У Томми и Анники также немножко болела душа, когда они думали о Пиппи. Теперь она, ясное дело, лежит там на Вилле Вверхтормашками ногами на подушке, и никого нет рядом с ней сейчас, и никто не подтыкает ей одеяло. И они решили пойти к ней завтра с самого утра.
Но назавтра мама не захотела их отпускать, ведь она так давно их не видела! И вообще, к ним на обед должна была прийти бабушка, поздравить внуков со счастливым возвращением домой. Томми и Анника беспокоились: что там Пиппи делает целый день одна? Когда вечером начало темнеть, они наконец не выдержали.
- Милая мама, мы должны пойти поздороваться с Пиппи, - сказал Томми.
- Ну, бегите! Но не оставайтесь там слишком поздно.
Когда они подошли к садовой калитке Виллы Вверхтормашками, то остановились как вкопанные и только смотрели во все глаза. Все выглядело почти как на рождественской открытке. Вилла так мягко утопала в снегу, а окна были весело освещены! На веранде горел факел, отбрасывая свет далеко-далеко на белый снежный покров перед домом. Дорожка, ведущая к веранде, была основательно расчищена, так что Томми и Аннике не пришлось барахтаться в сугробах.
Как раз когда они отряхивали с себя снег на веранде, открылась дверь и на пороге появилась Пиппи.
- Счастливого Рождества в моей лачуге! - сказала она.
Затем провела их на кухню. А там, они не поверили своим глазам, стояла рождественская елка! Свечи были зажжены, и горело семнадцать светильников в виде домовых, да так, что только треск стоял и вокруг распространялся уютный запах. Стол был накрыт, и на нем стояли рождественская каша, и окорок, и колбаса, и другие всевозможные рождественские яства. Да, даже пряники - в виде домовых! В очаге пылал огонь, а возле дровяного ларя стояла лошадь и бодро била копытом. Господин Нильссон прыгал взад и вперед по елке между светящимися домовыми.
- Хорошо бы его нарядить рождественским ангелом, - сказала Пиппи, да вряд ли он станет сидеть тихо и спокойно.
Томми и Анника молча стояли посреди кухни, совершенно ошеломленные.
- Ах, Пиппи, - выговорила наконец Анника, - до чего ж замечательно! Как ты успела все это сделать?
- У меня все в руках спорится, - ответила Пиппи.
Томми и Анника внезапно почувствовали, что ужасно рады и счастливы.
- До чего здорово, что мы снова дома, на Вилле Вверхтормашками, сказал Томми.
Они уселись вокруг стола и получили огромные порции окорока, и рисовой каши, и колбасы, и пряников. Ели и думали, что это еще вкуснее бананов и плодов хлебного дерева.
- Да, но, Пиппи, сейчас вовсе не Рождество, - сказал Томми.
- Нет, Рождество! Календарь Виллы Вверхтормашками немножко запаздывает. Надо будет отнести его к календарщику и починить.
- Вот здорово! - воскликнула Анника. - Значит, у нас все-таки Рождество! Хотя и без рождественских подарков.
- Ой, хорошо, что ты произнесла это слово, - сказала Пиппи. - Я спрятала ваши подарки. Вам самим придется их искать.
Лица Томми и Анники вспыхнули от восторга, и они кинулись искать свои подарки. В дровяном ларе Томми нашел большой пакет, на котором было написано: "ТОММИ". В пакете лежал красивый ящичек с красками. Анника нашла под столом пакет, на котором было написано ее имя, а внутри был красивый красный зонтик.
- Я смогу взять его с собой на остров Куррекурредут, когда мы в следующий раз поплывем туда, - обрадовалась Анника.
На самом верху под колпаком очага висело два пакета. В одном был игрушечный джип для Томми, а во втором - кукольный сервиз для Анники. На хвосте у лошади висел маленький-премаленький пакетик, и там лежали часы, предназначенные для детской Томми и Анники.
Когда они отыскали все свои рождественские подарки, то в порыве благодарности крепко обняли Пиппи. Подойдя к кухонному окну, она посмотрела на снег, покрывавший весь сад.
