Куклин Евгений. Воды спят

- Очень интересная информация насчет цены гвоздей для лошадиных подков
и нехватки лечебных трав, которые сейчас растут в каждом саду. Что ты
хочешь? С тех пор прошло почти четыреста лет.
- Потрясающе. Продолжайте в том же духе, Сри. Я собиралась сказать, что
ему придется покинуть город вместе с нами, но решила не волновать его прямо
сию минуту. У него сейчас было хорошее время и не хотелось портить его,
ставя перед выбором - отправиться вместе со своими похитителями неизвестно
куда и умереть.
Материализовался дядюшка Дой.
- До Тран хочет увидеться с тобой.
Дой привел меня в крошечную комнату, которую старик отгородил для себя
в дальнем углу склада. По дороге Дой предупредил меня, что До Тран не может
говорить.
- Он уже виделся с Сари и Тобо, Думаю, он любит и тебя тоже.
- Мы с ним собирались пожениться в следующей жизни. Если Гунни не врут.
- Я готов отправиться в путь.
- Что?
- Я собираюсь пойти с тобой к Роковому Перелеску.
- Смотри, если у тебя есть какие-то безумные идеи о том, чтобы похитить
Ключ, лучше выбрось их из головы.
- Я согласился помочь тебе. И буду помогать. Я хочу пойти с вами, чтобы
не дать возможности Обманнику нарушить свое слово. Это Обманник, уважаемая
Дрема. Обманник. И еще я согласился отдать тебе Книгу Мертвых. Она спрятана
в потайном месте как раз по пути.
- Прекрасно. Присутствие рядом Бледного Жезла успокоит меня и заставит
поволноваться моих врагов.
- В самом деле, - негромко рассмеялся Дой.
- Сюда мы уже не вернемся.
- Знаю: Я возьму с собой все, что хочу сохранить. Не нужно притворяться
с До Траном. Ему ясна его судьба. Окажи ему честь достойного прощания.
Я сделала больше - впервые в своей взрослой жизни расплакалась. На
минуту положила голову старику на грудь, прошептала слова благодарности за
дружбу и снова пообещала встретиться с ним в следующей жизни. Крошечная
ересь, конечно, но, надеюсь, Бог не следит за каждым моим шагом.
Бонх поднял дрожащую руку и погладил меня по волосам. После чего я
резко встала и ушла туда, где смогла побыть наедине с моей печалью о
человеке, который, казалось, никогда не был мне слишком близок и, тем не
менее, был движущей силой всей нашей жизни. Когда слезы перестали течь, я
поняла, что никогда больше не буду снова той же Дремой, что прежде. И что До
Тран наверняка порадовался бы, узнав об этом.

47

Самая большая проблема, с которой предстояло столкнуться в связи с
эвакуацией, была та, которая всплывала каждый раз, когда Отряд покидал
насиженное место, где оставался достаточно долго. Корни, которые нужно было
вырвать. Связи, которые предстояло обрубить. Люди, создавшие для себя
какое-то подобие нормальной жизни, которые должны были расстаться с ней.
Некоторые просто не уйдут.
Некоторые из уходящих проболтаются о том, куда держат путь.
Номинально Отряд состоял примерно из двухсот человек, треть из которых
вообще жили не в Таглиосе, а в разбросанных вокруг селениях. Они смогут
помочь братьям в дороге. Это очень походило на то, как действовали
Обманники. Частично такая ситуация создавалась и поддерживалась ими
намеренно, недаром Обманники столетиями разрабатывали для себя способы
выживания.
Наши курьеры заблаговременно сообщили кодовое слово всем братьям,
проживающим за пределами города, вместе с предостережением о том, что
надвигаются тревожные времена. Никому из них не рассказывали, что именно
должно произойти, просто предупредили, что грядут перемены, и немалые.
Получив кодовое слово, они поняли - началось.
