- Возможно, просто не нашлось другого места, - предположила миссис Оливер. Майкл Уэйман фыркнул.
- А берег на что! Тот, что рядом с домом! Как раз на верхней его точке! Места лучше не придумаешь, сама природа позаботилась, а какая там трава! Но нет, эти толстосумы все на один манер, никакого художественного чутья. Как только придет им в голову какая-нибудь блажь, вроде этой вот штуковины, им не терпится скорее ее осуществить. А где строить, как это сооружение впишется в ландшафт, им не важно. Видите ли, у него повалило бурей огромный дуб. И этого осла сразу осенило: "Надо построить на этом месте павильон, он очень украсит ландшафт". Придумать что-нибудь менее пошлое эти городские невежды не в состоянии! Украсит, как же!.. Странно, что он еще не устроил вокруг дома клумбы с красной геранью и кальцеолярией! <Кальцеолярия - растения семейства норичниковых. Травы, полукустарники и кустарники с желтыми, оранжевыми, красными, фиолетовыми цветами.> Таким людям нельзя отдавать в руки подобные имения! Кстати, эту постройку тут называют не иначе, как "Причуда".
Речь Майкла Уэймана прозвучала очень горячо. "М-да, молодой человек явно недолюбливает сэра Джорджа Стаббса", - не преминул заметить про себя Пуаро.
- И стоит эта его замечательная "Причуда" на бетонном основании, продолжал Уэйман, - но грунт-то под ней рыхлый, и постройка дала осадку. Трещина во всю стену, скоро сюда опасно будет заходить... Лучше снести ее и заново построить на том высоком берегу, у дома. Лично я поступил бы так, но упрямый старый осел не хочет и слышать об этом.
- Кстати, что насчет теннисного павильона? - спросила миссис Оливер.
Молодой человек помрачнел еще больше.
- Ему подавай нечто вроде китайской пагоды, - простонал он. - И чтобы непременно с драконами! А все потому, что леди Стаббс любит щеголять в шляпах, как у китайских кули <Кули - употреблявшееся прежде в Китае название низкооплачиваемых рабочих Носили круглые соломенные шляпы с остроугольным верхом>. Представьте, каково архитектору! Вечная история: кто хочет построить что-нибудь приличное, у того нет средств, а у кого они есть, тот, черт побери, заказывает какой-нибудь кошмар.
- Искренне вам сочувствую, - сказал Пуаро.
- Джордж Стаббс, - с презрением произнес архитектор. - Что он о себе возомнил? Во время войны пристроился на тепленькое местечко в Адмиралтействе, укрылся в безопасной уэльской глуши и отрастил себе бороду - чтобы все думали, что он эдакий морской волк, который самолично плавал на конвойных кораблях. Да от него просто воняет деньгами, по-другому и не скажешь!
- Вам, архитекторам, нужны люди с деньгами, иначе у вас никогда не будет работы, - резонно заметила миссис Оливер.
Она направилась к дому, а Пуаро и пылающий гневом архитектор последовали за ней.
- Эти денежные мешки не в состоянии понять простейших принципов, - с горечью произнес архитектор и напоследок пнул ногой накренившуюся "Причуду". На плохом фундаменте хорошего дома не построишь.
- Совершенно с вами согласен, - сказал Пуаро. - Очень правильная мысль.
Вскоре деревья расступились, и перед их глазами возник прекрасный белый дом, выгодно оттененный склоном, поросшим темными деревьями.
- Отличный дом. Да, вот где настоящая красота, - пробормотал Пуаро.
- А этот невежда собирается пристроить к нему бильярдную, - зло бросил Майкл Уэйман.
На покатом склоне, расстилавшемся чуть ниже, невысокая пожилая леди подстригала секатором кусты. Увидев их, она поднялась, чтобы поздороваться.
- Очень все запущенно, - слегка запыхавшись, сказала она. - А сейчас так трудно найти человека, понимающего что-нибудь в кустарниках. Этот склон в марте и апреле раньше бывал весь усыпан цветами, но в этом году он ужасно меня разочаровал.., все эти сухие ветки следовало обрезать еще осенью...
- Мосье Эркюль Пуаро, миссис Фоллиат, - представила миссис Оливер.
Пожилая дама просияла.
- Так вы и есть великий мосье Пуаро! Как любезно с вашей стороны, что вы согласились нам помочь. Наша замечательная миссис Оливер придумала такую головоломку.., это будет так оригинально!
Пуаро был слегка озадачен светски-любезным тоном пожилой леди. Так обычно держится хозяйка поместья.
- Миссис Оливер моя старая знакомая, - галантно пояснил он. - Я рад, что у меня была возможность выполнить ее просьбу. Тут у вас так красиво, а дом просто великолепный, так и должно выглядеть дворянское поместье.
Миссис Фоллиат небрежно кивнула.
- Да. Он был построен еще прадедушкой моего мужа в семьсот девяностом году. А до этого здесь был дом елизаветинских времен <Имеется в виду конец XVI века, когда Англией правила королева Елизавета I (1558 - 1603).>. Он обветшал, а в семисотом году сгорел. Наши предки поселились в этих краях в пятьсот девяностом.
Она сообщила все это вполне невозмутимым голосом. Пуаро пристально посмотрел на стоявшую перед ним низенькую коренастую женщину в старом твидовом костюме. Самым примечательным в ее облике были ясные фарфорово-голубые глаза. Они сразу приковывали к себе внимание. Седые волосы были аккуратно собраны под почти незаметной сеткой. Несмотря на очевидное равнодушие к своей внешности и полное отсутствие какой бы то ни было амбициозности, что-то неуловимое, что так трудно бывает объяснить, придавало ей значительный вид.
Когда они вместе направились к дому, Пуаро решился спросить:
- Вам, наверное, трудно смириться с тем, что здесь чужие люди?
Наступила небольшая пауза, но когда наконец прозвучал ответ, голос миссис Фоллиат был тверд и спокоен и до странности лишен эмоций:
- В этой жизни нам со многим приходится мириться, мосье Пуаро.
Глава 3
Она же ввела их в дом. Он и внутри был очень хорош, с прекрасно выдержанными пропорциями. Миссис Фоллиат препроводила их в небольшую, со вкусом обставленную малую гостиную, но там они не задержались, а проследовали дальше, в парадную гостиную, где было полно народу и стоял такой гвалт, будто говорили все сразу.
- Джордж, - позвала миссис Фоллиат, - это мосье Пуаро, который любезно согласился нам помочь.
Сэр Джордж, громко что-то вещавший, обернулся. Это был крупный мужчина с не слишком ему шедшей бородой и багрово-красным лицом. Из-за этой своей бороды он чем-то напоминал актера, который так и не решил, кого ему играть: сельского сквайра или же неотесанного бродягу из доминиона. Во всяком случае, на морского волка он точно не походил, решил Пуаро, вспомнив реплику Майкла Уэймана. Держался он как человек чрезвычайно веселый и общительный, но в маленьких светло-голубых глазах затаилась злоба.
