Маккаммон Роберт. Жизнь мальчишки (Том 1)

   - Сразу за нашим домом начинается лес, - ответил отец. - Лес как лес, что вам еще нужно?
   - Нет, сэр, - возразил я, чувствуя, как часто-часто бьется мое сердце, потому что такой разговор с моей стороны был по-настоящему смелым. - Мы хотим пойти туда, где настоящий лес, где не видно ни одного огонька, ни одного дома. Мы хотим, чтобы у нас был настоящий поход, с ночевкой, по всем правилам. А вернемся мы утром.
   - О Господи, - тихим голосом проговорила мама. Отец хмыкнул и положил на стол вилку. Потом переплел пальцы и задумался, нахмурив брови, отчего поперек лба у него залегла складка. Все это, как я знал по прошлому опыту, было предшествием заключительного вердикта из одного твердого "нет".
   - Значит, вы решили прогуляться в лес? - снова спросил отец. - И как же далеко вы собираетесь забраться?
   - Я еще не знаю, - ответил я. - Думаю, что мы пройдемся, сделаем миль пять или шесть, потом выберем место, какое понравится, заночуем, а утром вернемся домой. Мы возьмем с собой компас, сандвичи, аспирин, рюкзаки и все, что надо для ночевки.
   - А что вы будете делать, если кто-нибудь из вас сломает ногу или руку? подала вдруг голос мама. - Или кого-то из вас укусит гремучая змея? Или если вы угодите в заросли ядовитого плюща или бог знает куда? Этом летом творится такое, что и представить страшно!
   Я притих, потому что мама набрала полную скорость.
   - Что ты будешь делать, Кори, если на вас нападет ягуар? Господи, да столько всего может случиться, сотня разных вещей, и никто вам не сможет помочь!
   - С нами ничего не случится, мама, - ответил я. - Мы уже не дети и можем сами о себе позаботиться.
   - Вы еще не такие взрослые, чтобы одним отправиться в дикий лес! Вы еще дети, что бы ты ни говорил, Кори! Ты собираешься забраться на несколько миль от дома, а что будет, если ночью начнется буря с громом и молниями? Что вы будете делать, если у кого-нибудь из вас разболится живот? Ты понимаешь. Кори, что если в лесу с вами случится беда, то ты не сможешь позвонить по телефону или просто позвать на помощь! Том, что же ты молчишь: скажи ему, что этот их поход ни в какие ворота не лезет!
   Отец поморщился, самая тяжелая часть семейных дел всегда выпадала на его долю.
   - Давай, Том, - продолжала гнуть свое мама. - Мы же решили, что он никуда не пойдет до тех пор, пока ему не исполнится тринадцать.
   - Год назад, мама, ты говорила, что я никуда не пойду, пока мне не исполнится двенадцать, - подал голос я.
   - Хватит умничать, Кори! Том, скажи ему сейчас же! Я дожидался решительного и заключительного "нет". Вот почему моему удивлению не было предела, когда отец наконец произнес:
   - А где вы возьмете компас?
   Мама в ужасе взглянула на отца. Я почувствовал, как в моей груди зажглась искра безумной надежды.
   - Компас даст нам отец Дэви Рэя, - ответил я. - Он ходит с ним на охоту.
   - Компас может разбиться, ведь верно. Том? - снова подала голос мама. Компасы ведь разбиваются? - спросила она у отца.
   Отец не сводил с меня глаз, его лицо было серьезным, скулы окаменели.
   - Поход в лес с ночевкой - это не детская забава, Кори. Я знаю много взрослых мужчин, которые за последние несколько лет заблудились в нашем лесу. Они, как никто другой, расскажут тебе, что значит провести ночь на мокрых листьях сплошь исцарапанному о шипы и сучья кустов, без подушки, одеяла и зубной щетки. Как тебе это понравится, Кори?
   - Мы решили пойти, - ответил я, - и я постараюсь, чтобы все прошло хорошо.
   - Ты уже договорился с другими ребятами? - спросил отец. - У вас уже есть план?
