Я заглянул в бумажник, не ожидая найти там ключ от камеры хранения. Но все было на месте, в отделении для визитных карточек. Тот, кто напал на меня, не успел поговорить с Бетти. Или они решили бежать, махнув на деньги рукой. Но мне в это что-то не верилось.
Когда мы въехали в город, я попросил Берта:
— Отвези меня на автобусную станцию.
— Зачем?
Я объяснил зачем и добавил:
— Если деньги там, то они могут за ними вернуться. Если же их нет, то они скорее всего взломали замок и уехали. Найди патруль, а потом заедешь за мной.
Он высадил меня у автобусной станции. Я остановился перед стеклянной дверью и стал рассматривать большой квадратный зал ожидания. Несколько человек сидели на лавках и читали газеты. Дряхлые старики беседовали друг с другом, сидя напротив почтового киоска. В другом углу расположилась мексиканская семья, отец и четверо детей, образовавшая солидную группу.
В билетной кассе сидела молодая девушка в цветастой гавайской блузе. Слева от кассы находился ларек для продажи пирожков, в котором красовалась блондинка в униформе. Справа располагался ряд металлических шкафчиков.
Никто из находившихся в зале не выказывал никаких признаков беспокойства. Все эти люди ожидали обычных вещей: ужина, автобуса, пенсионного чека или спокойной смерти в своей постели.
Я открыл дверь и подошел к шкафчикам для хранения багажа. Нужный мне двадцать восьмой номер был закрыт. Вставляя ключ в замок, я окинул взглядом зал. Никто не обращал на меня внимания.
Я открыл замок и обнаружил в шкафчике большую красную сумку. Доставая ее, я услышал внутри шелест бумаги. Сев на ближайшую скамью, я открыл сумку. Коричневый бумажный пакет, находившийся в ней, был с одной стороны открыт. Я нащупал там пачки банкнот. Сунув сумку под мышку, я подошел к киоску и заказал кофе.
— Вы знаете, что у вас на рубашке кровь? — спросила блондинка.
— Знаю. Я специально такую надел.
Она испытующе осмотрела меня, будто сомневалась в моей платежеспособности. Подавив острое желание расплатиться с ней стодолларовой купюрой, я положил на стойку десятицентовик. Она подала мне кофе в толстой белой чашке.
Я пил кофе и наблюдал за дверью. В одной руке я держал чашку, а другая была наготове: я приготовился выхватить ею пистолет. Электрические часы над кассой словно застыли. Автобусы подходили и уходили, сменялись ожидающие в зале. Когда часы показывали без десяти восемь, мне стало ясно, что ждать уже нечего и некого. Они плюнули на деньги и решили действовать иначе.
В дверях показался Берт. Он энергично жестикулировал. Я поставил чашку и последовал за ним. Неподалеку стояла его машина.
— Они разбили твою машину в двадцати четырех километрах отсюда, — сообщил Берт, направляясь к машине.
— Они удрали?
— Очевидно, один из них смылся. Женщина по имени Бетти Фрейли погибла.
— А что случилось с другими?
— Дорожный патруль еще не в курсе. Они получили только первый сигнал по радио.
Мы покрыли это расстояние меньше, чем за пятнадцать минут. Место аварии можно было угадать по скоплению стоящих там машин и толпе людей, казавшихся в свете фар черными силуэтами. Грэйвс проехал совсем рядом с полицейским, пытавшимся отогнать нас красным сигналом.
Выскочив из машины, я увидел за рядом автомобилей пятно света. Там находилась моя машина, которая стояла, уткнувшись радиатором в откос. Я поспешил к ней, пробираясь через толпу любопытствующих.
Полицейский из дорожного управления с непроницаемым видом положил мне руку на плечо. Я раздраженно стряхнул ее.
— Это моя машина, — заявил я.
Его глаза сузились.
— Вы в этом уверены? Как ваша фамилия?
— Арчер.
— Точно, машина ваша. Она зарегистрирована на ваше имя, — он тут же позвал молодого полицейского, стоявшего у мотоцикла: — Иди сюда, Олли! Нашелся хозяин этой машины.
Толпа стала бурлить, собираясь вокруг меня. Когда возле машины образовался плотный круг, я заметил возле нее на земле покрытую белым фигуру. Протиснувшись между глазеющими женщинами, я приподнял край покрывала. То, что там находилось, мало походило на человеческую фигуру, но я узнал ее по одежде.
Два подобных зрелища в течение часа было слишком много для одного человека, и меня начало знобить. Кроме кофе, у меня в желудке ничего не было, я почувствовал горечь во рту. Полицейские ждали, пока я приду в себя.
— Эта женщина украла вашу машину? — спросил старший полицейский.
— Да. Это некая Бетти Фрейли.
— Мне сообщили, что она в розыске.
— Да. Что случилось с другими?
— С какими другими?
— С ней был мужчина.
— Нет, когда ее обнаружили, рядом никого больше не было, — вмешался молодой полицейский.
— Вы не можете это утверждать.
— Нет, я знаю точно. Я видел, как это произошло, и отчасти виновен в этом.
— Нет, нет, Олли, — старший полицейский положил руку ему на плечо. — Ты поступил совершенно правильно. Никто не собирается тебя обвинять.
— Во всяком случае, я рад, что машина была угнана, — выпалил Олли.
Это немного задело меня. Машина была застрахована, но ее будет трудно восстановить. Кроме того, я любил ее, как наездник любит свою лошадь.
— А что именно случилось? — в упор спросил я.
— Я ехал к северу, в нескольких километрах от этого места, со скоростью около восьмидесяти километров в час. Эта дамочка промчалась мимо меня так, будто я стоял на месте. Я сразу двинулся за ней. Я стал приближаться к ней, только когда спидометр показывал что-то около ста сорока. Она мчалась на всех парусах, словно хотела подняться в воздух. Даже когда я догнал ее и стал сигналить, она не обращала на это внимания. Тогда я перерезал ей дорогу. Она попыталась обойти меня справа, но потеряла управление. Автомобиль пролетел метров тридцать и врезался в насыпь. Когда я вытащил ее оттуда, она была уже мертва.
Когда он закончил свой рассказ, его лицо взмокло от пота. Старший полицейский похлопал его по плечу.
— Не переживай, парень. Ты все делал правильно.
— Вы абсолютно уверены, что в машине больше никого не было? — спросил я.
— Если только никто не улетел вместе с дымом. Но вот что удивительно, — добавил он высоким, нервным фальцетом. — Хотя огня не было, ступни ее ног были обожжены. Я не смог найти ее обуви. Она была босая.
— Это удивительно, — пробормотал я, — очень удивительно.
К нам через толпу протиснулся Берт.
— У них должен быть другой автомобиль, — сказал он.
— Тогда зачем она поехала на моем? — я подошел к машине и залез рукой в разбитый капот. Когда я нащупал провода зажигания, то оказалось, что контакты были соединены той самой медной проволокой, которой я ранее сам пользовался и оставил ее там.
— Вот моя проволока. Она включила зажигание с ее помощью.
— Это больше похоже на мужскую работу.
— Не обязательно. Она могла научиться этому от брата. Любой профессионал-водитель знает этот трюк.
— Может, они решили разделиться, чтобы удобнее было убежать?
— Может быть, но я так не думаю. У нее хватило бы ума сообразить, что ее узнают по моей машине.
— Мне нужно составить протокол, — сказал старший полицейский. — Вы можете уделить мне несколько минут?
Пока я отвечал на последний вопрос, подъехал шериф на радиофицированном автомобиле с помощником за рулем. Они вышли из машины и направились к нам. Полная грудь шерифа тряслась при ходьбе, как у женщины.
— Что случилось? — рявкнул он, затем перевел свой подозрительный взгляд с меня на Грэйвса. Я предоставил Берту возможность рассказывать. Узнав, что произошло с Сэмпсоном и Бетти Фрейли, шериф повернулся ко мне.
