Ковальчук Игорь. Скиталец

   – Ах, еще и верховный!… Ты позабыл сказать. – Офицер лишь покачал головой. – Значит, подмога может прийти к нему откуда угодно. Даже из моего родного мира.
   – Вполне вероятно.
   – Значит, надо взять замок как можно скорее. За несколько дней.
   – Думаешь, это возможно?
   – Если очень нужно, всегда можно отыскать способ. Из нас двоих ты лучший маг. Придумай что-нибудь.
   – Попробую. – Дик сладко потянулся и зевнул. Он чувствовал себя таким усталым, словно перетаскал на плечах целую поленницу дров. – Передай приказ, чтобы к утру войско было готово к штурму.
   – Все будут готовы, – пообещал Идилин. – Осадная техника тоже понадобится?
   – Конечно.
   Офицер лишь кивнул головой, никак не выразив своего удивления приказом, словно для войск Дома Живого Изумруда не было ничего более естественного, чем тащить к стенам тараны и приставные лестницы прямо по воде.
   А наутро, едва рассвело, и осажденные, и осаждающие с глубочайшим изумлением обнаружили, что от рва осталась лишь широкая канава глубиной по колено взрослому человеку, поросшая густой травой. Не было и намека на воду, в зеленеющий луг превратилась даже часть потока, ведущего к реке.
   Солдаты, довольные тем, что все упрощается, бодро потащили к стенам лестницы. Штурм начался.
   Серпиана, приведенная в залу на самом верхнем, седьмом этаже донжона, прильнула к изящной кованой решетке. Хоть и сидевшая взаперти, девушка многое поняла. Если во внутреннем дворе замка мельтешат солдаты, если тащат большие корыта с кусками смолы и воду, нетрудно догадаться, в чем дело. А теперь, с высоты башни, ей было видно и другое.
   Далхан заглянул к ней лишь поздно вечером. Глава темного культа был хмур, одет в доспех, который выглядел на нем так же странно, как ряса на акробате, и тщательно причесан. На пленницу он посмотрел испытующе.
   – Это Дик, – сказала она утвердительно, хотя все еще не была уверена. Что можно увидеть с головокружительной высоты донжона, откуда люди похожи на муравьев, а лошади – на жучков? У зеленого шатра, который Серпиана быстро нашла взглядом, развевался какой-то флаг, но какой – она не разглядела. – Он пришел за мной.
   Жрец Ангела Зла посмотрел на нее с сомнением. Прикоснулся к подбородку.
   – Не думаю. Уверен, будь ты при нем, он все равно явился бы под стены моего замка. Твой жених неглуп, он понимает, что ему нужно уничтожить опасность в моем лице…
   – Я вижу, жертва сама превратилась в охотника, – с издевательской ноткой произнесла девушка.
   – Ты не понимаешь… Потом он примется творить все, что ему в голову взбредет. А что может взбрести в голову потомку демонических детей Мелюзины? Чему ты радуешься?
   – У меня свой взгляд на этот вопрос.
   – Думаешь, что сможешь остановить его? Держать в рамках? – Далхан покачал головой. – Ты действительно наивна. Неужто сама не чувствуешь, как иллюзорна подобная надежда?
   – Я не собираюсь останавливать его или держать под контролем.
   – Значит, ты мне не веришь. – Лицо Рэил вздрогнуло и окаменело. – Взываю к твоему разуму, Йерел. Подумай сама, каков может быть его нрав. Он – дитя смешанной крови, той самой, от которой рождаются демоны. Вспомни его отца. Короля Ричарда собственные подданные именуют дьяволом. Вспомни поведение этого юного бастарда. Разве он всегда был безупречен? Так уж чист и безгрешен?
