Страница:
– Точно! Молодец! – похвалил Алеф.
– Наверняка нам будут оставлены какие-нибудь подсказки, что-нибудь эдакое… – предположил Мухоол.
– В воде обязательно должны быть обрывки лески, а на них и крючки, блесны… – подал голос Курт.
– Вот! – обрадовался Тубуз. – Это то, что надо. Сперва леску надо найти. Без лески – никак рыбу не поймаешь!
– Леску можно из волос сплести или мушку из них сделать, – сказала Ксана.
– Гр, из моих волос не сделать!
– Значит, из волос твоих напарников придется делать… – Четвеерг многозначительно взвесил в руках топор.
– Следующий – господин Железяка! – выкрикнул профессор.
– Это я, – объявил лекпин, как будто друзья не знали его имени. – Мы все обязательно поймаем, мы просто не можем не поймать.
Алеф слегка натянуто улыбнулся и, хлопая себя по многочисленным карманам жилетки, направился к сейфу. Какой-то незнакомый гоблин наскочил на него сбоку и, даже не извинившись, затесался в толпе. При других обстоятельствах лекпин обязательно отреагировал бы на это столкновение, но сейчас ему было не до зазевавшегося гоблина. Однако выкрик: «Железяка, секундочку!» заставил его остановиться.
Оказавшийся рядом Кызль задрал полу его жилетки и отцепил невесть откуда там взявшуюся маленькую зимнюю блесенку.
– Это, это не мое… – округлил глаза Алеф, – я не представляю, откуда…
– Для судей это не стало бы оправданием, – сказала подошедшая Ксана.
– Это тот самый гоблин подсунул! Который с тобой столкнулся! – уверенно сказал Тубуз. – Кызль, ты же его видел?!
– Его зовут Друда, – сказал Кызль. – Это он меня пыталь, и я его когда-нибудь уничтожу.
– Но только не сегодня, – твердо сказал Железяка. – Сегодня на первом месте рыбалка, совместная рыбалка. Понятно?
Дождавшись утвердительного кивка гоблина, он подошел к сейфу и открыл первую оказавшуюся под рукой ячейку. Засунув конверт себе в зубы, он начал перекладывать в ячейку содержимое своих многочисленных карманов, надеясь найти что-нибудь, не относящееся к рыболовным принадлежностям. К его разочарованию, таковых предметов почти не оказалось; разве что прочная десятиметровая веревка, которую он отрезал от зимнего отцепа – мало ли чему могла служить эта веревка, может быть, он на ней белье сушит; да еще несколько гаечек, болтиков и булавок, которые изначально тоже служили не для рыболовных целей; ну, и, конечно же, Изымс – нож это, как ни крути. Запирая ячейку, Железяка обратил внимание, что его жилетка превратилась во что-то невесомое, во всяком случае, она полегчала далеко не на один килограмм…
Суета у сейфа заняла немало времени, но, наконец, последний абитуриент обменял свои вещички на конверт и занял место в цепочке людей, эльфов, гномов, лекпинов, троллей и гоблинов, в цепочке, образовавшей полукольцо вокруг мостика, с которого наблюдал за происходящим Эразм Кшиштовицкий.
– Внимание! – вновь прогремел голос декана, и взгляды десятков глаз обратились на мостик. – Сейчас одновременно откроете свои конверты и узнаете, с кем будете рыбачить последующие восемь часов. Призываю всех поддерживать друг друга, помогать в пределах спортивных правил, в общем, проявить себя настоящими рыбаками. И помните, поймать должен каждый!
– Что же мне теперь делать? – Тубуз поднял несчастные, растерянные глаза на Железяку. Компании худшей, чем ту, в которую он угодил благодаря жеребьевке, лекпины и представить себе не могли. Цифра «3» на карточке Тубуза оказалась также на карточках двух гоблинов: Гавры – того самого, который не так давно в трактире «Две веселые русалки» специально облил его пивом, и Друды, которого несколько минут назад пообещал уничтожить Кызль. – Что делать, Железякочка?
– Ловить рыбу, дружище, – сказал Алеф и вдруг, повинуясь внезапному порыву, вложил ему в руку Изымс. – Держи, с ним тебе никакие гоблины страшны не будут.
– Спасибо, дружище! – поблагодарил Тубуз, убирая эльфийский нож в карман куртки.
– Ты только губы не раскатывай. После экзамена вернешь…
По сравнению с напарниками Тубуза компания Железяки казалась ангельской – вместе с ним пятнадцатый номер достался двум его соплеменникам, которых он, правда, лично не знал, но слышал, что они поступают на семинар поплавочников. То, что с лекпинами, а звали их Цовпа и Калач, могут возникнуть какие-то проблемы в общении, Алеф даже представить себе не мог.
Больше всех с троицей повезло Мухоолу, Четвеергу и Курту, которым достались карточки с номером «11». Железяка не сомневался, что эта троица, если и не поймает рыбы больше других, то уж лицом в грязь не ударит ни в коем случае. Не беспокоился он и в отношении Пуслана с Кызлем, в компанию к которым попал Даяа-Кум – юноша с серыми близорукими глазами и длинными каштановыми волосами, о котором было известно, что он классный зимний блеснилыцик.
А вот о Ксане стоило побеспокоиться – в напарники ей попали толстый гном Зубовал и эльф Баббаот, которого Алеф вроде бы вообще видел впервые в жизни. Ксану надо было хоть как-то поддержать, но времени на это у Железяки не осталось: лекпинке досталась карточка с номером «1», профессор Чаб выдал ей и ее напарникам по крючку и пригласил первую троицу занять место перед сходнями.
Дело было в том, что остров, на котором им предстояло ловить рыбу, на самом деле больше походил на невысокую возвышенность. Невысокую до такой степени, что поверх нее с непредсказуемой периодичностью утомленно перекатывали волны, что неоднозначно наводило на мысль о простирающейся на многие сотни метров вокруг этого, с позволения сказать, острова, отмели. Островом же это место назвали, по-видимому, только из-за того, что в его центре росли четыре невысоких деревца.
– Я не понял! – прозвучало уже приевшееся за сегодняшнее утро недовольное восклицание. – А где тут рыбу-то ловить?!
– Вот что, Зубовал! – Ксана так резко повернулась к гному, что тот невольно отпрянул, наткнувшись на стоявшего позади Баббаота. – Ты что, уже с первых минут запаниковал, а?
– Нет! Я… я спрашиваю, где тут рыбу-то ловить?
