Страница:
Заложив руки за голову, Энтони откинулся назад – мне пришлось сделать то же самое. Ой, хорошо! Только так и заснуть можно…
Близился рассвет. Небо становилось все светлей и ярче. Звезды постепенно исчезали, растворялись в прозрачной синеве. На востоке несмело поднималось утро: густая синь небосвода бледнела в голубизну, потом окрашивалась нежной зеленью. Над самым горизонтом засветилась желтая полоска.
Стали просыпаться птицы. Захлопали крыльями, зашевелились в кудрявых кронах. Прямо над головой качнулись ветви, зачирикала какая-то невидимая звонкая пичужка. И с высоты мне на футболку спикировало толстое, длинное, жирное, мохнатое, зеленое чудовище!
– А-а-а!!! – заорала я голосом морской сирены с американского авианосца.-Тони!! Спаси!!! Убери с меня это ЧУДИЩЕ!!
– Спокойно!! Не дергайся! И прежде всего замолчи.
– А-а-а!!! Не могу!! Оно по мне ползает!… – И слезы градом посыпались из моих глаз.
– Это всего лишь гусеница, – успокаивающим тоном заверил меня Энтони. – Вот посмотри, ее уже нет. Я ее выкинул, и сейчас ее слопают на завтрак птички. А если не слопают, она станет симпатичной бабочкой. Ну перестань, вытри слезы…
– Не могу, – всхлипнула я. – Она такая мохната-ая-а…
И тут Энтони сделал такое, от чего у меня не только слезы высохли разом, но и вся я остолбенела. Он обнял меня за плечи, притянул к себе и поцеловал в губы.
Минуту я боялась вздохнуть, шевельнуться и открыта глаза.
– Ты это чего? – выдохнула я наконец шепотом. – Я этого не хотела, я совсем о другом думала…
– Я знаю, – ответил он тихо, – я хотел.
Что? Я не могу поверить своим ушам!
– Я хотел вернуть долг, – поправился Тони.
– Ах, ты в этом смысле… Но это было вовсе не обязательно. Все-таки тогда упал вертолет, а сейчас – всего лишь гусеница…
– Извини. Просто я подумал, когда еще следующего вертолета дождались бы…
Солнце еще не показалось, но оно было уже совсем близко. Лучи его расцветили легкие кружева облаков всеми оттенками золота, спелых персиков и майских роз. Отражаясь от неба, свет нежным сиянием опускался на землю, окутывая, наполняя воздух, растворяя в себе тени.
ГЛАВА 56
11 августа, к вечеру ожидается полнолуние
Утром я проснулась оттого, что по мне снова прошли мягкие лапы. Хотя, пожалуй, это было уже не утро, а скорее полдень. Впрочем, немножко поваляться в постельке…
Вдруг раздался грохот. Князь, сидевший рядом на подушке, единым духом прыснул из комнаты. А я, судорожно вцепившись в одеяло, вскочила на ноги и вжалась в бархатные драпировки балдахина. Не прекращая визга, я поняла, отчего весь шум: кто-то вылетел из шкафа, едва не снеся с петель дверцы, и, пулей срикошетив об камин, рухнул перед кроватью.
Из-за двери выглянула любопытная мордочка Князя. С моей позиции тоже ничего не было видно. Поэтому я решительно завернулась в одеяло и осторожно подошла к краю.
– Эй! Что ты тут делаешь?! – воскликнула я. – И чего ты потерял в моем шкафу?
– В каком еще шкафу? – хрипло спросил Энтони, держась за голову.
Именно его графское сиятельство и оказался виновником всего грохота.
– Ты что? Ты пьян? – изумилась я.
Ополовиненная бутылка джина в его руке навевала вполне определенные подозрения.
– С чего ты взяла? – Собравшись с силами, он сел, прислонился спиной к кровати. И на бутылку посмотрел, как будто в первый раз видит. – Не-е… Это не выпивка, это средство для опытов.
– И с чем же ты экспериментируешь? – спросила я, не скрывая в голосе ехидства. И вместе с одеялом сползла рядышком, на пушистый прикроватный коврик.
Но Тони и ухом не повел, завернул поплотней пробку.
– Что-то я проголодался… Венер, пошли, пожуем чего-нибудь?
Ужасно романтично начинается день! Не успела я проснуться – как парень моей мечты падает к моим ногам, а потом приглашает позавтракать тет-а-тет!
Когда я оделась и спустилась вниз, на кухне вовсю разгорался межклассовым конфликт, слышный во всем замке.
– Господин граф, позвольте, я накрою в столовой!
– Отстань, пожалуйста.
– Но, господин граф, хозяину замка не пристало кушать на кухне!
– Уймись, прошу тебя. Раз я хозяин, мне все пристало. Ты только отстань…
– Господин граф, ну что вы делаете?! Позвольте, я вам приготовлю…
– Да не надо мне ничего готовить! Я сам все сделаю. Брысь с глаз долой! Иди лучше кошек накорми.
– Уже накормила, господин граф.
– Всех? Точно? Вот иди и проверь!
С изгнанной нимфой я столкнулась в дверях. Покрасневший кончик носа и мокрые глаза говорили сами за себя. Причина ее огорчения выяснилась сразу же: вместо того чтоб заказать к завтраку какой-нибудь изысканный фуагра-аля-кутюр, Энтони вооружился поварским «палашом» и накрошил бутербродов!
– Нет, Венера, ты погляди! – воскликнул он, потрясая оружием кухонного назначения. – Хороша помощница! Кофе она варить не будет, потому что вредно. Бутерброды не ешьте – всухомятку нельзя. Во всем хозяину надо перечить!
– Ты задел ее профессиональное самолюбие, – сказала я, утащив из-под ножа дольку помидора. – Ты ничего не понимаешь – ты предпочел кулинарному искусству суррогат фастфуда.
– Это она ничего не понимает, – проворчал Тони.
Да, то были бутерброды. Но зато какие! На тонкий ломтик хлеба клался кусочек ветчины, который поливался майонезом, потом шло колечко помидора, которое накрывалось ломтиком сыра, и сверху все посыпалось зеленью. И все это он отправил в разогретую духовку – целый противень.
Покидав оставшиеся продукты обратно в холодильник и смахнув со стола крошки, Энтони уселся на широкий подоконник и сказал:
– Я понял, почему оказался в шкафу.
Через пару минут, уплетая горячие бутерброды (хрустящие снизу и тягучие от расплавившегося сыра сверху), я тоже все уяснила.
Прошедшей ночью, в отличие от меня, Энтони вообще спать не собирался. Лунную бессонницу он решил использовать творчески. Пролистав всю Книгу, Тони нашел занятный рецепт. Сваренное по нему зелье давало возможность заглянуть в прошлое. И, следовательно, увидеть много интересного.
