Пуаро поднялся и, подойдя к другому креслу - естественно, тоже квадратному, - развернул его под тем же углом, что и первое, затем в него уселся. Оставив в покое головоломку с картинкой, он переключился на головоломку, так сказать, криминальную. Он достал из кармана записную книжку и мелким аккуратным почерком написал.
"Этьен де Суза, Аманда Бруис, Алек Легг, Салли Легг, Майкл Уэйман".
Сэр Джордж и Джим Уорбуртон никак не могли убить Марлин Таккер, поскольку точно находились в другом месте. Опять же, поскольку миссис Оливер гипотетически могла это сделать, он после некоторого раздумья добавил и ее имя. Потом добавил имя миссис Мастертон, поскольку не помнил точно, безотлучно ли она была на лужайке от четырех до без четверти пять. Затем в свой список он внес еще и Хендона, дворецкого, - вполне возможно, лишь потому, что злодей-дворецкий фигурировал в сценарии миссис Оливер, а вовсе не из-за того, что темноволосый вестник трапез внушал ему какие-то подозрения. Напоследок он вписал: "парень в рубашке с черепахами", поставив рядом знак вопроса. Потом улыбнулся, снял с лацкана пиджака значок и, закрыв глаза, наугад ткнул им в свой список. "А почему бы нет, - подумал он. - Чем этот способ хуже других?"
Он был, понятное дело, раздосадован, обнаружив, что булавка значка ткнулась в последнюю строчку.
- Я сущий идиот, - сказал Эркюль Пуаро. - Какое отношение к этому имеет парень в рубашке с черепахами?
В то же время он понимал, что не включить в список этого любителя эпатажа <Эпатаж - вызывающее поведение, скандальная выходка.> было нельзя. Он снова вспомнил удивленное лицо этого парня, когда тот увидел его в "Причуде". Не очень приятное лицо, хотя молодое и красивое. Лицо, на котором отражались самонадеянность и жестокость. Он приходил туда, чтобы с кем-то встретиться.., встретиться с человеком, с которым не мог встретиться открыто. Это была тайная встреча. Преступная встреча. Не была ли она связана с убийством?
Пуаро продолжал размышлять. Молодой человек был из туристского центра. Это значило, что он находился здесь не более двух дней. Но вот случайно ли он сюда приехал? Может, он просто один из множества студентов, посещающих Британию? А что, если он приехал сюда встретиться ; определенным человеком? Но он мог встретиться с кем-то и во время праздника. Да-да, возможно, так оно и было.
- Мне известно достаточно много, - вслух произнес Пуаро. - У меня уже порядком накопилось кусочков этой головоломки. У меня есть представление о том, какого рода это убийство, но, должно быть, я не совсем верно все расставляю.
Он перевернул страницу записной книжки и написал:
"Просила ли леди Стаббс мисс Бруис отнести Марлин что-то сладкое? Если нет, то почему мисс Бруис утверждает, что просила?"
Он задумался над этим. Мисс Бруис могла и сама догадаться снести девочке пирожные и фруктовый напиток. Но, если это так, почему бы ей не сказать об этом? Зачем лгать, что леди Стаббс просила ее об этом? Может, она солгала потому, что, придя в лодочный домик, увидела, что Марлин мертва? Но если мисс Бруис невиновна, такое поведение очень для нее неестественно. Она не производит впечатления нервной женщины или чересчур мнительной. Если бы она действительно обнаружила, что девочка мертва, она бы немедленно подняла всех на ноги.
Пуаро некоторое время внимательно смотрел на два записанные им вопроса. Он не мог избавиться от ощущения, что в них скрыта подсказка. После долгого раздумья эн сделал еще одну запись:
"Этьен де Суза утверждает, что написал своей кузине за три недели до прибытия в Насс-хаус. Это его заявление правда или ложь?"
Пуаро был почти уверен, что ложь, это подтверждала сцена за завтраком. Если бы то первое письмо существовало, с какой стати сэр Джордж стал бы изображать удивление, а леди Стаббс испуг? Но если де Суза сказал не правду, то зачем? Чтобы создать впечатление, что о его будущем визите знали заранее и отнеслись к этому благосклонно? Может быть, и так, но.., очень сомнительно. Никаких доказательств того, что первое письмо было написано или получено, нет. Или де Суза просто хотел доказать свое bona fide <Чистосердечие (лат.).>, чтобы его визит выглядел не просто естественным, но даже желанным? Как бы то ни было, сэр Джордж действительно принял его достаточно радушно, хотя в первый раз его видел...
Мысли Пуаро задержались на этом обстоятельстве. Сэр Джордж не знал де Суза. Графа знала его жена, но - не встретилась с ним. Нет ли в этом какой-нибудь зацепки? Может быть, де Суза, который прибыл в тот день на праздник, на самом деле не де Суза? Пуаро покрутил эту мысль и так и сяк, но нашел ее абсурдной. Ну чего мог добиться этот молодой человек, назвавшись именем де Суза? В любом случае, ни фальшивый, ни настоящий де Суза никакой выгоды от смерти Хэтти не получал. Хэтти, как выяснила полиция, собственных средств не имела, была целиком на содержании у мужа.
Пуаро попытался вспомнить, что она говорила ему в то утро. "Это плохой человек. И он всегда делает что-нибудь плохое". А по словам Бланда, она как-то сказала мужу:
"Он убивает людей".
Вот это заявление действительно настораживает, и Пуаро счел необходимым еще раз проанализировать все факты.
Итак, в день приезда де Суза произошло убийство, а возможно, и два. Миссис Фоллиат уверяла, что не стоит обращать внимания на мелодраматические высказывания Хэтти в адрес графа. Она так настойчиво это говорила. Миссис Фоллиат...
Пуаро нахмурился, потом ударил кулаком по подлокотнику кресла.
- Опять я возвращаюсь к миссис Фоллиат, в который уже раз! У нее ключ ко всей этой истории. Если бы я знал то, что знает она... Довольно сидеть в кресле и предаваться бесполезным размышлениям. Давно пора снова отправиться в Девон и нанести визит миссис Фоллиат.
***
Эркюль Пуаро остановился у больших кованых ворот Насс-хауса, разглядывая извилистую подъездную дорожку. Лето уже кончилось. Золотисто-коричневые листья медленно падали с деревьев. Прибрежная лужайка расцветилась розовато-лиловыми цикламенами. Пуаро вздохнул, невольно залюбовавшись красотой Насс-хауса. Он не очень-то любил природу в ее первозданном виде, предпочитая все ухоженное и подстриженное, но однако же не мог не оценить неброской красоты растущих на приволье деревьев и кустов.
Он посмотрел на знакомый белый домик, окруженный маленьким садом. Погода была великолепная, и миссис Фоллиат вполне могло не оказаться дома. Она могла работать в саду или отправиться к друзьям. А друзей у нее было много. Она ведь прожила тут не один десяток лет. Как это сказал старик на пристани? "Фоллиаты всегда будут в Насс-хаусе".
