Страница:
— Ты ошибаешься, старик, я пришел, чтобы присоединиться к вашей компании. В противном случае средствам массовой информации станет известно все и еще до того, как ты доедешь на своей вонючей машине до ближайшей свободной стоянки.
В этот момент из лимузина вышел Билл Кэхилл и, замерев, уставился на Свэнна. Его глаза также скрывали темные очки.
— Дружок, это машина принадлежит мистеру Хадсону, — сказал Кэхилл, — поэтому правила устанавливает он.
— На этот раз нет, — ответил Свэнн, не сводя глаз с Хадсона, который, в свою очередь, тоже пристально смотрел на него. Шум улицы только усиливал напряжение в воцарившемся молчании.
— Садись вперед рядом с водителем, — сказала Тод Свэнну, — вместе мы скорее доберемся до сути.
Обойдя его, она стала забираться в машину, чтобы занять место возле Хадсона. Свэнн поспешил поддержать ее, словно она была не высокой и необыкновенно сильной женщиной, а маленькой девочкой.
Хадсон что-то процедил сквозь зубы. Кэхилл тотчас запрыгнул в машину, и Свэнн поспешил сесть на переднее сиденье. Сидя рядом, Свэнн и Кэхилл смотрели вперед на дорогу, в то время как лимузин набирал скорость.
Хадсон нажал на кнопку, замаскированную на подлокотнике, и внезапно перед глазами Тод стала подниматься стена из толстого, темного стекла. Слегка улыбаясь от изумления, она наблюдала, как перегородка медленно блокировала их с Хадсоном, от переднего отделения лимузина, где находились Свэнн и Кэхилл. Тод показалось, что очутилась на время в космической капсуле.
Наклонившись вперед, Хадсон открыл дверцу небольших размеров встроенного рефрижератора и достал оттуда уже откупоренную бутылку вина.
— Надеюсь, вам это понравится, — сказал он, и на его лице заиграла улыбка, которой одаривают своих гостей самые радушные хозяева. — Может быть, вашему… другу, сидящему впереди, тоже понравится.
— Он на работе, как, впрочем, и ваш друг, находящийся рядом с моим.
— Он работает на вас?
— Конечно, — ответила Тод.
Ее улыбка скрывала нерешительность, которая время от времени пронзала ее, словно копьем. Идея двойной игры принадлежала Свэнну. Он сблизился с Тод вскоре после того, как она стала сотрудничать с русскими, и намеревался сделать то, что делали и они, то есть превратить ее в свое послушное орудие.
Однако на этот раз Клэр Тод преследовала и свои личные цели. Все, что ей требовалось предпринять, так это выбраться из когтей мужчины со звериными глазами, устроившегося в данный момент на переднем сиденье.
Клэр не отказалась от предложенного Хадсоном хрустального бокала с вином. Но прежде чем выпить, она подождала, пока и он поднес бокал к своим губам. Затем, опустив бокалу она. кончиком языка облизала губы.
— Полагаю, стеклянная перегородка звуконепроницаема, равно как и пуленепробиваема? спросила Тод.
Тонкие губы Хадсона искривились в еле заметной улыбке. Откинувшись на спинку сиденья, он внимательно разглядывал изящный бокал, который держал за ножку большим и указательным пальцами.
— Естественно, у меня есть враги, — сказал он. — Они имеются у каждого влиятельного мужчины. Поэтому я стараюсь принимать все меры предосторожности.
— Я тоже.
Хадсон перевел взгляд на затылок Свэнна:
— Скажите, если не считать его, вы себя еще как-то оберегаете?
Клэр Тод немного расслабилась и вытянула вперед стройные ноги. На фоне смуглой кожи алые туфли блестели, словно рубины. Ей не нужно было носить нейлоновые чулки, чтобы ноги казались загорелыми и бархатистыми.
— Для выполнения необходимой работы мне нужен лишь он один, — ответила Тод.
Она положила локоть на разделяющий их подлокотник, и невозмутимо, мелкими глотками допила оставшееся в бокале искрящееся вино.
Хадсона с каждой минутой все больше и больше притягивала соблазнительная складка в глубоком ее декольте. Он видел под легкой кофточкой прозрачный бюстгальтер.
— Если даже выбросить Джемми из игры, вы не сможете разрешить всех существующих между нами проблем, — спокойно произнесла Тод. — А если вы выбросите из игры меня, то у вас тут же появятся серьезные неприятности с русскими. Но мы могли бы все уладить и распрощаться, если вы переведете на наш счет шесть миллионов долларов. Вы же очень богатый человек, для вас это пустяк!
Тод вручила Хадсону листок бумаги, на котором был записан банковский счет. Хадсон лишь мельком взглянул на него.
— Шесть? — спросил он. — Я думал, что три.
Тод удивилась тому, что его голос звучал изумленно, но не раздраженно.
— Инфляция, — как бы между прочим заметила она. — Завтра будет девять.
— Мне потребуется время, чтобы собрать такую огромную сумму наличными.
— Наличными? — рассмеялась Тод. — Вы считаете меня дурочкой? Нет, мне нужен денежный перевод из вашей компании здесь в одну из ваших компаний в Бразилии, а оттуда в панамский банк. Обычная операция. Вы все время это проделываете.
Хадсон печально покачал головой:
— Вы разочаровали бы своих друзей-социалистов, если бы они узнали о том, что происходит.
— Возможно. А возможно, они повысили бы ставку в игре.
— И все-таки, неужели вам не безразлично, что они узнают?
— Дорогой мой, вы можете написать обо всем на их кумачовых флагах и развесить повсюду. Однако у меня есть достаточно компрометирующих их материалов, чтобы заставить русских промолчать.
Отвернувшись, Хадсон снова принялся изучать затылок и сильную шею Свэнна: ему явно не требовалось продавать свою душу, чтобы оставаться в прекрасной физической форме.
Физические данные Хадсона не шли ни в какое сравнение, и он отлично понимал это. С другой стороны, Хадсон имел то, чего был лишен Свэнн. Хадсон обладал властью. Кроме того, за последние сутки он получил достаточно информации о Клэр Тод, и теперь знал, что ей по-настоящему нравилось и каким образом она добивалась своих целей.
Не говоря ни слова, Хадсон снова взглянул на сидевшую рядом женщину, поражавшую его своей естественной сексуальностью. Пока он рассматривал ее, Тод достала из красной сумочки несколько свернутых бумажных листков и протянула Хадсону для ознакомления.