   Серпиана прекрасно владела своим лицом. Какие бы мысли ни кипели в ее голове, ее лоб остался безупречно гладким. Только в глазах вспыхнули какие-то искры, но тут же потухли. Она думала о чем-то, что-то вспоминала, сопоставляла, в чем-то убеждала себя или разубеждала – Далхан не мог понять, хоть и старался. Она не хотела признать, что в душе ее жениха всегда дремало что-то темное. И, как в любом воине, привыкшем отнимать чужую жизнь, в Дике жили ростки бездушия – иначе никак нельзя, иначе просто сойдешь с ума. Девушка осознавала, что в словах жреца Ангела Зла таилась слишком большая доля истины, чтобы отмахнуться от них так просто.
   Но человеку, которого считала врагом, она не собиралась показывать своих мыслей.
   – Плантагенет – наследник древнего рода друидов Галлии, – сказал Далхан. – Тех самых друидов, которые приносили человеческие жертвы и подчинили своей власти огромные земли. Они поклонялись лесам, а людей, пытавшихся без разрешения расчищать пожоги и засевать их, считали врагами. Такие люди нередко исчезали без следа. Не хочу сказать, что эти друиды были злобными существами, – просто они полагали, что именно так, а не иначе, следует поступать, и неуклонно шли своим путем. Никакая цена не могла остановить их. Так что молодому Ричарду было от кого унаследовать свою целеустремленность и безжалостность. И огромную силу, Йерел. Друиды Галлии были самыми могущественными друидами.
   – Если жечь леса без рассуждений, не думая о последствиях, можно в конце концов весь свой мир превратить в бесплодную пустыню. Думаешь, попытка разумно распоряжаться землями своего мира – это безжалостность?
   – Что же, по-твоему, вечно жить в пещерах?
   – Я этого не сказала. Но человек должен понимать, что можно делать ради собственной выгоды, а чего нельзя. Хоть убей меня, но я в друидах не вижу ничего плохого.
   – А как насчет магов? Магов, которые в былые времена вели настоящие магические войны? Вследствие этих войн целый континент опустился на дно – там теперь океан. Все это происходило в родном мире твоего Ричарда.
   – И именно тогда на магию была положена печать, я права? – тихо спросила девушка.
   – Ты очень проницательна, Йерел. Именно так. Только печать, которую так рвался снять бастард Плантагенета, спасла когда-то его мир. На родине Дика люди не знают твердой власти. Таким нельзя давать в руки магическую силу – иначе они просто разнесут мир в клочья. Только представь себе, что было бы, если б у Ричарда Львиное Сердце оказалась и магическая сила.
   – Думаю, это способствовало бы появлению огромного единого государства, о котором ты, кажется, радеешь, – почти равнодушно сказала Серпиана. – Но я, в общем, поняла, что ты имеешь в виду.
   – Поверь мне, Йерел, твой жених близок к тому, чтобы вернуть в мир всю ту неразбериху, которой едва сумел положить конец один из его предков.
   – Предков?
   – Да. Причем – заметь – отдав свою жизнь. Он тогда спас этим целый мир. Полагаю, старый друид, который отправил Дика снимать печать, не рассказал ему об этом. А твоему молодому человеку в голову не пришло доискиваться, кто и зачем в действительности наложил ее. Он просто принял на веру, что это сделали злобные церковники, и все. А о том, что они не в состоянии создать подобную печать, поскольку вообще ничего создать не могут, он не подумал.
   Серпиана молчала и смотрела в пол. Она была бледна и оттого казалась болезненной и очень нежной. Красавица, что тут говорить. Далхан подошел и ласково убрал с ее щеки длинную волнистую прядь цвета воронова крыла. Открылось маленькое ушко с детской мочкой и искрящейся на ней сережкой в виде листка.
   – Я прошу тебя поверить, что Дик Уэбо опасен, в самом деле опасен – не только для людей, но даже для своего родного мира. Для целого мира, и, может, даже не одного. Он отличный парень, но как только вся магическая власть, до которой он в со стоянии дотянуться, окажется в его руках, слишком легко будет потерять голову от доступной ему силы. Власть портит людей, думаю, ты это прекрасно знаешь. Подумай сама, этого ли ты хочешь для своего жениха. Хочешь ли ты, чтобы обстоятельства сделали из него чудовище? Поверь, даже если ты решишь остаться с ним, ты будешь куда счастливее, если сила, дарованная ему случаем, оставит его. Убеди Уэбо отказаться от дара.
