Страница:
[929]«Печать тогда только повлечет за собой отречение от Христа и сочетание с антихристом, когда будет добровольно принята человеком. Добровольное приятие „печати“, отождествляющееся с явным отвержением Христа, лишает Божественной благодати, поскольку сам человек по своему желанию перестает содействовать этой Благодати и без всякого раскаяния стремится отвергнуть ее»
[930].
Также мне было очень радостно прочитать проповедь, произнесенную 26 февраля 1999 года московским протоиереем Александром Шаргуновым:
«666 есть прежде всего число человеческое, такое же, как всякое другое число. Если вы встретите в Библии 666-ю страницу, вы же не будете ее вырывать, эта страница такая же, как любая другая страница. Значит, само по себе это число еще ничего не значит. Только тогда, когда оно наполняется духовным содержанием принесения жертвы идолу, как отступничества от Христа, оно становится таковым. Блаженный Августин говорит, что число „шесть“ является числом совершенства, ибо Бог сотворил мир в течение шести дней, и мир был совершенный. И только на седьмой день Бог освятил этот мир, так что он обретает свое назначение только тогда, когда освящен Богом. Самая главная опасность, которая существует в мире – это стремление к совершенству без Бога, и тройное самосовершенство – будь то личность человека, будь то сама Церковь Христова или человеческое общество – есть число 666. Это число не может быть внешне обозначено. Выбор добра и зла осуществляется всегда в свободе. Только то, что делается свободно и сознательно, имеет значение. Невозможно, чтобы просто одно число, само по себе, имело такое мистическое значение. Что сказать о людях, которые создали сверхмощный компьютер с апокалиптическим названием „Зверь“ и предлагают нам принять электронные карточки, использующие штрих-код с числом 666? Является ли участие в принятии таких карточек нашим отступничеством уже от Христа? Мы должны увидеть, что только тогда, когда это будет связано с отречением от Христа: словом ли или каким-то действием (то есть свободным принятием антихриста); только тогда, когда христианин отречется от знамения своего Крещения, в таинстве которого он трижды отрекался „сатаны и всех дел его, и всех ангел его, и всего служения его, и вся гордыни его“ и трижды сочетавался Христу; только тогда, когда он отречется от печати дара Духа Святаго, принятой на лоб и на руку в миропомазании, – число 666 действительно станет для него губительным. Оно и сейчас не является безопасным постольку, поскольку идет уже бесовская игра со словом „зверь“. Но до тех пор, пока нам не объявлено, что именно такое отречение от Христа предполагает принятие нами карточки с числом 666, мы должны видеть разницу между пропастью и стоянием у самой пропасти. Мощная современная техника и стремительное развитие беззакония в мире действительно подвели нас уже к краю этой пропасти, но это не есть еще сама пропасть. Это такая же разница, как разница между жизнью и смертью: между тем и другим расстояние – всего один шаг. Но сделать этот шаг раньше времени – значит погубить себя и других людей. Призвать других людей раньше времени сделать этот выбор – значит призвать их к исповедничеству и мученичеству: любою ценою не принять эту карточку. И, значит, допустить ту духовную слепоту, которая ведет к утрате самого важного – рассудительности. Святой Афанасий Великий говорит нам, что самое главное в богословии и в духовной жизни – именно чувство равновесия, с тем чтобы не уклониться ни вправо, ни влево и не потерять почву под ногами; и чтобы не было тревоги, не было паники, не было растерянности, то есть: не было жертвенности там. где она не требуется. Дай Бог, чтобы мы понимали, что и самые духоносные старцы могут иногда ошибаться. Не должно быть у нас слепого довлеющего авторитета. Как говорит преподобный Серафим Саровский: „Когда я говорил от своего ума, то бывали ошибки“. А преподобный Силуан Афонский, приводя эти слова, говорит: „Ошибки могут быть трагическими“. Это говорят о себе святые люди, которые для нас являются абсолютными авторитетами. Наступают времена больших испытаний для Церкви во всех отношениях: и внешних, и внутренних духовных, поэтому рассудительность, как говорят святые отцы, должна явиться для нас главным духовным даром, ибо, не имея рассудительности, при всех прочих дарованиях мы можем направить и свое благородство, и всю свою силу не туда, куда нужно. Будем молить Господа о том, чтобы Он дал нам чистоту сердца, и мы сохранили ее (как те люди, которые не осквернили своего поста), с тем чтобы видеть Бога. И чтобы по милости Божией, по дару Церкви, которая имеет ум Христов, мы обрели спасительную рассудительность и слышали слово Господне: „Берегитесь, чтобы кто не прельстил вас“ (Мф.24, 4)». [931]
Несмотря на то, что наши взаимоотношения с прот. Александром Шаргуновым нельзя назвать близкими, в этом вопросе у нас, кажется, нет разногласий. Похоже, что в только что процитированной проповеди есть почти все, что вызвало критические выпады прот. Георгия в мой адрес… Придется, видимо, прот. Георгию еще и о. Александра Шаргунова уличить в высокомерии…
Сам же диагност человеческих душ, конечно, исполнен подлинного смирения. Которое особенно ярко проявляет себя в такой, например, фразе: «Зараза не у нас, а у вас – в ваших больных головах и каменных сердцах». [932]
Занятно, что видя грехи там, где их нет, о. Георгий почему-то предполагает покаяние там, где его также нет: «Причина нескрываемо резкого тона кураевской брошюрки кроется в самооправдательном чувстве Кураева. Он признается: „И компьютер у меня всегда с собой… И в Интернете есть у меня своя страничка“». [933]
Честно скажу: я не считаю грехом то, что я пользуюсь компьютером, равно как и то, что работаю в Интернете. И ни каяться, ни «признаваться» в этом не намеревался. Впрочем, брошюры и газеты прот. Георгия также сверстаны на компьютере. И потому совсем уж непонятно – зачем о. Георгий делает вид, будто работа на компьютере есть грех, в котором можно лишь «оправдываться».
