Коул Кэндис. Рыцарское слово

   – Бог мой, да ты ее любил!
   – Ага. Только no-родственному, как сестру. Когда Гандольф напивался и начинал во что попало тыкать мечом, я уводил от него леди Люсинду и где-нибудь прятал… Как, кстати, она поживает?
   Люсьен, которого рассказ Кристиана потряс до глубины души, едва заметно улыбнулся:
   – Очень хорошо. Здорова, счастлива, богата. Вышла замуж за графа Фортенголла и родила ему трех сыновей. Сначала, как это у нее водится, наследника, ну а потом близнецов. Только близнецы в отличие от Питера и Рейвена не черноволосые, а рыжие.
   – Рейвена?
   – Персиваля. Ты моего брата знаешь под этим именем. Но ему дали прозвище – Рейвен, и теперь его только так и называют.
   – А я и не знал, – тихо промолвил Кристиан. – Про леди Люсинду не знал. Очень рад, что у нее все хорошо. Честно.
   – Ты тоже, судя по всему, неплохо живешь. Сам же говорил, что лорду Озрику нетрудно угодить.
   – Ну, это, конечно, преувеличение. На самом деле он начальник требовательный, и солдаты у него зря хлеб не едят. По-моему, Озрик постоянно ожидает нападения.
   Люсьен кивнул:
   – Так вот почему он надстроил стены, выкопал ров и навербовал столько солдат. Должно быть, боится за свою казну…
   Кристиан расхохотался.
   – О нет, мой юный друг, – сказал он, хитро поглядывая на Люсьена. – Мне кажется, дело совсем не в его казне.
   – А в чем же? – с самым невинным видом осведомился молодой рыцарь.
   – Тебе ли этого не знать? – Кристиан жестом обвел надстроенные стены и кишевший солдатами двор. – Все это из-за тебя.
   – Из-за меня?
   – Именно. Озрик полагает, что в один прекрасный день ты появишься с войском под стенами Эйншема, чтобы отобрать у него замок. Озрик уверен, что Эйншем принадлежит ему по праву, и готовится защищать его, используя все имеющиеся в его распоряжении силы и средства.
   – Да знаю я, – уже серьезно сказал Люсьен. – Но что любопытно: Озрик не узнает меня. Удивляется только, что меня зовут точно так же, как старшего сына Рандольфа. Ему и в голову не приходит, что я и есть тот самый Люсьен.
   – Забавно. Но еще забавнее, что ты ухитрился познакомиться с леди Адриенной и леди Шарлоттой. Как это? Как тебе это удалось?
   – Все произошло случайно. В дороге они попали в неприятную переделку, и я их спас. Потом пришлось проводить их до дома. Когда же я узнал, где их дом, кто их дедушка, и хотел уехать, Озрик неожиданно пригласил меня погостить у него. Как ты понимаешь, я не мог упустить такого случая, – Кристиан снова расхохотался.
   – Да, парень, Господь определенно на твоей стороне. – Он перестал смеяться и, минуту помолчав, добавил: – Между прочим, я тоже.
   – Объясни, почему ты решил мне помогать? Ведь если верить твоим словам, Озрик – хозяин, каких мало.
   – Потому что ты сын леди Люсинды, – ответил Кристиан. – Она всегда была ко мне очень добра. Почему бы мне не отплатить ей тем же? Кстати, – добавил он, – что я могу для тебя сделать?
   – Ты уже знаешь, что я просил у Озрика руки леди Адриенны и получил согласие. Брачная церемония состоится через пять дней. Поезжай в замок Фортенголл и сообщи об этом моему отчиму лорду Йену. Он, разумеется, пошлет гонцов к Питеру и Рейвену. Братья соберут войско и поведут к Эйншему. Пусть станут лагерем в лесу неподалеку от деревушки Эвендейл и будут готовы к штурму в день свадьбы.
   – Что-то я не пойму: ты собираешься жениться или нет?
   – Да, собираюсь. Венчание будет происходить в первой половине дня, а вечером, во время свадебного пира, я заявлю о своих правах на Эйншем.

