Квантрил попал точно в открытый люк на крыше салуна. Римо спрыгнул вслед за ним, угодив на задворки единственной улицы Байерсвилля, прямо в заросли травы рядом с Чиуном.
Оставленный вертолет слегка клюнул носом, мотор заглох. Через несколько секунд он с грохотом рухнул на землю и взорвался, выбросив вверх столб пламени.
— Если там действительно подложена мина, то сейчас рванет, — сказал Римо. — Лучше нам убраться подальше отсюда.
И оба кинулись со всех ног в сторону отдаленных холмов, но успели добежать лишь до потрепанного дорожного указателя, с названием «Байерсвилль», как раздался взрыв.
Казалось, земля разверзлась с нечеловеческим грохотом, и все постройки обезлюдевшего городка взлетели на воздух, эффектно, как в фильме студии «Текниколор».
Римо наблюдал, как столь родные сердцу декорации рушатся и исчезают в море огня, и душа его болела сильнее, чем рана на плече.
Все это никогда не существовало на самом деле, уговаривал он себя. Рэд Райдер и Джон Уэйн — всего лишь киногерои, а их приключения — просто безопасное времяпрепровождение для одиноких детей их приюта. Но какая-то часть его души все еще любила героев, выезжавших в добрые старые времена на единственную, пыльную улицу городка на своих великолепных скакунах и наводивших порядок, и эта ее часть испытывала боль.
— Пошли, — пробормотал он, чувствуя себя очень старым.
В Байерсвилле было больше не на что смотреть. Он знал, что, когда утихнет пожар, на его месте не останется ничего, кроме обуглившихся досок и камней, да, исчезнувших, но восхитительных призраков прошлого.
Оставленный вертолет слегка клюнул носом, мотор заглох. Через несколько секунд он с грохотом рухнул на землю и взорвался, выбросив вверх столб пламени.
— Если там действительно подложена мина, то сейчас рванет, — сказал Римо. — Лучше нам убраться подальше отсюда.
И оба кинулись со всех ног в сторону отдаленных холмов, но успели добежать лишь до потрепанного дорожного указателя, с названием «Байерсвилль», как раздался взрыв.
Казалось, земля разверзлась с нечеловеческим грохотом, и все постройки обезлюдевшего городка взлетели на воздух, эффектно, как в фильме студии «Текниколор».
Римо наблюдал, как столь родные сердцу декорации рушатся и исчезают в море огня, и душа его болела сильнее, чем рана на плече.
Все это никогда не существовало на самом деле, уговаривал он себя. Рэд Райдер и Джон Уэйн — всего лишь киногерои, а их приключения — просто безопасное времяпрепровождение для одиноких детей их приюта. Но какая-то часть его души все еще любила героев, выезжавших в добрые старые времена на единственную, пыльную улицу городка на своих великолепных скакунах и наводивших порядок, и эта ее часть испытывала боль.
— Пошли, — пробормотал он, чувствуя себя очень старым.
В Байерсвилле было больше не на что смотреть. Он знал, что, когда утихнет пожар, на его месте не останется ничего, кроме обуглившихся досок и камней, да, исчезнувших, но восхитительных призраков прошлого.
Глава семнадцатая
Уолли Доннер, пошатываясь, вышел из бара, прислонился к машине и тут же свалился в канаву. Голова шла кругом, в животе крутило от бутылки виски, выпитой в этом вонючем баре в Мехико-Сити, где он провел последние пять часов. Во рту словно кошки ночевали, в висках ритмично пульсировала боль, будто в голове играл небольшой диксиленд.
Но хуже всего было то, что диксиленд исполнял мексиканскую мелодию. И без того тошно слышать на каждом шагу в этом Богом забытом месте бренчание гитар и треск маракасов, так теперь его подвел собственный желудок.
Скрежеща зубами, Доннер тыльной стороной ладони вытер остатки рвоты с губ. Он ненавидел мексиканскую музыку. И мексиканскую пищу. Он ненавидел сомбреро и сандалии, сделанные из отслуживших свой век автомобильных покрышек. Но больше всего он ненавидел Мексику, хотя именно там ему предстояло провести последующие несколько лет, если он хотел избежать длительного срока в федеральной тюрьме.
— Иди назад, в гостиницу, — приказал он себе. С этим оркестром в башке думать было невыносимо трудно. Он глубоко вздохнул и, шатаясь, вышел на улицу. Его сверкающий новенький пикап стоял на противоположной стороне.
Доннер был уже на подходе к машине, как вдруг из-за угла вылетел старенький «форд» и бросил Доннера под колеса проезжавших машин. В последнее мгновение перед смертью Доннер увидел на крыле крошечную Деву Марию с маленькими флажочками по бокам.
— Мексика! — заорал он.
