Страница:
«Венера, поверь мне – этою не должно было случиться! Я точно знаю. У меня доступ к спискам Дэкстера, я проверял – там не было ни Линды, ни Сандры. В ближайшие десять лет вообще никто из моих родных не мог умереть!»
– Все будет хорошо, – пыталась я его успокоить, – Наверно, здесь действительно кто-нибудь что-нибудь перепутал.
«Невозможно никаких „кто-нибудь“ и „что-нибудь“. Провидение случайностей не допускает. Этому может быть только одно объяснение – авария кому-то понадобилась. Кому-то настолько могущественному, что он смог вмешаться в ход судьбы и изменить ее за один день».
– И кому же это нужно? – задала я банальный вопрос.
– Господи Боже! – послышался дребезжащий голос.
Я обернулась: уставив на Энтони немигающий взгляд выцветших глаз, сморщенный пенсионер, сидевший в кресле-каталке, мелко крестился костлявой рукой. Улучил минутку, пока сестра-сиделка отошла поговорить с врачом.
– Чего это он?
– Не обращай внимания, Венера. Ненормальных везде предостаточно.
Я бы рада не обращать, да только старик вдруг заверещал дурным голосом:
– Слуга диавола! Посланник смерти! Зачем ты здесь?! Не за моей ли душой ты пришел?!
На этот крик обернулось несколько человек.
– Не пугай народ, дед, – тихо сказала я, подойдя к пенсионеру. – Никто тебя не трогает, чего тебе надо?
– Избавления, – вздохнул он, разом затихнув.
– Рано, – отрезал Тони. – Не пришло еще твое время.
– Устал я, сил больше нет…
– Не ропщи, Им лучше знать. Не торопи смерть, иначе потом сам пожалеешь, но поздно будет. Твой путь пока не закончен, не все дела завершены.
Пенсионер задумался. Но когда вернулась сиделка и хотела его увезти, старик снова разразился криком:
– Оставь меня, сестра, я хочу умереть! Забери моки душу, слуга дьявола! Я хочу избавления!
– Извините, он немножко не в себе, – кивнула нам сиделка.
– Я не сумасшедший! Я в здравом уме и твердой памяти! Я буду ждать тебя, посланник смерти!
Но, слава пернатому богу Кетцалькоатлю, в тот мига нас позвала сестра-регистраторша.
Линда действительно выглядела крайне нездоровой. Замотанная бинтами, почти как мумия, подсоединенная к каким-то проводам и трубкам, подключенная к попискивающим аппаратам.
Войдя и увидев такое, Тони невольно сжал мою руку.
Не хочу описывать те минуты, когда он стоял у постели больной. Только сердце мое от такого зрелища разрывалось от жалости и сочувствия.
– Ей очень больно? – осторожно спросила я.
– Она ничего не чувствует. Если б это была просто боль, я мог бы ее снять, взять на себя. Но вылечить, исцелить я не могу. Это моя вина, – сказал он. – Если б не я, ничего бы не произошло.
– Не надо, ты здесь ни при чем.
– Нет, Венера, – покачал он головой, – если б я не связался с Джеймсом, они были бы живы. Но у меня не было выбора, я не мог иначе. Прости меня, Линда. – Он взял бабушку за руку.
Попискивающий аппарат запнулся и выдал бесконечно длинный сигнал. Вместо черточек и зигзагов на экране появилась сплошная линия.
Взглянув на бабушку, я открыла рот и, забыв его закрыть, ухватилась за плечо Энтони.
– Тони, ты пришел? Как я рада тебя видеть!
– Линда, не надо, вернись обратно в тело.
– Зачем? Мне так гораздо лучше. Ты давно меня не навещал. Я соскучилась, а у тебя все дела, конечно…
– Линда, перестань! Возвращайся сейчас же! Я не хочу, чтобы ты умерла.
– Вздор! Я вовсе не собираюсь умирать. Наоборот, сейчас я чувствую себя гораздо лучше. Я скоро понравлюсь, не переживай.
Послышалось вежливое покашливание: в дверях стоял некто в помятом черном костюме-тройке, в шляпе-котелке с траурной лентой.
– Извините, господин граф, – начал этот субъект, – с прискорбием должен сообщить…
– Иди к черту!
– Но позвольте, я обязан… – возразил было тот с деловитым видом подходя к постели умирающей.
– Не дождешься, – прошипел Тони.
И в мгновение ока субъект в черном оказался в весьма неудобной позе: на полусогнутых ногах, едва не падая, хрипя, оттого как шея его подверглась умелому приему «захват сзади». Котелок с головы, конечно, упал, обнаружив блестящую лысину, украшенную маленькими тупыми рожками.
Но в сущности это дело не меняло. Распахнулись два воронки: одна в полу, черная, пугающая, и вторая – сияющая, под потолком.
– Что происходит, Энтони? – растерялась бабушка.
– К свету! Иди к свету! – крикнул Тони, с трудом удерживая брыкающегося и извивающегося беса. – Иди, не медли, умоляю! – поторопил он сомневающийся дух. – Прощай, Линда. Я буду скучать по тебе.
– Береги себя, мальчик мой! – донеслось тихо, еле слышно, как будто через всю Вселенную.
Воронки захлопнулись.
Черный субъект высвободился из недружелюбным объятий. С обиженным видом напялил шляпу, поклонился и ушел.
В палате остались мы, пищащий аппарат и тело под белой простыней.
Тони шмыгнул носом, отвернувшись, неловко вытер глаза.
– Спрячь свою жалость в карман, Венера. Она режет меня больнее тупого ножа.
– Постараюсь, – промямлила я.
– Никого не жалей, Венера! – Энтони взял меня за плечи, заглянул в глаза. Мокрые ресницы блестели от недавней грозы, искусанные губы манили цветами ветреных зорь… – Никого и никогда, слышишь! Сильному это не нужно, слабому не поможет и тебя сделает уязвимой.
Как серьезен этот взгляд… Ох, уж не жалость – другие стихии захлестнули бедное мое сердечко.
У дверей одной из палат я на секунду задержалась. Меня остановил громкий голос уже знакомого пенсионера.
– Мне некогда умирать! – кричал он. – Я должен изменить свое завещание!
– Нет уж, милейший, извольте отправляться на тот свет! – отвечал ему не менее знакомый тип в черном котелке. – Что за дела? Только сегодня вы подали не менее дюжины устных заявлений на избавление – а сейчас, видите ли, передумали?…
ГЛАВА 40
ГЛАВА 41
Разыскать Стеллу не составило большого труда. Один телефонный звонок в контору Джеймса – и вам известно точное местонахождение любой ведьмы или демона в заданную минуту! Красота. Ну да, ведь это их работа держать под контролем (или хотя бы под присмотром) всю нечисть своего округа.
