Малинин Евгений. Драконья алчность

   Шан Те, продолжая пристально наблюдать за Поганцем, спросила не оборачиваясь:
   — Этот… несуразец… действительно твой любимый ученик?…
   — Ну, насчет того, что «любимый», это сказать сложно, но то, что ученик, — это совершеннейшая правда, — ответил я и попытался встать на ноги.
   — Как это — сказать сложно? — немедленно возмутился Поганец. — Разве у тебя есть другие любимые ученики?!
   Одновременно он, воспользовавшись тем, что Шан Те опустила тяжеловатый для нее клинок, метнулся ко мне и принялся мне помогать. Я наконец утвердился на ногах и ответил скорее для Шан Те, чем для этого проныры:
   — У меня вообще нет больше учеников… Этот единственный…
   — Вот видишь! — тут же с гордостью подхватил Сю. — Я не только любимый, но еще и единственный! А ты пыталась меня в куски изрубить!!
   — Кстати, — с едва заметной улыбкой проговорил я, — позволь, принцесса, поблагодарить тебя за твою защиту и… представить тебе своего ученика…
   — Не надо!… — пискнул Поганец и спрятался за мою спину.
   Но я беспощадно договорил:
   — Будьте знакомы — Поганец Сю, он же Тяньгоу, он же… несуразец, по твоему меткому определению…
   Меч выпал из рук Шан Те, и по ее широко распахнувшимся глазам я понял, что имя маленького «поганца» произвело на нее очень сильное впечатление. Девушка шагнула чуть в сторону, пытаясь получше разглядеть спрятавшегося за мной малыша, и изумленно прошептала:
   — Что, это тот самый Поганец Сю, который…
   Тут она остановилась, видимо, будучи не в силах выбрать для озвучивания наиболее впечатляющий подвиг малыша.
   Сам Поганец тоже вроде бы удивился нестандартной реакции девушки на его персону. Выглянув из-под моего локтя, он чуть насмешливо повторил:
   — Именно, тот самый, который… — А затем, толкнув меня кулаком в бок, произнес: — Глянь-ка, учитель, а девчонка не ругается… Не требует, чтобы ты меня… это… отослал куда-нибудь.
   Девчонка» тем временем сделала несколько маленьких шажков в нашу сторону, внимательно вглядываясь в Поганца, и вдруг на ее личике расцвела неожиданно радостная улыбка.
   — Ой, Поганец, ты себе представить не можешь, как я рада тебя видеть!… Я так давно хотела с тобой познакомиться!… Только… Ты как-то странно выглядишь!…
   Столь необычное поведение девушки Поганца, похоже, несколько даже испугало. Он ухватился одной рукой за мой халат и несколько напряженно проговорил:
   — Интересно!… Зачем это я тебе понадобился?… Я все равно для тебя ничего красть не буду!…
   — Так, ребятки, — перебил я их взаимно интересный диалог. — Вы, значит, знакомьтесь, обменивайтесь адресами и телефонами, договаривайтесь о… совместной работе, а я кое-что посмотрю и кое над чем подумаю. А затем мы будем решать, что нам делать дальше.
   Я прикрыл глаза и прощупал магическое пространство вокруг себя. Собранный вокруг меня кокон Силы практически не уменьшился, и это меня удивило — магическое воздействие на раненого синсина было, по-моему, довольно сильным, но удивление это было скорее приятным. Затем я сделал шаг вперед и присел над Гвардой. Синсин лежал все на том же боку и все также вытянув лапы, однако при этом он совсем не умирал, а спокойненько… спал и даже слегка похрапывал. Тем не менее я снова провел ладонью по его черной шерсти, прощупывая состояние раненого, и никакого следа ранения не обнаружил. Этот факт тоже вызывал удовлетворение — Гварда мог быть нам очень полезен. Выпрямившись, я еще раз оглядел поляну и тут обнаружил, что Шан Те и Поганец Сю стоят рядом и внимательно наблюдают за мной.