   - Да, сэр. Мы все твердо решили идти, конечно, если остальным ребятам тоже разрешат родители.
   - Том, он еще ребенок! - воскликнула мама - Может, ему лучше отложить поход до следующего года?
   - Нет, - возразил отец. - Кори уже не ребенок Может быть, он еще молод, но он уже способен принимать правильные решения и отвечать за свои поступки У мамы было беспомощное и несчастное лицо, она было открыла рот, чтобы пуститься в дальнейшие споры, но отец приложил к губам палец, приказывая ей молчать.
   - Мы с Кори договорились, - сказал он ей - А в этом доме человек держит свое слово.
   Глаза отца снова встретились с моими глазами - Позвони приятелям Кори, Ребекка. Если их родители скажут, что отпускают своих ребят, то и мы отпустим Кори. Но прежде, Кори, мы должны договориться, куда вы пойдете и когда вернетесь; мы заключим еще один договор, а именно: если ты не вернешься к сроку, ты просидишь дома неделю день в день. Договорились?
   - Договорились! - крикнул я и бросился к телефону Отец сказал мне вслед:
   - Подожди, не торопись. Доешь сначала. Сразу же после этого события начали развиваться с невероятной скоростью. Родители Бена не возражали против похода. Предки Дэви тоже дали "добро". К сожалению, Джонни не удалось вырваться с нами, хотя он не пожалел сил, чтобы убедить родителей, что он чувствует себя достаточно хорошо, чтобы провести ночь в лесу. Мой отец, вставший на сторону Джонни, тоже старался, но решение уже было принято. Джонни все еще принимал таблетки от головокружения, и его родители побоялись отпустить его из-под своего крылышка на всю ночь. Так Брэнлины еще раз ограбили Джонни.
   Таким образом, в солнечный полдень пятницы, нагруженные рюкзаками с сандвичами, флягами с водой, средством от москитов, средствами первой помощи при змеиных укусах, фонариками и картами местности, я, Дэви Рэй и Бен начали путь к вожделенному лесу. Все мы попрощались со своими родителями, погладили по головам наших псов, проверили велосипеды и смазали их цепи. Дэви, на голове у которого была охотничья шапка, принес компас своего отца На нас были налеты длинные штаны и зимние ботинки, чтобы защитить ноги от острых шипов и змеиных укусов Мы были хорошо подготовлены для долгого серьезного похода, входя в лес, мы смело, словно пионеры-первопроходцы, подставляли свои лица обжигающим лучам солнца. Прежде чем деревья сомкнулись за нашими спинами, до меня донесся последний клич моей встревоженной мамы:
   - Кори, у тебя с собой достаточно туалетной бумаги? Я пригнул голову и нашел в себе силы, чтобы как ни в чем не бывало крикнуть в ответ, что, мол, "да, у меня достаточно бумаги для совершенно различных ситуаций", Я представил себе Даниэля Буна, мать которого задаст ему на прощание аналогичный вопрос.
   Поднявшись на холм, мы вышли на поляну, откуда состоялся наш памятный полет, ознаменовавший начало лета. По другую сторону поляны начинался настоящий лес, густая зеленая чаша, перед которой мог спасовать и сам Тарзан. Оглянувшись, я посмотрел на раскинувшийся внизу Зефир; вместе со мной остановились Дэви Рэй и Бен. Все шло по плану: и наш поход, и будто подтверждавшие его продуманность ровные квадраты городка внизу, перекрестки, аккуратные крыши домов, тротуары, цветники и подстриженные лужайки. Еще шаг и нам предстояло ступить во владения дикой природы, в настоящее хитросплетение всяческих неожиданностей, в подлинный мир, где нет места ни безопасности, ни покою; иными словами, только теперь, когда отступать стало некуда, я наконец действительно понял, во что впутался.
   - Что ж, - наконец произнес Дэви Рэй. - Думаю, нам лучше двигать.
   - Да, - поддержал его Бен, - давайте, парни, двинули.
   - Ага, - отозвался я.
