Страница:
Раньше, во время осад Деко и Кору Неймодии, Оби-Вану не доводилось бывать на грибных фермах, но едва они с Энакином вбежали через пещерообразный вход в колонию, как он тут же припомнил всё, что ему рассказывали на инструктажах более десяти стандартных лет назад.
Здесь были частично разжёванные листья, аккуратно разложенные слоями, кучки ветвей и другого мусора, жуки-рабочие, дроиды-смотрители, конвейеры и похожие на них хитроумные приспособления, предназначенные для сортировки и транспортировки, и… ни одного неймодианца. Впрочем, это вполне укладывалось в их жизненную концепцию, согласно которой любой физический труд безоговорочно осуждался. В глубине холма, в укромных уголках, недоступных для солнечного света, зародыши грибов – споры, плесень и болезненно-белый грибок – подвергались обработке натуральными и синтетическими ускорителями роста. А выше, там, где находилось основание цитадели, готовую продукцию, по всей видимости, поглощали личинки, или она упаковывалась и готовилась к отправке.
Коди приказал отряду рассредоточиться по помещению. ОВП ещё вели редкий огонь, но дроиды-пилоты не могли подобраться ближе к входу, потому что снаружи были навалены в кучу тела мёртвых жуков.
Медспец Команды 7 поспешил к Оби-Вану и Энакину.
– Господа, советую держать под рукой дыхательные аппараты. Скорее всего, нам не придётся проникать глубоко в колонию, но и в других помещениях есть возможность наткнуться на распылённые в воздухе споры.
Оби-Ван свёл брови.
– Они ядовиты, сержант?
– Нет, сэр. Но известно, что споры оказывают неблагоприятное влияние на людей.
– Какое влияние? – спросил Энакин.
– Чаще всего оно описывается как «психическое расстройство», сэр.
Оби-Ван взглянул на Энакина.
– Тогда советую сделать так, как он говорит.
Пальцы его левой руки как раз извлекали из подсумка на поясе портативный двухбаллонный дыхательный аппарат, когда по пещере пронёсся шквал бластерных выстрелов. Двое солдат получили попадания в грудь и рухнули на землю.
Источник внезапной стрельбы обнаружился в устье узкого бокового тоннеля, который закрывала подъёмная дверь. Энакин уже нёсся к ней сломя голову: сжимая световой меч обеими руками, он отбивал выстрелы внутрь тоннеля.
Оби-Ван отпрыгнул в сторону, подняв клинок, чтобы отразить два выстрела, разминувшиеся с Энакином. Первый он вернул обратно к источнику, второй отразил вниз под замысловатым углом. Ударившись о плотно укатанный пол, отражённый выстрел срикошетил в одну из стен, затем в потолок, к другой стене, обратно в пол, и ударил прямиком в пульт управления дверью тоннеля.
Прибор накоротко замкнуло, рассыпав дождь искр, а толстая металлическая плита упала из гнезда в стене и с глухим стуком ударилась о пол, заперев тоннель!
Энакин деактивировал меч и бросил на Оби-Вана одобрительный взгляд.
– Здорово сделано, учитель.
– В этом прелесть Третьей формы, – с наигранной небрежностью ответил Оби-Ван. – Попробуй как-нибудь.
– Уклонение от ударов – это ваш конёк, – сказал Энакин. – Я предпочитаю чуть более прямолинейный стиль.
Оби-Ван закатил глаза.
– Твой конёк – преуменьшение, Энакин.
– Генерал Кеноби, – окликнул его связист из противоположного угла пещеры, – разведка сообщает, что вице-король Ганрей и его свита направляются к ангарам. Их защищают боевые супердроиды, группа которых в данный момент приближается к нам.
Энакин стремительно повернулся к Оби-Вану.
– Кто-то из нас должен отвлечь дроидов.
– Кто-то из нас, – повторил Оби-Ван. – Разве мы это уже не проходили?
– В этом вся прелесть нашего сотрудничества, учитель. Вы отвлекаете телохранителей, я хватаю Ганрея. Эта тактика нас ещё не подводила, так ведь?
Оби-Ван поджал губы.
– С определённой точки зрения, Энакин.
Энакин нахмурился.
– Прекрасно. Тогда на этот раз приманкой буду я.
– В этом нет смысла, – быстро сказал Оби-Ван, покачав головой. – Мы с тобой разделимся.
Энакин не смог сдержать улыбку.
– Я знал, что вы прислушаетесь к голосу разума, учитель. – Он отобрал четверых спецназовцев. – Вы пойдёте со мной.
– Есть, сэр! – хором отчеканили они.
Оби-Ван, Коди и остаток Команды 7 направились к шахтам турболифтов. Не пройдя и пяти метров, Оби-Ван остановился и резко обернулся.
– Энакин, я знаю, Ганрей кое-что задолжал нам, но сейчас не время сводить личные счёты. Он нужен нам живым!
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Здесь были частично разжёванные листья, аккуратно разложенные слоями, кучки ветвей и другого мусора, жуки-рабочие, дроиды-смотрители, конвейеры и похожие на них хитроумные приспособления, предназначенные для сортировки и транспортировки, и… ни одного неймодианца. Впрочем, это вполне укладывалось в их жизненную концепцию, согласно которой любой физический труд безоговорочно осуждался. В глубине холма, в укромных уголках, недоступных для солнечного света, зародыши грибов – споры, плесень и болезненно-белый грибок – подвергались обработке натуральными и синтетическими ускорителями роста. А выше, там, где находилось основание цитадели, готовую продукцию, по всей видимости, поглощали личинки, или она упаковывалась и готовилась к отправке.
Коди приказал отряду рассредоточиться по помещению. ОВП ещё вели редкий огонь, но дроиды-пилоты не могли подобраться ближе к входу, потому что снаружи были навалены в кучу тела мёртвых жуков.
Медспец Команды 7 поспешил к Оби-Вану и Энакину.
– Господа, советую держать под рукой дыхательные аппараты. Скорее всего, нам не придётся проникать глубоко в колонию, но и в других помещениях есть возможность наткнуться на распылённые в воздухе споры.
Оби-Ван свёл брови.
– Они ядовиты, сержант?
– Нет, сэр. Но известно, что споры оказывают неблагоприятное влияние на людей.
– Какое влияние? – спросил Энакин.
– Чаще всего оно описывается как «психическое расстройство», сэр.
Оби-Ван взглянул на Энакина.
– Тогда советую сделать так, как он говорит.