– Это как в сказках? – уточнила я. – Посмотришь в ведьминский котел, и там тебе все покажут?
– Нет-нет-нет! – помахал бутербродом Тони. – Это совершенно иная технология. Гарантируется полный эффект присутствия.
По-прежнему сидя на высоком подоконнике, он пил ужасно вредный крепкий кофе, легкомысленно болтал ногами. Рядом, на своем обычном месте, дремала Жозефина. (Месяц назад она показалась мне глубоко беременной, и я никак не думала, что она может стать в два раза толще!) Кошка лениво подняла голову, ловя носом ароматы. Потом облизнулась. Но так как Энтони, увлеченно рассказывая о чудесном колдовском снадобье, не обратил на нее внимания, Жозефина ничтоже сумняшеся принялась пинать хозяина задней лапой. Опомнившись, Тони отломил ей кусочек горячего сыра, который Жозефина с аппетитом скушала, не вставая.
– Называется, она их кормила! – придирчиво заметил Энтони.
От второго кусочка кошка отвернулась с оскорбленным видом. «Зачем ты предлагаешь мне эту несъедобную гадость?!» – отчетливо отразилось на привередливой морде.
– Ну и фиг с тобой, моя дорогая. Короче, Венера, с помощью этого зелья можно подключиться к долговременной памяти замка. То есть можно увидеть все, что происходило в этих стенах на протяжении всего времени их существования, начиная с момента основания вплоть до этой самой минуты.
– Круто, – сказала я.
– Я нашел кое-что интересное, – добавил он, – и я хочу, чтобы ты тоже это увидела.
По его лицу я поняла: это «кое-что» замок запомнил не напрасно.
ГЛАВА 57
ГЛАВА 58
Близился рассвет. Небо становилось все светлей и ярче. Звезды постепенно исчезали, растворялись в прозрачной синеве. На востоке несмело поднималось утро: густая синь небосвода бледнела в голубизну, потом окрашивалась нежной зеленью. Над самым горизонтом засветилась желтая полоска.
Стали просыпаться птицы. Захлопали крыльями, зашевелились в кудрявых кронах. Прямо над головой качнулись ветви, зачирикала какая-то невидимая звонкая пичужка. И с высоты мне на футболку спикировало толстое, длинное, жирное, мохнатое, зеленое чудовище!
– А-а-а!!! – заорала я голосом морской сирены с американского авианосца.-Тони!! Спаси!!! Убери с меня это ЧУДИЩЕ!!
– Спокойно!! Не дергайся! И прежде всего замолчи.
– А-а-а!!! Не могу!! Оно по мне ползает!… – И слезы градом посыпались из моих глаз.
– Это всего лишь гусеница, – успокаивающим тоном заверил меня Энтони. – Вот посмотри, ее уже нет. Я ее выкинул, и сейчас ее слопают на завтрак птички. А если не слопают, она станет симпатичной бабочкой. Ну перестань, вытри слезы…
– Не могу, – всхлипнула я. – Она такая мохната-ая-а…
И тут Энтони сделал такое, от чего у меня не только слезы высохли разом, но и вся я остолбенела. Он обнял меня за плечи, притянул к себе и поцеловал в губы.
Минуту я боялась вздохнуть, шевельнуться и открыта глаза.
– Ты это чего? – выдохнула я наконец шепотом. – Я этого не хотела, я совсем о другом думала…
– Я знаю, – ответил он тихо, – я хотел.
Что? Я не могу поверить своим ушам!
– Я хотел вернуть долг, – поправился Тони.
– Ах, ты в этом смысле… Но это было вовсе не обязательно. Все-таки тогда упал вертолет, а сейчас – всего лишь гусеница…
– Извини. Просто я подумал, когда еще следующего вертолета дождались бы…
Солнце еще не показалось, но оно было уже совсем близко. Лучи его расцветили легкие кружева облаков всеми оттенками золота, спелых персиков и майских роз. Отражаясь от неба, свет нежным сиянием опускался на землю, окутывая, наполняя воздух, растворяя в себе тени.
ГЛАВА 56
Как обычно, утро приходит неожиданно
Трещит будильник –
На самом интересном…
Кыш, нечистая!
Хокку неизвестного русского автора
11 августа, к вечеру ожидается полнолуние
Утром я проснулась оттого, что по мне снова прошли мягкие лапы. Хотя, пожалуй, это было уже не утро, а скорее полдень. Впрочем, немножко поваляться в постельке…
Вдруг раздался грохот. Князь, сидевший рядом на подушке, единым духом прыснул из комнаты. А я, судорожно вцепившись в одеяло, вскочила на ноги и вжалась в бархатные драпировки балдахина. Не прекращая визга, я поняла, отчего весь шум: кто-то вылетел из шкафа, едва не снеся с петель дверцы, и, пулей срикошетив об камин, рухнул перед кроватью.
Из-за двери выглянула любопытная мордочка Князя. С моей позиции тоже ничего не было видно. Поэтому я решительно завернулась в одеяло и осторожно подошла к краю.
– Эй! Что ты тут делаешь?! – воскликнула я. – И чего ты потерял в моем шкафу?
– В каком еще шкафу? – хрипло спросил Энтони, держась за голову.
Именно его графское сиятельство и оказался виновником всего грохота.
– Ты что? Ты пьян? – изумилась я.
Ополовиненная бутылка джина в его руке навевала вполне определенные подозрения.
– С чего ты взяла? – Собравшись с силами, он сел, прислонился спиной к кровати. И на бутылку посмотрел, как будто в первый раз видит. – Не-е… Это не выпивка, это средство для опытов.
– И с чем же ты экспериментируешь? – спросила я, не скрывая в голосе ехидства. И вместе с одеялом сползла рядышком, на пушистый прикроватный коврик.
Но Тони и ухом не повел, завернул поплотней пробку.
– Что-то я проголодался… Венер, пошли, пожуем чего-нибудь?
Ужасно романтично начинается день! Не успела я проснуться – как парень моей мечты падает к моим ногам, а потом приглашает позавтракать тет-а-тет!
Когда я оделась и спустилась вниз, на кухне вовсю разгорался межклассовым конфликт, слышный во всем замке.
– Господин граф, позвольте, я накрою в столовой!
– Отстань, пожалуйста.
– Но, господин граф, хозяину замка не пристало кушать на кухне!
– Уймись, прошу тебя. Раз я хозяин, мне все пристало. Ты только отстань…
– Господин граф, ну что вы делаете?! Позвольте, я вам приготовлю…
– Да не надо мне ничего готовить! Я сам все сделаю. Брысь с глаз долой! Иди лучше кошек накорми.
– Уже накормила, господин граф.
– Всех? Точно? Вот иди и проверь!
