— Да? — раздался сонный голос маркизы в ответ на-ее стук в дверь.
— Мама, — Дафна проскользнула в комнату, — извини, что так рано. Мне нужно поговорить с тобой.
— Что случилось? С тобой все в порядке?
— Успокойся, мама, у меня все в порядке. — Дафна зажгла лампу и присела на краешек кровати. — Но мне нужна твоя помощь, мама.
— Конечно, — Элизабет продолжала смотреть настороженно. Не так уж часто дочь разделяла с ней тревоги, тем более до восхода солнца. — В чем дело?
Дафна глубоко вздохнула и выпалила:
— Мама, мне срочно нужны деньги. Хотелось бы успеть до возвращения отца. Я обещала викарию, что приду с подарками для детей. Я должна что-то придумать.
— Конечно, я помогу тебе. — Маркиза встала, подошла к ночному столику и выдвинула небольшой ящичек. Ее глаза радостно сияли, когда она протянула Дафне брошь, в которой сверкали рубин и несколько сапфиров. — Возьми. На деньги, которые ты сможешь выручить за нее, можно накормить всех детей нашего прихода.
Дафна взяла брошь и задумалась.
— Никогда не видела у тебя эту вещь, мама.
— Я никогда ее не надевала, она поразительно безвкусная.
— Почему же ее не похитил бандит? — Я дала ее поносить тете Эдит, а теперь она ее вернула. Папа даже не знает о ней.
— Мама! — Голос Дафны задрожал, на глаза навернулись слезы благодарности.
— Торопись, Дафна, — решительно прервала ее Элизабет, — тебе еще надо найти ювелира, который бы за нее заплатил, купить подарки, а потом с викарием отнести их детям. У тебя мало времени, моя девочка.
— Спасибо, мама, — только и смогла прошептать Дафна. Элизабет в смущении поправила волосы и вдруг сказала:
— По правде говоря, я в первый момент решила, что ты пришла ко мне совсем по другому поводу. Я думала, ты наконец-то решилась поговорить со мной о герцоге Макхэме.
— Так, значит, тебе все известно? — удивилась Дафна.
— Мне известно только то, что ты к нему неравнодушна. Молодость моя прошла, Дафна, но женское чутье не исчезает с годами, и я прекрасно знаю, что бывает с человеком, когда он влюблен. Хотя в это довольно трудно поверить, — добавила она со вздохом.
Дафна с удивлением посмотрела на Элизабет:
— Значит… Неужели, мама, в твоей жизни был еще кто-то до отца?
Элизабет опустила глаза:
— Это было много лет назад и закончилось едва ли не прежде, чем началось, так что не стоит и говорить об этом. Но я очень рада за тебя. Еще на скачках я заметила, что он не сводит с тебя глаз. К тому же на днях я видела, как мистер Тор нтон, выходя из дому, направился в парк. Вероятно, он искал встречи с тобой. По-моему, он очень хороший человек. Я рада за вас,
— Да, но папа…
— Я знаю, — прервала Элизабет, — как отец относится к людям низкого происхождения, но он вел дела с мистером Торнтоном, и потом… ведь он же стал герцогом! Не думаю, что Хардвик будет против родства с человеком, который занимает столь высокое положение.
У Дафны не хватило духу объяснить матери, что пропасть, разделяющая Пирса и Трэгмора, не только происхождение, что она гораздо глубже, чем Элизабет может себе представить.
— Признайся, дочь моя, ты влюблена. — Элизабет прижала к себе Дафну.
— Ты спрашиваешь точно так же, как мистер Чамберс.
— Неужели? — Легкая улыбка тронула губы Элизабет.
— Да, слово в слово.
— И что ты ему ответила?
— Я ответила, что очень люблю Пирса. У меня просто нет слов, чтобы все это выразить.
— Никаких слов больше и не нужно. Ну а что же герцог?
— Пирс попросил моей руки. Две слезинки тихо скатились по щекам Элизабет. Она стала суетливо искать платок.
— Не обращай внимания на мои глупые материнские слезы. Это от счастья. Я очень рада за тебя, правда.
— Не уверена, что папа разделит твою радость, — ответила Дафна и продолжала, осторожно подбирая слова: — Пирс стал герцогом, но вырос он на улице. Это может насторожить отца.
— Герцог сделал предложение тебе, а не Хардвику. Твоя любовь и любовь Пирса — вот что главное. Никогда не позволяй обстоятельствам вмешиваться в твою любовь, иначе ты будешь очень несчастным человеком.
Решительный ответ матери удивил Дафну. Она задумчиво посмотрела на мать, размышляя о том, при каких неожиданных обстоятельствах ей удалось узнать о скрытой доселе главе в ее жизни.
— Я еще не дала ответ Пирсу.
— Почему?
— Все случилось так быстро, мне нужно подумать. Элизабет нежно погладила дочь по голове:
— Не нужно ни о чем думать, достаточно прислушаться к своему сердцу. Когда герцог придет за ответом?
— Сегодня.
— Тогда скорее, Дафна. Тебе слишком много надо успеть. Иди.
Дафна нежно поцеловала Элизабет.
— Спасибо, мама, спасибо за все.
— Сожалею, ваша светлость, и вынужден повторить: ничем не могу вам помочь. — Дворецкий таращил на Пирса заспанные глаза. — Я же сказал, маркиз Трэгмор в Лондоне.
— Но ведь и я сказал, что мне надо поговорить с леди Дафной. — Пирс начал терять терпение. Ему хотелось вышвырнуть из дверного проема слугу, взявшего на себя наглость препятствовать его встрече с Дафной.
— Но ведь я уже сказал, что ее нет дома, ваша светлость...
Неизвестно, чем бы закончился этот диалог, но он был прерван мягким голосом Элизабет:
— Я хочу поговорить с герцогом. Может быть, я смогу ему помочь.
Дворецкий на секунду в удивлении застыл, резко обернувшись и увидев, что у него за спиной стрит Элизабет.
Прошло несколько секунд, прежде, чем он догадался поклониться и уйти. — Доброе утро, ваша светлость. — Элизабет улыбнулась.
— Леди Трэгмор, простите меня, что я прибыл к вам так рано.
— Ничего, ничего, вы же видите, 'я уже давно встала. — Она многозначительно кивнула в сторону гостевой комнаты. — Извините, что не приглашаю вас. ваша светлость. Скажу честно, я просто боюсь.
— Я понимаю. — Пирс кивнул, восхитившись, как просто и откровенно она объяснила многое. — Я узнал, что маркиза нет дома.
— Да, он известил меня, что задерживается до вечера. Но, насколько я понимаю, вам хотелось бы поговорить с Дафной.
Пирс внимательно посмотрел на Элизабет. «Как много Дафна поведала ей?»
— Дафна сказала мне, что ожидает вас сегодня, — пришла ему на помощь Элизабет. — Но она не знала, что вы приедете так рано.
