Лоуренс Стефани. Невеста дьявола

   Онория была ошеломлена. Только благодаря полученному воспитанию она не выдала своих эмоций. Она не стала обдумывать ответ — слова сами слетели с губ.
   — Спасибо за ваше предложение, сэр, но я не собираюсь выходить замуж. Ни по названной вами, ни по какой-либо другой причине.
   Чарльз сник.
   — Значит, вы не примете предложение Сильвестра? — спросил он спустя минуту.
   Поджав губы, Онория тряхнула головой.
   — Я вообще не хочу замуж. — И, сделав это решительное заявление, она потянулась за вышиванием.
   — Но вас заставят — и Кинстеры, и ваша собственная семья.
   У Онории вспыхнули глаза.
   — Сэр, я никому не позволю вмешиваться в мою жизнь. После длительного молчания Чарльз медленно встал с подоконника.
   — Мисс Анстрадер-Уэзерби, прошу извинить меня, если я нанес вам оскорбление. И все же запомните мои слова. Когда вы почувствуете, что вам нужно вступить в брак, дабы исправить ситуацию, возникшую в связи со смертью Толли, не забывайте: у вас есть альтернатива.
   Онория не поднимала глаз, с притворным усердием втыкая иглу в вышивание.
   — Ваш покорный слуга, мисс Анстрадер-Уэзерби.
   В ответ на поклон Чарльза она сухо кивнула, по-прежнему стараясь не встречаться с ним взглядом. А потом, прищурившись, посмотрела ему вслед. Чарльз спустился по ступенькам, пересек лужайку и исчез в доме.
   Онория нахмурилась и передернула плечами.
   Если уж придется выйти замуж за Кинстера, надо попытаться приручить тирана.
 
   Тиран постучал в дверь ее комнаты поздно вечером.
   Дядюшки, тетушки и младшие кузены Девила остались на ужин, потом все, кроме ближайших родственников Толли, разъехались, и слуги вздохнули с облегчением. В имении вновь воцарилось спокойствие; затих дом, который был свидетелем стольких смертей и рождений.
   Вдовствующая герцогиня и родители Толли предались воспоминаниям — печальным и сладостным. Онория ушла в свою спальню. Она намеревалась написать письмо Майклу, но безмятежный ночной пейзаж за окном привлек ее внимание, и она села на подоконник, вглядываясь в темноту.
   Внезапный стук в дверь прервал довольно бессвязный поток ее мыслей. Он прозвучал так властно, что у Онории не возникло и тени сомнений: это Девил. Помедлив, она встала и, распрямив спину, направилась к двери.
   Девил стоял в коридоре, обернувшись к лестнице.
   — Идемте прогуляемся, — предложил он и протянул руку.
   Онория стойко выдержала его взгляд и медленно приподняла брови. Герцог скривил губы, но все же отвесил поклон, правда, довольно небрежно.
   — Дорогая Онория Пруденс, не окажете ли вы мне честь прогуляться по саду при луне?
   Нет, лучше бы он приказывал, а не просил. В его словах, в его мягком низком голосе таилось столько непринужденного очарования, что у любой женщины голова пойдет кругом. Но Онория не сомневалась относительно истинной цели его визита.
   — Я возьму свою шаль.
   Шаль из тонкого норвичского шелка лежала на кресле. Накинув ее на плечи, Онория заколола концы и вернулась к двери. Она решила, что не станет скрывать своего намерения заняться поисками убийцы Толли.
   Девил потянул ее за рукав.
   — Тут есть другая лестница.
   Молча выйдя из дома, они очутились на лужайке и зашагали по ней, переходя из тени на свет лунных лучей. Ночная тишина успокаивала нервы. К пряному аромату листьев, зеленой травы и тучной земли, который всегда ассоциировался у Девила с домом, сегодня подмешивался еще один, тонкий, едва уловимый, запах. Определить его источник было нетрудно.