С изгнанной нимфой я столкнулась в дверях. Покрасневший кончик носа и мокрые глаза говорили сами за себя. Причина ее огорчения выяснилась сразу же: вместо того чтоб заказать к завтраку какой-нибудь изысканный фуагра-аля-кутюр, Энтони вооружился поварским «палашом» и накрошил бутербродов!
– Нет, Венера, ты погляди! – воскликнул он, потрясая оружием кухонного назначения. – Хороша помощница! Кофе она варить не будет, потому что вредно. Бутерброды не ешьте – всухомятку нельзя. Во всем хозяину надо перечить!
– Ты задел ее профессиональное самолюбие, – сказала я, утащив из-под ножа дольку помидора. – Ты ничего не понимаешь – ты предпочел кулинарному искусству суррогат фастфуда.
– Это она ничего не понимает, – проворчал Тони.
Да, то были бутерброды. Но зато какие! На тонкий ломтик хлеба клался кусочек ветчины, который поливался майонезом, потом шло колечко помидора, которое накрывалось ломтиком сыра, и сверху все посыпалось зеленью. И все это он отправил в разогретую духовку – целый противень.
Покидав оставшиеся продукты обратно в холодильник и смахнув со стола крошки, Энтони уселся на широкий подоконник и сказал:
– Я понял, почему оказался в шкафу.
Через пару минут, уплетая горячие бутерброды (хрустящие снизу и тягучие от расплавившегося сыра сверху), я тоже все уяснила.
Прошедшей ночью, в отличие от меня, Энтони вообще спать не собирался. Лунную бессонницу он решил использовать творчески. Пролистав всю Книгу, Тони нашел занятный рецепт. Сваренное по нему зелье давало возможность заглянуть в прошлое. И, следовательно, увидеть много интересного.
– Это как в сказках? – уточнила я. – Посмотришь в ведьминский котел, и там тебе все покажут?
– Нет-нет-нет! – помахал бутербродом Тони. – Это совершенно иная технология. Гарантируется полный эффект присутствия.
По-прежнему сидя на высоком подоконнике, он пил ужасно вредный крепкий кофе, легкомысленно болтал ногами. Рядом, на своем обычном месте, дремала Жозефина. (Месяц назад она показалась мне глубоко беременной, и я никак не думала, что она может стать в два раза толще!) Кошка лениво подняла голову, ловя носом ароматы. Потом облизнулась. Но так как Энтони, увлеченно рассказывая о чудесном колдовском снадобье, не обратил на нее внимания, Жозефина ничтоже сумняшеся принялась пинать хозяина задней лапой. Опомнившись, Тони отломил ей кусочек горячего сыра, который Жозефина с аппетитом скушала, не вставая.
– Называется, она их кормила! – придирчиво заметил Энтони.
От второго кусочка кошка отвернулась с оскорбленным видом. «Зачем ты предлагаешь мне эту несъедобную гадость?!» – отчетливо отразилось на привередливой морде.
– Ну и фиг с тобой, моя дорогая. Короче, Венера, с помощью этого зелья можно подключиться к долговременной памяти замка. То есть можно увидеть все, что происходило в этих стенах на протяжении всего времени их существования, начиная с момента основания вплоть до этой самой минуты.
– Круто, – сказала я.
– Я нашел кое-что интересное, – добавил он, – и я хочу, чтобы ты тоже это увидела.
По его лицу я поняла: это «кое-что» замок запомнил не напрасно.
ГЛАВА 57
Про колдовское зелье и машину времени
Для путешествия вдвоем полбутылки джина было мало. Поэтому пришлось подняться на третий этаж, где располагалась алхимическая лаборатория.
Как в такой обстановке можно проводить научные опыты – ума не приложу. На длинных столах, на тумбах и стеллажах колбы, реторты и прочие пробирки по самые пробки утопали в пыли и паутине. В таких жутких условиях, по-моему, можно было создать исключительно жуткую отраву, но никак не зелье, пригодное к употреблению.
– «Сушеные крылья перуанских нетопырей», «Заспиртованные мозги китайских дятлов»… О! «Сверчки моченые с крысиными ушками в собственном соку» – а я-то в прошлый раз их обыскался…
Энтони читал этикетки на склянках, будто меню в ресторане.
– «Ил мертвого озера консервированный», «Ушная сера зомби первого призыва», «Лапки мокриц копченые», «Протоплазма фантома-утопленника»… Эй, Венера! Ты чего позеленела? В эликсир я ничего такого не клал. Вот смотри – все строго по рецепту.
Тони достал с полки стеклянный графин, сдул с него пыль, поставил на стол. Сунул в горлышко ба-а-альшую воронку, куда принялся по очереди вливать разные (причем разноцветные) жидкости, которые в графине почему-то располагались слоями, напомнив мне веселенькие полосатые гольфы.
– Итак, приступим. Отвар цветков одуванчика, собранного в ночь первого весеннего полнолуния. Пыльца с крыльев бабочки-махаона, разведенная в молоке черной козы. Вода из семи родников, взятая на рассвете пятницы, тринадцатого. Роса с лепестков альпийского эдельвейса и с цветков мака… Не помню, откуда. Слезы горных эльфов, пару капель… – продолжал Энтони, не обращая внимания на раздавшийся в углу шорох.
Отпихнув мусор и свалив стопу книг, из тайного хода, скрывавшегося за панелью стены, появился Вик. Заметив нас, он почему-то смутился. И что-то быстро спрятал за спину.
– Привет, – сказал он. – А вы что тут делаете?
– Колдуем, – ответил Тони, не отвлекаясь. – А ты чем занят? Не присоединишься?
– Нет. Послушай, а где мы держим селитру?
– Селитра там, – кивнул Тони, – а сера вон там. А мы собрались кого-то взрывать?
– Не, – донеслось из-под стола, где притаилась селитра, – а где у нас есть резиновые перчатки?
– Поищи в кладовке, – посоветовал Тони, – или спроси у Никто.
Вик поспешно убежал, чуть не забыв пресловутую селитру – а заодно и принесенный с собой флакон, на этикетке которого я успела разобрать интригующую надпись:
– …И последний штрих, – продолжал Энтони, перечислив едва ли не два десятка ингредиентов, – добавляем свежевыжатый сок лимона. Теперь нужно все хорошенько перемешать.
Я не поверила своим глазам. На удивление, смешавшись, все разноцветье компонентов дало абсолютно прозрачную, просто хрустальной чистоты газированную воду! Энтони налил немного получившегося зелья в стакан и протянул мне:
– Попробуешь?
Я осторожно принюхалась, сделала глоток.
– Вкусно! Настоящая родниковая вода, только с пузырьками. И пахнет лесом… Ой, однако, крепкая штука. Интересно, сколько здесь градусов? Признавайся, спиртное сюда добавлял?