- Завтра построим большой снежный дом, - сказала она. - И зажжем свечи, которые будут гореть в нем по вечерам.
- О да, давайте! - воскликнула Анника, все более и более довольная тем, что вернулась домой.
- Я думаю, нам надо соорудить лыжную горку: сверху, прямо с крыши - и вниз, в сугробы, - сказала Пиппи. - Я собираюсь научить лошадь кататься на лыжах. Только никак не могу придумать, сколько лыж ей надо - четыре или только две.
- Ох и весело будет нам завтра! - сказал Томми. - Какое счастье, что мы приехали домой прямо в разгар рождественских каникул.
- Нам всегда будет весело, - сказала Анника. - И здесь, на Вилле Вверхтормашками, и на острове Куррекурредут, всюду и везде.
Пиппи в знак согласия кивнула головой. Все втроем забрались они на кухонный стол. Внезапно лицо Томми омрачилось.
- Не хочу никогда становиться взрослым, - решительно сказал он.
- И я тоже, - заявила Анника.
- Да, ничего в этом хорошего нет, - согласилась Пиппи. - Взрослым никогда не бывает весело. У них вечно уйма скучной работы, дурацкие платья и куминальные налоги.
- Это называется "коммунальные налоги", - поправила ее Анника.
- Все равно, такая же муть, - возразила Пиппи. - И еще они напичканы предрассудками и всякой ерундой. Они думают, что стрясется ужасное несчастье, если сунуть в рот нож во время еды, и все такое прочее.
- Они не умеют даже играть, - сказала Анника. - Фу, ужасно, если придется стать взрослым!
- Кто сказал, что нужно стать взрослым? - спросила Пиппи. - Если я не ошибаюсь, у меня есть где-то несколько пилюлек.
- Каких пилюлек? - спросил Томми.
- Несколько мировых пилюлек для того, кто не желает стать взрослым, объяснила Пиппи и соскочила со стола.
Она искала повсюду - в шкафу, в ящиках и ларях, и через некоторое время появилась, держа в руках нечто, точь-в-точь похожее на три желтых горошины.
- Горошины! - удивился Томми.
- Ты так думаешь?! - спросила Пиппи. - И вовсе это не горошины, а пилюльки. Я давнымдавно получила их в Рио [12] от одного старого индейского вождя, когда случайно упомянула, что вовсе не хочу стать взрослой.
- И эти вот маленькие таблетки могут помочь? - усомнилась Анника.
- Ну да! - заверила ее Пиппи. - Но проглотить их надо в темноте и при этом сказать вот что:
Славная милая крумеляка,
Не хочу я стать взрослякой...
- Ты, верно, имеешь в виду "взрослой", - сказал Томми.
- Сказала "взросляка", значит, то самое я и имею в виду - "взросляку". В этом-то и весь секрет. Большинство людей говорит: "взрослый", "взрослая", а опаснее этого ничего не бывает. Потому что тогда начинаешь расти шибче, чем прежде. Жил-был однажды мальчик, который ел вот такие пилюльки. И он сказал "взрослый" вместо "взросляка". Тут он как начал расти, - до смерти испугаешься. На несколько метров в день! До чего ж печально! Но, во всяком случае, пока он пасся и кормился прямо с яблоневых деревьев, примерно как жираф, это было довольно удобно. Но вскоре это перестало получаться, он был слишком длинный. Когда к нему домой приходили какие-нибудь тетеньки и здоровались с ним и им надо было сказать ему: "О, какой ты стал большой и умный! ", то им приходилось кричать в мегафон, чтобы он услыхал их слова. У этого мальчика ничего нельзя было увидеть, кроме его длинных, тонких ног, исчезавших среди туч, словно флагштоки. А что было, когда он принялся лизать солнце! У него на языке появился волдырь. Тогда он так заорал, что внизу, на земле, увяли цветы. Но это было последним признаком его жизни. И никогда больше никто о нем не слышал. Хотя ноги, думается мне, по-прежнему бродят внизу там, в Рио, и мешают движению.