Пуаро подошел к домику и осторожно постучался. Через некоторое время внутри послышались шаги. Они показались ему слишком медленными и какими-то нерешительными... Наконец дверь открылась, и на пороге появилась миссис Фоллиат. Пуаро был поражен ее видом: перед ним стояла постаревшая, немощная женщина. Она с недоверием посмотрела на него:
- Мосье Пуаро? Вы?
В глазах у нее мелькнул страх, но, возможно, ему только показалось. Он слегка улыбнулся:
- Я могу войти, мадам?
- Да-да, конечно, - тут же взяв себя в руки, любезным тоном сказала она и повела его в небольшую гостиную. Перед камином стояли два кресла, покрытые изысканным кружевом, на каминной полке - несколько фигурок из "челси" <Имеется в виду челсийский фарфор, похожий на саксонский, производился в этом районе Лондона в 1743 - 1769 годах.> на маленьком столике - чайный сервиз "дерби" <Сервиз с атрибутикой ежегодных скачек дерби, названных по имени их основателя графа Дерби.>.
- Я принесу вам чашку.
Пуаро протестующе поднял руку, но она не приняла его протеста:
- Вы непременно должны выпить чашечку чаю. Она вышла из комнаты, а Пуаро еще раз осмотрелся. На столе лежало рукоделье - недовязанная кружевная накидка для кресла, в вязанье был воткнут крючок. У стены - шкаф с книгами. На стене несколько миниатюр и выцветшая фотография в серебряной рамке, на ней был изображен мужчина в военной форме с густыми усами и слабым подбородком.
Миссис Фоллиат вернулась с чашкой и блюдцем.
- Ваш муж, мадам? - спросил Пуаро.
- Да. - Заметив, что взгляд Пуаро скользнул по сцене в поисках еще каких-нибудь фотографий, она резко сказала. - Я не люблю фотографий. Они слишком привязывают нас к прошлому. Нужно учиться забывать. Нужно отсекать засохшие ветки.
Пуаро тут же вспомнил, как в первую их встречу - на берегу - она обрезала секатором кустарники. Тогда она тоже что-то говорила о засохших ветках. Он задумчиво смотрел на нее, стараясь вникнуть в ее характер. "Загадочная женщина. На первый взгляд такая добрая и слабая, но в то же время, по-видимому, может быть и жестокой. Эта женщина умеет недрогнувшей рукой срезать сухие ветки не только у растений, но и у своей жизни..."
Она села и налила ему чай.
- Молоко? Сахар?
- Будьте добры, три кусочка, мадам.
- Я была очень удивлена, увидев вас, - сказала она, подавая ему чашку. Вот уж не думала, что вам придется снова проезжать через наши края.
- Но я тут не проездом, мадам.
- Вот как? - Она слегка подняла брови.
- В ваши края я приехал намеренно.
Она продолжала вопрошающе смотреть на него.
- В том числе и для того, чтобы увидеться с вами.
- В самом деле?
- А прежде всего узнать, нет ли каких-нибудь новостей о леди Стаббс?
Миссис Фоллиат покачала головой.
- Позавчера у Корнуолла всплыл труп, - сказала она. - Джордж ездил туда на опознание, но это оказалась не она. Мне очень жаль Джорджа, - добавила она. Пережить такое страшное испытание...
- Он все еще верит, что его жена жива? Миссис Фоллиат медленно покачала головой.
- Я думаю, уже не надеется. Ведь если бы Хэтти была жива, она бы не смогла так долго оставаться вне поля зрения полиции и прессы. Даже если бы с ней случилось что-то такое, из-за чего она могла потерять память, полиция непременно уже нашла бы ее.
- Пожалуй, вы правы. Полиция все еще продолжает поиски?
- Наверное. По правде сказать, я не знаю.
- Но ведь сэр Джордж уже потерял надежду.
- Впрямую он этого не говорит. К тому же в последнее время мы с ним почти не видимся, - добавила миссис Фоллиат. - Он большей частью находится в Лондоне.
- А что насчет убитой девочки? Там тоже ничего нового?
- Насколько мне известно, нет. Вот уж совершенно бессмысленное преступление, - добавила она, - кому это было нужно? Бедное дитя...
- Я вижу, мадам, вас все еще волнует это убийство. Миссис Фоллиат некоторое время молчала, потом сказала:
- Я думаю, когда человек стар, его всегда волнует смерть молодых. Нам, пожилым людям, наша смерть представляется закономерной, а у этой девочки еще вся жизнь была впереди.
- И возможно, жизнь не очень интересная.
- Возможно. Но это с нашей точки зрения. А ей самой она казалась бы очень интересной.
- И хотя, как вы сказали, для нас, пожилых, смерть закономерна, умирать все-таки никому не хочется, - сказал Пуаро. - Во всяком случае, мне. Для меня жизнь по-прежнему чрезвычайно занимательная штука.
- Я так не считаю... - тихо произнесла она, больше для самой себя, чем для него, плечи ее еще больше поникли. - Я страшно устала, мосье Пуаро. И когда придет мой час, я буду не только готова, но и благодарна.
Он бросил на нее быстрый взгляд, и опять у него возникло ощущение, что эта женщина больна и, возможно, предчувствует скорую смерть или даже уверена в этом. Иначе откуда этот ее крайне утомленный вид, эти усталые, почти машинальные движения? Такая апатия вовсе не в ее характере. Эми Фоллиат, без сомнения, была очень волевым, энергичным и требовательным к себе человеком. Ей выпало много горя: потеря дома, состояния, смерть сыновей. Но она сумела все это пережить, у нее хватило сил "отсечь сухие ветви". Видимо, теперь в ее жизнь вторглось нечто такое, что ни она сама, ни другие уже отсечь не могли. Если это не физический недуг, то что же тогда?
Вдруг, словно угадав его мысли, она слегка улыбнулась.
- Вы ведь знаете, мосье Пуаро, мне особенно не для кого жить. У меня много друзей, но нет близких родственников, нет семьи.
- У вас есть ваш дом, - горячо возразил Пуаро.
- Вы имеете в виду Насс? Да...
- Это ваш дом, не так ли? Сэру Джорджу он принадлежит лишь формально, сэр Джордж сейчас в Лондоне, и вы здесь полная хозяйка.
И опять в ее взгляде мелькнул страх. А когда она заговорила, ее голос звучал очень холодно:
- Я не понимаю, что вы хотите этим сказать, мосье Пуаро. Я, конечно, благодарна сэру Джорджу за то, что он предоставил мне этот домик, но я арендую его. Я ежегодно плачу ему определенную сумму за право тут жить и ходить по территории имения.
Пуаро всплеснул руками.
- Простите, мадам. Я не хотел вас обидеть.
- Видимо, я вас просто не совсем поняла, - по-прежнему холодно сказала миссис Фоллиат.
