Страница:
По словам Ке и его соавторов, «было наглядно продемонстрировано, что все Y-хромосомные гаплотипы, обнаруженные за пределами Африки, моложе 39 000–89 000 лет и происходят из Африки» (Ке et al. 2001. P. 1152). Однако они отмечают, что «эти данные очень приблизительны и зависят от нескольких допущений». Эти допущения не были прямо упомянуты в их отчете. Авторы не отрицают возможности «селекционной чистки, которая удалила устаревшую информацию из Y-хромосомы у современного населения Восточной Азии». Также они признают, что информация Y-хромосомы «подвержена стохастическим процессам, т.е. генетическому сдвигу, который также мог привести к уничтожению архаичных родословных».
Ке и его соавторы признают существование и другой проблемы, которая, по их словам, «создает затруднения» (Ке et al. 2001. P. 1152). Они заметили, что возраст наиближайшего общего предка, определенный путем анализа вариаций митохондриальной ДНК и ДНК Y-хромосомы, сильно отличается от тех цифр, что были получены путем анализа вариаций ДНК X-хромосомы и аутосом (неполовых хромосом). Они пишут: «Возраст общего предка, полученный при анализе генов аутосом и Х-хромосом, составляет 535 000–1 860 000 лет, что намного больше, чем получается при анализе митохондриальной ДНК и Y-хромосомы» (Ке et al. 2001. P. 1152). Авторы пускаются в предположения, что во времена массовых миграций из Африки мужчин было в 3–4 раза больше, чем женщин, что привело к появлению больших вариаций в ДНК аутосом и Х-хромосом.
По мнению Милфорда Уолпоффа, убежденного сторонника теории об одновременном происхождении человека в разных регионах мира, нет ничего удивительного в том, что Y-хромосома имеет признаки африканского происхождения, поскольку по численности населения Африка долгое время превосходила все другие регионы. Поэтому африканское население положило начало наибольшему количеству Y-хромосомных родословных, которые со временем вытеснили другие родословные, изначально существовавшие параллельно африканским (Gibbons. 2001. P. 1052). Энн Гиббонс говорит о трудностях в проверке надежности данных, полученных в результате анализа Y-хромосомы и митохондриального ДНК. В идеале, требовалось бы сравнить эти данные с данными исследований ДНК многих других хромосом в ядре клетки, чтобы выяснить, соответствуют ли они заключениям о возрасте и географическом источнике человека c современным анатомическим строением. Однако Гиббонс отмечает: «Датирование ядерных родословных сопряжено со многими сложностями, поскольку большинство ядерных ДНК, в отличие от ДНК митохондрий и Y-хромосом, перемешиваются, когда гомологические хромосомы обмениваются своим генетическим материалом при слиянии яйцеклетки и сперматозоида. Это делает определение генетической родословной настолько сложным, что многие генетики опасаются, что им никогда не удастся подтвердить или опровергнуть полноту замещения. Розалина Хардинг говорит: „Генетические тесты не дают ясной картины. На этот вопрос могут ответить только ископаемые“» (Gibbons. 2001. P. 1052).
Люди и неандертальцы
Заключение
Глава 5. За рамками окаменелостей и костных останков: Альфред Рассел Уоллес и мир духов
Первые опыты с гипнозом
Путешествия в тропиках
Ке и его соавторы признают существование и другой проблемы, которая, по их словам, «создает затруднения» (Ке et al. 2001. P. 1152). Они заметили, что возраст наиближайшего общего предка, определенный путем анализа вариаций митохондриальной ДНК и ДНК Y-хромосомы, сильно отличается от тех цифр, что были получены путем анализа вариаций ДНК X-хромосомы и аутосом (неполовых хромосом). Они пишут: «Возраст общего предка, полученный при анализе генов аутосом и Х-хромосом, составляет 535 000–1 860 000 лет, что намного больше, чем получается при анализе митохондриальной ДНК и Y-хромосомы» (Ке et al. 2001. P. 1152). Авторы пускаются в предположения, что во времена массовых миграций из Африки мужчин было в 3–4 раза больше, чем женщин, что привело к появлению больших вариаций в ДНК аутосом и Х-хромосом.
По мнению Милфорда Уолпоффа, убежденного сторонника теории об одновременном происхождении человека в разных регионах мира, нет ничего удивительного в том, что Y-хромосома имеет признаки африканского происхождения, поскольку по численности населения Африка долгое время превосходила все другие регионы. Поэтому африканское население положило начало наибольшему количеству Y-хромосомных родословных, которые со временем вытеснили другие родословные, изначально существовавшие параллельно африканским (Gibbons. 2001. P. 1052). Энн Гиббонс говорит о трудностях в проверке надежности данных, полученных в результате анализа Y-хромосомы и митохондриального ДНК. В идеале, требовалось бы сравнить эти данные с данными исследований ДНК многих других хромосом в ядре клетки, чтобы выяснить, соответствуют ли они заключениям о возрасте и географическом источнике человека c современным анатомическим строением. Однако Гиббонс отмечает: «Датирование ядерных родословных сопряжено со многими сложностями, поскольку большинство ядерных ДНК, в отличие от ДНК митохондрий и Y-хромосом, перемешиваются, когда гомологические хромосомы обмениваются своим генетическим материалом при слиянии яйцеклетки и сперматозоида. Это делает определение генетической родословной настолько сложным, что многие генетики опасаются, что им никогда не удастся подтвердить или опровергнуть полноту замещения. Розалина Хардинг говорит: „Генетические тесты не дают ясной картины. На этот вопрос могут ответить только ископаемые“» (Gibbons. 2001. P. 1052).