Получив точные координаты, Энтони прикинул что-то в уме (мне подслушать не удалось!…), достал Книгу и, сверяясь с инструкцией, нарисовал мелом на стене в гостиной, прямо по обоям в цветочек, очертания двери.
– И что это за художественное безобразие? – поинтересовался Вик.
Он наблюдал за приятелем, развалясь в глубоком кресле, закинув ногу на ногу, потягивая холодный чай с ломтиком лимона. А на спинке сей мягкой мебели возлежал Князь. Зверь выбрал для себя такую удобную диспозицию, чтобы то и дело обмахивать Вика хвостом по носу, а с другой стороны, спустив переднюю лапу, ласково пощипывать когтями за плечо.
– Если ты забыл, это дверь для перехода, – терпеливо пояснил Тони.
– Нет, это я помню, не совсем уж плохой стал. Ты скажи, тебе это зачем? К чему такие сложности? Дыры надоели или ради общего развития экспериментируешь?
– Угу, – ответил Тони.
– Чего угу-то?
– А разве есть разница? – спросила я. – Дырки – дверки…
Мне-то рисовать на обоях или чай попивать было некогда – имелось дело поважней. Цербер принес в зубах щетку и заставил вычесывать из густой шерсти репейник. Где он его столько в городе набрал – понятия не имею. (На эту процедуру грустно смотрел Цезарь, у него-то не нашлось предлога подъехать с щеткой: шерсть коротка, лишнего репья не прицепишь.)
– Понимаешь ли, Венера, – пустился объяснять Вик,-разница-таки есть. Представь себе две плоскости, два листа бумаги, например. Соединить их можно по-разному: склеить, сшить, спаять… Впрочем, спаять вряд ли. Но неважно. С пространствами можно поступить аналогично. Вот сэр рыцарь в данном случае собирается воспользоваться теорией…
– Так, я пошел, – сообщил Тони, поправляя манжеты своей черной рубашки, – чтобы мел отряхнуть и чтобы браслетов не было видно.
– То есть как – пошел? Один? – нахмурился Вик.
– Именно. Свидетели мне не нужны.
И ушел в стену.
– Вот еще, свидетели ему не нужны, – хмыкнул Вик. – Идем-ка, Венера.
– Подсматривать? – спросила я нерешительно. – Как – то неудобно.
– Подстраховывать! – отрезал Вик.
Путешествие через стену оказалось намного приятней и комфортней по ощущениям, нежели переходы посредством дыр. Не зря Тони обои испортил.
Мы очутились в живописном местечке. Тенистая парковая аллея тянулась вдоль крутого берега озера. Сквозь ажурную ширму деревьев и прочей растительности внизу у кромки воды виднелись песчаные пляжи. А прямо перед глазами простиралось синее небо надвигающихся сумерек.
На пригорке аллея заканчивалась симпатичной открытой беседкой – с колоннадой вместо стен, с витиеватой китайской крышей. Перед беседкой каменными плитами выложена терраса, огражденная замысловатого плетения парапетом. Вот на этой террасе, в неясном вечернем свете, на фоне синего неба виднелась пара темный силуэтов. Отличная цель для слежки! Да еще над озером царит приятная тишина, оттененная нежным шелестом листвы, так что до моего слуха долетали все подробности происходящей возле беседки беседы, вплоть до последнего вздоха.
– Так ты требуешь правды? – Стелла рассмеялась.
Противный наигранный смех.
– Вот же тебе моя исповедь. Да, я хотела и хочу твоей смерти. Да, это я наняла полдюжины демонов, чтоб они принесли мне на блюде твое окровавленное сердце. Представляешь, за тебя эти герои потребовали тройную цену. Так что ты мне дорого обходишься, бесценный мой. Впрочем, денег, заплаченных старым дурнем за твою книженцию, оказалось достаточно. Даже еще немного осталось – хватило на платье для маскарада у Рыжего, – добавила она прегадостным тоном.
– Как предусмотрительно. – Судя по голосу, Энтони едва сдерживался. – Значит, ты решила, что если демоны меня не убьют, то старик точно живыми нас не выпустит. И заодно от Книги избавишься.
«Кого это – нас?» – мелькнуло в голове Стеллы.
А вслух кивнула:
– О да, точно так я и думала. Согласись, это был почти идеальный план. Я лишь одного не учла – не рассчитала, что за это время ты настолько изменишься. Боюсь, теперь с тобой никакие демоны-наемники не справятся. Придется опять все самой делать…
И в полумгле сверкнуло длинное лезвие.
От такой подлости я просто оцепенела.
Энтони и глазом не моргнул, не отступил ни на шаг.
– Клялась в любви, теперь клянешься в ненависти. Что с тобой случилось, Стелла? – тихо спросил он.
– Я в полном порядке! – крикнула она и, сжав рукоять стилета, вскинула руку для удара.
Я в ужасе, будто в замедленном фильме, смотрела, как острие стального жала неумолимо направляется к его груди, грозя достигнуть самого сердца…
Но слава Осирису! Вик не стал ждать конца (чьего-нибудь конца – тягостной сцены или самого Энтони!), подоспел вовремя, перехватил руку ведьмы.
– Ты б лучше спросил, как она сумела книжку из замка свистнуть! – посоветовал он, обернувшись к приятелю и покрутя пальцем у виска.
– Ха! Так я вам и рассказала! – воскликнула ведьма и, вырвавшись, бросилась бежать. Вероятно, собиралась скрыться в соседнем измерении, но не тут-то было.
– Черта с два! – сквозь зубы выругался Тони…Стелла, совершив какой-то странный прыжок и не найдя ожидаемого межпространственного перехода, плюхнулась оземь, причем крайне нелепо. Даже Вик сочувственно поморщился.
– Это ты сделал?! – взвилась она, присовокупив пару крепких выражений.
Последние слова Энтони пропустил мимо ушей. Просто взял ведьму за шиворот и рывком поставил на ноги. Но не отпустил.
– Я лишаю тебя, Стелла, твоей силы, – произнес он. – Ты никуда не уйдешь, пока я не отпущу тебя. А если попытаешься сбежать – навсегда останешься беспомощной смертной. Все твои знакомые демоны этому очень обрадуются. А теперь говори: как тебе удалось украсть Книгу?
– Ничего я тебе не скажу! – заявила ведьма, бесстыжа уставившись на него своими желтыми лживыми глазами.
Ой, до чего же она мне не нравится!…
– Так упала, что память отшибло?