   Это запах ее волос, кожи и духов из лилии и розы. Какая роскошная, соблазнительная смесь! И еще он чувствовал запах женщины — опьяняющий, теплый, чувственный. Женщины, которая может дать все земные наслаждения. Этот запах пробудил в нем охотничий инстинкт, и напряжение, охватившее его, стало еще сильнее.
   Герцогу не давали покоя два желания. В данный момент осуществить их было невозможно. Он не мог отомстить за смерть Толли и не мог затащить Онорию в постель. Пока — нет. Но надо что-то сделать с ее подбородком.
   Девил не хотел, чтобы она участвовала в расследовании преступления, но его поведение на террасе было неправильным. Эту женщину не запугаешь. К счастью, в его распоряжении имеется другая тактика — гораздо более приятная. Таким образом, он убьет двух зайцев сразу. Девил улыбнулся (его лицо скрывала тень деревьев) и направился к беседке.
   — Какие шаги вы предпринимаете, чтобы найти убийцу? — спросила Онория, потеряв терпение.
   — Мы занимаемся поисками. Будущее покажет.
   — Я спрашиваю не об этом, — сказала Онория, бросив на герцога сердитый взгляд.
   — Другого ответа я дать не могу.
   Она окаменела, а потом произнесла сладким голосом:
   — Вам никогда не говорили, ваша светлость, что вы, вне всякого сомнения, самый дерзкий человек во всем христианском мире?
   — Говорили, хотя не в таких выражениях.
   Онория лишилась дара речи и молча поднялась на крыльцо беседки. Остановившись посредине павильона, Девил отпустил ее руку. Свет луны длинными полосами ложился на пол, перемежаясь с густой тенью листвы. Даже в полумраке он видел, как бурно вздымается грудь Онории.
   — Пусть так, но… — Не закончив фразы, она слегка взвизгнула.
   Ее мучитель только что стоял совершенно спокойно, и вдруг его пальцы крепко схватились за подбородок — фамильную гордость Анстрадеров.
   — Что вы делаете? — воскликнула Онория, вытаращив глаза и задыхаясь. Она даже не попыталась освободиться: эти железные пальцы не разожмешь.
   Герцог взмахнул ресницами. Его глаза казались еще светлее и прозрачнее, чем обычно.
   — Я вас шокирую.
   Этот глухой шепот действительно шокировал, пробирал до самых костей. Онории вдруг показалось, будто Девил обнял ее, хотя он касался только подбородка.
   Девил заставил ее поднять лицо вверх, и она повиновалась. Голова шла кругом, сердце то замирало, то принималось бешено биться. Он медленно нагнул голову — ее губы вдруг стали мягкими и раздвинулись сами собой. Она не сумела бы оттолкнуть его, даже если бы сейчас разверзлись небеса.
   От прикосновения его губ по телу Онории пробежала мучительная судорога. Девил тут же прижал ее к себе. Его губы были твердыми, требовательными, настойчивыми. И вдруг спустя мгновение стали теплыми, манящими и соблазнительными. Онория затрепетала и замерла, словно боясь переступить какой-то невидимый порог. Но он увлек ее за собой, и она храбро устремилась в неведомое.
   Онория целовалась не первый раз, но никогда еще поцелуй не казался ей волшебством. Ее впервые ввели в мир чувственных наслаждений. Горячая волна возбуждения, нарастая, рассыпалась брызгами. Голова кружилась, но это было приятно.
   Девил не давал передышки и все целовал и целовал, доводя ее до исступления. Кончик его языка прошелся по губам Онории. Он был мастер утонченно-нежной ласки. Она понимала, что надо сопротивляться, ибо в этой еще не изведанной ею области Девил будет ее наставником. Глупая, скорее, неразумная ситуация.
   Его губы вновь стали твердыми. Пожар внутри полыхал вовсю, сметая все преграды. Онория вздохнула и раскрыла губы, поддавшись дерзкому натиску. И он получил то, что хотел: его проникновение потрясло ее до самой глубины, до сердцевины, словно испепеляющий удар молнии. Она вскрикнула.