- Великолепное место, - решился продолжить Пуаро. - Прекрасный дом, прекрасный ландшафт. Такой вокруг мир, такое спокойствие.
- Да. - Ее лицо просветлело. - Тут очень это ощущается. Я почувствовала это, когда еще ребенком приехала сюда.
- Здесь по-прежнему все мирно и спокойно, мадам?
- А почему бы нет?
- Безнаказанное убийство, - сказал Пуаро. - Пролита невинная кровь. И пока тут пребывает тень жертвы, мира не будет. Вы ведь хорошо это понимаете.
Миссис Фоллиат ничего не ответила и даже не шевельнулась. Пуаро представить себе не мог, о чем она думала, а она все молчала и молчала. Он слегка наклонился к ней:
- Мадам, вы многое знаете об этом убийстве, быть может, все. Вы знаете, кто убил Хэтти Стаббс... А возможно, даже знаете, где лежит ее тело.
Тут миссис Фоллиат наконец заговорила:
- Я ничего не знаю. Ничего.
- Возможно, я употребил не то слово. Вы не знаете, но, я полагаю, догадываетесь, мадам. Я даже совершенно уверен, что догадываетесь.
- Извините, но ваши предположения абсурдны! Это вздор!
- Это не вздор, мадам, это - нечто совсем иное. Это - опасность.
- Опасность? Для кого?
- Для вас, мадам. Пока вы не расскажете о том, что вам известно, вам угрожает опасность. Я, в отличие от вас, знаю, какова натура убийцы, мадам.
- Я вам уже сказала, что я ничего не знаю.
- Значит, подозреваете...
- У меня нет никаких подозрений.
- Извините, это не правда, мадам.
- Говорить что-то лишь на основании подозрения недопустимо. Это просто безнравственно. Пуаро наклонился к ней.
- Так же безнравственно, как то, что произошло здесь месяц назад?
Она откинулась на спинку кресла и как-то вся сжалась.
- Не надо об этом, - очень тихо произнесла она. - Ведь все уже позади, добавила она, судорожно вздохнув. - Все кончено.
- Откуда у вас такая уверенность, мадам? Я по своему опыту знаю, что убийца не остановится, последует очередное убийство.
Она покачала головой.
- Нет. Нет, с этим покончено. К тому же я ничего не могу изменить. Ничего.
Он встал и теперь смотрел на нее сверху.
- Да ведь и полиция прекратила следствие, - чуть ли не с раздражением сказала она.
- О нет, мадам, вы ошибаетесь. Полиция продолжать расследование. И я тоже, - добавил он. - Помните, мадам. Я, Эркюль Пуаро, продолжаю поиск истины.
Этой весьма типичной для Пуаро сентенцией сцена была завершена.
Глава 17
Из Насса Пуаро отправился в деревню. По подсказке жителей он нашел дом Таккеров. На его стук в дверь Пуаро некоторое время не отвечали, его заглушал сварливый голос миссис Таккер, доносившийся изнутри:
- И о чем ты только думаешь, Джим Таккер? Куда ты в своих сапожищах на чистый пол! Тысячу раз говорила! Я все утро старалась намывала, а теперь посмотри-ка на мой чудный линолеум!
В ответ раздалось негромкое гудение, в коем слышалось раскаяние.
- Нечего забывать! И все этот твой проклятый футбол, когда передают эти спортивные новости, несешься к радио, ничего вокруг не видя! Нет чтобы сначала скинуть эти проклятые сапожищи! А ты, Гари, куда ты положил свой леденей? И не смей трогать липкими пальцами серебряный чайник, это мой лучший чайник! Мэрилин, кто-то стучится. Поди посмотри, кто там!
Дверь осторожно открылась, и девочка лет одиннадцати с подозрением посмотрела на Пуаро, она была довольно пухленькой, с голубыми глазками и очень напоминала хорошенького поросеночка. Одна щека у нее чуть оттопыривалась: девочка сосала конфету.
- Тут джентльмен, ма! - крикнула она. Миссис Таккер, с разгоряченным лицом и выбившимися из прически прядями, подошла к двери.
- В чем дело? Нам ничего не нужно. - злобным голосом начала было она, но тут же осеклась.
По изменившемуся выражению ее липа Пуаро понял, что она его узнала.
- Погодите-ка, не вас ли я видела с полицией в тот день?
- Увы, мадам, простите, что напомнил вам о вашем горе, - сказал Пуаро и решительно шагнул через порог.
Миссис Таккер бросила быстрый, полный муки взгляд на ею ноги, но остроносые лакированные туфли Пуаро не были осквернены ни землей, ни глиной. Ни единого пятнышка не оставили они на чистом блестящем линолеуме.
- Входите, пожалуйста, сэр, - пригласила она и, чуть отступив назад, распахнула дверь в комнату направо.
Пуаро вошел в ослепительно чистую маленькую гостиную. Здесь пахло политурой <Политура - спиртовой лак с прибавлением смолистых веществ, употребляемый для полировки> и "Брассо" <"Брассо" - фирменное название лака для металлических изделий>. А интерьер составляли большой якобитский <Стиль мебели, характеризующийся прямыми линиями и богатой резьбой, получивший распространение во время правления короля Якова I (1603-1625).> гарнитур, круглый стол, два горшка с геранями, замысловатая медная каминная решетка и множество фарфоровых безделушек.
- Присаживайтесь, сэр, сделайте милость. Никак не припомню ваше имя. Впрочем, не думаю, чтобы я его когда-нибудь слышала.
- Эркюль Пуаро, - поспешил представиться Пуаро. - Видите, снова оказался в ваших краях. А зашел я к вам, чтобы выразить свое соболезнование и спросить, нет ли каких новостей. Убийцу вашей дочери наверняка уже нашли?
- Да что вы! Ни слуху ни духу, - с горечью ответила миссис Таккер. - Это же просто срам, вот что я вам скажу. Полиция палец о палец не желает ударить для простых людей, таких как мы. Да и какой толк от этой самой полиции? Если там все такие, как Боб Хоскинз, то нечего и удивляться тому, что тут у нас творится. У Боба одна забота: глазеть в оставленные на стоянке машины.
В этот момент мистер Таккер, успевший выполнить приказ супруги, в одних носках вошел в комнату. Он был плотным и рослым, с обветренным красным лицом, выражение которого было очень благодушным.
- Полиция у нас какая надо, - сказал он хриплым голосом. - У всех бывает, когда что-то не ладится. Этих маньяков узнать не так просто. С виду-то они люди как люди, верно? - добавил он, уже обращаясь прямо к Пуаро.
За спиной мистера Таккера появилась девочка, которая открывала Пуаро дверь, а из-за ее плеча выглядывал мальчик лет восьми. Оба с любопытством разглядывали незнакомца.
- Это, я полагаю, ваша младшая дочь? - поинтересовался Пуаро.