Впрочем, в одном, наверно, мне придется попробовать именно оправдаться… Не только о. Георгия, но и многих православных людей смущает моя манера шутить на лекциях или же заведомо разговорным тоном говорить о тех или или иных гранях церковной жизни и веры. Что ж, тут я прошу вас: потерпите на мне… Позвольте немного поюродствовать. Да, я заранее знаю, что те или иные мои «вольности» смутят некоторых православных. Но – именно православных. И соблазнятся эти православные обо мне, а не о Христе и не о нашей вере. Но лучше пусть церковные люди соблазняются обо мне, нежели нецерковные – о православии. Тем, кто корит меня тем, что я-де сею соблазн, я отвечаю: а не задумывались ли вы над тем, сколько соблазна посеяли «правильные» проповели «правильных» батюшек? Сколько подростков (да и взрослых людей) на многие годы были оттолкнуты от Церкви потому, что встретившийся им проповедник говорил высокой церковнославянской вязью, в которой эти ребята не узнали ничего понятного для них? Так что уж позвольте мне подвести их к церковному порогу теми средствами, что доступны мне… А затем уж вы сможете прививать им нормы благочестия – теми средствами, что знакомы вам…
Наконец, несколько сюжетов, имеющих богословское звучание.
По выводу прот. Георгия, «Для Кураева не авторитет Священные Синоды… Да что люди смертные, для Кураева и святые „Отцы заблуждались… ошибались… И старцы могут заблуждаться…“. Кураев даже приводит примеры „ошибок“ святых. Очевидно, что он или никогда не признавал святых Божиих, или это результат частого общения с протестантами (они ведь святых не почитают). Может ли истинный раб Божий во всеуслышание сказать об „ошибках“ святых? Никогда! Здесь Кураев поступает по отношению к Святой Церкви по хамски (весьма показательно для оценки – что такое Кураев)». [934]
Что ж, пусть прот. Георгий приглядится – кого именно он зачислил в хамы.
Святитель Марк Ефесский: «Какая нужда была бы во вселенских соборах, если бы каждый из учителей не мог бы ни в чем отступать от истины» [935]. «Человеку, хотя бы он и достиг верха святости, невозможно не погрешать, и особенно в таких предметах, о которых прежде не было исследования и не было дано отцами общего, соборного решения» [936].
Святитель Фотий Константинопольский: «Мало ли было затруднительных положений, которые вынуждали многих отцов частью неточно выражаться, частью говорить по применению к обстоятельствам при нападении врагов, а иное и по человеческому неведению, которому подпали и они. Если же иные и говорили неточно или по неизвестной нам причине уклонились даже от пути, но исследований не было и никто не вызывал их к дознанию истины: мы оставляем их в числе отцов точно также, как бы и не говорили они того, оставляем частью за знаменитость их жизни и славу добродетелей, частью за непорочность веры их в прочих отношениях, но не следуем тем словам их, где погрешили они». [937]
Святитель Василий Великий: «должно писаниями поверять то, что говорят учители и согласное с писанием принимать, а несогласное отвергать и всячески отвращаться тех, которые держатся такого учения» (о творениях св. Григория Чудотворца). [938]«Не все хвалю у Дионисия, иное же и вовсе отметаю» (о св. Дионисии Александрийском). [939]
Преп. Варсонуфий объясняет ошибки у святых влиянием их прежнего окружения и образования. Каждый человек – даже святой – остается человеком своего времени и несет в себе некоторые предрассудки своего века, иногда не замечая их расхождения с Евангелием. Поскольку и пока это расхождение не замечено – оно и не может вмениться во грех. Однако, поясняет собеседник Варсонуфия преп. Иоанн, если бы такие Отцы помолились, чтобы Господь просветил их ум и по этим вопросам – неточностей удалось бы избежать: «они не просили Бога, чтобы Он открыл им, истинно ли сие учение, и потому Бог оставил их при собственном их разумении». [940]
Вообще «Православная Церковь никогда не ставила знака равенства между святостью и непогрешимостью» (Л. Успенский). [941]Но в одесской семинарии, кажется, учат иначе…
Еще один богословский сюжет: Прот. Георгий пишет: «46-е правило святых Апостолов гласит: „Епископа, или пресвитера, приявших крещение или жертву еретиков, извергати повелеваем. Кое бо согласие Христови с велиаром; или коя часть верному с неверным?“.65-е правило святых Апостолов гласит: „Аще кто из клира, или мирянин, в синагогу иудейскую или еретическую войдет помолитися: да будет и от чина священного извержен, и отлучен от общения церковнаго“. Но что для Кураева церковные правила? Он попирает церковные правила, а ведь он как-никак в сане диакона. В своей брошюрке он приводит пример, как он посещает язычника и вкушает у него идоложертвенное. Причем, при этом спокойно замечает: „Вполне возможно, что плов, поставленный передо мной, изготовлен из того ягненка, который был принесен перед статуей Аполлона, то есть является „идоложертвенным“. Мы можем даже догадываться, что предлагаемая нам пища была как-то по-язычески освящена“. „Не опасно войти даже в языческое капище“ – утверждает „просвещенный“ диакон со свойственным ему свободным, вольным обращением рассуждает о серьезнейших вопросах… Он попирает церковные правила». [942]
Ну, а если сбавить скорость полемических оборотов и вчитаться внимательнее как в канонические правила, так и в мой текст?
