Страница:
К'сар вздрогнул и в ужасе уставился на Энакина. Его складчатый рот сморщился.
– Теперь всё становится на свои места – мой арест, тюрьма и смертный приговор! Передатчик… вот что привело вас сюда!
– Кто сделал заказ?
– Подозреваю, вам это уже известно.
– Как клиент с тобой связался?
– По моему личному комлинку. Ему был нужен настоящий мастер, который согласится без вопросов следовать всем указаниям. Образцы, которые он прислал, были уникальны: подобного я никогда не видел. Передатчик вышел… произведением искусства.
– Почему после этого он оставил тебя в живых?
– Я не уверен… Я подозревал, что могу ещё пригодиться. Думал, клиент может заказать дополнительные устройства, но с тех пор от него не было ни весточки.
– Если ты прав относительно ареста, значит, он о тебе по-прежнему хорошо помнит. Расскажи остальное, и, может быть, мы убережём тебя от его длинных лап.
– Но это всё!
– Ты что-то скрываешь, – произнёс Энакин ровным, угрожающим тоном. – Я это чувствую.
К'сар сглотнул и схватился за горло.
– Я сделал их два! Два устройства!
– Кто получил второе? Кто-то из вожаков сепаратистов?
Еще раз сглотнув, К'сар прошептал:
– Передатчик был выслан Синару!
Энакин удивлённо прищурился.
– Рейту Синару?
– В «Передовые проекты Синара». Он был сделан для какого-то экспериментального звездолёта.
– Для кого предназначался звездолёт?
– Я не знаю – клянусь, джедай, не знаю!
К'сар сделал паузу и добавил:
– Но я был знаком с пилотом, которого Синар нанял, чтобы перегнать корабль.
– Почему «был»?
– Я не знаю, жива ли она. Но знаю, откуда вы можете начать поиски.
***
Глава 26
Глава 27
Глава 28
– Теперь всё становится на свои места – мой арест, тюрьма и смертный приговор! Передатчик… вот что привело вас сюда!
– Кто сделал заказ?
– Подозреваю, вам это уже известно.
– Как клиент с тобой связался?
– По моему личному комлинку. Ему был нужен настоящий мастер, который согласится без вопросов следовать всем указаниям. Образцы, которые он прислал, были уникальны: подобного я никогда не видел. Передатчик вышел… произведением искусства.
– Почему после этого он оставил тебя в живых?
– Я не уверен… Я подозревал, что могу ещё пригодиться. Думал, клиент может заказать дополнительные устройства, но с тех пор от него не было ни весточки.
– Если ты прав относительно ареста, значит, он о тебе по-прежнему хорошо помнит. Расскажи остальное, и, может быть, мы убережём тебя от его длинных лап.
– Но это всё!
– Ты что-то скрываешь, – произнёс Энакин ровным, угрожающим тоном. – Я это чувствую.
К'сар сглотнул и схватился за горло.
– Я сделал их два! Два устройства!
– Кто получил второе? Кто-то из вожаков сепаратистов?
Еще раз сглотнув, К'сар прошептал:
– Передатчик был выслан Синару!
Энакин удивлённо прищурился.
– Рейту Синару?
– В «Передовые проекты Синара». Он был сделан для какого-то экспериментального звездолёта.
– Для кого предназначался звездолёт?
– Я не знаю – клянусь, джедай, не знаю!
К'сар сделал паузу и добавил:
– Но я был знаком с пилотом, которого Синар нанял, чтобы перегнать корабль.
– Почему «был»?
– Я не знаю, жива ли она. Но знаю, откуда вы можете начать поиски.
***
Оби-Ван и Тревейл прошли стыковочный рукав, который связывал воздушный шлюз Эскарта с посадочным кольцом, как раз под веером строенных сопел барка.
Войдя в салон, Тревейл громко выдохнул:
– Жить – хорошо!
Оби-Ван взглянул на Тала К'сара, предполагая, что бит должен чувствовать то же самое. К'сар же, напротив, свернулся на потёртом противоперегрузочном кресле. Поспешив в кабину, Оби-Ван сел на место второго пилота и пристегнулся.
– Проблем не было?
– Нас чуть не убили, как обычно, – уклончиво ответил Энакин. – Очевидно, вы с успехом вывели из строя луч захвата.
– Да, благодаря Тревейлу. Но мне не хотелось бы повторять этот опыт.
Взглянув на панель, Энакин дождался, когда огни стыковочного рукава просигнализируют о готовности к старту, запустил двигатели и повёл корабль прочь от Эскарта.
В иллюминаторах Оби-Ван разглядел два корвета гильдии, неподвижно висевшие в космосе.
– Не думаю, что на этом наши злоключения закончатся.
Энакин пожал плечами.
– Как жаль.
Мгновение Оби-Ван вглядывался в бывшего ученика.
– К'сар кажется каким-то… подавленным. Тебе удалось его расспросить?
Энакин сосредоточился на пульте управления.
– Кратко.
– И?
– У нас новая цель.
Прежде, чем Оби-Ван успел что-то сказать, Энакин добавил:
– Поступают координаты гиперпрыжка.
Заложив широкий вираж, барк оставил за кормой и Эскарт, и медлительный свет.
Войдя в салон, Тревейл громко выдохнул:
– Жить – хорошо!
Оби-Ван взглянул на Тала К'сара, предполагая, что бит должен чувствовать то же самое. К'сар же, напротив, свернулся на потёртом противоперегрузочном кресле. Поспешив в кабину, Оби-Ван сел на место второго пилота и пристегнулся.
– Проблем не было?
– Нас чуть не убили, как обычно, – уклончиво ответил Энакин. – Очевидно, вы с успехом вывели из строя луч захвата.
– Да, благодаря Тревейлу. Но мне не хотелось бы повторять этот опыт.
Взглянув на панель, Энакин дождался, когда огни стыковочного рукава просигнализируют о готовности к старту, запустил двигатели и повёл корабль прочь от Эскарта.
В иллюминаторах Оби-Ван разглядел два корвета гильдии, неподвижно висевшие в космосе.
– Не думаю, что на этом наши злоключения закончатся.
Энакин пожал плечами.
– Как жаль.
Мгновение Оби-Ван вглядывался в бывшего ученика.
– К'сар кажется каким-то… подавленным. Тебе удалось его расспросить?
Энакин сосредоточился на пульте управления.
– Кратко.
– И?
– У нас новая цель.
Прежде, чем Оби-Ван успел что-то сказать, Энакин добавил:
– Поступают координаты гиперпрыжка.