– Ты что, слепой? – по сравнению с гномом Ксана была ненамного ниже ростом, но, если говорить о размахе в плечах, то Зубовал был шире нее как минимум втрое. Однако даже такое преимущество явно спасовало перед исходящей от лекпинки решимостью, если не сказать злостью. – Это мне в очках простительно, а ты, что, без очков даже чаек увидеть не можешь?! – Она указала рукой на мельтешащие в воздухе чуть ли не на горизонте белые точки. – Или не знаешь, что эти чайки за мальком охотятся, которого окунь из глубины к поверхности вытесняет?!
– Я, э-э… знаю, – выдавил из себя растерявшийся гном. – Знаю я…
– Он знает! – выступил вперед Баббаот. – И я тоже все очень даже хорошо про чаек и окуневые котлы знаю. Но толку-то что? Ты видишь, где сейчас эти самые чайки с окунями и где мы?! Как до них добраться и каким образом их пой…
– Топор! – перебила Ксана, показав пальцем на притороченное к поясу Зубовала исконное гномье орудие. Затем переместила палец на середину острова: – Топор, деревья, плот. Бревна можно связать обрывками вашей одежды. Нам на этом плоту не море переплывать, а всего лишь полтора десятка окуней поймать надо.
– Я не понял…
– Подожди, Зубовал! Плот сделать можно, а дальше-то что?
Но Ксана будто не слышала, о чем спрашивал эльф. Деловито вытащив из уха золотую сережку, она, словно всю жизнь только этим и занималась, вставила в нее выданный профессором Чабом крючок и прикусила застежку зубами. Затем, не выпуская импровизированную блесну изо рта, намотала на указательный палец тонкую прядь своих волос и, зажмурившись, что есть силы дернула. Голова дернулась вслед за рукой, из глаз лекпинки брызнули слезы, вот только цель этих манипуляций оказалась недостигнутой – ни один волосок не покинул свое убежище.
Ксана вознамерилась повторить попытку, но Баббаот ее остановил:
– Зачем доставлять себе такую боль! – Он показал Ксане эльфийскую стрелу. – Края этой стрелы острые, как скальпель. Я правильно понял – ты хочешь пожертвовать своими волосами, чтобы сплести леску?
– А для чего же еще!
Тубуз и в самом деле чувствовал себя довольно неважно. Ладони его были влажными и холодными, желудок провалился куда-то глубоко, создавалось такое впечатление, словно он проглотил снежный комок, и этот комок никак не мог растаять.
– Гкхе, маленький лекпин стал похож на гоблина?
Тубуз вдруг обнаружил, что справа и слева от него стоят его теперь уже напарники – гоблины, и все они стоят перед сходнями, по которым только что на сдачу экзамена отправилась вторая тройка.
Один из гоблинов, которого звали Друда, подмигнул Тубузу:
– Отчего ты так позеленел? Или в тебе есть что-то от бычка-хамелеона, который так любит менять свою окраску?
– А может быть, – второй гоблин по имени Гавра сделал небольшую паузу и, приблизив свои тонкие зеленые губы прямо к уху лекпина, выдохнул, – тебе СТРАШНО?!
Тубуз невольно отшатнулся.
– С-страшно? Нет, тут гг-просто что-то х-холодновато. З-замерз я что-то…
– Не бойся гоблинов, – сказал Друда.
– Да, не бойся, – сказал Гавра и вновь громко шепнул Тубузу на ухо, – бойся лучше СЕБЯ!
Тубуз почувствовал, что спина его взмокла, показалось, что холодный комок в горле увеличился раза в два.
– Ты ведь, наверное, даже не знаешь, что такое страх? – спросил Друда.
– Конечно, не знаешь, – подхватил Гавра и перешел на шепот в третий раз. – Ты не знаешь, что такое НАСТОЯЩИЙ СТРАХ!
Когда Тубуз вслед за Друдой и Гаврой высадился на предоставленный им остров, а парусник стремительно и бесшумно отдалился, он так и остался стоять на берегу, тупо смотря гоблинам в спины и ожидая, что с минуты на минуту с ним действительно случится что-то очень и очень страшное. Гоблины тем временем скрылись в тростнике, густые заросли которого протянулись вдоль всей береговой линии острова. От воды заросли отделяла узкая полоса ярко-желтого песка. Что из себя представлял сам остров, с места высадки разглядеть было невозможно – тростник был выше лекпина в три раза.
– Посмотрите-ка, наш маленький лекпин от страха даже шевельнуться не может! – услышал он голос Гавры. – Неужто опять штанишки намочил?
– Эй, что ты там застыл, словно окаменевший тролль? – крикнул Друда, голова которого, так же, как и голова Гавры, высовывалась из стены тростника. – Иди сюда. Не бойся, мы только кажемся страшными. Иди, иди, гоблины не сделают маленькому лекпину ничего плохого. У нас же общий экзамен, и мы должны помогать друг другу.
– Да не бойся ты, мы не кусаемся, – подбодрил Гавра и, когда Тубуз без особого энтузиазма приблизился к тростнику, добавил: – Сегодня не кусаемся.
Лекпин неуверенно сделал еще один шаг. В следующий миг гоблины схватили его за руки и затащили в заросли.
Узкая протока, через которую можно было даже не перепрыгнуть, а просто переступить и вдоль которой Четвеерг двести второй, Мухоол и Курт шли минут пятнадцать, вывела их к почти идеально круглому озеру, с топкими, колышущимися под ногами берегами. Протока в этом месте расширялась, и озеро было видно как на ладони. Однако подходить к урезу воды было рискованно: с каждым дальнейшим шагом ноги проваливались в мох все глубже. Поэтому троица была вынуждена остановиться.
– То есть, каким образом, я вас спрашиваю? – В голосе Четвеерга сквозило нескрываемое раздражение. – Откуда удочки взять? Как к воде подойти? Я просто в шоке!
– Да, из этого деревца удочку не соорудить. – Мухоол кивнул на маленькую чахлую сосенку, ствол которой был похож на змеевик винного аппарата.
– Может, лучше сразу вернуться к озеру, к тому месту, где нас высадили? – неуверенно предложил Курт. – Хотя там из-за сплошных камышей даже воды не видно.
– Зато здесь воду видно! – вскипел Четвеерг. – А толку-то что!!!
– Смотрите! – Мухоол показал рукой на середину озера, где по поверхности вдруг начали расходиться круги. – Рыба здесь есть, и немаленькая…
– Но ловить-то ее как! И чем?
– И на что? – поддержал гнома Курт.
Не ответив на эти вопросы, Мухоол вдруг плашмя бросился на мох, окунул руку в протоку и тут же поднялся, зажимая пальцами лапку пытающегося выскользнуть лягушонка.