- Мы очень рады, - сердечно приветствовал он Пуаро - Как хорошо, что миссис Оливер уговорила вас приехать. Блестящая идея. Ваше имя наверняка привлечет много людей. - Он чуть растерянно посмотрел вокруг. - Хэтти...
Но на его призыв никто не отозвался.
- Хэтти! - повторил он уже несколько более резким тоном.
Леди Стаббс сидела в большом кресле, стоявшем чуть в стороне. Она откинула назад голову и, по-видимому, не замечала, что происходит вокруг. Время от времени она с улыбкой поглядывала на свою покоящуюся на подлокотнике руку и шевелила кистью, чтобы посмотреть, как играет на свету крупный изумруд, красовавшийся на ее среднем пальце.
Она подняла голову и, как застигнутый врасплох ребенок, сказала:
- Здравствуйте.
Пуаро склонился над ее рукой.
- Миссис Мастертон, - продолжал представлять своих гостей сэр Джордж.
Миссис Мастертон была довольно монументальной дамой и чем-то напоминала ищейку. У нее был крупный, выступающий вперед подбородок и большие печальные, немного воспаленные глаза.
Она поклонилась и продолжила беседу. Голос ее был настолько низким, что Пуаро опять подумал про собаку, теперь уже про лающую.
- Пора прекратить этот бессмысленный спор насчет чайной палатки, Джим, настаивала она. - Должны же они наконец понять: мы не можем допустить, чтобы все провалилось из-за дурацких женских распрей.
- Конечно, - согласился ее собеседник.
- Капитан Уорбуртон, - произнес сэр Джордж. Капитан Уорбуртон в клетчатом спортивном пиджаке, с несколько лошадиным лицом, улыбнулся, оскалив белые зубы, и снова обернулся к миссис Мастертон.
- Не волнуйтесь, я все улажу, - пообещал он. - Пойду и по-отечески с ними потолкую. А вот где поставим палатку гадалки? Около магнолии? Или в дальнем конце лужайки у рододендронов <Рододендрон - вечнозеленые кустарники или небольшие деревья из семейства вересковых, с белыми и красными цветами.>?
- Мистер и миссис Легг, - представил сэр Джордж. Высокий молодой мужчина с облупившимся от загара лицом широко улыбнулся. Его рыжеволосая веснушчатая жена - весьма симпатичная - дружески кивнула и снова углубилась в полемику с миссис Мастертон. Ее высокое сопрано и низкий лай миссис Мастертон составляли своеобразный дуэт.
- ..У магнолии - мало места.
- ..надо рассредоточить.., но если соберется очередь...
- ..намного прохладнее. Ведь у дома никакой тени...
- ..и кокосовые орехи тоже нельзя метать слишком близко к дому.., молодежь так легко входит в раж...
- А это, - продолжал сэр Джордж, - мисс Бруис, она всем у нас тут заправляет.
Мисс Бруис, худощавая, по виду очень энергичная женщина лет сорока и с приятными живыми манерами, сидела рядом с большим серебряным чайным подносом.
- Здравствуйте, мосье Пуаро, - поприветствовала она его. - Надеюсь, вам не слишком досталось в дороге? В это время года в поездах так ужасно. Позвольте, я вам налью чаю. Молоко? Сахар?
- Молока очень немного, мадемуазель, и четыре кусочка сахару. - И пока мисс Бруис хлопотала, добавил:
- Я вижу, вы тут развили бурную деятельность.
- Да, приходится. В последний момент всегда обнаруживаются какие-нибудь недочеты. В наше время могут и подвести - причем самым неожиданным образом. А нам столько всего нужно - шатры, палатки, стулья, продукты. Я почти все утро не отходила от телефона.
- А колышки не забыли, Аманда? - спросил сэр Джордж. - И клюшки для часового гольфа <Часовой гольф - малый гольф на площадке, размеченной как циферблат часов. Спортивная игра с твердым маленьким мячиком. Цель игры: подгоняя мяч клюшкой, провести его через ряд лунок при возможно меньшем количестве ударов.>?
- Все в порядке, сэр Джордж. Мистер Бенсон из гольф-клуба был очень любезен. Она подала Пуаро чашку.
- Сандвич, мосье Пуаро? Вот помидоры, вот паштет. - Но, вспомнив о четырех кусочках сахара, добавила:
- Или хотите пирожное?
Пуаро предпочел пирожное, выбрав то, где было больше всего крема.
Потом, держа в руках блюдце, он подошел к хозяйке дома и уселся рядом. Она все еще развлекалась своим изумрудом, любуясь игрой света на его гранях.
- Посмотрите, - сказала она с улыбкой довольного ребенка. - Правда, красиво?
Пуаро внимательно за ней наблюдал. На голове у нее была большая шляпа из ярко-красной соломки - шляпы такого же фасона носили китайские кули. От низких полей на мертвенно-белое лицо падали розовые блики. Миссис Стаббс была сильно накрашена - не в английском, а в каком-то экзотическом стиле. Очень белая матовая кожа, цикламеновые <Цикламен (альпийская фиалка) - травянистое растение семейства первоцветных с крупными, ярко окрашенными лилово-розовыми цветками.> губы, густо накрашенные ресницы. Из-под шляпы виднелись черные гладкие волосы, облегающие ее головку, словно бархатный капор. Ничего от английской томной красоты. Казалось, это существо перенеслось сюда прямо из-под тропического солнца. Но вот глаза.., они заставили Пуаро насторожиться. Этот ее младенческий, почти пустой и какой-то застывший взгляд.
И доверительность ее была очень детская, Пуаро даже ответил ей, как ответил бы ребенку:
- Очень красивое колечко. Она засияла от удовольствия.
- Я вчера получила его от Джорджа, - пояснила она, понизив голос, как будто доверяя ему тайну. - Он столько мне всего дарит. Он такой добрый.
Пуаро снова взглянул на кольцо и на ладонь, лежавшую на подлокотнике. Ногти были очень длинные и покрыты красно-коричневым лаком.
"Не трудятся они и не прядут..." <Почти дословная цитата из Евангелия от Луки (гл. 12; ст. 27).> - вспомнилось ему.
Он, конечно, не мог себе представить, чтобы леди Стаббс трудилась или пряла. Но и на полевую лилию она была мало похожа. Она была явно оранжерейным творением.
- У вас прекрасная гостиная, мадам, - сказал он, оценивающим взглядом окидывая комнату.
- Наверное, - отсутствующе ответила леди Стаббс. Склонив голову набок, она опять стала поворачивать кисть то так, то эдак, любуясь вспыхивавшими в глубине камня зелеными искрами.
- Видите? - доверительно сказала она. - Камень мне подмигивает.
Она вдруг расхохоталась, и Пуаро поразил этот до неприличия громкий смех.
- Хэтти, - послышалось с другого конца гостиной: голос сэра Джорджа был мягок и добр, но в нем прозвучала и укоризна.