Заложив широкий вираж, барк оставил за кормой и Эскарт, и медлительный свет.
Глава 26
Есть на Корусканте места, куда вас ни за что не отвезёт дроид-водитель аэротакси, даже если пообещать ему год бесплатных смазочных ванн в «Промышленных автоматах».
Например, лабиринт тёмных переулков к югу от площади Коруска.
Или Рисковая улица в верхнем Ускру, там, где её пересекает Вос Гесал.
Или «Воздушный тоннель Хазада» в склоне Манараи.
И ещё – почти весь сектор, в просторечии именуемый «Заводским районом».
Заводской район расстилается у подножия Сенатского округа, украшенного шпилями и куполами в стиле «новой архитектуры» и острыми лезвиями обелисков, которые напоминают оплывшие свечи, облитые сияющим металлом. Когда-то этот промышленный район процветал – до тех пор, пока увеличение издержек не заставило вывести с планеты производства рабочих дроидов, деталей для звездолётов и строительных материалов.
Километр за километром здесь тянутся тусклые сборочные цеха и фабрики с плоскими крышами, башенные и портальные краны, бегут бесконечные дорожки для вагонеток на магнитной подвеске, изрытые ямами, которые непременно заросли бы сорняками, будь на Корусканте сорняки, стоят заброшенные административные здания – небоскрёбы с контрфорсами, похожими на ракетные стабилизаторы… На протяжении многих веков сюда ехали чернорабочие-иммигранты из Внутреннего кольца и Колоний в поисках работы и новой жизни в мирах Ядра. Теперь в Заводской район стекались беглецы с Нар Шаддаа, искавшие нору, в которую можно забиться. Корускантец мог рискнуть посетить Заводской район, только если его недавно уволили из Банка Ааргау и он разыскивал киллера, чтобы дезинтегрировать бывшего начальника. Или если его больше не удовлетворяли «смертелки» , и хотелось «сырья» в капсулах…
Ядовитый, песочного цвета дым всё ещё струился из труб заводов, которые были закрыты уже многие поколения, – этот дым придавал великолепия кроваво-золотистым корускантским закатам, которыми любовались богатые посетители ресторана «Небесное ложе» в Сенатском округе.
Весь район можно было бы стереть с лица планеты, если бы существовала возможность установить, кто чем владеет. Ходили слухи, что наёмные убийцы и преступные синдикаты зарыли в Заводском районе столько трупов, что его можно было расценивать как кладбище.
Дуку это место нравилось.
Полная противоположность его родной Серенно, Заводской район, несмотря ни на что, стал родным для человека, заслужившего титул Дарт Тиранус.
В частности таковым было одно строение, напоминавшее по форме колонну, подпёртую угловатыми валами, которое поднималось из осквернённой сердцевины Заводского района подобно колу, вонзённому в сердце. Здание, где благодаря Дарту Сидиусу сильна тёмная сторона, было местом ученичества Дуку, а до него служило для тренировок Дарта Мола и, кто знает, скольких ещё других ситских учеников.
В течение десяти лет, предшествовавших войне – когда считалось, что граф Дуку с Серенно разменивается по мелочам, ведя свою сепаратистскую деятельность в лишённых права голоса мирах Среднего и Внешнего колец – он проводил много времени в Заводском районе: приходил и уходил, когда хотелось ему или когда требовал Дарт Сидиус. Ещё три года назад он мог посещать Корускант, не боясь быть обнаруженным, отчасти благодаря превосходным средствам электронной маскировки, которые джеонозианцы встроили в его межзвёздный шлюп.
Модифицированная «панворкка-116» покоилась на блестящих посадочных опорах в просторном помещении, отведённом под ангары. На вид шлюп имел типичную джеонозианскую конструкцию, отличавшуюся носовыми щитками с игольчатыми краями, которые охватывали сферический модуль кабины. Тем не менее, парус, который являлся его отличительной чертой, граф приобрёл при помощи Сидиуса у торговца дореспубликанским антиквариатом в Анклаве Гри. Теперь такими парусами пользовались редко. Их создала древняя раса из далёкого космоса, унёсшая с собой в могилу секрет двигателя сверхсветового излучения…
Приказав дроиду-пилоту ФА-4 оставаться в кабине, Дуку пошёл размять ноги после долгого путешествия. Его чёрные брюки были заправлены в чёрные же сапоги, а чёрная туника стянута широким поясом из дорогой кожи. Сереннский плащ на подкладке из кольчужной ткани ниспадал с плеч и свободно развевался за спиной. Дуку не прилагал усилий, чтобы замаскироваться во время подобных визитов на Корускант. Серебристые волосы, усы, борода и брови вразлёт, придававшие ему облик волшебника из театральной постановки, как всегда, были тщательно уложены.
Обычно размеренная походка Дуку сейчас была суетливой и несколько беспорядочной – любому знавшему его стало бы очевидно, что граф чем-то обеспокоен. Вероятно, и сам он не стал бы спорить с подобным утверждением. Но даже в таком состоянии возникали моменты, когда он забывал о причинах, приведших его сюда, и, с ностальгией обводя взглядом ангар, вспоминал годы, которые провёл здесь под опекой Сидиуса, изучая пути ситов и совершенствуясь в тёмных искусствах.
Злом овладевая, как сказал бы Йода.
Проблема отчасти была в семантике – ведь именно Орден джедаев добился, чтобы тёмную сторону Силы стали приравнивать к злу. Но являлась ли тень большим злом, чем яркий солнечный свет? Осознав, что тёмная сторона на подъёме, джедаи – служители Силы – должны были проявить благоразумие: принять тьму и объединиться с ней. В конце концов, всё дело было в равновесии, и если сохранение равновесия требовало, чтобы преобладала тёмная сторона, значит, так тому и быть.
При обучении Дуку Сидиус старался не тратить драгоценное время ни на технику владения световым мечом, ни на избавление от дурных привычек, рождённых временем, проведённым в Храме джедаев – Дуку давно от них избавился. Вместо этого Сидиус сосредоточился на том, что можно считать ускоренным курсом посвящения в мощь тёмной стороны, всего лишь небольшая частичка которой отравляет… Достаточно для того, чтобы убедить Дуку: решение оставить Орден было единственно верным. Более того, вся его жизнь была подготовкой к ученичеству у Сидиуса…
Убедить, что он, наконец, нашёл настоящего наставника.