– Ни в коем случае! Здесь используются исключительно натуральные, экологически чистые продукты. Никаких консервантов! Вообще, если честно, – добавил он, – согласно рецепту необходимы только четыре вещества. Остальные я добавил для вкуса.
– Получилось неплохо, – заметила я. – Но что дальше? Нужно все это выпить и произнести заклинание?
– Еще нужна машина времени.
– Машина времени? – изумилась я. – Ты собираешься собрать ее прямо сейчас или она уже припрятана где-нибудь на чердаке?
– И как ты только догадалась! – рассмеялся он.
Машина времени, как ей и полагалось, ждала нас в потайном месте. И чтобы добраться до потайного места, мы воспользовались тайным ходом. Люк тайного хода на сей раз скрывался под пыльным ковром на полу – в этой же комнате. (И как только горничные не добрались до здешней пыли – совершенно непонятно!)
По пути я прослушала краткую лекцию но зельеведению и путешествиях во времени.
Состав, который мне предстояло опробовать в деле, изобрел лично Арман Дис, о чем не забыл написать в Книге. Вообще, мне кажется, в те далекие времена ощущался острый дефицит бумаги, и граф был вынужден использовать одну-единственную книжку и в качестве дневника, и как сборник рецептов. И называть ее следовало бы, по-моему, не просто Книгой, а Большой Записной Книжкой Чернокнижника. Хотя, с другой стороны, если бы граф завел пару-другую блокнотиков, то сражаться нам пришлось бы не с одним гималайским колдуном, а с целой армией любителей древности.
Итак, граф Арман использовал данный эликсир для того, чтобы сэкономить на шпионах. Пример. Скажем, возвращается он из очередного рейда с очередной ведьмой в мешке (или с мешком ведьм), а дома его поджидают молодая жена и подозрительный гость из столицы. Как ему, ревнивому, узнать, что тут происходило за время его отсутствия? Расспрашивать слуг бесполезно, да и чести не достойно. За молодую хозяйку они костьми лягут, а хозяина боятся так, что слова не вымолвят – стук зубовный мешает. Вот тогда граф и достает заветную бутылочку. Пару капель на стакан воды – и ты гуляешь по замку двухнедельной давности. Конечно, для активных действий, для вмешательства в прошлые события данное средство абсолютно не годится. Зато для безопасного сбора информации – самое то.
– Но чтобы увидеть, что здесь происходило шестьсот лет назад, нам, разумеется, придется увеличить дозу и выпить не меньше стакана, не разбавляя,-заключил Тони.
Узкие темные коридоры и крутые лестницы тайного хода наконец-то привели нас к цели. Отворив маленькую дверцу со скрипучими, насквозь проржавевшими петлями – так что никаких запоров не надо, от сквозняка точно не распахнется, – мы вошли в сумрачное помещение. То была явно нежилая комната с щербатыми каменными стенами, высота коих раза в три превосходила диаметр самого помещения. Потолок напрочь отсутствовал, его заменяли перекрещивающиеся в вышине деревянные балки, поддерживающие конусообразную крышу. Выглянув в узкую щель окна, я поняла, куда попала: то была маленькая башенка, пристроенная к углу северного крыла. Заметить ее можно было, лишь обойдя замок кругом. (Лично мне смотреть на нее было ужасно весело, очень уж она напоминала толстый опенок, выросший из пенька.)
– Венера, обрати внимание, пожалуйста. Вот это и есть машина времени.
Я обернулась – Тони торжественно представил мне… часы. Длинные напольные часы из почерневшего дерева. Они показались бы несоразмерно узкими и несуразно высокими – в каком-нибудь другом месте. Но в этой комнате часы смотрелись так, будто появились здесь до сотворения мира. Циферблат размерами напоминал круглый кухонный столик в доме моих крестных. А тусклый бронзовый диск маятника, неподвижно повисший на двухметровой кочерге, был одновременно похож и на, простите, канализационный люк, и на китайскую монету счастья, правда, без дырки посредине.
– А где же гири? – спросила я.
– Потерялись, – пожал Тони плечами. – Вообще-то часы сломаны. Сколько я ни пытался их починить – ходить они наотрез отказываются. Вик говорит, что они остановились, когда убили графа, и пойдут снова, когда у замка опять появится хозяин.
– Но разве не ты хозяин? – спросила я.
Энтони посмотрел на меня так, будто я сморозила чудовищную глупость.
– Пока я всего лишь наследник.
– Да? А в прошлое полнолуние я слышала бой часов. Уж не этих ли?
– Очень может быть, – ответил он.
Дыркина, ты абсолютная дура и вопросы у тебя дурацкие – как будто ему было до часов в полнолуние?…
– Как же мы попадем в прошлое, если часы не ходят?
– Это вовсе не обязательно, – ответил Тони, отворачивая пробки бутылок. – Главное, часы есть.
Еще в лаборатории он перелил зелье из графина в две небольшие бутылки из-под пива (разумеется, предварительно оригинальное содержимое было вылито в раковину, а посуда тщательно вымыта, дабы посторонним ингредиентом не испортить эффект). И теперь одну из них мне предстояло осушить единым залпом до дна.
Признаюсь честно, из горлышка я пить не умею. Ужасно мешали пузырьки, «вода» норовила ударить в нос. И Энтони внимательно следил, чтобы я выпила всю дозу до капли, – короче, я едва не утонула.
– Уф! – сказала я. В ушах зазвенело.
– Теперь, на счет «три», иди, – сказал он и толкнул исполинский маятник. Тот закачался как-то нехотя.
– Куда идти? Туда? – переспросила я. От «ключевой водицы» тело мое стало как будто и не моим. Но в целом ощущалась приятная легкость.
– Туда, – кивнул Тони.
Я вдохнула побольше воздуха и на счет «три», проскочив под маятником, вошла в часы.
Как в такой обстановке можно проводить научные опыты – ума не приложу. На длинных столах, на тумбах и стеллажах колбы, реторты и прочие пробирки по самые пробки утопали в пыли и паутине. В таких жутких условиях, по-моему, можно было создать исключительно жуткую отраву, но никак не зелье, пригодное к употреблению.
– «Сушеные крылья перуанских нетопырей», «Заспиртованные мозги китайских дятлов»… О! «Сверчки моченые с крысиными ушками в собственном соку» – а я-то в прошлый раз их обыскался…
Энтони читал этикетки на склянках, будто меню в ресторане.
– «Ил мертвого озера консервированный», «Ушная сера зомби первого призыва», «Лапки мокриц копченые», «Протоплазма фантома-утопленника»… Эй, Венера! Ты чего позеленела? В эликсир я ничего такого не клал. Вот смотри – все строго по рецепту.