Вскоре следом за курьерами отправится в путь и большинство остальных
людей, небольшими группами, чтобы не привлекать внимания, все так или иначе
замаскированные. Те, кто уйдут последними, будут действовать с максимальной
осторожностью. Все уходящие пройдут через целую серию проверочных и сборных
пунктов, на каждом из которых им сообщат лишь, каков следующий пункт
назначения. Основная надежда возлагалась на то, что, прежде чем Душелов
спохватится, большинство наших людей уже просочится за пределы города.
Никто не принуждал и не наказывал тех, кто решил не уходить, - лишь бы
они остались верны интересам Отряда. Невредно иметь агентов в городе после
того, как Отряд уйдет.
И это тоже в большой степени напоминало тактику Обманников, которой они
придерживались на протяжении столетий.
Дымовые "картинки" будут и после нашего ухода возникать то там, то
здесь. Основное предпочтение мы отдали демону Ниасси, из-за того, что он
производил такое угнетающее впечатление на Серых и, соответственно, на их
активность. Тем, кто останется в городе - я не знала точно, кто это будет,
ведь мне предстояло уйти одной из первых, - придется организовать несколько
беспорядочных нападений, погромов и актов вандализма. Такая устрашающая
кампания террора, которая должна была достигнуть пика во время Друга Пави.
Если Душелов клюнет на эту наживку, она потеряет немало времени, устраивая
нам засады в городе.
Если же нет, даже каждый купленный такой ценой час позволит братьям
уйти чуть дальше по своему пути, прежде чем до Протектора дойдет, что мы
снова сделали неожиданный ход. И даже тогда, по моим расчетам, она не сразу
найдет место, где мы скрывались столько лет.

48

Мой отряд первым покидал Таглиос. Мы отправились в путь тем самым
утром, когда умер Бонх До Тран. Со мной шли Нарайан Сингх, Лозан Лебедь,
Радиша Драх, матушка Гота и дядюшка Дой, Речник, Икбал Сингх с женой
Сурувайей, двумя детьми постарше и грудной малышкой, и его брат Ранмаст.
Кроме того, у нас было несколько мелких коз, нагруженных сумками, цыплята,
связанные спинами, два осла, на которых по очереди ехала Гота, и повозка. Ее
тащил вол, которому мы по мере сил постарались придать как можно более
понурый и запущенный вид. Почти все так или иначе замаскировались. Шадар
постригли волосы и бороды, семейные облачились в одежды Ведны. Я так и
осталась веднаиткой, но простилась с мужской одеждой. Зато Радиша, напротив,
превратилась в мужчину. Дядюшка Дой и Лозан Лебедь обрили головы и стали
Бходи. Лебедь выкрасил кожу в темный цвет, но, к сожалению, никакие
ухищрения не позволили ему изменить голубизну своих глаз. Готе пришлось
позабыть о своих замашках нюень бао.
Нарайан Сингх никаких изменений не претерпел - в сущности, он и так был
неотличим от тысяч других, выглядевших в точности также.
Смотрелись мы, конечно, странновато, но кого только не встретишь на
пути? Попадались и более причудливые группы людей. К тому же, все вместе мы
сходились только на стоянках. По дороге мы растягивались почти на полмили -
один из братьев Сингх впереди, другой замыкал шествие, а Речник все время
держался рядом со мной. У каждого из братьев Сингх было по устройству,
которые состряпали для них Гоблин и Одноглазый. Если Нарайан, Радиша или
Лебедь достаточно далеко отклонятся в сторону от линии, соединяющей эти
Штуки, горло нарушителя начнет стягивать удушающее заклинание.
Никто из этой троицы об этом не знал. Как предполагалось, сейчас мы все
стали друзьями и союзниками. Но друзья тоже разные бывают - одним я доверяла
больше, чем другим.