Ситы не считали, что ученик обязательно должен быть молодым, хотя часто дело обстояло именно так. Но иногда легче работать с учениками, прожившими долгую жизнь, успевшими укрепиться в своём разочаровании, или в гневе, или в желании отомстить. Джедаев же, наоборот, сковывало сострадание. Стремление проявлять милосердие, даровать прощение, следовать велениям совести не давало им посвятить себя тёмной стороне. Не давало самим стать силой природы, сверхъестественно мощной и быстрой, способной вызывать ситские молнии – воплощение ярости – при этом не испытывая необходимости делать магические пассы, которые были дурной привычкой джедаев.
Ситы понимали: власти высокомерных аристократов и преступников можно положить конец, лишь приведя под одну руку всё разнообразие обитающих в галактике существ. Лишь установление порядка спасёт галактику от самой себя.
Как же глупы джедаи, что не видят этого. Не видят собственного падения, приближения конца.
Как же глупы…
Тихий звук шагов заставил Дуку обернуться.
Сбоку приближалась фигура, одетая в красный плащ с капюшоном, схваченный у горла пряжкой, мягкий и просторный, скрывавший всё, кроме нижней части лица и кистей рук. Этот капюшон откидывался нечасто, что позволяло его хозяину незамеченным ходить по грязным улочкам и площадям нижних уровней Корусканта, подобно отшельнику или религиозному неофиту, прибывшему в миры Ядра с какой-нибудь невообразимой планеты.
За прошедшие тринадцать лет Сидиус мало что раскрыл о своей юности, ещё меньше – о своём учителе, Дарте Плэгисе.
Дуку не раз приходило в голову, что у Сидиуса и Йоды, определённо, есть что-то общее. Оба они вовсе не были такими, какими казались на первый взгляд – ослабевшими от возраста или напряжения, необходимого, чтобы в совершенстве овладеть всеми искусствами джедаев или ситов.
Когда на Джеонозисе Йода отразил ситские молнии, которые метнул в него Дуку, и использовал их против самого графа, это оказалось неожиданностью. Граф даже задумался, не мог ли Йода за восемьсот прожитых лет обучиться хотя бы малой толике тёмных искусств, надеясь тем самым лучше понять врага? И на Вджуне, всего лишь несколько месяцев назад, Йода сам это признал. «Тьму несу я в себе», – твердил он. Возможно, Йода и считал, что на Джеонозисе он нанёс Дуку поражение. На самом деле Дуку бежал от боя, чтобы обеспечить сохранность бывших при нём планов – технических спецификаций, которые однажды станут абсолютным оружием…
– Добро пожаловать, Дарт Тиранус, – промолвил Сидиус, подходя ближе.
– Владыка Сидиус, – приветствовал его Дуку, слегка поклонившись. – Я не торопился улетать с Каона.
– И подвергли себя большому риску, мой ученик.
Случайно или намеренно голос Сидиуса был медленным, шипящим.
– Это рассчитанный риск, повелитель.
– Вы боитесь, что Республика приобрела столь великий опыт в прослушивании переговоров, что может перехватывать наши частные передачи?
– Нет, владыка. Как я уже сообщал, Республика, возможно, расшифровала код, которым мы пользуемся для связи с нашими… скажем так, компаньонами. Но я уверен, что разведывательное управление ничего не знало о планах относительно бита с Эскарта.
– Значит, мои указания выполнены?
– Выполнены.
– И всё же вы прилетели, – заметил Сидиус.
– Некоторые вопросы лучше обсудить лично.
Владыка кивнул.
– Тогда давайте поговорим об этом лично.
Они молча шли по балкону, откуда открывался вид на раскинувшийся внизу заброшенный Заводской район. Вдалеке скрывались в облаках зеркальные башни Сенатского округа. Один из предыдущих визитов Дуку состоялся вскоре после убийства сенатора-изменника, совершённого рыцарем-джедаем Квинланом Восом. Дуку несколько раз обманным путём ускользал от Воса, но всё же тому удалось проследить его путь до Заводского района, хотя, очевидно, джедай даже не представлял, насколько глубоко здесь укоренилась тёмная сторона.
– Полагаю, исчезновение Тала К'сара, на которое мы рассчитывали, прошло не в полном соответствии с планами, – в конце концов нарушил молчание Сидиус.
– К сожалению, так и есть, владыка. Его заключили под стражу на Эскарте, но наши союзники действовали недостаточно быстро. За несколько часов до казни К'сара спас и тайно вывез с астероида агент республиканской разведки, которому помогли два джедая.
Дуку мог бы по пальцам одной руки пересчитать случаи, когда он видел Сидиуса в гневе. Сейчас он неожиданно обнаружил, что понадобится и вторая рука.
– Мне известно даже больше, владыка Тиранус, – нарочито медленно произнёс Сидиус. – Недавно я выяснил, что эти самые джедаи до Эскарта были замечены на Чарросе IV, планете кси чар.
Не дав Дуку ответить, Сидиус добавил:
– У гравёра механического кресла…
– Эти самые…
Сидиус задумался.
– От вице-короля Ганрея к ксичарскому гравёру, от него – к биту, который воплотил мои разработки гиперволнового передатчика и голопроектора…
– Джедаи могут разоблачить вас, владыка.
– И что, если разоблачат? – резко спросил Сидиус. – Вы думаете, это положит конец делу, которое я начал?
– Нет, владыка. Но это неожиданно.
Сидиус взглянул на Дуку из-под капюшона.
– Да. Да, это, как вы сказали, неожиданно.
Он опять перевёл взгляд на далёкие башни.
– Когда-нибудь я откроюсь галактике, но не сейчас. А пока война должна продолжаться. Есть ещё миры, которые нужно покорить, и личности, которых надо обратить на нашу сторону.
– Понимаю.
– Скажите, кто ведёт эти… поиски?
Дуку многозначительно вздохнул.
– Скайуокер и Кеноби.
Сидиус надолго замолчал.
– Так называемый Избранный – и с ним джедай, которому так везёт, что он чуть не уверовал в существование удачи.
Не отрываясь от созерцания вида, он добавил:
– Я недоволен таким поворотом событий, владыка Тиранус. Крайне недоволен.
В недавнем прошлом наставник и падаван, Кеноби и Скайуокер стали бичом существования Дуку. На Джеонозисе он намеренно позволил им себя преследовать – в точности как велел повелитель. Опять же, по его велению, Дуку поставил Кеноби в известность о существовании Дарта Сидиуса – надеясь тем самым запутать джедаев, сообщив им правду. В ангаре шлюпа он продемонстрировал Кеноби и Скайуокеру своё мастерство – хотя во время новой, второй дуэли Скайуокера было уже не так легко одолеть. Ярость делала молодого джедая могучим противником, и Дуку подозревал, что после Джеонозиса он стал только сильнее.