— Вот видите, что вы наделали, Арчер? Я же приказал вам работать под моим контролем.
У меня не хватило выдержки ответить спокойно:
— Под контролем, черт побери! Если бы вы побыстрее добрались до Сэмпсона, он бы остался жив.
— Вы знали, где он находится, и не сообщили мне об этом! — снова рявкнул он. — Вы ответите за это, Арчер!
— Да, знаю, когда истечет срок моей лицензии. Вы уже говорили мне об этом. Но не лучше ли вам признаться в собственной беспомощности? Вы повезли какого-то психа в больницу, когда разворачивались такие события.
— Я со вчерашнего дня не был в больнице, — возразил шериф. — Что за бред?!
— Разве вам не передавали мою записку о местонахождении Сэмпсона?
— Никакой записки не было. Не выкручивайтесь, Арчер.
Я вопросительно посмотрел на Берта. Тот отвел глаза в сторону, и я прикусил язык.
Со стороны Санта-Терезы, со звуками сирены, появилась машина скорой помощи.
— Долго же вы добирались, — упрекнул я врача.
— Мы знали, что она умерла, и поэтому не торопились.
— Куда ее заберут? — обратился я к полицейскому.
— В морг Санта-Терезы, если она не будет возражать.
— Не будет. Ей там понравится.
Алан Тэггерт и Эдди, ее любовник и брат, уже поджидали ее там в своих холодильных камерах.
Глава 31
Когда мы въехали в город, я попросил Берта:
— Отвези меня на автобусную станцию.
— Зачем?
Я объяснил зачем и добавил:
— Если деньги там, то они могут за ними вернуться. Если же их нет, то они скорее всего взломали замок и уехали. Найди патруль, а потом заедешь за мной.
Он высадил меня у автобусной станции. Я остановился перед стеклянной дверью и стал рассматривать большой квадратный зал ожидания. Несколько человек сидели на лавках и читали газеты. Дряхлые старики беседовали друг с другом, сидя напротив почтового киоска. В другом углу расположилась мексиканская семья, отец и четверо детей, образовавшая солидную группу.
В билетной кассе сидела молодая девушка в цветастой гавайской блузе. Слева от кассы находился ларек для продажи пирожков, в котором красовалась блондинка в униформе. Справа располагался ряд металлических шкафчиков.
Никто из находившихся в зале не выказывал никаких признаков беспокойства. Все эти люди ожидали обычных вещей: ужина, автобуса, пенсионного чека или спокойной смерти в своей постели.
Я открыл дверь и подошел к шкафчикам для хранения багажа. Нужный мне двадцать восьмой номер был закрыт. Вставляя ключ в замок, я окинул взглядом зал. Никто не обращал на меня внимания.
Я открыл замок и обнаружил в шкафчике большую красную сумку. Доставая ее, я услышал внутри шелест бумаги. Сев на ближайшую скамью, я открыл сумку. Коричневый бумажный пакет, находившийся в ней, был с одной стороны открыт. Я нащупал там пачки банкнот. Сунув сумку под мышку, я подошел к киоску и заказал кофе.
— Вы знаете, что у вас на рубашке кровь? — спросила блондинка.
— Знаю. Я специально такую надел.
Она испытующе осмотрела меня, будто сомневалась в моей платежеспособности. Подавив острое желание расплатиться с ней стодолларовой купюрой, я положил на стойку десятицентовик. Она подала мне кофе в толстой белой чашке.
Я пил кофе и наблюдал за дверью. В одной руке я держал чашку, а другая была наготове: я приготовился выхватить ею пистолет. Электрические часы над кассой словно застыли. Автобусы подходили и уходили, сменялись ожидающие в зале. Когда часы показывали без десяти восемь, мне стало ясно, что ждать уже нечего и некого. Они плюнули на деньги и решили действовать иначе.
В дверях показался Берт. Он энергично жестикулировал. Я поставил чашку и последовал за ним. Неподалеку стояла его машина.
— Они разбили твою машину в двадцати четырех километрах отсюда, — сообщил Берт, направляясь к машине.
— Они удрали?
— Очевидно, один из них смылся. Женщина по имени Бетти Фрейли погибла.
— А что случилось с другими?
— Дорожный патруль еще не в курсе. Они получили только первый сигнал по радио.
Мы покрыли это расстояние меньше, чем за пятнадцать минут. Место аварии можно было угадать по скоплению стоящих там машин и толпе людей, казавшихся в свете фар черными силуэтами. Грэйвс проехал совсем рядом с полицейским, пытавшимся отогнать нас красным сигналом.
Выскочив из машины, я увидел за рядом автомобилей пятно света. Там находилась моя машина, которая стояла, уткнувшись радиатором в откос. Я поспешил к ней, пробираясь через толпу любопытствующих.
Полицейский из дорожного управления с непроницаемым видом положил мне руку на плечо. Я раздраженно стряхнул ее.
— Это моя машина, — заявил я.
Его глаза сузились.
— Вы в этом уверены? Как ваша фамилия?
— Арчер.
— Точно, машина ваша. Она зарегистрирована на ваше имя, — он тут же позвал молодого полицейского, стоявшего у мотоцикла: — Иди сюда, Олли! Нашелся хозяин этой машины.
Толпа стала бурлить, собираясь вокруг меня. Когда возле машины образовался плотный круг, я заметил возле нее на земле покрытую белым фигуру. Протиснувшись между глазеющими женщинами, я приподнял край покрывала. То, что там находилось, мало походило на человеческую фигуру, но я узнал ее по одежде.
Два подобных зрелища в течение часа было слишком много для одного человека, и меня начало знобить. Кроме кофе, у меня в желудке ничего не было, я почувствовал горечь во рту. Полицейские ждали, пока я приду в себя.
— Эта женщина украла вашу машину? — спросил старший полицейский.
— Да. Это некая Бетти Фрейли.
— Мне сообщили, что она в розыске.
— Да. Что случилось с другими?
— С какими другими?
— С ней был мужчина.
— Нет, когда ее обнаружили, рядом никого больше не было, — вмешался молодой полицейский.
— Вы не можете это утверждать.
— Нет, я знаю точно. Я видел, как это произошло, и отчасти виновен в этом.
— Нет, нет, Олли, — старший полицейский положил руку ему на плечо. — Ты поступил совершенно правильно. Никто не собирается тебя обвинять.
— Во всяком случае, я рад, что машина была угнана, — выпалил Олли.
Это немного задело меня. Машина была застрахована, но ее будет трудно восстановить. Кроме того, я любил ее, как наездник любит свою лошадь.
— А что именно случилось? — в упор спросил я.
— Я ехал к северу, в нескольких километрах от этого места, со скоростью около восьмидесяти километров в час. Эта дамочка промчалась мимо меня так, будто я стоял на месте. Я сразу двинулся за ней. Я стал приближаться к ней, только когда спидометр показывал что-то около ста сорока. Она мчалась на всех парусах, словно хотела подняться в воздух. Даже когда я догнал ее и стал сигналить, она не обращала на это внимания. Тогда я перерезал ей дорогу. Она попыталась обойти меня справа, но потеряла управление. Автомобиль пролетел метров тридцать и врезался в насыпь. Когда я вытащил ее оттуда, она была уже мертва.
Когда он закончил свой рассказ, его лицо взмокло от пота. Старший полицейский похлопал его по плечу.
— Не переживай, парень. Ты все делал правильно.
— Вы абсолютно уверены, что в машине больше никого не было? — спросил я.
— Если только никто не улетел вместе с дымом. Но вот что удивительно, — добавил он высоким, нервным фальцетом. — Хотя огня не было, ступни ее ног были обожжены. Я не смог найти ее обуви. Она была босая.
