Ладлэм Роберт. Иллюзии 'Скорпионов'

   - Нет проблем, Вашингтон. Действуйте.
   - Спасибо, Лондон.
   - Включить все каналы, - приказал темнокожий офицер МИ-8. - Начинаем сканирование.
   Тишина.
   Прошло восемьдесят семь секунд, тишину фургона нарушало только тихое дыхание трех разведчиков. Внезапно раздался женский голос, усиленный динамиками и сопровождаемый помехами.
   - Ашкелон, это я!
   - Твой голос звучит напряженно, наша возлюбленная дочь Аллаха, настороженно сказал мужчина, находившийся в тридцати футах от фургона.
   - Это произойдет сегодня вечером, мой преданный друг!
   - Так скоро? Нас тоже можно похвалить, мы готовы! Ты действуешь с поразительной быстротой.
   - Это тебя удивляет?
   - Когда дело касается тебя, ничто не может меня удивить. Я просто восхищаюсь твоими способностями. Есть ли какие-нибудь детали, о которых нам следует знать?
   - Нет. Просто слушайте радио. Когда услышите новость, будьте готовы к действиям. Правительства повсюду будут собраны на экстренные заседания, во всех столицах начнется хаос и массовые беспорядки. Продолжать?
   - Думаю, не стоит. Хаос там означает хаос здесь, а хаос и беспорядки являются лучшей обстановкой для убийства. Проще говоря, все, в том числе и охрана, в смятении, иначе и быть не может, потому что можно ожидать чего угодно. Общая паника.
   - Ты всегда был одним из самых мудрых людей...
   - Молчи! - Мужчина в стеклянной телефонной будке внезапно повернул голову влево, внимательно разглядывая фургон.
   - Он смотрит прямо на нас! - воскликнул Джеймс, следивший из фургона за мужчиной в бинокль.
   - Уходи оттуда, где находишься! - раздался крик из динамиков. - Окошки, они со специальным затемнением! Уходи, они нас прослушивают! - Мужчина в темном деловом костюме швырнул на рычаг телефонную трубку, выскочил из будки, проскочил через поток машин н Бромптон-роуд и скрылся в толпе у входа в универмаг "Харродз".
   - Проклятье! - закричал Джеймс. - Мы его упустили!
   - Вашингтон, Вашингтон, - вызвал один из техников. - Ответьте, пожалуйста, Лондону. У нас здесь непредвиденные сложности.
   - Мы все знаем, Лондон, - раздался из динамиков голос американца. - Вы что, забыли? Мы ведь слышали то же самое, что и вы.
   - И что?
   - Мы засекли, откуда звонили. Это отель в аэропорту Даллес!
   - Отлично, старина! Значит, вы двигаете туда?
   - Все не так хорошо и просто, но все-таки двигаем.
   - Поясните, пожалуйста, свои слова! - закричал Джеймс.
   - Начнем с того, - ответил американец, - что в этом отеле двести семьдесят пять номеров, а значит, двести семьдесят пять телефонов, по которым можно звонить в Лондон, да и вообще по всему миру, минуя коммутатор.
   - Вы шутите! - завопил Джеймс. - Да обшарьте этот чертов отель!
   - Будем реалистами, Лондон, это все-таки отель, а не штаб-квартира ЦРУ. Однако не отчаивайтесь, служба безопасности аэропорта уже отправилась туда и постарается прибыть как можно скорее.
   - Что значит: как можно скорее? Почему они до сих пор не там?
   - Потому что территория аэропорта почти десять тысяч акров, и нам еще не повезло, что в это время мало рейсов и все службы значительно сокращены, в том числе и служба безопасности.
   - Я отказываюсь поверить в это! Положение критическое!