– Вот на что, – сказал эльф. – Это отличный живец.
– О!
– А-а-а?
– А тройник мы попросим Четвеерга из наших трех крючков соорудить. Ты с этим делом справишься?
– Спрашиваешь! – буркнул гном. – Давайте сюда свои крючки!
Четвеерг поддел ногтем большого пальца одну из медных застежек на своем поясе и достал из котомки маленький, но увесистый молоточек. Наковальней послужило лезвие гномьего топора. Несколько точных ударов, и заклепка надежно сковала крючки, превратив их в очень приличный с виду тройник с одним общим ушком. На всю операцию понадобилось не больше минуты.
– Отлично! – похвалил Мухоол. – Только надо помнить, что этот тройник у нас один. И чтобы щука его не откусила, надо надежный поводок найти.
– Поводок есть, – сказал Курт, снимая с шеи золотую цепочку и продевая ушко тройника в одну из застежек. Затем аккуратно насадил на тройник лягушонка. – Поводок не порвется, главное, как следует его привязать. Вот только к чему его привязать?
– А вот к чему. – Мухоол достал из-за плеча лук, еще больше согнул дугу и снял с одного конца тетиву. Та почти полностью распрямилась.
Курт и Четвеерг с удивлением наблюдали за его действиями. А Мухоол принялся сматывать с дуги тонкую прозрачную эльфийскую нить и ровными кругами укладывать ее себе под ноги. Когда нить, оказавшаяся довольно длинной, закончилась, он привязал ее к тетиве, затем воткнул свободный конец лука в мох и произвел укладку нити в обратном порядке.
– Все. Закидушка готова, – удовлетворенно изрек эльф, привязывая к нити цепочку-поводок. – Теперь главное – сделать плавный заброс, а при вываживании не торопиться и укладывать нить так же аккуратно, чтобы не запуталась.
– А она… э… леска, то есть нить, – на разрыв прочная? – спросил Четвеерг.
– На разрыв – твой вес выдержит. А вот щучьих зубов боится…
– Никогда на такую снасть не ловил, – признался Курт.
– Я тоже, – сказал Четвеерг.
– Вообще-то в классическом варианте сюда еще поплавок прилагается, чтобы живец на дне не спрятался. Но это когда ты сразу на несколько закидушек ловишь и в разные места их закидываешь. Закинул и сидишь, ждешь, на поплавочки поглядывая. Но сейчас нам ждать-выжидать некогда, поэтому мы способ ловли немного модернизируем.
Мухоол с ускорением раскрутил поводок с наживкой, в нужный момент разжав пальцы. Наживка взмыла в небо и по плавной траектории приводнилась точно в том месте, где недавно рыба обозначила свое присутствие. Не позволив тяжелому золотому поводку увлечь живца на дно, Мухоол сразу же начал выбирать нить-леску…
– Гр, гр, удочку ломать из дерева надо. Это я смогу, – сказал Пуслан. – Лески у нас, гр, нет, да, зеленый?
– Леску мы тоже сделаем. Нитку какую-нибудь найдем или сплетем из волос. – Кызль уставился на длинные волосы Даяа-Кума.
– Из волос? – воскликнул тот. – Из волос невозможно! Там, откуда я родом, с короткими волосами ходить не принято! Уж лучше давайте вот эту мою жилетку домотканую на нитки распустим. А пуговицы вместо грузиков приспособим.
– Гр!
– Очень уж толстые нитки эти, – сказал Кызль, пощупав жилетку.
– А волосы слишком тонкие – порвутся.
– Их можно сплести…
– Вот сам из своих и сплетай! – отрезал Даяа-Кум, скидывая жилетку. В ее подкладке оказалась иголка, которой Даяа-Кум принялся распускать нить и сматывать ее в клубок.
– Ну, чего стоите-то? – спросил юноша через не которое время у глазевших на него напарников. – Нитки здесь на всех хватит, еще и останется. Кто удочки обещал наломать?
– Гр!
– А ты пошел бы, насадку какую-нибудь поискал.
– С насадкой проблем не будет, – сказал Кызль и направился в лесную чащу, в то время как Пуслан двинулся вдоль берега в поисках подходящих удилищ.
С насадками действительно проблем не оказалось, первым делом Кызль насобирал темно-красных, почти черных ягод кустовой черемухи – неотразимое лакомство для многих поверхностных рыб, затем наковырял из-под коры трухлявого дерева личинок короеда, под камнями нашел несколько червей и, наконец, наловил на поляне кузнечиков и жуков. Все это он рассовал по разным карманам и, возвращаясь к месту встречи, беспокоился лишь о том, чтобы ничего не раздавилось, не помялось и не разбежалось.
Словно сговорившись, Кызль вернулся к Дана-Куму одновременно с Пусланом, который притащил три жердины разной длины. Помимо этого, тролль дополнил разнообразие насадок ручейниками и личинками стрекозы, набранными в быстрой речушке, впадающей в озеро.
Даяа-Кум успел полностью распустить жилетку и вручил напарникам по одинаковому мотку ниток, по две железные пуговицы и по поплавку, которые сделал их сухих тростинок.
– Ловить вместе будем или лучше разойтись? – спросил Кызль.
– Я бы для начала в разных местах ловить попробовал, – сказал Даяа-Кум. – Пуслан, где, ты говоришь, речка в озеро впадает?
– Гр, идти со мной. Я – показывать.
Тубуз захлопал длинными ресницами и увидел перед собой на зеленой руке гоблина складной черный нож.
– На, вот, возьми в знак примирения и нашей будущей дружбы, – сказал Друда.
Лекпин неуверенно протянул к ножу руку, тут же отдернул, снова протянул и, наконец, взял гоблинский подарок. Из ножа с легким щелчком выскочило обоюдоострое узкое лезвие с вязью непонятных узоров. Тубуз машинально потрогал лезвие.
– Ой! – вскрикнул он и слизнул с пальца набухшую красную каплю. Лезвие оказалось острее бритвы.
– Все, теперь это только твой нож. Он попробовал твоей крови, и отныне вы с ним будете неразлучны, – важно сказал Друда. – Называй его «Ифы-кабуф». На гоблинском языке это означает… впрочем, не важно. На этом экзамене тебе очень пригодится наш подарок.
– Спасибо. – Лекпин как-то сразу успокоился. Ему стало даже немного весело, а гоблины показались компанейскими, любящими оригинально пошутить с приятелями.
– А теперь предлагаю разбрестись в разные стороны, чтобы каждый искал рыбу в разных местах.
