натворил на этот раз.
- Алло, Фред, - поздоровался я, подходя к нему.
- Алло.
- Ты помнишь разговор, который мы как-то вели?
- С памятью у меня в порядке... Вы Лу Арчер Первый... Нашли Тома? -
спросил он с быстро промелькнувшей улыбкой.
- Пока нет. А ведь ты мог бы помочь мне.
Фред поскреб ботинком дверной косяк.
- Это как же?
- Рассказать все, что знаешь. Могу обещать: обратно сюда его не
привезут.
- А мне-то, думаете, от этого будет легче? - уныло проговорил он.
Я промолчал. Да и что я мог ответить?
Немного повременив, Фред спросил:
- А что вы хотите услышать от меня?
- По-моему, прошлый раз ты кое о чем умолчал. Нет, нет я тебя не виню,
ты ведь совершенно меня не знал. Собственно, ты и сейчас меня не знаешь, но
прошло три дня, а Том все еще не найден.
Лицо Фреда приняло серьезное выражение, однако ненадолго, он с усмешкой
тряхнул головой:
- Договорились, я выложу вам все.
- Хочу спросить вот о чем. Перед тем как сбежать в субботу вечером, Том
не называл какого-нибудь определенного человека или определенного места,
куда он намеревался отправиться?
- Куда, он не сказал, он только упомянул что-то о том, что должен найти
своего настоящего отца.
- Что он хотел этим сказать?
- А то, что он был усыновлен.
- Это правда?
- Откуда я знаю! Многие наши ребята хотели бы оказаться усыновленными.
- Том говорил серьезно?
- А как же! Он еще добавил, что не может сказать, кто он сам, пока
точно не узнает, кто был его отец. - Фред снова усмехнулся. - А я вот,
наоборот, пытаюсь забыть, кто был мой отец.
- Вы все выяснили, что вас интересовало, мистер Арчер? - вмешалась
миссис Мэллоу. - Фреду пора в класс.
- Ты можешь рассказать еще что-нибудь?
- Нет, сэр. Честное слово. Мы мало разговаривали с Томом...
Вернувшись к машине, я спросил у Стеллы:
- Том когда-нибудь рассказывал тебе, что его усыновили?
- Усыновили?! Совсем не так! Однажды летом он вдруг придумал сказать
мне, что его тайком подменили в родильном доме и Хиллманы не настоящие его
родители. Как, по-вашему, это правда?
- Все может быть.
- Но вы-то верите?
- Я и сам не знаю, чему я верю, Стелла.
- Но вы же взрослый, - с чуть заметной насмешкой заметила Стелла, - вам
все полагается знать.
Я предпочел не отвечать, и мы молча доехали до ворот усадьбы Карлсонов.
- И думать боюсь, что сделает со мной отец! - поежилась Стелла. -
Извините, что втянула вас в эту историю.
- Полно, Стелла! Ты помогла мне больше всех.
Джей Карлсон, которого я не знал и не хотел знать, стоял у ворот своей
усадьбы. Упитанный моложавый человек с голубыми, как у Стеллы, глазами, он
сейчас буквально дрожал от злости.
Из дома вышла Риа Карлсон, рыжие волосы которой мое сознание восприняло
как сигнал надвигающейся опасности. Она ринулась к машине, увлекая за собой
мужа.
- Что вы делали с моей дочерью? - набросилась на меня женщина.
- Оберегал, как мог. Она ночевала у одной моей приятельницы, а утром я
уговорил ее вернуться домой.
- Проверим, проверим! - прищурилась миссис Карлсон. - Как фамилия вашей
приятельницы?
- Сьюзен Дрю.
- Стелла, это так?
Девочка кивнула.
- Ты что, разучилась говорить? - гневно крикнул отец. - Пропадала
где-то всю ночь, а теперь, видите ли, не желает удостоить нас хотя бы одним
словом!
- Не волнуйся, папа. Он говорит правду. Мне пришлось съездить в
Лос-Анджелес, но...
- Не волнуйтесь? - перебил отец. - Не волнуйтесь, хотя мы даже не
знали, жива ли ты?
Стелла виновато понурилась:
- Прости, папа!
- Ты жестокая, бесчувственная девчонка! - снова взвилась миссис
Карлсон. - Теперь я никогда не смогу тебе верить! Никогда!
- Напрасно вы так, миссис Карлсон!
Отец Стеллы яростно повернулся ко мне.
- А вы не вмешивайтесь! - крикнул он.
Я видел, что больше всего ему хотелось бы сейчас наброситься на меня с
кулаками, но вместо этого он схватил Стеллу за плечи и с силой встряхнул. -
Ты что, совсем ума лишилась - выкидывать такие штучки?!
- Оставьте ее в покое, Карлсон!
- Она моя дочь!
- Вот и относитесь к ней, как к дочери. Она провела очень трудную ночь,
и...
- Что значит трудную ночь?
- Она учится понимать жизнь, а вы не очень-то помогаете ей в этом.
- Прежде всего ей нужно учиться дисциплине, и я знаю, где ее научат
этому.
- Вы глубоко заблуждаетесь, если думаете о школе "Забытая лагуна".
По-моему, Стелла прекрасная девочка, и...
- Меня не интересует ваше мнение. Рекомендую поживее убираться, пока я
не вызвал полицию.
Мне и самому дорога была каждая минута, и я ушел. У Стеллы хватило
мужества помахать мне на прощание рукой.
Я направился было к дому Хиллманов, но увидел идущую навстречу машину
Дика Леандро и затормозил как раз на середине дороги. Он волей-неволей
должен был последовать моему примеру, причем взглянул на меня так, словно я
преградил ему путь на треке в разгар автогонок на "Гран-при". Я вышел из
машины и похлопал ладонью по капоту его спортивного автомобиля:
- Отличная штучка!
- Мне нравится.
- У вас несколько машин?
- Нет одна... С... скажите, я с... слышал, Том н... нашелся?
- Пока нет, но известно, что он на свободе.
- Замечательно, - без всякого энтузиазма заметил Дик. - Вы не знаете,
где Шкипер? Миссис Хиллман сказала, что он не ночевал дома.
- На вашем месте я бы не стал о нем беспокоиться. Он в состоянии сам
позаботиться о себе.
- Да, да, к... конечно. Но где он? Мне нужно п... поговорить с ним.
- О чем?
- Это наше с ним дело... По личному вопросу.
- У вас много общих секретов с мистером Хиллманом? - насмешливо
поинтересовался я.
- Н... нет. Он консультирует меня... Он дает мне х... хорошие советы.
Неприязнь ко мне сквозила в каждом слове Леандро. Неприязнь и страх. Я
оборвал разговор, уселся в машину и подъехал к особняку Хиллманов. Мне
предстояло поговорить с Элейн, и она сама открыла дверь. Сегодня она
выглядела лучше, чем в прошлый раз, даже улыбнулась мне.
- Я получила вашу добрую весть, мистер Арчер.
- Мою добрую весть?!
- Да. Весть, что Том жив. С ваших слов мне сообщил об этом лейтенант
Бастиан. Заходите и расскажите подробно. Можно надеяться, что наши мучения
подошли к концу?
- Не сомневаюсь.