   Управляющий отелем в аэропорту Даллес вскочил из-за стола, держа в руках трубку телефона. Он как раз отчитывал службу обеспечения постельным бельем, когда телефонистка прервала их разговор, заявив, что на линии полиция по срочному делу. Затем в трубке раздался твердый, властный голос, мужчина назвался начальником службы безопасности аэропорта. Требования его были короткими и четкими: немедленно отключить компьютеры и лифты в отеле, постояльцам объяснить это неполадками с электричеством или подобрать какую-нибудь другую подходящую причину; все выписки и отъезды из отеля должны быть задержаны как можно дольше, посыльным прекратить работу. Ошалевший управляющий соединился с секретаршей и передал приказы полиции.
   За два квартала от кабинета управляющего первые три патрульные полицейские машины спешили к отелю, прокладывая себе путь с помощью включенных сирен.
   - Черт побери, а кого мы ищем? - спросил водитель одной из машин. - Я что-то ничего не слышал.
   - Женщину между тридцатью и сорока, путешествующую с высоким юношей-иностранцем, который не говорит по-английски, - ответил офицер полиции, наклонившись ниже к динамику, чтобы лучше слышать голос диспетчера, заглушаемый ревом сирен и гудками клаксонов.
   - И это все?
   - Все, что мы имеем.
   - А ты подумал, что если они скрываются, то будут убегать по отдельности?
   - Значит, ищем юношу и испуганную женщину... Подожди! - крикнул полицейский в микрофон. - Повтори, пожалуйста, хочу быть уверенным, что понял все правильно. - Офицер полиции отложил микрофон и повернулся к водителю: Как раз информация для тебя. Объекты вооружены и чрезвычайно опасны, могут отстреливаться до конца. Мы пойдем вперед, а ребята прикроют территорию и окна.
   - И что?
   - У ребят автоматы, и если эти типы будут отстреливаться, то и мы не будем церемониться, а просто изрешетим их.
   В кабинете временно исполняющего обязанности директора ЦРУ зазвонил белый телефон. Это была секретная линия связи, по которой передавались сообщения о Кровавой девочке. Начальник службы связи, будучи профессионалом высокого класса, настоял, чтобы подобные сообщения поступали прямо к новому временному директору ЦРУ, и все же они не могли миновать личную секретаршу директора. Секретарша объяснила, что шеф в данный момент находится на совещании с тремя начальниками служб безопасности иностранных государств, которое устроил лично президент, чтобы показать союзникам, что и преемник покойного директора ЦРУ готов сотрудничать с ними. Вызвать шефа с совещания секретарша не могла.
   - Сообщите мне вашу информацию, и я постараюсь как можно быстрее передать ее шефу.
   - Только обязательно, она чрезвычайной важности.
   - Молодой человек, я работаю здесь восемнадцать лет.
   - Ну хорошо. Кровавая девочка нанесет свой удар сегодня вечером. Предупредите Белый дом!
   - Чтобы нам обоим чувствовать себя увереннее, пошлите сюда срочный факс.
   - Он как раз отправлен, пока мы разговаривали. Канал секретный, копия только в компьютере.
   На столе секретарши заработал факс, из которого появилась копия только что переданного сообщения.
   "Скорпион-17" зажгла спичку и спалила копию сообщения над пустой корзиной для бумаг.
   Бажарат захлопнула два чемодана, зашвырнув остатки одежды под кровать, затем побежала в ванную, намочила полотенце и быстро удалила с лица весь грим. Взяв с полки тюбик светлого крема, она намазала щеки, лоб, веки, вернулась в комнату, надела шляпку, опустив вуаль на лицо, накинула на плечо сумку и подхватила чемоданы. Выйдя из номера, она пошла по коридору, оглядываясь, и вдруг заметила рядом с выходом табличку:
   "ЛЕД. НАПИТКИ".
   Бажарат поставила чемоданы, толкнула дверь и втащила свой багаж в маленькое помещение, где хранился лед и стояли автоматы по продаже напитков. Она засунула чемоданы в угол, подумав, что в течение часа их кто-нибудь обязательно украдет, поправила платье и вуаль, вышла в коридор и стала спускаться вниз по лестнице.