   Девил тут же оторвался от ее губ. Онория ошеломленно смотрела на него; мысли вихрем кружились в голове. Он крепко сжал ее в своих объятиях.
   — Нет! — Онория начала вырываться, вернее, только попыталась это сделать, ибо ее мышцы вдруг превратились в желе.
   — Не стоит волноваться — я всего лишь поцеловал вас.
   — Всего лишь? — Онория заморгала от удивления. — Это уже плохо. Я имею в виду… — переведя дыхание, она с трудом взяла себя в руки, — вы опасный человек.
   Девил рассмеялся, и Онория невольно вздрогнула.
   — Для вас я не опасен. — Он нежно поглаживал ее по спине. — Я хочу жениться на вас. А это меняет положение дела.
   Онория нахмурилась: что происходит с ее головой?
   — Какое еще положение? Какое дело?
   В полутьме блеснули его белые зубы.
   — Мы, Кинстеры, боимся только наших жен.
   — Неужели? — Онория попробовала изобразить оскорбленную добродетель, но это было невозможно, потому что Девил тут же ласково коснулся ее губ.
   — Поцелуйте меня, — шепнул он, прижав ее к себе.
   Ее нервы снова натянулись, как струны, а разум сдал позиции под нежным натиском его языка.
   Девил ждал, пока она уступит ему полностью. Как человек опытный, он сумел вооружиться терпением.
   Тем слаще будет неизбежная победа. Надо проявить мудрость и не заходить слишком далеко, держа в узде свои страсти. Онория обмякла в его руках, и теперь можно наслаждаться ее губами, пробовать их на вкус, проникая в самую глубь этого благоуханного рта.
   Ему хотелось бы овладеть ею целиком, затащить ее в постель и наполнить своим мужским естеством — бросить вызов смерти и отпраздновать жизнь так, как велела сама природа. Но Онория — девственница, об этом ясно свидетельствовали ее испуг, смущение и пассивность. Она будет принадлежать ему, и только ему, но не сейчас.
   Желание стало настолько острым, что Девил мысленно выругался. Нежное тело Онории, прижимавшееся к его груди и бедрам, было чересчур сильным соблазном. Демоны, дремавшие внутри, проснулись, требуя насыщения. Он отпрянул, тяжело дыша, но, даже борясь со своими страстями, продолжал изучать ее лицо… Глаза Онории блеснули из-под длинных ресниц.
   Все еще не придя в себя после пережитого потрясения, она лениво окинула взглядом своего соблазнителя. Какие у него жесткие черты лица, нет и намека на нежность. Только сила и страсть. И железная воля.
   — Я не выйду за вас замуж. — Эти слова сами собой слетели с ее губ.
   Девил чуть приподнял брови, выведя Онорию из себя своим высокомерным видом.
   — Завтра я напишу брату, чтобы он приехал и увез меня домой, — добавила она.
   Глаза Девила, казавшиеся серебристыми в ночной мгле, слегка сузились.
   — Домой? В Гэмпшир?
   Онория кивнула. Все происходящее казалось нереальным, словно она перенеслась в другой мир.
   — Что ж, я отправлю ваше письмо.
   — Нет, я сама это сделаю, — улыбнулась Онория. Девил ответил улыбкой, но Онории показалось, что он над ней смеется.
   — Ради Бога. Посмотрим, что он скажет о вашем решении.
   Онория самодовольно улыбнулась, чувствуя в голове приятную легкость. Он думает, что Майкл поддержит его! Нет, Майкл согласится с ней, он сразу поймет, что это плохая идея — выйти замуж за Кинстера.
   — Ну а теперь, когда вопрос о вашем ближайшем будущем решился так, как вы хотели…
   Он снова коснулся ее губами, и Онория машинально ответила на поцелуй. В это мгновение раздался хруст ветки. Девил встрепенулся, каждый мускул в его теле дрожал от напряжения. Они вглядывались в ночную тьму. Зрелище, представшее их глазам, было настолько поразительным, что Девил воскликнул:
   — Какого…
   — Тс-с! — Онория зажала ему рот рукой.
