Ламур Луис. Верой и правдой

   Девушка Огляделась по сторонам, и он поймал на себе ее быстрый взгляд. А цветущая клумба во дворе перед домом просто сразила ее. Их взгляды встретились.
   — Вообще-то у меня пока руки не дошли обустроить здесь все как следует, — виновато признался он. — Хотелось бы, конечно, сделать это место поуютнее.
   — А цветы вы посадили сами? — поинтересовалась она.
   — Да, мэм. Моя мать очень любила цветы и умела за ними ухаживать. Мне они тоже нравятся, поэтому, построив хижину, я решил разбить тут цветник. Это дикие цветы, я пересадил их сюда из степи.
   Он налил кофе в чашку и протянул ей. Салли отпила маленький глоток обжигающего напитка, продолжая пристально разглядывать его.
   — Я слышала о вас, — сказала она наконец.
   — От Джингла Боба?
   Она кивнула.
   — И от других тоже. Например, от Вина Рикера. Он вас терпеть не может.
   — А еще от кого?
   — От Чена Ли.
   — Ли? — Марси покачал головой. — Что-то не припоминаю.
   — Он китаец, работает у нас поваром. Похоже, он достаточно много знает о вас. Считает вас замечательным человеком. И непревзойденным стрелком. То и дело говорит о шайке какого-то Маллена, которому якобы от вас крепко досталось.
   — Шайка Маллена? — переспросил Марси. — Так это же было в… — Он осекся на полуслове. — Нет, мэм, боюсь, он ошибается. Я не знаком ни с одним китайцем, и о банде Маллена в этих краях тоже никогда не слышал.
   Он лукавил. Его стараниями вся шайка Маллена в полном составе покоилась на кладбище в Бентауне. Так что объявиться в этих краях они определенно не могли.
   — Думаете остаться здесь? — невозмутимо спросила она, глядя на него поверх чашки.
   Он сверкнул глазами.
   — Вообще-то собирался, но, полагаю, теперь, после того, как ваш папаша обнес забором водопой, придется срочно менять планы. Тяжелый он человек, ваш отец.
   — Жить в этих краях тоже нелегко. — На ее лице не осталось и тени улыбки. — У него свои виды на эти земли. Он выжил отсюда краснокожих из племени мескалеро. Самолично разогнал все ворье, что промышляло в этих местах; забрал под себя это пастбище. Он даже и слышать не хочет о том, чтобы теперь какой-нибудь, как он считает, лодырь и белоручка поселился бы здесь, явившись на все готовенькое.
   — На все готовенькое? — вспылил Марси. — Лодырь? Вот ведь старый козел!
   Салли направилась к оставленной в стороне лошади.
   — Мне ничего высказывать не надо. Ему скажите. Если духу хватит!
   Он подошел и взял ее лошадь за повод. Его взгляд сверкал решимостью.
   — Мэм, — он изо всех сил старался говорить как можно спокойнее, — вы замечательная, добродетельная леди, однако, при всем своем уважении к вам, я все же смею заметить, что ваш отец просто старая сволочь. И если бы не Рикер…
   — А вы боитесь его, что ли? — язвительно заметила она, уже сидя в седле и глядя на него сверху вниз.
   — Нет, мэм, — тихо ответил он. — Просто я не убийца. Я воспитан в традициях квакерства ⁹. И поэтому воевать ни с кем не собираюсь.
   — В этих краях живут сильные, воинственные люди, — предупредила она. — И вы прихватили часть пастбищ одного из них.
   Развернув лошадь, Салли поехала прочь, но затем внезапно натянула поводья и взглянула назад через плечо.
   — Кстати, — небрежно бросила она, — на вершине хребта есть вода.
   Вода на вершине хребта? Что она имела в виду? Обернувшись, он задрал голову, окидывая взглядом вершину огромной скалы, черная громада которой возносилась высоко над землей, пронзая вечернее небо. От подножия хребта его отделяло расстояние в добрую милю, хотя со стороны и могло показаться, что горы подступают едва ли не вплотную к хижине.