— Это удивительно, — пробормотал я, — очень удивительно.
К нам через толпу протиснулся Берт.
— У них должен быть другой автомобиль, — сказал он.
— Тогда зачем она поехала на моем? — я подошел к машине и залез рукой в разбитый капот. Когда я нащупал провода зажигания, то оказалось, что контакты были соединены той самой медной проволокой, которой я ранее сам пользовался и оставил ее там.
— Вот моя проволока. Она включила зажигание с ее помощью.
— Это больше похоже на мужскую работу.
— Не обязательно. Она могла научиться этому от брата. Любой профессионал-водитель знает этот трюк.
— Может, они решили разделиться, чтобы удобнее было убежать?
— Может быть, но я так не думаю. У нее хватило бы ума сообразить, что ее узнают по моей машине.
— Мне нужно составить протокол, — сказал старший полицейский. — Вы можете уделить мне несколько минут?
Пока я отвечал на последний вопрос, подъехал шериф на радиофицированном автомобиле с помощником за рулем. Они вышли из машины и направились к нам. Полная грудь шерифа тряслась при ходьбе, как у женщины.
— Что случилось? — рявкнул он, затем перевел свой подозрительный взгляд с меня на Грэйвса. Я предоставил Берту возможность рассказывать. Узнав, что произошло с Сэмпсоном и Бетти Фрейли, шериф повернулся ко мне.
— Вот видите, что вы наделали, Арчер? Я же приказал вам работать под моим контролем.
У меня не хватило выдержки ответить спокойно:
— Под контролем, черт побери! Если бы вы побыстрее добрались до Сэмпсона, он бы остался жив.
— Вы знали, где он находится, и не сообщили мне об этом! — снова рявкнул он. — Вы ответите за это, Арчер!
— Да, знаю, когда истечет срок моей лицензии. Вы уже говорили мне об этом. Но не лучше ли вам признаться в собственной беспомощности? Вы повезли какого-то психа в больницу, когда разворачивались такие события.
— Я со вчерашнего дня не был в больнице, — возразил шериф. — Что за бред?!
— Разве вам не передавали мою записку о местонахождении Сэмпсона?
— Никакой записки не было. Не выкручивайтесь, Арчер.
Я вопросительно посмотрел на Берта. Тот отвел глаза в сторону, и я прикусил язык.
Со стороны Санта-Терезы, со звуками сирены, появилась машина скорой помощи.
— Долго же вы добирались, — упрекнул я врача.
— Мы знали, что она умерла, и поэтому не торопились.
— Куда ее заберут? — обратился я к полицейскому.
— В морг Санта-Терезы, если она не будет возражать.
— Не будет. Ей там понравится.
Алан Тэггерт и Эдди, ее любовник и брат, уже поджидали ее там в своих холодильных камерах.
Глава 31
Берт Грэйвс ехал очень медленно, как будто на него сильно подействовало случившееся. Нам потребовалось около часа, чтобы добраться до Санта-Терезы. Сперва я размышлял о Берте, потом о Миранде. Мысли мои были весьма грустными.
Когда мы въехали в город, Берт с любопытством взглянул на меня.
— Я не теряю надежды, Лью. Полиция имеет все шансы поймать его, — проронил он.
— Кого ты имеешь в виду?
— Убийцу, конечно. Другого члена банды.
— Я не уверен, что таковой был.
Руки Берта сжали руль. Я заметил, как побелели костяшки его пальцев.
— Но ведь кто-то же убил его.
— Да, — согласился я, — кто-то убил Сэмпсона.
Я встретился взглядом с Бертом, когда он медленно повернул голову. Долго и холодно он смотрел на меня.
— Следи за дорогой, Грэйвс.
Берт вновь повернулся лицом к дороге, но я успел перехватить его смущенный взгляд. На пересечении с главной улицей он затормозил на красный свет.
— Куда мы теперь направимся?
— А куда бы ты хотел?
— Мне все равно.
— Тогда поедем к Сэмпсонам, — решил я. — Мне необходимо поговорить с миссис Сэмпсон.
— Ты хочешь сделать это прямо сейчас?
— Я работаю на нее. Мне надо отчитаться.
Загорелся зеленый свет. Больше мы ни о чем не разговаривали, пока не доехали до виллы Сэмпсонов. Темное здание было едва освещено несколькими фонарями.
— Мне бы не хотелось встречаться с Мирандой, — произнес Берт. — Сегодня днем мы поженились.
— Не слишком ли ты поторопился?
— Что ты имеешь в виду? Я уже несколько месяцев, как получил разрешение.
— Ты мог бы подождать возвращения домой ее отца или хотя бы отложить это ради приличия.
— Она хотела сделать это сегодня, и мы зарегистрировали брак в здании суда.
— И там тебе, вероятно, придется провести свою первую брачную ночь. Тюрьма — самое подходящее для тебя место, не правда ли?
Берт помолчал. Когда он остановил машину возле гаража, я взглянул ему в лицо: на нем царило спокойствие игрока.
— Ирония судьбы, — промолвил он. — Я ждал этой ночи целых четыре года, а теперь не хочу с ней встречаться.
— Ты полагаешь, что я оставлю тебя одного?
— А почему бы и нет?
— Я не доверяю тебе. Раньше ты был единственным человеком, кому я верил...
У меня не было слов, чтобы закончить фразу.
— Ты можешь доверять мне, Лью.
— Отныне называй меня «мистер Арчер».
— Хорошо, мистер Арчер. У меня в кармане пистолет, но я не собираюсь им воспользоваться. Я устал от насилия, понимаешь? Заболел от всего этого.
— Ты и должен был заболеть, — заявил я, — имея на совести два убийства. Ты, вероятно, удовлетворил свою жажду насилия.
— О каких убийствах ты говоришь, Лью?
— Мистер Арчер, — поправил я его.
— К чему этот высокомерный тон. Я не собираюсь этого делать.
— Многие не собираются. Ты начал с того, что воспользовался случаем и пристрелил Тэггерта. Ты всегда любил импровизировать. Затем ты стал действовать довольно беззаботно. Сегодня вечером ты уже не передал мою просьбу шерифу и, наверное, догадался, что я понял это.
— Ты не сможешь этого доказать.
— Я и не собираюсь. Просто этого оказалось достаточно, чтобы я понял, как все это произошло. Тебе нужно было хоть ненадолго остаться с Сэмпсоном наедине. Тебе нужно было завершить то, что не успели сделать партнеры Тэггерта.
— Ты всерьез полагаешь, что я причастен к похищению Сэмпсона?
— Я очень хорошо знаю, что ты не имел к этому никакого отношения. Но ты отлично воспользовался похищением.
Оно сделало тебя убийцей, предоставив тебе возможность прикончить Тэггерта.
— Я застрелил его из лучших побуждений, — возразил Грэйвс. — Не хочу лгать или утверждать, что мне было жаль его, но я прикончил его, чтобы спасти тебя.
— Я тебе не верю!
Меня охватило бешенство.
— Я не планировал этого, — продолжал оправдываться Грэйвс. — У меня ведь не было времени для размышлений Тэггерт собирался пристрелить тебя, но я сумел опередить его и спасти своего друга. Все очень просто и не надо разводить никаких теорий.
— Убивать никогда не просто, особенно человеку с твоим умом. Ты ведь прекрасный стрелок, Грэйвс. И не было никакой необходимости убивать Алана.
— Тэггерт должен был умереть, он получил по заслугам, — жестко процедил Грэйвс.
— Но не тогда. Не затем я у него выведывал все. Не знаю, много ли ты слышал из того, что он мне рассказал. Вероятно, достаточно, чтобы понять, что Алан был одним из похитителей. И ты был уверен, что, если он умрет, его партнеры прикончат мистера Сэмпсона.
