду не было ни души. Как раз то, что нужно. Она присела на скамью и предалась размышлениям.
— Вот вы где! Я обыскал весь дом.
Дафна вскрикнула, увидев знакомую фигуру среди деревьев.
— Мне и в голову не пришло бы, что вы ищете меня, мистер Торнтоп… извините, ваша светлость.
— Значит, вы слышали новость? Мне показалось, что я видел вас в уголке зала.
— Да, я слышала. — Дафна потупила взор.
— Должно быть, у вас много вопросов ко мне? Дафна промолчала.
— Ну же, я слушаю.
.Дафна подняла на него глаза, полные слез:
— Я… я даже не знаю, с чего начать.
— Ну же, смелее. — Пирс приблизился к ней и хотел обнять ее, но заметил красное пятно на девичьей щеке, которое ясно говорило о своем происхождении. На секунду Пирс окаменел. Потом он резко повернулся к дому; — Скотина! Я убью его.
— Нет, Пирс, нет! — вцепилась в него Дафна. — Не надо, ради Бога, не надо!
Пирс остановился, повернулся к ней и нежно прижал к себе.
— Успокойтесь, милая, я с вами. Вам больше ничего не грозит.
Дафна прильнула к нему, всхлипывая, как ребенок. Наконец она понемногу успокоилась и подняла глаза.
. — Пирс, как получилось… Как вы могли стать герцогом?
— Это похоже на обвинение, а не на поздравление, — усмехнулся Пирс.
— Но вы же говорили, что презираете знать. — Она пристально всмотрелась в его глаза. — Я вижу, вы презираете ее и сейчас. Как и зачем вы оказались здесь? И почему вы солгали мне?
— Дафна, милая, я никогда не лгал вам. Все, что я говорил, было правдой. Я вырос на улице. Я — незаконнорожденный. До вчерашнего дня я понятия не имел о том, кто мой отец.
— Разве он не сказал вам? — Глаза Дафны расширились.
— Нет. Он не счел нужным сообщить мне об этом сам, предоставив все Холлингсби. Моему отцу не было дела до нас с матерью, пока он был жив. Но теперь, когда он умер, необходимо кому-то передать в наследство свое драгоценное имя. Для этого сгодится даже позабытый бастард.
— Прошу вас, никогда не называйте себя так. — Она нежно погладила Пирса по голове.
— Я обманул вас только в одном, — печально продолжал он, — я не сказал о том, что ненавижу вашего отца, ненавижу настолько, что готов убить его.
— Вы хотели убить его еще до того, как заметили это? — Она показала на щеку. — Но почему?
— Это старая история, очень старая.
— Отец знал, что вы сын Макхэма?
— Не думаю. По крайней мере судя по тому, как он позеленел при моем сообщении.
— Ну а теперь вы сказали мне всю правду?
— Да. — Пирс крепко прижал к себе Дафну. — Дафна, милая, если бы вы знали, как мне хочется обнять вас и укрыть от всего мира!
— Мне тоже этого хочется, — смущенно призналась она. Их губы слились в поцелуе. Руки Дафны обвили его шею, он обнял ее за талию.
— Ах, Пирс-.. — Дафна закрыла глаза, тело ее обмякло. — Верьте мне, Дафна, верьте мне всегда, — прошептал он, нежно теребя ее волосы.
— Я верю вам бог знает почему. Ведь я почти не знаю вас. Но верю.
— Вы знаете не так уж мало.
— Что же я знаю, кроме того, что у вас запутанное происхождение? Я хочу знать, кто вы на самом деле, Пирс Торнтон.
— Кроме того, что я герцог?
— Не смейтесь надо мной.
— Никогда, — заверил он, глядя девушке в Глаза. — Ваши волосы светятся в лунном свете, как жемчуг.
— Вы пытаетесь уйти or моего вопроса.
— Вы уверены, что хотите узнать всю правду, какой бы она ни была?
— Да, Пирс, я хочу знать о вас все.