Ведьма лишь нагло ухмылялась. Но когда Энтони как разъяренная кобра, едва слышно прошипел ей в ухо(я-то все, конечно, прекрасно расслышала!), что сейчас заставит ее почувствовать все то, что испытал он, узнав о ее мнимой смерти, – вот тогда ведьма заговорила. И не просто заговорила, а завопила:
– Это был единственный выход! Я должна была забрать Книгу любым способом. Ты не представляешь, что сотворил с тобой Джеймс! Еще немного – и ты станешь чудовищем, от которого миру не избавиться ничем! Никто и никогда! Пойми! Джеймс делает из тебя своего пса. Он это задумал еще до того, как ты родился. То, что у него не получилось с твоим прадедом шестьсот лет назад, он хочет повторить с тобой. И на этот раз он все тщательно подготовил. Он хочет создать совершенное, неуязвимое чудовище – по своему образу и подобию. Джеймс – твой отец, Энтони! Это правда!
Энтони отпустил ее, оттолкнул от себя.
– Я тебя не об этом спрашиваю, не надо заговаривать мне зубы.
– Пусть так. – Огонь в глазах ведьмы потускнел.-Придет время, ты поймешь – я не лгала тебе. Ты мне поверишь. Но боюсь, тогда будет слишком поздно что-либо изменить. Хорошо, я отвечу на твой вопрос. Я долго следила за тобой, за замком. Но все решил случай – я повстречала вот эту юную особу. – Ведьма кивнула в мою сторону. – Я наткнулась на нее неподалеку от замка. Глупая девочка заблудилась, и я просто указала ей дорогу. Дальше все пошло как по маслу: машина сломалась, девочку напугали страшные дикие звери. И конечно, от неминуемой гибели ее спас прекрасный благородный рыцарь.
Теперь потихоньку закипать стала я. Каким сахарным тоном эта бессовестная тут сказки рассказывает! Ох, держите меня, не то счас сувениров из нее понаделаю для Хэллоуина!
– Девчушка – просто сокровище, сама невинность. Попала в замок – и сразу стала совать свой конопатый нос во все пыльные щели. И, разумеется, нашла Книгу…
– Все будет хорошо, – пыталась я его успокоить, – Наверно, здесь действительно кто-нибудь что-нибудь перепутал.
«Невозможно никаких „кто-нибудь“ и „что-нибудь“. Провидение случайностей не допускает. Этому может быть только одно объяснение – авария кому-то понадобилась. Кому-то настолько могущественному, что он смог вмешаться в ход судьбы и изменить ее за один день».
– И кому же это нужно? – задала я банальный вопрос.
– Господи Боже! – послышался дребезжащий голос.
Я обернулась: уставив на Энтони немигающий взгляд выцветших глаз, сморщенный пенсионер, сидевший в кресле-каталке, мелко крестился костлявой рукой. Улучил минутку, пока сестра-сиделка отошла поговорить с врачом.
– Чего это он?
– Не обращай внимания, Венера. Ненормальных везде предостаточно.
Я бы рада не обращать, да только старик вдруг заверещал дурным голосом:
– Слуга диавола! Посланник смерти! Зачем ты здесь?! Не за моей ли душой ты пришел?!
На этот крик обернулось несколько человек.
– Не пугай народ, дед, – тихо сказала я, подойдя к пенсионеру. – Никто тебя не трогает, чего тебе надо?
– Избавления, – вздохнул он, разом затихнув.
– Рано, – отрезал Тони. – Не пришло еще твое время.
– Устал я, сил больше нет…
– Не ропщи, Им лучше знать. Не торопи смерть, иначе потом сам пожалеешь, но поздно будет. Твой путь пока не закончен, не все дела завершены.
Пенсионер задумался. Но когда вернулась сиделка и хотела его увезти, старик снова разразился криком:
– Оставь меня, сестра, я хочу умереть! Забери моки душу, слуга дьявола! Я хочу избавления!
– Извините, он немножко не в себе, – кивнула нам сиделка.
– Я не сумасшедший! Я в здравом уме и твердой памяти! Я буду ждать тебя, посланник смерти!
Но, слава пернатому богу Кетцалькоатлю, в тот мига нас позвала сестра-регистраторша.
Линда действительно выглядела крайне нездоровой. Замотанная бинтами, почти как мумия, подсоединенная к каким-то проводам и трубкам, подключенная к попискивающим аппаратам.
Войдя и увидев такое, Тони невольно сжал мою руку.
Не хочу описывать те минуты, когда он стоял у постели больной. Только сердце мое от такого зрелища разрывалось от жалости и сочувствия.
– Ей очень больно? – осторожно спросила я.
– Она ничего не чувствует. Если б это была просто боль, я мог бы ее снять, взять на себя. Но вылечить, исцелить я не могу. Это моя вина, – сказал он. – Если б не я, ничего бы не произошло.
– Не надо, ты здесь ни при чем.
– Нет, Венера, – покачал он головой, – если б я не связался с Джеймсом, они были бы живы. Но у меня не было выбора, я не мог иначе. Прости меня, Линда. – Он взял бабушку за руку.
Попискивающий аппарат запнулся и выдал бесконечно длинный сигнал. Вместо черточек и зигзагов на экране появилась сплошная линия.
Взглянув на бабушку, я открыла рот и, забыв его закрыть, ухватилась за плечо Энтони.
– Тони, ты пришел? Как я рада тебя видеть!
– Линда, не надо, вернись обратно в тело.
– Зачем? Мне так гораздо лучше. Ты давно меня не навещал. Я соскучилась, а у тебя все дела, конечно…
– Линда, перестань! Возвращайся сейчас же! Я не хочу, чтобы ты умерла.
– Вздор! Я вовсе не собираюсь умирать. Наоборот, сейчас я чувствую себя гораздо лучше. Я скоро понравлюсь, не переживай.
Послышалось вежливое покашливание: в дверях стоял некто в помятом черном костюме-тройке, в шляпе-котелке с траурной лентой.
– Извините, господин граф, – начал этот субъект, – с прискорбием должен сообщить…
– Иди к черту!
– Но позвольте, я обязан… – возразил было тот с деловитым видом подходя к постели умирающей.
– Не дождешься, – прошипел Тони.
И в мгновение ока субъект в черном оказался в весьма неудобной позе: на полусогнутых ногах, едва не падая, хрипя, оттого как шея его подверглась умелому приему «захват сзади». Котелок с головы, конечно, упал, обнаружив блестящую лысину, украшенную маленькими тупыми рожками.
Но в сущности это дело не меняло. Распахнулись два воронки: одна в полу, черная, пугающая, и вторая – сияющая, под потолком.
– Что происходит, Энтони? – растерялась бабушка.
– К свету! Иди к свету! – крикнул Тони, с трудом удерживая брыкающегося и извивающегося беса. – Иди, не медли, умоляю! – поторопил он сомневающийся дух. – Прощай, Линда. Я буду скучать по тебе.
– Береги себя, мальчик мой! – донеслось тихо, еле слышно, как будто через всю Вселенную.