— Я почти ничего не слышал. Я увидел, что он пытается пристрелить тебя, и убил его, — в голосе Грэйвса послышался металл: — Очевидно, я допустил ошибку.
— Ты допустил не одну ошибку. Первой ошибкой было убийство Тэггерта, с этого все началось, не правда ли? На самом деле тебе не так уж и нужна была смерть Алана. Тебе было нужно, чтобы умер Сэмпсон. Ты ни в коем случае не хотел допустить, чтоб он вернулся домой живым. Но у Тэггерта уцелел лишь один партнер — Бетти, и она скрывалась. Она даже не знала, что Тэггерт убит, пока я не сообщил ей об этом. У нее не было возможности убить Сэмпсона, поэтому ты убил его сам.
Что-то вроде стыда появилось на его лице, и он попытался его прогнать.
— Я реалист, Арчер, как и ты. Сэмпсон никому не был нужен.
Голос Берта изменился, стал тусклым и невыразительным.
Он весь сжался, стараясь отыскать какой-нибудь выход из тупика.
— Раньше ты не так просто смотрел на убийства, — произнес я. — Ты отправлял за это людей в газовые камеры. Теперь же дело обернулось так, что, может быть, она поджидает тебя.
Грэйвс изобразил на лице жалкую улыбку, которая еще резче обозначила морщины на его лице.
— У тебя нет против меня никаких улик. Ни малейших!
— У меня есть моральная уверенность и твое признание...
— Оно не запротоколировано. У тебя недостаточно улик, чтобы отправить меня в камеру.
— Это уже не моя забота. Ты можешь оценить свое положение лучше меня. Мне не совсем понятно, зачем тебе надо было прикончить Сэмпсона?
Грэйвс немного помолчал, а потом заговорил изменившимся голосом. Его голос стал искренним и словно помолодел, стал таким же, как несколько лет тому назад.
— Странно, что ты сказал «нужно было» Лью, но именно так дело и обстояло. Я обязан был сделать это. Я не думал об этом, пока не нашел Сэмпсона в раздевалке. Я даже не стал с ним разговаривать. Я сразу понял, что нужно сделать, и сделал это.
— Уверен, что проделал ты это с удовольствием.
— Да, я убил его с удовольствием. Но сейчас мне не хочется об этом вспоминать.
— Не слишком ли ты все упрощаешь? Я не психолог, но понимаю, что были и другие мотивы, более очевидные и менее интересные. Сегодня ты женился на девушке, в перспективе очень богатой. Не уверяй меня, что тебя не интересовало наследство твоей будущей жены, которое оценивается в пять миллионов.
— Это я очень хорошо понимал, — признался Берт, — но ты ошибаешься, не все пять миллионов. Половину получила бы миссис Сэмпсон.
— Я забыл о ней. Так почему ты не прикончил заодно и ее?
— Ты позволяешь себе слишком много.
— А ты позволил себе еще больше. Убил Сэмпсона, чтобы получить миллион с четвертью, половину ее денег. Не просчитался ли ты, Грэйвс? Или ты позднее собирался прикончить и его жену вместе с Мирандой?
— Ты знаешь, что это неправда! — вскипел он. — Что ты обо мне думаешь?
— Мне нет нужды думать. Ты женился на девушке и в тот же день убил ее отца, чтобы ей досталось наследство. Что с тобой случилось, Грэйвс? Неужели она не была нужна тебе и без наследства? Я думал, что ты любил ее.
— Замолчи! — раздраженно воскликнул он. — Оставь Миранду в покое.
— Не могу. Если бы это не касалось Миранды, мы бы еще могли о чем-то разговаривать.
— Нет, нам больше не о чем разговаривать, — заявил Грэйвс.
Я оставил его в машине, все еще улыбающегося своей странной улыбкой, и шагал по песчаной дорожке. У него в кармане лежал пистолет, но я даже не оглянулся, так как верил ему.
На кухне горел свет, но никто не отозвался и не вышел на мой стук. Я прошел через весь дом к лифту. В верхнем холле мне повстречалась миссис Кромберг.
— Куда вы направляетесь? — обратилась она ко мне.
— Мне нужно повидать миссис Сэмпсон.
— У вас ничего не выйдет. Она сегодня ужасно перенервничала и час назад приняла три таблетки снотворного.
— У меня важное дело.
— Какое?
— Известие, которое она с нетерпением ждет.
В глазах у женщины промелькнуло любопытство, но она была слишком вышколенной прислугой, чтобы задавать вопросы.
— Сейчас я взгляну, спит ли она.
Она подошла к двери своей хозяйки и тихонько открыла ее. До меня донесся испуганный шепот.
— Кто это?
— Кромберг. Мистер Арчер говорит, что хочет увидеть вас по весьма важному делу.
— Хорошо, пусть войдет.
Свет зажегся, и я вошел. Миссис Сэмпсон, лежа на спине, приподнялась на локтях. Лицо ее было отрешенным и опухшим от сна. Сквозь шелк пижамы просвечивали темные кружки сосков, похожие на глаза куклы. Я закрыл за собой дверь.
— Ваш муж умер, — осторожно произнес я.
— Умер... — повторила она.
— Вы, похоже, не удивлены?
— А чему я должна удивляться? Вы не знаете, какие мне снились сны? Как ужасно, когда не можешь отключить сознание, все время видишь вокруг лица, а сон не приходит. Вчера ночью я видела безобразные лица. Видела его лицо под толщей морской воды, и это страшно напугало меня.
— Вы поняли, что я сказал, миссис Сэмпсон? Ваш муж умер. Его убили два часа назад.
— Слышу, слышу. Я чувствовала это, и я знала, что переживу его.
— Это все, что вы можете сказать?
— Что вы еще хотите от меня?
У нее был холодный монотонный голос прорицательницы, находящейся на грани сна и бытия...
— Я уже теряла близкого человека и знаю, что это такое. Когда убили Боба, я не могла прийти в себя четыре дня. Но я не собираюсь оплакивать его отца, я желала его смерти.
— В таком случае, ваше желание исполнилось.
— Он умер слишком рано. Каждый умирает слишком рано. Если бы Миранда вышла замуж за другого, Ральф изменил бы завещание, и я одна получила бы все деньги, — она лукаво посмотрела на меня. — Я знаю, что вы должны думать, Арчер. Вы думаете, что я злая женщина, но на самом деле я не злая. Просто я не очень-то богатая, разве вы не знаете? Мне нужно заботиться о том немногом, что я теперь имею.
— Это половина от пяти миллионов, — посочувствовал я.
— Дело не в деньгах, во власти, которую они дают. Мне она была так нужна. Теперь Миранда уедет, а я останусь совсем одна. Подойдите ко мне и присядьте на минутку. Мне ужасно страшно. Как вы думаете, буду ли я видеть его лицо каждую ночь?
— Не знаю, миссис Сэмпсон.
Мне стало жалко ее, но другие чувства были сильнее. Я подошел к двери и открыл ее. Миссис Кромберг все еще находилась в холле.
— Я слышала, как вы сказали, что мистер Сэмпсон умер.
— Да... Где сейчас Миранда?
— Где-то внизу.
Я нашел ее в гостиной, сидящей перед камином. Когда я вошел, она взглянула на меня, но не поднялась для приветствия.
— Это вы, Арчер?
— Да. Мне надо вам кое-что сказать.
— Вы нашли отца?
Вспыхнувшее в камине дерево осветило ее голову и шею розовым светом. Глаза ее были широко открыты и бездонно глубоки.
— Да, нашел. Он мертв.
— Я знала, что это случится. Его убили сразу же, да?
— Хотелось, чтобы это было так.
— Что вы имеете в виду?
Я не стал объяснять ей.
— Мне удалось обнаружить деньги.
— Деньги?
— Вот они, — я поставил сумку к ее ногам. — Сто тысяч долларов.