Пальцы его левой руки как раз извлекали из подсумка на поясе портативный двухбаллонный дыхательный аппарат, когда по пещере пронёсся шквал бластерных выстрелов. Двое солдат получили попадания в грудь и рухнули на землю.
Источник внезапной стрельбы обнаружился в устье узкого бокового тоннеля, который закрывала подъёмная дверь. Энакин уже нёсся к ней сломя голову: сжимая световой меч обеими руками, он отбивал выстрелы внутрь тоннеля.
Оби-Ван отпрыгнул в сторону, подняв клинок, чтобы отразить два выстрела, разминувшиеся с Энакином. Первый он вернул обратно к источнику, второй отразил вниз под замысловатым углом. Ударившись о плотно укатанный пол, отражённый выстрел срикошетил в одну из стен, затем в потолок, к другой стене, обратно в пол, и ударил прямиком в пульт управления дверью тоннеля.
Прибор накоротко замкнуло, рассыпав дождь искр, а толстая металлическая плита упала из гнезда в стене и с глухим стуком ударилась о пол, заперев тоннель!
Энакин деактивировал меч и бросил на Оби-Вана одобрительный взгляд.
– Здорово сделано, учитель.
– В этом прелесть Третьей формы, – с наигранной небрежностью ответил Оби-Ван. – Попробуй как-нибудь.
– Уклонение от ударов – это ваш конёк, – сказал Энакин. – Я предпочитаю чуть более прямолинейный стиль.
Оби-Ван закатил глаза.
– Твой конёк – преуменьшение, Энакин.
– Генерал Кеноби, – окликнул его связист из противоположного угла пещеры, – разведка сообщает, что вице-король Ганрей и его свита направляются к ангарам. Их защищают боевые супердроиды, группа которых в данный момент приближается к нам.
Энакин стремительно повернулся к Оби-Вану.
– Кто-то из нас должен отвлечь дроидов.
– Кто-то из нас, – повторил Оби-Ван. – Разве мы это уже не проходили?
– В этом вся прелесть нашего сотрудничества, учитель. Вы отвлекаете телохранителей, я хватаю Ганрея. Эта тактика нас ещё не подводила, так ведь?
Оби-Ван поджал губы.
– С определённой точки зрения, Энакин.
Энакин нахмурился.
– Прекрасно. Тогда на этот раз приманкой буду я.
– В этом нет смысла, – быстро сказал Оби-Ван, покачав головой. – Мы с тобой разделимся.
Энакин не смог сдержать улыбку.
– Я знал, что вы прислушаетесь к голосу разума, учитель. – Он отобрал четверых спецназовцев. – Вы пойдёте со мной.
– Есть, сэр! – хором отчеканили они.
Оби-Ван, Коди и остаток Команды 7 направились к шахтам турболифтов. Не пройдя и пяти метров, Оби-Ван остановился и резко обернулся.
– Энакин, я знаю, Ганрей кое-что задолжал нам, но сейчас не время сводить личные счёты. Он нужен нам живым!
Глава 4
Простите, но сейчас как раз самое время свести личные счёты, решительно сказал себе Энакин, наблюдая за тем, как Оби-Ван, Коди и четверо солдат исчезают в кабине турболифта. Это необходимо, потому что тринадцать лет назад Нут Ганрей послужил причиной множественных бед планеты Набу.
Необходимо, потому что три года назад Ганрей нанял Дженго Фетта, чтобы убить Падме – сперва к ней на корабль подложили бомбу, затем в сенаторские апартаменты Падме на Корусканте оборотень подбросил пару куханов.
Женщина, которую Энакин любил больше всего на свете. Его жена. Самая большая и самая светлая из его тайн. И даже Оби-Ван не знал, как много она для него значит.
В конце концов, не стоит забывать и о том, что произошло на Джеонозисе: показной суд, приговор, казнь, которая должна была состояться на арене…
Даже если забыть обо всём этом – чего явно хотел Оби-Ван – сведения личных счётов всё равно не избежать: хотя бы по той причине, что Ганрей присоединился к Дуку и сепаратистам, и война, которую они развязали, превратила в руины тысячи миров.
Единственным выходом Энакину виделась смерть лидеров сепаратистов. Такой выход существовал всегда, вопреки возражениям некоторых членов Совета джедаев, которые ещё верили в мирную развязку. Вопреки попыткам Сената связать руки Верховному канцлеру Палпатину, чтобы эти продажные политиканы продолжали получать доходы, набивая карманы своих шёлковых мантий взятками от безнравственных корпораций, которые поддерживали военную машину. Снабжать обе стороны оружием и кораблями им было необходимо, чтобы продолжить конфликт.
И это приводило Энакина в бешенство.
Да, именно это ощутил Йода, когда Квай-Гон Джинн и Оби-Ван освободили его из рабства на Татуине и привезли в Храм джедаев – в нём было много гнева. Но Йоде не удалось понять одного: этот гнев давал ему энергию. В мирные времена Энакин был способен обуздать ярость, но сейчас он надеялся, что ярость подстегнёт его и преобразит в человека, которым ему надлежало быть.
Необходимо отсечь змее голову.
Дважды он мог лично убить Дуку, не удержи его Оби-Ван. Энакин не рискнул пойти против бывшего наставника. При всём своём мастерстве он по-прежнему полагался на советы Кеноби.
Иногда.
Когда Энакин в сопровождении четверых солдат вошел в пещеру, кончик его сапога зацепился за какой-то предмет на полу. На ходу подхватив предмет Силой, Энакин узнал в нём дыхательный аппарат Оби-Вана. Должно быть, учитель выронил его из подсумка на поясе во время последней короткой стычки с боевыми дроидами. Впрочем, неважно; на нижних уровнях форта у Оби-Вана не должно возникнуть необходимости в этом приборе.
Открыв один из кармашков на поясе, Энакин сунул дыхательный аппарат внутрь.
Он подозвал солдат: те приблизились и встали у него за спиной.
И они двинулись вверх – по норам, пандусам и шахтам, которыми пользовались только дроиды. Через рабочие и погрузочные зоны, через инкубаторы, наполненные визжащими личинками. Вверх – на сверкающие средние уровни цитадели. Через комнаты, большие, как ангары для космических кораблей, и от пола до потолка набитые… рухлядью. Бесконечные груды хлама, ритуальных даров, спонтанных покупок. Тысячи недолговечных механизмов, никогда не использовавшихся, но слишком ценных, чтобы их выбросить, подарить, отдать или уничтожить. Здесь было больше техники, чем, вероятно, существовало на иных планетах: собранной, рассортированной, сложенной, втиснутой в каждую нишу и каждый уголок.