Глава 16

   Глаза у Адриенны готовы были наполниться слезами, но сильный гнев мешал разразиться рыданиями. Она мерила шагами комнату, проклиная тот день и час, когда встретилась с Люсьеном.
   – Да как он посмел! Как они оба – Люсьен и дедушка – посмели решить мою судьбу без моего участия?
   Надо сказать, это было не совсем так. Вернее, совсем не так. Озрик спросил, хочет ли она замуж. Но все произошло так быстро и неожиданно, что у нее язык прилип к гортани и она не смогла выдавить из себя ни единого слова. И это все из-за Люсьена.
   – Богом клянусь, я ненавижу тебя, Люсьен… Люсьен?..
   В самом деле, все зовут его Люсьен или сэр Люсьен, но к какому он принадлежит роду, никто не знает. Между тем каждый благородный джентльмен или дама носит не только имя, данное при крещении, но и родовое прозвище или прибавляет к своему имени название местности, откуда он или она родом. К примеру, король Англии не просто Генрих, а Генрих Анжуйский, королева – Элеонора Аквитанская. Она, Адриенна, раньше звалась Адриенна Брент, а нынче – Адриенна Эйншем. Так откуда же родом Люсьен? Вроде бы он как-то сказал, что живет в замке Фортенголл. Если так, то кто он такой?
   – Матерь Божья! – пробормотала Адриенна. – Неужели Люсьен – сын графа Фортенголла?
   Адриенна поднялась с постели, на которую было присела, и снова принялась расхаживать по комнате. Помнится, жестянщик Уиллз говорил, что граф Йен женился поздно. Сыновья у него есть – это точно, но все они в нежном возрасте и живут с матерью. Кто же тогда Люсьен? Быть может, он графский ублюдок, незаконнорожденный?
   – Вот уж точно что ублюдок, – прошипела, как змея, Адриенна. Это он соблазнил ее, нашептывая ей на ухо медовым голосом ласковые слова. Заставил ее поверить, что он – простолюдин, хотя на самом деле являлся рыцарем на королевской службе. А ведь она как-никак была невинной девушкой! – И что же он предложил мне, лишив меня девственности? – продолжала она задавать себе вопросы и сама же на них отвечала: – Да ничего! Просто он хотел потешить свою похоть, а потом бросить меня и окончательно про меня забыть. Нет, он не просто ублюдок – он еще и кобель!
   Содрогнувшись от отвращения, Адриенна с размаху плюхнулась на стул, едва не опрокинув его, потом уселась поудобнее, немного успокоилась и стала лихорадочно размышлять над событиями последних дней. О том, что ее и Шарлотту спас не кто иной, как Люсьен, Адриенна старалась не думать, зато вспомнила, как удивился – нет, не удивился! – разозлился Люсьен, узнав, что лишил невинности не бесправную крестьянку, а благородную девицу.
   – Он попросил тогда у меня руки? – вопрошала девушка, обращаясь к спинке стула. – Да ничего подобного! Ему и в голову не пришло, что исправить подобное положение благородный человек может одним-единственным способом: женившись на соблазненной им леди. Единственное, что он тогда мне предложил, – это проводить меня до дома.
   Адриенна с минуту молчала, сдвинув на переносице черные как уголь брови, потом снова заговорила:
   – Нет, как это вам понравится? Затащил меня под крышу и попытался овладеть мной. И это после решительного объяснения, когда он сказал, что не может на мне жениться! – Тут она вспомнила, что ей самой хотелось этого больше всего на свете, и тряхнула головой, чтобы отогнать от себя эту мысль. – И что же после этого? Опять ничего. – Она оглядела гардероб, рукомойник, огромную постель под балдахином и висевшие на окнах шторы, словно призывая их в свидетели, и громко спросила: – Тогда почему сегодня он вдруг попросил у дедушки моей руки? Что произошло?
   Она поднялась со стула, прошла к окну и, облокотившись на подоконник, выглянула на улицу.
   – Господи, я ничего не понимаю! Быть может, Лотти поможет мне разгадать эту загадку?