Воронки захлопнулись.
Черный субъект высвободился из недружелюбным объятий. С обиженным видом напялил шляпу, поклонился и ушел.
В палате остались мы, пищащий аппарат и тело под белой простыней.
Тони шмыгнул носом, отвернувшись, неловко вытер глаза.
– Спрячь свою жалость в карман, Венера. Она режет меня больнее тупого ножа.
– Постараюсь, – промямлила я.
– Никого не жалей, Венера! – Энтони взял меня за плечи, заглянул в глаза. Мокрые ресницы блестели от недавней грозы, искусанные губы манили цветами ветреных зорь… – Никого и никогда, слышишь! Сильному это не нужно, слабому не поможет и тебя сделает уязвимой.
Как серьезен этот взгляд… Ох, уж не жалость – другие стихии захлестнули бедное мое сердечко.
У дверей одной из палат я на секунду задержалась. Меня остановил громкий голос уже знакомого пенсионера.
– Мне некогда умирать! – кричал он. – Я должен изменить свое завещание!
– Нет уж, милейший, извольте отправляться на тот свет! – отвечал ему не менее знакомый тип в черном котелке. – Что за дела? Только сегодня вы подали не менее дюжины устных заявлений на избавление – а сейчас, видите ли, передумали?…
ГЛАВА 40
На кладбище тихо не всегда
Чуть позже, в тот же день, состоялись похороны другой бабушки Энтони, Сандры.
Припарковав машину у кладбищенских ворот, я заметила, что нас давно ждут – Вик Ронан под руку с Мирандой. Коротко поздоровавшись (доброго дня желать друг другу как-то не получалось), мы поспешили присоединиться к остальным, уже собравшимся у места погребения.
По пути, проходя мимо пышных надгробий, скромных могильных камней и старых склепов, мы все хранили молчание.
Энтони черный цвет очень к лицу. А Вик в строгом костюме выглядит серьезно и солидно, как выпускник на школьном балу. Его короткие одуванчиковые косички золотым блеском соперничают с ярким солнцем. Погода стояла отличная, но на душе все равно пасмурно.
Мимоходом возле одного пышно украшенного старинного склепа я заметила троих примечательных персонажей – девушку и двух ребят. Маленькая компания безусловно принадлежала к племени готов – то подтверждали траурный цвет одежды, боевая черно-белая раскраска лиц, да и чувствовали они себя на кладбище как дома. Так к чему это я – девушка откровенно внимательным взглядом проводила обоих моих парней, видимо решая про себя, кто из них симпатичнее. (Зря это она у нее тоже очень даже ничего мальчики. Хотя, конечно не такие красавцы, как мои…) И невдомек было девице что в то же самое время кое-кто наблюдает за ней. Некий тип притаился невдалеке – тоже весь в черном, бледным но явно не гот, я б даже сказала, явная нечисть. Подозрительнейшим образом выглядывал из-за каменного крыла скорбящего ангела.
Итак, мы, конечно, немного опоздали. Священник уже начал проповедь. (Он стоял посреди цветущей зеленой лужайки, как большой пингвин с книжкой. Честно говоря если б не гроб с могилой и черный цвет одежд, это собрание напоминало б пикник – столько зелени, цветов и яркого солнца.)
Энтони присоединился к родным, а мы с Виком благоразумно встали поодаль, в тени раскидистых кленов! Миранда на минутку задержалась. Воспользовавшись моментом, она взяла меня за руку и проникновенным тоном произнесла небольшой монолог. Вот его основные тезисы
а)Энтони глубоко переживает случившееся, и потому она просит меня как очевидно близкого друга поддержать внука в нелегкий период;
б)семья и она лично как ее представительница крайне обеспокоены тем, что Энтони все более и более от них отдаляется. Им ничего не известно ни о том, где он работает, ни о том, где все время пропадает. Он вообще им ничего не рассказывает! Не связался ли он с нелегальным бизнесом? Не пристрастился ли к наркотикам и алкоголю?
Мой ответ был таков: с первым пунктом я полностью и всецело согласилась и поклялась содействовать в силу способностей и возможностей. И по второму вопросу я поспешила ее успокоить: контора, мол, у господина Дэкстера самая обыкновенная, никакого криминала, по миру таких сотня наберется; и пропадает Энтони исключительно по командировкам, потому как время сейчас такое – работа занимает 48 часов в сутки. А не рассказывает ничего, потому что не хочет утомлять близких ненужными им подробностями. И насчет благонадежности можете не сомневаться, а не верите – спросите вот у господина Ронана, он подтвердит мои слова. Вик с готовностью принялся уверять в истинности моих утверждений, и успокоенная Миранда удалилась – делиться последними сведениями с остальным семейством.
Церемония продолжалась. Энтони, стараясь держаться подальше от священника, то и дело тревожно поглядывал в нашу сторону, словно боясь, как бы мы куда не исчезли.
– Не люблю я кладбища, – сказал Вик, переминаясь с ноги на ногу, – Они напоминают, что все сущее – суть прах и прахом станет. А я не хочу думать о себе как о сущем прахе.
– А некоторым здесь нравится. Покой, тишина и все такое.
– Ты об этих готиках, что ли? – Вик кивнул в сторону нарисовавшейся в конце аллеи «темной» троицы. – Скучнейшие существа. Из них получаются исключительно хорошие кладбищенские смотрители, больше ни на что не способны. Рыжий пробовал их братию к рукам прибрать, да только измучился весь, да и плюнул. Не сатанисты они – так, черные буддисты-меланхолики. Реинкарнация кладбищенского воронья.
– Ну не всем же драться в битве добра и зла. Должны быть и наблюдатели, так сказать, свидетели и хронологи.
– Хроникисты, – смеясь, поправил Вик.
– Хроникеры, – предложила я. Но запнулась. – Энтони винит себя в смерти бабушек.
– Абсолютно напрасно, – тоже поскучнев, ответил Вик. – Рыжий говорит, что все подстроила Стелла. Скорей всего так оно и есть.
– Зачем ей это надо?
– Кто ж вас, женщин, поймет? Стелла – неадекватная, эксцентричная особа. Тони называет это «загадочностью». Потому и влюбился.
– А она что?
– А она сначала приручила, а потом взбесилась ни с того ни с сего. Чуть не убила своего «волчонка зеленоглазого» – это так она его называла. Да ты и сама все уж знаешь! Совсем ум за разум зашел. Ну я понимаю, у всех свои тараканы в голове. Но у Стеллы они отборные, селекционные – никакой отравой не выведешь.
– Ох, не зря она мне с первого взгляда не понравилась… – пробормотала я.
– Что? – не расслышал Вик.
– Не, ничего. Ты лучше погляди, что там делается!
