Страница:
Кора издала недовольный звук.
– Та несчастная девушка? Ты злыдень, Брэд.
– Ладно, я извинюсь перед ней, – сказал он. – Но Саймон и Эллен… почему я должен просить у них извинения? – В голосе Брэда звучало возмущение. – Они трахались вовсю, пока я с ней был помолвлен!
– Это сама судьба наказывает тебя, Брэд, – сказала Кора. – Ты слишком долго был презренным человеком. Очевидно, тебе есть за что отвечать.
– Я не обязан извиняться перед ними! Кора пожала плечами:
– Прекрасно. Ты прав, никто никому ничем не обязан. Быть вежливым и добрым к людям не принято в этом проклятом мире. Это исключительно вопрос личного выбора. Ты волен делать глупости, если тебе так нравится. Только тогда не жди от меня ничего.
– Кор…
– А теперь я должна тебя покинуть. Мы уже подошли к моей развилке. С меня достаточно мыльных опер за один день. Я отправляюсь домой.
– Пешком? – удивился Брэд, шокированный ее смелостью.
– Мой пикап в мастерской, – сказала Кора. – Я планировала уехать с ярмарки вместе с подругой.
– С подругой? – Брэд нахмурился. – Какой еще подругой?
Кора не стала ему говорить, что ее обещала подбросить на своей машине милая семидесятипятилетняя леди, ее соседка. Какое его собачье дело!
– Оставь, Брэд.
– До стоянки трейлеров отсюда две мили. К тому же это плохой квартал!
– Во-первых, если тебе угодно, – сказала Кора, – это не стоянка трейлеров, а фабричный кооператив жилых автоприцепов. И во-вторых, это прекрасный район, где живут уважаемые люди. Трудяги, подобные мне. Не то что ты, чопорный сноб!
– Сейчас темно, – сердито сказал Брэд. – Ты поранишь ноги в этих шлепанцах, а на шоссе полно машин с пьяными дураками за рулем. И вдобавок у тебя под той вещью, которую ты называешь юбкой, голая задница. Я отвезу тебя домой, и не пытайся спорить со мной. Мой автомобиль у административного здания. Пойдем со мной, и мы…
– Это твоя вина, что я осталась с голой задницей, – сказала Кора. – Не беспокойся за меня, Брэд. Я долгое время сама о себе заботилась, позабочусь и сегодня.
Она решительно зашагала по дороге.
– Я только возьму машину и подберу тебя на дороге, – зарычал Брэд.
– Не утруждайся! – крикнула в ответ Кора. – Я нырну в кусты, как только увижу свет фар, и ты никогда меня не найдешь. И пьяные дураки тоже меня не заметят. Так что не трать свое время. Расслабься, Брэд.
Он повернул голову с ревом отчаяния. От напряжения у него выступили сухожилия на шее.
– Черт побери, Кор! Ты приводишь меня в бешенство своим дерзким язычком!
– Спокойной ночи, Брэд. – Она быстро удалялась.
Кора чувствовала, как его взгляд прожигает ей спину. Но она держалась очень прямо и шла очень быстро, сосредоточенная на одной мысли – не оглядываться назад.
За поворотом плечи ее обмякли. Она топала по темному шоссе с глазами, полными слез, так быстро, как позволяли ее шлепанцы. Она мечтала скорее свернуться калачиком и зализывать раны в своем безопасном, тихом гнездышке, которое Брэд оскорбительно называл «стоянкой трейлеров». Но она гордилась своим прелестным, опрятным домом. Ей нравилось, как она распланировала свой участок, с огородом, решеткой для барбекю и цветниками. Ей нравилось также, как она обустроила свою «двушку», где вся мебель была подобрана с любовью и тщанием, от конторки до ортопедической кровати королевского размера.
Кора пыталась вообразить Брэда, распростертого на ее кровати, нагого, на шелковых простынях голубого льда. Она не смела даже мечтать об этом.
Она собралась перейти Драй-Крик-бридж, когда темноту прорезал свет фар приближающегося сзади автомобиля. Она сошла на обочину и стала спускаться по гравию, но в неразумной панике поскользнулась и оказалась в канаве среди колючих кустов ежевики. Оставалось только благодарить Бога, что она не приземлилась в гнездо гремучих змей.
Автомобиль медленно переехал через мост, рокоча своим мощным мотором, и остановился. Боковое стекло поползло вниз.
– Кор? – позвал Брэд. – Иди сюда! Позволь мне отвезти тебя домой. Клянусь Богом, я тебя не трону. Я не могу бросить тебя на дороге ночью. – Он подождал немного. – Кор, прошу тебя, – добавил он громче.
Кора, согнувшись в канаве, прижала мокрое лицо к своим оцарапанным коленям. Было слышно, как щелкнул замок и открылась дверца. Брэд вышел из машины и перегнулся через перила моста.
– Кора! – крикнул он голосом, полным гнева и отчаяния.
Удивительно, что он не слышал, как бьется ее сердце. Оно стучало так громко. Кора хотела крикнуть, как ужасно она страдает, но она не могла этого сделать. Если Брэд отвезет ее домой, он останется с ней. Он может ее изувечить, если захочет.
Кора знала, каким он может быть жестоким.
Если он не научится ее уважать, у нее не может быть с ним никаких дел. Она ему не подстилка, которая в теплую пору всегда под рукой. Или он будет обращаться с ней с уважением, как с леди, или пусть катится куда подальше! Мерзкое отребье!
Брэд начал ругаться, сначала тихо, потом громче, зная, что она прячется где-то поблизости. Через некоторое время хлопнула дверца. Взревел мотор и завизжали шины.
Автомобиль с ревом укатил прочь. Его сердитый гудок эхом отозвался в темноте и заглох.
ГЛАВА 22
ГЛАВА 23
– Та несчастная девушка? Ты злыдень, Брэд.
– Ладно, я извинюсь перед ней, – сказал он. – Но Саймон и Эллен… почему я должен просить у них извинения? – В голосе Брэда звучало возмущение. – Они трахались вовсю, пока я с ней был помолвлен!
– Это сама судьба наказывает тебя, Брэд, – сказала Кора. – Ты слишком долго был презренным человеком. Очевидно, тебе есть за что отвечать.
– Я не обязан извиняться перед ними! Кора пожала плечами:
– Прекрасно. Ты прав, никто никому ничем не обязан. Быть вежливым и добрым к людям не принято в этом проклятом мире. Это исключительно вопрос личного выбора. Ты волен делать глупости, если тебе так нравится. Только тогда не жди от меня ничего.
– Кор…
– А теперь я должна тебя покинуть. Мы уже подошли к моей развилке. С меня достаточно мыльных опер за один день. Я отправляюсь домой.
– Пешком? – удивился Брэд, шокированный ее смелостью.
– Мой пикап в мастерской, – сказала Кора. – Я планировала уехать с ярмарки вместе с подругой.
– С подругой? – Брэд нахмурился. – Какой еще подругой?