- Как я рада! - Она пристроилась на краешек кушетки. - Садитесь и
рассказывайте.
Я сел рядом.
- Мне остается досказать немногое, но в этом немногом не все хорошо.
Однако Том жив, свободен и, по всей вероятности, все еще в Лос-Анджелесе. Я
проследил его маршрут от гостиницы "Барселона", где он скрывался все это
время, до центра Лос-Анджелеса. Его видели вчера вечером на автобусной
остановке.
- Мне хотелось бы, чтоб в эту минуту мой муж был здесь, со мной... Я
немножко беспокоюсь о нем. Он уехал из дому вчера вечером и еще не
возвращался.
- Вероятно, он провел ночь в Лос-Анджелесе, занимаясь поисками Тома.
Сегодня утром он завтракал с Сьюзен Дрю.
Я умышленно без всякой подготовки назвал это имя, и на лице Элейн
отразилась именно та реакция, которую я ожидал.
- Боже! - воскликнула она. - Неужели они все еще продолжают?
- Я не знаю, что они продолжают.
- Да они же любовники вот уже двадцать лет! - с ожесточением бросила
миссис Хиллман. - А ведь он клялся, что между ними все кончено! Он умолял
меня не бросать его, давал честное слово, что никогда даже близко не
подойдет к ней!.. - Она строго взглянула мне в глаза. - Мой муж - бесчестный
человек!
- Он не произвел на меня такого впечатления.
- Я знаю, о чем говорю. Мы прожили вместе четверть века, и не любовь
удерживала его около меня, а мои деньги, которые нужны были ему не только
для деловых операций, но и для удовлетворения своих прихотей, включая... -
Она вздрогнула от отвращения, - включая грязную привычку постоянно менять
своих постельных подруг... Но я бы не должна рассказывать вам все это, вы
первый человек, с которым я так откровенна.
- Но пока вы ничего особенного мне не рассказали, хотя в интересах дела
и следовало бы.
- Вы полагаете... все это связано между собой?
- Вполне возможно. Мне кажется, что именно по этой причине ваш муж и
мисс Дрю встретились сегодня утром. Он, вероятно, договорился с ней о
встрече по телефону еще во вторник днем.
- Постойте! Я вспомнила. Он действительно разговаривал по телефону в
гостиной, но прекратил разговор, как только заметил меня. Я успела
расслышать, как он сказал, что все это должно остаться строго между ними.
Конечно, он разговаривал с этой шлюхой Дрю!
- Вероятно. Как раз накануне я рекомендовал лейтенанту Бастиану иметь
ее в виду как свидетельницу, и лейтенант, наверно, упомянул об этом в
разговоре с вашим мужем.
- И опять вы правы, мистер Арчер: муж и в самом деле разговаривал перед
этим с лейтенантом. Но откуда у вас такая осведомленность?
- Профессия!
- Профессия профессией, но как вы могли узнать о телефонном разговоре
между... этой самой Дрю и мужем?
- В тот момент я находился в квартире мисс Дрю. Я не слышал, о чем они
разговаривали, но заметил, что она выбита из колеи.
Взгляд миссис Хиллман несколько смягчился, она слегка коснулась моей
руки.
- Дрю ваша приятельница?
- В некотором смысле.
- Загадочный ответ.
- Еще более загадочны для меня их взаимоотношения. Но, мне кажется, она
не любит вашего мужа.
- Тогда что же они пытаются скрыть?
- Что-то из прошлого. Вот почему я надеюсь услышать от вас более
подробный рассказ, хотя понимаю, что это причинит вам боль.
- Я не боюсь боли, если в ней есть какой-то смысл. Тяжело переносить
бессмысленную боль, вроде той, какую причинил мне Том. - Я ждал, что миссис
Хиллман разовьет свою мысль, но она замолчала, сжав ладонями запавшие, в
синих прожилках виски.
- Я постараюсь не затягивать нашу беседу. Вы сказали, что их роман
тянется уже двадцать лет.
- Да. Я тогда жила с приятельницей в Бербанке, а муж служил на флоте.
Раньше он командовал соединением кораблей, но в то время, о котором я
говорю, служил старшим офицером конвойного авианосца. Позднее его назначили
командиром.
Как-то корабль мужа пришел в Сан-Диего на ремонт. Ральф получил отпуск
на несколько дней и приехал ко мне. Однако со мной он бывал значительно
меньше, чем мне хотелось бы. Потом я узнала, что он проводил ночи, а иногда
субботу и воскресенье с Сьюзен Дрю.
- В гостинице "Барселона"?
- Она рассказывала вам об этом?
- Она рассказывала о себе и совершенно не упоминала о вашем муже. Мисс
Дрю - порядочная женщина.
- Я не хочу, чтобы ее хвалили при мне! Она причинила мне много горя.
- Не забывайте, что в то время ей было всего двадцать лет.
- Мне тоже было чуть больше двадцати, но муж бросил меня.
- Он же не бросил вас!
- Да, Ральф вернулся, но не потому, что любил меня. Он вернулся из-за
моих денег, они понадобились ему на расширение фирмы. Он прямо сказал об
этом и ни в чем не раскаивался. Он считал, что любая чета, у которой не
может быть детей... - Миссис Хиллман испуганно закрыла рукой рот.
- Но у вас же был Том, - подсказал я.
- Том появился позже... Слишком поздно, чтобы спасти наш брак...
Слишком поздно, чтобы спасти мужа. Он трагически несчастный человек, но я не
в состоянии испытывать к нему жалости.
- Скажите, в чем причина таких частых ссор между ним и Томом?
- Неискренность.
- Неискренность?
- Мистер Арчер, мне, очевидно, придется открыться вам, поскольку рано
или поздно вы все узнаете сами, а это может оказаться очень важным именно
сейчас.
- Том был... Том приемыш?
Миссис Хиллман кивнула.
- Возможно, позже об этом узнают все, но вас я прошу ни с кем пока не
делиться нашей семейной тайной. В городе никто ничего не знает. Даже сам
Том. Мы усыновили его в Лос-Анджелесе вскоре после демобилизации мужа,
накануне нашего переезда сюда.
- Но Том так похож на вашего мужа...
- Поэтому-то Ральф и выбрал его. Он очень самовлюбленный человек,
мистер Арчер, и стыдится сказать даже нашим друзьям, что у нас не может быть
своих детей... что ни одна женщина не может иметь от него ребенка. Мне
кажется, временами он и сам верит, что Том его плоть и кровь, настолько
сильным у него всегда было желание иметь собственного сына.
- Миссис Хиллман, а что произошло в воскресенье утром? Почему вы сразу
же отправили Тома в "Забытую лагуну"?
- Так решил Ральф, - быстро ответила миссис Хиллман. - Я тут ни при
чем.
- Они поссорились?
- Даже очень. Ральф был прямо вне себя.
- Из-за чего?
- Я и без того открыла вам больше, чем следовало бы. Но вообще-то я ни
в чем не виню Тома. Мы с мужем мало что ему дали. Он нервный,
легковозбудимый мальчик с музыкальными способностями. Мужу это не нравилось
- видимо, напоминало, что Том не наш родной сын. Он долго пытался воспитать
в нем иные качества, а когда это не удалось, перестал им интересоваться. Но,
я уверена, не перестал любить.
