Страница:
Железяка подчинился:
Сегодня, 19 июля, был обнаружен мертвым в своем кабинете господин Воль-Дер-Мар. Глубоко уважаемый всеми, кто его знал, Воль-Дер-Мар был отравлен неизвестным (пока) ядом. По подозрению в этом чудовищном преступлении стражей герптшцога Ули-Клуна во главе с начальником наряда Еновармом были арестованы лекпины Алеф по прозвищу Железяка, Тубуз Моран и тролль Пуслан, которых гостеприимный, ничего не подозревающий хозяин накануне радушно пригласил к себе на очередную вечеринку, а потом разрешил переночевать. Травители препровождены в тюрьму герптшцога и в настоящее время дают показания. Возмущенная общественность требует сурово наказать преступников!
– Гр, – только и сказал Пуслан.
Ничего не понимающие лекпины молча уставились на Малача.
– Вот такая у нас выходит газетенка, – развел руками эльф. – Мой соплеменник Алимк, главный редактор Факультетского вестника, не удосужившись проверить факты, печатает явную ложь. И главное – без подписи! Возмущенная общественность, видите ли, чего-то там требует! Какая общественность? И ведь совершенно бесполезно идти сейчас в редакцию, что-то доказывать, требовать опровержения. Ну, дадут они в следующем номере опровержение, так опять же сочинят какую-нибудь ахинею, типа: В редакцию вестника нагло ввалились один взбешенный тролль и два несчастных, растерянных лекпина, которые стали возмущаться… и просить… В общем, не упустит Алимк случая скандал раздуть. Поэтому никаких шагов вы предпринимать не будете, ни в переносном, ни в прямом смысле. Ближайшие два дня посидите у меня дома, спокойно подготовитесь к экзамену и послезавтра как ни в чем не бывало отправитесь его сдавать. Кому надо – те знают, что с вами все в порядке, ну а остальные – пусть подергаются…
– Господин Малач, – прервал эльфа Железяка, – а как же Воль-Дер-Мар?
– Что – Воль-Дер-Мар?
– Ну, его смерть…
– Смерть? – Малач удивленно поднял брови. По том взял газету из рук лекпина и ткнул пальцем в статью. – Скажите-ка мне, есть ли правда в этой строчке: Травители препровождены в тюрьму герптшцога и в настоящее время дают показания?
– Вранье! – выкрикнул Тубуз.
– Вот, – Малач напустил на себя строгость, – и в этой статье очень много вранья. ОЧЕНЬ МНОГО! Понятно?
И не дожидаясь ответа, эльф покинул дом, оставив гостей в совершенно другом настроении по сравнению с тем, в котором они пребывали полчаса назад.
Друзья так и просидели два дня в профессорском доме, не высовывая носа на улицу и не зная, что творится в мире, углубились в чтение кулинарных книг, которые имелись в личной библиотеке эльфа. Кстати, несмотря на такое покровительство, Малач ни под каким видом не открыл им, что будет представлять из себя экзамен.
– Так, господа Железяка, Тубуз и Пуслан, передаю вам привет от моего друга Малача. Как настроение?
– Гр,гр!
– Спасибо, нормально, только чего-то есть хочется!
– Извините, профессор, не могли бы вы прояснить один вопрос?
– Задавай, Железяка, но только если он не касается будущего экзамена.
– Вот я и Пуслан были допущены до экзаменов после прохождения отборов по мормышке. Тубуз победил на спиннинге, насколько я знаю, с ним прошли еще только двое. Допустим, еще по поплавку отборы были, ну, еще по зимней блесне… Однако до экзаменов было допущено более шестидесяти отроков? Остальные-то что сдавали?
– У-у-у, – улыбнулся профессор. – А ты, однако, не разносторонний рыболов. Ну-ка загибай пальцы, – и он сам стал загибать свои толстые короткие пальцы и перечислять, отдуваясь: – Нахлыст, донка и полудонка, летняя мормышка – бортовая и ходовая, орожка, кружки, летние жерлицы, зимние жерлицы, зимний поплавок, зимний балансир…
– Да… – почесал затылок Алеф. – А я все больше по мормышечке зимней…
– Если хочешь на факультете рыболовной магии учиться, придется все виды рыбалки освоить.
– Да я что? Я с удовольствием!
– И я! – подал голос Тубуз.
– Гр, гр!
– Что ж, дерзайте. Только сначала благополучно экзамены сдайте. – Профессор Химей подбадривающе улыбнулся и стал протискиваться сквозь толпу к преподавательскому столу.
И тут же напротив тролля и лекпинов остановились три гоблина. Средний из них, с удивлением глядя на Тубуза, сказал:
– А я думал, что ты в тюряге обитаешь под покровительством Боберса.
Тубуз признал в нем того самого гоблина, который в трактире Две веселые русалки облил его пивом. Сморщив нос, он брезгливо сказал:
– Вот и я смотрю, какой-то гнилью запахло, а это, оказывается, зелень поду-умала…
Зеленоватое лицо гоблина начало менять цвет на серый. Он сжал кулаки, сделал движение вперед, но в это время Пуслан, выдав с высоты своего роста неизменное Гр, стремительно протянул руки, схватил пальцами-сардельками за уши гоблинов, стоявших справа и слева вожака, и, словно хлопнув в ладоши, столкнул всех троих головами. В следующую секунду тролль как ни в чем не бывало стоял, скрестив руки на своей широкой груди. Пошатывающиеся гоблины тоже держались на ногах, только было видно, что удается им это с большим трудом, а их уши, только что имевшие естественный зеленый цвет, с каждой секундой все больше приобретали синеватый оттенок.
– Внимание! – Окрик профессора перекрыл остальной шум. – Приступаем к сдаче второго экзамена для поступления на факультет рыболовной магии. Экзамен называется Угости рыбкой! Кому-то это испытание покажется простым, но наверняка некоторым не повезет, и для них это испытание станет последним.
– Последним в жизни? – выкрикнули из толпы.
– Хм, конечно, нет. Но! За всю историю факультета еще не было случая, чтобы все кандидаты успешно и без ущерба для здоровья преодолели этот экзамен…
– А что нам делать-то надо? – вновь раздался робкий выкрик.