Леди Стаббс перестала смеяться.
- Не правда ли, Девоншир великолепен? - спешно спросил Пуаро, соблюдая светский ритуал.
- Он прекрасен днем, - сказала леди Стаббс, - когда, конечно, нет дождя. И мрачно добавила:
- Но здесь нет ночных клубов.
- Понимаю, вы любите бывать в ночных клубах?
- О да! - пылко сказала леди Стаббс.
- А почему вы их так любите?
- Там музыка, и можно потанцевать. И я надеваю туда свои лучшие наряды, браслеты, кольца. И на других женщинах тоже красивые наряды и драгоценности, но не такие красивые, как у меня.
Она самодовольно улыбнулась, а Пуаро вдруг стало ее жаль.
- И все это вам очень нравится?
- Да. А еще я люблю казино. Почему в Англии нет казино?
- Меня тоже это удивляет, - со вздохом сказал Пуаро. - Думаю, казино просто не соответствует английской натуре.
Она взглянула на него непонимающе. Потом, слегка склонившись к нему, сказала:
- Однажды в Монте-Карло я выиграла шестьдесят тысяч франков. Я поставила на номер двадцать семь, и он выиграл.
- Это, должно быть, очень волнующе, мадам.
- О да. Джордж дает мне деньги на игру, но обычно я проигрываю, - с грустью произнесла она.
- Это печально.
- О, это совершенно не важно. Джордж очень богат. Хорошо ведь быть богатым, верно?
- Очень хорошо, - учтиво подтвердил Пуаро.
- Если бы я не была богатой, возможно, я выглядела бы как Аманда.
Она принялась бесцеремонно разглядывать сидевшую за чайным столом мисс Бруис.
- Вам не кажется, что она очень уродлива? Мисс Бруис в этот момент подняла голову и посмотрела в их сторону. Леди Стаббс говорила негромко, но не услышала ли ее Аманда Бруис...
Пуаро обернулся и встретился взглядом с капитаном Уорбуртоном. В глазах капитана были насмешка и ирония.
Пуаро попытался переменить тему.
- Вы были, наверное, очень заняты подготовкой праздника? - спросил он.
Хэтти Стаббс покачала головой.
- Нет. По-моему, все это очень скучно - и вообще, зачем? Есть слуги и садовники. Почему бы им не заниматься этим?
- О, дорогая, - вдруг вмешалась миссис Фоллиат, она подошла и села на стоявший рядом диван. - Такие взгляды вы усвоили в ваших островных поместьях. Но в наши дни жизнь в Англии, увы, совсем иная. - Она вздохнула. - Теперь почти все приходится делать самим.
Леди Стаббс пожала плечами.
- Я считаю, это глупо. Какой же тогда смысл быть богатым, если все надо делать самим?
- Некоторым это нравится, - улыбнулась ей миссис Фоллиат. - Мне, например. Ну не все, конечно, но кое-что я очень люблю. Например, возиться с садом или готовиться к праздникам, вроде завтрашнего.
- Это будет что-то вроде вечеринки? - с надеждой спросила леди Стаббс.
- Да, похоже, только будет много, много народу.
- Как в Аскете? <Аскот - селение в графстве Беркшир, к западу от Лондона, получившее международную известность королевскими конными играми, начало которым было положено в 1711 году. На играх обязательно присутствует монарх со свитой и членами королевской семьи, а также собирается цвет лондонского высшего общества.> И огромные шляпы, и все такие шикарные?
- Ну, не совсем, как в Аскоте, - ответила миссис Фоллиат и мягко добавила:
- Вам надо привыкать к деревенской жизни, Хэтти. В ней есть своя прелесть. Помогли бы нам утром - вместо того чтобы оставаться в постели и подняться только к чаю.
- У меня болела голова, - надув губки, отозвалась Хэтти, но тут же настроение у нее изменилось, и она нежно улыбнулась миссис Фоллиат. - Но завтра я исправлюсь и буду делать все, что вы скажете.
- Очень мило с вашей стороны, дорогая.
- А у меня есть новое платье. Его принесли сегодня утром. Пойдемте со мной наверх, посмотрим.
Миссис Фоллиат колебалась, но леди Стаббс уже встала и настойчиво повторила:
- Ну, пожалуйста! Платье очаровательное! Идемте же!
- Ну, хорошо, хорошо. - Миссис Фоллиат слегка усмехнулась и поднялась.
Когда она, казавшаяся еще меньше рядом с рослой Хэтти, выходила из комнаты, Пуаро увидел ее лицо и был поражен: вместо недавней улыбки на нем было выражение крайней усталости. Она словно бы дала себе волю и сняла на миг светскую маску. А возможно, за этим скрывалось что-то большее. Возможно, она страдала какой-то болезнью, о которой, как свойственно многим женщинам, никогда не говорила. "Она не из тех, кто ищет жалости или сочувствия", подумал Пуаро.
В кресло, где только что сидела Хэтти Стаббс, опустился капитан Уорбуртон. Он тоже взглянул на дверь, через которую вышли обе женщины, и с пренебрежительной усмешкой (естественно, не в адрес старшей), произнес:
- Пре-е-краснейшее создание, не так ли? - Краем глаза он проследил, как сэр Джордж с миссис Мастертон и миссис Оливер выходят через стеклянную дверь в сад. - Окрутила старика Стаббса по всем правилам. Чем только он ее не ублажает! Драгоценности, норковые манто и все прочее. Не пойму, замечает ли он, что у нее пустовато в голове? Возможно, для него это не имеет значения. В конце концов эти новоявленные богачи не нуждаются в интеллектуальном общении.
- Кто она по национальности? - поинтересовался Пуаро.
- По ее виду я всегда считал, что она из Южной Америки, но на самом деле она вроде бы родом из Вест-Индии. С одного из тех островов, где сахар, ром и все в таком роде. Она из родовитых переселенцев - креолка, я имею в виду не то, что она полукровка. Я полагаю, они там все между собой переженились, на этих островах, отсюда-то и умственная неполноценность.
К ним подошла юная миссис Легг.
- Послушайте, Джим, - обратилась она к капитану, - вы должны поддержать меня. Эту палатку надо поставить там где мы решили - в дальнем конце лужайки у рододендронов. Это единственное подходящее место.
- Мамаша Мастертон так не считает.
- Что ж, вам надо ее уговорить. Он хитро улыбнулся.
- Миссис Мастертон - мой босс.
- Ваш босс Уилфред Мастертон, поскольку он - член парламента.
- Позволю себе заметить, что его жене эта должность подошла бы больше. Именно она верховодит в доме, мне ли этого не знать.
Сэр Джордж вернулся в гостиную тем же манером - через стеклянную дверь.
- А, Салли, вот вы где, - сказал он. - Вы нам нужны. Вы не подумали о тех, кто будет намазывать маслом булочки, кто будет разыгрывать пирожные, и вообще, почему продукты оказались там, где обещали разместить столик со всякими вышивками и вязаньем? Где Эми Фоллиат? Только она одна может справиться с этими сложностями.