— Так, значит, ее действительно нет дома? — Да, она ушла с час назад.
— До восхода?! Но куда? Зачем? Элизабет опустила глаза;
— Думаю, мистер Торнтон, она сама расскажет вам обо всем. Но, смею вас уверить, у нее были веские причины для того, чтобы так поступить.
— С ней все в порядке?
— Не волнуйтесь, мистер Торнтон. С ней все в порядке, и вы убедитесь в этом сегодня же, только немного попозже.
— Хорошо. — Откровенный разговор с Элизабет его успокоил. — Не могли бы вы передать ей, что я приду на чай и за ответом?
— Хорошо.
— И еще.
— Да?
— Передайте супругу, когда он вернется, что мне непременно нужно с ним поговорить. Пусть никуда не исчезает и подождет меня.
— Хорошо. — Элизабет окинула взглядом холл и, убедившись, что дворецкого нет, наклонилась к Пирсу и доверительно прошептала: — Будьте счастливы и берегите Дафну, пожалуйста.
Пирс так же тихо ответил:
— Даю вам слово.
Приближался полдень, и Ковент-Гарден кишела куда-то спешащими, озабоченными людьми. Дафиа присела на скамейку и сняла туфлю, натершую ногу. Отдохнув всего минутку, она торопливо встала и продолжила поиски.
Где же найти ювелира, который смог бы предложить приемлемую цену за брошь? В поселке найти ювелира, который смог бы ее купить, не удалось, и пришлось ехать в Лондон.
Дафна боязливо вглядывалась в многочисленных прохожих, с ужасом ожидая в любой момент столкнуться с отцом.
Как глупа и наивна она была, когда надеялась, что все это займет не много времени. Конечно, если бы она обратилась к богатым ювелирам с Уэст-Энда… Но поступать так — значит подвергнуть себя еще большей опасности, ведь большинство из них прекрасно знают Трэгмора. Такой шаг был бы равносилен самоубийству. Ковент-Гарден — ее последняя надежда. Именно там расположились лавочки дельцов победнее, но с сомнительной репутацией/Ей посоветовали обратиться к мистеру Томпсону, который, как ей говорили, может заплатить вполне прилично, не задавая лишних вопросов.
— Неплохо поработали, мой друг! — Томпсон внимательно разглядывал очередное ожерелье, останавливая свой взгляд на каждой жемчужине. — Любая из этих безделушек принесет мне кругленькую сумму. Теперь я понимаю, почему вы отправились так далеко, в самый Мэнсфилд.
— Ваша цена, Томпсон?
— Сейчас, сейчас, дайте подумать! — Томпсон наморщил лоб.
Пирсу показалось, что он слышит, как скрипели извилины в голове пройдохи-ювелира.
— Черт, — пробормотал ювелир, невольно вздрогнув, когда услышал шум проезжавшего мимо кеба, — ненавижу заниматься такими делами днем. Почему вы не пришли ночью, как обычно?
— Но ведь мы сидим в смежной комнате и сразу услышим, если кто-нибудь войдет в лавку.
И как бы в ответ на его слова звякнул колокольчик над входной дверью.
— Ну вот, накаркал. — Томпсон мрачно встал. — Пойду посмотрю.
— Поспешите, — усмехнулся Пирс, — а то как бы в вашу лавку не зашел пройдоха более шустрый, чем вы, Я подожду.
Томпсон выругался, но когда он выходил из комнаты, на лице его сияла радушная улыбка.
— Чем могу служить, мэм?
— Я хотела бы продать одну вещичку. .Что вы можете за это предложить?
Улыбка Пирса мгновенно испарилась, когда он услышал голос посетительницы. Дафна?! Он вскочил, сделал шаг по направлению к двери, но остановился. Как он сможет объяснить свое присутствие в этой сомнительной лавке?
Между тем Томпсон продолжал свою обычную игру:
— Занятная вещичка, со вкусом оформлена. Имеете ли вы представление о ее настоящей цене? — Я надеюсь, что вы мне это скажете.
— Я? Хорошо. Дайте-ка взгляну на нее внимательнее. Ай-ай-ай, какая жалость! Как же я этого не заметил сразу?
— Что?
— Видимо, камни были плохо обработаны и помутнели. А качество золота! Ай-ай-ай! — Он сокрушенно вздохнул. — При всем моем уважении к вам, моя молодая леди, я не могу предложить более тысячи фунтов.
— Тысяча фунтов? Но ведь брошь стоит в три раза дороже!
— Да что вы?! Кто же этот богач, кто предложил вам такую сумму?
Дафна не ответила.
— Может быть, в каком-нибудь фешенебельном магазине Уэст-Энда вам и была предложена эта сумма, но здесь Ковент-Гарден. Я ведь не спрашиваю, по какой именно причине вы предпочли явиться сюда. Тем не менее я согласен пересмотреть цену, которую предложил вначале. Полторы тысячи фунтов, и ни пенса больше. Он притворно вздохнул. — Мои друзья часто говорят, что меня когда-нибудь погубит дурацкая привычка жалеть молодых леди, попавших в затруднительное положение.
— Вас когда-нибудь погубит привычка их грабить, но у меня нет другого выхода.
В это время в комнате, где находился Пирс, отчетливо громыхнул стул, и не один раз, а дважды.
— Что-то гремит в соседней комнате, — испуганно сказала Дафна.
— Вам показалось.
За грохотом стула последовал звон разбитого стекла.
— Боже! Кто-то грабит вашу лавку! — воскликнула Дафна.
— Одну минутку, подождите. — Побледневший ювелир опрометью бросился в комнату. — — Какого черта?! — злобно прошипел он Пирсу. — Что вы здесь вытворяете?
— Я вас просто вызвал. А теперь ответьте, что вытворяете вы?
— Я?!
— Да, вы, черт подери!
— Я занимаюсь бизнесом. — Вы занимаетесь грабительством молодой леди! Томпсон сначала опешил, а потом осклабился:
— Странно слышать это, мистер Торнтон, тем более от вас.
Желваки дернулись на скулах Торнтона:
— Предложите ей пять тысяч фунтов.
— Что?!
— То, что слышали. Предложите пять тысяч фунтов за .эту чертову брошь.
— Вы с ума сошли! Мне не продать ее и за половину этой…
— Я покупаю ее.
— Вы? Но зачем? — Это вас не касается!
— Но вы даже не видели ее.
— Повторяю, вас это не касается. Сделайте сейчас же так, как я сказал.
Томпсон покачал головой:
— Вы самый сумасшедший из всех сумасшедших, что мне приходится видеть ежедневно. — Он в задумчивости почесал затылок. — И что я должен ей сказать, по-вашему? Что внезапно сошел с ума и решил отвалить целое состояние за ее безделушку?
— Придумайте что-нибудь, — усмехнулся Пирс. — Не мне вас учить.
Изрядно озадаченный, Томпсон вернулся за прилавок.