   Он нахмурился, но смолчал. Между тем маленькая процессия прошествовала мимо беседки. Ее возглавляла Амелия, за ней шли Аманда, Симон, Элиза, Анжелика и Хизер с крошкой Мэри, которая держала сестру за руку. Каждый из детей нес белую розу. Когда они исчезли в густой тени деревьев, Девил помрачнел еще больше. Цель этой прогулки была совершенно очевидна.
   — Подождите здесь.
   Онория посмотрела на него с негодованием.
   — Вы, наверное, шутите. — И, подобрав юбки, она быстро спустилась с крыльца.
   Девил шел следом. Они старались держаться в тени деревьев, но не выпускали из виду детей. Наконец те остановились около свежей могилы. Онория и Девил спрятались за раскидистым дубом. Внезапно он обхватил ее за талию и потащил к детям.
   — Нет! — яростно зашипела она, извиваясь в его объятиях. — Не смейте!
   Девил удивленно заморгал и, наклонившись к ее уху, шепнул:
   — Какого черта? Почему нет? Они меня не боятся.
   — Не в том дело! — мрачно ответила Онория. — Вы взрослый, вы не из их компании.
   — Так что же?
   — А то, что сейчас они хотят попрощаться с Толли. Не мешайте им.
   Девил пристально посмотрел на Онорию и поджал губы, потом перевел взгляд на детей, выстроившихся в ряд у могилы, но больше не делал попыток подойти к ним.
   Онория выскользнула из его объятий. И тут же вздрогнула: тонкое платье плохо защищало от ночной прохлады. В следующее же мгновение Девил снова прижал ее к себе. Сначала она замерла в напряженной позе, а потом успокоилась. Тепло мужского тела было так приятно, что желание сопротивляться пропало.
   Началась церемония прощания. Амелия шагнула вперед и бросила на могильный холмик белую розу.
   — Спи спокойно, Толли.
   — Покойся с миром, — нараспев сказала Аманда, и вторая роза упала на рыхлую землю. Следующим был Симон.
   — Прощай, Толли.
   Один за другим дети произносили слова прощания, осыпая могилу цветами. Потом они переглянулись и в том же порядке отправились домой.
   Когда процессия проходила мимо, Онория заставила Девила отодвинуться подальше и была награждена загадочным — в духе семейства Кластеров — взглядом. Взяв ее за руку, он пошел следом за ребятишками.
   Трава была мокрой от росы. Волнуясь за детей, и особенно за маленькую Мэри, герцог проворчал что-то сквозь зубы и ускорил шаг. Но Онория снова потащила его к деревьям.
   — Они промочат ноги, а я мог бы нести сразу двоих, — заявил он, бросив на нее мрачный взгляд. Онория вцепилась ему в плечи.
   — Они поймут, что мы были здесь и видели их у могилы. Все будет испорчено. А сырость им не повредит — ведь они настоящие Кинстеры.
   Девил нехотя улыбнулся. Выждав, пока дети войдут в боковую дверь, они рука об руку направились к дому и стали крадучись подниматься по лестнице. Девил держался поближе к стене: маленькая процессия обогнала их всего на один пролет. Неожиданно он потянул Онорию в нишу, крепко прижал к себе и впился губами в ее рот. Она старалась не поддаваться, но удовольствие было настолько острым, что способность сопротивляться растаяла, как льдинка.
