Ли Эйна. Своенравная красавица

   Но тем не менее именно он поддался животному влечению, набросился на нее как дикий зверь. Как он теперь завоюет доверие Мэгги? Думая так, он всю ночь не мог успокоиться.
   Поднявшись ни свет ни заря, Коул не стал будить Мэгги. Он понял, что и она провела сегодня бессонную ночь, уснув только перед самым рассветом. Один-два часа погоды не сделают, путь до Лоуфорда неблизкий, но до вечера они уложатся в любом случае. Поразмыслив, Коул решил спуститься и позавтракать вместе с миссис Халлауэй.
   Когда после завтрака Коул вновь поднялся в комнату с подносом для Мэгги, он увидел, что та уже не только проснулась, но и полностью готова к поездке.
   – Доброе утро, Мэгги.
   – Доброе. Куда ты ходил?
   – Завтракал в обществе миссис Халлауэй. Она просила обязательно накормить тебя, когда ты проснешься. Так что как только ты подкрепишься, мы тут же отправимся в путь.
   Мэгги охотно повиновалась. Пока она завтракала, Коул торопливо собирал вещи.
   – Знаешь, – проронил он, – я рассказал миссис Халлауэй правду о нас. Ну, что брат Мэггот – наша выдумка.
   – И что? Она очень сердилась? – Коул усмехнулся и покачал головой:
   – Вообще-то нет. Она сказала, что сразу все поняла, просто не хотела нас смущать. Но ей все равно приятно, что я признался ей во всем. Она так мне и сказала. А еще попросила передать тебе соболезнования. Сказала, что знает, как тяжело потерять близкого человека. Она желает тебе мужества и терпения.
   – Хорошо, что ты все ей рассказал, Коул. Она очень милая женщина, – улыбнулась Мэгги.
   – Да, Мэгги... что касается вчерашнего вечера... Я хотел извиниться.
   – Тебе не за что извиняться, Коул. В конце концов, ты только поцеловал меня.
   Коул облегченно вздохнул:
   – Да, в принципе ты права. Слава Богу, что все ограничилось поцелуем. Просто я подумал, что обиделась.
   – Ты нисколько меня не обидел. Даже наоборот. Знаешь, когда я училась в школе, девчонки часто рассказывали о том, как... в общем, как их целовали, обнимали и ласкали, ну, ты меня понимаешь. И я всегда думала, как все происходит на самом деле и какие чувства возникают. Теперь я знаю. Ну и учитывая, что между нами нет никаких чувств, не о чем больше говорить. У тебя нет передо мной никаких обязательств. У меня тоже, – бодро подытожила она.
   – О каких обязательствах ты говоришь?
   – Ну, я имею в виду всякие там разговоры о помолвках и свадьбах.
   Коул выглядел слегка ошеломленным.
   – Ты меня здорово удивила, Мэгги. Честно говоря, я думал, что ты чувствуешь себя задетой.
   – Да что ты, Коул, ни капельки. Скажу тебе больше, мне очень понравилось, и теперь у меня есть некоторый опыт, который может понадобиться, если Киту придет в голову заняться тем же.
   Коул явно не ожидал такого поворота событий.
   – Мэгги, как твой опекун, я бы не советовал относиться к подобным вещам так легкомысленно.
   – Почему?
   – Ну, э-э... – он смущенно прокашлялся, – в такой ситуации женщина всегда ходит по краю... Мужчина ведь может не удержаться, и тогда дело не ограничится одними ласками.
   – Что за чушь, Коул! – возмутилась Мэгги. – Кит – джентльмен, он никогда не позволит себе скомпрометировать меня. Ну а если даже и так, что с того? Мы все равно собираемся пожениться, – закончила она как ни в чем не бывало. Легкая улыбка осветила ее лицо: – Так мы едем? Очень хочется побыстрее добраться до Лоуфорда!
   Мэгги остановилась на пороге, бросив последний взгляд на комнату, и пробормотала:
   – Правильно я вчера сказала. Эта комната – сплошное блаженство. – Вздохнув, она вышла за дверь.