Кора не стала ему говорить, что ее обещала подбросить на своей машине милая семидесятипятилетняя леди, ее соседка. Какое его собачье дело!
– Оставь, Брэд.
– До стоянки трейлеров отсюда две мили. К тому же это плохой квартал!
– Во-первых, если тебе угодно, – сказала Кора, – это не стоянка трейлеров, а фабричный кооператив жилых автоприцепов. И во-вторых, это прекрасный район, где живут уважаемые люди. Трудяги, подобные мне. Не то что ты, чопорный сноб!
– Сейчас темно, – сердито сказал Брэд. – Ты поранишь ноги в этих шлепанцах, а на шоссе полно машин с пьяными дураками за рулем. И вдобавок у тебя под той вещью, которую ты называешь юбкой, голая задница. Я отвезу тебя домой, и не пытайся спорить со мной. Мой автомобиль у административного здания. Пойдем со мной, и мы…
– Это твоя вина, что я осталась с голой задницей, – сказала Кора. – Не беспокойся за меня, Брэд. Я долгое время сама о себе заботилась, позабочусь и сегодня.
Она решительно зашагала по дороге.
– Я только возьму машину и подберу тебя на дороге, – зарычал Брэд.
– Не утруждайся! – крикнула в ответ Кора. – Я нырну в кусты, как только увижу свет фар, и ты никогда меня не найдешь. И пьяные дураки тоже меня не заметят. Так что не трать свое время. Расслабься, Брэд.
Он повернул голову с ревом отчаяния. От напряжения у него выступили сухожилия на шее.
– Черт побери, Кор! Ты приводишь меня в бешенство своим дерзким язычком!
– Спокойной ночи, Брэд. – Она быстро удалялась.
Кора чувствовала, как его взгляд прожигает ей спину. Но она держалась очень прямо и шла очень быстро, сосредоточенная на одной мысли – не оглядываться назад.
За поворотом плечи ее обмякли. Она топала по темному шоссе с глазами, полными слез, так быстро, как позволяли ее шлепанцы. Она мечтала скорее свернуться калачиком и зализывать раны в своем безопасном, тихом гнездышке, которое Брэд оскорбительно называл «стоянкой трейлеров». Но она гордилась своим прелестным, опрятным домом. Ей нравилось, как она распланировала свой участок, с огородом, решеткой для барбекю и цветниками. Ей нравилось также, как она обустроила свою «двушку», где вся мебель была подобрана с любовью и тщанием, от конторки до ортопедической кровати королевского размера.
Кора пыталась вообразить Брэда, распростертого на ее кровати, нагого, на шелковых простынях голубого льда. Она не смела даже мечтать об этом.
Она собралась перейти Драй-Крик-бридж, когда темноту прорезал свет фар приближающегося сзади автомобиля. Она сошла на обочину и стала спускаться по гравию, но в неразумной панике поскользнулась и оказалась в канаве среди колючих кустов ежевики. Оставалось только благодарить Бога, что она не приземлилась в гнездо гремучих змей.
Автомобиль медленно переехал через мост, рокоча своим мощным мотором, и остановился. Боковое стекло поползло вниз.
– Кор? – позвал Брэд. – Иди сюда! Позволь мне отвезти тебя домой. Клянусь Богом, я тебя не трону. Я не могу бросить тебя на дороге ночью. – Он подождал немного. – Кор, прошу тебя, – добавил он громче.
Кора, согнувшись в канаве, прижала мокрое лицо к своим оцарапанным коленям. Было слышно, как щелкнул замок и открылась дверца. Брэд вышел из машины и перегнулся через перила моста.
– Кора! – крикнул он голосом, полным гнева и отчаяния.
Удивительно, что он не слышал, как бьется ее сердце. Оно стучало так громко. Кора хотела крикнуть, как ужасно она страдает, но она не могла этого сделать. Если Брэд отвезет ее домой, он останется с ней. Он может ее изувечить, если захочет.
Кора знала, каким он может быть жестоким.
Если он не научится ее уважать, у нее не может быть с ним никаких дел. Она ему не подстилка, которая в теплую пору всегда под рукой. Или он будет обращаться с ней с уважением, как с леди, или пусть катится куда подальше! Мерзкое отребье!
Брэд начал ругаться, сначала тихо, потом громче, зная, что она прячется где-то поблизости. Через некоторое время хлопнула дверца. Взревел мотор и завизжали шины.
Автомобиль с ревом укатил прочь. Его сердитый гудок эхом отозвался в темноте и заглох.
ГЛАВА 22
Мотоцикл по длинной ухабистой аллее подъехал к дому Гаса, где возле порога стоял пикап Эллен, и затормозил рядом с ним.
Саймон заглушил мотор и опустил стойку. Эллен чувствовала, как ускоренно бьется его сердце и как тяжело вздымается его грудь под ее стиснутыми руками.
Она соскочила и прижалась лицом к его волосам. Саймон оттянулся назад, оглядывая ее. Тогда она вспомнила о своей новой одежде, которую принесла Кора.
В этой экипировке Эллен ощущала себя еще более уязвимой, чем если бы она была совершенно нагой.
Саймон ничего не комментировал, просто смотрел на ее тело.
– Ты босая, – сказал он. – Что случилось с твоими сандалиями?
– Я их потеряла, пока бежала за тобой.
Он соскочил с мотоцикла, присел на корточки рядом с ней и поднял одну ее ногу. Он согнул ее в колене и нежно пробежал пальцами по ступне. Потом проделал то же самое с другой ногой, после чего встал и молча подхватил Эллен на руки.
– Саймон, мои ноги в полном порядке, – протестовала она. Я могу…
– Нет, не можешь. Во дворе полно старых крышек от пива и битого стекла.
Она покорилась, обхватила его за плечи и наслаждалась, чувствуя, как сокращаются его мощные мускулы и с какой легкостью он ее несет.
Саймон рывком распахнул дверь с москитной сеткой и, ступив в темноту, осторожно поставил Эллен на ноги. Она тихо ждала. За шипением последовала короткая оранжевая вспышка, осветившая его лицо, когда он поднес зажженную спичку к керосиновой лампе. Пламя выпрыгнуло из нее, высокое и коптящее. Саймон отрегулировал фитиль, приладил на место стекло и поставил лампу на кухонный стол.
На выцветших обоях заплясали причудливые тени. Сейчас, когда комната была пуста, она казалась еще более запущенной.
– Скажи, – начал Саймон, с таинственным видом рассматривая Эллен, – ты решила не надевать белья и под эту амуницию тоже?
Она всплеснула руками.
– При том, что сейчас происходит, мы должны обсуждать мое белье! Конечно, тебе непременно нужно на этом фиксироваться. Как это на тебя похоже!
– Что ты постоянно тычешь мне это в лицо? – сказал Саймон. – Отвечай.
– Ты предпочел бы, чтобы я была без нижнего белья? Я могу это устроить. – Эллен задрала свою юбку, продела большие пальцы под резинку своих трусов и спихнула их вниз. Затем переступила через них и подняла над головой. – Видишь, – сказала она, размахивая трусами, – сейчас я вообще без белья. Этот животрепещущий вопрос наконец решен для тебя? Мы можем продолжать, Саймон?
