Страница:
— Разумеется.
— Спорим на пять долларов!
— Well!
— Я вам их даю в кредит.
— Благодарю! Дролл не берет в долг.
— Так у вас есть деньги?
— На ваш век хватит, сэр!
— Даже десять долларов?
— Даже десять.
— Или двадцать?
— Почему нет!
— Тогда пятьдесят? — оживился лорд.
— Согласен! Но не больше, ибо не хочу оставить вас без денег, сэр!
— Что? Как? Лишить лорда Кастлпула его денег? Вы в своем уме, Тетка? Закончим с деньгами! Вот пятьдесят долларов!
Он выдвинул вперед висевшую сзади на ремне сумку, вытащил оттуда десять пятидолларовых банкнот и положил их на стол. Дролл сунул руку в рукав своего спального халата и выставил мешочек на обозрение. Открыв его, он показал лорду, что тот наполнен золотыми самородками величиной с лесной орех. Положив пять из них на стол, Дролл быстро спрятал мешочек обратно и сказал:
— У вас лишь бумажки, милорд! Хм! Тетка Дролл имеет дело только с настоящим золотом! Самородков здесь больше, чем на пятьдесят долларов. А теперь можно начать, но как?
— Сначала вы покажете мне, как это делается, потом я, а затем поменяемся.
— Нет, я лишь «тетка», а вы лорд! Так что слово за вами.
— Хорошо! Стойте крепко и напрягите мышцы; я подниму вас на стол!
— Попытка — не пытка…
Дролл расставил ноги, а лорд схватил его крепко за пояс и попробовал поднять, но ноги Тетки ни на дюйм не оторвались от пола комнаты, словно Дролл был врыт в землю. Англичанин попробовал еще несколько раз и в конце концов должен был признать, что не в состоянии выполнить задуманное, хотя и утешил себя словами:
— Я вас не поднял, но и вам не удастся проделать это со мной!
— Увидим! — рассмеялся Дролл, уставившись в потолок, в котором прямо над их столом торчал железный крюк для лампы. Те, кто перехватил этот взгляд и знал весельчака, действительно обладавшего необычайной физической силой, украдкой улыбнулись.
— Ну, вперед! — произнес ничего не подозревающий лорд.
— Значит, только на стол? — уточнил Дролл.
— А вы хотите поднять меня выше?
— Насколько можно. Осторожно, сэр!
Несмотря на свой балахон, Дролл одним прыжком вскочил на стол и схватил англичанина под мышки. Тот взлетел вверх над столом так быстро, что не успел понять, как это произошло, а мгновение спустя уже висел под потолком прицепленный поясным ремнем за крюк. Дролл спрыгнул вниз и с улыбкой спросил:
— Ну, вы вверху, сэр?
— О Господи! О горе мне! Снимите меня вниз, снимите! Если крюк ослабнет, я сверну шею! — взмолился англичанин, дергая руками и ногами, не чувствуя опоры.
— Скажите лишь, кто выиграл?
— Вы, конечно, вы!
— Ну, что, будем продолжать спор?
— Я освобождаю вас. Снимите меня вниз! Быстрее, быстрее!
Под оглушительный хохот присутствующих Дролл снова залез на стол, с которого, конечно, предварительно была убрана посуда, взял англичанина двумя руками за ремень, приподнял немного, чтобы ремень слез с крюка, затем опустил, поставив на стол рядом с собой, а потом и на пол. Спрыгнув вниз, Дролл положил ему руку на плечо и спросил:
— Ну, сэр, как вам нравится «тетка»?
— Очень-очень нравится! — ответил лорд, не отрывая глаз от того места, где он только что висел.
— Тогда в мешок эти старые бумажки!
Дролл спрятал банкноты и самородки в мешочек и продолжил с усмешкой:
— Прошу вас, милорд, если у вас еще когда-нибудь появится желание поспорить, смело обращайтесь ко мне! Я всегда к вашим услугам!
Он снова расставил на столе тарелки, бутылки и стаканы, ловя на себе уважительные взгляды. Лорд же отошел в сторону, осматривая свои руки, ноги и ремни, проверяя, все ли на месте, а когда увидел, что все в порядке, подал Тетке руку, неожиданно рассмеялся и с удовлетворением произнес:
— Прелестное пари! Не так ли? Все же отличные парни, эти вестмены! Надо только учтиво обходиться с ними!
— Ну, я думаю, что лишь в том случае, если и с вами учтивы, сэр!
— Тоже правильно! Вы действительно сильны, а значит, у меня есть все основания предположить, что вы наверняка родом из Старой Англии?
— О нет, сэр. Я немец, — ответил Дролл скромно.
— Немец? Ну тогда, конечно, из Померании?
— Не угадали! Тамошние цветочки выше и шире меня. Я из Альтенбурга.
— Хм! Маленькое гнездышко!
— Немецкое герцогство, сэр! Там готовят отличный козий сыр.
— Не слышал.
— Очень жаль!
— Вы великолепный парень, Дролл, и мне интересны. Но ведь вестменом вы были не всегда? Или в Альтенбурге тоже есть трапперы?
— В мое время не было, хотя сейчас, может быть, и появились.
— Кем был ваш отец и почему вы переехали в Соединенные Штаты?
— Лордом мой отец не был, он был куда важнее!
— Черт возьми, это невозможно!
— Вы только лорд и, вероятно, ничего больше. Мой же отец научился многим занятиям!
— Ну, каким же? — не понимал англичанин, ожидающий услышать очень занимательную историю жизни.
— Он приглашал на свадьбы, крестины и погребения, был звонарем, работал церковным служкой, могильщиком, кельнером, точильщиком кос, садовым сторожем и наряду с тем являлся фельдфебелем гражданской гвардии. Этого мало?
— Well, более чем достаточно!
— Верно, а если бы я хотел сказать короче — он был просто отличным парнем!
— Он умер?
— Очень давно. У меня не осталось родных.
— И вы от тоски перебрались за океан?
— Не от тоски. Мой диалект подвел меня.
— Ваш диалект? Разве это возможно?
— Чтобы понять, вы должны быть немцем или, по меньшей мере, говорить по-немецки. Считается, что каждый человек носит в себе две сути — ангела и дьявола. Так вот, мой дьявол — альтенбургский диалект! Он гнал меня на родине из одного дома в другой, от одной улицы к другой, с одного места на другое и в конце концов загнал за океан. Здесь говорят по-английски, и лишь поэтому мой сатана перестал меня преследовать. Я тоскую по родине, у меня даже скопились средства, чтобы надолго обрести там покой, но, к сожалению, не могу, ибо стоит мне только высадиться на сушу, как в Гамбурге или Бремерхафене этот дьявол тотчас набросится на меня!
— Я не понимаю.
— Но я понимаю, — вмешался Черный Том. — Наш Дролл говорит на таком ужасном немецком, что на другой стороне океана никто его не поймет.