   – Больше никаких разговоров о любви? – улыбнулась она. Улыбка была очаровательная.
   – Сколько угодно разговоров. Я люблю тебя, и ты об этом знаешь. Но заставлять тебя я не собираюсь. Если ты все-таки выберешь Дика, что ж я могу сделать. Я хочу, чтобы ты была счастлива. А с чудовищем, в которое он слишком скоро превратится, ты счастлива не будешь. Я умоляю, попытайся убедить его отдать силу, отказаться от нее.
   Серпиана помедлила, прежде чем покачать головой, но жест был настолько твердым, что сомнений у Рэил не осталось – это отказ. Он вздохнул и отступил на шаг.
   – Подумай еще раз, – попросил он. – Поможешь мне?
   – Нет.
   – Очень жаль. – Далхан выглядел искренне расстроенным. – Я хотел как лучше.
   Он ушел и запер за собой дверь, но Серпиана даже не обратила на это внимания. Она прильнула к окну.
   С такой высоты должно быть видно все, но, из-за того, что решетка была утоплена в глубину бойницы, перед глазами девушки разворачивался лишь кусочек панорамы. Забравшись в проем, она обхватила пальцами металлические прутья и застыла.
   Мимо донжона пролетали птицы, иногда доносились крики штурмующих – только их пропускала магическая защита замка.
   Девушка не видела, что из-под стен исчез ров, в котором еще накануне вечером плескалась рыба, но зато заметила, как солдаты поволокли к укреплениям осадные лестницы, погнали быков, запряженных в большой таран. Начался штурм.
   Он был самым первым, поэтому в какой-то мере пробным. Защитники замка еще не знали наверняка, на что решатся и что могут нападающие, а захватчики не были знакомы с противником и его возможностями. Они присматривались друг к другу, прощупывали друг друга, и хоть при этом по-настоящему гибли люди, в первый день атаки никто не относился к штурму всерьез. Хотя то с той, то с другой стороны прилетали заклинания – самые разные, в основном крайне примитивные по структуре, – штурм был самый обычный, как везде и всегда. Серпиана не могла разобрать, что за заклинания идут в ход, она была лишена магического взора и могла судить лишь по результату атак.
   Она всем сердцем желала нападающим удачи, хоть и не знала наверняка, кто они. Знамя, укрепленное возле шатра, развевалось на ветру, но оно было слишком далеко, и разобрать знаков не удавалось. Только сердце почему-то щемило.
   А Далхан, стоявший на стене, правда, в самом безопасном месте, на знамя смотрел совсем с другим выражением. Говоря по правде, он был неприятно ошеломлен. Змея, держащая в зубах искрящийся камень, была ему знакома, как и многое другое, связанное с Серпианой, чей образ и настоящее имя занозой засели в его душе. Знамя он узнал, но не мог понять, почему воины Дома Живого Изумруда появились под его стенами вместе с Ричардом Уэбо-Плантагенетом. Откуда они узнали о том, что Йерел у него? Легко догадаться – от неуемного королевского бастарда. Но как он смог найти их? Как договорился?
   Далхана больше всего беспокоило то, что юный Ричард умудрялся постоянно удивлять его.
   К вечеру солдаты оттащили от ворот тараны, унесли лестницы. Заклинания, которые бросали осажденные, стоили осаждающим нескольких сотен жизней – не так уж мало для первого дня штурма, – но это, похоже, нисколько их не останавливало. Серпиана с высоты донжона заметила, что в первые часы боя магия защитников твердыни то и дело пробивала серьезные бреши в рядах врагов. Затем это стало случаться все реже, потом масштабные заклинания и вовсе прекратились.