Люди и неандертальцы
Как мы уже убедились, одна группа ученых утверждает, что современные люди возникли от обезьяноподобного Homo erectus в разных частях мира, пройдя стадию неандертальцев или неандерталоподобных. Согласно этому взгляду, называемому мультирегиональной гипотезой, современное население Азии произошло от азиатского Homo erectus, пройдя через стадию неандерталоподобных. Аналогично этому, предполагается, что современные европейцы происходят от типичных западноевропейских неандертальцев.
Некоторые ученые сравнили ДНК людей и неандертальцев с целью прояснить их эволюционные связи. Однако полученные ими данные неоднозначны и могут интерпретироваться по-разному. Ученые во главе с Матиасом Крингсом извлекли образцы ДНК из кости неандертальца, чей скелет был обнаружен в Германии в XIX веке (Krings et al. 1997). ДНК тщательно проанализировали, дабы убедиться, что она происходит из кости, а не является следствием биологического загрязнения. Эта ДНК была митохондриальной, то есть передалась непосредственно от матери к ребенку.
Исследователи сравнили образцы митохондриальной ДНК неандертальца с аналогичной ДНК, взятой у 1600 современных людей из Европы, Африки, Азии, обеих Америк, Австралии и Океании. Фрагмент митохондриальной ДНК, используемый для сравнения, состоял из 327 нуклеотидных основ. Соответствующие участки митохондриальной ДНК современного человека отличались от образца митохондриальной ДНК неандертальца в среднем по 27 нуклеотидным основам из 327. ДНК 1600 современных людей отличались друг от друга в среднем по 8 нуклеотидным основам из 327. Шимпанзе отличается от современных людей по 55 нуклеотидным основам из 327. Из этого ученые заключили, что неандертальцы не состоят в близкой связи с современным человеком. Если бы такая связь существовала, то разница в нуклеотидных основах между людьми и неандертальцами была бы немногим больше средней разницы между людьми – примерно по 10–12 нуклеотидным основам.
Ученые, которые исследовали ДНК неандертальца, пришли к выводу, что его связь с современными европейцами ничуть не ближе связи с любой другой группой современных людей. Они сочли это опровержением теории о том, что современное население Европы происходит от европейских неандертальцев. По их мнению, ДНК неандертальцев свидетельствует в пользу гипотезы их африканского происхождения, согласно которой, современные люди лишь однажды возникли в Африке около 100 000 лет назад, потом распространились по Европе и Азии, заместив гоминидов неандертальского типа и при этом избежав значительного скрещивания с ними. Однако эти же ученые признают: «Полученные нами результаты не исключают возможности того, что неандертальцы поделились некоторыми своими генами с современными людьми» (Krings et al. 1997. P. 27).
Группа исследователей во главе с Крингсом, изучая ДНК неандертальцев, определила предположительное время разделения неандертальцев и гоминидов, от которых произошли современные люди. По их мнению, люди и шимпанзе разделились 4–5 миллионов лет назад, что следует из скорости мутации митохондриальной ДНК. Используя эти данные как отправную точку, они определили, что разделение людей и неандертальцев произошло 55000–690000 лет назад. Но они признают возможность «ошибки на неизвестное количество лет» (Krings et al. 1997. P. 25). Иными словами, указанное ими время довольно приблизительно. К тому же в своих выводах они исходят из допущения о существовании эволюционной связи между людьми, шимпанзе, неандертальцами и т. д. и допущения о том, что связи, отраженные в их ДНК, указывают на их принадлежность к одной биологической родословной. Однако это всего лишь допущения.
Вслед за Крингсом и его коллегами, Уильям Гудвин, генетик из университета Глазго, извлек несколько митохондриальных ДНК из детского скелета неандертальца, обнаруженного в Мезмайской пещере на Северном Кавказе (Bower. 2000b). Считается, что этому скелету 29 000 лет. Гудвин сравнил полученную митхондриальную ДНК кавказского неандертальца с митохондриальной ДНК немецкого неандертальца (Krings et al. 1997). Он обнаружил такое же количество различий между ними, как и между митохондриальными ДНК современных людей. Иными словами, эти два неандертальца были генетически близки друг другу. Кроме того, митохондриальная ДНК кавказского неандертальца отличалась от митохондриальной ДНК современных людей примерно настолько, насколько и у немецкого неандертальца, что тоже указывает на его генетическое отличие от современных людей. По мнению Гудвина, это свидетельствует в пользу африканского происхождения человека. Однако Милфорд Х. Уолпофф, сторонник гипотезы мультирегионального происхождения современного человека, предположил, что митохондриальная ДНК анатомически современных людей, живших 30 000 лет назад, отличалась бы от митохондриальной ДНК современных людей настолько же, насколько отличается ДНК неандертальца. Это можно было бы проверить, протестировав ДНК представителя Homo sapiens, жившего 30 000 лет назад.