   Четырьмя этажами ниже в вестибюле творилось что-то невообразимое. У стойки, где производились расчеты с отъезжающими, выстроилась большая очередь, громадные чемоданы стояли у дверей и на тротуаре снаружи. Бажарат все моментально поняла: был приказ задержать отъезжающих, Даже компьютеры выключены ради этого.
   Раздавались крики опаздывающих на самолет, проклятья, люди в сердцах швыряли на пол ключи от номеров: "Я вас умоляю!.." "Будете разговаривать с моим адвокатом, вы просто некомпетентный идиот!.." "Меня проклянут, если я не успею на самолет!.." "Исправьте ваши проклятые лифты!.."
   Шаркающей походкой Бажарат вышла из отеля и подошла к стоянке такси: хрупкая, слабенькая старушка, нуждающаяся в помощи. Вдруг послышался вой сирены, и полицейская машина с включенными фарами подлетела к тротуару. Двое патрульных, выскочивших из машины, заглянули в переднее такси и побежали ко входу в отель, расталкивая на ходу людей на стоянке. Люди возмущенно зашумели, уставшие и ничего не понимающие постояльцы уже начинали терять всякое терпение. Вслед за первой полицейской машиной подъехали еще две, тоже с включенными сиренами и фарами. Их появление успокоило толпу, смолкли возмущенные крики протеста, люди поняли, что произошло что-то очень серьезное.
   Полицейские из двух последних машин разбежались по газону вдоль восточного и западного крыла отеля, они были вооружены автоматами. "Отлично", - подумала Бажарат, направляясь шаркающей походкой к последнему такси.
   - Пожалуйста, отвезите меня в ближайшему телефону-автомату, - сказала Бажарат, протягивая в окошко водителю купюру в двадцать долларов. - Я позвоню, а потом скажу, куда мы поедем.
   - С удовольствием, леди, - ответил длинноволосый водитель, хватая купюру.
   Спустя две минуты такси остановилось у ряда телефонных будок. Бажарат выбралась из машины и вошла в ближайшую из них. Довольная своей поразительной памятью, она набрала номер отеля "Карийон" и попросила к телефону портье.
   - Это мадам Бальзини. Мой племянник уже приехал?
   - Еще нет, мадам, но час назад для вас оставлена посылка.
   - Да, я знаю об этом. Когда приедет мой племянник, передайте ему, чтобы он оставался в отеле, Я буду попозже.
   Бажарат повесила трубку и вернулась в такси, мысли с лихорадочной быстротой крутились у нее в голове. Каким образом Лондону могло стать известным расписание телефонной связи? Кто-то допустил ошибку... Или, хуже того, провалился и раскололся?
   Нет! Не стоит отвлекаться на предположения, на которые все равно нельзя сейчас получить ответа. Надо думать только о сегодняшнем дне, о вечере! И сигнал, подобный вспышке молнии, будет послан всему миру! Сейчас уже ничто не имеет значения, надо только дождаться вечера.
   Уже почти в три часа ночи Хоторн покинул дом генерала Майкла Майерза в Арлингтоне, штат Вирджиния. Выехав из ворот, он вытащил из внутреннего кармана пиджака миниатюрный магнитофон и облегченно вздохнул, увидев, что крохотная красная лампочка все еще продолжает гореть. Тайрел перемотал пленку, нажал кнопку воспроизведения и услышал голоса. Нога его машинально сильнее нажала на газ, это была реакция на непреодолимое желание как можно быстрее добраться до "Шенандо Лодж". Все получилось, теперь у него на руках имелась почти двухчасовая запись его разговора с председателем Объединенного комитета начальников штабов, его разговора с последним из элитной пятерки "Скорпионов".
   Когда Хоторн появился в доме генерала, Майерз принялся внимательно разглядывать его, и во взгляде генерала сквозили одновременно невольное уважение и ярость, как будто могущественный человек смотрел на труп своего противника, представлявшего гораздо большую опасность мертвым, нежели живым. Тайрелу был знаком такой тип людей, он достаточно повидал их в Амстердаме: такие всегда ратуют за убийства и обладают обостренным чувством эгоизма. И Тайрел сыграл на этом, воззвав к эгоизму Максималиста Майка. Притворившись почитателем генерала, Хоторн задавал ему вопросы, демонстрируя при этом невежество в военных делах, и ему удалось прорвать переднюю линию обороны генерала, который решил, что вполне может обойтись и без этой обороны.