- Она пошла наверх с Хэтти.
- Ах, вот оно что...
Сэр Джордж беспомощно осмотрелся. Мисс Бруис тут же выскочила из-за стола, где заполняла пригласительные билеты:
- Сейчас я вам ее приведу, сэр Джордж.
- Благодарю вас, Аманда. Мисс Бруис вышла из комнаты.
- Д-да, надо побольше проволочной сетки, - пробормотал сэр Джордж.
- Для праздника?
- Нет-нет. Поставить ограду в лесу - там, где мы граничим с Худаун-парком. Старая давно развалилась, и теперь они ходят и ходят.
- Кто?
- Да нарушители, туристы! - воскликнул сэр Джордж.
- Вы напоминаете Бетси Тротвуд <Бетси Тротвуд - персонаж знаменитого юмористического романа Чарлза Диккенса "Посмертные записки Пиквикского клуба" (1837).>, воюющую с ослами, - с улыбкой сказала Салли Легг.
- Бетси Тротвуд? Кто это? - простодушно спросил сэр Джордж.
- Диккенс.
- А-а, Диккенс. Я читал когда-то "Записки Пиквика". Неплохо, даже не ожидал. Но если серьезно, туристы - сущее бедствие с тех пор, как тут устроили этот проклятый туристский центр. Эти юнцы лезут сюда отовсюду. А в чем они ходят! Сегодня утром идет парень, и на рубашке у него - сплошь черепахи и еще какое-то зверье - ну, думаю, не иначе как я вчера выпил лишку. Половина не говорят по-английски, несут какую-то чушь. - Он передразнил:
- "О, пожалуйста.., сказать мне.., дорога на переправа?" Я им кричу, что нет тут дороги, уходите, а они только хлопают глазами и ничего не могут понять. Это парни. А девицы хихикают. Кого сюда только не носит - итальянцы, югославы, голландцы, финны. Не удивлюсь, если к нам пожаловали уже и эскимосы! И подозреваю, что половина этой публики - коммунисты, - мрачно закончил он.
- Только не заводитесь, Джордж, по поводу коммунистов, - сказала миссис Легг. - Идемте, я помогу вам справиться со строптивыми женщинами.
Ведя его к двери на террасу, она обернулась и позвала:
- Пойдемте с нами, Джим. За свою идею надо биться до конца, тем более что мы правы.
- Я готов, но хочу ввести мосье Пуаро в курс дела. Ему ведь предстоит присуждать призы за игру "Найди жертву".
- Вы можете сделать это позже.
- Я подожду вас здесь, - согласился Пуаро. Наступила тишина, Алек Легг нехотя поднялся и вздохнул.
- О женщины! - сказал он. - Просто какой-то пчелиный рой. - Он выглянул в окно. - И все из-за чего? Из-за какого-то дурацкого праздника, который никому не нужен.
- Но кому-то, очевидно, все-таки нужен, - заметил Пуаро.
- И почему у людей нет ни капельки здравого смысла? Почему бы им наконец не задуматься? Не подумать о том, что творится в мире? Неужели не понятно, что жители земли совершают самоубийство?
Пуаро справедливо рассудил, что на этот вопрос отвечать не обязательно. Он только с сомнением покачал головой.
- Если мы ничего не предпримем, пока еще не поздно.,. - Алек Легг внезапно умолк, на его лице на миг отразился гнев. - Знаю, знаю, о чем вы думаете. По-вашему, я просто неврастеник. Эти проклятые врачи тоже думают, что мне надо поправить нервы. Надо, говорят, отдохнуть, переменить обстановку, подышать морским воздухом. Ну раз надо, так надо: мы с Салли приехали сюда, сняли на три месяца домик на мельнице, и я следую их предписаниям. Ловлю рыбу, купаюсь, совершаю длительные прогулки, принимаю солнечные ванны...
- Да-да, я сразу это понял, - вежливо заметил Пуаро.
- А-а, это? - Алек прикоснулся к своему облупившемуся лицу. - Это результат в кои-то веки распрекрасного английского лета. Ну и какой от всего этого толк? Нет уж, что есть, то есть, никуда от этого не убежишь.
- Да, бегство никогда не приводит к добру.
- Здесь, в деревенской обстановке все воспринимается еще острей.., эта невообразимая всеобщая апатия... Даже Салли, которая достаточно умна, рассуждает так же, как и все. Стоит ли волноваться? Вот что она говорит. Это меня бесит! Стоит ли волноваться!
- А действительно, отчего вы так волнуетесь?
- Боже мой, и вы - туда же?
- Нет-нет, я ничего не собираюсь вам советовать. Я просто хотел бы знать отчего?
- Неужели вы не видите, что кто-то должен хоть что-то предпринять?
- И этот кто-то - вы?
- Нет, не я лично. В наше время отдельно взятая личность уже не имеет значения.
- Ну не скажите. Даже в такое время, как сейчас, каждый из нас все же во многом остается индивидуалистом.
- И напрасно! В такое напряженное время, когда перед человечеством встал вопрос "жизнь или смерть", нельзя думать о собственных болячках и заботах.
- Вот тут вы совершенно заблуждаетесь. Во время войны, в одну из жестоких бомбежек мысль о возможной смерти беспокоила меня куда меньше, чем натертая мозоль. Тогда меня это удивило. "Думай о том, - твердил я себе, - что тебя в любую минуту может убить". Мне даже было несколько стыдно - какая-то пустячная мозоль мучила меня сильнее, чем страх перед смертью. Понимаете, - в экстремальных условиях всякие мелочи вдруг обретают особое значение. Я видел женщину, пострадавшую в уличной аварии; у нее была сломана нога, а она рыдала из-за порванного чулка.
- Это доказывает лишь то, что женщины - феноменальные дуры!
- Это доказывает, какова суть человеческой натуры. Возможно, именно сосредоточенность каждой отдельной личности на своей жизни и помогла выжить роду человеческому.
- Порою мне кажется, что лучше бы этого не произошло, - сказал Алек Легг, пренебрежительно усмехнувшись.
- И притом, - продолжал Пуаро, - это в некотором роде проявление скромности. А скромность - , ценное качество. Вот во время войны в вашем метро часто встречался лозунг: "Все зависит от тебя". Я думаю, его придумал какой-нибудь видный духовный деятель, но, по-моему, это чрезвычайно опасное утверждение. Поскольку оно ложно. Ну что может зависеть от какой-нибудь, скажем, миссис Бланк из глухой деревушки? Если она и впрямь уверует в это, ее жизнь превратится в ад. Пока она будет думать о том, чем бы ей помочь спасению мира, ее собственный ребенок опрокинет на себя чайник.
- Вы, вероятно, придерживаетесь старомодных взглядов. Ну а какой лозунг выбрали бы вы?
- Ну а зачем мне собственный лозунг? У вас, у англичан, существует одна старая поговорка, по-моему, очень мудрая.
- Какая же?