В июньском выпуске «American Journal of Human Genetics» за 2000 год Лутц Бачманн и его коллеги из музея Филда в Чикаго опубликовали результаты исследования ядерной ДНК двух неандертальцев и анатомически современного Homo sapiens, жившего 35 000 лет назад. Используя метод гибридизации ДНК, который показывает степень соответствия между двумя образцами, они обнаружили, что ДНК Homo sapiens отличается от ДНК неандертальца. Это подтверждает результаты исследования Крингса и Гудвина. Однако антрополог Эрик Тринкаус с ними не оглашается. Он отмечает, что метод гибридизации ДНК позволяет судить об отличиях лишь приблизительно. По его словам, суждения о том, к каким различиям между видами приводит какое отличие в ДНК, носит сугубо субъективный характер. Сам Тринкаус полагает, что люди и неандертальцы скрещивались друг с другом (подразумевая под этим, что их ДНК были схожими). При этом он утверждает, что генетические следы этого скрещивания со временем настолько стерлись, что их невозможно обнаружить посредством грубого метода гибридизации ДНК (Bower. 2000c).
Последние исследования митохондриальной ДНК внесли новый элемент в спор об отношениях между современными людьми и неандертальцами. Группа исследователей из Парижского университета Пьера и Марии Кюри во главе с Грегори Дж. Адкоком исследовала образцы митохондриальных ДНК, извлеченных из скелетов анатомически современных людей, живших от 2 000 до 62 000 лет назад. Митохондриальная ДНК самого старого скелета, найденного близ озера Мунго в Австралии, имела большее отличие от ДНК современных людей, чем митохондриальные ДНК упомянутых выше неандертальцев (Bower. 2001). Поэтому, даже если ДНК неандертальцев имеют значительные отличия от ДНК современных людей, это не исключает того, что неандертальцы скрещивались с анатомически современными людьми.
Как бы там ни было, природа отношений между современными людьми и неандертальцами остается загадкой. Возможно, люди и неандертальцы являются лишь подвидами одного вида. Возможно также, что они принадлежат к двум разным видам, которые скрещивались между собой. Если оставить в стороне эволюционные домыслы, то исследования ДНК неандертальцев показывают лишь то, что современные люди и неандертальцы существовали параллельно. На основе имеющихся генетических данных невозможно точно определить, как далеко в прошлое уходит их сосуществование. Все это согласуется с мнением, выраженным в книге «Запрещенная археология», согласно которому анатомически современные люди и другие типы гоминидов сосуществовали в течение необозримого периода времени.
Некоторые ученые сравнили ДНК людей и неандертальцев с целью прояснить их эволюционные связи. Однако полученные ими данные неоднозначны и могут интерпретироваться по-разному. Ученые во главе с Матиасом Крингсом извлекли образцы ДНК из кости неандертальца, чей скелет был обнаружен в Германии в XIX веке (Krings et al. 1997). ДНК тщательно проанализировали, дабы убедиться, что она происходит из кости, а не является следствием биологического загрязнения. Эта ДНК была митохондриальной, то есть передалась непосредственно от матери к ребенку.
Исследователи сравнили образцы митохондриальной ДНК неандертальца с аналогичной ДНК, взятой у 1600 современных людей из Европы, Африки, Азии, обеих Америк, Австралии и Океании. Фрагмент митохондриальной ДНК, используемый для сравнения, состоял из 327 нуклеотидных основ. Соответствующие участки митохондриальной ДНК современного человека отличались от образца митохондриальной ДНК неандертальца в среднем по 27 нуклеотидным основам из 327. ДНК 1600 современных людей отличались друг от друга в среднем по 8 нуклеотидным основам из 327. Шимпанзе отличается от современных людей по 55 нуклеотидным основам из 327. Из этого ученые заключили, что неандертальцы не состоят в близкой связи с современным человеком. Если бы такая связь существовала, то разница в нуклеотидных основах между людьми и неандертальцами была бы немногим больше средней разницы между людьми – примерно по 10–12 нуклеотидным основам.
Ученые, которые исследовали ДНК неандертальца, пришли к выводу, что его связь с современными европейцами ничуть не ближе связи с любой другой группой современных людей. Они сочли это опровержением теории о том, что современное население Европы происходит от европейских неандертальцев. По их мнению, ДНК неандертальцев свидетельствует в пользу гипотезы их африканского происхождения, согласно которой, современные люди лишь однажды возникли в Африке около 100 000 лет назад, потом распространились по Европе и Азии, заместив гоминидов неандертальского типа и при этом избежав значительного скрещивания с ними. Однако эти же ученые признают: «Полученные нами результаты не исключают возможности того, что неандертальцы поделились некоторыми своими генами с современными людьми» (Krings et al. 1997. P. 27).
Группа исследователей во главе с Крингсом, изучая ДНК неандертальцев, определила предположительное время разделения неандертальцев и гоминидов, от которых произошли современные люди. По их мнению, люди и шимпанзе разделились 4–5 миллионов лет назад, что следует из скорости мутации митохондриальной ДНК. Используя эти данные как отправную точку, они определили, что разделение людей и неандертальцев произошло 55000–690000 лет назад. Но они признают возможность «ошибки на неизвестное количество лет» (Krings et al. 1997. P. 25). Иными словами, указанное ими время довольно приблизительно. К тому же в своих выводах они исходят из допущения о существовании эволюционной связи между людьми, шимпанзе, неандертальцами и т. д. и допущения о том, что связи, отраженные в их ДНК, указывают на их принадлежность к одной биологической родословной. Однако это всего лишь допущения.