— Они меня не интересуют. Где вы их нашли?
— Послушайте, Миранда, теперь вы остались одна.
— Не совсем, — возразила она. — Сегодня я вышла замуж за Берта.
— Знаю, он сообщил мне. Тем не менее, вам нужно уехать из этого дома и самой позаботиться о себе. Первым делом вам следует спрятать деньги. Я испытал немало приключений, прежде, чем они вернулись к вам, а они могут вам понадобиться.
— Извините. Куда мне их положить?
— В сейф. А потом положите их в банк.
— Ладно.
Она встала и решительно направилась в кабинет. Ее руки были напряжены, плечи приподняты так, будто она сопротивлялась какому-то давлению. Когда она открывала сейф, я услышал шум отъезжающей машины.
— Кто это был? — поинтересовалась она.
— Грэйвс. Он привез меня сюда.
— Почему же он не зашел?
Собрав остатки храбрости, я сказал:
— Сегодня вечером он убил вашего отца.
Ее губы шевельнулись, и она с трудом проговорила:
— Вы шутите, да? Он не мог этого сделать.
— Мог. Днем я выяснил, где держат вашего отца. Я позвонил Грэйвсу из Лос-Анджелеса и попросил его как можно скорее приехать туда вместе с шерифом и врачом. Когда я добрался туда, там никого не оказалось. Грэйвс где-то спрятал свою машину и укрылся в здании. Когда я вошел в помещение, он подкрался ко мне сзади и ударил чем-то по голове. После того как я пришел в себя, он сделал вид, что только что приехал. Ваш отец был мертв, еще теплый.
— Не могу поверить, что Берт мог сделать это.
— Вам придется поверить.
— У вас есть доказательства?
— Это дело полиции. У меня не было времени их искать. Это сделают полицейские.
Миранда присела в низенькое кресло.
— Как много людей умерло! Отец, Алан...
— Их обоих убил Грэйвс.
— Но Алана он застрелил, чтобы спасти вас. Вы говорили мне...
— Все не так просто, — перебил я ее. — Убийство юридически оправданное, но не было никакой необходимости совершать его. Грэйвс — великолепный стрелок и мог только ранить Тэггерта. Но он умышленно убил его, и у него были на это причины.
— Какие же?
Она подняла голову. Мне показалось, что вместо нерешительности на ее лице появилась отвага.
— Да, я была любовницей Алана.
— Но вы собирались выйти замуж за Грэйвса.
— До прошлой ночи я еще не сделала свой выбор. Я собиралась замуж, и Альберт был одним из претендентов. Лучше выйти замуж, чем оставаться в этом склепе.
— Грэйвс делал на вас ставку и выиграл. Но кроме этого, он поставил на кое-что еще. Сообщники Тэггерта не смогли убить вашего отца, поэтому Грэйвс задушил его сам.
Она прикрыла лицо руками. Жилки у нее на висках были нежно-голубые.
— Это ужасно, — прошептала она. — Не могу понять, зачем он это сделал.
— Ради денег.
— Но он никогда не интересовался деньгами. Меня восхищала эта черта Грэйвса.
Миранда опустила руки, и я увидел ее горькую улыбку. Она печально промолвила:
— Не очень-то удачно я выбрала предмет для восхищения.
— Было время, когда Грэйвса не интересовали деньги. Живи он в другом месте, он бы таким и остался. Тут деньги — жизненная сила. Ему осточертело работать на миллионеров, иметь дело с их деньгами, а самому оставаться бедняком. И вдруг он обнаружил, что есть шанс сделаться миллионером. Тогда он понял, что жаждет денег больше всего на свете.
— Знаете, чего мне сейчас хотелось бы? Мне бы хотелось не иметь ни денег, ни секса. От них одни неприятности: слишком мало радости и много горя.
— Нельзя винить деньги за то, что они делают с людьми. Зло сидит в людях, а деньги лишь способствуют его проявлению. Люди теряют из-за них рассудок и собственное достоинство, как и случилось с Бертом.
— Я поражена тому, что с ним произошло.
— Никто не мог этого предвидеть, даже он сам. Главное, что с ним будет теперь.
— Вы заявили в полицию?
— Собираюсь. Мне будет легче, если вы дадите свое согласие. И вам тоже станет легче.
— Вы просите моего согласия, не спрашивая моего мнения. Если хотите, пожалуйста, заявляйте. Только учтите, что у вас нет доказательств.
Она беспокойно зашевелилась в кресле.
— Он не станет отпираться, Миранда, если его обвинят. Вы знаете его лучше меня.
— Я полагала, что хорошо знала, но теперь я ни в чем не могу быть уверена.
— Вот поэтому-то вы и должны дать согласие. Вы не решаетесь, но ведь надо же обрести уверенность.
— Я вообще не уверена, что смогу жить.
— Не надо преувеличивать, — резко сказал я. — Самоубийство — не выход из положения. Конечно, все это ужасно, но я думаю, вы достаточно сильная девушка и сможете пережить. Я рассказал вам все в надежде, что вы одолеете все трудности и займетесь устройством своей жизни.
Миранда наклонилась в мою сторону. Ее груди, нежные и влекущие, приблизились ко мне, и она прошептала своими мягкими губами:
— Я не знаю с чего начать. Что мне делать?
— Ехать со мной.
— С вами? Вы хотите, чтобы я поехала вместе с вами?
— Не пытайтесь переложить свой груз на меня. Миранда. Вы красивая девушка, и очень мне нравитесь, но вы же не ребенок. Поедем со мной к окружному прокурору. Пусть он решает.
— Ладно, поедем к Хэмфри. Они с Альбертом были дружны.
Мы направились в город. Когда она затормозила перед одноэтажным домиком окружного прокурора, там уже стояла чья-то машина.
— Это автомобиль Альберта, — произнесла она. — Я не могу его видеть, пойдите сами, пожалуйста.
Оставив ее в машине, я поднялся по ступенькам на веранду. Хэмфри отворил дверь прежде, чем я взялся за ручку. Его лицо более чем когда-либо напоминало череп.
— Грэйвс здесь, — сообщил Хэмфри. — Он приехал несколько минут назад и заявил, что убил Сэмпсона.
— Что вы собираетесь делать?
— Я вызвал шерифа. Он уже едет.
Хэмфри взъерошил пальцами волосы. Его голос и жесты были сдержаны.
— Это удивительно и ужасно. Я считал Альберта достойным человеком и не мог даже предположить ничего подобного.
— Достойные люди тоже совершают преступления, — заметил я. — Это как эпидемия. Вам, наверное, приходилось сталкиваться с подобными случаями.
— Только не в кругу моих друзей, — после короткой паузы он продолжил: — Минуту назад он рассуждал о высшей справедливости. Цитировал что-то насчет невиновности, говорил, что она подобна пропасти: нельзя в нее заглянуть и не упасть. Заглянув в ее глубину, человек становится грешен. Берт сказал, что он заглянул в пропасть и стал грешен еще до убийства Сэмпсона.
— Он не разобрался в себе, — возразил я. — Он заглянул не вниз, а вверх. Вверх, на дома, стоявшие на холмах, в которых властвуют большие деньги. Он сам намеревался получить крупную сумму — четвертую часть сэмпсонских миллионов.
— Не знаю, — медленно проговорил Хэмфри. — Он никогда особенно не любил деньги. Что-то с ним произошло. Берт ненавидел Сэмпсона, но его многие ненавидели. Сэмпсон заставлял каждого, кто на него работал, чувствовать себя слугой. Но у Грэйвса было нечто большее, чем просто ненависть. Всю жизнь он работал как вол и ничего не имел. Все потеряло для него смысл. Для него больше не существовал закон, понимаете?
— В конце концов, он решил обмануть весь мир и безрассудно убил человека.