– Неплохо придумано! – согласился Гавра.
– Да, недурная мысль, – сказал Тубуз. – Но как мы узнаем…
– Часика через три встретимся на этом же месте, – не дал закончить Друда. – Тогда и расскажем друг другу, где и какая рыба клюет лучше.
– Конгениально! – воскликнул Гавра. – Кто куда пойдет? Я готов продраться сквозь эти непроходимые заросли, чтобы узнать, что делается с другой стороны острова.
– Молодец, – похвалил его Друда. – Ведь нашему новому другу преодолеть такие заросли будет гораздо сложнее. А?
– Ну-у-у… – замялся Тубуз.
– Ничего-ничего, – подбадривающе подмигнул гоблин. – На то и существуют друзья, чтобы выручать друг друга. Поэтому я тоже пойду через заросли на противоположный берег. А ты здесь оставайся. Я заметил совсем недалеко отсюда небольшую бухточку, туда наверняка рыбешка заходит.
– Хорошо, – с благодарностью сказал Тубуз, сжимая в руке подаренный нож.
Он дождался, пока гоблины скроются в зарослях, и внимательней присмотрелся к ножу, от которого будто бы исходила магическая сила. Ручка «Ифы-кабуф» была абсолютно черного цвета, рифленая, держать ее в руке было необычайно удобно. Примерившись, Тубуз махнул ножом, и тростник перед ним осыпался – «Ифы-кабуф» выполнил свою работу так, что его новый владелец не ощутил ни малейшего сопротивления. Еще несколько взмахов, и в тростнике образовался проход, выведший лекпина на берег.
Подобрав длинную сухую палку, которая вполне могла сойти за удочку, он направился к бухточке, о которой говорил Друда. Однако ловить рыбу в этой бухточке казалось проблематично из-за нанесенного волнами мусора. Зато сразу за ней в озеро вдавалась коса, похожая на уходящий в воду длинный желтый язык. Легкая волна перекатывала через косу, и создавалось впечатление, что язык облизывается.
Идя по косе, Тубуз тыкал впереди себя палкой, опасаясь угодить в яму, невидимую в слегка мутноватой воде. Справа было заметное мелководье, зато слева темнела глубина, и в этой глубине то и дело поблескивали серебром рыбьи бока. Вот она – добыча! Дальше идти не имело смысла.
«Так, рыба здесь есть. А у меня есть „Ифы-кабуф“, удилище и крючок. Зато нет лески и нет грузила, – думал лекпин. – Еще нужна какая-нибудь насадка… Надо вернуться к бухточке и поискать все это там».
Он повернул обратно и в очередной раз сжал рукоятку ножа. Неожиданно в голову пришла очень простая и логичная мысль…
– Молодцы, – сказала Ксана, когда Баббаот и Зубовал спустили плот на воду. – Теперь прошу вас, господа будущие студенты, меня выслушать.
Наверное, скажи кто-нибудь еще пару часов назад гному и эльфу, что какая-то лекпинка осмелится ими командовать, и тот и другой расценили бы это как неудачную шутку. Однако сейчас они обратились в слух.
– У нас все есть: плот, удочка, леска, приманка. Веревку для кукана, господин Баббаот, может заменить тетива от твоего лука. Осталось только рыбу поймать. По правилам экзамена не важно, кто из нас поймает рыбы больше, а кто меньше, главное – чтобы поймал каждый из нас. Как я понимаю, плыть на плоту втроем будет проблематично. Поэтому предлагаю одному из вас сейчас остаться на берегу, а с другим я поплыву за рыбой. Когда я и тот, кто будет со мной, поймаем рыбу, мы сразу вернемся и поменяемся, а когда все трое обрыбятся, вместе решим, кому доверить дальнейшую ловлю. Я думаю, это будет несложно?
– Зачем же кому-то оставаться? – возразил Баббаот. – Один вполне может поплыть вместе со всеми, но не на плоту, а в воде. Он же будет помогать толкать наше судно.
– Я плавать не умею! – заявил Зубовал.
– Самостоятельно плавать не понадобится – держись себе за плот и ногами бултыхай, только не сильно, чтобы рыбу во всей округе не распугать.
– Вот ты и покажешь ему, как это делать, – сказала Ксана эльфу и запрыгнула на плот. – Давай сюда, Зубовал, и шест прихвати.
– Хорошо, пусть ловит первым, – согласился эльф. – Только сначала надо плот на нормальную глубину отбуксировать.
Нормальная глубина, то есть там, где вода начала доходить Зубовалу по горло, началась только метрах в двухстах от берега. Там Баббаот помог гному забраться на плот и остался в воде один. До чаек, по-прежнему кружащих низко над водой, оставалось еще не меньше двух таких расстояний.
– Интересно, если бы мы не додумались плот построить или у нас топора бы не оказалось, каким образом на этом острове можно было бы рыбу поймать? – задумчиво произнес Баббаот, толкая перед собой плот теперь уже с двумя пассажирами.
– По правде говоря, я и сейчас сомневаюсь, что мы с уловом окажемся, – сказал Зубовал, работая шестом.
– А вот я абсолютно уверена, что если мы все правильно делать будем, то не просто рыбы наловим, а еще и первое место займем, – сказала Ксана, не отрывая глаз от чаек. – Сдается мне, что там, под водой, какой-то бугорочек имеется, на который окунь периоди чески выходит за мальком охотиться. А мы на этого окунька охотиться будем.
– Наверняка нам будут оставлены какие-нибудь подсказки, что-нибудь эдакое… – предположил Мухоол.
– В воде обязательно должны быть обрывки лески, а на них и крючки, блесны… – подал голос Курт.
– Вот! – обрадовался Тубуз. – Это то, что надо. Сперва леску надо найти. Без лески – никак рыбу не поймаешь!
– Леску можно из волос сплести или мушку из них сделать, – сказала Ксана.
– Гр, из моих волос не сделать!
– Значит, из волос твоих напарников придется делать… – Четвеерг многозначительно взвесил в руках топор.
– Следующий – господин Железяка! – выкрикнул профессор.
– Это я, – объявил лекпин, как будто друзья не знали его имени. – Мы все обязательно поймаем, мы просто не можем не поймать.
Алеф слегка натянуто улыбнулся и, хлопая себя по многочисленным карманам жилетки, направился к сейфу. Какой-то незнакомый гоблин наскочил на него сбоку и, даже не извинившись, затесался в толпе. При других обстоятельствах лекпин обязательно отреагировал бы на это столкновение, но сейчас ему было не до зазевавшегося гоблина. Однако выкрик: «Железяка, секундочку!» заставил его остановиться.