Оторвав взгляд от ее соблазнительных форм, Хадсон пробежал глазами страницы и возвратил их Тод.
— Мне не нужно доказывать, что у вас имеется информация против меня, — мрачно сказал он.
— Я верю вам.
— Я уже это заметила.
Хадсон тихо засмеялся, издав сухой, шуршащий звук, словно по высохшей траве проползла змея.
— Едва ли! Я довольно тщательно проверил вас. Интересно, заинтересует ли редакторов, покупающих ваши комментарии, то что документы, которые вы используете в статьях, — из архивов враждебной разведывательной службы?
Тод пожала плечами. В конце концов безработица волновала бы ее меньше всего, перечисли Хадсон деньги на ее счет в банке Панамы.
— Я уже представляю первоклассный заголовок, — продолжил Хадсон. — Журналистка погубила карьеру одного из лучших агентов ФБР и выиграла премию Пулитцера с помощью фальшивых документов из КГБ!
К удивлению Хадсона, она рассмеялась:
— Мой дорогой, журналисты не пишут плохо о других журналистах. Подвергая сомнению честность своих коллег, они порождают недоверие и к себе.
— Ваш случай может быть исключением.
— Все, что вы узнали обо мне, насплетничали ваши русские друзья. Но у вас нет информации, которая заинтересовала бы какого-нибудь журналиста, решившего все-таки подвергнуть критике мою репутацию. А вот у меня о вас есть такая информация!
Она потрясла бумагами, которые держала в руке. Хадсон с большим нежеланием перевел свой взгляд с ее пышных грудей на бумаги.
— Думаю, мне ничего не остается как только ознакомиться с вашим материалом. — Он поставил бокал, взял два листка бумаги и вновь посмотрел на Тод. — Не сомневаюсь, что это еще не все.
На ее красивом лице мелькнула тень тревоги. Хадсон моментально догадался, что этим своим бесцеремонным, но случайным замечанием ловко подцепил Тод на крючок. Удовлетворенный тем, что нащупал ее слабое место, Хадсон развернул листки.
Документы, как и ожидалось, оказались копиями. Однако Хадсон быстро сообразил, что сняты они были с достоверного оригинала. Государственные штампы по краям, печатные фирменные бланки, бесконечные названия и инициалы, занимавшие столько же места, как и сам текст, восьмизначный номер документов, все это было признаком удушающей бюрократической системы СССР и Китая.
Самым убедительным доказательством Хадсону служил бестолковый, бюрократический стиль самого текста. Советские разведчики были непревзойденными мастерами своего дела. Они избегали, делать поспешные выводы, которые могли в конце концов оказаться ложными, и никогда не делали прямых заявлений, которые позднее могли быть использованы против автора текста. Важное значение в КГБ придавалось умению писать отчеты.
Документ, которой сейчас держал Хадсон, не содержал никаких заявлений, никаких выводов, одни только факты. В хронологическом порядке перечислялись международные денежные переводы в самые разные банки.
Из личного опыта Хадсон знал, что швейцарский счет принадлежал шефу разведки небольшой, но очень амбициозной ближневосточной страны. Он был младшим братом президента этой страны, то есть кровным родственником, посыльным и главным палачом одновременно.
Старший брат был объявлен вне закона всеми цивилизованными государствами. Помимо причастности к политическим вымогательствам и грабежу, его обвиняли в растрате миллионов долларов на создание самого сильного в мире химического и бактериологического оружия, главным компонентом которого служил выведенный в лабораторных условиях вирус. Оставался месяц до полного завершения исследовательских работ, когда в лучах полуденного солнца над секретным объектом в пустыне появились израильские истребители Ф-16.
Таким образом был нанесен ошеломляющий удар по амбициям объявленного вне закона президента. Финансирование этого безумного проекта шло со счета в швейцарском банке, выписка из которого также была у Дэмона Хадсона. Он также был знаком и со счетом панамского банка, куда поступали нелегальные денежные средства. Счет принадлежал: компании «Хадсон интернэшнл», которая поставляла оборудование для этой секретной лаборатории через несколько международных дочерних компаний.
Ни американцы, ни их израильские клиенты никогда не смогли проникнуть сквозь дымовую завесу в тайные банковские счета и закрытые корпорации, доказывающие участие некоторых западных фирм в строительстве той лаборатории.
Документы в руках Хадсона открывали эту дымовую завесу подобно ядерному взрыву.
— В Швейцарии и Панаме существуют тысячи подобных счетов, — тихо произнес Хадсон. — Запросы денежных переводов анонимны, поэтому вы можете сами использовать их.
Хадсон безразлично свернул документы и протянул их обратно Тод.
По-кошачьи улыбнувшись, она отмахнулась от них:
— Вы еще не все просмотрели.
Хадсон пробежал взглядом от начала до конца второй лист: копию выписки из швейцарского счета с разборчивой подписью младшего брата президента.
— Теперь, когда США имеют данные, полученные из Панамы, — сказала Тод, — не составит большого труда выяснить владельца счета, на который приходили нелегальные переводы.
Тод не сомневалась, что после этих слов она заметит на лице Хадсона признаки беспокойства. Но ничего подобного не произошло. Наоборот, ей показалось, что он был каким-то странным образом удовлетворен их разговором.
— Уверен, что у вас есть и другие материалы, — поинтересовался Хадсон.
— Мы знаем о вас все, что и русские.
— Интересно. Вы скорее всего преследуете и других людей?
Тод не решилась отвечать. Взгляд ее темных глаз переметнулся на Свэнна. Они не обсуждали, как вести себя в случае, если станут спрашивать о других жертвах.
— Это не ваша забота, сейчас вас ждут большие неприятности.
— Такие вещи должен говорить он, — упрекнул Хадсон, указав на Свэнна. — Я надеялся, что вы достаточно умны, чтобы найти иной подход.
Несколько секунд Тод просто смотрела на Хадсона, пытаясь что-то прочитать в его нестареющих, холодных глазах.
— О каком подходе вы говорите? — спокойно спросила она.
Хадсон поднял хрустальный бокал нетронутого вина:
— Я всегда считал, что могу нейтрализовать врага, обратив его в своего союзника, если в состоянии показать, что наши интересы совпадают.
— Его? — язвительно спросила Тод. — Вы ошиблись местоимением. В сегодняшнем мире некоторыми вашими врагами являются женщины.
— Я не вижу в вас своего врага. И все-таки, сколько еще существует компрометирующих меня материалов?
— Я не в курсе.