Я давно наблюдаю за юным Скайуокером, признался однажды Сидиус.
А в последнее время – ещё пристальнее.
– Владыка, джедаи могут пуститься на поиски тех, кто имел отношение к созданию устройств коммуникации, переданных мне, Ганрею и всем остальным. И не забывайте о событиях на Белдероне и поражении Гривуса.
Сидиус сделал жест, означающий признание поражения.
– Об этом не беспокойтесь. Республика верит, что прогнала нас из своих драгоценных миров Ядра, и это может послужить нашей конечной цели. Что касается вашей тревоги за поддержание в секрете моего местонахождения, то я на время сменил адрес. Впрочем, я и здесь вижу возможность в конечном счёте обернуть неудачу в свою пользу.
Он сделал паузу, чтобы что-то обдумать, и добавил:
– Да, я начинаю видеть вехи на пути, по которому проследуют Кеноби и Скайуокер.
Сидиус повернулся к Дуку, зловеще улыбаясь.
– Простодушие приведёт их прямо к нам в руки, повелитель Тиранус. Мы расставим для них ловушку на Нейосе III.
Дуку позволил себе выразить сомнение.
– Но это почти край известного пространства.
– Тем не менее, Кеноби и юный Скайуокер отыщут туда дорогу.
Дуку решил принять это на веру.
– Что мне нужно сделать?
– Ничего – только всё подготовить. Вы нужны в других местах. Задействуйте наёмников.
Дуку кивнул.
– Уже сделано.
– Одно небольшое дополнение. Позаботьтесь, чтобы нам перестал досаждать Оби-Ван Кеноби. – Сидиус буквально выплюнул это имя.
– Он так опасен для наших планов?
Сидиус покачал головой.
– Скайуокер – опасен. А Кеноби… Кеноби ему как отец. Когда Скайуокер окончательно осиротеет, он будет готов к переходу.
– К переходу?
– На тёмную сторону.
– В качестве ученика?
Сидиус пристально посмотрел на Дуку.
– Узнаете в своё время, повелитель Тиранус. Всему своё время.
Например, лабиринт тёмных переулков к югу от площади Коруска.
Или Рисковая улица в верхнем Ускру, там, где её пересекает Вос Гесал.
Или «Воздушный тоннель Хазада» в склоне Манараи.
И ещё – почти весь сектор, в просторечии именуемый «Заводским районом».
Заводской район расстилается у подножия Сенатского округа, украшенного шпилями и куполами в стиле «новой архитектуры» и острыми лезвиями обелисков, которые напоминают оплывшие свечи, облитые сияющим металлом. Когда-то этот промышленный район процветал – до тех пор, пока увеличение издержек не заставило вывести с планеты производства рабочих дроидов, деталей для звездолётов и строительных материалов.
Километр за километром здесь тянутся тусклые сборочные цеха и фабрики с плоскими крышами, башенные и портальные краны, бегут бесконечные дорожки для вагонеток на магнитной подвеске, изрытые ямами, которые непременно заросли бы сорняками, будь на Корусканте сорняки, стоят заброшенные административные здания – небоскрёбы с контрфорсами, похожими на ракетные стабилизаторы… На протяжении многих веков сюда ехали чернорабочие-иммигранты из Внутреннего кольца и Колоний в поисках работы и новой жизни в мирах Ядра. Теперь в Заводской район стекались беглецы с Нар Шаддаа, искавшие нору, в которую можно забиться. Корускантец мог рискнуть посетить Заводской район, только если его недавно уволили из Банка Ааргау и он разыскивал киллера, чтобы дезинтегрировать бывшего начальника. Или если его больше не удовлетворяли «смертелки» , и хотелось «сырья» в капсулах…
Ядовитый, песочного цвета дым всё ещё струился из труб заводов, которые были закрыты уже многие поколения, – этот дым придавал великолепия кроваво-золотистым корускантским закатам, которыми любовались богатые посетители ресторана «Небесное ложе» в Сенатском округе.
Весь район можно было бы стереть с лица планеты, если бы существовала возможность установить, кто чем владеет. Ходили слухи, что наёмные убийцы и преступные синдикаты зарыли в Заводском районе столько трупов, что его можно было расценивать как кладбище.
Дуку это место нравилось.
Полная противоположность его родной Серенно, Заводской район, несмотря ни на что, стал родным для человека, заслужившего титул Дарт Тиранус.
В частности таковым было одно строение, напоминавшее по форме колонну, подпёртую угловатыми валами, которое поднималось из осквернённой сердцевины Заводского района подобно колу, вонзённому в сердце. Здание, где благодаря Дарту Сидиусу сильна тёмная сторона, было местом ученичества Дуку, а до него служило для тренировок Дарта Мола и, кто знает, скольких ещё других ситских учеников.
В течение десяти лет, предшествовавших войне – когда считалось, что граф Дуку с Серенно разменивается по мелочам, ведя свою сепаратистскую деятельность в лишённых права голоса мирах Среднего и Внешнего колец – он проводил много времени в Заводском районе: приходил и уходил, когда хотелось ему или когда требовал Дарт Сидиус. Ещё три года назад он мог посещать Корускант, не боясь быть обнаруженным, отчасти благодаря превосходным средствам электронной маскировки, которые джеонозианцы встроили в его межзвёздный шлюп.
Модифицированная «панворкка-116» покоилась на блестящих посадочных опорах в просторном помещении, отведённом под ангары. На вид шлюп имел типичную джеонозианскую конструкцию, отличавшуюся носовыми щитками с игольчатыми краями, которые охватывали сферический модуль кабины. Тем не менее, парус, который являлся его отличительной чертой, граф приобрёл при помощи Сидиуса у торговца дореспубликанским антиквариатом в Анклаве Гри. Теперь такими парусами пользовались редко. Их создала древняя раса из далёкого космоса, унёсшая с собой в могилу секрет двигателя сверхсветового излучения…
Приказав дроиду-пилоту ФА-4 оставаться в кабине, Дуку пошёл размять ноги после долгого путешествия. Его чёрные брюки были заправлены в чёрные же сапоги, а чёрная туника стянута широким поясом из дорогой кожи. Сереннский плащ на подкладке из кольчужной ткани ниспадал с плеч и свободно развевался за спиной. Дуку не прилагал усилий, чтобы замаскироваться во время подобных визитов на Корускант. Серебристые волосы, усы, борода и брови вразлёт, придававшие ему облик волшебника из театральной постановки, как всегда, были тщательно уложены.
