Лоуренс Стефани. Невеста дьявола

   Онории уже не хватало воздуха, но Девил не собирался расставаться со своей добычей. Тогда она попробовала дышать его дыханием и поняла, что это возможно.
   Головокружение вдруг прошло; от новых, неизведанных ощущений ее душа пела, по телу разливался сладкий жар.
   Теперь Онория уже могла разобраться в себе, признать, что эта томительная дрожь, это возбуждение, пульсирующее в крови, пронизывающее каждый нерв, — не что иное, как желание. Желание ответить на поцелуй, прижаться к Девилу покрепче, обольстить его, зазывая все дальше и дальше, — сделать что угодно, только бы заполнить огненную пустоту внутри, потушить бушующий пожар.
   Это потрясло и испугало Онорию настолько, что она нашла силы для сопротивления.
   Девил сразу почувствовал, что добыча ускользает. Грудь Онории, пышущая жаром, по-прежнему была набухшей и твердой, но их близость, их внутренняя связь нарушилась. Это было очевидно. Девил слишком хорошо знал женщин, чтобы не заметить, как Онория борется с самой собой: старается подавить свое влечение, естественное желание отдаться, возникшее в ответ на его страстный порыв.
   Он мысленно выругался. Онория причиняла ему ужасные страдания. Ему так хотелось скользнуть рукой под ее корсаж и показать, как все должно быть на самом деле и какие радости их ждут в будущем. Но Онория невинна, и этот крест придется нести еще долго. Девила утешало одно: он сам обучит ее искусству любви и останется единственным мужчиной в ее жизни.
   Онория не ханжа. Она тянется к нему всем своим существом, он затронул самые глубокие струны ее женской природы. Мысль об этом доводила Девила до исступления. Она вполне созрела для того, чтобы быть соблазненной. Она будет принадлежать ему, и никуда ей от этого не деться.
   Девил посмотрел на Онорию: ее ресницы затрепетали, потом взметнулись вверх; большие серые глаза еще были подернуты серебристой дымкой страсти.
   — Имей в виду, я даю тебе четыре обещания. Услышав этот глухой, угрожающий голос, Онория растерянно заморгала. Девил зловеще улыбнулся.
   — Я буду наслаждаться, глядя на твое лицо, когда ты в первый раз испытаешь наслаждение. — Он легонько коснулся ее губ. — Во второй и третий раз тоже.
   — Наслаждение? — Широко раскрытые глаза Онории были полны удивления.
   — Да. Я сделаю так, что внутри тебя взорвется огненный шар.
   — Взорвется?!
   — Это будет вселенский катаклизм. — Он погладил ее грудь, помассировал тугой сосок и, почувствовав ответную дрожь, заглянул прямо в глаза. — Доверься мне. Я знаю об этом все.
   Онория затаила дыхание.
   — И, в-четвертых, — продолжал Девил тоном, не допускающим возражений, — я обещаю потрясающую кульминацию.
   Слегка отстранившись, он наблюдал за тем, как Онория в смятении обдумывает, что делать дальше. Наконец она откашлялась и спросила:
   — Что еще вы себе пообещали?
   — Я хочу видеть твое лицо, когда ты отдашься мне, — сурово ответил Девил.
   Онория замерла. Все ее силы ушли на то, чтобы не подчиниться инстинкту, призывающему осуществить все, о чем говорил Девил, немедленно, сейчас же. Этот неожиданный порыв потрясал, но, увы, не вызывал страха. И, тем не менее, Онория знала: ее ждет другое будущее.
   — Нет, я не выйду за вас замуж.
   Она оттолкнула Девила. Он разжал руки, но тут же схватил ее за подбородок и повернул к себе.
   — Почему нет?
   — У меня есть свои причины, — надменно сказала Онория, пытаясь вырваться из этих стальных тисков.
   — Какие же?
   — Прежде всего потому, что вы — это вы, — ответила она, бросив на Девила мученический взгляд.
   Он потемнел как туча. — Что это значит?
   Заметив, что Онория собирается встать, герцог тут же предложил ей руку.