— Тогда он должен выучить его лучше!
— Ничего не выйдет! Со всех сторон ему вдалбливали правильное произношение, но все напрасно — это лишь больше сбивало его с толку. Давайте поговорим о другом; он не любит эту тему!
Тем временем снова вернулся Олд Файерхэнд, настоятельно обратив внимание еще раз, что неплохо бы поспать, ибо уже с раннего утра придется стоять на ногах. Люди повиновались с похвальной готовностью и отправились в другое помещение, внутри которого стояли лежаки, представляющие собой деревянные рамы с натянутой на них прочной кожей, которые служили обслуге фермы как гамаками, так и постелью. Для удобства каждому гостю выдали мягкие подстилки и покрывала, и неприхотливые люди, имевшие по западным меркам поистине роскошные покои, забылись крепким сном.
Глава седьмая. В БОРЬБЕ ЗА ФЕРМУ БАТЛЕРА
— Спорим на пять долларов!
— Well!
— Я вам их даю в кредит.
— Благодарю! Дролл не берет в долг.
— Так у вас есть деньги?
— На ваш век хватит, сэр!
— Даже десять долларов?
— Даже десять.
— Или двадцать?
— Почему нет!
— Тогда пятьдесят? — оживился лорд.
— Согласен! Но не больше, ибо не хочу оставить вас без денег, сэр!
— Что? Как? Лишить лорда Кастлпула его денег? Вы в своем уме, Тетка? Закончим с деньгами! Вот пятьдесят долларов!
Он выдвинул вперед висевшую сзади на ремне сумку, вытащил оттуда десять пятидолларовых банкнот и положил их на стол. Дролл сунул руку в рукав своего спального халата и выставил мешочек на обозрение. Открыв его, он показал лорду, что тот наполнен золотыми самородками величиной с лесной орех. Положив пять из них на стол, Дролл быстро спрятал мешочек обратно и сказал:
— У вас лишь бумажки, милорд! Хм! Тетка Дролл имеет дело только с настоящим золотом! Самородков здесь больше, чем на пятьдесят долларов. А теперь можно начать, но как?
— Сначала вы покажете мне, как это делается, потом я, а затем поменяемся.
— Нет, я лишь «тетка», а вы лорд! Так что слово за вами.
— Хорошо! Стойте крепко и напрягите мышцы; я подниму вас на стол!
— Попытка — не пытка…
Дролл расставил ноги, а лорд схватил его крепко за пояс и попробовал поднять, но ноги Тетки ни на дюйм не оторвались от пола комнаты, словно Дролл был врыт в землю. Англичанин попробовал еще несколько раз и в конце концов должен был признать, что не в состоянии выполнить задуманное, хотя и утешил себя словами:
— Я вас не поднял, но и вам не удастся проделать это со мной!
— Увидим! — рассмеялся Дролл, уставившись в потолок, в котором прямо над их столом торчал железный крюк для лампы. Те, кто перехватил этот взгляд и знал весельчака, действительно обладавшего необычайной физической силой, украдкой улыбнулись.
— Ну, вперед! — произнес ничего не подозревающий лорд.
— Значит, только на стол? — уточнил Дролл.
— А вы хотите поднять меня выше?
— Насколько можно. Осторожно, сэр!
Несмотря на свой балахон, Дролл одним прыжком вскочил на стол и схватил англичанина под мышки. Тот взлетел вверх над столом так быстро, что не успел понять, как это произошло, а мгновение спустя уже висел под потолком прицепленный поясным ремнем за крюк. Дролл спрыгнул вниз и с улыбкой спросил:
— Ну, вы вверху, сэр?
— О Господи! О горе мне! Снимите меня вниз, снимите! Если крюк ослабнет, я сверну шею! — взмолился англичанин, дергая руками и ногами, не чувствуя опоры.
— Скажите лишь, кто выиграл?
— Вы, конечно, вы!
— Ну, что, будем продолжать спор?
— Я освобождаю вас. Снимите меня вниз! Быстрее, быстрее!
Под оглушительный хохот присутствующих Дролл снова залез на стол, с которого, конечно, предварительно была убрана посуда, взял англичанина двумя руками за ремень, приподнял немного, чтобы ремень слез с крюка, затем опустил, поставив на стол рядом с собой, а потом и на пол. Спрыгнув вниз, Дролл положил ему руку на плечо и спросил:
— Ну, сэр, как вам нравится «тетка»?
— Очень-очень нравится! — ответил лорд, не отрывая глаз от того места, где он только что висел.
— Тогда в мешок эти старые бумажки!
Дролл спрятал банкноты и самородки в мешочек и продолжил с усмешкой:
— Прошу вас, милорд, если у вас еще когда-нибудь появится желание поспорить, смело обращайтесь ко мне! Я всегда к вашим услугам!
Он снова расставил на столе тарелки, бутылки и стаканы, ловя на себе уважительные взгляды. Лорд же отошел в сторону, осматривая свои руки, ноги и ремни, проверяя, все ли на месте, а когда увидел, что все в порядке, подал Тетке руку, неожиданно рассмеялся и с удовлетворением произнес:
— Прелестное пари! Не так ли? Все же отличные парни, эти вестмены! Надо только учтиво обходиться с ними!
— Ну, я думаю, что лишь в том случае, если и с вами учтивы, сэр!
— Тоже правильно! Вы действительно сильны, а значит, у меня есть все основания предположить, что вы наверняка родом из Старой Англии?
— О нет, сэр. Я немец, — ответил Дролл скромно.
— Немец? Ну тогда, конечно, из Померании?
— Не угадали! Тамошние цветочки выше и шире меня. Я из Альтенбурга.
— Хм! Маленькое гнездышко!
— Немецкое герцогство, сэр! Там готовят отличный козий сыр.
— Не слышал.
— Очень жаль!
— Вы великолепный парень, Дролл, и мне интересны. Но ведь вестменом вы были не всегда? Или в Альтенбурге тоже есть трапперы?
— В мое время не было, хотя сейчас, может быть, и появились.
— Кем был ваш отец и почему вы переехали в Соединенные Штаты?
— Лордом мой отец не был, он был куда важнее!
— Черт возьми, это невозможно!
— Вы только лорд и, вероятно, ничего больше. Мой же отец научился многим занятиям!
— Ну, каким же? — не понимал англичанин, ожидающий услышать очень занимательную историю жизни.
— Он приглашал на свадьбы, крестины и погребения, был звонарем, работал церковным служкой, могильщиком, кельнером, точильщиком кос, садовым сторожем и наряду с тем являлся фельдфебелем гражданской гвардии. Этого мало?
— Well, более чем достаточно!
— Верно, а если бы я хотел сказать короче — он был просто отличным парнем!
— Он умер?
— Очень давно. У меня не осталось родных.