— Хадсон не мог разобраться, говорила ли она правду. Да это было и не столь важно. Однако…
— Остальные материалы представляют такой же интерес, как и эти?
— Да.
— Достаньте. Принесите мне. Я сделаю вас самой могущественной женщиной в мире.
— Я буду иметь больше денег, чем…
— Власть, — быстро поправил Хадсон, — не деньги. Я дам вам власть. Уверен, что вам понятна разница. Вы ведь так любите сексуальную власть над мужчинами.
Тод опустила ресницы, спрятав от Хадсона взгляд.
— Продолжайте, — сказала она. — Вы говорите об интересных вещах.
Хадсона бросило в жар от физического влечения к этой женщине. Тод очень хороша! Глядя на нее, этот властолюбец будто смотрелся в зеркало.
— Я дам вам власть, — повторил он и показал на Свэнна:
— Ваш друг-силач не даст этого никогда.
Тод посмотрела через стекло. Свэнн шевелил губами, словно нехотя разговаривал с Кэхиллом. Они оба смотрели на уличное движение с помощью зеркал заднего обзора.
— Не позволяйте силе дурачить себя, — грубо ответила Тод. — Он опасен и в остальных отношениях.
— Я так и думал. Зачем он вам нужен? Оставьте его ради меня.
У Тод не было сомнения на этот счет. Она лишь размышляла над тем, как поступить со Свэнном. И теперь уже точно знала, как именно. — Хорошо, — произнесла она.
— Отлично. Вы знаете, где хранятся материалы?
Тод чуть не расхохоталась.
— Знаю, но мне понадобится кое-какая помощь, чтобы расшифровать их.
— Это сложно?
— Разве Свэнн выглядит гениальным программистом? — спросила Тод, взглянув через стеклянную перегородку. — Если уж он может разгадать, то вы тем более.
Хадсон улыбнулся от удовольствия:
— Достаньте документы, а потом мы вместе расшифруем их. — Он поднял хрустальный бокал все еще пузырившегося вина. — Согласны? — В его тоне одновременно слышался вопрос и приглашение к сотрудничеству.
— Согласна.
Хадсон не успел осушить свой бокал, как раздался звонок внутренней телефонной связи. Он нажал кнопку на подлокотнике, чтобы связаться с Кэхиллом.
— Что у тебя?
— Нас кто-то преследует. — Голос Кэхилла звучал слабо и был словно металлический.
— Арендованная машина. Здоровый парень с бородой, — быстро добавил Свэнн.
— Возможно, подцепил нас, когда мы сделали остановку и подобрали своих пассажиров, — заключил Кэхилл.
Хадсон взглянул на Тод. Она отрицательно покачала головой. Кэхилл, вероятно, догадался об их безмолвном совете и сказал:
— Ее партнер обнаружил хвост. Возможно, это третья заинтересованная сторона.
— Оторвись от него, — приказал Хадсон.
— На вашей машине? — удивился Кэхилл. — Это равносильно фокусу.
— Поэтому-то я и нанял тебя. Показывать мне фокусы. Хадсон выключил связь.
Лимузин удивительно быстро набрал скорость.
Глава 22
В этот момент из лимузина вышел Билл Кэхилл и, замерев, уставился на Свэнна. Его глаза также скрывали темные очки.
— Дружок, это машина принадлежит мистеру Хадсону, — сказал Кэхилл, — поэтому правила устанавливает он.
— На этот раз нет, — ответил Свэнн, не сводя глаз с Хадсона, который, в свою очередь, тоже пристально смотрел на него. Шум улицы только усиливал напряжение в воцарившемся молчании.
— Садись вперед рядом с водителем, — сказала Тод Свэнну, — вместе мы скорее доберемся до сути.
Обойдя его, она стала забираться в машину, чтобы занять место возле Хадсона. Свэнн поспешил поддержать ее, словно она была не высокой и необыкновенно сильной женщиной, а маленькой девочкой.
Хадсон что-то процедил сквозь зубы. Кэхилл тотчас запрыгнул в машину, и Свэнн поспешил сесть на переднее сиденье. Сидя рядом, Свэнн и Кэхилл смотрели вперед на дорогу, в то время как лимузин набирал скорость.
Хадсон нажал на кнопку, замаскированную на подлокотнике, и внезапно перед глазами Тод стала подниматься стена из толстого, темного стекла. Слегка улыбаясь от изумления, она наблюдала, как перегородка медленно блокировала их с Хадсоном, от переднего отделения лимузина, где находились Свэнн и Кэхилл. Тод показалось, что очутилась на время в космической капсуле.
Наклонившись вперед, Хадсон открыл дверцу небольших размеров встроенного рефрижератора и достал оттуда уже откупоренную бутылку вина.
— Надеюсь, вам это понравится, — сказал он, и на его лице заиграла улыбка, которой одаривают своих гостей самые радушные хозяева. — Может быть, вашему… другу, сидящему впереди, тоже понравится.
— Он на работе, как, впрочем, и ваш друг, находящийся рядом с моим.
— Он работает на вас?
— Конечно, — ответила Тод.
Ее улыбка скрывала нерешительность, которая время от времени пронзала ее, словно копьем. Идея двойной игры принадлежала Свэнну. Он сблизился с Тод вскоре после того, как она стала сотрудничать с русскими, и намеревался сделать то, что делали и они, то есть превратить ее в свое послушное орудие.
Однако на этот раз Клэр Тод преследовала и свои личные цели. Все, что ей требовалось предпринять, так это выбраться из когтей мужчины со звериными глазами, устроившегося в данный момент на переднем сиденье.
Клэр не отказалась от предложенного Хадсоном хрустального бокала с вином. Но прежде чем выпить, она подождала, пока и он поднес бокал к своим губам. Затем, опустив бокалу она. кончиком языка облизала губы.
— Полагаю, стеклянная перегородка звуконепроницаема, равно как и пуленепробиваема? спросила Тод.
Тонкие губы Хадсона искривились в еле заметной улыбке. Откинувшись на спинку сиденья, он внимательно разглядывал изящный бокал, который держал за ножку большим и указательным пальцами.
— Естественно, у меня есть враги, — сказал он. — Они имеются у каждого влиятельного мужчины. Поэтому я стараюсь принимать все меры предосторожности.
— Я тоже.
Хадсон перевел взгляд на затылок Свэнна:
— Скажите, если не считать его, вы себя еще как-то оберегаете?
Клэр Тод немного расслабилась и вытянула вперед стройные ноги. На фоне смуглой кожи алые туфли блестели, словно рубины. Ей не нужно было носить нейлоновые чулки, чтобы ноги казались загорелыми и бархатистыми.