— Нет, не безрассудно, а очень расчетливо.
— Очень безрассудно, — не согласился со мной Хэмфри. — Я еще никогда не видел столь несчастного человека, какой сейчас Берт.
Я вернулся к Миранде.
— Грэйвс уже здесь. Вы не ошиблись в нем. Он принял правильное решение.
— Он признался?
— Берт был слишком честен, и он не мог продолжать игру. Если бы никто не подозревал его, все могло быть иначе. Для честности нужны определенные условия. Грэйвс знал, что мне все известно. Он приехал к Хэмфри и все рассказал ему.
— Я рада, что он это сделал.
Но она тут же опровергла свои слова, склонившись на руль и содрогаясь в рыданиях.
Я пересадил ее и повел машину сам. Когда мы въехали на холм, я увидел огни города. Они казались нереальными. Звезды и горящие окна представлялись искрами холодного огня, разбросанными в черной пустоте. Реальностью была сидящая рядом девушка — потрясенная и растерянная.
Она была такой беззащитной, такой несчастной, что мне хотелось обнять ее, прижать к себе. Сейчас я мог сделать с ней все, что угодно, но если бы я это сделал, она бы возненавидела меня потом. Я сдержался, предоставив ветру возможность обнимать ее. Она выплакалась на моем плече, но, вероятно, сделала бы то же самое и на плече кого-нибудь другого.
Постепенно ее плач затих, усыпив сам себя. Мимо нас, у подножия холма, промчалась машина шерифа, направляясь к дому, где дожидался правосудия Альберт Грэйвс...
Когда мы въехали в город, Берт с любопытством взглянул на меня.
— Я не теряю надежды, Лью. Полиция имеет все шансы поймать его, — проронил он.
— Кого ты имеешь в виду?
— Убийцу, конечно. Другого члена банды.
— Я не уверен, что таковой был.
Руки Берта сжали руль. Я заметил, как побелели костяшки его пальцев.
— Но ведь кто-то же убил его.
— Да, — согласился я, — кто-то убил Сэмпсона.
Я встретился взглядом с Бертом, когда он медленно повернул голову. Долго и холодно он смотрел на меня.
— Следи за дорогой, Грэйвс.
Берт вновь повернулся лицом к дороге, но я успел перехватить его смущенный взгляд. На пересечении с главной улицей он затормозил на красный свет.
— Куда мы теперь направимся?
— А куда бы ты хотел?
— Мне все равно.
— Тогда поедем к Сэмпсонам, — решил я. — Мне необходимо поговорить с миссис Сэмпсон.
— Ты хочешь сделать это прямо сейчас?
— Я работаю на нее. Мне надо отчитаться.
Загорелся зеленый свет. Больше мы ни о чем не разговаривали, пока не доехали до виллы Сэмпсонов. Темное здание было едва освещено несколькими фонарями.
— Мне бы не хотелось встречаться с Мирандой, — произнес Берт. — Сегодня днем мы поженились.
— Не слишком ли ты поторопился?
— Что ты имеешь в виду? Я уже несколько месяцев, как получил разрешение.
— Ты мог бы подождать возвращения домой ее отца или хотя бы отложить это ради приличия.
— Она хотела сделать это сегодня, и мы зарегистрировали брак в здании суда.
— И там тебе, вероятно, придется провести свою первую брачную ночь. Тюрьма — самое подходящее для тебя место, не правда ли?
Берт помолчал. Когда он остановил машину возле гаража, я взглянул ему в лицо: на нем царило спокойствие игрока.
— Ирония судьбы, — промолвил он. — Я ждал этой ночи целых четыре года, а теперь не хочу с ней встречаться.
— Ты полагаешь, что я оставлю тебя одного?
— А почему бы и нет?
— Я не доверяю тебе. Раньше ты был единственным человеком, кому я верил...
У меня не было слов, чтобы закончить фразу.
— Ты можешь доверять мне, Лью.
— Отныне называй меня «мистер Арчер».
— Хорошо, мистер Арчер. У меня в кармане пистолет, но я не собираюсь им воспользоваться. Я устал от насилия, понимаешь? Заболел от всего этого.
— Ты и должен был заболеть, — заявил я, — имея на совести два убийства. Ты, вероятно, удовлетворил свою жажду насилия.
— О каких убийствах ты говоришь, Лью?
— Мистер Арчер, — поправил я его.
— К чему этот высокомерный тон. Я не собираюсь этого делать.
— Многие не собираются. Ты начал с того, что воспользовался случаем и пристрелил Тэггерта. Ты всегда любил импровизировать. Затем ты стал действовать довольно беззаботно. Сегодня вечером ты уже не передал мою просьбу шерифу и, наверное, догадался, что я понял это.
— Ты не сможешь этого доказать.
— Я и не собираюсь. Просто этого оказалось достаточно, чтобы я понял, как все это произошло. Тебе нужно было хоть ненадолго остаться с Сэмпсоном наедине. Тебе нужно было завершить то, что не успели сделать партнеры Тэггерта.
— Ты всерьез полагаешь, что я причастен к похищению Сэмпсона?
— Я очень хорошо знаю, что ты не имел к этому никакого отношения. Но ты отлично воспользовался похищением.
Оно сделало тебя убийцей, предоставив тебе возможность прикончить Тэггерта.
— Я застрелил его из лучших побуждений, — возразил Грэйвс. — Не хочу лгать или утверждать, что мне было жаль его, но я прикончил его, чтобы спасти тебя.
— Я тебе не верю!
Меня охватило бешенство.
— Я не планировал этого, — продолжал оправдываться Грэйвс. — У меня ведь не было времени для размышлений Тэггерт собирался пристрелить тебя, но я сумел опередить его и спасти своего друга. Все очень просто и не надо разводить никаких теорий.
— Убивать никогда не просто, особенно человеку с твоим умом. Ты ведь прекрасный стрелок, Грэйвс. И не было никакой необходимости убивать Алана.
— Тэггерт должен был умереть, он получил по заслугам, — жестко процедил Грэйвс.
— Но не тогда. Не затем я у него выведывал все. Не знаю, много ли ты слышал из того, что он мне рассказал. Вероятно, достаточно, чтобы понять, что Алан был одним из похитителей. И ты был уверен, что, если он умрет, его партнеры прикончат мистера Сэмпсона.
— Я почти ничего не слышал. Я увидел, что он пытается пристрелить тебя, и убил его, — в голосе Грэйвса послышался металл: — Очевидно, я допустил ошибку.
— Ты допустил не одну ошибку. Первой ошибкой было убийство Тэггерта, с этого все началось, не правда ли? На самом деле тебе не так уж и нужна была смерть Алана. Тебе было нужно, чтобы умер Сэмпсон. Ты ни в коем случае не хотел допустить, чтоб он вернулся домой живым. Но у Тэггерта уцелел лишь один партнер — Бетти, и она скрывалась. Она даже не знала, что Тэггерт убит, пока я не сообщил ей об этом. У нее не было возможности убить Сэмпсона, поэтому ты убил его сам.
Что-то вроде стыда появилось на его лице, и он попытался его прогнать.
— Я реалист, Арчер, как и ты. Сэмпсон никому не был нужен.
Голос Берта изменился, стал тусклым и невыразительным.
Он весь сжался, стараясь отыскать какой-нибудь выход из тупика.
— Раньше ты не так просто смотрел на убийства, — произнес я. — Ты отправлял за это людей в газовые камеры. Теперь же дело обернулось так, что, может быть, она поджидает тебя.
Грэйвс изобразил на лице жалкую улыбку, которая еще резче обозначила морщины на его лице.
— У тебя нет против меня никаких улик. Ни малейших!
— У меня есть моральная уверенность и твое признание...
— Оно не запротоколировано. У тебя недостаточно улик, чтобы отправить меня в камеру.