Во-первых, в указанных правилах речь идет не о языческих собраниях, а о еретических или иудейских. У меня же речь идет прежде всего о посещении языческого дома. Во-вторых, эти каноны запрещают не простое посещение иноверных собраний, а участие в их таинствах – отсюда упоминания «жертвы еретиков» (т. е. принятие причастия на инославной литургии) и желания «помолитися». Я сам никогда не причащался у еретиков и не молился с ними. Равно как и не призывал к подобному поведению. И говорю я не о языческих мистериальных трапезах, а о самых что ни на есть обычных, домашних. Просто о. Георгий пробует ради полемической выгоды выглядеть наивнее, чем он есть на самом деле. Полагаю, что он прекрасно понял, что рассказывая об идоложертвенном «барашке», я не автобиографию излагаю, а гипотетическим примером изъясняю мысль ап. Павла. Но, чтобы обнажить перед читателями меру моего падения, очевидный писательский прием (очевидный хотя бы потому, что упомянут Аполлон, почитателей которого нынче нигде не сыщешь) прот. Георгий выдает за биографическое утверждение – «В своей брошюрке он приводит пример, как он посещает язычника и вкушает у него идоложертвенное».
Дальше на эту тему я говорить не буду – читателю достаточно сопоставить упреки о. Георгия с теми цитатами ап. Павла, что приведены мною в том фрагменте и с цитированными мною дневниками святителя Николая Японского. [943]
На всякий случай, чтобы успокоить присновозбужденную совесть о. Георгия, скажу: я сам никогда не вкушал идоложертвенной пищи. Можете навести справки в элистинской епархии: в одном из буддистских монастырей Калмыкии местный монах все время пробовал накормить меня какими-то хлебами и печеньями, сложенными в вазочках перед статуями буддистских божеств. Мне пришлось его разочаровать: эти его гостеприимные жесты я не поддержал… Лишь однажды я обедал в кришнаитском ашраме. Но за неделю до этого я предупредил кришнаитов (очень активно зазывавших меня в гости), что есть я буду только ту пищу, которая не будет «освящена» по кришнаитским ритуалам. Они мне обещали исполнить мое пожелание. Я, конечно, не мог проверить, как они готовили обед (кстати, это оказался украинский борщ). Но факт тот, что сами они не ели со мной (кришнаитские законы запрещают вкушать неосвященную пищу). Тот обед был все же освящен: молитвой и благословением православного священника Олега Стеняева, с которым мы и пришли на тот диспут…
Но при этом я убежден, что любые знаки (как христианские, так и антихристианские) пусты, если те, кто их использует, не влагают в них религиозного осмысления. Крестик, купленный в табачном киоске, вряд ли защитит рокера, использующего его в качестве нашейной «фенечки». Вот также и три шестерки, пятнящие продукты или документы, не сквернят нас, если умом своим мы стоим во Христе, а внешне никаким жестом не выражаем почтения пред «богами иными».
Я искренне пробовал найти в брошюре прот. Георгия Городенцева богословские аргументы, позволяющие утверждать, что принятие налоговых номеров будет иметь мистические последствия для прошедших регистрацию христиан. Единственный богословский довод его был только что проанализирован: дескать, из Апокалипсиса следует, что люди сначала примут печать, и лишь затем будет обольщены… После сопоставления с Писанием, Преданием и логикой, об этом единственном богословском доводе прот. Георгия приходится сказать: «Ты взвешен на весах и найден очень легким» (Дан.5, 27).
Вновь скажу: я не расхожусь с о. Георгием или с греческими богословами в оценке политических последствий электронной регистрации граждан. Просто эту тему я вынес в отдельную статью – «О нашем поражении». Разговор же о налоговых номерах я предложил вести с чисто богословски-пастырских позиций: становится ли человек, прошедший регистрацию, дальше от Христа; становится ли он причастен антихристову духу; заслуживает ли церковного наказания его уступчивость перед требованиями государства – вот вопросы, поставленные мной. Мои ответы: нет, .. нет, .. нет. Ответы прот. Георгия противоположные. Вот только без аргументов.
В отличие от прот. Георгия, я считаю, что баррикады скорее надо было строить в 1918 году. Сегодня же, прежде чем призывать к гражданскому неповиновению, стоит вспомнить евангельскую притчу: «Какой царь, идя на войну против другого царя, не сядет и не посоветуется прежде, силен ли он с десятью тысячами противостать идущему на него с двадцатью тысячами?» (Лк.14, 31). Сегодня строить баррикады уже слишком поздно – если целью сопротивления мы ставим сохранение православного общественно-государственного уклада (как было в 1918). И сегодня же еще слишком рано для того, чтобы строить те баррикады, которые сохранили бы наш внутренний мир от вторжения в него антихристовой идеологии. Рано потому, что государство еще не требует от нас согласия с его идеологией.
… По правде сказать, мне еще никогда не приходилось полемизировать с профессиональным православным богословом. С сектантами, журналистами, светскими философами, с пономарями, актрисами, наконец, с приходскими священнослужителями – приходилось. А вот с богословами – нет. Может, поэтому, мне было так горько знакомиться с брошюрами и статьями прот. Георгия. Уровень запальчивости, пристрастности (а порой даже и богословской неосведомленности и, увы, даже полемической непорядочности) оказался таким же.
И все же, несмотря на полемический задор прот. Георгия Городенцева, Одесская епархия 31 июля 1998 года приняла мудрое решение: разрешить людям самим решать, входить ли в общение с налоговой инспекцией, или нет. Конечно, церковные правила предписывают при принятии такого решения посоветоваться со своим духовным отцом и исполнить его благословение. А потому в заключение нашей дискуссии надо напомнить очевидное: моя позиция – это позиция не-духовника, не-священника, но позиция теоретика. Богослов может лишь предложить епископату и священству подборку сделанных им выписок из святоотеческих суждений по обсуждаемому вопросу, приложить к ним свои комментарии, и предположить, что Евангелие может быть соотнесено с той или иной гранью нашей жизни вот таким образом. Но не богослов принимает решения. Богослов говорит: предание позволяет поступить так-то. Но тот крест, что лежит на архиерее и на духовном отце – это крест ответственных решений: действительно ли именно этому человеку и именно в этой ситуации духовно безопасно сделать такой поступок (даже если в церковном предании и есть подобные прецеденты, о которых напомнил теоретик-богослов) [944].