   Когда Хоторну открыл дверь адъютант генерала, Тайрел с первого же взгляда понял, что это был не тот человек, которого он видел в темном вестибюле дома Ингерсолов. Убийцу решили ему не показывать.
   На стоянку отеля "Шенандо Лодж" он приехал в половине четвертого. Через две минуты Тайрел уже был в номере, где бодрый Пул сидел за столом, уставленным электронным оборудованием.
   - Какие новости у Кэти? - спросил Тайрел,
   - Я звонил раз десять, но ничего нового с момента нашего последнего разговора.
   - Ты сказал, что она пошевелила ногой. Это ведь что-то значит, да?
   - Так они сказали мне сначала, а теперь ничего не говорят, кроме одного: чтобы я больше не звонил и что они позвонят сами. Так что будем ждать. Меня тут замучало ЦРУ.
   - Что значит "замучало"?
   - Видно, кто-то нашел твой ответчик, и от его сигналов группа слежения буквально рехнулась. Все время звонят мне и спрашивают, есть ли у нас с тобой связь, я говорю, что есть, но им еще нужно знать, почему ты остановился в Уилмингтоне, штат Делавэр, а потом поехал в Нью-Джерси.
   - И что ты им сказал?
   - Что у ВВС оборудование явно лучше, чем у них, и, по-моему, ты направляешься в Джорджию.
   - Не дури их больше и, если позвонят, скажи правду - я здесь, и мы заняты работой. Чем сейчас и займемся в действительности.
   - Пленка? - спросил Пул, раскрыв глаза от удивления.
   - Приготовь бумагу, нам, возможно, придется делать пометки. - Тайрел положил магнитофон на бюро, подошел к кровати и лег, осторожно опустив голову на подушку.
   - Как твоя голова? - спросил Пул, перенося магнитофон на стол.
   - Слуга Палиссера извел на мою голову коробку тампонов и целый моток бинта, теперь даже шляпа не лезет.
   Хоторн и Пул в тишине прослушали записанные разговор, это заняло у них час и двадцать три минуты. Каждый делал записи, и, когда прослушивание закончилось, у них были помечены куски, которые они хотели бы прослушать еще раз.
   - Отличная работа, коммандер, - с восхищением заметил Пул, - моментами мне даже казалось, что ты действительно его единомышленник.
   - Вспомнил кое-что из прежней профессии, лейтенант, Не все, конечно... Ладно, давай сначала.
   - Хорошо, мы будем прослушивать последовательно отдельные куски, я их пометил в буду перематывать плевку.
   - Черт побери, ты сейчас похож на адвоката.
   - Мой отец всегда хотел, чтобы я стал адвокатом, как и он, но, к сожалению...
   - Ну хватит, - прервал его Тайрел, - включай.
   Хоторн. Были ли вчера в доме Иигерсола люди, сэр, которых вы не ожидали там увидеть? Ну кто-нибудь, чье появление вас, возможно, удивило?
   Майерз. Сложный вопрос, господин Хоторн. Начнем с того, что там было чертовски много людей, а света мало. Единственным источником света были свечи в буфете, но я не подходил туда, поскольку ничего не ем между установленными приемами пищи. Солдат может ползти на пузе только в том случае, если оно не слишком полное, так ведь?
   Хоторн. Совершенно верно, сэр. Но подумайте, может быть все-таки вас что-то удивило? Мне говорили, что у вас феноменальная память. А еще рассказывали, что ваша тактика в борьбе против Вьетконга основывалась на данных аэрофотосъемки, которые никто не помнил, кроме вас.