   Дело, конечно, было не в том, что у осажденных закончились готовые заклятия или магическая энергия. Видимо, нападающие обзавелись своей защитой, она-то и препятствовала магии Рэил и его помощников. Так предположила Серпиана и, хотя проверить свое предположение не могла, так как не обладала сейчас колдовским зрением, осталась в полной уверенности, что так оно и есть.
   – Дик, – взволнованно шаря взглядом по неразберихе воинского лагеря, вполголоса позвала девушка. – Где ты, Дик?
   Она не ждала ответа, и ответ, само собой, не прозвучал. Где уж там с такого расстояния докричаться до молодого мужчины, даже если он и в самом деле сражается под этими стенами. Сердце билось в груди, как попавшая в силки птица, но что оно чувствует, что угадывает, в чем уверено – Серпиана не понимала. Жажда свободы была так велика, что, не будь на окне решетки, она кинулась бы вниз, не сомневаясь, что ветер подхватит ее и понесет к большому шатру и знамени, развевающемуся рядом с ним. Ее томила та же тоска, которую она уже однажды испытала, сидя взаперти.
   Вечером Далхан не пришел к ней, хотя ужин, как всегда, слуги сервировали на двоих. Пленница была этому только рада. Она чувствовала, что красота, приятный звучный голос и привлекательные манеры Рэил отталкивают ее больше, чем могло бы оттолкнуть явное физическое уродство. Когда он находился рядом с ней, она испытывала тягу к нему, смутное томление, странную жажду и, конечно, любовалась им. Не могла не любоваться. Когда его рядом не было, она хотела только одного – никогда его больше не видеть.
   Поужинав, она ничком бросилась на кровать как была – в роскошном платье, изысканной прическе, не сняв украшений – и забылась тревожным сном. Ей снился чужой лес, в котором она не может найти дороги.

Глава 15

   – Сколько у нас времени? – спросил Нарроен. Дик лениво рассматривал карту. Он чувствовал себя изнуренным, но понимал, что расслабляться нельзя. Впереди несколько часов работы, и на следующий день – тоже.
   – В каком смысле? – спросил он Идилина, когда понял, что продолжения не будет.
   – За сколько дней мы должны взять замок? Самое большее? Я, сказать по правде, совсем не хочу, чтобы осажденные дождались подкрепления.
   – Знаешь, как в таких случаях отвечают на вопрос «Когда нужно взять замок?». Уже вчера.
   – Вчера мы его не взяли. Какие есть варианты?
   – Значит, завтра. – Рыцарь-маг откинулся на положенное в изголовье седло и закрыл глаза. Под веки будто песку насыпали.
   – Я согласен. Только, боюсь, это будет не так просто… Если б нам удалось пустить в ход какую-нибудь мощную магию…
   – А они при этом не могли бы рукой пошевелить… Бесплодный разговор. Если бы да кабы…
   – Но ты сегодня неплохо справился. Закрыл наших людей щитом. Я никогда не думал, что подобную силу может продемонстрировать обычный чародей, не имеющий под рукой магического источника.
   – У меня есть источник. Правда, в другом мире. Но речь не об этом. Если я держу щит вокруг нашего войска, я больше ничего не могу делать.
   – А зачем тебе еще что-то делать? Ты держишь щит, солдаты штурмуют замок.
   – И кто же из солдат будет биться с хозяином замка? Или, может, ты?
   – Хм. – Нарроен выглядел озадаченным. Его было легко понять – он сам владел лишь самыми простыми боевыми заклинаниями. Выступить против верховного жреца Ангела Зла он не решился бы. Но и держать магический щит вокруг войска не мог – слишком тонкая и одновременно энергоемкая работа. – Что же делать?
   – У меня есть идея.
   – Да?
   – Если кратко. Я знаю, что каждый человек в той или иной степени владеет магией. Я хочу использовать это.
   Офицер войск Дома Живого Изумруда вопросительно поднял бровь. Судя по выражению лица, он ничего не понял, но ожидал продолжения. Дик не стал томить.