Поэтому даже тех, кого я убедил, прошу все же не самовольничать, а посоветоваться со своими духовными наставниками. И если мнение Вашего духовника будет иным, чем мое – послушаться следует именно его, а не меня. Впрочем, Вы можете предложить Вашему духовному наставнику при принятии его решения учесть те аргументы, что изложены в моей книге (в том числе и прежде всего – ссылки на мнение высшего церковного руководства).
И еще у Вас есть право не послушаться Вашего духовника, если он призывает Вас к расколу со всей остальной Церковью, объявляет прельщенными и безблагодатными Патриарха и Синод. В нашей Церкви много болячек и грязи. Но все то, что уходит в расколы, становится еще тусклее.
Ставка в наших дискуссиях очень велика. Дело в том, что согласно весьма распространенному в Церкви мнению, во времена антихриста официальная церковная структура призовет к послушанию ему-тем, что изложил прот. Георгий в связи с Декларацией митрополита Сергия. Когда вместо слуг Христовых на церковных кафедрах воссядут те, кто будут подобны «блуднице Вавилонской», тогда люди, формально все еще называющие себя служителями Христа, не смогут призвать к сопротивлению антихристу и его печати. И тогда – "когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте, – читающий да разумеет, – тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы (Мф.24, 15-16).
Значит, вопрос об отношении к налоговым кодам – это вопрос о доверии к Церкви, к ее иерархии. Если и в самом деле принятие налогового номера ведет к умалению благодати Христовой в человеке, а Синод этого не заметил – значит, наши иерархи уже потеряли дар различения духов и внутренне уже капитулировали перед духом антихриста. Тогда от них не то что можно, а нужно убегать.
Но прот. Георгий Городенцев написал не одну, а две брошюры: в одной он утверждает, что откалываться от Московской Патриархии нельзя, а в другой по сути дела утверждает, что ее возглавление духовно слепо, ибо не разглядело «подобие антихристовой печати» и оскудение благодати в мире, вызванное деятельностью налоговой полиции. Только прот. Георгий заметил, что благодати стало меньше. А Синод говорит, что «те, кто призывает к публичному отказу от всяких номеров, поступают безответственно». Значит, если прав о. Георгий, выходит, что Синод призывает людей к таким действиям, которые сделают их менее доступными для благодати Христовой. Но ради спасения должно избегать людей и структур, мешающих полноте нашей жизни во Христе. Значит – надо отходить от Московского Синода, расставляющего препятствия на пути спасения… Так что – вопреки желанию прот. Георгия – книжка у него получилась с объективно раскольническим выводом. То, что строит его левая рука, разрушает правая. Увы, из некоторых украинских монастырей исходят сегодня противоположные импульсы: издаются листовки с призывами сохранить каноническую верность Патриарху Московскому и всея Руси – и тут же издаются листовки, по сути обвиняющие Патриарха в отступничестве от Православия…
Я же предлагаю следовать другой логике: если я утверждаю, что Русская Православная Церковь (вместе с Украинской Православной Церковью) благодатна, значит, ее иерархия и священство не утратили Христовых даров. Значит, я могу довериться Патриарху Московскому Алексию, митрополиту Киевскому Владимиру, Московскому и Украинскому Синодам, которые не видят «тяжкого апокалиптического греха» в налоговой регистрации и использовании штрих-кодов в личных документах. Но тогда на вопрос, вынесенный протоиереем Георгием в название его книги – «Прав ли Кураев?» – я, преодолевая привычку, которая велит мне перед священниками каяться, все же дерзну ответить: в этом вопросе – прав.
Есть, впрочем, у меня и свой, сугубо частный довод, склоняющий меня к тому, что пространство истории еще не схлопнулось в антихристовом мраке. История кончится тогда, когда люди отупеют своими сердцами. Когда потеряется духовная жажда. Когда люди станут глухи к слову Евангелия. Когда тускло-равнодушные глаза будут смотреть на храмы, иконы, проповедников… Но я вижу глаза моих студентов в духовных школах и в светских университетах. Я вижу, как они распахиваются и загораются. И потому я убежден: нынешнее поколение русских людей не будет жить при антихристе. В них еще слишком много жизни и искренности. Они еще смогут побороться. И ради них Господь еще отсрочит последние события.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Также мне было очень радостно прочитать проповедь, произнесенную 26 февраля 1999 года московским протоиереем Александром Шаргуновым:
«666 есть прежде всего число человеческое, такое же, как всякое другое число. Если вы встретите в Библии 666-ю страницу, вы же не будете ее вырывать, эта страница такая же, как любая другая страница. Значит, само по себе это число еще ничего не значит. Только тогда, когда оно наполняется духовным содержанием принесения жертвы идолу, как отступничества от Христа, оно становится таковым. Блаженный Августин говорит, что число „шесть“ является числом совершенства, ибо Бог сотворил мир в течение шести дней, и мир был совершенный. И только на седьмой день Бог освятил этот мир, так что он обретает свое назначение только тогда, когда освящен Богом. Самая главная опасность, которая существует в мире – это стремление к совершенству без Бога, и тройное самосовершенство – будь то личность человека, будь то сама Церковь Христова или человеческое общество – есть число 666. Это число не может быть внешне обозначено. Выбор добра и зла осуществляется всегда в свободе. Только то, что делается свободно и сознательно, имеет значение. Невозможно, чтобы просто одно число, само по себе, имело