   Мы стояли на опушке, а ветерок охлаждал наши мокрые шеи, покрытые потом. Перед нами шелестел ветвями лес. В голове у меня пронеслась мысль о многоглавой гидре, которая гипнотизирует свою жертву тихим шипением, как в "Язоне и аргонавтах".
   - Все, пора, - сказал Дэви и шагнул вперед Оторвав взгляд от Зефира, я устремился за ним, потому что у него был компас и следовало держаться его спины Закинув за плечи свой рюкзак и заправив в штаны выбившуюся рубашку, Бен испустил воинственный клич "Держись!", зашагал за нами - и наш поход начался.
   Лес впустил нас в себя и замкнул свои лапы за нашими спинами. Должно быть, он много сотен лет ждал зеленых юнцов, таких, как мы. Теперь, когда мы вступили во владения дикой природы, наша судьба зависела только от нас.
   Довольно скоро рубашки стали мокры от пота. Взбираться на склоны холмов и спускаться между деревьями было нелегкой задачей в густую августовскую жару. Запыхавшийся Бен первым запросил у Дэви Рэя пощады. Остановившись, он решил отдышаться.
   - Змеиная нора! - заорал Дэви, указывая на что-то прямо у ног Бена, - и еще через миг мы снова неслись во весь опор. Наш бег проходил по безграничному зеленому царству, полному сладчайших россыпей дикой земляники и черники: в результате мы время от времени, конечно, делали вынужденные остановки для того, чтобы снять пробу Отведав ягод, мы снова пускались в путь, следуя указаниям компаса и солнца - повелителей наших судеб. На вершине очередного холма мы нашли плоский валун, на котором с удобством расположились отдохнуть. Однако, присмотревшись к царапинам на камне, мы потрясенно обнаружили, что уселись не на что-нибудь, а на индейские ведовые знаки, выбитые охотниками на удачу. Мы благоговейно вздохнули, но с разочарованием убедились, что с тех пор мы были не первыми, кто побывал здесь: у подножия валуна валялись предательская обертка от печенья в шоколаде "Мун-пай" и осколки бутылки "Сэвэн-ап". Мы отправились дальше, еще больше углубившись в лес, решительно намеренные найти такое место, где на мох еще не ступала нога человека. По пути нам попалось пересохшее русло ручья, и мы двинулись по ровному удобному маршруту, хрустя мелкой галькой. Затем наше внимание привлек дохлый опоссум, облепленный мухами: несколько минут мы созерцали эту картину Дэви Рэй пугал Бена, делая вид, что подберет дохлятину с земли и бросит Бену на голову, но мне удалось отговорить приятеля от такой мерзкой проделки, и Бон вздохнул с облегчением. Еще через полчаса пути там, где деревья поредели, а из земли повсюду торчали белые узкие камни, напоминавшие кости динозавров, Дэви Рэй снова зачем-то остановился. Он поднял с земли и показал нам черный наконечник стрелы превосходной, почти идеальной формы. Наконечник Дэви Рэй аккуратно положил в карман, чтобы пополнить им коллекцию Джонни.
   Солнце клонилось к закату. Мы здорово вспотели, наша одежда была пропитана потом, москиты настойчиво вились вокруг наших лиц и лезли в глаза. Я никогда не мог понять, чем глаза так привлекают москитов; видимо, причина та же самая, что и в случае огня и мотыльков; как бы то ни было, но не раз и не два нам приходилось тереть слезившиеся глаза, вынимая оттуда горемычных летунов. По мере того как солнце опускалось к горизонту, а воздух холодел, москитов становилось все меньше и меньше. Мы стали подыскивать место для ночлега, и, как вскоре выяснилось, для этого было самое время Разбить лагерь оказалось не так-то просто.
   Мам и пап с нами не было, и некому было накормить нас ужином Не было рядом ни телевизора, ни радио, ни простого электрического света, что стало особенно очевидным, когда небо на востоке начало темнеть. Мы понятия не имели о том, как далеко забрались от дома: последние два часа пути нам уже не попадались следы цивилизации.
   - Пора притормозить, - сказал я Дэви Рэю и указал на видневшуюся в стороне неплохую полянку, однако у разгоряченного Дэви были другие планы.