— Для выполнения необходимой работы мне нужен лишь он один, — ответила Тод.
Она положила локоть на разделяющий их подлокотник, и невозмутимо, мелкими глотками допила оставшееся в бокале искрящееся вино.
Хадсона с каждой минутой все больше и больше притягивала соблазнительная складка в глубоком ее декольте. Он видел под легкой кофточкой прозрачный бюстгальтер.
— Если даже выбросить Джемми из игры, вы не сможете разрешить всех существующих между нами проблем, — спокойно произнесла Тод. — А если вы выбросите из игры меня, то у вас тут же появятся серьезные неприятности с русскими. Но мы могли бы все уладить и распрощаться, если вы переведете на наш счет шесть миллионов долларов. Вы же очень богатый человек, для вас это пустяк!
Тод вручила Хадсону листок бумаги, на котором был записан банковский счет. Хадсон лишь мельком взглянул на него.
— Шесть? — спросил он. — Я думал, что три.
Тод удивилась тому, что его голос звучал изумленно, но не раздраженно.
— Инфляция, — как бы между прочим заметила она. — Завтра будет девять.
— Мне потребуется время, чтобы собрать такую огромную сумму наличными.
— Наличными? — рассмеялась Тод. — Вы считаете меня дурочкой? Нет, мне нужен денежный перевод из вашей компании здесь в одну из ваших компаний в Бразилии, а оттуда в панамский банк. Обычная операция. Вы все время это проделываете.
Хадсон печально покачал головой:
— Вы разочаровали бы своих друзей-социалистов, если бы они узнали о том, что происходит.
— Возможно. А возможно, они повысили бы ставку в игре.
— И все-таки, неужели вам не безразлично, что они узнают?
— Дорогой мой, вы можете написать обо всем на их кумачовых флагах и развесить повсюду. Однако у меня есть достаточно компрометирующих их материалов, чтобы заставить русских промолчать.
Отвернувшись, Хадсон снова принялся изучать затылок и сильную шею Свэнна: ему явно не требовалось продавать свою душу, чтобы оставаться в прекрасной физической форме.
Физические данные Хадсона не шли ни в какое сравнение, и он отлично понимал это. С другой стороны, Хадсон имел то, чего был лишен Свэнн. Хадсон обладал властью. Кроме того, за последние сутки он получил достаточно информации о Клэр Тод, и теперь знал, что ей по-настоящему нравилось и каким образом она добивалась своих целей.
Не говоря ни слова, Хадсон снова взглянул на сидевшую рядом женщину, поражавшую его своей естественной сексуальностью. Пока он рассматривал ее, Тод достала из красной сумочки несколько свернутых бумажных листков и протянула Хадсону для ознакомления.
Оторвав взгляд от ее соблазнительных форм, Хадсон пробежал глазами страницы и возвратил их Тод.
— Мне не нужно доказывать, что у вас имеется информация против меня, — мрачно сказал он.
— Я верю вам.
— Я уже это заметила.
Хадсон тихо засмеялся, издав сухой, шуршащий звук, словно по высохшей траве проползла змея.
— Едва ли! Я довольно тщательно проверил вас. Интересно, заинтересует ли редакторов, покупающих ваши комментарии, то что документы, которые вы используете в статьях, — из архивов враждебной разведывательной службы?
Тод пожала плечами. В конце концов безработица волновала бы ее меньше всего, перечисли Хадсон деньги на ее счет в банке Панамы.
— Я уже представляю первоклассный заголовок, — продолжил Хадсон. — Журналистка погубила карьеру одного из лучших агентов ФБР и выиграла премию Пулитцера с помощью фальшивых документов из КГБ!
К удивлению Хадсона, она рассмеялась:
— Мой дорогой, журналисты не пишут плохо о других журналистах. Подвергая сомнению честность своих коллег, они порождают недоверие и к себе.
— Ваш случай может быть исключением.
— Все, что вы узнали обо мне, насплетничали ваши русские друзья. Но у вас нет информации, которая заинтересовала бы какого-нибудь журналиста, решившего все-таки подвергнуть критике мою репутацию. А вот у меня о вас есть такая информация!
Она потрясла бумагами, которые держала в руке. Хадсон с большим нежеланием перевел свой взгляд с ее пышных грудей на бумаги.
— Думаю, мне ничего не остается как только ознакомиться с вашим материалом. — Он поставил бокал, взял два листка бумаги и вновь посмотрел на Тод. — Не сомневаюсь, что это еще не все.
На ее красивом лице мелькнула тень тревоги. Хадсон моментально догадался, что этим своим бесцеремонным, но случайным замечанием ловко подцепил Тод на крючок. Удовлетворенный тем, что нащупал ее слабое место, Хадсон развернул листки.
Документы, как и ожидалось, оказались копиями. Однако Хадсон быстро сообразил, что сняты они были с достоверного оригинала. Государственные штампы по краям, печатные фирменные бланки, бесконечные названия и инициалы, занимавшие столько же места, как и сам текст, восьмизначный номер документов, все это было признаком удушающей бюрократической системы СССР и Китая.
Самым убедительным доказательством Хадсону служил бестолковый, бюрократический стиль самого текста. Советские разведчики были непревзойденными мастерами своего дела. Они избегали, делать поспешные выводы, которые могли в конце концов оказаться ложными, и никогда не делали прямых заявлений, которые позднее могли быть использованы против автора текста. Важное значение в КГБ придавалось умению писать отчеты.
Документ, которой сейчас держал Хадсон, не содержал никаких заявлений, никаких выводов, одни только факты. В хронологическом порядке перечислялись международные денежные переводы в самые разные банки.
Из личного опыта Хадсон знал, что швейцарский счет принадлежал шефу разведки небольшой, но очень амбициозной ближневосточной страны. Он был младшим братом президента этой страны, то есть кровным родственником, посыльным и главным палачом одновременно.
Старший брат был объявлен вне закона всеми цивилизованными государствами. Помимо причастности к политическим вымогательствам и грабежу, его обвиняли в растрате миллионов долларов на создание самого сильного в мире химического и бактериологического оружия, главным компонентом которого служил выведенный в лабораторных условиях вирус. Оставался месяц до полного завершения исследовательских работ, когда в лучах полуденного солнца над секретным объектом в пустыне появились израильские истребители Ф-16.