Эллен бросила ему трусы. Он поймал их в воздухе не глядя и скомкал в своем большом кулаке.
– Ты пытаешься меня разозлить, Эл?
– Нет! – Вырвавшийся у нее звук наполовину был похож на ворчание, наполовину на пронзительный крик. – Дурень великовозрастный! Я пытаюсь тебя соблазнить!
– Не надо. – Саймон поднял коробку, стоявшую в углу, и вынес из кухни. Эллен услышала, как груз глухо стукнулся о раму пикапа. Саймон вернулся за другой коробкой.
В следующий раз, когда он вошел в кухню, Эллен схватила его руку.
– Ты намерен меня не замечать?
Саймон выразительно посмотрел на ее руку. Эллен еще крепче сжала пальцы.
– Я занят, – сказал Саймон. Я не приглашал тебя следовать за мной. Ты вообще не должна находиться здесь. – Он освободил свою руку и подхватил очередную коробку. Каждая из них была словно кирпич в крепостной стене, которую он возводил от нее.
Эллен хотела выбить у него коробку, но она знала лучшее средство, нежели бросать ему физический вызов. Когда Саймон снова вошел, она встала между ним и оставшимися коробками.
– Остановись, Саймон, – сказала она. – Ты не можешь уехать вот так.
Он молча повернулся спиной и зашагал к двери. Эллен пошла за ним и стала наблюдать, как он подсаживает свой мотоцикл на раму ее пикапа. Саймон подтолкнул заднее колесо и вытер руки о свои джинсы.
Эллен стояла перед ним, загораживая проход.
– Твое место здесь, со мной, – сказала она. – Ты не можешь уехать. Я тебя не отпущу.
Саймон поднял ее, как куклу, и поставил в стороне от двери.
– Скажи мне одну вещь, Эл.
Это уже звучало обещающе.
– Все, что хочешь. – Эллен пошла за ним в кухню. Он взял в руки очередную коробку.
– Зачем ты сказала Уэсу, что я был с тобой этим утром? Ты думаешь, мне нужно, чтобы ты лгала из-за меня?
– Нет.
– Тогда зачем? – спросил Саймон. Голос его звучал сурово.
– Уэс никогда не поверил бы, что ты мокнул под дождем, потому что тебе приснился тот чертов сон! – закричала Эллен. – Только тот, кто знает тебя так, как я, может этому поверить!
– Это действительно так? – Саймон пнул дверь ногой. Дверь распахнулась настежь и звонко стукнула о стену. Он исчез за порогом. Эллен прислушивалась к удару груза.
– Да, это так! – сказала она, когда Саймон снова появился в дверях. – Никто тебе не поверил бы. Потому что это звучит невероятно странно и глупо. Вот почему я так сказала!
– Значит, ты не думаешь, что это сделал я? – спросил Саймон. Лицо его было напряженное. – Такты не думаешь, что это я убил тех парней? Скажи, Эл!
У нее даже отпала челюсть.
– О, Саймон! Господь с тобой! Конечно, нет!
Он сделал прерывистый выдох. Плечи его расслабились и обмякли.
– Но ты сам себе помог с полицией, – сказала Эллен. – Когда ты с самодовольным видом, как индюк, расхаживаешь по городу и вещаешь, что хочешь разорвать их на куски, на кого еще они подумают? Я тебе сказала, предоставь им самим заниматься этим. Так нет, мистер Мачо должен взять все в собственные руки!
– Я только хотел пригрозить, чтобы те парни держались подальше от тебя, – сказал Саймон. – Такие, как Бибоп и Скотти, не понимают нормального языка. Конечно, попадись они мне в руки, я бы их поколотил, да. Но только… не это.
Эллен проворчала сквозь зубы.
– Чурбан.
Лицо Саймона помрачнело.
– Эл, я могу убить человека, если буду вынужден это сделать. Я прошел соответствующую подготовку. Но я не способен убить хладнокровно или ради забавы.
– Я знаю, ты не делал этого, – сказала Эллен. – Тебе нет нужды меня убеждать.
– Нет? А как насчет Лайонела? – спросил Саймон. – Он видел, как я выходил из дома. Как насчет твоей матери? Мюриэл никогда не спит. Она, вероятно, тоже слышала. Ты думаешь, они поверят, что я мокнул в лесу? Они оба неглупые люди. Ты думаешь, они захотят спать под одной крышей со мной после этой истории?
– Полиция найдет настоящего убийцу – и все эти разговоры будут неуместны, – сказала Эллен.
Саймон покачал головой:
– В моей жизни все складывается не так, как у людей.
– О, только не заводи свою шарманку о несчастном Саймоне…
– Это не шарманка! – Саймон стукнул по столу, так что керосиновая лампа зашаталась. Он схватил выпавшее стекло, чтобы вставить снова, и зашипел от боли, поранив руку острым краем. – Черт!
Эллен вырвала у него лампу и отнесла на прилавок, от греха подальше. Потом взяла Саймона за руку и осмотрела длинный поперечный порез на пальцах.
– Бедный ребенок, – прошептала она, целуя его в ладонь. Саймон отнял свою руку.
– Это не шарманка, – повторил он. – Я в этом убедился, как только вернулся сюда. Меня не оставляет это странное чувство, будто… будто несчастье затаилось в засаде и подстерегает меня. Я пробовал не замечать его, и чем упорнее, тем бесполезнее. Все становится только хуже. К чему бы я ни прикоснулся, все тут же рушится. А теперь еще эти трупы…
– При чем здесь это? Какая связь между тобой и убийством Бибопа и Скотти?
– Я не знаю! Мне ничего не приходит в голову. Я мог вообще их не узнать, если бы встретил на улице, так как в тот день я их не разглядел. У них был нейлон на голове. Но это не имеет значения. Факт, что они мертвы, Эл. Что ни день, то новое несчастье. И несчастья становятся все тяжелее. Единственный путь остановить их – это сматываться отсюда!
– Но из всего, что ты сказал, ни в чем нет твоей вины! – вскричала Эллен.
– Оглянись на свой дом, Эл. На свое прекрасное окно. Ущерб от этого погрома потянет на тысячи долларов. Взгляни на свои ноги. Посмотри, что происходит с твоим бизнесом. Твои постояльцы разъехались. Что еще должно стрястись, чтобы ты убедилась в моей правоте?
– Мне совсем не жалко ни одной из этих вещей, – упорно твердила Эллен. – Я была все это время с тобой, и даже если я должна заплатить такую цену, это того стоит. Но на самом деле все это к тебе не имеет никакого отношения. Ты просто говоришь глупости!
Саймон с напряженным лицом оглядывал дом Гаса.