Оказавшийся рядом Кызль задрал полу его жилетки и отцепил невесть откуда там взявшуюся маленькую зимнюю блесенку.
– Это, это не мое… – округлил глаза Алеф, – я не представляю, откуда…
– Для судей это не стало бы оправданием, – сказала подошедшая Ксана.
– Это тот самый гоблин подсунул! Который с тобой столкнулся! – уверенно сказал Тубуз. – Кызль, ты же его видел?!
– Его зовут Друда, – сказал Кызль. – Это он меня пыталь, и я его когда-нибудь уничтожу.
– Но только не сегодня, – твердо сказал Железяка. – Сегодня на первом месте рыбалка, совместная рыбалка. Понятно?
Дождавшись утвердительного кивка гоблина, он подошел к сейфу и открыл первую оказавшуюся под рукой ячейку. Засунув конверт себе в зубы, он начал перекладывать в ячейку содержимое своих многочисленных карманов, надеясь найти что-нибудь, не относящееся к рыболовным принадлежностям. К его разочарованию, таковых предметов почти не оказалось; разве что прочная десятиметровая веревка, которую он отрезал от зимнего отцепа – мало ли чему могла служить эта веревка, может быть, он на ней белье сушит; да еще несколько гаечек, болтиков и булавок, которые изначально тоже служили не для рыболовных целей; ну, и, конечно же, Изымс – нож это, как ни крути. Запирая ячейку, Железяка обратил внимание, что его жилетка превратилась во что-то невесомое, во всяком случае, она полегчала далеко не на один килограмм…
Суета у сейфа заняла немало времени, но, наконец, последний абитуриент обменял свои вещички на конверт и занял место в цепочке людей, эльфов, гномов, лекпинов, троллей и гоблинов, в цепочке, образовавшей полукольцо вокруг мостика, с которого наблюдал за происходящим Эразм Кшиштовицкий.
– Внимание! – вновь прогремел голос декана, и взгляды десятков глаз обратились на мостик. – Сейчас одновременно откроете свои конверты и узнаете, с кем будете рыбачить последующие восемь часов. Призываю всех поддерживать друг друга, помогать в пределах спортивных правил, в общем, проявить себя настоящими рыбаками. И помните, поймать должен каждый!
– Что же мне теперь делать? – Тубуз поднял несчастные, растерянные глаза на Железяку. Компании худшей, чем ту, в которую он угодил благодаря жеребьевке, лекпины и представить себе не могли. Цифра «3» на карточке Тубуза оказалась также на карточках двух гоблинов: Гавры – того самого, который не так давно в трактире «Две веселые русалки» специально облил его пивом, и Друды, которого несколько минут назад пообещал уничтожить Кызль. – Что делать, Железякочка?
– Ловить рыбу, дружище, – сказал Алеф и вдруг, повинуясь внезапному порыву, вложил ему в руку Изымс. – Держи, с ним тебе никакие гоблины страшны не будут.
– Спасибо, дружище! – поблагодарил Тубуз, убирая эльфийский нож в карман куртки.
– Ты только губы не раскатывай. После экзамена вернешь…
По сравнению с напарниками Тубуза компания Железяки казалась ангельской – вместе с ним пятнадцатый номер достался двум его соплеменникам, которых он, правда, лично не знал, но слышал, что они поступают на семинар поплавочников. То, что с лекпинами, а звали их Цовпа и Калач, могут возникнуть какие-то проблемы в общении, Алеф даже представить себе не мог.
Больше всех с троицей повезло Мухоолу, Четвеергу и Курту, которым достались карточки с номером «11». Железяка не сомневался, что эта троица, если и не поймает рыбы больше других, то уж лицом в грязь не ударит ни в коем случае. Не беспокоился он и в отношении Пуслана с Кызлем, в компанию к которым попал Даяа-Кум – юноша с серыми близорукими глазами и длинными каштановыми волосами, о котором было известно, что он классный зимний блеснилыцик.
А вот о Ксане стоило побеспокоиться – в напарники ей попали толстый гном Зубовал и эльф Баббаот, которого Алеф вроде бы вообще видел впервые в жизни. Ксану надо было хоть как-то поддержать, но времени на это у Железяки не осталось: лекпинке досталась карточка с номером «1», профессор Чаб выдал ей и ее напарникам по крючку и пригласил первую троицу занять место перед сходнями.
* * *
Ксана первая ступила на экзаменационную землю. Каким образом она соорудит себе удилище, лекпинка уже представляла: с прядью ее длинных светлых волос придется расстаться – сплетенные, они вполне заменят достаточное количество лески; крючок, продетый петельку одной из ее сережек, – чем не подобие отвесной блесны; ну а удилищем, которым можно блеснить, послужит любая полутораметровая палка. При таком способе ловли даже никакая насадка не понадобится, главное – найти место, где будет возможность этой снастью воспользоваться. Но, похоже, с подходящим местом возникли проблемы. И, похоже, Зубовал с Баббаотом поняли это одновременно с Ксаной.Дело было в том, что остров, на котором им предстояло ловить рыбу, на самом деле больше походил на невысокую возвышенность. Невысокую до такой степени, что поверх нее с непредсказуемой периодичностью утомленно перекатывали волны, что неоднозначно наводило на мысль о простирающейся на многие сотни метров вокруг этого, с позволения сказать, острова, отмели. Островом же это место назвали, по-видимому, только из-за того, что в его центре росли четыре невысоких деревца.
– Я не понял! – прозвучало уже приевшееся за сегодняшнее утро недовольное восклицание. – А где тут рыбу-то ловить?!
– Вот что, Зубовал! – Ксана так резко повернулась к гному, что тот невольно отпрянул, наткнувшись на стоявшего позади Баббаота. – Ты что, уже с первых минут запаниковал, а?
– Нет! Я… я спрашиваю, где тут рыбу-то ловить?
– Ты что, слепой? – по сравнению с гномом Ксана была ненамного ниже ростом, но, если говорить о размахе в плечах, то Зубовал был шире нее как минимум втрое. Однако даже такое преимущество явно спасовало перед исходящей от лекпинки решимостью, если не сказать злостью. – Это мне в очках простительно, а ты, что, без очков даже чаек увидеть не можешь?! – Она указала рукой на мельтешащие в воздухе чуть ли не на горизонте белые точки. – Или не знаешь, что эти чайки за мальком охотятся, которого окунь из глубины к поверхности вытесняет?!