И внезапно диксиленд в его голове смолк.
— Мы здесь под именем Хоссенфеккер, — предупредил Харолд Смит.
— А-а. Очень хорошо, император. Это гораздо менее распространенное имя, чем Смит.
Смит разложил перед собой бумаги и начал их перебирать.
— Это девичья фамилия моей матери, — пробормотал он. — Как бы то ни было, у меня есть информация, которая вас интересует. — Он откашлялся. — Уолли, известный также под именем Хосе, Доннер, недавно скончался в Мехико-Сити.
— Что? — переспросил Римо, не веря своим ушам.
— Дорожно-транспортное происшествие. Несчастный случай. У него был найден пистолет, пули которого оказались идентичными тем, что были обнаружены в трупах на плато. Вы оба неплохо поработали!
— Несчастный случай?..
— Ничего-ничего, — поспешно вмешался Чиун, толкая Римо под столом ногой. — Когда удача сама идет тебе в руки, не отталкивай ее, — добавил он по-корейски.
— Простите? — переспросил Смит.
— Просто несварение желудка, о император, — сладко улыбнулся Чиун.
— О! Итак, еще вы просили выяснить про некого Сэмюэля П. Уолфши...
— Продолжайте, — попросил Римо.
Смит скорчил гримасу.
— Не уверен, что это именно тот, кто вам нужен. Информация по нему очень скудная. По моим данным, он никогда нигде не работал.
— Это он.
Чиун, весь внимание, даже слегка подался вперед.
— Да-да. Расскажите же, что сталось с нашим юным храбрецом.
На сей раз Римо стукнул Чиуна ногой.
— На самом деле мы его совсем не знаем. Он нас не видел. Вы же знаете, мы не оставляем свидетелей.
— Надеюсь, что так, — сказал Смит. — Ну, похоже судьба улыбнулась мистеру Уолфши.
— Это великолепно! — воскликнул Римо.
Смит шмякнул бумаги на стол.
— Но ведь он всего лишь случайный свидетель, не так ли? Он заявил полиции, что прибыл в монастырь после того, как все было кончено, и был ранен случайно, когда пытался поднять брошенный кем-то автомат.
— Все верно, — подтвердил Римо. — Именно так все и было.
Смит кинул на него подозрительный взгляд.
— Тогда почему же вы так им интересуетесь?
— Я видел в газете его портрет, — поспешно произнес Римо. — И подумал, может, он мой родственник. Очень похож.
Глаза Смита сузились, но он промолчал.
— Очень хорошо, — наконец проговорил он. — Оправившись от ранения, он женился в Лас-Вегасе на девушке по имени Консуэла Мадера. Судя по всему, через два дня после свадьбы он занял у швейцара казино двадцать пять центов, опустил в игральный автомат и получил примерно один миллион девятьсот тысяч долларов.
Римо побледнел.
— Что?
— Сейчас он прорабатывает вопрос об открытии банка в какой-нибудь индейской резервации "Сберегательный и заемный банк «Кантон». — Смит сложил бумаги и аккуратно сжег их в пепельнице. — Что-нибудь еще?
— Черт меня побери! — только и вымолвил Римо.
Вдруг Чиун начал задыхаться, конвульсивно откинулся на спинку стула и схватился за сердце.
Римо так и подскочил.
— Что с тобой, Чиун?!
— Это она! — старец указал дрожащим пальцем на вход, где появилась немолодая блондинка в меховой шубе. — Мона Мадригал! — Он вскочил, — Благодарю тебя, о добрейший и благодарнейший император! — Чиун отвесил глубокий поклон.
Смит взглянул на него поверх очков.
— Э... не стоит благодарности, — пробормотал он.
Когда Чиун со всех ног бросился к дородной даме, Смит обратился к Римо:
— Кто такая эта Мона Мадригал?
— Женщина, которую, по мнению Чиуна, вы даровали ему.
В экстазе Чиун поклонился артистке. Их встреча была предначертана судьбой, и она произошла.
— Это я! — звонким голосом провозгласил он.
— Прочь с дороги, коротышка! — отозвалась Мона хорошо поставленным сочным голосом.
Чиун огляделся вокруг. Кто бы он ни был, этот коротышка, но он явно поспешно ретировался.
— Чиун, Мастер Синанджу, приносит вам в дар свое восхищение!
— Что за шутки! — Она замахала руками у Чиуна над головой. — Эй, Уолт! Уолт!
К ней со всех ног бросился метрдотель.
— Да, мадам?
Она кивнула в сторону Чиуна.
— Сделайте мне одолжение, наподдайте как следует этому недоумку.
Господин в смокинге посмотрел на Чиуна.
— Сэр, вас, должно быть, ждут за вашим столиком.