— Все нормально? — услышал Пирс озабоченный голос Дафны.
— А? Да. да, все в порядке. Кошка случайно уронила бутылку на пол, И вот что: я тут, пока осколки собирал, вспомнил, что у меня есть один эксцентричный покупатель — пожилая леди, которая питает слабость к необычным брошкам — таким, как ваша. Она согласится заплатить целое состояние за эту замечательную композицию — — рубин, а вокруг сапфиры^ — Он сделал эффектную паузу. — Я сумею продать ее без убытков по любой цене. Черт возьми, я всегда был джентльменом. Пять тысяч фунтов!
— Пять тысяч! — ахнула Дафна. — Но вы же сами сказали, что ее стоимость…
— Стоимость — вещь относительная. Итак, пять тысяч. Согласитесь, это гораздо больше, чем вы надеялись получить за нее.
— А вы уверены, что леди купит ее за такую цену? Я не хотела бы…
— Абсолютно уверен.
Дафна не стала скрывать своей радости.
— Большое вам спасибо.
Едва звякнул колокольчик, извещавший о том, что Дафна ушла, как Томпсон вошел в комнату не менее озадаченный. чем вышел из нее.
— Черт подери! Вместо того чтобы схватить деньги и бежать без оглядки, она еще беспокоится о моей выгоде! Такая же сумасшедшая, как и вы, Торнтон. Ну скажите, ради Бога, на кой черт вам эта безделушка, да еще и за пять тысяч? Держите. — Он сердито протянул брошь Пирсу. Пирс молча взял брошь и так же молча протянул деньги. Пряча деньги, ювелир покачал головой:
— Вы что же, Пирс, продаете драгоценности для того, чтобы покупать их снова? Ну скажите, ради всего святого, зачем, зачем вы это сделали?
Пирс покачал головой:
— Даже если бы я и попытался объяснить, вы бы все равно ничего не поняли. Всего хорошего, Томпсон!, .
Глава 12
— Мама, — Дафна проскользнула в комнату, — извини, что так рано. Мне нужно поговорить с тобой.
— Что случилось? С тобой все в порядке?
— Успокойся, мама, у меня все в порядке. — Дафна зажгла лампу и присела на краешек кровати. — Но мне нужна твоя помощь, мама.
— Конечно, — Элизабет продолжала смотреть настороженно. Не так уж часто дочь разделяла с ней тревоги, тем более до восхода солнца. — В чем дело?
Дафна глубоко вздохнула и выпалила:
— Мама, мне срочно нужны деньги. Хотелось бы успеть до возвращения отца. Я обещала викарию, что приду с подарками для детей. Я должна что-то придумать.
— Конечно, я помогу тебе. — Маркиза встала, подошла к ночному столику и выдвинула небольшой ящичек. Ее глаза радостно сияли, когда она протянула Дафне брошь, в которой сверкали рубин и несколько сапфиров. — Возьми. На деньги, которые ты сможешь выручить за нее, можно накормить всех детей нашего прихода.
Дафна взяла брошь и задумалась.
— Никогда не видела у тебя эту вещь, мама.
— Я никогда ее не надевала, она поразительно безвкусная.
— Почему же ее не похитил бандит? — Я дала ее поносить тете Эдит, а теперь она ее вернула. Папа даже не знает о ней.
— Мама! — Голос Дафны задрожал, на глаза навернулись слезы благодарности.
— Торопись, Дафна, — решительно прервала ее Элизабет, — тебе еще надо найти ювелира, который бы за нее заплатил, купить подарки, а потом с викарием отнести их детям. У тебя мало времени, моя девочка.
— Спасибо, мама, — только и смогла прошептать Дафна. Элизабет в смущении поправила волосы и вдруг сказала:
— По правде говоря, я в первый момент решила, что ты пришла ко мне совсем по другому поводу. Я думала, ты наконец-то решилась поговорить со мной о герцоге Макхэме.
— Так, значит, тебе все известно? — удивилась Дафна.
— Мне известно только то, что ты к нему неравнодушна. Молодость моя прошла, Дафна, но женское чутье не исчезает с годами, и я прекрасно знаю, что бывает с человеком, когда он влюблен. Хотя в это довольно трудно поверить, — добавила она со вздохом.
Дафна с удивлением посмотрела на Элизабет:
— Значит… Неужели, мама, в твоей жизни был еще кто-то до отца?
Элизабет опустила глаза:
— Это было много лет назад и закончилось едва ли не прежде, чем началось, так что не стоит и говорить об этом. Но я очень рада за тебя. Еще на скачках я заметила, что он не сводит с тебя глаз. К тому же на днях я видела, как мистер Тор нтон, выходя из дому, направился в парк. Вероятно, он искал встречи с тобой. По-моему, он очень хороший человек. Я рада за вас,
— Да, но папа…
— Я знаю, — прервала Элизабет, — как отец относится к людям низкого происхождения, но он вел дела с мистером Торнтоном, и потом… ведь он же стал герцогом! Не думаю, что Хардвик будет против родства с человеком, который занимает столь высокое положение.
У Дафны не хватило духу объяснить матери, что пропасть, разделяющая Пирса и Трэгмора, не только происхождение, что она гораздо глубже, чем Элизабет может себе представить.
— Признайся, дочь моя, ты влюблена. — Элизабет прижала к себе Дафну.
— Ты спрашиваешь точно так же, как мистер Чамберс.
— Неужели? — Легкая улыбка тронула губы Элизабет.
— Да, слово в слово.
— И что ты ему ответила?
— Я ответила, что очень люблю Пирса. У меня просто нет слов, чтобы все это выразить.
— Никаких слов больше и не нужно. Ну а что же герцог?
— Пирс попросил моей руки. Две слезинки тихо скатились по щекам Элизабет. Она стала суетливо искать платок.
— Не обращай внимания на мои глупые материнские слезы. Это от счастья. Я очень рада за тебя, правда.
— Не уверена, что папа разделит твою радость, — ответила Дафна и продолжала, осторожно подбирая слова: — Пирс стал герцогом, но вырос он на улице. Это может насторожить отца.
— Герцог сделал предложение тебе, а не Хардвику. Твоя любовь и любовь Пирса — вот что главное. Никогда не позволяй обстоятельствам вмешиваться в твою любовь, иначе ты будешь очень несчастным человеком.
Решительный ответ матери удивил Дафну. Она задумчиво посмотрела на мать, размышляя о том, при каких неожиданных обстоятельствах ей удалось узнать о скрытой доселе главе в ее жизни.
— Я еще не дала ответ Пирсу.
— Почему?
— Все случилось так быстро, мне нужно подумать. Элизабет нежно погладила дочь по голове:
— Не нужно ни о чем думать, достаточно прислушаться к своему сердцу. Когда герцог придет за ответом?
— Сегодня.
— Тогда скорее, Дафна. Тебе слишком много надо успеть. Иди.