– Я все внушал себе, что это просто шарада, которую я смогу решить, если сильно постараюсь. Если бы я знал, почему Гас покончил с собой и о чем то проклятое электронное послание! Может, что-то прояснилось бы. Может, я получил бы ответ, почему это место так для меня губительно. Просто какое-то проклятие! Я тщательно прочесал все вокруг, но мне не удается ничего найти.
– И раз ты не можешь ничего найти, – сказала Эллен после некоторых колебаний, – значит, нужно думать, что это… проклятие или что-то в этом роде?
Саймон отвернул от нее лицо.
– Я не склонен так думать конкретно в смысле суеверия, но я в замешательстве. Поневоле задумаешься, когда бед становится выше крыши.
Эллен схватила его руку.
– Но ты забываешь обо всем хорошем, что ты здесь сделал. Ты катализатор, Саймон. Посмотри на Мисси – она преобразилась. Она сегодня защищала меня как тигрица. Она вывалила полгаллона мороженого на ботинки Брэду Митчеллу.
Саймон невесело засмеялся.
– Значит, на сей раз я, как катализатор, подстегнул агрессивные побуждения Мисси. Ты находишь швыряние мороженым таким же очаровательным, как шипение котенка. Но ты не думаешь, чем это может кончиться? Что ты скажешь, если завтра она откроет стрельбу из винтовки? Лиха беда начало.
– О, замолчи! Как ты далек от реальности! Ты так быстро находишь скрытый смысл во всем, что подходит твоим бредовым фантазиям. Но когда что-то не соответствует им, ты слеп и глух, как скала!
– Это не фантазии, Эл, – сказал Саймон. – И не я далек от реальности. Это ты, Эл, – он ткнул в нее пальцем, – далека от реальности. Ты вечно живешь своими фантазиями.
Оскорбленная его словами, Эллен сразу перешла на чопорный тон.
– Значит, моя любовь к тебе – это всего лишь фантазии? Ты это имеешь в виду?
Саймон освободил свою руку.
– Да, – сказал он. – Я это имею в виду.
Эллен снова приблизилась к нему.
– Это неправда. И ты это знаешь, Саймон.
Он отступил назад, уклоняясь от ее объятий.
– Посмотри, – сказал он, – все предзнаменования свершаются прямо перед твоими глазами. Я уезжаю, пока не стряслось еще что-нибудь. Я не люблю тебя. Читай это на моем лице. Уходи, Эл.
Она обвила руками его шею.
– Я тебе не верю.
Саймон отстранил ее руки прочь.
– Черт побери, Эл, – голос его дрожал от напряжения, – не вынуждай меня быть грубым с тобой.
– Но ты говорил, что любишь меня, – сказала она. – Прошлой ночью ты…
– Пора повзрослеть, Эл. – Саймон подтолкнул ее к столу. – Несомненно, я так говорил. Мужчины иногда говорят эти слова женщинам, которых они трахают.
Но Эллен отказывалась отпускать его от себя. Она расстегнула его рубашку и стянула с плеч.
– Тогда… тогда трахни меня снова, Саймон, – сказала она. – Потому что я хочу слышать, как ты скажешь эти слова.
Он поднял ее на стол.
– Я трахну тебя, если ты этого хочешь. Но это будет конец всего, что было когда-либо.
Эллен обняла его за шею и поцеловала в грудь.
– Любовь моя, – сказала она, – ты уже слишком сильно себя скомпрометировал, чтобы задурить мне голову. Когда ты пытаешься это делать, ты выглядишь глупо. Все это пустое бахвальство. Красующийся дуралей!
Саймон прижал ее спиной к кухонному столу и пригнул рукой сверху. Эллен схватила его за руку и поворачивала кругом, целуя ее.
– Я так хочу тебя, Саймон.
– Да? – Он поднял ее юбку и пробежал пальцами между ее бедрами. – О, ты снова совершаешь свой ангельский акт. Сладкий и жертвенный. Бескорыстное принесение себя на алтарь моей похоти.
Эллен извивалась в его руках, совершая чувственные телодвижения.
– Мне нравится алтарь твоей похоти, Саймон Райли. Я хочу покрыть его прекрасным пледом, кинуть несколько подушек и сделать моим постоянным ложем.
– О Боже! – Саймон, согнувшись пополам, зашелся в приступе горького смеха. – Загнала в мою же ловушку, – пробормотал он. – Ты просто сумасшедшая, Эл.
– Что касается тебя – да, – сказала она. – И всегда была.
Саймон поднял голову и посмотрел на атлас цвета слоновой кости. Он согнул крючком палец и подцепил дужку, соединяющую две половинки корсета.
– Эту вещь нужно запретить. Черт подери, откуда она взялась?
– От Коры, – призналась Эллен. – Она сказала, что мне нужно изменить стиль, потому что я одеваюсь… Ах… дай вспомнить, как же она сказала? Непростительно – вот точный термин, который она употребила.
– Я мог бы догадаться, что это ее рук дело, – проворчал Саймон и скользнул пальцем под лиф, в ложбинку на груди. – Непростительно выставлять вот это человеку прямо в лицо и провоцировать его. Это действительно непростительно и бесстыдно.
– Ты правильно говоришь, что это бесстыдно, – сказала Эллен. – Я ничуточки не стыжусь того, что я делаю. Во всяком случае, с тех пор, как ты здесь.
Саймон потянул ее за ленточку, наблюдая с возрастающим восхищением, как под давлением груди расходится тугая шнуровка корсета.
– Когда я увидел тебя в этой одежде, я подумал, что ты хочешь меня наказать.
– Что?! – захлебываясь, воскликнула Эллен. – Я не хотела! Я…
– Показывая свое тело всему миру, ты хотела заставить меня ревновать и сходить с ума. Провоцировала меня совершить какую-нибудь глупость. Нас обоих, малыш.
– Саймон, я едва могу ждать! Да, я хотела тебя возбудить, если это то, что ты подразумеваешь под словом «провоцировать».
Он распустил шнурки, обнажив ее вздымающуюся грудь, обрамленную ворохом кружев и лент.
– Посмотри на себя. Ты меня убиваешь, Эл.
– А ты – еще хуже, – парировала она. – Ты всегда меня дразнишь, Саймон, тогда как я предлагаю тебе все. Так бери же это. Бери меня!
Саймон закрыл глаза. Его напряженное лицо выглядело таким несчастным, что Эллен почувствовала себя почти виноватой, что тиранит его.
Но там, рядом с домом стоял ее пикап, груженный мотоциклом и коробками. Когда она подумала об этом, сомнения ее исчезли. Саймон не должен убежать от нее этой ночью. Все мысли сошлись на этом.
– Черт! – Он рванул свои джинсы, освободив свою восставшую плоть. – Не вини меня, если это не отвечает твоим фантазиям.
Эллен потянулась к нему.
– Я не виню тебя. Никогда не винила. Саймон толкнул ее обратно на спину.
– Замолчи, Эл. Ни слова больше.
Он схватил ее пыльную ногу и упер себе в грудь.