   Усевшись на травку рядом со спящим Гвардой, я знаком предложил сделать то же самое своим товарищам и, когда они сели, спросил:
   — Так что же нам делать дальше?…
   — Спасать моего отца и твоего учителя! — немедленно ответила девушка.
   — Идти в Пакит! — немедленно ответил Поганец. Затем они посмотрели друг на друга, словно не понимая, почему вдруг заговорил тот, кого не спрашивали.
   — Мнения разошлись… — подвел я итог обсуждению. Мы немного помолчали, а затем я начал рассуждать:
   — Конечно, предложение Шан Те в принципе правильное — правителя и учителя необходимо вырвать из… лап этих бандитов — цзинов… Однако нам четверым вряд ли удастся это сделать — силенок маловато. Значит, во-первых, нам надо усилить наш отряд. Для этого есть два пути. Первый — немедленно отправиться к… Неповторимому Цзя, рассказать ему обо все, что произошло, и пусть он сам принимает меры. Второй — самим найти помощников и отбить пленников своими силами.
   Я замолчал и внимательно посмотрел на своих спутников.
   Девчонка молча ожидала продолжения моей речи, а вот Поганец, скривив свою и без того не слишком симпатичную мордашку, пропищал:
   — Никто нам за так помогать не будет… А к Неповторимому Цзя я не пойду, он меня… не любит!…
   — Это не аргумент… — задумчиво возразил я.
   — Почему это? — удивился Поганец.
   — Потому что тебя никто не любит.
   Малыш тут же обиженно буркнул:
   — Это что ж, и ты, значит, меня не любишь?!
   — Я и принцесса не в счет… — задумчиво ответил я.
   — Почему это вы не в счет?! — удивился Поганец.
   Я бросил короткий взгляд на молчащую Шан Те и все так же задумчиво произнес:
   — Может быть, мы оба извращенцы… А может быть, нас обоих привлекает к тебе чисто научный интерес.
   И тут же, не дожидаясь новых вопросов Поганца, я принялся рассуждать дальше:
   — Если учитывать мои интересы, то нам надо идти к Неповторимому Цзя, но еще вопрос, сможет ли он потом найти правителя и учителя? А поскольку мне хотелось бы все-таки освободить их, значит, нам надо проследить, куда их поведут цзины… Вот задача!!!
   Я снова помолчал, а потом задумчиво взглянул на Шан Те и предложил:
   — В любом случае тебе, принцесса, лучше всего будет вернуться в Цуду. Если моя догадка окажется верной, то тебе будет там безопаснее всего.
   — Я не знаю, какова твоя догадка, — совершенно спокойно ответила Шан Те, — но мне кажется, что самое безопасное место для меня находится… рядом с тобой. И к тому же я не собираюсь отказываться от участия в поисках моего отца!
   По ее решительному тону я понял, что разубедить ее вряд ли удастся. А вот Поганец, похоже, этого не понял. Он поднялся с травы, тщательно отряхнул свою набедренную повязку, и авторитетно заявил своим визгливым голоском:
   — Вот только девчонок нам для полного счастья не хватало! А когда ты упадешь в обморок, учителю придется тратить на тебя свое могучее колдовство!
   — Это от чего же я вдруг в обморок упаду?! — поинтересовалась Шан Те, наклонив набок свою головку и глянув на Поганца злым круглым глазом.
   — От чего, от чего, — передразнил ее Поганец, — от страха!
   Шан Те немного подумала, а затем самым серьезным образом заявила:
   — Я как-то не могу себе представить ничего, что могло бы напугать меня до обморока…
   — Да я тебя сейчас сам до обморока напугаю! — заявил Поганец и тут же, не давая мне остановить себя, повторил уже виденный мной фокус — развернул свои фантастические уши, поставил шерстку дыбом, выкатил глазищи и оскалился всей своей полусотней зубов. А когда Шан Те от неожиданности вскрикнула и отшатнулась, тоскливо завыл: — Вот и кончилась, красавица, твоя красота, потому что через мгновение я выпью по капле всю твою кровь, вылущу твои глазки, плюну кислотной слюной на твои уже побледневшие щечки, извлеку из твоего обмякшего тела твои души хунь и твои души по!…
   — Чего ж тут извлекать, — неожиданно раздался рядом со мной грустный, чуть притявкивающий голос. — Когда моя душа по и так уже, похоже, попала в царство Желтого источника… и наблюдает пляску кровожадного демона Байху.