   — Вы тиран, деспот и привыкли поступать как вам вздумается. Но со мной у вас ничего не выйдет. Я не собираюсь выходить замуж — ни за вас, ни за кого-либо другого.
   Онория стойко выдержала тяжелый взгляд Девила. А тот продолжал хмуриться.
   — Но почему? — На этот раз вопрос прозвучал менее агрессивно.
   Подхватив зонтик, Онория направилась к экипажу.
   — Это мое личное дело.
   Ну конечно, подумала Онория, ему просто нужен наследник! Она оглянулась: герцог с корзинкой в руке шел следом. Вид у него был весьма серьезный.
   — Пожалуйста, поймите: я не переменю своего решения.
   Несколько мгновений Девил не сводил с нее глаз, потом закинул коврик и корзину в багажное отделение и вернулся к козлам. Онория ждала, что он поможет ей сесть в экипаж, но герцог лишь крепко обнял ее. гипнотизируя прозрачными зелеными глазами конкистадора.
   — Оказывается, у нас есть точки соприкосновения, Онория Пруденс.
   — Вот как? — Онория одарила герцога надменным взглядом.
   Он поджал губы.
   — Разумеется, я ведь тоже не намерен отступать от своего решения.
   Онория приподняла брови и отвернулась. Девил, стиснув зубы, помог ей забраться на козлы, потом уселся сам, и через несколько минут они выехали на дорогу. Лошади бежали быстро; прохладный ветер вскоре остудил разгоряченную голову герцога Сент-Ивза. Никогда еще жажда обладать женщиной не обуревала его с такой силой. Онория — это дар судьбы, и он должен завладеть ею и удержать. Так и будет. Она выйдет за него замуж — альтернативы нет. Онория сказала, что хочет остаться старой девой и на то есть какие-то загадочные причины. Значит, надо выяснить, что это за причины, и устранить их. Иначе он сойдет с ума.

Глава 9

   — В чем дело? — спросил Девил, оторвав глаза от гроссбуха.
   — Только что приехал Чатем, ваша светлость, — доложил Уэбстер, стоявший в дверях библиотеки. — Джентльмен, о котором вы говорили, ждет вас в назначенном месте.
   — Хорошо. — Девил захлопнул гроссбух и встал. — Где мисс Анстрадер-Уэзерби?
   — Полагаю, в розовом саду, ваша светлость.
   — Великолепно. — Герцог направился к двери. — Я уезжаю, Уэбстер. Вернусь через час с нашим гостем.
   — Очень хорошо, ваша светлость.
   Когда Девил появился во дворе конюшни, к нему тотчас подбежали два грума.
   — Оседлайте гнедого, и пусть Мелтон займется Сулейманом.
   — Но… ваша светлость, сегодня мы не видели Мелтона. Девил возвел глаза к небу.
   — Ладно, я сам его оседлаю.
   Через несколько минут он вывел Сулеймана во двор; оседланный гнедой уже стоял наготове. Вскочив на своего жеребца, герцог взял в повод гнедого и отправился в путь.
   Одолев небольшой пригорок, он увидел немного поодаль карету и одного из своих грумов, мирно болтавшего с кучером. Рядом какой-то джентльмен нетерпеливо расхаживал взад и вперед. Прищурившись, Девил пустил Сулеймана в галоп.
   Услышав стук копыт, джентльмен поднял голову, распрямил плечи и выпятил подбородок — хорошо знакомый жест!
   — Вы Майкл Анстрадер-Уэзерби, я полагаю? — спросил Девил, бросив повод.
   Джентльмен сухо кивнул.
   — Рад познакомиться, Сент-Ивз.
   Майклу Анстрадер-Уэзерби было лет двадцать шесть — двадцать семь. Этот молодой человек атлетического телосложения вел себя в точности как и его сестра: с той же прямотой и непоколебимой уверенностью в себе. Девил, умевший с первого взгляда определять характер человека, понял, что характер, сложившийся в его воображении, не соответствует действительности. Торжествующая улыбка Онории убеждала в том, что брат гораздо слабее ее и, возможно, вообще лишен твердости характера, присущей роду Анстрадер-Уэзерби. Но в строгих голубых глазах Майкла было столько вызова и насмешки, а подбородок был выпячен так решительно и надменно, что Девилу пришлось изменить свое мнение.