Тони достал с полки стеклянный графин, сдул с него пыль, поставил на стол. Сунул в горлышко ба-а-альшую воронку, куда принялся по очереди вливать разные (причем разноцветные) жидкости, которые в графине почему-то располагались слоями, напомнив мне веселенькие полосатые гольфы.
– Итак, приступим. Отвар цветков одуванчика, собранного в ночь первого весеннего полнолуния. Пыльца с крыльев бабочки-махаона, разведенная в молоке черной козы. Вода из семи родников, взятая на рассвете пятницы, тринадцатого. Роса с лепестков альпийского эдельвейса и с цветков мака… Не помню, откуда. Слезы горных эльфов, пару капель… – продолжал Энтони, не обращая внимания на раздавшийся в углу шорох.
Отпихнув мусор и свалив стопу книг, из тайного хода, скрывавшегося за панелью стены, появился Вик. Заметив нас, он почему-то смутился. И что-то быстро спрятал за спину.
– Привет, – сказал он. – А вы что тут делаете?
– Колдуем, – ответил Тони, не отвлекаясь. – А ты чем занят? Не присоединишься?
– Нет. Послушай, а где мы держим селитру?
– Селитра там, – кивнул Тони, – а сера вон там. А мы собрались кого-то взрывать?
– Не, – донеслось из-под стола, где притаилась селитра, – а где у нас есть резиновые перчатки?
– Поищи в кладовке, – посоветовал Тони, – или спроси у Никто.
Вик поспешно убежал, чуть не забыв пресловутую селитру – а заодно и принесенный с собой флакон, на этикетке которого я успела разобрать интригующую надпись:
– …И последний штрих, – продолжал Энтони, перечислив едва ли не два десятка ингредиентов, – добавляем свежевыжатый сок лимона. Теперь нужно все хорошенько перемешать.
Я не поверила своим глазам. На удивление, смешавшись, все разноцветье компонентов дало абсолютно прозрачную, просто хрустальной чистоты газированную воду! Энтони налил немного получившегося зелья в стакан и протянул мне:
– Попробуешь?
Я осторожно принюхалась, сделала глоток.
– Вкусно! Настоящая родниковая вода, только с пузырьками. И пахнет лесом… Ой, однако, крепкая штука. Интересно, сколько здесь градусов? Признавайся, спиртное сюда добавлял?
– Ни в коем случае! Здесь используются исключительно натуральные, экологически чистые продукты. Никаких консервантов! Вообще, если честно, – добавил он, – согласно рецепту необходимы только четыре вещества. Остальные я добавил для вкуса.
– Получилось неплохо, – заметила я. – Но что дальше? Нужно все это выпить и произнести заклинание?
– Еще нужна машина времени.
– Машина времени? – изумилась я. – Ты собираешься собрать ее прямо сейчас или она уже припрятана где-нибудь на чердаке?
– И как ты только догадалась! – рассмеялся он.
Машина времени, как ей и полагалось, ждала нас в потайном месте. И чтобы добраться до потайного места, мы воспользовались тайным ходом. Люк тайного хода на сей раз скрывался под пыльным ковром на полу – в этой же комнате. (И как только горничные не добрались до здешней пыли – совершенно непонятно!)
По пути я прослушала краткую лекцию но зельеведению и путешествиях во времени.
Состав, который мне предстояло опробовать в деле, изобрел лично Арман Дис, о чем не забыл написать в Книге. Вообще, мне кажется, в те далекие времена ощущался острый дефицит бумаги, и граф был вынужден использовать одну-единственную книжку и в качестве дневника, и как сборник рецептов. И называть ее следовало бы, по-моему, не просто Книгой, а Большой Записной Книжкой Чернокнижника. Хотя, с другой стороны, если бы граф завел пару-другую блокнотиков, то сражаться нам пришлось бы не с одним гималайским колдуном, а с целой армией любителей древности.
Итак, граф Арман использовал данный эликсир для того, чтобы сэкономить на шпионах. Пример. Скажем, возвращается он из очередного рейда с очередной ведьмой в мешке (или с мешком ведьм), а дома его поджидают молодая жена и подозрительный гость из столицы. Как ему, ревнивому, узнать, что тут происходило за время его отсутствия? Расспрашивать слуг бесполезно, да и чести не достойно. За молодую хозяйку они костьми лягут, а хозяина боятся так, что слова не вымолвят – стук зубовный мешает. Вот тогда граф и достает заветную бутылочку. Пару капель на стакан воды – и ты гуляешь по замку двухнедельной давности. Конечно, для активных действий, для вмешательства в прошлые события данное средство абсолютно не годится. Зато для безопасного сбора информации – самое то.
– Но чтобы увидеть, что здесь происходило шестьсот лет назад, нам, разумеется, придется увеличить дозу и выпить не меньше стакана, не разбавляя,-заключил Тони.
Узкие темные коридоры и крутые лестницы тайного хода наконец-то привели нас к цели. Отворив маленькую дверцу со скрипучими, насквозь проржавевшими петлями – так что никаких запоров не надо, от сквозняка точно не распахнется, – мы вошли в сумрачное помещение. То была явно нежилая комната с щербатыми каменными стенами, высота коих раза в три превосходила диаметр самого помещения. Потолок напрочь отсутствовал, его заменяли перекрещивающиеся в вышине деревянные балки, поддерживающие конусообразную крышу. Выглянув в узкую щель окна, я поняла, куда попала: то была маленькая башенка, пристроенная к углу северного крыла. Заметить ее можно было, лишь обойдя замок кругом. (Лично мне смотреть на нее было ужасно весело, очень уж она напоминала толстый опенок, выросший из пенька.)
– Венера, обрати внимание, пожалуйста. Вот это и есть машина времени.
Я обернулась – Тони торжественно представил мне… часы. Длинные напольные часы из почерневшего дерева. Они показались бы несоразмерно узкими и несуразно высокими – в каком-нибудь другом месте. Но в этой комнате часы смотрелись так, будто появились здесь до сотворения мира. Циферблат размерами напоминал круглый кухонный столик в доме моих крестных. А тусклый бронзовый диск маятника, неподвижно повисший на двухметровой кочерге, был одновременно похож и на, простите, канализационный люк, и на китайскую монету счастья, правда, без дырки посредине.
– А где же гири? – спросила я.
– Потерялись, – пожал Тони плечами. – Вообще-то часы сломаны. Сколько я ни пытался их починить – ходить они наотрез отказываются. Вик говорит, что они остановились, когда убили графа, и пойдут снова, когда у замка опять появится хозяин.
– Но разве не ты хозяин? – спросила я.
Энтони посмотрел на меня так, будто я сморозила чудовищную глупость.
– Пока я всего лишь наследник.
– Да? А в прошлое полнолуние я слышала бой часов. Уж не этих ли?