   Мы все трое мгновенно обернулись на голос и увидели, что синсин проснулся, но не двигается, поскольку его открытые глаза упираются как раз в распоясавшегося Поганца Сю. Тот от неожиданности слегка смутился, а Шан Те вдобавок к его смущению совершенно спокойно проговорила:
   — Ни в каком ты не в царстве Желтого источника… Это просто Поганец Сю пытается меня напугать… Лучше, Гварда, скажи, как ты себя чувствуешь?
   — Значит, я еще не умер… — немного удивленно тявкнул Гварда, и приподняв голову, оглядел поляну.
   — Нет, не умер, — с улыбкой ответила Шан Те. — Тебя Сор Кин-ир вылечил…
   Гварда посмотрел на меня, тряхнул головой и медленно поднялся на лапы.
   — Вообще-то мне казалось, что вылечить меня уже нельзя, — задумчиво, словно сам себе, сказал он, затем снова посмотрел на меня и добавил: — Но поскольку я уже знаю, что ты маг, видимо, хозяйка говорит правду…
   — А откуда ты знаешь, что он маг? — удивилась Шан Те, наклоняясь в сторону синсина и гладя его по лохматой голове.
   Гварда придвинулся поближе к ней, подставляя свою башку под ласковую девичью ладонь, и спокойно пояснил:
   — Когда мы утром ехали по дороге, он видел… улетающих луаньняо…
   — Но… — девушка явно испугалась, и ее ладонь, дрогнув, застыла на голове синсина, — но он не мог видеть этих птиц, они же остались во дворце, в Цуду… Отец не собирался брать их с собой!…
   — А он видел!… — настойчиво повторил синсин.
   Шан Те несколько раз перевела испуганный взгляд с Гварды на меня и обратно, а затем побелевшими губами прошептала:
   — Но тогда… Значит…
   — Да, — мотнул головой синсин, — значит, мир ушел из Поднебесной…
   — Вот и я говорю, что началась война! — неожиданно заявил Поганец. — А значит, нам надо идти в Пакит! Там сейчас…
   Тут он столь же неожиданно умолк, сообразив, что его аргументы, которые им уже были высказаны мне, вряд ли найдут одобрение у принцессы и ее синсина.
   — Нет, нам нужно идти по следам этих бандитов-цзин и попытаться освободить отца и учителя! — запальчиво возразила Шан Те.
   Мнения, как видите, опять разделились, и все трое вопросительно уставились на меня, словно давая мне право принять окончательное решение.
   — А я, честно говоря, еще не знаю, как нам следует поступить… — задумчиво ответил я на эти вопрошающие взгляды.
   — Тогда я тоже выскажусь… — неожиданно заявил Гварда. — Мне кажется, нам надо двигаться… в Пакит…
   И у принцессы, и у Поганца лица сделались донельзя удивленные. Синсин бросил быстрый взгляд на обоих и торопливо прибавил:
   — Вряд ли в Поднебесную вторглись варвары, а значит, война началась, без сомнения, между двумя великими волшебниками Цзя, но она еще не объявлена… По всей вероятности, ее официальное объявление будет сделано как раз в Паките, во время праздника Сбора Дани. Именно там один из Цзя потребует поединка…
   Гварда немного помолчал, словно о чем-то раздумывая, а затем продолжил:
   — Я не знаю, Великолепный Цзя или Неповторимый Цзя будет инициатором поединка, но мне думается, что у них обоих есть какие-то новые козыри и оба они рассчитывают на победу.