   — Нам надо обсудить кое-какие дела. Предлагаю немного проехаться и поговорить, чтобы нам никто не мешал. Пристально посмотрев на герцога, Майкл кивнул.
   — Прекрасная идея. — Он взял повод и вскочил на гнедого. — Если нам и впрямь никто не помешает, вы заслуживаете высшей награды.
   Девил усмехнулся и поскакал к ближайшему пригорку. На вершине они остановились.
   — Начну с самого начала, — сказал герцог; искоса взглянув на собеседника. Тот кивнул.
   — Это разумно.
   Устремив взгляд на окружающие дорогу поля, Девил вкратце рассказал о событиях, предшествующих появлению Онории в его доме.
   — Поэтому, — заключил он, — я считаю, что женитьба — наилучший выход.
   — Для вас?
   Девил поднял брови.
   — А для кого же еще?
   — Я просто хотел удостовериться. — Майкл слегка усмехнулся, но тут же помрачнел. — В таком случае почему же Онория хочет, чтобы я отвез ее в Гэмпшир?
   — Да потому, что ваша сестра слишком высокого о себе мнения и не заботится о своей репутации. Она собирается стать второй Эстер Стенхоуп.
   — О Боже! — Майкл закатил глаза. — Неужели она все еще мечтает об Африке?
   — Онория сообщила мне, что ее заветное желание — проскакать рядом с Великим Сфинксом в сопровождении целой орды диких берберов, а потом попасть в лапы работорговцев где-нибудь на Береге Слоновой Кости. Насколько я понял, ваша сестра не может жить без приключений, а для этого, как ей кажется, надо непременно забраться в самые дебри Африки.
   Майкл пришел в ужас.
   — А я-то надеялся, что она уже слишком взрослая для таких фантазий или что какой-нибудь джентльмен переубедит ее.
   — Что касается Африки, то мне кажется, что с годами ее решимость только возрастает. Ведь Онория из рода Анстрадер-Уэзерби, который славится своим упрямством. А насчет того, чтобы убедить ее в обратном… именно этим я и занимаюсь.
   — Она согласилась выйти за вас замуж?
   — Пока нет. — Лицо Девила стало суровым. — Но она согласится.
   После короткого молчания Майкл спросил:
   — Вы свободны от обязательств?
   Встретившись с ним взглядом, Девил высокомерно приподнял брови.
   — Разумеется.
   Майкл пристально посмотрел на герцога, и выражение его лица смягчилось. Девил терпеливо ждал, пока он заговорит.
   — Признаюсь, я буду только рад, если Онория выйдет замуж, особенно за человека с вашим положением в обществе. Я не собираюсь препятствовать этому браку, наоборот, я буду помогать вам. Но принуждать Онорию не стану.
   Герцог наклонил голову.
   — Вашу сестру не так-то легко принудить к чему-то.
   — Верно. — Майкл бросил на него испытующий взгляд. — Так чего же вы хотите от меня? Девил ухмыльнулся.
   — Способы убеждения, которые я хочу пустить в ход, на расстоянии не сработают. Мне нужно, чтобы Онория была рядом. — Он жестом указал, куда ехать, и послал Сулеймана вперед.
   Майкл перешел на легкий галоп.
   — Если Онория настроена вернуться домой, мне нужны веские причины, чтобы удержать ее.
   — Она уже сама себе госпожа?
   — Нет, до двадцати пяти лет сестра находится под моей опекой.
   — В таком случае у меня есть план.
   К тому времени, когда они въехали во двор конюшни, Майкл уже вполне сошелся со своим будущим родственником. Его непокорная сестричка наконец-то встретила мужчину, воля которого непоколебима, как скала.
   — Скажите, — быстро шагая к дому, Девил оглянулся: нет ли поблизости посторонних, которые могут подслушать их разговор, — Онория и раньше боялась грозы?