Вслед за Крингсом и его коллегами, Уильям Гудвин, генетик из университета Глазго, извлек несколько митохондриальных ДНК из детского скелета неандертальца, обнаруженного в Мезмайской пещере на Северном Кавказе (Bower. 2000b). Считается, что этому скелету 29 000 лет. Гудвин сравнил полученную митхондриальную ДНК кавказского неандертальца с митохондриальной ДНК немецкого неандертальца (Krings et al. 1997). Он обнаружил такое же количество различий между ними, как и между митохондриальными ДНК современных людей. Иными словами, эти два неандертальца были генетически близки друг другу. Кроме того, митохондриальная ДНК кавказского неандертальца отличалась от митохондриальной ДНК современных людей примерно настолько, насколько и у немецкого неандертальца, что тоже указывает на его генетическое отличие от современных людей. По мнению Гудвина, это свидетельствует в пользу африканского происхождения человека. Однако Милфорд Х. Уолпофф, сторонник гипотезы мультирегионального происхождения современного человека, предположил, что митохондриальная ДНК анатомически современных людей, живших 30 000 лет назад, отличалась бы от митохондриальной ДНК современных людей настолько же, насколько отличается ДНК неандертальца. Это можно было бы проверить, протестировав ДНК представителя Homo sapiens, жившего 30 000 лет назад.
В июньском выпуске «American Journal of Human Genetics» за 2000 год Лутц Бачманн и его коллеги из музея Филда в Чикаго опубликовали результаты исследования ядерной ДНК двух неандертальцев и анатомически современного Homo sapiens, жившего 35 000 лет назад. Используя метод гибридизации ДНК, который показывает степень соответствия между двумя образцами, они обнаружили, что ДНК Homo sapiens отличается от ДНК неандертальца. Это подтверждает результаты исследования Крингса и Гудвина. Однако антрополог Эрик Тринкаус с ними не оглашается. Он отмечает, что метод гибридизации ДНК позволяет судить об отличиях лишь приблизительно. По его словам, суждения о том, к каким различиям между видами приводит какое отличие в ДНК, носит сугубо субъективный характер. Сам Тринкаус полагает, что люди и неандертальцы скрещивались друг с другом (подразумевая под этим, что их ДНК были схожими). При этом он утверждает, что генетические следы этого скрещивания со временем настолько стерлись, что их невозможно обнаружить посредством грубого метода гибридизации ДНК (Bower. 2000c).
Последние исследования митохондриальной ДНК внесли новый элемент в спор об отношениях между современными людьми и неандертальцами. Группа исследователей из Парижского университета Пьера и Марии Кюри во главе с Грегори Дж. Адкоком исследовала образцы митохондриальных ДНК, извлеченных из скелетов анатомически современных людей, живших от 2 000 до 62 000 лет назад. Митохондриальная ДНК самого старого скелета, найденного близ озера Мунго в Австралии, имела большее отличие от ДНК современных людей, чем митохондриальные ДНК упомянутых выше неандертальцев (Bower. 2001). Поэтому, даже если ДНК неандертальцев имеют значительные отличия от ДНК современных людей, это не исключает того, что неандертальцы скрещивались с анатомически современными людьми.
Как бы там ни было, природа отношений между современными людьми и неандертальцами остается загадкой. Возможно, люди и неандертальцы являются лишь подвидами одного вида. Возможно также, что они принадлежат к двум разным видам, которые скрещивались между собой. Если оставить в стороне эволюционные домыслы, то исследования ДНК неандертальцев показывают лишь то, что современные люди и неандертальцы существовали параллельно. На основе имеющихся генетических данных невозможно точно определить, как далеко в прошлое уходит их сосуществование. Все это согласуется с мнением, выраженным в книге «Запрещенная археология», согласно которому анатомически современные люди и другие типы гоминидов сосуществовали в течение необозримого периода времени.
Заключение
Биохимические и генетические данные не настолько надежны, как нас пытаются в этом уверить. Что касается поисков ответа на вопрос о происхождении человека и древности его существования, то многие исследователи придают большую важность ископаемым свидетельствам, чем генетическим свидетельствами. Так Фрайер и его соавторы пишут (Frayer et al. 1993. P. 19): «В отличие от генетических данных, полученных при исследовании материалов, взятых у живущих людей, ископаемые могут быть использованы в качестве мерила правильности тех или иных теорий о прошлом человека, позволяющего обходиться без длинного списка допущений относительно генетических маркеров, скорости мутации и других необходимых условий для составления картины прошлого на основе современных генетических вариаций… Генетическая информация, в лучшем случае, позволяет строить теории о том, как мог появиться современный человек, если допущения, использованные при трактовке генетических данных, правильны». Принимая во внимание то, насколько сложно использовать генетические свидетельства при разработке теорий происхождения человека и его древности, генетик из Оксфордского университета Розалинд Хардинг утверждает: «Не существует абсолютно точных генетических тестов. На этот вопрос мы будем искать ответа у ископаемых останков людей» (Gibbons. 2001. P. 1052). Если рассмотреть все имеющиеся ископаемые свидетельства, то видно, что анатомически современные люди существуют настолько давно, что их присутствие на планете невозможно объяснить дарвиновской теорией эволюции. К тому же, если рассматривать происхождение человека в рамках еще более масштабного вопроса о происхождении жизни на Земле, то нетрудно заметить, что современная наука так и не смогла ответить, как возникли первые живые существа с их генетическими системами.