Меж тем на моих глазах происходило нечто любопытное. За прогуливавшимися на почтительном расстоянии от нас готами (вероятно, они изнывали от любопытства по поводу пополнения в рядах могил) вел настоящую слежку замеченный мною ранее тип с бандитской рожей. В подтверждение своих отнюдь не альтруистских планов он, притаясь за кустом жасмина и полагая, будто его никто не видит, материализовал из воздуха большущий арбалет. Хотя оружие это заряжать сложно и долго, соображать следовало быстро и оперативно.
Я пихнула Вика в бок и кивнула на готовящегося снайпера. Ронан шепотом выругался и добавил:
– Это наемник. Какого черта он тут потерял? Так, я его задержу, а ты приведи Тони. Только смотри, поаккуратней! Не переполоши родственников.
Что ж, я приготовила милую улыбку и поспешила выполнить сию задачу со всей ответственностью.
Похитить единственного сына у семейства, не распрощавшись и не откланявшись, оказалось миссией невыполнимой. Потребовалось больше одной минуты – и я ужасно беспокоилась и за Вика, и за то, что мы пропустим все самое интересное.
Практически так оно и оказалось. Возле куста акации нам помахала готическая девушка:
– Сюда, сюда! Не беспокойтесь, никуда он не убежит.
За строем надгробий и за стеной густой зелени открылась приятная глазу картина: демон-наемник, согнутый в три погибели, с заломленными за спиной руками, плюс двое парней-готов, держащих оного с обеих сторон, и Вик – с арбалетом наперевес.
Ясно, что с пойманным субъектом не мешало бы поговорить с глазу на глаз, так сказать, в приватной обстановке. И для таких целей черно-белая девушка застенчиво (что не очень вязалось с ее «боевой» раскраской) предложила воспользоваться уютным склепом неподалеку отсюда. Туда мы и отправились, предварительно связав демона его же собственным ремнем, изъятым из его же собственных брюк, и сердечно распрощавшись с представителями славного племени готов.
– Слушай меня внимательно! Будешь отвечать мне четко, честно и внятно, ясно? Вот эта девчонка (это я то есть) – читает все твои мысли. И если захочешь соврать, отсюда живым не выйдешь. Понял?
Демон поглядел на меня – я устроилась на высокой тумбе у выхода усыпальницы и от нечего делать болтала ногами, – потом перевел взгляд на нацеленный на него арбалет в руках Вика и кивнул.
– Отлично.
В голосе Энтони появились железные нотки. Ну точно! Ахилл перед троянской конницей! Интересно, часто ему приходится демонов допрашивать? Если б меня таким тоном спросили, что я делала шесть лет назад в пятницу после обеда, – обязательно бы вспомнила.
Итак, первый вопрос на повестке дня стоял следующий: что сей демон потерял на кладбище и почему собирался напасть на бедных готиков? Ответ был таков:
– Ну так я это… Работа у меня такая. Мне приказали – вот я и того это…
– Приказали что?
– Так это самое…
– В данном месте и в данное время ему было приказана ликвидировать троих человек. Конкретно – одну девушку и двоих юношев. Тьфу, юношей, – поправилась я.
– Перепутал, выходит.
– Че она мелет?! – возмутился пленник. – Никогда в жизни таким не занимался! Ликвидировать! Руки марать?! Убить мне их надо было – всего и делов!…
– Кого убить – готиков? За что? – удивился Вик.
– Знать не знаю никаких ваших кортиков. Мне заказали двоих парней и девчонку, а уж кто они и кому помешали – не мое дело. И никакими кортиками не пользуюсь, не мой стиль. Все знают, я с самострелом на дело хожу.
– Кого убить надо – имена называли? Фото видел?!
– Не.
– Значит, мог и перепутать, – согласился Вик.
– Кто тебя нанял? Отвечай!
– Не ваше дело.
– Клиентам гарантируется анонимность, – фыркнула я.
– Тони, может, мне его пристрелить немножко? – прицеливаясь, предложил Вик. – Чтоб поразговорчивей стал.
– Попробуй, – оскалился пленник, – еще ни один член нашего доблестного клана не раскололся под пытками.
– Гордись, ты станешь первым, – пообещал Вик. – Тони, а давай и правда его пытать? Вот помнишь, как у меня в прошлом году зубы разболелись?
– Такое забудешь, – поморщился Энтони.
Он встал за спиной пленника, положил руки на широкие «накачанные» плечи. Тонкие пальцы смотрелись мраморными на фоне грубой черной ткани.
– Нет, лучше вспомни, как…
– Помолчи, Вик.
– Ладно.
– Чего? Чего это вы задумали? – нервно закрутил головой пленник. – Если че, вы мне за все ответите! А-а!… Нет, не надо!… Мама! Мамочка!…
Демон взревел, задергался. Но побелевшие пальцы держали, впились в обтянутые толстой материей мускулы.
– Нет! Перестань! Я все скажу! Черт, как больно! Отпусти!
– Кто тебя нанял?
– Да ведьма одна. Как зовут – не знаю. Чернявенькая такая, волосы длинные. И глаза все время таращит, желтые, как у кошки.
– Стелла, – уточнила я.
– Что и требовалось доказать, – кивнул Вик.
– Тебя одного наняли?
– Меня и двоих моих братьев. Только перестань! Не надо больше!…
– Кого еще она приказала убить?
– Не знаю ничего. Мне заказали только этих троих – девчонку и парней. А-а!!!
– Подумай лучше. Автокатастрофу два дня назад ваша компания устроила? Ну же! Вспоминай! Такси всмятку, погибли две пожилые дамы…
– Нет, это не мы. Не знаю!… Мне об этом ничего не говорили! Я все сказал! Отпусти!
Энтони отпустил. Подошел к Вику, взял у него арбалет.
Демон не мог отдышаться, с него пот градом катился.
– Дьявол! Что это было? – прохрипел он.
– Спроси его сам, – предложил Энтони и разрядил оружие в пленника.
Стрела вонзилась ровно в сердце, брызнула кровь, темная, как старое вино. Тело, завалившись набок, прямо на глазах стало превращаться в грязь.
– И правда, что ты с ним делал? – поинтересовался Вик, едва мы покинули склеп. – Похоже, это было круче зубной боли.
– Ничего особенного, – отмахнулся Тони. – Всего лишь немного эмоций. Когда Князь нашел малыша, тот чувствовал намного больше.
Припарковав машину у кладбищенских ворот, я заметила, что нас давно ждут – Вик Ронан под руку с Мирандой. Коротко поздоровавшись (доброго дня желать друг другу как-то не получалось), мы поспешили присоединиться к остальным, уже собравшимся у места погребения.
По пути, проходя мимо пышных надгробий, скромных могильных камней и старых склепов, мы все хранили молчание.