– Я, э-э… знаю, – выдавил из себя растерявшийся гном. – Знаю я…
– Он знает! – выступил вперед Баббаот. – И я тоже все очень даже хорошо про чаек и окуневые котлы знаю. Но толку-то что? Ты видишь, где сейчас эти самые чайки с окунями и где мы?! Как до них добраться и каким образом их пой…
– Топор! – перебила Ксана, показав пальцем на притороченное к поясу Зубовала исконное гномье орудие. Затем переместила палец на середину острова: – Топор, деревья, плот. Бревна можно связать обрывками вашей одежды. Нам на этом плоту не море переплывать, а всего лишь полтора десятка окуней поймать надо.
– Я не понял…
– Подожди, Зубовал! Плот сделать можно, а дальше-то что?
Но Ксана будто не слышала, о чем спрашивал эльф. Деловито вытащив из уха золотую сережку, она, словно всю жизнь только этим и занималась, вставила в нее выданный профессором Чабом крючок и прикусила застежку зубами. Затем, не выпуская импровизированную блесну изо рта, намотала на указательный палец тонкую прядь своих волос и, зажмурившись, что есть силы дернула. Голова дернулась вслед за рукой, из глаз лекпинки брызнули слезы, вот только цель этих манипуляций оказалась недостигнутой – ни один волосок не покинул свое убежище.
Ксана вознамерилась повторить попытку, но Баббаот ее остановил:
– Зачем доставлять себе такую боль! – Он показал Ксане эльфийскую стрелу. – Края этой стрелы острые, как скальпель. Я правильно понял – ты хочешь пожертвовать своими волосами, чтобы сплести леску?
– А для чего же еще!
* * *
«Почему же мне так не везет?! – в отчаянии думал Тубуз Моран. – Может, этот библиотекарь не в той последовательности нас по именам называл? Хотя я же сам себе ячейку выбирал. И ведь у всех остальных наших с напарниками никаких проблем не должно возникнуть. А мне что делать? Как с этими уродами зелеными вместе рыбу ловить? Хорошо бы после этого экзамена живым остаться! Может, вообще от экзамена отказаться? Притвориться больным…»Тубуз и в самом деле чувствовал себя довольно неважно. Ладони его были влажными и холодными, желудок провалился куда-то глубоко, создавалось такое впечатление, словно он проглотил снежный комок, и этот комок никак не мог растаять.
– Гкхе, маленький лекпин стал похож на гоблина?
Тубуз вдруг обнаружил, что справа и слева от него стоят его теперь уже напарники – гоблины, и все они стоят перед сходнями, по которым только что на сдачу экзамена отправилась вторая тройка.
Один из гоблинов, которого звали Друда, подмигнул Тубузу:
– Отчего ты так позеленел? Или в тебе есть что-то от бычка-хамелеона, который так любит менять свою окраску?
– А может быть, – второй гоблин по имени Гавра сделал небольшую паузу и, приблизив свои тонкие зеленые губы прямо к уху лекпина, выдохнул, – тебе СТРАШНО?!
Тубуз невольно отшатнулся.
– С-страшно? Нет, тут гг-просто что-то х-холодновато. З-замерз я что-то…
– Не бойся гоблинов, – сказал Друда.
– Да, не бойся, – сказал Гавра и вновь громко шепнул Тубузу на ухо, – бойся лучше СЕБЯ!
Тубуз почувствовал, что спина его взмокла, показалось, что холодный комок в горле увеличился раза в два.
– Ты ведь, наверное, даже не знаешь, что такое страх? – спросил Друда.
– Конечно, не знаешь, – подхватил Гавра и перешел на шепот в третий раз. – Ты не знаешь, что такое НАСТОЯЩИЙ СТРАХ!
Когда Тубуз вслед за Друдой и Гаврой высадился на предоставленный им остров, а парусник стремительно и бесшумно отдалился, он так и остался стоять на берегу, тупо смотря гоблинам в спины и ожидая, что с минуты на минуту с ним действительно случится что-то очень и очень страшное. Гоблины тем временем скрылись в тростнике, густые заросли которого протянулись вдоль всей береговой линии острова. От воды заросли отделяла узкая полоса ярко-желтого песка. Что из себя представлял сам остров, с места высадки разглядеть было невозможно – тростник был выше лекпина в три раза.
– Посмотрите-ка, наш маленький лекпин от страха даже шевельнуться не может! – услышал он голос Гавры. – Неужто опять штанишки намочил?
– Эй, что ты там застыл, словно окаменевший тролль? – крикнул Друда, голова которого, так же, как и голова Гавры, высовывалась из стены тростника. – Иди сюда. Не бойся, мы только кажемся страшными. Иди, иди, гоблины не сделают маленькому лекпину ничего плохого. У нас же общий экзамен, и мы должны помогать друг другу.
– Да не бойся ты, мы не кусаемся, – подбодрил Гавра и, когда Тубуз без особого энтузиазма приблизился к тростнику, добавил: – Сегодня не кусаемся.
Лекпин неуверенно сделал еще один шаг. В следующий миг гоблины схватили его за руки и затащили в заросли.
* * *
– Хм, ну и как здесь рыбу ловить?!Узкая протока, через которую можно было даже не перепрыгнуть, а просто переступить и вдоль которой Четвеерг двести второй, Мухоол и Курт шли минут пятнадцать, вывела их к почти идеально круглому озеру, с топкими, колышущимися под ногами берегами. Протока в этом месте расширялась, и озеро было видно как на ладони. Однако подходить к урезу воды было рискованно: с каждым дальнейшим шагом ноги проваливались в мох все глубже. Поэтому троица была вынуждена остановиться.
– То есть, каким образом, я вас спрашиваю? – В голосе Четвеерга сквозило нескрываемое раздражение. – Откуда удочки взять? Как к воде подойти? Я просто в шоке!
– Да, из этого деревца удочку не соорудить. – Мухоол кивнул на маленькую чахлую сосенку, ствол которой был похож на змеевик винного аппарата.
– Может, лучше сразу вернуться к озеру, к тому месту, где нас высадили? – неуверенно предложил Курт. – Хотя там из-за сплошных камышей даже воды не видно.
– Зато здесь воду видно! – вскипел Четвеерг. – А толку-то что!!!
– Смотрите! – Мухоол показал рукой на середину озера, где по поверхности вдруг начали расходиться круги. – Рыба здесь есть, и немаленькая…
– Но ловить-то ее как! И чем?
– И на что? – поддержал гнома Курт.
Не ответив на эти вопросы, Мухоол вдруг плашмя бросился на мох, окунул руку в протоку и тут же поднялся, зажимая пальцами лапку пытающегося выскользнуть лягушонка.