   – Как ты думаешь, твои солдаты доверяют мне?
   – Да, конечно.
   – Насколько?
   – Ну… Думаю, достаточно.
   – Достаточно для того, чтобы открыть мне свое сознание?
   Идилин нахмурился.
   Он верил этому человеку всецело, поведение и стремления Дика не вызывали у него никаких сомнений. Но открыть ему свое сознание? Это означает, что на какое-то время он окажется в полной власти мага. Причем не только физически, но и духовно. Проникнув в чужое сознание, маг может подчинить его себе, и тогда, считай, душа доверчивого человека перестанет существовать. Потому первое, что втолковывает своему ученику любой наставник-маг, – никому и никогда нельзя открывать сознание.
   – Зачем тебе это?
   – Я сделаю так, что они смогут защитить себя сами. Так, чтобы сознания воинов создали единый щит, опираясь на собственные силы… По крайней мере, надеюсь этого добиться. Тогда моя помощь будет не нужна.
   – Ты думаешь, это возможно? – недоверчиво произнес Нарроен.
   – Не знаю. Вот и проверим… То есть… Как думаешь, они согласятся?
   – Почему ты считаешь, что это возможно?
   – О подобном эксперименте я прочел в книге, которую дал мне ты.
   – Вот как… – Идилин задумался. Поколебавшись, неуверенно сказал: – Попробую убедить… Хотя, честно говоря, сомневаюсь, что такое возможно.
   – Что мы теряем? Надо попробовать.
   – Пожалуй… согласен.
   Разговор с солдатами, впрочем, был короток. В магии они не понимали ничего, и вряд ли каждый сотый из них слышал о ментальных блоках, накладываемых человеком на собственное сознание. Они выполняли приказ, и пусть не слепо, но своим десятникам доверяли всегда. Так что следовало убеждать именно десятников.
   Наутро солдаты, позавтракав и надев доспехи, поснимали все свои амулеты. Большую часть из них они считали заговорами на удачу или чем-то вроде того, не слишком занимая свои мысли рассуждениями о том, что на самом деле висит у них на шее, приколото на одежду или засунуто за пояс. Но Идилин-то прекрасно знал, что носят его солдаты. Все эти амулеты препятствовали проникновению в сознание чужой силы – на свой лад, помогали совсем немного, но все-таки. Потому их пришлось снять.
   – Все? – спросил Дик.
   – Давай.
   Солдаты, толпившиеся вокруг палатки предводителей, выжидательно смотрели на рыцаря-мага. Скорее всего, им и не сказали, что именно должно было случиться. Новоявленный предводитель прикрыл глаза и прислушался к царящей вокруг него магической тишине. Не все люди, стоявшие перед ним, действительно открыли свое сознание, но для начала хватало и тех, кто смог. Ричард-младший погрузился в глубины чужих мыслей и чувств.
   Это было как пряная приправа к обычному, давно надоевшему мясу. Он вдруг ощутил то, чего никогда еще не ощущал. Даже тогда, в источнике, когда сознание Серпианы открылось ему, все было иначе, ведь он устоял, не заглянул и не вмешался. А здесь следовало коснуться чужого мира, и не одного, а нескольких тысяч, и внести самое незначительное изменение – такое, чтобы оно не затронуло ничего сокровенного, но зато могло хотя бы ненадолго пробудить спящие духовные силы.
   Дику хотелось помолиться о том, чтобы не сделать неверного жеста. И он торопливо помолился, даже не дав себе труда произнести все слова «Pater Noster».
   Молитва успокоила его. Расслабив сознание, он накрыл своей магией сразу все войско Дома Живого Изумруда, а потом осторожно сдернул неощутимый покров, который счел преградой на пути естественных возможностей человека. Он старался не думать, верно или неверно поступает, осознавая, что без должного обучения способен лишь с определенной точностью угадать, что нужно делать. Угадал или не угадал – изменить уже ничего нельзя.