   Но как ему попасть на вершину? Салли приехала откуда-то с той стороны. Он тоже мог бы попытаться, но прежде нужно дождаться утра. В неподвижном, прозрачном вечернем воздухе откуда-то издалека донеслось протяжное коровье мычание. Коров не пускали к воде. Шесть коров — все, что осталось от его стада, — просили пить!
   Марси прошел в загон, оседлал коня и галопом поскакал в сторону водопоя.
   Его появление не осталось незамеченным, и в тени тополей Марси заметил легкое движение, а потом раздался голос:
   — Стой! Что тебе тут надо?
   — Уберите забор, пропустите скот! — закричал Марси.
   В ответ — хриплый смешок:
   — Извини, амиго. Ничего не выйдет. Этот водопой только для коров Кениона.
   — Ладно! — рявкнул Марси. — Тогда это коровы Кениона. Я дарю их ему. Только уберите забор и дайте им напиться. Не хочу, чтобы из-за какого-то старого идиота сдохли ни в чем не повинные животные. Пропустите их!
   Затем он увидел Салли. Знакомая серая кобыла стояла рядом с конем старого Джо Линджера, ее телохранителя, наставника и друга. Старик, научивший ее ездить верхом и стрелять, в свое время был разведчиком и состоял на армейской службе.
   Теперь в разговор вмешалась Салли, и Марси слышал, как она сказала:
   — Дай им пройти. Если теперь это наши коровы, то, в самом деле, незачем их морить.
   Марси развернул коня и отправился в обратный путь к своей хижине, признавая свое окончательное поражение и не находя себе места от горечи и досады…
   На следующее утро он проснулся рано на заре, скатал одеяла, наскоро позавтракал и, оседлав коня, отправился к подножию скального хребта. Оброненная Салли накануне фраза не шла у него из головы: «На вершине хребта есть вода». Почему она сказала ему об этом? И какая ему может быть польза от той воды, если ради нее нужно карабкаться вверх по склону?
   Должна же быть какая-то дорога, ведущая наверх. Придерживаясь следов, оставленных накануне лошадью девушки, он, пожалуй, и смог бы отыскать этот путь. К тому же его немало беспокоила участь, постигшая его собственное стадо. Проблема загадочного исчезновения скота мучила его. И это явилось еще одной, и, пожалуй, основной причиной, подвигнувшей его на эту поездку. Если коровы все еще находились на землях ранчо, искать их следовало в ущельях у подножия скального хребта.
   Проезжая по следу серой кобылы, он все чаще и чаще замечал на земле отпечатки, оставленные коровьими копытами. Очевидно, какая-то часть его стада, покинув пастбище, побрела в этом направлении. Это обстоятельство очень озадачило Марси, и он вынужден был со стыдом признать, что его познания о здешних местах чрезвычайно скудны.
   Подумать только, всего только год назад, когда он пригнал свое стадо на это пастбище, здесь зеленела сочная трава и созревали стручки меските. Скот отъедался и тучнел. Когда же на эти земли пришла жара и сушь, животные стали все чаще и чаще забредать в тенистые ложбины и каньоны и оставаться там.
   Постепенно коровьи следы стали попадаться все реже и наконец исчезли совсем, но след, оставленный лошадью Салли, вел его дальше. И чем выше поднимался Марси, тем больше нарастало его недоумение. Остановившись в тени огромной скалы, он размышлял о том, что тропа, ведущая на вершину, наверное, очень крута. Ну конечно же Салли выросла в этих местах, и с самого детства она ездит верхом. И еще ее повсюду неизменно сопровождал Джо Линджер. Старый Джо одним из первых белых поселенцев обосновался в этих краях.