Обычно размеренная походка Дуку сейчас была суетливой и несколько беспорядочной – любому знавшему его стало бы очевидно, что граф чем-то обеспокоен. Вероятно, и сам он не стал бы спорить с подобным утверждением. Но даже в таком состоянии возникали моменты, когда он забывал о причинах, приведших его сюда, и, с ностальгией обводя взглядом ангар, вспоминал годы, которые провёл здесь под опекой Сидиуса, изучая пути ситов и совершенствуясь в тёмных искусствах.
Злом овладевая, как сказал бы Йода.
Проблема отчасти была в семантике – ведь именно Орден джедаев добился, чтобы тёмную сторону Силы стали приравнивать к злу. Но являлась ли тень большим злом, чем яркий солнечный свет? Осознав, что тёмная сторона на подъёме, джедаи – служители Силы – должны были проявить благоразумие: принять тьму и объединиться с ней. В конце концов, всё дело было в равновесии, и если сохранение равновесия требовало, чтобы преобладала тёмная сторона, значит, так тому и быть.
При обучении Дуку Сидиус старался не тратить драгоценное время ни на технику владения световым мечом, ни на избавление от дурных привычек, рождённых временем, проведённым в Храме джедаев – Дуку давно от них избавился. Вместо этого Сидиус сосредоточился на том, что можно считать ускоренным курсом посвящения в мощь тёмной стороны, всего лишь небольшая частичка которой отравляет… Достаточно для того, чтобы убедить Дуку: решение оставить Орден было единственно верным. Более того, вся его жизнь была подготовкой к ученичеству у Сидиуса…
Убедить, что он, наконец, нашёл настоящего наставника.
Ситы не считали, что ученик обязательно должен быть молодым, хотя часто дело обстояло именно так. Но иногда легче работать с учениками, прожившими долгую жизнь, успевшими укрепиться в своём разочаровании, или в гневе, или в желании отомстить. Джедаев же, наоборот, сковывало сострадание. Стремление проявлять милосердие, даровать прощение, следовать велениям совести не давало им посвятить себя тёмной стороне. Не давало самим стать силой природы, сверхъестественно мощной и быстрой, способной вызывать ситские молнии – воплощение ярости – при этом не испытывая необходимости делать магические пассы, которые были дурной привычкой джедаев.
Ситы понимали: власти высокомерных аристократов и преступников можно положить конец, лишь приведя под одну руку всё разнообразие обитающих в галактике существ. Лишь установление порядка спасёт галактику от самой себя.
Как же глупы джедаи, что не видят этого. Не видят собственного падения, приближения конца.
Как же глупы…
Тихий звук шагов заставил Дуку обернуться.
Сбоку приближалась фигура, одетая в красный плащ с капюшоном, схваченный у горла пряжкой, мягкий и просторный, скрывавший всё, кроме нижней части лица и кистей рук. Этот капюшон откидывался нечасто, что позволяло его хозяину незамеченным ходить по грязным улочкам и площадям нижних уровней Корусканта, подобно отшельнику или религиозному неофиту, прибывшему в миры Ядра с какой-нибудь невообразимой планеты.
За прошедшие тринадцать лет Сидиус мало что раскрыл о своей юности, ещё меньше – о своём учителе, Дарте Плэгисе.
Дуку не раз приходило в голову, что у Сидиуса и Йоды, определённо, есть что-то общее. Оба они вовсе не были такими, какими казались на первый взгляд – ослабевшими от возраста или напряжения, необходимого, чтобы в совершенстве овладеть всеми искусствами джедаев или ситов.
Когда на Джеонозисе Йода отразил ситские молнии, которые метнул в него Дуку, и использовал их против самого графа, это оказалось неожиданностью. Граф даже задумался, не мог ли Йода за восемьсот прожитых лет обучиться хотя бы малой толике тёмных искусств, надеясь тем самым лучше понять врага? И на Вджуне, всего лишь несколько месяцев назад, Йода сам это признал. «Тьму несу я в себе», – твердил он. Возможно, Йода и считал, что на Джеонозисе он нанёс Дуку поражение. На самом деле Дуку бежал от боя, чтобы обеспечить сохранность бывших при нём планов – технических спецификаций, которые однажды станут абсолютным оружием…
– Добро пожаловать, Дарт Тиранус, – промолвил Сидиус, подходя ближе.
– Владыка Сидиус, – приветствовал его Дуку, слегка поклонившись. – Я не торопился улетать с Каона.
– И подвергли себя большому риску, мой ученик.
Случайно или намеренно голос Сидиуса был медленным, шипящим.
– Это рассчитанный риск, повелитель.
– Вы боитесь, что Республика приобрела столь великий опыт в прослушивании переговоров, что может перехватывать наши частные передачи?
– Нет, владыка. Как я уже сообщал, Республика, возможно, расшифровала код, которым мы пользуемся для связи с нашими… скажем так, компаньонами. Но я уверен, что разведывательное управление ничего не знало о планах относительно бита с Эскарта.
– Значит, мои указания выполнены?
– Выполнены.
– И всё же вы прилетели, – заметил Сидиус.
– Некоторые вопросы лучше обсудить лично.
Владыка кивнул.
– Тогда давайте поговорим об этом лично.
Они молча шли по балкону, откуда открывался вид на раскинувшийся внизу заброшенный Заводской район. Вдалеке скрывались в облаках зеркальные башни Сенатского округа. Один из предыдущих визитов Дуку состоялся вскоре после убийства сенатора-изменника, совершённого рыцарем-джедаем Квинланом Восом. Дуку несколько раз обманным путём ускользал от Воса, но всё же тому удалось проследить его путь до Заводского района, хотя, очевидно, джедай даже не представлял, насколько глубоко здесь укоренилась тёмная сторона.
– Полагаю, исчезновение Тала К'сара, на которое мы рассчитывали, прошло не в полном соответствии с планами, – в конце концов нарушил молчание Сидиус.
– К сожалению, так и есть, владыка. Его заключили под стражу на Эскарте, но наши союзники действовали недостаточно быстро. За несколько часов до казни К'сара спас и тайно вывез с астероида агент республиканской разведки, которому помогли два джедая.
Дуку мог бы по пальцам одной руки пересчитать случаи, когда он видел Сидиуса в гневе. Сейчас он неожиданно обнаружил, что понадобится и вторая рука.