Исследователи вопросов создания искусственного интеллекта и искусственной жизни также не смогли представить убедительной модели живых организмов. Родни Брукс из лаборатории искусственного интеллекта Массачусетского технологического института пишет в своей откровенной статье в журнале «Nature»: «Никто из специалистов по искусственному интеллекту или искусственной жизни так и не смог представить артефакты, которые хотя бы отдаленно напоминали живые существа. Так называемый искусственный интеллект не может сравниться даже с интеллектом простейших животных, а искусственная жизнь намного уступает по сложности даже простейшим формам жизни» (Brooks. 2001. P. 409). Брукс считает, что за этой неудачей стоит нечто большее, чем недостаточная мощность компьютеров, неверные параметры или недостаточно сложное моделирование. Он говорит о возможности того, что «мы упускаем нечто фундаментальное, доселе неучтенное в наших моделях». Что же это такое? «Вполне возможно, – предполагает Брукс, – что какой-то аспект живых организмов остается для нас невидимым. В настоящее время ученые рассматривают живые организмы как машины, деталями в которых служат биомолекулы. Вполне вероятно, что вскоре мы обнаружим новые свойства биомолекул или какой-нибудь неизвестный ранее компонент… Давайте назовем это гипотезой неизвестного компонента, смысл которой в том, что в живых организмах может присутствовать нечто неподдающееся современному научному пониманию» (Brooks. 2001. P. 410). Что же представляет собой это нечто? Брукс ссылается, например, на философа Дэвида Чалмерса, который предположил, что таким неисследованным компонентом может быть сознание. Брукс продолжает: «Другие философы, как религиозные, так и светские, предлагают в этом качестве еще более трудно распознаваемый феномен – душу или так называемую „жизненную силу“» (Brooks. 2001. P. 409). Вслед за этими учеными, я бы предположил, что у людей и других живых существ есть душа (сознающее «я»), а также жизненная сила. Признание этого – необходимое условие для объяснения существования живых существ и их происхождения.
Исследователи вопросов создания искусственного интеллекта и искусственной жизни также не смогли представить убедительной модели живых организмов. Родни Брукс из лаборатории искусственного интеллекта Массачусетского технологического института пишет в своей откровенной статье в журнале «Nature»: «Никто из специалистов по искусственному интеллекту или искусственной жизни так и не смог представить артефакты, которые хотя бы отдаленно напоминали живые существа. Так называемый искусственный интеллект не может сравниться даже с интеллектом простейших животных, а искусственная жизнь намного уступает по сложности даже простейшим формам жизни» (Brooks. 2001. P. 409). Брукс считает, что за этой неудачей стоит нечто большее, чем недостаточная мощность компьютеров, неверные параметры или недостаточно сложное моделирование. Он говорит о возможности того, что «мы упускаем нечто фундаментальное, доселе неучтенное в наших моделях». Что же это такое? «Вполне возможно, – предполагает Брукс, – что какой-то аспект живых организмов остается для нас невидимым. В настоящее время ученые рассматривают живые организмы как машины, деталями в которых служат биомолекулы. Вполне вероятно, что вскоре мы обнаружим новые свойства биомолекул или какой-нибудь неизвестный ранее компонент… Давайте назовем это гипотезой неизвестного компонента, смысл которой в том, что в живых организмах может присутствовать нечто неподдающееся современному научному пониманию» (Brooks. 2001. P. 410). Что же представляет собой это нечто? Брукс ссылается, например, на философа Дэвида Чалмерса, который предположил, что таким неисследованным компонентом может быть сознание. Брукс продолжает: «Другие философы, как религиозные, так и светские, предлагают в этом качестве еще более трудно распознаваемый феномен – душу или так называемую „жизненную силу“» (Brooks. 2001. P. 409). Вслед за этими учеными, я бы предположил, что у людей и других живых существ есть душа (сознающее «я»), а также жизненная сила. Признание этого – необходимое условие для объяснения существования живых существ и их происхождения.
Глава 5. За рамками окаменелостей и костных останков: Альфред Рассел Уоллес и мир духов
Если дарвиновская теория действительно несостоятельна и мы произошли не от обезьян, что следует из «Запрещенной археологии», – то от кого мы произошли? Для ответа на этот вопрос нужно сначала разобраться в фундаментальных предположениях о наблюдаемой природе. Ограничивая себя рамками общепринятых концепций, мы тем самым значительно сокращаем количество допустимых теорий происхождения человека.
Сторонники ортодоксальной науки придерживаются мнения, что все явления наблюдаемой природы суть результат определенных процессов, которые происходят в соответствии с физическими и химическими законами.
Я убежден, что необходимо пересмотреть сами предпосылки, на которых строятся все предположения о физических явлениях. Тому есть много причин, и некоторые из них объясняются в трудах одного из основоположников теории эволюции путем естественного отбора.
В 1854 году молодой английский ученый-натуралист Альфред Рассел Уоллес путешествовал по восточной Индии в поисках образцов дикой природы. Его очень заинтересовали закономерности распространения по стране различных видов растений и животных. В 1858 году Уоллес заболел тропической лихорадкой и за несколько дней вынужденного покоя написал научную статью, где излагал свое объяснение именно такого их распространения. Перед публикацией работа была отправлена на рецензию Чарльзу Дарвину. Дарвин же с 1844 года работал в Англии над книгой на ту же самую тему – о происхождении видов в процессе эволюции путем естественного отбора.
Работа малоизвестного ученого поразила Дарвина: в ней была четко изложена вся теория происхождения видов. Между тем, в научном мире первенство – принципиальный вопрос. Авторство новой теории будет принадлежать тому, кто первый заявит о ней. Обеспокоенный Дарвин посоветовался с близкими друзьями-учеными и по их совету предложил Уоллесу стать соавторами. Уоллес согласился, разделив с Дарвиным лавры одного из великих ученых-эволюционистов. Интересно, что Уоллес, соавтор дарвиновской теории эволюции, позже занимался и исследованием сверхъестественных явлений.