- И потому все свое время проводит с Диком Леандро?
- Вам не откажешь в наблюдательности, мистер Арчер.
- Положение обязывает. Кстати, Леандро и сам не старается держаться в
тени. Вот и сейчас я встретил его у вашего дома.
- Он спрашивал Ральфа, - сухо пояснила миссис Хиллман. - Он очень
зависит от Ральфа. Родители Дика разошлись несколько лет назад, отец уехал
из города, и Дик остался с матерью. Он хотел встретить кого-то, кто бы мог
заменить ему отца, а Ральф как раз искал компаньона на свою яхту. К тому же
бедняге Дику еще во многом надо помогать.
- Ну, этот бедняга и получил уже немало. Он сам говорил, что с помощью
вашего супруга окончил колледж.
- Не следует забывать, что отец Дика когда-то хорошо работал в фирме
Ральфа, а Ральф очень ценит добросовестных служащих.
- А Дик? Как он отвечает на заботу о нем?
- Он фанатично предан Ральфу.
- Разрешите задать гипотетический вопрос. Если бы ваш муж лишил Тома
наследства, наследником стал бы Дик?
- Вы правы: вопрос чересчур гипотетический.
- Но ваш ответ может иметь практические последствия. Итак?
- Муж, конечно, может оставить ему что-нибудь. Да, да, в любом случае
Дик получил бы какую-то часть. Но не думайте, что бедный, глупенький Дик с
его кудряшками и мускулами способен интриговать, чтобы...
- Ничего подобного я и не думал.
- Вы не должны нервировать Дика. Во всем, что произошло, он вел себя
очень благородно, мы оба опирались на него.
- Знаю и обещаю не нервировать. - Я встал, намереваясь уйти. - Спасибо
за откровенность.
- Теперь уже нет смысла кривить душой. Если хотите спросить еще о
чем-нибудь...
- Пожалуй, есть еще одно обстоятельство, которое не мешает уточнить. Вы
не могли бы назвать организацию или агентство, через которое усыновили Тома?
- Это было сделано в частном порядке.
- Через адвоката или врача?
- Через врача, который принимал Тома в родильном доме "Кедры Ливана".
По договоренности с матерью мы оплатили все расходы по ее пребыванию в
родильном доме.
- Кто она?
- Какая-то бедная обманутая девушка. Я не встречалась с ней и не
испытывала никакого желания встречаться. Мне всегда хотелось чувствовать,
что Том мой собственный сын.
- Понимаю.
- Да и какое значение имеет, особенно сейчас, кто были его родители?
- Большое, особенно если он бродит сейчас по Лос-Анджелесу и
разыскивает их. А у меня есть основания думать, что именно этим он и занят.
Вы знаете фамилию врача?
- Муж, вероятно, знает.
- Но его же нет.
- Попробую поискать в его письменном столе.
Я пошел вместе с ней в кабинет Хиллмана и, пока она рылась в столе,
снова присмотрелся к фотоснимкам. Особенно долго я разглядывал фотографию
Дика Леандро, снятого на яхте, но его пышущее здоровьем невыразительное лицо
ничего мне не сказало. Возможно, оно многое могло сказать кому-то другому? Я
быстро снял снимок со стены и положил в боковой карман. Элейн Хиллман ничего
не заметила.
- Нашла, - повернулась она ко мне. - Имя и фамилия врача - Илайджа
Вейнтрауб.
Я позвонил доктору Вейнтраубу, и он подтвердил, что в свое время
оформил усыновление Тома четой Хиллманов, но отказался сообщить по телефону
какие-либо подробности. Мы договорились, что я побываю у него после полудня.
Перед тем как поехать в Лос-Анджелес, я навестил лейтенанта Бастиана. Он
занимался расследованием вот уже три дня, и настроение у него было не из
лучших. Еще более хриплым, чем обычно, голосом он насмешливо заметил:
- Очень мило с вашей стороны навещать меня хотя бы раз в несколько
дней!
- Я теперь работаю для Ральфа Хиллмана.
- Знаю. Однако мы работаем по одному и тому же делу, и предполагается,
что должны сотрудничать, а это, в частности, означает периодически обмен
добытой информацией.
- Зачем же, по-вашему, я здесь?
- Вот и прекрасно. Так что вам удалось узнать о молодом Хиллмане?
Я рассказал Бастиану все. Во всяком случае, достаточно для спокойствия
его и моей совести. Я не упомянул об усыновлении, о докторе Вейнтраубе и о
вероятном появлении Тома на автобусном вокзале в Санта-Монике сегодня
вечером. Обо всем остальном, включая и мое предположение, что Том
добровольно скрывался в гостинице "Барселона", я сообщал лейтенанту
обстоятельно, со всеми подробностями.
- Жаль Отто Сайп убит, - проворчал Бастиан. - Он мог бы здорово нам
помочь.
- Меня сейчас больше интересует другое убийство. Вы видели нож, которым
прикончили Гарли?
- Еще не видел, но у меня есть его описание. - Бастиан взял со стола
одну из бумаг. - Охотничий нож с клеймом орегонской фирмы Фортсмана.
Широкое, очень острое лезвие с заостренным концом и резиновая черно-белая
рукоятка. Нож почти совершенно новый... Описание точное?
- Я видел только рукоятку. Но, судя по описанию, таким же ножом убита
Кэрол.
- Я так и доложил в Лос-Анджелес. Мне обещали прислать нож для
идентификации.
- Вот это-то я и хотел предложить вам.
Бастиан подался вперед и с силой опустил руки на разбросанные по столу
бумаги.
- Вы предполагаете, Гарли убит кем-то из жителей нашего города?
- Не исключено.
- Во имя чего? Из-за денег Хиллмана?
- Вряд ли. В Лас-Вегасе Гарли проиграл все, что имел. Я разговаривал с
шулером, который его обчистил.
- Тогда из-за чего же?
- Этого мы не узнаем, пока не найдем убийцу.
- Вы кого-нибудь представляете себе в такой роли?
- Нет. А вы?
- Представляю, но пока помолчу.
- Потому, что я работаю для Хиллмана?
- Ничего подобного я не сказал... Да, вас спрашивал Роберт Браун, отец
покойной. Он сейчас в муниципалитете.
- Я поговорю с ним завтра.
- А несколько минут назад звонил Гарольд Гарли. Он тяжело переживает
смерть брата.
- Вроде понятно. Когда вы его отпустили?
- Вчера. Не было причин задерживать.
- Он сейчас дома, в Лонг-Биче?
- Да. Он будет давать показания на процессе, если только кто-нибудь из
преступников к тому времени останется жив.
Бастиан не удержался от этой шпильки, намекая на смерть Отто Сайпа и
мою причастность к ней.
Направляясь на встречу с доктором Вейнтраубом, я сделал крюк и заехал
на бензозаправочную станцию Бена Дэли. С повязкой на голове он стоял у одной
из помп, но, увидев меня, скрылся в конторке. Почти тут же из нее вышел
подросток, очень похожий на Дэли, и неприветливо спросил, что мне угодно.