– Конечно же, ловить рыбу, – улыбнулся профессор Химей. – Но вы должны будете не только ее поймать, но еще и приготовить. И для собственного пропитания, ведь экзамен продлится ровно сутки, а кроме пойманной рыбы никакой еды у вас не будет, и для угощения экзаменационной комиссии, которая после дегустации вынесет свой вердикт. Итак, сейчас каждый из вас будет подходить ко мне и не глядя вытаскивать вот из этого мешочка по одному шарику. – Профессор показал мешочек четырехцветного бархата, на котором серебром был вышит герб факультета рыболовной магии. – Тот из вас, кому достанется шарик белого цвета, становится здесь. – Он показал на окно, за которым был виден покрытый льдом водоем. – Кому достанется желтый шарик, будет рыбачить вон на той большой реке; обладатели зеленых шариков будут пробовать свои силы на том замечательном закоряженном озере; и, наконец, черные шарики приведут кого-то из вас на берег изумительной горной реки. Учтите, шариков больше, чем кандидатов, и может случиться так, что вообще все кандидаты попадут на один и тот же водоем. Здесь – воля жребия. Впрочем, все станет ясно уже через несколько минут…
– А снасти? Рыбу-то где готовить? Так на этом озере без лодки не обойтись! А мы на льду дуба не дадим? – посыпались вопросы.
Химей поднял руку и, вновь перекрывая голоса, пояснил:
– После окончания жребия мои помощники предоставят вам на выбор любые снасти, правда, с ограниченным количеством приманок, снаряжение, одежду и кое-что из посуды. Пойманная рыба должна быть приготовлена в походных условиях. Да, снасть вы можете выбрать только одну: либо удочку, либо нахлыстовое удилище, либо спиннинг и так далее. С одной катушкой и одним мотком лески. Все! – пресек профессор новые вопросы. – Кто здесь у меня ближе всех, подходи, тяни свой жребий.
Как и на прошлом экзамене, первым перед профессором предстал гном Четвеерг двести второй. Запустив в мешочек руку, он вытащил шарик и… с растерянным видом направился к окну, за которым несла свои воды широкая равнинная река.
Каждому кандидату, естественно, хотелось попасть на близкий его сердцу водоем. В отличие от Четвеерга двести второго, лекпина Ксана, специализирующаяся на ловле поплавочной удочкой, очень обрадовалась той же равнинной реке, где у нее был, что называется, карт-бланш. Мухоолу достался зеленый шарик, и он сразу стал требовать себе легкую лодку.
Пуслан, радостно гыркнув, вытащил из мешочка шарик белого цвета и поковылял к окну с зимним пейзажем. Завидуя приятелю, Железяка, зажмурившись, сунул руку в мешок, долго в нем шарил и… вытащил черный шарик. Уж где-где, но на горной речке ему не приходилось ловить ни разу. Хорошо хоть, начитавшись рыболовных книжек, он представлял, какая ему предстоит рыбалка.
У окна, за которым стремительная река несла свои бирюзовые воды меж огромных валунов, Алеф стоял пока в одиночестве. Процесс жеребьевки подходил к концу. Больше всего кандидатов вытащили зеленые шарики. Немногим меньше народа выстроилось у зимнего окна, еще меньше – у широкой реки. Железяка так и стоял один, пока не увидел, что к нему идет улыбающийся Тубуз, который тащил шарик самым последним.
– Неужели нам с тобой, двоим, так повезло? – уныло спросил у друга Алеф.
– Не горюй, прорвемся. – Тубуз, в отличие от него, просто светился радостью. Это было понятно – любимой снастью для Тубуза был спиннинг, и на горной реке он мог в полной мере применить свои способности.
– Что-то мне не по себе, – поежился Железяка.
– Брось! Чем меньше конкуренция, тем меньше проблем. В этой речушке наверняка семга водится, лосось. Знаешь, какие мы блюда из этих рыбок приготовим!
– Ты сначала поймай ее! – засомневался Алеф. – Может, лучше на форельку настроиться? Оно как-то попроще…
– Да кого ты этой форелькой удивишь? Не спорю, рыбка, конечно, вкусная. Но как тебе семужья ушица, а? Пальчики, пальчики оближешь! Всех конкурентов за пояс заткнем.
Однако Железяка не испытывал той эйфории, которой подвергся его друг. Поэтому, когда помощники Химея завезли в экзаменационную комнату большие тележки с рыболовным снаряжением, он, поразмыслив, что лучше форелька в руках, чем семга в воде, выбрал себе короткий легкий спиннинг с миниатюрной катушкой и коробочку с десятком блесен размером от самых маленьких до средних.
Тубуз, напротив, взял мощный длинный спиннинг, соответствующих размеров катушку, пять довольно крупных колеблющихся блесен – длинных и узких серебристого и золотистого цветов, а также пять крупных вертушек самых причудливых раскрасок.
Несмотря на то, что лекпины собирались ловить разную рыбу, оба взяли совершенно одинаковые подсачеки – с довольно широким круглым ободом на длинной ручке. Оба попросили короткие сапожки, в надежде, что в воду им заходить не придется.
Наконец все кандидаты экипировались, и профессор Химей взял последнее напутственное слово:
– Итак, отроки, ловите рыбу! Ловите честно, как вам дозволяет совесть. Ровно через двадцать четыре часа факультетские профессора будут ожидать вас здесь же за обеденным столом. И горе тому кандидату, который не сможет насытить нас, проголодавшихся!
– Господин профессор, можно вопрос? – протянул руку Железяка.
– Спрашивай, но больше, чтоб никаких вопросов!
– Можно ли во время экзаменов оказывать друг другу помощь?
– Да, можно оказывать любую помощь, за исключением помощи во время ловли и приготовления рыбы. Все, господа кандидаты, – Химей посмотрел на часы, – объявляю вам старт.
Повинуясь взмаху руки профессора Химея, широченные оконные стекла, перед которыми стояли кандидаты, медленно поплыли вверх. Шум бурной реки ударил по слуху лекпинов. Воздух за окном странно колебался, но Тубуз, а за ним и Железяка решительно переступили маленький порожек. Оглянувшись, лекпины не увидели за собой никакого окна – вокруг были горы, самые высокие вершины которых покрывали снежные шапки. Зрелище было потрясающим, и некоторое время лекпины, позабыв про все, стояли, крутя головами, вдыхая полной грудью горный воздух и ахая.
– Ты правильно насчет помощи спросил, – наконец сказал Тубуз. – Если я на свою дубину ничего не поймаю, ты мне свой спиннинжок дашь или наоборот. Главное – своими руками поймать и своими руками приготовить. Думаю, я не зря большой котелок взял…
– Давай-ка мы его здесь оставим как знак, – пред ложил Алеф. – Здесь же и место нашей встречи определим, и ночевать здесь будем. Вон под той пихтой.
Они нашли длинную ветку и, повесив на нее котелок, укрепили камнями в вертикальном положении. Потом подошли к бурлящей реке.