Таким образом был нанесен ошеломляющий удар по амбициям объявленного вне закона президента. Финансирование этого безумного проекта шло со счета в швейцарском банке, выписка из которого также была у Дэмона Хадсона. Он также был знаком и со счетом панамского банка, куда поступали нелегальные денежные средства. Счет принадлежал: компании «Хадсон интернэшнл», которая поставляла оборудование для этой секретной лаборатории через несколько международных дочерних компаний.
Ни американцы, ни их израильские клиенты никогда не смогли проникнуть сквозь дымовую завесу в тайные банковские счета и закрытые корпорации, доказывающие участие некоторых западных фирм в строительстве той лаборатории.
Документы в руках Хадсона открывали эту дымовую завесу подобно ядерному взрыву.
— В Швейцарии и Панаме существуют тысячи подобных счетов, — тихо произнес Хадсон. — Запросы денежных переводов анонимны, поэтому вы можете сами использовать их.
Хадсон безразлично свернул документы и протянул их обратно Тод.
По-кошачьи улыбнувшись, она отмахнулась от них:
— Вы еще не все просмотрели.
Хадсон пробежал взглядом от начала до конца второй лист: копию выписки из швейцарского счета с разборчивой подписью младшего брата президента.
— Теперь, когда США имеют данные, полученные из Панамы, — сказала Тод, — не составит большого труда выяснить владельца счета, на который приходили нелегальные переводы.
Тод не сомневалась, что после этих слов она заметит на лице Хадсона признаки беспокойства. Но ничего подобного не произошло. Наоборот, ей показалось, что он был каким-то странным образом удовлетворен их разговором.
— Уверен, что у вас есть и другие материалы, — поинтересовался Хадсон.
— Мы знаем о вас все, что и русские.
— Интересно. Вы скорее всего преследуете и других людей?
Тод не решилась отвечать. Взгляд ее темных глаз переметнулся на Свэнна. Они не обсуждали, как вести себя в случае, если станут спрашивать о других жертвах.
— Это не ваша забота, сейчас вас ждут большие неприятности.
— Такие вещи должен говорить он, — упрекнул Хадсон, указав на Свэнна. — Я надеялся, что вы достаточно умны, чтобы найти иной подход.
Несколько секунд Тод просто смотрела на Хадсона, пытаясь что-то прочитать в его нестареющих, холодных глазах.
— О каком подходе вы говорите? — спокойно спросила она.
Хадсон поднял хрустальный бокал нетронутого вина:
— Я всегда считал, что могу нейтрализовать врага, обратив его в своего союзника, если в состоянии показать, что наши интересы совпадают.
— Его? — язвительно спросила Тод. — Вы ошиблись местоимением. В сегодняшнем мире некоторыми вашими врагами являются женщины.
— Я не вижу в вас своего врага. И все-таки, сколько еще существует компрометирующих меня материалов?
— Я не в курсе.
— Хадсон не мог разобраться, говорила ли она правду. Да это было и не столь важно. Однако…
— Остальные материалы представляют такой же интерес, как и эти?
— Да.
— Достаньте. Принесите мне. Я сделаю вас самой могущественной женщиной в мире.
— Я буду иметь больше денег, чем…
— Власть, — быстро поправил Хадсон, — не деньги. Я дам вам власть. Уверен, что вам понятна разница. Вы ведь так любите сексуальную власть над мужчинами.
Тод опустила ресницы, спрятав от Хадсона взгляд.
— Продолжайте, — сказала она. — Вы говорите об интересных вещах.
Хадсона бросило в жар от физического влечения к этой женщине. Тод очень хороша! Глядя на нее, этот властолюбец будто смотрелся в зеркало.
— Я дам вам власть, — повторил он и показал на Свэнна:
— Ваш друг-силач не даст этого никогда.
Тод посмотрела через стекло. Свэнн шевелил губами, словно нехотя разговаривал с Кэхиллом. Они оба смотрели на уличное движение с помощью зеркал заднего обзора.
— Не позволяйте силе дурачить себя, — грубо ответила Тод. — Он опасен и в остальных отношениях.
— Я так и думал. Зачем он вам нужен? Оставьте его ради меня.
У Тод не было сомнения на этот счет. Она лишь размышляла над тем, как поступить со Свэнном. И теперь уже точно знала, как именно. — Хорошо, — произнесла она.
— Отлично. Вы знаете, где хранятся материалы?
Тод чуть не расхохоталась.
— Знаю, но мне понадобится кое-какая помощь, чтобы расшифровать их.
— Это сложно?
— Разве Свэнн выглядит гениальным программистом? — спросила Тод, взглянув через стеклянную перегородку. — Если уж он может разгадать, то вы тем более.
Хадсон улыбнулся от удовольствия:
— Достаньте документы, а потом мы вместе расшифруем их. — Он поднял хрустальный бокал все еще пузырившегося вина. — Согласны? — В его тоне одновременно слышался вопрос и приглашение к сотрудничеству.
— Согласна.
Хадсон не успел осушить свой бокал, как раздался звонок внутренней телефонной связи. Он нажал кнопку на подлокотнике, чтобы связаться с Кэхиллом.
— Что у тебя?
— Нас кто-то преследует. — Голос Кэхилла звучал слабо и был словно металлический.
— Арендованная машина. Здоровый парень с бородой, — быстро добавил Свэнн.
— Возможно, подцепил нас, когда мы сделали остановку и подобрали своих пассажиров, — заключил Кэхилл.
Хадсон взглянул на Тод. Она отрицательно покачала головой. Кэхилл, вероятно, догадался об их безмолвном совете и сказал:
— Ее партнер обнаружил хвост. Возможно, это третья заинтересованная сторона.
— Оторвись от него, — приказал Хадсон.
— На вашей машине? — удивился Кэхилл. — Это равносильно фокусу.
— Поэтому-то я и нанял тебя. Показывать мне фокусы. Хадсон выключил связь.
Лимузин удивительно быстро набрал скорость.
Глава 22
Круз притормозил. Его лопата по-прежнему находилась в груде камней, за которыми начинался вход в каньон. Ступив на твердую землю, Лорел почувствовала странную неуверенность. Круз испытывал то же ощущение. Им обоим было не по себе.
Осторожными шагами Лорел подошла к набросанным в кучу камням и посмотрела вниз. Яма была по пояс, а шириной в два раза больше. Результат недавнего труда Круза, пытавшегося разгадать тайну Земли. Отчетливая трещина в скале уходила куда-то в глубь земной поверхности, до которой пока еще не добралась лопата Круза.
Круз встал рядом, ближе, чем должен стоять телохранитель, но в то же время намного дальше, чем хотелось бы.