   Стоило ей вспомнить о Лотти, как она подумала о том, что сестра слишком долго не возвращается с охоты, и начала волноваться. Поэтому как только Лотти распахнула двери покоев, Адриенна налетела на нее, словно фурия:
   – Неужели все это время ты охотилась, сестрица?
   – Да, – коротко ответила Лотти, избегая встречаться с Адриенной взглядом. Она налила из кувшина воды в таз и принялась старательно мыть лицо и руки.
   – Ну и как? Вы с Уилфредом поймали что-нибудь?
   – Нет…
   Адриенна нахмурилась:
   – Неужели ты мне не расскажешь, как вы с Уилфредом провели время?
   Развязывая шнурки, стягивавшие рукава, Шарлотта покачала головой.
   – В таком случае я расскажу тебе, как у меня прошел день. Люсьен просил у дедушки моей руки, и тот дал согласие.
   Шарлотта широко раскрытыми глазами посмотрела на сестру.
   – Но ведь ты этого хотела. Ты счастлива?
   – Я этого хотела? – вскричала Адриенна, сжимая руки в кулаки. – Ты ошибаешься, Лотти! Разве я тебе об этом не говорила? Или ты меня не слушала?
   Шарлотта задумчиво покачала головой, сияла платье и швырнула его на пол. Адриенна с любопытством смотрела на нее. Сестра отличалась аккуратностью и прежде ничего подобного себе не позволяла.
   – Лжешь, ты хотела именно этого, – сказала Лотти. – Люсьен захватил твое воображение с самого начала, хотя и был одет как простолюдин. Ну а потом он спас нас от разбойников. Я видела, как сверкали твои глаза. Ты радовалась, что он оказался рыцарем. Да, ты что-то лепетала о том, что он нисколько тебя не интересует. Но я тебе не поверила.
   Шарлотта сняла нижнюю рубашку и тоже бросила на пол. После этого она принялась мыть ноги.
   – Ты не воспринимаешь мои неприятности всерьез, – пожаловалась Адриенна.
   – Нет у тебя никаких неприятностей. Что бы ты мне ни говорила, уж я-то знаю, что больше всего на свете ты хочешь выйти замуж за Люсьена.
   – Но для него женитьба не самое главное в жизни! Он все время говорит о какой-то секретной миссии, порученной ему королем. Твердит, что должен вернуть себе нечто, что у него когда-то забрали. «Я дал обет вернуть себе это. Любой ценой!» – передразнила она Люсьена. – Но это еще не все, Лотти. Всего несколько дней назад он мне говорил, что не может на мне жениться. Но сегодня настоял на том, чтобы устроить свадьбу уже в конце этой недели. Как ты думаешь, почему? Черт возьми, Лотти, да ты не слушаешь меня!
   – Разумеется, я тебя слушаю, – пробормотала Лотти, вытирая полотенцем ноги.
   Адриенна посмотрела на сестру. Та с остервенением растирала полотенцем кожу.
   – Уж если ты так запылилась на охоте, не лучше ли тебе помыться в бадье? Тогда, быть может, ты будешь слушать меня повнимательнее?
   – Я не могу. – Шарлотта открыла сундук и стала доставать оттуда одежду. – Я моюсь в бадье чуть ли не каждый день. И если снова попрошу принести мне горячей воды, на кухне станут болтать, что от меня дурно пахнет, поэтому я так часто моюсь. Кроме того, – добавила она, выбирая чистое платье, – нагреть такое количество воды и перетаскать ее в ведрах на третий этаж не так-то просто. Мне бы не хотелось перетруждать слуг.
   – Слуги для того и существуют, чтобы нам прислуживать.
   – Не думала, что ты так эгоистична, – сказала Шарлотта. – Нужно больше заботиться о людях, которые не столь удачливы, как мы.
   – Не столь удачливы! Ха! Это мы с тобой неудачницы, Лотти. По крайней мере я. У меня нет никакого желания выходить замуж за этого… за этого подозрительного незнакомца сэра Люсьена.