В работах по современной биологии и антропологии нередко встречается биография Уоллеса. Однако во всех без исключения жизнеописаниях Уоллеса оставлен без внимания тот факт, что он тщательно изучал спиритизм и сверхъестественные явления. Вместо этого, в биографиях Уоллес представлен убежденным материалистом.
Уоллес с таким интересом изучал сверхъестественные явления еще и потому, что сам верил в существование мира духов. Опираясь на собственный опыт и достоверные сообщения других ученых, он сделал вывод, что во вселенной существует иерархия духов и некоторые из них могут непосредственно общаться с людьми, в основном через медиумов. Согласно Уоллесу, низшие духи, действующие через медиумов, являются причиной многих сверхъестественных явлений, в числе которых ясновидение, чудесные исцеления, общение с умершими и призраками, материализация физических объектов, левитация и многое другое. Более могущественные духи, по его мнению, вполне могли сыграть определенную роль в происхождении видов, тем или иным образом направляя этот процесс.
Но современные эволюционисты не хотят ничего слышать о духах, способных влиять на материю, ведь это ставит под сомнение господствующую ныне теорию эволюции, основанную на философском натурализме. Суть философского натурализма в том, что все в природе происходит согласно известным физическим законам. Если же согласиться с существованием нематериальных сущностей и явлений, то теория эволюции перестанет быть единственно возможным объяснением происхождения видов. Но вполне возможно, что здесь действительно не обошлось без духов. В таком случае нужно рассматривать как естественный, так и «сверхъестественный» отбор.
Уоллес верил не только в существование духов. Он также был уверен, что человек с современным анатомическим строением появился очень давно. Например, Уоллес признавал достоверность находок Уитни, из которых, на основе современных методов определения геологического возраста, вытекало, что люди жили в Калифорнии 50 миллионов лет назад (Cremo, Thompson. 1993. Pp. 368–394, 439–458). Уоллес отмечал, что такие доказательства всегда «подвергаются сомнению, насмешкам и всевозможным обвинениям» (Wallace. 1887. P. 667). По словам ученого «правильнее рассматривать доказательства древности происхождения человека следующим образом: регистрировать и условно принимать их, если аналогичные доказательства считались бы достаточными в случае животных, а не игнорировать их как недостойные внимания и огульно обвинять исследователей в мошенничестве или глупости, как это сейчас часто происходит» (Wallace. 1887. P. 667).
Уоллес сам подвергся подобной критике, когда представил своим коллегам результаты спиритических исследований. В автобиографии Уоллес так рассказывает о реакции своих коллег и публики: «Подавляющее большинство людей в наши дни вынуждено верить, что чудеса, духи и весь остальной ряд странных феноменов, описанных здесь, не могут существовать; что они противоречат законам природы; что они – пережитки прошлого, – и потому являются либо обманом, либо галлюцинациями. Эти факты просто не укладываются в представления таких людей. Когда я начал свои исследования, то же самое можно было сказать и обо мне. В мои представления эти факты тоже не укладывались. Мои убеждения, мои познания, моя вера в верховенство науки и законов природы – все это не позволяло мне допустить подобного. И даже когда факты, один за другим, наваливались на меня, не позволяя игнорировать их, даже тогда я, выражаясь языком сэра Дэвида Брюстера, впечатленного тем, что ему показал мистер Хоум, „был в последнюю очередь готов поверить в духов“. Проверив множество других объяснений, я был вынужден их отвергнуть… Многие считают, что когда я с коллегами писал о причинах подобных явлений, я надеялся, что мне поверят на слово. Однако это не так. Я пишу не с намерением переубедить, а с намерением пробудить интерес. Я призываю читателей не уверовать, а просто поставить под сомнение собственную безошибочность в этом вопросе; я призываю провести собственные исследования и терпеливо поэкспериментировать самому, прежде чем делать скоропалительные выводы и называть меня жертвой обмана и глупцом; я призываю с уважением отнестись к предмету, изучению которого мы посвятили многие годы тщательных наблюдений» (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 349–350).
Сторонники ортодоксальной науки придерживаются мнения, что все явления наблюдаемой природы суть результат определенных процессов, которые происходят в соответствии с физическими и химическими законами.
Я убежден, что необходимо пересмотреть сами предпосылки, на которых строятся все предположения о физических явлениях. Тому есть много причин, и некоторые из них объясняются в трудах одного из основоположников теории эволюции путем естественного отбора.
В 1854 году молодой английский ученый-натуралист Альфред Рассел Уоллес путешествовал по восточной Индии в поисках образцов дикой природы. Его очень заинтересовали закономерности распространения по стране различных видов растений и животных. В 1858 году Уоллес заболел тропической лихорадкой и за несколько дней вынужденного покоя написал научную статью, где излагал свое объяснение именно такого их распространения. Перед публикацией работа была отправлена на рецензию Чарльзу Дарвину. Дарвин же с 1844 года работал в Англии над книгой на ту же самую тему – о происхождении видов в процессе эволюции путем естественного отбора.