Едва он вошел внутрь, как мгновенно последовал взрыв, точно к пороху поднесли спичку. Эллен выгнулась на столе и вскрикнула. Саймон крепко держал ее, глядя ей в лицо, пока удовольствие сотрясало ее тело, и потом начал двигаться. Она обхватила его плечи для опоры. Во всех их любовных играх ей никогда не приходило в голову, какой он невероятно сильный. Но сейчас она это хорошо чувствовала. В хватке его больших рук, в неутомимом движении его бедер. Стол скрипел и раскачивался от этого неистовства. Она была в восхищении. Каковы бы ни были его слова, он просто не мог не доставить ей удовольствие. Каждая клеточка ее тела знала, что он ее любит.
Эллен притянула его к себе. Он подхватил ее на руки, по-прежнему соединившись с ней, и поставил к стене. Он прижал ее своим телом, входя в нее снизу. Так ей нравилось даже больше. Теперь она могла обвить руки вокруг его шеи, прижаться лицом к его волосам, ощущая его прерывистое дыхание у своего горла. Она потерялась в его мощи, отдавшись ему с полным доверием. Внутри все млело и таяло, трансформируясь в сладостное чувство. То же чувство испытывал и он, тщетно борясь с собой. Эллен чувствовала это отчаянное сопротивление по стальному напряжению его тела. Но, подобно ей самой, он был так же беспомощен перед магией, соединяющей их желания в одну мучительную агонию.
Когда разразился шторм, они вскрикнули вдвоем, в ужасе и восторге одновременно. Саймон спрятал лицо у нее на шее, внимая затухающему эху жестокого взаимного оргазма. Эллен уткнулась носом Саймону в макушку, прижимая его к себе из последних оставшихся сил. Он медленно отстранился от ее тела и поставил ее на ноги.
– Я опять как штык, – нетвердым голосом сказал он, – сам не верю. Как так может быть, если я только что кончил? Это какое-то безумие, Эл. Я снова мог бы взять тебя прямо сейчас.
У нее подкосились колени. Она ухватилась за него, чтобы не упасть.
– Я была бы только рада.
Саймон сбросил ее руку с плеча и прижал ее спиной к стене.
– Но это ничего не доказывает, Эл. Просто мне нравится вбивать в тебя гвозди, что я и делаю при первой возможности. Экое диво!
То, что минуту назад он оставил в ней, сейчас текло по ее трясущимся бедрам. Она сомкнула их вместе.
– Я знаю о тебе всю правду, – сказала Эллен. – Ничто не может меня убедить, что тебе нет до меня дела. Никакие твои слова.
– Никакие мои слова? – повторил Саймон. – А как насчет моих дел? – Он обхватил ее за талию и, повернув кругом, пригнул к столу вниз лицом. Его фаллос вонзился в нее и резко продвинулся вглубь. – Что, если я сделаю это, а потом застегну штаны, сяду в твой пикап и уеду? Это тебя убедит, малыш? Может, скажешь что-нибудь на дорогу?
То-то же.
Эллен отпрянула, сраженная его угрюмостью и жесткостью. Это было выше всяких сил.
– Нет, – сказала она. – Остановись. Я не выношу, когда ты такой, как сейчас.
Саймон отдернулся от нее. Она встала и расправила свою юбку. Когда она повернулась кругом и осмелилась поднять глаза, Саймон задергивал молнию своих джинсов, распираемых от неудовлетворенного желания. Избегая смотреть друг на друга, они стояли в мерцающем свете лампы, пока молчание стало невыносимым.
– Передай своей матери, что она может покупать дом, – сказал Саймон. – Для меня с этим все покончено. Я полагаю, вам надо будет связаться с фирмой Плимптона, я вышлю им поручение. Я не собираюсь скрываться от правосудия.
Эллен открыла рот, но Саймон сделал шаг назад и поднял руки:
– Не надо, Эл. Оставь меня. Не делай хуже, чем есть.
– Что может быть хуже?
– Тебе не нужно знать.
Саймон наклонился над прилавком и задул лампу. Темнота окутала их, тяжелая и удушающая. Он громко захлопнул за собой дверь, оставив Эллен одну. Она последовала за ним на крыльцо и спустилась по ступенькам. Саймон захлопнул и запер дверцы ее пикапа. Сел в кабину и завел мотор. Она наблюдала, как машина с подъездной аллеи свернула в сторону шоссе и обогнула склон холма. Красные габаритные фонари постепенно терялись во тьме и наконец исчезли совсем. Спотыкаясь о камни, она побрела сквозь заросли чертополоха и ежевики к дому. Подойдя к сиреневым кустам, она закрутила в пучок свои спутанные волосы и, шатаясь, пошла через гладкую лужайку.
На крыльце включилось электричество. Эллен поморгала, пока глаза приспособились к свету. В дверях стояла ее мать.
– Слава Богу! Пора бы уже тебе… О Боже, Эллен! Что он с тобой сделал?
– Ничего, чего бы я сама не просила, – сказала она, пытаясь соединить на оголенной груди две половинки крошечного корсета Коры.
Из-за спины Мюриэл высунулась голова Лайонела и так же быстро дернулась обратно.
– Святой отец! – задохнулся он. – Это тот ваш молодой человек такой мерзкий пес? Я прямо сейчас пойду и…
– Не трудитесь. Он уехал и больше не вернется. – Эллен оставила попытку удержать свой топ и закрыла грудь руками. Она прошла мимо них и стала подниматься к себе. – Ах да, ты можешь покупать его дом, если хочешь, мама.
– О… дорогая? С тобой все в порядке?
Эллен посмотрела на тревожные лица Мюриэл и Лайонела. Теперь пришла ее очередь как-то их успокоить и ободрить.
Она улыбнулась и, тряхнув головой, продолжила подниматься по ступенькам.
Саймон заглушил мотор и опустил стойку. Эллен чувствовала, как ускоренно бьется его сердце и как тяжело вздымается его грудь под ее стиснутыми руками.
Она соскочила и прижалась лицом к его волосам. Саймон оттянулся назад, оглядывая ее. Тогда она вспомнила о своей новой одежде, которую принесла Кора.
В этой экипировке Эллен ощущала себя еще более уязвимой, чем если бы она была совершенно нагой.
Саймон ничего не комментировал, просто смотрел на ее тело.
– Ты босая, – сказал он. – Что случилось с твоими сандалиями?
– Я их потеряла, пока бежала за тобой.
Он соскочил с мотоцикла, присел на корточки рядом с ней и поднял одну ее ногу. Он согнул ее в колене и нежно пробежал пальцами по ступне. Потом проделал то же самое с другой ногой, после чего встал и молча подхватил Эллен на руки.
– Саймон, мои ноги в полном порядке, – протестовала она. Я могу…
– Нет, не можешь. Во дворе полно старых крышек от пива и битого стекла.
Она покорилась, обхватила его за плечи и наслаждалась, чувствуя, как сокращаются его мощные мускулы и с какой легкостью он ее несет.