— И вы от тоски перебрались за океан?
— Не от тоски. Мой диалект подвел меня.
— Ваш диалект? Разве это возможно?
— Чтобы понять, вы должны быть немцем или, по меньшей мере, говорить по-немецки. Считается, что каждый человек носит в себе две сути — ангела и дьявола. Так вот, мой дьявол — альтенбургский диалект! Он гнал меня на родине из одного дома в другой, от одной улицы к другой, с одного места на другое и в конце концов загнал за океан. Здесь говорят по-английски, и лишь поэтому мой сатана перестал меня преследовать. Я тоскую по родине, у меня даже скопились средства, чтобы надолго обрести там покой, но, к сожалению, не могу, ибо стоит мне только высадиться на сушу, как в Гамбурге или Бремерхафене этот дьявол тотчас набросится на меня!
— Я не понимаю.
— Но я понимаю, — вмешался Черный Том. — Наш Дролл говорит на таком ужасном немецком, что на другой стороне океана никто его не поймет.
— Тогда он должен выучить его лучше!
— Ничего не выйдет! Со всех сторон ему вдалбливали правильное произношение, но все напрасно — это лишь больше сбивало его с толку. Давайте поговорим о другом; он не любит эту тему!
Тем временем снова вернулся Олд Файерхэнд, настоятельно обратив внимание еще раз, что неплохо бы поспать, ибо уже с раннего утра придется стоять на ногах. Люди повиновались с похвальной готовностью и отправились в другое помещение, внутри которого стояли лежаки, представляющие собой деревянные рамы с натянутой на них прочной кожей, которые служили обслуге фермы как гамаками, так и постелью. Для удобства каждому гостю выдали мягкие подстилки и покрывала, и неприхотливые люди, имевшие по западным меркам поистине роскошные покои, забылись крепким сном.
Глава седьмая. В БОРЬБЕ ЗА ФЕРМУ БАТЛЕРА
Защитников фермы разбудили ранним утром. Летний день обещал быть теплым, даже жарким, и в приветливом утреннем свете еще вчера казавшееся таким мрачным здание сегодня выглядело совсем иначе. Построенный из кирпича и оборудованный для многих жильцов двухэтажный дом с плоской крышей оказался очень длинным и широким. Окна были достаточно высокие, но все же такие узкие, что человеку вряд ли удалось бы протиснуться внутрь. Предосторожность в этой местности, где частенько орудовали разбойничьи шайки индейцев, не была лишена здравого смысла. В тех местах довольно часто случается или, по меньшей мере, случалось, что жителям одиноких домов или ферм, расположенных вдали от соседей, приходилось обороняться от всякого сброда.
Большой обширный двор, который окружала снабженная бойницами стена из прочного адобес32, также казался очень удобным для защиты от нападения. Вдоль стен между амбразурами располагались широкие деревянные подставки, на которые можно было подняться и при необходимости вести огонь через стену.
Недалеко от фермы шумела река, брод через которую позволил вчера ночью Олд Файерхэнду и его друзьям добраться сюда. Со стены брод хорошо простреливался ружейными пулями и еще ночью по приказу охотника был заставлен непроходимыми заграждениями. Олд Файерхэнд решил соблюсти все необходимые меры предосторожности и приказал отогнать стадо Батлера на пастбище ближайшего соседа, что тоже было проделано до наступления утра. Кроме того, Файерхэнд выслал посланца в район Форт-Доджа, с целью предупредить обоих братьев Батлеров о грозящей опасности, если те уже находились на пути домой — нельзя было допустить, чтобы они попали в руки трампов.
Олд Файерхэнд вывел своих спутников на крышу дома, откуда открывался широкий обзор: с востока и севера тянулась волнистая травянистая прерия, с юга и запада — широкие и ухоженные поля, засеянные маисом и другими культурами.
— Когда можно ждать индейцев? — уточнил Дролл.
— Судя по расчетам вождя, они могут скоро заявиться, — ответил Файерхэнд.
— Не думаю. Эти краснокожие должны сначала собраться, возможно, даже издалека, а к тому же, они никогда не ступят на тропу войны до того, как исполнят свои старые обряды! Хорошо, если они к полудню появятся здесь, а тем временем трампы могут быть уже рядом. Я не слишком доверяю шайенам и арапахо.
— Я тоже, — согласился Билл. — Эти племена немногочисленны и давно не держали в руках боевых топоров. На них нечего полагаться, а других сильных соседей у нас нет, так что надо готовиться к долгой осаде.
— Этого не стоит опасаться, ибо в погребах большие запасы, — заметил Олд Файерхэнд.
— А вода — это же самое главное! — снова вмешался Дролл. — Если трампы станут у стен, мы не сможем спуститься к реке и набрать воды.
— Это и не нужно. В одном из погребов есть колодец, из которого берут питьевую воду, а для животных подойдет канал.
— Разве здесь есть канал?
— Да. Здесь все подготовлено на случай войны. Может быть, вы заметили, что за домом есть деревянный люк? Так вот, если его открыть, можно увидеть лестницу, ведущую к покрытому сводом подземному каналу, который где-то снаружи связан с рекой.
— Он глубокий?
— В человеческий рост. Воды там по грудь.
— А он выходит прямо в реку?
— Нет! Враг не сможет его заметить, ибо то место на берегу густо заросло кустами и вьющимися растениями.
Собственно говоря, Дролл не связывал никаких четких планов с этим каналом, чтобы была причина так подробно о нем осведомляться, но позже эти знания оказались как нельзя кстати.
Хозяйка дома вместе с Олд Файерхэндом всю ночь провела в заботах и лишь с наступлением дня удалилась в свои покои; она даже не успела переговорить с гостями, но тем грех было жаловаться, ибо о них хорошо позаботились. Столы, лавки, стулья, на которых вчера сидели люди, теперь вытащили во двор — было решено завтракать на свежем воздухе. Потом из дома вынесли все имеющиеся запасы оружия и амуницию с целью проверить их пригодность.
Позже Олд Файерхэнд вместе с госпожой Батлер сидел на смотровой площадке дома и с нетерпением поглядывал на юг, откуда должны были появиться индейцы. Наконец, полдень миновал, и вдали показался длинный ряд пеших краснокожих воинов, идущих гусиным маршем — это были ожидаемые всеми индейцы с гордо восседавшим на своем жеребце Добрым Солнцем во главе.
Когда они неторопливо проходили через ворота, Олд Файерхэнд насчитал более двухсот человек, но, к сожалению, действительно хорошо вооруженных среди них было очень немного. Большинство индейцев вообще не имели коней, а те, у кого они были, отказались взять их с собой, готовые скорее положить себя, чем дать погибнуть своим животным. Впрочем, для защиты хорошо укрепленной фермы не нужны были всадники.