- Да, Мэрилин. А это - Гари. Подойди, Гари, скажи здрасте, только веди себя прилично. Гари спрятался за спину сестры.
- Стеснительный он у нас, - проворковала мать.
- Вы так добры, сэр, - продолжил мистер Таккер, - нашли время зайти, узнать, не отыскали ли того изверга.... Как подумаю, что он с нашей девочкой сотворил...
- Я только что был у миссис Фоллиат, - сообщил Пуаро. - Она тоже очень переживает.
- Она с тех пор очень сдала, - сказала миссис Таккер. - Ну еще бы, как-никак она уже в возрасте, и вдруг - такой удар. Убийство в ее собственном имении!
Пуаро еще раз отметил для себя, что здешние жители, видимо, по привычке продолжают считать миссис Фоллиат хозяйкой Насса.
- Она вроде как чувствует себя виноватой, - сказал мистер Таккер. - Хотя с нее-то какой спрос?
- А кто предложил Марлин изображать жертву? - спросил Пуаро.
- Леди из Лондона, которая пишет книжки, - туг же выпалила миссис Таккер.
- Но она же никогда тут раньше не бывала, - мягко возразил Пуаро. - Она даже не знала Марлин.
- Девушек собирала миссис Мастертон, - немного подумав, сказала миссис Таккер, - наверное, эта леди и выбрала Марлин. А Марлин, я честно скажу, очень была рада.
Пуаро снова почувствовал, что уткнулся в глухую стену. Только теперь он понял, какие чувства испытывала миссис Оливер, когда решила вызвать его. Да, кто-то действовал незаметно, исподтишка осуществляя свои намерения через других. И сама миссис Оливер, и миссис Мастертон - статисты в руках умелого режиссера.
- Миссис Таккер, - продолжил он, - а не была ли знакома Марлин с этим.., э-э.., маньяком.
- Она не водилась с подобными личностями, - с достоинством ответила миссис Таккер.
- Да, но ваш муж, мадам, только что верно заметил, что маньяков распознать довольно сложно. С виду они действительно совершенно обыкновенные люди, такие же как.., вы или я. Может, кто-то говорил с Марлин на празднике? Или накануне его? Может быть, кто-нибудь с ней познакомился, вроде бы случайно, без всякого дурного умысла? И даже что-нибудь ей подарил?
- Нет, сэр, ничего такого не было. Да Марлин и не стала бы брать подарки от посторонних. Я не так ее воспитывала.
- Но, возможно, она не распознала в этом ничего дурного? - продолжал свое Пуаро. - Предположим, что подарок ей предлагала какая-нибудь милая леди?
- Кто-нибудь вроде молодой миссис Легг из Мельничного домика?
- Ну да. Может, даже и она.
- Она разок подарила ей губную помаду, такое было, - сказала миссис Таккер. - Ну я, конечно, налетела на Марлин. Не смей, мол, этой дрянью мазаться, подумай только, что скажет отец. А она давай мне дерзить! Дескать, это ей дала леди из коттеджа Лодера, и еще леди сказала, что ей этот цвет очень пойдет. Ну а я ей: дескать, нечего слушать, что говорят леди из Лондона. Пусть, мол, они размалевывают себе лица да красят ресницы, а ты, мол, знай себе умывайся водой с мылом, пока не станешь взрослой.
Думаю, она с вами не согласилась, - улыбнулся Пуаро.
Попробовала бы она не согласиться. Толстушка Мэрилин вдруг с хитрым видом хихикнула. Пуаро бросил на нее пытливый взгляд.
- Миссис Легг давала Марлин что-нибудь еще? - спросил он.
- Кажется, шарфик или платок, из тех, что ей самой уже не был нужен. С виду ничего себе, а материал - хуже некуда. В тканях я уж как-нибудь разбираюсь, - заверила миссис Таккер, кивая головой. - В девушках работала в Насс-хаусе. Тогда леди носили вещи им подобающие. Ни этих кричащих цветов, ни всяких нейлонов-капронов - только натуральный шелк. А чем их платья из тафты <Тафта - тонкая глянцевитая шелковая или хлопчатобумажная ткань полотняного переплетения.> были хуже нынешних нейлоновых?
- Девушки любят наряжаться, - снисходительно заметил мистер Таккер. - Я не против ярких цветов, но этой дрянной помады не люблю.
- Слишком строгой я была с ней. - Глаза миссис Таккер повлажнели. - А ей вон что припасла судьба! Страсть-то какая! Уж как я потом жалела, что отругала ее. А после все и посыпалось: сплошные несчастья да похороны. Верно говорят; пришла беда - отворяй ворота.
- Вы еще кого-нибудь потеряли? - сочувствующе спросил Пуаро.
- Тестя моего, - пояснил мистер Таккер. - Поздно вечером возвращался на своей лодке из "Трех собак", должно быть, оступился, как выходил на причал, и упал в реку. В таком возрасте оно лучше сидеть себе дома. Да разве эти старики кого слушают? Вот и наш вечно околачивался у переправы.
- Вообще-то мой отец получше многих молодых умел управляться с лодкой, сказала миссис Таккер. - В прежние времена приглядывал за лодками мистера Фоллиата, но когда это было... Не скажу, чтобы мы сильно горевали, - спокойно произнесла она. - Ему было уже за девяносто, и порой с ним просто не было сладу. Болтал все время всякие глупости. Видно, пора его пришла, вот и умер. Но, конечно, похоронили его как положено, а двое похорон, сами понимаете, расходы немалые.
Пуаро продолжал вежливо выслушивать сетования миссис Таккер на дороговизну, и вдруг в памяти его шевельнулось какое-то смутное воспоминание.
- Старик с причала?.. Помню, я с ним говорил. Как его звали?..
- Мерделл, сэр. Это моя девичья фамилия.
- Ваш отец, если я не ошибаюсь, был старшим садовником в Насс-хаусе?
- Нет, садовником был мой старший брат. Я была в семье самой младшей, одиннадцать нас было. Многие годы Мерделлы работали в Насс-хаусе, - с гордостью добавила она. - Это сейчас судьба всех разбросала, кого куда, после моего отца там никто из нас уже не служил.
- Фоллиаты всегда будут в Насс-хаусе...
- Простите, сэр, что вы сказали?
- Я повторил то, что ваш старый отец сказал мне как-то на причале.
- А, папочка часто болтал всякую чепуху. Мне то и дело приходилось его приструнивать.
- Стало быть, Марлин была внучкой Мерделла, - сказал Пуаро. - Кажется, я начинаю понимать... - Он умолк, и вдруг смутная тревога овладела им. - Вы сказали, ваш отец утонул в реке? - переспросил он.
- Да, сэр. Слишком много выпил. И где он только брал деньги? Конечно, ему на причале кое-что перепадало, то за лодки, то за парковку машин. От меня он их прятал, очень даже ловко... Да, перебрал он тогда, видать, здорово. Вот и шагнул мимо причала, свалился в воду и утонул. Его у Хэлмута выловили, на следующий день. Удивительно, как с ним раньше такого не случилось, ведь все-таки девяносто два стукнуло и глаза у него были уже слабые.