– Не знаю, чего я здесь поймаю, – вздохнул Железяка. – Ну не люблю я спиннинг. И ловить на него почти не умею.
– Любишь, не любишь, это никого не волнует, – сказал Тубуз, привязывая к леске серебристую колеблющуюся блесну. – Не боись. Форельку обязательно поймаешь, а если сообразишь, как и что, то и вообще обловишься. Ты, главное, получше на берегу маскируйся, когда будешь ходить, камнями не шуми. И старайся блесну бросать в места, где более тихое те чение, водоворотики, затишки. Такие места на поворотах реки можно отыскать. Давай разделимся: я пойду вверх, ты – вниз. А потом, ближе к ужину, встретимся.
– – Давай, – с неохотой согласился Алеф, – в любом случае сегодня совместный ужин готовить будем. Я, кстати, есть хочу, сил нет.
– Вот и лови рыбку, – сказал Тубуз и, перепрыгивая с камня на камень, двинулся вверх по реке.
Река была неглубокой и неширокой, зато очень быстрой, бурлящей. Ловить здесь было невозможно, блесна моментально сносилась бы течением, а при подмотке выбрасывалась на поверхность. Да и рыба здесь вряд ли держалась. Поэтому Тубуз, не останавливаясь, продвигался дальше и дальше. Он перепрыгивал по камням совсем мелкие ручейки, впадающие в реку, отмечая про себя, что где-нибудь выше по течению в этих ручейках наверняка есть омуточки, а в них стоит форель, но его целью была крупная рыба. Через какое-то время шум реки усилился, и лекпин догадался, что впереди водопад. Вдоль берега идти показалось невозможно, он стал обрывистым, река словно отрезала куски скал. Тубуз упорно карабкался дальше и, наконец, очутился напротив водопада. Здесь река, зажатая с двух сторон словно стремящимися навстречу друг другу скалами, была совсем узкой, зато перед водопадом сильно расширялась, образовывая глубокий омут с почти стоячей водой. Ближе к противоположному берегу из воды поднимались два высоких, абсолютно одинаковых валуна. Со стороны Тубуза берег полого снижался и дальше представлял собой уже не нагромождение разнокалиберных камней, а ровный песчаный пляж.
Вот с того пляжа я и буду рыбку ловить, – удовлетворенно подумал он и забросил блесну на середину омута. Вода здесь была прозрачной, и лекпин хорошо видел, как блесна, колеблясь с боку на бок и отбрасывая солнечные блики, погружается все глубже и глубже.
В отличие от своего друга Железяки, он очень любил ловить на спиннинг. Любил сам процесс забрасывания приманки и вращения катушки, любил наблюдать за приближающейся в воде приманкой или за кончиком спиннинга, ожидая, что он вот-вот четким вздрагиванием отметит поклевку. И больше всего, конечно же, любил чувствовать передавшуюся в руку резкую поклевку крупной рыбы. Сейчас он очень надеялся поймать трофейный экземпляр, и для этого у него были все шансы: отличная река, мощный спиннинг, надежная леска. Правда, Туб уз отметил про себя, что если крупная рыба схватит его блесну в этом месте, то ему придется нелегко с вываживанием, то есть с поднятием добычи на высокий обрывистый берег. Поэтому он даже вздохнул с некоторым облегчением, когда блесна без всяких эксцессов преодолела свой подводный маршрут.
Тубуз двинулся вниз по склону, чтобы приступить к серьезной рыбалке на очень удобном для этого пляже, но на полпути не удержался и сделал еще один заброс. Тяжелая блесна, как метательный снаряд, долетела до ближнего валуна и, звонко об него стукнувшись, отрикошетила в валун-близнец и шлепнулась воду. Тубуз сделал всего один оборот катушки, когда увидел мелькнувшую между валунами подводную тень, и тут же мощнейший рывок буквально сорвал лекпина со скалы.
Если бы он упал с высоты того места, откуда забросил спиннинг в первый раз, это могло бы кончиться очень плачевно. Но и сейчас лекпину было не до смеха. Ледяная вода, в которую он ушел с головой, обожгла все тело. Дно ногами он, конечно же, не достал, но Тубуз умел неплохо плавать, поэтому ничуть не запаниковал, даже не выпустил из рук спиннинг. Он имел серьезные намерения одержать верх над подводным соперником. Однако натянувшаяся леска потащила лекпина глубину омута. Не растерявшись, Тубуз открыл дужку лесоукладывателя, и леска стала свободно сбегать со шпули. А он лег на спину и энергично заработал ногами, помогая себе свободной рукой, поплыл в сторону пляжа.
На его счастье, лески на шпуле было предостаточно, и, когда лекпин выбрался на берег, она все еще продолжала виток за витком уползать в реку. Не обращая внимания на стекающие с одежды потоки, Тубуз на всякий случай отошел от воды метра на три и начал вращать ручку катушки. Вот леска натянулась, лекпин, почувствовав задержку, размашисто подсек и… услышал треск ломающегося спиннинга.
Сломался самый кончик, а в таких случаях, наско-,(лько знал Тубуз, рыба стопроцентно сходила или обрывала леску. Но, пока был хотя бы один шанс поймать, лекпин сдаваться не собирался. Он намотал несколько оборотов лески на рукав и стал тянуть на себя. Сложилось такое впечатление, что блесна за что-то, возможно, за один из валунов, намертво зацепилась. Он подождал немного, подергал – никакого эффекта. Зацеп – он и есть зацеп.
Плыть на середину омута в ледяной воде не было никакого желания. Перерезать прочную леску лекпин не мог, – ее бы осталось слишком мало, и на рыбалке можно было бы поставить крест. Поэтому он намотал еще несколько оборотов на рукав и стал тянуть леску как бурлак, в надежде, что разрыв произойдет у самой блесны на узле.
Но вдруг Тубуз понял, что это не он тянет леску, а она его тащит к воде. Зацеп вовсе не был зацепом. Это его подводный противник, временно решивший передохнуть, теперь активизировался и взял инициативу в вываживании на себя. Лекпин, без особого успеха упиравшийся ногами в песок, неумолимо приближался к воде. Как назло, поблизости не было ни деревьев, ни камней, за которые можно было бы удержаться. Осознав, что силы слишком неравны и что из рыболова он сам вот-вот превратится в трофей, Тубуз попытался сбросить с руки леску, но она, впившись в мокрый рукав, еще и зацепилась за пуговицу, и без должной слабины отцепить ее было невозможно.