Энакину оставалось лишь в изумлении покачать головой. В Мос Эспа на Татуине они с матерью жили скромно и никогда не стремились к роскоши.
Ухмылка прожила недолго.
Гнев и отчаяние заставили его вновь стиснуть зубы.
Вверх – пока они не достигли полукруглого выступа, где располагались ангары цитадели, из которых открывался вид на окружающее её озеро и гряду поросших лесом гор.
Энакин остановил отряд. Один из спецназовцев поднял руку ладонью наружу, затем хлопнул по виску шлема, показывая, что принимает сообщение. Солдат выслушал, затем передал Энакину условными знаками:
Свита Ганрея поблизости.
– Они прощупывают маршруты для побега, сбрасывая щит и запуская челноки-приманки, – тихо сообщил спецназовец. – Нескольким приманкам удалось уйти от огня турболазеров, миновать кордон и достичь кораблей-баз, находящихся на орбите.
Мускулы на лице Энакина напряглись.
– Тогда мы должны действовать быстро.
Никто не спорил, когда Энакин обозначил основную задачу. Спецназовцы без вопросов воспринимали тот факт, что личная броня и системы визуализации примитивны по сравнению с могуществом Силы. Они осторожно двинулись сквозь путаницу изысканных коридоров, покинутых в спешке и усыпанных пожитками, потерянными во время бегства.
Когда они приблизились к пересечению коридоров, Энакин подал знак остановиться.
Мгновение он прислушивался: доносившиеся из-за угла звуки напоминали тяжёлую поступь боевых супердроидов. Спецназовец слева от Энакина понимающе кивнул, затем протянул за угол голокамеру толщиной в палец и включил голопроектор в своей бронеперчатке. В воздухе сформировалось подрагивающее изображение: Нут Ганрей и его свита из избранных советников. Они спешили вниз по коридору под охраной рослых боевых дроидов: их высокие головные уборы покачивались, богатые мантии развевались на бегу.
Энакин жестом установил тишину и уже приготовился ступить в перпендикулярный коридор, когда с другой стороны вестибюля появился поцарапанный серебристый протокольный дроид и всплеснул руками в радостном удивлении.
– Добро пожаловать, господа! – громко провозгласил он. – Словами не могу выразить, какая радость – встретить во дворце гостей! Я ТиСи-Шестнадцать, к вашим услугам. Почти все хозяева покинули дворец – говорят, на нас кто-то напал – но я уверен, что мы сможем предоставить вам все условия для комфортабельного проживания, и вице-король Ганрей будет чрезвычайно рад…
Зажав рукой маленький прямоугольный динамик ТС-16, спецназовец оттолкнул его в сторону, но было уже поздно. Энакин прыгнул за угол и краем глаза успел увидеть, как неймодианцы бросаются бежать, а красноглазый, плосконосый Ганрей бросает нервный взгляд через плечо.
Что до боевых супердроидов, то они сделали разворот на 180 градусов и на вытянутых ногах зашагали по направлению к Энакину. Увидев джедая, они подняли правые руки и зафиксировали оружие в позиции для стрельбы.
И коридор наполнился бластерным огнём.
Необходимо, потому что три года назад Ганрей нанял Дженго Фетта, чтобы убить Падме – сперва к ней на корабль подложили бомбу, затем в сенаторские апартаменты Падме на Корусканте оборотень подбросил пару куханов.
Женщина, которую Энакин любил больше всего на свете. Его жена. Самая большая и самая светлая из его тайн. И даже Оби-Ван не знал, как много она для него значит.
В конце концов, не стоит забывать и о том, что произошло на Джеонозисе: показной суд, приговор, казнь, которая должна была состояться на арене…
Даже если забыть обо всём этом – чего явно хотел Оби-Ван – сведения личных счётов всё равно не избежать: хотя бы по той причине, что Ганрей присоединился к Дуку и сепаратистам, и война, которую они развязали, превратила в руины тысячи миров.
Единственным выходом Энакину виделась смерть лидеров сепаратистов. Такой выход существовал всегда, вопреки возражениям некоторых членов Совета джедаев, которые ещё верили в мирную развязку. Вопреки попыткам Сената связать руки Верховному канцлеру Палпатину, чтобы эти продажные политиканы продолжали получать доходы, набивая карманы своих шёлковых мантий взятками от безнравственных корпораций, которые поддерживали военную машину. Снабжать обе стороны оружием и кораблями им было необходимо, чтобы продолжить конфликт.
И это приводило Энакина в бешенство.
Да, именно это ощутил Йода, когда Квай-Гон Джинн и Оби-Ван освободили его из рабства на Татуине и привезли в Храм джедаев – в нём было много гнева. Но Йоде не удалось понять одного: этот гнев давал ему энергию. В мирные времена Энакин был способен обуздать ярость, но сейчас он надеялся, что ярость подстегнёт его и преобразит в человека, которым ему надлежало быть.
Необходимо отсечь змее голову.
Дважды он мог лично убить Дуку, не удержи его Оби-Ван. Энакин не рискнул пойти против бывшего наставника. При всём своём мастерстве он по-прежнему полагался на советы Кеноби.
Иногда.
Когда Энакин в сопровождении четверых солдат вошел в пещеру, кончик его сапога зацепился за какой-то предмет на полу. На ходу подхватив предмет Силой, Энакин узнал в нём дыхательный аппарат Оби-Вана. Должно быть, учитель выронил его из подсумка на поясе во время последней короткой стычки с боевыми дроидами. Впрочем, неважно; на нижних уровнях форта у Оби-Вана не должно возникнуть необходимости в этом приборе.
Открыв один из кармашков на поясе, Энакин сунул дыхательный аппарат внутрь.
Он подозвал солдат: те приблизились и встали у него за спиной.
И они двинулись вверх – по норам, пандусам и шахтам, которыми пользовались только дроиды. Через рабочие и погрузочные зоны, через инкубаторы, наполненные визжащими личинками. Вверх – на сверкающие средние уровни цитадели. Через комнаты, большие, как ангары для космических кораблей, и от пола до потолка набитые… рухлядью. Бесконечные груды хлама, ритуальных даров, спонтанных покупок. Тысячи недолговечных механизмов, никогда не использовавшихся, но слишком ценных, чтобы их выбросить, подарить, отдать или уничтожить. Здесь было больше техники, чем, вероятно, существовало на иных планетах: собранной, рассортированной, сложенной, втиснутой в каждую нишу и каждый уголок.