   – И вовсе он не подозрительный. Мы его знаем, хотя и не слишком хорошо. Он – благородный рыцарь. Это по всему видно. Или ты забыла, как он вырвал нас из лап негодяев, собиравшихся учинить над нами насилие? – Шарлотта переоделась в домашнее платье, которое достала из сундука. – И еще: почему ты называешь себя неудачницей? Я всегда говорила и повторю: ты хочешь выйти за сэра Люсьена. Очень хочешь. Так что, Адди, почисти перышки и радуйся, что он остановил свой выбор на тебе. Из вас выйдет отличная пара. Вы родите и воспитаете сильных сыновей и красивых дочек. И ты будешь с ним счастлива, если, конечно, перестанешь упрямиться и дашь волю своим чувствам.
   Адриенна фыркнула и села на край постели.
   – Не верю я в это. Ты нарисовала прекрасную картину, но чего-то в ней не хватает. Пока не знаю, чего именно. Другое дело вы с лордом Уилфредом…
   – И что же мы с лордом Уилфредом? – хриплым голосом спросила Шарлотта.
   Озадаченная ее тоном, Адриенна пристально посмотрела на сестру.
   – Ничего. Просто я хотела тебе напомнить… Черт, да ты же сама говорила, что он тебе нравится!
   – Ничего подобного я не говорила!
   – Но когда я сказала, что Уилфред мне не понравился, ты ответила, что ничего не можешь о нем сказать, поскольку слишком мало его знаешь.
   – Это вовсе не означает, что он мне нравится. – Шарлотта подошла к туалетному столику и, глядя в зеркало, принялась расчесывать свои длинные темные волосы.
   – Какие же в таком случае чувства ты к нему питаешь? – не унималась Адриенна.
   – Не знаю…
   – Но ведь ты уже провела с ним довольно много времени?
   – Я… я…
   Шарлотта выронила гребень и опустила голову. Потом разрыдалась.
   – Что с тобой, Лотти? Что случилось?
   – Помоги мне Боже, Адриенна!..
   Адриенна бросилась к Лотти. Та прижалась к сестре. Адриенна стала успокаивать Шарлотту. Та наконец подняла залитое слезами лицо и посмотрела на сестру.
   – Адди, – едва слышно пробормотала она, – если я спрошу у тебя одну вещь, ты скажешь мне правду?
   Адриенна кивнула.
   – Вы с Люсьеном… я хочу сказать… у вас с ним?..
   – Были ли между нами интимные отношения? – Шарлотта судорожно сглотнула. Адриенна растерялась.
   Спроси ее об этом кто-нибудь другой, она не сказала бы правду. Но Шарлотте солгать не могла.
   – Да, – сказала она. – Мы с Люсьеном были близки.
   – Значит, он и вправду тебе нравится… – Немного поколебавшись, Адриенна кивнула.
   Шарлотта прошла к окну. Адриенна не последовала за сестрой, но продолжала следить за ней глазами.
   – Вы с Уилфредом… тоже были близки?
   – Да, – ответила Шарлотта, отведя глаза и не заметив, что на лице Адриенны появилось брезгливое выражение. В глубине души она не могла примириться с мыслью, что мерзавец Уилфред овладел ее милой, славной Лотти.
   – Это случилось сегодня? – спросила она каким-то бесцветным, не своим голосом.
   – Да, – едва слышно ответила Шарлотта. – Он пытался овладеть мной еще вчера, но я не позволила. А сегодня не устояла перед его напором.
   – Ах, Лотти! – воскликнула Адриенна, заключив сестру в объятия. – Я знаю, это против церковных правил, но такое случается чуть ли не каждый день. Я, к примеру, тоже не смогла устоять перед Люсьеном. Это, конечно, грех, но не такой уж страшный.
   Адриенне искренне хотелось утешить сестру. Сама-то она хорошо знала, что скорее бросилась бы на меч, нежели раздвинула перед Уилфредом ноги. В то же время она где-то читала, что противоположности тянутся друг к другу: коротышки к высоким, темноволосые – к светлым, робкие – к наглым. Так и застенчивая, неопытная Шарлотта потянулась к умудренному жизненным опытом Уилфреду.
   – Я вовсе не стремилась его соблазнить. Клянусь!
   Вот уж в этом Адриенна нисколько не сомневалась. Просто невозможно было представить себе Лотти в роли соблазнительницы.