   Объехав по пути небольшие заросли пиний, Марси оказался на небольшой и достаточно ровной песчаной площадке прямо у подножия скалы. Когда-то давным-давно здесь, видно, бежал ручей, горный поток, бравший свое начало где-то на вершине скалы и стекавший сюда, а затем несший свои воды дальше, на его пастбище.
   Затем он заметил и тропу. По узенькому каменному карнизу она взбиралась на такую головокружительную высоту, что при одном взгляде на нее в горле у Марси пересохло, и он нервно сглотнул. Тропа вела вверх по практически отвесной каменной стене и затем исчезала в глубокой расщелине, совершенно незаметной снизу.
   Конь зафыркал и поначалу как будто заупрямился, но, повинуясь зову крови, все же осторожно ступил на тропу. Через час после начала восхождения Марси уже стоял на самой вершине хребта. Здесь все вокруг зеленело. Трава и листья на деревьях казались даже более сочными и яркими, чем внизу. Все указывало на то, что вода где-то поблизости, но скота опять-таки он нигде не видел. Пожалуй, совершить восхождение по тому пути, которым только что приехал сюда Марси не по силам даже коровам, вся жизнь которых прошла на пастбище.
   По следам все той же серой лошади Марси ехал сквозь заросли карликового кедра и пиний, когда до его слуха донесся приглушенный гул. Выбравшись из зарослей, он неожиданно оказался на берегу большой заводи, до противоположного берега которой было никак не меньше двух десятков футов. В естественную чашу впадали воды довольно бурного потока. Здесь било сразу несколько родников, и источник воды выглядел поистине неиссякаемым. Но куда все это девалось потом?
   Спешившись, Марси спустился к воде и, опустившись на колени, заглянул вниз.
   Над сверкающей гладью нависал кустарник, буйно разросшийся на каменном карнизе, выступавшем на каких-нибудь три фута над поверхностью воды. Именно под карнизом виднелся чернеющий пустотой провал протяженностью по крайней мере в восемь футов. И вода из огромного скального резервуара водопадом обрушивалась в эту черную дыру.
   Поднявшись с земли, Мак-Марси обошел вокруг заводи и выбрался на карниз. Заросли оказались очень густыми, и ему пришлось с трудом продираться через колючие кусты. Крепко ухватившись рукой за ветви толокнянки, он перегнулся через выступ, стараясь заглянуть под него. Кроме черной стены воды, обрушивавшейся куда-то вниз, разглядеть ему ничего не удалось.
   Тогда он наклонился пониже и в тот же момент с ужасом почувствовал, как куст, за который он держался, дрогнул и пополз, выпрастывая из земли корни. Марси сделал отчаянную попытку удержаться на берегу, хватаясь за соседний куст, но уже в следующее мгновение оказался в ледяной воде.
   Его закружило, и он ощутил, как что-то непреодолимое начинает тянуть его вниз, вниз, вниз! Марси отчаянно барахтался, пытаясь плыть, но мощное течение подхватило его, затягивая в разверзшуюся черную пасть, зиявшую под каменным карнизом провала.
   Темнота сомкнулась у него над головой, и он понял, что куда-то проваливается, с размаху налетая на нечто, не выдержавшее его тяжести, а затем что-то больно ударило его по голове. Чернота и ледяная вода сомкнулись над ним.
   Он очнулся от стука зубов, насквозь вымокший и продрогший до костей. Еще какое-то время неподвижно лежал в темноте на гладком камне, пытаясь сообразить, что же с ним приключилось. Ноги совсем замерзли. Он подтянул колени к груди, а затем сел на каменном полу просторной пещеры, с большим опозданием понимая, что все это время его ноги находились в воде.
   Где-то вверху, на недосягаемой высоте, блестел призрачный свет — солнечное отражение, отбрасываемое черной стеной падающей воды. Закинув голову, он всматривался в полумрак. Этот тусклый свет, дыра, сквозь которую он ввалился сюда, находилась по крайней мере в шестидесяти футах над ним!