Дафна нежно поцеловала Элизабет.
— Спасибо, мама, спасибо за все.
— Сожалею, ваша светлость, и вынужден повторить: ничем не могу вам помочь. — Дворецкий таращил на Пирса заспанные глаза. — Я же сказал, маркиз Трэгмор в Лондоне.
— Но ведь и я сказал, что мне надо поговорить с леди Дафной. — Пирс начал терять терпение. Ему хотелось вышвырнуть из дверного проема слугу, взявшего на себя наглость препятствовать его встрече с Дафной.
— Но ведь я уже сказал, что ее нет дома, ваша светлость...
Неизвестно, чем бы закончился этот диалог, но он был прерван мягким голосом Элизабет:
— Я хочу поговорить с герцогом. Может быть, я смогу ему помочь.
Дворецкий на секунду в удивлении застыл, резко обернувшись и увидев, что у него за спиной стрит Элизабет.
Прошло несколько секунд, прежде, чем он догадался поклониться и уйти. — Доброе утро, ваша светлость. — Элизабет улыбнулась.
— Леди Трэгмор, простите меня, что я прибыл к вам так рано.
— Ничего, ничего, вы же видите, 'я уже давно встала. — Она многозначительно кивнула в сторону гостевой комнаты. — Извините, что не приглашаю вас. ваша светлость. Скажу честно, я просто боюсь.
— Я понимаю. — Пирс кивнул, восхитившись, как просто и откровенно она объяснила многое. — Я узнал, что маркиза нет дома.
— Да, он известил меня, что задерживается до вечера. Но, насколько я понимаю, вам хотелось бы поговорить с Дафной.
Пирс внимательно посмотрел на Элизабет. «Как много Дафна поведала ей?»
— Дафна сказала мне, что ожидает вас сегодня, — пришла ему на помощь Элизабет. — Но она не знала, что вы приедете так рано.
— Так, значит, ее действительно нет дома? — Да, она ушла с час назад.
— До восхода?! Но куда? Зачем? Элизабет опустила глаза;
— Думаю, мистер Торнтон, она сама расскажет вам обо всем. Но, смею вас уверить, у нее были веские причины для того, чтобы так поступить.
— С ней все в порядке?
— Не волнуйтесь, мистер Торнтон. С ней все в порядке, и вы убедитесь в этом сегодня же, только немного попозже.
— Хорошо. — Откровенный разговор с Элизабет его успокоил. — Не могли бы вы передать ей, что я приду на чай и за ответом?
— Хорошо.
— И еще.
— Да?
— Передайте супругу, когда он вернется, что мне непременно нужно с ним поговорить. Пусть никуда не исчезает и подождет меня.
— Хорошо. — Элизабет окинула взглядом холл и, убедившись, что дворецкого нет, наклонилась к Пирсу и доверительно прошептала: — Будьте счастливы и берегите Дафну, пожалуйста.
Пирс так же тихо ответил:
— Даю вам слово.
Приближался полдень, и Ковент-Гарден кишела куда-то спешащими, озабоченными людьми. Дафиа присела на скамейку и сняла туфлю, натершую ногу. Отдохнув всего минутку, она торопливо встала и продолжила поиски.
Где же найти ювелира, который смог бы предложить приемлемую цену за брошь? В поселке найти ювелира, который смог бы ее купить, не удалось, и пришлось ехать в Лондон.
Дафна боязливо вглядывалась в многочисленных прохожих, с ужасом ожидая в любой момент столкнуться с отцом.
Как глупа и наивна она была, когда надеялась, что все это займет не много времени. Конечно, если бы она обратилась к богатым ювелирам с Уэст-Энда… Но поступать так — значит подвергнуть себя еще большей опасности, ведь большинство из них прекрасно знают Трэгмора. Такой шаг был бы равносилен самоубийству. Ковент-Гарден — ее последняя надежда. Именно там расположились лавочки дельцов победнее, но с сомнительной репутацией/Ей посоветовали обратиться к мистеру Томпсону, который, как ей говорили, может заплатить вполне прилично, не задавая лишних вопросов.
— Неплохо поработали, мой друг! — Томпсон внимательно разглядывал очередное ожерелье, останавливая свой взгляд на каждой жемчужине. — Любая из этих безделушек принесет мне кругленькую сумму. Теперь я понимаю, почему вы отправились так далеко, в самый Мэнсфилд.
— Ваша цена, Томпсон?
— Сейчас, сейчас, дайте подумать! — Томпсон наморщил лоб.
Пирсу показалось, что он слышит, как скрипели извилины в голове пройдохи-ювелира.
— Черт, — пробормотал ювелир, невольно вздрогнув, когда услышал шум проезжавшего мимо кеба, — ненавижу заниматься такими делами днем. Почему вы не пришли ночью, как обычно?
— Но ведь мы сидим в смежной комнате и сразу услышим, если кто-нибудь войдет в лавку.
И как бы в ответ на его слова звякнул колокольчик над входной дверью.
— Ну вот, накаркал. — Томпсон мрачно встал. — Пойду посмотрю.
— Поспешите, — усмехнулся Пирс, — а то как бы в вашу лавку не зашел пройдоха более шустрый, чем вы, Я подожду.
Томпсон выругался, но когда он выходил из комнаты, на лице его сияла радушная улыбка.
— Чем могу служить, мэм?
— Я хотела бы продать одну вещичку. .Что вы можете за это предложить?
Улыбка Пирса мгновенно испарилась, когда он услышал голос посетительницы. Дафна?! Он вскочил, сделал шаг по направлению к двери, но остановился. Как он сможет объяснить свое присутствие в этой сомнительной лавке?
Между тем Томпсон продолжал свою обычную игру:
— Занятная вещичка, со вкусом оформлена. Имеете ли вы представление о ее настоящей цене? — Я надеюсь, что вы мне это скажете.
— Я? Хорошо. Дайте-ка взгляну на нее внимательнее. Ай-ай-ай, какая жалость! Как же я этого не заметил сразу?
— Что?
— Видимо, камни были плохо обработаны и помутнели. А качество золота! Ай-ай-ай! — Он сокрушенно вздохнул. — При всем моем уважении к вам, моя молодая леди, я не могу предложить более тысячи фунтов.
— Тысяча фунтов? Но ведь брошь стоит в три раза дороже!
— Да что вы?! Кто же этот богач, кто предложил вам такую сумму?
Дафна не ответила.
— Может быть, в каком-нибудь фешенебельном магазине Уэст-Энда вам и была предложена эта сумма, но здесь Ковент-Гарден. Я ведь не спрашиваю, по какой именно причине вы предпочли явиться сюда. Тем не менее я согласен пересмотреть цену, которую предложил вначале. Полторы тысячи фунтов, и ни пенса больше. Он притворно вздохнул. — Мои друзья часто говорят, что меня когда-нибудь погубит дурацкая привычка жалеть молодых леди, попавших в затруднительное положение.