– Мне известно даже больше, владыка Тиранус, – нарочито медленно произнёс Сидиус. – Недавно я выяснил, что эти самые джедаи до Эскарта были замечены на Чарросе IV, планете кси чар.
Не дав Дуку ответить, Сидиус добавил:
– У гравёра механического кресла…
– Эти самые…
Сидиус задумался.
– От вице-короля Ганрея к ксичарскому гравёру, от него – к биту, который воплотил мои разработки гиперволнового передатчика и голопроектора…
– Джедаи могут разоблачить вас, владыка.
– И что, если разоблачат? – резко спросил Сидиус. – Вы думаете, это положит конец делу, которое я начал?
– Нет, владыка. Но это неожиданно.
Сидиус взглянул на Дуку из-под капюшона.
– Да. Да, это, как вы сказали, неожиданно.
Он опять перевёл взгляд на далёкие башни.
– Когда-нибудь я откроюсь галактике, но не сейчас. А пока война должна продолжаться. Есть ещё миры, которые нужно покорить, и личности, которых надо обратить на нашу сторону.
– Понимаю.
– Скажите, кто ведёт эти… поиски?
Дуку многозначительно вздохнул.
– Скайуокер и Кеноби.
Сидиус надолго замолчал.
– Так называемый Избранный – и с ним джедай, которому так везёт, что он чуть не уверовал в существование удачи.
Не отрываясь от созерцания вида, он добавил:
– Я недоволен таким поворотом событий, владыка Тиранус. Крайне недоволен.
В недавнем прошлом наставник и падаван, Кеноби и Скайуокер стали бичом существования Дуку. На Джеонозисе он намеренно позволил им себя преследовать – в точности как велел повелитель. Опять же, по его велению, Дуку поставил Кеноби в известность о существовании Дарта Сидиуса – надеясь тем самым запутать джедаев, сообщив им правду. В ангаре шлюпа он продемонстрировал Кеноби и Скайуокеру своё мастерство – хотя во время новой, второй дуэли Скайуокера было уже не так легко одолеть. Ярость делала молодого джедая могучим противником, и Дуку подозревал, что после Джеонозиса он стал только сильнее.
Я давно наблюдаю за юным Скайуокером, признался однажды Сидиус.
А в последнее время – ещё пристальнее.
– Владыка, джедаи могут пуститься на поиски тех, кто имел отношение к созданию устройств коммуникации, переданных мне, Ганрею и всем остальным. И не забывайте о событиях на Белдероне и поражении Гривуса.
Сидиус сделал жест, означающий признание поражения.
– Об этом не беспокойтесь. Республика верит, что прогнала нас из своих драгоценных миров Ядра, и это может послужить нашей конечной цели. Что касается вашей тревоги за поддержание в секрете моего местонахождения, то я на время сменил адрес. Впрочем, я и здесь вижу возможность в конечном счёте обернуть неудачу в свою пользу.
Он сделал паузу, чтобы что-то обдумать, и добавил:
– Да, я начинаю видеть вехи на пути, по которому проследуют Кеноби и Скайуокер.
Сидиус повернулся к Дуку, зловеще улыбаясь.
– Простодушие приведёт их прямо к нам в руки, повелитель Тиранус. Мы расставим для них ловушку на Нейосе III.
Дуку позволил себе выразить сомнение.
– Но это почти край известного пространства.
– Тем не менее, Кеноби и юный Скайуокер отыщут туда дорогу.
Дуку решил принять это на веру.
– Что мне нужно сделать?
– Ничего – только всё подготовить. Вы нужны в других местах. Задействуйте наёмников.
Дуку кивнул.
– Уже сделано.
– Одно небольшое дополнение. Позаботьтесь, чтобы нам перестал досаждать Оби-Ван Кеноби. – Сидиус буквально выплюнул это имя.
– Он так опасен для наших планов?
Сидиус покачал головой.
– Скайуокер – опасен. А Кеноби… Кеноби ему как отец. Когда Скайуокер окончательно осиротеет, он будет готов к переходу.
– К переходу?
– На тёмную сторону.
– В качестве ученика?
Сидиус пристально посмотрел на Дуку.
– Узнаете в своё время, повелитель Тиранус. Всему своё время.
Глава 27
Обращение главы Республики к Сенату, длившееся четыре часа и десятки раз прерываемое овациями, Бейл Органа выслушал целиком. Сенаторы аплодировали стоя, согласно устаревшей традиции, о которой не вспоминали со времён эпохи Верховного канцлера Вэлорума Эйксиса. Теперь Органа наблюдал с заднего сиденья аэротакси, как тройка штурмовых крейсеров взмывает в огненно-рыжее небо Корусканта, отбрасывая клиновидные тени на шпили Храма джедаев.
Который и был целью его путешествия.
Бейл приказал дроиду-водителю посадить такси на северо-восточной посадочной платформе, где его уже ждали два младших ученика. Не обращая внимания на убранство коридоров Храма, он проследовал за провожатыми в помещение, предназначенное для открытых заседаний. Пригласить его в предназначенный для закрытых собраний круглый зал на вершине шпиля Высшего Совета джедаи не могли: это расходилось с их порядками.
Когда Бейл вошёл, в центре помещения воспроизводилась голозапись речи Палпатина. Вокруг голопроекторного стола восседали члены Совета – Йода, Мейс Винду, Сейси Тийн, Ки-Ади Мунди, Шаак Ти, Стасс Алли, Пло Кун и Кит Фисто.
– И с тяжёлым сердцем я высылаю в подмогу силам, ведущим осады во Внешнем кольце, ещё двести тысяч солдат, – вещало голоизображение Верховного канцлера, – хотя теперь со всей уверенностью можно утверждать, что уже виден конец этого жестокого конфликта. Конфедераты, которых отбросили из миров Ядра, вытеснили из Внутреннего кольца и Колоний, выбили из Среднего кольца и вскоре изгонят из спиральных рукавов галактики, сполна заплатят за бедствия, которые они обрушили на наш прекрасный дом.
Он замолчал, чтобы переждать продолжительные аплодисменты.
Дроиды-камеры гудели над Совещательной палатой, выхватывая из общей массы хорошо известные фракции сторонников Верховного канцлера. Сделав полный круг, они приблизились к тридцатиметровому возвышению, где находился Палпатин, облачённый в мантию красного и тёмно-зелёного цветов, и остановились на двух десятках флотских офицеров человеческой расы, которые стояли прямо у подножия и с воодушевлением аплодировали.