– Очень может быть, – ответил он.
Дыркина, ты абсолютная дура и вопросы у тебя дурацкие – как будто ему было до часов в полнолуние?…
– Как же мы попадем в прошлое, если часы не ходят?
– Это вовсе не обязательно, – ответил Тони, отворачивая пробки бутылок. – Главное, часы есть.
Еще в лаборатории он перелил зелье из графина в две небольшие бутылки из-под пива (разумеется, предварительно оригинальное содержимое было вылито в раковину, а посуда тщательно вымыта, дабы посторонним ингредиентом не испортить эффект). И теперь одну из них мне предстояло осушить единым залпом до дна.
Признаюсь честно, из горлышка я пить не умею. Ужасно мешали пузырьки, «вода» норовила ударить в нос. И Энтони внимательно следил, чтобы я выпила всю дозу до капли, – короче, я едва не утонула.
– Уф! – сказала я. В ушах зазвенело.
– Теперь, на счет «три», иди, – сказал он и толкнул исполинский маятник. Тот закачался как-то нехотя.
– Куда идти? Туда? – переспросила я. От «ключевой водицы» тело мое стало как будто и не моим. Но в целом ощущалась приятная легкость.
– Туда, – кивнул Тони.
Я вдохнула побольше воздуха и на счет «три», проскочив под маятником, вошла в часы.
ГЛАВА 58
По ту сторону времени
Первые несколько секунд по ту сторону я не слышала ничего, кроме звона в ушах и стука собственного сердца. Потом Энтони взял меня за руку, и я решилась открыть глаза.
И сразу почувствовала себя мухой в янтаре. Только вместо янтаря вокруг висел серовато-жемчужный туман. Ровный, как кусок дымчатого стекла. И я в нем как будто плавала, оставаясь на месте, но не чувствуя ног. Очень странное ощущение.
– Ну что, освоилась? – спросил Тони. Он был рядом, держал меня за руку. Ни за что его не отпущу.
– Да вроде… – промямлила я.
– Тогда вперед. Я хочу тебе много чего показать.
Энтони уверенно повел меня по коридору из серого тумана. Как он ориентируется в этих сумерках – для меня загадка. Но потом и мои глаза привыкли к полумраку, и сквозь молочную пелену я даже стала различать очертания комнат. Оказалось, что этот коридор – стены. Каменные стены, и мы двигаемся внутри них. Внутри камня! От комнат, от реального мира нас отделяло как будто тонкое стекло.
– Осторожно! – предупредил Тони, когда я хотела прикоснуться к границе тумана. – Не нажимай сильно, а то вывалишься.
– Куда? В прошлое?
– Нет, обратно в настоящее. Просто пока еще рано, потерпи немного.
– Да я ничего, я только попробовать…
Я вертела головой, стараясь рассмотреть комнаты и залы одновременно по обеим сторонам коридора. Все они вроде бы такие, к которым я уже привыкла,-и в то же время другие. Некоторые менялись прямо на глазах: диван в гостиной стоял в углу, а стоило мне на миг отвернуться – как он оказался ровно посредине комнаты. О прочих чудесах я и не говорю, я просто не успевала их толком заметить. Короче, менялось все, но так и должно быть, ведь мы уходим более чем на шестьсот лет в глубь времен.
– Теперь, Венера, смотри внимательно.
Мы остановились перед одной из спален второго этажа. Подойдя поближе к границе тумана, я, как говорится, распахнула глаза и навострила ушки.
На столике горели две свечи в серебряных канделябрах (такие я видела в большой гостиной на каминной полке). На кровати, разобранной ко сну – здесь в окно смотрела глубокая ночь, – сидела женщина в кружевном пеньюаре, в чепчике на голове. Женщина была беременна и чем-то очень расстроена. Тяжко вздыхая, она нерешительно достала из-под подушки большой нож. Нет, кажется, кинжал. Причем тот самый, который вчера мы с Джеймсом и Цезарем откопали под дубом. Ни больше ни меньше. Спрятав клинок в оборках одежды, она вышла из спальни.
– За ней, – коротко сказал Тони.
И мы последовали за таинственной дамой. Она шла по коридору, а мы – в стене. С разницей в шесть столетий… В голове не укладывается. Лучше мне об этом не думать.
Одна из дверей распахнулась, и со звонким криком к даме подбежала девочка лет двух, этакий толстощекий пупсик в розовых рюшечках. Дама рассеянно погладила девочку по голове, что-то сказала появившейся следом няньке, и та увела ребенка. Молодая мамаша украдкой, будто от себя самой, смахнула слезы, и вошла в кабинет.
Нам пришлось выполнить команду «кругом» и развернуться на месте.
В кабинете, в уютном кресле перед догорающим камином, дремал человек. В неверном свете угасающего огня рассмотреть точно было трудно, но лицо его мне показалось смутно знакомым.
Женщина бесшумно затворила дверь. Достала кинжал.
– Это ты? – тихо спросил мужчина, не открывая глаз. Она вздрогнула: он не спал.
– Я, – откликнулась она.
– Подойди, пожалуйста, – попросил он, не глядя протянув к ней руку.
Она повиновалась, встала перед ним. Он хотел взять ее за руки, но она отшатнулась.
– Что ты хочешь со мной сделать? – спросила она дрожащим голосом.
– Обнять, – улыбнулся он. – Что еще можно сделать с собственной женой?
– Ты собираешься сжечь меня на костре? – спросила она, глотая слезы. – Как всех остальных до меня? Приберегаешь напоследок, когда больше никого не останется?
Он помрачнел.
– Кто тебе сказал?
– Это так?
– Кто тебе сказал?! – крикнул он, вставая с кресла. Но тут же рухнул назад: она что было сил вонзила кинжал ему в живот. Растерянный, он смотрел на кровь на белоснежной рубашке.
– Как ты могла?… – прошептал он.
Она, всхлипывая, отбежала на пару шагов, забилась в угол.
Он поднялся с кресла, со стоном сквозь стиснутые зубы выдернул окровавленный клинок из тела и отшвырнул в темноту. Она замолчала.
– Что ты наделала… – с сожалением сказал он. Расстегнув одежду, он обнажил окровавленный торс с зияющей раной. Взял со стола салфетку, одним медленным движением стер кровь. Плоть была невредима.
– Ты чудовище! – выдохнула она…
– Не больше, чем ты, – ответил он.
В комнате вспыхнули все свечи, вновь запылал камин – неукротимым зеленоватым пламенем.
– Ты хотела убить собственного мужа, отца своих детей?