- Мне угодно побеседовать с мистером Дэли.
- Извините, отец не хочет разговаривать с вами. Он очень расстроен тем,
что произошло.
- Скажи ему, что я тоже расстроен. Спроси, не может ли он взглянуть на
одну фотографию.
Подросток вернулся в конторку и закрыл за собой дверь. В солнечном
свете гостиница "Барселона" на другой стороне шумного шоссе показалась мне
памятником какой-то исчезнувшей цивилизации.
Сын Дэли вышел из конторки с мрачной улыбкой.
- Отец сказал, что не хочет больше видеть никаких фотографий. Он
говорит, что вы со своими фотоснимками принесли ему несчастье.
- Передай, что я сожалею об этом.
Подросток чинно, как парламентер, ушел и больше не появился. Я решил до
поры до времени оставить Дэли в покое.
...Кабинет доктора Вейнтрауба находился на Уилтширском бульваре в одном
из новых медицинских зданий близ родильного дома "Кедры Ливана". На лифте я
поднялся в его приемную на пятом этаже. В большой, хорошо обставленной
комнате звучала успокаивающая музыка. Две беременные женщины сидевшие у
противоположных стен, с удивлением посмотрели на меня.
Сильно намазанная девица за столиком в углу спросила:
- Мистер Арчер?
- Да.
- Доктор Вейнтрауб примет вас через несколько минут. Вы ведь не
пациент? Нам не нужно записывать историю вашей болезни?
- Вы бы пришли в ужас, душечка, если бы решились на это?
Девица несколько раз мигнула, прикидываясь шокированной. Ее толстые
искусственные ресницы шевелились, как лапы тарантула, перевернутого на
спину.
Доктор Вейнтрауб открыл дверь и пригласил меня войти. Он был примерно
моего возраста, а может, несколько старше. Как и многие его коллеги, он не
следил за собой, сутулился и полнел. Его черные кудрявые волосы уже начали
отступать к затылку, но темные глаза, прикрытые очками, были еще очень
живыми, и когда мы пожимали друг другу руки, мне показалось, что я физически
ощущаю его взгляд. Я, безусловно, где-то видел это лицо, но не мог вспомнить
где и когда.
- Судя по вашему виду, вам не мешало бы отдохнуть, - заметил он.
- Спасибо за бесплатный совет. Как-нибудь потом. - Мне тоже хотелось
дать ему совет - заняться гимнастикой, но я торопился перейти к делу.
Вейнтрауб грузно опустился на стул у своего стола, а я уселся в кресло
для пациентов. Одна стена кабинета была целиком занята стеллажами с книгами,
главным образом по психиатрии и гинекологии.
- Доктор, вы психиатр?
- Нет, я не психиатр. - В глазах у него появилось грустное выражение. -
В свое время я хотел стать психиатром, но получилось так, что я выбрал
другую специальность - принимать новорожденных.
- Вы принимали и Томаса Хиллмана?
- Я же говорил по телефону.
- Вам удалось уточнить дату его рождения и усыновления?
- Томас родился двенадцатого декабря, а неделю спустя, то есть
двадцатого декабря, я оформил его усыновление капитаном Ральфом Хиллманом и
его супругой. Он стал для них замечательным рождественским подарком.
- А как себя чувствовала при этом его настоящая мать?
- С радостью отказалась от сына.
- Она не была замужем?
- Была, но в то время ни она, ни ее муж не хотели иметь ребенка.
- Вы могли бы назвать их фамилию?
- Это было бы нарушением профессиональной тайны, мистер Арчер.
- Даже в том случае, если речь идет о расследовании преступления и о
попытках найти исчезнувшего мальчика?
- В таком случае я попросил бы сообщить мне все факты и предоставить
время для их тщательного изучения. А теперь прошу извинить - я краду время у
своих пациентов.
- Томас Хиллман не обращался к вам на этой неделе?
- Ни на этой неделе, ни раньше.
Вейнтрауб тяжело поднялся, подошел к двери и стоял у порога, пока я не
покинул кабинет.
Многоквартирный дом с колоннами, где жила Сьюзен, напоминал нечто
среднее между греческим храмом и особняком на усадьбе южного плантатора, с
той лишь разницей, что был выкрашен в голубой цвет. Я зашел в холодный,
отделанный мрамором вестибюль. Мисс Дрю дома не оказалось. Она отсутствовала
весь день.
Я взглянул на часы: было около пяти. Вероятно, после завтрака с
Хиллманом Сьюзен отправилась на службу. Я вышел, уселся в свой автомобиль и
принялся наблюдать за медленно ползущим потоком машин.
Вскоре после пяти позади меня остановилось такси. Это была Сьюзен. Я
подошел к ней, когда она начала расплачиваться с таксистом. От неожиданности
она выронила пятидолларовую бумажку, которую тут же подхватил водитель.
- Я так и думала, что ты заедешь ко мне, - не очень убедительно заявила
Сьюзен. - Заходи.
В комнате она сразу же опустилась на кушетку.
- Замоталась... Налей себе чего-нибудь выпить.
- Воздержусь. Мне предстоит длинная ночь.
- Звучит зловеще. В таком случае налей мне. Сделай, например, коктейль
"Путешествие в конец ночи" и подсыпь туда белены. Можешь ограничиться и
стаканом воды из Леты.
- Вижу, ты действительно очень устала.
- Работала весь день... Такова наша судьба - женщины трудятся, мужчины
развлекаются.
- Помолчи. Мне нужно серьезно поговорить с тобой.
- Как смешно...
- Говорю же тебе, помолчи! Я налил ей вина.
- Спасибо, Лу, ты очень мил, - поблагодарила она, отпивая маленькими
глотками.
- Перестань болтать глупости.
- Видимо, все, что бы я ни сказала сегодня, глупо... Может, мне не
следовало оставлять Стеллу одну, но я боялась опоздать на работу, а она еще
спала. Во всяком случае, девочка благополучно вернулась домой: ее отец
звонил мне на службу и благодарил.
- Благодарил тебя?
- И расспрашивал о тебе, а также еще кое о чем. Стелла, кажется, опять
скрылась из дому. Мистер Карлсон просил позвонить, если она появится у меня.
По-твоему, я должна позвонить?
- Как хочешь, Стелла не проблема для меня.
- А я?
- В какой-то мере. Ты оставила утром Стеллу одну вовсе не потому, что
торопилась на работу. Ты завтракала сегодня с Ральфом Хиллманом.
- Мы завтракали в кафе.
- Даже если бы в постели, меня это не интересует. Меня интересует тот
факт, что ты вообще пыталась скрыть обстоятельство, а между тем оно
чрезвычайно важно.
- Для тебя лично или по другим причинам? - многозначительно спросила
Сьюзен.
- И по тому и по другому. Сегодня я разговаривал с миссис Хиллман...
точнее, главным образом говорила она.
- О Ральфе и обо мне?
- Вот именно. Разговор для нас обоих оказался не из приятных, тем
более, что я предпочел бы услышать твою исповедь, а не ее.
- Этой страницей моей жизни я никак не могу гордиться.
- Зачем же продолжать?