- "Бог-то Бог, да сам не будь плох".
- А берег на что! Тот, что рядом с домом! Как раз на верхней его точке! Места лучше не придумаешь, сама природа позаботилась, а какая там трава! Но нет, эти толстосумы все на один манер, никакого художественного чутья. Как только придет им в голову какая-нибудь блажь, вроде этой вот штуковины, им не терпится скорее ее осуществить. А где строить, как это сооружение впишется в ландшафт, им не важно. Видите ли, у него повалило бурей огромный дуб. И этого осла сразу осенило: "Надо построить на этом месте павильон, он очень украсит ландшафт". Придумать что-нибудь менее пошлое эти городские невежды не в состоянии! Украсит, как же!.. Странно, что он еще не устроил вокруг дома клумбы с красной геранью и кальцеолярией! <Кальцеолярия - растения семейства норичниковых. Травы, полукустарники и кустарники с желтыми, оранжевыми, красными, фиолетовыми цветами.> Таким людям нельзя отдавать в руки подобные имения! Кстати, эту постройку тут называют не иначе, как "Причуда".
Речь Майкла Уэймана прозвучала очень горячо. "М-да, молодой человек явно недолюбливает сэра Джорджа Стаббса", - не преминул заметить про себя Пуаро.
- И стоит эта его замечательная "Причуда" на бетонном основании, продолжал Уэйман, - но грунт-то под ней рыхлый, и постройка дала осадку. Трещина во всю стену, скоро сюда опасно будет заходить... Лучше снести ее и заново построить на том высоком берегу, у дома. Лично я поступил бы так, но упрямый старый осел не хочет и слышать об этом.
- Кстати, что насчет теннисного павильона? - спросила миссис Оливер.
Молодой человек помрачнел еще больше.
- Ему подавай нечто вроде китайской пагоды, - простонал он. - И чтобы непременно с драконами! А все потому, что леди Стаббс любит щеголять в шляпах, как у китайских кули <Кули - употреблявшееся прежде в Китае название низкооплачиваемых рабочих Носили круглые соломенные шляпы с остроугольным верхом>. Представьте, каково архитектору! Вечная история: кто хочет построить что-нибудь приличное, у того нет средств, а у кого они есть, тот, черт побери, заказывает какой-нибудь кошмар.
- Искренне вам сочувствую, - сказал Пуаро.
- Джордж Стаббс, - с презрением произнес архитектор. - Что он о себе возомнил? Во время войны пристроился на тепленькое местечко в Адмиралтействе, укрылся в безопасной уэльской глуши и отрастил себе бороду - чтобы все думали, что он эдакий морской волк, который самолично плавал на конвойных кораблях. Да от него просто воняет деньгами, по-другому и не скажешь!
- Вам, архитекторам, нужны люди с деньгами, иначе у вас никогда не будет работы, - резонно заметила миссис Оливер.
Она направилась к дому, а Пуаро и пылающий гневом архитектор последовали за ней.
- Эти денежные мешки не в состоянии понять простейших принципов, - с горечью произнес архитектор и напоследок пнул ногой накренившуюся "Причуду". На плохом фундаменте хорошего дома не построишь.
- Совершенно с вами согласен, - сказал Пуаро. - Очень правильная мысль.
Вскоре деревья расступились, и перед их глазами возник прекрасный белый дом, выгодно оттененный склоном, поросшим темными деревьями.
- Отличный дом. Да, вот где настоящая красота, - пробормотал Пуаро.
- А этот невежда собирается пристроить к нему бильярдную, - зло бросил Майкл Уэйман.
На покатом склоне, расстилавшемся чуть ниже, невысокая пожилая леди подстригала секатором кусты. Увидев их, она поднялась, чтобы поздороваться.
- Очень все запущенно, - слегка запыхавшись, сказала она. - А сейчас так трудно найти человека, понимающего что-нибудь в кустарниках. Этот склон в марте и апреле раньше бывал весь усыпан цветами, но в этом году он ужасно меня разочаровал.., все эти сухие ветки следовало обрезать еще осенью...
- Мосье Эркюль Пуаро, миссис Фоллиат, - представила миссис Оливер.
Пожилая дама просияла.
- Так вы и есть великий мосье Пуаро! Как любезно с вашей стороны, что вы согласились нам помочь. Наша замечательная миссис Оливер придумала такую головоломку.., это будет так оригинально!
Пуаро был слегка озадачен светски-любезным тоном пожилой леди. Так обычно держится хозяйка поместья.
- Миссис Оливер моя старая знакомая, - галантно пояснил он. - Я рад, что у меня была возможность выполнить ее просьбу. Тут у вас так красиво, а дом просто великолепный, так и должно выглядеть дворянское поместье.
Миссис Фоллиат небрежно кивнула.
- Да. Он был построен еще прадедушкой моего мужа в семьсот девяностом году. А до этого здесь был дом елизаветинских времен <Имеется в виду конец XVI века, когда Англией правила королева Елизавета I (1558 - 1603).>. Он обветшал, а в семисотом году сгорел. Наши предки поселились в этих краях в пятьсот девяностом.
Она сообщила все это вполне невозмутимым голосом. Пуаро пристально посмотрел на стоявшую перед ним низенькую коренастую женщину в старом твидовом костюме. Самым примечательным в ее облике были ясные фарфорово-голубые глаза. Они сразу приковывали к себе внимание. Седые волосы были аккуратно собраны под почти незаметной сеткой. Несмотря на очевидное равнодушие к своей внешности и полное отсутствие какой бы то ни было амбициозности, что-то неуловимое, что так трудно бывает объяснить, придавало ей значительный вид.
Когда они вместе направились к дому, Пуаро решился спросить:
- Вам, наверное, трудно смириться с тем, что здесь чужие люди?
Наступила небольшая пауза, но когда наконец прозвучал ответ, голос миссис Фоллиат был тверд и спокоен и до странности лишен эмоций:
- В этой жизни нам со многим приходится мириться, мосье Пуаро.
Глава 3
Она же ввела их в дом. Он и внутри был очень хорош, с прекрасно выдержанными пропорциями. Миссис Фоллиат препроводила их в небольшую, со вкусом обставленную малую гостиную, но там они не задержались, а проследовали дальше, в парадную гостиную, где было полно народу и стоял такой гвалт, будто говорили все сразу.
- Джордж, - позвала миссис Фоллиат, - это мосье Пуаро, который любезно согласился нам помочь.
Сэр Джордж, громко что-то вещавший, обернулся. Это был крупный мужчина с не слишком ему шедшей бородой и багрово-красным лицом. Из-за этой своей бороды он чем-то напоминал актера, который так и не решил, кого ему играть: сельского сквайра или же неотесанного бродягу из доминиона. Во всяком случае, на морского волка он точно не походил, решил Пуаро, вспомнив реплику Майкла Уэймана. Держался он как человек чрезвычайно веселый и общительный, но в маленьких светло-голубых глазах затаилась злоба.