— Хорошо. Я родился и вырос в работном доме, но сбежал оттуда, когда мне было двенадцать лет, уверенный, что улицы Лондона будут не так ужасны, как жизнь в этом аду. Но я ошибался.-Два года я спал где придется, собирал объедки около таверн и воровал кошельки. Особенно тяжело было зимой. — Пирс замолк. — Но судьба была милостива ко мне, я выжил. И не только выжил — мне уда-лось разбогатеть.
— Вы достойны благосклонности судьбы, Пире, вы такой мужественный, такой сильный.
— Не делайте из меня героя, я был обыкновенным вором.
— Но ведь вы были ребенком, вы воровали только для того, чтобы выжить.
— Я наслаждаюсь каждый раз, когда мне удается проучить какого-нибудь богача.
— Что? Что вы сказали? Пирс на секунду замялся:
— Я игрок, можно сказать, даже мошенник, потому что полагаюсь не только на удачу, что, по мнению многих, не лучше воровства.
— Я догадалась об этом еще на скачках. — Дафна улыбнулась.
— Я стал играть вскоре после того, как оказался на улице и обнаружил, что мне чертовски везет.
— Благодаря интуиции, о которой вы говорили? Пирс загадочно улыбнулся:
— Не только. Ну как, я вас испугал?
— Ничуть. Наоборот, я завидую силе вашего характера. Хотела бы я обладать таким же!
— Дафна! Вы даже не подозреваете, какими достоинствами обладаете. — Он нежно погладил ее по лицу,
— И все равно я хотела бы многому научиться у вас. Пирс склонился над ней и нежно поцеловал.
— Ну вот, я уже начал учить вас. Глаза Дафны затуманились.
— Вы… вы похожи на пламя. Я… я даже немного боюсь, что вы обожжете меня,
— Дафна, милая! Клянусь всем, что у меня есть в этой жизни: я никогда не причиню вам боль. — Пирс крепко прижал ее к себе.
— Скажите, Пирс, за что вы ненавидите моего отца?
— Дафна, вы сказали, что верите мне. Вы узнаете правду, но в свое время. Поверьте мне, я и так сказал вам гораздо больше, чем…
— Чем другой женщине?
— Чем кому бы то ни было.
Слуги распахнули окна в зале для танцев, и в сад выплеснулась чудесная музыка. Дафна вздрогнула.
— Я должна идти. Папа думает, что я в своей комнате,
где и должна находиться до тех пор, пока мы не уедем домой.
Пирс нехотя согласился:
— Хорошо, идите. Боюсь, что, если маркиз не обнаружит вас на месте, он бросится искать вас, и тогда… Я могу не сдержаться, Дафна.
— Пирс!
— Хорошо, хорошо, идите, Дафна.
— Но вы обещаете мне?
— Да, обещаю. Все будет хорошо, не беспокойтесь. Дафна поднялась на цыпочки и поцеловала его:
— Я буду молиться за вас. — Она почувствовала, как напряглось тело Пирса.
Что вы сказали?
Что я буду молиться за вас.
А если я скажу, что не верю в молитвы?
Тогда я скажу, что, к счастью для вас, я в них верю,
Глава 9
— Добро пожаловать, ваша светлость'. — Привратник в красивой ливрее низко поклонился и широко распахнул массивные ворота. Экипаж с новоявленным герцогом и Холлингсби плавно покатился по гладкой, как зеркало, аллее, посыпанной белым песком. Аллею обрамляли стройные тенистые липы, навевающие прохладу.
«Мои предки посадили эти деревья добрых триста лет назад. Столетиями они копили богатства, создавали уютный мирок, свое маленькое королевство, чтобы передать его наследнику — мне. Они полагали, этого вполне достаточно, чтобы сделать своих детей счастливыми». — Пирс вздохнул. Он не ощущал ни малейшей радости, вступая во владение богатыми землями. Скорее наоборот, ухоженная вотчина предков навалилась на него, как тяжкое
бремя.