   Здесь он, как заправский ритор, снова сделал паузу и высказал новую мысль:
   — Из того, что я только что сказал, следует, что хозяина, его советника и его гостя захватил Цзя Шун. Во-первых, потому что отсутствие хозяина ему, конечно, на руку, поскольку всем известно, что Неповторимый Цзя использует магическую силу правителя Тянь Ши, а во-вторых, кто еще мог заставить оборотней цзинов собраться в банду и действовать сообща? Сами они таким образом никогда не действуют — они же друг другу враги!
   Последовала еще одна короткая пауза, и умный синсин закончил:
   — Таким образом, именно в Паките мы найдем Цзя Лянь-бяо, а рядом со столицей, если не в ней самой, и хозяина с советником и учителем.
   И синсин уселся, словно подчеркивая, что он высказал все.
   — Ну что ж… — Я в свою очередь поднялся на ноги. — Мне кажется, Гварда в своих умозаключениях абсолютно прав, а потому мы пойдем по следам оборотней, благо следы эти весьма заметны.
   Шан Те и Поганец посмотрели на меня, не скрывая удивления, а потому я с улыбкой пояснил:
   — Если Гварда прав, эти следы выведут нас как раз к столице Поднебесной…
   — Значит, мы идем выручать отца?! — радостно воскликнула принцесса.
   — Значит, мы идем в Пакит?! — одновременно и не менее радостно воскликнул Поганец Сю.
   Так наконец было достигнуто единодушие. Мы с Гвардой переглянулись, и мне показалось, что умный синсин чуть улыбнулся.
   — Не могу же я остаться без учителя, — добавил я еще один аргумент в пользу принятого решения. — Если я хочу быть хорошим учеником, мне надо вернуться к Фун Ку-цзы!

Глава 5

    Человек расширяет Путь, а не Путь расширяет человека.

Конфуций, VI в. до н.э.

   Отправляться в путь мы могли немедленно, но возникала одна серьезная проблема — Шан Те. Идти пешком по лесу в своих легких туфельках и изысканной, но непригодной к длительным пешим прогулкам одежде она не могла, а ее паланкин вряд ли можно было протащить через лесную чащу. Лошадей у нас было в достатке, однако я не знал, умеет ли девушка ездить верхом. Впрочем, я не долго размышлял над этой проблемой. Шан Те, словно угадав мои мысли, наклонилась к Гварде и негромко сказала:
   — Я поеду вон на той каурой кобыле…
   Синсин трусцой направился к указанной лошади, и спустя минуту она стояла около девушки. Я помог Шан Те сесть на лошадь, причем она, не раздумывая, устроилась в седле «по-женски». Оглядев ее посадку, я понял, что девчонка хорошо знакома с верховой ездой, и немного успокоился.
   И тут же вспомнил еще об одной вещи, которую мне надо было прихватить с этой ставшей такой негостеприимной для нас поляны. Пошарив в траве на запомнившемся мне месте, я отыскал посох своего учителя и приторочил его к седлу, так чтобы он не слишком мешал мне при езде. Кроме того, мне пришлось стянуть с одного из погибших стражников пояс с ножнами. Вложив в ножны подобранный меч, я перепоясался прямо поверх своего коричневого халатика. Вскочив наконец на свою лошадь, я вздохнул: «Ну что ж, тронулись…» — и развернулся в сторону леса.
   Синсин и Поганец двинулись к опушке, но Шан Те не торопилась следовать за ними. Вместо этого она еще раз оглядела поляну и горько прошептала:
   — Мы нехорошо поступаем… Мы бросаем тела своих людей без должного погребения…
   Как ни странно, эта ее фраза меня очень задела, словно это я был виноват в случившемся. Отвернувшись в сторону, я довольно зло произнес:
   — Решай, принцесса, перед кем у нас больший долг — перед погибшими или перед живыми?!
   Шан Те понурилась и молча тронула свою лошадь. Спустя минуту мы вступили под лесную сень.