Энтони черный цвет очень к лицу. А Вик в строгом костюме выглядит серьезно и солидно, как выпускник на школьном балу. Его короткие одуванчиковые косички золотым блеском соперничают с ярким солнцем. Погода стояла отличная, но на душе все равно пасмурно.
Мимоходом возле одного пышно украшенного старинного склепа я заметила троих примечательных персонажей – девушку и двух ребят. Маленькая компания безусловно принадлежала к племени готов – то подтверждали траурный цвет одежды, боевая черно-белая раскраска лиц, да и чувствовали они себя на кладбище как дома. Так к чему это я – девушка откровенно внимательным взглядом проводила обоих моих парней, видимо решая про себя, кто из них симпатичнее. (Зря это она у нее тоже очень даже ничего мальчики. Хотя, конечно не такие красавцы, как мои…) И невдомек было девице что в то же самое время кое-кто наблюдает за ней. Некий тип притаился невдалеке – тоже весь в черном, бледным но явно не гот, я б даже сказала, явная нечисть. Подозрительнейшим образом выглядывал из-за каменного крыла скорбящего ангела.
Итак, мы, конечно, немного опоздали. Священник уже начал проповедь. (Он стоял посреди цветущей зеленой лужайки, как большой пингвин с книжкой. Честно говоря если б не гроб с могилой и черный цвет одежд, это собрание напоминало б пикник – столько зелени, цветов и яркого солнца.)
Энтони присоединился к родным, а мы с Виком благоразумно встали поодаль, в тени раскидистых кленов! Миранда на минутку задержалась. Воспользовавшись моментом, она взяла меня за руку и проникновенным тоном произнесла небольшой монолог. Вот его основные тезисы
а)Энтони глубоко переживает случившееся, и потому она просит меня как очевидно близкого друга поддержать внука в нелегкий период;
б)семья и она лично как ее представительница крайне обеспокоены тем, что Энтони все более и более от них отдаляется. Им ничего не известно ни о том, где он работает, ни о том, где все время пропадает. Он вообще им ничего не рассказывает! Не связался ли он с нелегальным бизнесом? Не пристрастился ли к наркотикам и алкоголю?
Мой ответ был таков: с первым пунктом я полностью и всецело согласилась и поклялась содействовать в силу способностей и возможностей. И по второму вопросу я поспешила ее успокоить: контора, мол, у господина Дэкстера самая обыкновенная, никакого криминала, по миру таких сотня наберется; и пропадает Энтони исключительно по командировкам, потому как время сейчас такое – работа занимает 48 часов в сутки. А не рассказывает ничего, потому что не хочет утомлять близких ненужными им подробностями. И насчет благонадежности можете не сомневаться, а не верите – спросите вот у господина Ронана, он подтвердит мои слова. Вик с готовностью принялся уверять в истинности моих утверждений, и успокоенная Миранда удалилась – делиться последними сведениями с остальным семейством.
Церемония продолжалась. Энтони, стараясь держаться подальше от священника, то и дело тревожно поглядывал в нашу сторону, словно боясь, как бы мы куда не исчезли.
– Не люблю я кладбища, – сказал Вик, переминаясь с ноги на ногу, – Они напоминают, что все сущее – суть прах и прахом станет. А я не хочу думать о себе как о сущем прахе.
– А некоторым здесь нравится. Покой, тишина и все такое.
– Ты об этих готиках, что ли? – Вик кивнул в сторону нарисовавшейся в конце аллеи «темной» троицы. – Скучнейшие существа. Из них получаются исключительно хорошие кладбищенские смотрители, больше ни на что не способны. Рыжий пробовал их братию к рукам прибрать, да только измучился весь, да и плюнул. Не сатанисты они – так, черные буддисты-меланхолики. Реинкарнация кладбищенского воронья.
– Ну не всем же драться в битве добра и зла. Должны быть и наблюдатели, так сказать, свидетели и хронологи.
– Хроникисты, – смеясь, поправил Вик.
– Хроникеры, – предложила я. Но запнулась. – Энтони винит себя в смерти бабушек.
– Абсолютно напрасно, – тоже поскучнев, ответил Вик. – Рыжий говорит, что все подстроила Стелла. Скорей всего так оно и есть.
– Зачем ей это надо?
– Кто ж вас, женщин, поймет? Стелла – неадекватная, эксцентричная особа. Тони называет это «загадочностью». Потому и влюбился.
– А она что?
– А она сначала приручила, а потом взбесилась ни с того ни с сего. Чуть не убила своего «волчонка зеленоглазого» – это так она его называла. Да ты и сама все уж знаешь! Совсем ум за разум зашел. Ну я понимаю, у всех свои тараканы в голове. Но у Стеллы они отборные, селекционные – никакой отравой не выведешь.
– Ох, не зря она мне с первого взгляда не понравилась… – пробормотала я.
– Что? – не расслышал Вик.
– Не, ничего. Ты лучше погляди, что там делается!
Меж тем на моих глазах происходило нечто любопытное. За прогуливавшимися на почтительном расстоянии от нас готами (вероятно, они изнывали от любопытства по поводу пополнения в рядах могил) вел настоящую слежку замеченный мною ранее тип с бандитской рожей. В подтверждение своих отнюдь не альтруистских планов он, притаясь за кустом жасмина и полагая, будто его никто не видит, материализовал из воздуха большущий арбалет. Хотя оружие это заряжать сложно и долго, соображать следовало быстро и оперативно.
Я пихнула Вика в бок и кивнула на готовящегося снайпера. Ронан шепотом выругался и добавил:
– Это наемник. Какого черта он тут потерял? Так, я его задержу, а ты приведи Тони. Только смотри, поаккуратней! Не переполоши родственников.
Что ж, я приготовила милую улыбку и поспешила выполнить сию задачу со всей ответственностью.
Похитить единственного сына у семейства, не распрощавшись и не откланявшись, оказалось миссией невыполнимой. Потребовалось больше одной минуты – и я ужасно беспокоилась и за Вика, и за то, что мы пропустим все самое интересное.
Практически так оно и оказалось. Возле куста акации нам помахала готическая девушка:
– Сюда, сюда! Не беспокойтесь, никуда он не убежит.
За строем надгробий и за стеной густой зелени открылась приятная глазу картина: демон-наемник, согнутый в три погибели, с заломленными за спиной руками, плюс двое парней-готов, держащих оного с обеих сторон, и Вик – с арбалетом наперевес.
Ясно, что с пойманным субъектом не мешало бы поговорить с глазу на глаз, так сказать, в приватной обстановке. И для таких целей черно-белая девушка застенчиво (что не очень вязалось с ее «боевой» раскраской) предложила воспользоваться уютным склепом неподалеку отсюда. Туда мы и отправились, предварительно связав демона его же собственным ремнем, изъятым из его же собственных брюк, и сердечно распрощавшись с представителями славного племени готов.