— Вас когда-нибудь погубит привычка их грабить, но у меня нет другого выхода.
В это время в комнате, где находился Пирс, отчетливо громыхнул стул, и не один раз, а дважды.
— Что-то гремит в соседней комнате, — испуганно сказала Дафна.
— Вам показалось.
За грохотом стула последовал звон разбитого стекла.
— Боже! Кто-то грабит вашу лавку! — воскликнула Дафна.
— Одну минутку, подождите. — Побледневший ювелир опрометью бросился в комнату. — — Какого черта?! — злобно прошипел он Пирсу. — Что вы здесь вытворяете?
— Я вас просто вызвал. А теперь ответьте, что вытворяете вы?
— Я?!
— Да, вы, черт подери!
— Я занимаюсь бизнесом. — Вы занимаетесь грабительством молодой леди! Томпсон сначала опешил, а потом осклабился:
— Странно слышать это, мистер Торнтон, тем более от вас.
Желваки дернулись на скулах Торнтона:
— Предложите ей пять тысяч фунтов.
— Что?!
— То, что слышали. Предложите пять тысяч фунтов за .эту чертову брошь.
— Вы с ума сошли! Мне не продать ее и за половину этой…
— Я покупаю ее.
— Вы? Но зачем? — Это вас не касается!
— Но вы даже не видели ее.
— Повторяю, вас это не касается. Сделайте сейчас же так, как я сказал.
Томпсон покачал головой:
— Вы самый сумасшедший из всех сумасшедших, что мне приходится видеть ежедневно. — Он в задумчивости почесал затылок. — И что я должен ей сказать, по-вашему? Что внезапно сошел с ума и решил отвалить целое состояние за ее безделушку?
— Придумайте что-нибудь, — усмехнулся Пирс. — Не мне вас учить.
Изрядно озадаченный, Томпсон вернулся за прилавок.
— Все нормально? — услышал Пирс озабоченный голос Дафны.
— А? Да. да, все в порядке. Кошка случайно уронила бутылку на пол, И вот что: я тут, пока осколки собирал, вспомнил, что у меня есть один эксцентричный покупатель — пожилая леди, которая питает слабость к необычным брошкам — таким, как ваша. Она согласится заплатить целое состояние за эту замечательную композицию — — рубин, а вокруг сапфиры^ — Он сделал эффектную паузу. — Я сумею продать ее без убытков по любой цене. Черт возьми, я всегда был джентльменом. Пять тысяч фунтов!
— Пять тысяч! — ахнула Дафна. — Но вы же сами сказали, что ее стоимость…
— Стоимость — вещь относительная. Итак, пять тысяч. Согласитесь, это гораздо больше, чем вы надеялись получить за нее.
— А вы уверены, что леди купит ее за такую цену? Я не хотела бы…
— Абсолютно уверен.
Дафна не стала скрывать своей радости.
— Большое вам спасибо.
Едва звякнул колокольчик, извещавший о том, что Дафна ушла, как Томпсон вошел в комнату не менее озадаченный. чем вышел из нее.
— Черт подери! Вместо того чтобы схватить деньги и бежать без оглядки, она еще беспокоится о моей выгоде! Такая же сумасшедшая, как и вы, Торнтон. Ну скажите, ради Бога, на кой черт вам эта безделушка, да еще и за пять тысяч? Держите. — Он сердито протянул брошь Пирсу. Пирс молча взял брошь и так же молча протянул деньги. Пряча деньги, ювелир покачал головой:
— Вы что же, Пирс, продаете драгоценности для того, чтобы покупать их снова? Ну скажите, ради всего святого, зачем, зачем вы это сделали?
Пирс покачал головой:
— Даже если бы я и попытался объяснить, вы бы все равно ничего не поняли. Всего хорошего, Томпсон!, .
Глава 12
Трэгмор пребывал в самом скверном расположении духа, когда в полдень вернулся домой, раздраженный бесполезной поездкой в Лондон. Вместо компенсации за украденные драгоценности он получил от Холлингсби целую кипу бумаг, которые, по его мнению, необходимо было подписать. Трэгмор хотел было сразу развернуться и уехать, предоставив Холлингсби самому разбираться с бумагами, но решил задержаться еще на день, вспомнив, что дома его будет поджидать Торнтон. Но на следующий день вместо денег он получил еще одну большую кучу бумаг. Когда это повторилось и на третий день, терпение его лопнуло. Накричав на Холлингсби и проклиная все конторы в мире, он помчался домой.
— Где маркиза, и леди Дафна? — рявкнул он, едва увидев дворецкого.
— Маркиза в своей комнате, а леди Дафна еще не.вернулась.
— Не вернулась? Не вернулась — откуда?
— Не знаю, сэр. Я и герцогу сказал, что она мне не докладывает. Она ушла слишком рано… — Герцог?
— Герцог Макхэм, милорд. Он появился здесь, едва взошло солнце. Спрашивал вас и леди Дафну.
— На кой черт ему нужна моя дочь? — крикнул Трэгмор, но ответа ждать не стал.
Через секунду он уже мчался по лестнице на второй этаж, перепрыгивая через две ступеньки.
— Хардвик! — Шитье выпало из рук жены, на ее лице застыло выражение удивления и страха. — Ты вернулся раньше, чем мы ожидали.
— Вижу, — сказал Трэгмор тоном, не обещавшим ничего хорошего. — Где Дафна?
— Ведь ты сообщил, что приедешь домой вечером. Я уверена, что к этому времени…
— Я не спрашиваю, почему она ушла, я спрашиваю. — куда.
Элизабет молчала, опустив глаза.
— Опять отправилась в госта к этому слабоумному викарию?
— Я… я, право, не знаю, где она, — ответила Элизабет совершенно искренне.
— Неужели? Хорошо, сейчас я поеду в поселок и узнаю сам.
— Хардвик, что плохого может быть в том, , если она проведет несколько часов в церкви?
Лицо маркиза пошло багровыми пятнами.
— Дафна ушла из дома до зари. Хитрый Чамберс, прекрасно знающий, что у моей дочери мягкое, доброе сердце, наверняка увлек ее в свой очередной крестовый поход против бедности. Хорошо… Я предупреждал ее. Этот раз будет последним.
— Хардвик, постой. — Элизабет схватила его за руку. — Прошу тебя, не надо.
Он грубо оттолкнул ее:
— Прочь!
— Ради Бога, Хардвик! Оставь ее в покое. Пусть хоть она будет счастлива!
Что-то в тоне Элизабет насторожило Хардвика. Он приблизился к Элизабет.
— Счастлива? Что ты хочешь этим сказать?
Спохватившись, что сказала лишнее, Элизабет неуверенно ответила:
— Я… Я только хотела сказать, что Дафне уже двадцать лет. Она имеет право на личную жизнь.