Работа малоизвестного ученого поразила Дарвина: в ней была четко изложена вся теория происхождения видов. Между тем, в научном мире первенство – принципиальный вопрос. Авторство новой теории будет принадлежать тому, кто первый заявит о ней. Обеспокоенный Дарвин посоветовался с близкими друзьями-учеными и по их совету предложил Уоллесу стать соавторами. Уоллес согласился, разделив с Дарвиным лавры одного из великих ученых-эволюционистов. Интересно, что Уоллес, соавтор дарвиновской теории эволюции, позже занимался и исследованием сверхъестественных явлений.
В работах по современной биологии и антропологии нередко встречается биография Уоллеса. Однако во всех без исключения жизнеописаниях Уоллеса оставлен без внимания тот факт, что он тщательно изучал спиритизм и сверхъестественные явления. Вместо этого, в биографиях Уоллес представлен убежденным материалистом.
Уоллес с таким интересом изучал сверхъестественные явления еще и потому, что сам верил в существование мира духов. Опираясь на собственный опыт и достоверные сообщения других ученых, он сделал вывод, что во вселенной существует иерархия духов и некоторые из них могут непосредственно общаться с людьми, в основном через медиумов. Согласно Уоллесу, низшие духи, действующие через медиумов, являются причиной многих сверхъестественных явлений, в числе которых ясновидение, чудесные исцеления, общение с умершими и призраками, материализация физических объектов, левитация и многое другое. Более могущественные духи, по его мнению, вполне могли сыграть определенную роль в происхождении видов, тем или иным образом направляя этот процесс.
Но современные эволюционисты не хотят ничего слышать о духах, способных влиять на материю, ведь это ставит под сомнение господствующую ныне теорию эволюции, основанную на философском натурализме. Суть философского натурализма в том, что все в природе происходит согласно известным физическим законам. Если же согласиться с существованием нематериальных сущностей и явлений, то теория эволюции перестанет быть единственно возможным объяснением происхождения видов. Но вполне возможно, что здесь действительно не обошлось без духов. В таком случае нужно рассматривать как естественный, так и «сверхъестественный» отбор.
Уоллес верил не только в существование духов. Он также был уверен, что человек с современным анатомическим строением появился очень давно. Например, Уоллес признавал достоверность находок Уитни, из которых, на основе современных методов определения геологического возраста, вытекало, что люди жили в Калифорнии 50 миллионов лет назад (Cremo, Thompson. 1993. Pp. 368–394, 439–458). Уоллес отмечал, что такие доказательства всегда «подвергаются сомнению, насмешкам и всевозможным обвинениям» (Wallace. 1887. P. 667). По словам ученого «правильнее рассматривать доказательства древности происхождения человека следующим образом: регистрировать и условно принимать их, если аналогичные доказательства считались бы достаточными в случае животных, а не игнорировать их как недостойные внимания и огульно обвинять исследователей в мошенничестве или глупости, как это сейчас часто происходит» (Wallace. 1887. P. 667).
Уоллес сам подвергся подобной критике, когда представил своим коллегам результаты спиритических исследований. В автобиографии Уоллес так рассказывает о реакции своих коллег и публики: «Подавляющее большинство людей в наши дни вынуждено верить, что чудеса, духи и весь остальной ряд странных феноменов, описанных здесь, не могут существовать; что они противоречат законам природы; что они – пережитки прошлого, – и потому являются либо обманом, либо галлюцинациями. Эти факты просто не укладываются в представления таких людей. Когда я начал свои исследования, то же самое можно было сказать и обо мне. В мои представления эти факты тоже не укладывались. Мои убеждения, мои познания, моя вера в верховенство науки и законов природы – все это не позволяло мне допустить подобного. И даже когда факты, один за другим, наваливались на меня, не позволяя игнорировать их, даже тогда я, выражаясь языком сэра Дэвида Брюстера, впечатленного тем, что ему показал мистер Хоум, „был в последнюю очередь готов поверить в духов“. Проверив множество других объяснений, я был вынужден их отвергнуть… Многие считают, что когда я с коллегами писал о причинах подобных явлений, я надеялся, что мне поверят на слово. Однако это не так. Я пишу не с намерением переубедить, а с намерением пробудить интерес. Я призываю читателей не уверовать, а просто поставить под сомнение собственную безошибочность в этом вопросе; я призываю провести собственные исследования и терпеливо поэкспериментировать самому, прежде чем делать скоропалительные выводы и называть меня жертвой обмана и глупцом; я призываю с уважением отнестись к предмету, изучению которого мы посвятили многие годы тщательных наблюдений» (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 349–350).
Первые опыты с гипнозом
Уоллес заинтересовался сверхъестественными явлениями в 1843 году. Тогда некоторые английские хирурги, например д-р Эллиотсон, использовали гипноз в качестве анестезии при операциях. Сейчас это уже не вызывает удивления, но в те времена подобный способ обезболивания вызывал жаркие споры. Уоллес писал: «Знаменитые хирурги и психологи утверждали, что в этих случаях пациенты либо состояли в сговоре с хирургом, либо были от природы нечувствительны к боли. Использующих данный метод хирургов обвиняли в подкупе пациентов, а д-ра Эллиотсона называли „осквернителем храма науки“. Медицинское хирургическое общество даже запретило читать его работу об ампутации под гипнотическим воздействием, а самого Эллиотсона исключили из профессорского состава Лондонского университета» (Wallace. 1896. Pp. ix–x).