Саймон рывком распахнул дверь с москитной сеткой и, ступив в темноту, осторожно поставил Эллен на ноги. Она тихо ждала. За шипением последовала короткая оранжевая вспышка, осветившая его лицо, когда он поднес зажженную спичку к керосиновой лампе. Пламя выпрыгнуло из нее, высокое и коптящее. Саймон отрегулировал фитиль, приладил на место стекло и поставил лампу на кухонный стол.
На выцветших обоях заплясали причудливые тени. Сейчас, когда комната была пуста, она казалась еще более запущенной.
– Скажи, – начал Саймон, с таинственным видом рассматривая Эллен, – ты решила не надевать белья и под эту амуницию тоже?
Она всплеснула руками.
– При том, что сейчас происходит, мы должны обсуждать мое белье! Конечно, тебе непременно нужно на этом фиксироваться. Как это на тебя похоже!
– Что ты постоянно тычешь мне это в лицо? – сказал Саймон. – Отвечай.
– Ты предпочел бы, чтобы я была без нижнего белья? Я могу это устроить. – Эллен задрала свою юбку, продела большие пальцы под резинку своих трусов и спихнула их вниз. Затем переступила через них и подняла над головой. – Видишь, – сказала она, размахивая трусами, – сейчас я вообще без белья. Этот животрепещущий вопрос наконец решен для тебя? Мы можем продолжать, Саймон?
Эллен бросила ему трусы. Он поймал их в воздухе не глядя и скомкал в своем большом кулаке.
– Ты пытаешься меня разозлить, Эл?
– Нет! – Вырвавшийся у нее звук наполовину был похож на ворчание, наполовину на пронзительный крик. – Дурень великовозрастный! Я пытаюсь тебя соблазнить!
– Не надо. – Саймон поднял коробку, стоявшую в углу, и вынес из кухни. Эллен услышала, как груз глухо стукнулся о раму пикапа. Саймон вернулся за другой коробкой.
В следующий раз, когда он вошел в кухню, Эллен схватила его руку.
– Ты намерен меня не замечать?
Саймон выразительно посмотрел на ее руку. Эллен еще крепче сжала пальцы.
– Я занят, – сказал Саймон. Я не приглашал тебя следовать за мной. Ты вообще не должна находиться здесь. – Он освободил свою руку и подхватил очередную коробку. Каждая из них была словно кирпич в крепостной стене, которую он возводил от нее.
Эллен хотела выбить у него коробку, но она знала лучшее средство, нежели бросать ему физический вызов. Когда Саймон снова вошел, она встала между ним и оставшимися коробками.
– Остановись, Саймон, – сказала она. – Ты не можешь уехать вот так.
Он молча повернулся спиной и зашагал к двери. Эллен пошла за ним и стала наблюдать, как он подсаживает свой мотоцикл на раму ее пикапа. Саймон подтолкнул заднее колесо и вытер руки о свои джинсы.
Эллен стояла перед ним, загораживая проход.
– Твое место здесь, со мной, – сказала она. – Ты не можешь уехать. Я тебя не отпущу.
Саймон поднял ее, как куклу, и поставил в стороне от двери.
– Скажи мне одну вещь, Эл.
Это уже звучало обещающе.
– Все, что хочешь. – Эллен пошла за ним в кухню. Он взял в руки очередную коробку.
– Зачем ты сказала Уэсу, что я был с тобой этим утром? Ты думаешь, мне нужно, чтобы ты лгала из-за меня?
– Нет.
– Тогда зачем? – спросил Саймон. Голос его звучал сурово.
– Уэс никогда не поверил бы, что ты мокнул под дождем, потому что тебе приснился тот чертов сон! – закричала Эллен. – Только тот, кто знает тебя так, как я, может этому поверить!
– Это действительно так? – Саймон пнул дверь ногой. Дверь распахнулась настежь и звонко стукнула о стену. Он исчез за порогом. Эллен прислушивалась к удару груза.
– Да, это так! – сказала она, когда Саймон снова появился в дверях. – Никто тебе не поверил бы. Потому что это звучит невероятно странно и глупо. Вот почему я так сказала!
– Значит, ты не думаешь, что это сделал я? – спросил Саймон. Лицо его было напряженное. – Такты не думаешь, что это я убил тех парней? Скажи, Эл!
У нее даже отпала челюсть.
– О, Саймон! Господь с тобой! Конечно, нет!
Он сделал прерывистый выдох. Плечи его расслабились и обмякли.
– Но ты сам себе помог с полицией, – сказала Эллен. – Когда ты с самодовольным видом, как индюк, расхаживаешь по городу и вещаешь, что хочешь разорвать их на куски, на кого еще они подумают? Я тебе сказала, предоставь им самим заниматься этим. Так нет, мистер Мачо должен взять все в собственные руки!
– Я только хотел пригрозить, чтобы те парни держались подальше от тебя, – сказал Саймон. – Такие, как Бибоп и Скотти, не понимают нормального языка. Конечно, попадись они мне в руки, я бы их поколотил, да. Но только… не это.
Эллен проворчала сквозь зубы.
– Чурбан.
Лицо Саймона помрачнело.
– Эл, я могу убить человека, если буду вынужден это сделать. Я прошел соответствующую подготовку. Но я не способен убить хладнокровно или ради забавы.
– Я знаю, ты не делал этого, – сказала Эллен. – Тебе нет нужды меня убеждать.
– Нет? А как насчет Лайонела? – спросил Саймон. – Он видел, как я выходил из дома. Как насчет твоей матери? Мюриэл никогда не спит. Она, вероятно, тоже слышала. Ты думаешь, они поверят, что я мокнул в лесу? Они оба неглупые люди. Ты думаешь, они захотят спать под одной крышей со мной после этой истории?
– Полиция найдет настоящего убийцу – и все эти разговоры будут неуместны, – сказала Эллен.
Саймон покачал головой:
– В моей жизни все складывается не так, как у людей.
– О, только не заводи свою шарманку о несчастном Саймоне…
– Это не шарманка! – Саймон стукнул по столу, так что керосиновая лампа зашаталась. Он схватил выпавшее стекло, чтобы вставить снова, и зашипел от боли, поранив руку острым краем. – Черт!
Эллен вырвала у него лампу и отнесла на прилавок, от греха подальше. Потом взяла Саймона за руку и осмотрела длинный поперечный порез на пальцах.
– Бедный ребенок, – прошептала она, целуя его в ладонь. Саймон отнял свою руку.
– Это не шарманка, – повторил он. – Я в этом убедился, как только вернулся сюда. Меня не оставляет это странное чувство, будто… будто несчастье затаилось в засаде и подстерегает меня. Я пробовал не замечать его, и чем упорнее, тем бесполезнее. Все становится только хуже. К чему бы я ни прикоснулся, все тут же рушится. А теперь еще эти трупы…
– При чем здесь это? Какая связь между тобой и убийством Бибопа и Скотти?
– Я не знаю! Мне ничего не приходит в голову. Я мог вообще их не узнать, если бы встретил на улице, так как в тот день я их не разглядел. У них был нейлон на голове. Но это не имеет значения. Факт, что они мертвы, Эл. Что ни день, то новое несчастье. И несчастья становятся все тяжелее. Единственный путь остановить их – это сматываться отсюда!