На Каменной Дороге, построенной Капитаном между Таглиосом и Джайкуром,
мы вообще никому не попались на глаза. Однако такая уйма народу, да еще с
младенцем, и повозкой, и постоянными веднаитскими молениями, и черт знает
чем еще, быстро передвигаться не может в принципе. Да и погода не
благоприятствовала. Я почувствовала, что просто заболеваю от бесконечного
дождя,
В последний раз я путешествовала по Каменной Дороге на огромном черном
жеребце, который, в общем даже без спешки, за сутки покрыл расстояние между
Таглиосом и Годжей на реке Майн.
По прошествии четырех дней после выхода из города мы были все еще
далеко от моста у Годжи - первого "бутылочного горлышка", где нас могла
подкарауливать опасность. Именно в тот день дядюшка Дой сообщил, что мы
находимся неподалеку от места, где он спрятал копию Книги Мертвых. Меня это
известие отнюдь не обрадовало.
- Проклятие! Я надеялась, что это дальше. Как мы будем объяснять
наличие книги, если нас остановят? Дой улыбнулся.
- Я - жрец. Проповедник. Вся ответственность будет на мне.- Несмотря на
трудности, он был счастлив.- Пойдем, поможешь мне достать ее.
- Что это такое? - спросила я два часа спустя. Мы оказались в месте,
больше всего напоминающем старые ночные кошмары Мургена о Кинь Оно было
ограждено частоколом длиной двадцать ярдов.
- Кладбище. Во времена хаоса, еще до того, как появился Черный Отряд,
одна из армий тенеземцев использовала это место сначала для лагеря, а потом
для захоронения погибших. Они посадили эти деревья чтобы скрыть могилы и
памятники от вражеских глаз. - Заметив испуганное выражение моего лица, он
добавил: - у были свои похоронные обряды.
Это я знала. Мне даже случалось быть свидетельницей подобных обрядов.
Но никогда прежде мне не приходилось ощущать такую плотную атмосферу печали.
- Тут все дело в заклинаниях, которые и призваны вызывать такое
тягостное ощущение. Тенеземцы надеялись выиграть войну, вернуться и устроить
тут мемориал. А до тех пор, так они хотели, пусть люди держатся подальше
отсюда.
- Ничего не имею против. У меня просто мурашки по коже бегают.
- Не бойся, ничего плохого не случится. Пойдем. Это должно занять не
больше нескольких минут,
Так и произошло. Или почти так - все продолжалось чуть-чуть дольше.
Пришлось открывать дверь одного из этих чудных захоронений и выкапывать
узел, завернутый в несколько слоев промасленной кожи.
- Это место стоит того, чтобы его запомнить, - сказал Дой, когда мы
двинулись обратно.- Люди, живущие поблизости, избегают его. А нездешние
вообще о нем не знают. Хорошее укрытие. Тебе понравится и Роковой Перелесок.
- Я была там. Он мне тоже не понравился, но в тот раз мне было не до
того, чтобы анализировать свои ощущения.
- Еще одно хорошее потайное место. По природе своей я не так
подозрительна, как Душелов, но время от времени находит и на меня. В
особенности мне подозрительны подобные метаморфозы - когда скрытный старый
нюень бао внезапно превращается в неуемного болтуна и чуть ли не насильно
предлагает свою помощь.
- Капитан прятался там однажды, - сказала я.- Ему это место не слишком
понравилось. Что ты замышляешь?
- Замышляю? Не понимаю.
- Прекрасно понимаешь, старик. Вчера я была всего лишь еще одна
дженгали, хотя и такая, с которой тебе приходилось считаться. А сегодня,
вдруг, ни с того, ни с сего, я получаю непрошенный совет. Вся накопленная
десятилетиями мудрость оказывается в моем распоряжении, точно я в некотором
роде твоя ученица... Хочешь, я понесу это по очереди с тобой? - В конце
концов, он был старый человек.