Энакину оставалось лишь в изумлении покачать головой. В Мос Эспа на Татуине они с матерью жили скромно и никогда не стремились к роскоши.
Ухмылка прожила недолго.
Гнев и отчаяние заставили его вновь стиснуть зубы.
Вверх – пока они не достигли полукруглого выступа, где располагались ангары цитадели, из которых открывался вид на окружающее её озеро и гряду поросших лесом гор.
Энакин остановил отряд. Один из спецназовцев поднял руку ладонью наружу, затем хлопнул по виску шлема, показывая, что принимает сообщение. Солдат выслушал, затем передал Энакину условными знаками:
Свита Ганрея поблизости.
– Они прощупывают маршруты для побега, сбрасывая щит и запуская челноки-приманки, – тихо сообщил спецназовец. – Нескольким приманкам удалось уйти от огня турболазеров, миновать кордон и достичь кораблей-баз, находящихся на орбите.
Мускулы на лице Энакина напряглись.
– Тогда мы должны действовать быстро.
Никто не спорил, когда Энакин обозначил основную задачу. Спецназовцы без вопросов воспринимали тот факт, что личная броня и системы визуализации примитивны по сравнению с могуществом Силы. Они осторожно двинулись сквозь путаницу изысканных коридоров, покинутых в спешке и усыпанных пожитками, потерянными во время бегства.
Когда они приблизились к пересечению коридоров, Энакин подал знак остановиться.
Мгновение он прислушивался: доносившиеся из-за угла звуки напоминали тяжёлую поступь боевых супердроидов. Спецназовец слева от Энакина понимающе кивнул, затем протянул за угол голокамеру толщиной в палец и включил голопроектор в своей бронеперчатке. В воздухе сформировалось подрагивающее изображение: Нут Ганрей и его свита из избранных советников. Они спешили вниз по коридору под охраной рослых боевых дроидов: их высокие головные уборы покачивались, богатые мантии развевались на бегу.
Энакин жестом установил тишину и уже приготовился ступить в перпендикулярный коридор, когда с другой стороны вестибюля появился поцарапанный серебристый протокольный дроид и всплеснул руками в радостном удивлении.
– Добро пожаловать, господа! – громко провозгласил он. – Словами не могу выразить, какая радость – встретить во дворце гостей! Я ТиСи-Шестнадцать, к вашим услугам. Почти все хозяева покинули дворец – говорят, на нас кто-то напал – но я уверен, что мы сможем предоставить вам все условия для комфортабельного проживания, и вице-король Ганрей будет чрезвычайно рад…
Зажав рукой маленький прямоугольный динамик ТС-16, спецназовец оттолкнул его в сторону, но было уже поздно. Энакин прыгнул за угол и краем глаза успел увидеть, как неймодианцы бросаются бежать, а красноглазый, плосконосый Ганрей бросает нервный взгляд через плечо.
Что до боевых супердроидов, то они сделали разворот на 180 градусов и на вытянутых ногах зашагали по направлению к Энакину. Увидев джедая, они подняли правые руки и зафиксировали оружие в позиции для стрельбы.
И коридор наполнился бластерным огнём.
Глава 5
Квай-Гон Джинн не верил в эффективность ловли на приманку, пришло на ум Оби-Вану, пока они с бойцами спецназа ехали в турболифте на самый нижний уровень крепости. Ловля на приманку предполагает предварительное планирование, а у Квай-Гона не хватало на это терпения. Он принимал события такими, какие они есть, – расправив плечи и смело вторгаясь в центр происходящего, полагаясь на световой меч и свои инстинкты. Должно быть, ему было непросто находиться на попечении у Дуку – превосходного составителя планов и отличного дуэлянта, наставника, предпочитавшего методичный подход к обучению.
А теперь и сита.
Но в какой-то мере это было логично.
Жажда возвыситься и властвовать в таких людях преобладала.
Некоторое время назад те же самые разногласия стояли в центре конфликтов Оби-Вана с Энакином. Безусловно, Энакин обладал таким могуществом в Силе, какого не было ни у одного из джедаев, когда-либо заседавших в Совете. Но, как раз за разом внушал ему Оби-Ван, сущность джедая не в том, что ты в совершенстве владеешь Силой, а в том, что ты в совершенстве владеешь собой. Когда-нибудь к Энакину придёт понимание, и тогда он станет по-настоящему непобедим. Интуиция Квай-Гона позволила Кеноби понять это ещё более десяти лет назад, и он чувствовал, что обязан перед своим бывшим учителем – обязан помочь Энакину исполнить своё предназначение.
Его вера в Энакина была столь велика, что он стал самым стойким его защитником перед теми членами Совета, которые испытывали тревогу из-за геройства молодого человека и неудобство от его доверительных, почти родственных отношений с Верховным канцлером Палпатином. Если Оби-Ван был, как иногда говорил Энакин, отцом, которого тот был лишён в детстве, то Палпатин был его мудрым дядюшкой, советчиком и наставником во всём, что не касалось Храма.
Оби-Ван понимал, что Энакин завидует его назначению в Совет. Да и как ему было не завидовать – ему, человеку, которого чуть ли не причисляли к лику святых, называя «Избранным»; человеку, которого поддерживал своими похвалами Палпатин и который был движим желанием показать бывшему учителю, что из него ещё может получиться идеальный рыцарь-джедай.
В большинстве случаев смелые действия Энакина позволяли им одерживать победы в, казалось бы, безнадёжных ситуациях. Но так же часто от самой грани их отводила предусмотрительность Оби-Вана. Была ли эта дальновидность чем-то врождённым, или она проистекала из того, что Оби-Вана влекла Единая Сила – возможность заглянуть дальше – он сказать не мог. Но было ясно другое: он научился доверять интуиции Энакина.
Иногда.
Иначе он не смог бы играть роль приманки.
– Следующая остановка наша, генерал, – сказал стоявший позади него Коди.
Повернувшись, Оби-Ван увидел, как Коди вставляет новую обойму в свою ДС-15, и услышал знакомое жужжание механизма перезарядки. Он рефлекторно положил большой палец на кнопку активации светового меча.
– Как вы хотите уладить это, сэр?
– Вы знаток военного дела, коммандер. Я следую вашим указаниям.