   Майкл поморщился.
   — Она все еще нервничает из-за этого?
   — Да, и довольно сильно, — нахмурившись, ответил Девил.
   Майкл вздохнул.
   — Ничего удивительного, на меня гроза действует почти так же.
   — Почему?
   Майкл посмотрел ему прямо в глаза.
   — Сестра говорила, что наши родители разбились в карете?
   Девил попытался вспомнить это.
   — Да, кажется, это был несчастный случай.
   — Не просто несчастный случай. — Майкл глубоко вздохнул. — Когда-то нам с Онорией нравилась гроза. В тот день родители взяли с собой младших детей.
   — Младших? — Девил замедлил шаг.
   — Мэг и Джемми. Это были наши сестра и братик. — Девил остановился, его лицо окаменело. Майкл посмотрел на него в упор. — Разве Онория не рассказывала о них?
   Девил отрицательно покачал головой.
   — Объясните, что произошло. Майкл отвернулся.
   — День выдался прекрасный, и отец решил вывезти маму на прогулку. Она болела чем-то — вся покрылась красными пятнами. Ей нужно было подышать свежим воздухом. Малыши поехали с ними, а мы с Онорией остались дома: для нас не хватило места, да и уроки надо было учить. Потом невесть откуда налетели грозовые тучи. Мы любили тогда смотреть на разбушевавшуюся стихию и побежали в классную комнату.
   Майкл умолк, погрузившись в далекие воспоминания. Его взгляд стал отсутствующим.
   — Классная комната находилась в мезонине, окна выходили на дорогу. Мы стояли и смотрели… Нам и в голову не могло прийти… — Он нервно сглотнул. — Мы смеялись, шутили, слушали, как гремит гром, и следили за вспышками молний. И вдруг страшный грохот раздался прямо у нас над головой. В то же мгновение лошади понесли. Малыши, обезумев от ужаса, вцепились в маму. Папа с трудом справлялся с лошадьми. — Майкл помолчал немного. — Эта картина до сих пор стоит у меня перед глазами. Потом сверкнула молния.
   — И карета… — начал было Девил. Майкл покачал головой.
   — Нет. Молния ударила в огромный вяз, росший у самой дороги. Дерево рухнуло. — Майкл снова замолчал и набрал в грудь побольше воздуха. — Мы видели все это. Взрослые узнали о случившемся позднее. — Он содрогнулся. — Я закрыл глаза, а Онория, по-моему, нет.
   Выдержав паузу, Девил спросил:
   — Они погибли?
   — Да, мгновенно. — Майкл судорожно вздохнул. — Я помню, как храпели лошади. Их пришлось прикончить.
   — Так что же случилось с Онорией? — мягко спросил Девил.
   — С Онорией? Когда я открыл глаза, она застыла у окна словно изваяние. Потом вытянула руки и шагнула вперед. Я схватил ее и оттащил от окна. Она обняла меня. — Майкла била дрожь. — Лучше всего я запомнил, как Онория плакала. Совершенно беззвучно, только слезы катились по щекам. Ее горе было настолько глубоким, что она не могла даже всхлипнуть. И я, наверное, никогда не забуду, каким беспомощным почувствовал себя в эти минуты.
   Девил подумал, что тоже никогда не забудет, как Онория плакала в его объятиях. Майкл глубоко вздохнул и посмотрел в лицо Девилу.
   — Через некоторое время горе поутихло, и мы зажили своей жизнью. Конечно, Онории пришлось тяжелее, чем мне. Когда мама болела, она вместо нее заботилась о малышах. Думаю, ей казалось, что она потеряла собственных детей.
   Они молча подошли к дому. Девил бросил взгляд на девиз Кинстеров, красовавшийся над дверью, и обернулся к Майклу:
   — Вам нужно выпить.
   Ему и самому тоже неплохо было бы пропустить рюмочку, а потом поразмыслить как следует.
 
   Нахмурив брови, Онория спускалась по лестнице. В этот момент распахнулась парадная дверь и в холл вошел ее брат.