   – Я и платья ношу неброские, цвета земли и пожухлой травы, – оправдывалась Шарлотта с несчастным видом. – Чтобы не привлекать внимания.
   – Что такое? Уж не пытаешься ли ты обвинить меня в том, что случилось? Это ведь я уговорила тебя снять свой коричневый балахон и надеть яркое нарядное платье…
   – Ах, Адди, ты тут ни при чем. Я сама во всем виновата. В ярком шелковом платье я словно преобразилась. Помчалась по полю, как амазонка. Лошадь храпит, копыта стучат, ветер развевает мои волосы, теребит подол платья и играет с моим газовым шарфиком… Разве лорд Уилфред мог устоять? Увы, я слишком поздно поняла это.
   – Про амазонку и газовый шарфик на ветру ты сама придумала? – с недоверием посмотрела на сестру Адриенна. – Что-то на тебя не похоже.
   Шарлотта потупилась.
   – Так мне лорд Уилфред говорил. Поначалу…
   – Господи!
   – Не упоминай всуе Господа, Адди!
   Адриенна торопливо извинилась, но задавать вопросы продолжала:
   – Ты оказала ему сопротивление?
   – Да, я сопротивлялась. – Шарлотта снова посмотрела на сестру. – Уж слишком неожиданно он стал меня домогаться. Сначала разные красивые слова говорил, а потом распустил руки. Мне это не понравилось. Вы-то с Люсьеном любите друг друга, и у вас все будет хорошо, хотя ты и не хочешь в этом признаться. Но нас с Уилфредом ничего хорошего не ждет…
   – Как это – не ждет? Разве вы с Уилфредом не собираетесь пожениться?
   – Это уж ему решать, но… – пробормотала девушка, а потом спросила: – Скажи, Адди, ты испытала счастье в объятиях сэра Люсьена?
   – Да. А ты с Уилфредом?
   – Я ничего не почувствовала. – Шарлотта опустила голову и принялась рассматривать свои домашние туфли. – Мне вообще не следует выходить замуж ни за Уилфреда, ни за другого мужчину. Зря все-таки я не ушла в монастырь. Мое место там, а не в брачных покоях.
   Адриенна буквально задохнулась от ярости. Однако взяла себя в руки и спокойно сказала:
   – Я слышала, многие женщины в первый раз ничего не испытывают. Любовь – это искусство, и прежде чем пожать ее плоды, необходимо потрудиться.
   – Но у тебя-то все получилось. С первого раза! – Адриенна кивнула, но сочла нужным все объяснить сестре:
   – Поначалу мне стало больно. Но Люсьен был со мной нежен и терпелив, и очень скоро я стала испытывать наслаждение, заглушившее боль.
   – А я никакого наслаждения не испытала. Уилфред объяснил это тем, что я сопротивлялась. А еще он сказал, что я – холодная. Возможно, он прав. Мне не следует выходить замуж. Никогда.
   – Ну и не выходи! – Адриенна обняла сестру за плечи и зашептала ей на ухо: – Дедушка не захочет обречь тебя на горе и страдания. Пойди к нему и все расскажи.
   – Не могу. У меня есть перед ним обязательства.
   – Глупости. Если разобраться, Озрик нам не родня. И ты не должна жертвовать собой ради его планов. Уверена, он все поймет и давить на тебя не станет. Озрик – человек неплохой. А главное – справедливый.
   – Почему, интересно, Озрик согласился выдать тебя за Люсьена?
   Вопрос Шарлотты смутил Адриенну, и она нахмурилась.
   – По его мнению, у вас с Уилфредом все слажено. А на мою руку, кроме сэра Люсьена, претендентов нет.
   Шарлотта ответила Адриенне горящим взглядом, и та опустила голову.
   – Вот видишь, Адди. Одна из нас просто обязана выйти замуж за Уилфреда Хоутона. Если не я, то ты. Ты по-прежнему хочешь, чтобы я пошла к Озрику? Ведь тогда замуж за Уилфреда придется выйти тебе.
   Адриенна передернула плечами.