— Это уже не моя забота. Ты можешь оценить свое положение лучше меня. Мне не совсем понятно, зачем тебе надо было прикончить Сэмпсона?
Грэйвс немного помолчал, а потом заговорил изменившимся голосом. Его голос стал искренним и словно помолодел, стал таким же, как несколько лет тому назад.
— Странно, что ты сказал «нужно было» Лью, но именно так дело и обстояло. Я обязан был сделать это. Я не думал об этом, пока не нашел Сэмпсона в раздевалке. Я даже не стал с ним разговаривать. Я сразу понял, что нужно сделать, и сделал это.
— Уверен, что проделал ты это с удовольствием.
— Да, я убил его с удовольствием. Но сейчас мне не хочется об этом вспоминать.
— Не слишком ли ты все упрощаешь? Я не психолог, но понимаю, что были и другие мотивы, более очевидные и менее интересные. Сегодня ты женился на девушке, в перспективе очень богатой. Не уверяй меня, что тебя не интересовало наследство твоей будущей жены, которое оценивается в пять миллионов.
— Это я очень хорошо понимал, — признался Берт, — но ты ошибаешься, не все пять миллионов. Половину получила бы миссис Сэмпсон.
— Я забыл о ней. Так почему ты не прикончил заодно и ее?
— Ты позволяешь себе слишком много.
— А ты позволил себе еще больше. Убил Сэмпсона, чтобы получить миллион с четвертью, половину ее денег. Не просчитался ли ты, Грэйвс? Или ты позднее собирался прикончить и его жену вместе с Мирандой?
— Ты знаешь, что это неправда! — вскипел он. — Что ты обо мне думаешь?
— Мне нет нужды думать. Ты женился на девушке и в тот же день убил ее отца, чтобы ей досталось наследство. Что с тобой случилось, Грэйвс? Неужели она не была нужна тебе и без наследства? Я думал, что ты любил ее.
— Замолчи! — раздраженно воскликнул он. — Оставь Миранду в покое.
— Не могу. Если бы это не касалось Миранды, мы бы еще могли о чем-то разговаривать.
— Нет, нам больше не о чем разговаривать, — заявил Грэйвс.
Я оставил его в машине, все еще улыбающегося своей странной улыбкой, и шагал по песчаной дорожке. У него в кармане лежал пистолет, но я даже не оглянулся, так как верил ему.
На кухне горел свет, но никто не отозвался и не вышел на мой стук. Я прошел через весь дом к лифту. В верхнем холле мне повстречалась миссис Кромберг.
— Куда вы направляетесь? — обратилась она ко мне.
— Мне нужно повидать миссис Сэмпсон.
— У вас ничего не выйдет. Она сегодня ужасно перенервничала и час назад приняла три таблетки снотворного.
— У меня важное дело.
— Какое?
— Известие, которое она с нетерпением ждет.
В глазах у женщины промелькнуло любопытство, но она была слишком вышколенной прислугой, чтобы задавать вопросы.
— Сейчас я взгляну, спит ли она.
Она подошла к двери своей хозяйки и тихонько открыла ее. До меня донесся испуганный шепот.
— Кто это?
— Кромберг. Мистер Арчер говорит, что хочет увидеть вас по весьма важному делу.
— Хорошо, пусть войдет.
Свет зажегся, и я вошел. Миссис Сэмпсон, лежа на спине, приподнялась на локтях. Лицо ее было отрешенным и опухшим от сна. Сквозь шелк пижамы просвечивали темные кружки сосков, похожие на глаза куклы. Я закрыл за собой дверь.
— Ваш муж умер, — осторожно произнес я.
— Умер... — повторила она.
— Вы, похоже, не удивлены?
— А чему я должна удивляться? Вы не знаете, какие мне снились сны? Как ужасно, когда не можешь отключить сознание, все время видишь вокруг лица, а сон не приходит. Вчера ночью я видела безобразные лица. Видела его лицо под толщей морской воды, и это страшно напугало меня.
— Вы поняли, что я сказал, миссис Сэмпсон? Ваш муж умер. Его убили два часа назад.
— Слышу, слышу. Я чувствовала это, и я знала, что переживу его.
— Это все, что вы можете сказать?
— Что вы еще хотите от меня?
У нее был холодный монотонный голос прорицательницы, находящейся на грани сна и бытия...
— Я уже теряла близкого человека и знаю, что это такое. Когда убили Боба, я не могла прийти в себя четыре дня. Но я не собираюсь оплакивать его отца, я желала его смерти.
— В таком случае, ваше желание исполнилось.
— Он умер слишком рано. Каждый умирает слишком рано. Если бы Миранда вышла замуж за другого, Ральф изменил бы завещание, и я одна получила бы все деньги, — она лукаво посмотрела на меня. — Я знаю, что вы должны думать, Арчер. Вы думаете, что я злая женщина, но на самом деле я не злая. Просто я не очень-то богатая, разве вы не знаете? Мне нужно заботиться о том немногом, что я теперь имею.
— Это половина от пяти миллионов, — посочувствовал я.
— Дело не в деньгах, во власти, которую они дают. Мне она была так нужна. Теперь Миранда уедет, а я останусь совсем одна. Подойдите ко мне и присядьте на минутку. Мне ужасно страшно. Как вы думаете, буду ли я видеть его лицо каждую ночь?
— Не знаю, миссис Сэмпсон.
Мне стало жалко ее, но другие чувства были сильнее. Я подошел к двери и открыл ее. Миссис Кромберг все еще находилась в холле.
— Я слышала, как вы сказали, что мистер Сэмпсон умер.
— Да... Где сейчас Миранда?
— Где-то внизу.
Я нашел ее в гостиной, сидящей перед камином. Когда я вошел, она взглянула на меня, но не поднялась для приветствия.
— Это вы, Арчер?
— Да. Мне надо вам кое-что сказать.
— Вы нашли отца?
Вспыхнувшее в камине дерево осветило ее голову и шею розовым светом. Глаза ее были широко открыты и бездонно глубоки.
— Да, нашел. Он мертв.
— Я знала, что это случится. Его убили сразу же, да?
— Хотелось, чтобы это было так.
— Что вы имеете в виду?
Я не стал объяснять ей.
— Мне удалось обнаружить деньги.
— Деньги?
— Вот они, — я поставил сумку к ее ногам. — Сто тысяч долларов.
— Они меня не интересуют. Где вы их нашли?
— Послушайте, Миранда, теперь вы остались одна.
— Не совсем, — возразила она. — Сегодня я вышла замуж за Берта.
— Знаю, он сообщил мне. Тем не менее, вам нужно уехать из этого дома и самой позаботиться о себе. Первым делом вам следует спрятать деньги. Я испытал немало приключений, прежде, чем они вернулись к вам, а они могут вам понадобиться.
— Извините. Куда мне их положить?
— В сейф. А потом положите их в банк.
— Ладно.
Она встала и решительно направилась в кабинет. Ее руки были напряжены, плечи приподняты так, будто она сопротивлялась какому-то давлению. Когда она открывала сейф, я услышал шум отъезжающей машины.
— Кто это был? — поинтересовалась она.
— Грэйвс. Он привез меня сюда.
— Почему же он не зашел?
Собрав остатки храбрости, я сказал:
— Сегодня вечером он убил вашего отца.
Ее губы шевельнулись, и она с трудом проговорила:
— Вы шутите, да? Он не мог этого сделать.
— Мог. Днем я выяснил, где держат вашего отца. Я позвонил Грэйвсу из Лос-Анджелеса и попросил его как можно скорее приехать туда вместе с шерифом и врачом. Когда я добрался туда, там никого не оказалось. Грэйвс где-то спрятал свою машину и укрылся в здании. Когда я вошел в помещение, он подкрался ко мне сзади и ударил чем-то по голове. После того как я пришел в себя, он сделал вид, что только что приехал. Ваш отец был мертв, еще теплый.