   Он открыл глаза. Окружающие смотрели на него с прежним выражением, и, удивившись, он понял, что прошло всего каких-нибудь несколько мгновений. Наверное, никто из них ничего и не заметил.
   – Все, – сказал он, и Нарроен посмотрел на него с удивлением. – Я сделал что смог.
   – Все?
   Дик кивнул.
   – Амулеты можно не надевать, – сказал он.
   – А если надеть?
   – Думаю, ничего страшного не случится. Пусть надевают, им будет спокойнее.
   Десятники развели своих солдат на позиции, и штурм начался.
   Чуть позже, может быть, через какие-нибудь полчаса, в покои Серпианы вошел Далхан. Она проснулась и приподнялась на локте, с недоумением глядя на него. Спросонья она не понимала как следует, где находится, и когда Рэил заставил ее подняться, даже не испытала страха. Он смотрел на ее пышное помятое алое платье, рассыпавшиеся по плечам волосы, на нежные черты лица – и все плотнее сжимал губы.
   – Ты хочешь посмотреть, что там происходит, не так ли, дорогая?
   – Хочу, – пролепетала девушка, не совсем понимая, о чем идет речь.
   – Пойдем. – Он потянул ее за собой.
   Далхан был очень силен, и в какие-то мгновения ей казалось, что он оторвет ей руку. Растерянная, она почти бежала за ним, ибо шагал он широко. В глазах Далхана дремала тьма. Слуги и воины, лишь бросив на него взгляд, разбегались с пути. Вытащив Серпиану на стену, он развернул ее лицом к бою, кипящему у ворот замка.
   – Видишь?
   Она смотрела не отрываясь. Вид поля боя, казалось, мог вызывать у нее только страх и отвращение, но эта битва зачаровывала ее, как змея – птицу. Солдаты рвались к стенам, карабкались по лестницам, и их было так много, что осажденные не могли с этим ничего сделать. Лестницы словно прилипли к зубцам стены. Несомненно, здесь замешана магия. Странно только, что защитники замка не применяют свою магию, чтобы отшвырнуть их прочь или, скажем, испепелить.
   Конечно, дело скорее не в жалости одних, а в защищенности других. «Молодец, Дик», – подумала Серпиана – и тут же отвела глаза. Может, это не Дик. Может быть, тот, кто захватит замок, еще хуже, чем сын лорда Мейдаля. Почему она решила, что это именно ее жених? Почему она решила, что Далхан сказал ей неправду? Откуда у Уэбо такая мощь, чтобы вывести из строя всю магическую систему замка – огромного замка, принадлежащего главе культа Ангела Зла? Мощнейшего мага, с которым, наверное, не рискнул бы состязаться даже ее отец?
   Откуда вообще такая мощь может взяться у человека?
   Ей было страшно, и она уже не понимала, кого же и чего на самом деле боится.
   – Кто это?
   – Это армия, которую твой Ричард притащил под стены моего замка. Не особенно разбираясь в происходящем, они теперь штурмуют стены. Силы, которую юный Ричард бросает на обычный штурм, хватит, чтобы смести с лица земли целое графство. Ты понимаешь, что это означает? Ты понимаешь, что этот юный разбойник не в состоянии контролировать даже собственные действия? Он не отвечает за то, что делает.
   – Почему ты так считаешь?
   – Какое еще объяснение ты можешь дать столь странному поведению?
   – Я могу дать самые разнообразные объяснения. Например, недостаток опыта.
   – Ты понимаешь, что такое недостаток опыта, огромная сила – и яд безумия в жилах?
   Серпиана дрожала всем телом. Под взглядом Далхана она чувствовала себя жертвой, которую вот-вот возложат на алтарь неведомого кровожадного божества. И в то же время в этом страхе и ощущении беспомощности было что-то сладостное. Противоестественно сладостное. Она с наслаждением ловила на себе его взгляды – и ненавидела себя за это.
   – Я не хочу тебя слушать, – с трудом произнесла она.
   Далхан покачал головой.