   – Посмотрела бы ты сейчас на себя! – вскричала Шарлотта. – У тебя такое лицо, что и без слов ясно: тебе легче взойти на костер, нежели стать женой Уилфреда. А если разлучить тебя с сэром Люсьеном, ты уйдешь в монастырь. Делать нечего: придется мне выходить за Уилфреда.
   – Не придется, если ты скажешь Озрику правду! – воскликнула Адриенна, сжав холодную ладошку Шарлотты. – Он уже отдал мою руку сэру Люсьену и даже назначил день свадьбы, что же касается тебя… Что ж, со временем он подыщет тебе другого жениха.
   Шарлотта покачала головой:
   – Вряд ли брак с другим мужчиной принесет мне больше счастья, нежели брак с Уилфредом. Можешь думать что хочешь, но я точно это знаю. А потому, чтобы сохранить мир в семье, могу выйти замуж и за Уилфреда. Мне все равно.
   – Ты не знаешь, что говоришь, Лотти. Каждая женщина может стать достойной спутницей мужчины, рожать ему детей и испытывать в постели наслаждение. Главное, чтобы мужчина ей подходил!
   Шарлотта, не вняв призывам сестры, мрачно покачала головой, сбросила платье, откинула одеяло и скользнула в постель.
   – Я устала и хочу спать, – сказала она.
   Адриенна посмотрела в окно. Уже стемнело, на темно-синем небе засияли звезды. За разговорами сестры не заметили, как наступил вечер.
   – Скоро ужин, – заметила Адриенна.
   – Я не хочу есть. Только спать, – сказала Лотти, взбивая подушки.
   – В таком случае я сама поговорю с дедушкой, хочешь?
   – Ни в коем случае, Адди. Хватит с меня на сегодня волнений. Буду отдыхать.
   – Но…
   – Утром, Адди. Быть может, утром я наберусь смелости и поговорю с дедушкой. А сейчас ничего больше не говори – у меня голова раскалывается. Утро вечера мудренее.
   Адриенну одолевали всякого рода сомнения, но она решила оставить их пока при себе. Склонилась над Шарлоттой, поправила на ней одеяло, поцеловала в лоб. Тут она увидела у сестры в уголке рта капельку запекшейся крови и удивилась, что не заметила ее раньше. Оставив Шарлотту в покое, она вновь принялась расхаживать по комнате.
   Выйдя из спальни, Адриенна решила за ужином держать язык за зубами. Если же утром Шарлотта так и не отважится поговорить с дедушкой, Адриенна сама с ним поговорит.

Глава 17

   Большой зал был переполнен слугами и солдатами. За ужином всегда бывало шумно, но в этот вечер особенно. Рыцари помогали служанкам обслуживать гостей, умудряясь при этом пощипывать дам. Те – в зависимости от возраста и характера – в ответ разражались бранью или смехом. В ожидании горячих блюд сидевшие за длинными столами гости бросали друг в друга хлебные шарики. От хохота, казалось, дрожали каменные своды зала.
   Люсьен сидел за господским столом и, наблюдая за всей этой суетой, добродушно улыбался. Сегодняшний ужин не просто ужин, а пир, посвященный их с Адриенной скоропалительной помолвке. Его миссия подходит к концу. Сэр Кристиан под каким-то предлогом уже выехал из Эйншема и находится на пути к Фортенголлу. Люсьен уверен, что, получив от него известие, братья со своими войсками и наемниками подойдут к стенам Эйншема в канун субботы, на которую назначено венчание.
   Увы, на субботу назначено также венчание Шарлотты с Уилфредом Хоутоном, и расторгнуть этот брак практически невозможно, что не очень радует Люсьена, но в данном случае он бессилен что-либо сделать.
   Люсьен некоторое время исследовал взглядом зал и вскоре обнаружил своего будущего родственника. В этот момент он помогал одной смазливой служаночке накрывать на стол. Хотя Уилфред находился в противоположном конце зала, Люсьен видел, с каким вожделением тот поглядывал на пухлый бюст служанки, и в который уже раз пожалел, что не может расстроить брак этого мерзавца с Шарлоттой. В то же время он тешил себя надеждой, что сразу после венчания начнется штурм замка и Уилфред будет мертв еще до того, как ему представится возможность возлечь с невестой в постель. Люсьен считал, что вдовство станет для Лотти лучшим подарком, избавит ее от совместной жизни с этим человеком. Пройдет время, все уляжется, и он уговорит Питера жениться на Шарлотте.