- Да ничего я не продолжаю! - с возмущением воскликнула Сьюзен. - Все
- Алло, Фред, - поздоровался я, подходя к нему.
- Алло.
- Ты помнишь разговор, который мы как-то вели?
- С памятью у меня в порядке... Вы Лу Арчер Первый... Нашли Тома? -
спросил он с быстро промелькнувшей улыбкой.
- Пока нет. А ведь ты мог бы помочь мне.
Фред поскреб ботинком дверной косяк.
- Это как же?
- Рассказать все, что знаешь. Могу обещать: обратно сюда его не
привезут.
- А мне-то, думаете, от этого будет легче? - уныло проговорил он.
Я промолчал. Да и что я мог ответить?
Немного повременив, Фред спросил:
- А что вы хотите услышать от меня?
- По-моему, прошлый раз ты кое о чем умолчал. Нет, нет я тебя не виню,
ты ведь совершенно меня не знал. Собственно, ты и сейчас меня не знаешь, но
прошло три дня, а Том все еще не найден.
Лицо Фреда приняло серьезное выражение, однако ненадолго, он с усмешкой
тряхнул головой:
- Договорились, я выложу вам все.
- Хочу спросить вот о чем. Перед тем как сбежать в субботу вечером, Том
не называл какого-нибудь определенного человека или определенного места,
куда он намеревался отправиться?
- Куда, он не сказал, он только упомянул что-то о том, что должен найти
своего настоящего отца.
- Что он хотел этим сказать?
- А то, что он был усыновлен.
- Это правда?
- Откуда я знаю! Многие наши ребята хотели бы оказаться усыновленными.
- Том говорил серьезно?
- А как же! Он еще добавил, что не может сказать, кто он сам, пока
точно не узнает, кто был его отец. - Фред снова усмехнулся. - А я вот,
наоборот, пытаюсь забыть, кто был мой отец.
- Вы все выяснили, что вас интересовало, мистер Арчер? - вмешалась
миссис Мэллоу. - Фреду пора в класс.
- Ты можешь рассказать еще что-нибудь?
- Нет, сэр. Честное слово. Мы мало разговаривали с Томом...
Вернувшись к машине, я спросил у Стеллы:
- Том когда-нибудь рассказывал тебе, что его усыновили?
- Усыновили?! Совсем не так! Однажды летом он вдруг придумал сказать
мне, что его тайком подменили в родильном доме и Хиллманы не настоящие его
родители. Как, по-вашему, это правда?
- Все может быть.
- Но вы-то верите?
- Я и сам не знаю, чему я верю, Стелла.
- Но вы же взрослый, - с чуть заметной насмешкой заметила Стелла, - вам
все полагается знать.
Я предпочел не отвечать, и мы молча доехали до ворот усадьбы Карлсонов.
- И думать боюсь, что сделает со мной отец! - поежилась Стелла. -
Извините, что втянула вас в эту историю.
- Полно, Стелла! Ты помогла мне больше всех.
Джей Карлсон, которого я не знал и не хотел знать, стоял у ворот своей
усадьбы. Упитанный моложавый человек с голубыми, как у Стеллы, глазами, он
сейчас буквально дрожал от злости.
Из дома вышла Риа Карлсон, рыжие волосы которой мое сознание восприняло
как сигнал надвигающейся опасности. Она ринулась к машине, увлекая за собой
мужа.
- Что вы делали с моей дочерью? - набросилась на меня женщина.
- Оберегал, как мог. Она ночевала у одной моей приятельницы, а утром я
уговорил ее вернуться домой.
- Проверим, проверим! - прищурилась миссис Карлсон. - Как фамилия вашей
приятельницы?
- Сьюзен Дрю.
- Стелла, это так?
Девочка кивнула.
- Ты что, разучилась говорить? - гневно крикнул отец. - Пропадала
где-то всю ночь, а теперь, видите ли, не желает удостоить нас хотя бы одним
словом!
- Не волнуйся, папа. Он говорит правду. Мне пришлось съездить в
Лос-Анджелес, но...
- Не волнуйтесь? - перебил отец. - Не волнуйтесь, хотя мы даже не
знали, жива ли ты?
Стелла виновато понурилась:
- Прости, папа!
- Ты жестокая, бесчувственная девчонка! - снова взвилась миссис
Карлсон. - Теперь я никогда не смогу тебе верить! Никогда!
- Напрасно вы так, миссис Карлсон!
Отец Стеллы яростно повернулся ко мне.
- А вы не вмешивайтесь! - крикнул он.
Я видел, что больше всего ему хотелось бы сейчас наброситься на меня с
кулаками, но вместо этого он схватил Стеллу за плечи и с силой встряхнул. -
Ты что, совсем ума лишилась - выкидывать такие штучки?!
- Оставьте ее в покое, Карлсон!
- Она моя дочь!
- Вот и относитесь к ней, как к дочери. Она провела очень трудную ночь,
и...
- Что значит трудную ночь?
- Она учится понимать жизнь, а вы не очень-то помогаете ей в этом.
- Прежде всего ей нужно учиться дисциплине, и я знаю, где ее научат
этому.
- Вы глубоко заблуждаетесь, если думаете о школе "Забытая лагуна".
По-моему, Стелла прекрасная девочка, и...
- Меня не интересует ваше мнение. Рекомендую поживее убираться, пока я
не вызвал полицию.
Мне и самому дорога была каждая минута, и я ушел. У Стеллы хватило
мужества помахать мне на прощание рукой.
Я направился было к дому Хиллманов, но увидел идущую навстречу машину
Дика Леандро и затормозил как раз на середине дороги. Он волей-неволей
должен был последовать моему примеру, причем взглянул на меня так, словно я
преградил ему путь на треке в разгар автогонок на "Гран-при". Я вышел из
машины и похлопал ладонью по капоту его спортивного автомобиля:
- Отличная штучка!
- Мне нравится.
- У вас несколько машин?
- Нет одна... С... скажите, я с... слышал, Том н... нашелся?
- Пока нет, но известно, что он на свободе.
- Замечательно, - без всякого энтузиазма заметил Дик. - Вы не знаете,
где Шкипер? Миссис Хиллман сказала, что он не ночевал дома.
- На вашем месте я бы не стал о нем беспокоиться. Он в состоянии сам
позаботиться о себе.
- Да, да, к... конечно. Но где он? Мне нужно п... поговорить с ним.
- О чем?
- Это наше с ним дело... По личному вопросу.
- У вас много общих секретов с мистером Хиллманом? - насмешливо
поинтересовался я.
- Н... нет. Он консультирует меня... Он дает мне х... хорошие советы.
Неприязнь ко мне сквозила в каждом слове Леандро. Неприязнь и страх. Я
оборвал разговор, уселся в машину и подъехал к особняку Хиллманов. Мне
предстояло поговорить с Элейн, и она сама открыла дверь. Сегодня она
выглядела лучше, чем в прошлый раз, даже улыбнулась мне.
- Я получила вашу добрую весть, мистер Арчер.
- Мою добрую весть?!
- Да. Весть, что Том жив. С ваших слов мне сообщил об этом лейтенант
Бастиан. Заходите и расскажите подробно. Можно надеяться, что наши мучения
подошли к концу?
- Не сомневаюсь.