— Личная жизнь! — Гнев только подстегнул его подозрения. — Она с детства бегает к этому сладкоречивому викарию. С чего это вдруг ей взбрело в голову устраивать свою личную жизнь? Ответь мне, Элизабет, ответь сейчас же, что задумали Дафна и викарий?
— Я не имела в виду викария. — Элизабет пятилась, глаза ее расширились от ужаса.
— Что?! С кем еше она якшается? Говори! — Он неожиданно вытянул руку, стальные пальцы сошлись на горле жены. — Ну! Торнтон? Торнтон, так ведь? Он топтался здесь с самого утра. Ну, говори! — Пальцы его сжимались все сильнее. Обезумев от гнева, он не понимал, что в таком состоянии Элизабет ничего не могла сказать, даже если бы и хотела. — Отвечай! Отвечай сейчас же, зачем он сюда приходил?
— Хардвик, отпусти! — с трудом прохрипела Элизабет, Одним резким движением он отшвырнул жену к стене.
Она ударилась о стену головой и со стоном сползла на пол.
Но Хардвик не замечал этого.
— Моли Бога, Элизабет, чтобы мои подозрения оказались неверными, иначе твоя жизнь до нынешнего дня покажется просто раем. — Рванувшись к двери, он злобно бормотал: — Клянусь Богом, я преподам дочке урок, который она запомнит на всю жизнь!
— Посмотри же, как она хороша, еще красивее, чем на витрине! — Дафна не удержалась и показала куклу викарию.
— Маленькая Пруденс будет на седьмом небе, — ответил викарий, спешно собирая книги.
— О, я знаю, как много может значить кукла для ребенка! — И перед глазами Дафны опять всплыл образ девочки из Дома непреходящей надежды.
— Я перепугался за тебя до смерти, Подснежник, — признался викарий, — тебя не было четыре часа.
— Извините, я и сама не ожидала, что это займет так много времени, но если бы вы знали, как трудно было найти покупателя.
Викарий удивился.
— А мне казалось, что эту брошь возьмут с охотой. Любому ювелиру не составило бы труда перепродать ее с выгодой для себя,
— Вы правы, они готовы были с радостью купить ее, но чем больше было у них радости, тем меньше совести. Мне пришлось потратить немало времени, прежде чем удалось найти ювелира, который бог весть по каким причинам решил не грабить меня.
— Кстати о грабителях, — улыбнулся викарий. — Твой знакомый, кажется, неплохо поработал этой ночью. Дафна замерла:
— Правда? Где?
— Как мне сказали, он пробрался в дом графа Селберта в Мэнсфилде, который сегодня ночью лишился драгоценностей и денег. Соответственно работный дом в Мэнсфилде разбогател на две тысячи фунтов.
— Никто не видел его?
— Никто, кроме тебя, Подснежник.
— Слава Богу, — выдохнула Дафна, и они продолжили свой путь к школе.
— Я смотрю, ты очарована этим ворующим альтруистом, — заметил викарий насмешливо, — а я-то думал, что после встречи с Пирсом Торнтоном…
— Это никак не связано, — прервала его Дафна. — Пирс — прекрасный человек, а разбойник… — Она замолчала.
— Ну же!
— Я хотела сказать, что он спасает людей, но ведь то же самое делает и Пирс. Только разбойник помогает многим, а Пирс мне одной.
— Это не важно. Оба помогают.
Дафна улыбнулась:
— Спасибо. Давайте поспешим, викарий. Мы и так опаздываем. Дети постарше, должно быть, уже ушли, но малыши, наверное, еще там.
Миссис Рэдмонд встретила их с удивлением.
— Викарий, леди Дафна! А я уж не ждала вас сегодня. Уроки окончились. Старшие уже ушли домой.
— А малыши остались? Тимми, Уилли, Пруденс? Извините, что пришли так поздно, но раньше мы не могли. Можно зайти? Мы на несколько минут.
— Соглашайтесь, соглашайтесь, миссис Рэдмонд, — викарий многозначительно подмигнул, — у леди Дафны есть прекрасные подарки для всех.
— Подарки? — Внимательный взгляд учительницы скользнул по кукле, которую Дафна держала в руках, и, хотя подарок не произвел на нее особого впечатления, она пожала плечами. — Хорошо, входите.
— Леди Дафна! — Тимми первым бросился к ней, едва завидев в дверях. — Видишь, Уилли, я же говорил, что она придет сегодня!
— Конечно, ведь я обещала! — Дафна потрепала его волосы. — Неужели ты сомневался?
— Нет, я целый день говорил, что вы придете, а вот Уильям говорил, что можете и не прийти.
— Извините, что опоздала, — Дафна виновато посмотрела на Уильяма, — но раньше я никак не могла прийти. Очень долго уговаривала Рассета, чтобы он согласился пойти со мной в школу, — схитрила она.
— Он с вами? — Тимми изогнулся, пытаясь заглянуть за спину Дафны.
— Нет, — Дафна вздохнула. — Ведь у тебя ящерицы, Тимми, и уж ты-то должен знать, что животные иногда бывают очень своенравны.
— Да уж, — кивнул Тимми понимающе. — Генри никак не хотел оставаться в моей кровати, хотя я натаскал туда целую кучу травы и жуков, ночью он все равно удрал. Утром мама нашла его на тарелке — и чуть с ума не сошла.
— Вот видишь, как это непросто. Но я надеюсь, что, может быть, к следующему разу мне удастся смягчить Рассета.
— А правда; что вас ограбили? Говорят, Тин Кэп был у вас, — сказал Тимми.
Дафна обменялась многозначительным взглядом с викарием.
— Да, это правда.
— Расскажи, расскажи нам скорее, — запрыгал Уилли, потеряв свою обычную сдержанность.
— Рассказывать-то особенно нечего. Это случилось на следующую ночь после того, как я была у вас. Он забрал все драгоценности и оставил деньги в работном доме, что в Лестере.
— Вы видели его? Говорили с ним? Передали ему?
— Леди Дафна кое-что принесла для нас, — прервала детей миссис Рэдмонд, спасая Дафну от целого потока вопросов, на которые ей было бы трудно ответить.
— — Да, да, — поспешила переменить тему Дафна. — Это для тебя, Пруденс. — Улыбнувшись, она протянула малютке нарядную куклу. — Я вижу, ты надела новое платье. Ты тоже меня ждала сегодня?
— Нет. — призналась Пруденс, потупившись, — я ношу платье с того дня, как вы подарили его мне. Прежнее совсем изорвалось.
— Хорошо. — Дафна с трудом сдержала слезы, подступившие к горлу. — Это та самая кукла, о которой я тебе рассказывала. Она очень обрадовалась, когда я сказала ей, что теперь ее возьмут домой и будут любить.
— Куклы не говорят, — возразил Тимми. — Ой! — Он в удивлении уставился на Уильяма, который незаметно ущипнул его.