Уоллес тогда преподавал в школе в одном из центральных графств Англии. В 1844 году в том городе остановился путешествующий гипнотизер Спенсер Холл, проводивший публичные сеансы. На один из таких сеансов пришел и крайне заинтересованный Уоллес с некоторыми своими учениками. Узнав от Холла, что стать гипнотизером может практически любой человек, Уоллес решил провести эксперимент. Практикуясь на своих учениках, он вскоре овладел искусством гипноза и научился демонстрировать необыкновенные явления. Некоторые из них укладывались в рамки современного медицинского гипноза, а некоторые нет (Wallace. 1896. P. x, 126–128; Wallace. 1905. Vol. l. Pp. 232–236).
Одним из таких явлений была передача ощущений. «Способность ощущать то же, что и я, появившаяся у одного из моих пациентов, стала для меня самым загадочным явлением из всех, которые я когда-либо видел, – писал он позднее. – Когда я держал пациента за руку, он мог осязать, обонять или чувствовать такой же вкус, что и я… Я построил цепь из нескольких человек, которые держались за руки, и с одной стороны цепи был я, а с другой – мой пациент. Когда в полной тишине меня укалывали иголкой или щипали, он мгновенно клал руку на соответствующее место на своем теле и говорил, что его ущипнули или укололи. Если я клал в рот кусок сахара, он моментально делал сосательные движения, и самым выразительным образом, мимикой и звуками, показывал вкус того, что я попробовал» (Wallace. 1896. Pp. 127–128). Во время таких экспериментов Уоллес всегда тщательно следил за тем, чтобы «не было обмана» (Wallace. 1896. P. 126). Из отчетов других исследователей о подобных опытах с гипнозом Уоллес сделал вывод, что «самые удивительные явления, включая ясновидение, а также другие известные и неизвестные гипнотизерам явления, абсолютно реальны» (Wallace. 1896. P. xi).
Несмотря на множество документальных записей о проводимых компетентными учеными исследованиях, научный мир до сих пор относится к гипнозу настороженно. Со временем наука объединила такие явления, как временная нечувствительность, изменение поведения и легкие галлюцинации, под термином «гипноз». Но более экстраординарные явления, как например ясновидение и передача ощущений, никогда не принимались наукой. В любом случае, сам Уоллес осознал всю важность своих опытов: «Это был мой первый урок, полученный при постижении неизведанного, – никогда нельзя ставить сомнения великих, а также их обвинения в обмане или глупости, превыше многократных наблюдений и свидетельств здравомыслящих и честных людей» (Wallace. 1896. P. x).
Уоллес тогда преподавал в школе в одном из центральных графств Англии. В 1844 году в том городе остановился путешествующий гипнотизер Спенсер Холл, проводивший публичные сеансы. На один из таких сеансов пришел и крайне заинтересованный Уоллес с некоторыми своими учениками. Узнав от Холла, что стать гипнотизером может практически любой человек, Уоллес решил провести эксперимент. Практикуясь на своих учениках, он вскоре овладел искусством гипноза и научился демонстрировать необыкновенные явления. Некоторые из них укладывались в рамки современного медицинского гипноза, а некоторые нет (Wallace. 1896. P. x, 126–128; Wallace. 1905. Vol. l. Pp. 232–236).
Одним из таких явлений была передача ощущений. «Способность ощущать то же, что и я, появившаяся у одного из моих пациентов, стала для меня самым загадочным явлением из всех, которые я когда-либо видел, – писал он позднее. – Когда я держал пациента за руку, он мог осязать, обонять или чувствовать такой же вкус, что и я… Я построил цепь из нескольких человек, которые держались за руки, и с одной стороны цепи был я, а с другой – мой пациент. Когда в полной тишине меня укалывали иголкой или щипали, он мгновенно клал руку на соответствующее место на своем теле и говорил, что его ущипнули или укололи. Если я клал в рот кусок сахара, он моментально делал сосательные движения, и самым выразительным образом, мимикой и звуками, показывал вкус того, что я попробовал» (Wallace. 1896. Pp. 127–128). Во время таких экспериментов Уоллес всегда тщательно следил за тем, чтобы «не было обмана» (Wallace. 1896. P. 126). Из отчетов других исследователей о подобных опытах с гипнозом Уоллес сделал вывод, что «самые удивительные явления, включая ясновидение, а также другие известные и неизвестные гипнотизерам явления, абсолютно реальны» (Wallace. 1896. P. xi).
Несмотря на множество документальных записей о проводимых компетентными учеными исследованиях, научный мир до сих пор относится к гипнозу настороженно. Со временем наука объединила такие явления, как временная нечувствительность, изменение поведения и легкие галлюцинации, под термином «гипноз». Но более экстраординарные явления, как например ясновидение и передача ощущений, никогда не принимались наукой. В любом случае, сам Уоллес осознал всю важность своих опытов: «Это был мой первый урок, полученный при постижении неизведанного, – никогда нельзя ставить сомнения великих, а также их обвинения в обмане или глупости, превыше многократных наблюдений и свидетельств здравомыслящих и честных людей» (Wallace. 1896. P. x).
Путешествия в тропиках
С 1848 по 1862 год Уоллес много путешествовал с братом по тропикам, собирая образцы дикой природы и ведя дневники. В одном индейском поселении в районе Амазонки в Бразилии брат Альфреда Уоллеса, Герберт, провел с молодым индейцем сеанс гипноза. По команде Герберта рука индейского юноши перестала сгибаться. Затем Герберт «оживил» руку, после чего «приказал» индейцу лежать в хижине до их возвращения. Через два часа братья вернулись и застали индейца в той же самой позе, как если бы его парализовало. Хотя он и пытался сесть или встать, у него ничего не получалось (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 275–276).