такое мистическое значение. Что сказать о людях, которые создали сверхмощный компьютер с апокалиптическим названием „Зверь“ и предлагают нам принять электронные карточки, использующие штрих-код с числом 666? Является ли участие в принятии таких карточек нашим отступничеством уже от Христа? Мы должны увидеть, что только тогда, когда это будет связано с отречением от Христа: словом ли или каким-то действием (то есть свободным принятием антихриста); только тогда, когда христианин отречется от знамения своего Крещения, в таинстве которого он трижды отрекался „сатаны и всех дел его, и всех ангел его, и всего служения его, и вся гордыни его“ и трижды сочетавался Христу; только тогда, когда он отречется от печати дара Духа Святаго, принятой на лоб и на руку в миропомазании, – число 666 действительно станет для него губительным. Оно и сейчас не является безопасным постольку, поскольку идет уже бесовская игра со словом „зверь“. Но до тех пор, пока нам не объявлено, что именно такое отречение от Христа предполагает принятие нами карточки с числом 666, мы должны видеть разницу между пропастью и стоянием у самой пропасти. Мощная современная техника и стремительное развитие беззакония в мире действительно подвели нас уже к краю этой пропасти, но это не есть еще сама пропасть. Это такая же разница, как разница между жизнью и смертью: между тем и другим расстояние – всего один шаг. Но сделать этот шаг раньше времени – значит погубить себя и других людей. Призвать других людей раньше времени сделать этот выбор – значит призвать их к исповедничеству и мученичеству: любою ценою не принять эту карточку. И, значит, допустить ту духовную слепоту, которая ведет к утрате самого важного – рассудительности. Святой Афанасий Великий говорит нам, что самое главное в богословии и в духовной жизни – именно чувство равновесия, с тем чтобы не уклониться ни вправо, ни влево и не потерять почву под ногами; и чтобы не было тревоги, не было паники, не было растерянности, то есть: не было жертвенности там. где она не требуется. Дай Бог, чтобы мы понимали, что и самые духоносные старцы могут иногда ошибаться. Не должно быть у нас слепого довлеющего авторитета. Как говорит преподобный Серафим Саровский: „Когда я говорил от своего ума, то бывали ошибки“. А преподобный Силуан Афонский, приводя эти слова, говорит: „Ошибки могут быть трагическими“. Это говорят о себе святые люди, которые для нас являются абсолютными авторитетами. Наступают времена больших испытаний для Церкви во всех отношениях: и внешних, и внутренних духовных, поэтому рассудительность, как говорят святые отцы, должна явиться для нас главным духовным даром, ибо, не имея рассудительности, при всех прочих дарованиях мы можем направить и свое благородство, и всю свою силу не туда, куда нужно. Будем молить Господа о том, чтобы Он дал нам чистоту сердца, и мы сохранили ее (как те люди, которые не осквернили своего поста), с тем чтобы видеть Бога. И чтобы по милости Божией, по дару Церкви, которая имеет ум Христов, мы обрели спасительную рассудительность и слышали слово Господне: „Берегитесь, чтобы кто не прельстил вас“ (Мф.24, 4)». [931]
Несмотря на то, что наши взаимоотношения с прот. Александром Шаргуновым нельзя назвать близкими, в этом вопросе у нас, кажется, нет разногласий. Похоже, что в только что процитированной проповеди есть почти все, что вызвало критические выпады прот. Георгия в мой адрес… Придется, видимо, прот. Георгию еще и о. Александра Шаргунова уличить в высокомерии…
Сам же диагност человеческих душ, конечно, исполнен подлинного смирения. Которое особенно ярко проявляет себя в такой, например, фразе: «Зараза не у нас, а у вас – в ваших больных головах и каменных сердцах». [932]
Занятно, что видя грехи там, где их нет, о. Георгий почему-то предполагает покаяние там, где его также нет: «Причина нескрываемо резкого тона кураевской брошюрки кроется в самооправдательном чувстве Кураева. Он признается: „И компьютер у меня всегда с собой… И в Интернете есть у меня своя страничка“». [933]
Честно скажу: я не считаю грехом то, что я пользуюсь компьютером, равно как и то, что работаю в Интернете. И ни каяться, ни «признаваться» в этом не намеревался. Впрочем, брошюры и газеты прот. Георгия также сверстаны на компьютере. И потому совсем уж непонятно – зачем о. Георгий делает вид, будто работа на компьютере есть грех, в котором можно лишь «оправдываться».
Впрочем, в одном, наверно, мне придется попробовать именно оправдаться… Не только о. Георгия, но и многих православных людей смущает моя манера шутить на лекциях или же заведомо разговорным тоном говорить о тех или или иных гранях церковной жизни и веры. Что ж, тут я прошу вас: потерпите на мне… Позвольте немного поюродствовать. Да, я заранее знаю, что те или иные мои «вольности» смутят некоторых православных. Но – именно православных. И соблазнятся эти православные обо мне, а не о Христе и не о нашей вере. Но лучше пусть церковные люди соблазняются обо мне, нежели нецерковные – о православии. Тем, кто корит меня тем, что я-де сею соблазн, я отвечаю: а не задумывались ли вы над тем, сколько соблазна посеяли «правильные» проповели «правильных» батюшек? Сколько подростков (да и взрослых людей) на многие годы были оттолкнуты от Церкви потому, что встретившийся им проповедник говорил высокой церковнославянской вязью, в которой эти ребята не узнали ничего понятного для них? Так что уж позвольте мне подвести их к церковному порогу теми средствами, что доступны мне… А затем уж вы сможете прививать им нормы благочестия – теми средствами, что знакомы вам…
Наконец, несколько сюжетов, имеющих богословское звучание.