— Не могу поверить, что Берт мог сделать это.
— Вам придется поверить.
— У вас есть доказательства?
— Это дело полиции. У меня не было времени их искать. Это сделают полицейские.
Миранда присела в низенькое кресло.
— Как много людей умерло! Отец, Алан...
— Их обоих убил Грэйвс.
— Но Алана он застрелил, чтобы спасти вас. Вы говорили мне...
— Все не так просто, — перебил я ее. — Убийство юридически оправданное, но не было никакой необходимости совершать его. Грэйвс — великолепный стрелок и мог только ранить Тэггерта. Но он умышленно убил его, и у него были на это причины.
— Какие же?
Она подняла голову. Мне показалось, что вместо нерешительности на ее лице появилась отвага.
— Да, я была любовницей Алана.
— Но вы собирались выйти замуж за Грэйвса.
— До прошлой ночи я еще не сделала свой выбор. Я собиралась замуж, и Альберт был одним из претендентов. Лучше выйти замуж, чем оставаться в этом склепе.
— Грэйвс делал на вас ставку и выиграл. Но кроме этого, он поставил на кое-что еще. Сообщники Тэггерта не смогли убить вашего отца, поэтому Грэйвс задушил его сам.
Она прикрыла лицо руками. Жилки у нее на висках были нежно-голубые.
— Это ужасно, — прошептала она. — Не могу понять, зачем он это сделал.
— Ради денег.
— Но он никогда не интересовался деньгами. Меня восхищала эта черта Грэйвса.
Миранда опустила руки, и я увидел ее горькую улыбку. Она печально промолвила:
— Не очень-то удачно я выбрала предмет для восхищения.
— Было время, когда Грэйвса не интересовали деньги. Живи он в другом месте, он бы таким и остался. Тут деньги — жизненная сила. Ему осточертело работать на миллионеров, иметь дело с их деньгами, а самому оставаться бедняком. И вдруг он обнаружил, что есть шанс сделаться миллионером. Тогда он понял, что жаждет денег больше всего на свете.
— Знаете, чего мне сейчас хотелось бы? Мне бы хотелось не иметь ни денег, ни секса. От них одни неприятности: слишком мало радости и много горя.
— Нельзя винить деньги за то, что они делают с людьми. Зло сидит в людях, а деньги лишь способствуют его проявлению. Люди теряют из-за них рассудок и собственное достоинство, как и случилось с Бертом.
— Я поражена тому, что с ним произошло.
— Никто не мог этого предвидеть, даже он сам. Главное, что с ним будет теперь.
— Вы заявили в полицию?
— Собираюсь. Мне будет легче, если вы дадите свое согласие. И вам тоже станет легче.
— Вы просите моего согласия, не спрашивая моего мнения. Если хотите, пожалуйста, заявляйте. Только учтите, что у вас нет доказательств.
Она беспокойно зашевелилась в кресле.
— Он не станет отпираться, Миранда, если его обвинят. Вы знаете его лучше меня.
— Я полагала, что хорошо знала, но теперь я ни в чем не могу быть уверена.
— Вот поэтому-то вы и должны дать согласие. Вы не решаетесь, но ведь надо же обрести уверенность.
— Я вообще не уверена, что смогу жить.
— Не надо преувеличивать, — резко сказал я. — Самоубийство — не выход из положения. Конечно, все это ужасно, но я думаю, вы достаточно сильная девушка и сможете пережить. Я рассказал вам все в надежде, что вы одолеете все трудности и займетесь устройством своей жизни.
Миранда наклонилась в мою сторону. Ее груди, нежные и влекущие, приблизились ко мне, и она прошептала своими мягкими губами:
— Я не знаю с чего начать. Что мне делать?
— Ехать со мной.
— С вами? Вы хотите, чтобы я поехала вместе с вами?
— Не пытайтесь переложить свой груз на меня. Миранда. Вы красивая девушка, и очень мне нравитесь, но вы же не ребенок. Поедем со мной к окружному прокурору. Пусть он решает.
— Ладно, поедем к Хэмфри. Они с Альбертом были дружны.
Мы направились в город. Когда она затормозила перед одноэтажным домиком окружного прокурора, там уже стояла чья-то машина.
— Это автомобиль Альберта, — произнесла она. — Я не могу его видеть, пойдите сами, пожалуйста.
Оставив ее в машине, я поднялся по ступенькам на веранду. Хэмфри отворил дверь прежде, чем я взялся за ручку. Его лицо более чем когда-либо напоминало череп.
— Грэйвс здесь, — сообщил Хэмфри. — Он приехал несколько минут назад и заявил, что убил Сэмпсона.
— Что вы собираетесь делать?
— Я вызвал шерифа. Он уже едет.
Хэмфри взъерошил пальцами волосы. Его голос и жесты были сдержаны.
— Это удивительно и ужасно. Я считал Альберта достойным человеком и не мог даже предположить ничего подобного.
— Достойные люди тоже совершают преступления, — заметил я. — Это как эпидемия. Вам, наверное, приходилось сталкиваться с подобными случаями.
— Только не в кругу моих друзей, — после короткой паузы он продолжил: — Минуту назад он рассуждал о высшей справедливости. Цитировал что-то насчет невиновности, говорил, что она подобна пропасти: нельзя в нее заглянуть и не упасть. Заглянув в ее глубину, человек становится грешен. Берт сказал, что он заглянул в пропасть и стал грешен еще до убийства Сэмпсона.
— Он не разобрался в себе, — возразил я. — Он заглянул не вниз, а вверх. Вверх, на дома, стоявшие на холмах, в которых властвуют большие деньги. Он сам намеревался получить крупную сумму — четвертую часть сэмпсонских миллионов.
— Не знаю, — медленно проговорил Хэмфри. — Он никогда особенно не любил деньги. Что-то с ним произошло. Берт ненавидел Сэмпсона, но его многие ненавидели. Сэмпсон заставлял каждого, кто на него работал, чувствовать себя слугой. Но у Грэйвса было нечто большее, чем просто ненависть. Всю жизнь он работал как вол и ничего не имел. Все потеряло для него смысл. Для него больше не существовал закон, понимаете?
— В конце концов, он решил обмануть весь мир и безрассудно убил человека.
— Нет, не безрассудно, а очень расчетливо.
— Очень безрассудно, — не согласился со мной Хэмфри. — Я еще никогда не видел столь несчастного человека, какой сейчас Берт.
Я вернулся к Миранде.
— Грэйвс уже здесь. Вы не ошиблись в нем. Он принял правильное решение.
— Он признался?
— Берт был слишком честен, и он не мог продолжать игру. Если бы никто не подозревал его, все могло быть иначе. Для честности нужны определенные условия. Грэйвс знал, что мне все известно. Он приехал к Хэмфри и все рассказал ему.
— Я рада, что он это сделал.
Но она тут же опровергла свои слова, склонившись на руль и содрогаясь в рыданиях.
Я пересадил ее и повел машину сам. Когда мы въехали на холм, я увидел огни города. Они казались нереальными. Звезды и горящие окна представлялись искрами холодного огня, разбросанными в черной пустоте. Реальностью была сидящая рядом девушка — потрясенная и растерянная.
Она была такой беззащитной, такой несчастной, что мне хотелось обнять ее, прижать к себе. Сейчас я мог сделать с ней все, что угодно, но если бы я это сделал, она бы возненавидела меня потом. Я сдержался, предоставив ветру возможность обнимать ее. Она выплакалась на моем плече, но, вероятно, сделала бы то же самое и на плече кого-нибудь другого.
Постепенно ее плач затих, усыпив сам себя. Мимо нас, у подножия холма, промчалась машина шерифа, направляясь к дому, где дожидался правосудия Альберт Грэйвс...