- По мере того, как шла жизнь, события разворачивались все быстрее и
принимали совершенно неожиданный - но обычно благоприятный - оборот, я все
более настойчиво и осознанно стал размышлять над мудрыми высказываниями Хонь
Тэй, над ее предвидением, даже над ее дьявольским чувством юмора. И, похоже,
в конце концов стал понимать весь смысл ее пророчеств.
- В которых, возможно, не было ничего, кроме чуши. Скажи все это Сари и
Мургену в следующий раз, когда увидишься с ними. И не забудь добавить
чуть-чуть больше искреннего чувства, когда будешь оправдываться.
Моя нарочитая резкость не произвела на него никакого впечатления.
Днем снова зарядил дождь. Он начался раньше, был сильнее обычного и
сопровождался совершенно невероятным, просто неистовым градом. Вдоль всей
дороги, укрываясь под деревьями, путешественники пытались собирать градины,
прежде чем они растают. Таглианцы никогда не видели снега и только во время
сезона дождей могут посмотреть на лед - если только они не забираются
достаточно далеко, в ту высокогорную область за Данда Преш, которую обычно
называют Страной Теней.
Собирать градины - забава для молодых. Старики забились как можно
глубже под деревья, накинув на себя что-нибудь от дождя. Наша малышка
плакала, не переставая. Ей не нравился гром. Ранмаст и Игбал одним глазом
следили за детьми, а другим за путешественниками, оказавшимися поблизости.
Они были убеждены, что кто-то из встреченных нами по пути непременно
окажется шпионом. С моей точки зрения, они вели себя совершенно правильно.
Речник неслышно бродил между деревьями, проклиная дождь. Я понимала и его
тоже.
Дядюшка Дой получил возможность на время отдохнуть от своей ноши,
устроившись рядом с Готой.
Она тут же принялась ворчать и жаловаться, но без своего обычного
энтузиазма.
Я уселась неподалеку от Радиши. Сейчас мы называли ее Таджик. Я
сказала:
- Вы уже начинаете понимать, почему вашему брату так нравилось все
время находиться в пути? - Она усмехнулась.- В каком-то смысле ему не везло.
Что бы он ни затевал, всегда находились сотни эгоистов, которые ради
собственной выгоды разрушали его мечту.
- Ты знала его? - спросила Радиша.
- Не очень хорошо. Не в той мере, чтобы пускаться с ним в философские
рассуждения. Но он не был скрытным человеком.
- Мой брат? В таком случае, покинув двор, он изменился гораздо больше,
чем я думала. Живя во Дворце, он ни перед кем не раскрывал свое внутреннее
"я".
- Вдали от центра его власть была более прочной. Не нужно было
считаться ни с кем, кроме Освободителя. Его люди любили князя и готовы были
следовать за ним куда угодно. Что и закончилось для большинства из них
гибелью, когда вы изменили свое отношение к Отряду. - Он действительно жив?
Или ты просто манипулируешь мной в своих собственных интересах?
- Конечно, я манипулирую вами. Но он жив, это правда. И все Плененные
тоже. Вот почему мы покинули Таглиос несмотря даже на то, что вы с нами.
Прежде всего и больше всего мы хотим, чтобы наши братья обрели свободу.
Моих ушей коснулся шепот:
- Сестра, сестра...
- Что?
Радиша молчала, с любопытством поглядывая на меня.
- Это не я, - произнесла она немного погодя. Я в тревоге оглянулась по
сторонам, но не увидела никого.
- Наверно, просто дождь шумит по листьям.
- Хм-м-м. - Радишу, конечно, мои слова не убедили. Они и звучали
неубедительно. Я почувствовала, как сильно мне недостает Одноглазого и
Гоблина.
Я снова отыскала Дядюшку Доя.
- Госпожа не раз повторяла, что ты колдун, хотя и не очень сильный.
Если у тебя есть хоть какой-то дар, пожалуйста, используй его, чтобы
выяснить, не следит ли кто-нибудь за нами. - Как только Душелов придет к
выводу, что мы за пределами Таглиоса, ее вороны и Тени быстро найдут нас.