   Гварда и Поганец Сю сразу же исчезли в густом подлеске, а мы с Шан Те направили своих лошадей по просеке, образовавшейся после того, как оборотни протащили здесь телегу со своими пленниками. Если бы не эта довольно узкая полоса примятых и сильно поломанных кустов, наши лошади вообще вряд ли смогли бы пройти опушку в этом месте.
   Признаться, я был весьма удивлен настойчивостью напавших на нас существ, потащивших довольно тяжелый груз по совершенно непроходимым местам, однако, как оказалось, уже метров через тридцать подлесок начал редеть, а вскорости и вообще исчез. Вокруг нас встал светлый и довольно редкий бор, состоявший из красных, необыкновенно высоких сосен. Земля под этими мощными деревьями была усыпана толстым слоем опавшей хвои, и эта мягкая, пружинистая подушка совершенно заглушала топот наших лошадей. Правда, и следы от проехавшей телеги были едва видны, зато глубоко вдавленные отпечатки ног и лап, толкавших эту телегу существ, были видны вполне отчетливо. Ориентируясь на эти отметины, мы и двинулись в погоню. Лошади наши шли легкой рысью, синсин и Поганец, разойдясь довольно далеко в стороны, продвигались параллельно взятому нами направлению.
   Поначалу мы с Шан Те почти не разговаривали. Она ехала, глубоко задумавшись, да и мне было о чем поразмышлять. Я вдруг подумал, что возвращаться домой мне придется — если придется вообще! — скорее всего через тот же самый портал, которым я имел глупость уйти сюда. Это означало, что я появлюсь в выставочном зале Алмазного фонда неизвестно через сколько дней и, вполне возможно, в самый разгар какой-нибудь экскурсии… Сами понимаете, что после столь необычного появления в столь необычном месте самое малое, что мне грозило, так это длительное — чрезвычайно длительное! — разбирательство!… А возможно, даже чрезвычайно длительные… кандалы!
   Все эти размышления навеяли во мне ну очень минорные настроения — чуть слезу из меня не выдавили. Однако как раз в этот момент я вдруг заметил, что моя молоденькая спутница отвлеклась от своих печальных дум, начала оглядывать окрестности и наконец взглянула на меня.
   Я воспользовался этим взглядом, чтобы вернуться к насущным проблемам, и задал один из интересовавших меня вопросов:
   — Скажи, принцесса, ты видела когда-нибудь Великого мага Цзя Лянь-бяо?
   — Да. — Она утвердительно кивнула. — Несколько раз. Три года назад, когда он приезжал в Цуду, но тогда я была еще маленькой. И в конце прошлого года… Мы как раз перебирались из летней резиденции в Чэнду — столицу провинции, а тут пришло известие, что Неповторимый Цзя приглашает правителя Тянь Ши к себе… Отец взял меня с собой. Ты знаешь, — чуть подумав, прибавила она, — этот визит отца к Великому магу был очень продолжителен, они с отцом постоянно о чем-то совещались… Вот во время этого посещения я трижды видела Неповторимого Цзя.
   — Расскажи мне, как он выглядит?…
   Шан Те вдруг улыбнулась, словно вспомнив что-то… несуразное.
   — Ты знаешь, ученик, Неповторимый Цзя совершенно не походит на могучего мага!… Он такой… маленький и… старенький… с длиннющей лохматой и совершенно седой бородой, длинными усами и… маленькими, все время смеющимися глазками. Правда, он любит очень богато одеваться, но все равно выглядит, как… — Тут Шан Те неожиданно замолчала, огляделась по сторонам, словно ее кто-то мог подслушать, и, наклонившись поближе ко мне, шепнула: — Как Юин-гун!…
   Я, признаться, не знал, кто такой Юин-гун, но переспрашивать не стал, а вместо этого изобразил на лице удивленное понимание и в тон девчонке шепнул:
   — Ну да?!
   Она заговорщицки кивнула, но тут же приняла самый серьезный вид и добавила:
   — Но эта внешность обманчива!… Ты знаешь, что Цзя Лянь-бяо победил в трех тысячах четырехстах магических поединках!…
   — Неужели в трех тысячах четырехстах?!! — очень натурально изумился я.