 
   Они зашли попрощаться с миссис Халлауэй, которая взяла с них честное слово, что когда они приедут опять погостить в Ночес, то обязательно заглянут к ней, и отправились в конюшню.
   Мэгги забралась в дилижанс. Достав купленный Коулом роман, она с головой погрузилась в чтение, а Коул, сидя на козлах, мучительно размышлял о непредсказуемости женского характера. Сколько он жил на свете, женщины всегда оставались для него загадкой. И он уверен, что, проживи он хоть сто лет, ситуация не изменится. Но зато мужской характер он прекрасно знал. И поэтому надо сделать все возможное, чтобы оградить взбалмошную малышку Мэгги, вообразившую себя взрослой опытной женщиной, от надутого индюка Лоуфорда. Коул ни секунды не сомневался: если Киту Лоуфорду представится возможность, все джентльменские замашки тут же вылетят у него из головы и он поведет себя с Мэгги так же, как и... сам Коул прошлой ночью.
   Как официальный опекун Мэгги Коул не мог допустить подобного.
 
   Удовлетворенная своим разговором с Коулом, Мэгги так гордилась собой, что не видела никого и ничего вокруг. Какая она молодец, что придумала ответ, который поставил зазнайку Коула в тупик. Сейчас он наверняка думает о ней – именно то, что ей нужно.
   Еще двенадцать часов назад она чувствовала себя чуть ли не падшей женщиной, бесстыдницей, которую судьба удержала на самом краю великого греха. Но теперь она думала иначе.
   Видно, в комнате и правда витал божественный дух, ибо перед самым рассветом на нее снизошло озарение.
   Последние четыре года она каждую минуту своей жизни мучилась от неразделенной любви. Коул не видел в ней женщину, относился к ней как к маленькому ребенку, что заставляло ее ненавидеть себя и весь мир.
   Что ж, надо признаться, его поцелуи, страстные прикосновения, объятия стоили того, чтобы желать их так сильно. Но разве что-то изменилось в их отношениях со вчерашней ночи? Это был всего лишь порыв страсти, обычное желание обладать красивой женщиной, не более того. Ей нужно совсем не то. Она хочет всего Коула Мак-кензи, целиком, без остатка. Она хочет занимать центральное место в его жизни, хочет, чтобы он строил свою жизнь вокруг их любви. Да, любви. Он полюбит ее. И только тогда ее мечты осуществятся.
   Сейчас она, как никогда раньше, убедилась в том, что никто, кроме Коула, ей не нужен. Но чтобы заполучить его, необходимо, чтобы Коул пребывал относительно ее решения в неизвестности.
   Вчера он сказал, что еще не встретил женщину своей мечты. Что делать, он просто ошибся. Он уже встретил ее. И эта женщина – Мэгги.
   Но он не понял очевидного. Пока не понял. Просто раньше Мэгги не умела ничего объяснить, вот и все. Теперь они поменяются ролями. Теперь он узнает, что такое истинное равнодушие, настоящая невозмутимость. И только одного ему знать не нужно: что под покровом ее невозмутимости таится давняя страсть, настоящее чувство. Она раскроет ему свои чувства не раньше, чем он начнет с ума сходить от любви к ней.
   И вот тогда...
   С легкой улыбкой Мэгги отложила в сторону книжку, в которой на самом деле не прочитала ни строчки, достала мешочек с мятными леденцами и с удовольствием взяла один. Она так увлеклась своими мыслями, что даже не сразу сообразила, что экипаж остановился. Из размышлений ее вывел зычный голос Коула, изрыгавшего проклятия в адрес лошадей, повозки и ужасных дорог.
   – Что случилось? – спросила она, выглядывая из окошка.
   – Мисс Маргарет, не соизволите ли вы на минутку отложить свой роман, чтобы подержать вожжи, пока я буду вытаскивать нас из очередной передряги?
   – Какой передряги?
   – Мы застряли!
   – Ты что, не выспался, что ли? – Внезапно поняв всю двусмысленность этой фразы, Мэгги умолкла на полуслове.
   – Просто сделай то, что я говорю, Мэгги.
   Девушка выбралась из экипажа и, переступив через огромную лужу, осторожно взобралась на козлы.
   – Давай трогай, я подтолкну! – крикнулон.