Только оказавшись по колено в воде, Тубуз полез в карман куртки за ножом. Это был складной перочинный нож с одним лезвием, который, чтобы открыть, нужно держать двумя руками, что в сложившейся ситуации было проблемой. Проблема превратилась в беду, когда после рывка натянутой лески нож выскользнул из руки и булькнул в воду. В отчаянии Тубуз нырнул за ним, но – какой там! А когда лекпин, изловчившись, снова нащупал ногами дно и принял вертикальное положение, он с ужасом увидел, что вода ему уже доходит до груди…
Уже за первым крутым поворотом река стала раза в три шире и, соответственно, мельче. Метров через сто она вновь сужалась, но теперь не так сильно. Течение там было заметно медленнее. На противоположном берегу в ряд стояли редкие старые пихты, чьи ветви нависали над темной водой, где угадывалась приличная глубина. Рассудив, что если уж где стоять рыбе, так именно там, Железяка послал блесну под первую пихту и… сверкающая золотом приманка, словно елочное украшение, повисла на густой игольчатой ветке.
Еще через три минуты лекпин лишился второй блесны. Третью, тоже повисшую на дереве, к счастью, удалось резким рывком сорвать в воду. Будь Алеф более искушен в точности заброса, таких зацепов, скорее всего, можно было избежать. Но с его минимальным опытом приходилось лишь подсчитывать потери блесен, которых и без того было мало. Поэтому, каким бы привлекательным ни казалось это место, Железяке пришлось его покинуть. Надо было найти что-нибудь похожее, только с этой стороны, чтобы хотя бы имелась возможность спасать зацепившиеся за деревья блесны.
Пройдя с полкилометра, Алеф обнаружил такое очень привлекательное местечко: над водой нависал толстый обломанный ствол дерева, и вода под ним кружилась в медленном водовороте, что подразумевало наличие там ямы, а, значит, и рыбы. Правда, одна ветка, отходящая от этого ствола, окуналась в воду, но лекпин придумал, как выйти из положения.
Отложив спиннинг и подсачек, скинув с себя рюкзачок и жилетку, он зажал зубами зевник, предназначающийся для разжимания рыбьих челюстей, обхватил ногами ствол дерева, повис вниз головой и, ловко перебирая руками, добрался до его конца. После чего поднял окунавшуюся в воду ветку, обхватил ее зевником и укрепил его на стволе. Таким образом, Железяка добился, что между стволом и водой, как раз там, где был омут, образовалось пространство, свободное для прохождения блесны.
Туда хорошо было бы запустить плавающий воблер, но ни одной подобной приманки у Алефа с собой не было. И вновь он нашел выход. Порывшись в своих многочисленных карманах, достал деревянную коробочку для хранения мотыля и отломал от нее крышку. Потом занял удобную позицию за одним из камней, выждал некоторое время, чтобы все вокруг успокоилось, положил крышку на воду, а на нее – блесну и аккуратно подтолкнул вперед импровизированный груженый кораблик, который медленно понесло течением прямо в сооруженный Железякой коридор.
С замиранием сердца лекпин следил за корабликом и, когда тот проплыл под деревом, легким движением сдернул блесну в воду и начал вращать рукоятку катушки. На третьем обороте в руку передался толчок, Железяка подсек и почувствовал на другом конце снасти сопротивляющуюся тяжесть. Еще не веря в удачу, он ускорил подмотку, и через несколько секунд полукилограммовая форель забилась в сетке подсачека!
Алеф запрыгал от радости. Еще бы – он держал в руках свой первый спиннинговый трофей. Который, кстати, неплохо было бы употребить в пищу.
Пройдя вдоль берега, лекпин набрал среди камней охапку сухих палок и, немного углубившись в редкий лесок, разжег костер. Пока тот прогорал, рыболов выпотрошил форель, посолил, поперчил, добавил кое-каких специй (все это хранилось в одном из многочисленных карманов жилетки запасливого лекпина), потом обмазал рыбу густым слоем глины и, отодвинув головешки, засунул ее в горячий песок. После чего набросал в костер еще дров и стал готовиться к дальней рыбалке.
В распоряжении Железяки был эльфийский Изымс – нож с набором предметов на все случаи жизни. Орудуя тонким острым лезвием, он быстро нарезал из коры пяток корабликов, при помощи которых рассчитывал доставлять блесну в уловистое место под нависшее над водой дерево. Он был уверен, что форель там есть и, скорее всего, не одна и надеялся поймать побольше рыбы, чтобы экспериментальным путем узнать, как лучше всего ее приготовить…
Первый кораблик, нагруженный блесной, отправился в путешествие, но, когда до дерева осталось метра два, он вдруг качнулся, сбросил груз в воду и, став обычным куском коры, поплыл себе дальше. Железяка на всякий случай дал блесне заглубиться, но проводка, как он сразу подумал, получилась без поклевки. Со вторым корабликом получилось то же самое – за два с лишним метра до места назначения он качнулся на волне, и блесна оказалась в воде. С остальными тремя кусочками коры, несущими на себе блесну, история повторилась – словно спотыкаясь о невидимое подводное препятствие, они освобождались от блесны и спокойно уплывали. Алеф даже расстроился, что его хитроумный способ доставки, так успешно опробованный, больше не срабатывал. Какими-то неустойчивыми оказались его кораблики.
Тут он вспомнил, что в одном из карманов жилетки лежит мотыльница без крышки. Зато она была с бортиками, благодаря которым блесна не выскочит до тех пор, пока ее специально не выдернуть. Предвкушая успех, Железяка попробовал на берегу, получится ли у него выдернуть блесну из этой шхуны и, убедившись, что все нормально, сосредоточился и сделал заброс. Как и кораблики, шхуна обо что-то споткнулась, заколыхалась на непонятно откуда взявшейся волне, но блесна из нее не выпала, несмотря на серьезный крен. И только когда суденышко миновало дерево, рыболов ловким движением спиннинга заставил приманку подскочить и плюхнуться в воду.
Сегодня, 19 июля, был обнаружен мертвым в своем кабинете господин Воль-Дер-Мар. Глубоко уважаемый всеми, кто его знал, Воль-Дер-Мар был отравлен неизвестным (пока) ядом. По подозрению в этом чудовищном преступлении стражей герптшцога Ули-Клуна во главе с начальником наряда Еновармом были арестованы лекпины Алеф по прозвищу Железяка, Тубуз Моран и тролль Пуслан, которых гостеприимный, ничего не подозревающий хозяин накануне радушно пригласил к себе на очередную вечеринку, а потом разрешил переночевать. Травители препровождены в тюрьму герптшцога и в настоящее время дают показания. Возмущенная общественность требует сурово наказать преступников!