По выводу прот. Георгия, «Для Кураева не авторитет Священные Синоды… Да что люди смертные, для Кураева и святые „Отцы заблуждались… ошибались… И старцы могут заблуждаться…“. Кураев даже приводит примеры „ошибок“ святых. Очевидно, что он или никогда не признавал святых Божиих, или это результат частого общения с протестантами (они ведь святых не почитают). Может ли истинный раб Божий во всеуслышание сказать об „ошибках“ святых? Никогда! Здесь Кураев поступает по отношению к Святой Церкви по хамски (весьма показательно для оценки – что такое Кураев)». [934]
Что ж, пусть прот. Георгий приглядится – кого именно он зачислил в хамы.
Святитель Марк Ефесский: «Какая нужда была бы во вселенских соборах, если бы каждый из учителей не мог бы ни в чем отступать от истины» [935]. «Человеку, хотя бы он и достиг верха святости, невозможно не погрешать, и особенно в таких предметах, о которых прежде не было исследования и не было дано отцами общего, соборного решения» [936].
Святитель Фотий Константинопольский: «Мало ли было затруднительных положений, которые вынуждали многих отцов частью неточно выражаться, частью говорить по применению к обстоятельствам при нападении врагов, а иное и по человеческому неведению, которому подпали и они. Если же иные и говорили неточно или по неизвестной нам причине уклонились даже от пути, но исследований не было и никто не вызывал их к дознанию истины: мы оставляем их в числе отцов точно также, как бы и не говорили они того, оставляем частью за знаменитость их жизни и славу добродетелей, частью за непорочность веры их в прочих отношениях, но не следуем тем словам их, где погрешили они». [937]
Святитель Василий Великий: «должно писаниями поверять то, что говорят учители и согласное с писанием принимать, а несогласное отвергать и всячески отвращаться тех, которые держатся такого учения» (о творениях св. Григория Чудотворца). [938]«Не все хвалю у Дионисия, иное же и вовсе отметаю» (о св. Дионисии Александрийском). [939]
Преп. Варсонуфий объясняет ошибки у святых влиянием их прежнего окружения и образования. Каждый человек – даже святой – остается человеком своего времени и несет в себе некоторые предрассудки своего века, иногда не замечая их расхождения с Евангелием. Поскольку и пока это расхождение не замечено – оно и не может вмениться во грех. Однако, поясняет собеседник Варсонуфия преп. Иоанн, если бы такие Отцы помолились, чтобы Господь просветил их ум и по этим вопросам – неточностей удалось бы избежать: «они не просили Бога, чтобы Он открыл им, истинно ли сие учение, и потому Бог оставил их при собственном их разумении». [940]
Вообще «Православная Церковь никогда не ставила знака равенства между святостью и непогрешимостью» (Л. Успенский). [941]Но в одесской семинарии, кажется, учат иначе…
Еще один богословский сюжет: Прот. Георгий пишет: «46-е правило святых Апостолов гласит: „Епископа, или пресвитера, приявших крещение или жертву еретиков, извергати повелеваем. Кое бо согласие Христови с велиаром; или коя часть верному с неверным?“.65-е правило святых Апостолов гласит: „Аще кто из клира, или мирянин, в синагогу иудейскую или еретическую войдет помолитися: да будет и от чина священного извержен, и отлучен от общения церковнаго“. Но что для Кураева церковные правила? Он попирает церковные правила, а ведь он как-никак в сане диакона. В своей брошюрке он приводит пример, как он посещает язычника и вкушает у него идоложертвенное. Причем, при этом спокойно замечает: „Вполне возможно, что плов, поставленный передо мной, изготовлен из того ягненка, который был принесен перед статуей Аполлона, то есть является „идоложертвенным“. Мы можем даже догадываться, что предлагаемая нам пища была как-то по-язычески освящена“. „Не опасно войти даже в языческое капище“ – утверждает „просвещенный“ диакон со свойственным ему свободным, вольным обращением рассуждает о серьезнейших вопросах… Он попирает церковные правила». [942]
Ну, а если сбавить скорость полемических оборотов и вчитаться внимательнее как в канонические правила, так и в мой текст?
Во-первых, в указанных правилах речь идет не о языческих собраниях, а о еретических или иудейских. У меня же речь идет прежде всего о посещении языческого дома. Во-вторых, эти каноны запрещают не простое посещение иноверных собраний, а участие в их таинствах – отсюда упоминания «жертвы еретиков» (т. е. принятие причастия на инославной литургии) и желания «помолитися». Я сам никогда не причащался у еретиков и не молился с ними. Равно как и не призывал к подобному поведению. И говорю я не о языческих мистериальных трапезах, а о самых что ни на есть обычных, домашних. Просто о. Георгий пробует ради полемической выгоды выглядеть наивнее, чем он есть на самом деле. Полагаю, что он прекрасно понял, что рассказывая об идоложертвенном «барашке», я не автобиографию излагаю, а гипотетическим примером изъясняю мысль ап. Павла. Но, чтобы обнажить перед читателями меру моего падения, очевидный писательский прием (очевидный хотя бы потому, что упомянут Аполлон, почитателей которого нынче нигде не сыщешь) прот. Георгий выдает за биографическое утверждение – «В своей брошюрке он приводит пример, как он посещает язычника и вкушает у него идоложертвенное».