- Как я рада! - Она пристроилась на краешек кушетки. - Садитесь и
рассказывайте.
Я сел рядом.
- Мне остается досказать немногое, но в этом немногом не все хорошо.
Однако Том жив, свободен и, по всей вероятности, все еще в Лос-Анджелесе. Я
проследил его маршрут от гостиницы "Барселона", где он скрывался все это
время, до центра Лос-Анджелеса. Его видели вчера вечером на автобусной
остановке.
- Мне хотелось бы, чтоб в эту минуту мой муж был здесь, со мной... Я
немножко беспокоюсь о нем. Он уехал из дому вчера вечером и еще не
возвращался.
- Вероятно, он провел ночь в Лос-Анджелесе, занимаясь поисками Тома.
Сегодня утром он завтракал с Сьюзен Дрю.
Я умышленно без всякой подготовки назвал это имя, и на лице Элейн
отразилась именно та реакция, которую я ожидал.
- Боже! - воскликнула она. - Неужели они все еще продолжают?
- Я не знаю, что они продолжают.
- Да они же любовники вот уже двадцать лет! - с ожесточением бросила
миссис Хиллман. - А ведь он клялся, что между ними все кончено! Он умолял
меня не бросать его, давал честное слово, что никогда даже близко не
подойдет к ней!.. - Она строго взглянула мне в глаза. - Мой муж - бесчестный
человек!
- Он не произвел на меня такого впечатления.
- Я знаю, о чем говорю. Мы прожили вместе четверть века, и не любовь
удерживала его около меня, а мои деньги, которые нужны были ему не только
для деловых операций, но и для удовлетворения своих прихотей, включая... -
Она вздрогнула от отвращения, - включая грязную привычку постоянно менять
своих постельных подруг... Но я бы не должна рассказывать вам все это, вы
первый человек, с которым я так откровенна.
- Но пока вы ничего особенного мне не рассказали, хотя в интересах дела
и следовало бы.
- Вы полагаете... все это связано между собой?
- Вполне возможно. Мне кажется, что именно по этой причине ваш муж и
мисс Дрю встретились сегодня утром. Он, вероятно, договорился с ней о
встрече по телефону еще во вторник днем.
- Постойте! Я вспомнила. Он действительно разговаривал по телефону в
гостиной, но прекратил разговор, как только заметил меня. Я успела
расслышать, как он сказал, что все это должно остаться строго между ними.
Конечно, он разговаривал с этой шлюхой Дрю!
- Вероятно. Как раз накануне я рекомендовал лейтенанту Бастиану иметь
ее в виду как свидетельницу, и лейтенант, наверно, упомянул об этом в
разговоре с вашим мужем.
- И опять вы правы, мистер Арчер: муж и в самом деле разговаривал перед
этим с лейтенантом. Но откуда у вас такая осведомленность?
- Профессия!
- Профессия профессией, но как вы могли узнать о телефонном разговоре
между... этой самой Дрю и мужем?
- В тот момент я находился в квартире мисс Дрю. Я не слышал, о чем они
разговаривали, но заметил, что она выбита из колеи.
Взгляд миссис Хиллман несколько смягчился, она слегка коснулась моей
руки.
- Дрю ваша приятельница?
- В некотором смысле.
- Загадочный ответ.
- Еще более загадочны для меня их взаимоотношения. Но, мне кажется, она
не любит вашего мужа.
- Тогда что же они пытаются скрыть?
- Что-то из прошлого. Вот почему я надеюсь услышать от вас более
подробный рассказ, хотя понимаю, что это причинит вам боль.
- Я не боюсь боли, если в ней есть какой-то смысл. Тяжело переносить
бессмысленную боль, вроде той, какую причинил мне Том. - Я ждал, что миссис
Хиллман разовьет свою мысль, но она замолчала, сжав ладонями запавшие, в
синих прожилках виски.
- Я постараюсь не затягивать нашу беседу. Вы сказали, что их роман
тянется уже двадцать лет.
- Да. Я тогда жила с приятельницей в Бербанке, а муж служил на флоте.
Раньше он командовал соединением кораблей, но в то время, о котором я
говорю, служил старшим офицером конвойного авианосца. Позднее его назначили
командиром.
Как-то корабль мужа пришел в Сан-Диего на ремонт. Ральф получил отпуск
на несколько дней и приехал ко мне. Однако со мной он бывал значительно
меньше, чем мне хотелось бы. Потом я узнала, что он проводил ночи, а иногда
субботу и воскресенье с Сьюзен Дрю.
- В гостинице "Барселона"?
- Она рассказывала вам об этом?
- Она рассказывала о себе и совершенно не упоминала о вашем муже. Мисс
Дрю - порядочная женщина.
- Я не хочу, чтобы ее хвалили при мне! Она причинила мне много горя.
- Не забывайте, что в то время ей было всего двадцать лет.
- Мне тоже было чуть больше двадцати, но муж бросил меня.
- Он же не бросил вас!
- Да, Ральф вернулся, но не потому, что любил меня. Он вернулся из-за
моих денег, они понадобились ему на расширение фирмы. Он прямо сказал об
этом и ни в чем не раскаивался. Он считал, что любая чета, у которой не
может быть детей... - Миссис Хиллман испуганно закрыла рукой рот.
- Но у вас же был Том, - подсказал я.
- Том появился позже... Слишком поздно, чтобы спасти наш брак...
Слишком поздно, чтобы спасти мужа. Он трагически несчастный человек, но я не
в состоянии испытывать к нему жалости.
- Скажите, в чем причина таких частых ссор между ним и Томом?
- Неискренность.
- Неискренность?
- Мистер Арчер, мне, очевидно, придется открыться вам, поскольку рано
или поздно вы все узнаете сами, а это может оказаться очень важным именно
сейчас.
- Том был... Том приемыш?
Миссис Хиллман кивнула.
- Возможно, позже об этом узнают все, но вас я прошу ни с кем пока не
делиться нашей семейной тайной. В городе никто ничего не знает. Даже сам
Том. Мы усыновили его в Лос-Анджелесе вскоре после демобилизации мужа,
накануне нашего переезда сюда.
- Но Том так похож на вашего мужа...
- Поэтому-то Ральф и выбрал его. Он очень самовлюбленный человек,
мистер Арчер, и стыдится сказать даже нашим друзьям, что у нас не может быть
своих детей... что ни одна женщина не может иметь от него ребенка. Мне
кажется, временами он и сам верит, что Том его плоть и кровь, настолько
сильным у него всегда было желание иметь собственного сына.
- Миссис Хиллман, а что произошло в воскресенье утром? Почему вы сразу
же отправили Тома в "Забытую лагуну"?
- Так решил Ральф, - быстро ответила миссис Хиллман. - Я тут ни при
чем.
- Они поссорились?
- Даже очень. Ральф был прямо вне себя.
- Из-за чего?
- Я и без того открыла вам больше, чем следовало бы. Но вообще-то я ни
в чем не виню Тома. Мы с мужем мало что ему дали. Он нервный,
легковозбудимый мальчик с музыкальными способностями. Мужу это не нравилось
- видимо, напоминало, что Том не наш родной сын. Он долго пытался воспитать
в нем иные качества, а когда это не удалось, перестал им интересоваться. Но,
я уверена, не перестал любить.