   – Н-но, вперед!
   Казалось, усилия Коула увенчались успехом, но, сдвинувшись ненамного, колесо вновь попало в рытвину.
   – Черт побери, на какой богадельне вы взяли таких лошадей, они тянуть-то не умеют! – в отчаянии воскликнул Коул! – Давай еще разок.
   – Давайте, милые, н-но, вперед!
   С третьей попытки им удалось сдвинуть повозку с места. Коул поднялся на козлы.
   – Четырех лошадей недостаточно для такой большой повозки, Мэгги, – проворчал он.
   – Ну, сначала в повозку запрягали шестерых. Потом осталось только четыре, и отец сказал, что вполне достаточно. В конце концов, у нас никогда не бывает много пассажиров или очень тяжелого груза.
   – Не знаю, не вижу смысла держать полудохлых кляч... – продолжал ворчать Коул. Мэгги заметила, что он вот-вот готов сорваться, и не стала спорить.
 
   Дорога до Лоуфорда заняла семь часов, и когда они уже подъезжали, настроение у Коула приближалось к взрывоопасному.
   Когда они оказались дома, Коул молча направился в ванную, чтобы немного успокоиться и снять напряжение после дороги. Приняв ванну, он объявил, что идет спать. Элли проследила за ним обеспокоенным взглядом и обратилась к Мэгги:
   – Есть что-то, о чем ты должна мне рассказать, девочка?
   – Совершенно ничего, Элли. Мне нечего рассказать. Как там поживает Эмилио?
   – Хорошо, насколько возможно для человека, у которого сломана нога.
   – Надеюсь, ты объяснила ему, почему я не смогла его навестить?
   – Да, разумеется. Я рассказала ему о том, что случилось с повозкой, как только Коул передал мне сообщение из Ночеса. Кстати, Эмилио предупреждал тебя, что колесо может отлететь в любую минуту.
   – Элли, на тот момент я занималась более важными делами.
   – Разве? Знаешь, девочка, я только что потеряла своего старинного друга Мика, так что не собираюсь хоронить еще и тебя.
   Мэгги обняла ее:
   – Элли, милая моя, не бойся, со мной ничего не случится.
   Элли всхлипнула и достала носовой платок. Высморкавшись, она продолжала уже более спокойно:
   – Кит Лоуфорд искал тебя. Все кружил возле нашего дома. Не удивлюсь, если он и сегодня появится.
   – Надеюсь, что сегодня он не придет. Я бы последовала примеру Коула и отправилась спать.
   Элли окинула ее многозначительным взглядом.
   – Что-то все-таки произошло между вами в Ночесе. Я чувствую. И сломанное колесо здесь вовсе ни при чем.
   – Не знаю, что там с ним произошло, но со мной все в порядке. Никаких проблем, – быстро ответила Мэгги и поспешила ретироваться, пока Элли не начала снова задавать вопросы.
 
   Коул проснулся от звука голосов, раздававшихся в соседней комнате. Он бросил взгляд на настенные часы и обнаружил, что проспал всего четыре часа. Он вновь залез под одеяло и попытался заснуть. Но едва сон подступил к нему, как в соседней комнате раздался тихий мужской голос. Коул насторожился. Он вылез из постели и решил проверить, не показалось ли ему.
   Выйдя на кухню, Коул увидел, что Мэгги, Элли и Лоуфорд премило беседуют о чем-то. Все трое при его появлении замолчали.
   – Коул, мы тебя разбудили? Как жаль! – проворковала Мэгги.
   – Да ничего страшного. Видно, пришло время проснуться и заснуть.
   Лоуфорд выглядел озадаченным.
   – А зачем тогда просыпаться?
   – Кит, Коул так пошутил, не обращай внимания, – объяснила Мэгги.
   Коул поморщился. Какого черта этот надутый индюк здесь делает?
   – Элли, у нас есть что-нибудь перекусить? Думаю, это голодный желудок не дает мне спать.
   Женщина кивнула:
   – С обеда остался тушеный кролик. Если хотите, я его подогрею. Но на будущее учтите – обедать и ужинать нужно вместе со всеми, Коул Маккензи!