— Ничего страшного, подождут, — вежливо ответил Чиун. — Мисс Мадригал, я каждый день созерцаю вашу внешность в сериале «Пока Земля вертится».
Она рассмеялась скрипучим смехом.
— Что? В этом дерьме? Да в этой киношке мне даже сиську не дают показать. Они чуть не погубили мне карьеру.
Чиун отступил на шаг, открыв от изумления рот.
— Я... я...
— Расступись, народ, — сказала она, отодвигая его локтем.
Престарелый азиат долго не мог двинуться с места, его седины обвисли, словно растаявший сахарный рожок. Затем, глубоко вздохнув, вернулся к своему столику.
Римо стало жаль старика.
— Папочка, мне так неловко.
— Меня постигло разочарование, — пожал плечами Чиун, — но мир бывает таким глупым.
— Вот это характер!
Римо похлопал его по спине.
— Тем не менее я должен немедленно написать письмо Моне Мадригал.
— После того, что произошло? Но зачем?
— Естественно, чтобы сообщить ей, что в ее родном городе живет пошлая, грубая женщина, которая пытается ей подражать.
— Что?!
Чиун наклонился над столом и прошептал:
— Эта женщина наверняка состоит на службе у какой-нибудь враждебной державы, намеревающейся поколебать мое спокойствие и испортить мне настроение.
Несколько мгновений Римо, часто моргая, смотрел на него.
— Наверняка, — произнес он наконец.
— Возможно, это заговор. Возможно, сам император должен заняться этим делом.
Харолд Смит поперхнулся водой.
— Э-э... да. Я посмотрю, что можно сделать.
Старец удовлетворенно улыбнулся, взял чашку и отхлебнул чаю.
— Как приятно иметь дело с разумными людьми, — заключил он.
Но хуже всего было то, что диксиленд исполнял мексиканскую мелодию. И без того тошно слышать на каждом шагу в этом Богом забытом месте бренчание гитар и треск маракасов, так теперь его подвел собственный желудок.
Скрежеща зубами, Доннер тыльной стороной ладони вытер остатки рвоты с губ. Он ненавидел мексиканскую музыку. И мексиканскую пищу. Он ненавидел сомбреро и сандалии, сделанные из отслуживших свой век автомобильных покрышек. Но больше всего он ненавидел Мексику, хотя именно там ему предстояло провести последующие несколько лет, если он хотел избежать длительного срока в федеральной тюрьме.
— Иди назад, в гостиницу, — приказал он себе. С этим оркестром в башке думать было невыносимо трудно. Он глубоко вздохнул и, шатаясь, вышел на улицу. Его сверкающий новенький пикап стоял на противоположной стороне.
Доннер был уже на подходе к машине, как вдруг из-за угла вылетел старенький «форд» и бросил Доннера под колеса проезжавших машин. В последнее мгновение перед смертью Доннер увидел на крыле крошечную Деву Марию с маленькими флажочками по бокам.
— Мексика! — заорал он.
И внезапно диксиленд в его голове смолк.
* * *
Римо, Чиун и Харолд В. Смит сидели при свечах за столиком одного из лучших ресторанов Санта-Фе.— Мы здесь под именем Хоссенфеккер, — предупредил Харолд Смит.
— А-а. Очень хорошо, император. Это гораздо менее распространенное имя, чем Смит.
Смит разложил перед собой бумаги и начал их перебирать.
— Это девичья фамилия моей матери, — пробормотал он. — Как бы то ни было, у меня есть информация, которая вас интересует. — Он откашлялся. — Уолли, известный также под именем Хосе, Доннер, недавно скончался в Мехико-Сити.
— Что? — переспросил Римо, не веря своим ушам.
— Дорожно-транспортное происшествие. Несчастный случай. У него был найден пистолет, пули которого оказались идентичными тем, что были обнаружены в трупах на плато. Вы оба неплохо поработали!
— Несчастный случай?..
— Ничего-ничего, — поспешно вмешался Чиун, толкая Римо под столом ногой. — Когда удача сама идет тебе в руки, не отталкивай ее, — добавил он по-корейски.
— Простите? — переспросил Смит.
— Просто несварение желудка, о император, — сладко улыбнулся Чиун.
— О! Итак, еще вы просили выяснить про некого Сэмюэля П. Уолфши...
— Продолжайте, — попросил Римо.
Смит скорчил гримасу.
— Не уверен, что это именно тот, кто вам нужен. Информация по нему очень скудная. По моим данным, он никогда нигде не работал.
— Это он.
Чиун, весь внимание, даже слегка подался вперед.
— Да-да. Расскажите же, что сталось с нашим юным храбрецом.
На сей раз Римо стукнул Чиуна ногой.
— На самом деле мы его совсем не знаем. Он нас не видел. Вы же знаете, мы не оставляем свидетелей.