   На нее нахлынули такие опасные, умопомрачительные, восхитительные ощущения, что оторваться от Девила было невозможно. Он изголодался по ней. Онория почувствовала это, когда его твердые губы раздвинули ей рот. Он неистовствовал в поцелуях, но тело его было напряжено: он держал себя под жестким контролем. А внутри явно бушевала буря страстей. Это пугало и завораживало. Их языки соединились в колдовском танце, потом ритм замедлился, стал ровнее. Девил завладел ею целиком. Онория была в смятении: еще ни один мужчина не осмеливался обходиться с ней подобным образом. Вдруг по ее телу прошла горячая пульсирующая волна. Такое ощущение она испытала впервые. Несмотря на шок, вызванный этими интимными ласками, Онория вдруг поняла, как сильно он хочет ее, и на нее нахлынуло почти непреодолимое желание отдаться, удовлетворить его безумную страсть. Она была потрясена до глубины души, но так и не смогла прервать поцелуй.
   Один Бог знает, сколько времени они простояли в темноте, прижавшись друг к другу. Когда Девил наконец отстранился, Онория еще продолжала витать в небесах.
   — Я напугал вас?
   — Да. — В сущности, так оно и было. Ее сердце выскакивало из груди. — Но я испугалась не вас. — Она боялась другого: своих ощущений и желаний. — Я… — Не в силах выразить свою мысль, она нахмурилась и замолчала.
   Девил криво усмехнулся.
   — Не волнуйтесь. — И он опять завладел ее губами. Потом сказал: — А теперь уходите. Быстро.
   Это было предупреждение. Поняла ли она его? Онория недоуменно кивнула и выскользнула из ниши.
   — До свидания. Спите спокойно.
   Девил чуть не рассмеялся. Какой там спокойный сон! Он чувствовал приближение очередного приступа головной боли.

Глава 7

   На следующее утро Онория отправилась на воскресную службу и вернулась назад с Луизой Кинстер. Мать Толли поблагодарила ее за помощь, оказанную сыну. Онория вежливо отнекивалась. Ей не пришлось особенно стараться, что-бы заставить Луизу рассказать о Толли и его отношении к Девилу. Толли боготворил своего старшего кузена. Пожалуй, лучшего слова и не подберешь.
   Между тем объект поклонения в церкви не появился. Возможно, он побывал там раньше их. Онория быстро выпила чай, съела тосты и поднялась к себе.
   В такой великолепный день Девил наверняка объезжает поля на своем демоническом скакуне, обожающем пирожные. Значит, путь свободен. Через три минуты она уже была одета в изящный костюм для верховой езды топазового цвета. Онория всегда проявляла особую заботу о своих нарядах, желая хотя бы таким способом поддерживать фамильную честь. Пококетливее прицепив перо к шляпке, она направилась к двери.
   В конюшне не было ни души. Онория беспрепятственно вошла в главное здание и попыталась заглянуть в денники, но перегородки оказались слишком высокими. Тогда она решила зайти в каморку, где хранилась упряжь, находившуюся в конце коридора, но чья-то сильная рука остановила ее на полдороге и потащила в денник.
   — Что такое?! — Очутившись в стальных объятиях Девила, Онория мгновенно поняла опасность своего положения. — Не смейте целовать меня, иначе я закричу!
   — И кто же вас здесь спасет? — Онория растерянно моргала, стараясь придумать подходящий ответ. — Кроме того, пока я вас целую, вы не сможете кричать.
   Онория глубоко вздохнула, слегка приоткрыв рот. Когда она осознала свою ошибку, было уже слишком поздно. Девил сразу воспользовался ситуацией. Смутная мысль о необходимости сопротивляться забрезжила в ее сознании и тут же исчезла под натиском чувственного наслаждения, коварно завладевшего телом. Губы Девила впивались в ее губы с дерзкой настойчивостью; язык, проникший в рот, расточал неспешные утонченные ласки, от которых разгорался пожар страсти. Сжигаемая этим пламенем, Онория твердила себе, что поступает неправильно, неприлично, и… таяла от восторга. Поцелуи Девила лишали способности не только думать, но и слышать. Онория сделала это открытие в тот момент, когда герцог наконец-то оторвался от ее губ. Только что в голове мисс Анстрадер-Уэзерби царила полная пустота, и вдруг на нее со всех сторон нахлынули звуки конюшни. Онория задыхалась, ноги были как ватные, и все же она ухитрялась стоять прямо. Несколько мгновений спустя стало ясно, что этим она обязана Девилу — он крепко прижимал ее к себе.