- И потому все свое время проводит с Диком Леандро?
- Вам не откажешь в наблюдательности, мистер Арчер.
- Положение обязывает. Кстати, Леандро и сам не старается держаться в
тени. Вот и сейчас я встретил его у вашего дома.
- Он спрашивал Ральфа, - сухо пояснила миссис Хиллман. - Он очень
зависит от Ральфа. Родители Дика разошлись несколько лет назад, отец уехал
из города, и Дик остался с матерью. Он хотел встретить кого-то, кто бы мог
заменить ему отца, а Ральф как раз искал компаньона на свою яхту. К тому же
бедняге Дику еще во многом надо помогать.
- Ну, этот бедняга и получил уже немало. Он сам говорил, что с помощью
вашего супруга окончил колледж.
- Не следует забывать, что отец Дика когда-то хорошо работал в фирме
Ральфа, а Ральф очень ценит добросовестных служащих.
- А Дик? Как он отвечает на заботу о нем?
- Он фанатично предан Ральфу.
- Разрешите задать гипотетический вопрос. Если бы ваш муж лишил Тома
наследства, наследником стал бы Дик?
- Вы правы: вопрос чересчур гипотетический.
- Но ваш ответ может иметь практические последствия. Итак?
- Муж, конечно, может оставить ему что-нибудь. Да, да, в любом случае
Дик получил бы какую-то часть. Но не думайте, что бедный, глупенький Дик с
его кудряшками и мускулами способен интриговать, чтобы...
- Ничего подобного я и не думал.
- Вы не должны нервировать Дика. Во всем, что произошло, он вел себя
очень благородно, мы оба опирались на него.
- Знаю и обещаю не нервировать. - Я встал, намереваясь уйти. - Спасибо
за откровенность.
- Теперь уже нет смысла кривить душой. Если хотите спросить еще о
чем-нибудь...
- Пожалуй, есть еще одно обстоятельство, которое не мешает уточнить. Вы
не могли бы назвать организацию или агентство, через которое усыновили Тома?
- Это было сделано в частном порядке.
- Через адвоката или врача?
- Через врача, который принимал Тома в родильном доме "Кедры Ливана".
По договоренности с матерью мы оплатили все расходы по ее пребыванию в
родильном доме.
- Кто она?
- Какая-то бедная обманутая девушка. Я не встречалась с ней и не
испытывала никакого желания встречаться. Мне всегда хотелось чувствовать,
что Том мой собственный сын.
- Понимаю.
- Да и какое значение имеет, особенно сейчас, кто были его родители?
- Большое, особенно если он бродит сейчас по Лос-Анджелесу и
разыскивает их. А у меня есть основания думать, что именно этим он и занят.
Вы знаете фамилию врача?
- Муж, вероятно, знает.
- Но его же нет.
- Попробую поискать в его письменном столе.
Я пошел вместе с ней в кабинет Хиллмана и, пока она рылась в столе,
снова присмотрелся к фотоснимкам. Особенно долго я разглядывал фотографию
Дика Леандро, снятого на яхте, но его пышущее здоровьем невыразительное лицо
ничего мне не сказало. Возможно, оно многое могло сказать кому-то другому? Я
быстро снял снимок со стены и положил в боковой карман. Элейн Хиллман ничего
не заметила.
- Нашла, - повернулась она ко мне. - Имя и фамилия врача - Илайджа
Вейнтрауб.
Я позвонил доктору Вейнтраубу, и он подтвердил, что в свое время
оформил усыновление Тома четой Хиллманов, но отказался сообщить по телефону
какие-либо подробности. Мы договорились, что я побываю у него после полудня.
Перед тем как поехать в Лос-Анджелес, я навестил лейтенанта Бастиана. Он
занимался расследованием вот уже три дня, и настроение у него было не из
лучших. Еще более хриплым, чем обычно, голосом он насмешливо заметил:
- Очень мило с вашей стороны навещать меня хотя бы раз в несколько
дней!
- Я теперь работаю для Ральфа Хиллмана.
- Знаю. Однако мы работаем по одному и тому же делу, и предполагается,
что должны сотрудничать, а это, в частности, означает периодически обмен
добытой информацией.
- Зачем же, по-вашему, я здесь?
- Вот и прекрасно. Так что вам удалось узнать о молодом Хиллмане?
Я рассказал Бастиану все. Во всяком случае, достаточно для спокойствия
его и моей совести. Я не упомянул об усыновлении, о докторе Вейнтраубе и о
вероятном появлении Тома на автобусном вокзале в Санта-Монике сегодня
вечером. Обо всем остальном, включая и мое предположение, что Том
добровольно скрывался в гостинице "Барселона", я сообщал лейтенанту
обстоятельно, со всеми подробностями.
- Жаль Отто Сайп убит, - проворчал Бастиан. - Он мог бы здорово нам
помочь.
- Меня сейчас больше интересует другое убийство. Вы видели нож, которым
прикончили Гарли?
- Еще не видел, но у меня есть его описание. - Бастиан взял со стола
одну из бумаг. - Охотничий нож с клеймом орегонской фирмы Фортсмана.
Широкое, очень острое лезвие с заостренным концом и резиновая черно-белая
рукоятка. Нож почти совершенно новый... Описание точное?
- Я видел только рукоятку. Но, судя по описанию, таким же ножом убита
Кэрол.
- Я так и доложил в Лос-Анджелес. Мне обещали прислать нож для
идентификации.
- Вот это-то я и хотел предложить вам.
Бастиан подался вперед и с силой опустил руки на разбросанные по столу
бумаги.
- Вы предполагаете, Гарли убит кем-то из жителей нашего города?
- Не исключено.
- Во имя чего? Из-за денег Хиллмана?
- Вряд ли. В Лас-Вегасе Гарли проиграл все, что имел. Я разговаривал с
шулером, который его обчистил.
- Тогда из-за чего же?
- Этого мы не узнаем, пока не найдем убийцу.
- Вы кого-нибудь представляете себе в такой роли?
- Нет. А вы?
- Представляю, но пока помолчу.
- Потому, что я работаю для Хиллмана?
- Ничего подобного я не сказал... Да, вас спрашивал Роберт Браун, отец
покойной. Он сейчас в муниципалитете.
- Я поговорю с ним завтра.
- А несколько минут назад звонил Гарольд Гарли. Он тяжело переживает
смерть брата.
- Вроде понятно. Когда вы его отпустили?
- Вчера. Не было причин задерживать.
- Он сейчас дома, в Лонг-Биче?
- Да. Он будет давать показания на процессе, если только кто-нибудь из
преступников к тому времени останется жив.
Бастиан не удержался от этой шпильки, намекая на смерть Отто Сайпа и
мою причастность к ней.
Направляясь на встречу с доктором Вейнтраубом, я сделал крюк и заехал
на бензозаправочную станцию Бена Дэли. С повязкой на голове он стоял у одной
из помп, но, увидев меня, скрылся в конторке. Почти тут же из нее вышел
подросток, очень похожий на Дэли, и неприветливо спросил, что мне угодно.