Холлингсби, сидевший напротив и внимательно наблюдавший за Пирсом, заметил:
— Похоже, все это не очень-то радует вас, Тор… простите, Макхэм.
— Вы правы. Послушайте, называйте меня Торнтон или просто Пирс.
— Но…
— Неужели вы не в состоянии хоть в чем-то, даже в такой малости, преступить правила, установленные светом? — Хорошо, мистер Торнтон.
— Все эти условности, в которые вы закованы, как в броню, делают вас скучным даже для самого себя. Скажите честно, неужели вам никогда не хотелось хоть немного побыть самим собой, говорить то, что вы думаете?
— И сразу потерять своих знатных клиентов, работу? — Холлингсби грустно покачал головой и задумался. — Наверное, в чем-то вы правы, Торнтон. К моим услугам часто обращаются знатные, всеми уважаемые люди, они хорошо платят, я вхож в их дома, но… среди них нет ни одного, кого я мог бы назвать своим другом. — Немного погодя он добавил с улыбкой: — Наверное, вы самый мятежный, самый непредсказуемый из герцогов, которых мне доводилось видеть. Вам удалось расшевелить даже такого скучного, занудного человека, как я.
Они молчали, погруженные каждый в свои мысли. Взгляд Пирса был устремлен к концу аллеи, где прямо на глазах вырастал огромный дом, больше похожий на дворец. Острые готические шпили гордо устремились в самое небо, пронзив низкие хмурые облака. Дом оказался гораздо больше, чем Пирс ожидал.
— Впечатляет, не так ли? — заметил внимательный Холлингсби.
— Да, но не более того. Я нахожу-свой домик более уютным.
— Ваш домик поместится в одной, из спален этого дворца.
— Тепло и уют моего скромного убежища дороже для меня, чем все дворцы на свете. Для человека, проведшего детство на улице, свой дом — самое дорогое.
— Простите меня, Торнтон, если я невольно…
— Не надо извиняться, Холлингсби. Я просто хотел сказать, что большая спальня — — не самое главное в жизни.
— Согласен. — Адвокат поправил сюртук. — Ну вот мы и приехали.
Едва экипаж остановился, как несколько слуг устремились к нему, чтобы помочь, герцогу выйти. Высокий седой человек в нарядной ливрее торжественно стоял у входа.
— Это ваш дворецкий Лэнгли, он служил вашему отцу тридцать лет, — прошептал Холлингсби.
Пирс кивнул и подошел к человеку, о котором говорил адвокат.
— Ваша светлость, добро пожаловать в ваш новый дом. Я буду безмерно счастлив служить вам так же, как вашему отцу! — Лэнгли низко поклонился.
— Хорошо, Лэнгли, надеюсь, ваши знания и опыт мне очень пригодятся, особенно на первых порах. — Он протянул руку. Дворецкий оцепенел и воззрился на нее так, будто это была ядовитая змея, — Ну же, смелее, пожмите ее. Мне говорили, что пожать руку герцога — к большой удаче.
— Я… я не могу, ваша светлость.
— А вы попробуйте, Лэнгли, это не так страшно. Несколько секунд дворецкий боролся с собой и, наконец решившись, протянул руку, как в пылающий камин.
Пирс крепко пожал ее.
— Отлично, Лэнгли. Вы прошли сразу два испытания.
— Ка… какие? — Дворецкий вытер платком пот, обильно увлажнивший его лоб.
— Вы показали себя почтительным и неглупым человеком. Я не мог бы вынести присутствие слуги, начисто лишенного воображения. Думаю, что мы с вами поладим.
— Благодарю вас, ваша светлость. — На лице Лэнгли читалось причудливое сочетание страха и гордости. — Желаете отдохнуть после путешествия?
«Отдохнуть после путешествия»? Пирс чуть не рассмеялся: десять миль от Веллингборо до Нортгемптона в уютной карете. По ночам ему приходилось проходить куда больше.