Олд Файерхэнд разделил в прошлом очень гордых, а теперь потерявших былой пыл краснокожих на две группы: первая должна была остаться на ферме, а вторая, под предводительством вождя осэджей — отправиться к границе пастбища ближайшего соседа, куда раньше перегнали скот. У этих людей была задача предупредить возможное нападение трампов с той стороны. Чтобы обострить внимание и поднять боевой дух в рядах этого не очень организованного воинства, за каждого убитого трампа Олд Файерхэнд пообещал награду, после чего вождь увел свой отряд.
Таким образом, за стенами фермы находились теперь чуть больше сотни индейцев, двадцать рафтеров и охотники. Против огромной орды трампов это было, конечно, не густо, но один вестмен или рафтер стоил нескольких бродяг; не надо было также сбрасывать со счетов крепкие стены и дом. Какие-либо особые приказы никто пока не отдавал: с какой стороны будет совершено нападение трампов, точно сказать было нельзя.
Теперь ничего другого не оставалось, как только спокойно ждать их появления. Стоит отметить и то, что миссис Батлер смотрела опасности в лицо с достаточным спокойствием. Ей, женщине, не пришло и в голову утомлять своих людей стонами и вздохами. Наоборот, она собрала их вокруг себя и за верность и мужество пообещала не забыть их заслуг. Их было около двадцати слуг, которые понимали толк в оружии и на которых Олд Файерхэнд мог смело положиться.
Когда все приготовления были закончены, Олд Файерхэнд снова вышел на смотровую площадку с хозяйкой и англичанином. Он держал в руке огромную подзорную трубу лорда и старательно изучал окрестности с той стороны, откуда вероятнее всего должны были появиться трампы. После долгих напряженных стараний ему все же удалось обнаружить место, где сгрудились в кучу люди и животные, которых невооруженным глазом увидеть было просто нельзя. Ими оказались, конечно, трампы. Вскоре от них отделились три фигуры и двинулись в направлении фермы; люди шли пешком. Сняв одежду, посланцы сразу переплыли реку, не удосужившись осмотреть брод, словно не знали, что он существует, а на самом деле просто не подозревали, что он непроходим. Им нужно было сыграть роль несведущих чужаков.
— Так, высылают разведчиков! — заметил Олд Файерхэнд. — Возможно, они так дерзки, что потребуют их впустить.
— Это была бы смелость, о присутствии которой у этих людей я и не подозревал, — заметил лорд.
— Почему нет? Они послали трех негодяев из тех, кто раньше не был с Полковником и которых здесь никто не знает. Они войдут внутрь под каким-нибудь предлогом. Кто бы им мог отказать? Спустимся вниз на верхний этаж, чтобы они нас не видели на крыше. Сможем наблюдать за ними и через окно.
Кони вчера прибывших находились за домом, так что заметить их посланцы не могли. Все защитники фермы также поспешили укрыться, чтобы трое трампов, если они войдут во двор, убедились, что на ферме нет достаточной охраны.
Они медленно подошли поближе, и Одд Файерхэнд заметил, что один из трампов поднял другого, чтобы через окно бойницы осмотреть двор. Он тотчас отдал еще несколько распоряжений, которые счел необходимыми, потом быстро спустился вниз. В тот момент, когда зазвенел колокол, охотник подошел к воротам и спросил, что нужно.
— Фермер дома? — откликнулся чей-то голос.
— Нет, он уехал, — ответил вестмен.
— Мы ищем работу. Вам не нужны пастухи или слуги?
— Нет!
— Тогда мы хотели бы хоть перекусить с дороги. Мы идем издалека и очень голодны. Прошу, впустите нас!
Это было сказано очень жалостливым тоном. На всем Западе не найдется фермера, который бы прогнал голодного. У всех первобытных народов и везде, где нет отелей и гостиниц, этот недостаток компенсируется неписаными законами гостеприимства; так же обстоят дела и на Диком Западе. Отказ был бы не только жестокостью по отношению к нуждающемуся, но и позором для фермы, а скорее, для ее владельца.
Людей впустили, а когда дубовые ворота снова были закрыты на засов, им дали указание сидеть около дома на том месте, где, похоже, оставаться им отнюдь не хотелось. Хотя они и придали себе равнодушный вид, все же не могло ускользнуть, что трампы внимательно осматривали дом и окрестности, временами переглядываясь друг с другом.
— Мы бедные, маленькие люди и не хотим никому докучать! — подал голос один из них. — Позвольте нам остаться у ворот, где больше тени, нежели тут. Мы сами принесем себе стол.
Их просьбу удовлетворили, хотя намерения бродяг были видны насквозь — трампы хотели остаться у ворот, чтобы открыть их своим друзьям, которые тем временем медленно подтягивались к ферме. Посланцы сами вынесли из дома стол и три стула, а потом служанка подала им еду. Теперь на этой стороне двора не было видно ни одного человека, поскольку все, включая Олд Файерхэнда и служанку, скрылись из виду.
Мнимые рабочие, как понял Олд Файерхэнд, скользя своим острым взглядом по их физиям и жестам, которыми те сопровождали тихий разговор, были очень обрадованы отсутствием людей. Они были уверены, что если внутри дома фермы и находятся какие-нибудь защитники, то их так мало, что их вовсе не стоит принимать во внимание. Временами один из трампов вставал и словно невзначай подходил к ближайшей бойнице, через которую осторожно выглядывал наружу. Это повторилось несколько раз и служило верным знаком, что парни ожидают скорого прибытия трампов.
Олд Файерхэнд тем временем стоял на верхнем этаже у окна и через трубу наблюдал за местом, откуда последние должны были появиться. Трампы сразу после отправки разведчиков снова скрылись из виду, но теперь показались опять, вовсю гоня коней галопом, чтобы как можно быстрее покрыть расстояние, которое отделяло их от фермы.
Среди них, похоже, находились те, кто хорошо знал местность, ибо всадники сразу взяли направление к броду. Когда они его достигли и увидели заграждения, им пришлось остановиться, чтобы обследовать место. Это послужило для Олд Файерхэнда сигналом начала действий. Он быстро сбежал вниз к воротам, не обращая внимания на лазутчиков. Один из трампов в тот момент снова стоял у бойницы и высматривал своих товарищей. От неожиданности он испугался и, поняв, что замечен, быстро отошел назад.
— Что тебе здесь надо? Что ищешь у бойницы? — спросил у него вестмен резким тоном.
Тот смущенно взглянул снизу вверх на огромного охотника и ответил:
— Я… я хотел… я хотел посмотреть, куда нам идти дальше.
— Не лги! Дорогу свою все вы прекрасно знаете. Она ведет к людям, которые собрались у реки.
— О ком вы говорите, сэр? — с притворным удивлением осведомился трамп. — Я никого не заметил.
— Если бы это было правдой, ты был бы слепым, но ты зрячий, а значит, видел всадников.