- Мы очень рады, - сердечно приветствовал он Пуаро - Как хорошо, что миссис Оливер уговорила вас приехать. Блестящая идея. Ваше имя наверняка привлечет много людей. - Он чуть растерянно посмотрел вокруг. - Хэтти...
Но на его призыв никто не отозвался.
- Хэтти! - повторил он уже несколько более резким тоном.
Леди Стаббс сидела в большом кресле, стоявшем чуть в стороне. Она откинула назад голову и, по-видимому, не замечала, что происходит вокруг. Время от времени она с улыбкой поглядывала на свою покоящуюся на подлокотнике руку и шевелила кистью, чтобы посмотреть, как играет на свету крупный изумруд, красовавшийся на ее среднем пальце.
Она подняла голову и, как застигнутый врасплох ребенок, сказала:
- Здравствуйте.
Пуаро склонился над ее рукой.
- Миссис Мастертон, - продолжал представлять своих гостей сэр Джордж.
Миссис Мастертон была довольно монументальной дамой и чем-то напоминала ищейку. У нее был крупный, выступающий вперед подбородок и большие печальные, немного воспаленные глаза.
Она поклонилась и продолжила беседу. Голос ее был настолько низким, что Пуаро опять подумал про собаку, теперь уже про лающую.
- Пора прекратить этот бессмысленный спор насчет чайной палатки, Джим, настаивала она. - Должны же они наконец понять: мы не можем допустить, чтобы все провалилось из-за дурацких женских распрей.
- Конечно, - согласился ее собеседник.
- Капитан Уорбуртон, - произнес сэр Джордж. Капитан Уорбуртон в клетчатом спортивном пиджаке, с несколько лошадиным лицом, улыбнулся, оскалив белые зубы, и снова обернулся к миссис Мастертон.
- Не волнуйтесь, я все улажу, - пообещал он. - Пойду и по-отечески с ними потолкую. А вот где поставим палатку гадалки? Около магнолии? Или в дальнем конце лужайки у рододендронов <Рододендрон - вечнозеленые кустарники или небольшие деревья из семейства вересковых, с белыми и красными цветами.>?
- Мистер и миссис Легг, - представил сэр Джордж. Высокий молодой мужчина с облупившимся от загара лицом широко улыбнулся. Его рыжеволосая веснушчатая жена - весьма симпатичная - дружески кивнула и снова углубилась в полемику с миссис Мастертон. Ее высокое сопрано и низкий лай миссис Мастертон составляли своеобразный дуэт.
- ..У магнолии - мало места.
- ..надо рассредоточить.., но если соберется очередь...
- ..намного прохладнее. Ведь у дома никакой тени...
- ..и кокосовые орехи тоже нельзя метать слишком близко к дому.., молодежь так легко входит в раж...
- А это, - продолжал сэр Джордж, - мисс Бруис, она всем у нас тут заправляет.
Мисс Бруис, худощавая, по виду очень энергичная женщина лет сорока и с приятными живыми манерами, сидела рядом с большим серебряным чайным подносом.
- Здравствуйте, мосье Пуаро, - поприветствовала она его. - Надеюсь, вам не слишком досталось в дороге? В это время года в поездах так ужасно. Позвольте, я вам налью чаю. Молоко? Сахар?
- Молока очень немного, мадемуазель, и четыре кусочка сахару. - И пока мисс Бруис хлопотала, добавил:
- Я вижу, вы тут развили бурную деятельность.
- Да, приходится. В последний момент всегда обнаруживаются какие-нибудь недочеты. В наше время могут и подвести - причем самым неожиданным образом. А нам столько всего нужно - шатры, палатки, стулья, продукты. Я почти все утро не отходила от телефона.
- А колышки не забыли, Аманда? - спросил сэр Джордж. - И клюшки для часового гольфа <Часовой гольф - малый гольф на площадке, размеченной как циферблат часов. Спортивная игра с твердым маленьким мячиком. Цель игры: подгоняя мяч клюшкой, провести его через ряд лунок при возможно меньшем количестве ударов.>?
- Все в порядке, сэр Джордж. Мистер Бенсон из гольф-клуба был очень любезен. Она подала Пуаро чашку.
- Сандвич, мосье Пуаро? Вот помидоры, вот паштет. - Но, вспомнив о четырех кусочках сахара, добавила:
- Или хотите пирожное?
Пуаро предпочел пирожное, выбрав то, где было больше всего крема.
Потом, держа в руках блюдце, он подошел к хозяйке дома и уселся рядом. Она все еще развлекалась своим изумрудом, любуясь игрой света на его гранях.
- Посмотрите, - сказала она с улыбкой довольного ребенка. - Правда, красиво?
Пуаро внимательно за ней наблюдал. На голове у нее была большая шляпа из ярко-красной соломки - шляпы такого же фасона носили китайские кули. От низких полей на мертвенно-белое лицо падали розовые блики. Миссис Стаббс была сильно накрашена - не в английском, а в каком-то экзотическом стиле. Очень белая матовая кожа, цикламеновые <Цикламен (альпийская фиалка) - травянистое растение семейства первоцветных с крупными, ярко окрашенными лилово-розовыми цветками.> губы, густо накрашенные ресницы. Из-под шляпы виднелись черные гладкие волосы, облегающие ее головку, словно бархатный капор. Ничего от английской томной красоты. Казалось, это существо перенеслось сюда прямо из-под тропического солнца. Но вот глаза.., они заставили Пуаро насторожиться. Этот ее младенческий, почти пустой и какой-то застывший взгляд.
И доверительность ее была очень детская, Пуаро даже ответил ей, как ответил бы ребенку:
- Очень красивое колечко. Она засияла от удовольствия.
- Я вчера получила его от Джорджа, - пояснила она, понизив голос, как будто доверяя ему тайну. - Он столько мне всего дарит. Он такой добрый.
Пуаро снова взглянул на кольцо и на ладонь, лежавшую на подлокотнике. Ногти были очень длинные и покрыты красно-коричневым лаком.
"Не трудятся они и не прядут..." <Почти дословная цитата из Евангелия от Луки (гл. 12; ст. 27).> - вспомнилось ему.
Он, конечно, не мог себе представить, чтобы леди Стаббс трудилась или пряла. Но и на полевую лилию она была мало похожа. Она была явно оранжерейным творением.
- У вас прекрасная гостиная, мадам, - сказал он, оценивающим взглядом окидывая комнату.
- Наверное, - отсутствующе ответила леди Стаббс. Склонив голову набок, она опять стала поворачивать кисть то так, то эдак, любуясь вспыхивавшими в глубине камня зелеными искрами.
- Видите? - доверительно сказала она. - Камень мне подмигивает.
Она вдруг расхохоталась, и Пуаро поразил этот до неприличия громкий смех.
- Хэтти, - послышалось с другого конца гостиной: голос сэра Джорджа был мягок и добр, но в нем прозвучала и укоризна.
Леди Стаббс перестала смеяться.