– Чернокнижника! – хрипло воскликнула она. – Противного Господу приспешника Сатаны! Ты думаешь, я слепа? Думаешь, я не вижу, что происходит в доме? Господь простит меня, ибо не человека я должна убить!… И с этими словами она метнулась к брошенному на пол кинжалу. Но граф опередил ее. (Я угадала верно – это был именно он, граф Арман Дис, первый хозяин замка.)
Гребень, взвившийся шипами на хребте, в клочья порвал одежду. Покрытый колючками змеящийся хвост ударил о пол. Замахнулась рука, вмиг ставшая когтистой лапой, стиснула горло железными клещами.
– У тебя не получится, – ощерилась волчья морда, сверкнув изумрудами глаз.
– Будь ты проклят! – просипела она. – Именем Господа проклинаю тебя!
Чудовище отпрянуло, вздрогнув, как от удара хлыста. Лишь секунда – но кинжал оказался в ее руке… Я отвернулась, уткнулась лбом в плечо Энтони.
– Только в сердце, – шепнул он мне. – Запомни, Венера, только в сердце.
Мир вокруг, даже спустя шесть веков, содрогнулся от ужасающего воя.
– Ведь это была Стелла? – спросила я, когда вновь наступила тишина и арена смерти скрылась за серой дымкой времени.
– Стелла, – кивнул Тони. – Она не обманывала, она действительно очень старая ведьма.
– Но что с ними случилось? У них были дети…
– Разумеется, были, – улыбнулся Энтони. – Идем, ты все увидишь сама. Обещаю, крови больше не будет.
– Да ладно, ничуточки я не испугалась, – пробурчала я. – Послушай, а ты тоже умеешь превращаться в волка?
– Нет, пока не умею, – откликнулся он, отыскивая нужную дорогу в тумане подпространства. – Может, потом научусь, когда-нибудь.
Теперь мы спускались вниз. И было очень странно спускаться вниз, шагая вверх по лестнице. (Дело в том, что в данном межвременном континууме, который я про себя окрестила «безвременьем», передвигаться можно было абсолютно где угодно и как угодно. Например, зайти на стену и идти, будучи параллельно полу. И вот теперь мы спускались по парадной лестнице, и так как сами находились внутри, то по ступенькам приходилось подниматься.)
Внизу нас ждали роскошно убранные залы, тысячи свечей в сверкающих люстрах с хрустальными подвесками – и бал в самом разгаре. Стройные ряды господ в смешных сюртуках, под руку с чинными дамами в неуклюжих корсетах, важно шествовали по залу под заунывную музыку раннего Ренессанса. Гости, участия в танцах не принимавшие, обсуждали участвующих, рассыпавшись группками по углам. И один подпирал стенку в шаге от меня. Я едва поборола искушение протянуть руку и потрогать, а вернее, дернуть за роскошное страусиное перо на черном бархатном берете этого господина.
Кислый зеленый взгляд и знакомая бледная внешность выдали в нем хозяина замка, убитого на моих глазах буквально пару минут назад.
Кстати, парадный портрет над разлетом лестницы уже висел. Причем теперь-то мне было отлично видно, что художник был либо напуган важностью заказа и заказчика, либо просто близорук. На полотне графу минимум лет десять прибавили. Да и сходство с оригиналом относительное. Стоявший сейчас передо мной высокий щеголь в бархате и алмазах мало походил на худосочного алхимика в сутане. Вот корешок Книги выписан один в один. В общем, получше приглядевшись к графу, при нормальном освещении, я скрепя сердце признала – у Стеллы все-таки неплохой вкус. Я бы даже могла сказать, что граф – интересный мужчина. (Сказала бы, будь я лет на шестьсот постарше.)
– Прикольная музыка, – сказала я. – Может, тоже потанцуем?
– Подожди немного, – шепнул Энтони, обняв меня сзади за плечи. – Сейчас один субъект объявится, важный разговор будет.
О боги мои! Клянусь винными подвалами Валгаллы, я готова была ждать еще хоть пару столетий. Лишь бы Энтони не отпускал меня. Он прижал меня к своей груди, я лопатками чувствовала, как бьется его сердце, таяла от его тепла. Уткнувшись подбородком в локоть, вдохнула запах горьких трав, растущих вокруг замка и за лето пропитавших его хозяина своим ароматом. По мне, так этот ожидаемый субъект пусть бы вообще не появлялся!…
И сразу почувствовала себя мухой в янтаре. Только вместо янтаря вокруг висел серовато-жемчужный туман. Ровный, как кусок дымчатого стекла. И я в нем как будто плавала, оставаясь на месте, но не чувствуя ног. Очень странное ощущение.
– Ну что, освоилась? – спросил Тони. Он был рядом, держал меня за руку. Ни за что его не отпущу.
– Да вроде… – промямлила я.
– Тогда вперед. Я хочу тебе много чего показать.
Энтони уверенно повел меня по коридору из серого тумана. Как он ориентируется в этих сумерках – для меня загадка. Но потом и мои глаза привыкли к полумраку, и сквозь молочную пелену я даже стала различать очертания комнат. Оказалось, что этот коридор – стены. Каменные стены, и мы двигаемся внутри них. Внутри камня! От комнат, от реального мира нас отделяло как будто тонкое стекло.
– Осторожно! – предупредил Тони, когда я хотела прикоснуться к границе тумана. – Не нажимай сильно, а то вывалишься.
– Куда? В прошлое?
– Нет, обратно в настоящее. Просто пока еще рано, потерпи немного.
– Да я ничего, я только попробовать…
Я вертела головой, стараясь рассмотреть комнаты и залы одновременно по обеим сторонам коридора. Все они вроде бы такие, к которым я уже привыкла,-и в то же время другие. Некоторые менялись прямо на глазах: диван в гостиной стоял в углу, а стоило мне на миг отвернуться – как он оказался ровно посредине комнаты. О прочих чудесах я и не говорю, я просто не успевала их толком заметить. Короче, менялось все, но так и должно быть, ведь мы уходим более чем на шестьсот лет в глубь времен.
– Теперь, Венера, смотри внимательно.
Мы остановились перед одной из спален второго этажа. Подойдя поближе к границе тумана, я, как говорится, распахнула глаза и навострила ушки.
На столике горели две свечи в серебряных канделябрах (такие я видела в большой гостиной на каминной полке). На кровати, разобранной ко сну – здесь в окно смотрела глубокая ночь, – сидела женщина в кружевном пеньюаре, в чепчике на голове. Женщина была беременна и чем-то очень расстроена. Тяжко вздыхая, она нерешительно достала из-под подушки большой нож. Нет, кажется, кинжал. Причем тот самый, который вчера мы с Джеймсом и Цезарем откопали под дубом. Ни больше ни меньше. Спрятав клинок в оборках одежды, она вышла из спальни.
– За ней, – коротко сказал Тони.