   – Хорошо-хорошо, мэм. – Кит поднялся:
   – Маргарет, нам пора.
   – Куда вы собрались? – спросил Коул.
   – Кит пригласил меня на прогулку.
   – Что ж, придется ее отменить. Уже слишком поздно. – Мэгги нервно хихикнула:
   – Ты шутишь?
   – Никаких шуток, – невозмутимо возразил Коул. – Я уже говорил тебе раньше, что мне не нравится, когда ты гуляешь затемно.
   – Ох, Коул, да ты настоящий шутник. – Мэгги заговорщически подмигнула Лоуфорду: – Правда, Кит?
   – Да уж, – согласился тот. – Что может случиться с Маргарет, ведь она идет гулять не одна?
   Взгляд Коула стал жестким:
   – Случиться может все, что угодно. Как бы то ни было, Лоуфорд, сейчас вам самое время откланяться.
   – Коул! – воскликнула Мэгги. – Сейчас же извинись перед Китом! Ты переходишь всякие рамки, честное слово! Нравится тебе Кит или нет, но я собираюсь пойти на прогулку именно с ним!
   Коул устало отмахнулся. Он понял, что пришло время того самого разговора, которого он старался избежать, но момент сейчас самый неподходящий.
   – Мэгги, я мало спал последнее время, мне совсем не хочется с тобой препираться. Я не собираюсь сидеть здесь и караулить вас с Лоуфордом.
   – Прошу прощения, что вы имеете в виду? – холодно поинтересовался Лоуфорд.
   – Да тебя никто не заставляет никого караулить, Коул! Забудь хоть на минуту, что ты мой опекун, живи своей жизнью!
   – Мне решать, как жить. Я все сказал. Элли, забудь о тушеном кролике, я иду спать, – добавил Коул и отправился в свою комнату.
   – Черт-те что происходит в доме. То он будет есть, то не будет есть, ничего не поймешь, – бурчала Элли, убирая еду и выходя из кухни.
   – Кит, мне очень жаль, что ты стал свидетелем такой неприятной сцены, – промолвила Мэгги. – Но теперь мы можем идти.
   – Ты уверена, Маргарет? Мистер Маккензи приказал тебе остаться дома.
   – Я не подчиняюсь приказам мистера Маккензи, Кит. Если ты передумал по поводу прогулки, я пойду одна, – заявила она, резко повернувшись на каблуках.
   Кит поспешил за ней:
   – Маргарет, я не думаю, что с твоей стороны очень мудро так поступать... Ты рискуешь разозлить мистера Маккензи. – Ох, прошу тебя, Кит, перестань! – отмахнулась Мэгги. – В последнее время я, кажется, только и делаю, что злю мистера Маккензи. Так что я почти привыкла. И в любом случае я его не боюсь. И я не понимаю, почему ты его боишься, – заключила она, выходя из дома.
   – Маргарет, я беспокоюсь не о себе, а о тебе.
   – А о чем здесь вообще беспокоиться? Что Коул может мне сделать?
   – Он может сильно испортить тебе жизнь. И на вполне законных основаниях, смею заметить.
   – Каким образом, Кит?
   – Например, он может против твоей воли отослать тебя в колледж. Или запретить тебе встречаться с любым из поклонников.
   – Ну, на то, чтобы послать меня в колледж, у него не хватит средств, а что касается всего остального, – она хитро улыбнулась, – я знаю, как с ним обращаться, поверь мне.
   По дороге они решили навестить Эмилио Моралеса. Мэгги узнала, что у Хуана и его отца все в порядке, но работать тот не сможет как минимум шесть недель. Так сказал доктор. Для Мэгги возникла серьезная проблема, которую предстояло решить в кратчайшие сроки.
   – Какой прекрасный вечер, не правда ли, Кит? – проговорила она, когда они вышли из дома Моралеса.
   – Маргарет, не знаю, подходящий ли сейчас момент для подобного разговора... но раз уж вы затрагивали тему о финансовом положении твоего отца... Мистер Маккензи сообщил тебе, что мой отец сделал весьма выгодное предложение о покупке Тимберлайна?