— Я совсем не устал. Давайте сначала познакомимся со слугами.
— Очень хорошо, ваша светлость, — Лэнгли снова поклонился, предусмотрительно спрятав руки заспину, — я сейчас позову их.
— Я очень сомневаюсь, что вам удастся приучить его называть вас Пирсом Торнтоном, — усмехнулся Холлингсби.
— Пожалуй, вы правы, — согласился Пирс, в удивлении разглядывая огромный холл, украшенный колоннами и статуями. — Настоящий дворец!
— Я уже говорил, что ваш отец был весьма состоятельным человеком.
— Вижу.
— Слуги ждут в гостиной, ваша светлостью-объявил дворецкий.
«Слуги? Да это скорее армия!» — подумал Пирс, разглядывая длинную шеренгу людей, облаченных в нарядную униформу. .
— Ваш камердинер Бедрик, — начал Лэнгли.
— Мое почтение, ваша светлость. — Худощавый человек с непроницаемым лицом поклонился. — Буду рад служить вам.
— Миссис Гэйтс, экономка, — продолжил Лэнгли, указав на дородную женщину, стоявшую во главе бесконечной шеренги служанок.
Потом были представлены главный кучер, главный садовник, главный повар, главный портной, за которыми последовала бесчисленная череда просто конюшенных, поваров, садовников, подмастерьев, пажей, чистильщиков обуви, парикмахеров, уборщиков комнат и прочих. Всех Пирс был просто не в состоянии запомнить.
— На кой черт моему отцу такое огромное количество слуг? — тихо спросил Пирс у Холлингсби, устав от кивков и улыбок.
— Количество слуг говорит о социальном положении человека, Торитон. Это неписаное правило, но если вам это не нравится, вы можете…
— Вышвырнуть их всех на улицу? Обречь на голодную смерть? Ведь они больше ничего не умеют делать! Никогда! Лэнгли! — позвал он дворецкого.
— Ваша светлость?
— Составьте» пожалуйста, полный список моих слуг,
включающий их имена и обязанности. Я так запутался, что с трудом могу припомнить свое имя. Я понимаю, что это не просто. Но думаю, что вместе с миссис Гэйтс за несколько дней вы справитесь.
— Конечно, сэр. Желаете что-нибудь еще?
— Минуточку. — Пирс повернулся к Холлингсби: — Не желаете ли что-нибудь выпить?
— Нет, благодарю вас. Мне нужно возвращаться к графу Гентри на ужин. Я пропустил большую охоту, но, честное слово, Торнтон, время, проведенное с вами, доставило мне гораздо больше удовольствия.
— Благодарю вас, Холлингсби, за теплые слова, и помощь. Я сейчас прикажу Лэнгли, чтобы он предоставил в ваше распоряжение экипаж.
— Только до вечера, — вздохнул Холлингсби. — Завтра утром я должен быть в Лондоне и приступить к работе.
Оставшись один, Пирс бесцельно бродил по огромному дому, удивляясь, зачем его отцу нужен был этот роскошный мавзолей, лишенный уюта. — Ваша Светлость желает что-нибудь? — Внимательный Лэнгл и был тут как тут.
— Да, Лэнгли, я хочу найти уютное местечко, где можно было бы отдохнуть и подумать. Имеется ли такое во дворце?
— Я думаю, вам должна понравиться зеленая комната, ваша светлость. Из нее открывается прекрасный вид, особенно на закате.
— Посмотрим. Принесите бренди в зеленую комнату. Как туда пройти?
— Шестая комната направо, ваша светлость. Зеленая комната и впрямь оказалась очень уютной. Пирс развалился на мягкой софе, изредка прихлебывая
бренди. Ему надо было подумать, и подумать крепко. Пирс нахмурился.