   – Я хочу, чтобы ты была со мной, – сказал он. – Думаю, сейчас ты хочешь того же. Ты ведь любопытна, как все женщины, не так ли?
   – Так.
   – Что ж, можешь присутствовать. Только…
   Он подошел, слегка подтолкнул ее, и девушка уперлась спиной в стену рядом со сводчатым окном, забранным решеткой. Холодное прикосновение металла – запястье левой руки Серпианы охватил браслет. Второе кольцо наручников Рэил закинул за прут решетки.
   – Для твоей же безопасности.
   Девушка дернулась, но короткая цепочка, соединяющая грубые металлические браслеты, держала накрепко. Она со страхом глянула на жреца культа Ангела Зла, подносящего к ее лбу развернутую ладонь. Через мгновение вокруг пленницы засеребрилась защитная сфера, невидимая обычным глазом.
   – Для твоей же безопасности, – повторил он.
   Далхана снедали самые противоречивые чувства – от любви до ревности. Он нисколько не кривил душой, убеждая Серпиану, что любит ее, но сейчас, зная, что к Ричарду-младшему ее влечет намного больше, почти ненавидел прелестную пленницу. Ревность терзала его сердце, и он решил, что убьет Дика не как-нибудь, а именно на глазах своей любимой, чтобы у той не осталось ни сомнений, ни надежд. А уж утешить девушку – как он думал – будет несложно.
   Кроме того, Рэил надеялся, что, увидев на стене дочь главы Дома Живого Изумруда, нападающие потеряют голову и, отбросив осторожность, ринутся в бой. Тогда их легче будет подловить на ошибке.
   Рыцарь-маг не сразу разглядел свою возлюбленную. Он следил за тем, как Нарроеп расставляет отряды, готовый вмешаться, если вдруг ему что-то не понравится, и на вражескую крепость поглядывал лишь мельком. Солнце совсем недавно поднялось над кромкой леса, оно заливало розовым светом белые стены, и потому алое пятно платья девушки на фоне надвратной башни не сразу бросилось ему в глаза. Потом он зацепился взглядом за гибкую фигурку, виднеющуюся между зубцов, – и кинулся к Идилину. Схватил его за руку.
   – Смотри!
   Сын телохранителя главы Дома Живого Изумруда поднял голову. Вгляделся.
   – Госпожа!… – ахнул он. – Лучники, убрать оружие! Пехота, убрать дротики, живо!
   – И то и другое вполне можно использовать с противоположной стороны от надвратной башни, – возразил Дик.
   – Я не собираюсь подвергать жизнь леди даже малейшей опасности, – назидательно сказал офицер.
   – Никакой опасности. Смотри. – Он указал ру кой. Легкое движение пальцев – и вокруг девушки вспыхнул легкий ореол. Буквально на миг, после этого сияние погасло. – Заметил? Вокруг нее – магическая защита. Причем довольно мощная.
   – И что с того? Всякое может случиться.
   – Отправляйся. Ты будешь руководить штурмом слева от башни. – Дик сдернул плащ и бросил его на землю. – Я поведу людей на правую стену.
   – Ричард… Милорд… – Идилин сбился. Покачал головой. – Может, не стоит вам самому лезть? Так не принято. По крайней мере, у нас.
   – У нас тоже. Но, думаю, в этом случае традицией можно пренебречь. Где Ана, там и Далхан.
   – Кто-кто? Ана?
   – В смысле, Йерел. – Рыцарь-маг похлопал его по плечу. – Вперед. Давай.
   Солдаты подхватили лестницы и понеслись к стенам. В них полетели стрелы и магия, но ни то ни другое в цель почему-то не попадало. Дик бежал во втором ряду, плечом к плечу с воинами погибшего клана. Его-то окружала обычная магическая защита, а его соседей – нет. Но все-таки что-то было. Какая-то пелена, неощутимая даже для «вне взгляда», которая – никаких сомнений – отлично работала. Доказательство перед ним – ни один солдат еще не упал и строй оставался таким же плотным, как вначале.