   – Как дела, парень? – Тяжелая мясистая ладонь с силой опустилась на плечо Люсьена. Рыцарь обернулся и увидел Озрика, стоявшего у него за спиной. – Это второй счастливый день в моей жизни, – сказал Озрик. – А день, когда мои внученьки обвенчаются со своими избранниками, станет самым счастливым.
   Озрик пододвинул себе стул и кряхтя опустился на него. Взяв со стола наполненный элем кубок, он сделал большой глоток, но на стол кубок не поставил, продолжая сжимать его обеими руками.
   – Такие вот дела, сэр Люсьен, – сказал Озрик, покачав головой. – А ведь всего двенадцать месяцев назад у меня не было ничего, кроме Эйншема.
   Люсьен криво улыбнулся, но Озрик не заметил.
   – Тогда я еще не знал, что мой сын и его жена умерли от чумы и я остался совсем один. Близких родственников у меня не было. Случись что-нибудь со мной в тот момент, и замок Эйншем уплыл бы в чужие руки. Наш король взял бы поместье под свою опеку, а потом передал бы его какому-нибудь доблестному рыцарю, состоящему у него на службе.
   – Как же могло случиться, что ты не знал о смерти сына? – Озрик снова пригубил кубок, сделал большой глоток и вытер пухлой ладонью губы.
   – Я не видел сына с тех пор, как он женился на леди Анне. До Брента, как ты знаешь, путь неблизкий, а Эдвард после свадьбы с головой ушел в дела: хотел восстановить полученное в качестве приданого запущенное поместье. Так уж сложилось, что, пока не случилось несчастье, я ни леди Анны, ни падчериц сына никогда не видел. Падчериц – Шарлотту и Адриенну – в один прекрасный день привез в Эйншем некий монах. Девочки рассказали мне, когда и при каких обстоятельствах закончили свои дни их мать и мой сын Эдвард. Только тогда я по-настоящему осознал, до какой степени одинок. Я вдруг понял, что все это, – Озрик широким жестом обвел кишевший людьми большой зал, – достанется чужим людям. По той простой причине, что род мой кончился.
   – К чему расстраиваться? Теперь Шарлотта и Адриенна – твои законные наследницы и носят твое имя, – пробормотал Люсьен.
   – Да, они мои воспитанницы и наследницы – ты это верно заметил.
   – Но они не твоей крови.
   – Какая разница? – пожал плечами Озрик. – Хотя я не видел сына со дня его женитьбы, но часто получал от него весточки. Он писал, что любит дочек Джорджа Брента, ках своих собственных. Теперь я люблю их, как если бы они были дочерьми Эдварда.
   Озрик улыбнулся, взял со стола кувшин с пивом, наполнил кубок Люсьена до краев и сказал:
   – Надеюсь, девочки нарожают множество сыновей, а старший из них доживет до того часа, когда Эйншем после моей смерти перейдет к нему.
   – Мне кажется, лорд Уилфред сделает все, что в его силах, чтобы будущим бароном Эйншемом стал один из его сыновей.
   – Ха! Уилфред полагает, что в этом ему поможет наша с ним давняя дружба. Но не может же он гарантировать, что первой родит сына именно Шарлотта. И если даже такое случится, неизвестно, доживет ли его старший сын до того знаменательного дня, когда Эйншем откроет свои ворота новому владельцу. Нет, дружок, – улыбнулся Озрик, – если вы с Адриенной родите сына первыми и мальчик доживет до дня моей кончины, Эйншем достанется ему. Поэтому рекомендую тебе, сэр Люсьен, основательно засеять доставшуюся тебе ниву. Что же касается твоей службы королю Генриху, неси ее с честью и ни о чем не беспокойся. Я пригляжу за Адриенной в твое отсутствие.