Бал у графа Гентри будет продолжаться несколько дней, но Дафна сказала, что Трэгмор завтра с утра хотел возвратиться домой. Нетрудно было представить, что произойдет дальше. Если этот подонок так избил свою дочь на светском приеме, рискуя вызвать скандал, то что будет дома? Черт, как защитить Дафну? Если он выступит открыто, то этот трус, конечно, оставит ее в покое, но надолго ли? Ведь Дафна в его власти, а закон на его стороне. Нет, это не годится. Таким образом он не защитит Дафну, а подвергнет еще большей опасности. Единственный способ спастись для нее — это покинуть родной дом. Покинуть, не теряя чести и достоинства. Для этого есть только одна возможность — выйти замуж — Может быть, он должен был предложить Дафне стать его женой вчера? Вчера. Когда она доверчиво обнимала его, искала у него защиты? Нет, это было бы низко — использовать ее страх и беззащитность перед отцом. И потом, ведь она едва начала верить ему. Столь стремительное предложение могло ее только испугать. Нет, он был слишком расчетливым игроком, чтобы идти на такой риск. Нет, ему нужно еще немного времени, чтобы завоевать ее доверие. Ее выбор не должен быть продиктован страхом. И потом, вряд ли Трэгмор добровольно согласится на то, чтобы признать Пирса своим зятем, его нужно заставить. Первый взнос! Именно завтра! Это и будет его козырем. А дальше он что-нибудь придумает. Он не имел ни малейшего представления, как он это сделает, но сделает обязательно, будьте уверены! Он просто не может проиграть в игре, где ставка больше, чем жизнь.
— Герцог Макхэм желает видеть вас, сэр. Трэгмор ругнулся и хмуро посмотрел на слугу:
— Проводи его в кабинет.
Пирс вошел в кабинет и остановился, внимательно рассматривая маркиза. Усталый вид и бледное лицо свидетельствовали о том, что он только что вернулся домой. Об этом же говорила и суета слуг, снующих по дому и разносящих чемоданы.
«У негодяя просто не было времени, чтобы избить дочь, значит, я успел вовремя». Слова Трэгмора подтвердили его догадку;
— Я только что вернулся домой, Торнтон. Какого черта вам надо?
— Думаю, обращение «ваша светлость» будет вполне соответствующим моему положению.
— «Макхэм» будет вполне достаточно, не ожидайте от меня большего.
— Я смотрю, вы не очень рады моему визиту — Ну что ж, учитывая обстоятельства, я не сержусь на вас, Глаза Трэгмора сверкнули:
— Я знал, вашего.отца. Как он мог… — Оставить мне титул в наследство? — усмехнулся Пирс. — Боюсь, у него не было выбора. Не кажется ли вам, Трэгмор, что вы ведете себя вызывающе для человека, который может и сам в одночасье потерять имя и состояние?
— Неужели вам не хватает денег? Макхэм был одним из самых богатых людей Англии. Мои долги — это лишь капля в море, в котором вы теперь плещетесь.
— И вы надеялись, что я от радости потеряю память? — Пирс грохнул кулаком по столу так, что Трэгмор невольно вздрогнул. — Я намерен получить с тебя все до последнего пенни, и именно поэтому я сегодня здесь и так рано. Прошу первый взнос. — И Пирс протянул руку.
— Вы прекрасно знаете, что у меня сейчас нет денег.
— Вот как! Очень жаль.
— Что вы намерены предпринять? — В голосе Трэгмора сквозило беспокойство. — Разорить меня? Публично объявить о моем банкротстве?
— Звучит соблазнительно, но несколько преждевременно. — Пирс внимательно оглядел комнату. — Думаю, что мне удастся найти какую-нибудь безделушку, которая с лихвой покроет то, что вы задолжали за неделю. — Он взял со стола изящную статуэтку, как бы прикидывая ее на вес.
— Тор… Макхэм, вы шутите. Неужели вы… Стук в дверь прервал его бормотание,
«Мои предки посадили эти деревья добрых триста лет назад. Столетиями они копили богатства, создавали уютный мирок, свое маленькое королевство, чтобы передать его наследнику — мне. Они полагали, этого вполне достаточно, чтобы сделать своих детей счастливыми». — Пирс вздохнул. Он не ощущал ни малейшей радости, вступая во владение богатыми землями. Скорее наоборот, ухоженная вотчина предков навалилась на него, как тяжкое
бремя.