   - Давай пройдем еще немного, - попросил он. Я понял, что желание узнать, что кроется за гребнем следующего холма, не дает ему остановиться и неудержимо влечет вперед. Мне и Бону не оставалось ничего другого, как шагать за Дэви следом - как я уже говорил, он был нашим вожаком, потому что компас был только у него.
   Вскоре лучи наших фонариков разогнали сгущавшиеся вокруг сумерки. Что-то затрепетало перед моим лицом и унеслось прочь: возможно, это был крупный мотылек или летучая мышь. Через минуту в стороне от нас в ветвях, очевидно, испуганный нашим приближением, пронесся кто-то еще. При каждом новом неожиданном звуке Бон вздрагивал и тревожно спрашивал:
   - Что это? Что это было?
   Никто из нас не мог ответить ему хотя бы приблизительно. Наконец темнота вернула разум даже Дэви Рэю - остановившись, он посветил фонариком по сторонам и объявил:
   - Разбиваем лагерь здесь.
   По моему мнению, да и по мнению Бена тоже, для остановки было самое время, потому что ноги уже отказывались нас нести. Освободив от рюкзаков измученные плечи, мы сбросили свой груз на ковер из сосновых игл и принялись собирать хворост для костра. Нам не пришлось много трудиться, потому что вокруг было полно сосновых сучьев и шишек; и все это добро дружно заполыхало от одной спички. Не прошло и получаса, как у нас уже был готов приличный костер, по всем правилам обложенный голышами, в точности так, как учил меня отец. В пляшущих красных языках пламени мы с аппетитом принялись за припасенные сандвичи, состряпанные для нас нашими матерями, чувствуя себя первопроходцами.
   Весело трещал костер. Бен вытащил из своего рюкзака пачку сосисок, которыми его снабдила мама. Мы наломали моментально палочек и со вкусом принялись жарить их на костре. Вне освещенного круга от нашего костра стояла непроглядная тьма, в которой не обитало ничего, кроме поблескивавших светляков на деревьях. Дыхание ветра шевелило вершины, и где-то наверху, между листвой, при желании можно было разглядеть полоску Млечного Пути, пересекавшую небо.
   В лесном уединении наши голоса звучали особенно тихо, потому что окружающий мир требовал уважения. Мы поболтали о бедственном положении, в котором оказалась наша младшая лига, и поклялись, что из кожи вон вылезем, но затянем к себе Немо на следующий сезон. Потом разговор перешел на Брэнлинов, которым, по общему мнению, надо было обязательно начистить сопатки за то, что они испортили лето Джонни. Мы поговорили о том, сколько миль до нашего дома: пять-шесть, на чем упорно настаивал Дэви, или не меньше дюжины, ну уж никак не меньше десяти, по мнению Бена. Следующей темой были наши родители: они наверняка волновались, но никто не спорил о том, что подобный опыт только пойдет родителям на пользу. Мы были уже не малыши из начальной школы, пришла пора им понять, что наше детство почти закончилось.
   Где-то вдали заухала сова. Некоторое время Дэви Рэй воодушевленно рассказывал нам о новых похождениях Первоснега, который, должно быть, бродил где-то в том же лесу, что и мы, слышал те же самые звуки, что и мы, и чувствовал те же запахи. Наверняка олень слышал эту сову. Бен завел нудный разговор о том, что скоро начнется школа и что там нас ждет, но на него шикнули, чтобы он не портил настроение. Лежа на спине, мы смотрели, как гаснут угли костра, потом принялись глядеть на звезды, разговаривая о том, какой он, наш Зефир, и что за люди в нем живут. Наш городок воистину волшебный, согласились мы. Печать волшебства лежит и на нас, потому что мы тут родились.
   Чуть позже, когда костер совсем погас и от него остались только переливы мелких искр, сова умолкла, а теплый нежный ветерок принес сладковатый дух дикой вишни, мы стали охотиться в небе за длинными яркими полосками падающих звезд, что с шипением проносились над нами и рассыпались искрами золота и лазури. Но и это шоу скоро закончилось. Мы молча лежали, думая каждый о своем. Наконец Дэви Рэй сказал:
   - Слышь, Кори? Может, расскажешь нам какую-нибудь историю?