   Падая, он, должно быть, налетел на какое-то препятствие, оказавшееся на пути у водяного потока, — возможно, это было бревно, принесенное течением и застрявшее поперек узкого каменного мешка, или же какой-нибудь куст. Именно это смягчило его падение и в конечном итоге спасло ему жизнь.
   От отсыревших спичек не будет никакого проку. Пошарив в темноте по полу пещеры, он нащупал несколько сухих деревянных обломков, которые, должно быть, пролежали здесь уже не один год. Револьверы оказались при нем, так как обе рукоятки он на всякий случай привязал сыромятными шнурами. Достав револьвер, он вынул один патрон и вскрыл его при помощи охотничьего ножа и осторожно поставил на камень рядом с собой, затем настрогал стружек и растер в ладони куски сухой коры, а сверху все это посыпал порохом из патрона.
   Теперь он принялся добывать огонь, стараясь высечь искру от соприкосновения камня и тыльной стороны стального лезвия ножа. В неподвижном воздухе не чувствовалось ни малейшего сквозняка. Но несмотря ни на что, Марси пришлось повозиться более получаса, прежде чем искра угодила на порох.
   Последовала яркая вспышка, и охваченные пламенем сухие стружки затрещали. Он подбросил дров в огонь, выпрямился и стал оглядываться по сторонам.
   Он стоял на широком карнизе в мрачной, глухой пещере у подножия первого обрыва, куда его принесло водой. Вода разбивалась о камни всего в десяти футах от него. Немного левее уходила вниз крутая стена еще одного обрыва. Видимо, на этот выступ попадали все случайные предметы, подхваченные наверху потоком, поэтому здесь скопились залежи плавника — сучьев, ветвей, попадались даже бревна.
   Сам скальный карниз имел вогнутую форму, вода до гладкости отполировала его поверхность. Соорудив факел, Марси обернулся и вгляделся в темноту. Здесь, среди камней, находился старый пересохший канал, по которому некогда с гор стекала вода.
   Когда-то этот каменный желоб служил подземным руслом потока. Но затем, в результате землетрясения или горного обвала, вода нашла себе новый путь вниз.
   Марси погрузился в раздумья, анализируя ситуацию, в которой оказался.
   Он ясно осознавал пугающую безнадежность своего положения. Понимал это с того самого первого мгновения, когда судьба обрекла его очнуться в этой кромешной тьме. Нет ничего ужаснее на свете, чем страх оказаться заживо погребенным, задохнуться и остаться беспомощно лежать в темноте.
   Мак-Марси не обольщался на свой счет. Помощи было ждать неоткуда, это он знал наверняка. Его конь остался пастись на лугу, где хватало травы и воды. Так что вороной с бурыми подпалинами жеребец никуда оттуда не уйдет.
   Никто, кроме, пожалуй, Салли, не поднимался на вершину хребта. Но вряд ли она снова выберется в горы в самое ближайшее время. Скорее всего успеют пройти многие недели, прежде чем кто-то, наконец, обратит внимание на опустевшую хижину Марси, выстроенную им на отшибе. Так что выбираться отсюда придется самостоятельно, полагаясь только на собственные силы.
   Одного взгляда вверх было достаточно, чтобы потерять всякую надежду вернуться тем же путем, каким он попал сюда. Осторожно спустившись на один шаг вниз по склону, Марси вытянул перед собой руку, сжимавшую факел, и посмотрел вниз. Там царила бездонная чернота, а в воздухе веяло холодной сыростью.
   Им начал овладевать безотчетный ужас, но усилием воли он заставил его отступить, строго приказав себе успокоиться и попробовать рассуждать трезво. Старое пересохшее русло еще оставляло некоторый призрачный шанс на спасение. Но судя по всему, каменный канал тоже уходил далеко в глубь пугающей черноты земных недр. Подбросив дров в костер, он продолжил свои изыскания. К счастью, дерево оказалось абсолютно сухим, и костер почти не дымил.