В усмешке Дядюшки Доя сквозила обычная уклончивость.

49

По-настоящему страшно стало нам наутро через день, как раз тогда,
когда, казалось бы, были веские основания считать, что все идет как надо.
Предыдущий день прошел спокойно, никаких ворон поблизости не наблюдалось.
Все складывалось так, что мы могли достигнуть Рокового Перелеска еще до
завтрашнего дневного ливня и, значит, сделать свое дело и освободиться до
полуночи. Такая перспектива радовала.
Внезапно на дороге к югу от нас появилась группа всадников. Они скакали
в нашу сторону, и вскоре стало ясно, что на них форменная одежда.
- Что будем делать? - спросил Речник.
- Просто надеяться, что они ищут не нас. Идем дальше.
Всадники не проявляли интереса к тем путешественникам, которые шли
перед нами, хотя сгоняли всех с дороги. Они скакали не слишком быстро, но и
не прохлаждались. Дядюшка Дой подошел к ослу, на котором сейчас не ехала
Гота. Ноша животного состояла из сложенной палатки и шестов от нее, а под
всем этим был спрятан Бледный Жезл. Несколько пускателей огненных шаров
лежали там же - они выглядели как бамбуковые шесты от палатки.
Теперь у нас их оставалось совсем мало. И новые не появятся до тех пор,
пока мы не вытащим Госпожу из-под земли. Гоблин с Одноглазым не могли
создавать их - хотя в приватной обстановке Гоблин признавался, что еще
десять лет назад это было им по силам.
Оба были уже слишком стары почти для всего, что требовало гибкости
мышления и, в особенности, физической сноровки. Туманный прожектор для
фиксирования Мургена, по всей вероятности, был последним существенным
вкладом, который они оказались в состоянии сделать. Да и то, вся
немагическая часть этой конструкции была изготовлена проворными руками юного
Тобо.
Всадники были вооружены - я заметила отблеск полированной стали.
- Слева от дороги, - сказала я Речнику.- Собираемся там.
Однако я опоздала. Идущий вперед Икбал уже отпрыгнул вправо.
- Надеюсь, у него хватит ума перейти к нам, когда они проедут мимо.
- Он не дурак, Дрема.
- И тем не менее, мы здесь, а он там, не так ли?
- Это точно.
Вскоре стало ясно, что всадники были передовым отрядом гораздо более
крупной военной группировки, а она, в свою очередь - авангардом Третьей
Территориальной Дивизии таглианской армии. Третья Территориальная Дивизия
была личной частью Великого Генерала. А это означало, что Бог решил лицом к
лицу столкнуть нас с Могабой.
Бог, несомненно, пошутил. Ну, что же, ему виднее - только Он знает Свое
собственное сердце. Я постаралась не терзаться, обдумывая практические
последствия этой шутки для нас. Моя задача - собрать всех слева от дороги, и
все. Но тут меня осенило, что Могаба знает кое-кого из нас в лицо; и не
только он сам, но и все ветераны, которые по возрасту могли быть участниками
Кьяулунской войны и войны с Хозяевами Теней.
Мы, конечно, сильно изменились. И далеко не все встречались в свое
время с Великим Генералом. Если не считать дядюшки Доя, матушки Готы, Лозана
Лебедя и... Проклятие! И Нарайана Сингха! Нарайан был близким союзником
Великого Генерала перед самой войной с Хозяевами Теней. Эти двое не раз
вместе вынашивали и осуществляли свои злобные планы.
- Мне нужно изменить свою внешность.
- Что?
Рядом, напугав меня, возник тощий маленький Обманник. Если он способен
вот так неслышно подкрадываться...
- Это ведь Великий Генерал, Могаба, верно? И он может узнать меня,
несмотря на то, что прошли годы с тех пор, как мы встречались лицом к лицу.
- Ты удивляешь меня, - призналась я.