– Слушай меня внимательно! Будешь отвечать мне четко, честно и внятно, ясно? Вот эта девчонка (это я то есть) – читает все твои мысли. И если захочешь соврать, отсюда живым не выйдешь. Понял?
Демон поглядел на меня – я устроилась на высокой тумбе у выхода усыпальницы и от нечего делать болтала ногами, – потом перевел взгляд на нацеленный на него арбалет в руках Вика и кивнул.
– Отлично.
В голосе Энтони появились железные нотки. Ну точно! Ахилл перед троянской конницей! Интересно, часто ему приходится демонов допрашивать? Если б меня таким тоном спросили, что я делала шесть лет назад в пятницу после обеда, – обязательно бы вспомнила.
Итак, первый вопрос на повестке дня стоял следующий: что сей демон потерял на кладбище и почему собирался напасть на бедных готиков? Ответ был таков:
– Ну так я это… Работа у меня такая. Мне приказали – вот я и того это…
– Приказали что?
– Так это самое…
– В данном месте и в данное время ему было приказана ликвидировать троих человек. Конкретно – одну девушку и двоих юношев. Тьфу, юношей, – поправилась я.
– Перепутал, выходит.
– Че она мелет?! – возмутился пленник. – Никогда в жизни таким не занимался! Ликвидировать! Руки марать?! Убить мне их надо было – всего и делов!…
– Кого убить – готиков? За что? – удивился Вик.
– Знать не знаю никаких ваших кортиков. Мне заказали двоих парней и девчонку, а уж кто они и кому помешали – не мое дело. И никакими кортиками не пользуюсь, не мой стиль. Все знают, я с самострелом на дело хожу.
– Кого убить надо – имена называли? Фото видел?!
– Не.
– Значит, мог и перепутать, – согласился Вик.
– Кто тебя нанял? Отвечай!
– Не ваше дело.
– Клиентам гарантируется анонимность, – фыркнула я.
– Тони, может, мне его пристрелить немножко? – прицеливаясь, предложил Вик. – Чтоб поразговорчивей стал.
– Попробуй, – оскалился пленник, – еще ни один член нашего доблестного клана не раскололся под пытками.
– Гордись, ты станешь первым, – пообещал Вик. – Тони, а давай и правда его пытать? Вот помнишь, как у меня в прошлом году зубы разболелись?
– Такое забудешь, – поморщился Энтони.
Он встал за спиной пленника, положил руки на широкие «накачанные» плечи. Тонкие пальцы смотрелись мраморными на фоне грубой черной ткани.
– Нет, лучше вспомни, как…
– Помолчи, Вик.
– Ладно.
– Чего? Чего это вы задумали? – нервно закрутил головой пленник. – Если че, вы мне за все ответите! А-а!… Нет, не надо!… Мама! Мамочка!…
Демон взревел, задергался. Но побелевшие пальцы держали, впились в обтянутые толстой материей мускулы.
– Нет! Перестань! Я все скажу! Черт, как больно! Отпусти!
– Кто тебя нанял?
– Да ведьма одна. Как зовут – не знаю. Чернявенькая такая, волосы длинные. И глаза все время таращит, желтые, как у кошки.
– Стелла, – уточнила я.
– Что и требовалось доказать, – кивнул Вик.
– Тебя одного наняли?
– Меня и двоих моих братьев. Только перестань! Не надо больше!…
– Кого еще она приказала убить?
– Не знаю ничего. Мне заказали только этих троих – девчонку и парней. А-а!!!
– Подумай лучше. Автокатастрофу два дня назад ваша компания устроила? Ну же! Вспоминай! Такси всмятку, погибли две пожилые дамы…
– Нет, это не мы. Не знаю!… Мне об этом ничего не говорили! Я все сказал! Отпусти!
Энтони отпустил. Подошел к Вику, взял у него арбалет.
Демон не мог отдышаться, с него пот градом катился.
– Дьявол! Что это было? – прохрипел он.
– Спроси его сам, – предложил Энтони и разрядил оружие в пленника.
Стрела вонзилась ровно в сердце, брызнула кровь, темная, как старое вино. Тело, завалившись набок, прямо на глазах стало превращаться в грязь.
– И правда, что ты с ним делал? – поинтересовался Вик, едва мы покинули склеп. – Похоже, это было круче зубной боли.
– Ничего особенного, – отмахнулся Тони. – Всего лишь немного эмоций. Когда Князь нашел малыша, тот чувствовал намного больше.
ГЛАВА 41
На фоне синих сумерек
Темную сторону бытия нужно принимать исключительно в виде темного шоколада.
Хистрикс Хирсутус
Разыскать Стеллу не составило большого труда. Один телефонный звонок в контору Джеймса – и вам известно точное местонахождение любой ведьмы или демона в заданную минуту! Красота. Ну да, ведь это их работа держать под контролем (или хотя бы под присмотром) всю нечисть своего округа.
Получив точные координаты, Энтони прикинул что-то в уме (мне подслушать не удалось!…), достал Книгу и, сверяясь с инструкцией, нарисовал мелом на стене в гостиной, прямо по обоям в цветочек, очертания двери.
– И что это за художественное безобразие? – поинтересовался Вик.
Он наблюдал за приятелем, развалясь в глубоком кресле, закинув ногу на ногу, потягивая холодный чай с ломтиком лимона. А на спинке сей мягкой мебели возлежал Князь. Зверь выбрал для себя такую удобную диспозицию, чтобы то и дело обмахивать Вика хвостом по носу, а с другой стороны, спустив переднюю лапу, ласково пощипывать когтями за плечо.
– Если ты забыл, это дверь для перехода, – терпеливо пояснил Тони.
– Нет, это я помню, не совсем уж плохой стал. Ты скажи, тебе это зачем? К чему такие сложности? Дыры надоели или ради общего развития экспериментируешь?
– Угу, – ответил Тони.
– Чего угу-то?
– А разве есть разница? – спросила я. – Дырки – дверки…
Мне-то рисовать на обоях или чай попивать было некогда – имелось дело поважней. Цербер принес в зубах щетку и заставил вычесывать из густой шерсти репейник. Где он его столько в городе набрал – понятия не имею. (На эту процедуру грустно смотрел Цезарь, у него-то не нашлось предлога подъехать с щеткой: шерсть коротка, лишнего репья не прицепишь.)
– Понимаешь ли, Венера, – пустился объяснять Вик,-разница-таки есть. Представь себе две плоскости, два листа бумаги, например. Соединить их можно по-разному: склеить, сшить, спаять… Впрочем, спаять вряд ли. Но неважно. С пространствами можно поступить аналогично. Вот сэр рыцарь в данном случае собирается воспользоваться теорией…
– Так, я пошел, – сообщил Тони, поправляя манжеты своей черной рубашки, – чтобы мел отряхнуть и чтобы браслетов не было видно.