— Это? — спросила Лорел, указывая на яму.
— Это.
— Не очень-то впечатляет.
— В настоящий момент да. Спасибо Господу! С этими словами Круз спрыгнул вниз и сел на корточки возле расщелины.
— Вы думаете, произойдет землетрясение? — спросила Лорел.
— Вероятно, мы его не застанем в нашей жизни, хотя кто знает. Все может случиться в любой миг.
— Вы так спокойно говорите, будто не возражаете, если подобное произойдет прямо сейчас, — удивилась Лорел.
— Если бы я после этого выжил, то о многом бы узнал. Вглядитесь вон туда. — Круз показал на юго-восток.
Где-то вдалеке Лорел разглядела слабую голубую линию, являющуюся либо водной поверхностью, либо простой иллюзией, вызванной тепловыми волнами.
— Мне кажется, что эта невпечатляющая трещина есть не что иное, как новая линия сдвига породы, пытающаяся соединиться с той, которая проходит по самому краю Солтон-Си, — заметил Круз.
— Все это из-за одной маленькой расщелины? Круз посмотрел на каменные стены каньона:
— Дело не только в этой трещине, но и в тех тоже.
Лорел проследила за его взглядом. Стены были оплетены многочисленными трещинками. Даже Лорел увидела в нескольких местах сдвиги пластов скалы. Там, где когда-то они были прочными и неподвижными, словно гигантский пирог, состоящий из нескольких слоев, произошло смещение приблизительно в фут.
— Эта небольшая трещинка слишком далека от тех, что на краю Солтон-Си, — сказала Лорел.
Круз как-то уклончиво вздохнул.
— А что если окажется, что вы правы? — спросила Лорел через некоторое время.
— Если это является системой нового разлома, тогда часть накапливающегося давления вдоль гор Сан-Андреас может перейти сюда.
— Означает ли это надежду для Лос-Анджелеса?
— Вероятно, — ответил Круз, — однако, с другой стороны, это было бы плохой новостью для Лас-Вегаса. Вы же знаете, как устроен наш старый мир — счастье одних людей влечет за собой несчастье других.
— У вас не очень-то утешительное видение мира.
— То вы едите медведя, то медведь ест вас. Вот и все утешение. Раньше я представлял, что дела обстоят гораздо хуже.
Лорел внимательно посмотрела на Круза, как на необычайно редкую драгоценность.
— Что вы имеете в виду?
— спросила она. Ответом Круза было длительное молчание.
Только когда Лорел отвернулась и снова заинтересовалась разломом, он стал говорить:
— Было время, когда я смотрел на мир глазами типичного полицейского, считавшего, что вокруг находится сплошное дерьмо. Причиной такого отношения к миру является повседневная работа полицейских, когда приходится постоянно сталкиваться с мерзостью и грязью. Только рядом с Кассандрой я взглянул на мир под иным углом зрения и увидел, что в нем есть и светлые стороны.
— А себя вы стали считать хрупким цветочком рода человеческого, — закончила Лорел, продолжая изучать трещину в земле.
Круз разразился, смехом, но, вздрогнув от боли, схватился за бок. Несмотря на корсет, ребра по-прежнему болели.
— Извините, — произнесла Лорел, — я совсем забыла.
— Это моя вина. Вы не перестаете меня удивлять.
— Такова жизнь. Она полна сюрпризов, — сухо заметила Лорел.
Она подошла к расщелине с другой стороны, села на корточки и вновь принялась внимательно ее рассматривать.
Глаза Круза следили за Лорел, подобно двум голубым радарам. Ее движения были грациозными и изящными. Сделав медленный вдох, Круз постарался выдохнуть и напряжение, скопившееся в самом центре его тела. С тех пор как ему исполнилось шестнадцать лет, когда он впервые узнал, где у девушки находится самое нежное место, Круз не испытывал такого неуправляемого влечения к женщине. Тогда он ощущал возбуждение, теперь — сильное раздражение.
Круз понимал, что частично это было просто физическое влечение. Он мог даже не обращать на него внимания, по что он никак не мог игнорировать, так это растущее подозрение: с Лорел он каким-то чудом сохранял внутреннее равновесие между хаосом и порядком, адреналином и скукой, тьмой и светом. Никогда еще прежде он не был так охвачен волнующим ожиданием чего-то, что не было связано с его работой.
Но сейчас все изменилось.
Круз не сразу заметил, что Лорел смотрела на него с тем же вниманием, с каким он разглядывал ее. Они напряженно молчали в то время, как жара неумолимо становилась все невыносимее. Горячий бриз потревожил завитки ее волос, выбившихся из-под кепки. Не спуская глаз с Круза, она постаралась снова спрятать их.
Опершись руками о землю на уровне пояса, он выпрыгнул из ямы, превозмогая боль. Эта боль напомнила ему о существовании иного мира за пределами уединенного каньона — мира, где Лорел была в опасности, мира, где предательство считалось обыденным явлением, а смерть являлась расплатой за неверный ход и потерю бдительности.
Круз с грустью подумал, что Джиллеспи был прав. Лорел сводила его с ума.
— Хотите немного прогуляться? — спросил он. Лорел с радостью приняла его предложение, почувствовав облегчение от того, что тишина была нарушена, а пылкое, еле сдерживаемое мужское желание погашено.
— В таком случае следуйте за мной, — сказал Круз, направляясь к узкому каньону.
На протяжении четверти мили каньон был пересохшим, от его потресканных каменных стен исходила жестокая жара. Создавалось впечатление, что они оказались в духовке, настолько прогревшейся, что пот испарялся еще до того, как выступить на теле.
— Не следует ли нам вернуться к воде? — спросила Лорел, вспомнив о бутылках, которые они оставили в машине.
— Расслабьтесь. Позвольте для разнообразия позаботиться о вас кому-то еще.
— Да, но когда этот «кто-то еще» уходит, становится только хуже.
Из этих прозаичных слов Лорел Круз узнал даже больше, чем ему хотелось знать о Джемми Свэнне, его дочери и о своей ответственности. Однако он промолчал. Еще рано говорить о Свэнне. Лорел по-прежнему верила, что ее долг — защищать отца сильнее, чем себя.
Крузу необходимо было незаметно убедить ее в обратном. И как можно скорее.
С каждым шагом каньон становился все более узким. Впереди показалось маленькое зеленое деревце. Какие-то две темные птички звали друг друга. До настоящего момента Лорел не замечала, насколько тихо было вокруг.