   Майерэ. Совершенно верно, совершенно верно, но тогда меня окружали помощники, в которых не было недостатка... Да, если хорошенько подумать, то там присутствовали несколько членов сената, и, что удивило меня, - крайне левых, а всем было известно, что Дэвид Ингерсол всегда поддерживал дружеские отношения с Пентагоном.
   Хоторн. Нельзя ли поточнее, генерал?
   Майерэ. Да, пожалуйста. Этот сенатор от штата Айова, который все время твердит о том, что интересы фермеров приносятся в жертву оборонным заказам. А кто у нас субсидируется больше, чем эти фермеры? Он все время с видом проповедника разглагольствует о Среднем Западе. И еще там было несколько левых, но я не помню их имен. Просмотрю список конгресса и позвоню вам.
   Хоторн. Вы нам здорово поможете, сэр.
   Майерз. Не уверен.
   Хоторн. Нас интересует что-нибудь неожиданное, необычное, генерал. Мы слышали, что среди заговорщиков, связанных с Бажарат, произошел раскол.
   Майерз, нервно. Раскол?..
   Хоторн. Разногласия усиливаются. Через несколько дней, а может и часов, у нас будут имена.
   Майерз. Прямо не верится, коммандер... Но надеюсь, вы правы.
   - Это первый кусок, - сказал Пул, останавливая магнитофон - Может быть, пояснишь, Тай? Это место отметил ты, а не я.
   - Я же был в доме и видел, как Майерз наворачивал за обе щеки в буфете, да и со светом для него проблем не было, свечи горели очень ярко, а на стенах были светильники. Меня не интересовало, кого он там видел, я просто хотел услышать, как он будет выкручиваться.
   - И слегка напугать расколом среди сообщников Бажарат? - усмехнулся Пул.
   - Сейчас это называется нарушением психологического равновесия, лейтенант. Я называю это "слегка пошуровать кочергой в заднице". Давай послушаем следующий кусок. Он короткий, но мы оба решили, что важный.
   Хоторн. А давал ли вам Дэвид Ингерсол, который, как мы теперь знаем, был предателем и сообщником Кровавой девочки, неудачные советы по поводу сделок с подрядчиками?
   Майерз. Боже мой, мне ведь действительно были непонятны некоторые его юридические решения! Конечно, я не адвокат, но могу сказать, что там было что-то нечисто!
   Хоторн. Вы высказывали свои возражения, сэр?
   Майерз. Конечно, высказывал! Правда, устно, а не письменно. Он же был партнером президента по гольфу!
   - Явная чепуха, - сказал Пул. - Никто не решает такие вопросы "устно".
   - Согласен. Давай дальше.
   - Тоже короткий, мы его отметили оба.
   Хоторн. Эдвард Уайт, компаньон Ингерсола, сказал нам, что спрашивал у вас, знаете ли вы что-нибудь о расследовании госдепартаментом дела Дэвида Ингерсола. Естественно, генерал, вы должны были знать об этом, потому что постоянно следите за отчетами по Кровавой девочке...
   Майерз. Так в чем заключается ваш вопрос?
   Хоторн. Это не вопрос, сэр, просто я хочу поблагодарить вас зато, что вы ничего не стали ему говорить. Другой человек попался бы в его ловушку.
   Майерз. Выдать совершенно секретную информацию? Ни я, ни любой другой из моего персонала не мог этого сделать. Да я бы лично пристрелил мерзавца! Безусловно, я знаю об этом расследовании, но от меня о нем никто не услышит.
   - Неувязочка, - сказал Тайрел. - Никто не назначал меня вести расследование, да и вообще о расследовании нигде не упоминалось. Палиесер дал мне документы, но все сохранил в тайне.
   - Поэтому и я обратил внимание на этот кусок, - кивнул Пул. - Переходим к следующему?
   Майерз. Жак вы считаете, коммандер, что произошло па самом деле?
   Хоторн. Могу рассказать вам только то, что случилось со мной, сэр. Взгляните на мою голову, хотя это не слишком привлекательное зрелище.