– Демонстрация силы это, – заметил Йода.
Палпатин продолжал:
– Некоторые могут спросить, почему у меня тяжело на сердце, когда приходят столь долгожданные известия об успехах на фронте? Принятое решение давит на меня, потому что сердце требует других слов: «Довольно – значит, довольно; пусть Конфедерация – сепаратисты – сами ослабеют и погибнут во Внешнем кольце, давайте сохраним наш самый лучший, самый светлый дом, давайте не станем приносить кровопролитие в другие миры, давайте не будем калечить наших доблестных солдат, тех, кому мы доверяем – рыцарей-джедаев».
Йода кашлянул.
– Печально, но я не могу принимать решения лишь по зову сердца. Потому что мы не можем позволить врагам демократии получить передышку и собраться с силами. Их надо вырезать, как вырезают из тела опасную для жизни опухоль. Их надо искоренить, как искореняют заразную болезнь. Если мы этого не сделаем, поколение за поколением наши дети будут жить под угрозой, которая исходит от тех, кто принёс в галактику хаос, и, если ничего не предпринять, впоследствии отыщет силы для возобновления войны.
– Бурные аплодисменты, – прокомментировал Бейл, который сам присутствовал при этом выступлении.
Мастера-джедаи пошевелились в креслах, но промолчали.
– Не стоит поддаваться ложному впечатлению, что самые трудные решения позади, но позвольте мне добавить, что осталось ещё много работы. Столь многое нужно реорганизовать, столь многое восстановить… От вас, от всех вас я ожидаю рекомендаций, какие миры мы с радостью снова примем в объятья Республики, а какие будем держать на расстоянии или накажем за раны, которые они нам нанесли. Также я ожидаю указаний по изменению Конституции в соответствии с нуждами новой эпохи.
– Что он хочет этим сказать? – уточнил Мейс Винду.
– В конце концов, я надеюсь, что вы, все вы, создадите новое духовное начало на Корусканте, в мирах Ядра, во всех звёздных системах, где продолжает сиять свет демократии, чтобы в будущем нас ожидало ещё одно тысячелетие мира, и ещё одно, и ещё, пока галактика совсем не забудет о существовании войн.
– Достаточно? – спросила Стасс Алли, когда Сенат снова разразился аплодисментами. Высокая, стройная и смуглая, она носила толотский головной убор, как и её предшественница в Совете, Ади Галлия. Никто не возразил, и она выключила голопроектор.
Повернувшись к Бейлу, Йода проскрипел:
– За визит признательны мы вам, сенатор Органа.
– Я просто хотел довести до вашего сведения: не все из нас в восторге от решения канцлера, несмотря на все уверения репортёров ГолоСети.
– Осознаём мы это.
Бейл широким жестом обвёл треугольные окна и с беспокойством покачал головой.
– На Корусканте уже праздничное настроение. Оно практически витает в воздухе.
– Преждевременны праздники любые, – с сожалением заметил Йода.
Мейс подался вперёд.
– Что может замышлять Палпатин, отправляя половину войск с Корусканта осаждать миры Внешнего кольца?
– Смелость дало Палпатину то, чего достигли мы при Белдероне.
– Верховный канцлер особо выделил Майгито, Салукемай и Фелусию, – сказал Пло Кун из-под маски, снабжавшей его необходимым для дыхания газом.
Ки-Ади Мунди едва заметно кивнул.
– Он назвал их «триадой зла».
– Сепаратистские твердыни это, – сказал Йода. – Но далёкие такие, незначительные.
– Они могут быть опасны для жизни государства, – предположил Бейл.
Мейс посчитал эту идею смехотворной.
– Если живое существо ранено, оно уделяет ране первостепенное внимание. Оно не бросает силы на борьбу с булавочным уколом, когда грудь пробита бластерным выстрелом.
Бейл окинул помещение быстрым взглядом.
– Кое-кто из нас опасается, что Палпатина убедили продолжать осады, чтобы заполучить в свои руки миры силовыми методами. Сенату представлены на рассмотрение законопроекты, дающие Верховному канцлеру право отменять решения местных правительств звёздных систем.
Йода возмущённо поджал губы.
– В лабиринт зла превращается война эта. Но защитить себя должны мы, традиции сохранить, что поддерживали джедаи тысячу поколений.
Мейс провёл ладонью по бритой голове.
– Мы можем лишь надеяться, что Оби-Ван и Энакин отыщут путь к источнику войны, пока не стало слишком поздно.
Который и был целью его путешествия.
Бейл приказал дроиду-водителю посадить такси на северо-восточной посадочной платформе, где его уже ждали два младших ученика. Не обращая внимания на убранство коридоров Храма, он проследовал за провожатыми в помещение, предназначенное для открытых заседаний. Пригласить его в предназначенный для закрытых собраний круглый зал на вершине шпиля Высшего Совета джедаи не могли: это расходилось с их порядками.
Когда Бейл вошёл, в центре помещения воспроизводилась голозапись речи Палпатина. Вокруг голопроекторного стола восседали члены Совета – Йода, Мейс Винду, Сейси Тийн, Ки-Ади Мунди, Шаак Ти, Стасс Алли, Пло Кун и Кит Фисто.
– И с тяжёлым сердцем я высылаю в подмогу силам, ведущим осады во Внешнем кольце, ещё двести тысяч солдат, – вещало голоизображение Верховного канцлера, – хотя теперь со всей уверенностью можно утверждать, что уже виден конец этого жестокого конфликта. Конфедераты, которых отбросили из миров Ядра, вытеснили из Внутреннего кольца и Колоний, выбили из Среднего кольца и вскоре изгонят из спиральных рукавов галактики, сполна заплатят за бедствия, которые они обрушили на наш прекрасный дом.
Он замолчал, чтобы переждать продолжительные аплодисменты.
Дроиды-камеры гудели над Совещательной палатой, выхватывая из общей массы хорошо известные фракции сторонников Верховного канцлера. Сделав полный круг, они приблизились к тридцатиметровому возвышению, где находился Палпатин, облачённый в мантию красного и тёмно-зелёного цветов, и остановились на двух десятках флотских офицеров человеческой расы, которые стояли прямо у подножия и с воодушевлением аплодировали.
– Демонстрация силы это, – заметил Йода.