Холлингсби, сидевший напротив и внимательно наблюдавший за Пирсом, заметил:
— Похоже, все это не очень-то радует вас, Тор… простите, Макхэм.
— Вы правы. Послушайте, называйте меня Торнтон или просто Пирс.
— Но…
— Неужели вы не в состоянии хоть в чем-то, даже в такой малости, преступить правила, установленные светом? — Хорошо, мистер Торнтон.
— Все эти условности, в которые вы закованы, как в броню, делают вас скучным даже для самого себя. Скажите честно, неужели вам никогда не хотелось хоть немного побыть самим собой, говорить то, что вы думаете?
— И сразу потерять своих знатных клиентов, работу? — Холлингсби грустно покачал головой и задумался. — Наверное, в чем-то вы правы, Торнтон. К моим услугам часто обращаются знатные, всеми уважаемые люди, они хорошо платят, я вхож в их дома, но… среди них нет ни одного, кого я мог бы назвать своим другом. — Немного погодя он добавил с улыбкой: — Наверное, вы самый мятежный, самый непредсказуемый из герцогов, которых мне доводилось видеть. Вам удалось расшевелить даже такого скучного, занудного человека, как я.
Они молчали, погруженные каждый в свои мысли. Взгляд Пирса был устремлен к концу аллеи, где прямо на глазах вырастал огромный дом, больше похожий на дворец. Острые готические шпили гордо устремились в самое небо, пронзив низкие хмурые облака. Дом оказался гораздо больше, чем Пирс ожидал.
— Впечатляет, не так ли? — заметил внимательный Холлингсби.
— Да, но не более того. Я нахожу-свой домик более уютным.
— Ваш домик поместится в одной, из спален этого дворца.
— Тепло и уют моего скромного убежища дороже для меня, чем все дворцы на свете. Для человека, проведшего детство на улице, свой дом — самое дорогое.
— Простите меня, Торнтон, если я невольно…
— Не надо извиняться, Холлингсби. Я просто хотел сказать, что большая спальня — — не самое главное в жизни.
— Согласен. — Адвокат поправил сюртук. — Ну вот мы и приехали.
Едва экипаж остановился, как несколько слуг устремились к нему, чтобы помочь, герцогу выйти. Высокий седой человек в нарядной ливрее торжественно стоял у входа.
— Это ваш дворецкий Лэнгли, он служил вашему отцу тридцать лет, — прошептал Холлингсби.
Пирс кивнул и подошел к человеку, о котором говорил адвокат.
— Ваша светлость, добро пожаловать в ваш новый дом. Я буду безмерно счастлив служить вам так же, как вашему отцу! — Лэнгли низко поклонился.
— Хорошо, Лэнгли, надеюсь, ваши знания и опыт мне очень пригодятся, особенно на первых порах. — Он протянул руку. Дворецкий оцепенел и воззрился на нее так, будто это была ядовитая змея, — Ну же, смелее, пожмите ее. Мне говорили, что пожать руку герцога — к большой удаче.
— Я… я не могу, ваша светлость.
— А вы попробуйте, Лэнгли, это не так страшно. Несколько секунд дворецкий боролся с собой и, наконец решившись, протянул руку, как в пылающий камин.
Пирс крепко пожал ее.
— Отлично, Лэнгли. Вы прошли сразу два испытания.
— Ка… какие? — Дворецкий вытер платком пот, обильно увлажнивший его лоб.
— Вы показали себя почтительным и неглупым человеком. Я не мог бы вынести присутствие слуги, начисто лишенного воображения. Думаю, что мы с вами поладим.
— Благодарю вас, ваша светлость. — На лице Лэнгли читалось причудливое сочетание страха и гордости. — Желаете отдохнуть после путешествия?