   — Да-да!! — Шан Те энергично кивнула. — Я сама слышала, как отец рассказывал, что в главном зале дворца Неповторимого Цзя имеется нефритовая доска, на которой выбиты имена всех поверженных им магов!!
   — Да-а-а… — еще более изумленно протянул я. — Это круто!… — И тут же задумчиво произнес: — Интересно, у Великолепного Цзя тоже такая доска есть или он своих противников на память помнит?…
   Девушка удивленно посмотрела на меня, и мне показалось, что у нее возникло желание слегка отодвинуться в сторону. Чтобы предотвратить это импульсивное движение, я задал новый вопрос:
   — А ты не знаешь, Неповторимый Цзя берет к себе учеников?
   — Каких учеников? — не поняла Шан Те.
   — Ну как каких?… Тех, кто желает выучиться магии…
   — Да разве ж магии можно выучиться?!! — изумилась девушка. — Это ж!… Ну!… Магия — это же как… зрение или слух!… Если у тебя нет глаз, разве тебя можно научить видеть?!
   Такое интересное воззрение на магическую практику донельзя удивило меня. Почесав в затылке, я неуверенно произнес:
   — Но ведь опытный маг может поделиться со своим… учеником какими-то заклинаниями… приемами…
   — Странный ты какой-то!… — Шан Те смотрела на меня округлившимися от удивления глазами. — Всем ведь известно, что ни один маг не может использовать чужие заклинания — в лучшем случае у него ничего не получится, а может случиться и так, что чужое заклинание высосет из не слишком сильного мага всю его ци!…
   — Ци… это что?… — аккуратно поинтересовался я.
   — Ци — это мировая энергия! — слишком уж, на мой взгляд, назидательно произнесла Шан Те. — Сказано: ци пребывает в человеке, а человек пребывает в ци! Разве твой учитель не говорил тебе этого? — вдруг с некоторой ехидцей поинтересовалась девчонка.
   — Мы… э-э-э… этого еще не проходили… — смущенно пробормотал я и неожиданно для себя начал оправдываться: — Я ведь знаю Фун Ку-цзы всего лишь со… вчерашнего дня, сама понимаешь, он мне еще ничего толком не успел рассказать…
   Видимо, вчера вечером она была слишком погружена в свои невзгоды и прослушала рассказ Фун Ку-цзы о моем волшебном появлении в этом Мире. Во всяком случае, это мое заявление ее совершенно ошарашило! Несколько минут она просто таращилась на меня, не в силах произнести ни слова, а затем потрясенно переспросила:
   — Со вчерашнего дня знаешь и уже ученик?!!
   — Ну да, ученик… — чуть удивившись, подтвердил я. — Ты же сама слышала, как Фун Ку-цзы об этом говорил. А что, собственно говоря, в этом необычного?…
   — Ну, знаешь!… — Шан Те покачала головой. — Я знаю, что у Фун Ку-цзы новички года два ходят в… услужении… Сначала на черной работе, потом носильщиком, потом сопровождающим… И далеко не каждый выдерживает испытание и становится учеником!
   — Ну! Так это новички! — нахально заявил я. — А ведь меня к нему в ученики само Высокое Небо рекомендовало!
   Видимо, эта девица, весьма подкованная и языкатая, несмотря на свой юный возраст, все-таки не нашла что ответить на такое мое заявление. Она только посмотрела на меня долгим и каким-то изучающим взглядом, а затем молча покачала головой. Я же про себя подумал, насколько непрочная вещь — авторитет, ведь только что я на глазах у этой вот пигалицы совершил несколько самых настоящих чудес: сделал ее невидимой, воскресил, можно сказать, из мертвых ее синсина, познакомил с самим Поганцем Сю — и что?! Она не постеснялась усомниться в моем праве быть учеником моего учителя!!