— Каких всадников? Кто они?
— Хватит попусту тратить время! Вы из банды трампов с Осэдж-Нук, которые хотят напасть на нас и которые вас сюда прислали.
Тут парень скорчил мину ужасно обиженного и с негодованием выкрикнул:
— Что? Мы — трампы? Сэр, мы честные и прилежные рабочие и не имеем ничего общего с бродягами, если они действительно есть тут. Мы ищем работу, но у вас ничего не нашли и пойдем дальше, чтобы поискать в другом месте. Причислять нас к такому сброду — просто оскорбление! Подумайте, что вы говорите! Если бы действительно трампы хотели напасть на вас, а мы были бы из их банды, с какой целью нам понадобилось бы наведываться к вам? Это рискованное дело, которое могло бы плохо закончиться.
— Цель совершенно ясна. Наши стены слишком высоки, поэтому вы под предлогом поиска работы и должны были прийти к нам, чтобы открыть ворота своим сообщникам. По какой другой причине вы сели так близко от ворот?
— Сэр! — вскипел человек, схватившись за сумку.
Но Олд Файерхэнд уже выхватил револьвер и с угрозой произнес:
— Оставь свои игрушки! Как только я их увижу, сразу нажму на курок. Вы действительно рисковали, прибыв сюда, ведь я мог задержать вас и призвать к ответу, но для меня вы никакой опасности не представляете, а потому я вас отпускаю. Выходите и скажите вашему сброду, что каждому, кто перейдет реку, мы пустим пулю в лоб! Все! Убирайтесь!
Он открыл ворота. Трампы, казалось, еще что-то хотели сказать, но ствол направленного на них револьвера возымел действие. Однако, когда бандиты очутились за воротами и засов был задвинут, послышался насмешливый голос:
— Глупец! Зачем же ты нас отпустил, если мы трампы? Посмотри, сколько нас! С парой твоих людей разговор у нас будет короткий, и через четверть часа их вздернут!
— А вы будете первыми, кто отправится на тот свет! — крикнул им вдогонку Олд Файерхэнд. При этом он подал условный знак, по которому скрывшиеся защитники вышли из-за дома и быстро заняли места у бойниц. Он сам встал у одной из них, чтобы наблюдать за передвижением противника.
Выгнанные разведчики теперь достигли берега реки и выкрикивали какие-то слова, которые со стены трудно было разобрать. После этого несколько трампов поскакали к воде и погнали коней в реку, чтобы переплыть на другую сторону.
— Возьмите на мушку этих шпионов, как я и предупреждал их! — приказал Олд Файерхэнд Черному Тому, Блентеру и Дроллу, которые стояли рядом. — Я беру на себя первых двух, выходящих из воды. После меня стреляют Билл, Дядя, лорд и другие в том порядке, как стоят. Каждый получит своего человека, но не стреляйте вдвоем в одного и того же, ибо надо беречь патроны и порох! Передайте это по цепочке!
— Ладно! — ответил Горбатый Билл, послюнявив мушку длинного ружья и просунув его в бойницу. — Буду держаться этой последовательности.
А его приятель Дядя Шомпол продекламировал:
— Только трампы реку перейдут,
Взять на мушку их мы не сочтем за труд.
В каждого прицелимся мы тщательно,
К дьяволу отправим обязательно!
Наконец первый всадник добрался до берега, второй уже следовал за ним. В том месте, где они выходили на сушу, их ждали лазутчики, выдававшие себя за мнимых рабочих. Олд Файерхэнд подал знак. Загрохотали выстрелы — его ружье и ружья Тома и Дролла разрядились почти одновременно. Оба передних всадника уткнулись носом в мокрый берег, а рядом с ними рухнули замертво трое разведчиков. Увидев это, трампы подняли яростный вой, скачущие сзади стали напирать на передних, чтобы скорее достичь берега. Один толкал другого навстречу гибели, ибо как только очередной конь выходил на берег, всадника тотчас выбивала из седла пущенная с фермы пуля. Через две минуты по берегу метались более двух десятков испуганных коней, потерявших седоков.
Такого горячего приема трампы не ожидали. Те разведчики, которые вернулись с фермы, когда еще были живы, кричали им через реку, что ферма слабо защищена. А теперь из бойниц гремели выстрел за выстрелом, и ни одна пуля не прошла мимо! Яростный вой перерос в крики ужаса; теперь раздавались совершенно другие приказы и находящиеся в воде всадники быстро поворачивали своих коней обратно, чтобы вернуться на другой берег живыми.
— Отбили! — послышался голос Миссури-Блентера. — Любопытно, что они теперь предпримут?
— Насчет этого у меня нет никаких сомнений, — заметил Олд Файерхэнд. — Они попробуют переплыть реку в другом месте, где их не достанут наши пули.
— А потом?
— Потом? Пока еще трудно сказать. Если они пораскинут мозгами, то нам будет туго.
— А что вы под этим подразумеваете?
— Они не станут бросаться скопом, а должны будут рассредоточиться. Если они оставят своих коней, а потом одновременно со всех четырех сторон бросятся к стене, укрывшись за ней, нам придется очень тяжело. Мы будем вынуждены распределиться на четыре фронта, а если трампы в какой-то момент стянут свои силы в одну точку, то, возможно, смогут перелезть через стену.
— Это так, но многих из них мы стерли бы в порошок, хотя сами остались бы без укрытия.
— Ха! Нам пришлось бы отступить в дом, откуда снова заставили бы их убраться за стену. Наше счастье, что двор такой большой и свободный, а дом стоит в самом центре. Но пока выждем, что они станут делать. Кажется, они готовятся.
Трампы снова собрались толпой, от которой отделились четверо, вероятно, предводители. Лиц их узнать было нельзя, но оживленная жестикуляция давала понять, что говорили они о чем-то важном. Потом все двинулись вверх по реке, на север, пока не оказались за пределами ружейного выстрела с фермы. Там они спокойно переправились через реку. Когда они снова собрались вместе, образовали большую группу, которая повернулась фронтом к воротам. До этого момента защитники восточной стороны стояли у своих бойниц, но теперь Олд Файерхэнд громким голосом скомандовал;
— Быстро всем на северную сторону! Трампы идут прямо на ворота!
— Не смогут же они проломить их! — заметил Блентер.
— Нет, но если они доберутся до них беспрепятственно, то смогут быстро перемахнуть через ворота прямо с седел, и тогда им удастся зажать нас внутри двора!
— Сначала многие из них найдут смерть!
— Но еще больше останется! Не стрелять, пока я не дам команду, а потом выстрелим все одновременно — два залпа из двустволок в самую их гущу.
Северная стена тотчас была занята. Часть защитников распределилась у бойниц, часть между ними на подставках, с которых можно было стрелять через стену. Последние пригнулись, чтобы не быть замеченными раньше времени.