– Но из всего, что ты сказал, ни в чем нет твоей вины! – вскричала Эллен.
– Оглянись на свой дом, Эл. На свое прекрасное окно. Ущерб от этого погрома потянет на тысячи долларов. Взгляни на свои ноги. Посмотри, что происходит с твоим бизнесом. Твои постояльцы разъехались. Что еще должно стрястись, чтобы ты убедилась в моей правоте?
– Мне совсем не жалко ни одной из этих вещей, – упорно твердила Эллен. – Я была все это время с тобой, и даже если я должна заплатить такую цену, это того стоит. Но на самом деле все это к тебе не имеет никакого отношения. Ты просто говоришь глупости!
Саймон с напряженным лицом оглядывал дом Гаса.
– Я все внушал себе, что это просто шарада, которую я смогу решить, если сильно постараюсь. Если бы я знал, почему Гас покончил с собой и о чем то проклятое электронное послание! Может, что-то прояснилось бы. Может, я получил бы ответ, почему это место так для меня губительно. Просто какое-то проклятие! Я тщательно прочесал все вокруг, но мне не удается ничего найти.
– И раз ты не можешь ничего найти, – сказала Эллен после некоторых колебаний, – значит, нужно думать, что это… проклятие или что-то в этом роде?
Саймон отвернул от нее лицо.
– Я не склонен так думать конкретно в смысле суеверия, но я в замешательстве. Поневоле задумаешься, когда бед становится выше крыши.
Эллен схватила его руку.
– Но ты забываешь обо всем хорошем, что ты здесь сделал. Ты катализатор, Саймон. Посмотри на Мисси – она преобразилась. Она сегодня защищала меня как тигрица. Она вывалила полгаллона мороженого на ботинки Брэду Митчеллу.
Саймон невесело засмеялся.
– Значит, на сей раз я, как катализатор, подстегнул агрессивные побуждения Мисси. Ты находишь швыряние мороженым таким же очаровательным, как шипение котенка. Но ты не думаешь, чем это может кончиться? Что ты скажешь, если завтра она откроет стрельбу из винтовки? Лиха беда начало.
– О, замолчи! Как ты далек от реальности! Ты так быстро находишь скрытый смысл во всем, что подходит твоим бредовым фантазиям. Но когда что-то не соответствует им, ты слеп и глух, как скала!
– Это не фантазии, Эл, – сказал Саймон. – И не я далек от реальности. Это ты, Эл, – он ткнул в нее пальцем, – далека от реальности. Ты вечно живешь своими фантазиями.
Оскорбленная его словами, Эллен сразу перешла на чопорный тон.
– Значит, моя любовь к тебе – это всего лишь фантазии? Ты это имеешь в виду?
Саймон освободил свою руку.
– Да, – сказал он. – Я это имею в виду.
Эллен снова приблизилась к нему.
– Это неправда. И ты это знаешь, Саймон.
Он отступил назад, уклоняясь от ее объятий.
– Посмотри, – сказал он, – все предзнаменования свершаются прямо перед твоими глазами. Я уезжаю, пока не стряслось еще что-нибудь. Я не люблю тебя. Читай это на моем лице. Уходи, Эл.
Она обвила руками его шею.
– Я тебе не верю.
Саймон отстранил ее руки прочь.
– Черт побери, Эл, – голос его дрожал от напряжения, – не вынуждай меня быть грубым с тобой.
– Но ты говорил, что любишь меня, – сказала она. – Прошлой ночью ты…
– Пора повзрослеть, Эл. – Саймон подтолкнул ее к столу. – Несомненно, я так говорил. Мужчины иногда говорят эти слова женщинам, которых они трахают.
Но Эллен отказывалась отпускать его от себя. Она расстегнула его рубашку и стянула с плеч.
– Тогда… тогда трахни меня снова, Саймон, – сказала она. – Потому что я хочу слышать, как ты скажешь эти слова.
Он поднял ее на стол.
– Я трахну тебя, если ты этого хочешь. Но это будет конец всего, что было когда-либо.
Эллен обняла его за шею и поцеловала в грудь.
– Любовь моя, – сказала она, – ты уже слишком сильно себя скомпрометировал, чтобы задурить мне голову. Когда ты пытаешься это делать, ты выглядишь глупо. Все это пустое бахвальство. Красующийся дуралей!
Саймон прижал ее спиной к кухонному столу и пригнул рукой сверху. Эллен схватила его за руку и поворачивала кругом, целуя ее.
– Я так хочу тебя, Саймон.
– Да? – Он поднял ее юбку и пробежал пальцами между ее бедрами. – О, ты снова совершаешь свой ангельский акт. Сладкий и жертвенный. Бескорыстное принесение себя на алтарь моей похоти.
Эллен извивалась в его руках, совершая чувственные телодвижения.
– Мне нравится алтарь твоей похоти, Саймон Райли. Я хочу покрыть его прекрасным пледом, кинуть несколько подушек и сделать моим постоянным ложем.
– О Боже! – Саймон, согнувшись пополам, зашелся в приступе горького смеха. – Загнала в мою же ловушку, – пробормотал он. – Ты просто сумасшедшая, Эл.
– Что касается тебя – да, – сказала она. – И всегда была.
Саймон поднял голову и посмотрел на атлас цвета слоновой кости. Он согнул крючком палец и подцепил дужку, соединяющую две половинки корсета.
– Эту вещь нужно запретить. Черт подери, откуда она взялась?
– От Коры, – призналась Эллен. – Она сказала, что мне нужно изменить стиль, потому что я одеваюсь… Ах… дай вспомнить, как же она сказала? Непростительно – вот точный термин, который она употребила.
– Я мог бы догадаться, что это ее рук дело, – проворчал Саймон и скользнул пальцем под лиф, в ложбинку на груди. – Непростительно выставлять вот это человеку прямо в лицо и провоцировать его. Это действительно непростительно и бесстыдно.
– Ты правильно говоришь, что это бесстыдно, – сказала Эллен. – Я ничуточки не стыжусь того, что я делаю. Во всяком случае, с тех пор, как ты здесь.
Саймон потянул ее за ленточку, наблюдая с возрастающим восхищением, как под давлением груди расходится тугая шнуровка корсета.
– Когда я увидел тебя в этой одежде, я подумал, что ты хочешь меня наказать.
– Что?! – захлебываясь, воскликнула Эллен. – Я не хотела! Я…
– Показывая свое тело всему миру, ты хотела заставить меня ревновать и сходить с ума. Провоцировала меня совершить какую-нибудь глупость. Нас обоих, малыш.
– Саймон, я едва могу ждать! Да, я хотела тебя возбудить, если это то, что ты подразумеваешь под словом «провоцировать».
Он распустил шнурки, обнажив ее вздымающуюся грудь, обрамленную ворохом кружев и лент.
– Посмотри на себя. Ты меня убиваешь, Эл.