   Однако эти мои горькие размышления были нарушены совсем уж неожиданным вопросом моей спутницы:
   — А где, Сор Кин-ир, мы ночевать будем?…
   Я поднял голову и огляделся.
   В лесу заметно стемнело, и это было для меня неожиданно — по моему внутреннему времени день должен был быть в самом разгаре. Во всяком случае, вчерашний местный день по своей продолжительности, на мой взгляд, ненамного отличался от земного. Кроме того, я вдруг почувствовал, что вокруг сильно похолодало, однако небо над далекими верхушками деревьев было чистым, да и солнце было хорошо видно!…
   Выходит, что-то было не так!
   Я остановил свою лошадь, прикрыл глаза и прислушался. Впереди, именно там, куда мы направлялись, происходило что-то необычное, словно ровное, спокойно колышущееся магическое поле Мира скручивалось там в некий болезненный жгут и из этого жгута рождалось нечто… противоестественное мертвое и свирепое!… И еще я понял, почему не почувствовал этой трансформации раньше — тот самый магический кокон, который начал формироваться вокруг меня еще в зале Алмазного Фонда и окончательно укутал мою бренную плоть уже в этом Мире, бережно охранял меня от всяких магических колебаний и воздействий, охранял самостоятельно, без каких-либо усилий с моей стороны!
   Я снова открыл глаза. Вокруг стало еще темнее, как будто кто-то поглощал свет солнца, высасывал его из воздуха. И мне вдруг страстно захотелось узнать… увидеть ЭТО! Вот только тащить с собой Шан Те ни в коем случае было нельзя. Я быстро огляделся, пытаясь увидеть Гварду и Поганца, и, словно исполняя мое желание, совсем рядом раздался притявкивающий голос синсина:
   — Может, мы сделаем привал?…
   — Да, я бы тоже переждал некоторое время…— ответил ему писклявый голосок Поганца.
   — Ну, тогда мы и перекусим немного, поскольку время обеда если и не прошло, то уж непременно наступило… — поддержал я предложение своих маленьких друзей.
   — А что, разве у нас есть чем закусить?! — радостно удивился Поганец, и его сложенные уши явственно встрепенулись.
   — Конечно!
   Я соскочил на землю, помог спуститься с лошади Шан Те и, отвязав от седла мешок, наполненный Юань Чу, бросил его Поганцу:
   — Буду тебе благодарен, если ты что-нибудь из его содержимого оставишь на ужин.
   — Учитель! — взвизгнул маленький плут. — Можешь во мне не сомневаться! Я не позволю этим двум обжорам, — он кивнул в сторону девушки и синсина, — уничтожить все наши припасы!
   — А мне придется вас ненадолго покинуть… — не слишком внятно пробормотал я и шагнул в сторону продолжавшего развиваться возмущения магического поля. И тут же поймал испуганный взгляд Шан Те, брошенный в мою сторону. — Не пугайся, принцесса, — улыбнулся я ей. — Я буду осторожен.
   После этого я быстро, не оглядываясь, зашагал вперед.
   Сначала идти было легко. Мои ноги бесшумно ступали по перегнившей хвое, а глаза отчетливо видели следы, оставленные ногами и лапами оборотней. Однако уже через несколько десятков метров я ощутил странное, быстро нараставшее сопротивление. Нет, мне ничто не мешало двигаться вперед, ничто не застило глаза и не сбивало с ног, но внутри меня неудержимо росло отвращение к тому, что я делал. Словно сам мой организм сопротивлялся дальнейшему продвижению, словно моя внутренняя суть ужасалась желанию моего разума увидеть то, что творилось в центре скрученной магической спирали, пульсировавшей совсем недалеко.
   И тем не менее я заставил себя шагать дальше! Правда, ноги мои сделались непослушными, а глаза так и норовили закрыться, но тут, в самый, казалось бы, критический момент моей борьбы с самим собой меня словно что-то толкнуло изнутри! До меня вдруг дошло, что надо сделать, чтобы снять это невозможное напряжение.