– Гр, – только и сказал Пуслан.
Ничего не понимающие лекпины молча уставились на Малача.
– Вот такая у нас выходит газетенка, – развел руками эльф. – Мой соплеменник Алимк, главный редактор Факультетского вестника, не удосужившись проверить факты, печатает явную ложь. И главное – без подписи! Возмущенная общественность, видите ли, чего-то там требует! Какая общественность? И ведь совершенно бесполезно идти сейчас в редакцию, что-то доказывать, требовать опровержения. Ну, дадут они в следующем номере опровержение, так опять же сочинят какую-нибудь ахинею, типа: В редакцию вестника нагло ввалились один взбешенный тролль и два несчастных, растерянных лекпина, которые стали возмущаться… и просить… В общем, не упустит Алимк случая скандал раздуть. Поэтому никаких шагов вы предпринимать не будете, ни в переносном, ни в прямом смысле. Ближайшие два дня посидите у меня дома, спокойно подготовитесь к экзамену и послезавтра как ни в чем не бывало отправитесь его сдавать. Кому надо – те знают, что с вами все в порядке, ну а остальные – пусть подергаются…
– Господин Малач, – прервал эльфа Железяка, – а как же Воль-Дер-Мар?
– Что – Воль-Дер-Мар?
– Ну, его смерть…
– Смерть? – Малач удивленно поднял брови. По том взял газету из рук лекпина и ткнул пальцем в статью. – Скажите-ка мне, есть ли правда в этой строчке: Травители препровождены в тюрьму герптшцога и в настоящее время дают показания?
– Вранье! – выкрикнул Тубуз.
– Вот, – Малач напустил на себя строгость, – и в этой статье очень много вранья. ОЧЕНЬ МНОГО! Понятно?
И не дожидаясь ответа, эльф покинул дом, оставив гостей в совершенно другом настроении по сравнению с тем, в котором они пребывали полчаса назад.
Друзья так и просидели два дня в профессорском доме, не высовывая носа на улицу и не зная, что творится в мире, углубились в чтение кулинарных книг, которые имелись в личной библиотеке эльфа. Кстати, несмотря на такое покровительство, Малач ни под каким видом не открыл им, что будет представлять из себя экзамен.
* * *
В экзаменационную комнату, широко улыбаясь, вошел профессор Химей. В отличие от эльфа Малача, это был довольно пожилой человек среднего роста, грузный, седовласый, со слегка одутловатым лицом. Оглядевшись и заметив нашу троицу, профессор Химей подошел к ним:– Так, господа Железяка, Тубуз и Пуслан, передаю вам привет от моего друга Малача. Как настроение?
– Гр,гр!
– Спасибо, нормально, только чего-то есть хочется!
– Извините, профессор, не могли бы вы прояснить один вопрос?
– Задавай, Железяка, но только если он не касается будущего экзамена.
– Вот я и Пуслан были допущены до экзаменов после прохождения отборов по мормышке. Тубуз победил на спиннинге, насколько я знаю, с ним прошли еще только двое. Допустим, еще по поплавку отборы были, ну, еще по зимней блесне… Однако до экзаменов было допущено более шестидесяти отроков? Остальные-то что сдавали?
– У-у-у, – улыбнулся профессор. – А ты, однако, не разносторонний рыболов. Ну-ка загибай пальцы, – и он сам стал загибать свои толстые короткие пальцы и перечислять, отдуваясь: – Нахлыст, донка и полудонка, летняя мормышка – бортовая и ходовая, орожка, кружки, летние жерлицы, зимние жерлицы, зимний поплавок, зимний балансир…
– Да… – почесал затылок Алеф. – А я все больше по мормышечке зимней…
– Если хочешь на факультете рыболовной магии учиться, придется все виды рыбалки освоить.
– Да я что? Я с удовольствием!
– И я! – подал голос Тубуз.
– Гр, гр!
– Что ж, дерзайте. Только сначала благополучно экзамены сдайте. – Профессор Химей подбадривающе улыбнулся и стал протискиваться сквозь толпу к преподавательскому столу.
И тут же напротив тролля и лекпинов остановились три гоблина. Средний из них, с удивлением глядя на Тубуза, сказал:
– А я думал, что ты в тюряге обитаешь под покровительством Боберса.
Тубуз признал в нем того самого гоблина, который в трактире Две веселые русалки облил его пивом. Сморщив нос, он брезгливо сказал:
– Вот и я смотрю, какой-то гнилью запахло, а это, оказывается, зелень поду-умала…
Зеленоватое лицо гоблина начало менять цвет на серый. Он сжал кулаки, сделал движение вперед, но в это время Пуслан, выдав с высоты своего роста неизменное Гр, стремительно протянул руки, схватил пальцами-сардельками за уши гоблинов, стоявших справа и слева вожака, и, словно хлопнув в ладоши, столкнул всех троих головами. В следующую секунду тролль как ни в чем не бывало стоял, скрестив руки на своей широкой груди. Пошатывающиеся гоблины тоже держались на ногах, только было видно, что удается им это с большим трудом, а их уши, только что имевшие естественный зеленый цвет, с каждой секундой все больше приобретали синеватый оттенок.
– Внимание! – Окрик профессора перекрыл остальной шум. – Приступаем к сдаче второго экзамена для поступления на факультет рыболовной магии. Экзамен называется Угости рыбкой! Кому-то это испытание покажется простым, но наверняка некоторым не повезет, и для них это испытание станет последним.
– Последним в жизни? – выкрикнули из толпы.
– Хм, конечно, нет. Но! За всю историю факультета еще не было случая, чтобы все кандидаты успешно и без ущерба для здоровья преодолели этот экзамен…
– А что нам делать-то надо? – вновь раздался робкий выкрик.
– Конечно же, ловить рыбу, – улыбнулся профессор Химей. – Но вы должны будете не только ее поймать, но еще и приготовить. И для собственного пропитания, ведь экзамен продлится ровно сутки, а кроме пойманной рыбы никакой еды у вас не будет, и для угощения экзаменационной комиссии, которая после дегустации вынесет свой вердикт. Итак, сейчас каждый из вас будет подходить ко мне и не глядя вытаскивать вот из этого мешочка по одному шарику. – Профессор показал мешочек четырехцветного бархата, на котором серебром был вышит герб факультета рыболовной магии. – Тот из вас, кому достанется шарик белого цвета, становится здесь. – Он показал на окно, за которым был виден покрытый льдом водоем. – Кому достанется желтый шарик, будет рыбачить вон на той большой реке; обладатели зеленых шариков будут пробовать свои силы на том замечательном закоряженном озере; и, наконец, черные шарики приведут кого-то из вас на берег изумительной горной реки. Учтите, шариков больше, чем кандидатов, и может случиться так, что вообще все кандидаты попадут на один и тот же водоем. Здесь – воля жребия. Впрочем, все станет ясно уже через несколько минут…
– А снасти? Рыбу-то где готовить? Так на этом озере без лодки не обойтись! А мы на льду дуба не дадим? – посыпались вопросы.