   — Майкл! — Она радостно поспешила ему навстречу. — Я жду тебя уже несколько часов. — Они обнялись и пылко расцеловались. — Я видела твою карету и никак не могла понять, куда же ты…
   Онория запнулась, заметив в дверном проеме мощную фигуру Девила. Майкл оглянулся.
   — Сент-Ивз оказался настолько любезен, что встретил меня и объяснил сложившуюся ситуацию.
   — Он?! Я хотела сказать… — Онория чуть не заскрипела зубами, ощутив, что снова попала под гипнотическое воздействие прозрачных зеленых глаз герцога. — Как это мило с его стороны, — пролепетала она.
   Девил напустил на себя простодушно-невинный вид, правда, плохо сочетавшийся с его пиратским обликом.
   — Выглядишь ты прекрасно, — заметил Майкл, окинув взглядом ее утреннее бледно-сиреневое платье. — И испуганной тебя не назовешь.
   Майкл насмешливо улыбался, а Девил удивленно приподнял брови. На щеках Онории выступила краска стыда. Вздернув подбородок, она взяла брата под руку и потащила в гостиную.
   — Сейчас я представлю тебя вдовствующей герцогине, а лотом мы прогуляемся по саду.
   Онория решила, что взяла верх, но — увы! — Девил пошел за ними следом. Герцогиня при их появлении ослепительно улыбнулась, отложила в сторону рукоделие и протянула руку.
   — Мистер Анстрадер-Уэзерби, как я рада наконец-то с вами познакомиться. Надеюсь, вы добрались к нам без приключений?
   — О да, мадам. — Майкл приник губами к ее руке. — Счастлив познакомиться.
   — Прекрасно! — просияла герцогиня. — А теперь мы можем устроиться поудобнее и поболтать немного, не так ли? — Указав на кушетку, она обратилась к Девилу: — Распорядись, чтобы принесли чай, Сильвестр. Итак, мистер Анстрадер-Уэзерби, вы работаете у Карлайла? Как поживает Маргарет?
   Утонув в кресле, Онория наблюдала за братом. Она всегда считала, что Майкл не реагирует на лесть в любых ее формах. Но сейчас он явно сдавал позиции под натиском герцогини. И что еще хуже, то и дело переглядывался с Девилом. Когда Уэбстер принес чай, ей уже стало ясно: герцог сумел завоевать расположение брата. Она впилась зубами в сандвич с огурцом, стараясь согнать с лица мрачную гримасу. Надо поскорее избавить Майкла от развращающего влияния герцогини и ее сынка.
   — Давай прогуляемся к озеру. — Крепко сжав руку брата, Онория вывела его на террасу. — Там на берегу есть скамеечка. Это тихое, уединенное место.
   — Какой великолепный дом, — заметил Майкл. Весь дальнейший путь они молчали. Онория села на скамью. Брат, помедлив, присоединился к ней.
   — Знаешь, здесь ты можешь быть очень счастлива. Онория спокойно встретила его взгляд.
   — Это внушил тебе наш демон-искуситель?
   — Дело не только в нем, а в фактах, — усмехнулся Майкл. Онория с облегчением вздохнула.
   — В таком случае тебе должно быть ясно, что нет никакой необходимости в замужестве. Майкл приподнял брови.
   — У меня сложилось другое впечатление.
   — О! — Это восклицание прозвучало как вызов. Майкл слегка потянул сестру за мочку уха.
   — Давай-ка воспроизведем ход событий.
   Онория с готовностью изложила свою версию — заранее подготовленную и отрепетированную. Майкл внимательно слушал ее.
   — …А потом он оставил меня наедине с герцогиней, — закончила она.
   — Сент-Ивз рассказывал мне то же самое. У Онории возникло подозрение, что она сделала ложный шаг. Майкл выпрямился, не выпуская ее руки.