- Я боюсь есть какие-то пилюли, - испуганно сказала Анника. - А вдруг я ошибусь и скажу не то, что надо?
- Ты не ошибешься, - утешила ее Пиппи. - Если б я думала, что ты можешь ошибиться, я не давала бы тебе никаких пилюль. Потому что стало бы очень скучно, если бы пришлось играть только с твоими ногами. Томми, я и твои ноги! Да, веселенькая была бы компания!
- Фу, да не ошибешься ты, Анника! - сказал Томми.
Они погасили рождественские свечи. На кухне стало совершенно темно, только перед очагом, где за дверцами пылал огонь, лежал кружок света. Они молча уселись в кружок посреди комнаты. Пиппи дала Томми и Аннике по таблетке крумеляки. От любопытства у них по спине пробегал холодок. Подумать только: мгновение - и эти удивительные пилюльки будут лежать у них в животе, а потом они никогда, никогда не станут взрослыми. Это было замечательно!
- Давайте, - шепнула Пиппи.
Они проглотили по таблетке.
- Славная, милая крумеляка, не желаю стать взрослякой! - хором произнесли они все трое.
Дело было сделано. Пиппи зажгла висячую лампу.
- До чего здорово! - сказала она. - Теперь мы можем оставаться детьми. У нас никогда не будет мозолей и прочей ерунды. Хотя ведь пилюльки лежали в моем шкафу так долго, что нельзя быть железно уверенной в том, что они не утратили свою силу. Но будем надеяться на лучшее, верно?
Аннике вдруг пришла в голову одна мысль.
- Пиппи! - испуганно воскликнула она. - Ты ведь собиралась стать морской разбойницей, когда станешь взрослой.
- Тьфу, я все равно могу стать морской разбойницей, - сказала Пиппи, - такой маленькойпремаленькой вредной морской разбойницей, которая сеет смерть и разрушение, во всяком случае вокруг себя.
Она немножко подумала.
- Послушайте, - сказала она, - послушайте. Вдруг когда-нибудь, через много лет, явится какаянибудь тетенька, будет проходить мимо и увидит, как мы играем здесь, в саду. И, может, она спросит тебя, Томми: "Сколько тебе лет, дружок?" А ты ответишь тогда: "53 года, если не ошибаюсь".
Томми радостно засмеялся.
- Тогда она, верно, подумает, что я просто коротыш, - сказал он.
- Да, ясное дело, - согласилась Пиппи. - Но тогда ты сможешь ответить, что, когда ты был меньше, ты был больше.
Тут как раз Томми и Анника вспомнили, что мама не велела им слишком долго оставаться у Пиппи.
- Нам, наверное, пора идти домой, - сказал Томми.
- Но мы снова придем завтра, - сказала Анника.
- Прекрасно! - сказала Пиппи. - Начнем строить снежный дом в восемь часов утра.
Она проводила их до калитки, и ее рыжие косички болтались во все стороны, когда она бежала обратно на Виллу Вверхтормашками.
- Подумать только, - сказал Томми чуть позднее, когда чистил зубы, подумать только, если бы я не знал, что это пилюльки крумеляки, то мог бы поспорить, что это - обыкновенные горошины.
Анника стояла у окна детской в розовой пижамке и смотрела в сторону Виллы Вверхтормашками.
- Ура, я вижу Пиппи! - в восторге закричала она.
Томми также поспешил к окну. Да, конечно! Теперь, когда на деревьях больше не было листвы, можно было заглянуть даже на кухню к Пиппи. Пиппи сидела у стола, склонив голову на руки. С мечтательным выражением в глазах смотрела она на колеблющееся пламя стоявшей перед ней маленькой свечи.
- Она... она кажется такой одинокой, - сказала Анника, и голос ее чуть задрожал. - О, Томми, скорей бы уж было утро, чтоб нам сразу же к ней пойти.