   - Не знаю, - отозвался я. - Что-то ничего не идет в голову.
   - Подумай, может, что-нибудь проклюнется, - не унимался Дэви Рэй. Хорошо, Кори? Мы подождем, если нужно.
   - Да, Кори, - подхватил Бен. - Только чтобы не слишком страшно, а то мне опять будут сниться кошмары.
   Я немного подумал и начал так:
   - Надеюсь, вы, парни, слышали, что где-то неподалеку был лагерь для пленных фашистов? Недавно отец рассказал мне об этом. Он сказал, что в самой чаще нашего леса был секретный лагерь для фашистов. Там держали самых страшных убийц, самых отъявленных маньяков из отборных частей, таких кошмарных типов, самое зверье Лагерь находился в той же стороне, что и авиабаза, только тогда там не было никакой авиабазы.
   - Ты правду говоришь? - осторожно прошептал Бон - Ты просто болван! крикнул Дэви Рэй - Он же вешает нам лапшу прямо с ходу!
   - Может, и вешаю, - ровным голосом отозвался я, - а может, и нет.
   Дэви Рэй промолчал.
   - И вот однажды, - продолжал я, - в лагере начался пожар, и нескольким фашистам удалось убежать в лес. Они здорово обгорели, их лица превратились в кошмарные маски, но они все равно бросились прямо в лес и - Ты вычитал это в "Триллере", верно? - спросил меня Дэви Рэй.
   - Нет, - отозвался я, - мне рассказал отец, я же говорю. Это случилось очень давно, прежде чем мы родились, но все было на самом деле. Фашисты убежали в лес, но держались все вместе. У них был вожак - здоровенный детина по имени Бруно, весь в шрамах, с головы до ног, с обожженным лицом и все такое. Они нашли пещеру и стали в ней жить, но в лесу не было еды, и когда кто-нибудь из них умирал, они разрывали его тело на части и варили и...
   - Господи! - выдохнул Бон.
   - ..ели, а Бруно, тот всегда брал себе мозги Он разбивал череп камнем, как гнилой орех, и черпал из него мозги горстями и ел, а сукровица стекала ему на грудь.
   - Меня сейчас вырвет! - прохрипел Дэви Рэй и издал губами отвратительный звук. Потом дико захохотал, Бен засмеялся вместе с ним, хотя и потише.
   - Прошло довольно много времени, года два, наверное, и в пещере остался только Бруно, который сделался невероятно сильным и хитрым, гораздо хитрее, чем раньше, - продолжал рассказывать я. - На его лице остались страшные ожоги, следы того пожара, который помог ему вырваться на волю. Он был настоящим уродом, один его глаз был поднят почти ко лбу, а другой свисал под подбородком.
   Последняя моя фраза вызвала новый приступ утробного смеха.
   - Так вот: прожив эти два года в пещере и питаясь мозгами и мясом своих товарищей-фашистов, Бруно совершенно спятил. Он испытывал постоянный голод и больше всего на свете желал одного - человеческих мозгов, которые стали для него самым главным лакомством.
   - Вот супер! - выкрикнул Бен.
   - Он хотел добыть мозги и съесть их и мог думать только об этом, - вещал я тем временем своей аудитории, состоявшей из двух друзей. - Он был здоровенный мужик, футов семи ростом, весил три сотни фунтов, и у него был острейший охотничий нож, которым он вскрывал черепа: одним махом сносил крышку черепа и жрал мозги еще теплыми. Бруно разыскивали целые отряды полиции и армейские подразделения, но так и не сумели поймать. Вместо Бруно они находили его жертв - лесников и охотников со вскрытыми черепами и выеденным мозгом. Однажды Бруно напал на избушку самогонщиков, перебил их всех и съел их мозги, и только тогда всем стало понятно, что Бруно подбирается все ближе и ближе к Зефиру.