— Куклы говорят только с теми, кто умеет их слушать. — Дафна подмигнула Пруденс. — Правда?
Пруденс кивнула. Неуверенно протянула она руку и потрогала бархатную пелеринку.
— Какая красивая! Неужели она и правда моя?
— Правда. — Дафна передала куклу в руки Пруденс, — Теперь ты должна ухаживать за ней и дать ей имя. Ты подумала о том, как назовешь ее?
Пруденс покачала головой и сказала:
— Надо подумать, ведь имя должно полностью подходить ей.
— Подумай, у тебя будет достаточно времени. Ну и напоследок: я надеялась принести вам корзину с едой и теплую одежду, но пока это невозможно, однако… — Дафна достала пухлую пачку банкнот. — Я хочу, чтобы каждый из вас взял по десятифунтовой банкноте и отнес своим родителям. Дети, которые ушли, получат ихзавтра. Я передам оставшееся миссис Рэдмонд. На них она купит вам новые книжки и грифельные доски для каждого, а потом мы закажем новую крышу для школы.
Глаза миссис Рэдмонд расширились, когда она увидела столько денег.
— Бог мой! Да там, должно быть…
— Пять тысяч фунтов, — помог ей викарий, — и все до последнего пенса Дафна отдает вашей школе и, детям.
Миссис Рэдмонд была настолько поражена, что не могла произнести ни слова.
— Леди Дафна, где вы достали такую кучу денег? — Веснушчатое лицо Тимми вытянулось от изумления.
— Это мой маленький секрет.
— Как у разбойника Тин Кэпа!
Загадочная улыбка пробежала по губам Дафны.
— Немного похоже, но не так загадочно. — Она подходила к одному ребенку за другим, вкладывая банкноты в их маленькие ручки. — Смотрите не потеряйте, отдайте их родителям сегодня же. Обещаете?
Дети закивали.
— Изрядная сумма, — прошептала миссис Рэдмонд викарию,
— Весьма.
— Интересно, что сказал бы маркиз?
— Вы и сами догадываетесь, что он скажет. И не только скажет. Если он узнает, то оберет школу до последнего пенса, не говоря уже о том, что он сделает с мисс Дафной, так что я надеюсь, миссис Рэдмонд., .
— Я все поняла, викарий.
Чамберс кивнул и подошел к Дафне.
— Где маркиза, и леди Дафна? — рявкнул он, едва увидев дворецкого.
— Маркиза в своей комнате, а леди Дафна еще не.вернулась.
— Не вернулась? Не вернулась — откуда?
— Не знаю, сэр. Я и герцогу сказал, что она мне не докладывает. Она ушла слишком рано… — Герцог?
— Герцог Макхэм, милорд. Он появился здесь, едва взошло солнце. Спрашивал вас и леди Дафну.
— На кой черт ему нужна моя дочь? — крикнул Трэгмор, но ответа ждать не стал.
Через секунду он уже мчался по лестнице на второй этаж, перепрыгивая через две ступеньки.
— Хардвик! — Шитье выпало из рук жены, на ее лице застыло выражение удивления и страха. — Ты вернулся раньше, чем мы ожидали.
— Вижу, — сказал Трэгмор тоном, не обещавшим ничего хорошего. — Где Дафна?
— Ведь ты сообщил, что приедешь домой вечером. Я уверена, что к этому времени…
— Я не спрашиваю, почему она ушла, я спрашиваю. — куда.
Элизабет молчала, опустив глаза.
— Опять отправилась в госта к этому слабоумному викарию?
— Я… я, право, не знаю, где она, — ответила Элизабет совершенно искренне.
— Неужели? Хорошо, сейчас я поеду в поселок и узнаю сам.
— Хардвик, что плохого может быть в том, , если она проведет несколько часов в церкви?
Лицо маркиза пошло багровыми пятнами.
— Дафна ушла из дома до зари. Хитрый Чамберс, прекрасно знающий, что у моей дочери мягкое, доброе сердце, наверняка увлек ее в свой очередной крестовый поход против бедности. Хорошо… Я предупреждал ее. Этот раз будет последним.
— Хардвик, постой. — Элизабет схватила его за руку. — Прошу тебя, не надо.
Он грубо оттолкнул ее:
— Прочь!
— Ради Бога, Хардвик! Оставь ее в покое. Пусть хоть она будет счастлива!
Что-то в тоне Элизабет насторожило Хардвика. Он приблизился к Элизабет.
— Счастлива? Что ты хочешь этим сказать?
Спохватившись, что сказала лишнее, Элизабет неуверенно ответила:
— Я… Я только хотела сказать, что Дафне уже двадцать лет. Она имеет право на личную жизнь.
— Личная жизнь! — Гнев только подстегнул его подозрения. — Она с детства бегает к этому сладкоречивому викарию. С чего это вдруг ей взбрело в голову устраивать свою личную жизнь? Ответь мне, Элизабет, ответь сейчас же, что задумали Дафна и викарий?
— Я не имела в виду викария. — Элизабет пятилась, глаза ее расширились от ужаса.
— Что?! С кем еше она якшается? Говори! — Он неожиданно вытянул руку, стальные пальцы сошлись на горле жены. — Ну! Торнтон? Торнтон, так ведь? Он топтался здесь с самого утра. Ну, говори! — Пальцы его сжимались все сильнее. Обезумев от гнева, он не понимал, что в таком состоянии Элизабет ничего не могла сказать, даже если бы и хотела. — Отвечай! Отвечай сейчас же, зачем он сюда приходил?
— Хардвик, отпусти! — с трудом прохрипела Элизабет, Одним резким движением он отшвырнул жену к стене.
Она ударилась о стену головой и со стоном сползла на пол.
Но Хардвик не замечал этого.
— Моли Бога, Элизабет, чтобы мои подозрения оказались неверными, иначе твоя жизнь до нынешнего дня покажется просто раем. — Рванувшись к двери, он злобно бормотал: — Клянусь Богом, я преподам дочке урок, который она запомнит на всю жизнь!
— Посмотри же, как она хороша, еще красивее, чем на витрине! — Дафна не удержалась и показала куклу викарию.
— Маленькая Пруденс будет на седьмом небе, — ответил викарий, спешно собирая книги.
— О, я знаю, как много может значить кукла для ребенка! — И перед глазами Дафны опять всплыл образ девочки из Дома непреходящей надежды.
— Я перепугался за тебя до смерти, Подснежник, — признался викарий, — тебя не было четыре часа.
— Извините, я и сама не ожидала, что это займет так много времени, но если бы вы знали, как трудно было найти покупателя.
Викарий удивился.
— А мне казалось, что эту брошь возьмут с охотой. Любому ювелиру не составило бы труда перепродать ее с выгодой для себя,
— Вы правы, они готовы были с радостью купить ее, но чем больше было у них радости, тем меньше совести. Мне пришлось потратить немало времени, прежде чем удалось найти ювелира, который бог весть по каким причинам решил не грабить меня.