– То есть как – пошел? Один? – нахмурился Вик.
– Именно. Свидетели мне не нужны.
И ушел в стену.
– Вот еще, свидетели ему не нужны, – хмыкнул Вик. – Идем-ка, Венера.
– Подсматривать? – спросила я нерешительно. – Как – то неудобно.
– Подстраховывать! – отрезал Вик.
Путешествие через стену оказалось намного приятней и комфортней по ощущениям, нежели переходы посредством дыр. Не зря Тони обои испортил.
Мы очутились в живописном местечке. Тенистая парковая аллея тянулась вдоль крутого берега озера. Сквозь ажурную ширму деревьев и прочей растительности внизу у кромки воды виднелись песчаные пляжи. А прямо перед глазами простиралось синее небо надвигающихся сумерек.
На пригорке аллея заканчивалась симпатичной открытой беседкой – с колоннадой вместо стен, с витиеватой китайской крышей. Перед беседкой каменными плитами выложена терраса, огражденная замысловатого плетения парапетом. Вот на этой террасе, в неясном вечернем свете, на фоне синего неба виднелась пара темный силуэтов. Отличная цель для слежки! Да еще над озером царит приятная тишина, оттененная нежным шелестом листвы, так что до моего слуха долетали все подробности происходящей возле беседки беседы, вплоть до последнего вздоха.
– Так ты требуешь правды? – Стелла рассмеялась.
Противный наигранный смех.
– Вот же тебе моя исповедь. Да, я хотела и хочу твоей смерти. Да, это я наняла полдюжины демонов, чтоб они принесли мне на блюде твое окровавленное сердце. Представляешь, за тебя эти герои потребовали тройную цену. Так что ты мне дорого обходишься, бесценный мой. Впрочем, денег, заплаченных старым дурнем за твою книженцию, оказалось достаточно. Даже еще немного осталось – хватило на платье для маскарада у Рыжего, – добавила она прегадостным тоном.
– Как предусмотрительно. – Судя по голосу, Энтони едва сдерживался. – Значит, ты решила, что если демоны меня не убьют, то старик точно живыми нас не выпустит. И заодно от Книги избавишься.
«Кого это – нас?» – мелькнуло в голове Стеллы.
А вслух кивнула:
– О да, точно так я и думала. Согласись, это был почти идеальный план. Я лишь одного не учла – не рассчитала, что за это время ты настолько изменишься. Боюсь, теперь с тобой никакие демоны-наемники не справятся. Придется опять все самой делать…
И в полумгле сверкнуло длинное лезвие.
От такой подлости я просто оцепенела.
Энтони и глазом не моргнул, не отступил ни на шаг.
– Клялась в любви, теперь клянешься в ненависти. Что с тобой случилось, Стелла? – тихо спросил он.
– Я в полном порядке! – крикнула она и, сжав рукоять стилета, вскинула руку для удара.
Я в ужасе, будто в замедленном фильме, смотрела, как острие стального жала неумолимо направляется к его груди, грозя достигнуть самого сердца…
Но слава Осирису! Вик не стал ждать конца (чьего-нибудь конца – тягостной сцены или самого Энтони!), подоспел вовремя, перехватил руку ведьмы.
– Ты б лучше спросил, как она сумела книжку из замка свистнуть! – посоветовал он, обернувшись к приятелю и покрутя пальцем у виска.
– Ха! Так я вам и рассказала! – воскликнула ведьма и, вырвавшись, бросилась бежать. Вероятно, собиралась скрыться в соседнем измерении, но не тут-то было.
– Черта с два! – сквозь зубы выругался Тони…Стелла, совершив какой-то странный прыжок и не найдя ожидаемого межпространственного перехода, плюхнулась оземь, причем крайне нелепо. Даже Вик сочувственно поморщился.
– Это ты сделал?! – взвилась она, присовокупив пару крепких выражений.
Последние слова Энтони пропустил мимо ушей. Просто взял ведьму за шиворот и рывком поставил на ноги. Но не отпустил.
– Я лишаю тебя, Стелла, твоей силы, – произнес он. – Ты никуда не уйдешь, пока я не отпущу тебя. А если попытаешься сбежать – навсегда останешься беспомощной смертной. Все твои знакомые демоны этому очень обрадуются. А теперь говори: как тебе удалось украсть Книгу?
– Ничего я тебе не скажу! – заявила ведьма, бесстыжа уставившись на него своими желтыми лживыми глазами.
Ой, до чего же она мне не нравится!…
– Так упала, что память отшибло?
Ведьма лишь нагло ухмылялась. Но когда Энтони как разъяренная кобра, едва слышно прошипел ей в ухо(я-то все, конечно, прекрасно расслышала!), что сейчас заставит ее почувствовать все то, что испытал он, узнав о ее мнимой смерти, – вот тогда ведьма заговорила. И не просто заговорила, а завопила:
– Это был единственный выход! Я должна была забрать Книгу любым способом. Ты не представляешь, что сотворил с тобой Джеймс! Еще немного – и ты станешь чудовищем, от которого миру не избавиться ничем! Никто и никогда! Пойми! Джеймс делает из тебя своего пса. Он это задумал еще до того, как ты родился. То, что у него не получилось с твоим прадедом шестьсот лет назад, он хочет повторить с тобой. И на этот раз он все тщательно подготовил. Он хочет создать совершенное, неуязвимое чудовище – по своему образу и подобию. Джеймс – твой отец, Энтони! Это правда!
Энтони отпустил ее, оттолкнул от себя.
– Я тебя не об этом спрашиваю, не надо заговаривать мне зубы.
– Пусть так. – Огонь в глазах ведьмы потускнел.-Придет время, ты поймешь – я не лгала тебе. Ты мне поверишь. Но боюсь, тогда будет слишком поздно что-либо изменить. Хорошо, я отвечу на твой вопрос. Я долго следила за тобой, за замком. Но все решил случай – я повстречала вот эту юную особу. – Ведьма кивнула в мою сторону. – Я наткнулась на нее неподалеку от замка. Глупая девочка заблудилась, и я просто указала ей дорогу. Дальше все пошло как по маслу: машина сломалась, девочку напугали страшные дикие звери. И конечно, от неминуемой гибели ее спас прекрасный благородный рыцарь.
Теперь потихоньку закипать стала я. Каким сахарным тоном эта бессовестная тут сказки рассказывает! Ох, держите меня, не то счас сувениров из нее понаделаю для Хэллоуина!
– Девчушка – просто сокровище, сама невинность. Попала в замок – и сразу стала совать свой конопатый нос во все пыльные щели. И, разумеется, нашла Книгу…