Предположение Олд Файерхэнда оправдалось — большая группа всадников неслась галопом прямо к воротам. Лишь когда трампы оказались на расстоянии не более восьмидесяти шагов от ворот, прозвучал приказ открыть огонь; два залпа грохнули быстро один за другим, словно стреляла одна-единственная двустволка, и клубы дыма взметнулись над стеной. Успех полностью соответствовал ожиданиям Олд Файерхэнда. Со стороны могло показаться, будто масса улюлюкающих всадников в самый разгар скачки была задержана натянутым поперек дороги канатом. Люди и кони сплелись в единый гигантский клубок, который не мог распутаться достаточно быстро. Лорд, который управлялся с двумя карабинами, сделал еще два выстрела, а другие получили время быстро перезарядить оружие и стреляли теперь не залпами, а в беспорядке и без команд, но непрерывно. Трампы перелетали через головы животных, кувыркаясь в дорожной пыли под ногами лошадей. Бандиты попытались с ходу открыть по ферме пальбу, но тщетно — такой шквал огня они не смогли выдержать и быстро рассеялись, оставив лежать своих убитых и раненых, ибо задерживаться у них было крайне опасно. Лошади без всадников инстинктивно продолжали мчаться к воротам, поэтому защитники открыли их, чтобы впустить животных внутрь.
Большой обширный двор, который окружала снабженная бойницами стена из прочного адобес32, также казался очень удобным для защиты от нападения. Вдоль стен между амбразурами располагались широкие деревянные подставки, на которые можно было подняться и при необходимости вести огонь через стену.
Недалеко от фермы шумела река, брод через которую позволил вчера ночью Олд Файерхэнду и его друзьям добраться сюда. Со стены брод хорошо простреливался ружейными пулями и еще ночью по приказу охотника был заставлен непроходимыми заграждениями. Олд Файерхэнд решил соблюсти все необходимые меры предосторожности и приказал отогнать стадо Батлера на пастбище ближайшего соседа, что тоже было проделано до наступления утра. Кроме того, Файерхэнд выслал посланца в район Форт-Доджа, с целью предупредить обоих братьев Батлеров о грозящей опасности, если те уже находились на пути домой — нельзя было допустить, чтобы они попали в руки трампов.
Олд Файерхэнд вывел своих спутников на крышу дома, откуда открывался широкий обзор: с востока и севера тянулась волнистая травянистая прерия, с юга и запада — широкие и ухоженные поля, засеянные маисом и другими культурами.
— Когда можно ждать индейцев? — уточнил Дролл.
— Судя по расчетам вождя, они могут скоро заявиться, — ответил Файерхэнд.
— Не думаю. Эти краснокожие должны сначала собраться, возможно, даже издалека, а к тому же, они никогда не ступят на тропу войны до того, как исполнят свои старые обряды! Хорошо, если они к полудню появятся здесь, а тем временем трампы могут быть уже рядом. Я не слишком доверяю шайенам и арапахо.
— Я тоже, — согласился Билл. — Эти племена немногочисленны и давно не держали в руках боевых топоров. На них нечего полагаться, а других сильных соседей у нас нет, так что надо готовиться к долгой осаде.
— Этого не стоит опасаться, ибо в погребах большие запасы, — заметил Олд Файерхэнд.
— А вода — это же самое главное! — снова вмешался Дролл. — Если трампы станут у стен, мы не сможем спуститься к реке и набрать воды.
— Это и не нужно. В одном из погребов есть колодец, из которого берут питьевую воду, а для животных подойдет канал.
— Разве здесь есть канал?
— Да. Здесь все подготовлено на случай войны. Может быть, вы заметили, что за домом есть деревянный люк? Так вот, если его открыть, можно увидеть лестницу, ведущую к покрытому сводом подземному каналу, который где-то снаружи связан с рекой.
— Он глубокий?
— В человеческий рост. Воды там по грудь.
— А он выходит прямо в реку?
— Нет! Враг не сможет его заметить, ибо то место на берегу густо заросло кустами и вьющимися растениями.
Собственно говоря, Дролл не связывал никаких четких планов с этим каналом, чтобы была причина так подробно о нем осведомляться, но позже эти знания оказались как нельзя кстати.
Хозяйка дома вместе с Олд Файерхэндом всю ночь провела в заботах и лишь с наступлением дня удалилась в свои покои; она даже не успела переговорить с гостями, но тем грех было жаловаться, ибо о них хорошо позаботились. Столы, лавки, стулья, на которых вчера сидели люди, теперь вытащили во двор — было решено завтракать на свежем воздухе. Потом из дома вынесли все имеющиеся запасы оружия и амуницию с целью проверить их пригодность.
Позже Олд Файерхэнд вместе с госпожой Батлер сидел на смотровой площадке дома и с нетерпением поглядывал на юг, откуда должны были появиться индейцы. Наконец, полдень миновал, и вдали показался длинный ряд пеших краснокожих воинов, идущих гусиным маршем — это были ожидаемые всеми индейцы с гордо восседавшим на своем жеребце Добрым Солнцем во главе.
Когда они неторопливо проходили через ворота, Олд Файерхэнд насчитал более двухсот человек, но, к сожалению, действительно хорошо вооруженных среди них было очень немного. Большинство индейцев вообще не имели коней, а те, у кого они были, отказались взять их с собой, готовые скорее положить себя, чем дать погибнуть своим животным. Впрочем, для защиты хорошо укрепленной фермы не нужны были всадники.
Олд Файерхэнд разделил в прошлом очень гордых, а теперь потерявших былой пыл краснокожих на две группы: первая должна была остаться на ферме, а вторая, под предводительством вождя осэджей — отправиться к границе пастбища ближайшего соседа, куда раньше перегнали скот. У этих людей была задача предупредить возможное нападение трампов с той стороны. Чтобы обострить внимание и поднять боевой дух в рядах этого не очень организованного воинства, за каждого убитого трампа Олд Файерхэнд пообещал награду, после чего вождь увел свой отряд.
Таким образом, за стенами фермы находились теперь чуть больше сотни индейцев, двадцать рафтеров и охотники. Против огромной орды трампов это было, конечно, не густо, но один вестмен или рафтер стоил нескольких бродяг; не надо было также сбрасывать со счетов крепкие стены и дом. Какие-либо особые приказы никто пока не отдавал: с какой стороны будет совершено нападение трампов, точно сказать было нельзя.
Теперь ничего другого не оставалось, как только спокойно ждать их появления. Стоит отметить и то, что миссис Батлер смотрела опасности в лицо с достаточным спокойствием. Ей, женщине, не пришло и в голову утомлять своих людей стонами и вздохами. Наоборот, она собрала их вокруг себя и за верность и мужество пообещала не забыть их заслуг. Их было около двадцати слуг, которые понимали толк в оружии и на которых Олд Файерхэнд мог смело положиться.