Коди кивнул – должно быть, улыбаясь под шлемом.
– Хорошо, сэр. Задача у нас простая: убить как можно больше врагов.
Оби-Ван вспомнил разговор, который был у него на Орд Цестус с клоном по имени Нейт, касавшийся аналогии между джедаями и клонами: первых мидихлорианы побудили служить Силе, а вторые были выращены и запрограммированы, чтобы служить Республике.
Но на этом аналогия заканчивалась, потому что солдаты никогда не останавливались, чтобы взвесить возможные последствия своих действий. Получив приказ, они делали всё от них зависящее для выполнения задания, тогда как даже самые могучие джедаи знали минуты сомнений. Квай-Гон всегда осуждал Совет за излишнюю авторитарность и проводимые им жёсткие методы обучения. Он считал Храм местом, где в новичка закладывают своего рода «джедайскую программу», вместо того, чтобы позволить ему именно вырасти в джедая. Квай-Гон был не понаслышке знаком с явлением, носившим у джедаев негласное название «агрессивные переговоры», – в которых световые мечи использовались чаще, чем дипломатия. Оби-Вана интересовало, как бы отозвался учитель о Войне клонов. Он легко, будто это было вчера, помнил, как Дуку насмехался над ним на Джеонозисе, утверждая, что Квай-Гон непременно присоединился бы к бывшему наставнику, чтобы поддержать дело сепаратистов.
Как только турболифт остановился, два солдата бросили в коридор оглушающие гранаты. Боевых дроидов справа и слева разметало по стенам и потолку. Коридор быстро наполнил ливень бластерных разрядов – Оби-Ван, Коди и все остальные мигом распластались на полу. Загрохотали ответные выстрелы. Несколько коротких очередей, и от дроидов не осталось и следа – но к врагу уже прибыло подкрепление.
Потеряв лишь двух солдат, команда Оби-Вана двинулась по коридору в направлении упаковочных и погрузочных цехов цитадели. На полпути они столкнулись с группой боевых супердроидов, посланных неймодианцами, чтобы уничтожить лазутчиков.
Сравнивать длинных и тонких дроидов-пехотинцев с чёрными боевыми супердроидами – всё равно, что сравнивать мууна с чемпионом по шокболу. Их невозможно обезглавить, потому что голова дроида полностью погружена в плечи и сливается с огромным телом. Длинные руки и ноги защищает тяжёлая броня. Монозахватные руки приспособлены только для хватания и стрельбы высокоэнергетическими рассеивающими снарядами.
– Похоже, они захватили наживку, генерал! – крикнул Коди, пока он, Оби-Ван и два спецназовца с боем прорывались в боковой отсек. – Как и прежде, вы великолепны! Теперь мы просто обязаны выжить!
Коди указал на вход в другое помещение, напротив того места, где они стояли.
– Туда, – сказал он. – Дальше есть ещё турболифты.
И хлопнул Оби-Вана по плечу.
– Вы первый. Мы прикроем. Вперёд!
Оби-Ван стремглав бросился к отсеку, на бегу отражая выстрелы. Два супердроида, попавшие под руку, рухнули на пол грудой запчастей. Отсек был заставлен репульсорными грузовыми контейнерами размером с гроб, сооружёнными из какого-то лёгкого сплава. Роботы-грузчики вносили сюда контейнеры из соседнего упаковочного цеха. У входа внезапно возник боевой дроид. Оби-Ван бросил взгляд на вмонтированный в стену механизм, управляющий дверью. Встав в защитную стойку, он решил повторить то, что уже проделывал в пещере – отразил первый выстрел дроида и послал второй метаться по помещению, рассчитав траекторию так, чтобы попасть в дверной механизм.
Всё бы ничего, но в самый неподходящий момент на склад вошёл робот-грузчик, толкая перед собой скользящий по воздуху контейнер. Отражённый выстрел срикошетил от пола и, прежде чем поразить дверной механизм, прошёл прямо сквозь груз. Створки двери двинулись навстречу друг другу, но теперь на их пути находился покорёженный контейнер, и им пришлось снова разъехаться, затем опять двинуться навстречу, и снова назад…
Каждый раз, когда они открывались, боевые дроиды протискивались в помещение, непрерывным огнём вынуждая Оби-Вана отступать к двери, через которую он проник, – туда, где всё ещё шла ожесточённая перестрелка между спецназовцами и боевыми супердроидами.
В этот временной отрезок вместилось и другое событие. Из разбитого контейнера начали подниматься прозрачные облачка какого-то белого вещества – и Оби-Ван мгновенно понял, что это за вещество.
Держа одной рукой рукоять меча, другой он стал нащупывать дыхательный аппарат в подсумке на поясе. Но обнаружил лишь пустоту.
– Пресвятые звёзды! – в сердцах бросил он, больше раздосадованный, чем разозлённый.
Уже начинало чувствоваться головокружение.
А теперь и сита.
Но в какой-то мере это было логично.
Жажда возвыситься и властвовать в таких людях преобладала.
Некоторое время назад те же самые разногласия стояли в центре конфликтов Оби-Вана с Энакином. Безусловно, Энакин обладал таким могуществом в Силе, какого не было ни у одного из джедаев, когда-либо заседавших в Совете. Но, как раз за разом внушал ему Оби-Ван, сущность джедая не в том, что ты в совершенстве владеешь Силой, а в том, что ты в совершенстве владеешь собой. Когда-нибудь к Энакину придёт понимание, и тогда он станет по-настоящему непобедим. Интуиция Квай-Гона позволила Кеноби понять это ещё более десяти лет назад, и он чувствовал, что обязан перед своим бывшим учителем – обязан помочь Энакину исполнить своё предназначение.
Его вера в Энакина была столь велика, что он стал самым стойким его защитником перед теми членами Совета, которые испытывали тревогу из-за геройства молодого человека и неудобство от его доверительных, почти родственных отношений с Верховным канцлером Палпатином. Если Оби-Ван был, как иногда говорил Энакин, отцом, которого тот был лишён в детстве, то Палпатин был его мудрым дядюшкой, советчиком и наставником во всём, что не касалось Храма.
Оби-Ван понимал, что Энакин завидует его назначению в Совет. Да и как ему было не завидовать – ему, человеку, которого чуть ли не причисляли к лику святых, называя «Избранным»; человеку, которого поддерживал своими похвалами Палпатин и который был движим желанием показать бывшему учителю, что из него ещё может получиться идеальный рыцарь-джедай.