   Взяв в руку факел, Мак-Марси отправился вниз по пересохшему руслу. Когда-то в прошлом, на протяжении многих и многих лет, по этим камням стекала вода, безупречно отполировавшая стенки и дно каменного желоба и сгладившая все неровности камня. Пройдя каких-нибудь шестьдесят футов, он оказался на развилке.
   В каменной стене слева от него зияла пугающая дыра, протиснуться через которую он смог бы, лишь согнувшись в три погибели. Похоже, что большая часть воды стекала именно здесь, обточив камни стен и пола в этом месте больше, чем где-то еще, да и само русло казалось глубже.
   Справа темнел большой проем, куда запросто мог войти человек. Подойдя к нему, Марси посветил перед собой факелом. Темно, ничего не видно, но у него почему-то появилось ощущение, как будто он стоит над бездонной пропастью. Отступив назад, он подобрал небольшой камешек и швырнул в провал справа от себя.
   Прошло довольно много времени, а он все стоял и прислушивался. Наконец где-то далеко внизу раздался тихий всплеск. По самым приблизительным подсчетам, глубина провала составляла несколько сотен футов. Он уходил далеко в глубь земли, намного дальше того уровня, на котором находилась его хижина.
   Марси отпрянул назад. На лбу выступили крупные капли пота, и когда он коснулся его ладонью, то кожа показалась холодной и липкой на ощупь. Взглянув в сторону небольшой дыры слева от себя, он вдруг почувствовал, что все его существо оказывается в цепких объятиях животного страха, граничившего с умопомешательством. Он попятился еще дальше назад и взволнованно облизал пересохшие губы.
   Факел в его руке уже почти догорел. Развернувшись и не теряя времени даром, он вернулся обратно на каменный выступ близ водопада.
   Марси понятия не имел, сколько времени он уже провел под землей. Взглянув вверх, различил в полумраке слабый свет, который словно успел потускнеть еще больше. Может, уже стемнело?
   Он почти не верил, что выберется отсюда. Однако провал слева оставлял хотя бы какую-то совершенно ничтожную надежду, но прежде нужно как следует его осмотреть. Мак-Марси принялся старательно сооружать новый факел.
   Надвинув шляпу пониже, он снова отправился к развилке, где старое русло раздваивалось, заканчиваясь провалами в скалах. Упрямо стиснув зубы, он опустился на четвереньки и вполз в темневший перед ним туннель.
   Усеянный камнями коридор под скалой довольно круто шел вниз. Оказавшись на склоне, он тут же соскользнет и будет лететь добрых десять футов. Оглядев спуск, наверняка понял одно — если спуститься он как-то сумеет, то выкарабкаться обратно — ни за что!
   Подняв факел над головой, Марси смотрел вперед. Темнота, и больше ничего. Возвращаться назад смысла нет, это его последний шанс, и затем, не без некоторых колебаний, он пригнулся, протиснулся в дыру и тут же съехал вниз по склону.
   На этот раз он не имеет права на ошибку. Путь назад отрезан. Он двинулся по туннелю, идущему под уклон. С каждой минутой становилось все темнее и темнее. Факел догорал. Еще каких-нибудь несколько минут, и он окажется в кромешной темноте.
   Марси ускорил шаг, затем пошел еще быстрее и наконец, подгоняемый диким страхом, сорвался на бег. Внезапно что-то заставило его остановиться, и поначалу он даже не сразу сообразил, что могло привлечь его внимание. А затем в душе снова затеплилась робкая надежда.
   На песке, прямо у него под ногами, виднелись чуть различимые следы! Он склонился над ними. Крыса или какая-нибудь другая небольшая зверушка? Поднявшись, Марси снова заторопился вперед. Увидев перед собой неясный свет, бросился бежать. Тут туннель делал поворот. Еще несколько шагов — и перед ним открылся выход из пещеры, за которым догорал день. Факел у него в руке зашипел и погас.