- Мне угодно побеседовать с мистером Дэли.
- Извините, отец не хочет разговаривать с вами. Он очень расстроен тем,
что произошло.
- Скажи ему, что я тоже расстроен. Спроси, не может ли он взглянуть на
одну фотографию.
Подросток вернулся в конторку и закрыл за собой дверь. В солнечном
свете гостиница "Барселона" на другой стороне шумного шоссе показалась мне
памятником какой-то исчезнувшей цивилизации.
Сын Дэли вышел из конторки с мрачной улыбкой.
- Отец сказал, что не хочет больше видеть никаких фотографий. Он
говорит, что вы со своими фотоснимками принесли ему несчастье.
- Передай, что я сожалею об этом.
Подросток чинно, как парламентер, ушел и больше не появился. Я решил до
поры до времени оставить Дэли в покое.
...Кабинет доктора Вейнтрауба находился на Уилтширском бульваре в одном
из новых медицинских зданий близ родильного дома "Кедры Ливана". На лифте я
поднялся в его приемную на пятом этаже. В большой, хорошо обставленной
комнате звучала успокаивающая музыка. Две беременные женщины сидевшие у
противоположных стен, с удивлением посмотрели на меня.
Сильно намазанная девица за столиком в углу спросила:
- Мистер Арчер?
- Да.
- Доктор Вейнтрауб примет вас через несколько минут. Вы ведь не
пациент? Нам не нужно записывать историю вашей болезни?
- Вы бы пришли в ужас, душечка, если бы решились на это?
Девица несколько раз мигнула, прикидываясь шокированной. Ее толстые
искусственные ресницы шевелились, как лапы тарантула, перевернутого на
спину.
Доктор Вейнтрауб открыл дверь и пригласил меня войти. Он был примерно
моего возраста, а может, несколько старше. Как и многие его коллеги, он не
следил за собой, сутулился и полнел. Его черные кудрявые волосы уже начали
отступать к затылку, но темные глаза, прикрытые очками, были еще очень
живыми, и когда мы пожимали друг другу руки, мне показалось, что я физически
ощущаю его взгляд. Я, безусловно, где-то видел это лицо, но не мог вспомнить
где и когда.
- Судя по вашему виду, вам не мешало бы отдохнуть, - заметил он.
- Спасибо за бесплатный совет. Как-нибудь потом. - Мне тоже хотелось
дать ему совет - заняться гимнастикой, но я торопился перейти к делу.
Вейнтрауб грузно опустился на стул у своего стола, а я уселся в кресло
для пациентов. Одна стена кабинета была целиком занята стеллажами с книгами,
главным образом по психиатрии и гинекологии.
- Доктор, вы психиатр?
- Нет, я не психиатр. - В глазах у него появилось грустное выражение. -
В свое время я хотел стать психиатром, но получилось так, что я выбрал
другую специальность - принимать новорожденных.
- Вы принимали и Томаса Хиллмана?
- Я же говорил по телефону.
- Вам удалось уточнить дату его рождения и усыновления?
- Томас родился двенадцатого декабря, а неделю спустя, то есть
двадцатого декабря, я оформил его усыновление капитаном Ральфом Хиллманом и
его супругой. Он стал для них замечательным рождественским подарком.
- А как себя чувствовала при этом его настоящая мать?
- С радостью отказалась от сына.
- Она не была замужем?
- Была, но в то время ни она, ни ее муж не хотели иметь ребенка.
- Вы могли бы назвать их фамилию?
- Это было бы нарушением профессиональной тайны, мистер Арчер.
- Даже в том случае, если речь идет о расследовании преступления и о
попытках найти исчезнувшего мальчика?
- В таком случае я попросил бы сообщить мне все факты и предоставить
время для их тщательного изучения. А теперь прошу извинить - я краду время у
своих пациентов.
- Томас Хиллман не обращался к вам на этой неделе?
- Ни на этой неделе, ни раньше.
Вейнтрауб тяжело поднялся, подошел к двери и стоял у порога, пока я не
покинул кабинет.
Многоквартирный дом с колоннами, где жила Сьюзен, напоминал нечто
среднее между греческим храмом и особняком на усадьбе южного плантатора, с
той лишь разницей, что был выкрашен в голубой цвет. Я зашел в холодный,
отделанный мрамором вестибюль. Мисс Дрю дома не оказалось. Она отсутствовала
весь день.
Я взглянул на часы: было около пяти. Вероятно, после завтрака с
Хиллманом Сьюзен отправилась на службу. Я вышел, уселся в свой автомобиль и
принялся наблюдать за медленно ползущим потоком машин.
Вскоре после пяти позади меня остановилось такси. Это была Сьюзен. Я
подошел к ней, когда она начала расплачиваться с таксистом. От неожиданности
она выронила пятидолларовую бумажку, которую тут же подхватил водитель.
- Я так и думала, что ты заедешь ко мне, - не очень убедительно заявила
Сьюзен. - Заходи.
В комнате она сразу же опустилась на кушетку.
- Замоталась... Налей себе чего-нибудь выпить.
- Воздержусь. Мне предстоит длинная ночь.
- Звучит зловеще. В таком случае налей мне. Сделай, например, коктейль
"Путешествие в конец ночи" и подсыпь туда белены. Можешь ограничиться и
стаканом воды из Леты.
- Вижу, ты действительно очень устала.
- Работала весь день... Такова наша судьба - женщины трудятся, мужчины
развлекаются.
- Помолчи. Мне нужно серьезно поговорить с тобой.
- Как смешно...
- Говорю же тебе, помолчи! Я налил ей вина.
- Спасибо, Лу, ты очень мил, - поблагодарила она, отпивая маленькими
глотками.
- Перестань болтать глупости.
- Видимо, все, что бы я ни сказала сегодня, глупо... Может, мне не
следовало оставлять Стеллу одну, но я боялась опоздать на работу, а она еще
спала. Во всяком случае, девочка благополучно вернулась домой: ее отец
звонил мне на службу и благодарил.
- Благодарил тебя?
- И расспрашивал о тебе, а также еще кое о чем. Стелла, кажется, опять
скрылась из дому. Мистер Карлсон просил позвонить, если она появится у меня.
По-твоему, я должна позвонить?
- Как хочешь, Стелла не проблема для меня.
- А я?
- В какой-то мере. Ты оставила утром Стеллу одну вовсе не потому, что
торопилась на работу. Ты завтракала сегодня с Ральфом Хиллманом.
- Мы завтракали в кафе.
- Даже если бы в постели, меня это не интересует. Меня интересует тот
факт, что ты вообще пыталась скрыть обстоятельство, а между тем оно
чрезвычайно важно.
- Для тебя лично или по другим причинам? - многозначительно спросила
Сьюзен.
- И по тому и по другому. Сегодня я разговаривал с миссис Хиллман...
точнее, главным образом говорила она.
- О Ральфе и обо мне?
- Вот именно. Разговор для нас обоих оказался не из приятных, тем
более, что я предпочел бы услышать твою исповедь, а не ее.
- Этой страницей моей жизни я никак не могу гордиться.
- Зачем же продолжать?
- Да ничего я не продолжаю! - с возмущением воскликнула Сьюзен. - Все