В большинстве случаев смелые действия Энакина позволяли им одерживать победы в, казалось бы, безнадёжных ситуациях. Но так же часто от самой грани их отводила предусмотрительность Оби-Вана. Была ли эта дальновидность чем-то врождённым, или она проистекала из того, что Оби-Вана влекла Единая Сила – возможность заглянуть дальше – он сказать не мог. Но было ясно другое: он научился доверять интуиции Энакина.
Иногда.
Иначе он не смог бы играть роль приманки.
– Следующая остановка наша, генерал, – сказал стоявший позади него Коди.
Повернувшись, Оби-Ван увидел, как Коди вставляет новую обойму в свою ДС-15, и услышал знакомое жужжание механизма перезарядки. Он рефлекторно положил большой палец на кнопку активации светового меча.
– Как вы хотите уладить это, сэр?
– Вы знаток военного дела, коммандер. Я следую вашим указаниям.
Коди кивнул – должно быть, улыбаясь под шлемом.
– Хорошо, сэр. Задача у нас простая: убить как можно больше врагов.
Оби-Ван вспомнил разговор, который был у него на Орд Цестус с клоном по имени Нейт, касавшийся аналогии между джедаями и клонами: первых мидихлорианы побудили служить Силе, а вторые были выращены и запрограммированы, чтобы служить Республике.
Но на этом аналогия заканчивалась, потому что солдаты никогда не останавливались, чтобы взвесить возможные последствия своих действий. Получив приказ, они делали всё от них зависящее для выполнения задания, тогда как даже самые могучие джедаи знали минуты сомнений. Квай-Гон всегда осуждал Совет за излишнюю авторитарность и проводимые им жёсткие методы обучения. Он считал Храм местом, где в новичка закладывают своего рода «джедайскую программу», вместо того, чтобы позволить ему именно вырасти в джедая. Квай-Гон был не понаслышке знаком с явлением, носившим у джедаев негласное название «агрессивные переговоры», – в которых световые мечи использовались чаще, чем дипломатия. Оби-Вана интересовало, как бы отозвался учитель о Войне клонов. Он легко, будто это было вчера, помнил, как Дуку насмехался над ним на Джеонозисе, утверждая, что Квай-Гон непременно присоединился бы к бывшему наставнику, чтобы поддержать дело сепаратистов.
Как только турболифт остановился, два солдата бросили в коридор оглушающие гранаты. Боевых дроидов справа и слева разметало по стенам и потолку. Коридор быстро наполнил ливень бластерных разрядов – Оби-Ван, Коди и все остальные мигом распластались на полу. Загрохотали ответные выстрелы. Несколько коротких очередей, и от дроидов не осталось и следа – но к врагу уже прибыло подкрепление.
Потеряв лишь двух солдат, команда Оби-Вана двинулась по коридору в направлении упаковочных и погрузочных цехов цитадели. На полпути они столкнулись с группой боевых супердроидов, посланных неймодианцами, чтобы уничтожить лазутчиков.
Сравнивать длинных и тонких дроидов-пехотинцев с чёрными боевыми супердроидами – всё равно, что сравнивать мууна с чемпионом по шокболу. Их невозможно обезглавить, потому что голова дроида полностью погружена в плечи и сливается с огромным телом. Длинные руки и ноги защищает тяжёлая броня. Монозахватные руки приспособлены только для хватания и стрельбы высокоэнергетическими рассеивающими снарядами.
– Похоже, они захватили наживку, генерал! – крикнул Коди, пока он, Оби-Ван и два спецназовца с боем прорывались в боковой отсек. – Как и прежде, вы великолепны! Теперь мы просто обязаны выжить!
Коди указал на вход в другое помещение, напротив того места, где они стояли.
– Туда, – сказал он. – Дальше есть ещё турболифты.
И хлопнул Оби-Вана по плечу.
– Вы первый. Мы прикроем. Вперёд!
Оби-Ван стремглав бросился к отсеку, на бегу отражая выстрелы. Два супердроида, попавшие под руку, рухнули на пол грудой запчастей. Отсек был заставлен репульсорными грузовыми контейнерами размером с гроб, сооружёнными из какого-то лёгкого сплава. Роботы-грузчики вносили сюда контейнеры из соседнего упаковочного цеха. У входа внезапно возник боевой дроид. Оби-Ван бросил взгляд на вмонтированный в стену механизм, управляющий дверью. Встав в защитную стойку, он решил повторить то, что уже проделывал в пещере – отразил первый выстрел дроида и послал второй метаться по помещению, рассчитав траекторию так, чтобы попасть в дверной механизм.
Всё бы ничего, но в самый неподходящий момент на склад вошёл робот-грузчик, толкая перед собой скользящий по воздуху контейнер. Отражённый выстрел срикошетил от пола и, прежде чем поразить дверной механизм, прошёл прямо сквозь груз. Створки двери двинулись навстречу друг другу, но теперь на их пути находился покорёженный контейнер, и им пришлось снова разъехаться, затем опять двинуться навстречу, и снова назад…
Каждый раз, когда они открывались, боевые дроиды протискивались в помещение, непрерывным огнём вынуждая Оби-Вана отступать к двери, через которую он проник, – туда, где всё ещё шла ожесточённая перестрелка между спецназовцами и боевыми супердроидами.
В этот временной отрезок вместилось и другое событие. Из разбитого контейнера начали подниматься прозрачные облачка какого-то белого вещества – и Оби-Ван мгновенно понял, что это за вещество.
Держа одной рукой рукоять меча, другой он стал нащупывать дыхательный аппарат в подсумке на поясе. Но обнаружил лишь пустоту.
– Пресвятые звёзды! – в сердцах бросил он, больше раздосадованный, чем разозлённый.
Уже начинало чувствоваться головокружение.
Глава 6
– Господа, это ужасная ошибка! – воскликнул ТС-16, когда в перестрелке образовалось короткое «окно».
– Заткните его, – бросил Энакин ближайшему солдату.
– Но, господа…
Второй спецназовец поймал взгляд Энакина и указал на коридор у себя за спиной.
– На подходе ещё шесть дроидов-пехотинцев. Мы попадём под перекрёстный огонь.
Энакин коротко мотнул головой.
– Нет. Следуйте за мной и захватите дроида.
Из динамика ТС-16 вырвался приглушённый вопль.