"Этьен де Суза, Аманда Бруис, Алек Легг, Салли Легг, Майкл Уэйман".
Сэр Джордж и Джим Уорбуртон никак не могли убить Марлин Таккер, поскольку точно находились в другом месте. Опять же, поскольку миссис Оливер гипотетически могла это сделать, он после некоторого раздумья добавил и ее имя. Потом добавил имя миссис Мастертон, поскольку не помнил точно, безотлучно ли она была на лужайке от четырех до без четверти пять. Затем в свой список он внес еще и Хендона, дворецкого, - вполне возможно, лишь потому, что злодей-дворецкий фигурировал в сценарии миссис Оливер, а вовсе не из-за того, что темноволосый вестник трапез внушал ему какие-то подозрения. Напоследок он вписал: "парень в рубашке с черепахами", поставив рядом знак вопроса. Потом улыбнулся, снял с лацкана пиджака значок и, закрыв глаза, наугад ткнул им в свой список. "А почему бы нет, - подумал он. - Чем этот способ хуже других?"
Он был, понятное дело, раздосадован, обнаружив, что булавка значка ткнулась в последнюю строчку.
- Я сущий идиот, - сказал Эркюль Пуаро. - Какое отношение к этому имеет парень в рубашке с черепахами?
В то же время он понимал, что не включить в список этого любителя эпатажа <Эпатаж - вызывающее поведение, скандальная выходка.> было нельзя. Он снова вспомнил удивленное лицо этого парня, когда тот увидел его в "Причуде". Не очень приятное лицо, хотя молодое и красивое. Лицо, на котором отражались самонадеянность и жестокость. Он приходил туда, чтобы с кем-то встретиться.., встретиться с человеком, с которым не мог встретиться открыто. Это была тайная встреча. Преступная встреча. Не была ли она связана с убийством?
Пуаро продолжал размышлять. Молодой человек был из туристского центра. Это значило, что он находился здесь не более двух дней. Но вот случайно ли он сюда приехал? Может, он просто один из множества студентов, посещающих Британию? А что, если он приехал сюда встретиться ; определенным человеком? Но он мог встретиться с кем-то и во время праздника. Да-да, возможно, так оно и было.
- Мне известно достаточно много, - вслух произнес Пуаро. - У меня уже порядком накопилось кусочков этой головоломки. У меня есть представление о том, какого рода это убийство, но, должно быть, я не совсем верно все расставляю.
Он перевернул страницу записной книжки и написал:
"Просила ли леди Стаббс мисс Бруис отнести Марлин что-то сладкое? Если нет, то почему мисс Бруис утверждает, что просила?"
Он задумался над этим. Мисс Бруис могла и сама догадаться снести девочке пирожные и фруктовый напиток. Но, если это так, почему бы ей не сказать об этом? Зачем лгать, что леди Стаббс просила ее об этом? Может, она солгала потому, что, придя в лодочный домик, увидела, что Марлин мертва? Но если мисс Бруис невиновна, такое поведение очень для нее неестественно. Она не производит впечатления нервной женщины или чересчур мнительной. Если бы она действительно обнаружила, что девочка мертва, она бы немедленно подняла всех на ноги.
Пуаро некоторое время внимательно смотрел на два записанные им вопроса. Он не мог избавиться от ощущения, что в них скрыта подсказка. После долгого раздумья эн сделал еще одну запись:
"Этьен де Суза утверждает, что написал своей кузине за три недели до прибытия в Насс-хаус. Это его заявление правда или ложь?"
Пуаро был почти уверен, что ложь, это подтверждала сцена за завтраком. Если бы то первое письмо существовало, с какой стати сэр Джордж стал бы изображать удивление, а леди Стаббс испуг? Но если де Суза сказал не правду, то зачем? Чтобы создать впечатление, что о его будущем визите знали заранее и отнеслись к этому благосклонно? Может быть, и так, но.., очень сомнительно. Никаких доказательств того, что первое письмо было написано или получено, нет. Или де Суза просто хотел доказать свое bona fide <Чистосердечие (лат.).>, чтобы его визит выглядел не просто естественным, но даже желанным? Как бы то ни было, сэр Джордж действительно принял его достаточно радушно, хотя в первый раз его видел...
Мысли Пуаро задержались на этом обстоятельстве. Сэр Джордж не знал де Суза. Графа знала его жена, но - не встретилась с ним. Нет ли в этом какой-нибудь зацепки? Может быть, де Суза, который прибыл в тот день на праздник, на самом деле не де Суза? Пуаро покрутил эту мысль и так и сяк, но нашел ее абсурдной. Ну чего мог добиться этот молодой человек, назвавшись именем де Суза? В любом случае, ни фальшивый, ни настоящий де Суза никакой выгоды от смерти Хэтти не получал. Хэтти, как выяснила полиция, собственных средств не имела, была целиком на содержании у мужа.
Пуаро попытался вспомнить, что она говорила ему в то утро. "Это плохой человек. И он всегда делает что-нибудь плохое". А по словам Бланда, она как-то сказала мужу:
"Он убивает людей".
Вот это заявление действительно настораживает, и Пуаро счел необходимым еще раз проанализировать все факты.
Итак, в день приезда де Суза произошло убийство, а возможно, и два. Миссис Фоллиат уверяла, что не стоит обращать внимания на мелодраматические высказывания Хэтти в адрес графа. Она так настойчиво это говорила. Миссис Фоллиат...
Пуаро нахмурился, потом ударил кулаком по подлокотнику кресла.
- Опять я возвращаюсь к миссис Фоллиат, в который уже раз! У нее ключ ко всей этой истории. Если бы я знал то, что знает она... Довольно сидеть в кресле и предаваться бесполезным размышлениям. Давно пора снова отправиться в Девон и нанести визит миссис Фоллиат.
***
Эркюль Пуаро остановился у больших кованых ворот Насс-хауса, разглядывая извилистую подъездную дорожку. Лето уже кончилось. Золотисто-коричневые листья медленно падали с деревьев. Прибрежная лужайка расцветилась розовато-лиловыми цикламенами. Пуаро вздохнул, невольно залюбовавшись красотой Насс-хауса. Он не очень-то любил природу в ее первозданном виде, предпочитая все ухоженное и подстриженное, но однако же не мог не оценить неброской красоты растущих на приволье деревьев и кустов.
Он посмотрел на знакомый белый домик, окруженный маленьким садом. Погода была великолепная, и миссис Фоллиат вполне могло не оказаться дома. Она могла работать в саду или отправиться к друзьям. А друзей у нее было много. Она ведь прожила тут не один десяток лет. Как это сказал старик на пристани? "Фоллиаты всегда будут в Насс-хаусе".