   — Пресвятые небеса! — воскликнула Онория. Кажется, она назвала Девила опасным? Нет, он смертельно опасен.
   — Доброе утро, Онория Пруденс, — пробормотал герцог. — Куда же вы направляетесь?
   — А… — Уставившись в его зеленые, чересчур проницательные глаза, она пыталась собраться с мыслями. — Я искала лошадь. У вас их, наверное, много?
   — Думаю, вам подойдет одна кобыла. Правда, она с норовом. Куда же вы собирались ехать?
   — О… так просто, прогуляться по лесным тропкам. — Онория попробовала вырваться из объятий Девила, но он держал ее крепко.
   — Вы не знаете здешних мест и можете заблудиться. Со мной вам будет гораздо безопаснее.
   Забыв о правилах приличия, она начала яростно разжимать его руки. Девил ухмыльнулся и поцеловал ее в ушко. Осознав всю нелепость своего поведения, Онория метнула на него испепеляющий взгляд.
   — Человек, назвавший вас Девилом, имел на это основания!
   — Халли?
   — Неужели миссис Халл дала вам такое прозвище?
   На лице герцога появилась демоническая улыбка.
   — Она была моей нянькой. Когда мне исполнилось три года, она окрестила меня «этот дьявол Кинстер».
   — Наверное, вы и тогда уже были тираном.
   — Да.
   Приступ кашля избавил Онорию от необходимости отвечать. Девил вдруг оглянулся, мгновенно разжал руки и загородил ее своим телом.
   — В чем дело, Мартин?
   — Простите, ваша светлость, но на первой северной сломалась закраина. Мистер Кирби спрашивает: может, вы будете проезжать мимо и проверите, как ее починили?
   Не поняв, о чем идет речь, Онория выглянула из-за плеча герцога. Рабочий стоял в коридоре, держа в руке шапку.
   — Передай Кирби, что я буду у него через полчаса.
   — Слушаюсь, ваша светлость, — сказал Мартин и быстро вышел из конюшни.
   — О чем вы говорили?
   — Одна из ветряных мельниц вышла из строя.
   — Мельница? — Онория вспомнила поля, усеянные ветряками. — Здесь их полным-полно.
   Девил скривил губы и дотронулся до ее руки.
   — Это болотистая земля, Онория Пруденс. С помощью мельниц помпы осушают ее.
   — Куда вы меня ведете? Девил удивленно поднял брови.
   — Мы идем за лошадью. Вы ведь хотели покататься, не так ли?
   Через десять минут Онория, сидевшая на резвой гнедой кобылке, уже выезжала с конного двора вслед за Девилом. Она попыталась сказать что-то насчет прогулки в одиночку, но эта идея тут же была отвергнута.
   За оградой парка шум ветряных мельниц стал слышнее. Всадники устремились в северном направлении. Поломка оказалась серьезной. Девил спешился и затеял длинную дискуссию с мастером.
   Онорию не слишком заинтересовал их разговор. По дороге обратно она решила взять быка за рога.
   — Как вы думаете, кто же этот «бандит с большой дороги»?
   Вопрос, казалось, был поставлен четко, но в ответ Девил прочел ей целую лекцию об осушении болот. Когда они подъехали к конюшне, Онория убедилась в справедливости слухов о том, что Кинстеры любят землю с той же страстью, с какой добиваются своих целей. И не осталось и тени сомнения в том, как герцог оценивает ее интерес к убийству Толли.
 
   На следующее утро Онория стояла у окна до тех пор, пока не увидела, что ее «суженый» отправился куда-то верхом. Она тут же помчалась на конюшню. Грумы не нашли ничего странного в ее просьбе оседлать кобылу. Проезжая через арку, ведущую в парк, она чуть не завизжала от восторга.