Ярость заволокла Энакину глаза. Замахнувшись мечом, он вихрем понёсся в перпендикулярный коридор. Не было нужды использовать Силу, как советовали многие джедаи, – ведь Сила и без того вела его. Вместо этого он призвал гнев, вызвал в памяти картины, способные разжечь ярость. Картин было так много, что было в пору выбирать: стойбище тускенских разбойников на Татуине, Явин 4, катастрофа на Джабииме, Празитлин…
Сверкнул голубой клинок. Джедай прорубился сквозь ряды супердроидов, рассекая блестящие броневые щитки, отрубая бластерные конечности, отражая залпы в герметичные коленные сочленения и обездвиживая одного противника за другим. Он почти не пропускал мимо себя выстрелов, так что спецназовцы, шедшие следом, могли сосредоточить огонь на тех, кого Энакин только ранил.
Враги едва ли не в панике разбегались по сторонам.
Концентрируясь на маршруте Ганрея, Энакин мчался по коридорам с той же скоростью, что и прежде. Он огибал углы, прорываясь к ангару в дальнем конце последнего тоннеля. Наткнувшись на лепестковую диафрагму взрывозащитной двери, юноша вонзил пылающий клинок в металл, словно в живую плоть, и, оскалив зубы, принялся прожигать в двери круг. На выполнение этой задачи он бросил всю свою волю, но возможности светового меча были ограничены, даже если он находился в руках могучего джедая.
Выдернув клинок, он отступил на шаг и поднял руки, стремясь заставить диафрагму раскрыться при помощи Силы. Дверь вздрогнула, но осталась закрытой. Рыча сквозь стиснутые зубы, он попытался ещё раз.
Когда спецназовцы в конце концов догнали его, Энакин повернулся к ним навстречу.
– Взорвите дверь!
Подбежавший солдат стал прикреплять к металлу магнитный взрывпакет. За его спиной Энакин мерил шагами коридор в ожидании развязки, и другому спецназовцу пришлось оттащить джедая на безопасное расстояние.
Заряды взорвались, и дверь поддалась. Энакин ринулся сквозь створки диафрагмы ещё до того, как они полностью раскрылись.
Ангар был завален контейнерами, предметами одежды, вещами, которые неймодианцы не успели погрузить на борт кораблей.
Челнока не было.
В воздухе кружились следы пара и веяло запахом топлива. Энакин подбежал к изогнутой кромке платформы, шаря глазами по усеянному вспышками света ночному небу в поисках следов сбежавшего корабля. Оборонительный щит был снят. Лазерные батареи, расположенные на склонах под дворцом, метали в небо плотные залпы малинового огня.
Команда Энакина присоединилась к нему на краю платформы, один из бойцов тащил за предплечье ТС-16.
– Какого типа был корабль? – потребовал Энакин у дроида.
ТС-16 склонил голову набок.
– Корабль, сэр?
– Челнок – челнок Ганрея. Какой модели?
– О, думаю, это был «колчан», сэр.
– Транспортный челнок типа «колчан» инженерной корпорации «Хор Чалл», – пояснил один из спецназовцев. – Разработан по образцу жука-солдата. Приподнятый хвост, гнутый пандус, когтевидные посадочные опоры. Ганрей назвал его «Ляпис-каттер».
Их разговор прервал другой спецназовец:
– Генерал. Передача с флагмана командующего Додонны. Из форта вылетело более шестидесяти челноков и посадочных ботов. Тринадцать уничтожено, восемнадцать захвачено. Неизвестному количеству удалось совершить посадку на корабли-базы Торговой Федерации и разомкнуто-кольцевые «барышники». Остальные челноки всё ещё в зоне поражения.
Энакин развернулся кругом, рука в перчатке схватилась за рукоять меча, другая сжалась в кулак. Основную тяжесть его гнева принял на себя ближайший трубопровод: труба упала на гладкий пол посадочной платформы, разрубленная на куски световым клинком. Энакин опять принялся расхаживать взад-вперёд, но через мгновение остановился и бросил спецназовцу через плечо:
– Пошлите распоряжение. Мой корабль вместе с дроидом-астромехом немедленно доставить сюда. Пусть его приведёт один из пилотов АР-170.
Солдат кивком подтвердил передачу сообщения, затем сказал:
– ПКП исполнит, сэр. Ваш истребитель скоро будет здесь.
Шумно выдохнув, юноша вернулся на край платформы. Похоже, сражение затихало, но внутренняя битва Энакина по-прежнему шла полным ходом. И она не кончится, пока он не схватит Ганрея за горло…
– Генерал Скайуокер, – окликнул его солдат. – Срочное сообщение от коммандера Коди. Его и генерала Кеноби блокировали на первом уровне.
Энакин бросил на него вопросительный взгляд.
– Дроиды?
– Вероятно, много дроидов.
Взгляд Энакина заметался между пылающим небом и солдатом, передавшим последнее донесение.
– Генерал, командный пункт передаёт, что ваш истребитель вылетел, – доложил другой спецназовец.
Энакин ещё раз бросил взгляд на небо и повернулся к солдату.
– Так где, говорите, Оби-Ван и Коди?
– Первый уровень, сэр. Погрузочная зона.
Энакин плотно сжал губы.
– Хорошо. Пойдём их вытащим.
– Заткните его, – бросил Энакин ближайшему солдату.
– Но, господа…
Второй спецназовец поймал взгляд Энакина и указал на коридор у себя за спиной.
– На подходе ещё шесть дроидов-пехотинцев. Мы попадём под перекрёстный огонь.
Энакин коротко мотнул головой.
– Нет. Следуйте за мной и захватите дроида.
Из динамика ТС-16 вырвался приглушённый вопль.
Ярость заволокла Энакину глаза. Замахнувшись мечом, он вихрем понёсся в перпендикулярный коридор. Не было нужды использовать Силу, как советовали многие джедаи, – ведь Сила и без того вела его. Вместо этого он призвал гнев, вызвал в памяти картины, способные разжечь ярость. Картин было так много, что было в пору выбирать: стойбище тускенских разбойников на Татуине, Явин 4, катастрофа на Джабииме, Празитлин…
Сверкнул голубой клинок. Джедай прорубился сквозь ряды супердроидов, рассекая блестящие броневые щитки, отрубая бластерные конечности, отражая залпы в герметичные коленные сочленения и обездвиживая одного противника за другим. Он почти не пропускал мимо себя выстрелов, так что спецназовцы, шедшие следом, могли сосредоточить огонь на тех, кого Энакин только ранил.