Палпатин продолжал:
– Некоторые могут спросить, почему у меня тяжело на сердце, когда приходят столь долгожданные известия об успехах на фронте? Принятое решение давит на меня, потому что сердце требует других слов: «Довольно – значит, довольно; пусть Конфедерация – сепаратисты – сами ослабеют и погибнут во Внешнем кольце, давайте сохраним наш самый лучший, самый светлый дом, давайте не станем приносить кровопролитие в другие миры, давайте не будем калечить наших доблестных солдат, тех, кому мы доверяем – рыцарей-джедаев».
Йода кашлянул.
– Печально, но я не могу принимать решения лишь по зову сердца. Потому что мы не можем позволить врагам демократии получить передышку и собраться с силами. Их надо вырезать, как вырезают из тела опасную для жизни опухоль. Их надо искоренить, как искореняют заразную болезнь. Если мы этого не сделаем, поколение за поколением наши дети будут жить под угрозой, которая исходит от тех, кто принёс в галактику хаос, и, если ничего не предпринять, впоследствии отыщет силы для возобновления войны.
– Бурные аплодисменты, – прокомментировал Бейл, который сам присутствовал при этом выступлении.
Мастера-джедаи пошевелились в креслах, но промолчали.
– Не стоит поддаваться ложному впечатлению, что самые трудные решения позади, но позвольте мне добавить, что осталось ещё много работы. Столь многое нужно реорганизовать, столь многое восстановить… От вас, от всех вас я ожидаю рекомендаций, какие миры мы с радостью снова примем в объятья Республики, а какие будем держать на расстоянии или накажем за раны, которые они нам нанесли. Также я ожидаю указаний по изменению Конституции в соответствии с нуждами новой эпохи.
– Что он хочет этим сказать? – уточнил Мейс Винду.
– В конце концов, я надеюсь, что вы, все вы, создадите новое духовное начало на Корусканте, в мирах Ядра, во всех звёздных системах, где продолжает сиять свет демократии, чтобы в будущем нас ожидало ещё одно тысячелетие мира, и ещё одно, и ещё, пока галактика совсем не забудет о существовании войн.
– Достаточно? – спросила Стасс Алли, когда Сенат снова разразился аплодисментами. Высокая, стройная и смуглая, она носила толотский головной убор, как и её предшественница в Совете, Ади Галлия. Никто не возразил, и она выключила голопроектор.
Повернувшись к Бейлу, Йода проскрипел:
– За визит признательны мы вам, сенатор Органа.
– Я просто хотел довести до вашего сведения: не все из нас в восторге от решения канцлера, несмотря на все уверения репортёров ГолоСети.
– Осознаём мы это.
Бейл широким жестом обвёл треугольные окна и с беспокойством покачал головой.
– На Корусканте уже праздничное настроение. Оно практически витает в воздухе.
– Преждевременны праздники любые, – с сожалением заметил Йода.
Мейс подался вперёд.
– Что может замышлять Палпатин, отправляя половину войск с Корусканта осаждать миры Внешнего кольца?
– Смелость дало Палпатину то, чего достигли мы при Белдероне.
– Верховный канцлер особо выделил Майгито, Салукемай и Фелусию, – сказал Пло Кун из-под маски, снабжавшей его необходимым для дыхания газом.
Ки-Ади Мунди едва заметно кивнул.
– Он назвал их «триадой зла».
– Сепаратистские твердыни это, – сказал Йода. – Но далёкие такие, незначительные.
– Они могут быть опасны для жизни государства, – предположил Бейл.
Мейс посчитал эту идею смехотворной.
– Если живое существо ранено, оно уделяет ране первостепенное внимание. Оно не бросает силы на борьбу с булавочным уколом, когда грудь пробита бластерным выстрелом.
Бейл окинул помещение быстрым взглядом.
– Кое-кто из нас опасается, что Палпатина убедили продолжать осады, чтобы заполучить в свои руки миры силовыми методами. Сенату представлены на рассмотрение законопроекты, дающие Верховному канцлеру право отменять решения местных правительств звёздных систем.
Йода возмущённо поджал губы.
– В лабиринт зла превращается война эта. Но защитить себя должны мы, традиции сохранить, что поддерживали джедаи тысячу поколений.
Мейс провёл ладонью по бритой голове.
– Мы можем лишь надеяться, что Оби-Ван и Энакин отыщут путь к источнику войны, пока не стало слишком поздно.
Глава 28
С хлюпающим звуком правая нога Энакина ушла почти по колено в грязь, по совместительству являвшуюся главной улицей Нейоса III. Он выдернул ногу (действие сопровождал тот же звук), выругался и перепрыгнул на твёрдую землю. Здесь юноша попытался стряхнуть грязь, а не преуспев, указал на розоватую «соплю», которая никак не хотела отлипать от сапога.
– Что это? – спросил он с тревогой и отвращением в голосе. С каждым словом изо рта вырывался пар.
Оби-Ван нехотя нагнулся, чтобы рассмотреть перепачканный сапог, не имея ни малейшего желания подходить ближе.
– Возможно, что-то живое – или оно когда-то было живым, или это выделение чего-то живого.
– Чем бы оно ни было, оно собралось прицепиться к кое-кому живому и на нём проехаться.
Оби-Ван выпрямился и засунул руки поглубже в рукава плаща.
– Я тебя предупреждал: бывают места и похуже Татуина.
По обеим сторонам грязной улицы выстроились низенькие сборные домики: на их металлических крышах лежал смёрзшийся снег, а с краёв свисали сосульки. Куски рухнувшей пешеходной эстакады, сдвинутые к краю улицы, гнили в луже, сильно напоминавшей ту, куда нечаянно наступил Энакин. Кое-где под разрушенной керамакритовой мостовой ещё работали тепловые генераторы.
– Что это? – спросил он с тревогой и отвращением в голосе. С каждым словом изо рта вырывался пар.
Оби-Ван нехотя нагнулся, чтобы рассмотреть перепачканный сапог, не имея ни малейшего желания подходить ближе.
– Возможно, что-то живое – или оно когда-то было живым, или это выделение чего-то живого.
– Чем бы оно ни было, оно собралось прицепиться к кое-кому живому и на нём проехаться.
Оби-Ван выпрямился и засунул руки поглубже в рукава плаща.
– Я тебя предупреждал: бывают места и похуже Татуина.
По обеим сторонам грязной улицы выстроились низенькие сборные домики: на их металлических крышах лежал смёрзшийся снег, а с краёв свисали сосульки. Куски рухнувшей пешеходной эстакады, сдвинутые к краю улицы, гнили в луже, сильно напоминавшей ту, куда нечаянно наступил Энакин. Кое-где под разрушенной керамакритовой мостовой ещё работали тепловые генераторы.