— Надеюсь, что так, — сказал Смит. — Ну, похоже судьба улыбнулась мистеру Уолфши.
— Это великолепно! — воскликнул Римо.
Смит шмякнул бумаги на стол.
— Но ведь он всего лишь случайный свидетель, не так ли? Он заявил полиции, что прибыл в монастырь после того, как все было кончено, и был ранен случайно, когда пытался поднять брошенный кем-то автомат.
— Все верно, — подтвердил Римо. — Именно так все и было.
Смит кинул на него подозрительный взгляд.
— Тогда почему же вы так им интересуетесь?
— Я видел в газете его портрет, — поспешно произнес Римо. — И подумал, может, он мой родственник. Очень похож.
Глаза Смита сузились, но он промолчал.
— Очень хорошо, — наконец проговорил он. — Оправившись от ранения, он женился в Лас-Вегасе на девушке по имени Консуэла Мадера. Судя по всему, через два дня после свадьбы он занял у швейцара казино двадцать пять центов, опустил в игральный автомат и получил примерно один миллион девятьсот тысяч долларов.
Римо побледнел.
— Что?
— Сейчас он прорабатывает вопрос об открытии банка в какой-нибудь индейской резервации "Сберегательный и заемный банк «Кантон». — Смит сложил бумаги и аккуратно сжег их в пепельнице. — Что-нибудь еще?
— Черт меня побери! — только и вымолвил Римо.
Вдруг Чиун начал задыхаться, конвульсивно откинулся на спинку стула и схватился за сердце.
Римо так и подскочил.
— Что с тобой, Чиун?!
— Это она! — старец указал дрожащим пальцем на вход, где появилась немолодая блондинка в меховой шубе. — Мона Мадригал! — Он вскочил, — Благодарю тебя, о добрейший и благодарнейший император! — Чиун отвесил глубокий поклон.
Смит взглянул на него поверх очков.
— Э... не стоит благодарности, — пробормотал он.
Когда Чиун со всех ног бросился к дородной даме, Смит обратился к Римо:
— Кто такая эта Мона Мадригал?
— Женщина, которую, по мнению Чиуна, вы даровали ему.
В экстазе Чиун поклонился артистке. Их встреча была предначертана судьбой, и она произошла.
— Это я! — звонким голосом провозгласил он.
— Прочь с дороги, коротышка! — отозвалась Мона хорошо поставленным сочным голосом.
Чиун огляделся вокруг. Кто бы он ни был, этот коротышка, но он явно поспешно ретировался.
— Чиун, Мастер Синанджу, приносит вам в дар свое восхищение!
— Что за шутки! — Она замахала руками у Чиуна над головой. — Эй, Уолт! Уолт!
К ней со всех ног бросился метрдотель.
— Да, мадам?
Она кивнула в сторону Чиуна.
— Сделайте мне одолжение, наподдайте как следует этому недоумку.
Господин в смокинге посмотрел на Чиуна.
— Сэр, вас, должно быть, ждут за вашим столиком.
— Ничего страшного, подождут, — вежливо ответил Чиун. — Мисс Мадригал, я каждый день созерцаю вашу внешность в сериале «Пока Земля вертится».
Она рассмеялась скрипучим смехом.
— Что? В этом дерьме? Да в этой киношке мне даже сиську не дают показать. Они чуть не погубили мне карьеру.
Чиун отступил на шаг, открыв от изумления рот.
— Я... я...
— Расступись, народ, — сказала она, отодвигая его локтем.
Престарелый азиат долго не мог двинуться с места, его седины обвисли, словно растаявший сахарный рожок. Затем, глубоко вздохнув, вернулся к своему столику.
Римо стало жаль старика.
— Папочка, мне так неловко.
— Меня постигло разочарование, — пожал плечами Чиун, — но мир бывает таким глупым.
— Вот это характер!
Римо похлопал его по спине.
— Тем не менее я должен немедленно написать письмо Моне Мадригал.
— После того, что произошло? Но зачем?
— Естественно, чтобы сообщить ей, что в ее родном городе живет пошлая, грубая женщина, которая пытается ей подражать.
— Что?!
Чиун наклонился над столом и прошептал:
— Эта женщина наверняка состоит на службе у какой-нибудь враждебной державы, намеревающейся поколебать мое спокойствие и испортить мне настроение.
Несколько мгновений Римо, часто моргая, смотрел на него.
— Наверняка, — произнес он наконец.
— Возможно, это заговор. Возможно, сам император должен заняться этим делом.
Харолд Смит поперхнулся водой.
— Э-э... да. Я посмотрю, что можно сделать.
Старец удовлетворенно улыбнулся, взял чашку и отхлебнул чаю.
— Как приятно иметь дело с разумными людьми, — заключил он.