- Я исполняю желание богини,
- Конечно.- Нет Бога, кроме Бога. И все же каждый день мне приходится
иметь дело с богиней, чье воздействие на мою жизнь несравненно более
ощутимо. Были времена, когда мне приходилось бороться с собой, чтобы
выкинуть эти мысли из головы. В Прощении Своем Он Подобен Земле.- Что, если
тебе переодеться и снять тюрбан?
Хотя, поскольку речь шла о нем, никакое решение не казалось в полной
мере удовлетворительным. Как уже говорилось, внешне Нарайан Сингх был
типичным представителем мужской части гуннитов. Думаю, Могабе будет нелегко
узнать его, даже если когда-то, как поговаривали, они были любовниками. Хотя
вряд ли Нарайан до такой степени забылся. Как можно? Ведь он не кто-нибудь,
а Господин Обманник, живой святой этого культа.
- Стоит попробовать.
Сингх отошел, а я с внезапно вспыхнувшей подозрительностью глядела ему
вслед. С чего бы это он вдруг так разволновался? Он не мог не знать, что в
какой-то степени сама природа обеспечивала ему анонимность. Значит, он,
скорее всего, просто хотел заморочить мне голову. С какой целью?
Жаль, что я не могла просто перерезать ему горло. Одно беспокойство с
ним - кто знает, что у него на самом деле на уме? Но никуда не денешься,
приходилось терпеть. Ключ, нам нужен был Ключ, а без Сингха до него не
добраться. Даже дядюшка Дой точно не знал, как выглядит то, что мы ищем. Он
никогда не видел Ключ и даже узнал о его существовании лишь после того, как
его украли. Я очень надеялась, что, увидев Ключ, он все же каким-то образом
поймет, что это не подделка.
У меня не было времени обдумать, что именно убедило Сингха согласиться
отправиться с нами и почему он поверил, что мы не убьем Дочь Ночи. Ведь они
находились в разных местах и ничего точно о ней он знать не мог.
Отряд кавалеристов проскакал мимо. Они не обратили на нас никакого
внимания, поскольку мы сами убрались с их пути. В нескольких сотнях ярдов
позади шагал первый батальон пехотинцев, подтянутых и аккуратных настолько,
насколько Могаба смог добиться этого от них на марше. Впечатляющее зрелище.
Проходя мимо, некоторые выкрикивали мне непристойные предложения, но в
остальном солдаты не обращали на нас внимания. Третья Территориальная была
высокодисциплинированной, профессиональной дивизией, в полном соответствии с
характером и волей Могабы - ничего похожего на оборванных отщепенцев, из
которых состоял Отряд.
С военной точки зрения, мы были просто "ноль", больше ничего. Нас
осталось так мало, что ни о каких сражениях с частью вроде Третьей
Территориальной не могло быть и речи. Сердце Ворчуна будет разбито, когда мы
вытащим его из-под земли.
Мой оптимизм пошел на убыль. Теперь, когда дорогу заняли солдаты, наше
движение волей-неволей замедлится. Судя по верстовым столбам, до Рокового
Перелеска оставалось совсем немного, но все же для нас это было несколько
часов пути. Повозка и животные будут долго тащиться по грязной, неровной
земле.
Я начала оглядываться в поисках местечка, где можно было бы укрыться от
дождя, хотя, насколько мне помнилось по прошлым временам, здесь с этим было
непросто. Не помог и дядюшка Дой, когда я спросила его об этом. Он сказал:
- Сам Перелесок - вот единственное серьезное укрытие, которое можно
найти поблизости.
- Нужно послать кого-нибудь на разведку.
- Почему это тебя так волнует?
- Мы имеем дело с Обманниками.
Я промолчала о том, что наша встреча со Слинком и его группой из Семхи
должна была произойти именно там. Дою совсем не обязательно нужно это знать.
Да и Слинк мог запоздать, если ему придется увертываться от армии Могабы и
патрулей.