   - И тогда власти вызвали Джеймса Бонда или Бэтмена, чтобы они разобрались с ним! - торопливо предположил Дэви Рэй.
   - Нет! - мрачно покачал головой я. - Некого было звать на помощь. Были только полицейские и солдаты. Каждую ночь Бруно бродил по лесу с лампой и своим охотничьим ножом, такой уродливый и страшный, что от одного его вида люди застывали на месте, парализованные страхом, будто перед Медузой Горгоной. Тогда он подходил к ним и - ежик! - вскрывал череп и ел мозги прямо теплыми, держа человека за шею, человек на землю и упасть не успевал!
   - Спорим, - хихикнул Бен, - ты сейчас скажешь, что, по слухам, Бруно до сих пор живет в этом лесу и по-прежнему лакомится на ужин человеческими мозгами?
   - Нет, это не так, - ответил я, подводя итог своей повести. - Полиция и армия в конце концов выследили Бруно, окружили и расстреляли в упор: так нашпиговали пулями, что он стал похож на швейцарский сыр. Но охотники иногда рассказывают, что иногда, особенно темными ночами, до сих пор видят, как кто-то огромный бродит в чаще с лампой.
   Это я произнес особенно тихо и зловеще, леденящим душу шепотом. Никто не засмеялся - ни Дэви Рэй, ни Бен.
   - До сих пор его призрак скитается по нашему лесу в поисках жертв: Бруно так и не насытился своим любимым лакомством. На ходу он водит лампой из стороны в сторону. Стоит кому-то попасть под луч этой лампы - все, человек парализован. Блеск ножа Бруно лишает жертву воли: человек поднимает глаза, видит лицо призрака - и несчастному уже нет спасения, он не может ни убежать, ни двинуть рукой или ногой. Когда Бруно найдет вас, главное - не смотрите ему в лицо! - Я предостерегающе поднял палец. - Потому что если человек хоть раз увидит лицо Бруно, то сходит с ума и тоже не может больше ни о чем думать: только о том, как бы вскрыть кому-нибудь голову и выесть его мозг! - проорал я последнее слово и вскочил. Бен завопил от страха вслед за мной, а Дэви Рэй снова только покатился со смеху.
   - Эй, я же просил меня не пугать! - обиженно протянул Бен.
   - Тебе не стоит бояться встречи со стариной Бруно, - с хохотом выдавил Дэви Рэй, - всем известно, что у тебя нет никаких мозгов, поэтому можешь смело...
   Внезапно Дэви Рэй замолчал и напряженно уставился в лесную темноту.
   - Что ты там увидел? - по-прежнему весело спросил я.
   - Эй, Дэви, не дури! - тревожно крикнул Бен. - Перестань пугать нас, это глупо! У тебя ничего не выйдет!
   Но Дэви Рэй страшно побледнел. Я мог поклясться, что услышал, как на голове Дэви Рэя с шелестом поднимаются волосы и скрипит кожа головы.
   - Го.., го.., го... - заикаясь, начал Дэви, потом поднял руку и указал ею во тьму.
   Повернувшись, я вгляделся в ту сторону, куда указывал Дэви Рэй. Я услышал, как позади меня захрипел Бон. Волосы зашевелились у меня на голове, сердце подпрыгнуло и забилось как сумасшедшее, понеслось галопом.
   Петляя между деревьями, к нам приближалось пятно света.
   - Го.., го... Господи всемогущий! - наконец прохрипел Дэви Рэй.
   Мы были поражены тем страхом, от которого хочется вырыть в земле нору и забраться в нее, только чтобы где-то спрятаться. Пятно света между деревьями двигалось очень медленно, явственно приближаясь к нам. Неожиданно я понял, что пятно разделилось на два. Мы одновременно упали на животы и прижались к сосновым иглам так плотно, как это было возможно. Еще через мгновение страх наконец отпустил меня: я понял, что вижу перед собой автомобильные фары. Машина приближалась к нам, и некоторое время казалось, что она вот-вот проедет прямо через наш лагерь, но потом фары резко отвернули от нашей стоянки, и мы заметили, как зажглись тормозные огни. Водитель вел машину по извилистой лесной дороге, которая, как оказалось, проходила всего в ярдах пятидесяти от нашего лагеря. Еще через несколько минут ночная машина исчезла за деревьями.