   — Онория, тебе двадцать четыре года, ты не замужем. Твое происхождение безупречно, репутация незапятнанна. Поэтому я не могу не согласиться с Сент-Ивзом: у тебя нет иного выхода, кроме одного — принять его предложение. Он вел себя как подобает джентльмену. Вас обоих не в чем упрекнуть. И все же обстоятельства требуют отдать должное законам светского общества.
   — Нет, — решительно заявила Онория. — Неужели ты всерьез думаешь, что я буду счастлива, выйдя замуж за Девила Кинстера?
   — А почему бы и нет?
   — Майкл! Он тиран! Наглый деспот! Деспот до мозга костей.
   — Идеальных людей нет, как сказала бы тебе мама, — ответил Майкл, пожав плечами.
   Онория сузила глаза и, выждав, пока спадет напряжение, заявила категорическим тоном:
   — Майкл, я не хочу выходить замуж за Девила Кинстера. Выпустив ее руку, Майкл откинулся на спинку скамейки.
   — Разве есть какая-нибудь альтернатива? Онория несколько успокоилась: наконец-то они начали обсуждать альтернативы!
   — Я хочу вернуться в Гэмпшир. В этом году вряд ли удастся получить место.
   — Ты никогда не получишь место, если эта история станет известна обществу. Сент-Ивз прав: твое замужество вызовет только зависть, в противном случае поползут злобные сплетни и с твоей репутацией будет покончено.
   — Подумаешь, какое несчастье. — Онория пожала плечами. — Ты же знаешь, мнение света мне безразлично.
   — Знаю. — Поколебавшись, Майкл добавил: — Но ты могла бы тем не менее позаботиться о нашей фамильной чести. Хотя бы в память о родителях.
   Онория медленно повернула к нему голову, ее глаза превратились в узенькие щелочки.
   — Я этого не заслужила.
   Майкл сурово покачал головой.
   — Нет, я обязан был сказать это. Нельзя забывать о том, кто ты такая, и пренебрегать обязательствами по отношению к своей семье.
   Онория похолодела. Она чувствовала себя как генерал, которому сообщили, что он потерял последнего союзника.
   — Значит, — сказала она, надменно выпятив подбородок, — ты хочешь, чтобы я вышла замуж ради нашей фамильной чести, ради имени, которого я не ношу!
   — Я хочу, чтобы ты вышла замуж прежде всего ради себя самой. Будущее для тебя закрыто — и в Гэмпшире, и в любом другом месте. Оглянись вокруг. — Он указал на огромный дом, похожий на драгоценный камень в зеленой оправе деревьев. — Здесь ты можешь играть ту роль, которую определила тебе судьба. И мама с папой хотели именно этого.
   Онория поджала губы.
   — Я не могу жить, повинуясь желаниям призраков.
   — Верно, но поразмысли о причинах их желаний. Люди уходят, а доводы разума остаются.
   Онория упрямо молчала, уставясь на свои сжатые на коленях руки. Майкл заговорил более мягким тоном:
   — Возможно, это прозвучит напыщенно, но я знаю жизнь лучше, чем ты. Вот почему я так уверен, что предлагаю тебе правильное решение.
   — Я не ребенок… — начала Онория, сердито глядя на брата.
   — Конечно. — Майкл улыбнулся. — Будь ты ребенком, эта проблема не возникла бы. Подожди! — властно сказал он, видя, что сестра уже собралась возражать. — Умерь свой пыл и вначале послушай. Не отгораживайся от меня.
   — Всего лишь послушать? Майкл кивнул.
   — Я изложу тебе предложение Сент-Ивза и объясню, почему я считаю, что ты должна согласиться. От удивления Онория открыла рот.
   — Как? Вы с ним говорили об этом? Майкл на мгновение закрыл глаза, а потом посмотрел на сестру с откровенным раздражением.
   — Онория, нам было необходимо поговорить. Мы оба вращаемся в высшем свете гораздо дольше, чем ты. В сущности, твоя взрослая жизнь только начинается. И слава Богу, Сент-Ивз принял это в расчет. Потому-то он и предложил тебе такой план.
   В глазах Онории сверкнуло бешенство.
   — План? А я думала, он делает мне предложение. Майкл зажмурился.