Химей поднял руку и, вновь перекрывая голоса, пояснил:
– После окончания жребия мои помощники предоставят вам на выбор любые снасти, правда, с ограниченным количеством приманок, снаряжение, одежду и кое-что из посуды. Пойманная рыба должна быть приготовлена в походных условиях. Да, снасть вы можете выбрать только одну: либо удочку, либо нахлыстовое удилище, либо спиннинг и так далее. С одной катушкой и одним мотком лески. Все! – пресек профессор новые вопросы. – Кто здесь у меня ближе всех, подходи, тяни свой жребий.
Как и на прошлом экзамене, первым перед профессором предстал гном Четвеерг двести второй. Запустив в мешочек руку, он вытащил шарик и… с растерянным видом направился к окну, за которым несла свои воды широкая равнинная река.
Каждому кандидату, естественно, хотелось попасть на близкий его сердцу водоем. В отличие от Четвеерга двести второго, лекпина Ксана, специализирующаяся на ловле поплавочной удочкой, очень обрадовалась той же равнинной реке, где у нее был, что называется, карт-бланш. Мухоолу достался зеленый шарик, и он сразу стал требовать себе легкую лодку.
Пуслан, радостно гыркнув, вытащил из мешочка шарик белого цвета и поковылял к окну с зимним пейзажем. Завидуя приятелю, Железяка, зажмурившись, сунул руку в мешок, долго в нем шарил и… вытащил черный шарик. Уж где-где, но на горной речке ему не приходилось ловить ни разу. Хорошо хоть, начитавшись рыболовных книжек, он представлял, какая ему предстоит рыбалка.
У окна, за которым стремительная река несла свои бирюзовые воды меж огромных валунов, Алеф стоял пока в одиночестве. Процесс жеребьевки подходил к концу. Больше всего кандидатов вытащили зеленые шарики. Немногим меньше народа выстроилось у зимнего окна, еще меньше – у широкой реки. Железяка так и стоял один, пока не увидел, что к нему идет улыбающийся Тубуз, который тащил шарик самым последним.
– Неужели нам с тобой, двоим, так повезло? – уныло спросил у друга Алеф.
– Не горюй, прорвемся. – Тубуз, в отличие от него, просто светился радостью. Это было понятно – любимой снастью для Тубуза был спиннинг, и на горной реке он мог в полной мере применить свои способности.
– Что-то мне не по себе, – поежился Железяка.
– Брось! Чем меньше конкуренция, тем меньше проблем. В этой речушке наверняка семга водится, лосось. Знаешь, какие мы блюда из этих рыбок приготовим!
– Ты сначала поймай ее! – засомневался Алеф. – Может, лучше на форельку настроиться? Оно как-то попроще…
– Да кого ты этой форелькой удивишь? Не спорю, рыбка, конечно, вкусная. Но как тебе семужья ушица, а? Пальчики, пальчики оближешь! Всех конкурентов за пояс заткнем.
Однако Железяка не испытывал той эйфории, которой подвергся его друг. Поэтому, когда помощники Химея завезли в экзаменационную комнату большие тележки с рыболовным снаряжением, он, поразмыслив, что лучше форелька в руках, чем семга в воде, выбрал себе короткий легкий спиннинг с миниатюрной катушкой и коробочку с десятком блесен размером от самых маленьких до средних.
Тубуз, напротив, взял мощный длинный спиннинг, соответствующих размеров катушку, пять довольно крупных колеблющихся блесен – длинных и узких серебристого и золотистого цветов, а также пять крупных вертушек самых причудливых раскрасок.
Несмотря на то, что лекпины собирались ловить разную рыбу, оба взяли совершенно одинаковые подсачеки – с довольно широким круглым ободом на длинной ручке. Оба попросили короткие сапожки, в надежде, что в воду им заходить не придется.
Наконец все кандидаты экипировались, и профессор Химей взял последнее напутственное слово:
– Итак, отроки, ловите рыбу! Ловите честно, как вам дозволяет совесть. Ровно через двадцать четыре часа факультетские профессора будут ожидать вас здесь же за обеденным столом. И горе тому кандидату, который не сможет насытить нас, проголодавшихся!
– Господин профессор, можно вопрос? – протянул руку Железяка.
– Спрашивай, но больше, чтоб никаких вопросов!
– Можно ли во время экзаменов оказывать друг другу помощь?
– Да, можно оказывать любую помощь, за исключением помощи во время ловли и приготовления рыбы. Все, господа кандидаты, – Химей посмотрел на часы, – объявляю вам старт.
Повинуясь взмаху руки профессора Химея, широченные оконные стекла, перед которыми стояли кандидаты, медленно поплыли вверх. Шум бурной реки ударил по слуху лекпинов. Воздух за окном странно колебался, но Тубуз, а за ним и Железяка решительно переступили маленький порожек. Оглянувшись, лекпины не увидели за собой никакого окна – вокруг были горы, самые высокие вершины которых покрывали снежные шапки. Зрелище было потрясающим, и некоторое время лекпины, позабыв про все, стояли, крутя головами, вдыхая полной грудью горный воздух и ахая.
– Ты правильно насчет помощи спросил, – наконец сказал Тубуз. – Если я на свою дубину ничего не поймаю, ты мне свой спиннинжок дашь или наоборот. Главное – своими руками поймать и своими руками приготовить. Думаю, я не зря большой котелок взял…
– Давай-ка мы его здесь оставим как знак, – пред ложил Алеф. – Здесь же и место нашей встречи определим, и ночевать здесь будем. Вон под той пихтой.
Они нашли длинную ветку и, повесив на нее котелок, укрепили камнями в вертикальном положении. Потом подошли к бурлящей реке.
– Не знаю, чего я здесь поймаю, – вздохнул Железяка. – Ну не люблю я спиннинг. И ловить на него почти не умею.