Когда все приготовления были закончены, Олд Файерхэнд снова вышел на смотровую площадку с хозяйкой и англичанином. Он держал в руке огромную подзорную трубу лорда и старательно изучал окрестности с той стороны, откуда вероятнее всего должны были появиться трампы. После долгих напряженных стараний ему все же удалось обнаружить место, где сгрудились в кучу люди и животные, которых невооруженным глазом увидеть было просто нельзя. Ими оказались, конечно, трампы. Вскоре от них отделились три фигуры и двинулись в направлении фермы; люди шли пешком. Сняв одежду, посланцы сразу переплыли реку, не удосужившись осмотреть брод, словно не знали, что он существует, а на самом деле просто не подозревали, что он непроходим. Им нужно было сыграть роль несведущих чужаков.
— Так, высылают разведчиков! — заметил Олд Файерхэнд. — Возможно, они так дерзки, что потребуют их впустить.
— Это была бы смелость, о присутствии которой у этих людей я и не подозревал, — заметил лорд.
— Почему нет? Они послали трех негодяев из тех, кто раньше не был с Полковником и которых здесь никто не знает. Они войдут внутрь под каким-нибудь предлогом. Кто бы им мог отказать? Спустимся вниз на верхний этаж, чтобы они нас не видели на крыше. Сможем наблюдать за ними и через окно.
Кони вчера прибывших находились за домом, так что заметить их посланцы не могли. Все защитники фермы также поспешили укрыться, чтобы трое трампов, если они войдут во двор, убедились, что на ферме нет достаточной охраны.
Они медленно подошли поближе, и Одд Файерхэнд заметил, что один из трампов поднял другого, чтобы через окно бойницы осмотреть двор. Он тотчас отдал еще несколько распоряжений, которые счел необходимыми, потом быстро спустился вниз. В тот момент, когда зазвенел колокол, охотник подошел к воротам и спросил, что нужно.
— Фермер дома? — откликнулся чей-то голос.
— Нет, он уехал, — ответил вестмен.
— Мы ищем работу. Вам не нужны пастухи или слуги?
— Нет!
— Тогда мы хотели бы хоть перекусить с дороги. Мы идем издалека и очень голодны. Прошу, впустите нас!
Это было сказано очень жалостливым тоном. На всем Западе не найдется фермера, который бы прогнал голодного. У всех первобытных народов и везде, где нет отелей и гостиниц, этот недостаток компенсируется неписаными законами гостеприимства; так же обстоят дела и на Диком Западе. Отказ был бы не только жестокостью по отношению к нуждающемуся, но и позором для фермы, а скорее, для ее владельца.
Людей впустили, а когда дубовые ворота снова были закрыты на засов, им дали указание сидеть около дома на том месте, где, похоже, оставаться им отнюдь не хотелось. Хотя они и придали себе равнодушный вид, все же не могло ускользнуть, что трампы внимательно осматривали дом и окрестности, временами переглядываясь друг с другом.
— Мы бедные, маленькие люди и не хотим никому докучать! — подал голос один из них. — Позвольте нам остаться у ворот, где больше тени, нежели тут. Мы сами принесем себе стол.
Их просьбу удовлетворили, хотя намерения бродяг были видны насквозь — трампы хотели остаться у ворот, чтобы открыть их своим друзьям, которые тем временем медленно подтягивались к ферме. Посланцы сами вынесли из дома стол и три стула, а потом служанка подала им еду. Теперь на этой стороне двора не было видно ни одного человека, поскольку все, включая Олд Файерхэнда и служанку, скрылись из виду.
Мнимые рабочие, как понял Олд Файерхэнд, скользя своим острым взглядом по их физиям и жестам, которыми те сопровождали тихий разговор, были очень обрадованы отсутствием людей. Они были уверены, что если внутри дома фермы и находятся какие-нибудь защитники, то их так мало, что их вовсе не стоит принимать во внимание. Временами один из трампов вставал и словно невзначай подходил к ближайшей бойнице, через которую осторожно выглядывал наружу. Это повторилось несколько раз и служило верным знаком, что парни ожидают скорого прибытия трампов.
Олд Файерхэнд тем временем стоял на верхнем этаже у окна и через трубу наблюдал за местом, откуда последние должны были появиться. Трампы сразу после отправки разведчиков снова скрылись из виду, но теперь показались опять, вовсю гоня коней галопом, чтобы как можно быстрее покрыть расстояние, которое отделяло их от фермы.
Среди них, похоже, находились те, кто хорошо знал местность, ибо всадники сразу взяли направление к броду. Когда они его достигли и увидели заграждения, им пришлось остановиться, чтобы обследовать место. Это послужило для Олд Файерхэнда сигналом начала действий. Он быстро сбежал вниз к воротам, не обращая внимания на лазутчиков. Один из трампов в тот момент снова стоял у бойницы и высматривал своих товарищей. От неожиданности он испугался и, поняв, что замечен, быстро отошел назад.
— Что тебе здесь надо? Что ищешь у бойницы? — спросил у него вестмен резким тоном.
Тот смущенно взглянул снизу вверх на огромного охотника и ответил:
— Я… я хотел… я хотел посмотреть, куда нам идти дальше.
— Не лги! Дорогу свою все вы прекрасно знаете. Она ведет к людям, которые собрались у реки.
— О ком вы говорите, сэр? — с притворным удивлением осведомился трамп. — Я никого не заметил.
— Если бы это было правдой, ты был бы слепым, но ты зрячий, а значит, видел всадников.
— Каких всадников? Кто они?
— Хватит попусту тратить время! Вы из банды трампов с Осэдж-Нук, которые хотят напасть на нас и которые вас сюда прислали.
Тут парень скорчил мину ужасно обиженного и с негодованием выкрикнул:
— Что? Мы — трампы? Сэр, мы честные и прилежные рабочие и не имеем ничего общего с бродягами, если они действительно есть тут. Мы ищем работу, но у вас ничего не нашли и пойдем дальше, чтобы поискать в другом месте. Причислять нас к такому сброду — просто оскорбление! Подумайте, что вы говорите! Если бы действительно трампы хотели напасть на вас, а мы были бы из их банды, с какой целью нам понадобилось бы наведываться к вам? Это рискованное дело, которое могло бы плохо закончиться.
— Цель совершенно ясна. Наши стены слишком высоки, поэтому вы под предлогом поиска работы и должны были прийти к нам, чтобы открыть ворота своим сообщникам. По какой другой причине вы сели так близко от ворот?
— Сэр! — вскипел человек, схватившись за сумку.