   – Да, мы с Коулом о нем говорили. Я дала свое согласие на продажу... даже попросила его продать Тимберлайн. Не хочу иметь ничего общего с местом, где погиб мой отец.
   – Ты дала согласие? Но почему же тогда Коул не принял предложение моего отца?
   – Ну, понимаешь ли, он считает, что папа купил Тимберлайн не просто так. Он считает, что там должно находиться что-то ценное. Не знаю, с чего он взял... – Она фыркнула. – Но почему ты задаешь такие вопросы? Кажется, ты так же нетерпелив, как и Коул. – Она тихонько хихикнула. – Знаешь, при первой же возможности я напомню ему о своем желании продать Тимберлайн.
   – А что ты собираешься делать с дилижансной компанией? Я очень беспокоился, когда узнал, что с тобой случилось по пути в Ночес.
   – Да, ты знаешь, я даже испугалась, но все обошлось. Всего-то колесо отлетело.
   – Надеюсь, ты больше не собираешься управлять дилижансом, Маргарет? Во-первых, занятие очень опасное, а во-вторых, оно совершенно не подходит для молодой леди.
   – И ты, Брут... По-моему, вы с Коулом действуете заодно. И все для того, чтобы испортить мне жизнь.
   Неожиданно они оба обнаружили, что подошли к Бут-Хилл. Они не собирались сюда, видно, ноги сами принесли Мэгги к могиле отца..
   – Кит, ты не обидишься, если я ненадолго тебя покину?
   – Конечно, дорогая моя. – Коул вежливо отступил в тень.
 
   Луна освещала могилу, Мэгги нерешительно подошла ближе.
   – Ох, папочка, – прошептала она, – я знаю, как ты любил Коула... Я тоже его люблю... Я знаю, ты никогда бы не позволил обманывать его... Но у меня нет другого выхода, правда, папочка! Он сказал, что не любит меня, но я совершенно уверена, что мне удастся заставить его полюбить меня. Последние два года я так старалась забыть его, но ничего не вышло! Наверное, у нас с тобой в крови – быть однолюбами. Я знаю, ты тоже так и не смог забыть маму. Поэтому я буду бороться за свою любовь и сделаю все, что смогу, чтобы Коул остался со мной. Но ты, пожалуйста, прости меня за мое решение, папочка, ладно?
   Когда она отошла от могилы, Кит вновь приблизился к ней. – О, моя дорогая, я вижу, как ты горюешь, и прекрасно тебя понимаю! Вот если бы ты согласилась стать моей женой... Мне бы удалось облегчить твою боль, клянусь!
   – Кит, ты знаешь, как я ценю твою помощь. Но если бы сейчас я согласилась стать твоей женой, то только из благодарности, а не из любви. Поэтому я умоляю тебя – дай мне время. Дай время нам обоим, пожалуйста! – Она сжала его руку. – Наверное, очень эгоистично с моей стороны просить отсрочки, но сейчас для меня самое главное, чтобы рядом находился человек, на которого я всегда могу положиться.
   – Ты всегда можешь рассчитывать на меня, любовь моя, – пробормотал Лоуфорд и поцеловал ее.
 
   Коул сидел в гостиной без света и пытался хоть как-то совладать со своим гневом. Где она бродит, черт бы ее побрал! В такой час в городе уже все закрыто. Кроме салуна «У Даллас» и... отеля! Лоуфорд не повел бы Мэгги в салун и, вероятнее всего, не стал бы приглашать в гостиничный номер. Просто не решился бы. Но вот Мэгги! Ох, она достаточно сумасшедшая, чтобы решиться на подобный шаг только для того, чтобы позлить Коула!
   Правда ли то, что она сказала ему утром в Ночесе? Она притворялась, пытаясь сделать вид, что между ними не произошло ничего особенного, или он поистине заглянул в ящик Пандоры?
   Один черт знает, чем бы все у них закончилось, если бы очень вовремя в комнату не постучалась миссис Халлауэй... А ведь то же самое сейчас может происходить между ней и Лоуфордом в гостиничном номере или... в конторе надутого индюка!