   — Он готов жениться на тебе, но будет ждать, пока ты примешь решение! — Майкл открыл глаза. — Его план касается лишь ближайшего будущего.
   — О! — Поняв, что терпение брата истощилось, Онория поежилась и посмотрела на озеро. — Что же это за план?
   Майкл тяжело вздохнул.
   — В связи со смертью кузена свадьба может состояться только через три месяца. Шесть недель герцогиня будет в полном трауре и еще шесть — в полутрауре. Поскольку у тебя нет родителей, к которым ты могла бы уехать, вполне естественно остаться здесь, с герцогиней. Она представит тебя в свете как невесту своего сына.
   — Но я не дала согласия.
   — Верно. В таком случае ты просто останешься под ее опекой. Через две-три недели она поедет в Лондон и введет тебя в высшее общество. У тебя появится редкая возможность приглядеться как следует к свету. Если и после этого ты отвергнешь предложение Сент-Ивза, мы с ним не станем принуждать тебя и попробуем придумать что-нибудь другое.
   Интонация, с которой Майкл произнес слово «попробуем», ясно доказывала, что другого решения просто не существует.
   — А как объяснить окружающим, почему я живу здесь? — угрюмо поинтересовалась Онория.
   — Никак. Кинстеры не обязаны объясняться перед кем бы то ни было. И Анстрадер-Уэзерби тоже.
   На лице Онории появилось скептическое выражение.
   — Но люди будут недоумевать.
   — Ничего подобного, можешь быть уверена. Они решат, что скоро состоится свадьба, и будут вести себя соответственно. Особенно учитывая, что к делу подключится герцогиня. — Майкл состроил гримасу. — Должен предупредить тебя: с ней шутки плохи.
   Онория вопросительно подняла брови. Майкл указал на дом.
   — Ты была свидетельницей — она опытная интриганка.
   — А я как раз думала, заметишь ли ты это, — скривив губы, отозвалась Онория.
   — Заметил, но сопротивляться ей нет смысла. Ты называешь Сент-Ивза тираном. Я не сомневаюсь, что так оно и есть, но герцогиня ничем не лучше. В свете ее имя вызывает священный ужас. Если она симпатизирует тебе, прими это как бесценную помощь. Если нет — считай ее самым страшным твоим врагом. Никто не осмелится вызвать гнев герцогини, распуская пустые слухи о ее сыне и леди, которая, возможно, станет его женой. Спрячься под крылышком у герцогини — и ты будешь в полной безопасности.
   Онория и сама это понимала. Она медленно опустила голову и грустно возразила:
   — Я все-таки думаю, что гораздо проще было бы вернуться в Гэмпшир и подождать, пока страсти поутихнут. Даже если ты прав и мне больше не предложат места, не забывай: мне уже двадцать четыре года. Пора отправляться в путешествие.
   Майкл вздохнул и отвернулся.
   — Ты не можешь жить в Гэмпшире одна. Придется вызвать тетю Хэтти.
   — Тетю Хэтти? — Онория сморщила нос. — Да она за неделю доведет меня до сумасшествия.
   Майкл поджал губы.
   — Не знаю, кто ее заменит. Но одна ты жить не можешь, особенно после того, как поползут слухи о ночи, которую вы с герцогом провели в лесу. У тебя отбою не будет от назойливых посетителей.
   Онория мрачно посмотрела на брата, потом перевела взгляд на озеро. Майкл стоически хранил молчание. Минуты бежали одна за другой. Онория взвешивала «за» и «против». Она уже сожалела о том, что так необдуманно попросила брата приехать. Ясно, что убийцу Толли сразу не найти. Девил, который вначале казался помехой для осуществления ее планов, теперь ведет себя так, будто они сообщники, хотя вряд ли это доставляет ему удовольствие. А неплохо получится, если они вдвоем разоблачат убийцу. Во-первых, страстно хочется увидеть, как свершится правосудие. Во-вторых, ее ждут приключения, о которых она мечтала всю жизнь. Уехать в такой момент — значит упустить свой шанс.