- Не правда ли, Девоншир великолепен? - спешно спросил Пуаро, соблюдая светский ритуал.
- Он прекрасен днем, - сказала леди Стаббс, - когда, конечно, нет дождя. И мрачно добавила:
- Но здесь нет ночных клубов.
- Понимаю, вы любите бывать в ночных клубах?
- О да! - пылко сказала леди Стаббс.
- А почему вы их так любите?
- Там музыка, и можно потанцевать. И я надеваю туда свои лучшие наряды, браслеты, кольца. И на других женщинах тоже красивые наряды и драгоценности, но не такие красивые, как у меня.
Она самодовольно улыбнулась, а Пуаро вдруг стало ее жаль.
- И все это вам очень нравится?
- Да. А еще я люблю казино. Почему в Англии нет казино?
- Меня тоже это удивляет, - со вздохом сказал Пуаро. - Думаю, казино просто не соответствует английской натуре.
Она взглянула на него непонимающе. Потом, слегка склонившись к нему, сказала:
- Однажды в Монте-Карло я выиграла шестьдесят тысяч франков. Я поставила на номер двадцать семь, и он выиграл.
- Это, должно быть, очень волнующе, мадам.
- О да. Джордж дает мне деньги на игру, но обычно я проигрываю, - с грустью произнесла она.
- Это печально.
- О, это совершенно не важно. Джордж очень богат. Хорошо ведь быть богатым, верно?
- Очень хорошо, - учтиво подтвердил Пуаро.
- Если бы я не была богатой, возможно, я выглядела бы как Аманда.
Она принялась бесцеремонно разглядывать сидевшую за чайным столом мисс Бруис.
- Вам не кажется, что она очень уродлива? Мисс Бруис в этот момент подняла голову и посмотрела в их сторону. Леди Стаббс говорила негромко, но не услышала ли ее Аманда Бруис...
Пуаро обернулся и встретился взглядом с капитаном Уорбуртоном. В глазах капитана были насмешка и ирония.
Пуаро попытался переменить тему.
- Вы были, наверное, очень заняты подготовкой праздника? - спросил он.
Хэтти Стаббс покачала головой.
- Нет. По-моему, все это очень скучно - и вообще, зачем? Есть слуги и садовники. Почему бы им не заниматься этим?
- О, дорогая, - вдруг вмешалась миссис Фоллиат, она подошла и села на стоявший рядом диван. - Такие взгляды вы усвоили в ваших островных поместьях. Но в наши дни жизнь в Англии, увы, совсем иная. - Она вздохнула. - Теперь почти все приходится делать самим.
Леди Стаббс пожала плечами.
- Я считаю, это глупо. Какой же тогда смысл быть богатым, если все надо делать самим?
- Некоторым это нравится, - улыбнулась ей миссис Фоллиат. - Мне, например. Ну не все, конечно, но кое-что я очень люблю. Например, возиться с садом или готовиться к праздникам, вроде завтрашнего.
- Это будет что-то вроде вечеринки? - с надеждой спросила леди Стаббс.
- Да, похоже, только будет много, много народу.
- Как в Аскете? <Аскот - селение в графстве Беркшир, к западу от Лондона, получившее международную известность королевскими конными играми, начало которым было положено в 1711 году. На играх обязательно присутствует монарх со свитой и членами королевской семьи, а также собирается цвет лондонского высшего общества.> И огромные шляпы, и все такие шикарные?
- Ну, не совсем, как в Аскоте, - ответила миссис Фоллиат и мягко добавила:
- Вам надо привыкать к деревенской жизни, Хэтти. В ней есть своя прелесть. Помогли бы нам утром - вместо того чтобы оставаться в постели и подняться только к чаю.
- У меня болела голова, - надув губки, отозвалась Хэтти, но тут же настроение у нее изменилось, и она нежно улыбнулась миссис Фоллиат. - Но завтра я исправлюсь и буду делать все, что вы скажете.
- Очень мило с вашей стороны, дорогая.
- А у меня есть новое платье. Его принесли сегодня утром. Пойдемте со мной наверх, посмотрим.
Миссис Фоллиат колебалась, но леди Стаббс уже встала и настойчиво повторила:
- Ну, пожалуйста! Платье очаровательное! Идемте же!
- Ну, хорошо, хорошо. - Миссис Фоллиат слегка усмехнулась и поднялась.
Когда она, казавшаяся еще меньше рядом с рослой Хэтти, выходила из комнаты, Пуаро увидел ее лицо и был поражен: вместо недавней улыбки на нем было выражение крайней усталости. Она словно бы дала себе волю и сняла на миг светскую маску. А возможно, за этим скрывалось что-то большее. Возможно, она страдала какой-то болезнью, о которой, как свойственно многим женщинам, никогда не говорила. "Она не из тех, кто ищет жалости или сочувствия", подумал Пуаро.
В кресло, где только что сидела Хэтти Стаббс, опустился капитан Уорбуртон. Он тоже взглянул на дверь, через которую вышли обе женщины, и с пренебрежительной усмешкой (естественно, не в адрес старшей), произнес:
- Пре-е-краснейшее создание, не так ли? - Краем глаза он проследил, как сэр Джордж с миссис Мастертон и миссис Оливер выходят через стеклянную дверь в сад. - Окрутила старика Стаббса по всем правилам. Чем только он ее не ублажает! Драгоценности, норковые манто и все прочее. Не пойму, замечает ли он, что у нее пустовато в голове? Возможно, для него это не имеет значения. В конце концов эти новоявленные богачи не нуждаются в интеллектуальном общении.
- Кто она по национальности? - поинтересовался Пуаро.
- По ее виду я всегда считал, что она из Южной Америки, но на самом деле она вроде бы родом из Вест-Индии. С одного из тех островов, где сахар, ром и все в таком роде. Она из родовитых переселенцев - креолка, я имею в виду не то, что она полукровка. Я полагаю, они там все между собой переженились, на этих островах, отсюда-то и умственная неполноценность.
К ним подошла юная миссис Легг.
- Послушайте, Джим, - обратилась она к капитану, - вы должны поддержать меня. Эту палатку надо поставить там где мы решили - в дальнем конце лужайки у рододендронов. Это единственное подходящее место.
- Мамаша Мастертон так не считает.
- Что ж, вам надо ее уговорить. Он хитро улыбнулся.
- Миссис Мастертон - мой босс.
- Ваш босс Уилфред Мастертон, поскольку он - член парламента.
- Позволю себе заметить, что его жене эта должность подошла бы больше. Именно она верховодит в доме, мне ли этого не знать.
Сэр Джордж вернулся в гостиную тем же манером - через стеклянную дверь.
- А, Салли, вот вы где, - сказал он. - Вы нам нужны. Вы не подумали о тех, кто будет намазывать маслом булочки, кто будет разыгрывать пирожные, и вообще, почему продукты оказались там, где обещали разместить столик со всякими вышивками и вязаньем? Где Эми Фоллиат? Только она одна может справиться с этими сложностями.