- Я могу пойти. Мое отсутствие ни у кого не вызовет интереса.
- Возьми с собой Лебедя. Он - наше самое слабое звено с точки зрения
возможного предательства.
С Радишей тоже риск был немалый, хотя до сих пор она не проявляла
склонности поднять крик, взывая о помощи. Однако Речник все время держался
поблизости и, в случае чего, мог схватить ее за горло.
Что-что, а глупой ее не назовешь. Если она и собирается предать нас, то
решится на это лишь в том случае, если у нее будет шанс уцелеть.
Никто не обратил внимания, когда дядюшка Дой и Лозан Лебедь исчезли.
Дядюшка Дой не стал брать с собой Бледный Жезл. Я подошла к Речнику и
Радише.
- Сейчас эта местность гораздо лучше разработана, - заметила я.
Во времена моей юности пространство между Таглиосом и Годжей по большей
части представляло собой пустыню. Селения были маленькие, бедные и жили за
счет крошечных полосок обработанной земли. В те дни тут не было
самостоятельных хозяйств. Теперь, напротив, они виднелись повсюду. Их
основали уверенные в себе, независимо мыслящие ветераны или те, кто сбежал
из мест, где земля была исковеркана, потому что долгое время находилась под
пятой Хозяев Теней. Новые хутора тянулись вдоль дороги сразу же за полосой
отчуждения Кое-где они даже мешали сойти с дороги. Солдат, направляющихся на
север, оказалось около десяти тысяч, не считая обоза, который следовал
позади.
Вполне достаточно, чтобы занять дорогу на мили и мили. Вскоре стало
ясно, что нам не удастся добраться до Рокового Перелеска не только до дождя,
но, может быть, и до наступления сумерек.
Будь у меня выбор, я меньше всего хотела бы оказаться поблизости от
этого места в темноте. Я уже бывала тут ночью, много лет назад, когда
принимала участие в рейде Отряда, целью которого было захватить Нарайана и
Дочь Ночи. Тогда мы перебили почти всех, кто был с ними, но эти двое
ускользнули. Мне запомнились лишь страх, и холод, и ужасное ощущение, точно
Перелесок имел собственную душу, даже более чуждую, чем душа паука. Мурген
как-то сказал, что находиться тут ночью так же скверно, как оказаться
втянутым в один из снов Кины. Находясь в нашем мире. Перелесок таил в себе
заразу чего-то совершенно чужеродного.
Я попыталась расспросить Нарайана об этом. Почему его предшественники
почитали именно Перелесок как свое самое святое место? Как его отличали от
других перелесков в те времена, когда воздействие человека на лицо земли
было существенно меньше?
- Почему это тебя интересует. Летописец? - Мой интерес явно показался
Сингху подозрительным.
- Потому что я по природе своей любопытна. Разве тебе никогда не бывало
интересно, каково происхождение некоторых вещей и почему люди поступают так
или иначе?
- Я служу богине.
Я молчала, выжидая. Без толку. Очевидно, он полагал, что этим все
сказано. Как человек религиозный, я могла понять его, хотя такой ответ меня
и не удовлетворил.
Я возмущенно фыркнула, Нарайан самодовольно улыбнулся.
- Она реальна, - сказал он.
- Она - это тьма.
- Следы ее деятельности можно заметить вокруг нас каждый день.
Неправда.
- Это не так. Другое дело, если она когда-нибудь обретет свободу. Вот
тогда, я думаю, мы их и в самом деле увидим.- Внезапно эта дискуссия вызвала
у меня ужасно неприятное чувство. Втянувшись в нее, я как бы признавала факт
существования другого бога, не моего, что, как утверждает моя религия,
невозможно.- Нет Бога кроме Бога.
Нарайан снова самодовольно улыбнулся. Могаба в свое время сделал для
меня одно-единственное доброе дело. Предоставив меня самой себе, он дал мне
возможность заняться суровой и обременительной умственной гимнастикой,