— Впереди вода, — сказал Круз, будто она спросила об этом. — Вот почему здесь летают птицы.
Лорел стало страшно оттого, что Круз так хорошо понимал ее. Он не только знал, что она заметила птиц и что ей было интересно их присутствие именно здесь, а не в самом начале каньона.
Она бросила на него мимолетный взгляд, но Круз продолжал идти вперед, будто ничего не произошло.
Сразу же за деревом каньон был завален камнями. Круз поспешно сгреб их в кучу и предложил Лорел руку. Проигнорировав его знак внимания, она сама решила быстро пройти трудное место. От попадавших под ноги камней она слегка вышла из равновесия и запыхалась. Взяв ее за локоть, Круз помог ей удержаться на ногах.
— Я не хрупкий маленький цветочек, — сказал он почти грубо. — Запомнили?
— Я не хочу причинять вам боль, если этого можно избежать.
Мысли о Лорел, о Свэнне и о том, что предстояло сделать, немного успокоили его. Он понимал всю меру своей ответственности.
— Иногда боли не удается избежать, — проговорил он.
Лорел догадалась, что в прошлом Крузу приходилось испытывать боль и посильнее, и не всегда только физическую. Ее удивляло лишь то, что боль, которую она видела в его глазах, оставалась еще живой, острой…
Лорел отвернулась, не в состоянии больше вынести его печального взгляда и не попытавшись дать ему то единственное утешение, на которое она была способна.
Разглядев наконец оставшуюся часть каньона, она воскликнула от удивления: горячая каменная печь превращалась в оазис! Возле тенистого подножия скалы пруд размером с небольшой плавательный бассейн, вокруг него кустарник с кружевными листьями. Их сочная зелень казалась настолько яркой после однообразного уныния серых камней, что Лорел даже зажмурила глаза.
— Этот оазис возник совсем недавно, поэтому еще не отмечен ни на одной карте, — пояснил Круз. — Источник, питающий пруд, появился лишь в последнее десятилетие.
— Вода, берущая начало в скале, — тихо промолвила Лорел, — чудеса да и только.
— Как и землетрясение. Не забывайте о них. Подойдя к пруду, Круз опустился на колени.
Пока Лорел спускалась вслед за ним по склону, Круз зачерпнул ладонью воду и выпил.
— Какая прозрачная вода! — изумилась Лорел.
— Растения здесь пока не прижились, а каньон настолько узок, что не пропускает пыль, переносимую ветрами пустыни. Кроме, следов воронов, у воды я больше не встречал ничьих.
Один край пруда был освещен солнечным светом, отчего заиграла, ярко переливаясь, рябь, когда Круз опустил в воду руки и ополоснул лицо. Он немного забрызгал расстегнутую до пояса рубашку, вода искрилась и в черных волосах на его груди.
— Вода так же вкусна, как и прекрасна на вид? — спросила Лорел.
— Даже лучше.
Сложив руки чашечкой и набрав в них воды, Лорел попробовала. И после первого же глотка стала пить жадно, не отрываясь. Вода стекала по ее рукам и шее.
Осторожными шагами Лорел подошла к набросанным в кучу камням и посмотрела вниз. Яма была по пояс, а шириной в два раза больше. Результат недавнего труда Круза, пытавшегося разгадать тайну Земли. Отчетливая трещина в скале уходила куда-то в глубь земной поверхности, до которой пока еще не добралась лопата Круза.
Круз встал рядом, ближе, чем должен стоять телохранитель, но в то же время намного дальше, чем хотелось бы.
— Это? — спросила Лорел, указывая на яму.
— Это.
— Не очень-то впечатляет.
— В настоящий момент да. Спасибо Господу! С этими словами Круз спрыгнул вниз и сел на корточки возле расщелины.
— Вы думаете, произойдет землетрясение? — спросила Лорел.
— Вероятно, мы его не застанем в нашей жизни, хотя кто знает. Все может случиться в любой миг.
— Вы так спокойно говорите, будто не возражаете, если подобное произойдет прямо сейчас, — удивилась Лорел.
— Если бы я после этого выжил, то о многом бы узнал. Вглядитесь вон туда. — Круз показал на юго-восток.
Где-то вдалеке Лорел разглядела слабую голубую линию, являющуюся либо водной поверхностью, либо простой иллюзией, вызванной тепловыми волнами.
— Мне кажется, что эта невпечатляющая трещина есть не что иное, как новая линия сдвига породы, пытающаяся соединиться с той, которая проходит по самому краю Солтон-Си, — заметил Круз.
— Все это из-за одной маленькой расщелины? Круз посмотрел на каменные стены каньона:
— Дело не только в этой трещине, но и в тех тоже.
Лорел проследила за его взглядом. Стены были оплетены многочисленными трещинками. Даже Лорел увидела в нескольких местах сдвиги пластов скалы. Там, где когда-то они были прочными и неподвижными, словно гигантский пирог, состоящий из нескольких слоев, произошло смещение приблизительно в фут.
— Эта небольшая трещинка слишком далека от тех, что на краю Солтон-Си, — сказала Лорел.
Круз как-то уклончиво вздохнул.
— А что если окажется, что вы правы? — спросила Лорел через некоторое время.
— Если это является системой нового разлома, тогда часть накапливающегося давления вдоль гор Сан-Андреас может перейти сюда.
— Означает ли это надежду для Лос-Анджелеса?
— Вероятно, — ответил Круз, — однако, с другой стороны, это было бы плохой новостью для Лас-Вегаса. Вы же знаете, как устроен наш старый мир — счастье одних людей влечет за собой несчастье других.
— У вас не очень-то утешительное видение мира.
— То вы едите медведя, то медведь ест вас. Вот и все утешение. Раньше я представлял, что дела обстоят гораздо хуже.
Лорел внимательно посмотрела на Круза, как на необычайно редкую драгоценность.
— Что вы имеете в виду?
— спросила она. Ответом Круза было длительное молчание.
Только когда Лорел отвернулась и снова заинтересовалась разломом, он стал говорить:
— Было время, когда я смотрел на мир глазами типичного полицейского, считавшего, что вокруг находится сплошное дерьмо. Причиной такого отношения к миру является повседневная работа полицейских, когда приходится постоянно сталкиваться с мерзостью и грязью. Только рядом с Кассандрой я взглянул на мир под иным углом зрения и увидел, что в нем есть и светлые стороны.
— А себя вы стали считать хрупким цветочком рода человеческого, — закончила Лорел, продолжая изучать трещину в земле.