   И вот парк остался позади. Онория обогнула деревню и примерно через час оказалась на том месте, где убили Толли. Кобыла заартачилась, словно почуяв неладное. Онория бросила повод, спешилась, привязала лошадь в нескольких ярдах от дороги и решительно пошла вперед… Тут невдалеке раздался топот копыт. Она замерла и прислушалась: неизвестный всадник приближался.
   Проклятие!
   Она бегом вернулась к лошади. Только вот как влезть на нее? Онория в отчаянии огляделась по сторонам. В эту минуту она была готова променять все свои туалеты на какое-нибудь подходящее бревно. Увы, такового не оказалось. Скорее всего это кто-нибудь из местных, и опасности он представляет не больше, чем мистер Постлтуэйт. Онория напустила на себя высокомерно-беззаботный вид. А может, ей просто нравится стоять на обочине рядом со своей лошадью? Всадник показался из-за поворота. Это был не мистер Постлтуэйт.
   — Что вы здесь делаете? — спросил Девил, остановив своего черного скакуна.
   Онория широко раскрыла глаза.
   — Я хотела размять ноги.
   — И полюбоваться видом? — парировал герцог. Со всех сторон их окружал густой лес. Онория прищурилась.
   — А почему вы оказались здесь?
   Девил встретил ее взгляд с непроницаемым выражением лица и спрыгнул с седла. Сжав зубы, он привязал Сулеймана к дереву и направился к месту убийства. Онория пошла за ним следом.
   — Вы тоже не верите, что это был бандит. И уж тем более браконьер.
   Девил фыркнул.
   — Я не дурак. — Он бросил на нее пронизывающий взгляд, потом отвернулся, расправил плечи и принялся расхаживать вокруг того места, где лежал Толли.
   — Ну и кто же это сделал, по вашему мнению? — спросила Онория, заметив, что он внимательно разглядывает землю под ногами.
   — Не знаю, но мы найдем его.
   — Мы? — Онория была абсолютно уверена, что герцог имел в виду не ее. — Значит, вы и ваши кузены заняты расследованием?
   Он устремил на нее взгляд, полный вековечного мужского страдания, и коротко вздохнул, дабы усилить его воздействие.
   — Вы сделали правильный вывод. Это был не бандит и не браконьер. Толли убили. Без причин никого не убивают — мы ищем причину. Это приведет нас к убийце.
   — Судя по тому, что я слышала, у вас нет ключа к загадке. Взгляд Девила стал острым как бритва. Онория тут же изобразила полное равнодушие.
   — Толли жил полной жизнью. Я занимаюсь поисками здесь, а другие прочесывают Лондон: игорные дома, балы… словом, все места, где мог бывать мужчина из рода Кинстеров.
   Вспомнив о поручениях, которые Девил дал своим кузенам, Онория нахмурилась.
   — Толли имел связи с кокотками?
   Девил посмотрел на нее с непроницаемым выражением лица.
   — С кошечками?
   В его глазах не отразилось ничего, кроме безразличия.
   — Да, он посещал салоны полусвета. Онория постаралась скрыть свой ужас.
   — Но ведь ему было только двадцать лет!
   — Ну и что? — с некоторым раздражением отозвался Девил. — Кинстеры начинают рано.
   Что ж, он самый старший из них и знает, о чем говорит. Онория решила сменить тему.
   — Что вы ищете? Пистолет? — спросила она, когда Девил начал обшаривать подлесок.
   — У Толли не было пистолета.
   — Так что же? — нетерпеливо допытывалась она. Девил поджал губы.
   — Я ищу нечто, чего здесь быть не должно. — Он остановился и огляделся вокруг. — Ветер мог сдуть какую-нибудь вещицу на другую сторону дороги.
   Это была нелегкая задача. Девил вернулся на место убийства, Онория осматривала опушку леса. Вооружившись крепкой палкой, она ворошила траву и опавшие листья. Через некоторое время Девил проворчал что-то и заторопился, посоветовав ей искать более тщательно.