Пуаро подошел к домику и осторожно постучался. Через некоторое время внутри послышались шаги. Они показались ему слишком медленными и какими-то нерешительными... Наконец дверь открылась, и на пороге появилась миссис Фоллиат. Пуаро был поражен ее видом: перед ним стояла постаревшая, немощная женщина. Она с недоверием посмотрела на него:
- Мосье Пуаро? Вы?
В глазах у нее мелькнул страх, но, возможно, ему только показалось. Он слегка улыбнулся:
- Я могу войти, мадам?
- Да-да, конечно, - тут же взяв себя в руки, любезным тоном сказала она и повела его в небольшую гостиную. Перед камином стояли два кресла, покрытые изысканным кружевом, на каминной полке - несколько фигурок из "челси" <Имеется в виду челсийский фарфор, похожий на саксонский, производился в этом районе Лондона в 1743 - 1769 годах.> на маленьком столике - чайный сервиз "дерби" <Сервиз с атрибутикой ежегодных скачек дерби, названных по имени их основателя графа Дерби.>.
- Я принесу вам чашку.
Пуаро протестующе поднял руку, но она не приняла его протеста:
- Вы непременно должны выпить чашечку чаю. Она вышла из комнаты, а Пуаро еще раз осмотрелся. На столе лежало рукоделье - недовязанная кружевная накидка для кресла, в вязанье был воткнут крючок. У стены - шкаф с книгами. На стене несколько миниатюр и выцветшая фотография в серебряной рамке, на ней был изображен мужчина в военной форме с густыми усами и слабым подбородком.
Миссис Фоллиат вернулась с чашкой и блюдцем.
- Ваш муж, мадам? - спросил Пуаро.
- Да. - Заметив, что взгляд Пуаро скользнул по сцене в поисках еще каких-нибудь фотографий, она резко сказала. - Я не люблю фотографий. Они слишком привязывают нас к прошлому. Нужно учиться забывать. Нужно отсекать засохшие ветки.
Пуаро тут же вспомнил, как в первую их встречу - на берегу - она обрезала секатором кустарники. Тогда она тоже что-то говорила о засохших ветках. Он задумчиво смотрел на нее, стараясь вникнуть в ее характер. "Загадочная женщина. На первый взгляд такая добрая и слабая, но в то же время, по-видимому, может быть и жестокой. Эта женщина умеет недрогнувшей рукой срезать сухие ветки не только у растений, но и у своей жизни..."
Она села и налила ему чай.
- Молоко? Сахар?
- Будьте добры, три кусочка, мадам.
- Я была очень удивлена, увидев вас, - сказала она, подавая ему чашку. Вот уж не думала, что вам придется снова проезжать через наши края.
- Но я тут не проездом, мадам.
- Вот как? - Она слегка подняла брови.
- В ваши края я приехал намеренно.
Она продолжала вопрошающе смотреть на него.
- В том числе и для того, чтобы увидеться с вами.
- В самом деле?
- А прежде всего узнать, нет ли каких-нибудь новостей о леди Стаббс?
Миссис Фоллиат покачала головой.
- Позавчера у Корнуолла всплыл труп, - сказала она. - Джордж ездил туда на опознание, но это оказалась не она. Мне очень жаль Джорджа, - добавила она. Пережить такое страшное испытание...
- Он все еще верит, что его жена жива? Миссис Фоллиат медленно покачала головой.
- Я думаю, уже не надеется. Ведь если бы Хэтти была жива, она бы не смогла так долго оставаться вне поля зрения полиции и прессы. Даже если бы с ней случилось что-то такое, из-за чего она могла потерять память, полиция непременно уже нашла бы ее.
- Пожалуй, вы правы. Полиция все еще продолжает поиски?
- Наверное. По правде сказать, я не знаю.
- Но ведь сэр Джордж уже потерял надежду.
- Впрямую он этого не говорит. К тому же в последнее время мы с ним почти не видимся, - добавила миссис Фоллиат. - Он большей частью находится в Лондоне.
- А что насчет убитой девочки? Там тоже ничего нового?
- Насколько мне известно, нет. Вот уж совершенно бессмысленное преступление, - добавила она, - кому это было нужно? Бедное дитя...
- Я вижу, мадам, вас все еще волнует это убийство. Миссис Фоллиат некоторое время молчала, потом сказала:
- Я думаю, когда человек стар, его всегда волнует смерть молодых. Нам, пожилым людям, наша смерть представляется закономерной, а у этой девочки еще вся жизнь была впереди.
- И возможно, жизнь не очень интересная.
- Возможно. Но это с нашей точки зрения. А ей самой она казалась бы очень интересной.
- И хотя, как вы сказали, для нас, пожилых, смерть закономерна, умирать все-таки никому не хочется, - сказал Пуаро. - Во всяком случае, мне. Для меня жизнь по-прежнему чрезвычайно занимательная штука.
- Я так не считаю... - тихо произнесла она, больше для самой себя, чем для него, плечи ее еще больше поникли. - Я страшно устала, мосье Пуаро. И когда придет мой час, я буду не только готова, но и благодарна.
Он бросил на нее быстрый взгляд, и опять у него возникло ощущение, что эта женщина больна и, возможно, предчувствует скорую смерть или даже уверена в этом. Иначе откуда этот ее крайне утомленный вид, эти усталые, почти машинальные движения? Такая апатия вовсе не в ее характере. Эми Фоллиат, без сомнения, была очень волевым, энергичным и требовательным к себе человеком. Ей выпало много горя: потеря дома, состояния, смерть сыновей. Но она сумела все это пережить, у нее хватило сил "отсечь сухие ветви". Видимо, теперь в ее жизнь вторглось нечто такое, что ни она сама, ни другие уже отсечь не могли. Если это не физический недуг, то что же тогда?
Вдруг, словно угадав его мысли, она слегка улыбнулась.
- Вы ведь знаете, мосье Пуаро, мне особенно не для кого жить. У меня много друзей, но нет близких родственников, нет семьи.
- У вас есть ваш дом, - горячо возразил Пуаро.
- Вы имеете в виду Насс? Да...
- Это ваш дом, не так ли? Сэру Джорджу он принадлежит лишь формально, сэр Джордж сейчас в Лондоне, и вы здесь полная хозяйка.
И опять в ее взгляде мелькнул страх. А когда она заговорила, ее голос звучал очень холодно:
- Я не понимаю, что вы хотите этим сказать, мосье Пуаро. Я, конечно, благодарна сэру Джорджу за то, что он предоставил мне этот домик, но я арендую его. Я ежегодно плачу ему определенную сумму за право тут жить и ходить по территории имения.
Пуаро всплеснул руками.
- Простите, мадам. Я не хотел вас обидеть.
- Видимо, я вас просто не совсем поняла, - по-прежнему холодно сказала миссис Фоллиат.
- Великолепное место, - решился продолжить Пуаро. - Прекрасный дом, прекрасный ландшафт. Такой вокруг мир, такое спокойствие.