Круз разразился, смехом, но, вздрогнув от боли, схватился за бок. Несмотря на корсет, ребра по-прежнему болели.
— Извините, — произнесла Лорел, — я совсем забыла.
— Это моя вина. Вы не перестаете меня удивлять.
— Такова жизнь. Она полна сюрпризов, — сухо заметила Лорел.
Она подошла к расщелине с другой стороны, села на корточки и вновь принялась внимательно ее рассматривать.
Глаза Круза следили за Лорел, подобно двум голубым радарам. Ее движения были грациозными и изящными. Сделав медленный вдох, Круз постарался выдохнуть и напряжение, скопившееся в самом центре его тела. С тех пор как ему исполнилось шестнадцать лет, когда он впервые узнал, где у девушки находится самое нежное место, Круз не испытывал такого неуправляемого влечения к женщине. Тогда он ощущал возбуждение, теперь — сильное раздражение.
Круз понимал, что частично это было просто физическое влечение. Он мог даже не обращать на него внимания, по что он никак не мог игнорировать, так это растущее подозрение: с Лорел он каким-то чудом сохранял внутреннее равновесие между хаосом и порядком, адреналином и скукой, тьмой и светом. Никогда еще прежде он не был так охвачен волнующим ожиданием чего-то, что не было связано с его работой.
Но сейчас все изменилось.
Круз не сразу заметил, что Лорел смотрела на него с тем же вниманием, с каким он разглядывал ее. Они напряженно молчали в то время, как жара неумолимо становилась все невыносимее. Горячий бриз потревожил завитки ее волос, выбившихся из-под кепки. Не спуская глаз с Круза, она постаралась снова спрятать их.
Опершись руками о землю на уровне пояса, он выпрыгнул из ямы, превозмогая боль. Эта боль напомнила ему о существовании иного мира за пределами уединенного каньона — мира, где Лорел была в опасности, мира, где предательство считалось обыденным явлением, а смерть являлась расплатой за неверный ход и потерю бдительности.
Круз с грустью подумал, что Джиллеспи был прав. Лорел сводила его с ума.
— Хотите немного прогуляться? — спросил он. Лорел с радостью приняла его предложение, почувствовав облегчение от того, что тишина была нарушена, а пылкое, еле сдерживаемое мужское желание погашено.
— В таком случае следуйте за мной, — сказал Круз, направляясь к узкому каньону.
На протяжении четверти мили каньон был пересохшим, от его потресканных каменных стен исходила жестокая жара. Создавалось впечатление, что они оказались в духовке, настолько прогревшейся, что пот испарялся еще до того, как выступить на теле.
— Не следует ли нам вернуться к воде? — спросила Лорел, вспомнив о бутылках, которые они оставили в машине.
— Расслабьтесь. Позвольте для разнообразия позаботиться о вас кому-то еще.
— Да, но когда этот «кто-то еще» уходит, становится только хуже.
Из этих прозаичных слов Лорел Круз узнал даже больше, чем ему хотелось знать о Джемми Свэнне, его дочери и о своей ответственности. Однако он промолчал. Еще рано говорить о Свэнне. Лорел по-прежнему верила, что ее долг — защищать отца сильнее, чем себя.
Крузу необходимо было незаметно убедить ее в обратном. И как можно скорее.
С каждым шагом каньон становился все более узким. Впереди показалось маленькое зеленое деревце. Какие-то две темные птички звали друг друга. До настоящего момента Лорел не замечала, насколько тихо было вокруг.
— Впереди вода, — сказал Круз, будто она спросила об этом. — Вот почему здесь летают птицы.
Лорел стало страшно оттого, что Круз так хорошо понимал ее. Он не только знал, что она заметила птиц и что ей было интересно их присутствие именно здесь, а не в самом начале каньона.
Она бросила на него мимолетный взгляд, но Круз продолжал идти вперед, будто ничего не произошло.
Сразу же за деревом каньон был завален камнями. Круз поспешно сгреб их в кучу и предложил Лорел руку. Проигнорировав его знак внимания, она сама решила быстро пройти трудное место. От попадавших под ноги камней она слегка вышла из равновесия и запыхалась. Взяв ее за локоть, Круз помог ей удержаться на ногах.
— Я не хрупкий маленький цветочек, — сказал он почти грубо. — Запомнили?
— Я не хочу причинять вам боль, если этого можно избежать.
Мысли о Лорел, о Свэнне и о том, что предстояло сделать, немного успокоили его. Он понимал всю меру своей ответственности.
— Иногда боли не удается избежать, — проговорил он.
Лорел догадалась, что в прошлом Крузу приходилось испытывать боль и посильнее, и не всегда только физическую. Ее удивляло лишь то, что боль, которую она видела в его глазах, оставалась еще живой, острой…
Лорел отвернулась, не в состоянии больше вынести его печального взгляда и не попытавшись дать ему то единственное утешение, на которое она была способна.
Разглядев наконец оставшуюся часть каньона, она воскликнула от удивления: горячая каменная печь превращалась в оазис! Возле тенистого подножия скалы пруд размером с небольшой плавательный бассейн, вокруг него кустарник с кружевными листьями. Их сочная зелень казалась настолько яркой после однообразного уныния серых камней, что Лорел даже зажмурила глаза.
— Этот оазис возник совсем недавно, поэтому еще не отмечен ни на одной карте, — пояснил Круз. — Источник, питающий пруд, появился лишь в последнее десятилетие.
— Вода, берущая начало в скале, — тихо промолвила Лорел, — чудеса да и только.
— Как и землетрясение. Не забывайте о них. Подойдя к пруду, Круз опустился на колени.
Пока Лорел спускалась вслед за ним по склону, Круз зачерпнул ладонью воду и выпил.
— Какая прозрачная вода! — изумилась Лорел.
— Растения здесь пока не прижились, а каньон настолько узок, что не пропускает пыль, переносимую ветрами пустыни. Кроме, следов воронов, у воды я больше не встречал ничьих.
Один край пруда был освещен солнечным светом, отчего заиграла, ярко переливаясь, рябь, когда Круз опустил в воду руки и ополоснул лицо. Он немного забрызгал расстегнутую до пояса рубашку, вода искрилась и в черных волосах на его груди.
— Вода так же вкусна, как и прекрасна на вид? — спросила Лорел.
— Даже лучше.
Сложив руки чашечкой и набрав в них воды, Лорел попробовала. И после первого же глотка стала пить жадно, не отрываясь. Вода стекала по ее рукам и шее.