Враги едва ли не в панике разбегались по сторонам.
Концентрируясь на маршруте Ганрея, Энакин мчался по коридорам с той же скоростью, что и прежде. Он огибал углы, прорываясь к ангару в дальнем конце последнего тоннеля. Наткнувшись на лепестковую диафрагму взрывозащитной двери, юноша вонзил пылающий клинок в металл, словно в живую плоть, и, оскалив зубы, принялся прожигать в двери круг. На выполнение этой задачи он бросил всю свою волю, но возможности светового меча были ограничены, даже если он находился в руках могучего джедая.
Выдернув клинок, он отступил на шаг и поднял руки, стремясь заставить диафрагму раскрыться при помощи Силы. Дверь вздрогнула, но осталась закрытой. Рыча сквозь стиснутые зубы, он попытался ещё раз.
Когда спецназовцы в конце концов догнали его, Энакин повернулся к ним навстречу.
– Взорвите дверь!
Подбежавший солдат стал прикреплять к металлу магнитный взрывпакет. За его спиной Энакин мерил шагами коридор в ожидании развязки, и другому спецназовцу пришлось оттащить джедая на безопасное расстояние.
Заряды взорвались, и дверь поддалась. Энакин ринулся сквозь створки диафрагмы ещё до того, как они полностью раскрылись.
Ангар был завален контейнерами, предметами одежды, вещами, которые неймодианцы не успели погрузить на борт кораблей.
Челнока не было.
В воздухе кружились следы пара и веяло запахом топлива. Энакин подбежал к изогнутой кромке платформы, шаря глазами по усеянному вспышками света ночному небу в поисках следов сбежавшего корабля. Оборонительный щит был снят. Лазерные батареи, расположенные на склонах под дворцом, метали в небо плотные залпы малинового огня.
Команда Энакина присоединилась к нему на краю платформы, один из бойцов тащил за предплечье ТС-16.
– Какого типа был корабль? – потребовал Энакин у дроида.
ТС-16 склонил голову набок.
– Корабль, сэр?
– Челнок – челнок Ганрея. Какой модели?
– О, думаю, это был «колчан», сэр.
– Транспортный челнок типа «колчан» инженерной корпорации «Хор Чалл», – пояснил один из спецназовцев. – Разработан по образцу жука-солдата. Приподнятый хвост, гнутый пандус, когтевидные посадочные опоры. Ганрей назвал его «Ляпис-каттер».
Их разговор прервал другой спецназовец:
– Генерал. Передача с флагмана командующего Додонны. Из форта вылетело более шестидесяти челноков и посадочных ботов. Тринадцать уничтожено, восемнадцать захвачено. Неизвестному количеству удалось совершить посадку на корабли-базы Торговой Федерации и разомкнуто-кольцевые «барышники». Остальные челноки всё ещё в зоне поражения.
Энакин развернулся кругом, рука в перчатке схватилась за рукоять меча, другая сжалась в кулак. Основную тяжесть его гнева принял на себя ближайший трубопровод: труба упала на гладкий пол посадочной платформы, разрубленная на куски световым клинком. Энакин опять принялся расхаживать взад-вперёд, но через мгновение остановился и бросил спецназовцу через плечо:
– Пошлите распоряжение. Мой корабль вместе с дроидом-астромехом немедленно доставить сюда. Пусть его приведёт один из пилотов АР-170.
Солдат кивком подтвердил передачу сообщения, затем сказал:
– ПКП исполнит, сэр. Ваш истребитель скоро будет здесь.
Шумно выдохнув, юноша вернулся на край платформы. Похоже, сражение затихало, но внутренняя битва Энакина по-прежнему шла полным ходом. И она не кончится, пока он не схватит Ганрея за горло…
– Генерал Скайуокер, – окликнул его солдат. – Срочное сообщение от коммандера Коди. Его и генерала Кеноби блокировали на первом уровне.
Энакин бросил на него вопросительный взгляд.
– Дроиды?
– Вероятно, много дроидов.
Взгляд Энакина заметался между пылающим небом и солдатом, передавшим последнее донесение.
– Генерал, командный пункт передаёт, что ваш истребитель вылетел, – доложил другой спецназовец.
Энакин ещё раз бросил взгляд на небо и повернулся к солдату.
– Так где, говорите, Оби-Ван и Коди?
– Первый уровень, сэр. Погрузочная зона.
Энакин плотно сжал губы.
– Хорошо. Пойдём их вытащим.
Глава 7
В помещении для погрузки зациклившаяся дверь продолжала скользить туда-сюда: ударяясь в пробитый грузовой контейнер, она втягивалась обратно, а затем опять пыталась закрыться. Боевые дроиды по-прежнему проникали внутрь при каждом движении створок, а споры всё ещё носились в воздухе.
Перемен было не так уж много, за исключением тех, что произошли с самим Оби-Ваном, который чувствовал себя так, будто осушил три бутылки виренского выдержанного. С затуманенным взглядом, но в здравом рассудке, слегка опьяневший, но твёрдо стоящий на ногах, усталый, но настороженный, Оби-Ван, казалось, являл собою сборище контрастов.
Он попробовал встать твёрдо, пошатнулся, вздрогнул, оступился и принялся кружиться на месте, уклоняясь от непрерывного потока бластерных выстрелов или отражая их световым клинком. Тлеющий плащ, прожжённый в нескольких местах, наглядно демонстрировал, скольким выстрелам удалось пройти через его защиту, но пол, заваленный дроидами – целыми и обломками, искрящими корпусами и дёргающимися конечностями – говорил и о точности, с какой он отражал бластерные лучи.
Перемен было не так уж много, за исключением тех, что произошли с самим Оби-Ваном, который чувствовал себя так, будто осушил три бутылки виренского выдержанного. С затуманенным взглядом, но в здравом рассудке, слегка опьяневший, но твёрдо стоящий на ногах, усталый, но настороженный, Оби-Ван, казалось, являл собою сборище контрастов.
Он попробовал встать твёрдо, пошатнулся, вздрогнул, оступился и принялся кружиться на месте, уклоняясь от непрерывного потока бластерных выстрелов или отражая их световым клинком. Тлеющий плащ, прожжённый в нескольких местах, наглядно демонстрировал, скольким выстрелам удалось пройти через его защиту, но пол, заваленный дроидами – целыми и обломками, искрящими корпусами и дёргающимися конечностями – говорил и о точности, с какой он отражал бластерные лучи.