- Да. - Ее лицо просветлело. - Тут очень это ощущается. Я почувствовала это, когда еще ребенком приехала сюда.
- Здесь по-прежнему все мирно и спокойно, мадам?
- А почему бы нет?
- Безнаказанное убийство, - сказал Пуаро. - Пролита невинная кровь. И пока тут пребывает тень жертвы, мира не будет. Вы ведь хорошо это понимаете.
Миссис Фоллиат ничего не ответила и даже не шевельнулась. Пуаро представить себе не мог, о чем она думала, а она все молчала и молчала. Он слегка наклонился к ней:
- Мадам, вы многое знаете об этом убийстве, быть может, все. Вы знаете, кто убил Хэтти Стаббс... А возможно, даже знаете, где лежит ее тело.
Тут миссис Фоллиат наконец заговорила:
- Я ничего не знаю. Ничего.
- Возможно, я употребил не то слово. Вы не знаете, но, я полагаю, догадываетесь, мадам. Я даже совершенно уверен, что догадываетесь.
- Извините, но ваши предположения абсурдны! Это вздор!
- Это не вздор, мадам, это - нечто совсем иное. Это - опасность.
- Опасность? Для кого?
- Для вас, мадам. Пока вы не расскажете о том, что вам известно, вам угрожает опасность. Я, в отличие от вас, знаю, какова натура убийцы, мадам.
- Я вам уже сказала, что я ничего не знаю.
- Значит, подозреваете...
- У меня нет никаких подозрений.
- Извините, это не правда, мадам.
- Говорить что-то лишь на основании подозрения недопустимо. Это просто безнравственно. Пуаро наклонился к ней.
- Так же безнравственно, как то, что произошло здесь месяц назад?
Она откинулась на спинку кресла и как-то вся сжалась.
- Не надо об этом, - очень тихо произнесла она. - Ведь все уже позади, добавила она, судорожно вздохнув. - Все кончено.
- Откуда у вас такая уверенность, мадам? Я по своему опыту знаю, что убийца не остановится, последует очередное убийство.
Она покачала головой.
- Нет. Нет, с этим покончено. К тому же я ничего не могу изменить. Ничего.
Он встал и теперь смотрел на нее сверху.
- Да ведь и полиция прекратила следствие, - чуть ли не с раздражением сказала она.
- О нет, мадам, вы ошибаетесь. Полиция продолжать расследование. И я тоже, - добавил он. - Помните, мадам. Я, Эркюль Пуаро, продолжаю поиск истины.
Этой весьма типичной для Пуаро сентенцией сцена была завершена.
Глава 17
Из Насса Пуаро отправился в деревню. По подсказке жителей он нашел дом Таккеров. На его стук в дверь Пуаро некоторое время не отвечали, его заглушал сварливый голос миссис Таккер, доносившийся изнутри:
- И о чем ты только думаешь, Джим Таккер? Куда ты в своих сапожищах на чистый пол! Тысячу раз говорила! Я все утро старалась намывала, а теперь посмотри-ка на мой чудный линолеум!
В ответ раздалось негромкое гудение, в коем слышалось раскаяние.
- Нечего забывать! И все этот твой проклятый футбол, когда передают эти спортивные новости, несешься к радио, ничего вокруг не видя! Нет чтобы сначала скинуть эти проклятые сапожищи! А ты, Гари, куда ты положил свой леденей? И не смей трогать липкими пальцами серебряный чайник, это мой лучший чайник! Мэрилин, кто-то стучится. Поди посмотри, кто там!
Дверь осторожно открылась, и девочка лет одиннадцати с подозрением посмотрела на Пуаро, она была довольно пухленькой, с голубыми глазками и очень напоминала хорошенького поросеночка. Одна щека у нее чуть оттопыривалась: девочка сосала конфету.
- Тут джентльмен, ма! - крикнула она. Миссис Таккер, с разгоряченным лицом и выбившимися из прически прядями, подошла к двери.
- В чем дело? Нам ничего не нужно. - злобным голосом начала было она, но тут же осеклась.
По изменившемуся выражению ее липа Пуаро понял, что она его узнала.
- Погодите-ка, не вас ли я видела с полицией в тот день?
- Увы, мадам, простите, что напомнил вам о вашем горе, - сказал Пуаро и решительно шагнул через порог.
Миссис Таккер бросила быстрый, полный муки взгляд на ею ноги, но остроносые лакированные туфли Пуаро не были осквернены ни землей, ни глиной. Ни единого пятнышка не оставили они на чистом блестящем линолеуме.
- Входите, пожалуйста, сэр, - пригласила она и, чуть отступив назад, распахнула дверь в комнату направо.
Пуаро вошел в ослепительно чистую маленькую гостиную. Здесь пахло политурой <Политура - спиртовой лак с прибавлением смолистых веществ, употребляемый для полировки> и "Брассо" <"Брассо" - фирменное название лака для металлических изделий>. А интерьер составляли большой якобитский <Стиль мебели, характеризующийся прямыми линиями и богатой резьбой, получивший распространение во время правления короля Якова I (1603-1625).> гарнитур, круглый стол, два горшка с геранями, замысловатая медная каминная решетка и множество фарфоровых безделушек.
- Присаживайтесь, сэр, сделайте милость. Никак не припомню ваше имя. Впрочем, не думаю, чтобы я его когда-нибудь слышала.
- Эркюль Пуаро, - поспешил представиться Пуаро. - Видите, снова оказался в ваших краях. А зашел я к вам, чтобы выразить свое соболезнование и спросить, нет ли каких новостей. Убийцу вашей дочери наверняка уже нашли?
- Да что вы! Ни слуху ни духу, - с горечью ответила миссис Таккер. - Это же просто срам, вот что я вам скажу. Полиция палец о палец не желает ударить для простых людей, таких как мы. Да и какой толк от этой самой полиции? Если там все такие, как Боб Хоскинз, то нечего и удивляться тому, что тут у нас творится. У Боба одна забота: глазеть в оставленные на стоянке машины.
В этот момент мистер Таккер, успевший выполнить приказ супруги, в одних носках вошел в комнату. Он был плотным и рослым, с обветренным красным лицом, выражение которого было очень благодушным.
- Полиция у нас какая надо, - сказал он хриплым голосом. - У всех бывает, когда что-то не ладится. Этих маньяков узнать не так просто. С виду-то они люди как люди, верно? - добавил он, уже обращаясь прямо к Пуаро.
За спиной мистера Таккера появилась девочка, которая открывала Пуаро дверь, а из-за ее плеча выглядывал мальчик лет восьми. Оба с любопытством разглядывали незнакомца.
- Это, я полагаю, ваша младшая дочь? - поинтересовался Пуаро.
- Да, Мэрилин. А это - Гари. Подойди, Гари, скажи здрасте, только веди себя прилично. Гари спрятался за спину сестры.
- Стеснительный он у нас, - проворковала мать.