Они молча стояли у окна, всматриваясь в зимний вечер. Над крышей Виллы Вверхтормашками светили звезды. Там, в доме, была Пиппи. Она будет там вечно. Странно было думать об этом. Пройдут годы, но Пиппи, и Томми, и Анника не станут взрослыми. Если только, понятно, пилюли крумеляки не потеряли свою силу! Настанут новые весны и лета, и новые осени и зимы, но их игры будут продолжаться. Утром они выстроят снежный дом и спустят трамплин с крыши Виллы Вверхтормашками. Когда настанет весна, они будут карабкаться на дуплистый дуб, где растет лимонад, они будут играть в искалыциков вещей и ездить верхом на лошади Пиппи, будут сидеть в дровяном ларе и рассказывать разные истории. А иногда они, быть может, будут также путешествовать на остров Куррекурредут, чтобы повидаться с Момо, Моаной и другими детьми. Но они вечно будут возвращаться на Виллу Вверхтормашками. Да, это была на редкость утешительная мысль - Пиппи вечно будет жить на Вилле Вверхтормашками.
- Вот сейчас она посмотрит в нашу сторону, и мы помашем ей рукой, сказал Томми.
Но Пиппи смотрела прямо перед собой мечтательными глазами. А потом погасила свечу.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Сурабая - второй по величине город и порт в Индонезии.
2. Перевод Н. Беляковой.
3. Шведская поговорка. Тролль - самый распространенный персонаж скандинавского фольклора, живущий в горах или лесах; как правило, опасен для человека, но глуп.
4. Игра слов в шведском языке; одно и то же выражение означает и "что такое часы", и "который час".
5. Так - спасибо (швед.).
6. Шармонт - исковерканное французское слово charmant - очаровательно, восхитительно.
7. В шведском языке "жмурки" и "слепой козел" обозначаются одним словом.
8. Фалинь (голл.) - небольшой трос из пеньки, которым шлюпка привязывается к причалу.
9. Эту книжку о пиратах и морских разбойниках "Остров сокровищ" написал английский писатель Роберт Льюис Стивенсон (1850 - 1894).
10. Хамбо - шведский народный танец.
11. Карл XII - шведский король, правил с 1697 по 1718 год.
12. Рио - Рио-де-Жанейро, столица Бразилии, один из крупнейших портов Южной Америки.
Но назавтра мама не захотела их отпускать, ведь она так давно их не видела! И вообще, к ним на обед должна была прийти бабушка, поздравить внуков со счастливым возвращением домой. Томми и Анника беспокоились: что там Пиппи делает целый день одна? Когда вечером начало темнеть, они наконец не выдержали.
- Милая мама, мы должны пойти поздороваться с Пиппи, - сказал Томми.
- Ну, бегите! Но не оставайтесь там слишком поздно.
Когда они подошли к садовой калитке Виллы Вверхтормашками, то остановились как вкопанные и только смотрели во все глаза. Все выглядело почти как на рождественской открытке. Вилла так мягко утопала в снегу, а окна были весело освещены! На веранде горел факел, отбрасывая свет далеко-далеко на белый снежный покров перед домом. Дорожка, ведущая к веранде, была основательно расчищена, так что Томми и Аннике не пришлось барахтаться в сугробах.
Как раз когда они отряхивали с себя снег на веранде, открылась дверь и на пороге появилась Пиппи.
- Счастливого Рождества в моей лачуге! - сказала она.
Затем провела их на кухню. А там, они не поверили своим глазам, стояла рождественская елка! Свечи были зажжены, и горело семнадцать светильников в виде домовых, да так, что только треск стоял и вокруг распространялся уютный запах. Стол был накрыт, и на нем стояли рождественская каша, и окорок, и колбаса, и другие всевозможные рождественские яства. Да, даже пряники - в виде домовых! В очаге пылал огонь, а возле дровяного ларя стояла лошадь и бодро била копытом. Господин Нильссон прыгал взад и вперед по елке между светящимися домовыми.
- Хорошо бы его нарядить рождественским ангелом, - сказала Пиппи, да вряд ли он станет сидеть тихо и спокойно.
Томми и Анника молча стояли посреди кухни, совершенно ошеломленные.