   При этой мысли Коул в ужасе вскочил на ноги. Что, если Лоуфорд и вправду повел ее в свою контору?.. На него похоже! Никаких свидетелей, обвинять некого и некому...
   Коул постарался взять себя в руки и вновь опустился в кресло. Да нет же, Мэгги хоть и сумасбродка, но ведь не распутница же! Она бы на такое не пошла. Она вполне здравомыслящая девушка, когда речь не идет... Коул вздрогнул... Да, когда речь не идет о том, что надо кому-то что-то доказать. Здесь она может пойти до конца.
   И еще ей свойственно любопытство. А оно до добра не доводит. Вдруг ей захотелось узнать, что произошло бы дальше, если... если миссис Халлауэй не постучала бы в дверь. Узнать... но уже с Лоуфордом.
   Он снова вскочил на ноги и стал мерить шагами комнату. Чертова девчонка до смерти его доведет своими глупыми выходками!
   Внезапно Коул застыл на месте и прислушался. Кажется, шаги возле дома. Кто-то тихонько поднялся на крыльцо. Он услышал тихие голоса – мужской и женский. Нежный шепот и тишина. Ох, он чертовски хорошо знал, что подобное означает. Он решительно направился к двери и распахнул ее прямо перед носом у Мэгги и Лоуфорда.
   – Иди в дом, Мэгги. – В голосе Коула сквозил металл. – А ты, Лоуфорд, сию секунду убирайся отсюда. Пошел прочь!
   Кит Лоуфорд, казалось, хотел что-то возразить, но потом смиренно развернулся и ушел.
   Мэгги покорно вошла в дом вслед за Коулом. Уже стоя на лестнице, она спросила, не оборачиваясь:
   – Ты всегда ведешь себя как неотесанный чурбан, Коул?
   – Ты куда направилась? – осведомился он, не обращая внимания на колкость. – Надо поговорить, – добавил он, зажигая свет.
   Когда Мэгги обернулась, ее глаза гневно сверкали.
   – Запомни раз и навсегда, Коул Маккензи, я не собираюсь выполнять твои приказы. И мне не о чем с тобой сейчас говорить. И не только сейчас – вообще. Мой отец умер, и больше никто на свете не смеет за меня решать, что мне делать, а что нет. Мне плевать на тебя, ты понял?
   – Твои желания в данную минуту не имеют никакого значения. У меня к тебе вопрос: где ты гуляла?
   – Не твое дело.
   – Лоуфорд отвел тебя в гостиницу или вы занимались этим прямо у него в конторе?
   Мэгги нахально ухмыльнулась:
   – Занимались... чем?
   – Ты прекрасно знаешь, о чем я!
   – Ты имеешь в виду то, что едва не произошло между нами прошлой ночью?
   – Знаешь, я не горжусь собой. Да и ты меня вчера удивила. Думаю, ты тоже должна себя сдерживать. А ты напоминала ребенка, которому впервые дали попробовать мятный леденец.
   – Может, и так. Что с того? И что же ты скажешь в свое оправдание, мистер Всезнайка?
   – Мэгги, я просто пытаюсь защитить тебя. Такое любопытство до добра не доводит.
   – А теперь, видимо, самое время рассказать мне о пестиках и тычинках, о птичках и пчелках, да, Коул? Мне нечего добавить к тому, что я сказала утром, понимаешь? Я уже сказала – мне понравилось. Очень понравилось, – она вздернула подбородок, – и я собираюсь заниматься этим каждый раз, как мне представится возможность.
   Она развернулась, чтобы уйти, но Коул схватил ее за локоть:
   – Даже с человеком, который, возможно, убил твоего отца?
   Его слова подействовали как пощечина. Мэгги побледнела и пробормотала:
   – Что?.. О чем ты говоришь?
   Коул понял, что перестарался: «Черт бы побрал мой длинный язык».
   – У меня есть причины подозревать Лоуфорда, Мэгги.
   – Нет, не может такого быть, Коул. – Мэгги решительно покачала головой. – Я не желаю слышать всякие глупости! Просто недостойно! Я знаю, ты сказал только для того, чтобы сделать мне больно, чтобы отомстить! Не смей! – Она дернулась, пытаясь вырваться, но он не ослабил хватку.