– Вот на что, – сказал эльф. – Это отличный живец.
– О!
– А-а-а?
– А тройник мы попросим Четвеерга из наших трех крючков соорудить. Ты с этим делом справишься?
– Спрашиваешь! – буркнул гном. – Давайте сюда свои крючки!
Четвеерг поддел ногтем большого пальца одну из медных застежек на своем поясе и достал из котомки маленький, но увесистый молоточек. Наковальней послужило лезвие гномьего топора. Несколько точных ударов, и заклепка надежно сковала крючки, превратив их в очень приличный с виду тройник с одним общим ушком. На всю операцию понадобилось не больше минуты.
– Отлично! – похвалил Мухоол. – Только надо помнить, что этот тройник у нас один. И чтобы щука его не откусила, надо надежный поводок найти.
– Поводок есть, – сказал Курт, снимая с шеи золотую цепочку и продевая ушко тройника в одну из застежек. Затем аккуратно насадил на тройник лягушонка. – Поводок не порвется, главное, как следует его привязать. Вот только к чему его привязать?
– А вот к чему. – Мухоол достал из-за плеча лук, еще больше согнул дугу и снял с одного конца тетиву. Та почти полностью распрямилась.
Курт и Четвеерг с удивлением наблюдали за его действиями. А Мухоол принялся сматывать с дуги тонкую прозрачную эльфийскую нить и ровными кругами укладывать ее себе под ноги. Когда нить, оказавшаяся довольно длинной, закончилась, он привязал ее к тетиве, затем воткнул свободный конец лука в мох и произвел укладку нити в обратном порядке.
– Все. Закидушка готова, – удовлетворенно изрек эльф, привязывая к нити цепочку-поводок. – Теперь главное – сделать плавный заброс, а при вываживании не торопиться и укладывать нить так же аккуратно, чтобы не запуталась.
– А она… э… леска, то есть нить, – на разрыв прочная? – спросил Четвеерг.
– На разрыв – твой вес выдержит. А вот щучьих зубов боится…
– Никогда на такую снасть не ловил, – признался Курт.
– Я тоже, – сказал Четвеерг.
– Вообще-то в классическом варианте сюда еще поплавок прилагается, чтобы живец на дне не спрятался. Но это когда ты сразу на несколько закидушек ловишь и в разные места их закидываешь. Закинул и сидишь, ждешь, на поплавочки поглядывая. Но сейчас нам ждать-выжидать некогда, поэтому мы способ ловли немного модернизируем.
Мухоол с ускорением раскрутил поводок с наживкой, в нужный момент разжав пальцы. Наживка взмыла в небо и по плавной траектории приводнилась точно в том месте, где недавно рыба обозначила свое присутствие. Не позволив тяжелому золотому поводку увлечь живца на дно, Мухоол сразу же начал выбирать нить-леску…
* * *
– Что делать-то будем? – озабоченно спросил Даяа-Кум, обращаясь к Пуслану и Кызлю. – Рыбоньку ловить надо? Надо! А как ее поймать, если из рыболовных снастей один крючок имеется? Я на рыбалку без трех удочек вообще никогда не хожу, без лески запасной, без блесенок и всего такого и шагу не сделаю.– Гр, гр, удочку ломать из дерева надо. Это я смогу, – сказал Пуслан. – Лески у нас, гр, нет, да, зеленый?
– Леску мы тоже сделаем. Нитку какую-нибудь найдем или сплетем из волос. – Кызль уставился на длинные волосы Даяа-Кума.
– Из волос? – воскликнул тот. – Из волос невозможно! Там, откуда я родом, с короткими волосами ходить не принято! Уж лучше давайте вот эту мою жилетку домотканую на нитки распустим. А пуговицы вместо грузиков приспособим.
– Гр!
– Очень уж толстые нитки эти, – сказал Кызль, пощупав жилетку.
– А волосы слишком тонкие – порвутся.
– Их можно сплести…
– Вот сам из своих и сплетай! – отрезал Даяа-Кум, скидывая жилетку. В ее подкладке оказалась иголка, которой Даяа-Кум принялся распускать нить и сматывать ее в клубок.
– Ну, чего стоите-то? – спросил юноша через не которое время у глазевших на него напарников. – Нитки здесь на всех хватит, еще и останется. Кто удочки обещал наломать?
– Гр!
– А ты пошел бы, насадку какую-нибудь поискал.
– С насадкой проблем не будет, – сказал Кызль и направился в лесную чащу, в то время как Пуслан двинулся вдоль берега в поисках подходящих удилищ.
С насадками действительно проблем не оказалось, первым делом Кызль насобирал темно-красных, почти черных ягод кустовой черемухи – неотразимое лакомство для многих поверхностных рыб, затем наковырял из-под коры трухлявого дерева личинок короеда, под камнями нашел несколько червей и, наконец, наловил на поляне кузнечиков и жуков. Все это он рассовал по разным карманам и, возвращаясь к месту встречи, беспокоился лишь о том, чтобы ничего не раздавилось, не помялось и не разбежалось.
Словно сговорившись, Кызль вернулся к Дана-Куму одновременно с Пусланом, который притащил три жердины разной длины. Помимо этого, тролль дополнил разнообразие насадок ручейниками и личинками стрекозы, набранными в быстрой речушке, впадающей в озеро.
Даяа-Кум успел полностью распустить жилетку и вручил напарникам по одинаковому мотку ниток, по две железные пуговицы и по поплавку, которые сделал их сухих тростинок.
– Ловить вместе будем или лучше разойтись? – спросил Кызль.
– Я бы для начала в разных местах ловить попробовал, – сказал Даяа-Кум. – Пуслан, где, ты говоришь, речка в озеро впадает?
– Гр, идти со мной. Я – показывать.
* * *
– Ты что, собираешься все экзамены так вот, с закрытыми глазами просидеть?Тубуз захлопал длинными ресницами и увидел перед собой на зеленой руке гоблина складной черный нож.
– На, вот, возьми в знак примирения и нашей будущей дружбы, – сказал Друда.
Лекпин неуверенно протянул к ножу руку, тут же отдернул, снова протянул и, наконец, взял гоблинский подарок. Из ножа с легким щелчком выскочило обоюдоострое узкое лезвие с вязью непонятных узоров. Тубуз машинально потрогал лезвие.
– Ой! – вскрикнул он и слизнул с пальца набухшую красную каплю. Лезвие оказалось острее бритвы.