Но Олд Файерхэнд уже выхватил револьвер и с угрозой произнес:
— Оставь свои игрушки! Как только я их увижу, сразу нажму на курок. Вы действительно рисковали, прибыв сюда, ведь я мог задержать вас и призвать к ответу, но для меня вы никакой опасности не представляете, а потому я вас отпускаю. Выходите и скажите вашему сброду, что каждому, кто перейдет реку, мы пустим пулю в лоб! Все! Убирайтесь!
Он открыл ворота. Трампы, казалось, еще что-то хотели сказать, но ствол направленного на них револьвера возымел действие. Однако, когда бандиты очутились за воротами и засов был задвинут, послышался насмешливый голос:
— Глупец! Зачем же ты нас отпустил, если мы трампы? Посмотри, сколько нас! С парой твоих людей разговор у нас будет короткий, и через четверть часа их вздернут!
— А вы будете первыми, кто отправится на тот свет! — крикнул им вдогонку Олд Файерхэнд. При этом он подал условный знак, по которому скрывшиеся защитники вышли из-за дома и быстро заняли места у бойниц. Он сам встал у одной из них, чтобы наблюдать за передвижением противника.
Выгнанные разведчики теперь достигли берега реки и выкрикивали какие-то слова, которые со стены трудно было разобрать. После этого несколько трампов поскакали к воде и погнали коней в реку, чтобы переплыть на другую сторону.
— Возьмите на мушку этих шпионов, как я и предупреждал их! — приказал Олд Файерхэнд Черному Тому, Блентеру и Дроллу, которые стояли рядом. — Я беру на себя первых двух, выходящих из воды. После меня стреляют Билл, Дядя, лорд и другие в том порядке, как стоят. Каждый получит своего человека, но не стреляйте вдвоем в одного и того же, ибо надо беречь патроны и порох! Передайте это по цепочке!
— Ладно! — ответил Горбатый Билл, послюнявив мушку длинного ружья и просунув его в бойницу. — Буду держаться этой последовательности.
А его приятель Дядя Шомпол продекламировал:
— Только трампы реку перейдут,
Взять на мушку их мы не сочтем за труд.
В каждого прицелимся мы тщательно,
К дьяволу отправим обязательно!
Наконец первый всадник добрался до берега, второй уже следовал за ним. В том месте, где они выходили на сушу, их ждали лазутчики, выдававшие себя за мнимых рабочих. Олд Файерхэнд подал знак. Загрохотали выстрелы — его ружье и ружья Тома и Дролла разрядились почти одновременно. Оба передних всадника уткнулись носом в мокрый берег, а рядом с ними рухнули замертво трое разведчиков. Увидев это, трампы подняли яростный вой, скачущие сзади стали напирать на передних, чтобы скорее достичь берега. Один толкал другого навстречу гибели, ибо как только очередной конь выходил на берег, всадника тотчас выбивала из седла пущенная с фермы пуля. Через две минуты по берегу метались более двух десятков испуганных коней, потерявших седоков.
Такого горячего приема трампы не ожидали. Те разведчики, которые вернулись с фермы, когда еще были живы, кричали им через реку, что ферма слабо защищена. А теперь из бойниц гремели выстрел за выстрелом, и ни одна пуля не прошла мимо! Яростный вой перерос в крики ужаса; теперь раздавались совершенно другие приказы и находящиеся в воде всадники быстро поворачивали своих коней обратно, чтобы вернуться на другой берег живыми.
— Отбили! — послышался голос Миссури-Блентера. — Любопытно, что они теперь предпримут?
— Насчет этого у меня нет никаких сомнений, — заметил Олд Файерхэнд. — Они попробуют переплыть реку в другом месте, где их не достанут наши пули.
— А потом?
— Потом? Пока еще трудно сказать. Если они пораскинут мозгами, то нам будет туго.
— А что вы под этим подразумеваете?
— Они не станут бросаться скопом, а должны будут рассредоточиться. Если они оставят своих коней, а потом одновременно со всех четырех сторон бросятся к стене, укрывшись за ней, нам придется очень тяжело. Мы будем вынуждены распределиться на четыре фронта, а если трампы в какой-то момент стянут свои силы в одну точку, то, возможно, смогут перелезть через стену.
— Это так, но многих из них мы стерли бы в порошок, хотя сами остались бы без укрытия.
— Ха! Нам пришлось бы отступить в дом, откуда снова заставили бы их убраться за стену. Наше счастье, что двор такой большой и свободный, а дом стоит в самом центре. Но пока выждем, что они станут делать. Кажется, они готовятся.
Трампы снова собрались толпой, от которой отделились четверо, вероятно, предводители. Лиц их узнать было нельзя, но оживленная жестикуляция давала понять, что говорили они о чем-то важном. Потом все двинулись вверх по реке, на север, пока не оказались за пределами ружейного выстрела с фермы. Там они спокойно переправились через реку. Когда они снова собрались вместе, образовали большую группу, которая повернулась фронтом к воротам. До этого момента защитники восточной стороны стояли у своих бойниц, но теперь Олд Файерхэнд громким голосом скомандовал;
— Быстро всем на северную сторону! Трампы идут прямо на ворота!
— Не смогут же они проломить их! — заметил Блентер.
— Нет, но если они доберутся до них беспрепятственно, то смогут быстро перемахнуть через ворота прямо с седел, и тогда им удастся зажать нас внутри двора!
— Сначала многие из них найдут смерть!
— Но еще больше останется! Не стрелять, пока я не дам команду, а потом выстрелим все одновременно — два залпа из двустволок в самую их гущу.
Северная стена тотчас была занята. Часть защитников распределилась у бойниц, часть между ними на подставках, с которых можно было стрелять через стену. Последние пригнулись, чтобы не быть замеченными раньше времени.
Предположение Олд Файерхэнда оправдалось — большая группа всадников неслась галопом прямо к воротам. Лишь когда трампы оказались на расстоянии не более восьмидесяти шагов от ворот, прозвучал приказ открыть огонь; два залпа грохнули быстро один за другим, словно стреляла одна-единственная двустволка, и клубы дыма взметнулись над стеной. Успех полностью соответствовал ожиданиям Олд Файерхэнда. Со стороны могло показаться, будто масса улюлюкающих всадников в самый разгар скачки была задержана натянутым поперек дороги канатом. Люди и кони сплелись в единый гигантский клубок, который не мог распутаться достаточно быстро. Лорд, который управлялся с двумя карабинами, сделал еще два выстрела, а другие получили время быстро перезарядить оружие и стреляли теперь не залпами, а в беспорядке и без команд, но непрерывно. Трампы перелетали через головы животных, кувыркаясь в дорожной пыли под ногами лошадей. Бандиты попытались с ходу открыть по ферме пальбу, но тщетно — такой шквал огня они не смогли выдержать и быстро рассеялись, оставив лежать своих убитых и раненых, ибо задерживаться у них было крайне опасно. Лошади без всадников инстинктивно продолжали мчаться к воротам, поэтому защитники открыли их, чтобы впустить животных внутрь.