И мы последовали за таинственной дамой. Она шла по коридору, а мы – в стене. С разницей в шесть столетий… В голове не укладывается. Лучше мне об этом не думать.
Одна из дверей распахнулась, и со звонким криком к даме подбежала девочка лет двух, этакий толстощекий пупсик в розовых рюшечках. Дама рассеянно погладила девочку по голове, что-то сказала появившейся следом няньке, и та увела ребенка. Молодая мамаша украдкой, будто от себя самой, смахнула слезы, и вошла в кабинет.
Нам пришлось выполнить команду «кругом» и развернуться на месте.
В кабинете, в уютном кресле перед догорающим камином, дремал человек. В неверном свете угасающего огня рассмотреть точно было трудно, но лицо его мне показалось смутно знакомым.
Женщина бесшумно затворила дверь. Достала кинжал.
– Это ты? – тихо спросил мужчина, не открывая глаз. Она вздрогнула: он не спал.
– Я, – откликнулась она.
– Подойди, пожалуйста, – попросил он, не глядя протянув к ней руку.
Она повиновалась, встала перед ним. Он хотел взять ее за руки, но она отшатнулась.
– Что ты хочешь со мной сделать? – спросила она дрожащим голосом.
– Обнять, – улыбнулся он. – Что еще можно сделать с собственной женой?
– Ты собираешься сжечь меня на костре? – спросила она, глотая слезы. – Как всех остальных до меня? Приберегаешь напоследок, когда больше никого не останется?
Он помрачнел.
– Кто тебе сказал?
– Это так?
– Кто тебе сказал?! – крикнул он, вставая с кресла. Но тут же рухнул назад: она что было сил вонзила кинжал ему в живот. Растерянный, он смотрел на кровь на белоснежной рубашке.
– Как ты могла?… – прошептал он.
Она, всхлипывая, отбежала на пару шагов, забилась в угол.
Он поднялся с кресла, со стоном сквозь стиснутые зубы выдернул окровавленный клинок из тела и отшвырнул в темноту. Она замолчала.
– Что ты наделала… – с сожалением сказал он. Расстегнув одежду, он обнажил окровавленный торс с зияющей раной. Взял со стола салфетку, одним медленным движением стер кровь. Плоть была невредима.
– Ты чудовище! – выдохнула она…
– Не больше, чем ты, – ответил он.
В комнате вспыхнули все свечи, вновь запылал камин – неукротимым зеленоватым пламенем.
– Ты хотела убить собственного мужа, отца своих детей?
– Чернокнижника! – хрипло воскликнула она. – Противного Господу приспешника Сатаны! Ты думаешь, я слепа? Думаешь, я не вижу, что происходит в доме? Господь простит меня, ибо не человека я должна убить!… И с этими словами она метнулась к брошенному на пол кинжалу. Но граф опередил ее. (Я угадала верно – это был именно он, граф Арман Дис, первый хозяин замка.)
Гребень, взвившийся шипами на хребте, в клочья порвал одежду. Покрытый колючками змеящийся хвост ударил о пол. Замахнулась рука, вмиг ставшая когтистой лапой, стиснула горло железными клещами.
– У тебя не получится, – ощерилась волчья морда, сверкнув изумрудами глаз.
– Будь ты проклят! – просипела она. – Именем Господа проклинаю тебя!
Чудовище отпрянуло, вздрогнув, как от удара хлыста. Лишь секунда – но кинжал оказался в ее руке… Я отвернулась, уткнулась лбом в плечо Энтони.
– Только в сердце, – шепнул он мне. – Запомни, Венера, только в сердце.
Мир вокруг, даже спустя шесть веков, содрогнулся от ужасающего воя.
– Ведь это была Стелла? – спросила я, когда вновь наступила тишина и арена смерти скрылась за серой дымкой времени.
– Стелла, – кивнул Тони. – Она не обманывала, она действительно очень старая ведьма.
– Но что с ними случилось? У них были дети…
– Разумеется, были, – улыбнулся Энтони. – Идем, ты все увидишь сама. Обещаю, крови больше не будет.
– Да ладно, ничуточки я не испугалась, – пробурчала я. – Послушай, а ты тоже умеешь превращаться в волка?
– Нет, пока не умею, – откликнулся он, отыскивая нужную дорогу в тумане подпространства. – Может, потом научусь, когда-нибудь.
Теперь мы спускались вниз. И было очень странно спускаться вниз, шагая вверх по лестнице. (Дело в том, что в данном межвременном континууме, который я про себя окрестила «безвременьем», передвигаться можно было абсолютно где угодно и как угодно. Например, зайти на стену и идти, будучи параллельно полу. И вот теперь мы спускались по парадной лестнице, и так как сами находились внутри, то по ступенькам приходилось подниматься.)
Внизу нас ждали роскошно убранные залы, тысячи свечей в сверкающих люстрах с хрустальными подвесками – и бал в самом разгаре. Стройные ряды господ в смешных сюртуках, под руку с чинными дамами в неуклюжих корсетах, важно шествовали по залу под заунывную музыку раннего Ренессанса. Гости, участия в танцах не принимавшие, обсуждали участвующих, рассыпавшись группками по углам. И один подпирал стенку в шаге от меня. Я едва поборола искушение протянуть руку и потрогать, а вернее, дернуть за роскошное страусиное перо на черном бархатном берете этого господина.
Кислый зеленый взгляд и знакомая бледная внешность выдали в нем хозяина замка, убитого на моих глазах буквально пару минут назад.
Кстати, парадный портрет над разлетом лестницы уже висел. Причем теперь-то мне было отлично видно, что художник был либо напуган важностью заказа и заказчика, либо просто близорук. На полотне графу минимум лет десять прибавили. Да и сходство с оригиналом относительное. Стоявший сейчас передо мной высокий щеголь в бархате и алмазах мало походил на худосочного алхимика в сутане. Вот корешок Книги выписан один в один. В общем, получше приглядевшись к графу, при нормальном освещении, я скрепя сердце признала – у Стеллы все-таки неплохой вкус. Я бы даже могла сказать, что граф – интересный мужчина. (Сказала бы, будь я лет на шестьсот постарше.)
– Прикольная музыка, – сказала я. – Может, тоже потанцуем?
– Подожди немного, – шепнул Энтони, обняв меня сзади за плечи. – Сейчас один субъект объявится, важный разговор будет.
О боги мои! Клянусь винными подвалами Валгаллы, я готова была ждать еще хоть пару столетий. Лишь бы Энтони не отпускал меня. Он прижал меня к своей груди, я лопатками чувствовала, как бьется его сердце, таяла от его тепла. Уткнувшись подбородком в локоть, вдохнула запах горьких трав, растущих вокруг замка и за лето пропитавших его хозяина своим ароматом. По мне, так этот ожидаемый субъект пусть бы вообще не появлялся!…