– Все, теперь это только твой нож. Он попробовал твоей крови, и отныне вы с ним будете неразлучны, – важно сказал Друда. – Называй его «Ифы-кабуф». На гоблинском языке это означает… впрочем, не важно. На этом экзамене тебе очень пригодится наш подарок.
– Спасибо. – Лекпин как-то сразу успокоился. Ему стало даже немного весело, а гоблины показались компанейскими, любящими оригинально пошутить с приятелями.
– А теперь предлагаю разбрестись в разные стороны, чтобы каждый искал рыбу в разных местах.
– Неплохо придумано! – согласился Гавра.
– Да, недурная мысль, – сказал Тубуз. – Но как мы узнаем…
– Часика через три встретимся на этом же месте, – не дал закончить Друда. – Тогда и расскажем друг другу, где и какая рыба клюет лучше.
– Конгениально! – воскликнул Гавра. – Кто куда пойдет? Я готов продраться сквозь эти непроходимые заросли, чтобы узнать, что делается с другой стороны острова.
– Молодец, – похвалил его Друда. – Ведь нашему новому другу преодолеть такие заросли будет гораздо сложнее. А?
– Ну-у-у… – замялся Тубуз.
– Ничего-ничего, – подбадривающе подмигнул гоблин. – На то и существуют друзья, чтобы выручать друг друга. Поэтому я тоже пойду через заросли на противоположный берег. А ты здесь оставайся. Я заметил совсем недалеко отсюда небольшую бухточку, туда наверняка рыбешка заходит.
– Хорошо, – с благодарностью сказал Тубуз, сжимая в руке подаренный нож.
Он дождался, пока гоблины скроются в зарослях, и внимательней присмотрелся к ножу, от которого будто бы исходила магическая сила. Ручка «Ифы-кабуф» была абсолютно черного цвета, рифленая, держать ее в руке было необычайно удобно. Примерившись, Тубуз махнул ножом, и тростник перед ним осыпался – «Ифы-кабуф» выполнил свою работу так, что его новый владелец не ощутил ни малейшего сопротивления. Еще несколько взмахов, и в тростнике образовался проход, выведший лекпина на берег.
Подобрав длинную сухую палку, которая вполне могла сойти за удочку, он направился к бухточке, о которой говорил Друда. Однако ловить рыбу в этой бухточке казалось проблематично из-за нанесенного волнами мусора. Зато сразу за ней в озеро вдавалась коса, похожая на уходящий в воду длинный желтый язык. Легкая волна перекатывала через косу, и создавалось впечатление, что язык облизывается.
Идя по косе, Тубуз тыкал впереди себя палкой, опасаясь угодить в яму, невидимую в слегка мутноватой воде. Справа было заметное мелководье, зато слева темнела глубина, и в этой глубине то и дело поблескивали серебром рыбьи бока. Вот она – добыча! Дальше идти не имело смысла.
«Так, рыба здесь есть. А у меня есть „Ифы-кабуф“, удилище и крючок. Зато нет лески и нет грузила, – думал лекпин. – Еще нужна какая-нибудь насадка… Надо вернуться к бухточке и поискать все это там».
Он повернул обратно и в очередной раз сжал рукоятку ножа. Неожиданно в голову пришла очень простая и логичная мысль…
* * *
На постройку плота времени ушло гораздо больше, чем хотелось бы. Зубовал повалил топором три дерева, из которых получилось шесть бревен, а Баббаот прочно связал их длинными и гибкими полосками коры, срезанными со стволов. Он же нашел длинную жердину, которая вполне могла сойти за шест. Тем временем Ксана сплела из своих волос две тончайшие, но прочные косички длиной около двух метров каждая, которые должны были заменить леску. Одну косичку намотала про запас на палочку, вторую привязала к упругой ветке, на другом конце сделала петельку и продела в нее импровизированную блесну. Учитывая сложившиеся обстоятельства, удильник получился вполне сносный.– Молодцы, – сказала Ксана, когда Баббаот и Зубовал спустили плот на воду. – Теперь прошу вас, господа будущие студенты, меня выслушать.
Наверное, скажи кто-нибудь еще пару часов назад гному и эльфу, что какая-то лекпинка осмелится ими командовать, и тот и другой расценили бы это как неудачную шутку. Однако сейчас они обратились в слух.
– У нас все есть: плот, удочка, леска, приманка. Веревку для кукана, господин Баббаот, может заменить тетива от твоего лука. Осталось только рыбу поймать. По правилам экзамена не важно, кто из нас поймает рыбы больше, а кто меньше, главное – чтобы поймал каждый из нас. Как я понимаю, плыть на плоту втроем будет проблематично. Поэтому предлагаю одному из вас сейчас остаться на берегу, а с другим я поплыву за рыбой. Когда я и тот, кто будет со мной, поймаем рыбу, мы сразу вернемся и поменяемся, а когда все трое обрыбятся, вместе решим, кому доверить дальнейшую ловлю. Я думаю, это будет несложно?
– Зачем же кому-то оставаться? – возразил Баббаот. – Один вполне может поплыть вместе со всеми, но не на плоту, а в воде. Он же будет помогать толкать наше судно.
– Я плавать не умею! – заявил Зубовал.
– Самостоятельно плавать не понадобится – держись себе за плот и ногами бултыхай, только не сильно, чтобы рыбу во всей округе не распугать.
– Вот ты и покажешь ему, как это делать, – сказала Ксана эльфу и запрыгнула на плот. – Давай сюда, Зубовал, и шест прихвати.
– Хорошо, пусть ловит первым, – согласился эльф. – Только сначала надо плот на нормальную глубину отбуксировать.
Нормальная глубина, то есть там, где вода начала доходить Зубовалу по горло, началась только метрах в двухстах от берега. Там Баббаот помог гному забраться на плот и остался в воде один. До чаек, по-прежнему кружащих низко над водой, оставалось еще не меньше двух таких расстояний.
– Интересно, если бы мы не додумались плот построить или у нас топора бы не оказалось, каким образом на этом острове можно было бы рыбу поймать? – задумчиво произнес Баббаот, толкая перед собой плот теперь уже с двумя пассажирами.
– По правде говоря, я и сейчас сомневаюсь, что мы с уловом окажемся, – сказал Зубовал, работая шестом.
– А вот я абсолютно уверена, что если мы все правильно делать будем, то не просто рыбы наловим, а еще и первое место займем, – сказала Ксана, не отрывая глаз от чаек. – Сдается мне, что там, под водой, какой-то бугорочек имеется, на который окунь периоди чески выходит за мальком охотиться. А мы на этого окунька охотиться будем.