   Выбравшись из пещеры и все еще будучи не в силах унять в себе нервную дрожь, он стоял на дне пересохшего русла среди валунов, находясь в паре миль от своей хижины.
   Марси побрел домой, еле переставляя ноги, и, добравшись до койки, тут же повалился на нее и заснул, сумев, однако, собрать последние силы и раздеться…
   Он проснулся от того, что кто-то отчаянно колотил в дверь его хижины. Поднявшись, сунул ноги в башмаки, откликаясь на стук. Затем, натянув джинсы и рубашку, распахнул дверь, стараясь одной рукой застегнуть пуговицы.
   На крыльце стояла мертвенно-бледная Салли. Рядом с ее серой кобылой благодушествовал конь Марси — вороной с подпалинами. Увидев хозяина, он поднял голову и запрял ушами.
   — Боже мой! — вскрикнула Салли. — А я-то уж думала, что ты погиб… утонул!
   Марси вышел ей навстречу.
   — Нет, — улыбнулся он, — кажется, я все еще на этом свете. А вы, похоже, чем-то очень напуганы, мэм? Что вас так взволновало?
   — Он еще спрашивает! — вспылила она, — Да если бы ты… — Девушка вдруг смущенно осеклась на полуслове. — В конце концов, — продолжила она, взяв себя в руки, — ведь никому не хочется узнать, что твой друг утонул.
   — Мэм, — пылко воскликнул он, — если бы я только мог предположить, что вы станете так переживать из-за меня, то, честное слово, я ходил бы топиться каждый день!
   Салли еще какое-то время молча разглядывала его, а затем улыбнулась.
   — По-моему, ты просто дуралей, — в сердцах заявила она. Но, сев в седло, обернулась: — Хотя дуралей довольно-таки милый.
   Марси задумчиво глядел ей вслед. Вот теперь, может быть…
   Опустив глаза, он посмотрел на свои башмаки. Они так промокли, что даже не думали высыхать. А в одном месте к грубой коже пристал маленький зеленый листочек. Наклонившись, Марси отлепил его, помял между пальцами и уже хотел было выбросить, когда его посетила неожиданная идея. Развернув листок, он принялся разглядывать его прожилки. Внезапно лицо его просветлело, и он чему-то загадочно улыбнулся.
   — Ну что, парень, — сказал он, обращаясь к вороному, — я, конечно, понимаю, что тебе хочется отдохнуть, но только нас с тобой ждет еще одно небольшое дельце. — Вскочив в седло, он направился обратно, к старому руслу, не переставая при этом посмеиваться чему-то про себя.
   День близился к полудню, когда он с довольным видом возвратился к себе в хижину и не спеша, с аппетитом пообедал. Затем, снова оседлав коня, отправился к водопою, вокруг которого накануне Джингл Боб Кенион приказал соорудить забор.
   Выехав из-за поворота, Марси тут же догадался, что, по-видимому, случилось что-то из ряда вон выходящее. Вокруг источника толпилось около дюжины ковбоев его соседа. Салли наблюдала за происходившим со стороны, сидя верхом на своей серой кобыле.
   Мужчины о чем-то сосредоточенно совещались, так что на появление Марси никто не обратил внимания. Подъехав поближе, он остановился и, оперевшись на луку седла, с улыбкой глядел на собравшихся.
   Внезапно Вин Рикер поднял глаза и увидел его. Лицо его тут же посуровело.
   Мак-Марси слез с коня, неспешно подошел к забору и небрежно прислонился к столбу.
   — Что тут стряслось?
   — Источник иссяк! — негодующе взорвался Кенион. — Пересох! В нем не осталось ни капли воды!
   С трудом сдерживая улыбку, Марси принялся сворачивать самокрутку.
   — Что ж, — философски изрек он, — Бог дал, Бог взял. Держу пари, Всевышний покарал тебя за твою жадность, Джингл Боб.