- Ах, Пиппи, - выговорила наконец Анника, - до чего ж замечательно! Как ты успела все это сделать?
- У меня все в руках спорится, - ответила Пиппи.
Томми и Анника внезапно почувствовали, что ужасно рады и счастливы.
- До чего здорово, что мы снова дома, на Вилле Вверхтормашками, сказал Томми.
Они уселись вокруг стола и получили огромные порции окорока, и рисовой каши, и колбасы, и пряников. Ели и думали, что это еще вкуснее бананов и плодов хлебного дерева.
- Да, но, Пиппи, сейчас вовсе не Рождество, - сказал Томми.
- Нет, Рождество! Календарь Виллы Вверхтормашками немножко запаздывает. Надо будет отнести его к календарщику и починить.
- Вот здорово! - воскликнула Анника. - Значит, у нас все-таки Рождество! Хотя и без рождественских подарков.
- Ой, хорошо, что ты произнесла это слово, - сказала Пиппи. - Я спрятала ваши подарки. Вам самим придется их искать.
Лица Томми и Анники вспыхнули от восторга, и они кинулись искать свои подарки. В дровяном ларе Томми нашел большой пакет, на котором было написано: "ТОММИ". В пакете лежал красивый ящичек с красками. Анника нашла под столом пакет, на котором было написано ее имя, а внутри был красивый красный зонтик.
- Я смогу взять его с собой на остров Куррекурредут, когда мы в следующий раз поплывем туда, - обрадовалась Анника.
На самом верху под колпаком очага висело два пакета. В одном был игрушечный джип для Томми, а во втором - кукольный сервиз для Анники. На хвосте у лошади висел маленький-премаленький пакетик, и там лежали часы, предназначенные для детской Томми и Анники.
Когда они отыскали все свои рождественские подарки, то в порыве благодарности крепко обняли Пиппи. Подойдя к кухонному окну, она посмотрела на снег, покрывавший весь сад.
- Завтра построим большой снежный дом, - сказала она. - И зажжем свечи, которые будут гореть в нем по вечерам.
- О да, давайте! - воскликнула Анника, все более и более довольная тем, что вернулась домой.
- Я думаю, нам надо соорудить лыжную горку: сверху, прямо с крыши - и вниз, в сугробы, - сказала Пиппи. - Я собираюсь научить лошадь кататься на лыжах. Только никак не могу придумать, сколько лыж ей надо - четыре или только две.
- Ох и весело будет нам завтра! - сказал Томми. - Какое счастье, что мы приехали домой прямо в разгар рождественских каникул.
- Нам всегда будет весело, - сказала Анника. - И здесь, на Вилле Вверхтормашками, и на острове Куррекурредут, всюду и везде.
Пиппи в знак согласия кивнула головой. Все втроем забрались они на кухонный стол. Внезапно лицо Томми омрачилось.
- Не хочу никогда становиться взрослым, - решительно сказал он.
- И я тоже, - заявила Анника.
- Да, ничего в этом хорошего нет, - согласилась Пиппи. - Взрослым никогда не бывает весело. У них вечно уйма скучной работы, дурацкие платья и куминальные налоги.
- Это называется "коммунальные налоги", - поправила ее Анника.
- Все равно, такая же муть, - возразила Пиппи. - И еще они напичканы предрассудками и всякой ерундой. Они думают, что стрясется ужасное несчастье, если сунуть в рот нож во время еды, и все такое прочее.
- Они не умеют даже играть, - сказала Анника. - Фу, ужасно, если придется стать взрослым!
- Кто сказал, что нужно стать взрослым? - спросила Пиппи. - Если я не ошибаюсь, у меня есть где-то несколько пилюлек.
- Каких пилюлек? - спросил Томми.
- Несколько мировых пилюлек для того, кто не желает стать взрослым, объяснила Пиппи и соскочила со стола.
Она искала повсюду - в шкафу, в ящиках и ларях, и через некоторое время появилась, держа в руках нечто, точь-в-точь похожее на три желтых горошины.
- Горошины! - удивился Томми.