   Майерз. Ужас, просто ужас... Конечно, мне приводилось видеть и худшее, но в ходе боевых действий, а не на поминках!
   Хоторн. Вы были лучшим боевым офицером в армии.
   Майерз. Нет, сынок, лучшими были мои мальчики...
   Хоторн. Чрезвычайная скромность для человека с таким послужным списком.
   Майерз. Не стоит хвалить себя, достаточно того, что тебя хвалят другие, не так ли?
   Хоторн. И снова вы правы, сэр. Кто-то застрелил в саду Ричарда Ингерсола и напал на меня, прежде чем я успел увидеть, кто это был. Мы обязаны найти убийцу!
   Майерз. Вы должны были пройти подготовку по программе рейнджеров, коммандер, но не думаю, что на флоте сильная подготовка, за исключением, правда, "тюленей" А с другой стороны, я слышал, что вы прекрасно проявили себя на островах Карибского моря, охотясь за Кровавой девочкой. Слышал, что двое ваших бывших коллег из разведки - англичанин и француз - были убиты, а вам чудом удалось избежать смерти. Должно быть, вы сами по себе очень талантливы, коммандер...
   - Останови, Джексон. Я должен был убедиться, что расслышал все правильно, и теперь убедился. Еще одна неувяэочка. Ни Лондон, ни Париж никогда не сообщали, что Кук и Ардисон работали на МИ-6 и Второе бюро. Майерз получил эту информацию через "Скорпионов". Вашингтон тоже никогда не упоминал об этом в докладах по делу Бажарат. Мы не сообщаем о наших союзниках-разведчиках, а они не сообщают о наших.
   - Еще один гвоздь в крышку гроба Максималиста Майка, - констатировал Пул. - А теперь давай обнажим суть генерала, мы оба пометили этот кусок, потому что он дает его психологический портрет. Ты провел чертовски хорошую работу, Тай... Слушаем.
   Хоторн. У вас блестящий послужной список, сэр, он вызывает зависть и восхищение у каждого солдата...
   Майерз, обрывая. Очень любезно с вашей стороны, но, как я уже говорил, я никогда не был одинок. Даже в клетках для пыток и концлагерях во Вьетнаме я знал, что меня поддерживает американский народ. Эта вера никогда не покидала меня.
   Хоторн. Тогда, генерал, - по это личный вопрос, не имеющий отношения к событиям вечера, - как вы допускаете, что армию обдирают догола? Это задает вопрос ваш почитатель.
   Майерз. Этого не случится! Нельзя этого допустить! Межконтинентальные баллистические ракеты нацелены на нас! Мы должны вооружаться и перевооружаться! Советы, возможно, и прекратили гонку вооружений, но их место заняли другие. Перевооружаться, ради Бога, только перевооружаться! Вернуть былое величие!
   Хоторн. Я, конечно, согласен с вами, но как это сделать? Политиканы из обеих партий требуют сокращения военных расходов, обещают стране "мирные дивиденды" за счет обороны.
   Майерз, понизив голое. Как это вделать? Могу сказать вам, коммандер, но это строго между нами... идет?
   Хоторн. Перед лицом Господа клянусь честью офицера флота, генерал.
   Майерз, едва слышно. Сначала мы должны дестабилизировать обстановку, Хоторн, взбудоражить нацию, дать ей понять, что повсюду враги! И в ходе этого хаоса мы законно займем место спасителей страны.
   Хоторн. Но как взбудоражить, сэр? Против кого настроить нацию?
   Майерз. Против неизбежных в таком разобщенном обществе предателей нации. Мы должны быть сильными и вновь стать ведущей державой.
   - Ему бы быть клоуном, - произнес Пул, поворачиваясь к Хоторну от магнитофона. - Настоящий комедиант - если бы только обладал чувством юмора. Свихнувшийся сукин сын.