   - Вы видели? - прошептал Дэви Рэй.
   - Само собой! - шепотом отозвался Бен. - Мы же не слепые, черт побери!
   - Интересно, кто это разъезжает по ночам по лесу и что ему здесь нужно? спросил Дэви Рэй и оглянулся на меня. - Может, пойдем и разведаем, а, Кори?
   - Это, наверное, самогонщики, - ответил я. Мой голос еще дрожал от страха. - Думаю, не стоит к ним соваться.
   Но Дэви Рэй уже взял свой фонарь. Его лицо еще не приобрело свой естественный цвет, но глаза уже сверкали живым любопытством.
   - Я буду не я, если не узнаю, что тут творится! А вы, трусы, можете дожидаться меня здесь, если хотите!
   Поднявшись на ноги, он осторожно двинулся в ту сторону, куда укатила машина, но, увидев, что мы не собираемся следовать за ним, Дэви остановился.
   - Вы, парни, на самом деле, что ли, испугались? Вот уж не думал, что вы такие салаги.
   - Можешь идти куда хочешь, - отозвался Бен, - я остаюсь.
   Я поднялся на ноги. Если у Дэви Рэя хватает духу пойти выслеживать ночных самогонщиков, то хватит и у меня - остаться на месте значит опозориться навеки. Кроме того, мне самому до смерти хотелось узнать, кто разъезжает в лесу по ночам.
   - Пошли! - шепотом сказал мне Дэви. - Только смотри под ноги, чтобы сучья не хрустели!
   - Я здесь один не останусь, вот уж дудки! - зашипел нам вслед Бен и тоже вскочил. - А вы просто спятили, ясно! Какого дьявола вас куда-то несет, вот болваны!
   - Несет, куда нужно, - гордо ответил Дэви Рэй. - А теперь все молчок идем тихо и ни звука, лады?
   Мы осторожно покрались вперед, передвигаясь от дерева к дереву; мы старались держаться дороги, по которой только что проехала машина и о которой мы и понятия не имели, когда выбирали место для ночной стоянки. Дэви Рэй светил только себе под ноги, чтобы никто нас не заметил. Внезапно мы почувствовали, что выбираемся на дорогу; мы сразу свернули в лес, за деревья, и пошли рядом с дорогой, чтобы не сбиться с пути. Где-то опять заухала сова, вокруг нас крохотными огоньками мелькали светляки. Так мы прошли вдоль дороги не меньше двухсот ярдов. Неожиданно Дэви Рэй, который шел впереди, остановился и прошептал свистящим шепотом:
   - Вот они!
   В тот же миг мы увидели машину на дороге. Машина стояла на месте, но фары ее по-прежнему горели, а мотор работал. Мы моментально упали на колени прямо на сосновые иглы и затаились. Не знаю, как у других, но у меня сердце билось со скоростью миля в минуту. Автомобиль стоял с включенным мотором: если кто-то сидел за рулем, то этот человек не торопился выходить.
   - Мне нужно отлить! - вдруг прошептал Бен. Дэви Рэй толкнул его локтем в бок и грозным шепотом приказал заткнуться и терпеть.
   Минут через пять я заметил еще два пятна света, приближавшихся к нам, на этот раз с противоположной стороны. Вторая машина - черный "кадиллак" подкатила к первой и остановилась, почти бампер к бамперу. Дэви Рэй взглянул на меня: его зрачки были расширены, а по выражению лица было понятно, что он в полном восторге, потому что на этот раз мы действительно вляпались во что-то настоящее и серьезное. Лично мне было наплевать на то, что происходило на дороге; больше всего на свете мне хотелось убраться из этого места, от тайной ночной встречи тех, кого я, ничуть не сомневаясь, считал самогонщиками. Дверцы первой машины открылись, и на дорогу выбрались два человека.