- Ты так думаешь?! - спросила Пиппи. - И вовсе это не горошины, а пилюльки. Я давнымдавно получила их в Рио [12] от одного старого индейского вождя, когда случайно упомянула, что вовсе не хочу стать взрослой.
- И эти вот маленькие таблетки могут помочь? - усомнилась Анника.
- Ну да! - заверила ее Пиппи. - Но проглотить их надо в темноте и при этом сказать вот что:
Славная милая крумеляка,
Не хочу я стать взрослякой...
- Ты, верно, имеешь в виду "взрослой", - сказал Томми.
- Сказала "взросляка", значит, то самое я и имею в виду - "взросляку". В этом-то и весь секрет. Большинство людей говорит: "взрослый", "взрослая", а опаснее этого ничего не бывает. Потому что тогда начинаешь расти шибче, чем прежде. Жил-был однажды мальчик, который ел вот такие пилюльки. И он сказал "взрослый" вместо "взросляка". Тут он как начал расти, - до смерти испугаешься. На несколько метров в день! До чего ж печально! Но, во всяком случае, пока он пасся и кормился прямо с яблоневых деревьев, примерно как жираф, это было довольно удобно. Но вскоре это перестало получаться, он был слишком длинный. Когда к нему домой приходили какие-нибудь тетеньки и здоровались с ним и им надо было сказать ему: "О, какой ты стал большой и умный! ", то им приходилось кричать в мегафон, чтобы он услыхал их слова. У этого мальчика ничего нельзя было увидеть, кроме его длинных, тонких ног, исчезавших среди туч, словно флагштоки. А что было, когда он принялся лизать солнце! У него на языке появился волдырь. Тогда он так заорал, что внизу, на земле, увяли цветы. Но это было последним признаком его жизни. И никогда больше никто о нем не слышал. Хотя ноги, думается мне, по-прежнему бродят внизу там, в Рио, и мешают движению.
- Я боюсь есть какие-то пилюли, - испуганно сказала Анника. - А вдруг я ошибусь и скажу не то, что надо?
- Ты не ошибешься, - утешила ее Пиппи. - Если б я думала, что ты можешь ошибиться, я не давала бы тебе никаких пилюль. Потому что стало бы очень скучно, если бы пришлось играть только с твоими ногами. Томми, я и твои ноги! Да, веселенькая была бы компания!
- Фу, да не ошибешься ты, Анника! - сказал Томми.
Они погасили рождественские свечи. На кухне стало совершенно темно, только перед очагом, где за дверцами пылал огонь, лежал кружок света. Они молча уселись в кружок посреди комнаты. Пиппи дала Томми и Аннике по таблетке крумеляки. От любопытства у них по спине пробегал холодок. Подумать только: мгновение - и эти удивительные пилюльки будут лежать у них в животе, а потом они никогда, никогда не станут взрослыми. Это было замечательно!
- Давайте, - шепнула Пиппи.
Они проглотили по таблетке.
- Славная, милая крумеляка, не желаю стать взрослякой! - хором произнесли они все трое.
Дело было сделано. Пиппи зажгла висячую лампу.
- До чего здорово! - сказала она. - Теперь мы можем оставаться детьми. У нас никогда не будет мозолей и прочей ерунды. Хотя ведь пилюльки лежали в моем шкафу так долго, что нельзя быть железно уверенной в том, что они не утратили свою силу. Но будем надеяться на лучшее, верно?
Аннике вдруг пришла в голову одна мысль.
- Пиппи! - испуганно воскликнула она. - Ты ведь собиралась стать морской разбойницей, когда станешь взрослой.
- Тьфу, я все равно могу стать морской разбойницей, - сказала Пиппи, - такой маленькойпремаленькой вредной морской разбойницей, которая сеет смерть и разрушение, во всяком случае вокруг себя.
Она немножко подумала.
- Послушайте, - сказала она, - послушайте. Вдруг когда-нибудь, через много лет, явится какаянибудь тетенька, будет проходить мимо и увидит, как мы играем здесь, в саду. И, может, она спросит тебя, Томми: "Сколько тебе лет, дружок?" А ты ответишь тогда: "53 года, если не ошибаюсь".