   - Он параноик, - спокойно добавил Тайрел. - Истинный, преданный "Скорпион", слуга "Покровителей". Мало того, что у него огромные счета в банках - это как раз, возможно, и мало его заботит, - он ведь на самом деле верит в свои мечты, в их осуществление. Самое страшное, что все может случиться в любую секунду, - одна пуля или граната, выпущенная или брошенная человеком, которого мы не можем найти и который посвятил всю свою жизнь именно этому убийству. Где... где она?
   Глава 33
   В восемь часов двенадцать минут утра портье отеля "Карийон" радушно встретил вернувшихся мадам Бальзини и ее племянника. Он лично уладил все формальности, получив щедрое вознаграждение за свои услуги. В восемь пятьдесят восемь Бажарат позвонила в банк на Каймановых островах, где хранились активы долины Бекаа, назвала номер и серию своего паспорта, и банковский служащий заверил ее, что пятьдесят тысяч американских долларов будут доставлены ей в отель в течение часа без всяких формальностей, связанных с процедурой перевода денег.
   - Могу я их взять? - спросил Николо, как только посыльный из банка удалился.
   - Ты возьмешь то, что я тебе дам. Надеюсь, благородный портовый мальчишка понимает, что у меня тоже могут быть расходы? Ты получишь свои двадцать пять тысяч, а остальное останется мне. Почему ты так странно смотришь на меня?
   - Что будет с тобой, синьора? Куда ты поедешь, что будешь делать?
   - Ты на все получишь ответ сегодня вечером, мое обожаемое дитя, которое я люблю.
   - Но если ты так меня любишь, то почему не говоришь сейчас? Ты сказала, что вечером покинешь меня, уйдешь, исчезнешь и я останусь один... Неужели ты не понимаешь, Каби? Ты сделала меня частью своей жизни, я был никто, а теперь я кто-то только благодаря тебе. Я буду думать о тебе до конца своих дней. Ты не можешь вот так просто исчезнуть, оставив меня наедине со своей печалью.
   - Не стоит печалиться, ты ведь будешь не один, а с Эйнджел, не так ли?
   - Это только призрачная надежда.
   - Ладно, хватит разговоров. - Бажарат подошла к столу и вскрыла конверт, заклеенный полосками бумаги
   И опечатанный тремя печатями. Вытащив из конверта двадцать шесть тысяч долларов, она протянула Николо тысячу, двадцать пять тысяч положила на стол, а двадцать четыре тысячи оставила в конверте. Затем снова заклеила конверт и протянула его Николо, державшему в руке тысячу долларов.
   - Этого тебе хватит на жизнь в Нью-Йорке, - сказала она. - Могу ли я поступить честнее?
   - Спасибо, - поблагодарил Николо. - Днем я передам этот конверт Анджелине.
   - А ей доверяет портовый мальчишка?
   - Да. Она не из твоего мира и не из моего. Несколько минут назад я разговаривал с ней, она уже выезжает в аэропорт. Прилетит в два двадцать пять, галерея семнадцать. Не могу дождаться.
   - И что ты скажешь своей знаменитой леди?
   - То, что подскажет сердце, синьора, а не голова.
   В пять сорок шесть утра госсекретаря Брюса Палиссера разбудил звонок из Белого дома, а уже в десять минут седьмого он направлялся в лимузине в Овальный кабинет. Переговоры между Сирией и Израилем зашли в тупик, возникла угроза начала военных действий, возможно даже с применением ядерного оружия, если только совместными усилиями США, Англии, Франции и Германии не удастся охладить горячие головы противников соглашения в обеих странах. В шесть тринадцать жене Палиссера позвонил коммандер Хоторн и сказал, что ему срочно нужно поговорить с госсекретарем по чрезвычайно важному делу.
   - Вероятно, нашлись более важные дела, - ответила Жанет Палвссер. - Он в Белом доме.
   - Сожалею, сэр, но нам было приказано ни при каких обстоятельствах не прерывать заседание Совета безопасности...
   - А предположим, - оборвал секретаршу расстроенный Хоторн, - просто предположим, что сейчас в воздухе находится баллистическая ракета, направленная прямо на Белый дом? Тогда бы я смог добраться до госсекретаря?