«Отдохнуть после путешествия»? Пирс чуть не рассмеялся: десять миль от Веллингборо до Нортгемптона в уютной карете. По ночам ему приходилось проходить куда больше.
— Я совсем не устал. Давайте сначала познакомимся со слугами.
— Очень хорошо, ваша светлость, — Лэнгли снова поклонился, предусмотрительно спрятав руки заспину, — я сейчас позову их.
— Я очень сомневаюсь, что вам удастся приучить его называть вас Пирсом Торнтоном, — усмехнулся Холлингсби.
— Пожалуй, вы правы, — согласился Пирс, в удивлении разглядывая огромный холл, украшенный колоннами и статуями. — Настоящий дворец!
— Я уже говорил, что ваш отец был весьма состоятельным человеком.
— Вижу.
— Слуги ждут в гостиной, ваша светлостью-объявил дворецкий.
«Слуги? Да это скорее армия!» — подумал Пирс, разглядывая длинную шеренгу людей, облаченных в нарядную униформу. .
— Ваш камердинер Бедрик, — начал Лэнгли.
— Мое почтение, ваша светлость. — Худощавый человек с непроницаемым лицом поклонился. — Буду рад служить вам.
— Миссис Гэйтс, экономка, — продолжил Лэнгли, указав на дородную женщину, стоявшую во главе бесконечной шеренги служанок.
Потом были представлены главный кучер, главный садовник, главный повар, главный портной, за которыми последовала бесчисленная череда просто конюшенных, поваров, садовников, подмастерьев, пажей, чистильщиков обуви, парикмахеров, уборщиков комнат и прочих. Всех Пирс был просто не в состоянии запомнить.
— На кой черт моему отцу такое огромное количество слуг? — тихо спросил Пирс у Холлингсби, устав от кивков и улыбок.
— Количество слуг говорит о социальном положении человека, Торитон. Это неписаное правило, но если вам это не нравится, вы можете…
— Вышвырнуть их всех на улицу? Обречь на голодную смерть? Ведь они больше ничего не умеют делать! Никогда! Лэнгли! — позвал он дворецкого.
— Ваша светлость?
— Составьте» пожалуйста, полный список моих слуг,
включающий их имена и обязанности. Я так запутался, что с трудом могу припомнить свое имя. Я понимаю, что это не просто. Но думаю, что вместе с миссис Гэйтс за несколько дней вы справитесь.
— Конечно, сэр. Желаете что-нибудь еще?
— Минуточку. — Пирс повернулся к Холлингсби: — Не желаете ли что-нибудь выпить?
— Нет, благодарю вас. Мне нужно возвращаться к графу Гентри на ужин. Я пропустил большую охоту, но, честное слово, Торнтон, время, проведенное с вами, доставило мне гораздо больше удовольствия.
— Благодарю вас, Холлингсби, за теплые слова, и помощь. Я сейчас прикажу Лэнгли, чтобы он предоставил в ваше распоряжение экипаж.
— Только до вечера, — вздохнул Холлингсби. — Завтра утром я должен быть в Лондоне и приступить к работе.
Оставшись один, Пирс бесцельно бродил по огромному дому, удивляясь, зачем его отцу нужен был этот роскошный мавзолей, лишенный уюта. — Ваша Светлость желает что-нибудь? — Внимательный Лэнгл и был тут как тут.
— Да, Лэнгли, я хочу найти уютное местечко, где можно было бы отдохнуть и подумать. Имеется ли такое во дворце?
— Я думаю, вам должна понравиться зеленая комната, ваша светлость. Из нее открывается прекрасный вид, особенно на закате.
— Посмотрим. Принесите бренди в зеленую комнату. Как туда пройти?
— Шестая комната направо, ваша светлость. Зеленая комната и впрямь оказалась очень уютной. Пирс развалился на мягкой софе, изредка прихлебывая
бренди. Ему надо было подумать, и подумать крепко. Пирс нахмурился.