Томми радостно засмеялся.
- Тогда она, верно, подумает, что я просто коротыш, - сказал он.
- Да, ясное дело, - согласилась Пиппи. - Но тогда ты сможешь ответить, что, когда ты был меньше, ты был больше.
Тут как раз Томми и Анника вспомнили, что мама не велела им слишком долго оставаться у Пиппи.
- Нам, наверное, пора идти домой, - сказал Томми.
- Но мы снова придем завтра, - сказала Анника.
- Прекрасно! - сказала Пиппи. - Начнем строить снежный дом в восемь часов утра.
Она проводила их до калитки, и ее рыжие косички болтались во все стороны, когда она бежала обратно на Виллу Вверхтормашками.
- Подумать только, - сказал Томми чуть позднее, когда чистил зубы, подумать только, если бы я не знал, что это пилюльки крумеляки, то мог бы поспорить, что это - обыкновенные горошины.
Анника стояла у окна детской в розовой пижамке и смотрела в сторону Виллы Вверхтормашками.
- Ура, я вижу Пиппи! - в восторге закричала она.
Томми также поспешил к окну. Да, конечно! Теперь, когда на деревьях больше не было листвы, можно было заглянуть даже на кухню к Пиппи. Пиппи сидела у стола, склонив голову на руки. С мечтательным выражением в глазах смотрела она на колеблющееся пламя стоявшей перед ней маленькой свечи.
- Она... она кажется такой одинокой, - сказала Анника, и голос ее чуть задрожал. - О, Томми, скорей бы уж было утро, чтоб нам сразу же к ней пойти.
Они молча стояли у окна, всматриваясь в зимний вечер. Над крышей Виллы Вверхтормашками светили звезды. Там, в доме, была Пиппи. Она будет там вечно. Странно было думать об этом. Пройдут годы, но Пиппи, и Томми, и Анника не станут взрослыми. Если только, понятно, пилюли крумеляки не потеряли свою силу! Настанут новые весны и лета, и новые осени и зимы, но их игры будут продолжаться. Утром они выстроят снежный дом и спустят трамплин с крыши Виллы Вверхтормашками. Когда настанет весна, они будут карабкаться на дуплистый дуб, где растет лимонад, они будут играть в искалыциков вещей и ездить верхом на лошади Пиппи, будут сидеть в дровяном ларе и рассказывать разные истории. А иногда они, быть может, будут также путешествовать на остров Куррекурредут, чтобы повидаться с Момо, Моаной и другими детьми. Но они вечно будут возвращаться на Виллу Вверхтормашками. Да, это была на редкость утешительная мысль - Пиппи вечно будет жить на Вилле Вверхтормашками.
- Вот сейчас она посмотрит в нашу сторону, и мы помашем ей рукой, сказал Томми.
Но Пиппи смотрела прямо перед собой мечтательными глазами. А потом погасила свечу.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Сурабая - второй по величине город и порт в Индонезии.
2. Перевод Н. Беляковой.
3. Шведская поговорка. Тролль - самый распространенный персонаж скандинавского фольклора, живущий в горах или лесах; как правило, опасен для человека, но глуп.
4. Игра слов в шведском языке; одно и то же выражение означает и "что такое часы", и "который час".
5. Так - спасибо (швед.).
6. Шармонт - исковерканное французское слово charmant - очаровательно, восхитительно.
7. В шведском языке "жмурки" и "слепой козел" обозначаются одним словом.
8. Фалинь (голл.) - небольшой трос из пеньки, которым шлюпка привязывается к причалу.
9. Эту книжку о пиратах и морских разбойниках "Остров сокровищ" написал английский писатель Роберт Льюис Стивенсон (1850 - 1894).
10. Хамбо - шведский народный танец.
11. Карл XII - шведский король, правил с 1697 по 1718 год.
12. Рио - Рио-де-Жанейро, столица Бразилии, один из крупнейших портов Южной Америки.