- Она пошла наверх с Хэтти.
- Ах, вот оно что...
Сэр Джордж беспомощно осмотрелся. Мисс Бруис тут же выскочила из-за стола, где заполняла пригласительные билеты:
- Сейчас я вам ее приведу, сэр Джордж.
- Благодарю вас, Аманда. Мисс Бруис вышла из комнаты.
- Д-да, надо побольше проволочной сетки, - пробормотал сэр Джордж.
- Для праздника?
- Нет-нет. Поставить ограду в лесу - там, где мы граничим с Худаун-парком. Старая давно развалилась, и теперь они ходят и ходят.
- Кто?
- Да нарушители, туристы! - воскликнул сэр Джордж.
- Вы напоминаете Бетси Тротвуд <Бетси Тротвуд - персонаж знаменитого юмористического романа Чарлза Диккенса "Посмертные записки Пиквикского клуба" (1837).>, воюющую с ослами, - с улыбкой сказала Салли Легг.
- Бетси Тротвуд? Кто это? - простодушно спросил сэр Джордж.
- Диккенс.
- А-а, Диккенс. Я читал когда-то "Записки Пиквика". Неплохо, даже не ожидал. Но если серьезно, туристы - сущее бедствие с тех пор, как тут устроили этот проклятый туристский центр. Эти юнцы лезут сюда отовсюду. А в чем они ходят! Сегодня утром идет парень, и на рубашке у него - сплошь черепахи и еще какое-то зверье - ну, думаю, не иначе как я вчера выпил лишку. Половина не говорят по-английски, несут какую-то чушь. - Он передразнил:
- "О, пожалуйста.., сказать мне.., дорога на переправа?" Я им кричу, что нет тут дороги, уходите, а они только хлопают глазами и ничего не могут понять. Это парни. А девицы хихикают. Кого сюда только не носит - итальянцы, югославы, голландцы, финны. Не удивлюсь, если к нам пожаловали уже и эскимосы! И подозреваю, что половина этой публики - коммунисты, - мрачно закончил он.
- Только не заводитесь, Джордж, по поводу коммунистов, - сказала миссис Легг. - Идемте, я помогу вам справиться со строптивыми женщинами.
Ведя его к двери на террасу, она обернулась и позвала:
- Пойдемте с нами, Джим. За свою идею надо биться до конца, тем более что мы правы.
- Я готов, но хочу ввести мосье Пуаро в курс дела. Ему ведь предстоит присуждать призы за игру "Найди жертву".
- Вы можете сделать это позже.
- Я подожду вас здесь, - согласился Пуаро. Наступила тишина, Алек Легг нехотя поднялся и вздохнул.
- О женщины! - сказал он. - Просто какой-то пчелиный рой. - Он выглянул в окно. - И все из-за чего? Из-за какого-то дурацкого праздника, который никому не нужен.
- Но кому-то, очевидно, все-таки нужен, - заметил Пуаро.
- И почему у людей нет ни капельки здравого смысла? Почему бы им наконец не задуматься? Не подумать о том, что творится в мире? Неужели не понятно, что жители земли совершают самоубийство?
Пуаро справедливо рассудил, что на этот вопрос отвечать не обязательно. Он только с сомнением покачал головой.
- Если мы ничего не предпримем, пока еще не поздно.,. - Алек Легг внезапно умолк, на его лице на миг отразился гнев. - Знаю, знаю, о чем вы думаете. По-вашему, я просто неврастеник. Эти проклятые врачи тоже думают, что мне надо поправить нервы. Надо, говорят, отдохнуть, переменить обстановку, подышать морским воздухом. Ну раз надо, так надо: мы с Салли приехали сюда, сняли на три месяца домик на мельнице, и я следую их предписаниям. Ловлю рыбу, купаюсь, совершаю длительные прогулки, принимаю солнечные ванны...
- Да-да, я сразу это понял, - вежливо заметил Пуаро.
- А-а, это? - Алек прикоснулся к своему облупившемуся лицу. - Это результат в кои-то веки распрекрасного английского лета. Ну и какой от всего этого толк? Нет уж, что есть, то есть, никуда от этого не убежишь.
- Да, бегство никогда не приводит к добру.
- Здесь, в деревенской обстановке все воспринимается еще острей.., эта невообразимая всеобщая апатия... Даже Салли, которая достаточно умна, рассуждает так же, как и все. Стоит ли волноваться? Вот что она говорит. Это меня бесит! Стоит ли волноваться!
- А действительно, отчего вы так волнуетесь?
- Боже мой, и вы - туда же?
- Нет-нет, я ничего не собираюсь вам советовать. Я просто хотел бы знать отчего?
- Неужели вы не видите, что кто-то должен хоть что-то предпринять?
- И этот кто-то - вы?
- Нет, не я лично. В наше время отдельно взятая личность уже не имеет значения.
- Ну не скажите. Даже в такое время, как сейчас, каждый из нас все же во многом остается индивидуалистом.
- И напрасно! В такое напряженное время, когда перед человечеством встал вопрос "жизнь или смерть", нельзя думать о собственных болячках и заботах.
- Вот тут вы совершенно заблуждаетесь. Во время войны, в одну из жестоких бомбежек мысль о возможной смерти беспокоила меня куда меньше, чем натертая мозоль. Тогда меня это удивило. "Думай о том, - твердил я себе, - что тебя в любую минуту может убить". Мне даже было несколько стыдно - какая-то пустячная мозоль мучила меня сильнее, чем страх перед смертью. Понимаете, - в экстремальных условиях всякие мелочи вдруг обретают особое значение. Я видел женщину, пострадавшую в уличной аварии; у нее была сломана нога, а она рыдала из-за порванного чулка.
- Это доказывает лишь то, что женщины - феноменальные дуры!
- Это доказывает, какова суть человеческой натуры. Возможно, именно сосредоточенность каждой отдельной личности на своей жизни и помогла выжить роду человеческому.
- Порою мне кажется, что лучше бы этого не произошло, - сказал Алек Легг, пренебрежительно усмехнувшись.
- И притом, - продолжал Пуаро, - это в некотором роде проявление скромности. А скромность - , ценное качество. Вот во время войны в вашем метро часто встречался лозунг: "Все зависит от тебя". Я думаю, его придумал какой-нибудь видный духовный деятель, но, по-моему, это чрезвычайно опасное утверждение. Поскольку оно ложно. Ну что может зависеть от какой-нибудь, скажем, миссис Бланк из глухой деревушки? Если она и впрямь уверует в это, ее жизнь превратится в ад. Пока она будет думать о том, чем бы ей помочь спасению мира, ее собственный ребенок опрокинет на себя чайник.
- Вы, вероятно, придерживаетесь старомодных взглядов. Ну а какой лозунг выбрали бы вы?
- Ну а зачем мне собственный лозунг? У вас, у англичан, существует одна старая поговорка, по-моему, очень мудрая.
- Какая же?
- "Бог-то Бог, да сам не будь плох".