- Вы так добры, сэр, - продолжил мистер Таккер, - нашли время зайти, узнать, не отыскали ли того изверга.... Как подумаю, что он с нашей девочкой сотворил...
- Я только что был у миссис Фоллиат, - сообщил Пуаро. - Она тоже очень переживает.
- Она с тех пор очень сдала, - сказала миссис Таккер. - Ну еще бы, как-никак она уже в возрасте, и вдруг - такой удар. Убийство в ее собственном имении!
Пуаро еще раз отметил для себя, что здешние жители, видимо, по привычке продолжают считать миссис Фоллиат хозяйкой Насса.
- Она вроде как чувствует себя виноватой, - сказал мистер Таккер. - Хотя с нее-то какой спрос?
- А кто предложил Марлин изображать жертву? - спросил Пуаро.
- Леди из Лондона, которая пишет книжки, - туг же выпалила миссис Таккер.
- Но она же никогда тут раньше не бывала, - мягко возразил Пуаро. - Она даже не знала Марлин.
- Девушек собирала миссис Мастертон, - немного подумав, сказала миссис Таккер, - наверное, эта леди и выбрала Марлин. А Марлин, я честно скажу, очень была рада.
Пуаро снова почувствовал, что уткнулся в глухую стену. Только теперь он понял, какие чувства испытывала миссис Оливер, когда решила вызвать его. Да, кто-то действовал незаметно, исподтишка осуществляя свои намерения через других. И сама миссис Оливер, и миссис Мастертон - статисты в руках умелого режиссера.
- Миссис Таккер, - продолжил он, - а не была ли знакома Марлин с этим.., э-э.., маньяком.
- Она не водилась с подобными личностями, - с достоинством ответила миссис Таккер.
- Да, но ваш муж, мадам, только что верно заметил, что маньяков распознать довольно сложно. С виду они действительно совершенно обыкновенные люди, такие же как.., вы или я. Может, кто-то говорил с Марлин на празднике? Или накануне его? Может быть, кто-нибудь с ней познакомился, вроде бы случайно, без всякого дурного умысла? И даже что-нибудь ей подарил?
- Нет, сэр, ничего такого не было. Да Марлин и не стала бы брать подарки от посторонних. Я не так ее воспитывала.
- Но, возможно, она не распознала в этом ничего дурного? - продолжал свое Пуаро. - Предположим, что подарок ей предлагала какая-нибудь милая леди?
- Кто-нибудь вроде молодой миссис Легг из Мельничного домика?
- Ну да. Может, даже и она.
- Она разок подарила ей губную помаду, такое было, - сказала миссис Таккер. - Ну я, конечно, налетела на Марлин. Не смей, мол, этой дрянью мазаться, подумай только, что скажет отец. А она давай мне дерзить! Дескать, это ей дала леди из коттеджа Лодера, и еще леди сказала, что ей этот цвет очень пойдет. Ну а я ей: дескать, нечего слушать, что говорят леди из Лондона. Пусть, мол, они размалевывают себе лица да красят ресницы, а ты, мол, знай себе умывайся водой с мылом, пока не станешь взрослой.
Думаю, она с вами не согласилась, - улыбнулся Пуаро.
Попробовала бы она не согласиться. Толстушка Мэрилин вдруг с хитрым видом хихикнула. Пуаро бросил на нее пытливый взгляд.
- Миссис Легг давала Марлин что-нибудь еще? - спросил он.
- Кажется, шарфик или платок, из тех, что ей самой уже не был нужен. С виду ничего себе, а материал - хуже некуда. В тканях я уж как-нибудь разбираюсь, - заверила миссис Таккер, кивая головой. - В девушках работала в Насс-хаусе. Тогда леди носили вещи им подобающие. Ни этих кричащих цветов, ни всяких нейлонов-капронов - только натуральный шелк. А чем их платья из тафты <Тафта - тонкая глянцевитая шелковая или хлопчатобумажная ткань полотняного переплетения.> были хуже нынешних нейлоновых?
- Девушки любят наряжаться, - снисходительно заметил мистер Таккер. - Я не против ярких цветов, но этой дрянной помады не люблю.
- Слишком строгой я была с ней. - Глаза миссис Таккер повлажнели. - А ей вон что припасла судьба! Страсть-то какая! Уж как я потом жалела, что отругала ее. А после все и посыпалось: сплошные несчастья да похороны. Верно говорят; пришла беда - отворяй ворота.
- Вы еще кого-нибудь потеряли? - сочувствующе спросил Пуаро.
- Тестя моего, - пояснил мистер Таккер. - Поздно вечером возвращался на своей лодке из "Трех собак", должно быть, оступился, как выходил на причал, и упал в реку. В таком возрасте оно лучше сидеть себе дома. Да разве эти старики кого слушают? Вот и наш вечно околачивался у переправы.
- Вообще-то мой отец получше многих молодых умел управляться с лодкой, сказала миссис Таккер. - В прежние времена приглядывал за лодками мистера Фоллиата, но когда это было... Не скажу, чтобы мы сильно горевали, - спокойно произнесла она. - Ему было уже за девяносто, и порой с ним просто не было сладу. Болтал все время всякие глупости. Видно, пора его пришла, вот и умер. Но, конечно, похоронили его как положено, а двое похорон, сами понимаете, расходы немалые.
Пуаро продолжал вежливо выслушивать сетования миссис Таккер на дороговизну, и вдруг в памяти его шевельнулось какое-то смутное воспоминание.
- Старик с причала?.. Помню, я с ним говорил. Как его звали?..
- Мерделл, сэр. Это моя девичья фамилия.
- Ваш отец, если я не ошибаюсь, был старшим садовником в Насс-хаусе?
- Нет, садовником был мой старший брат. Я была в семье самой младшей, одиннадцать нас было. Многие годы Мерделлы работали в Насс-хаусе, - с гордостью добавила она. - Это сейчас судьба всех разбросала, кого куда, после моего отца там никто из нас уже не служил.
- Фоллиаты всегда будут в Насс-хаусе...
- Простите, сэр, что вы сказали?
- Я повторил то, что ваш старый отец сказал мне как-то на причале.
- А, папочка часто болтал всякую чепуху. Мне то и дело приходилось его приструнивать.
- Стало быть, Марлин была внучкой Мерделла, - сказал Пуаро. - Кажется, я начинаю понимать... - Он умолк, и вдруг смутная тревога овладела им. - Вы сказали, ваш отец утонул в реке? - переспросил он.
- Да, сэр. Слишком много выпил. И где он только брал деньги? Конечно, ему на причале кое-что перепадало, то за лодки, то за парковку машин. От меня он их прятал, очень даже ловко... Да, перебрал он тогда, видать, здорово. Вот и шагнул мимо причала, свалился в воду и утонул. Его у Хэлмута выловили, на следующий день. Удивительно, как с ним раньше такого не случилось, ведь все-таки девяносто два стукнуло и глаза у него были уже слабые.