Дальше на эту тему я говорить не буду – читателю достаточно сопоставить упреки о. Георгия с теми цитатами ап. Павла, что приведены мною в том фрагменте и с цитированными мною дневниками святителя Николая Японского. [943]
На всякий случай, чтобы успокоить присновозбужденную совесть о. Георгия, скажу: я сам никогда не вкушал идоложертвенной пищи. Можете навести справки в элистинской епархии: в одном из буддистских монастырей Калмыкии местный монах все время пробовал накормить меня какими-то хлебами и печеньями, сложенными в вазочках перед статуями буддистских божеств. Мне пришлось его разочаровать: эти его гостеприимные жесты я не поддержал… Лишь однажды я обедал в кришнаитском ашраме. Но за неделю до этого я предупредил кришнаитов (очень активно зазывавших меня в гости), что есть я буду только ту пищу, которая не будет «освящена» по кришнаитским ритуалам. Они мне обещали исполнить мое пожелание. Я, конечно, не мог проверить, как они готовили обед (кстати, это оказался украинский борщ). Но факт тот, что сами они не ели со мной (кришнаитские законы запрещают вкушать неосвященную пищу). Тот обед был все же освящен: молитвой и благословением православного священника Олега Стеняева, с которым мы и пришли на тот диспут…
Но при этом я убежден, что любые знаки (как христианские, так и антихристианские) пусты, если те, кто их использует, не влагают в них религиозного осмысления. Крестик, купленный в табачном киоске, вряд ли защитит рокера, использующего его в качестве нашейной «фенечки». Вот также и три шестерки, пятнящие продукты или документы, не сквернят нас, если умом своим мы стоим во Христе, а внешне никаким жестом не выражаем почтения пред «богами иными».
Я искренне пробовал найти в брошюре прот. Георгия Городенцева богословские аргументы, позволяющие утверждать, что принятие налоговых номеров будет иметь мистические последствия для прошедших регистрацию христиан. Единственный богословский довод его был только что проанализирован: дескать, из Апокалипсиса следует, что люди сначала примут печать, и лишь затем будет обольщены… После сопоставления с Писанием, Преданием и логикой, об этом единственном богословском доводе прот. Георгия приходится сказать: «Ты взвешен на весах и найден очень легким» (Дан.5, 27).
Вновь скажу: я не расхожусь с о. Георгием или с греческими богословами в оценке политических последствий электронной регистрации граждан. Просто эту тему я вынес в отдельную статью – «О нашем поражении». Разговор же о налоговых номерах я предложил вести с чисто богословски-пастырских позиций: становится ли человек, прошедший регистрацию, дальше от Христа; становится ли он причастен антихристову духу; заслуживает ли церковного наказания его уступчивость перед требованиями государства – вот вопросы, поставленные мной. Мои ответы: нет, .. нет, .. нет. Ответы прот. Георгия противоположные. Вот только без аргументов.
В отличие от прот. Георгия, я считаю, что баррикады скорее надо было строить в 1918 году. Сегодня же, прежде чем призывать к гражданскому неповиновению, стоит вспомнить евангельскую притчу: «Какой царь, идя на войну против другого царя, не сядет и не посоветуется прежде, силен ли он с десятью тысячами противостать идущему на него с двадцатью тысячами?» (Лк.14, 31). Сегодня строить баррикады уже слишком поздно – если целью сопротивления мы ставим сохранение православного общественно-государственного уклада (как было в 1918). И сегодня же еще слишком рано для того, чтобы строить те баррикады, которые сохранили бы наш внутренний мир от вторжения в него антихристовой идеологии. Рано потому, что государство еще не требует от нас согласия с его идеологией.
… По правде сказать, мне еще никогда не приходилось полемизировать с профессиональным православным богословом. С сектантами, журналистами, светскими философами, с пономарями, актрисами, наконец, с приходскими священнослужителями – приходилось. А вот с богословами – нет. Может, поэтому, мне было так горько знакомиться с брошюрами и статьями прот. Георгия. Уровень запальчивости, пристрастности (а порой даже и богословской неосведомленности и, увы, даже полемической непорядочности) оказался таким же.
И все же, несмотря на полемический задор прот. Георгия Городенцева, Одесская епархия 31 июля 1998 года приняла мудрое решение: разрешить людям самим решать, входить ли в общение с налоговой инспекцией, или нет. Конечно, церковные правила предписывают при принятии такого решения посоветоваться со своим духовным отцом и исполнить его благословение. А потому в заключение нашей дискуссии надо напомнить очевидное: моя позиция – это позиция не-духовника, не-священника, но позиция теоретика. Богослов может лишь предложить епископату и священству подборку сделанных им выписок из святоотеческих суждений по обсуждаемому вопросу, приложить к ним свои комментарии, и предположить, что Евангелие может быть соотнесено с той или иной гранью нашей жизни вот таким образом. Но не богослов принимает решения. Богослов говорит: предание позволяет поступить так-то. Но тот крест, что лежит на архиерее и на духовном отце – это крест ответственных решений: действительно ли именно этому человеку и именно в этой ситуации духовно безопасно сделать такой поступок (даже если в церковном предании и есть подобные прецеденты, о которых напомнил теоретик-богослов) [944].
Поэтому даже тех, кого я убедил, прошу все же не самовольничать, а посоветоваться со своими духовными наставниками. И если мнение Вашего духовника будет иным, чем мое – послушаться следует именно его, а не меня. Впрочем, Вы можете предложить Вашему духовному наставнику при принятии его решения учесть те аргументы, что изложены в моей книге (в том числе и прежде всего – ссылки на мнение высшего церковного руководства).
И еще у Вас есть право не послушаться Вашего духовника, если он призывает Вас к расколу со всей остальной Церковью, объявляет прельщенными и безблагодатными Патриарха и Синод. В нашей Церкви много болячек и грязи. Но все то, что уходит в расколы, становится еще тусклее.
Ставка в наших дискуссиях очень велика. Дело в том, что согласно весьма распространенному в Церкви мнению, во времена антихриста официальная церковная структура призовет к послушанию ему-тем, что изложил прот. Георгий в связи с Декларацией митрополита Сергия. Когда вместо слуг Христовых на церковных кафедрах воссядут те, кто будут подобны «блуднице Вавилонской», тогда люди, формально все еще называющие себя служителями Христа, не смогут призвать к сопротивлению антихристу и его печати. И тогда – "когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте, – читающий да разумеет, – тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы (Мф.24, 15-16).