   Кенион с подозрением уставился на него.
   — Тебе что-то об этом известно? — спросил он. — Слушай, ведь по такой жаре мои коровы начнут дохнуть как мухи. Нужно же что-то делать.
   — Сдается мне, — сухо заметил Марси, — я это уже где-то слышал.
   Салли с озадаченным видом вопросительно глядела на него поверх головы отца и молчала, не выражая ни согласия с ним, ни своего неодобрения подобной выходке.
   — У этой земли есть хозяин, — серьезно проговорил Марси. — Здесь каждый сам за себя. Так что добывай себе воду сам, и нечего ныть.
   Кенион густо покраснел.
   — Марси, если тебе только известно об этом хоть что-нибудь, то, ради Бога, расскажи мне. Мои коровы передохнут. Возможно, я был слишком несправедлив к тебе, но тут происходит что-то очень странное. За двадцать лет этот источник ни разу не пересыхал и не подводил нас.
   — Позвольте мне самому разобраться с ним, — прорычал Рикер. — У меня просто-таки руки чешутся поскорее добраться до него.
   — Лучше умерь свой пыл, а то смотри, как бы тебе первому не набили морду, — презрительно процедил сквозь зубы Марси, а после этого пролез между рядами натянутой проволоки. — Ладно, Кенион, давай поговорим о деле. Вчера ты мне подложил большую свинью. Сегодня я отплатил тебе той же монетой. Я перекрыл воду, чтобы как следует проучить тебя. Потому что ты, старый интриган, уже давно напрашиваешься на то, чтобы тебе пересчитали зубы.
   Никто, кроме меня, не знает, как и где перекрыта вода. Так что если я не пожелаю возвращать ее тебе, то больше этого никто сделать не сможет. А поэтому слушай, что я скажу. Теперь у меня самого на пастбище будет достаточно воды, но вот этот водопой останется открытым для всех. Никаких заборов.
   Сегодня утром, когда я отправился перекрывать твою воду, мне на глаза попались коровьи следы. Последнее время я недосчитывался огромного числа коров. Вот по этим-то следам я и выехал в одно весьма уединенное и скрытое от посторонних глаз ущелье, где и обнаружил три сотни своих коров и еще примерно сотню голов из твоего стада. Все они уже стояли в загонах, так что оставалось только перегнать их через границу.
   Выбрав себе местечко поукромнее, я наблюдал за этой идиллией и увидел Рикера. Попозже туда прибыл и Джон Соли, пригнавший около трех десятков твоих коров, которых они тут же поместили в загоны вместе с остальными.
   — Врешь! — гневно выкрикнул Рикер, меняясь в лице. Он стоял, широко расставив ноги и держа руки с растопыренными пальцами в опасной близости от револьверных рукояток.
   — Нет, это чистейшая правда, — спокойно ответил Марси. — Лучше расскажи всем, где ты шлялся сегодня утром, часов около девяти. Втянуть меня в перестрелку тебе не удастся, не надейся. Сам я стреляться с тобой не собираюсь, а пристрелить меня безоружного при свидетелях тебе слабо. Но вот если ты снимешь пояс с револьверами, то я…
   На лице Рикера застыло свирепое выражение.
   — Сниму! Можешь не волноваться! Уж сейчас-то я твою рожу разукрашу.
   Одним движением расстегнув ремень, он бросил его Соли. И тут же кинулся с кулаками на противника.
   Мощный удар правой обрушился на голову Марси, повергая его на песок прежде, чем он успел положить на землю свои револьверы и освободить руки, чтобы отразить атаку/
   Рикер остервенело подскочил к нему, стараясь во что бы то ни стало посильнее пнуть ногой, но Марси успел откатиться, встать и наотмашь ударить противника правой в висок, а затем провести мощнейший левой в живот. Потом они сцепились и принялись отчаянно колотить друг друга.