Бал у графа Гентри будет продолжаться несколько дней, но Дафна сказала, что Трэгмор завтра с утра хотел возвратиться домой. Нетрудно было представить, что произойдет дальше. Если этот подонок так избил свою дочь на светском приеме, рискуя вызвать скандал, то что будет дома? Черт, как защитить Дафну? Если он выступит открыто, то этот трус, конечно, оставит ее в покое, но надолго ли? Ведь Дафна в его власти, а закон на его стороне. Нет, это не годится. Таким образом он не защитит Дафну, а подвергнет еще большей опасности. Единственный способ спастись для нее — это покинуть родной дом. Покинуть, не теряя чести и достоинства. Для этого есть только одна возможность — выйти замуж — Может быть, он должен был предложить Дафне стать его женой вчера? Вчера. Когда она доверчиво обнимала его, искала у него защиты? Нет, это было бы низко — использовать ее страх и беззащитность перед отцом. И потом, ведь она едва начала верить ему. Столь стремительное предложение могло ее только испугать. Нет, он был слишком расчетливым игроком, чтобы идти на такой риск. Нет, ему нужно еще немного времени, чтобы завоевать ее доверие. Ее выбор не должен быть продиктован страхом. И потом, вряд ли Трэгмор добровольно согласится на то, чтобы признать Пирса своим зятем, его нужно заставить. Первый взнос! Именно завтра! Это и будет его козырем. А дальше он что-нибудь придумает. Он не имел ни малейшего представления, как он это сделает, но сделает обязательно, будьте уверены! Он просто не может проиграть в игре, где ставка больше, чем жизнь.
— Герцог Макхэм желает видеть вас, сэр. Трэгмор ругнулся и хмуро посмотрел на слугу:
— Проводи его в кабинет.
Пирс вошел в кабинет и остановился, внимательно рассматривая маркиза. Усталый вид и бледное лицо свидетельствовали о том, что он только что вернулся домой. Об этом же говорила и суета слуг, снующих по дому и разносящих чемоданы.
«У негодяя просто не было времени, чтобы избить дочь, значит, я успел вовремя». Слова Трэгмора подтвердили его догадку;
— Я только что вернулся домой, Торнтон. Какого черта вам надо?
— Думаю, обращение «ваша светлость» будет вполне соответствующим моему положению.
— «Макхэм» будет вполне достаточно, не ожидайте от меня большего.
— Я смотрю, вы не очень рады моему визиту — Ну что ж, учитывая обстоятельства, я не сержусь на вас, Глаза Трэгмора сверкнули:
— Я знал, вашего.отца. Как он мог… — Оставить мне титул в наследство? — усмехнулся Пирс. — Боюсь, у него не было выбора. Не кажется ли вам, Трэгмор, что вы ведете себя вызывающе для человека, который может и сам в одночасье потерять имя и состояние?
— Неужели вам не хватает денег? Макхэм был одним из самых богатых людей Англии. Мои долги — это лишь капля в море, в котором вы теперь плещетесь.
— И вы надеялись, что я от радости потеряю память? — Пирс грохнул кулаком по столу так, что Трэгмор невольно вздрогнул. — Я намерен получить с тебя все до последнего пенни, и именно поэтому я сегодня здесь и так рано. Прошу первый взнос. — И Пирс протянул руку.
— Вы прекрасно знаете, что у меня сейчас нет денег.
— Вот как! Очень жаль.
— Что вы намерены предпринять? — В голосе Трэгмора сквозило беспокойство. — Разорить меня? Публично объявить о моем банкротстве?
— Звучит соблазнительно, но несколько преждевременно. — Пирс внимательно оглядел комнату. — Думаю, что мне удастся найти какую-нибудь безделушку, которая с лихвой покроет то, что вы задолжали за неделю. — Он взял со стола изящную статуэтку, как бы прикидывая ее на вес.
— Тор… Макхэм, вы шутите. Неужели вы… Стук в дверь прервал его бормотание,