   – Я не собираюсь обижать тебя, Мэгги, я уже говорил. Но относительно Лоуфорда у меня есть сомнения с самого начала.
   Он наконец отпустил ее.
   – Я не верю тебе, Коул. Зачем ты говоришь о таких вещах?! – выкрикнула она.
   – Мэгги, тебе что-нибудь известно о причинах, из-за которых кто-то мог желать смерти папаши О'Ши?
   – Конечно же, нет! Его все любили! Вот почему то, что ты говоришь, звучит для меня так дико! Отец никогда не имел врагов.
   «Что ж, раз уж так случилось, нужно постараться, чтобы она поняла – со смертью папаши О'Ши дело нечисто», – подумал Коул.
   – Здесь кто-нибудь еще погибал в результате несчастного случая?
   – Не знаю. Кажется, нет. По крайней мере я ничего такого не знаю.
   – Может, в последнее время в городе происходили какие-нибудь преступления? Ограбления? Или нападения на дилижансы?
   – Нет. Но почему ты задаешь такие вопросы? Теперь Коул уже не мог давать задний ход. Он должен рассказать ей все, что сам знает, надо заставить ее принять его сторону.
   – Я думал, что, возможно, папаша О'Ши стал свидетелем какого-то преступления. А что насчет почты? Возможно, в последнее время пропадали какие-нибудь письма?
   – Боже упаси! Почтовый ящик даже не запирается.
   – Но должна же быть какая-то причина? Если в происшедшем не задействованы посторонние люди, значит, круг подозреваемых сужается. Под подозрением остаются Даллас, Вик, Бен Лоуфорд и его сын. И та информация, которая у меня есть на данный момент, указывает, что главный подозреваемый – Бен Лоуфорд.
   – Да нет, ты ошибаешься, Коул! Я прекрасно знаю их всех. Никто из них не способен на убийства. Да кроме того, зачем им? Сам подумай – что бы они выиграли?
   – Ну например, Бен Лоуфорд получил бы Тимберлайн. А уж то, что земля ему очень нужна, очевидно.
   – Но как бы смерть папы помогла ему получить Тимберлайн?
   – Очень просто. Ему надо женить на тебе своего сына. – Она задохнулась от возмущения:
   – Если ты думаешь, что Тимберлайн – единственная причина, по которой Кит хочет на мне жениться, ты очень сильно ошибаешься! Он ухаживал за мной еще до того, как папа купил несчастный Тимберлайн. Как ты можешь обвинять людей, которых даже не знаешь толком?! Ни Бен, ни Кит не способны на убийство! Тебе просто не нравится Бен, вот ты и вешаешь на него всех собак. И при чем здесь Даллас? Она-то что получала от смерти отца?
   – Салун бы полностью перешел к ней. Она сама сказала, что хотела получить долю папаши О'Ши. Возможно, у нее не хватило денег, чтобы ее выкупить, вот и... В любом случае с тобой договориться легче, чем с папашей О'Ши.
   – А Вик?
   – Он заодно с Даллас. Я точно знаю, что он следил за мной. И я ни секунды не сомневаюсь, что он готов выполнить любую просьбу Даллас. Невооруженным глазом видно, что они знают на порядок больше, чем говорят. Мэгги, ты не знаешь, существовала ли между твоим отцом и Даллас... романтическая связь?
   Мэгги посмотрела на него как на сумасшедшего.
   – Я нашел в его конторе надушенный носовой платок, которым пользуется Даллас, – быстро объяснил Коул.
   – Я пользуюсь такими же духами.
   – Я знаю.
   – Значит, я тоже под подозрением?
   – Мэгги, послушай: если у папаши О'Ши и Даллас случился роман, то, возможно, Вик застал их и решил отомстить.
   – Мне жаль тебя разочаровывать, но платок, который ты нашел, Кит подарил мне на Рождество. Оставила его в конторе папы я, а не Даллас. Теперь видишь, как беспочвенны твои обвинения? Ты обвиняешь людей, которые всегда считались друзьями отца.
   – Бен Лоуфорд тоже считался его другом? – фыркнул Коул. – Да уж, с такими друзьями и враги не нужны.