– А ты – еще хуже, – парировала она. – Ты всегда меня дразнишь, Саймон, тогда как я предлагаю тебе все. Так бери же это. Бери меня!
Саймон закрыл глаза. Его напряженное лицо выглядело таким несчастным, что Эллен почувствовала себя почти виноватой, что тиранит его.
Но там, рядом с домом стоял ее пикап, груженный мотоциклом и коробками. Когда она подумала об этом, сомнения ее исчезли. Саймон не должен убежать от нее этой ночью. Все мысли сошлись на этом.
– Черт! – Он рванул свои джинсы, освободив свою восставшую плоть. – Не вини меня, если это не отвечает твоим фантазиям.
Эллен потянулась к нему.
– Я не виню тебя. Никогда не винила. Саймон толкнул ее обратно на спину.
– Замолчи, Эл. Ни слова больше.
Он схватил ее пыльную ногу и упер себе в грудь.
Едва он вошел внутрь, как мгновенно последовал взрыв, точно к пороху поднесли спичку. Эллен выгнулась на столе и вскрикнула. Саймон крепко держал ее, глядя ей в лицо, пока удовольствие сотрясало ее тело, и потом начал двигаться. Она обхватила его плечи для опоры. Во всех их любовных играх ей никогда не приходило в голову, какой он невероятно сильный. Но сейчас она это хорошо чувствовала. В хватке его больших рук, в неутомимом движении его бедер. Стол скрипел и раскачивался от этого неистовства. Она была в восхищении. Каковы бы ни были его слова, он просто не мог не доставить ей удовольствие. Каждая клеточка ее тела знала, что он ее любит.
Эллен притянула его к себе. Он подхватил ее на руки, по-прежнему соединившись с ней, и поставил к стене. Он прижал ее своим телом, входя в нее снизу. Так ей нравилось даже больше. Теперь она могла обвить руки вокруг его шеи, прижаться лицом к его волосам, ощущая его прерывистое дыхание у своего горла. Она потерялась в его мощи, отдавшись ему с полным доверием. Внутри все млело и таяло, трансформируясь в сладостное чувство. То же чувство испытывал и он, тщетно борясь с собой. Эллен чувствовала это отчаянное сопротивление по стальному напряжению его тела. Но, подобно ей самой, он был так же беспомощен перед магией, соединяющей их желания в одну мучительную агонию.
Когда разразился шторм, они вскрикнули вдвоем, в ужасе и восторге одновременно. Саймон спрятал лицо у нее на шее, внимая затухающему эху жестокого взаимного оргазма. Эллен уткнулась носом Саймону в макушку, прижимая его к себе из последних оставшихся сил. Он медленно отстранился от ее тела и поставил ее на ноги.
– Я опять как штык, – нетвердым голосом сказал он, – сам не верю. Как так может быть, если я только что кончил? Это какое-то безумие, Эл. Я снова мог бы взять тебя прямо сейчас.
У нее подкосились колени. Она ухватилась за него, чтобы не упасть.
– Я была бы только рада.
Саймон сбросил ее руку с плеча и прижал ее спиной к стене.
– Но это ничего не доказывает, Эл. Просто мне нравится вбивать в тебя гвозди, что я и делаю при первой возможности. Экое диво!
То, что минуту назад он оставил в ней, сейчас текло по ее трясущимся бедрам. Она сомкнула их вместе.
– Я знаю о тебе всю правду, – сказала Эллен. – Ничто не может меня убедить, что тебе нет до меня дела. Никакие твои слова.
– Никакие мои слова? – повторил Саймон. – А как насчет моих дел? – Он обхватил ее за талию и, повернув кругом, пригнул к столу вниз лицом. Его фаллос вонзился в нее и резко продвинулся вглубь. – Что, если я сделаю это, а потом застегну штаны, сяду в твой пикап и уеду? Это тебя убедит, малыш? Может, скажешь что-нибудь на дорогу?
То-то же.
Эллен отпрянула, сраженная его угрюмостью и жесткостью. Это было выше всяких сил.
– Нет, – сказала она. – Остановись. Я не выношу, когда ты такой, как сейчас.
Саймон отдернулся от нее. Она встала и расправила свою юбку. Когда она повернулась кругом и осмелилась поднять глаза, Саймон задергивал молнию своих джинсов, распираемых от неудовлетворенного желания. Избегая смотреть друг на друга, они стояли в мерцающем свете лампы, пока молчание стало невыносимым.
– Передай своей матери, что она может покупать дом, – сказал Саймон. – Для меня с этим все покончено. Я полагаю, вам надо будет связаться с фирмой Плимптона, я вышлю им поручение. Я не собираюсь скрываться от правосудия.
Эллен открыла рот, но Саймон сделал шаг назад и поднял руки:
– Не надо, Эл. Оставь меня. Не делай хуже, чем есть.
– Что может быть хуже?
– Тебе не нужно знать.
Саймон наклонился над прилавком и задул лампу. Темнота окутала их, тяжелая и удушающая. Он громко захлопнул за собой дверь, оставив Эллен одну. Она последовала за ним на крыльцо и спустилась по ступенькам. Саймон захлопнул и запер дверцы ее пикапа. Сел в кабину и завел мотор. Она наблюдала, как машина с подъездной аллеи свернула в сторону шоссе и обогнула склон холма. Красные габаритные фонари постепенно терялись во тьме и наконец исчезли совсем. Спотыкаясь о камни, она побрела сквозь заросли чертополоха и ежевики к дому. Подойдя к сиреневым кустам, она закрутила в пучок свои спутанные волосы и, шатаясь, пошла через гладкую лужайку.
На крыльце включилось электричество. Эллен поморгала, пока глаза приспособились к свету. В дверях стояла ее мать.
– Слава Богу! Пора бы уже тебе… О Боже, Эллен! Что он с тобой сделал?
– Ничего, чего бы я сама не просила, – сказала она, пытаясь соединить на оголенной груди две половинки крошечного корсета Коры.
Из-за спины Мюриэл высунулась голова Лайонела и так же быстро дернулась обратно.
– Святой отец! – задохнулся он. – Это тот ваш молодой человек такой мерзкий пес? Я прямо сейчас пойду и…
– Не трудитесь. Он уехал и больше не вернется. – Эллен оставила попытку удержать свой топ и закрыла грудь руками. Она прошла мимо них и стала подниматься к себе. – Ах да, ты можешь покупать его дом, если хочешь, мама.
– О… дорогая? С тобой все в порядке?
Эллен посмотрела на тревожные лица Мюриэл и Лайонела. Теперь пришла ее очередь как-то их успокоить и ободрить.
Она улыбнулась и, тряхнув головой, продолжила подниматься по ступенькам.
ГЛАВА 23
Асфальт автострады мелькал под колесами. Утро, по-видимому, было уже близко. Но тусклый свет, которому каким-то образом удавалось просачиваться сквозь тучи, только подтверждал, до чего они темные и грозные. Саймон пришел к заключению, что пора сделать остановку.