— Кстати о грабителях, — улыбнулся викарий. — Твой знакомый, кажется, неплохо поработал этой ночью. Дафна замерла:
— Правда? Где?
— Как мне сказали, он пробрался в дом графа Селберта в Мэнсфилде, который сегодня ночью лишился драгоценностей и денег. Соответственно работный дом в Мэнсфилде разбогател на две тысячи фунтов.
— Никто не видел его?
— Никто, кроме тебя, Подснежник.
— Слава Богу, — выдохнула Дафна, и они продолжили свой путь к школе.
— Я смотрю, ты очарована этим ворующим альтруистом, — заметил викарий насмешливо, — а я-то думал, что после встречи с Пирсом Торнтоном…
— Это никак не связано, — прервала его Дафна. — Пирс — прекрасный человек, а разбойник… — Она замолчала.
— Ну же!
— Я хотела сказать, что он спасает людей, но ведь то же самое делает и Пирс. Только разбойник помогает многим, а Пирс мне одной.
— Это не важно. Оба помогают.
Дафна улыбнулась:
— Спасибо. Давайте поспешим, викарий. Мы и так опаздываем. Дети постарше, должно быть, уже ушли, но малыши, наверное, еще там.
Миссис Рэдмонд встретила их с удивлением.
— Викарий, леди Дафна! А я уж не ждала вас сегодня. Уроки окончились. Старшие уже ушли домой.
— А малыши остались? Тимми, Уилли, Пруденс? Извините, что пришли так поздно, но раньше мы не могли. Можно зайти? Мы на несколько минут.
— Соглашайтесь, соглашайтесь, миссис Рэдмонд, — викарий многозначительно подмигнул, — у леди Дафны есть прекрасные подарки для всех.
— Подарки? — Внимательный взгляд учительницы скользнул по кукле, которую Дафна держала в руках, и, хотя подарок не произвел на нее особого впечатления, она пожала плечами. — Хорошо, входите.
— Леди Дафна! — Тимми первым бросился к ней, едва завидев в дверях. — Видишь, Уилли, я же говорил, что она придет сегодня!
— Конечно, ведь я обещала! — Дафна потрепала его волосы. — Неужели ты сомневался?
— Нет, я целый день говорил, что вы придете, а вот Уильям говорил, что можете и не прийти.
— Извините, что опоздала, — Дафна виновато посмотрела на Уильяма, — но раньше я никак не могла прийти. Очень долго уговаривала Рассета, чтобы он согласился пойти со мной в школу, — схитрила она.
— Он с вами? — Тимми изогнулся, пытаясь заглянуть за спину Дафны.
— Нет, — Дафна вздохнула. — Ведь у тебя ящерицы, Тимми, и уж ты-то должен знать, что животные иногда бывают очень своенравны.
— Да уж, — кивнул Тимми понимающе. — Генри никак не хотел оставаться в моей кровати, хотя я натаскал туда целую кучу травы и жуков, ночью он все равно удрал. Утром мама нашла его на тарелке — и чуть с ума не сошла.
— Вот видишь, как это непросто. Но я надеюсь, что, может быть, к следующему разу мне удастся смягчить Рассета.
— А правда; что вас ограбили? Говорят, Тин Кэп был у вас, — сказал Тимми.
Дафна обменялась многозначительным взглядом с викарием.
— Да, это правда.
— Расскажи, расскажи нам скорее, — запрыгал Уилли, потеряв свою обычную сдержанность.
— Рассказывать-то особенно нечего. Это случилось на следующую ночь после того, как я была у вас. Он забрал все драгоценности и оставил деньги в работном доме, что в Лестере.
— Вы видели его? Говорили с ним? Передали ему?
— Леди Дафна кое-что принесла для нас, — прервала детей миссис Рэдмонд, спасая Дафну от целого потока вопросов, на которые ей было бы трудно ответить.
— — Да, да, — поспешила переменить тему Дафна. — Это для тебя, Пруденс. — Улыбнувшись, она протянула малютке нарядную куклу. — Я вижу, ты надела новое платье. Ты тоже меня ждала сегодня?
— Нет. — призналась Пруденс, потупившись, — я ношу платье с того дня, как вы подарили его мне. Прежнее совсем изорвалось.
— Хорошо. — Дафна с трудом сдержала слезы, подступившие к горлу. — Это та самая кукла, о которой я тебе рассказывала. Она очень обрадовалась, когда я сказала ей, что теперь ее возьмут домой и будут любить.
— Куклы не говорят, — возразил Тимми. — Ой! — Он в удивлении уставился на Уильяма, который незаметно ущипнул его.
— Куклы говорят только с теми, кто умеет их слушать. — Дафна подмигнула Пруденс. — Правда?
Пруденс кивнула. Неуверенно протянула она руку и потрогала бархатную пелеринку.
— Какая красивая! Неужели она и правда моя?
— Правда. — Дафна передала куклу в руки Пруденс, — Теперь ты должна ухаживать за ней и дать ей имя. Ты подумала о том, как назовешь ее?
Пруденс покачала головой и сказала:
— Надо подумать, ведь имя должно полностью подходить ей.
— Подумай, у тебя будет достаточно времени. Ну и напоследок: я надеялась принести вам корзину с едой и теплую одежду, но пока это невозможно, однако… — Дафна достала пухлую пачку банкнот. — Я хочу, чтобы каждый из вас взял по десятифунтовой банкноте и отнес своим родителям. Дети, которые ушли, получат ихзавтра. Я передам оставшееся миссис Рэдмонд. На них она купит вам новые книжки и грифельные доски для каждого, а потом мы закажем новую крышу для школы.
Глаза миссис Рэдмонд расширились, когда она увидела столько денег.
— Бог мой! Да там, должно быть…
— Пять тысяч фунтов, — помог ей викарий, — и все до последнего пенса Дафна отдает вашей школе и, детям.
Миссис Рэдмонд была настолько поражена, что не могла произнести ни слова.
— Леди Дафна, где вы достали такую кучу денег? — Веснушчатое лицо Тимми вытянулось от изумления.
— Это мой маленький секрет.
— Как у разбойника Тин Кэпа!
Загадочная улыбка пробежала по губам Дафны.
— Немного похоже, но не так загадочно. — Она подходила к одному ребенку за другим, вкладывая банкноты в их маленькие ручки. — Смотрите не потеряйте, отдайте их родителям сегодня же. Обещаете?
Дети закивали.
— Изрядная сумма, — прошептала миссис Рэдмонд викарию,
— Весьма.
— Интересно, что сказал бы маркиз?
— Вы и сами догадываетесь, что он скажет. И не только скажет. Если он узнает, то оберет школу до последнего пенса, не говоря уже о том, что он сделает с мисс Дафной, так что я надеюсь, миссис Рэдмонд., .
— Я все поняла, викарий.
Чамберс кивнул и подошел к Дафне.