Значит, вопрос об отношении к налоговым кодам – это вопрос о доверии к Церкви, к ее иерархии. Если и в самом деле принятие налогового номера ведет к умалению благодати Христовой в человеке, а Синод этого не заметил – значит, наши иерархи уже потеряли дар различения духов и внутренне уже капитулировали перед духом антихриста. Тогда от них не то что можно, а нужно убегать.
Но прот. Георгий Городенцев написал не одну, а две брошюры: в одной он утверждает, что откалываться от Московской Патриархии нельзя, а в другой по сути дела утверждает, что ее возглавление духовно слепо, ибо не разглядело «подобие антихристовой печати» и оскудение благодати в мире, вызванное деятельностью налоговой полиции. Только прот. Георгий заметил, что благодати стало меньше. А Синод говорит, что «те, кто призывает к публичному отказу от всяких номеров, поступают безответственно». Значит, если прав о. Георгий, выходит, что Синод призывает людей к таким действиям, которые сделают их менее доступными для благодати Христовой. Но ради спасения должно избегать людей и структур, мешающих полноте нашей жизни во Христе. Значит – надо отходить от Московского Синода, расставляющего препятствия на пути спасения… Так что – вопреки желанию прот. Георгия – книжка у него получилась с объективно раскольническим выводом. То, что строит его левая рука, разрушает правая. Увы, из некоторых украинских монастырей исходят сегодня противоположные импульсы: издаются листовки с призывами сохранить каноническую верность Патриарху Московскому и всея Руси – и тут же издаются листовки, по сути обвиняющие Патриарха в отступничестве от Православия…
Я же предлагаю следовать другой логике: если я утверждаю, что Русская Православная Церковь (вместе с Украинской Православной Церковью) благодатна, значит, ее иерархия и священство не утратили Христовых даров. Значит, я могу довериться Патриарху Московскому Алексию, митрополиту Киевскому Владимиру, Московскому и Украинскому Синодам, которые не видят «тяжкого апокалиптического греха» в налоговой регистрации и использовании штрих-кодов в личных документах. Но тогда на вопрос, вынесенный протоиереем Георгием в название его книги – «Прав ли Кураев?» – я, преодолевая привычку, которая велит мне перед священниками каяться, все же дерзну ответить: в этом вопросе – прав.
Есть, впрочем, у меня и свой, сугубо частный довод, склоняющий меня к тому, что пространство истории еще не схлопнулось в антихристовом мраке. История кончится тогда, когда люди отупеют своими сердцами. Когда потеряется духовная жажда. Когда люди станут глухи к слову Евангелия. Когда тускло-равнодушные глаза будут смотреть на храмы, иконы, проповедников… Но я вижу глаза моих студентов в духовных школах и в светских университетах. Я вижу, как они распахиваются и загораются. И потому я убежден: нынешнее поколение русских людей не будет жить при антихристе. В них еще слишком много жизни и искренности. Они еще смогут побороться. И ради них Господь еще отсрочит последние события.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Церковь всегда живет в «последние времена». «Так и ныне и Иов тот же, и Бог тот же, и диавол тот же».
[945]Вот только не надо из этого богословского факта делать вывод, будто поиск антихриста среди современников есть всегдашнее, нормативное занятие церковного человека.
К «последним» событиям христианин должен быть готов по строю своей души. Он должен быть трезв в оценке своей собственной готовности перейти порог времени и вечности (в конце концов личный «апокалипсис» у каждого из нас будет прежде «апокалипсиса» общего).
Но страшно разрушительно обратить свой критический взор наружу и начать в других людях выискивать «печати антихриста». Опасно клич о «последних временах» делать лозунгом своей социальной и церковной жизни. Духовно и душевно опасно счесть, будто «последние времена» требуют от меня немедленного разрыва общения с теми, кто не разделяет моей последней тревоги.
Себя и свою жизнь можно и нужно сопоставлять с апокалиптическими обличениями. Но надо ли под их громы и молнии подставлять жизнь других людей?
К себе полезно относить грозные слова Откровения о «теплохладных». Но полезно ли читать эти слова как характеристику, относимую к кому-то другому, а не лично ко мне? И уж точно неполезно видеть в них характеристику епископата…
Для меня написание этой книги – продолжение моей обычной апологетической работы. Просто поначалу мне казалось, что защищать Православие надо от атеистов. Потом стало понятнее, что гораздо опаснее нападки на нашу веру со стороны сектантов. Ну, а теперь выяснилось, что и из самой казалось бы церковной среды церковная жизнь может получать весьма увесистые удары.
К «последним» событиям христианин должен быть готов по строю своей души. Он должен быть трезв в оценке своей собственной готовности перейти порог времени и вечности (в конце концов личный «апокалипсис» у каждого из нас будет прежде «апокалипсиса» общего).
Но страшно разрушительно обратить свой критический взор наружу и начать в других людях выискивать «печати антихриста». Опасно клич о «последних временах» делать лозунгом своей социальной и церковной жизни. Духовно и душевно опасно счесть, будто «последние времена» требуют от меня немедленного разрыва общения с теми, кто не разделяет моей последней тревоги.
Себя и свою жизнь можно и нужно сопоставлять с апокалиптическими обличениями. Но надо ли под их громы и молнии подставлять жизнь других людей?
К себе полезно относить грозные слова Откровения о «теплохладных». Но полезно ли читать эти слова как характеристику, относимую к кому-то другому, а не лично ко мне? И уж точно неполезно видеть в них характеристику епископата…
Для меня написание этой книги – продолжение моей обычной апологетической работы. Просто поначалу мне казалось, что защищать Православие надо от атеистов. Потом стало понятнее, что гораздо опаснее нападки на нашу веру со стороны сектантов. Ну, а теперь выяснилось, что и из самой казалось бы церковной среды церковная жизнь может получать весьма увесистые удары.