– Любишь, не любишь, это никого не волнует, – сказал Тубуз, привязывая к леске серебристую колеблющуюся блесну. – Не боись. Форельку обязательно поймаешь, а если сообразишь, как и что, то и вообще обловишься. Ты, главное, получше на берегу маскируйся, когда будешь ходить, камнями не шуми. И старайся блесну бросать в места, где более тихое те чение, водоворотики, затишки. Такие места на поворотах реки можно отыскать. Давай разделимся: я пойду вверх, ты – вниз. А потом, ближе к ужину, встретимся.
– – Давай, – с неохотой согласился Алеф, – в любом случае сегодня совместный ужин готовить будем. Я, кстати, есть хочу, сил нет.
– Вот и лови рыбку, – сказал Тубуз и, перепрыгивая с камня на камень, двинулся вверх по реке.
Река была неглубокой и неширокой, зато очень быстрой, бурлящей. Ловить здесь было невозможно, блесна моментально сносилась бы течением, а при подмотке выбрасывалась на поверхность. Да и рыба здесь вряд ли держалась. Поэтому Тубуз, не останавливаясь, продвигался дальше и дальше. Он перепрыгивал по камням совсем мелкие ручейки, впадающие в реку, отмечая про себя, что где-нибудь выше по течению в этих ручейках наверняка есть омуточки, а в них стоит форель, но его целью была крупная рыба. Через какое-то время шум реки усилился, и лекпин догадался, что впереди водопад. Вдоль берега идти показалось невозможно, он стал обрывистым, река словно отрезала куски скал. Тубуз упорно карабкался дальше и, наконец, очутился напротив водопада. Здесь река, зажатая с двух сторон словно стремящимися навстречу друг другу скалами, была совсем узкой, зато перед водопадом сильно расширялась, образовывая глубокий омут с почти стоячей водой. Ближе к противоположному берегу из воды поднимались два высоких, абсолютно одинаковых валуна. Со стороны Тубуза берег полого снижался и дальше представлял собой уже не нагромождение разнокалиберных камней, а ровный песчаный пляж.
Вот с того пляжа я и буду рыбку ловить, – удовлетворенно подумал он и забросил блесну на середину омута. Вода здесь была прозрачной, и лекпин хорошо видел, как блесна, колеблясь с боку на бок и отбрасывая солнечные блики, погружается все глубже и глубже.
В отличие от своего друга Железяки, он очень любил ловить на спиннинг. Любил сам процесс забрасывания приманки и вращения катушки, любил наблюдать за приближающейся в воде приманкой или за кончиком спиннинга, ожидая, что он вот-вот четким вздрагиванием отметит поклевку. И больше всего, конечно же, любил чувствовать передавшуюся в руку резкую поклевку крупной рыбы. Сейчас он очень надеялся поймать трофейный экземпляр, и для этого у него были все шансы: отличная река, мощный спиннинг, надежная леска. Правда, Туб уз отметил про себя, что если крупная рыба схватит его блесну в этом месте, то ему придется нелегко с вываживанием, то есть с поднятием добычи на высокий обрывистый берег. Поэтому он даже вздохнул с некоторым облегчением, когда блесна без всяких эксцессов преодолела свой подводный маршрут.
Тубуз двинулся вниз по склону, чтобы приступить к серьезной рыбалке на очень удобном для этого пляже, но на полпути не удержался и сделал еще один заброс. Тяжелая блесна, как метательный снаряд, долетела до ближнего валуна и, звонко об него стукнувшись, отрикошетила в валун-близнец и шлепнулась воду. Тубуз сделал всего один оборот катушки, когда увидел мелькнувшую между валунами подводную тень, и тут же мощнейший рывок буквально сорвал лекпина со скалы.
Если бы он упал с высоты того места, откуда забросил спиннинг в первый раз, это могло бы кончиться очень плачевно. Но и сейчас лекпину было не до смеха. Ледяная вода, в которую он ушел с головой, обожгла все тело. Дно ногами он, конечно же, не достал, но Тубуз умел неплохо плавать, поэтому ничуть не запаниковал, даже не выпустил из рук спиннинг. Он имел серьезные намерения одержать верх над подводным соперником. Однако натянувшаяся леска потащила лекпина глубину омута. Не растерявшись, Тубуз открыл дужку лесоукладывателя, и леска стала свободно сбегать со шпули. А он лег на спину и энергично заработал ногами, помогая себе свободной рукой, поплыл в сторону пляжа.
На его счастье, лески на шпуле было предостаточно, и, когда лекпин выбрался на берег, она все еще продолжала виток за витком уползать в реку. Не обращая внимания на стекающие с одежды потоки, Тубуз на всякий случай отошел от воды метра на три и начал вращать ручку катушки. Вот леска натянулась, лекпин, почувствовав задержку, размашисто подсек и… услышал треск ломающегося спиннинга.
Сломался самый кончик, а в таких случаях, наско-,(лько знал Тубуз, рыба стопроцентно сходила или обрывала леску. Но, пока был хотя бы один шанс поймать, лекпин сдаваться не собирался. Он намотал несколько оборотов лески на рукав и стал тянуть на себя. Сложилось такое впечатление, что блесна за что-то, возможно, за один из валунов, намертво зацепилась. Он подождал немного, подергал – никакого эффекта. Зацеп – он и есть зацеп.
Плыть на середину омута в ледяной воде не было никакого желания. Перерезать прочную леску лекпин не мог, – ее бы осталось слишком мало, и на рыбалке можно было бы поставить крест. Поэтому он намотал еще несколько оборотов на рукав и стал тянуть леску как бурлак, в надежде, что разрыв произойдет у самой блесны на узле.
Но вдруг Тубуз понял, что это не он тянет леску, а она его тащит к воде. Зацеп вовсе не был зацепом. Это его подводный противник, временно решивший передохнуть, теперь активизировался и взял инициативу в вываживании на себя. Лекпин, без особого успеха упиравшийся ногами в песок, неумолимо приближался к воде. Как назло, поблизости не было ни деревьев, ни камней, за которые можно было бы удержаться. Осознав, что силы слишком неравны и что из рыболова он сам вот-вот превратится в трофей, Тубуз попытался сбросить с руки леску, но она, впившись в мокрый рукав, еще и зацепилась за пуговицу, и без должной слабины отцепить ее было невозможно.
Только оказавшись по колено в воде, Тубуз полез в карман куртки за ножом. Это был складной перочинный нож с одним лезвием, который, чтобы открыть, нужно держать двумя руками, что в сложившейся ситуации было проблемой. Проблема превратилась в беду, когда после рывка натянутой лески нож выскользнул из руки и булькнул в воду. В отчаянии Тубуз нырнул за ним, но – какой там! А когда лекпин, изловчившись, снова нащупал ногами дно и принял вертикальное положение, он с ужасом увидел, что вода ему уже доходит до груди…
* * *
Железяка не торопился собирать спиннинг. За свою жизнь он всего пару раз держал в руках эту снасть, сделал несколько забросов, но так ничего и не поймал. Правда, готовясь к экзаменам и прочитав немало рыболовной литературы, он неплохо подковался в теории. Но одно дело – теория… Тем более, Алеф никогда не ловил на такой вот стремительной горной реке. Он сначала даже пожалел, что не последовал примеру Тубуза и не выбрал себе такое же удилище, чтобы ловить рядом с другом и на практике научиться у него спиннинговать. Но постепенно, глядя на эту неширокую речушку и прикидывая свои дальнейшие действия, он все больше убеждал самого себя, что не ошибся с коротким спиннингом и настроем ловить мелкую форель. Наконец, собравшись с духом, он присоединил к спиннингу катушку, привязал первую попавшуюся блесну и решительно направился вниз по течению, то есть в сторону, противоположную той, куда пошел Тубуз Моран.Уже за первым крутым поворотом река стала раза в три шире и, соответственно, мельче. Метров через сто она вновь сужалась, но теперь не так сильно. Течение там было заметно медленнее. На противоположном берегу в ряд стояли редкие старые пихты, чьи ветви нависали над темной водой, где угадывалась приличная глубина. Рассудив, что если уж где стоять рыбе, так именно там, Железяка послал блесну под первую пихту и… сверкающая золотом приманка, словно елочное украшение, повисла на густой игольчатой ветке.
Еще через три минуты лекпин лишился второй блесны. Третью, тоже повисшую на дереве, к счастью, удалось резким рывком сорвать в воду. Будь Алеф более искушен в точности заброса, таких зацепов, скорее всего, можно было избежать. Но с его минимальным опытом приходилось лишь подсчитывать потери блесен, которых и без того было мало. Поэтому, каким бы привлекательным ни казалось это место, Железяке пришлось его покинуть. Надо было найти что-нибудь похожее, только с этой стороны, чтобы хотя бы имелась возможность спасать зацепившиеся за деревья блесны.
Пройдя с полкилометра, Алеф обнаружил такое очень привлекательное местечко: над водой нависал толстый обломанный ствол дерева, и вода под ним кружилась в медленном водовороте, что подразумевало наличие там ямы, а, значит, и рыбы. Правда, одна ветка, отходящая от этого ствола, окуналась в воду, но лекпин придумал, как выйти из положения.
Отложив спиннинг и подсачек, скинув с себя рюкзачок и жилетку, он зажал зубами зевник, предназначающийся для разжимания рыбьих челюстей, обхватил ногами ствол дерева, повис вниз головой и, ловко перебирая руками, добрался до его конца. После чего поднял окунавшуюся в воду ветку, обхватил ее зевником и укрепил его на стволе. Таким образом, Железяка добился, что между стволом и водой, как раз там, где был омут, образовалось пространство, свободное для прохождения блесны.
Туда хорошо было бы запустить плавающий воблер, но ни одной подобной приманки у Алефа с собой не было. И вновь он нашел выход. Порывшись в своих многочисленных карманах, достал деревянную коробочку для хранения мотыля и отломал от нее крышку. Потом занял удобную позицию за одним из камней, выждал некоторое время, чтобы все вокруг успокоилось, положил крышку на воду, а на нее – блесну и аккуратно подтолкнул вперед импровизированный груженый кораблик, который медленно понесло течением прямо в сооруженный Железякой коридор.
С замиранием сердца лекпин следил за корабликом и, когда тот проплыл под деревом, легким движением сдернул блесну в воду и начал вращать рукоятку катушки. На третьем обороте в руку передался толчок, Железяка подсек и почувствовал на другом конце снасти сопротивляющуюся тяжесть. Еще не веря в удачу, он ускорил подмотку, и через несколько секунд полукилограммовая форель забилась в сетке подсачека!
Алеф запрыгал от радости. Еще бы – он держал в руках свой первый спиннинговый трофей. Который, кстати, неплохо было бы употребить в пищу.
Пройдя вдоль берега, лекпин набрал среди камней охапку сухих палок и, немного углубившись в редкий лесок, разжег костер. Пока тот прогорал, рыболов выпотрошил форель, посолил, поперчил, добавил кое-каких специй (все это хранилось в одном из многочисленных карманов жилетки запасливого лекпина), потом обмазал рыбу густым слоем глины и, отодвинув головешки, засунул ее в горячий песок. После чего набросал в костер еще дров и стал готовиться к дальней рыбалке.
В распоряжении Железяки был эльфийский Изымс – нож с набором предметов на все случаи жизни. Орудуя тонким острым лезвием, он быстро нарезал из коры пяток корабликов, при помощи которых рассчитывал доставлять блесну в уловистое место под нависшее над водой дерево. Он был уверен, что форель там есть и, скорее всего, не одна и надеялся поймать побольше рыбы, чтобы экспериментальным путем узнать, как лучше всего ее приготовить…
Первый кораблик, нагруженный блесной, отправился в путешествие, но, когда до дерева осталось метра два, он вдруг качнулся, сбросил груз в воду и, став обычным куском коры, поплыл себе дальше. Железяка на всякий случай дал блесне заглубиться, но проводка, как он сразу подумал, получилась без поклевки. Со вторым корабликом получилось то же самое – за два с лишним метра до места назначения он качнулся на волне, и блесна оказалась в воде. С остальными тремя кусочками коры, несущими на себе блесну, история повторилась – словно спотыкаясь о невидимое подводное препятствие, они освобождались от блесны и спокойно уплывали. Алеф даже расстроился, что его хитроумный способ доставки, так успешно опробованный, больше не срабатывал. Какими-то неустойчивыми оказались его кораблики.
Тут он вспомнил, что в одном из карманов жилетки лежит мотыльница без крышки. Зато она была с бортиками, благодаря которым блесна не выскочит до тех пор, пока ее специально не выдернуть. Предвкушая успех, Железяка попробовал на берегу, получится ли у него выдернуть блесну из этой шхуны и, убедившись, что все нормально, сосредоточился и сделал заброс. Как и кораблики, шхуна обо что-то споткнулась, заколыхалась на непонятно откуда взявшейся волне, но блесна из нее не выпала, несмотря на серьезный крен. И только когда суденышко миновало дерево, рыболов ловким движением спиннинга заставил приманку подскочить и плюхнуться в воду.